Гражданский кодекс часть 1

по апелляционным жалобам истца ФИО1, ответчика ФИО2, третьего лица общества с ограниченной ответственностью «Торговая компания Союзбетон» на решение Кировского районного суда г. Томска от 11 августа 2021 года.

Заслушав доклад судьи Брагиной ЛА (помощник судьи К.), объяснения представителя истца ФИО3, действующего на основании доверенности № /__/ от 19.03.2021, сроком полномочий на два года, поддержавшего доводы жалобы истца ФИО1, возражавшего против доводов жалобы ответчика ФИО2, ответчика ФИО2, его представителя ФИО4, действующего на основании доверенности № /__/ от 26.04.2021, выданной на пять лет, возражавших против жалобы истца, поддержавших доводы жалобы ответчика, представителей третьего лица ООО «Торговая компания Союзбетон» ФИО5, действующей на основании приказа № 3 от 25.05.2021, ФИО6, действующего на основании доверенности № 01-21 от 01.06.2021, сроком полномочий на три года, поддержавших доводы жалобы третьего лица и ответчика, возражавших против доводов жалобы истца, судебная коллегия

у с т а н о в и л а :

ФИО1 обратился в суд с исковым заявлением к ФИО2, в котором, с учетом уменьшения размера исковых требований, просил взыскать с ответчика неосновательное обогащение в сумме 5349000 руб. В обоснование заявленных требований указал, что 17.02.2021 между ООО «ТК СОЮЗБЕТОН» и ИП П-вым ПО заключен договор уступки права требования /__/, по которому ИП ФИО1 приобрел право требования возврата денежных средств с ФИО2 в размере 5 490 000 руб. В соответствии с пунктом 1.1 заключенного договора цессии переданное право требования основано на договорах займа от 07.02.2019 и от 20.11.2019, заключенных между ООО «ТК СОЮЗБЕТОН» и ФИО2, а также на платежных поручениях о перечислении в адрес ответчика денежных средств № 18 от 08.02.2019, № 19 от 14.02.2019, № 54 от 20.03.2019, № 342 от 22.11.2019, № 343 от 22.11.2019, № 344 от 22.11.2019, № 371 от 17.12.2019, № 372 от 17.12.2019, № 373 от 17.12.2019, № 1 от 09.01.2020, № 2 от 09.01.2020, № 3 от 09.01.2020, № 32 от 14.02.2020, № 33 от 14.02.2020, № 42 от 20.02.2020, № 46 от 26.02.2020, № 62 от 10.03.2020, № 51 от 02.03.2020 на общую сумму 5 490 000 руб. Пунктом 1.3. договора уступки права требования предусмотрено, что уступаемое право требования переходит от цедента к цессионарию в момент подписания сторонами договора. 27.02.2021 истцом в адрес ответчика направлено уведомление о состоявшейся уступке требования. Кроме того, во исполнение пункта 3.2. договора уступки права требования ООО «ТК СОЮЗБЕТОН» также направило в адрес ответчика уведомление о состоявшейся уступке права требования. 03.03.2021 истцом в адрес ответчика направлено требование о возврате денежных средств, предложено в течение семи календарных дней перечислить задолженность по указанным в требовании платежным реквизитам истца. На момент обращения в суд с настоящим заявлением денежные средства в адрес истца ответчиком не перечислены. При передаче документов от цедента к цессионарию на основании пункта 3.1. договора уступки права требования было установлено, что экземпляры договоров займа от 07.02.2019 и от 20.11.2019 у ООО «ТК СОЮЗБЕТОН» отсутствуют, ввиду чего в подтверждение наличия и размера права требования истцу были переданы платежные поручения, указанные в договоре уступки права требования и подтверждающие факт перечисления ответчику денежных средств в заявленном размере. Учитывая изложенное обстоятельство, право требования возврата ответчиком денежных средств квалифицируется истцом как право требования неосновательного обогащения. Кроме того, 17.02.2021 между ООО «ТК СОЮЗБЕТОН» и ИП П-вым ПО был заключен договор уступки права требования /__/, по которому ИП ФИО1 приобрел право требования возврата денежных средств к ФИО2 в размере 340 000 руб. В соответствии с пунктом 1.1. заключенного договора переданное право требования основано на факте исполнения ООО «ТК СОЮЗБЕТОН» обязательств ФИО2 перед ООО «РТИТС» (ИНН <***>) в порядке, предусмотренном ст. 313 ГК РФ, платежными поручениями № 145 от 30.04.2020, № 231 от 30.06.2020, № 367 от 28.09.2020, № 368 от 30.09.2020 на общую сумму 340 000 руб. Пунктом 1.3. договора уступки права требования предусмотрено, что уступаемое право требования переходит от цедента к цессионарию в момент подписания сторонами договора. 27.02.2021 истцом в адрес ответчика направлено уведомление о состоявшейся уступке требования. Кроме того, во исполнение пункта 3.2. договора уступки права требования ООО «ТК СОЮЗБЕТОН» также направило в адрес ответчика уведомление о состоявшейся уступке права требования. 03.03.2021 истцом в адрес ответчика направлено требование о возврате денежных средств, предложено в течение семи календарных дней перечислить задолженность по указанным в требовании платежным реквизитам истца. На момент обращения в суд с настоящим заявлением денежные средства в адрес истца ответчиком не перечислены. Право требования возврата ответчиком денежных средств квалифицируется истцом как право требования неосновательного обогащения.

