Гражданский кодекс часть 1

рассмотрела в открытом судебном заседании в городе Владимире 26.01.2022 гражданское дело по апелляционной жалобе ФИО1 на решение Ленинского районного суда г. Владимира от 05.08.2021, которым ФИО1 отказано в иске к Негосударственной некоммерческой организации Адвокатская палата Владимирской области о признании недействительным решения Совета Адвокатской палаты Владимирской области от 12.02.2021 о применении меры дисциплинарной ответственности в виде предупреждения.

Заслушав доклад судьи Огудиной Л.В., объяснения истца ФИО1, поддержавшего доводы апелляционной жалобы, возражения на жалобу представителя ответчика – адвоката Виноградовой М.А., судебная коллегия

установила:

ФИО1 обратился в суд с иском к Негосударственной некоммерческой организации Адвокатская палата Владимирской области (далее - Адвокатская палата, АПВО) о признании недействительным решения Совета Адвокатской палаты Владимирской области от 12.02.2021 о применении меры дисциплинарной ответственности в виде предупреждения.

В обоснование указано, что данным решением в лице президента палаты Д. Ю.В. он, как адвокат, привлечен к дисциплинарной ответственности в виде предупреждения. По мнению истца, решение является незаконным в связи с нарушением положений главы 9.1 Гражданского кодекса РФ (далее – ГК РФ), в том числе решение не соответствует ст. 181.2 п. 2 ГК РФ в виду нарушения правил о письменной форме протокола собрания, оформлено в виде, не содержащем сведения о дате, времени и месте проведения собрания, сведения о лицах, принявших участие в собрании, оно не содержит результатов голосования по каждому из принятых решений, отсутствуют сведения о лицах, проводивших подсчет голосов. Принятое решение не мотивировано, не содержит конкретной ссылки на правила, в соответствии с которыми квалифицировались действия (бездействия) адвоката. При принятии решения отсутствовал кворум (л.д.4-5, 25).

В уточненном исковом заявлении и дополнении указаны основания, по которым истец полагает решение Совета Адвокатской палаты от 12.02.2021 недействительным: дисциплинарное производство возбуждено на основании светокопии представления вице-президента Адвокатской палаты С. С.А., которое было признано допустимым поводом для возбуждения дисциплинарного производства в отсутствие подлинника представления; представление на предмет его допустимости, как доказательства, не проверялось; повод для возбуждения дисциплинарного производства, содержащийся в светокопии представления, допустимым не являлся, поскольку не содержал указания на конкретные действия адвоката, связанные с нарушением требований законодательства об адвокатской деятельности, обстоятельств нарушения и его доказательств; по мнению истца положения п. 2 ст. 8 Кодекса профессиональной этики адвоката устанавливает обязанность адвоката уважать честь и достоинство других лиц лишь при осуществлении профессиональной деятельности; распоряжение о возбуждении дисциплинарного производства не соответствует требованиям законности, объективности, обоснованности, не мотивировано, поскольку в нем содержится ложное утверждение о том, что в палату поступило представление (а не его светокопия); решение Совета адвокатской палаты о привлечении к дисциплинарной ответственности принято по фактическим обстоятельствам дела и нарушениям, не заявленным при возбуждении дисциплинарного дела, в частности, спорным решением истцу вменяется нарушение пп. 4 п. 1 ст. 7 Федерального закона «Об адвокатской деятельности и адвокатуре» (далее – Закон об адвокатуре), тогда как при возбуждении дисциплинарного дела нарушение указанной нормы ему не вменялось; отношения между истцом и О. А.В., обратившимся с жалобой на действия истца, не являются отношениями адвоката и клиента, в связи с чем утверждение о нарушении истцом норм Кодекса профессиональной этики адвоката (далее – КПЭА) в связи с оказанием услуг О. А.В. и подконтрольным ему организациям безосновательны; будучи должником в исполнительном производстве и стороной в судебном процессе истец не мог осуществлять адвокатскую деятельность; возложение бремени опровержения сообщенных О. А.В. сведений на истца являлось незаконным; истцу создавались препятствия в реализации его прав на справедливое дисциплинарное производство, а именно: заседание квалификационной комиссии 27.11.2020 было отложено без уважительных причин, с протоколом данного заседания истцу была предоставлена возможность ознакомиться только 08.12.2020. В представленной в суд выписке из протокола от 27.11.2020 ответчик исказил содержание протокола, допустив приписку об отложении заседания по уважительной причине, которой не имелось в протоколе, с которым истец был ознакомлен. Полагал, что отложение заседания комиссии 27.11.2020 произошло без уважительных причин (л.д.144-158); нарушены правила о проведении закрытого дисциплинарного разбирательства, поскольку в заседаниях квалификационной комиссии 12.02.2021 присутствовал О. А.В., что свидетельствует о том, что разбирательство было открытым, на что он своего согласия не давал; документы, на которые указано в заключении Квалификационной комиссии, а также в решении Совета от 12.02.2021, приведены в качестве доказательств, однако сведений о том, кем, кому и когда эти документы представлены, в материалах дисциплинарного производства не имеется. Право представлять доказательства предоставлено только сторонам участникам дисциплинарного производства (т.1 л.д.141-158, 189-196).

В судебном заседании суда первой инстанции истец ФИО1 первоначальные, уточненные и дополнительные исковые требования поддержал по изложенным в исковых заявлениях основаниям.

Представитель ответчика - Виноградова М.А. иск не признала. Поддержала письменный отзыв на иск, в котором указано, что, по мнению Адвокатской палаты, обжалование меры дисциплинарной ответственности в виде предупреждения не предусмотрено ст.25 КПЭА; положения пп.4 п. 1 ст.181.1 ГК РФ не применимы к составлению протокола квалификационной комиссии и заседанию Совета Адвокатской палаты, так как проведение заседания Совета и квалификационной комиссии регулируются Федеральным законом «Об адвокатской деятельности и адвокатуре». Выводы, изложенные в решении Совета от 12.02.2021 о нарушении истцом норм КПЭА, основаны на исследованных в установленном порядке доказательствах; дисциплинарное производство возбуждено на основании представления вице-президента Адвокатской палаты, поданного в порядке пп.2 п. 1 ст. 20 КПЭА в Адвокатскую палату, на нем имеется отметка о получении 30.10.2020, представлению присвоен регистрационный номер 833/01-08. Кворум на заседании Совета адвокатской палаты также имелся, Совет был правомочен принимать любые решения (т.1 л.д.26-30).

Судом постановлено указанное выше решение.

