Апелляционное определение № 10-200/19 от 28.01.2019 Челябинского областного суда (Челябинская область)

Дело№ 10-200/2019

судья Лыжина В.И.

АПЕЛЛЯЦИОННОЕ ОПРЕДЕЛЕНИЕ

г. Челябинск 28 января 2019 года

Челябинский областной суд в составе председательствующего Чипизу-бовой О.А.

судей Макухи Г.М. и Черепанова М.А.,

при секретаре Фадеевой И.Ю.,

с участием прокурора Шабурова В.И.,

представителя потерпевшего***.,

осужденного ФИО1,

его защитника - адвоката Самойлова А.О.

рассмотрел в открытом судебном заседании уголовное дело по апелля­ционным жалобам осужденного ФИО1 и адвоката Самойлова А.О. на приговор Миасского городского суда Челябинской области от 27 но­ября 2018 года, которым

ДНЕ1ТРОВСКИЙ Дмитрий Вадимович, родившийся ***,

- осужден за совершение преступления, предусмотренного ч. 3 ст. 159 УК РФ, к 2 годам лишения свободы.

В соответствии со ст. 73 УК РФ назначенное наказание постановлено считать условным с испытательным сроком 2 года, с возложением обязанно­стей: в период испытательного срока являться на регистрацию в специализи­рованный государственный орган, осуществляющий контроль за поведением условно осужденного; не менять постоянного места жительства без ведома вышеуказанного органа.

Мера пресечения осужденному ФИО1 в виде подписки о невыезде и надлежащем поведении до вступления приговора в законную си­лу оставлена без изменения.

Гражданский иск Администрации Миасского городского округа к ФИО1 о взыскании ущерба в размере 301 318 рублей 80 копеек оставлен без рассмотрения.

2

Приговором разрешена судьба вещественных доказательств.

Заслушав доклад судьи Чипизубовой О.А., выступления осужденного ФИО1 и его адвоката Самойлова А.О., поддержавших доводы апелляционных жалоб, представителя потерпевшего***., проку­рора Шабурова В.И., полагавших, что приговор является законным и спра­ведливым, суд апелляционной инстанции

установил:

ФИО1 признан виновным и осужден за совершение в пери­од времени с 19 апреля 2015 года по 8 июня 2016 года преступления, преду­смотренного ч. 3 ст. 159 УК РФ, - мошенничество, то есть приобретение пра­ва на чужое имущество путем обмана, совершенное в крупном размере.

Преступление совершено в г. Миассе Челябинской области при обстоя­тельствах, подробно изложенных в приговоре.

В апелляционной жалобе осужденный ФИО1 просит об от­мене приговора и его оправдании по предъявленному обвинению, поскольку преступления он не совершал, действовал исключительно в рамках закона.

В обоснование своей жалобы подробно излагает обстоятельства выиг­рыша им и его родителями в 2012 году четырех аукционов на право аренды земельных участков в с. Сыростан под индивидуальное жилищное строи­тельство. Приводит перечень произведенных на данных участках работ за свой счет, в том числе проведение высоковольтной линии, установка бетон­ных опор и системы заземления, разработка проектов энергоснабжения, про­изводство согласования и ввод в эксплуатацию, планировка подъездной до­роги непосредственно к земельным участкам. Обращает внимание на полу­чение им всей нормативно-разрешительной документации на строительно-монтажные работы, разрешения на строительство, после чего в 2014 году был заложен фундамент, а в конце 2015 года на каждом из участков был воз­веден каркасно-щитовой дом.

Указывает, что вопреки приговору он не обращался в Администрацию Миасского городского округа с заявлением на выкуп земельных участков по адресам: <...> так как заявления по этим участкам были поданы его родителями. Ими же был про­изведен их выкуп. Он обращался с заявлением о выкупе лишь одного земель­ного участка по адресу: <...> о чем последовательно указывал в своих показаниях, подтверждающихся показаниями свидетеля***.

Кроме того, он заключал договора, находясь в помещении Админист­рации Миасского городского округа, расположенного не по пр. Автозаводцев - 55, как указано в приговоре, а по ул. Академика Павлова - 32.

3

Утверждает, что судья неверно интерпретировала его слова о возмож­ной оплате денежных средств в кассу, так как он имел в виду, что имел воз­можность сделать это, но фактически оплата была произведена его родите­лями самостоятельно. Указывает на раздельность его бюджета и бюджета родителей, а факт оформления родителями доверенностей на его имя объяс­няет преклонностью их возраста и спецификой общения с государственными органами.

Высказывает суждения о том, что Администрация Миасского город­ского округа неверно определила цену земельных участков, выкупленных им и его родителями, так как в соответствии с действующим законодательством они должны были быть приобретены по цене равной не 30 % кадастровой стоимости, а только 10 %, в связи с чем ему Администрацией Миасского го­родского округа был причинен ущерб.

Приводит подробный анализ показаний свидетелей обвинения, соглас­но которому из показаний *** следует, что на всех участках имелись фундаменты, но не монолитные, а из блоков ФБС. При этом отмеча­ет, что отсутствие заграждения всех земельных участков и каждого в отдель­ности он никогда не оспаривал. Вместе с тем считает абсурдным мнение сви­детеля о том, что дом переставлялся с одного участка на другой, поскольку каркасно-щитовой дом невозможно целиком переместить, так как его осно­вание по нижнему деревянному брусу жестко закреплено с фундаментом по­средством анкерных закладных болтов.

Настаивает, что для всех четырех участков в течение весны-лета 2015 года ***., ***., *** и ФИО1 были изготовлены 4 дома, незначительно отличающиеся друг от друга. В связи с этим указывает на ошибочность показаний *** о су­ществовании на всех участках только одного дома. Опровергает показания свидетеля о том, что отклонения по площади измеряемых объектов было вы­звано отклонением и помехами сигнала GPS, так как в действительности это было связано с небольшими различиями фундамента каждого дома.

Отмечает, что показаниями свидетелей *** и ***. подтверждаются его показания о возведенных его семьей элементах инфра­структуры. При этом считает неудивительным тот факт, что свидетели не ви­дели на участках фундамент, поскольку он был заложен в период, когда они редко появлялись на своем участке. Более того, указывает, что сразу же после закладки фундамента была произведена его консервация путем укладки вла-гоизолирующей пленки, присыпаемой сверху землей, что делало фундамент визуально незаметным. Аналогичным образом объясняет и тот факт, что сви­детели не видели возведение домов, которое производилось поздней осенью и зимой.

