Гражданский кодекс часть 1

рассмотрела в открытом судебном заседании гражданское дело по исковому заявлению ФИО1 и третьих лиц, заявляющих самостоятельные требования ФИО2, А.Х.А., С.Ю.Г., С.С.Н., Б.В.А., Б.А.П., Б.А.П., А.А.И., А.Н.Г. к индивидуальному предпринимателю ФИО4 о признании факта трудовых отношений, выплате заработной платы,

по апелляционным жалобам индивидуального предпринимателя ФИО4, ФИО1, А.Х.А., С.Ю.Г., С.С.Н., Б.В.А., Б.А.П., Б.А.П., А.А.И., ФИО3 Гасана, на решение Орловского районного суда Орловской области от 20 июля 2021 г., которым постановлено:

«исковые требования ФИО1, ФИО2, А.Х.А., С.Ю.Г., С.С.Н., Б.В.А., Б.А.П., Б.А.П., А.А.И., ФИО3 Гасана удовлетворить частично.

Установить факт трудовых отношений между ФИО1 и индивидуальным предпринимателем ФИО4 с 1 мая 2019 года по 30 июня 2019 года.

Взыскать с индивидуального предпринимателя ФИО4 в пользу ФИО1 задолженность по заработной плате за период с 1 мая 2019 года по 30 июня 2019 года в размере 26157 (двадцать шесть тысяч сто пятьдесят семь) рублей 00 копеек, компенсацию за задержку выплаты заработной платы в размере 5848 (пять тысяч восемьсот сорок восемь) рублей 27 копеек, компенсацию морального вреда в размере 10000 (десять тысяч) рублей.

Установить факт трудовых отношений между ФИО2 и индивидуальным предпринимателем ФИО4 с 1 мая 2019 года по 30 июня 2019 года.

Взыскать с индивидуального предпринимателя ФИО4 в пользу ФИО2 задолженность по заработной плате за период с 1 мая 2019 года по 30 июня 2019 года в размере 26157 (двадцать шесть тысяч сто пятьдесят семь) рублей 00 копеек, компенсацию за задержку выплаты заработной платы в размере 5848 (пять тысяч восемьсот сорок восемь) рублей 27 копеек, компенсацию морального вреда в размере 10000 (десять тысяч) рублей.

Установить факт трудовых отношений между А.Х.А. и индивидуальным предпринимателем ФИО4 с 1 мая 2019 года по 30 июня 2019 года.

Взыскать с индивидуального предпринимателя ФИО4 в пользу А.Х.А. задолженность по заработной плате за период с 1 мая 2019 года по 30 июня 2019 года в размере 26157 (двадцать шесть тысяч сто пятьдесят семь) рублей 00 копеек, компенсацию за задержку выплаты заработной платы в размере 5848 (пять тысяч восемьсот сорок восемь) рублей 27 копеек, компенсацию морального вреда в размере 10000 (десять тысяч) рублей.

Установить факт трудовых отношений между С.Ю.Г. и индивидуальным предпринимателем ФИО4 с 1 мая 2019 года по 30 июня 2019 года.

Взыскать с индивидуального предпринимателя ФИО4 в пользу С.Ю.Г. задолженность по заработной плате за период с 1 мая 2019 года по 30 июня 2019 года в размере 26157 (двадцать шесть тысяч сто пятьдесят семь) рублей 00 копеек, компенсацию за задержку выплаты заработной платы в размере 5848 (пять тысяч восемьсот сорок восемь) рублей 27 копеек, компенсацию морального вреда в размере 10000 (десять тысяч) рублей.

Установить факт трудовых отношений между С.С.Н. и индивидуальным предпринимателем ФИО4 с 1 мая 2019 года по 30 июня 2019 года.

Взыскать с индивидуального предпринимателя ФИО4 в пользу С.С.Н. задолженность по заработной плате за период с 1 мая 2019 года по 30 июня 2019 года в размере 26157 (двадцать шесть тысяч сто пятьдесят семь) рублей 00 копеек, компенсацию за задержку выплаты заработной платы в размере 5848 (пять тысяч восемьсот сорок восемь) рублей 27 копеек, компенсацию морального вреда в размере 10000 (десять тысяч) рублей.

Установить факт трудовых отношений между Б.В.А. и индивидуальным предпринимателем ФИО4 с 1 мая 2019 года по 30 июня 2019 года.

Взыскать с индивидуального предпринимателя ФИО4 в пользу Б.В.А. задолженность по заработной плате за период с 1 мая 2019 года по 30 июня 2019 года в размере 26157 (двадцать шесть тысяч сто пятьдесят семь) рублей 00 копеек, компенсацию за задержку выплаты заработной платы в размере 5848 (пять тысяч восемьсот сорок восемь) рублей 27 копеек, компенсацию морального вреда в размере 10000 (десять тысяч) рублей.

Установить факт трудовых отношений между Б.А.П. и индивидуальным предпринимателем ФИО4 с 1 мая 2019 года по 30 июня 2019 года.

Взыскать с индивидуального предпринимателя ФИО4 в пользу Б.А.П. задолженность по заработной плате за период с 1 мая 2019 года по 30 июня 2019 года в размере 26157 (двадцать шесть тысяч сто пятьдесят семь) рублей 00 копеек, компенсацию за задержку выплаты заработной платы в размере 5848 (пять тысяч восемьсот сорок восемь) рублей 27 копеек, компенсацию морального вреда в размере 10000 (десять тысяч) рублей.

Установить факт трудовых отношений между А.А.И. и индивидуальным предпринимателем ФИО4 с 1 мая 2019 года по 30 июня 2019 года.