В апелляционной жалобе и дополнениях к жалобе ФИО1 просит отменить решение суда, полагая его незаконным и необоснованным. В качестве доводов указано, что судом не дана оценка обстоятельствам, заявленным в качестве основания иска; нормы материального и процессуального права истолкованы неверно; указано, что спорное дисциплинарное взыскание инициировано в результате сговора О. А.В. и руководства адвокатской палаты; указано, что специальными нормами законодательства об адвокатуре не установлены основания недействительности решений коллегиальных органов управления адвокатской палаты; указано, что суд, отказавшись от применения положений главы 9.1 ГК РФ о недействительности решений, не привел иного закона, подлежащего применению при рассмотрении заявленного иска об оспаривании решений, не указал конкретные нормы материального права, не определил критерии действительности или недействительности спорных решений, не определил обстоятельства, имеющие значение для дела, подлежавшие установлению и доказыванию, не распределил бремя доказывания между сторонами, не разъяснил какие нормы материального права подлежат применению. По мнению апеллянта, выводы суда об отсутствии оснований для удовлетворения иска со ссылкой на нормы Закона №63-ФЗ и КПЭА являются несостоятельными и противоречат п. 1 ст. 181.3 ГК РФ. Указано, что неправильное определение закона, подлежащего применению, повлекло неправильное определение и неполное выяснение судом обстоятельств дела; судом не установлено отсутствие оснований недействительности спорных решений собраний. По мнению апеллянта, документы, представленные ответчиком в подтверждение факта принятия квалификационной комиссией спорного заключения, не соответствуют требованиям; выписки от 27.11.2021 и 22.02.2021, как и частичная копия протокола от 27.11.2021 содержат противоречивые сведения относительно состава участников заседаний; указано, что при ознакомлении с протоколом заседания квалификационной комиссии 01.02.2021 протокола квалификационной комиссии не имелось, возможность ознакомления с ним ответчиком обеспечена не была; указано, что судом не установлено наличие кворума, необходимого для принятия решения на заседаниях квалификационной комиссии 27.11.2021 и 22.01.2021, а также фактический состав лиц; указано, что судом не дана оценка доводам истца о допущенных ответчиком нарушениях процедуры дисциплинарного производства и отклонен довод о нарушении ответчиком требований п. 1 ст. 20 КПЭА, выразившемся в возбуждении дела по копии представления. Указано, что спорные заключения комиссии и решение совета приняты в отсутствие доказательств; указано о несогласии с выводами суда о том, что выводы, изложенные в решении совета и заключения комиссии, не выходят за пределы представления, что в действиях истца имеются нарушения норм Закона об адвокатуре, положений Кодекса профессиональной этики адвоката; указано, что судом не приведены конкретные действия, которые бы не соответствовали указанным требованиям; указано о несогласии с выводом суда о том, что смс-сообщения не отвечают признакам делового общения и направлены на унизительное отношение к собеседнику и к адвокатуре; по мнению апеллянта, не установлено, что искажение слова «адвокат» носит оскорбительный и негативный смысл, умаляющий авторитет адвокатуры; указано, что ответчиком не представлено сведений об осуществлении процедуры формирования дисциплинарного дела, а на момент возбуждения дисциплинарного производства 30.10.2020 отсутствовал оригинал представления, что исключало возможность возбуждения дисциплинарной процедуры в силу ст. 20,21 КПЭА; указано, что в распоряжении о возбуждении дисциплинарного производства не указаны основания принятого решения, не установлено, что представление содержит обязательные сведения, позволяющие признать его допустимым основанием для возбуждения дела; указано, что спорное представление по форме (незаверенная копия) и по содержанию не отвечает требованиям КПЭА, что не позволяет признать его допустимым поводом для возбуждения дисциплинарного производства; указано, что материалы дисциплинарного дела ответчиком не были сформированы, они не являлись предметом рассмотрения и оценки членами комиссии и совета в установленном порядке, и оно не представлялось для ознакомления апеллянту; по запросам апеллянта представлялись отдельные, непронумерованные листы 20.11.2020, 08.12.2020, 15.01.2021; указано, что в представленной папке имелись документы, не соответствующие требованиям, а также не имелось документов, напрямую относящихся к дисциплинарному производству (т.1 л.д. 220, 225, т.2 л.д. 4-13, 43-44, 62-64, 187-189).

В возражениях на апелляционную жалобу истца – представитель ответчика полагает решение суда законным и обоснованным (т.1 л.д.235-238, т.2 л.д. 35-40).

Законность и обоснованность решения суда первой инстанции проверена судебной коллегией в порядке, установленном главой 39 Гражданского процессуального кодекса Российской Федерации (далее – ГПК РФ). С учетом ч. 1 ст. 327.1 ГПК РФ повторное рассмотрение дела в суде апелляционной инстанции предполагает проверку и оценку фактических обстоятельств дела и их юридическую квалификацию в пределах доводов апелляционных жалобы и в рамках тех требований, которые уже были предметом рассмотрения в суде первой инстанции.

Заслушав объяснения лиц, участвующих в деле, проверив материалы дела, обсудив доводы апелляционной жалобы и возражения на нее, судебная коллегия

не находит оснований для отмены решения суда исходя из следующего.

Осуществление адвокатской деятельности в Российской Федерации регулируется положениями Федерального закона от 31.05.2002 № 63-ФЗ «Об адвокатской деятельности и адвокатуре в Российской Федерации» (далее – Закон об адвокатуре), Кодекса профессиональной этики адвоката, принятого первым Всероссийским съездом адвокатов 31.01.2003 с последующими изменениями и дополнениями (в редакции, действующей в момент рассмотрения дисциплинарного производства) (далее - КПЭА).

Установлено судом и следует из материалов дела, что по состоянию на 30.10.2020 ФИО1 был включен в реестр адвокатов Владимирской области за регистрационным номером 33/546 (адвокатский кабинет №67), что не оспаривалось сторонами. На момент принятия судом решения статус адвоката прекращен согласно сведениям, содержащимся в открытом доступе в сети Интернет на сайте Адвокатской палаты Владимирской области.

С учетом заключения квалификационной комиссии АПВО от 21.01.2021 решением Совета Адвокатской палаты от 12.02.2021 ФИО1 привлечен к дисциплинарной ответственности в виде предупреждения.

Разрешая спор и отказывая в удовлетворении требований истца, суд первой инстанции, установив обстоятельства по делу, руководствовался положениями Закона об адвокатуре, Кодекса профессиональной этики адвоката, Регламентов квалификационной комиссии и Совета АПВО, учитывая обстоятельства совершения проступка, проверив соблюдение порядка и процедуры привлечения истца к дисциплинарной ответственности, соразмерность меры ответственности, пришел к выводу об отсутствии правовых оснований для признания недействительным решения Совета Адвокатской палаты от 12.02.2021.

Судебная коллегия соглашается с выводами суда, поскольку они соответствуют установленным обстоятельствах, исследованным доказательствам, сделаны при верном применении норм материального и процессуального права.

Довод апелляционной жалобы о том, что суд первой инстанции при рассмотрении требований не применил нормы главы 9.1 ГК РФ регулирующих законность принятия решения собраний, судебной коллегией отклоняется, поскольку предметом спора являлись соблюдение порядка и процедуры привлечения к дисциплинарной ответственности и принятые заключение квалификационное комиссии АПВО и решение Совета АПВО .