Впоследствии представитель истца уменьшил размер исковых требований на 340000 руб., основанных на договоре цессии /__/ от 17.02.2021.

Определением Кировского районного суда г. Томска от 01.06.2021 к участию в деле в качестве третьего лица, не заявляющего самостоятельных требований относительно предмета спора, привлечено ООО «ТК СОЮЗБЕТОН».

В судебном заседании представитель истца ФИО3 исковые требования поддержал с учетом их уменьшения. Пояснил, что право на иск ФИО1 основано на сделках цессии, оформленных договорами /__/ и /__/ от 17.02.2021, подпись от имени цедента в которых исполнена ФИО7, что подтверждено заключением судебной почерковедческой экспертизы и показаниями эксперта Т. Подтвердил, что оплата цессионарием цеденту по означенным договорам /__/ и /__/ от 17.02.2021 на данный момент не осуществлена, а цедент не предал цессионарию договоры займа, чем и обусловлено обращение в суд ФИО1 не за взысканием долга по договорам займа, а за взысканием неосновательного обогащения.

Представитель ответчика ФИО5 в судебном заседании исковые требования не признала. Ссылалась на то, что стороной истца не доказано, что денежные средства передавались ФИО2 без основания, поскольку в платежных поручениях на общую сумму 5 490 000 руб. основанием платежа значатся договоры займа от 07.02.2019 и от 20.11.2019, а не передача договоров цедентом цессионарию не влияет на взаимоотношения ФИО2 и ООО «ТК СОЮЗБЕТОН». Действительный характер таких взаимоотношений сводился к тому, что, будучи собственником большого количества спецтехники, ФИО2 не официально, без документального оформления, предавал её для использования по целевому назначению третьему лицу - ООО «ТК СОЮЗБЕТОН», за что общество перечисляло ФИО2 денежные средства. В платежных поручениях о таком перечислении денежных средств в качестве основания (назначения) платежа указывались договоры займа в целях оптимизации налогообложения. Утверждала, что в действительности в заёмные правоотношения ФИО2 и ООО «ТК СОЮЗБЕТОН» не вступали, от имени последнего ФИО7 договоры уступки права требования № 1, 2 не подписывал, т.е. у ФИО1 не возникло право требования к ФИО2.

Представители третьего лица ООО «ТК СОЮЗБЕТОН» ФИО6, ФИО5 в судебном заседании возражали против удовлетворения исковых требований. Указали, что оплаты по договору цессии от ФИО1 третьему лицу не поступало, а по утверждению бывшего директора ООО «ТК СОЮЗБЕТОН» ФИО7, он эти договоры не подписывал

Дело рассмотрено в отсутствие истца ФИО1, ответчика ФИО2.

Обжалуемым решением суд, руководствуясь ст. 12, 313, 382, 384, 388, 389.1, 1102, 1109 Гражданского кодекса Российской Федерации, ст. 94, 96, 194-199 Гражданского процессуального кодекса Российской Федерации, п. 5 постановления Пленума Верховного Суда Российской Федерации от 21.12.2017 № 54 «О некоторых вопросах применения положений главы 24 Гражданского кодекса Российской Федерации о перемене лиц в обязательстве на основании сделки», п. 37 постановления Правительства Российской Федерации от 01.12.2012 № 1240 «О порядке и размере возмещения процессуальных издержек, связанных с производством по уголовному делу, издержек в связи с рассмотрением дела арбитражным судом, гражданского дела, административного дела, а также расходов в связи с выполнением требований Конституционного Суда Российской Федерации и о признании утратившими силу некоторых актов Совета Министров РСФСР и Правительства Российской Федерации», исковые требования ФИО1 удовлетворил частично, взыскав с ФИО2 в пользу истца денежные средства в сумме 340000 руб., основанием ко взысканию которых является договор уступки права требования от 17.02.2021 /__/, в удовлетворении остальной части иска отказал. Вернул ФИО2 со счета временного распоряжения денежными средствами Управления Судебного департамента в Томской области излишне предварительно внесенные денежные средства в сумме 19654 руб. согласно платежному поручению № 88591 от 17.06.2021 на общую сумму 50 000 руб. Перечислил со счета временного распоряжения денежными средствами Управления Судебного департамента в Томскую АНО «Сибирское экспертное бюро» денежные средства в сумме 30346 руб., подлежащие выплате экспертам и предварительно внесенные ФИО2 согласно платежному поручению № 88591 от 17.06.2021 на общую сумму 50 000 руб.