Взыскать с индивидуального предпринимателя ФИО4 в пользу А.А.И. задолженность по заработной плате за период с 1 мая 2019 года по 30 июня 2019 года в размере 26157 (двадцать шесть тысяч сто пятьдесят семь) рублей 00 копеек, компенсацию за задержку выплаты заработной платы в размере 5848 (пять тысяч восемьсот сорок восемь) рублей 27 копеек, компенсацию морального вреда в размере 10000 (десять тысяч) рублей.

Установить факт трудовых отношений между ФИО3 индивидуальным предпринимателем ФИО4 с 1 мая 2019 года по 30 июня 2019 года.

Взыскать с индивидуального предпринимателя ФИО4 в пользу А.Н.Г. задолженность по заработной плате за период с 1 мая 2019 года по 30 июня 2019 года в размере 26157 (двадцать шесть тысяч сто пятьдесят семь) рублей 00 копеек, компенсацию за задержку выплаты заработной платы в размере 5848 (пять тысяч восемьсот сорок восемь) рублей 27 копеек, компенсацию морального вреда в размере 10000 (десять тысяч) рублей.

В остальной части в удовлетворении исковых требований отказать.

Взыскать с Индивидуального предпринимателя ФИО4 в бюджет муниципального образования «г.Орел» государственную пошлину в размере рублей 14601 (четырнадцать тысяч шестьсот один) рубль 60 копеек».

Заслушав доклад судьи Второвой Н.Н., выслушав лиц, участвующих в деле, изучив материалы гражданского дела, доводы апелляционной жалобы, судебная коллегия по гражданским делам Орловского областного суда,

установила:

ФИО1 обратился в суд с исковым заявлением к индивидуальному предпринимателю ФИО4 (далее по тексту - ИП ФИО4) о признании факта трудовых отношений, выплате заработной платы.

В обоснование указал, что с 1 мая 2019 г. по 1 августа 2019 г. в составе строительной бригады ИП ФИО4 на территории пгт.Нарышкино Урицкого района Орловской области осуществлял строительные работы по благоустройству.

Руководство строительной бригадой осуществлял А.Х.А. Им так же производился учет выполненной работы для начисления заработной платы ответчикам.

При устройстве на работу ИП ФИО4 были переданы документы для официального трудоустройства. Однако к моменту увольнения, а именно 1 августа 2019 г., истцу стало известно, что официально трудовые отношения оформлены не были. При устройстве на работу ИП ФИО4 сообщил, что по итогам работ оплата труда будет составлять не менее 135000 рублей. По итогу, задолженность по заработной плате за май, июнь, июль 2019 года составила 102000 рублей.

Ввиду того, что до настоящего времени оплата труда ответчиком не была произведена в полном объеме, с учётом уточнения исковых требований, просил установить факт трудовых отношений между ФИО1 и ИП ФИО4 в период с 1 мая 2019 г. по 01 августа 2019 г., взыскать с ответчика в пользу истца задолженность по заработной плате в размере 102 000 рублей, проценты за невыплату заработной платы за период с 1 сентября 2019 г. по 03 июня 2021 г. в размере 22854 рубля 80 коп., компенсацию морального вреда в размере 50000 рублей.

Определениями суда к участию в деле в качестве третьих лиц, заявляющих самостоятельные требования, относительно предмета спора, были привлечены ФИО2, А.Х.А., С.Ю.Г., С.С.Н., Б.В.А., Б.А.П., Б.А.П., А.А.И., ФИО3, которые по аналогичным основаниям, изложенным в иске ФИО1, просили установить факт трудовых отношений между ними и ИП ФИО4 в период с 1 мая 2019 г. по 01 августа 2019 г., взыскать с ответчика в пользу каждого задолженность по заработной плате в размере 102000 руб., проценты за невыплату заработной платы за период с 1 сентября 2019 года по 03 июня 2021 года в размере 13926,40 руб., компенсацию морального вреда в размере 50000 рублей.

Судом постановлено указанное выше решение.

В апелляционной жалобе ИП ФИО4 ставит вопрос об отмене решения суда ввиду его незаконности и необоснованности.

Указал, что суд не учёл отсутствия между сторонами трудовых отношений, поскольку ИП ФИО4 с истцом и третьими лицами не знаком, не подтверждён факт передачи ему трудовых книжек истцом и третьими лицами для официального трудоустройства. Работы по муниципальному контракту фактически были завершены в июне 2019 г. и выполнялись они сотрудниками ИП ФИО4 с помощью техники ответчика.

Полагал, что пропущен годичный срок на обращение в суд с иском, который подлежит исчислению с 15 июля 2019 г., а с исковым заявлением истец обратился 10 августа 2020 г.

В дополнительной апелляционной жалобе ИП ФИО4 указал на отсутствие между сторонами трудовых отношений, поскольку ни истец, ни третьи лица в судебном заседании не говорили, что между ними была договоренность на заключение трудового договора, никто из них не передавал ответчику документы для трудоустройства.

В спорный период истец и третьи лица не могли выполнять работы в пос. Нарышкино, поскольку в период с 27 мая 2019 г. по 25 июля 2019 г. и с 20 мая 2019 г. по 3 июля 2019 г. они выполняли аналогичные работы в п. Шаблыкино по муниципальным контрактам.

Направленные 25 июня 2019 г. письма с приложенными к ним актами по форме КС-2 и КС-3 в адрес заказчика администрации пос. Нарышкино, свидетельствуют об окончании строительных работ 25 июня 2019 г.

В апелляционной жалобе ФИО1 и третьи лица ставят вопрос об изменении решения суда в части периода трудовых отношений, установить факт трудовых отношений с 1 мая 2019 г. по 1 августа 2019 г.

Указали, что документально подтверждён факт окончания работ в справках о стоимости выполненных работ (КС-3), подписанных от имени Заказчика Р.В.Н. и от имени исполнителя ИП ФИО4, где период выполнения дорожно-строительных работ указан с 17 апреля 2019 г. и с 22 апреля 2019 г. по 8 августа 2019 г.

