Гражданский кодекс часть 1

рассмотрев в открытом судебном заседании апелляционную жалобу Управления пенсионного фонда Российской Федерации (государственного учреждения) в <...> на решение мирового судьи судебного участка №<...> от <Дата обезличена> по делу по иску Управления пенсионного фонда Российской Федерации (государственного учреждения) в <...> к ФИО2 <данные изъяты> о взыскании суммы переплаты компенсационной выплаты неработающим трудоспособным лицам, осуществляющим уход за нетрудоспособными гражданами и судебных расходов,

УСТАНОВИЛ:

Управление пенсионного фонда Российской Федерации (Государственное учреждение) в <...> (далее - УПФ РФ (ГУ) в <...>) обратилось в суд с иском к ФИО2 <данные изъяты> указав, что <Дата обезличена> ФИО2 <данные изъяты> обратился в УПФР с заявлением об установлении ему ежемесячной компенсационной выплаты, как трудоспособному неработающему лицу, осуществляющему уход за нетрудоспособным лицом, <данные изъяты> - ФИО2 <данные изъяты> которое было удовлетворено. Лицо, осуществляющее уход, обязано в течение 5 дней известить орган, осуществляющий выплату пенсии, о наступлении обстоятельств, влекущих прекращение осуществления компенсационной выплаты. Обязанность известить орган Пенсионного фонда была разъяснена ФИО2 <данные изъяты> при назначении компенсации, о чем имеется соответствующая обязательство, расписка. <Дата обезличена> ФИО2 <данные изъяты> обратился в УПФР и ему была оформлена пенсия по инвалидности, которая была ему назначена и выплачивалась. Ссылались, что, в связи с этим, образовалась переплата компенсации за период с <Дата обезличена> по <Дата обезличена> в размере 12 420 руб. По основаниям, предусмотренным ст. 1102 ГК РФ, просили взыскать с ФИО2 <данные изъяты> в свою пользу переплату компенсационных выплат в размере 12 420 руб., расходы по оплате государственной пошлины в размере 496,80 руб.

Решением мирового судьи судебного участка №<...> от <Дата обезличена> в удовлетворении исковых требований было отказано.

Управлением пенсионного фонда Российской Федерации (ГУ) в <...> на указанное решение была подана апелляционная жалоба с просьбой об отмене принятого решения и вынесении решения об удовлетворении заявленных требований, мотивированная тем, что п.10 Правил от <Дата обезличена><Номер обезличен>, лицо, осуществляющее уход, обязано в течение 5 дней известить орган, осуществляющий выплату пенсии, о наступлении обстоятельств, влекущих прекращение осуществления компенсационной выплаты, а именно, о назначении ему иной пенсии, независимо от вида и размера. Считают, что судом сделан необоснованный вывод о том, что ответчик выполнил свою обязанность, предусмотренную указанным пунктом правил, поскольку не было представлено доказательств того, что ответчик, при обращении за получением пенсии, сообщил о том, что ему в 2013 году назначена выплата компенсации. Ссылаются, что на УПФ не возложена обязанность проверять факты возникновения обстоятельств, влекущих прекращение выплат. Из указанного делают вывод о нарушении ответчиком норм пенсионного законодательства. Указывая на ст.1102 и ч.3 ст.1109 ГК РФ, усматривают недобросовестность ответчика, выразившуюся в неисполнении обязанности по уведомлению Пенсионного фонда о назначении ему компенсационной выплаты.

В судебном заседании представитель УПФ РФ (ГУ) в <...> ФИО1 поддержала доводы жалобы. Пояснить, почему заявление ФИО2 <данные изъяты> представлено в суд не в полном объеме затрудняется. Доказательств, произведенных в адрес ФИО2 <данные изъяты> выплат и доказательств передачи им денежных средств в адрес ФИО2 <данные изъяты> представить не может.