В соответствии с разъяснениями, содержащимися в п. 104 постановления Пленума Верховного суда Российской Федерации «О применении судами некоторых положений раздела I части первой Гражданского кодекса Российской Федерации», правила главы 9.1 ГК РФ применяются к решениям собраний постольку, поскольку законом или в установленном им порядке не предусмотрено иное (п. 1 ст. 181.1 ГК РФ). Нормы главы 9.1 ГК РФ к решениям названных собраний применяются в части, не урегулированной специальными законами.

Порядок проведения заседаний квалификационной комиссии Адвокатской палаты и Совета Адвокатской палаты урегулированы Законом об адвокатуре, а также Кодексом профессиональной этики адвоката, соответствующими Регламентами в связи с чем доводы истца о применении к спорным правоотношениям положений главы 9.1 ГК РФ судом правомерно отклонены.

В соответствии с пп. 4 п. 1 ст. 7 Закона об адвокатуре адвокат обязан соблюдать Кодекс профессиональной этики адвоката и исполнять решения органов адвокатской палаты субъекта Российской Федерации, Федеральной палаты адвокатов Российской Федерации, принятые в пределах их компетенции.

Согласно п. 1 ст. 4 КПЭА адвокат при всех обстоятельствах должен сохранять честь и достоинство, присущие его профессии. Необходимость соблюдения правил адвокатской профессии вытекает из факта присвоения статуса адвоката.

В силу п. 2 ст. 5 КПЭА адвокат должен избегать действий (бездействия), направленных к подрыву доверия к нему или к адвокатуре.

В соответствии с п. 2 ст. 8 КПЭА при осуществлении профессиональной деятельности адвокат обязан уважать права, честь и достоинство лиц, обратившихся к нему за оказанием юридической помощи, доверителей, коллег и других лиц, придерживаться манеры поведения и стиля одежды, соответствующих деловому общению.

Согласно п. 5 ст. 9 КПЭА в любой ситуации, в том числе вне профессиональной деятельности, адвокат обязан сохранять честь и достоинство, избегать всего, что могло бы нанести ущерб авторитету адвокатуры или подорвать доверие к ней, при условии, что принадлежность адвоката к адвокатскому сообществу очевидна или это следует из его поведения.

В силу ст. 12 КПЭА, участвуя в судопроизводстве, а также представляя интересы доверителя в органах государственной власти и органах местного самоуправления, адвокат должен соблюдать нормы соответствующего процессуального законодательства, проявлять уважение к суду и лицам, участвующим в деле, следить за соблюдением закона в отношении доверителя и в случае нарушений прав последнего ходатайствовать об их устранении.

В силу пп. 1 п. 2 ст. 15 КПЭА адвокат не должен употреблять выражения, умаляющие честь, достоинство или деловую репутацию другого адвоката либо авторитет адвокатуры.

В соответствии с п. 2 ст. 19 КПЭА поступок адвоката, который порочит его честь и достоинство, умаляет авторитет адвокатуры, неисполнение или ненадлежащее исполнение адвокатом своих профессиональных обязанностей перед доверителем, а также неисполнение решений органов адвокатской палаты должны стать предметом рассмотрения соответствующих квалификационной комиссии и Совета, заседания которых проводятся в соответствии с процедурами дисциплинарного производства, предусмотренными настоящим Кодексом.

Согласно п. 1 ст. 18 КПЭА нарушение адвокатом требований законодательства об адвокатской деятельности и адвокатуре и настоящего Кодекса, совершенное умышленно или по грубой неосторожности, влечет применение мер дисциплинарной ответственности, предусмотренных законодательством об адвокатской деятельности и адвокатуре и настоящим Кодексом.

Установление оснований, поводов и порядка привлечения адвоката к дисциплинарной ответственности прямо отнесено законодателем к компетенции органов адвокатского сообщества (пп.9 п.3, п.5 ст. 19, п.7 ст.31, п. 7 ст.33 Закона об адвокатуре). Применение к адвокату мер дисциплинарной ответственности является предметом исключительной компетенции Совета Адвокатской палаты (п.4 ст. 18 КПЭА).

Как установлено по делу, 23.10.2020 в Адвокатскую палату Владимирской области поступила жалоба О. А.В. на действия адвоката ФИО1, к которой приложены документы, обосновывающие доводы его жалобы, а именно: копия жалобы в Адвокатскую палату Владимирской области; копия распоряжения Адвокатской палаты Владимирской области; скрины смс-сообщений ФИО1; копия апелляционной жалобы ФИО1; копия постановления об отказе в возбуждении уголовного дела; копия искового заявления в суд (т.1 л.д.56-75).

Сопроводительным письмом от 26.10.2020 указанная жалоба Президентом Адвокатской палаты направлена вице-президенту С. С.А. для решения вопроса о необходимости вынесения представления о возбуждении дисциплинарного производства, с приложением на 21 л. (т.1 л.д.49).

30.10.2020 Президенту АПВО Д. Ю.В. поступило представление вице-президента АПВО С. С.А. от 30.10.2020, зарегистрированное за номером 833/01-08, о возбуждении в отношении адвоката ФИО1 дисциплинарного производства, из которого следовало, что 26.10.2020 заместителем прокурора г. Владимира в адвокатскую палату Владимирской области направлено заявление О. А.В., содержащее информацию о том, что при рассмотрении судебного спора в суде первой и апелляционной инстанций, и при исполнении судебного решения, вступившего в законную силу, стороной судебного спора адвокатом Сидоренковым Э.Ю. нарушены требования к профессиональной этике адвоката. Нарушение выразилось в допущении в апелляционной жалобе от 20.07.2020 на решение мирового судьи судебного участка №1 г.Александрова и Александровского района Владимирской области выражений, унижающих честь и достоинство стороны судебного спора - заявителя жалобы О. А.В. После вступления решения суда первой инстанции в законную силу ФИО1, являясь должником по исполнительному производству, направлял ему смс-сообщения, унижающие честь и достоинство взыскателя – заявителя жалобы О. А.В.. Приведены частичные выдержки из текста апелляционной жалобы и смс-сообщений в адрес О. А.В., в том числе связанные с коверканьем слова «адвокат». Указывая на умышленное нарушение адвокатом Сидоренковым Э.Ю. требований п. 1 ст.4, п. 2 ст. 5, п. 2 ст. 8, п. 5 ст. 9, ст. 12, пп.1 п. 2 ст. 15 КПЭА, что является поводом для возбуждения дисциплинарного производства, просил рассмотреть вопрос о возбуждении дисциплинарного производства в отношении истца (т.1 л.д.50-52, 53-55).

