Гражданский кодекс часть 1

Судебная коллегия по гражданским делам Свердловского областного суда
в составе председательствующего Ивановой Т.., судей Кокшарова Е.., Редозубовой Т.Л.

при ведении протокола судебного заседания помощником судьи Бурмасовой Н..

рассмотрела в открытом судебном заседании в порядке апелляционного производства гражданское дело по иску ФИО1. к открытому акционерному обществу «Уралбиофарм» о признании отношений трудовыми, обязании заключить трудовой договор, внести запись в трудовую книжку, взыскании заработной платы, компенсации за время вынужденного прогула

по апелляционной жалобе ответчика на решение Орджоникидзевского районного суда г.Екатеринбурга от 16 августа 2021 года

Заслушав доклад судьи Редозубовой Т.Л., объяснения представителя ответчика ФИО2 (доверенность от 04 июня 2021 года), поддержавшей доводы апелляционной жалобы, истца, его представителя ФИО3 (по устному ходатайству), возражавших относительно доводов апелляционной жалобы, судебная коллегия

установила:

ФИО1 28 мая 2021 года обратился с иском к обществу с ограниченной ответственностью «Уралбиофарм» (далее по тексту ООО «Уралбиофарм») о защите трудовых прав.

В обоснование иска указал, что с ноября 2017 года без оформления трудового договора работал у ответчика аналитиком; по инициативе ООО «Уралбиофарм» трудовые отношения заключались путем оформления гражданско-правовых договоров на оказание услуг. В 2018 году во исполнение договора на внедрение корпоративного портала Битрикс24, между работодателем и ИП ФИО8 № 23/18, истец назначен ответственным сотрудником со стороны ОАО «Уралбиофарм» для согласования хода работ и решения всех организационных вопросов. С 2020 года основными функциями являлись мероприятия по внедрению программного обеспечения и сопровождение опытной эксплуатации информационной системы. Для исполнения трудовой функции истцу было предоставлено рабочее место, велся табель, выдавались канцтовары и спецодежда, он участвовал в общественной жизни коллектива. С июля 2020 года произошла смена руководства работодателя, регулярная выплата заработной платы была прекращена. 31 декабря 2020 года истек срок действия последнего заключенного с ним договора на оказание услуг. Вместе с тем, истец продолжал выполнять свои трудовые обязанности (организация и проведение собраний рабочей группы, подготовка протоколов, контроль исполнения решений, взаимодействие с техническими службами по обеспечению работоспособности инфраструктуры системы, в том числе, внесение замечаний по ее работе в журнал опытной эксплуатации, внесение предложений по дальнейшей эксплуатации системы, взаимодействие и ведение переписки с подрядчиком по устранению замечаний к системе, внесение изменений в проектную документацию), подчинялся до февраля 2021 года непосредственно куратору проекта ФИО4 и руководителю проекта ФИО5, с февраля 2021 года функции руководства перешли к ФИО6 16 апреля 2021 года истцу было предложено инициировать совещание руководителей предприятия для принятия решения по дальнейшему внедрению информационной системы и ее работе, в связи с чем 28 апреля 2021 года истец на личном приеме обратился к заместителю генерального директора по операционной деятельности ФИО7 за помощью в организации такого совещания. 30 апреля 2021 года на проходной предприятия истцу стало известно об аннулировании его пропуска, на рабочее место он допущен не был.

С учетом положений ст. 39 Гражданского процессуального кодекса Российской Федерации истец просил признать отношения между сторонами трудовыми, обязать ответчика заключить с истцом трудовой договор на неопределенный срок с 11 января 2021 года на выполнение работы в должности аналитика с оплатой 22 989 руб. (с учетом НДФЛ), дополнительно 2 529 руб. (с учетом НДФЛ) за каждый новый введенный электронный бланк, обязать ответчика внести запись о приеме на работу в трудовую книжку (или в сведения о трудовой деятельности), взыскать с ответчика задолженность по заработной плате в сумме 91 956 руб. и компенсацию за вынужденный прогул, рассчитанную на дату принятия решения.

В судебном заседании истец, его представитель исковые требования поддержали.

Ответчик исковые требования не признал, в их удовлетворении просил отказать.