Ответчик ФИО2 <данные изъяты> и третье лицо ФИО2 <данные изъяты> в судебное заседание не явились, были извещены надлежащим образом.

Заслушав лиц, участвующих в деле, исследовав материалы дела, суд приходит к следующему:

Основанием к отмене или изменению решения суда в апелляционном порядке являются: 1) неправильное определение обстоятельств, имеющих значение для дела; 2) недоказанность установленных судом первой инстанции обстоятельств, имеющих значение для дела; 3) несоответствие выводов суда первой инстанции, изложенных в решении суда, обстоятельствам дела; 4) нарушение или неправильное применение норм материального права или норм процессуального права. 2. Неправильным применением норм материального права являются: 1) неприменение закона, подлежащего применению; 2) применение закона, не подлежащего применению; 3) неправильное истолкование закона. 3. Нарушение или неправильное применение норм процессуального права является основанием для изменения или отмены решения суда первой инстанции, если это нарушение привело или могло привести к принятию неправильного решения. 4. Основаниями для отмены решения суда первой инстанции в любом случае являются: 1) рассмотрение дела судом в незаконном составе; 2) рассмотрение дела в отсутствие кого-либо из лиц, участвующих в деле и не извещенных надлежащим образом о времени и месте судебного заседания; 3) нарушение правил о языке, на котором ведется судебное производство; 4) принятие судом решения о правах и об обязанностях лиц, не привлеченных к участию в деле; 5) решение суда не подписано судьей или кем-либо из судей либо решение суда подписано не тем судьей или не теми судьями, которые входили в состав суда, рассматривавшего дело; 6) отсутствие в деле протокола судебного заседания; 7) нарушение правила о тайне совещания судей при принятии решения. 5. При наличии оснований, предусмотренных частью четвертой настоящей статьи, суд апелляционной инстанции рассматривает дело по правилам производства в суде первой инстанции без учета особенностей, предусмотренных настоящей главой. О переходе к рассмотрению дела по правилам производства в суде первой инстанции выносится определение с указанием действий, которые надлежит совершить лицам, участвующим в деле, и сроков их совершения. 6. Правильное по существу решение суда первой инстанции не может быть отменено по одним только формальным соображениям. (ст.330 ГПК РФ)

Мировым судьей установлено и следует из материалов настоящего гражданского дела, что <Дата обезличена> ФИО2 <данные изъяты> обратился в УПФР <...> с заявлением об установлении ему ежемесячной компенсационной выплаты, как трудоспособному неработающему лицу, осуществляющему уход за нетрудоспособным лицом, <данные изъяты> - ФИО2 <данные изъяты>

При оформлении компенсации ФИО2 <данные изъяты> подписал, что предупрежден о необходимости сообщить в УПФР в <...> об обстоятельствах, влекущих прекращение компенсационной выплаты.

В тот же день с заявлением о согласии на осуществление за ним ухода обратился и ФИО2 <данные изъяты> принявший на себя те же обязательства. На заявлении имеется отметка об осуществлении выплат «ч/з доставку».

<Дата обезличена> начальником ГУ УПФР в <...><ФИО>7 было принято решение о назначении ФИО2 <данные изъяты> ежемесячной компенсационной выплаты, как трудоспособному неработающему лицу, осуществляющему уход за нетрудоспособным лицом, <данные изъяты> - ФИО2 <данные изъяты>. в размере <данные изъяты>. ежемесячно.

В соответствии с п.п. 9 "в" и п.п. 10 и 11 Правил об осуществлении ежемесячных компенсационных выплат неработающим трудоспособным лицам, осуществляющим уход за нетрудоспособными гражданами, утвержденным Постановлением Правительства РФ от 04.06.2007 года № 343, осуществление компенсационной выплаты прекращается в случае назначения лицу, осуществляющему уход, пенсии, независимо от ее вида и размера. Лицо, осуществляющее уход, обязано в течение 5 дней известить орган, осуществляющий выплату пенсии, о наступлении обстоятельств, влекущих прекращение осуществления компенсационной выплаты.