Определением судебной коллегии по гражданским делам Орловского областного суда от 16 февраля 2022 г. произведена замена ФИО2, умершего 11 августа 2021 г., на его правопреемника А.Х.А.

Проверив материалы дела, обсудив доводы апелляционной жалобы, проверив законность и обоснованность решения суда в пределах доводов жалобы (статья 327.1 Гражданского процессуального кодекса Российской Федерации), судебная коллегия приходит к следующему выводу.

К основным принципам правового регулирования трудовых отношений и иных, непосредственно связанных с ними отношений исходя из общепризнанных принципов и норм международного права и в соответствии с Конституцией Российской Федерации статья 2 Трудового кодекса Российской Федерации (далее по тексту - ТК РФ) относит, в том числе, свободу труда, включая право на труд, который каждый свободно выбирает или на который свободно соглашается; право распоряжаться своими способностями к труду, выбирать профессию и род деятельности; обеспечение права каждого на защиту государством его трудовых прав и свобод, включая судебную защиту.

В соответствии с частью 4 статьи 11 ТК РФ, если отношения, связанные с использованием личного труда, возникли на основании гражданско-правового договора, но впоследствии в порядке, установленном Кодексом, другими федеральными законами, были признаны трудовыми отношениями, к таким отношениям применяются положения трудового законодательства и иных актов, содержащих нормы трудового права.

Данная норма ТК РФ направлена на обеспечение баланса конституционных прав и свобод сторон трудового договора, а также надлежащей защиты прав и законных интересов работника как экономически более слабой стороны в трудовом правоотношении, что согласуется с основными целями правового регулирования труда в Российской Федерации как социальном правовом государстве (статья 1 часть 1; статьи 2 и 7 Конституции Российской Федерации).

Согласно статье 15 ТК РФ трудовые отношения - это отношения, основанные на соглашении между работником и работодателем о личном выполнении работником за плату трудовой функции (работы по должности в соответствии со штатным расписанием, профессии, специальности с указанием квалификации; конкретного вида поручаемой работнику работы) в интересах, под управлением и контролем работодателя, подчинении работника правилам внутреннего трудового распорядка при обеспечении работодателем условий труда, предусмотренных трудовым законодательством и иными нормативными правовыми актами, содержащими нормы трудового права, коллективным договором, соглашениями, локальными нормативными актами, трудовым договором. Заключение гражданско-правовых договоров, фактически регулирующих трудовые отношения между работником и работодателем, не допускается.

Статьей 56 ТК РФ предусмотрено, что трудовой договор - соглашение между работодателем и работником, в соответствии с которым работодатель обязуется предоставить работнику работу по обусловленной трудовой функции, обеспечить условия труда, предусмотренные трудовым законодательством и иными нормативными правовыми актами, содержащими нормы трудового права, коллективным договором, соглашениями, локальными нормативными актами и данным соглашением, своевременно и в полном размере выплачивать работнику заработную плату, а работник обязуется лично выполнять определенную этим соглашением трудовую функцию в интересах, под управлением и контролем работодателя, соблюдать правила внутреннего трудового распорядка, действующие у данного работодателя.

По общему правилу, установленному частью 1 статьи 16 ТК РФ, трудовые отношения возникают между работником и работодателем на основании трудового договора, заключаемого ими в соответствии с этим кодексом. В тоже время согласно части 3 статьи 16 ТК РФ трудовые отношения между работником и работодателем возникают также на основании фактического допущения работника к работе с ведома или по поручению работодателя или его уполномоченного на это представителя в случае, когда трудовой договор не был надлежащим образом оформлен.

Таким образом, по смыслу статей 11, 15, 16 и 56 ТК РФ во взаимосвязи с положением части второй статьи 67 названного кодекса, согласно которому трудовой договор, не оформленный в письменной форме, считается заключенным, если работник приступил к работе с ведома или по поручению работодателя или его представителя, отсутствие в штатном расписании должности само по себе не исключает возможности признания в каждом конкретном случае отношений между работником, заключившим договор и исполняющим трудовые обязанности с ведома или по поручению работодателя или его представителя, трудовыми - при наличии в этих отношениях признаков трудового договора.

Согласно пункту 1 статьи 432 Гражданского кодекса Российской Федерации (далее - ГК РФ) договор считается заключенным, если между сторонами, в требуемой в подлежащих случаях форме, достигнуто соглашение по всем существенным условиям договора.

По договору возмездного оказания услуг исполнитель обязуется по заданию заказчика оказать услуги (совершить определенные действия или осуществить определенную деятельность), а заказчик обязуется оплатить эти услуги (пункт 1 статьи 779 ГК РФ).

От договора возмездного оказания услуг трудовой договор отличается предметом договора, в соответствии с которым исполнителем (работником) выполняется не какая-то конкретная разовая работа, а определенные трудовые функции, входящие в обязанности физического лица - работника, при этом важен сам процесс исполнения им этой трудовой функции, а не оказанная услуга. Также по договору возмездного оказания услуг исполнитель сохраняет положение самостоятельного хозяйствующего субъекта, в то время как по трудовому договору работник принимает на себя обязанность выполнять работу по определенной трудовой функции (специальности, квалификации, должности), включается в состав персонала работодателя, подчиняется установленному режиму труда и работает под контролем и руководством работодателя; исполнитель по договору возмездного оказания услуг работает на свой риск, а лицо, работающее по трудовому договору, не несет риска, связанного с осуществлением своего труда.