Приводя содержание показаний свидетеля ***., отмечает их неконкретность относительно последовательности производимых на участ­ках строительных работ. Тот факт, что свидетель не видел фундаменты на земельных участках, автор жалобы объясняет тем, что их укладка производи-

лась за 1 рабочий день, в течении которого *** и его супруга на­ходились на работе.

Обращает особое внимание на показания свидетеля ***., ко­торый в суде сообщил, что видит его второй раз в жизни, в то время как в хо­де следствия подробно его описывал. Приводя доводы о подписании свиде­телем протокола своего допроса без фактического ознакомления с его содер­жанием, высказывает суждения о фальсификации уголовного дела следова­телем.

Указывает на наличие у его матери - *** высшего эко­номического образования, а у отца - ***. двух высших обра­зований - строительно-архитектурного и инженерного, что позволяло им са­мостоятельно осуществлять строительство на своих земельных участках. При этом приводит доводы о выдачи родителями на его имя доверенности исклю­чительно для сокращения затрат, связанных со строительством и оформлени­ем документации. Отмечает отсутствие в приговоре показаний ***. о том, что он в 2014 году выезжал на земельные участки и видел на них фундаменты.

Дает критическую оценку показаниям свидетеля ***., счи­тая их подозрительными, поскольку он не смог назвать точного времени про­ведения обследования земельных участков. Утверждает, что впервые свиде­тель появился на участках 11 апреля 2017 года совместно с оперуполномо­ченным ***. В тот период времени все участки были покрыты снегом, с незначительными проталинами из-за этого *** не обнаружил следов монтажа или демонтажа зданий и сооружений, следов разбора. Ука­зывает, что свидетель произвел неверный подсчет электрощитов для каждого из домов; не увидел четырех систем заземления на каждом из участков, ого­ловки которых возвышаются над землей на высоте 30-40 см. Считает, что *** умышленно умолчал о том, что высоковольтные бетонные столбы, элементы забора, электрощиты, расположенные на участках, являют­ся элементами инфраструктуры, то есть сооружениями. Обращает внимание на показания свидетеля в суде о неоднократных выездах совместно с инже­нером-геодезистом *** на спорные участки - три раза, два из которых произведены до проведения экспертизы.

Высказывает суждения о том, что при допросе свидетеля ***. следователь ФИО2 не была заинтересована в получении объек­тивных данных, поскольку открыто заявила свидетелю о том, что он (ФИО1­) скупил земли в с. Сыростан по 30 000 рублей, а перепродает по 250 000 рублей. Полагает, что данное высказывание следователя свидетель­ствует о её необъективности при производстве предварительного следствия.

В целом подтверждая показания ***., указывает, что они не совсем верно истолкованы судьей, а следователем при их изложении допу­щены ошибки при указании площади расчистки - 6 соток, вместо 60; адреса земельного участка, на котором он производил закапывание траншеи от фун­дамента- пер. Атлянский, 7, вместо ул. Труда, 26.

5

Кроме того, приводит анализ актов обследования земельных участков от 29 декабря 2015 года, полагая, что на фототаблицах данных актов указаны совершенно разные участки, что видно по расположению леса. При состав­лении актов специалист *** не использовала каких-либо спе­циальных средств для установления координат участков и фундаментов до­мов. В актах осмотров не указано, что производилось вскрытие снега для об­наружения фундамента, без которого их обнаружение не возможно. Считает нелогичным тот факт, что после составления актов они не были переданы в иные отделы Администрации Миасского городского округа. Высказывает суждения о том, что снимки из фототаблицы к актам обследования выполне­ны не 29 декабря 2015 года, а годом ранее, сами же акты составлены в 2016 или в 2017 году.

Не соглашается с выводами суда о том, что предварительное следствие проведено в строгом соответствии с требованиями закона. Считает, что сле­дователь открыто выражала свое негативное отношение к нему. Указывает на «заказной» характер уголовного дела из-за его отказа от продажи спорных земельных участков. Приводит сведения о задержании в 2017-2018 годах «риелторов-скупщиков» *** и ***., которыми было скуплено большое количество земельных участков с. Сыростан без проведе­ния аукционов. Указывает, что данные лица были трудоустроены в организа­ции ООО «МиассИнвест», учредителями которой являются бывший началь­ник уголовного розыска г. Миасса и бывший глава г. Миасса.

Высказывая предположения о том, что если он в действительности со­вершил инкриминируемое ему деяния, то уголовное дело должно было быть возбуждено по признакам преступления, предусмотренного «ст. 165.1 УК РФ, а не по ст. 159.3 УК РФ».

Кроме того, считает проведенную по делу экспертизу, выполненную экспертом *** совместно с геодезистом ***, недо­пустимым доказательством, поскольку он и его родители были лишены воз­можности принимать участие в ее проведении, задавать вопросы эксперту, давать пояснения и делать замечания. Указывает на то, что при производстве экспертизы, участвующие в ней лица вторглись на частную территорию без судебного решения и извещения собственников земельных участков. Экспер­тиза проведена 22 ноября 2017 года, когда на исследуемых участках устано­вился постоянный толстый снежный покров, а грунт промерз на большую глубину. На момент проведения исследования с момента демонтажа домов и фундамента прошло более полутора лет. На трех участках после демонтажа строений была произведена планировка путем засыпки оставшихся канав грунтом, взятым рядом с фундаментами, после чего он многократно укаты­вался. Оценивая выводы эксперта, указывает, что отсутствие признаков фун­дамента очевидно, поскольку они были разобраны ещё весной-летом 2016 года. Также считает неопределенным понятие «недавней», поскольку неясно, какой временной промежуток эксперт имеет ввиду. Отмечает, что в эксперт­ном заключении не указано какой тип грунта находился на каждом из иссле­дуемых участков, на какую глубину копался шурф. При допросе эксперта

6

было установлено, что он никакими инструментальными методами, научны­ми методиками, приборами или иными приспособлениями или химическими препаратами не пользовался. В судебном заседании эксперт не смог дать точных пояснений о том были или нет демонтированы стены здания, крыши и прочие элементы конструкции дома, при этом при производстве эксперти­зы пришел к однозначному выводу о том, что на земельном участке отсутст­вуют какие-либо признаки наличия конструктивных элементов здания - жи­лого дома, а также следы его монтажа либо демонтажа. При производстве экспертизы в отношении земельного участка по пер. Атлянский 7 эксперт указал о наличии траншеи от фундамента, не указав при этом ровные или осыпавшиеся у неё стенки, насколько они заросли травой. В судебном засе­дании эксперт, обладая избирательной памятью, вспомнил, что края у канавы были ровными, но причины, по которой не отразил это в своем заключении, пояснить не смог. Ни эксперт, ни геодезист ***. не отрицали на­личие траншеи на данном участке, возраст которой составляет примерно 2 года и составляет период демонтажа фундамента, который был указан им. Считает, что остался неустановленным факт выезда ***. на уча­стки и количество данных выездов. Также полагает, что грубым нарушением при проведении экспертизы является использование экспертом не официаль­ного сайта Росреестра, а сайта, принадлежащего частному лицу. Кроме того, указывает, что не был установлен источник финансирования произведенного экспертного исследования, что может свидетельствовать о его необъективно­сти.

