Гражданский кодекс часть 1

рассмотрела в открытом судебном заседании гражданское дело № 2-389/2021 по иску ФИО1 к комитету финансов Волгоградской области о признании незаконными приказов о наложении дисциплинарных взысканий и их отмене, признании недействительным и отмене дополнительного соглашения к служебному контракту, взыскании удержанного заработка, компенсации за понесённые затраты,

по апелляционным жалобам ФИО1, администрации Волгоградской области, комитета финансов Волгоградской области,

на решение Центрального районного суда г.Волгограда от 5 февраля 2021 года, которым исковые требования удовлетворены частично, судом постановлено:

«Признать незаконным и отменить приказ комитета финансов Волгоградской области № 1-д/в от 30 октября 2020 года о применении дисциплинарного взыскания к ФИО1 в виде выговора; признать незаконным и отменить приказ комитета финансов Волгоградской области № 2-д/в от 9 ноября 2020 года о применении дисциплинарного взыскания к ФИО1 в виде предупреждения о неполном служебном соответствии, о чём внести необходимые сведения в трудовую книжку.

Признать незаконным и отменить приказ комитета финансов Волгоградской области № 94-л/с от 3 декабря 2020 года об отмене с 3 декабря 2020 года ежемесячной надбавки к должностному окладу за правовое обеспечение деятельности комитета финансов Волгоградской области и уменьшении с 3 декабря 2020 года размера ежемесячной надбавки к должностному окладу за особые условия государственной гражданской службы до 90% должностного оклада ФИО1, старшему консультанту отдела правовой экспертизы и мониторинга законодательства правового управления.

Признать недействительным дополнительное соглашение от 3 декабря 2020 года к служебному контракту от 26 июня 2013 года № 14-2013.

В удовлетворении исковых требований ФИО1 к комитету финансов Волгоградской области о взыскании удержанного заработка в размере - 7260 рублей 36 копеек, компенсации затрат на проведение интернета в размере - 1500 рублей, оплату электроэнергии в размере - 3044 рублей 46 копеек, амортизации принтера в размере - 490 рублей 60 копеек, услуг сотовой связи в размере - 511 рублей 50 копеек, абонентскую плату за информационно-телекоммуникационную сеть интернет за 2 месяца в размере - 1380 рублей, расходы на заправку картриджа для принтера в размере - 350 рублей, расходов на приобретение бумаги в размере - 470 рублей отказать».

Заслушав доклад судьи областного суда Ждановой С.В. об обстоятельствах дела, пояснения представителей ответчиков - комитета финансов Волгоградской области ФИО2 и ФИО3, Аппарата Губернатора Волгоградской области ФИО2, поддержавших доводы апелляционных жалоб, судебная коллегия по гражданским делам Волгоградского областного суда

установила:

ФИО1 обратилась в суд с иском к комитету финансов Волгоградской области (далее - Комитет) о признании незаконными приказов о наложении дисциплинарных взысканий и их отмене, признании недействительным и отмене дополнительного соглашения к служебному контракту, взыскании удержанного заработка, компенсации за понесённые затраты. В обоснование требований указала, что с 26 июня 2013 года она работает в комитете финансов Волгоградской области, в настоящее время замещает должность старшего консультанта отдела правовой экспертизы и мониторинга законодательства правового управления комитета финансов Волгоградской области.

Свои доводы мотивирует тем, что приказом Комитета 2 октября 2020 года № 402 «О внесении изменений в приказ комитета финансов Волгоградской области от 24 сентября 2020 года № 376 «Об осуществлении функционирования комитета финансов Волгоградской области» (далее также - приказ Комитета от 2 октября 2020 года № 402), внесены изменения в перечень государственных гражданских служащих, замещавших должности государственной гражданской службы Волгоградской области и работников, обеспечивающих функционирование комитета финансов Волгоградской области дистанционно.

В соответствии с пунктом 13 Перечня истец была переведена на дистанционный режим работы.

Приказом Комитета от 30 октября 2020 года №1-д/в «О применении дисциплинарного взыскания к ФИО1» истец привлечена к дисциплинарной ответственности в виде выговора за нарушение требований пункта 3 части 1 статьи 15 Федерального закона от 27 июля 2004 года № 79-ФЗ «О государственной гражданской службе в Российской Федерации» (далее – Федеральный закон № 79-ФЗ), пункта 3 части 1 статьи 14 Закона Волгоградской области от 8 апреля 2005 года № 1045-ОД «О государственной гражданской службе Волгоградской области» (далее - Закон Волгоградской области № 1045-ОД), пункта 3.1 должностного регламента государственного гражданского служащего Волгоградской области Комитета.

Основанием для вынесения приказа послужило заключение служебной проверки от 27 октября 2020 года, из которого следует, что ФИО1 вменяется совершение дисциплинарного проступка, выразившегося в неисполнении ею приказа руководителя от 2 октября 2020 года № 402 и поручений председателя Комитета <.......> и начальника правового управления <.......>

С указанным приказом истица не согласна, указывает, что Трудовым кодексом Российской Федерации такая форма ознакомления сотрудника с приказом, касающимся изменения существенных условий служебного контракта, не предусмотрена. Кроме того абонентский номер ФИО1 относится к персональным данным, а истец не давала своего письменного согласия на использование личных мессенджеров в служебных целях.

В своих заявлениях от 5 и 7 октября 2020 года ФИО1 обращалась к представителю работодателя и к начальнику правового управления с просьбой определить ей служебное место как «стационарное», приводила доводы о том, что у неё отсутствует компьютер (ноутбук) и домашний интернет, на что ей было отказано. Технические средства для работы истец не получала поскольку у неё отсутствовал домашний интернет.

Вместе с тем, о том, что у неё отсутствует техническая возможность работать в дистанционном режиме, истец ставила в известность руководство 14 апреля 2020 года в автоматизированной системе органов исполнительной власти Волгоградской области (АСЭД).

Приказом Комитета от 9 ноября 2020 года № 2-д/в «О применении дисциплинарного взыскания к ФИО1» истец привлечена к дисциплинарной ответственности в виде предупреждения о неполном служебном соответствии за нарушение требований пункта 3 части 1 статьи 15 Федерального закона № 79-ФЗ, пункта 3.1 должностного регламента государственного гражданского служащего Волгоградской области Комитета. Основанием для вынесения указанного приказа послужило заключение по результатам служебной проверки от 5 ноября 2020 года.