Как следует из разъяснений, содержащихся в абзаце третьем пункта 8 и в абзаце втором пункта 12 постановления Пленума Верховного Суда Российской Федерации от 17 марта 2004 г. № 2 «О применении судами Российской Федерации Трудового кодекса Российской Федерации», если между сторонами заключен договор гражданско-правового характера, однако в ходе судебного разбирательства будет установлено, что этим договором фактически регулируются трудовые отношения между работником и работодателем, к таким отношениям в силу части четвертой статьи 11 ТК РФ должны применяться положения трудового законодательства и иных актов, содержащих нормы трудового права. Если трудовой договор не был оформлен надлежащим образом, однако работник приступил к работе с ведома или по поручению работодателя или его уполномоченного представителя, то трудовой договор считается заключенным и работодатель или его уполномоченный представитель обязан не позднее трех рабочих дней со дня фактического допущения к работе оформить трудовой договор в письменной форме (часть вторая статьи 67 ТК РФ).

О наличии трудовых отношений может свидетельствовать стабильный характер этих отношений, подчиненность и зависимость труда, выполнение работником работы только по определенной специальности, квалификации или должности, наличие дополнительных гарантий работнику, установленных законами, иными нормативными правовыми актами, регулирующими трудовые отношения.

К признакам существования трудового правоотношения также относятся, в частности, выполнение работником работы в соответствии с указаниями работодателя; интегрированность работника в организационную структуру работодателя; признание работодателем таких прав работника, как еженедельные выходные дни и ежегодный отпуск; оплата работодателем расходов, связанных с поездками работника в целях выполнения работы; осуществление периодических выплат работнику, которые являются для него единственным и (или) основным источником доходов; предоставление инструментов, материалов и механизмов работодателем.

Трудовые отношения между работником и работодателем возникают на основании трудового договора, который заключается в письменной форме. При этом обязанность по надлежащему оформлению трудовых отношений с работником (заключение в письменной форме трудового договора, издание приказа (распоряжения) о приеме на работу) нормами ТК РФ возлагается на работодателя.

При этом в силу части 3 статьи 19.1 ТК РФ неустранимые сомнения при рассмотрении судом споров о признании отношений, возникших на основании гражданско-правового договора, трудовыми отношениями толкуются в пользу наличия трудовых отношений.

В силу положений абзацев четвертого и четырнадцатого части 1 статьи 21 ТК РФ работник имеет право на рабочее место, соответствующее государственным нормативным требованиям охраны труда и условиям, предусмотренным коллективным договором, а также на возмещение вреда, причиненного ему в связи с исполнением трудовых обязанностей, и компенсацию морального вреда в порядке, установленном ТК РФ, иными федеральными законами.

Этим правам работника корреспондируют обязанности работодателя обеспечивать безопасность и условия труда, соответствующие государственным нормативным требованиям охраны труда, осуществлять обязательное социальное страхование работников в порядке, установленном федеральными законами, возмещать вред, причиненный работникам в связи с исполнением ими трудовых обязанностей, а также компенсировать моральный вред в порядке и на условиях, которые установлены ТК РФ, другими федеральными законами и иными нормативными правовыми актами Российской Федерации (абзацы четвертый, пятнадцатый и шестнадцатый части 2 статьи 22 ТК РФ).

Моральный вред, причиненный работнику неправомерными действиями или бездействием работодателя, возмещается работнику в денежной форме в размерах, определяемых соглашением сторон трудового договора (часть 1 статьи 237 ТК РФ).

С учетом вышеуказанных норм права и разъяснений пленума ВС РФ по их применению юридически значимыми и подлежащими определению и установлению с учетом исковых требований и регулирующих спорные отношения норм материального права, являются следующие обстоятельства: было ли достигнуто соглашение между истцом, третьими лицами и ИП ФИО4 о личном выполнении работниками строительных работ; были ли истцы допущены к выполнению названной работы; выполняли ли истцы эту работу (трудовую функцию) в интересах, под контролем и управлением работодателя в период работы у ответчика; подчинялись ли истцы действующим у работодателя правилам внутреннего трудового распорядка; было ли достигнуто между истцами и ИП ФИО4 соглашение о размере заработной платы, порядке и сроках ее выплаты; выплачивалась ли истцам заработная плата и за какой период.

При этом в силу приведенных норм права бремя доказывания указанных юридических обстоятельств возложено на работодателя.

Из материалов дела следует и судом установлено, что ФИО4 зарегистрирован в качестве индивидуального предпринимателя с 28 марта 2017 г., основным видом его деятельности является строительство автомобильных дорог и автомагистралей.

17 апреля 2019 г. между ИП ФИО4 и администрацией пос. Нарышкино заключены муниципальные контракты, предметом которых являлось благоустройство дворовой территории многоквартирных жилых домов по контракту № по адресу: <адрес>; по контракту № по адресу: <адрес>; по контракту № по адресу: <адрес>. Срок выполнения работ по контрактам установлен до 1 октября 2019 г. (т. 1 л.д. 160 - 168, 169 - 174, 178 - 184).

Для выполнения указанных видов работ по поручению ИП ФИО4, были приняты на работу: ФИО1, ФИО2, А.Х.А., С.Ю.Г., С.С.Н., Б.В.А., Б.А.П., Б.А.П., А.А.И. и ФИО3, для оформления трудовых отношений они передали подлинные трудовые книжки ответчику.

Указанные лица осуществляли трудовую деятельность в составе строительной бригады, руководство которой и табель учета рабочего времени для начисления заработной платы ответчиком, осуществлял А.Х.А.

Контроль выполнения истцом и третьими лицами ремонтных работ дворовых территорий в пос. Нарышкино осуществлял ИП ФИО4, который приезжал на данные объекты.