Вопреки доводам жалобы материалами дела подтверждается, что к жалобе О. А.В. был приложен ряд документов, которыми обосновывались доводы его жалобы, эти документы (приложение на 21л.) вместе с жалобой были направлены вице-президенту Адвокатской палаты и послужили наряду с жалобой основанием для внесения представления, и переданы вместе с представлением в материалы дисциплинарного производства в отношении истца, оригинал которого обозрен в суде апелляционной инстанции, а также копии данных документов были приобщены в суд первой инстанции (т.1 л.д.56-75). При этом в тексте представления содержится ссылка на заявление О. А.В. и представленные к нему материалы.

Признав представление допустимым поводом для возбуждения дисциплинарного производства, президент АПВО Д. Ю.В. своим распоряжением от 30.10.2020 передал представление для рассмотрения на заседании квалификационной комиссии Адвокатской палаты, назначенное на 27.11.2020 (т.1 л.д.47), о чем были извещены члены комиссии и истец.

Доводы жалобы о том, что возбуждение дисциплинарного производства на основании копии представления вице-президента Адвокатской палаты С. С.А. не является допустимым поводом для возбуждения производства, отклоняются как несостоятельные и не влекущие отмену обжалуемого решения.

В силу пп. 2 п. 1 ст. 20 КПЭА поводами для возбуждения дисциплинарного производства являются представление, внесенное в адвокатскую палату вице-президентом адвокатской палаты либо лицом, его замещающим.

Как верно указано судом, после возбуждения дисциплинарного производства и перед формированием дисциплинарного дела оригинал представления и документов, подтверждающих доводы вице-президента, были представлены вице-президентом, который в ходе разбирательства дисциплинарного дела присутствовал, свое представление поддерживал (т.1 л.д. 108). При этом оригинал представления вице-президента, ксерокопия которого приобщена в гражданское дело (т.1 л.д.53-55), находится в материалах дисциплинарного производства в отношении истца, которые обозрены судебной коллегией в судебном заседании 26.01.2022 (т.2 л.д. 232). Возбуждение дисциплинарного производства первоначально по копии представления само по себе не свидетельствует о несоблюдении требования п. 2 ст. 20 КПЭА о письменной форме подачи представления, учитывая, что оригинал документа был представлен в материалы дисциплинарного производства и лицо, его подавшее, подтвердило доводы представления.

В силу приведенных положений Закона об адвокатуре и КПЭА органом, уполномоченным рассматривать жалобы на действия (бездействие) адвокатов, является адвокатская палата субъекта РФ в лице квалификационной комиссии, к полномочиям которой относится дача соответствующего заключения, и в порядке, предусмотренном КПЭА, и при наличии допустимого повода президент адвокатской палаты возбуждает дисциплинарное производство.

Суд, разрешая спор, обоснованно отклонил доводы истца об отсутствии допустимого повода для возбуждения дисциплинарного производства.

Вопреки доводам жалобы указанное представление вице-президента отвечало требованиям, предъявляемым к нему п. 2 ст. 20 КПЭА, в силу чего являлось допустимым поводом к возбуждению дисциплинарного производства, поскольку в нем указано наименование адвокатской палаты, в которую вносится представление, наименование и местонахождение органа государственной власти, а также фамилия, имя, отчество должностного лица, направившего представление либо обращение; фамилия и имя (инициалы) адвоката, в отношении которого ставится вопрос о возбуждении дисциплинарного производства; конкретные действия (бездействие) адвоката, в которых выразилось нарушение им требований законодательства об адвокатской деятельности и адвокатуре и (или) настоящего Кодекса; обстоятельства, на которые лицо, обратившееся с жалобой, представлением, обращением, основывает свои требования и доказательства, подтверждающие эти обстоятельства.

Приведенная выше норма КПЭА не требует указания на конкретную норму Закона об адвокатуре или КПЭА, которую, по мнению подателя жалобы (представления) нарушил адвокат. Требуется лишь указание на действия (бездействия), о которых в представлении вице-президента АПВО С. С.А. указано. При этом в представлении содержится перечень положений норм КПЭА и Закона об адвокатуре.

Обстоятельств, указанных в п. 4 ст. 20 КПЭА, при которых указанное представление для возбуждения дисциплинарного производства могло быть признано недопустимым поводом, не установлено.

При этом, поскольку привлечение адвоката к дисциплинарной ответственности находится в исключительной компетенции Совета АПВО (ст.ст. 24, 25 КПЭА, ст. 31 Закона об адвокатуре), вице-президент лишь ставит вопрос о возбуждении дисциплинарного производства, что в силу положений ст.ст. 11, 12 ГК РФ и ст.ст. 3 и 4 ГПК РФ, по мнению судебной коллегии, не нарушает субъективные права истца.

Доводы жалобы о том, что основанием для возбуждения дисциплинарного производства могут служить лишь нарушения норм адвокатской этики по отношению к лицу, подавшему жалобу, в связи с ненадлежащим оказанием ему юридической помощи или отказом в такой помощи, подлежат отклонению, как основанные на неверном толковании положений Закона об адвокатуре и норм КПЭА, которые такого ограничения не устанавливают.

Ссылка истца на то, что податель жалобы О. А.В. не относится к кругу лиц, обозначенных в п. 1 ст. 20 КПЭА, что исключает возможность возбуждения дисциплинарного производства, несостоятельна. В настоящем случае поводом для возбуждения дисциплинарного производства явилась не сама жалоба гражданина, а представление вице-президента, вынесенное на основании поступившего обращения. Указание в представлении о том, что данное обращение О. А.В. направлено заместителем прокурора г.Владимира, не свидетельствует о том, что представление вынесено на основании обращения прокурора, который лишь перенаправил жалобу по принадлежности для рассмотрения по существу.

С учетом изложенного, судебная коллегия находит, что нарушений процедуры возбуждения дисциплинарного производства в отношении ФИО1 ответчиком не допущено.

После возбуждения дисциплинарного производства лица, органы и организации, обратившиеся с жалобой, представлением, обращением, адвокат, в отношении которого возбуждено дисциплинарное производство, а также представители перечисленных лиц, органов и организаций являются участниками дисциплинарного производства.

Установлено судом, что 30.10.2020 истец ФИО1 под роспись ознакомлен с распоряжением о возбуждении дисциплинарного производства, о чем на нем имеется отметка, и извещен о времени и месте проведения заседания комиссии, назначенного на 27.11.2020 (т.1 л.д.47). Письмом от 30.10.2020 о заседании квалификационной комиссии также извещен вице-президент Адвокатской палаты С. С.А. (т.1 л.д.48).

24.11.2020 от вице-президента С. С.А. председателю квалификационной комиссии АПВО поступило ходатайство об отложении заседания квалификационной комиссии в виду невозможности явки по причине занятости в судебном заседании, в связи с чем просил признать причину неявки уважительной и отложить рассмотрение дисциплинарного производства (т.1 л.д.76).

Заседание квалификационной комиссии было отложено в связи с неявкой вице-президента С. С.А., что подтверждается протоколом № 8 от 27.11.2020 заседания квалификационной комиссии, оригинал которого обозревался как в суде первой, так и в суде апелляционной инстанций, а также выпиской из данного протокола (т.1 л.д.182-183).