Ссылался на то, что ОАО «Уралбиофарм» действительно сотрудничало с истцом, но отношения носили исключительно гражданско-правовой характер, основанные на договорах оказания услуг. Оказание услуг носило разовый характер, сторонами подписывались акты сдачи-приемки оказанных услуг, в которых имеется ссылка на технические задания, устанавливается стоимость отдельных видов услуг, оплата производилась по подписанным сторонами актам. В соответствии с существующим на предприятии положением об оплате труда. На 2021 год гражданско-правовой договор не заключался, акты сдачи-приемки оказанных услуг отсутствуют, технические задания истцу не выдавались, подтверждения выполнения каких-либо работ не представлено. Трудоправовые отношения между сторонами отсутствуют, истец правилам внутреннего трудового распорядка не подчинялся, кадровых решении в отношении него не принималось, заработная плата не выплачивалась. Просил применить последствия пропуска срока обращения в суд за разрешением индивидуального трудового, который надлежит исчислять с 14 января 2021 года.

Решением Орджоникидзевского районного суда г.Екатеринбурга от 16 августа 2021 года исковые требования ФИО1 удовлетворены частично.

Отношения, возникшие с 11 января 2021 года между ФИО1 и открытым акционерным обществом «Уралбиофарм», признаны трудовыми.

На ответчика возложена обязанность внести запись в трудовую книжку истца о приеме 11 января 2021 года в открытое акционерное общество «Уралбиофарм» на должность аналитика, заключить с ФИО1 трудовой договор с указанием о работе в должности аналитика с заработной платой 22 989 руб. в месяц (с учетом НДФЛ).

С открытого акционерного общества «Уралбиофарм» в пользу ФИО1 взыскана задолженность по заработной плате за период с 11 января 2021 года по 29 апреля 2021 года в сумме 90 911 руб. 05 коп. с удержанием обязательных платежей, компенсация за время вынужденного прогула за период с 30 апреля 2021 года по 16 августа 2021 года в сумме 87 368 руб. 84 коп. с удержанием обязательных платежей.

В удовлетворении остальной части исковых требований отказано

С открытого акционерного общества «Уралбиофарм» взыскана государственная пошлина в доход местного бюджета в сумме 5 665 руб. 60 коп.

В апелляционной жалобе ответчик просит решение суда отменить, принять по делу новое решение об отказе в удовлетворении иска. В обоснование жалобы указывает на неправильное определение судом обстоятельств, имеющих значение для дела, неверное толкование норм материального права, нарушение норм процессуального права. Ссылается на то, что истцом пропущен срок обращения в суд за разрешением индивидуального трудового спора. Настаивает на отсутствии между сторонами спора трудоправовых отношений, поскольку отсутствует фактическое допущение истца к работе с ведома или по поручению работодателя, работник не подчинялся Правилам внутреннего трудового распорядка, заработная плата истцу не начислялась и не выплачивалась, работник не был интегрирован в организационную структуру работодателя. Выражает несогласие с выводом суда о размере ежемесячной заработной плате, условия гражданского-правового договора, не предусматривавшие ежемесячную оплату труда, не могут быть положены основу расчета.

Заслушав стороны, проверив законность и обоснованность решения суда, судебная коллегия приходит к следующему.

Судом первой инстанции правильно определены обстоятельства, имеющие значение для дела, верно применены нормы материального права, регулирующие возникшие правоотношения, на основании исследования и оценки имеющихся в деле доказательств в соответствии со ст. 67 Гражданского процессуального кодекса Российской Федерации сделан обоснованный вывод об удовлетворении требований с учетом положений ст. ст. 16, 22, 67, 68, 129, 135, Трудового кодекса Российской Федерации, ст. ст. 55, 56, 57 Гражданского процессуального кодекса Российской Федерации.

В силу разъяснений Постановления Пленума Верховного Суда РФ от 29 мая 2018 № 15 «О применении судами законодательства, регулирующего труд работников, работающих у работодателей - физических лиц и у работодателей - субъектов малого предпринимательства, которые отнесены к микропредприятиям» при разрешении споров работников, с которыми не оформлен трудовой договор в письменной форме, судам, исходя из положений статей 2, 67 Трудового кодекса Российской Федерации, необходимо иметь в виду, что, если такой работник приступил к работе и выполняет ее с ведома или по поручению работодателя или его представителя и в интересах работодателя, под его контролем и управлением, наличие трудового правоотношения презюмируется и трудовой договор считается заключенным. В связи с этим доказательства отсутствия трудовых отношений должен представить работодатель.