Из заключения по результатам служебной проверки от 5 ноября 2020 года следует, что ФИО1 вменяется совершение дисциплинарного проступка, выразившегося в неисполнении ею поручения её непосредственного руководителя ФИО4 от 2 октября 2020 года, о необходимости получить в отделе системно-технического обеспечения компьютерную технику для работы в дистанционном режиме, со сроком предоставления отчёта о проделанной работе до 18.00 часов 2 октября 2020 года, что истцом выполнено не было. Компьютерная техника получена ФИО1 лишь 8 октября 2020 года, и 9 октября 2020 года она приступила к исполнению должностных обязанностей. Также ФИО1 вменено неоднократное неисполнение своих должностных обязанностей в период с 5 по 8 октября 2020 года в дистанционном режиме.

Полагая указанные приказы незаконными ФИО1, с учётом уточнённых требований, просила суд отменить наложенные дисциплинарные взыскания в виде выговора и неполного должностного соответствия, и в случае занесения информации об указанных взысканиях в личное дело и трудовую книжку, аннулировать данные записи.

Кроме того, приказом комитета финансов Волгоградской области от 3 декабря 2020 года № 94-л/с ФИО1 отменена с 3 декабря 2020 года ежемесячная надбавка к должностному окладу за правовое обеспечение деятельности Комитета; уменьшен размер ежемесячной надбавки к должностному окладу за особые условия государственной гражданской службы до 90% должностного оклада. Основанием для вынесения такого приказа послужила служебная записка начальника правового управления <.......> от 30 ноября 2020 года.

Также 3 декабря 2020 года между работодателем и ФИО1 заключено дополнительное соглашение к служебному контракту от 26 июня 2013 года, которым абзац 5 пункта 9 служебного контракта изложен следующим образом: «ежемесячной надбавки к должностному окладу за особые условия государственной гражданской службы Волгоградской области в размере 90 процентов этого оклада».

В иске ФИО1 также просила отменить указанные выше приказ Комитета от 3 декабря 2020 года № 94-л/с; признать недействительным дополнение к служебному контракту от 26 июня 2013 года № 14-2013 от 3 декабря 2020 года.

Также просила взыскать с ответчика в её пользу незаконно удержанную из заработной платы сумму 7260 рублей 36 копеек, а также затраты за период работы в дистанционном режиме: 1 500 рублей - за проведение информационно-телекоммуникационной сети «Интернет», 1 380 рублей - ежемесячную абонентскую плату информационно-телекоммуникационной сети «Интернет» (за 2 месяца), 350 рублей - оплату заправки картриджа для принтера, 470 рублей - расходы на приобретение бумаги А4 SvetoCopy; 3044 рубля 46 копеек - оплату услуг за электроэнергию, 511 рублей 50 копеек - оплату услуг сотовой связи, 490 рублей 60 копеек - оплату за эксплуатацию принтера.

Судом постановлено решение о частичном удовлетворении исковых требований, резолютивная часть которого приведена выше.

В апелляционной жалобе истец просит решение суда изменить и удовлетворить её требования в полном объёме. Указывает на то, что дополнительное соглашение от 5 октября 2020 года к служебному контракту ею не подписывалось; исполнение должностных обязанностей с 5 по 8 октября 2020 года оказалось невозможным по вине работодателя.

В апелляционной жалобе представитель администрации Волгоградской области просит решение суда отменить, принять новое решение об отказе ФИО1 в иске. Настаивает на совершении ФИО1 нарушений должностных обязанностей, а также нарушении норм Морального кодекса государственных гражданских служащих Волгоградской области, утверждённого постановлением Главы Администрации Волгоградской области от 20 мая 2011 года № 484, поскольку фактическими обстоятельствами опровергается довод истца об отсутствии у неё технической возможности выполнять трудовую функцию по месту своего жительства.

В апелляционной жалобе представитель комитета финансов также просит решение суда отменить, принять новое решение об отказе истцу в иске. Указывает на наличие в деле доказательств, подтверждающих отсутствие препятствий к переходу ФИО1 на дистанционный режим работы, в том числе наличие технической возможности. Полагает неверным вывод суда о признании незаконным приказа Комитета от 3 декабря 2020 года № 94 л/с об отмене ФИО1 ежемесячной надбавки к должностному окладу и уменьшении ежемесячной надбавки к должностному окладу за особые условия государственной гражданской службы, поскольку надбавка является дополнительной выплатой и решение об изменении размера надбавки является прерогативой руководителя.

Проверив законность и обоснованность решения суда первой инстанции, исходя из доводов, изложенных в апелляционной жалобе (часть 1 статьи 327.1 Гражданского процессуального кодекса Российской Федерации), выслушав представителей ответчиков, судебная коллегия приходит к следующему.

Как следует из материалов дела, истец с 26 июня 2013 года работает в комитете финансов Волгоградской области по служебному контракту, заключенному с работодателем 26 июня 2013 года № 14-2013 «О прохождении государственной гражданской службы Волгоградской области и замещении должности государственной гражданской службы Волгоградской области» (далее - служебный контракт от 26 июня 2013 года) (т.1 л.д.130-131), в настоящее время замещает должность старшего консультанта отдела правовой экспертизы и мониторинга законодательства правового управления комитета финансов Волгоградской области (т.1 л.д.132, 133), то есть является государственным гражданским служащим Волгоградской области.

Порядок прохождения государственной гражданской службы регламентирован Федеральным законом № 79-ФЗ, Законом Волгоградской области № 1045-ОД, должностным регламентом государственного гражданского служащего Волгоградской области, иными Законами и нормативно-правовыми актами регулирующие данные правоотношения.

В соответствии со статьёй 73 Федерального закона № 79-ФЗ федеральные законы, иные нормативные правовые акты Российской Федерации, законы и иные нормативные правовые акты субъектов Российской Федерации, содержащие нормы трудового права, применяются к отношениям, связанным с гражданской службой, в части, не урегулированной данным федеральным законом.