Проверяя заявление истца о фальсификации доказательства (т.1 л.д.157-158, 159,180) – выписки из указанного протокола №8, представленной ответчиком вместе с отзывом на иск (т.1 л.д. 84-85) и содержащей дописку в решении квалификационной комиссии относительно причины отложения заседания в части слов «признанной квалификационной комиссией уважительной», суд в судебном заседании исследовал оригинал протокола от 27.11.2020 и диск с записью протокола, в которых фраза «признанной квалификационной комиссией уважительной» отсутствует.

Согласно письменному объяснению секретаря квалификационной комиссии П. В.Н., представленному в судебном заседании 05.08.2021, указание фразы «признанной квалификационной комиссией уважительной» при изготовлении выписки из протокола являлось технической ошибкой, в связи с чем суду представлена выписка из протокола, соответствующая аудиозаписи заседания (т.1 л.д.181, 182-183), а также представитель ответчика не отрицал тот факт, что при ознакомлении истца с протоколом заседания комиссии от 27.11.2020, он не был подписан секретарем комиссии, был подписан позже.

Судебная коллегия находит, что указание истцом на несоответствие выписки из протокола №8 его оригиналу не отменяет фактического проведения заседания комиссии 27.11.2020, фактов обсуждения вопроса об отложении разбирательства дисциплинарного дела и причин его отложения, участия в нем адвоката ФИО1 При ответчиком был представлен в суд полный текст оригинала протокола очно-дистанционного заседания квалификационной комиссии от 27.11.2020, имеющего подписи президента комиссии и секретаря, который обозрен в судебном заседании судами первой и апелляционной инстанций, и соответствующая выписка из него в части рассмотрения дисциплинарного производства в отношении истца, а также выполненная судом частичная ксерокопия протокола вопреки доводу жалобы обоснованно приобщены судом в материалы дела в рамках проверки заявления истца о фальсификации (т.1 л.д.184-187)) и приняты в качестве достоверного доказательства о том, что на заседании комиссии 27.11.2020 принято заключение об отложении рассмотрения дисциплинарного производства в отношении истца на следующее заседание квалификационной комиссии 22.01.2020 в 11 час. «в связи с неявкой вице-президента АПВО С. С.А.». При этом на ранее представленную несоответствующую выписку суд в качестве доказательства не ссылался. Также судебная коллегия отмечает, что из текста протокола от 27.11.2020 усматривается, что при обсуждении ходатайства С. С.А. об отложении заседания комиссии члены комиссии выражали мнение об уважительности причин его неявки и возможности удовлетворения данного ходатайства, а допущенная в протоколе при указании даты следующего заседания техническая описка в указании года «2020» прав истца не нарушила, поскольку заседание комиссии состоялось 22.01.2021 с участием истца.

Доводы жалобы со ссылкой на незаконность отложения разбирательства дисциплинарного производства 27.11.2020, нарушение права истца на своевременное рассмотрение дисциплинарного производства, судебная коллегия полагает, что, несмотря на ошибочный вывод суда первой инстанции о том, что дисциплинарное дело комиссией было рассмотрено в установленный законом двухмесячный срок, отложение заседания квалификационной комиссии при отсутствии в протоколе заседания от 27.11.2020 в заключении комиссии вывода о признании причины неявки вице-президента АПВО С. С.А. уважительной к нарушению прав истца на своевременное рассмотрение дисциплинарного дела не привело и не являлось основанием для удовлетворения иска. Исходя из положений п. 3 ст. 21 КПЭА двухмесячный срок рассмотрения дисциплинарного производства, установленный п.1 ст. 23 КПЭА, не препятствует привлечению адвоката к дисциплинарной ответственности, нарушение данного срока не влечет незаконность принятого комиссией заключения и последующего решения Совета при соблюдении пресекательных сроков, предусмотренных п.5 ст. 18 КПЭА (в редакции от 20.04.2017, действующей на момент рассмотрения дисциплинарного производства), которые квалификационной комиссией и Советом АПВО были соблюдены.

Довод истца о том, что отложение разбирательства дисциплинарного производства привело к появлению новых доказательств, которых ранее в деле не было, также был предметом рассмотрения суда, которым обоснованно отклонен.

В силу п. 2 ст. 23 КПЭА письменные доказательства и документы, которые участники намерены представить в комиссию, должны быть переданы ее секретарю не позднее десяти суток до начала заседания. Квалификационная комиссия может принять от участников дисциплинарного производства к рассмотрению дополнительные материалы непосредственно в процессе разбирательства, если они не могли быть представлены заранее. В этом случае комиссия, по ходатайству участников дисциплинарного производства, может отложить разбирательство для ознакомления с вновь представленными материалами.

Согласно ст. 4 Регламента квалификационной комиссии Адвокатской палаты Владимирской области, утвержденного 07.02.2020 /далее – Регламент комиссии/ (т.1 л.д.31-37) папки дисциплинарных производств формирует референт комиссии.

В силу п. 10.7 ст. 10 Регламента комиссии в целях объективного и справедливого рассмотрения жалобы (представления), адвокат и лицо, подавшее жалобу, вправе на заседании квалификационной комиссии: давать объяснения, представлять доказательства лично либо с помощью адвоката; задавать вопросы друг другу и вызываемым свидетелям.

Согласно оригиналу текста протокола №1 очно-дистанционного заседания квалификационной комиссии АПВО от 22.01.2021, обозренного в суде апелляционной инстанции, подписанному президентом комиссии и секретарем, и выписки из данного протокола (т.1 л.д. 86-109) новых письменных доказательств и документов сторонами дисциплинарного производства не представлялось; комиссией были оглашены и исследованы документы, находящиеся в производстве, то есть поступившие с жалобой О. А.В. (т.1 л.д.106), в ходе данного заседания по ходатайству вице-президента АПВО С. С.А. допрошен в качестве свидетеля податель жалобы О. А.В. Данное ходатайство квалификационной комиссией было удовлетворено в связи с отрицанием адвокатом Сидоренковым Э.Ю. фактов, изложенных в представлении, которые указаны в нем в связи с жалобой О. А.В., а также в целях объективной и полной проверки обстоятельств, изложенных в представлении вице-президента.

Вопреки доводам жалобы допрос свидетеля на заседании квалификационной комиссии не противоречил п. 10.7 ст. 10 Регламента комиссии АПВО, а из протокола заседания комиссии от 22.01.2021 усматривается, что данный свидетель находился на заседании комиссии только в момент его непосредственного допроса в качестве свидетеля, что указывает на отсутствие нарушения процедуры проведения закрытого заседания, на что ссылается апеллянт.