Частью 4 ст. 23 ФЗ от 17.12.2001 г. № 173-ФЗ «О трудовых пенсиях в РФ» так же было предусмотрено, что пенсионер обязан безотлагательно извещать орган, осуществляющий пенсионное обеспечение, о наступлении обстоятельств, влекущих за собой изменение размера трудовой пенсии или прекращение ее выплаты.

Положения статьи 25 указанного Закона (который с 1 января 2015 года не применяется, за исключением норм, регулирующих исчисление размера трудовых пенсий и подлежащих применению в целях определения размеров страховых пенсий в части, не противоречащей Федеральному закону от 28 декабря 2013 года N 400-ФЗ "О страховых пенсиях") об ответственности за достоверность сведений, необходимых для установления и выплаты пенсии, воспроизведены в частях 1 и 2 статьи 28 Федерального закона "О страховых пенсиях", которыми, в свою очередь, предусмотрено: «1. Физические и юридические лица несут ответственность за достоверность сведений, содержащихся в документах, представляемых ими для установления и выплаты страховой пенсии, фиксированной выплаты к страховой пенсии (с учетом повышения фиксированной выплаты к страховой пенсии), а работодатели, кроме того, - за достоверность сведений, представляемых для ведения индивидуального (персонифицированного) учета в системе обязательного пенсионного страхования. 2. В случае, если представление недостоверных сведений или несвоевременное представление сведений, предусмотренных частью 5 статьи 26 настоящего Федерального закона, повлекло за собой перерасход средств на выплату страховых пенсий, фиксированной выплаты к страховой пенсии (с учетом повышения фиксированной выплаты к страховой пенсии), виновные лица возмещают Пенсионному фонду Российской Федерации причиненный ущерб в порядке, установленном законодательством Российской Федерации».

В обоснование исковых требований, УПФР <...> представил копию первой и последней (пятой) страниц заявления ФИО2 <данные изъяты>. от <Дата обезличена> о назначении пенсии (переводе с одной пенсии на другую), с которым он обратился в УПФР <...>. Первая страница содержит анкетные данные заявителя, пятая - его заявление о достоверности сведений, изложенных в заявлении.

Тем же начальником того же органа - начальником ГУ УПФР в <...><ФИО>7 было принято решение о назначении ФИО2 <данные изъяты> социальной пенсии по инвалидности, в размере 4226,48 руб. ежемесячно

При этом, осуществление компенсационной выплаты Пенсионным фондом РФ ФИО2 <данные изъяты> прекращено не было, в связи с чем, как ссылался истец, образовалась переплата компенсации за период с <Дата обезличена> по <Дата обезличена> в размере <данные изъяты>

В обоснование своих требований истец ссылался на положения Гражданского кодекса РФ о неосновательном обогащении.

Согласно ст. 1102 ГК РФ лицо, которое без установленных законом, иными правовыми актами или сделкой оснований приобрело или сберегло имущество (приобретатель) за счет другого лица (потерпевшего), обязано возвратить последнему неосновательно приобретенное или сбереженное имущество (неосновательное обогащение), за исключением случаев, предусмотренных статьей 1109 настоящего Кодекса. Правила, предусмотренные настоящей главой, применяются независимо от того, явилось ли неосновательное обогащение результатом поведения приобретателя имущества, самого потерпевшего, третьих лиц или произошло помимо их воли.

При этом, в соответствии с ч. 3 ст. 1109 ГК РФ не подлежат возврату в качестве неосновательного обогащения: пенсии и иные денежные суммы, предоставленные гражданину в качестве средства к существованию, при отсутствии недобросовестности с его стороны.