В апелляционной жалобе представитель истца ФИО1 ФИО3 просит решение суда отменить, исковые требования удовлетворить в полном объеме. В обоснование доводов жалобы указывает, что, принимая решение о частичном удовлетворении иска, суд вместе с тем пришел к необоснованному выводу о том, что истцом не доказано, что заявленные ко взысканию денежные средства, право требовать которые возникло у ФИО1 на основании договора уступки прав требований № 1 от 17.02.2021, были переданы ответчику в отсутствие правовых оснований, поскольку в платежных поручениях, договоре уступки прав /__/ указано на основание передачи денежных средств по договору займа. Представители ответчика и третьего лица в судебном заседании не оспаривали факт получения денежных средств ФИО2, а также тот факт, что перечисленные деньги ответчиком возвращены не были, за исключением 141000 руб. по платежному поручению № 79955 от 15.05.2019. Полагает, что доказательств, свидетельствующих о наличии правовых оснований для получения денежных средств ФИО2, ответчиком не представлено. Объяснение ФИО5 о наличии неких возмездных взаимоотношений между ФИО2 и ООО «ТК «Союзбетон» не могут, по мнению апеллянта, служить доказательством наличия оснований для получения ответчиком денежных средств от третьего лица, поскольку носят абстрактный характер. Обращает внимание, что представитель ответчика не смогла пояснить, какое именно соглашение имело место между ФИО2 и ООО «ТК «Союзбетон», а также указать на предмет и иные существенные условия соглашения. При этом ФИО5 помимо ответчика также представляла интересы третьего лица – ООО «ТК «Союзбетон», т.к. на момент рассмотрения дела являлась единственным участником и руководителем организации, а значит, обладала всей информацией о деятельности третьего лица, имела доступ ко всей документации. Полагает, что с учетом указанных обстоятельств ответчик и третье лицо могли представить доказательства наличия между ними и истцом коммерческого соглашения в случае его существования. Указывает, что в нарушение принципа состязательности сторон на истца была необоснованно возложена обязанность доказывания обстоятельств по делу. Суд, делая вывод о наличии между сторонами коммерческих правоотношений, не указал, какие именно сделки, договоры или соглашения имели место между ответчиком и третьим лицом. При этом при рассмотрении дела сторона истца поясняла, что правовая квалификация заявленного требования о взыскании неосновательного обогащения связана с отсутствием у истца письменного консенсуального соглашения о займе между третьим лицом и ФИО2. В соответствии с назначением платежей, указанных в платежных поручениях, переводы денежных средств явно осуществлялись на возвратной основе. Таким образом, у суда отсутствовали основания квалифицировать правоотношения, возникшие между сторонами, иначе как правоотношения по займу. Факт отсутствия письменного договора займа сам по себе не означает отсутствие у ФИО2 обязанности по возврату денежных средств.

В апелляционной жалобе представитель ответчика ФИО4 просит решение суда в части удовлетворения требований ФИО1 о взыскании денежных средств в размере 340000 руб. отменить, в указанной части в удовлетворении требований отказать. В обоснование доводов жалобы указывает, что, уменьшив размер исковых требований истец фактически оставил на рассмотрение суда требование о взыскании с ответчика денежных средств, перечисленных ООО «ТК «Союзбетон» непосредственно истцу по договору займа, поскольку размер требований о возврате денежных средств, перечисленных ООО «ТК «Союзбетон» в адрес ООО «РТИТС», был уменьшен П-вым ПО до нуля рублей. Фактически в своем исковом заявлении ФИО8 соединил несколько исковых требований: о возврате денежных средств, перечисленных ООО «ТК «Союзбетон» непосредственно ответчику, а также о взыскании денежных средств, перечисленных ООО «ТК «Союзбетон» в адрес третьего лица ООО «РТИТС» в счет исполнения обязательств ответчика перед последним. Данные требования связаны между собой по субъектному составу, но различны по основаниям. В связи с чем апеллянт полагает, что суд вышел за пределы заявленных требований. Отмечает, что, уменьшая исковые требования в части денежных средств, перечисленных ООО «ТК «Союзбетон» в адрес ООО «РТИТС», ФИО1 осознавал последствия такого своего распорядительного действия. В частности, при назначении судом почерковедческой экспертизы по делу представитель истца указал, что считает достаточным постановку вопроса о принадлежности директору ООО «ТК «Союзбетон» подписи только в договоре цессии /__/ от 17.02.2021, т.к. после уточнения иска ФИО1 основывает свои требования только на этой сделке, но не на договоре уступки прав требования /__/ от 17.02.2021. Частично удовлетворяя требования ФИО1, суд необоснованно пришел к выводу, что денежные средства, перечисленные ООО «ТК «Союзбетон» в адрес ООО «РТИТС», привели к неосновательному обогащению ответчика, поскольку эти денежные средства были перечислены в счет исполнения его обязательств как собственника транспортных средств по оплате возмещения вреда, причиненного автомобильным дорогам общего федерального значения, имеющим максимальную массу 12 тонн. Указанный вывод противоречит представленным в материалы дела доказательствам, сделан судом без выяснения фактических обстоятельств дела, а именно, в чьих интересах ООО «ТК «Союзбетон» в действительности перечислял денежные средства в адрес ООО «РТИТС». Ответчиком одновременно с возражениями относительно исковых требований были представлены копии договоров купли-продажи транспортных средств, в соответствии с которыми большая часть автомобилей, принадлежащих ответчику, была переоформлена истцом на себя. Данные обстоятельства также подтверждаются материалами проверки КУСП № 38112 от 07.11.2020. Именно данными обстоятельствами объясняется тот факт, что истец уменьшил до нуля свои исковые требования, т.к. фактически денежные средства, перечисленные ООО «ТК «Союзбетон» в ООО «РТИТС», перечислялись в интересах самого истца, а не ФИО2. Обращает внимание, что именно в связи с уменьшением истцом исковых требований ответчик не считал необходимым и возможным предоставление в материалы дела каких-либо дополнительных доказательств в подтверждение необоснованности этих требований.