Судебная коллегия исходя из протокола от 22.01.2021 и заключения комиссии (т.1 л.д.110-117) полагает, что заслушивание объяснений истца, допрос свидетеля, обозревание переписки в мобильном телефоне свидетеля, исследование документов, представленных вместе с представлением, членами комиссии свидетельствует о всесторонней и полной проверке всех доводов представления при рассмотрении дисциплинарного производства в отношении ФИО1

Согласно тексту протокола от 22.01.2021 и, учитывая, что разбирательство в квалификационной комиссии осуществляется устно, на основе принципов состязательности и равенства участников (п.1 ст. 23 КПЭА), судебная коллегия находит, что комиссией не допущено нарушения прав истца на представление доказательств, опровергающих доводы представления и текста представленной смс-переписки с О. А.В., от представления которых истец отказался, полагая, что вообще отсутствует повод для возбуждения дисциплинарного производства, не отрицая факт смс-переписки с О. А.В. в 2019г. и давая пояснения по своему усмотрению по существу рассматриваемого вопроса, что в совокупности указывает на соблюдение прав истца при рассмотрении дисциплинарного производства.

Отклоняя доводы жалобы об отсутствии кворума и иных нарушениях процедуры привлечения адвоката к дисциплинарной ответственности, судебная коллегия учитывает следующее.

В силу п.п. 2, 7 ст. 33 Закона об адвокатуре комиссия формируется в количестве 13 членов комиссии. Квалификационная комиссия по результатам рассмотрения жалобы дает заключение о наличии или об отсутствии в действиях (бездействии) адвоката нарушения норм кодекса профессиональной этики адвоката, о неисполнении или ненадлежащем исполнении им своих обязанностей.

Заключение квалификационной комиссии принимается простым большинством голосов членов квалификационной комиссии, участвующих в ее заседании, путем голосования именными бюллетенями. Форма бюллетеня утверждается советом Федеральной палаты адвокатов.

В силу абз. 2 ст. 1 Регламента комиссии заседание квалификационной комиссии считается правомочным, если на нем присутствует не менее 9 членов квалификационной комиссии. Согласно п.10.9 ст. 10 Регламента заключение квалификационной комиссии принимается простым большинством голосов членов квалификационной комиссии.

По делу установлено, что на заседании квалификационной комиссии 27.11.2020 первоначально присутствовало 9 членов комиссии, в процессе заседания явился 10-й член комиссии - адвокат П. А.А. (т.1 л.д. 177, 184-187). Следуя доводу жалобы о не отражении в протоколе точного момента заседания, в который явился П. А.А., а также указание в оригинале протокола о его явке после заслушивания вопроса в отношении истца, судебная коллегия отмечает, что без учета указанного члена комиссии, кворум все равно имелся, и представленная ответчиком выписка из протокола (л.д.182) с указанием о присутствии 9 членов комиссии при рассмотрении вопроса в отношении истца не противоречит ксерокопии протокола, сделанной судом, где указано, что П. А.А. явился в процессе заседания комиссии.

Также установлено, что на заседании квалификационной комиссии АПВО 22.01.2021, на котором вопрос в отношении истца был рассмотрен по существу, из 13 членов комиссии присутствовало 10, то есть кворум имелся.

По результатам рассмотрения представления, заслушивания объяснений участников дисциплинарного производства, допроса свидетеля, изучения представленных документов квалификационная комиссия, оставшись на закрытое совещание, единогласно путем голосования именными бюллетенями (копии приобщены к материалам дела в суде апелляционной инстанции в качестве новых доказательств /т.2 л.д.166-175/, поскольку данные обстоятельства подлежали проверке судом первой инстанции, также судебной коллегией в судебном заседании обозрены оригиналы бюллетеней голосования, находящихся в материалах дисциплинарного производства истца), пришла к заключению о наличии в действиях адвоката ФИО1 нарушения норм Закона об адвокатуре, положений КПЭА, в связи с нарушением им п.1 ст. 4, п. 2 ст. 5, п. 2 ст. 8, п. 5 ст. 9, п. 2 ст. 15 КПЭА и пп. 4 п. 1 ст. 7 ФЗ «Об адвокатской деятельности и адвокатуре» (т.1 л.д.102-109,110-117).

Вопреки доводам жалобы заседание квалификационной комиссии от 22.01.2021 фиксировалось протоколом, в котором отражен его ход, объяснения участников производства, заданные вопросы и полученные ответы, объяснения свидетеля, а также отражены документы, исследованные комиссией, результаты голосования, принятое заключение. Принятие заключения производилось членами комиссии в отсутствие иных лиц, участвовавших в рассмотрении представления.

Квалификационная комиссия, исследовав, в том числе, имеющуюся в материалах дисциплинарного производства смс-переписку между О. А.В. и адвокатом Сидоренковым Э.Ю., пришла к выводам о нарушении последним профессиональной этики адвоката при общении с доверителем (представителем доверителя) О. А.В., поскольку указанные смс-сообщения не отвечают признакам делового общения, направлены на унизительное отношение к собеседнику и адвокатуре. Заключение комиссии является полным и мотивированным, соответствует п. 14 ст. 23 КПЭА.

По результатам заседания Совета АПВО, состоявшегося 12.02.2021 с участием истца, принято решение о применении к адвокату ФИО1 меры дисциплинарной ответственности в виде предупреждения в связи с наличием в его действиях нарушения норм законодательства об адвокатской деятельности и адвокатуре, предусмотренных п. 1 ст. 4, п. 2 ст. 5, п. 2 ст. 8, п. 5 ст. 9, п. 2 ст. 15 КПЭА, а также пп. 4 п. 1 ст. 7 ФЗ «Об адвокатской деятельности и адвокатуре», положения которых приведены в этом решении (т.1 л.д.125-137).

В материалы дела представлены выписки из протокола заседания Совета от 12.02.2021 (т.1 л.д. 38-39, т.2 л.д.97-109), полный текст протокола заседания Совета АПВО (с использованием видеоконференции Skupe) обозрен в судебном заседании суда апелляционной инстанции. В тексте протокола указаны количество членов Совета, принимавших участие, ссылка на членов Совета, выдавших доверенности с правом голоса, повестка дня, сведения о выступивших участниках заседания, в том числе истца, заданные ему вопросы, результаты тайного голосования, принятое решение; протокол подписан президентом АПВО и секретарем Совета. К протоколу приложены оригиналы доверенностей.

Судебной коллегией в материалы дела приобщены в соответствии со ст.327.1 ГПК РФ копии бюллетеней тайного голосования членов Совета (т.2 л.д.176-186), оригиналы которых обозрены в судебном заседании в апелляционной инстанции. Отсутствие в бюллетенях фамилии голосовавшего члена Совета, на что указывает апеллянт, не свидетельствует о его недействительности, поскольку голосование является тайным.

Оснований не доверять представленным бюллетеням голосования членов комиссии и Совета у судебной коллегии, исходя из доводов жалобы, не имеется, оригиналы бюллетеней находятся в дисциплинарном производстве в отношении ФИО1, что подтверждено в судебном заседании, а в протоколах заседания комиссии и Совета имеется ссылка на результаты голосования.

Довод жалобы об отсутствии кворума на заседании Совета также отклоняется судебной коллегией, как несостоятельный.