Считает ошибочными суждения суда об отсутствии на всех участках фундамента, а также о том, что на всех участках был установлен один и тот же дом, которые устанавливался перед приездом специалистов ОГУП «Обла­стной ЦТИ», что свидетельствует об отсутствии у них признаков недвижимо­го имущества в виде капительного строения. В обоснование своих доводов приводит показания своего отца *** и свидетеля ***., по мнению которых, каркасно-щитовые дома, закрепленные с помощью ан-керно-закладных болтов к фундаментам, являются объектом капитального строительства.

С учетом приведенных доводов полагает, что им и его родителями бы­ли выполнены все условия договора аренды спорных земельных участков, в связи с чем просит приговор отменить, оправдав его по предъявленному об­винению.

Адвокат Самойлов А.О. в своей апелляционной жалобе ставит вопрос об отмене обжалуемого приговора и оправдании его подзащитного, полагая, что суд вышел за пределы предъявленного Днепровскому Д.В обвинения.

В обоснование своих доводов цитирует часть текста из обвинительного заключения, указывая, что суд вменил осужденному незаконное приобрете­ние права собственности на земельные участки по льготной цене, в то время как в предъявленном ему обвинении было указано на незаконное приобрете­ние им права на земельные участки по льготной цене, поскольку органами

7

предварительного следствия обвинялся в хищении земельных участков, что в итоге было исключено судом из объема обвинения.

Кроме того, не соглашается с выводами о наличии у его подзащитного единого преступного умысла на хищение четырех земельных участков, по­скольку фактически у ФИО1 возникло право только на один уча­сток по ул. Труда 26. Так, 20 января 2016 года его подзащитный обратился в Администрацию Миасского городского округа с заявлением о приобретении в собственность вышеуказанного земельного участка. 18 апреля 2016 года с ним был заключен договор купли-продажи, а 26 апреля 2016 года за ним бы­ло зарегистрировано право собственности. Родители ФИО1 с аналогичными заявлениями обращались в самостоятельном порядке, позднее. Полагает, что указанные временные промежутки подачи заявлений свиде­тельствуют об отсутствии единства умысла, так как каждый из собственни­ков действовал от своего имени, в своих интересах, в разное время.

Ссылаясь на ст. 17 Федерального закона «О социальной защите инва­лидов в Российской Федерации», п.п. 10 п. 2 ст. 39.3 Земельного кодекса РФ, приходит к выводу о наличии у осужденного и членов его семьи права на первоочередное получение земельного участка для индивидуального жилищ­ного строительства, ведения подсобного и дачного хозяйства и садоводства без проведения торгов, поскольку его подзащитный является инвалидом пер­вой группы. С учетом изложенного полагает, что ФИО1 выпол­нены в полном объеме требования ст. 39.18 Земельного кодекса РФ, а пода­вая документы о выкупе своего участка, он реализовал свое право, преду­смотренное законом. Обмана со стороны осужденного и его родителей не было, представленные ими документы требованиям закона соответствуют.

Считает, что в основу обвинительного приговора не может быть поло­жен протокол осмотра документов от 22 февраля 2018 года, поскольку он не отвечает требованиям ст. 75 УПК РФ. Так, в материалах уголовного дела имеется постановление от 22 февраля 2018 года о признании документов, изъятых 9 февраля 2018 года, в качестве вещественных доказательств, при этом в данном постановлении не указано, какие именно документы призна­ются вещественными доказательствами. Осмотр данных документов был на­чат 22 февраля 2018 года в 13 часов, приостановлен в 17 часов 10 минут, а за­тем возобновлен 26 февраля 2018 года в 9 часов и окончен в 13 часов. Выне­сение постановления о признании документов в качестве вещественных до­казательств до окончания их осмотра, по мнению автора жалобы, является основанием для признания недопустимыми доказательствами всех докумен­тов, изъятых 9 февраля 2018 года.

Полагает, что не соответствие выводов суда фактическим обстоятель­ствам дела, а также существенное нарушение уголовно-процессуального за­кона, допущенное при рассмотрении уголовного дела в отношении ФИО1­, влекут отмену состоявшегося судебного решения с вынесением оправдательного приговора.

От представителя потерпевшего***. поступили

8

возражения, в которых она указывает на несостоятельность доводов апелляционных жалоб и законность постановленного в отношении ФИО1 приговора, поскольку его вина доказана в полном объеме. Не соглашается с доводами осужденного о неверно определенной стоимости земельных участков, приобретенных им и его родителями, поскольку при подачи документов ФИО1 не представил сведений о том, что он является инвалидом, а его родители - пенсионерами. Более того, предоставление земельных участков инвалидам и пенсионерам для аренды под индивидуальное жилищное строительство с возможностью их последующего выкупа подразумевает иную процедуру, предусмотренную Земельным кодексом РФ и иными нормативно-правовыми актами. Кроме того, выкуп земельных участков, находящихся в аренде с разрешенным видом использования - для строительства индивидуального жилого дома -возможен только при наличии возведенного жилого дома на момент заключения договора купли-продажи земельного участка, который должен находиться непосредственно на территории продаваемого земельного участка и отвечать всем признакам объекта недвижимости. Наличие на арендованных земельных участках опор и электрощитков не давали осужденному право на выкуп земельных участков, так как в данном случае нарушилась бы цель выделения данных участков, предоставленных конкретно под строительство домов. Показаниями самого ФИО1 подтвержден факт, того, что на момент регистрации домов в собственность никаких объектов недвижимости на земельных участках не было. Кроме того, высказывает суждения о наличии у ФИО1 предпринимательского подхода к данным земельным участкам, поскольку они расположены вблизи горнолыжного курорта «Солнечная долина». Об­ращает внимание, что все доводы, приведенные в апелляционной жалобе, являлись предметов проверки суда первой инстанции и получили в приговоре соответствующую оценку. С учетом приведенных доводов считает, что оснований для отмены приговора с оправданием ФИО1 не имеется.