Как уже было указано, пунктом 10 Правил об осуществлении ежемесячных компенсационных выплат неработающим трудоспособным лицам, осуществляющим уход за нетрудоспособными гражданами, утвержденных Постановлением Правительства РФ от 04.06.2007 года № 343, предусмотрено, что лицо, осуществляющее уход, обязано известить о наступлении обстоятельств, влекущих прекращение осуществления компенсационной выплаты именно орган, осуществляющий выплату пенсии. При этом, форма такого уведомления, законодательством не определена.

Соответственно, мировой судья, установив, что, обращаясь за назначением пенсии по инвалидности в тот же орган, который осуществлял ему выплату компенсации, при отсутствии каких-либо доказательств недобросовестности заявителя, правильно пришел к выводу, что ФИО2 исполнил возложенную на него обязанность по своевременному уведомлению соответствующего органа о наступлении обстоятельств, влекущих прекращение выплаты, и мог рассчитывать на то, что пенсионный орган прекратит выплату ему компенсации.

Следовательно, мировой судья правильно пришел к выводу об отказе в удовлетворении исковых требований УПФР в <...> к ФИО2 <данные изъяты> о взыскании суммы переплаты компенсационной выплаты неработающим трудоспособным лицам, осуществляющим уход за нетрудоспособными гражданами и судебных расходов.

Кроме того, Конституционным Судом Российской Федерации, в Постановлении от 26.02.2018 N 10-П "По делу о проверке конституционности статьи 7 Федерального закона "О социальной защите инвалидов в Российской Федерации", пунктов 1 и 2 статьи 25 Федерального закона "О трудовых пенсиях в Российской Федерации", статей 1102 и 1109 Гражданского кодекса Российской Федерации в связи с жалобой гражданки <ФИО>8", в очередной раз, была выражена правовая позиция, касающаяся основных принципов рассмотрения споров, связанных с исками органов, осуществляющих назначение и выплату социальных пособий, пенсий, компенсаций, в данном случае органов Пенсионного фонда, к гражданам, у которых, как считают данные органы, возникло неосновательное обогащение, ввиду выплаченных пенсий, пособий и компенсаций.

В частности указано: «Конституция Российской Федерации, признавая Россию социальным государством, политика которого направлена на создание условий, обеспечивающих достойную жизнь и свободное развитие человека (статья 7, часть 1), и определяя в качестве одного из основных направлений социальной защиты обеспечение государственной поддержки инвалидов (статья 7, часть 2), закрепляет в числе основ правового статуса личности право каждого на социальное обеспечение, в частности в случае инвалидности (статья 17, часть 1; статья 39, часть 1; статья 64), и относит определение условий и порядка реализации данного конституционного права к компетенции законодателя (статья 39, часть 2).

Одним из важнейших элементов социального обеспечения для инвалидов является пенсионное обеспечение, основное содержание которого заключается в предоставлении человеку средств к существованию. Это нашло отражение в Конвенции о правах инвалидов (принята 13 декабря 2006 года Резолюцией 61/106 Генеральной Ассамблеи ООН), которая признает права инвалидов на достаточный жизненный уровень для них самих и их семей и права на социальную защиту, включая меры по обеспечению инвалидам доступа к пенсионным пособиям и программам (пункт 1 и подпункт "e" пункта 2 статьи 28).

В силу неоднократно выраженной Конституционным Судом Российской Федерации правовой позиции Конституция Российской Федерации обязывает государство охранять достоинство личности как необходимую предпосылку и основу всех других неотчуждаемых прав и свобод человека, условие их признания и соблюдения и ничто не может быть основанием для умаления достоинства личности. В сфере пенсионного обеспечения это предполагает, в частности, установление такого правового регулирования, которое - в соответствии с вытекающими из взаимосвязанных положений статей 1 (часть 1), 2, 17 (часть 1), 18, 19 (часть 1) и 55 (части 2 и 3) Конституции Российской Федерации принципами правовой определенности и поддержания доверия граждан к закону и действиям государства - гарантировало бы гражданам, что решения о назначении пенсии принимаются уполномоченными государством органами на основе строгого исполнения законодательных предписаний, а также внимательного и ответственного подхода к оценке фактических обстоятельств, с которыми закон связывает возникновение права на пенсию, тщательности при оформлении документов, подтверждающих наличие условий, необходимых для назначения пенсии и определения ее размера, с тем чтобы гражданин как участник соответствующих правоотношений мог быть уверен в стабильности его официально признанного статуса и в том, что приобретенные в силу этого статуса права будут уважаться государством и будут реализованы (Постановление от 14 января 2016 года N 1-П; Определение от 7 декабря 2017 года N 2794-О и др.).

Притом что возможность пересмотра решения пенсионного органа о назначении пенсии, если оно принято при отсутствии законных оснований, в том числе в связи с представленными заинтересованным лицом недостоверными сведениями, не может быть поставлена под сомнение, правовой механизм, регламентирующий такой пересмотр, - в силу конституционных принципов правового государства и верховенства права, а также общеправовых принципов справедливости и юридического равенства - должен быть направлен на обеспечение баланса конституционно защищаемых ценностей, публичных и частных интересов на основе вытекающих из указанных принципов критериев разумности и соразмерности (пропорциональности).

Как ранее отмечал Конституционный Суд Российской Федерации, гражданин не может реализовать свое субъективное право на пенсионное обеспечение без принятия уполномоченным органом решения о предоставлении ему пенсии конкретного вида и размера, которое и определяет содержание обязанностей органа, осуществляющего пенсионное обеспечение, и в силу такого решения у органа, осуществляющего пенсионное обеспечение, непосредственно перед этим лицом, являющимся участником (субъектом) данного вида правоотношений, возникает обязанность по своевременной и в полном объеме выплате ему сумм пенсии (Определение от 19 мая 2009 года N 541-О-О и др.).

В целях обеспечения добросовестного исполнения субъектами пенсионных отношений своих обязанностей и предупреждения злоупотребления правом на получение пенсии статьей 25 Федерального закона "О трудовых пенсиях в Российской Федерации" установлена ответственность физических и юридических лиц за представление недостоверных сведений и несвоевременное представление необходимых сведений, влекущих за собой изменение размера трудовой пенсии или прекращение ее выплаты, - возмещение ущерба, причиненного Пенсионному фонду Российской Федерации перерасходом средств на выплату трудовых пенсий (аналогичное правовое регулирование содержится в статье 28 Федерального закона "О страховых пенсиях" и в статье 15 Федерального закона от 28 декабря 2013 года N 424-ФЗ "О накопительной пенсии").

Из приведенных положений пенсионного законодательства следует, что привлечение к юридической ответственности в виде возмещения Пенсионному фонду Российской Федерации причиненного ущерба обусловлено наличием вины субъекта правонарушения. Это согласуется с правовой позицией Конституционного Суда Российской Федерации, в силу которой наличие вины является общим и общепризнанным принципом юридической ответственности во всех отраслях права, а всякое исключение из него должно быть выражено прямо и недвусмысленно, т.е. закреплено непосредственно в законе (постановления от 25 января 2001 года N 1-П, от 17 июля 2002 года N 13-П, от 18 мая 2012 года N 12-П, от 14 февраля 2013 года N 4-П, от 9 июля 2013 года N 18-П, от 8 апреля 2014 года N 10-П и др.).

Таким образом, федеральный законодатель, закрепивший - в рамках своих дискреционных полномочий в сфере регулирования пенсионных отношений - в статье 25 Федерального закона "О трудовых пенсиях в Российской Федерации" специальный механизм защиты публичных имущественных интересов, связанных с использованием средств Пенсионного фонда Российской Федерации на выплату в определенном размере пенсий лицам, которые отвечают установленным требованиям, исходил из того, что пункты 1 и 2 данной статьи не предполагают возложение ответственности на гражданина, которому была назначена пенсия, если не установлена его вина в указанных в данной статье деяниях, а ущерб, причиненный Пенсионному фонду Российской Федерации перерасходом средств на выплату пенсии, не являлся следствием противоправных действий (или бездействия) гражданина, неисполнения или ненадлежащего исполнения возложенных на него законом обязанностей.