Заработная плата, по договоренности между сторонами, должна была быть выплачена работникам по итогам выполнения работы не менее 135000 руб. каждому. В середине августа оплата труда была произведена истцу и третьим лицам частично в размере 33000 руб. Оставшаяся часть заработной платы в добровольном порядке им не была выплачена. Также к моменту увольнения, 1 августа 2019 г., выяснилось, что официально трудовые отношения с ними оформлены не были, трудовые книжки им были возвращены без соответствующей записи.

Указанные обстоятельства, вопреки доводам апелляционной жалобы ИП ФИО4 подтверждаются совокупностью доказательств, в том числе, последовательными пояснениями истца и третьих лиц, о том, что работа по ремонту дворовой территории в пос. Нарышкино ими осуществлялась около трех месяцев летом 2019 г., показаниями свидетелей Б.М.Г., П.Г.А., Г.Т.Н., жителей пос. Нарышкино, которые в суде первой инстанции подтвердили, что видели истца и третьих лиц при производстве спорных строительных работ во дворе их домов в течение лета 2019 г., а также актами по форме КС-3, где период выполнения работ по вышеперечисленным контрактам указан с 17 апреля 2019 г. по 8 августа 2019 г. и с 22 апреля 2019 г. по 8 августа 2019 г.

При изложенных обстоятельствах, оценив представленные в материалы дела доказательства по правилам статьи 67 ГПК РФ, суд первой инстанции пришел к правильному выводу о том, что фактически между ФИО1, ФИО2, А.Х.А., С.Ю.Г., С.С.Н., Б.В.А., Б.А.П., Б.А.П., А.А.И. и ФИО3 и ИП ФИО4 имели место трудовые отношения, не оформленные надлежащим образом, поскольку они были допущены к выполнению работ по ремонту дворовой территории с ведома работодателя – ИП ФИО4, являющегося исполнителем муниципальных контрактов по благоустройству дворовых территорий многоквартирных жилых домов в пгт.Нарышкино по <адрес>, который поручил ФИО2 и А.Х.А. выполнить данные работы и привлечь рабочих, на предложенных ИП ФИО4 условиях, то есть между сторонами было достигнуто соглашение о личном выполнении истцом и третьими лицами работ по ремонту дворовой территории, которая выполнялась ими в интересах, под контролем и управлением работодателя, на объектах, определённых работодателем, с подчинением действующего распорядка, установленного работодателем, с получением от работодателя оплаты труда.

В нарушение ст. 56 ГПК РФ ответчиком не представлено доказательств, подтверждающих, что между ними сложились не трудовые, а иные правоотношения, в то время как бремя доказывания отсутствия трудовых отношений лежит на работодателе, что разъяснено в п. 21 Постановления Пленума Верховного Суда Российской Федерации от 29 мая 2018 г. № 15 «О применении судами законодательства, регулирующего труд работников, работающих у работодателей - физических лиц и у работодателей - субъектов малого предпринимательства, которые отнесены к микропредприятиям».

В связи с чем, не принимаются во внимание доводы жалобы о том, что работы по спорным муниципальным контрактам были выполнены работниками ответчика.

Более того, из показаний свидетелей В.С.А. и К.В.П., работников ФИО4, следует, что ремонтные работы дворовой территории в пгт Нарышкино они выполняли летом 2019 г. В тот период у ФИО4 было около 4-5 таких объектов в пос.Нарышкино.

Таким образом, данные свидетели могли не видеть истца и третьих лиц при выполнении ими строительно-ремонтных работ дворовых территорий в пгт Нарышкино, поскольку выполняли её на разных объектах. Доказательства того, что указанные свидетели выполняли работы на спорных объектах, стороной ответчика не представлено, о чем разъяснялось судом первой инстанции.

В связи с чем, не могут быть приняты судом апелляционной инстанции новые доказательства, подтверждающие заключение ИП ФИО4 муниципальных контрактов на выполнение аналогичных работ в спорный период в пос. Шаблыкино, и которые не были предоставлены им в суд первой инстанции, поскольку уважительных причин, препятствующих их предъявление, стороной ответчика не представлено.

Доводы апелляционной жалобы о том, что истец и третьи лица не могли выполнять указанные работы в пос. Нарышкино, поскольку в период с 27 мая 2019 г. по 25 июля 2019 г. и с 20 мая 2019 г. по 3 июля 2019 г. они выполняли аналогичные работы в п. Шаблыкино по муниципальным контрактам, не принимаются во внимание, поскольку опровергаются собранными по делу доказательствами.

Доводы апелляционной жалобы о пропуске истцом и третьими лицами срока исковой давности не свидетельствуют о незаконности принятого решения суда, поскольку ответчик в суде первой инстанции не заявлял о применении последствий пропуска истцом и третьими лицами срока исковой давности, а в силу положений ст. 199 Гражданского кодекса Российской Федерации исковая давность применяется судом только по заявлению стороны в споре, сделанному до вынесения судом решения.

Суд первой инстанции, установив указанные обстоятельства, и придя к правильному выводу о том, что между истцом ФИО1, третьими лицами ФИО2, А.Х.А., С.Ю.Г., С.С.Н., Б.В.А., Б.А.П., Б.А.П., А.А.И., ФИО3 и ИП ФИО4 возникли трудовые отношения, однако ошибочно установил период осуществления работниками трудовых обязанностей, указав его с 1 мая 2019 г. по 30 июня 2019 г.

Между тем, из исследованных в судебном заседании доказательств, пояснений истца и третьих лиц, свидетелей с их стороны, актов по форме КС-3 однозначно следует, что работы по благоустройству дворовой территории многоквартирных жилых домов по муниципальному контракту № по адресу: <адрес>, пгт Нарышкино, <адрес>; по контракту № по адресу: <адрес> по контракту № по адресу: <адрес>, истцами и третьими лицами выполнялись в период с 1 мая 2019 г. по 1 августа 2019 г., в связи с чем, в данной части решение суда подлежит изменению, а апелляционная жалоба истца и третьих лиц- удовлетворению.