Государственная гражданская служба Российской Федерации (далее также - гражданская служба) - вид государственной службы, представляющей собой профессиональную служебную деятельность граждан Российской Федерации (далее - граждане) на должностях государственной гражданской службы Российской Федерации (далее также - должности гражданской службы) по обеспечению исполнения полномочий федеральных государственных органов, государственных органов субъектов Российской Федерации, лиц, замещающих государственные должности Российской Федерации, и лиц, замещающих государственные должности субъектов Российской Федерации (часть 1 статьи 3 Федерального закона № 79-ФЗ).

В соответствии с частью 1 статьи 56 Федерального закона № 79-ФЗ служебная дисциплина на гражданской службе - обязательное для гражданских служащих соблюдение служебного распорядка государственного органа и должностного регламента, установленных в соответствии с данным Федеральным законом, другими федеральными законами, иными нормативными правовыми актами, нормативными актами государственного органа и со служебным контрактом.

Пунктами 1 и 2 части 1 статьи 15 Федерального закона № 79-ФЗ установлена обязанность гражданского служащего соблюдать Конституцию Российской Федерации, федеральные конституционные законы, федеральные законы, иные нормативные правовые акты Российской Федерации, конституции (уставы), законы и иные нормативные правовые акты субъектов Российской Федерации и обеспечивать их исполнение; исполнять должностные обязанности в соответствии с должностным регламентом.

Согласно части 1 статьи 57 Федерального закона № 79-ФЗ за совершение дисциплинарного проступка, то есть за неисполнение или ненадлежащее исполнение гражданским служащим по его вине возложенных на него служебных обязанностей, представитель нанимателя имеет право применить следующие дисциплинарные взыскания: замечание, выговор, предупреждение о неполном должностном соответствии, увольнение с государственной гражданской службы по основаниям, установленным пунктом 2, подпунктами «а» - «г», пунктами 5 и 6 части 1 статьи 37 этого же федерального закона. За каждый дисциплинарный проступок может быть применено только одно дисциплинарное взыскание (статья 57 Федерального закона № 79-ФЗ).

В соответствии с частью 2 статьи 58 Федерального закона № 79-ФЗ перед применением дисциплинарного взыскания проводится служебная проверка.

Как установлено судом, приказом Комитета от 2 октября 2020 года № 402 установлен перечень государственных гражданских служащих, замещающих должности государственной гражданской службы Волгоградской области и работников, обеспечивающих функционирование комитета финансов Волгоградской области дистанционно, согласно которому ФИО1, в числе других сотрудников переведена на дистанционную форму исполнения своих служебных обязанностей с 5 октября 2020 года.

Указанный приказ принят во исполнение подпункта 14.14.1 постановления Губернатора Волгоградской области от 15 марта 2020 года № 179 «О введении режима повышенной готовности функционирования органов управления, сил и средств территориальной подсистемы Волгоградской области единой государственной системы предупреждения и ликвидации чрезвычайных ситуаций» в целях недопущения распространения новой коронавирусной инфекции CОVID-19, а также обеспечения здоровья сотрудников комитета финансов Волгоградской области.

Приказом №1-д/в от 30 октября 2020 года ФИО1 привлечена к дисциплинарной ответственности в виде выговора за дисциплинарный проступок, выразившийся в нарушении требований пункта 3 части 1 статьи 15 Федерального закона № 79-ФЗ, пункта 3 части 1 статьи 14 Закона Волгоградской области № 1045-ОД, пункта 3.1 должностного регламента государственного гражданского служащего Волгоградской области комитета финансов Волгоградской области, за неисполнение поручений соответствующих руководителей, данных ими в пределах их полномочий, установленных законодательством Российской Федерации. Основанием послужило заключение по результатам служебной проверки от 27 октября 2020 года (т.1 л.д.32).

Из заключения служебной проверки от 27 октября 2020 года следует, что начальник правового управления <.......> в общем чате мессенджера WhаtsApp 2 октября 2020 года в 14.15 часов оповестила ФИО1 о переводе её с 5 октября 2020 года на дистанционный режим работы и предложила ей получить необходимую для работы оргтехнику. Однако от получения оргтехники 2 октября 2020 года ФИО1 отказалась.

Кроме того 2 октября 2020 года заместитель начальника правового управления - начальник отдела правовой экспертизы и мониторинга законодательства <.......> поручила ФИО1 получить в отделе системно-технического обеспечения компьютерную технику для работы в дистанционном режиме, со сроком отчёта о проделанной работе до 18.00 часов 2 октября 2020 года.

Однако указанное поручение ФИО1 не выполнила, направила <.......> по телефону сообщение об отсутствии технической возможности работать в домашних условиях, где она также выразила надежду, что в понедельник её пропустят на работу в Комитет.

В нарушение устного распоряжения начальника правового управления <.......> поручения которой она должна исполнять в соответствии с пунктом 3.1 должностного регламента и приказа Комитета от 2 октября 2020 года № 402, ФИО1 5 октября 2020 года прибыла на работу в Комитет, где обратилась с письменным заявлением о разрешении ей исполнять обязанности на рабочем месте в Комитете.

В ответ на её обращение 6 октября 2020 года работодатель предложил ФИО1 подписать дополнительное соглашение к служебному контракту о переходе на удалённый режим работы, и указал о необходимости незамедлительного исполнения служебных обязанностей в дистанционном формате. Дополнительное соглашение ФИО1 отказалась подписывать.

7 октября 2020 года ФИО1 вновь явилась в Комитет, написала заявление о разрешении исполнять обязанности на рабочем месте в Комитете, на что получила от руководителя указание о необходимости работать в удалённом режиме.

Только 8 октября 2020 года ФИО1 получила полный комплект технических средств для работы удалённо и 9 октября 2020 года приступила к работе в дистанционном режиме.