Выслушав стороны, изучив материалы уголовного дела, проверив до­воды апелляционных жалоб и возражений, судебная коллегия не усматривает оснований для отмены приговора, поскольку нарушений норм материального и процессуального права, которые в соответствии со ст. 389.15 УПК РФ мог­ли бы послужить основанием для этого, по данному уголовному делу не до­пущено.

В судебном заседании ФИО1 вину не признал, приводя до­воды, аналогичные, изложенным им в апелляционной жалобе, которые судом первой инстанции тщательно проверены.

Исследовав и оценив представленные сторонами доказательства в их совокупности, суд первой инстанции пришел к обоснованному выводу о до-

9

казанности виновности ФИО1 в совершении мошенничества -приобретения права на чужое имущество как в свою пользу, так и в пользу родителей - *** и ***., путем обмана, в круп­ном размере. Его действия правильно квалифицированы по ч. 3 ст. 159 УК РФ.

Так, по смыслу ст. 159 УК РФ одной из форм мошенничества является приобретение права на чужое имущество путем обмана в пользу виновного или других лиц, причинившее ущерб собственнику или иному владельцу это­го имущества.

Обман, как способ приобретения права на чужое имущество, может со­стоять в сознательном сообщении заведомо ложных, не соответствующих действительности сведений, либо в умолчании об истинных фактах, либо в умышленных действиях, направленных на введение владельца имущества или иного лица в заблуждение.

Сообщаемые при мошенничестве ложные сведения могут относиться к любым обстоятельствам.

Под воздействием обмана владелец имущества или иное лицо либо уполномоченный орган власти передают имущество или право на него дру­гим лицам либо не препятствуют изъятию этого имущества или приобрете­нию права на него другими лицами.

Крупный размером признается стоимость имущества, превышающая 250 ООО рублей.

С учетом изложенного все доводы о невиновности ФИО1 в совершении этого преступления опровергаются совокупностью доказа­тельств, содержание которых подробно приведено в приговоре, в том числе письменными доказательствами - документами по всем проведенным с зе­мельными участками сделкам, по оформлению жилых домов в качестве объ­ектов недвижимости, согласно которым:

в 2012 году осужденный Днепровский и его родители ***, ***. приняли во временное пользование на условиях аренды 4 земельных участка, расположенных по адресам: г. Миасс, <...>­ из земель населенных пунктов, с разрешенным видом использования - индивидуальное жилищное строительство, т.е. для строительства индивидуального жилого дома, со сроком аренды по каждому договору 3 года, который по трем дого­ворам аренды истекал 19.04.2015 года и по одному договору - 11.07.2015 г. (т. 3 л.д. 14-16, 34-36, 54-56, 75-77);

- 27 октября 2015 года ФИО1 заключил договоры под­ряда на выполнение кадастровых работ в отношении 4 жилых домов, распо­ложенных на указанных земельных участках, с ОГУП «Обл. ЦТИ» Миасский филиал (т. 3 л.д. 12, 32, 52, 73);

в ноябре 2015 года осмотренные сотрудником ОГУП «Обл. ЦТИ» Миасский филиал дома были поставлены на государственный кадастровый учет, оформлены кадастровые паспорта объектов недвижимости (т. 2 л.д. 97-118, 119-139, 140-161, 162-183);

- 11 декабря 2015 года на основании полученных кадастровых пас­портов объектов недвижимости поданы заявления от имени ***., *** и ФИО1 о регистрации права собствен­ности в отношении объектов недвижимого имущества - указанных выше до­мов (т. 2 л.д. 190-191);

- 17 декабря 2015 года и 13 января 2016 года оформлено право соб­ственности на указанные объекты - дом с кадастровым номером ***на имя ФИО1; дома с кадастровыми номерами ***и ***на имя ***; дом с када­стровым номером *** на имя ***.; о чем 15.01.2016 года получены свидетельства о регистрации права собственности на индивидуальные жилые дома, указанные выше (т. 1 л.д. 62, 85, 139, 160; т. 2 л.д. 190-191);

- 20 января, а также 03, 16 и 24 февраля 2016 года - в Администра­цию Миасского городского округа поступили заявления ФИО1, *** и ***. о предоставлении в собственность указанных земельных участков, в связи с нахождением на их территории жи­лых домов, принадлежащих каждому из заявителей на праве собственности (т. 1 л.д. 48, 76, 129, 147);

- 08 и 25 февраля, а также 24 марта и 08 апреля 2016 года Админи­страцией Миасского городского округа вынесены постановления о продаже земельных участков, расположенных в г. Миассе, с. Сыростан по адресам: ул. Труда, 26 - ФИО1; пер. Атлянский, 7 - ***; ул. Труда, 30 - ***; ул. Труда, 28 -*** (т. 1 л.д. 52, 77, 131, 144);

- 18 апреля 2016 года ФИО1 от своего имени заключил с Администрацией Миасского городского округа договор купли-продажи принадлежащего ему земельного участка по адресу: г. Миасс, <...>, кадастровой стоимостью ***рублей *** копеек, согласно которому на участке имеется жилой дом, цена участка определена на основа­нии приказа Минимущества Челябинской области от 13 октября 2015 года № 247 «О порядке определения цены при продаже без проведения торгов зе­мельных участков, находящихся в государственной собственности Челябин­ской области, и земельных участков, государственная собственность на кото­рые не разграничена» в размере *** рубля *** копеек, что составляет 30 % кадастровой стоимости земельного участка, т.е. является льготной (т. 1 л.д. 54-56, 57).

После чего 19 апреля 2016 года обратился с заявлением о регистрации за собой права собственности в отношении указанного земельного участка (т.

11

2 л.д. 190-191), которое было оформлено на него 26 апреля 2016 года (т. 2 л.д. 201-208);

- 11 мая и 1 июня 2016 года, действуя от имени *** и ***. по доверенности, ФИО1 заключил договоры купли-продажи земельных участков, расположенных в <...> ­т. 1 л.д. 79-80, 132-133, 150-151), согласно которым на участках имеются жилые дома. Кадастровая стоимость участков составляла *** рублей *** копеек, ***рубля *** копейки и ***рублей *** копеек, соответственно, а выкупная цена для *** и ***. - *** рубля *** копеек,***руб­ля *** копейка и ***рублей*** копеек, т.е. является льготной (т. 1 л.д. 81, 134, 152).

После чего в эти же дни ФИО1 обратился с заявлениями о регистрации права собственности в отношении данных земельных участков за *** и ***., которые были оформлены 17 мая и 08 июня 2016 года, соответственно (т. 1 л.д. 193-200, 209-216, 217-224).

При этом согласно показаниям свидетеля *** - выпол­няющего в ОГУП «Обл. ЦТИ» Миасский филиал обязанности инженера-геодезиста, на своем автомобиле ФИО1 привез его к земельному участку, расположенному в с. Сыростан. Участок был неогорожен, вокруг участка большой пустырь, никакой проведенной инфраструктуры он не уви­дел. У края участка, прилегающего к проезжей части улицы, на бетонных легкофундаментных блоках «ФБС» располагался небольшой квадратный од­ноэтажный дом с одним окном и входной дверью. Днепровский показал ему на смежные земельные участки и пояснил, что на них также будут объекты. Он произвел геодезические работы и Днепровский отвез его на рабочее ме­сто, где он составил черновик схемы расположения дома и передал в работу. Через несколько дней к нему вновь подъехал ФИО1, сказал о не­обходимости съездить на другой участок. По приезду он обнаружил, что тот дом, который он замерял ранее, отсутствует на первом участке и находится уже на втором, на котором он также произвел замеры. Аналогичная ситуация складывалась с четвертым и третьим объектом, на которые он выезжал при­мерно через 5 дней. Приезжая по третьему и четвертому заказу Днепровского каждый раз он обнаруживал на участке, смежном с ранее осмотренным, дом, аналогичный, осмотренному им на предыдущем участке, на котором дом уже отсутствовал. Таким образом, в каждый свой приезд он видел на четырех участках только один дом. Из увиденного он сделал вывод, что ФИО1 демонтировал дом на одном участке и монтировал его на другом. При этом кроме домов на участках не было вообще ничего.

Из показаний самого осужденного следует, что по состоянию на 20.01.2016 г, 03.02.2016 г., 16.02.2016 г, 24.02.16 г., т.е. на момент поступле­ния в Администрацию Миасского городского округа его заявления, а также заявлений ***. и *** о предоставлении в собст-

венность указанных земельных участков (на том основании, что на них име­ются жилые дома), домики, возводимые им непосредственно перед приездом ***, с участков были увезены и размещены для хранения на складе, предоставленном ему ***., поскольку он разбирал их сра­зу после того, как они были осмотрены ***

При этом фундамент им не заливался, возводимые перед приездом *** дома являлись каркасно-щитовыми, в связи с чем для их установки требовалось пол дня - день, разбирались также быстро. Кроме то­го, сообщал суду, что дома в качестве объектов недвижимости регистриро­вал, чтобы выполнить условия договоров аренды этих земельных участков.

Показания ФИО1 о том, что после осмотра земельных уча­стков *** дома были разобраны и увезены, согласуются с ак­тами обследования от 29.12.2015 г., согласно которым в результате выездных обследований, проведенных отделом контроля за муниципальными землями Комитета по земельным отношениям Администрации Миасского городского округа, на земельных участках по адресам: г. Миасс, <...> здания, сооружения отсут­ствуют; показаниями свидетеля ***., подтвердившего досто­верность этих актов; показаниями свидетеля ***., согласно которым в исследуемый период времени он предоставлял осужденному склад для хра­нения строительных материалов.

По показаниям свидетелей ***, ***., ***., ***. - лиц, имеющих соседние земельные участки, они не видели, чтобы на участках Днепровских велось капитальное строительство -заливался фундамент, воздвигались дома.

Из показаний представителя потерпевшего***., данных в судебном заседании, следует, что право собственности на земельные участки, ранее переданные в аренду, было предоставлено, поскольку ФИО1 подал документы, подтверждающие факт того, что арендаторы стали собственниками недвижимого имущества в виде жилых домов, расположен­ных на этих земельных участках. Если бы Администрации Миасского город­ского округа было известно, что на земельных участках отсутствуют объекты недвижимости, то Администрация была в праве принять решение о растор­жении договора аренды с Днепровскими в связи с неиспользованием земель­ных участков по назначению, а впоследствии принять решение о проведении аукционов по их аренде или продаже по рыночной стоимости. Поскольку у арендаторов после предоставления документов о несуществующем объекте недвижимости имелось преимущественное право на покупку земельных уча­стков без торгов, то на основании Приказа Министерства по имуществу и природным ресурсам Челябинской области цена была установлена в размере 30 % от кадастровой стоимости, т.е. участки приобретены осужденным по льготной цене. В результате незаконных действий ФИО1 Миас-

13

скому городскому округу был причинен материальный ущерб в размере ***рублей *** копеек. Документы, подтверждающие, что ***. и ***. являются пенсионерами, а ФИО1 - ***, не предоставлялись.

Согласно показаниям *** - начальника Управления по имуществу и земельным отношениям Администрации Миасского городского округа, данных в судебном заседании, выкуп в собственность земельного участка, переданного в аренду для индивидуального жилищного строитель­ства, возможен только в случае, если на участке построен индивидуальный жилой дом, отвечающий всем характеристикам, присущим этому объекту не­движимости, и только после регистрации права собственности на жилой дом. При этом на момент выкупа земельного участка дом должен находиться не­посредственно на этом участке. Без наличия такого объекта недвижимости Администрация не вправе продать земельный участок, предоставленный в аренду для индивидуального жилищного строительства, без торгов по льгот­ной цене. В случае демонтажа жилого дома, который был поставлен на када­стровый учет, его с такого учета необходимо снять.

Указанные показания полностью согласуются с требованиями законо­дательства, в том числе ст. 39.20 Земельного кодекса РФ, Приказом Мини­мущества Челябинской области от 13.10.20015 № 247 «О порядке определе­ния цены при продаже без проведения торгов земельных участков, находя­щихся в государственной собственности Челябинской области и земельных участков, государственная собственность на которые не разграничена».

Изложенными доказательствами подтверждается, что при обращении в Администрацию Миасского городского округа с заявлениями о предоставле­нии в свою собственность, а также в собственность *** и ***. земельных участков на основании владения находящими­ся на них жилыми домами, при их фактическом отсутствии на земельных участках, осужденный умышленно предоставил тем самым заведомо ложные сведения, введя в заблуждение сотрудников Администрации Миасского го­родского округа, т.е. совершил обман, с целью воспользоваться исключи­тельным правом на приобретение данных земельных участков способом, предусмотренным п. 1 ст. 39.20 Земельного кодекса РФ.

Предоставлены им заведомо ложные сведения о наличии жилых домов на земельных участках, т.е. совершен обман, и при оформлении с Админист­рацией Миасского городского округа договоров купли-продажи земельных участков, а также при обращении с заявлениями о регистрации права собст­венности на них.

Мошенническим путем осужденный приобрел право собственности в свою пользу на земельный участок в г. Миассе, <...> и в

пользу третьих лиц - на земельные участки в этом же населенном пункте по ул. Труда 28, ул. Труда 30, пер. Атлянский 7, причинив своими действиями Миасскому городскому округу материальный ущерб.

При таких обстоятельствах ФИО1 совершил преступные действия, предусмотренные ч. 3 ст. 159 УК РФ.

Совершение преступного деяния ФИО1 в отношении одно­го и того же потерпевшего, в течение непродолжительного времени, единым способом в виде совершения тождественных действий, с единым умыслом свидетельствует о правильности квалификации его действий как единого продолжаемого преступления.

Доводы адвоката о том, что осужденный является инвалидом первой группы, в связи с чем реализовал таким образом свое первоочередное право на получение земельных участков в собственность, не свидетельствует об от­сутствии в действиях ФИО1 состава преступления, поскольку для приобретения такого права инвалидами законом предусмотрен иной по­рядок оформления, который не гарантировал осужденному безусловного приобретения в собственность земельных участков, находящихся в аренде у него и у его родителей, в отличие от избранного им порядка получения права собственности, предусмотренного п. 1 ст. 39.20 Земельного Кодекса РФ.

Договоры купли-продажи земельных участков, подписанные ФИО1­, подтверждают наличие у него умысла на причинение ущерба в сумме, установленной приговором. Кроме того, рассуждения о том, что в связи с пенсионным возрастом родителей и ***самого осужденного выкупная цена для этих земельных участков должна была со­ставить 10 % от их кадастровой стоимости, лишь ухудшают положение ФИО1, поскольку если бы участки были приобретены по стои­мости, рассчитанной таким образом, причиненный ущерб был бы еще боль­ше.

Основаны на материалах дела и выводы суда об отсутствии у возводи­мых осужденным домов признаков недвижимого имущества.

В соответствии со ст. 130 Гражданского кодекса РФ к недвижимым вещам (недвижимое имущество, недвижимость) относятся земельные участ­ки, участки недр и все, что прочно связано с землей, то есть объекты, пере­мещение которых без несоразмерного ущерба их назначению невозможно, в том числе здания, сооружения, жилые помещения.

Согласно ст. 15, ч. 2 ст. 16 Жилищного кодекса РФ жилым домом при­знается индивидуально-определенное здание, которое состоит из комнат, а также помещений вспомогательного использования, предназначенных для

15

удовлетворения гражданами бытовых и иных нужд, связанных с их прожива­нием в таком здании, и пригодно для постоянного проживания граждан (от­вечает установленным санитарным и техническим правилам и нормам, иным требованиям законодательства).

Из приведенных положений закона следует, что возведенный на зе­мельном участке объект может быть отнесен к индивидуальному жилому до­му, если отвечает санитарным, техническим правилам и нормам, иным тре­бованиям, предусмотренным для такого рода объектов, пригоден для посто­янного проживания.

Между тем согласно показаниям самого осужденного возводимые на участках каркасно-щитовые дома устанавливались на не залитый фундамент. Времени для их полной сборки требовалось не больше одного дня. К комму­никациям дома не подключались, полы были засыпаны песком.

При таких обстоятельствах достаточных оснований полагать, что они были пригодны для проживания, не имеется, в связи с чем такие помещения не могут расцениваться как жилые дома.

Более того, поскольку на момент оформления договоров купли-продажи дома находились в разобранном виде и никак не были связаны с землей, то у суда не имелось оснований для отнесения их к недвижимости.

Предоставление права собственности на земельные участки в порядке, предусмотренном п. 1 ст. 39.20 Земельного кодекса РФ, при условии нахож­дения домов в месте складирования в разобранном виде и не прикрепленных к фундаменту, законом не предусмотрено.

В этой связи несогласие осужденного с выводами суда об отсутствии фундамента на каждом их четырех земельных участков на момент их выкупа, показания ФИО1, свидетеля ***. о том, что в течение весны-лета 2015 года ими были изготовлены все 4 дома, личное мнение сви­детеля *** (не видевшей дома, которые были установлены осужден­ным на момент их осмотра), а также свидетеля ***. (основан­ное на наличии у него строительного и архитектурного образования) о том, что эти дома являются объектом капитального строительства, не является ос­нованием для оправдания и отмены приговора.

Указания в приговоре о том, что ФИО1 обращался с заяв­лениями в Администрацию за родителей, о заключении им договоров купли-продажи по ул. Автозаводцев - 55, основаны на письменных доказательст­вах, в том числе указанных договорах (в которых указан именно этот адрес), подписанных за ***. и ***. осужденным на ос­новании доверенностей, копиями этих доверенностей, а также показаниях

16

последних, согласно которым оформлением документов осужденный зани­мался сам.

Таким образом, доводы о том, что к выкупу участков родителей ФИО1­ не имел никакого отношения, приведены вопреки исследован­ным в судебном заседании доказательствам и не соответствуют действитель­ности.

Что касается ссылки осужденного но то, что родители самостоятельно оплатили выкупные суммы за земельные участки, то, как верно указал суд первой инстанции, из показаний последних установлено, что они желали приобрести земельные участки, но в методы и способы их приобретения не вникали, т.к. полностью доверились сыну в решении этих вопросов, выдав ему доверенности, тем самым они не подозревали о преступных намерениях осужденного.

Остальные доводы стороны защиты, в том числе о вложении Днепров­скими личных средств для вывоза мусора, создания на земельных участках сопутствующей инфраструктуры в виде установки бетонных столбов для вы­соковольтных линий электропередач, системы заземлений, получении доку­ментов для строительства домов, также не свидетельствуют об отсутствии в действиях ФИО1 состава преступления, т.к. правовое значение имеет факт отсутствия жилых домов на земельных участках на момент их выкупа.