При этом общие журналы работ, в которых указанно, что работы по благоустройству дворовой территории многоквартирных жилых домов по вышеуказанным муниципальным контрактам осуществлялись в период с 1 мая 2019 г. по 30 июня 2019 г., составленные прорабом Л.В.В., работником ИП ФИО4, не могут опровергнуть КС-3, подписанных от имени Заказчика Р.В.Н. и от имени исполнителя ИП ФИО4, где период выполнения дорожно-строительных работ указан с 17 апреля 2019 г. по 8 августа 2019 г. и с 22 апреля 2019 г. по 8 августа 2019 г.

Согласно п. 23 Постановления Пленума Верховного Суда РФ от 29 мая 2018 г. № 15 «О применении судами законодательства, регулирующего труд работников, работающих у работодателей - физических лиц и у работодателей - субъектов малого предпринимательства, которые отнесены к микропредприятиям», при рассмотрении дел о взыскании заработной платы по требованиям работников, трудовые отношения с которыми не оформлены в установленном законом порядке, судам следует учитывать, что в случае отсутствия письменных доказательств, подтверждающих размер заработной платы, получаемой работниками, работающими у работодателя - физического лица (являющегося индивидуальным предпринимателем, не являющегося индивидуальным предпринимателем) или у работодателя - субъекта малого предпринимательства, который отнесен к микропредприятиям, суд вправе определить ее размер исходя из обычного вознаграждения работника его квалификации в данной местности, а при невозможности установления размера такого вознаграждения - исходя из размера минимальной заработной платы в субъекте Российской Федерации (часть 3 статьи 37 Конституции Российской Федерации, статья 133.1 ТК РФ, пункт 4 статьи 1086 Гражданского кодекса Российской Федерации).

Суд первой инстанции, установив, что письменный трудовой договор с условиями о размере оплаты труда сторонами не оформлялся, иных письменных доказательств, подтверждающих размер заработной платы, стороной истца представлено не было, обоснованно пришел к выводу об определении среднемесячной заработной платы, исходя из данных, полученных из Территориального органа Федеральной службы государственной статистики по Орловской области (Орелстат), согласно которым среднемесячная номинальная начисленная заработная плата по Орловской области работников предприятий и организаций Орловской области по полному кругу по виду экономической деятельности «Строительство автомобильных и железных дорог» в мае 2019 г. составляла 27509 руб., в июне 2019 г. – 31648 руб. и в июле 2019 г. – 31840 руб.

Принимая во внимание, что судом первой инстанции был установлен факт трудовых отношений, и частичная выплата заработной платы истцу и третьим лицам, то за период с 1 мая 2019 года по 1 августа 2019 года, с ответчика в пользу истца ФИО1, третьих лиц ФИО2, А.Х.А., С.Ю.Г., С.С.Н., Б.В.А., Б.А.П., Б.А.П., А.А.И., ФИО3 подлежит взысканию заработная плата в размере 57997 руб. ((27509+31648+31840 руб.)-33000 руб.) в пользу каждого.

Из материалов дела следует, что 11 августа 2021 г. умер ФИО2.

В связи с чем, определением судебной коллегии по гражданским делам Орловского областного суда от 16 февраля 2022 г. произведена замена ФИО2 на его правопреемника А.Х.А.

Статьей 1112 Гражданского кодекса Российской Федерации предусмотрено, что в состав наследства входят принадлежавшие наследодателю на день открытия наследства вещи, иное имущество, в том числе имущественные права и обязанности.

Не входят в состав наследства права и обязанности, неразрывно связанные с личностью наследодателя, в частности право на алименты, право на возмещение вреда, причиненного жизни или здоровью гражданина, а также права и обязанности, переход которых в порядке наследования не допускается настоящим Кодексом или другими законами.

Статьей 141 Трудового кодекса Российской Федерации установлено, что заработная плата, не полученная ко дню смерти работника, выдается членам его семьи или лицу, находившемуся на иждивении умершего на день его смерти. Выдача заработной платы производится не позднее недельного срока со дня подачи работодателю соответствующих документов.

В соответствии со статьей 1183 Гражданского кодекса Российской Федерации право на получение подлежавших выплате наследодателю, но не полученных им при жизни по какой-либо причине сумм заработной платы и приравненных к ней платежей, пенсий, стипендий, пособий по социальному страхованию, возмещения вреда, причиненного жизни или здоровью, алиментов и иных денежных сумм, предоставленных гражданину в качестве средств к существованию, принадлежит проживавшим совместно с умершим членам его семьи, а также его нетрудоспособным иждивенцам независимо от того, проживали они совместно с умершим или не проживали.

Как следует из разъяснений, данных судам в пункте 68 Постановления Пленума Верховного Суда Российской Федерации от 29 мая 2012 г. № 9 «О судебной практике по делам о наследовании» подлежавшие выплате наследодателю, но не полученные им при жизни денежные суммы, предоставленные ему в качестве средств к существованию, выплачиваются по правилам, предусмотренным пунктами 1 и 2 статьи 1183 Гражданского кодекса Российской Федерации, за исключением случаев, когда федеральными законами, иными нормативными правовыми актами установлены специальные условия и правила их выплаты (в частности, статьей 141 Трудового кодекса Российской Федерации, пунктом 3 статьи 23 Федерального закона «О трудовых пенсиях в Российской Федерации», статьей 63 Закона Российской Федерации от 12 февраля 1993 г. № 4468-1 «О пенсионном обеспечении лиц, проходивших военную службу, службу в органах внутренних дел, Государственной противопожарной службе, органах по контролю за оборотом наркотических средств и психотропных веществ, учреждениях и органах уголовно-исполнительной системы, и их семей», пунктом 90 Порядка обеспечения денежным довольствием военнослужащих Вооруженных Сил Российской Федерации, утвержденного приказом Министра обороны Российской Федерации от 30 июня 2006 г. № 200, пунктом 157 Положения о денежном довольствии сотрудников органов внутренних дел Российской Федерации, утвержденного приказом Министерства внутренних дел Российской Федерации от 14 декабря 2009 г. № 960).

