Гражданский кодекс часть 1

рассмотрела в открытом судебном заседании гражданское дело по апелляционной жалобе ФИО1, апелляционной жалобе Государственного учреждения – Управления Пенсионного фонда Российской Федерации в г. Магнитогорске Челябинской области (межрайонного) на решение Ленинского районного суда г. Магнитогорска Челябинской области от 08 июля 2020 года по иску ФИО1 к Государственному учреждению – Управлению Пенсионного фонда Российской Федерации в г. Магнитогорске Челябинской области (межрайонному) о признании незаконным решения об исключении периода работы из страхового стажа, взыскании недополученной пенсии, компенсации морального вреда.

Заслушав доклад судьи Шушкевич О.В. об обстоятельствах дела и доводах апелляционных жалоб, пояснения истца ФИО1,, поддержавшего доводы апелляционной жалобы и возражавшего против доводов апелляционной жалобы ответчика, судебная коллегия

УСТАНОВИЛА:

ФИО1 обратился в суд с исковыми заявлениями к Государственному учреждению – Управлению Пенсионного фонда Российской Федерации в г. Магнитогорске Челябинской области (межрайонному) (далее УПФР в г. Магнитогорске) о взыскании недополученной пенсии в размере 76 612 руб. 10 коп., восстановлении трудового стажа в ЗАО «ДАЗЧО» с 01 октября 1990 года по 29 декабря 2000 года в должности <данные изъяты>, взыскании компенсации морального вреда в размере 120 785 руб. 40 коп., расходов по оплате государственной пошлины в размере 300 руб. (л.д. 3-9, 33-36 т. 1).

Определением суда от 26 февраля 2020 года дела по указанным искам ФИО1 объединены в одно производство (л.д. 30 т. 1).

В обоснование исковых требований ФИО1 указал на то, что 22 июня 2017 года он обратился с заявлением о назначении ему пенсии по старости, но в связи с утратой трудовой книжки свой стаж подтверждал справками. Представленная им справка о работе в ЗАО «ДАЗЧО» с 01 октября 1990 года по 29 декабря 2000 года в должности <данные изъяты> принята не была. 28 ноября 2017 года после получения надлежаще оформленной справки о работе в ЗАО «ДАЗЧО» был произведен перерасчет пенсии. Однако впоследствии ответчиком проведена проверка и выявлено, что в 2011 году ЗАО «ДАЗЧО» ликвидировано, в связи с чем у него стали удерживать излишне выплаченную пенсию. Полагает, что стаж работы в ЗАО «ДАЗЧО» исключен незаконно, поскольку справка получена пенсионным органом от ЗАО «ДАЗЧО» почтой, а не от него (истца), пенсию пересчитывал не он, а ответчик, его вины не имеется, архивной документацией подтверждается факт его работы. Своими действиями ответчик причинил ему нравственные страдания, от уменьшения пенсии из-за неправильного питания у него стал болеть желудок, лекарства он себе позволить не может, у него болит голова, не хватает на проезд в общественном транспорте, он испытывает чувство обиды, стал раздражителен.

Истец ФИО1 в судебном заседании заявленные исковые требования поддержал по основаниям, изложенным в исках.

Представитель ответчика УПФР в г. Магнитогорска ФИО2 в судебном заседании возражала против удовлетворения исковых требований, указывая на представление истцом подложной справки от несуществующей организации.

Третье лицо ФИО3 в судебное заседание не явился, будучи надлежаще извещенным о его времени и месте, просил рассмотреть дело в его отсутствие.

Суд постановил решение, которым исковые требования ФИО1 удовлетворил частично. Признал незаконным решение УПФР в г. Магнитогорске от 24 сентября 2018 года об устранении ошибки вследствие предоставления недостоверных сведений о работе ФИО1 в должности <данные изъяты> ЗАО «ДАЗЧО» с 19 октября 1990 года по 27 ноября 1995 года, обязав УПФР в г. Магнитогорске зачесть в стаж ФИО1 указанный период работы. Взыскал с УПФР в г. Магнитогорске в пользу ФИО1 незаконно удержанную пенсию в размере 10 807 руб. 56 коп., расходы по оплате государственной пошлины в размере 300 рублей. В удовлетворении остальной части исковых требований ФИО1 отказал.