Аналогичным образом подлежат разрешению споры о признании трудовыми отношений, связанных с использованием личного труда и возникших на основании гражданско-правового договора. При этом суды должны не только исходить из наличия (или отсутствия) тех или иных формализованных актов (гражданско-правовых договоров, штатного расписания и т.п.), но и устанавливать, имелись ли в действительности признаки трудовых отношений и трудового договора, указанные в статьях 15 и 56 ТК РФ, был ли фактически осуществлен допуск работника к выполнению трудовой функции.

Таким образом, именно на ответчике лежала обязанность доказать отсутствие с истцом трудовых отношений в оспариваемый период в рамках настоящего спора.

В соответствии со ст.19.1 Трудового кодекса Российской Федерации неустранимые сомнения при рассмотрении судом споров о признании отношений, возникших на основании гражданско-правового договора, трудовыми отношениями толкуются в пользу наличия трудовых отношений.

Согласно ч.2 ст. 15 Трудового кодекса Российской Федерации заключение гражданско-правовых договоров, фактически регулирующих трудовые отношения между работником и работодателем, не допускается.

Исходя из вышеуказанных разъяснений высшей судебной инстанции, также следует, что распределение бремени доказывания с учетом презумпции трудовых отношений в части оценки письменных договоров гражданско-правого характера с точки зрения возникновения или отсутствия трудовых отношений возлагается на ответчика как потенциального работодателя.

Как следует из п. 1 ст.2 Гражданского кодекса Российской Федерации, гражданское законодательство в том числе определяет правовое положение участников гражданского оборота и регулирует договорные и иные обязательства, а также другие имущественные и личные неимущественные отношения, основанные на равенстве, автономии воли и имущественной самостоятельности участников.

Согласно п. 1 ст. 432 Гражданского кодекса Российской Федерации договор считается заключенным, если между сторонами, в требуемой в подлежащих случаях форме, достигнуто соглашение по всем существенным условиям договора.

По договору возмездного оказания услуг исполнитель обязуется по заданию заказчика оказать услуги (совершить определенные действия или осуществить определенную деятельность), а заказчик обязуется оплатить эти услуги (пункт 1 статьи 779 Гражданского кодекса Российской Федерации).

К договору возмездного оказания услуг применяются общие положения о подряде (статьи 702 - 729 Гражданского кодекса Российской Федерации) и положения о бытовом подряде (статьи 730 - 739 Гражданского кодекса Российской Федерации), если это не противоречит статьям 779 - 782 этого кодекса, а также особенностям предмета договора возмездного оказания услуг (статья 783 Гражданского кодекса Российской Федерации).

По смыслу данных норм Гражданского кодекса Российской Федерации, договор возмездного оказания услуг заключается для выполнения исполнителем определенного задания заказчика, согласованного сторонами при заключении договора. Целью договора возмездного оказания услуг является не выполнение работы как таковой, а осуществление исполнителем действий или деятельности на основании индивидуально-конкретного задания к оговоренному сроку за обусловленную в договоре плату.

От договора возмездного оказания услуг трудовой договор отличается предметом договора, в соответствии с которым исполнителем (работником) выполняется не какая-то конкретная разовая работа, а определенные трудовые функции, входящие в обязанности физического лица - работника, при этом важен сам процесс исполнения им этой трудовой функции, а не оказанная услуга.

Также по договору возмездного оказания услуг исполнитель сохраняет положение самостоятельного хозяйствующего субъекта, в то время как по трудовому договору работник принимает на себя обязанность выполнять работу по определенной трудовой функции (специальности, квалификации, должности), включается в состав персонала работодателя, подчиняется установленному режиму труда и работает под контролем и руководством работодателя; исполнитель по договору возмездного оказания услуг работает на свой риск, а лицо, работающее по трудовому договору, не несет риска, связанного с осуществлением своего труда.

К характерным признакам трудовых отношений в соответствии со статьями 15 и 56 ТК РФ относятся: достижение сторонами соглашения о личном выполнении работником определенной, заранее обусловленной трудовой функции в интересах, под контролем и управлением работодателя; подчинение работника действующим у работодателя правилам внутреннего трудового распорядка, графику работы (сменности); обеспечение работодателем условий труда; выполнение работником трудовой функции за плату.

Судебная коллегия находит доказанным факт наличия спорных правоотношений между сторонами в спорный период.