В апелляционной жалобе представитель третьего лица ООО «ТК «Союзбетон» ФИО6 просит решение суда отменить, в удовлетворении требований ФИО1 отказать в полном объеме. В обоснование доводов жалобы указывает, что суд необоснованно счел установленным факт исполнения подписей от имени ФИО7 в договорах уступки прав требований № 1 и 2 от 17.02.2021 самим ФИО7 со ссылкой на заключение эксперта Т. Заключение эксперта № 07-2 от 28.07.2021 и показания эксперта Т. не являются допустимыми доказательствами по делу, поскольку являются неполными, содержат неустранимые недостатки. Ознакомившись с представленными в материалы дела заключением эксперта и иными материалами, в том числе с подлинником договора дарения доли в уставном капитале от 02.07.2020, заключенным между ФИО9 и ФИО7, третье лицо обращает внимание, что данный договор дарения не был предоставлен эксперту Т. в качестве образцов подписи ФИО7. Суд по неустановленным основаниям ограничил эксперта в изучении указанного подлинника договора, содержащего бесспорные свободные образцы подписи ФИО7. По мнению апеллянта, в условиях очевидного дефицита свободных образцов подписи ФИО7 не использование экспертом при проведении экспертизы договора дарения подтверждает сомнения третьего лица в достоверности и полноте экспертного заключения. Исключение договора дарения из числа доказательств подписи ФИО7 нарушает принцип всесторонности, полноты, объективности и беспристрастности. В судебном заседании 11.08.2021 третье лицо обращалось с ходатайством о проведении по делу повторной экспертизы, в удовлетворении которого судом было необоснованно отказано. Полагает, что экспертом Т. при проведении судебной экспертизы и оформления заключения допущены нарушения ряда требований Федерального закона от 31.05.2001 № 73-ФЗ «О государственной судебно-экспертной деятельности в Российской Федерации», норм гражданского процессуального законодательства, а также методики проведения судебной почерковедческой экспертизы, а именно, не соблюдены требования о надлежащем оформлении подписи эксперта об ответственности за дачу заведомо ложных показаний; текст подписки включен в бланк заключения; не указана должность эксперта; отсутствует описание документов, подтверждающих наличие у эксперта соответствующих образования и квалификации; во вводной части не указаны объекты экспертизы, а также методика и методы исследования. Эксперту были предоставлены свободные образцы подписи в 6 документах (три из которых представлены отдельно от остальных материалов), условно-свободные образцы подписи в документах; экспериментальные образцы подписи не представлены. Указывает, что, исходя из фотоиллюстраций в фототаблице заключения, представленные образцы подписи ФИО7 имеют существенные различия по строению (конструктивной сложности), а также по частным признакам подписного почерка. Кроме того, экспертом в заключении указаны не все применимые экспертом технические средства. Литература, используемая экспертом и перечисленная в приложении на стр. 8 заключения, является устаревшей либо не относится к почерковедческой экспертизе. В тексте заключения имеются опечатки (расхождение в номерах фото 2,3 на стр. 11 фототаблицы; в наименовании таблицы № 1 на стр. 4 указана фамилия лица, не имеющего отношения к делу). При описании предварительной стадии исследования и этапов раздельного исследования экспертом нарушена логическая последовательность изложения. В описании общих признаков исследуемых подписей и образцов подписей эксперт использует неправильную терминологию, неполно описывает характеристику темпа исполнения подписей. При описании этапа сравнительного исследования экспертом была нарушена методика судебной почерковедческой экспертизы, логика экспертного изложения. Следовательно, при имеющихся различающихся частных признаках подписей и при малом количестве представленных сравнительных образцов подписи проверяемого лица категорически положительный вывод эксперта о выполнении исследуемых подписей ФИО7 не обоснован и вызывает сомнение.

В возражениях относительно апелляционной жалобы истца представитель ответчика ФИО4 просит жалобу ФИО1 оставить без удовлетворения, представитель истца ФИО3 просит жалобу третьего лица оставить без удовлетворения.