В апелляционной жалобе УПФР в г. Магнитогорске просит решение суда отменить ввиду его незаконности в связи с нарушением норм материального права. Указывает на то, что при назначении пенсии истцом представлены справки, которые в ходе проведения проверки признаны недостоверными, поскольку выданы несуществующим на момент их выдачи предприятием. Удовлетворяя исковые требования в части, судом не учтено, что документы, подтверждающие факт работы истца в спорный период в ЗАО «ДАЗЧО», не представлены, свидетельские показания также не могут быть приняты во внимание, поскольку допрошенные судом свидетели не подтвердили факт работы истца за весь спорный период. Полагает, что перерасчет пенсии с даты назначения пенсии не может быть произведен, поскольку с заявлением о перерасчете пенсии с учетом установленных судом обстоятельств истец не обращался.

В апелляционной жалобе истец ФИО1 просит решение суда отменить, принять новое решение об удовлетворении исковых требований. Указывает на то, что справки, на основании которых был произведен перерасчет его пенсии, были предоставлены ЗАО «ДАЗЧО» по запросу УПФР в г. Магнитогорске. При этом ложные сведения о месте нахождения ЗАО «ДАЗЧО» в пенсионный орган он не сообщал, так как не знал о месте нахожденияи организации, тогда как, адрес ЗАО «ДАЗЧО» ответчику был известен, что подтверждается материалами дела. Указывает на небрежности ответчика, указавшего, что за назначением пенсии он обратился 22 июня 2017 года, представив справку о работе от 30 августа 2017 года, а также неверно указав дату регистрации МП «ДАЗЧО». Вывод суда о том, что доказательства работы в должности <данные изъяты> с 27 ноября 1995 года по 29 декабря 2000 года им не представлены, является необоснованным, поскольку он этого и не утверждал, а говорил о том, что после переизбрания стал <данные изъяты><данные изъяты>, что подтверждается справкой, выданной <данные изъяты><данные изъяты> ЗАО «ДАЗЧО» ФИО3, и показаниями свидетелей.

В дополнении к апелляционной жалобе ФИО1 указывает, что размер его страховой пенсии в период удержания 20% переплаченной пенсии с 01 ноября 2018 года по 31 декабря 2019 года не превышал минимального прожиточного уровня пенсионера Челябинской области, что является нарушением требований ст. 446 Гражданского процессуального кодекса Российской Федерации, согласно которой не может быть обращено взыскание по исполнительным документам на деньги на общую сумму не менее установленной величины прожиточного минимума гражданина – должника. Просит взыскать с ответчика незаконно удержанную часть пенсии в размере 22 058 руб. 08 коп.

В возражениях на апелляционную жалобу ответчика ФИО1 указывает на то, что справки для перерасчета пенсии были запрошены ответчиком и поступили на его запрос, он самостоятельно справки не представлял. Осуществляя удержание из его пенсии, ответчик оставил его за чертой бедности, без минимального прожиточного минимума пенсионера, незаконно удержал из его пенсии 394 руб. 12 коп. Вместе с тем полагает выводы суда в части удовлетворенных требований законными и обоснованными, доводы, указанные ответчиком в апелляционной жалобе, являлись предметом проверки суда первой инстанции, при этом суд обоснованно с ними не согласился, указав об этом в решении.

Представитель ответчика УПФР в г. Магнитогорска, третье лицо ФИО3 о времени и месте рассмотрения дела судом апелляционной инстанции извещены, в суд не явились, о причинах неявки не сообщили, в связи с чем судебная коллегия на основании ч. 3 ст. 167, ч. 1 ст. 327 Гражданского процессуального кодекса Российской Федерации признала возможным рассмотреть дело в их отсутствие.

В соответствии со ст. 327.1 Гражданского процессуального кодекса Российской Федерации суд апелляционной инстанции рассматривает дело в пределах доводов, изложенных в апелляционной жалобе, представлении и возражениях относительно жалобы, представления. В случае, если в порядке апелляционного производства обжалуется только часть решения, суд апелляционной инстанции проверяет законность и обоснованность решения только в обжалуемой части.

Проверив материалы дела, обсудив доводы апелляционных жалоб и возражений, судебная коллегия полагает решение суда подлежащим отмене в части в связи с неправильным применением норм материального права.