Таким образом, ФИО1 вменяется совершение дисциплинарного проступка, выразившегося в неисполнении ею приказа Комитета от 2 октября 2020 года № 402 и поручений председателя Комитета <.......> и начальника правового управления <.......>

Согласно выводам комиссии ФИО1 нарушены положения закона № 79-ФЗ, закона Волгоградской области № 1045-ОД, что выразилось в неисполнении ею приказа первого заместителя Губернатора Волгоградской области - председателя комитета финансов Волгоградской области от 2 октября 2020 года № 402 и поручений председателя комитета финансов Волгоградской области <.......> и начальника правового управления <.......> данных ими в пределах их полномочий, установленных законодательством Российской Федерации и нормативными правовыми актами государственных органов Волгоградской области.

Кроме того ФИО1 предоставила недостоверную информацию по поводу невозможности осуществления ею работы в дистанционном режиме в виду необеспеченности техническими средствами.

Получение ФИО1 оргтехники к дистанционному режиму работы, после фактического неисполнения ею должностных обязанностей и нарушения служебной дисциплины, свидетельствуют об отсутствии объективных препятствий к исполнению приказа от 2 октября 2020 года № 402 и законных поручений руководителей, что, по мнению комиссии, является дисциплинарным проступком (т.1 л.д.81-90).

Приказом № 2-д/в от 9 ноября 2020 года ФИО1 привлечена к дисциплинарной ответственности в виде предупреждения о неполном должностном соответствии за дисциплинарный проступок, выразившийся в нарушении требований пункта 3 части 1 статьи 15 Федерального закона № 79-ФЗ, пункта 3 части 1 статьи 14 Закона Волгоградской области № 1045-ОД, пункта 3.1 должностного регламента государственного гражданского служащего Волгоградской области комитета финансов Волгоградской области - старшего консультанта отдела правовой экспертизы и мониторинга законодательства правового управления. То есть неисполнение поручения соответствующих руководителей, данных ими в пределах их полномочий, установленных законодательством Российской Федерации. Основанием послужило заключение по результатам служебной проверки от 5 ноября 2020 года (т.2 л.д.55).

Из заключения служебной проверки от 5 ноября 2020 года следует, что в соответствии с приказом Комитета от 2 октября 2020 года № 402 установлен перечень государственных гражданских служащих, замещающих должности государственной гражданской службы Волгоградской области и работников, обеспечивающих функционирование комитета финансов Волгоградской области дистанционно, согласно которому ФИО1 в числе других сотрудников переведена на дистанционную форму исполнения своих служебных обязанностей с 5 октября 2020 года.

Во исполнение приказа Комитета от 2 октября 2020 года № 402 с целью недопущения распространения новой коронавирусной инфекции CОVID-19 вход в здание Комитета посредством пропускной системы заблокирован в отношении сотрудников, в том числе, ФИО1, поскольку с 8.30 часов 5 октября 2020 года указанные сотрудники обязаны были осуществлять свои должностные обязанности дистанционно.

Информация о переводе сотрудников правового управления на дистанционную форму исполнения своих служебных обязанностей доведена до сведения сотрудников правового управления начальником управления <.......> в 14.15 часов 2 октября 2020 года путём оповещения в чате правового управления в мессенджере WhаtsApp, а также лично ФИО1

При этом ФИО1 не выполняет поручения и указания непосредственного руководителя - заместителя начальника правового управления - начальника отдела правовой экспертизы и мониторинга законодательства <.......>

2 октября 2020 года ФИО1 выдано поручение, оформленное служебной запиской в системе АСЭД, о необходимости получения в отделе системно-технического обеспечения компьютерной техники в связи с переходом отдела правовой экспертизы и мониторинга законодательства в полном составе на дистанционный режим работы. Срок отчёта о проделанной работе по поручению установлен до 18.00 часов 2 октября 2020 года.

На данное поручение ФИО1 в АСЭД отреагировала, а также отправила личное сообщение <.......> том, что у неё нет технической возможности работать в домашних условиях.

В последующие дни до 8 октября 2020 года ФИО1 указанное поручение не исполняла. При этом 5 и 7 октября 2020 года ФИО1 являлась в административное здание комитета финансов Волгоградской области и имела возможность получить компьютерную технику.

Кроме того ФИО1 и ранее в апреле 2020 года предлагалось получить компьютерную технику для перехода на дистанционный режим работы, однако она отказывалась ссылаясь на отсутствие технической возможности.

Только 8 октября 2020 года ФИО1 получила необходимую для работы компьютерную технику для работы удаленно и с 9 октября 2020 года около 12.00 часов приступила к работе дистанционно.

Неоднократное неисполнение ФИО1 своих обязанностей выразилось также в том, что поручения непосредственного руководителя <.......>. в период с 5 по 8 октября 2020 года ФИО1 не исполнялись, а были исполнены иными сотрудниками отдела правовой экспертизы и мониторинга законодательства. Изложенное, по мнению комиссии, является дисциплинарным проступком (т.2 л.д.57-63).

Разрешая требования истицы в части оспаривания приказов о применении дисциплинарных взысканий в виде выговора и предупреждения о неполном должностном соответствии и удовлетворяя их, суд пришел к выводу об отсутствии виновных действий ФИО1 в неисполнении или ненадлежащем исполнении возложенных на неё служебных обязанностей. При этом суд исходил из того, что работодателем, при принятии решения о переводе работников на работу дистанционно, были существенно изменены условия контракта, а именно, изменено место осуществления трудовых функций. Вместе с тем указанный приказ принят без учёта возможности, в том числе технической, осуществления конкретными государственными служащими Комитета трудовых функций дистанционно.

С указанными выводами суда первой инстанции судебная коллегия соглашается, исходя из следующего.

Как указано ранее, по смыслу действующего трудового законодательства дисциплинарным проступком является виновное, противоправное неисполнение или ненадлежащее исполнение работником возложенных на него трудовых обязанностей (нарушение требований законодательства, обязательств по трудовому договору, правил внутреннего трудового распорядка, должностных инструкций, положений, приказов работодателя, технических правил и т.п.).

В соответствии с абзацем 1 части 1 статьи 57 Федерального закона № 79-ФЗ дисциплинарным проступком является «неисполнение или ненадлежащее исполнение гражданским служащим по его вине возложенных на него служебных обязанностей».

Трудовые отношения, как следует из положений части 1 статьи 16 Трудового кодекса Российской Федерации, возникают между работником и работодателем на основании трудового договора, заключаемого ими в соответствии с Трудовым кодексом Российской Федерации.