В соответствии со ст. 327 Гражданского процессуального кодекса Российской Федерации судебная коллегия сочла возможным рассмотреть жалобу в отсутствие истца, извещенного надлежащим образом о времени и месте судебного заседания и не явившегося в зал суда.

Изучив материалы дела, обсудив доводы апелляционных жалоб и возражений на них, проверив законность и обоснованность решения суда первой инстанции по правилам ч. 1 ст. 327.1 Гражданского процессуального кодекса Российской Федерации, судебная коллегия приходит к следующему.

Пунктом 1 ст. 8 Гражданского кодекса Российской Федерации предусмотрено, что гражданские права и обязанности возникают из оснований, предусмотренных законом и иными правовыми актами, а также из действий граждан и юридических лиц, которые хотя и не предусмотрены законом или такими актами, но в силу общих начал и смысла гражданского законодательства порождают гражданские права и обязанности.

Согласно ст. 1102 Гражданского кодекса Российской Федерации лицо, которое без установленных законом, иными правовыми актами или сделкой оснований приобрело или сберегло имущество (приобретатель) за счет другого лица (потерпевшего), обязано возвратить последнему неосновательно приобретенное или сбереженное имущество (неосновательное обогащение), за исключением случаев, предусмотренных статьей 1109 Кодекса. При этом правила, предусмотренные главой 60 ГК РФ, применяются независимо от того, явилось ли неосновательное обогащение результатом поведения приобретателя имущества, самого потерпевшего, третьих лиц или произошло помимо их воли.

Истец по требованию о взыскании неосновательного обогащения должен доказать факт приобретения или сбережения ответчиком денежных средств за счет истца, отсутствие установленных законом, иными правовыми актами или сделкой оснований для приобретения указанных средств ответчиком. Доказыванию также подлежит размер неосновательного обогащения.

Удовлетворение иска возможно при доказанности совокупности фактов, подтверждающих неосновательное приобретение или сбережение ответчиком имущества за счет истца.

Не подлежат возврату в качестве неосновательного обогащения денежные суммы и иное имущество, предоставленные во исполнение несуществующего обязательства, если приобретатель докажет, что лицо, требующее возврата имущества, знало об отсутствии обязательства либо предоставило имущество в целях благотворительности (п. 4 ст. 1109 Гражданского кодекса Российской Федерации).

В силу п. 1 ст. 382 Гражданского кодекса Российской Федерации право (требование), принадлежащее на основании обязательства кредитору, может быть передано им другому лицу по сделке (уступка требования) или может перейти к другому лицу на основании закона.

Согласно п. 1 ст. 384 Гражданского кодекса Российской Федерации, если иное не предусмотрено законом или договором, право первоначального кредитора переходит к новому кредитору в том объеме и на тех условиях, которые существовали к моменту перехода права.

Кредитор, уступивший требование другому лицу, обязан передать ему документы, удостоверяющие право (требование), и сообщить сведения, имеющие значение для осуществления этого права (требования) (п. 3 ст. 385 Гражданского кодекса Российской Федерации).

Как следует из разъяснений п. 5 постановления Пленума Верховного Суда Российской Федерации от 21.12.2017 № 54 «О некоторых вопросах применения положений главы 24 Гражданского кодекса Российской Федерации о перемене лиц в обязательстве на основании сделки», по общему правилу требование переходит к цессионарию в момент заключения договора, на основании которого производится уступка, например договора продажи имущественного права (пункт 2 статьи 389.1 ГК РФ).

Судом установлено и следует из материалов дела, что 17.02.2021 между ООО «Торговая компания Союзбетон» и ИП П-вым ПО заключен договор уступки права требования /__/, по условиям которого цедент уступил, а цессионарий принял в полном объеме и обязался оплатить право требования возврата денежных средств к ФИО2 в общем размере 5490000 руб.

Из указанного договора следует, что передаваемое право требования основано на договорах займа от 07.02.2019 и от 20.11.2019, заключенных между ООО «Торговая компания Союзбетон» и ФИО2, а также платежных поручениях о перечислении денежных средств ООО «Торговая компания Союзбетон» на расчетный счет ФИО2.

Согласно п.1.3 договора № 1 от 17.02.2021, уступаемое право требования переходит от цедента к цессионарию в момент подписания сторонами настоящего договора.

17.02.2021 между ООО «Торговая компания Союзбетон» и ИП П-вым ПО заключен договор уступки права требования /__/, по условиям которого цедент уступил, а цессионарий принял в полном объеме и обязался оплатить право требования возврата денежных средств к ФИО2 в общем размере 340 000 руб. Указано, что передаваемое право требования основано на факте исполнения ООО «Торговая компания Союзбетон» обязательств ФИО2 в порядке, предусмотренном ст. 313 Гражданского кодекса Российской Федерации, платежными поручениями.

Согласно п.1.3 названного договора уступаемое право требования переходит от цедента к цессионарию в момент подписания сторонами настоящего договора.