Из материалов дела следует, что ФИО1, ДД.ММ.ГГГГ года рождения, 22 июня 2017 года обратился в УПФР в г. Магнитогорске с заявлением о назначении ему страховой пенсии по старости. Решением УПФР в г. Магнитогорске от 05 октября 2017 года № 491734/17 ФИО1 с 22 июня 2017 года назначенная страховая пенсия по старости в размере 6 815 руб. 82 коп. (л.д. 137 т. 1).

При назначении пенсии страховой стаж ФИО1 составлял 23 года 05 месяцев 14 дней, а с учетом постановления Конституционного Суда Российской Федерации от 29 января 2004 года № 2-П – 28 лет 04 месяца 09 дней; общий трудовой стаж на 01 января 2002 года составлял 20 лет 05 месяцев 11 дней, с учетом постановления Конституционного Суда Российской Федерации от 29 января 2004 года № 2-П – 25 лет 04 месяца 06 дней, общий стаж работы на 01 января 1991 года (для валоризации) – составлял 14 лет 08 месяцев 29 дней (л.д. 140 т. 1).

В указанный стаж ФИО1 учтен период работы в ЗАО «ДАЗЧО» с 19 октября 1990 года по 29 декабря 2000 года на основании справки о работе от 30 августа 2017 года № 59, выданной <данные изъяты><данные изъяты> ЗАО «ДАЗЧО» ФИО3 (л.д. 152 т. 1).

С 01 января 2018 года ФИО1 на основании его заявления от 27 декабря 2017 года и дополнительно представленных документов о стаже произведен перерасчет пенсии, размер пенсии составил 7 377 руб. 24 коп. (л.д. 160-170 т. 1).

С 01 мая 2018 года ФИО1 на основании его заявления от 13 апреля 2018 года произведен перерасчет пенсии с учетом справки о заработной плате от 23 марта 2018 года № 3/2 за период работы в ЗАО «ДАЗЧО» с 01 января 1993 года по 31 декабря 1997 года, размер пенсии составил 10 987 руб. 90 коп. (л.д. 173-176 т. 1).

24 сентября 2018 года ответчиком принято решение об обнаружении ошибки, допущенной при установлении пенсии. Из указанного решения следует, что при назначении пенсии ФИО1 учтен стаж работы в ЗАО «ДАЗЧО» с 19 октября 1990 года по 29 декабря 2000 года и заработная плата за период с 01 января 1993 года по 31 декабря 1997 года, при проверке документов установлено, что ЗАО «ДАЗЧО» ликвидировано 07 ноября 2011 года (л.д. 179 т. 1).

В связи с обнаруженной ошибкой произведен перерасчет пенсии ФИО1 с даты назначения пенсии, из стажа исключен период работы в ЗАО «ДАЗЧО» с 19 октября 1990 года по 29 декабря 2000 года, а также ранее учтенная заработная плата за период с 01 января 1993 года по 31 декабря 1997 года.

Одновременно при указанном перерасчете установлено, что ранее при назначении ФИО1 пенсии не было учтено повышение за назначение пенсии в более позднем возрасте, поэтому при перерасчете, связанном с устранением ошибки, расчет пенсии произведен с учетом повышения за назначение пенсии в более позднем возрасте.

В результате указанного перерасчета размер пенсии ФИО1 составил с 22 июня 2017 года – 6 882 руб., с 01 января 2018 года – 7 604 руб. 41 коп., с 01 мая 2018 года – 7 604 руб. 41 коп. (л.д. 180-187 т. 1).

Фактически размер пенсии ФИО1 уменьшен с 01 ноября 2018 года, излишне выплаченная ФИО1 пенсия за период с 22 июня 2017 года по 31 октября 2018 года составила 22 058 руб. 08 коп., которая удерживалась из пенсии ФИО1 в период с ноября 2018 года по декабрь 2019 года (л.д. 79 т. 1, 76-78 т. 2).