Содержащееся в главе 60 ГК Российской Федерации правовое регулирование обязательств вследствие неосновательного обогащения, согласно правовой позиции Конституционного Суда Российской Федерации, представляет собой, по существу, конкретизированное нормативное выражение лежащих в основе российского конституционного правопорядка общеправовых принципов равенства и справедливости в их взаимосвязи с получившим закрепление в Конституции Российской Федерации требованием о недопустимости осуществления прав и свобод человека и гражданина с нарушением прав и свобод других лиц (статья 17, часть 3); соответственно, данное правовое регулирование, как оно осуществлено федеральным законодателем, не исключает использование института неосновательного обогащения за пределами гражданско-правовой сферы и обеспечение с его помощью баланса публичных и частных интересов, отвечающего конституционным требованиям (Постановление от 24 марта 2017 года N 9-П).

Нельзя не учитывать и то, что в соответствии как с прежним, так и действующим правовым регулированием порядка рассмотрения заявлений о назначении трудовой (страховой) пенсии территориальный орган Пенсионного фонда Российской Федерации наделен полномочиями по проведению проверки и оценки достоверности представленных в целях пенсионного обеспечения документов на всех этапах пенсионного процесса (пункт 12 Правил обращения за пенсией, назначения пенсии и перерасчета размера пенсии, перехода с одной пенсии на другую в соответствии с федеральными законами "О трудовых пенсиях в Российской Федерации" и "О государственном пенсионном обеспечении в Российской Федерации", утвержденных постановлением Министерства труда и социального развития Российской Федерации и Пенсионного фонда Российской Федерации от 27 февраля 2002 года N 17/19пб; пункт 22 Правил обращения за страховой пенсией, фиксированной выплатой к страховой пенсии с учетом повышения фиксированной выплаты к страховой пенсии, накопительной пенсией, в том числе работодателей, и пенсией по государственному пенсионному обеспечению, их назначения, установления, перерасчета, корректировки их размера, в том числе лицам, не имеющим постоянного места жительства на территории Российской Федерации, проведения проверок документов, необходимых для их установления, перевода с одного вида пенсии на другой в соответствии с федеральными законами "О страховых пенсиях", "О накопительной пенсии" и "О государственном пенсионном обеспечении в Российской Федерации", утвержденных приказом Министерства труда и социальной защиты Российской Федерации от 17 ноября 2014 года N 884н).

Таким образом, правоприменительные органы, уполномоченные на вынесение решений, связанных с реализацией гражданами их пенсионных прав, обязаны основываться на всестороннем исследовании фактических обстоятельств, включая оценку достоверности соответствующих сведений, обеспечивая тем самым реализацию конституционного принципа поддержания доверия граждан к закону и действиям государства.

Соответствующий подход нашел свое отражение и в положениях статьи 1109 ГК Российской Федерации, согласно подпункту 3 которой исключается возврат в качестве неосновательного обогащения сумм пенсии, предоставленных гражданину в качестве средства к существованию, при условии отсутствия недобросовестности с его стороны и счетной ошибки.

Согласно неоднократно выраженной Конституционным Судом Российской Федерации правовой позиции в судебной практике должно обеспечиваться конституционное истолкование подлежащих применению нормативных положений; в тех случаях, когда в судебной практике допускается придание тем или иным законоположениям нормативно-правового смысла, влекущего нарушение реализуемых на их основе конституционных прав, возникает вопрос о соответствии этих законоположений Конституции Российской Федерации, который подлежит разрешению Конституционным Судом Российской Федерации, с тем чтобы исключить их применение и истолкование в значении, противоречащем конституционным нормам (постановления от 23 декабря 1997 года N 21-П, от 23 февраля 1999 года N 4-П, от 28 марта 2000 года N 5-П, от 23 января 2007 года N 1-П, от 8 ноября 2012 года N 25-П, от 25 июня 2015 года N 16-П, от 8 ноября 2016 года N 22-П, от 11 июля 2017 года N 20-П и др.).