В качестве доказательства перечисления ООО «ТК Союзбетон» ФИО2 денежных средств, которые были уступлены Петрову ПО на основании договора /__/ от 17.02.2021, в материалы дела истцом представлены платежные поручения № 18 от 08.02.2019 на сумму 250000 руб.; № 19 от 14.02.2019 на сумму 100000 руб.; № 54 от 20.03.2019 на сумму 250000 руб.; № 342 от 22.11.2019 на сумму 150000 руб.; № 343 от 22.11.2019 на сумму 150000 руб.; № 344 от 22.11.2019 на сумму 700000 руб.; № 371 от 17.12.2019 на сумму 150000 руб.; № 372 от 17.12.2019 на сумму 150000 руб.; № 373 от 17.12.2019 на сумму 700000 руб.; № 1 от 09.01.2020 на сумму 150000 руб.; № 2 от 09.01.2020 на сумму 150000 руб. № 3 от 09.01.2020 на сумму 700000 руб.; № 32 от 14.02.2020 на сумму 150000 руб.; № 33 от 14.02.2020 на сумму 150000 руб.; № 42 от 20.02.2020 на сумму 300000 руб.; № 46 от 26.02.2020 на сумму 390000 руб.; № 62 от 10.03.2020 на сумму 750000 руб. и № 51 от 02.03.2020 на сумму 150000 руб.

В подтверждение перечисления ФИО2 денежных средств, которые были уступлены Петрову ПО на основании договора /__/ от 17.02.2021 в материалы дела представлены платежные поручения № 145 от 30.04.2020 на сумму 80000 руб.; № 231 от 30.06.2020 на сумму 90000 руб.; № 367 от 28.09.2020 на сумму 100000 руб.; № 368 от 30.09.2020 на сумму 70000 руб.

Обращаясь в суд с иском, ФИО1 указал, что денежные средства в размере 5349000 руб. были приобретены ответчиком в отсутствие законных оснований, в том числе сделки.

Отказывая в удовлетворении требований Петрову ПО в части взыскания денежных средств, переуступленных Петрову ПО по договору уступки прав /__/ от 17.02.2021, суд исходил из того, что истцом не доказано, что заявленные ко взысканию денежные средства, право требовать которые возникло у ФИО1 на основании указанного выше договора, были переданы ответчику в отсутствие правовых оснований (то есть что имело место быть неосновательное обогащение), поскольку в платежных поручениях, договоре уступки /__/ последовательно указано на основание передачи денежных средств - договоры займа от 07.02.2019, от 20.11.2019, т.е. на сделки.

Судебная коллегия находит такой вывод суда верным.

Доводы жалобы истца об обратном основаны на неверных толковании норм права и оценке представленных доказательств.

По смыслу положений главы 60 Гражданского кодекса Российской Федерации (обязательства вследствие неосновательного обогащения) обстоятельствами, имеющими значение для дела и подлежащими доказыванию по иску о возврате неосновательного обогащения, являются не только факты приобретения имущества за счет другого лица при отсутствии к тому правовых оснований, но и факты того, что такое имущество было предоставлено приобретателю лицом, знавшим/не знавшим об отсутствии у него обязательства перед приобретателем либо имевшим намерение предоставить его в целях благотворительности, а также обстоятельства, касающиеся того, в счет исполнения каких обязательств ответчику были перечислены денежные средства, если денежные средства перечислялись на основании какого-либо договора, знал ли истец об отсутствии обязательства по возврату денежной суммы, либо наличие волеизъявления истца на одарение ответчика денежными средствами.

Как следует из представленных истцом платежных поручений, перечисленных в договоре уступки прав требований /__/ от 17.02.2021, перечисление денежных средств осуществлялось на основании договоров займа от 07.02.2019 и 20.11.2019. При этом, как следует из объяснений самого же истца, документы – основания требования с ФИО2 возврата денежных средств, а именно, указанные договоры займа Петрову ПО не передавались. Вместе с тем доказательств указанным обстоятельствам материалы дела не содержат.

Учитывая, что указанные выше платежные поручения содержат ссылку на основание возникновения правоотношений сторон, которые основаны на договорах займа денежных средств, судом обоснованно указано, что оснований полагать, что денежные средства были переданы ответчику в отсутствие правовых оснований (то есть что имело место быть неосновательное обогащение), учитывая, что в платежных поручениях, договоре уступки прав /__/ последовательно указано на основание передачи денежных средств – договоры займа, не имеется, обратное бы противоречило правой природе правоотношений, связанных с неосновательным обогащением, согласно которым должник должен сберечь спорные денежные средства в отсутствие договорных либо каких-либо иных отношений.

Как обоснованно указано судом, доказательств того, что срок возврата денежных средств по договорам займа от 07.02.2019 и 20.11.2019 уже наступил, равно как и доказательств незаключения указанных договоров истцом в материалы дела не представлено.