К суммам, предоставленным наследодателю в качестве средств к существованию, с учетом конкретных обстоятельств дела могут быть отнесены любые причитающиеся наследодателю платежи, предназначенные для обеспечения обычных повседневных потребностей его самого и членов его семьи.

По смыслу пункта 3 статьи 1183 ГК РФ, подлежавшие выплате, но не полученные наследодателем при жизни денежные суммы, предоставленные ему в качестве средств к существованию, включаются в состав наследства и наследуются на общих основаниях при отсутствии лиц, за которыми признается право на их получение в соответствии с пунктом 1 данной статьи либо специальными федеральными законами, иными нормативными правовыми актами, регламентирующими их выплату, или при непредъявлении этими лицами требований о выплате указанных сумм соответственно в четырехмесячный срок со дня открытия наследства или в срок, установленный указанными федеральными законами, иными нормативными правовыми актами.

Принимая во внимание, что единственным наследником после смерти ФИО2 является его сын, А.Х.А., то причитающаяся при жизни ФИО2 заработная плата в размере 57997 руб. подлежит выплате его правопреемнику А.Х.А.

Учитывая, что заработная плата в размере 26157 руб. выплачена истцу и третьим лицам, то в данной части решение суда следует считать исполненным.

Суд первой инстанции, установив нарушение прав истца и третьих лиц действиями работодателя, принимая во внимание положения ст. 237 ТК РФ, обоснованно пришел к обоснованному выводу о взыскании в пользу истца и третьих лиц компенсации морального вреда в размере по 10 000 руб. каждому.

При определении размера компенсации морального вреда, судом учитывались обстоятельства дела, характер нарушений, допущенных ответчиком, принцип разумности и справедливости, с указанным размером судебная коллегия соглашается, поскольку он соответствует вышеприведенным принципам.

Согласно статье 151 Гражданского кодекса Российской Федерации компенсация морального вреда производится в случае причинения гражданину морального вреда действиями, нарушающими его личные неимущественные права либо посягающими на принадлежащие гражданину нематериальные блага, а также в других случаях, предусмотренных законом.

Из изложенного выше следует, что поскольку моральный вред как физические или нравственные страдания неразрывно связан с личностью потерпевшего, то в силу положений статьи 1112 Гражданского кодекса Российской Федерации право требовать взыскания его компенсации не входит в состав наследственного имущества и не может переходить по наследству.

Учитывая, что после принятия судом первой инстанции решения по существу заявленных требований и до вступления его в законную силу ФИО2 умер, а право на получение возмещения морального вреда непосредственно связано с личностью того, кому такой вред причинен, то суд апелляционной инстанции приходит к выводу, что спорное правоотношение по возмещению морального вреда не допускает правопреемства, ввиду чего решение Орловского районного суда Орловской области от 20 июля 2021 г. в части взыскания компенсации морального вреда в пользу ФИО2 подлежит отмене, а производство по гражданскому делу по данному требованию подлежит прекращению в связи со смертью ФИО2

Кроме того, применяя к спорным правоотношениям положения статьи 236 Трудового кодекса Российской Федерации, суд первой инстанции не учел, что данные отношения сложились между сторонами в связи с установлением судом факта трудовых отношений и взысканием в пользу истца и третьих лиц не начисленной заработной платы.

В соответствии с частью 1 статьи 236 Трудового кодекса Российской Федерации при нарушении работодателем установленного срока соответственно выплаты заработной платы, оплаты отпуска, выплат при увольнении и (или) других выплат, причитающихся работнику, работодатель обязан выплатить их с уплатой процентов (денежной компенсации) в размере не ниже одной сто пятидесятой действующей в это время ключевой ставки Центрального банка Российской Федерации от не выплаченных в срок сумм за каждый день задержки начиная со следующего дня после установленного срока выплаты по день фактического расчета включительно. При неполной выплате в установленный срок заработной платы и (или) других выплат, причитающихся работнику, размер процентов (денежной компенсации) исчисляется из фактически не выплаченных в срок сумм.

Из приведенных положений статьи 236 Трудового кодекса Российской Федерации следует, что материальная ответственность работодателя в виде выплаты работнику денежной компенсации в определенном законом размере наступает только при нарушении работодателем срока выплаты начисленной работнику заработной платы, оплаты отпуска, выплат при увольнении и (или) других выплат, причитающихся работнику, по трудовому договору, в данном случае взысканные решением суда денежные средства не связаны с задержкой работодателем выплат заработной платы.

В связи с чем, решение суда нельзя признать законным в части взыскания с ИП ФИО4 в пользу истца ФИО1, третьих лиц ФИО2, А.Х.А., С.Ю.Г., С.С.Н., Б.В.А., Б.А.П., Б.А.П., А.А.И., ФИО3 компенсации за задержку выплаты заработной платы за период с 1 сентября 2019 г. по 03 июня 2021 г.

В данном случае денежные суммы, на которые истец и третьи лица просят начислить компенсацию за задержку выплаты, является присужденными компенсациями за задержку выплаты заработной платы и, исходя из содержания ст. 236 Трудового кодекса РФ, на такие выплаты проценты (денежная компенсация) не начисляются, поскольку указанные выплаты не являются несвоевременно выплаченной заработной платой, оплатой отпуска и выплатами при увольнении и не входят в указанный перечень. Кроме того, данные выплаты не были начислены истцу.