Действительно, материалы дела не подтверждают, что истец обращался к ответчику с письменным заявлением о принятии на работу в качестве аналитика, принятии обществом каких-либо кадровых документов в отношении ФИО1, начислении заработной платы и предоставлении соответствующей отчетности в отношении указанного работника в уполномоченные на то органы.

Вместе с тем, вопреки доводам ответчика, относительно отсутствия трудовых отношений между сторонами, судебная коллегия отмечает, что сам по себе факт не оформления данных правоотношений надлежащим образом, не ознакомления работника с правилами внутреннего трудового распорядка, режимом работы, отсутствие передачи трудовой книжки, оформление трудового договора, заявления о приеме на работу, не может опровергать презумпцию трудовых правоотношений, исходя из их фактического содержания, поскольку свидетельствует только об отсутствии их надлежащего оформления со стороны работодателя.

При этом судебная коллегия считает возможным положить в основу принимаемого решения вышеуказанные объяснения истца, которые получены в соответствии с требованиями закона, согласуются между собой и с другими материалами дела.

В соответствии со сведениями Единого государственного реестра юридических лиц ООО «Уралбиофарм» создано 02 октября 2002 года, его основным видом деятельности является производство фармацевтических субстанций.

20 февраля 2018 года в целях реализации автоматизации процессов производства ответчиком издан приказ «О создании рабочей группы по автоматизации процессов производства», согласно которому руководители подразделений были назначены участниками рабочей группы (в том числе, ФИО5, ФИО4), истец был назначен ответственным по разработке плана мероприятий по автоматизации процессов производства (т.1, л.д. 9).

22 февраля 2018 года заместителем директора по оперативной работе ООО «Уралбиофарм» ФИО7 утвержден состав проектной и рабочей группы «Автоматизация процессов производства», куда был включен и истец (с указанием роли истца в проекте-«администратор», должности «аналитик») (т.1, л.д 10).

26 сентября 2018 года межу ответчиком и ИП ФИО8 заключен договор 23/18 на внедрение корпоративного портала Битрикс 24, предметом которого является выполнение работ по исследованию бизнес-процессов ООО «Уралбиофарм» (т. 1, л.д. 140)

01 апреля 2019 года между сторонами был заключен договор на оказание услуг № 23, по условиям которого исполнитель (ФИО1) обязался выполнить разовые работы по техническому заданию заказчика (ООО «Уралбиофарм»), объединенные общей темой «Организация и координация деятельности Проектной и рабочей группы «Автоматизация процессов» производства в соответствии с планом мероприятий, утверждаемым ежемесячно куратором проекта (т.1, л.д. 52-53).

16 апреля 2019 года заместителем директора по оперативной работе ООО «Уралбиофарм» ФИО7 утвержден состав проектной и рабочей группы «Электронное досье», где истец указан как аналитик и администратор проекта (т.1 л.д.11).

09 января 2020 года между сторонами был заключен договор об оказании услуг б/н, предметом которого являлось ведение проекта- сопровождение опытной эксплуатации СЭД, включая ввод в систему и заполнение справочников по документам в соответствии с Техническим заданием (ями) заказчика (т.1, л.д. 7-8).

Согласно актам сдачи-приемки истцом проводились работы по координации взаимодействия рабочей группы ЭД, сопровождению опытной эксплуатации СЭД, ввод в систему и заполнение справочников по документам (л.д. 51-55)

В соответствии с протоколом оперативного совещания ООО «Уралбиофарм» от 20 декабря 2020 года по вопросу « оставшихся по договору № 23/18 этапах (докл. ФИО1) принято решение о проведении совещания о дальнейшем развитии СЭД после завершения опытной эксплуатации (срок-31 января 2021 года) (т. 1, л.д. 12).

15 января 2021 года утвержден протокол оперативного совещания от 13 января 2021 года об автоматизации модуля Лаборатория СЭД «Электронное досье» (т. 1, л.д. 13).

Трудовой договор между сторонами не заключался.

Оценивая представленные доказательства по правилам ст. 67 Гражданского процессуального кодекса Российской Федерации, суд первой инстанции к пришел выводу о доказанности факта трудоправовых отношений между сторонами с 11 января 2021 года.