Часть 1 статьи 56 Трудового кодекса Российской Федерации определяет трудовой договор как соглашение между работодателем и работником, в соответствии с которым работодатель обязуется предоставить работнику работу по обусловленной трудовой функции, обеспечить условия труда, предусмотренные трудовым законодательством и иными нормативными правовыми актами, содержащими нормы трудового права, коллективным договором, соглашениями, локальными нормативными актами и данным соглашением, своевременно и в полном размере выплачивать работнику заработную плату, а работник обязуется лично выполнять определённую этим соглашением трудовую функцию в интересах, под управлением и контролем работодателя, соблюдать правила внутреннего трудового распорядка, действующие у данного работодателя.

Обязательным для включения в трудовой договор является в том числе условие о месте работы, а в случае, когда работник принимается для работы в филиале, представительстве или ином обособленном структурном подразделении организации, расположенном в другой местности, - о месте работы с указанием обособленного структурного подразделения и его местонахождения (абзацы первый и второй части 2 статьи 57 Трудового кодекса Российской Федерации).

В трудовом договоре могут предусматриваться дополнительные условия, не ухудшающие положение работника по сравнению с установленным трудовым законодательством и иными нормативными правовыми актами, содержащими нормы трудового права, коллективным договором, соглашениями, локальными нормативными актами, в частности об уточнении места работы (с указанием структурного подразделения и его местонахождения) и (или) о рабочем месте (абзацы первый и второй части 4 статьи 57 Трудового кодекса Российской Федерации).

Трудовой договор вступает в силу со дня его подписания работником и работодателем, если иное не установлено названным кодексом, другими федеральными законами, иными нормативными правовыми актами Российской Федерации или трудовым договором, либо со дня фактического допущения работника к работе с ведома или по поручению работодателя или его уполномоченного на это представителя (часть 1 статьи 61 Трудового кодекса Российской Федерации).

Трудовой договор, не оформленный в письменной форме, считается заключенным, если работник приступил к работе с ведома или по поручению работодателя или его уполномоченного на это представителя. При фактическом допущении работника к работе работодатель обязан оформить с ним трудовой договор в письменной форме не позднее трёх рабочих дней со дня фактического допущения работника к работе, а если отношения, связанные с использованием личного труда, возникли на основании гражданско-правового договора, но впоследствии были признаны трудовыми отношениями, - не позднее трёх рабочих дней со дня признания этих отношений трудовыми отношениями, если иное не установлено судом (часть 2 статьи 67 Трудового кодекса Российской Федерации).

Изменение определённых сторонами условий трудового договора, в том числе перевод на другую работу, допускается только по соглашению сторон трудового договора, за исключением случаев, предусмотренных настоящим Кодексом. Соглашение об изменении определённых сторонами условий трудового договора заключается в письменной форме (статья 72 Трудового кодекса Российской Федерации).

Федеральным законом от 5 апреля 2013 года № 60-ФЗ «О внесении изменений в отдельные законодательные акты Российской Федерации» Трудовой кодекс Российской Федерации дополнен главой 49.1, нормами которой регулируются особенности труда дистанционных работников.

Под дистанционной работой понимается выполнение определённой трудовым договором трудовой функции вне места нахождения работодателя, его филиала, представительства, иного обособленного структурного подразделения (включая расположенные в другой местности), вне стационарного рабочего места, территории или объекта, прямо или косвенно находящихся под контролем работодателя, при условии использования для выполнения данной трудовой функции и для осуществления взаимодействия между работодателем и работником по вопросам, связанным с её выполнением, информационно-телекоммуникационных сетей общего пользования, в том числе сети «Интернет» (часть 1 статьи 312.1 Трудового кодекса Российской Федерации).

Дистанционными работниками считаются лица, заключившие трудовой договор о дистанционной работе (часть 2 статьи 312.1 Трудового кодекса Российской Федерации).

Согласно части 1 статьи 312.2 Трудового кодекса Российской Федерации трудовой договор о дистанционной работе и соглашения об изменении определённых сторонами условий трудового договора о дистанционной работе могут заключаться путём обмена электронными документами. При этом в качестве места заключения трудового договора о дистанционной работе, соглашений об изменении определённых сторонами условий трудового договора о дистанционной работе указывается место нахождения работодателя.

Если иное не предусмотрено трудовым договором о дистанционной работе, режим рабочего времени и времени отдыха дистанционного работника устанавливается им по своему усмотрению (часть 1 статьи 312.4 Трудового кодекса Российской Федерации.

Из приведённых положений трудового законодательства следует, что трудовые отношения между работником и работодателем возникают на основании заключенного ими в письменной форме трудового договора, обязанность по надлежащему оформлению которого возлагается на работодателя. Изменение определённых сторонами условий трудового договора допускается по соглашению сторон, которое также заключается в письменной форме.

Вместе с тем трудовой договор, не оформленный в письменной форме, считается заключенным в случае фактического допущения работника к работе с ведома или по поручению работодателя или его уполномоченного на это представителя. Соответственно, следует считать заключенным и не оформленное в письменной форме соглашение сторон об изменении определённых сторонами условий трудового договора, если работник приступил к работе в таких изменённых условиях с ведома или по поручению работодателя или его уполномоченного на это представителя.

Одним из обязательных для включения в трудовой договор является условие о месте работы. В качестве дополнительного в трудовом договоре может содержаться условие об уточнении места работы (с указанием структурного подразделения и его местонахождения) и о рабочем месте. Трудовой кодекс Российской Федерации предусматривает возможность выполнения работником определённой трудовым договором трудовой функции дистанционно, то есть вне места нахождения работодателя и вне стационарного рабочего места. При этом режим рабочего времени и времени отдыха дистанционного работника устанавливается им по своему усмотрению, если трудовым договором о дистанционной работе (условием трудового договора) не установлено иное.

Как следует из материалов дела, 5 октября 2020 года работодателем составлено дополнительное соглашение № 22-2020 к служебному контракту от 26 июня 2013 года, согласно которому на период с 5 октября 2020 года должностные обязанности ФИО1 исполняет в режиме дистанционной работы (т.1 л.д.135-136).

Указанное дополнительное соглашение ФИО1 отказалась подписывать, о чём составлен акт от 6 октября 2020 года (т.1 л.д.134).

Между тем, приступив к работе в режиме дистанционной работы 9 октября 2020 года по поручению работодателя, ФИО1 согласилась с условиями дистанционной работы.

Учитывая изложенное, а также осведомлённость ФИО1 из сообщения на телефон 2 октября 2020 года о переходе на дистанционную работу, ФИО1 достоверно было известно о том, что с 5 октября 2020 года она должна приступить к исполнению служебных обязанностей дистанционно.

До 1 января 2021 года нормы Трудового кодекса Российской Федерации не описывали переход на такой способ коммуникаций, как работа дистанционно (удалённая работа). При этом организации действовали по общему принципу оформления отношений с работниками: издавали приказы, рассылали уведомления, делали дополнительные соглашения.

Федеральным законом от 8 декабря 2020 года № 407-ФЗ «О внесении изменений в Трудовой кодекс Российской Федерации в части регулирования дистанционной (удалённой) работы и временного перевода работника на дистанционную (удаленную) работу по инициативе работодателя в исключительных случаях», в Трудовой кодекс внесены изменения, в частности глава 49.1 дополнена статьями 312.6 - 312.9.

В соответствие со статьёй 312.9 Трудового кодекса Российской Федерации в случае катастрофы природного или техногенного характера, производственной аварии, несчастного случая на производстве, пожара, наводнения, землетрясения, эпидемии или эпизоотии и в любых исключительных случаях, ставящих под угрозу жизнь или нормальные жизненные условия всего населения или его части, работник может быть временно переведен по инициативе работодателя на дистанционную работу на период наличия указанных обстоятельств (случаев). Временный перевод работника на дистанционную работу по инициативе работодателя также может быть осуществлен в случае принятия соответствующего решения органом государственной власти и (или) органом местного самоуправления.

Согласие работника на такой перевод не требуется. При этом работодатель обеспечивает работника, временно переведённого на дистанционную работу по инициативе работодателя, необходимыми для выполнения этим работником трудовой функции дистанционно оборудованием, программно-техническими средствами, средствами защиты информации и иными средствами либо выплачивает дистанционному работнику компенсацию за использование принадлежащих ему или арендованных им оборудования, программно-технических средств, средств защиты информации и иных средств, возмещает расходы, связанные с их использованием, а также возмещает дистанционному работнику другие расходы, связанные с выполнением трудовой функции дистанционно. При необходимости работодатель проводит обучение работника применению оборудования, программно-технических средств, средств защиты информации и иных средств, рекомендованных или предоставленных работодателем.

Работник, временно переводимый на дистанционную работу, должен быть ознакомлен с указанным в части третьей настоящей статьи локальным нормативным актом способом, позволяющим достоверно подтвердить получение работником такого локального нормативного акта.

При временном переводе на дистанционную работу по инициативе работодателя по основаниям, предусмотренным настоящей статьёй, внесение изменений в трудовой договор с работником не требуется. По окончании срока такого перевода (но не позднее окончания периода наличия обстоятельства (случая), послужившего основанием для принятия работодателем решения о временном переводе работников на дистанционную работу) работодатель обязан предоставить работнику прежнюю работу, предусмотренную трудовым договором, а работник обязан приступить к её выполнению.

На период временного перевода на дистанционную работу по инициативе работодателя на работника распространяются гарантии, предусмотренные настоящей главой для дистанционного работника, включая гарантии, связанные с охраной труда, обеспечением работника за счёт средств работодателя необходимыми для выполнения трудовой функции дистанционно оборудованием, программно-техническими средствами, средствами защиты информации и иными средствами, выплатой работнику компенсации в связи с использованием работником принадлежащих ему или арендованных им оборудования, программно-технических средств, средств защиты информации и иных средств, а также возмещением работнику других расходов, связанных с выполнением дистанционной работы.

Если специфика работы, выполняемой работником на стационарном рабочем месте, не позволяет осуществить его временный перевод на дистанционную работу по инициативе работодателя либо работодатель не может обеспечить работника необходимыми для выполнения им трудовой функции дистанционно оборудованием, программно-техническими средствами, средствами защиты информации и иными средствами, время, в течение которого указанный работник не выполняет свою трудовую функцию, считается временем простоя по причинам, не зависящим от работодателя и работника, с оплатой этого времени простоя согласно части второй статьи 157 настоящего Кодекса, если больший размер оплаты не предусмотрен коллективными договорами, соглашениями, локальными нормативными актами.

Анализируя обстоятельства, повлекшие за собой невыполнение ФИО1 приказов руководителей о переходе на дистанционную работу и невыполнение поручений и своих должностных обязанностей в установленный срок, суд первой инстанции пришёл к обоснованному выводу о том, что вменяемые работодателем ФИО1 дисциплинарные проступки (не исполнение поручения соответствующих руководителей, данные в пределах их полномочий, установленных законодательством Российской Федерации) вызвано объективными причинами, не зависящими от воли работника, и не могут расцениваться как дисциплинарные проступки, следовательно, дисциплинарные взыскания в отношении государственного гражданского служащего ФИО1, наложенные оспариваемыми приказами Комитета от 30 октября 2020 года в виде выговора и от 9 ноября 2020 года в виде предупреждения о неполном должностном соответствии не могут быть признаны законными.

При этом суд верно учитывал то обстоятельство, что ФИО1 неоднократно, начиная с 2 октября 2020 года, уведомляла работодателя в своих объяснениях и заявлениях о том, что с 5 октября 2020 года у неё отсутствовала реальная возможность приступить к выполнению трудовых функций дистанционно, ввиду отсутствия подключения к сети Интернет, на что работодатель давал ей указания незамедлительно приступить к работе дистанционно (т.1 л.д.17-26).

Отсутствие подключения домовладения ФИО1 к сети Интернет подтверждается сообщением ЗАО «Вист он-лайн» от 18 января 2021 года, согласно которому Интернет для ФИО1 подключен 9 сентября 2017 года. 7 октября 2020 года от ФИО1 поступило обращение на осуществление работ с формулировкой, что перерезан провод до медиаконвертера. Услуга по замене оптической линии (что является услугой подключения) стоимостью - 1500 рублей предоставлена ФИО1 9 октября 2020 года (т.3 л.д.32).

Из представленных ЗАО «Вист он-лайн» операций по доступу в Интернет, ФИО1 с 6 июля по 8 октября 2020 года не производилась оплата услуги Интернет, и только с 8 октября 2020 года произведена оплата, 9 октября 2020 года заменена оптическая линия (т.3 л.д.33-39).

Из изложенного выше следует, что работодатель не обеспечил ФИО1 подключением к сети Интернет для выполнения ею трудовой функции дистанционно. В связи с чем, в действиях ФИО1 отсутствует вменяемый ей дисциплинарный проступок, поскольку неисполнение ею работы в дистанционном формате в период с 5 по 8 октября 2020 года произошло по причине, не зависящей от работника (отсутствие подключения к сети Интернет).

При указанных обстоятельствах являются несостоятельными доводы ответчика о том, что истец ранее отказывалась получать компьютерную технику для перехода на дистанционный режим работы, поскольку помимо обеспечения компьютерной техникой работодатель должен был обеспечить работника подключением к сети Интернет.

Кроме того, частью пятой статьи 193 Трудового кодекса Российской Федерации предусмотрено, что за каждый дисциплинарный проступок может быть применено только одно дисциплинарное взыскание.

Как следует из приказа от 30 октября 2020 года № 1-д/в к ФИО1 применено дисциплинарное взыскание в виде выговора по факту неисполнения ею должностных обязанностей в режиме дистанционной работы с 5 по 8 октября 2020 года. Из материалов дела не следует, что после объявления истице выговора, ею был вновь совершён дисциплинарный проступок. При указанных обстоятельствах работодателем нарушены положения части пятой статьи 193 Трудового кодекса Российской Федерации.

Доводы жалобы комитета финансов Волгоградской области и администрации Волгоградской области основаны на ошибочном толковании норм материального права, обоснованно опровергнуты при проверке законности оспариваемых выше приказов работодателя судом первой инстанции по основаниям, изложенным в решении, и не свидетельствуют о незаконности обжалуемого акта.

Однако судебная коллегия не соглашается с решением суда в части отказа в удовлетворении требований истца о взыскании заработной платы, удержанной работодателем за период с 5 по 9 октября 2020 года.

В данном случае, поскольку судом установлено отсутствие вменяемого ФИО1 дисциплинарного проступка, поскольку неисполнение ею работы в дистанционном формате в период с 5 по 8 октября 2020 года произошло по причине, не зависящей от работника (отсутствие подключения к сети Интернет), с ответчика в пользу истца подлежит взысканию заработная плата, которая не была ей оплачена за спорный период, в размере 7260 рублей 36 копеек.

Представленный ответчиком суду апелляционной инстанции расчёт невыплаченной за период с 5 по 8 октября 2020 года заработной платы судом проверен и является верным.

Разрешая требования истца в части признания незаконным и отмене приказа Комитета от 3 декабря 2020 года № 94-л/с и признании недействительным дополнительного соглашения от 3 декабря 2020 года к служебному контракту от 26 июня 2013 года и удовлетворяя их, суд исходил из того, что приказы от 30 октября 2020 года № 1-д/в и от 9 ноября 2020 года № 2-д/в, явившиеся основанием для издания названных приказа и дополнительного соглашения, судом признаны незаконными и отменены.

Как следует из материалов дела, по условиям служебного контракта от 26 июня 2013 года ФИО1 установлена оплата труда, согласно которой денежное содержание ФИО1 состоит, в том числе, из ежемесячной надбавки к должностному окладу за особые условия государственной гражданской службы Волгоградской области в размере 90 процентов этого оклада (абзац 5 пункта 9) (т.1 л.д.130). На основании дополнительного соглашения от 11 июля 2014 года к служебному контракту от 26 июня 2013 года ежемесячная надбавка ФИО5 к должностному окладу за особые условия государственной гражданской службы Волгоградской области установлена в размере 120 процентов этого оклада.

3 декабря 2020 года между ФИО1 и работодателем заключено дополнительное соглашение к служебному контракту от 26 июня 2013 года, согласно которому абзац 5 пункта 9 служебного контракта изложен в следующей редакции: «ежемесячной надбавки к должностному окладу за особые условия государственной гражданской службы Волгоградской области в размере 90 процентов этого оклада».

Приказом Комитета от 3 декабря 2020 года № 94-л/с ФИО1 отменена с 3 декабря 2020 года ежемесячная надбавка к должностному окладу за правовое обеспечение деятельности комитета финансов Волгоградской области и уменьшен с 3 декабря 2020 года размер ежемесячной надбавки к должностному окладу за особые условия государственной гражданской службы до 90% должностного оклада.

Основанием для издания названного приказа явилась служебная записка начальника правового управления <.......> от 30 ноября 2020 года, в которой она указала, что при переводе ФИО1 с 11 июля 2014 года на должность старшего консультанта отдела правовой экспертизы и мониторинга законодательства ей была установлена надбавка к должностному окладу за особые условия государственной гражданской службы Волгоградской области в размере 120 % должностного оклада; приказом Комитета от 13 ноября 2019 года ей также была установлена надбавка за правовое обеспечение деятельности комитета финансов Волгоградской области в размере 50% должностного оклада.

По результатам служебных проверок, приказами Комитета от 30 октября 2020 года № 1-д/в и от 9 ноября 2020 года № 2-д/в к ФИО1 применены дисциплинарные взыскания в виде выговора и предупреждения о неполном служебном соответствии.

В связи с указанным <.......> просила рассмотреть вопрос об уменьшении ФИО1 размера ежемесячной надбавки к должностному окладу за особые условия государственной гражданской службы Волгоградской области в связи с ненадлежащим исполнением должностных обязанностей до 90% и отмене надбавки за правовое обеспечение деятельности комитета финансов Волгоградской области в размере 50% должностного оклада, связанной с проведением правовой экспертизы правовых актов, проектов правовых актов и их подготовкой (т.2 л.д.239).

Поскольку единственным основанием для издания приказа Комитета от 3 декабря 2020 года № 94 л/с является привлечение ФИО1 к дисциплинарной ответственности в соответствии с приказами № 1-д\в от 30 октября 2020 года и № 2-д/в от 9 ноября 2020 года, которые судом признаны незаконными и отменены, суд признал незаконным и отменил приказ комитета финансов Волгоградской области от 3 декабря 2020 года № 94 л/с, а также признал недействительным дополнительное соглашение к служебному контракту от 26 июня 2013 года № 14-2013 от 3 декабря 2020 года, в котором отражено, что стороны договорились внести в служебный контракт, заключенный между представителем нанимателя и Гражданским служащим, следующие изменения: 1.1. Абзац 5 пункта 9 изложить в следующей редакции: «ежемесячной надбавки к должностному окладу за особые условия государственной гражданской службы Волгоградской области в размере 90 процентов этого оклада».

Оснований не согласиться с указанным выводом суда первой инстанции, судебная коллегия не усматривает. В данной части решение суда является правильным, оснований к его отмене или изменению по доводам апелляционной жалобы не имеется.

Судебная коллегия также соглашается с решением суда в части отказа в удовлетворении исковых требований о взыскании компенсации затрат проведение Интернета в размере - 1500 рублей, оплату электроэнергии в размере 3044 рубля 46 копеек, амортизации принтера в размере 490 рублей 60 копеек, услуг сотовой связи в размере 511 рублей 50 копеек, абонентской платы за информационно-телекоммуникационную сеть Интернет за 2 месяца в размере - 1380 рублей, расходы на заправку картриджа для принтера в размере - 350 рублей, расходов на приобретение бумаги в размере 470 рублей.

В силу части 6 статьи 312.9 Трудового кодекса Российской Федерации на период временного перевода на дистанционную работу по инициативе работодателя на работника распространяются гарантии, предусмотренные главой 49.1 Трудового кодекса Российской Федерации для дистанционного работника, в числе которых - обеспечение работника за счёт средств работодателя необходимыми для выполнения трудовой функции дистанционно оборудованием, программно-техническими средствами, средствами защиты информации и иными средствами, выплата работнику компенсации в связи с использованием работником принадлежащих ему или арендованных им оборудования, программно-технических средств, средств защиты информации и иных средств, а также возмещение работнику других расходов, связанных с выполнением дистанционной работы.

Согласно части 1 статьи 56 Гражданского процессуального кодекса Российской Федерации каждая сторона должна доказать те обстоятельства, на которые она ссылается как на основания своих требований и возражений, если иное не предусмотрено федеральным законом.

По настоящему делу истице необходимо было представить доказательства обоснованных и необходимых расходов, понесённых при выполнении порученных ею заданий на дому.

В обоснование доводов об оплате услуг за подключение Интернета, расходов на заправку картриджа принтера, расходов на приобретение бумаги, услуг сотовой связи, истицей в материалы дела и дополнительно в суд апелляционной инстанции представлены кассовые чеки, товарный чек и справка услуг сотовой связи.

Однако из указанных документов не следует, что сеть Интернет была подключена и использовалась только в служебных целях и после окончания дистанционной работы была отключена, а сотовая связь использовалась только в служебных целях и была необходима.

Не представлено также доказательств необходимости использования при дистанционной работе принтера и бумаги для принтера, а также, какие документы распечатывались, их количество.

Как следует из постановления Правительства Волгоградской области от 26 февраля 2013 года № 78-п «Об утверждении положения о межведомственном электронном (безбумажном) документообороте в органах исполнительной власти Волгоградской области» (далее - Положение), с 7 апреля 2013 года при осуществлении межведомственного электронного (безбумажного) документооборота исключён бумажный документооборот.

Указанное выше Положение определяет порядок работы с электронными документами, подписанными средствами электронной подписи, создание, хранение и использование которых в органах исполнительной власти Волгоградской области осуществляется исключительно в электронной форме в единой автоматизированной системе (АСЭД).

Как следует из письменных пояснений ответчика, при взаимодействии комитета финансов Волгоградской области с иными органами исполнительной власти, при взаимодействии структурных подразделений и сотрудников комитета финансов Волгоградской области между собой, практически исключён бумажный документооборот; взаимодействие по служебным вопросам осуществляется в системе АСЭД, в том числе при согласовании проектов правовых актов (т.2 л.д.220-224).

Кроме того, несмотря на запрос судебной коллегии, истицей не представлены доказательства несения расходов на электроэнергию, на абонентскую плату за интернет за 2 месяца.

При указанных обстоятельствах суд первой инстанции правомерно не нашёл оснований для взыскания указанных денежных сумм.

Доводы апелляционных жалоб истца и ответчиков не опровергают выводов суда, были предметом исследования и оценки судом первой инстанции, необоснованность их отражена в судебном решении с изложением соответствующих мотивов, доводы апелляционных жалоб не содержат обстоятельств, нуждающихся в дополнительной проверке, нарушений норм процессуального законодательства по делу не установлено.

Исходя из частично удовлетворённых исковых требований, в силу статьи 333.19 Налогового кодекса Российской Федерации с ответчика взыскивается государственная пошлина в доход бюджета городского округа город-герой Волгоград в размере 400 рублей.

Руководствуясь статьями 328-330 Гражданского процессуального кодекса Российской Федерации, судебная коллегия по гражданским делам Волгоградского областного суда,

определила:

решение Центрального районного суда г.Волгограда от 5 февраля 2021 года отменить в части отказа ФИО1 в удовлетворении исковых требований к комитету финансов Волгоградской области о взыскании удержанного заработка, принять в указанной части новое решение о частичном удовлетворении данных требований.

Взыскать с комитета финансов Волгоградской области в пользу ФИО1 удержанную заработную плату в размере 7260 рублей 36 копеек.

Взыскать с комитета финансов Волгоградской области в доход бюджета городского округа город-герой Волгоград государственную пошлину в размере 400 рублей.

В остальной части решение Центрального районного суда г.Волгограда от 5 февраля 2021 года оставить без изменения, апелляционные жалобы ФИО1, администрации Волгоградской области, комитета финансов Волгоградской области - без удовлетворения.

Председательствующий

Судьи