Судебные органы, рассматривая в каждом конкретном деле вопрос о наличии оснований для взыскания денежных сумм в связи с перерасходом средств Пенсионного фонда Российской Федерации, обусловленным выплатой пенсии по инвалидности, назначенной на основе решения уполномоченной организации, признанного впоследствии недействительным ввиду допущенных при его принятии процедурных нарушений, обязаны, не ограничиваясь установлением одних лишь формальных условий применения взыскания, исследовать по существу фактические обстоятельства данного дела, свидетельствующие о наличии либо отсутствии признаков недобросовестности (противоправности) в действиях лица, которому была назначена пенсия. Это соответствует правовой позиции Конституционного Суда Российской Федерации, выраженной им в постановлениях от 6 июня 1995 года N 7-П, от 13 июня 1996 года N 14-П, от 28 октября 1999 года N 14-П, от 22 ноября 2000 года N 14-П, от 14 июля 2003 года N 12-П, от 12 июля 2007 года N 10-П и др. Иной подход приводил бы к нарушению вытекающих из статей 1 (часть 1), 2, 7, 18, 19 и 55 (часть 3) Конституции Российской Федерации принципов справедливости, правовой определенности и поддержания доверия граждан к действиям государства, препятствуя достижению баланса частных и публичных интересов, и в конечном итоге - к несоразмерному ограничению конституционного права на социальное обеспечение (статья 39, части 1 и 2, Конституции Российской Федерации).

Данная правовая позиция является основополагающей при рассмотрении данной категории споров и, при отсутствии со стороны УПФ РФ (ГУ) в <...> доказательств недобросовестных действий ФИО2 <данные изъяты>, регулируя применение положений ст.1102 и ч.3 ст.1109 ГК РФ во взаимосвязи с положениями Пенсионного законодательства, так же является основанием для отказа в удовлетворении требований УПФ РФ (ГУ) в <...>.

Помимо этого, суд обращает внимание, что, как уже было указано выше, в обоснование исковых требований, УПФР <...> представил копию только первой и последней (пятой) страниц заявления ФИО2 <данные изъяты> от <Дата обезличена> о назначении пенсии (переводе с одной пенсии на другую), с которым он обратился в УПФР <...>. Первая страница содержит анкетные данные заявителя, пятая - его заявление о достоверности сведений, изложенных в заявлении. Одновременно, следует отметить, что истцом, в нарушение положений ст. 56 ГПК РФ, во взаимосвязи с положениями ст. 1102 ГК РФ, не представлено никаких доказательств обогащения ответчика за счет истца, а именно, доказательств выплаты спорной суммы 12420 руб. и ее получения ответчиком. Данные обстоятельства так же свидетельствуют о правильности сделанного судом первой инстанции вывода об отказе в удовлетворении исковых требований и отсутствии оснований для удовлетворения апелляционной жалобы.

На основании изложенного, руководствуясь ст. 320-335 ГПК РФ, суд

ОПРЕДЕЛИЛ:

Оставить решение мирового судьи судебного участка №<...> от <Дата обезличена> по делу по иску Управления пенсионного фонда Российской Федерации (государственного учреждения) в <...> к ФИО2 <данные изъяты> о взыскании суммы переплаты компенсационной выплаты неработающим трудоспособным лицам, осуществляющим уход за нетрудоспособными гражданами и судебных расходов, а апелляционную жалобу Управления пенсионного фонда Российской Федерации (государственного учреждения) в <...> без удовлетворения.

Определение вступает в законную силу со дня его вынесения.

Судья

<данные изъяты>