Указания истца в жалобе на то, что суд необоснованно возложил на него бремя обязанности по доказыванию неосновательного обогащения на стороне ответчика, не могут быть приняты во внимание судом апелляционной инстанции, поскольку представители ответчика и третьего лица приводили суду аргументы, давали объяснения о том, что между ответчиком и третьим лицом имеются гражданско-правовые отношения, во исполнение которых были произведены спорные платежи. Учитывая в том числе тот факт, что платежные поручения содержат указания на передачу денежных средств по договорам займа, бремя доказывания обратного либо того, что соответствующие денежные средства были перечислены ошибочно, переходит на кредитора.

При этом судебная коллегия также учитывает, что по договору цессии /__/ от 17.02.2021 Петрову ПО было передано право требования возврата денежных средств по договорам займа, право требования неосновательного обогащения данным договором ему не передавалось.

Ссылку в жалобе третьего лица на то, что суд необоснованно счел установленным факт исполнения подписей от имени ФИО7 в договорах уступки прав требований /__/ и /__/ от 17.02.2021 самим ФИО7 со ссылкой на заключение эксперта, само заключение эксперта № 07-2 от 28.07.2021 и показания эксперта Тан ЕН не являются допустимыми доказательствами по делу, судебная коллегия находит несостоятельной, поскольку представленное в материалы дела заключение судебной экспертизы АНО «Сибирское экспертное бюро» от 12.07.2021, вопреки доводам жалобы, выполнено в соответствии с требованиями ст. 86 Гражданского процессуального кодекса Российской Федерации экспертом, имеющим высшее образование по специальности «Судебное почерковедение» с 2000 года, «Технико-криминалистическая экспертиза документов» с 1999 года, длительный стаж работы по специальности (более 20 лет). При проведении экспертизы эксперт предупрежден об уголовной ответственности за дачу заведомо ложного заключения по ст. 307 Уголовного кодекса Российской Федерации. Экспертное заключение содержит подробное описание проведенного исследования с указанием ответов на все поставленные вопросы, а также с указанием методики исследования с использованием специальных приборов, выводы экспертного заключения являются ясными и понятными, оснований сомневаться в их достоверности у суда первой инстанции не имелось.

Порядок назначения экспертизы и ее проведения, форма и содержание заключения, его оценка, установленные ст. 79, 80, 84 - 86 Гражданского процессуального кодекса Российской Федерации, по делу соблюдены.

Нарушений требований Гражданского процессуального кодекса Российской Федерации, Федерального закона от 31.05.2001 № 73-ФЗ «О государственной судебно-экспертной деятельности в Российской Федерации» при проведении исследования судебная коллегия не усматривает.

Кроме того, любые недостатки экспертного заключения имеют значение лишь постольку, поскольку они могут повлиять на правильность выводов эксперта и (или) его объективность, ущемить процессуальные права сторон по делу.

Допрошенный в ходе судебного разбирательства эксперт Т. выводы экспертного заключения № 07-2 от 28.07.2021 подтвердил в полном объеме. Указал, что при проведении почерковедческой экспертизы им использовались в качестве образцов все изложенные в определении суда документы, содержащие подписи ФИО7, которых было достаточно для проведения исследования. Документы, в которых содержатся свободные и условно-свободные образцы подписи и почерка ФИО7, указаны в сопроводительном письме от 06.07.2021. На фототаблице на стр. 13 экспертного заключения приведены все свободные и условно-свободные образцы почерка и подписи ФИО7. Также эксперт на вопросы представителя третьего лица пояснил, что методика не предусматривает отображение подписей в фототаблице, на стр. 4 в таблице 1 экспертного заключения фамилия «Бруснецова ФМ» указана ошибочно, данные взяты из шаблонного текста другого заключения, однако все признаки и исследования были применены к ФИО7. Подпись ФИО7 достаточно простая, в связи с чем представленных эксперту материалов было достаточно для исследования.

Доводы о том, что исходя из фотоиллюстраций в фототаблице заключения представленные образцы подписи ФИО7 имеют существенные различия по строению (конструктивной сложности), а также по частным признакам подписного почерка, экспертом в заключении указаны не все примененные экспертом технические средства, при описании этапа сравнительного исследования экспертов была нарушена методика судебной почерковедческой экспертизы, логика экспертного изложения, являются мнением представителя третьего лица, однако последний не является специалистом в области производства почерковедческой экспертизы, каких-либо письменных документов, на основании которых третье лицо пришло к выводам относительно недостоверности экспертного заключения, не представлено, что, в свою очередь, свидетельствует о том, что заключение судебной экспертизы в рассматриваемом случае может быть принято в качестве достоверного доказательства по делу.

Указание на то, что третьему лицу было необоснованно отказано в удовлетворении ходатайства о производстве повторной почерковедческой экспертизы, судом апелляционной инстанции отклоняется, т.к. как обоснованно указано судом, что следует из протокола судебного заседания от 11.08.2021, у суда сомнений в правильности или обоснованности судебной экспертизы не возникло с учетом допроса эксперта Т., предупрежденного об уголовной ответственности, давшего показания о категоричности ответов на поставленные судом вопросы.