В силу ст. 31 Закона об адвокатуре Совет избирается в количестве не более 15 человек из состава членов адвокатской палаты и считается правомочным, если на нем присутствуют не менее 2/3 членов Совета.

Как следует из протокола заседания от 12.02.2021 присутствовало 9 членов Совета и 2 члена Совета (Л. Л.Г. и Виноградова М.А.) выдали доверенности с правом голоса на явившихся членов Совета Д. Ю.В. и О. Т.И. Заверенные надлежащим образом копии данных доверенностей (т.2 л.д. 93,94) приобщены к материалам дела в суде апелляционной инстанции в качестве новых доказательств, так как данный вопрос не был исследован судом первой инстанции, а оригиналы доверенностей обозрены в судебном заседании. То есть, необходимый кворум имелся.

Довод апеллянта о том, что передача голосов по доверенности не предусмотрена, несостоятелен в силу п. 4.5 раздела 4, п.п. 5.1, 5.2 раздела 5 Регламента Совета Адвокатской палаты, утвержденного 14.07.2020 (с изменениями от 07.02.2020), где предусмотрено право члена Совета, не имеющего возможности присутствовать на заседании, доверить осуществление своих полномочий любому другому члену Совета на основании доверенности. Ссылка апеллянта на отсутствие даты в доверенности, выданной Виноградовой М.А., не свидетельствует о её недействительности, поскольку в ней содержится указание о передаче права голосования от её имени на заседании Совета 12.02.2021, а также имеется штамп с входящим номером и датой получения доверенности 10.02.2021.

Ссылка апеллянта на недопустимость проведения заседаний комиссии и Совета с использованием видеоконференц-связи отклоняется, поскольку очно-дистанционное проведение таких заседаний законодательством не запрещено, в том числе связано с ограничениями, введенными на территории Владимирской области в связи с распространением новой коронавирусной инфекции, в том числе во исполнение Указа Губернатора Владимирской области от 17.03.2020 №38 (в редакции от 16.11.2020), а также в настоящее время соответствующие изменения внесены в п. 5 ст. 24 КПЭА. Члены комиссии и Совета уведомлялись о возможности участия посредством системы Skupe с указанием сведений для подключения к этой видеосвязи.

Довод истца о том, что участие в заседаниях с использованием системы ВКС не обеспечивает исследование документов, голословен и опровергается содержанием протоколов заседаний, заключением комиссии и решением Совета, из которых следует, что все документы исследовались членами комиссии и Совета. Бюллетени для голосования членами комиссии и Совета, участвующими посредством системы видеоконференции, заполнялись ими по месту своего нахождения, предъявлялись по видеосвязи с последующим представлением их в Адвокатскую палату.

В подтверждение полномочий членов комиссии и Совета представителем ответчика в суде апелляционной инстанции в материалы дела представлены документы об избрании и назначении членов комиссии и совета АПВО, которые не признаны незаконными в установленном порядке и были приобщены к материалам дела (т.2 л.д.110-165).

Доводы жалобы о неуказании в протоколах заседаний, кто именно из членов комиссии и Совета принимал участие в заседании посредством видеоконференц-связи, не опровергает выводы суда о наличии кворума и о фактическом участии в заседании перечисленных во вводной части протокола членов комиссии и Совета.

Вопреки доводам жалобы требования, предъявляемые к протоколам заседаний, указанные в Регламенте комиссии и Регламенте Совета, ответчиком соблюдены. Нормы главы 9.1 ГК РФ, устанавливающие требования к оформлению протоколов решений общих собраний, не могут быть применены к настоящим правоотношениям. При этом не указание в протоколе на лицо, производившее подсчет голосов, не противоречит пп.4 п.4 ст. 181.2 ГК РФ, на которую ссылается истец, и не является основанием для признания решения комиссии и Совета незаконными, письменная форма протокола соблюдена. Также согласно п.2.1.5 ст.2 Регламента комиссии итоги голосования подводятся президентом АПВО.

Вопреки доводам жалобы выводы, изложенные в решении Совета АПВО, соответствуют установленным заключением квалификационной комиссии обстоятельствам, не выходят за пределы представления и заключения комиссии, нарушения норм п.4, п.14 ст. 23, п.4, п.6 ст. 24 КПЭА членами комиссии и Совета не допущено. Данные доводы были предметом оценки суда первой инстанции, которым мотивированно отклонены. Судебная коллегия также полагает, что, принимая заключение 22.01.2021 и решение 12.02.2021, члены комиссии и Совета не допустили изменения предмета и (или) основания представления вице-президента. Тот факт, что в заключении комиссии и решении Совета был полностью приведен текст смс-переписки с О. А.В., находящейся в материале дисциплинарного производства, напротив, свидетельствует о всестороннем исследовании и оценке всех существенных обстоятельств членами комиссии и Совета при проверке доводов представления, содержащего краткую выдержку из этой переписки, а также связано с пояснениями ФИО1 о неполноте данной переписки для её объективной оценки. Также во исполнение п.6 ст. 24 КПЭА в решении Совета правомерно содержится ссылка на правила, предусмотренные законодательством, в соответствии с которыми квалифицировались действия истца, решение основано на выводах, изложенных в заключении комиссии. Ссылка истца на вывод в решении Совета о наличии в его действиях нарушения пп.4 п.1 ст. 7 Закона об адвокатуре и на отсутствие такого вывода в представлении, не свидетельствует о выходе за пределы доводов представления в силу п. 6 ст. 24 КПЭА, а, кроме того, в тексте представления вице-президента была приведена ссылка на данную норму и указано о нарушении истцом профессиональной этики адвоката.

Довод апеллянта об отсутствии дисциплинарного проступка и несогласие с его оценкой, данной в заключении комиссии и решении Совета, о незаконности обжалуемых решений не свидетельствует, данные доводы были предметом проверки суда первой инстанции, которым мотивированно отклонены.

При решении вопроса о привлечении к дисциплинарной ответственности истца члены Совета исходили из доказательств того, что адвокатом допущен подрыв авторитета адвокатуры – п.2 ст. 5, п.5 ст. 9, пп.1 п.2 ст. 15 КПЭА, при этом проанализированы представленные документы, в том числе переписка с бенефициаром юридического лица ООО «ВАЛФ-РУС», которому ранее истец оказывал юридические услуги, - О. А.В., не имевшим личных взаимоотношений с истцом, в которой действующим адвокатом (истцом) допущено коверканье слова «адвокат», и из текста переписки усматривается пренебрежительное фамильярное отношение к собеседнику, допущены оскорбительные фразы, что не допустимо действующему адвокату. При этом истец не воспользовался правом представления доказательств, опровергающих данные обстоятельства, не пожелал воспользоваться правами, предусмотренными п.2 ст. 23 КПЭА.

Судебная коллегия находит выводы, изложенные в решении Совета от 12.02.2021, подтвержденными материалами дисциплинарного производства.