С учетом установленных фактических обстоятельств дела оснований для оправдания осужденного, как это предлагается в жалобах, не имеется.

Не имеется оснований и для переквалификации его действий на ст. 165 УК РФ. В результате преступных действий ФИО1 отчуждено имущество, которое до совершения преступления находилось в собственно­сти Миасского городского округа, таким образом, осужденным причинен прямой имущественный ущерб в результате уменьшения имущественного фонда собственника.

Существенных нарушений норм уголовно-процессуального закона ор­ганом предварительного следствия при производстве расследования не до­пущено.

Никаких объективных оснований полагать, что уголовное дело носило заказной характер, было возбуждено и расследовалось в результате незакон­ных действий со стороны представителей сотрудников полиции, не имеется.

Каких-либо данных, свидетельствующих о наличии неприязненных от­ношений к осужденному, личной заинтересованности в исходе дела или

17

иных обстоятельств, способных оказать влияние на объективность расследо­вания и действий названных лиц, стороной защиты суду не представлено, в судебном заседании таковых не добыто.

Напротив, доводы об этом опровергаются материалами уголовного де­ла, из которых видно, что следователем все возможные меры к проверке вер­сии стороны защиты приняты, ходатайства о допросе свидетелей удовлетво­рены (т. 4 л.д. 236-237). При этом отводы следователю ни осужденный, ни его адвокат не заявляли.

Процессуальных нарушений при сборе доказательств, ущемления прав стороны защиты в досудебном производстве, обстоятельств, препятствую­щих рассмотрению уголовного дела судом первой инстанции и принятию итогового решения, суд апелляционной инстанции не усматривает.

Следственные действия, их содержание, ход и результаты, зафиксиро­ванные в соответствующих протоколах, проведены в соответствии с требова­ниями уголовно-процессуального закона. Допущенные в процессуальных до­кументах технические описки, в том числе при указании некоторых дат, не могут являться основанием для признания производства по уголовному делу недействительным. В соответствии со ст. 75 УПК РФ не являются такие ошибки и основаниями для признания доказательств недопустимыми. Каких-либо не подписанных следователем документов в материалах уголовного де­ла не имеется.

Существенных нарушений, с которыми УПК РФ связывает возмож­ность отмены приговора, в ходе судебного разбирательства судом первой ин­станции также не допущено.

Положенные в основу обвинительного приговора показания представи­теля потерпевшего и свидетелей, другие материалы дела и фактические дан­ные, содержащиеся в письменных источниках доказательств, полно и пра­вильно приведены в приговоре, были исследованы в ходе судебного следст­вия.

Проверка и оценка исследованных доказательств осуществлена судом в соответствии с требованиями ст. 17, 87, 88 УПК РФ, с точки зрения относи-мости, допустимости, достоверности, а в своей совокупности - достаточности для разрешения данного дела. При этом в приговоре приведены мотивы, по которым суд принял одни доказательства и отверг другие.

Признанные судом допустимыми и достоверными доказательства по обстоятельствам, подлежащим доказыванию, не содержат существенных противоречий, которые могли бы повлиять на правильное установление фак­тических обстоятельств содеянного ФИО1

18

Оснований не доверять показаниям свидетелей, в том числе ******., ***., ***. у суда не имелось, поскольку они носят последовательный характер, подтверждаются письмен­ными доказательствами, получены без нарушений требований УПК РФ. Про­токолы допросов подписаны свидетелями без каких-либо замечаний, основа­ний полагать об их искажении следователем не имеется. Сведений о заинте­ресованности указанных лиц не установлено.

Критическая оценка, данная осужденным в апелляционной жалобе, по­казаниям свидетеля *** (о том, что, по его мнению, дом пере­ставлялся с одного участка на другой), не имеет существенного значения, т.к. в ходе судебного следствия достоверно установлено и не опровергается сто­роной защиты, что на земельных участках не было ни одного дома ни на мо­мент поступления в Администрацию Миасского городского округа заявлений о регистрации права собственности в отношении индивидуальных жилых домов, ни на момент заключения ФИО1 договоров купли-продажи земельных участков в связи с нахождением на них жилых домов.

Показания свидетелей ***. и ***., ***. и *** положены в основу приговора не сами по себе, а лишь в совокуп­ности с другими доказательствами, подтверждающими, что капитальное строительство домов осужденным на земельных участках не велось.

Доводы о недопустимости всех документов, изъятых в ходе выемки в Управлении по имуществу и земельным отношениям Администрации Миас­ского городского округа, о проведении экспертиз с нарушением требований УПК РФ, а также о разъяснениях эксперта и показания свидетеля ***., на которые осужденный ссылается в апелляционной жалобе в обосно­вание своей позиции, аналогичны доводам, приводимым стороной защиты в суде первой инстанции, тщательно проверены, получили соответствующую оценку как в отдельном постановлении, вынесенном по итогам рассмотрения соответствующего ходатайства (т. 7 л.д. 73), так и в приговоре.

Данная судом оценка не противоречит требованиям УПК РФ, полно­стью разделяется судом апелляционной инстанции.

Ознакомление стороны защиты с постановлениями о назначении экс­пертиз после их проведения не является существенным нарушением УПК РФ, влекущим отмену или изменение приговора.

Из материалов дела видно, что ни при ознакомлении с заключениями эксперта, ни при выполнении требований ст. 217 УПК РФ сторона защиты не заявляла ходатайств о производстве дополнительных или повторных экспер­тиз, об отводе эксперта, не высказывалась относительно недостоверности или

19

наличии сомнений в проведенных экспертизах, впервые сообщив об этом лишь при рассмотрении дела судом первой инстанции.

Каких-либо доказательств, подтверждающих заинтересованность экс­перта в данном деле, суду первой инстанции и судебной коллегии не пред­ставлено.

Кроме того, в соответствии со ст. 17 УПК РФ никакие доказательства не имеют для суда заранее установленной силы, т.е. ни одно из доказательств не имеет преимущества, в связи с чем заключения эксперта не являлись ре­шающим для суда, а приняты во внимание в совокупности с другими доказа­тельствами.