С учетом вышеизложенного, решение Орловского районного суда Орловской области от 20 июля 2021 г. в части взыскания компенсации за задержку выплаты заработной платы нельзя признать законным, оно принято с нарушениями норм материального права, что является основанием для отмены судебного решения в данной части и отказе в удовлетворении данных требований.

Руководствуясь статьями 328, 329, 330 Гражданского процессуального кодекса Российской Федерации, судебная коллегия по гражданским делам Орловского областного суда

определила:

Решение Орловского районного суда Орловской области от 20 июля 2021 г. в части взыскания с индивидуального предпринимателя ФИО4 в пользу ФИО2 компенсации морального вреда – отменить, производство по данным исковым требованиям – прекратить.

Апелляционную жалобу ФИО1, А.Х.А., С.Ю.Г., С.С.Н., Б.В.А., Б.А.П., Б.А.П., А.А.И., ФИО3 Гасана, удовлетворить.

Решение Орловского районного суда Орловской области от 20 июля 2021 г. в части установления периода трудовых отношений и взыскания заработной платы изменить.

Установить факт трудовых отношений между ФИО1 и индивидуальным предпринимателем ФИО4 с 1 мая 2019 г. по 1 августа 2019 г.

Взыскать с индивидуального предпринимателя ФИО4 в пользу ФИО1 задолженность по заработной плате за период с 1 мая 2019 г. по 1 августа 2019 г. в размере 57997 руб.

Установить факт трудовых отношений между ФИО2 и индивидуальным предпринимателем ФИО4 с 1 мая 2019 г. по 1 августа 2019 г.

Взыскать с индивидуального предпринимателя ФИО4 в пользу А.Х.А. причитающуюся заработную плату ФИО2 за период с 1 мая 2019 г. по 1 августа 2019 г. в размере 57997 руб.

Установить факт трудовых отношений между А.Х.А. и индивидуальным предпринимателем ФИО4 с 1 мая 2019 г. по 1 августа 2019 г.

Взыскать с индивидуального предпринимателя ФИО4 в пользу А.Х.А. задолженность по заработной плате за период с 1 мая 2019 г. по 1 августа 2019 г. в размере 57 997 руб.

Установить факт трудовых отношений между С.Ю.Г. и индивидуальным предпринимателем ФИО4 с 1 мая 2019 г. по 1 августа 2019 г.

Взыскать с индивидуального предпринимателя ФИО4 в пользу С.Ю.Г. задолженность по заработной плате за период с 1 мая 2019 г. по 1 августа 2019 г. в размере 57 997 руб.

Установить факт трудовых отношений между С.С.Н. и индивидуальным предпринимателем ФИО4 с 1 мая 2019 г. по 1 августа 2019 г.

Взыскать с индивидуального предпринимателя ФИО4 в пользу С.С.Н. задолженность по заработной плате за период с 1 мая 2019 г. по 1 августа 2019 г. в размере 57997 руб.

Установить факт трудовых отношений между Б.В.А. и индивидуальным предпринимателем ФИО4 с 1 мая 2019 г. по 1 августа 2019 г.

Взыскать с индивидуального предпринимателя ФИО4 в пользу Б.В.А. задолженность по заработной плате за период с 1 мая 2019 г. по 1 августа 2019 г. в размере 57 997 руб.

Установить факт трудовых отношений между Б.А.П, и индивидуальным предпринимателем А.Н.В. с 1 мая 2019 г. по 1 августа 2019 г.

Взыскать с индивидуального предпринимателя ФИО4 в пользу Б.А.П. задолженность по заработной плате за период с 1 мая 2019 г. по 1 августа 2019 г. в размере 57 997 руб.

Установить факт трудовых отношений между Б.А.П. и индивидуальным предпринимателем ФИО4 с 1 мая 2019 г. по 1 августа 2019 г.

Установить факт трудовых отношений между А.А.И. и индивидуальным предпринимателем ФИО4 с 1 мая 2019 г. по 1 августа 2019 г.

Взыскать с индивидуального предпринимателя ФИО4 в пользу А.А.И. задолженность по заработной плате за период с 1 мая 2019 г. по 1 августа 2019 г. в размере 57 997 руб.

Установить факт трудовых отношений между ФИО3 индивидуальным предпринимателем ФИО4 с 1 мая 2019 г. по 1 августа 2019 г.

Взыскать с индивидуального предпринимателя ФИО4 в пользу ФИО3 Гасана задолженность по заработной плате за период с 1 мая 2019 г. по 1 августа 2019 г. в размере 57997 руб.

Решение суда в части взыскания заработной платы с индивидуального предпринимателя ФИО4 в пользу ФИО1, А.Х.А., С.Ю.Г., С.С.Н., Б.В.А., Б.А.П., Б.А.П., А.А.И., ФИО3 Гасана, А.Х.А. причитающуюся заработную плату ФИО2, по 26 157 руб. каждому считать исполненным.

Апелляционную жалобу индивидуального предпринимателя ФИО4 – удовлетворить частично.

Решение Орловского районного суда Орловской области от 20 июля 2021 г. в части взыскания компенсации за задержку выплаты заработной платы с ИП ФИО4 в пользу ФИО1, А.Х.А., С.Ю.Г., С.С.Н., Б.В.А., Б.А.П., Б.А.П., А.А.И., ФИО3 Гасана, ФИО2 – отменить, в удовлетворении данных исковых требований отказать.

В остальной части Решение Орловского районного суда Орловской области от 20 июля 2021 г. - оставить без изменения, апелляционную жалобу индивидуального предпринимателя ФИО4 – без удовлетворения.

Мотивированное апелляционное определение изготовлено 3 марта 2022 г.

Председательствующий

Судьи

Судья Мелкозерова Ю.И. Дело № 33-14/2022

№ 2-475/2021