Суд обоснованно исходил из того, представленные в материалы дела доказательства подтверждают, что работа истца выполнялась в соответствии с указаниями и под контролем ответчика, ФИО1 был интегрирован в организационную структуру ответчика (в том числе, посредством участия в заседаниях рабочей группы, включения в телефонный справочник работодателя как работника «Отдела аналитики»), выполняемые истцом работы выполнялись в интересах ООО «Уралбиофарм» лично, в соответствии с установленным работодателем графиком (как гибкий, так и дистанционный), учитывая, что трудовая функция осуществлялась не только на территории работодателя (встречи с контрагентами), истец отчитывался о проделанной работе, участвовал в оперативных совещаниях, вел переписку по электронной почте с другими сотрудниками ответчика с целью выполнения возложенных на него функций, что следует и из письма заместителя директора по режиму и экономической безопасности ФИО6 (т. 1, л.д. 76), ФИО1 имел пропуск на территорию работодателя с указанием должности «аналитик» (т.1, л.д.104), информация о прохождении им пропускного пункта на территорию предприятия не опровергнута, истцу для выполнения трудовой функции был предоставлен кабинет, компьютер.

Оснований не доверять вышеуказанным доказательствам у суда не имелось, поскольку они получены в соответствии с требованиями закона, ясны, конкретны, однозначны и не противоречивы, согласуются между собой и с другими материалами дела.

Доводы ответчика о том, что истец в 2021 году являлся на предприятие для устранения недостатков выполненных работ в рамках действовавших гражданско-правовых договором исследовались в судебном заседании, своего подтверждения не нашли, доказательств ненадлежащего исполнения работ в материалы дела не представлено.

Довод жалобы о том, что трудовые отношения между сторонами не подтверждены, поскольку трудовой договор в письменной форме заключен не был, приказ о приеме на работу не издавался, кадровых решений в отношении истца не принималось судебной коллегией отклоняется, поскольку несовершение работодателем перечисленных действий свидетельствует не об отсутствии между сторонами трудовых отношений, а о невыполнении ответчиком своей обязанности по надлежащему оформлению трудоустройства работника.

Вопреки доводам апелляционной жалобы ответчика, у судебной коллегии не имеется оснований для переоценки вышеуказанных доказательств, поскольку судом первой инстанции данные доказательства оценены по внутреннему убеждению, основанному на всестороннем, полном, объективном и непосредственном исследовании всех имеющихся в деле доказательств. Как видно из постановленного решения, каждое представленное суду доказательство (в том числе, объяснения сторон, их переписка, протоколы совещаний) оценены судом с точки зрения их относимости, допустимости и достоверности. Судом первой инстанции оценены достаточность и взаимная связь всех собранных по делу доказательств в их совокупности, в соответствии со ст. 67 Гражданского процессуального кодекса Российской Федерации.

По мнению судебной коллегии, трудоправовые отношения между сторонами возникли задолго до 11 января 2021 года. Оформление фактических трудовых отношений путем заключения гражданско-правового договора, а также формальное создание видимости его исполнения (подписание актов сдачи-приемки, отчетов выполненных работ) не могут свидетельствовать о доказанности опровержения ответчиком презумпции трудовых отношений между сторонами.

Вопреки доводам возражений ответчика, обязанность по опровержению презумпции трудовых отношений, возникших в данном случае в связи с использованием личного труда и возникших на основании гражданско-правового договора, в нарушение ст.56 Гражданского процессуального кодекса Российской Федерации ответчиком не выполнена.

На основании изложенного суд правомерно признал отношения, возникшие 11 января 2021 года между ФИО1 и открытым акционерным обществом «Уралбиофарм», трудовыми, возложил на ответчика обязанность внести запись в трудовую книжку истца о приеме 11 января 2021 года в открытое акционерное общество «Уралбиофарм» на должность аналитика, заключить с ФИО1 трудовой договор с указанием о работе его в должности аналитика.

Разрешая требования о взыскании задолженности по оплате труда, суд первой инстанции обоснованно исходил их того, что в силу положений ст. ст. 135, 136 Трудового кодекса Российской Федерации на работодателе лежит обязанность по оформлению документов об оплате труда работника, в том числе о размере его заработной платы и ее выплате работнику, в связи с чем такие документы должны находиться у работодателя, который в силу ст. 56 Гражданского процессуального кодекса Российской Федерации, ч. 2 ст. 22 Трудового кодекса Российской Федерации обязан доказать, что установленная работнику заработная плата выплачена своевременно и в полном объеме. При этом выплата денежных средств может подтверждаться в силу закона только допустимыми письменными доказательствами.