Разрешая спор в части обоснованности исключения из страхового (общего трудового) стажа ФИО1 периода работы в ЗАО «ДАЗЧО» с 19 октября 1990 года по 29 декабря 2000 года, суд первой инстанции, руководствуясь положениями ст.ст. 11, 14 Федерального закона от 28 декабря 2013 года № 400-ФЗ «О страховых пенсиях», Правил подсчета и подтверждения страхового стажа для установления страховых пенсий, утвержденных постановлением Правительства Российской Федерации от 02 октября 2014 года № 1015, исходил из того, что документом, подтверждающим периоды работы по трудовому договору, является трудовая книжка, а при ее отсутствии – иные документы либо справки, выдаваемые работодателями или соответствующими государственными (муниципальными) органами, содержащие сведения, требующие подтверждения.

Из материалов дела следует, что ФИО1 зарегистрирован в системе обязательного пенсионного страхования 14 февраля 2002 года, т.е. спорный период его работы относится к периоду до регистрации в качестве застрахованного лица в системе обязательного пенсионного страхования.

Согласно выписке из ЕГРЮЛ, карточке учета страхователя ЗАО «ДАЗЧО» 31 октября 2011 года исключено из ЕГРЮЛ по решению регистрирующего органа, как фактически прекратившее свою деятельность (л.д. 188-189 т. 1).

Из ответа МКУ «Городской архив» г. Магнитогорска от 14 февраля 2020 года № 25-3 следует, что документы по личному составу ЗАО «ДАЗЧО» на хранение не передавались (л.д. 82 т. 1).

Между тем судом установлено, что решением исполнительного комитета Ленинского районного Совета народных депутатов г. Магнитогорска от 21 сентября 1990 года № 253/2 на основании заявления <данные изъяты> Малого предприятия «ДАЗЧО» ФИО1 зарегистрирован Устав Малого предприятия «ДАЗЧО» по производству строительно-монтажных работ (л.д. 39 т. 1).

Также из материалов дела следует, что учредителями Малого предприятия «ДАЗЧО» являлись ФИО1 и ФИО3, впоследствии Малое предприятие «ДАЗЧО» перерегистрировано в АОЗТ «ДАЗЧО», ЗАО «ДАЗЧО» (л.д. 30-43 т. 1).

В целях определения момента прекращения ФИО1 деятельности в качестве <данные изъяты> судом запрошены архивные сведения из Межрайонной ИФНС России № 17 по Челябинской области, из которых следует, что согласно протоколу № 1 конференции учредителей АОЗТ «ДАЗЧО» от 27 ноября 1995 года ФИО1 освобожден от занимаемой должности <данные изъяты><данные изъяты> АОЗТ «ДАЗЧО», на данную должность назначен ФИО3 Из представленных Межрайонной ИФНС России № 17 по Челябинской области архивных документов и материалов наблюдательного дела УПФР в г. Магнитогорске следует, что до 27 ноября 1995 года документы от имени общества в качестве <данные изъяты> подписывал ФИО1, а после указанной даты – ФИО3 (л.д. 67-72 87-126 т. 1).

Проанализировав вышеуказанные доказательства, допросив свидетелей, работавших совместно с истцом в АОЗТ «ДАЗЧО», суд первой инстанции пришел к выводу о доказанности того, что с 19 октября 1990 года по 27 ноября 1995 года ФИО1 работал <данные изъяты> АОЗТ «ДАЗЧО», и в связи с этим о необоснованности исключения из стажа ФИО1 периода работы с 19 октября 1990 года по 27 ноября 1995 года, признав решение ответчика от 24 сентября 2018 года об устранении ошибки в указанной части незаконным и возложив на ответчика обязанность включить указанный период в стаж ФИО1

Вместе с тем, учитывая, что каких-либо доказательств работы в должности <данные изъяты> АОЗТ «ДАЗЧО» с 27 ноября 1995 года по 29 декабря 2000 года, а также в иной должности истцом не представлено и в ходе судебного разбирательства не добыто, а напротив, добыты опровергающие это доказательства, принимая во внимание, что справки АОЗТ «ДАЗЧО», представленные ФИО1, доказательствами его трудовой деятельности и размера заработной платы не являются, поскольку выданы после ликвидации АОЗТ «ДАЗЧО», суд в удовлетворении требований ФИО1 о восстановлении его трудового стажа с 27 ноября 1995 года по 29 декабря 2000 года отказал.

С указанными выводами суда первой инстанции судебная коллегия соглашается, поскольку они соответствуют обстоятельствам дела и представленным доказательствам.