Согласно материалам дела, судебное разбирательство проведено с со­блюдением основополагающих принципов уголовного судопроизводства, в частности, презумпции невиновности, состязательности и равноправия сто­рон, которым были предоставлены равные возможности для реализации сво­их прав. Заявленные в ходе судебного разбирательства ходатайства рассмот­рены судом в соответствии с требованиями ст. 271 УПК РФ, по результатам их рассмотрения приняты мотивированные и обоснованные решения.

Доводы адвоката о нарушении ст. 252 УПК РФ суд апелляционной ин­станции находит несостоятельными.

Так, уголовно-процессуальный закон не обязывает суд при постанов­лении обвинительного приговора дословно излагать предъявленное обвине­ние, поскольку в нем должно быть указано описание преступного деяния, признанного судом доказанным.

По разъяснениям, изложенным в Постановлении Пленума Верховного Суда РФ от 29.11.2016 № 55 «О судебном приговоре», всякое изменение об­винения в суде должно быть обосновано в описательно-мотивировочной час­ти приговора. Суд вправе изменить обвинение, если это не ухудшает поло­жения подсудимого и не нарушает его права на защиту.

Толкуя все сомнения в пользу осужденного, суд первой инстанции ис­ключил из объема обвинения ФИО1 обстоятельства, не нашед­шие подтверждения в ходе судебного разбирательства, тщательно обосновав свои выводы в описательно-мотивировочной части приговора.

Описание преступного деяния, признанного судом доказанным, содер­жит все необходимые сведения о месте, времени и способе его совершения, форме вины, целях и иных данных, позволяющих судить о событии преступ­ления, причастности к нему осужденного и его виновности.

20

При этом за пределы предъявленного обвинения суд не вышел, т.к. его объем не увеличен, действия ФИО1, признанные доказанными, не содержат признаков более тяжкого преступления. Новых фактических об­стоятельств, не указанных в обвинительном заключении и в постановлении о привлечении в качестве обвиняемого, при описании преступного деяния, признанного судом доказанным, в приговоре не приведено.

Все обстоятельства, установленные в ходе судебного разбирательства, ФИО1 органом предварительного следствия вменялись.

Указание в некоторых абзацах постановления о привлечении в качестве обвиняемого и обвинительного заключения, на которые выборочно ссылает­ся адвокат, в том числе о незаконном приобретении права на земельные уча­стки, а не «права собственности», как об этом указал суд в приговоре, не мо­гут свидетельствовать об увеличении объема обвинения, поскольку во всем остальном тексте этих процессуальных документов следователем неодно­кратно указано о наличии и реализации ФИО1 умысла, направ­ленного на приобретение права собственности на указанные выше земельные участки, путем обмана.

Иные доводы апелляционных жалоб также не свидетельствуют о неза­конности приговора и не вызывают сомнений в правильности выводов суда первой инстанции о доказанности события преступления, причастности к не­му ФИО1 и его виновности.

Вместе с тем приговор подлежит изменению по следующим основани­ям.

Так, на листе приговора 4 (последний абзац) суд указал, что осужден­ный после заключения договора купли-продажи земельных участков в тот же день, «то есть 11.05.2016, 01.06.2016 и 03.02.2016 обратился с заявлениями о регистрации права собственности в отношении земельных участков за *** и ***.». Вместе с тем факт обращения ФИО1­ с подобными заявлениями 03.02.2016 года не подтверждается ма­териалами уголовного дела. Более того, органами предварительного следст­вия факт такого обращения 03.02.2016 года осужденному не вменялся. Таким образом, данное указание подлежит исключению из приговора, как излиш­нее.

Кроме того, на листе приговора 6 (третий абзац сверху) суд указал об оформлении ФИО1 13.01.2016 г. права собственности на жилой дом, расположенный по адресу: Челябинская область, г. Миасс, <...>. Вместе с тем, согласно копиям свидетельства о государствен­ной регистрации права на указанный объект недвижимости, данное свиде-

21

тельство выдано 17.12.2015 г., а не 13.01.2016 г. (т. 1 л.д. 62 и т. 3 л.д. 104), в связи с чем приговор в данной части подлежит уточнению.

Вносимые судом апелляционной инстанции изменения сами по себе не являются существенными, поскольку не изменяют объема предъявленного ФИО1 обвинения, в связи с чем не влекут отмену состоявшегося приговора.

Наказание ФИО1 назначено с соблюдением требований ст.ст. 6, 43, 60 УК РФ, с учетом характера и степени общественной опасности совершенного преступления, данных о личности осужденного, наличия сово­купности смягчающих обстоятельств, перечисленных в приговоре, а также с учетом влияния назначенного наказания на исправление осужденного и на условия жизни его семьи.

Выводы суда о назначении вида и размера наказания, а также о воз­можности применения положений ст. 73 УК РФ об условном осуждении яв­ляются мотивированными и обоснованными, а назначенное осужденному на­казание представляется справедливым и соразмерным содеянному.

Принимая во внимание фактические обстоятельства, характер и сте­пень общественной опасности совершенного преступления решение суда об отсутствии оснований для изменения категории преступления на менее тяж­кую в соответствии с ч. 6 ст. 15 УК РФ является правильным.

Нарушений требований Общей части УК РФ при назначении наказания не допущено.

При таких обстоятельствах, когда уголовный закон применен правиль­но, назначенное наказание является справедливым, существенных наруше­ний требований УПК РФ не допущено, оснований для удовлетворения апел­ляционных жалоб не имеется.

С учетом положений ч. 1 ст. 389.24 УПК РФ оснований для внесения в приговор иных изменений, кроме указанных выше, суд апелляционной ин­станции не усматривает.

Руководствуясь ст.ст. 389.13, 389.14, 389.20, 389.28, ч. 2 ст. 389.33 УПК РФ, суд апелляционной инстанции

определил:

приговор Миасского городского суда Челябинской области от 27 нояб­ря 2018 года в отношении ФИО1 изменить:

22

- в его описательно-мотивировочной части (лист приговора 4 последний абзац) при указании дат обращения с заявлениями о регистрации права соб­ственности в отношении земельных участков за *** и ***. исключить «03.02.2016 г.»;

- в той же части (лист приговора 6 третий абзац сверху) при указании да­ты оформления права собственности на объект недвижимости заменить «13.01.2016 г.» на «17.12.2015 г.».

В остальной части этот же приговор оставить без изменения, а апелля­ционные жалобы осужденного и его адвоката Самойлова А.О. - без удовле­творения.

Апелляционное определение может быть обжаловано в порядке, уста­новленном главой 47.1 УПК РФ, в кассационную инстанцию Челябинского областного суда.