Поскольку удовлетворение ходатайства о проведении повторной экспертизы является правом, а не обязанностью суда, суд оценивает доказательства на основании ст. 67 Гражданского процессуального кодекса Российской Федерации в их совокупности, в рассматриваемом случае суд обоснованно оставил ходатайство третьего лица без удовлетворения, в связи с чем доводы жалобы в указанной части подлежат отклонению.

Соглашаясь с выводом суда об отсутствии оснований для взыскания неосновательного обогащения по договору уступки прав требований /__/ от 17.02.2021, судебная коллегия тем не менее не может согласиться с выводами суда о взыскании с ответчика в пользу истца денежных средств в размере 340000 руб.

Как следует из п. 1.1 договора уступки прав требований /__/ от 17.02.2021, цедент уступает, а цессионарий принимает в полном объеме и обязуется оплатить право требования возврата денежных средств к гражданину ФИО2 в размере 340000 руб. При этом передаваемое по настоящему договору право требования основано на факте исполнения ООО «ТК «Союзбетон» обязательств ФИО2 перед ООО «РТИТС» в порядке, предусмотренном ст. 313 Гражданского кодекса Российской Федерации.

Из заявления об уменьшении размера исковых требований (т. 1, л.д. 87) следует, что ФИО1 уменьшил заявленную ко взысканию сумму неосновательного обогащения с 5830000 руб. до 5349000 руб., указав, что 340000 руб. – денежные средства, перечисленные ООО «ТК «Союзбетон» в адрес ООО «РТИТС», подлежат исключению из суммы иска, т.е. фактически ФИО1 отказался от указанных требований в части взыскания с ФИО2 денежных средств по договору уступки прав требований /__/ от 17.02.2021. В судебном заседании представитель истца ФИО3 подтвердил уменьшение требований на сумму 340000 руб. по договору цессии /__/ (т. 2 л.д. 126, 128).

Гражданское процессуальное законодательство устанавливает, что в исковом заявлении должно быть указано требование истца к ответчику и обстоятельства, на которых истец основывает свое требование (статьи 131, 151 Гражданского процессуального кодекса Российской Федерации). В связи с этим предметом иска является то конкретное материально-правовое требование, которое истец предъявляет к ответчику и относительно которого суд должен вынести решение по делу.

В соответствии с частью 1 статьи 39 Гражданского процессуального кодекса Российской Федерации истец вправе изменить основание или предмет иска, увеличить или уменьшить размер исковых требований либо отказаться от иска.

Таким образом, право определения предмета иска и способа защиты гражданских прав принадлежит только истцу, в связи с чем исходя из заявленных требований все иные формулировки и толкование данного требования судом, а не истцом означают фактически выход за пределы заявленного истцом к ответчику требования.

Учитывая положения ст. 196 Гражданского процессуального кодекса Российской Федерации, у суда первой инстанции отсутствовали правовые основания для взыскания с ответчика денежной суммы в размере 340000 руб., поскольку истец в данной части о таком взыскании суд не просил, а значит, в данной части решение суда подлежит отмене.

Кроме того, судебная коллегия учитывает, что основанием возникновения обязательства ФИО2 вернуть 340000 руб. является факт исполнения ООО «Торговая компания СОЮЗБЕТОН» обязательств ответчика перед ООО «РТИТС» в порядке, предусмотренном ст. 313 Гражданского кодекса.

По смыслу п. 1 ст. 313 Гражданского кодекса Российской Федерации должник может возложить исполнение своего обязательства на третье лицо.

Доказательств возложения ФИО2 на ООО «ТК СОЮЗБЕТОН» обязанности по внесению платы в счет возмещения вреда, причиняемого автомобильным дорогам общего пользования, суду не представлено. Таким образом, производя данные перечисления, третье лицо знало об отсутствии у него такой обязанности, что является в силу п. 4 ст. 1109 Гражданского кодекса Российской Федерации самостоятельным основанием к отказу в удовлетворении данных требований.

Иных доводов к отмене либо изменению решения суда апелляционные жалобы не содержат, в иной части решение суда не оспорено.

На основании изложенного, руководствуясь п. 2 ст. 328, ст. 329 Гражданского процессуального кодекса Российской Федерации, судебная коллегия

о п р е д е л и л а :

Апелляционную жалобу ответчика ФИО2 удовлетворить.

Решение Кировского районного суда г. Томска от 11 августа 2021 года в части взыскания с ФИО2 в пользу ФИО1 денежных средств в размере 340000 рублей, основанием ко взысканию которых является договор уступки права требования от 17.02.2021 /__/, отменить, в удовлетворении требований в указанной части ФИО1 отказать.

В остальной части решение суда оставить без изменения, апелляционные жалобы истца ФИО1, третьего лица общества с ограниченной ответственностью «Торговая компания Союзбетон» – без удовлетворения.

Председательствующий

Судьи: