Гражданский кодекс часть 1

рассмотрела в открытом судебном заседании в г. Новосибирске 24 августа 2021 г. дело по иску Казакова Вячеслава Олеговича к Ликтею Даниилу Петровичу о взыскании неосновательного обогащения, процентов, поступившее с апелляционной жалобой Казакова В.О. на решение Центрального районного суда г. Новосибирска от 12 декабря 2019 г.

Заслушав доклад судьи Новосибирского областного суда Зиновьевой Е.Ю., объяснения Казакова В.О., возражения представителя Ликтея Д.П. – Бекетовой А.С., судебная коллегия

у с т а н о в и л а :

Казаков В.О. обратился в суд с иском к Ликтею Д.П. о взыскании неосновательного обогащения, процентов.

В обоснование иска указано, что 14 декабря 2017 г. между Казаковым В.О. (доверитель) и Ликтеем Д.П. (поверенный) подписан акт приема-передачи денежных средств. Согласно акту ответчик в присутствии свидетеля <данные изъяты> получил от истца денежные средства в размере 150 000 руб. При этом, договор поручения между сторонами не заключался, доверенность на имя ответчика истцом выдана не была. Денежные средства были переданы в счет оплаты аренды оборудования (вычислительных мощностей). Однако ответчик не заключал договор с кем-либо на аренду вычислительных мощностей в интересах истца. Вычислительные мощности ему (истцу) переданы не были. До настоящего времени ответчик не представил сведений о месте нахождения полученных им денежных средств либо проект договора.

13 ноября 2018 г. Ликтею Д.П. была направлена претензия о возврате денежных средств, однако в установленный в претензии срок денежные средства возвращены не были.

Истец полагает, что на стороне ответчика возникло неосновательное обогащение в размере 150 000 руб. Поскольку требование о возврате неосновательно полученных денежных средств не было удовлетворено ответчиком в добровольном порядке, на данную денежную сумму подлежат начислению проценты.

На основании изложенного Казаков В.О. просил суд взыскать с Ликтея Д.П. в свою пользу неосновательное обогащение в размере 150 000 руб., проценты за пользование чужими денежными средствами в размере 16 009,64 руб., расходы по оплате государственной пошлины в размере 4 520 руб.

Решением Центрального районного суда г. Новосибирска от 12 декабря 2019 г. в удовлетворении исковых требований Казакова В.О. отказано.

С указанным решением суда не согласился ФИО1, в апелляционной жалобе просит отменить решение суда, принять по делу новое решение об удовлетворении исковых требований.

В обоснование доводов апелляционной жалобы указано, что основанием для отказа в удовлетворении исковых требований послужило то, что ФИО2, подписывая акт приема-передачи денежных средств с ФИО1, действовал как агент ООО «Ледси». С указанной организацией истец заключил договор аренды оборудования и предоставление вычислительных мощностей для добычи криптовалюты – биткоинов. Договор заключен путем присоединения к условиям публичного договора-оферты, размещенного на интернет-сайте http://enigmaminer.com, и исполнялся истцом, поскольку он получил от ООО «Ледси» логин для входа в личный кабинет, прошел процедуру регистрации на сайте http://enigmaminer.com, придумав пароль, под своим логином пользовался арендованным оборудованием и вычислительными мощностями, а также выводил произведенные биткоины на свой криптовалютный кошелек.

С указанными выводами суда первой инстанции ФИО1 не согласен, считает их основанными на неверной оценке доказательств по делу.

Апеллянт не согласен с выводами суда о возникновении между ним (ФИО1) и ООО «Ледси» каких-либо правоотношений, связанных с арендой оборудования или предоставлением вычислительных мощностей, основанных на договоре публичной оферты, поскольку в судебное заседание не был предоставлен ни такой договор, подписанный ФИО1, ни акт приема-передачи вычислительных мощностей.

Наличие правоотношений между ФИО1 и ООО «Ледси» безусловно не подтверждается письменными доказательствами, представленными ответчиком. Имеющиеся в материалах дела агентский договор между ФИО3 и ООО «Ледси», отчет агента по договору, квитанция о передаче денежных средств ООО «Ледси» такими доказательствами не являются. Так, в отчете агента отсутствуют ссылки на заключение договора оферты именно с ФИО1, а денежные средства по квитанции получены ООО «Ледси» от ответчика, а не от истца.

В ходе судебного разбирательства ФИО1 неоднократно заявлял о подложности доказательств: агентского договора от 20 ноября 2017 г., квитанции к ПКО от 15 декабря 2017 г., акта № от 15 декабря 2017 г., отчета агента от 15 декабря 2017 г., однако его заявление было проигнорировано судом первой инстанции.

При этом, апеллянт указывает на то, что ввиду предоставления ему только логина от личного кабинета и не предоставления первоначального пароля у него отсутствовал доступ к личному кабинету на сайте (электронному кошельку). Вывод суда об имеющемся у ФИО4 доступе к личному кабинеты основан на доказательствах, не отвечающих требованиям допустимости и достоверности (перечень владельцев электронных кошельков, электронная переписка между <данные изъяты> и ООО «Ледси»).

Вопреки выводам суда предложение о сотрудничестве ООО «Ледси» ФИО1 по электронной почте не направлялось. Таким образом, истец настаивает на том, что он не мог исполнять какие-либо условия договора с ООО «Ледси». Данному обстоятельству суд первой инстанции не дал надлежащей оценки.

В дополнениях к апелляционной жалобе апеллянт указывает, что акт приема-передачи денежных средств не содержит существенных для договора поручения условий, иные доказательства по делу, также не подтверждают, что стороны ФИО1 и ФИО2 достигли соглашения по всем существенным условиям договора. Следовательно, вывод суда первой инстанции о том, что стороны заключили 14 декабря 2017 г. договор поручения, является необоснованным.

Проверив материалы дела на основании ст. 327.1 ГПК РФ в пределах доводов, изложенных в апелляционной жалобе, судебная коллегия приходит к следующим выводам.

Судом первой инстанции установлено и подтверждается материалами дела, что 14 декабря 2017 г. между ФИО1 и ФИО3 был подписан акт приема-передачи денежных средств, в соответствии с которым ФИО1 передал ФИО3, а ФИО2 принял денежную сумму в размере 150 000 руб. для перечисления указанных денежных средств оператору в счет оплаты стоимости услуг по договору вычислительных мощностей, поставляемых поставщиком доверителю (ФИО1).

В момент передачи денежных средств стороны взаимных претензий друг к другу не имеют. В акте указаны реквизиты сторон - ФИО3 и ФИО1, а также в реквизитах ФИО1 были указаны наименование электронной почты: <данные изъяты> и логин: <данные изъяты>.

13 ноября 2018 г. ФИО1 направил в адрес ФИО3 претензию с требованием возвратить ему денежные средства в сумме 150 000 руб. со ссылкой на то, что ФИО3 не представлены какие-либо документы, подтверждающие место нахождения данных денежных средств.

Почтовое отправление с претензией было возвращено отправителю в связи с истечением срока его хранения в отделении почтовой связи.

Аналогичная претензия была направлена ФИО1 ФИО3 23 апреля 2019 г., однако ответа на нее не поступило.

Ссылаясь на то, что на стороне ответчика возникло неосновательное обогащение, ФИО1 обратился в суд с иском по настоящему делу.

В соответствии с п. 1 ст. 1102 ГК РФ лицо, которое без установленных законом, иными правовыми актами или сделкой оснований приобрело или сберегло имущество (приобретатель) за счет другого лица (потерпевшего), обязано возвратить последнему неосновательно приобретенное или сбереженное имущество (неосновательное обогащение), за исключением случаев, предусмотренных статьей 1109 настоящего Кодекса.

В силу п. 1 ст. 1104 ГК РФ имущество, составляющее неосновательное обогащение приобретателя, должно быть возвращено потерпевшему в натуре.

В случае невозможности возвратить в натуре неосновательно полученное или сбереженное имущество приобретатель должен возместить потерпевшему действительную стоимость этого имущества на момент его приобретения, а также убытки, вызванные последующим изменением стоимости имущества, если приобретатель не возместил его стоимость немедленно после того, как узнал о неосновательности обогащения (п. 1 ст. 1105 ГК РФ).

Каждая сторона должна доказать те обстоятельства, на которые она ссылается как на основания своих требований и возражений, если иное не предусмотрено федеральным законом (ч. 1 ст. 56 ГПК РФ).

К обстоятельствам, подлежащим доказыванию по делам о взыскании неосновательного обогащения, относится приобретение или сбережение имущества ответчиком, а также наличие законных оснований для приобретения или сбережения такого имущества.

При этом обязанность доказать передачу ответчику денежных средств или имущества возлагается на истца, а наличие для этого законных оснований – на ответчика.

Отказывая ФИО1 в удовлетворении исковых требований, суд первой инстанции исходил из того, что ответчик представил доказательства передачи истцом денежных средств в размере 150 000 руб. в счет получения доступа к вычислительным мощностям по выработке биткоинов, которые фактически были предоставлены истцу, то есть в счет исполнения обязательства.

Судебная коллегия соглашается с данными выводами суда первой инстанции, поскольку они соответствуют нормам материального права, регулирующим спорные правоотношения, а также не противоречат установленным по делу фактическим обстоятельствам.

Так, в подтверждение передачи ФИО1 денежных средств в счет исполнения обязательства ФИО2 ссылался на то, что указанные денежные средства он получил от истца как агент ООО «Ледси», которое обязалось заключить с истцом договор аренды оборудования для выработки криптовалюты, и внес их в кассу общества.

В подтверждение указанной позиции ответчик представил в суд агентский договор от 20 ноября 2017 г. № между ООО «Ледси» (принципалом) и ФИО3 (агентом), доверенность, выданную ООО «Ледси» на имя ФИО3, квитанцию от 15 декабря 2017 г., отчет об исполнении агентского поручения от 15 декабря 2017 г., а также публичный договор-оферту на оказание услуги по предоставлению в аренду вычислительных мощностей.

Из указанных письменных доказательств в совокупности с актом приема-передачи денежных средств от 14 декабря 2017 г. следует, что ООО «Ледси» являлось оператором платформы по хранению, переработке и обработки информации (цифровых данных) и предоставляет своим пользователям право использовать вычислительные мощности для выработки криптовалюты.

ООО «Ледси» работало под брендом «Энигма». Доступ пользователей к вычислительным мощностям оператора осуществлялся посредством регистрации на сайте http://enigmamainer.com.

При прохождении процедуры регистрации пользователь присоединялся к публичному договору-оферте на оказание услуги по предоставлению в аренду вычислительных мощностей, текст которого размещен на сайте http://enigmamainer.com.

По условиям публичного договора-оферты (п. 2.1 договора) полным и безоговорочным акцептом признается ответ пользователя, выраженный в осуществлении им процедуры регистрации, заключающейся в получении атрибутов прав доступа к вычислительным мощностям, предоставляемым оператором, либо к отдельным сервисом и оплата услуг путем предоплаты в порядке, определяемом настоящим договором.

14 декабря 2018 г. в ЕГРЮЛ была внесена запись о ликвидации ООО «Ледси» как юридического лица.

На основании агентского договора от 20 ноября 2017 г. № ФИО2 являлся агентом ООО «Ледси».

По условиям агентского договора ФИО2 принял на себя обязательство от имени и за счет принципала (ООО «Ледси») заключать с третьими лицами договоры купли-продажи (поставки) товара принципала, договоры на размещение графических станций в дата-центре принципала и предоставления услуг по аренде вычислительных мощностей, в том числе размещенных на сайте принципала в качестве оферты (п. 1.1 агентского договора).

В рамках выполнения данного поручения агент мог совершать следующие действия: проводить встречи и переговоры с потенциальными клиентами принципала; вести переписку с потенциальными контрагентами принципала; осуществлять сбор, составление и подготовку документов, необходимых для заключения договоров; получать от покупателей плату за товар и / или услуги и перечислять ее принципалу; предоставлять принципалу отчеты об исполнении поручения (п. 1.2 агентского договора).

Во исполнение условия п. 3.2 агентского договора ООО «Ледси» выдало ФИО3, являющемуся агентом общества по договору от 20 ноября 2017 г. №, доверенность № от 20 ноября 2017 г. сроком на шесть месяцев, на совершение действий, связанных с исполнением агентского договора, а именно представлять общество и вести переговоры в любых организациях и учреждениях с любыми должностными лицами по вопросу заключения договоров купли-продажи (поставки) товара общества, договоров на размещение графических станций в дата-центре принципала и предоставления услуг по аренде вычислительных мощностей, в том числе в виде размещенных на сайте принципала в качестве оферты.

14 декабря 2017 г. между ФИО1 и ФИО3 был подписан акт приема-передачи денежных средств, в соответствии с которым ФИО1 (доверитель) передал ФИО3 (поверенному), а ФИО2 принял денежную сумму в размере 150 000 руб.

Согласно данному акту, доверитель поручает поверенному перечислить денежные средства в сумме 150 000 руб. оператору в счет оплаты стоимости услуг по договору вычислительных мощностей, поставляемых поставщиком доверителю.

При этом в графе акта «реквизиты сторон» указаны реквизиты электронной почты ФИО1 <данные изъяты>, а также логин: <данные изъяты>.

15 декабря 2017 г. директором ООО «Ледси» С. принят отчет ФИО3 о заключении от имени общества договора аренды вычислительных мощностей с ФИО1 (<данные изъяты>) путем присоединения к договору-оферте (логин <данные изъяты>). Цена договора составила 150 000 руб. Данные обстоятельства отражены в отчете № об исполнении агентского поручения от 15 декабря 2017 г.

Денежные средства в сумме 150 000 руб. были внесены ФИО3 в кассу ООО «Ледси» ДД.ММ.ГГГГ на основании отчета № от 15 декабря 2017 г. к агентскому договору от 20 ноября 2017 г. №, что подтверждается квитанцией к приходному кассовому ордеру № от 15 декабря 2017 г.

В суде первой инстанции истец отрицал факт регистрации на сайте http://enigmaminer.com, получения в аренду оборудования, указал, что указанные в акте приема-передачи адрес электронной почты и логин принадлежат ему, однако, были указаны не в связи с регистрацией на сайте.

Между тем указанная позиция истца опровергается содержанием представленного ФИО3 списка владельцев криптовалютных кошельков, а также скриншота сайта blockchain.com, из которых следует, что ФИО1 является владельцем криптовалютного кошелькак под номером №, логин: <данные изъяты>, адрес электронной почты: <данные изъяты>. По состоянию на 04 октября 2018 г. с использование кошелька совершено две транзакции, получено 0,043352341 ВТС, итоговый баланс составляет 0 ВТС.

Данные обстоятельства согласуются с содержанием искового заявления ФИО1, в котором он ссылался на наличие того, что действительно намеревался заключить договор аренды вычислительных мощностей, а также приводил доводы относительно того, что такой договор не был с ним заключен в форме единого документа.

Таким образом, проанализировав доказательства по делу, суд первой инстанции правильно указал на совершение ФИО1 конклюдентных действий, путем совершения которых он присоединился к публичному договору-оферте аренды вычислительных мощностей, размещенному действующим на тот период ООО «Ледси» на сайте http://enigmamainer.com.

Как предусмотрено ст. 153 ГК РФ, действия граждан и юридических лиц, направленные на установление, изменение или прекращение гражданских прав и обязанностей, признаются сделками.

Разновидностью сделки является договор, для заключения которого необходимо выражение согласованной воли двух сторон (двусторонняя сделка) либо трех или более сторон (многосторонняя сделка) (п. 3 ст. 154 ГК РФ).

Подпунктом 1 п. 1 ст. 161 ГК РФ предусмотрено, что сделки юридических лиц между собой и с гражданами должны совершаться в простой письменной форме, за исключением сделок, требующих нотариального удостоверения.

В силу п. 1 ст. 160 ГК РФ сделка в письменной форме должна быть совершена путем составления документа, выражающего ее содержание и подписанного лицом или лицами, совершающими сделку, либо должным образом уполномоченными ими лицами.

Письменная форма сделки считается соблюденной также в случае совершения лицом сделки с помощью электронных либо иных технических средств, позволяющих воспроизвести на материальном носителе в неизменном виде содержание сделки, при этом требование о наличии подписи считается выполненным, если использован любой способ, позволяющий достоверно определить лицо, выразившее волю. Законом, иными правовыми актами и соглашением сторон может быть предусмотрен специальный способ достоверного определения лица, выразившего волю.

Двусторонние (многосторонние) сделки могут совершаться способами, установленными пунктами 2 и 3 статьи 434 настоящего Кодекса (абзацы 1-3).

Пунктами 2 и 3 ст. 434 ГК РФ, в свою очередь, предусмотрено, что договор в письменной форме может быть заключен путем составления одного документа (в том числе электронного), подписанного сторонами, или обмена письмами, телеграммами, электронными документами либо иными данными в соответствии с правилами абзаца второго пункта 1 статьи 160 настоящего Кодекса.

Письменная форма договора считается соблюденной, если письменное предложение заключить договор принято в порядке, предусмотренном п. 3 ст. 438 настоящего Кодекса.

В силу общих положений о заключении договора (п. 1-3 ст. 432 ГК РФ) договор считается заключенным, если между сторонами, в требуемой в подлежащих случаях форме, достигнуто соглашение по всем существенным условиям договора.

Договор заключается посредством направления оферты (предложения заключить договор) одной из сторон и ее акцепта (принятия предложения) другой стороной.

Совершение лицом, получившим оферту, в срок, установленный для ее акцепта, действий по выполнению указанных в ней условий договора (отгрузка товаров, предоставление услуг, выполнение работ, уплата соответствующей суммы и т.п.) считается акцептом, если иное не предусмотрено законом, иными правовыми актами или не указано в оферте.

Исходя из приведенных нормативных положений, письменная форма договора может соблюдаться как путем составления единого документа, так и путем акцепта заинтересованным лицом оферты, которые могут быть оформлены в нескольких документах.

Таким образом, доводы апелляционной жалобы ФИО1 о том, что с ним не был заключен договор аренды вычислительных мощностей в форме единого документа, подлежат отклонению как необоснованные, поскольку указанный договор был заключен им путем акцепта оферты.

В ходе судебного разбирательства ФИО1 неоднократно заявлял о подложности доказательств: агентского договора от 20 ноября 2017 г., квитанции к ПКО от 15 декабря 2017 г., акта № от 15 декабря 2017 г., отчета агента от 15 декабря 2017 г., однако его заявление не было разрешено судом первой инстанции.

С учетом того, что о подложности указанных доказательств ФИО1 было заявлено в суде апелляционной инстанции, данные доводы истца были проверены при рассмотрении апелляционной жалобы.

На основании п. 29 постановления Пленума Верховного Суда РФ от 19 июня 2012 г. № 13 «О применении судами норм гражданского процессуального законодательства, регламентирующих производство в суде апелляционной инстанции», действовавшего до 02 июля 2021 г., по делу была назначена судебная техническая экспертиза документов, на разрешение которой были поставлены следующие вопросы:

1. Соответствует ли нанесение подписей и оттиска печати ООО «Ледси» в агентском договоре № от 20 ноября 2017 г., дате указанной в нем? Если нет, то, к какому периоду соответствует нанесение подписей и оттиска печати в указанном договоре?

2. Соответствует ли нанесение подписи и оттиска печати ООО «Ледси» в квитанции к ПКО № от 15 декабря 2017 г., дате указанной в ней? Если нет, то, к какому периоду соответствует нанесение подписи и оттиска печати в указанной квитанции?

3. Подвергался ли агентский договор № от 20 ноября 2017 г. воздействию агрессивных сред? Если да, то, какие последствия это имело?

По результатам экспертизы было получено заключение экспертом ФБУ Сибирский РЦСЭ Минюста России №, №, согласно которому ответить на вопросы, поставленные на разрешение экспертов, не представляется возможным.

Определением судебной коллегии по гражданским делам Новосибирского областного суда от 29 сентября 2020 г. по делу была назначена судебная техническая экспертиза в то же экспертное учреждение с постановкой перед экспертами тех же вопросов, кроме вопроса № 3, с учетом того, что судебной коллегией было дано согласие на производство вырезок из штрихов подписей и оттисков печатей в агентском договоре № от 20 ноября 2017 г., квитанции к ПКО № от 15 декабря 2017 г., а также направления в адрес ФБУ Сибирский РЦСЭ Минюста России образцов печати ООО «Ледси».

Согласно полученному заключению экспертов ФБУ Сибирский РЦСЭ Минюста России №, № от 31 января 2021 г., установить, соответствует ли нанесение подписей и оттиска печати ООО «Ледси» в агентском договоре № от 20 ноября 2017 г. и в квитанции к ПКО № от 15 декабря 2017 г. не возможно, поскольку используемые методики не позволяют установить время выполнения реквизитов (подписи и оттиска печати) этих документов в период с ноября 2017 г. по декабрь 2017 г. при исследовании в 2021 г.

Оснований не доверять указанным выводам экспертов не имеется, поскольку они сделаны компетентными специалистами, предупрежденными об уголовной ответственности за дачу заведомо ложного заключения, сделаны с учетом всех необходимых материалов и согласуются с исследовательской частью заключения. Заключение экспертов соответствует требованиям ст. 86 ГПК РФ и может быть положено в основу решения.

Заявленное ФИО1 ходатайство о назначении повторной технической экспертизы в Судебной Экспертно-Криминалистической Лаборатории при ООО УК «НСК КАПИТАЛ» (эксперт А.) удовлетворению не подлежит ввиду отсутствия оснований для ее назначения, предусмотренных ст. 87 ГПК РФ.

Апеллянт не представил в суд доказательств действительной возможности дать заключение вышеуказанным экспертным учреждением по существу вопроса, а также доказательств применения этим экспертным учреждением иных методик, существенно отличающихся от разработанной ФБУ РФЦСЭ Минюста России.

Вместе с тем отказ ФБУ Сибирский РЦСЭ Минюста России дать заключение мотивирован отсутствием методики как таковой.

Таким образом, правовые основания применения ст. 186 ГПК РФ для признания доказательств по делу подложными отсутствуют.

Доводы апелляционной части ФИО1 о подложности доказательств подлежат отклонению.

Принимая во внимание, что истец не доказал возникновения на стороне ответчика неосновательного обогащения, выводы суда об отсутствии оснований для удовлетворения иска являются верными.

С учетом того, что апелляционная жалоба истца не содержит доводов, опровергающих выводы суда, оснований для отмены принятого решения не имеется.

В соответствии со ст. 98 ГПК РФ стороне, в пользу которой состоялось решение суда, суд присуждает возместить с другой стороны все понесенные по делу судебные расходы.

В силу ст. 94 ГПК РФ к издержкам, связанным с рассмотрением дела, относятся суммы, подлежащие выплате свидетелям, экспертам, специалистам и переводчикам.

Из материалов дела следует, что в ходе рассмотрения дела в суде апелляционной инстанции по ходатайству истца была назначена судебная почерковедческая экспертиза, производство которой было поручено ФБУ Сибирский РЦСЭ Минюста России, обязанность оплаты возложена на ФИО1

Определение суда от 29 сентября 2020 г. исполнено, экспертиза проведена. Вместе с экспертным заключением от ФБУ Сибирский РЦСЭ Минюста России поступило заявление о возмещении понесенных расходов на проведение экспертизы в размере 55 800 руб. (л.д. 26-27 т. 2).

Из материалов дела следует, что истец расходы на проведение судебной экспертизы, назначенной судом апелляционной инстанции, фактически не понес.

По общему правилу, установленному ч. 1 ст. 98 ГПК РФ, стороне, в пользу которой состоялось решение суда, суд присуждает возместить с другой стороны все понесенные по делу судебные расходы, за исключением случаев, предусмотренных ч. 2 ст. 96 ГПК РФ. В случае если иск удовлетворен частично, указанные в этой статье судебные расходы присуждаются истцу пропорционально размеру удовлетворенных судом исковых требований, а ответчику пропорционально той части исковых требований, в которой истцу отказано.

При таких обстоятельствах, поскольку исковые требования не подлежат удовлетворению, расходы за производство судебной технической экспертизы подлежат взысканию с проигравшей стороны ФИО1 в полном объеме.

На основании изложенного, руководствуясь ст. 328 ГПК РФ, судебная коллегия

о п р е д е л и л а :

Решение Центрального районного суда г. Новосибирска от 12 декабря 2019 г. в пределах доводов апелляционной жалобы оставить без изменения, апелляционную жалобу ФИО1 – без удовлетворения.

Взыскать с ФИО1 в пользу ФБУ Сибирский РЦСЭ Минюста России расходы за производство судебной технической экспертизы в размере 58 800 руб.

Председательствующий

Судьи