Статус адвоката налагает дополнительные обязательства по соблюдению как принципов, прямо установленных Законом об адвокатуре, так и целого комплекса морально-этических принципов, вытекающих из самого содержания и целей функционирования отечественной адвокатуры. Исходя из положений профессиональной этики адвоката, нормы, связанные с наличием у гражданина статуса адвоката, направлены на формирование определенной культуры поведения адвоката во взаимоотношениях не только с доверителями, но и с третьими лицами. Кроме того, по смыслу норм КПЭА и правовой позиции Конституционного Суда Российской Федерации в Определении от 01.03.2007 №293-О-О установление наличия и характера корпоративного проступка является исключительной компетенцией органов адвокатского сообщества. При этом наложенная на истца дисциплинарная санкция в виде предупреждения является адекватной.

Вопреки доводам жалобы апеллянт не был лишен и права на ознакомление с материалами дисциплинарного производства, поскольку по его заявлению ему неоднократно представлялась такая возможность, в том числе до принятия решения Совета, 30.10.2020, 20.11.2020 и 15.01.2020, о чем имеются его подписи на заявлениях; на основании его заявлений ему вручались копии обжалуемых решений, выписки из протоколов от 27.11.2020 и 22.01.2021.

Ссылка истца на отсутствие в материалах дисциплинарного производства выписки из протокола заседания Совета не может свидетельствовать об отсутствии самого протокола, за представлением такой выписки истец не обращался, тогда как в дисциплинарном деле находятся выписки из протоколов, о выдаче которых ходатайствовал истец, а также имеются его обращения.

Довод апеллянта о том, что он не имел возможности ознакомления с оригиналом протоколов, поскольку их не было в дисциплинарном производстве, не является основанием для вывода о существенном нарушении процедуры его привлечения к дисциплинарной ответственности, поскольку полный текст (оригинал) протокола не может находиться в дисциплинарном производстве, учитывая, что на заседаниях комиссии и Совета рассматривались и другие вопросы повестки дня. Как пояснила представитель ответчика в суде апелляционной инстанции, оригиналы протоколов заседания хранятся отдельно, что соответствует п.6.3 ст. 6 Регламента комиссии. Довод истца о том, что по выписке из протокола заседания невозможно убедиться в том, что протокол подписан, не опровергает факт подписания оригинала протокола, при этом выписка из протокола подписана президентом АПВО.

Ссылка апеллянта на отсутствие в материалах дисциплинарного производства части его обращений в комиссию и Совет, и ответов на заявление не может повлиять на выводы суда об отказе в иске, предметом которого является обжалование решения о привлечении к дисциплинарной ответственности, а не бездействие Адвокатской палаты по нерассмотрению обращений. Согласно п.6.3 Регламента комиссии материалы проверок по жалобам хранятся отдельно. Указанные доводы истцом в суде первой инстанции не приводились и соответствующие исковые требования им не заявлялись.

Поскольку каких-либо требований к формированию дисциплинарного производства, на что указано в жалобе, действующее законодательство не содержит, отсутствие описи, нумерации, что оно не было прошито, права истца не нарушает и не является основанием для признания решения Совета незаконным.

Доводы жалобы об имевшем место сговоре между О. А.В. и руководством Адвокатской палаты отклоняются как голословные, не подтвержденные относимыми и допустимыми доказательствами. Отводов членам комиссии, основания для которых перечислены в п.10.8 ст.10 Регламента комиссии, истцом заявлено не было.

Изложенные апеллянтом в суде апелляционной инстанции доводы о неизвещении, по его мнению, некоторых членов комиссии о заседаниях голословны, и по данному основанию, а также по основанию неуказания в извещениях повестки дня, истец не заявлял о недействительности заключения комиссии и решения Совета, и в силу ч.6 ст. 327 ГПК РФ изменение, увеличение исковых требований в суде апелляционной инстанции не допускается. При этом по делу установлено, что необходимый кворум на заседаниях комиссии и Совета имелся, о заседаниях члены комиссии и Совета уведомлялись телефонограммой, электронной почтой, о заседании Совета участники были извещены лично 22.01.2021 (т.1 л.д.118); в материалы дела в качестве образца представлены несколько извещений (т.2 л.д.95, 96), наличие которых также усматривается из обозренных оригиналов дисциплинарного производства.

Повестка дня указана в протоколах заседаний, в силу п.4.6 Регламента Совета повестка дня утверждается на заседании и может быть изменена. Также у истца отсутствуют полномочия на обращение в суд в интересах членов комиссии либо Совета, если их права на участие нарушены.

Ссылка истца на принятие решения Совета по вопросам, не включенным в повестку дня, на вывод суда не может повлиять, поскольку рассмотрение дисциплинарного производства в отношении ФИО1 было включено в повестку дня. Принятие решения по иным вопросам повестки дня никак не влияет на права истца и на результат рассмотрения дисциплинарного производства в отношении него, и не является предметом рассмотрения по настоящему делу.

Таким образом, существенных нарушений процедуры дисциплинарного производства, последствием которых стало нарушение прав адвоката, повлиявшее на результат рассмотрения дисциплинарного производства в отношении истца, не допущено, в связи с чем правовых оснований для признания недействительным решения Совета Адвокатской палаты Владимирской области от 12.02.2021 о применении меры дисциплинарной ответственности в виде предупреждения в отношении ФИО1, у суда первой инстанции не имелось.

Несогласие ФИО1 в жалобе с оценкой суда первой инстанции в отношении представленных доказательств и установленных по делу обстоятельств необоснованно, поскольку в силу ст. ст. 56, 59, 67 ГПК РФ суд самостоятельно определяет, какие обстоятельства имеют значение для дела, какой стороне их надлежит доказывать, принимает те доказательства, которые имеют значение для рассмотрения и разрешения спора, оценивает доказательства по своему внутреннему убеждению, основанному на всестороннем, полном, объективном и непосредственном исследовании имеющихся в деле доказательств, никакие доказательства не имеют для суда заранее установленной силы. Необходимая совокупность доказательств судами исследована.

Доводы жалобы сводятся фактически к собственной оценке заявителем установленных по делу обстоятельств и исследованных доказательств, иному толкованию норм права и не свидетельствуют о допущении судом первой инстанции нарушений норм процессуального и материального права.

Существенных нарушений норм процессуального права, влекущих безусловную отмену решения суда, по делу не допущено.

Таким образом, решение суда является законным и обоснованным, и оснований для его отмены по доводам апелляционной жалобы у судебной коллегии не имеется.

Руководствуясь ст.ст. 328-329 Гражданского процессуального кодекса Российской Федерации, судебная коллегия

определила:

решение Ленинского районного суда г. Владимира от 05.08.2021 оставить без изменения, апелляционную жалобу ФИО1 – без удовлетворения.

Председательствующий П.Н. Никулин

Судьи: Л.В. Огудина

С.В. Глебова

Мотивированное апелляционное определение составлено 02.02.2022.