Доводы апелляционной жалобы ответчика о том, что при назначении пенсии истцом представлены справки, которые в ходе проведения проверки признаны недостоверными, поскольку выданы несуществующим на момент их выдачи предприятием, документы, подтверждающие факт работы истца в спорный период в ЗАО «ДАЗЧО», не представлены, свидетельские показания не могут быть приняты во внимание, поскольку допрошенные судом свидетели не подтвердили факт работы истца за весь спорный период, перерасчет пенсии с даты назначения пенсии не может быть произведен, поскольку с заявлением о перерасчете пенсии с учетом установленных судом обстоятельств истец не обращался, не могут быть приняты во внимание, поскольку факт работы истца в период с 19 октября 1990 года по 27 ноября 1995 года материалами дела подтвержден, а потому указанный период не мог быть исключен из страхового (общего трудового) стажа истца, соответственно, обращение истца с заявлением о перерасчете не требуется.

При этом то обстоятельство, что допрошенные судом свидетели не подтвердили факт работы истца за весь спорный период, о незаконности решения суда не свидетельствует, поскольку показания свидетелей учтены судом в совокупности с иными письменными доказательствами по делу, что соответствует требованиям ст. 67 Гражданского процессуального кодекса Российской Федерации.

Не могут быть приняты во внимание доводы истца о незаконности решения суда в части отказа в удовлетворении его требований о восстановлении его стажа с 27 ноября 1995 года по 29 декабря 2000 года, поскольку доказательств, отвечающих требованиям относимости и допустимости, подтверждающих факт работы в указанный период, истцом не представлено, в ходе судебного разбирательства не добыто.

Ссылка истца на то, что суд сделал необоснованный вывод о том, что доказательства работы в должности <данные изъяты> с 27 ноября 1995 года по 29 декабря 2000 года им не представлены, поскольку он этого и не утверждал, а говорил о том, что после переизбрания стал <данные изъяты><данные изъяты>, что подтверждается справкой, выданной <данные изъяты><данные изъяты> ЗАО «ДАЗЧО» Чижовым, и показаниями свидетелей, не является основанием для отмены или изменения решения суда в указанной части.

Правила подсчета и подтверждения страхового стажа для установления страховых пенсий, утвержденные постановлением Правительства Российской Федерации от 02 октября 2014 года № 1015, предусматривают подтверждение стажа трудовой книжкой, а при ее отсутствии – трудовыми договорами, выписками из приказов, лицевыми счетами и ведомостями на выдачу заработной платы, справками, выданными работодателями или соответствующими государственными (муниципальными) органами, тогда как, таких доказательств в материалах дела не имеется.

Справка, выданная <данные изъяты><данные изъяты> ЗАО «ДАЗЧО» ФИО3, обоснованно не принята во внимание, поскольку судом достоверно установлено, что ЗАО «ДАЗЧО» прекратило свое существование в 2011 году, следовательно, законных полномочий выдавать какие-либо справки <данные изъяты><данные изъяты> ЗАО «ДАЗЧО» ФИО3 не имеет.

Что касается свидетелей, то свидетель ФИО7 в МП «ДАЗЧО» работал с 20 ноября 1990 года по 01 июня 1992 года (л.д. 194 т. 1), свидетель ФИО8 работал в МП «ДАЗЧО» с 01 ноября 1990 года по 27 января 1998 года (л.д. 193 т. 1), тогда как, в соответствии с п. 41 Правила подсчета и подтверждения страхового стажа для установления страховых пенсий при утрате документов о работе и по другим причинам (вследствие небрежного их хранения, умышленного уничтожения и тому подобных причин) не по вине работника периоды работы может быть установлен на основании показаний 2 и более свидетелей, знающих этого работника по совместной работе у одного работодателя и располагающих документами о своей работе за время, в отношении которого они подтверждают работу гражданина.

Кроме того, допрошенные судом свидетели не назвали конкретного периода совместной работы с истцом в МП «ДАЗЧО».

Поскольку порядок подтверждения стажа свидетельскими показаниями не подтвержден, у суда первой инстанции не имелось оснований для установления факта работы истца с 27 ноября 1995 года по 29 декабря 2000 года. При этом истец не лишен возможности установить данный факт с соблюдением установленного порядка для случаев установления стажа свидетельскими показаниями.

Разрешая требования истца о взыскании с ответчика незаконно удержанной суммы пенсии, суд первой инстанции с учетом установленных по делу обстоятельств, исходил из того, что излишне выплаченная истцу пенсия образовалась в связи с необоснованным включением в его стаж периода работы с 27 ноября 1995 года по 29 декабря 2000 года и учетом заработной платы, подтвержденной справкой от 23 марта 2018 года № 3/2.

В соответствии с расчетом ответчика при учете в стаж ФИО1 периода работы с 19 октября 1990 года по 27 ноября 1995 года и исключении из стажа периода работы с 27 ноября 1995 года по 29 декабря 2000 года, без учета сведений о его зарплате размер излишне выплаченной истцу пенсии за период с 22 июня 2017 года по 31 октября 2018 года составил бы 11 250 руб. 52 коп., соответственно необоснованно удержанная сумма пенсии составила 10 807 руб. 56 коп. (22 058 руб. 08 коп. – 11 250 руб. 52 коп.), которая взыскана судом с ответчика в пользу истца.

Между тем данный вывод суда первой инстанции сделан без учета следующих обстоятельств.

Согласно ст. 28 Федерального закона «О страховых пенсиях» физические и юридические лица несут ответственность за достоверность сведений, содержащихся в документах, представляемых ими для установления и выплаты страховой пенсии, фиксированной выплаты к страховой пенсии (с учетом повышения фиксированной выплаты к страховой пенсии) (ч. 1). В случаях невыполнения или ненадлежащего выполнения обязанностей, указанных в ч. 1 данной статьи, и выплаты в связи с этим излишних сумм страховой пенсии, фиксированной выплаты к страховой пенсии (с учетом повышения фиксированной выплаты к страховой пенсии) работодатель и (или) пенсионер возмещают пенсионному органу, производящему выплату страховой пенсии, причиненный ущерб в порядке, установленном законодательством Российской Федерации (ч. 3). В случае обнаружения органом, осуществляющим пенсионное обеспечение, ошибки, допущенной при установлении и (или) выплате страховой пенсии, установлении, перерасчете размера, индексации и (или) выплате фиксированной выплаты к страховой пенсии (с учетом повышения фиксированной выплаты к страховой пенсии), производится устранение данной ошибки в соответствии с законодательством Российской Федерации. Установление указанной пенсии или выплаты в размере, предусмотренном законодательством Российской Федерации, или прекращение выплаты указанной пенсии или выплаты в связи с отсутствием права на них производится с 1-го числа месяца, следующего за месяцем, в котором была обнаружена соответствующая ошибка (ч. 4). Излишне выплаченные пенсионеру суммы страховой пенсии, фиксированной выплаты к страховой пенсии (с учетом повышения фиксированной выплаты к страховой пенсии) в случаях, предусмотренных ч.ч. 2 - 4 данной статьи, определяются за период, в течение которого выплата указанных сумм производилась пенсионеру неправомерно, в порядке, устанавливаемом федеральным органом исполнительной власти, осуществляющим функции по выработке и реализации государственной политики и нормативно-правовому регулированию в сфере пенсионного обеспечения.

Согласно п. 1 ст. 15 Гражданского кодекса Российской Федерации лицо, право которого нарушено, может требовать полного возмещения причиненных ему убытков, если законом или договором не предусмотрено возмещение убытков в меньшем размере.

В силу ст. 1102 Гражданского кодекса Российской Федерации лицо, которое без установленных законом, иными правовыми актами или сделкой оснований приобрело или сберегло имущество (приобретатель) за счет другого лица (потерпевшего), обязано возвратить последнему неосновательно приобретенное или сбереженное имущество (неосновательное обогащение), за исключением случаев, предусмотренных ст. 1109 данного кодекса. Правила, предусмотренные настоящей главой, применяются независимо от того, явилось ли неосновательное обогащение результатом поведения приобретателя имущества, самого потерпевшего, третьих лиц или произошло помимо их воли.

Согласно п. 3 ст. 1109 Гражданского кодекса Российской Федерации заработная плата и приравненные к ней платежи, пенсии, пособия, стипендии, возмещение вреда, причиненного жизни или здоровью, алименты и иные денежные суммы, предоставленные гражданину в качестве средства к существованию, при отсутствии недобросовестности с его стороны и счетной ошибки.

Таким образом, одним из обстоятельств, имеющих значение для правильного разрешения спора, является установление недобросовестности со стороны ФИО1 при обращении с заявлением о назначении (перерасчете) пенсии, а именно предоставление недостоверных сведений о работе и заработной плате, с учетом которых ему была назначена пенсия с 22 июня 2017 года и произведен перерасчет пенсии с 01 мая 2018 года.

Из приведенных выше законоположений следует, что возможность удержания излишне выплаченной пенсии связана с фактом злоупотребления со стороны пенсионера или счетной ошибкой, следовательно, обстоятельством, имеющим юридическое значение для правильного рассмотрения данного спора, является наличие недобросовестности получателя неосновательного обогащения или счетной ошибки, обязанность доказывания которых возложена в данном случае на ответчика, осуществившего удержания из пенсии истца.

Тогда как, в нарушение ст. 56 Гражданского процессуального кодекса Российской Федерации доказательств злоупотребления со стороны ФИО4 при предоставлении им справки о работе от 30 августа 2017 года № 59, выданной <данные изъяты><данные изъяты> ЗАО «ДАЗЧО» ФИО3 в подтверждение периода работы с 19 октября 1990 года по 29 декабря 2000 года, а также справки о заработной плате от 23 марта 2018 года № 3/2, ответчиком в материалы дела не представлено.

Как следует из пояснений истца, указанные справки были выданы <данные изъяты><данные изъяты> ЗАО «ДАЗЧО» ФИО3, после представления данных справок они перепроверялись пенсионным органом, после получения справки о заработной плате он был приглашен для подачи заявления о перерасчете.

Указанные истцом обстоятельства подтверждаются материалами дела.

Так, из материалов дела следует, что ответчиком в июле – августе 2017 года велась работа по уточнению стажа работы ФИО1 в МП «ДАЗЧО», направлялся запрос в архив (л.д. 154 т. 1), справка о заработной плате истца за период с 01 января 1993 года по 31 декабря 1997 года поступила на запрос пенсионного органа, о чем свидетельствует приобщенный в материалы дела конверт, а также наличие на данной справке штампа регистрации входящей корреспонденции (л.д. 176-178 т. 1).

Кроме того, в распоряжении УПФР в г. Магнитогорске имелись сведения о прекращении деятельности ЗАО «ДАЗЧО», следовательно, ответчик располагал реальной возможностью своевременно проверить обоснованность выдачи справок о работе и заработной плате, как на момент назначения ФИО1 пенсии, так и при ее перерасчете с 01 мая 2018 года.

При таких обстоятельствах у суда первой инстанции не имелось оснований для признания обоснованными произведенные ответчиком удержания из пенсии истца в размере 22 058 руб. 08 коп., в связи с чем решение суда в указанной части подлежит изменению.

Доводы истца в суде апелляционной инстанции о несоответствии назначенной ему пенсии фактически выплаченным суммам пенсии, неправильном подсчете продолжительности его страхового (общего) стажа, указании различных сведений о продолжительности стажа в выдаваемых ему справках, не могут быть приняты во внимание, поскольку указанные доводы к предмету иска не относятся, судом первой инстанции не рассматривались, в связи с чем о незаконности решения суда с учетом заявленных истцом требований не свидетельствуют.

Руководствуясь ст. ст. 328-330 Гражданского процессуального кодекса Российской Федерации, судебная коллегия

ОПРЕДЕЛИЛА:

Решение Ленинского районного суда г. Магнитогорска Челябинской области от 08 июля 2020 года изменить в части размера незаконно удержанной пенсии.

Взыскать с Государственного учреждения – Управления Пенсионного фонда Российской Федерации в г. Магнитогорске Челябинской области (межрайонного) в пользу ФИО1 незаконно удержанную пенсию в размере 22 058 руб. 08 коп.

Это же решение суда в остальной части оставить без изменения, апелляционные жалобы ФИО1, Государственного учреждения – Управления Пенсионного фонда Российской Федерации в г. Магнитогорске Челябинской области (межрайонного) – без удовлетворения.

Председательствующий

Судьи