Принимая во внимание, что каких-либо документов, которые могли бы с достоверностью свидетельствовать о выплате работодателем работнику заработной платы в полном объеме за спорный период, к каковым в соответствии с Постановлением Госкомстата Российской Федерации от 05 января 2004 года № 1, которым утверждены унифицированные формы первичной учетной документации по учету труда и его оплаты, относятся расчетно-платежные ведомости, расчетные ведомости, платежные ведомости, журнал регистрации платежных ведомостей (п. 1.2), в материалах дела не содержится, судебная коллегия, руководствуясь требованиями ст. ст. 135, 136 Трудового кодекса Российской Федерации, приходит к выводу о наличии правовых оснований для взыскания с ответчика в пользу истца задолженности по заработной плате.

В отсутствие письменных доказательств согласования размера заработной платы, судебная коллегия соглашается с размером ежемесячной заработной платы, определенной судом исходя из размера оплаты труда, указанного в договоре оказания услуг между сторонами от 09 января 2020 года в сумме 22 989 руб. (т.1, л.д. 7-80). Доказательств обратного, в материалы дела не представлено. При этом судебная коллегия констатирует факт злоупотребления правом в действиях ответчика, не оформившего трудовые отношения сторон, не предпринявшего мер к согласованию существенных условий трудового договора, в том числе и размера заработной платы.

В силу ст. 234 Трудового кодекса Российской Федерации работодатель обязан возместить работнику не полученный им заработок во всех случаях незаконного лишения его возможности трудиться. Такая обязанность, в частности, наступает, если заработок не получен в результате незаконного отстранения работника от работы.

Установив факт трудоправовых отношений между сторонами с 11 января 2021 года, а также обстоятельство недопуска истца на рабочее место в отсутствие на то каких-либо правовых оснований, суд первой инстанции обоснованно квалифицировал период времени с 30 апреля 2021 года по 16 августа 2021 года как период незаконного лишения истца возможности трудиться, а потому правильно исходил из того, что в пользу истца надлежит взыскать средний заработок в сумме 87 368 руб. 84 коп., исходя из размера ежемесячного заработка в сумме 22 989 руб.

В ч. 1 ст. 392 Трудового кодекса Российской Федерации предусмотрено, что работник имеет право обратиться в суд за разрешением индивидуального трудового спора в течение трех месяцев со дня, когда он узнал или должен был узнать о нарушении своего права, а по спорам об увольнении - в течение одного месяца со дня вручения ему копии приказа об увольнении либо со дня выдачи трудовой книжки.

За разрешением индивидуального трудового спора о невыплате или неполной выплате заработной платы и других выплат, причитающихся работнику, он имеет право обратиться в суд в течение одного года со дня установленного срока выплаты указанных сумм, в том числе в случае невыплаты или неполной выплаты заработной платы и других выплат, причитающихся работнику при увольнении (ч. 2 ст. 392 ТК РФ).

Разрешая заявленные требования, суд первой инстанции пришел к правильному выводу о том, что истцом вышеуказанный срок не пропущен. При этом обоснованно исходил из того, что о нарушении своих прав истец мог узнать только после 30 апреля 2021 года, когда был отстранен от работы.; обращение за судебной защитой последовало 28 мая 2021 года

Доводы автора жалобы о пропуске истцом срока, установленного ст. 392 Трудового кодекса Российской Федерации, основаны на неправильном применении норм материального права и обстоятельствам дела не соответствуют.

Доводы апелляционной жалобы выводов суда не опровергают, не влияют на правильность принятого судом решения, сводятся к изложению правовой позиции, выраженной в суде первой инстанции и являвшейся предметом исследования и нашедшей верное отражение и правильную оценку в решении суда, основаны на ошибочном толковании норм материального права, направлены на иную оценку обстоятельств дела, установленных и исследованных судом в соответствии с правилами ст. ст. 12, 56 и 67 Гражданского процессуального кодекса Российской Федерации, а потому не могут служить основанием для отмены правильного по существу решения суда

Предусмотренных ч.4 ст.330 Гражданского процессуального кодекса Российской Федерации оснований к отмене решения суда не имеется.

Руководствуясьп.1 ст.328 Гражданского процессуального кодекса Российской Федерации, судебная коллегия

определила:

решение Орджоникидзевского районного суда г.Екатеринбурга от 16 августа 2021 года оставить без изменения, апелляционную жалобу ответчика без удовлетворения.

Председательствующий Иванова Т.С.

Судьи Кокшаров Е.В.

Редозубова Т.Л.