Гражданский кодекс часть 1

рассмотрела в открытом судебном заседании гражданское дело по апелляционным жалобам ФИО1, ФИО2 и его представителя ФИО3 на решение Сибайского городского суда Республики Башкортостан от 6 ноября 2020 г., по иску ФИО4 к ФИО1 о понуждении к заключению договора купли-продажи объекта недвижимого имущества, по иску третьего лица, заявившего самостоятельные требования относительно предмета спора, ФИО2 к ФИО4, ФИО1 о признании права преимущественного выкупа объекта недвижимости.

Заслушав доклад судьи Кривцовой О.Ю., судебная коллегия

у с т а н о в и л а:

ФИО4 обратился в суд с иском к ФИО1 о понуждении к заключению договора купли-продажи объекта недвижимого имущества - магазина с кадастровым номером 02:61:010904:799 площадью 140,9 кв. м, по адресу: адрес, на условиях предварительного договора купли-продажи от 15 февраля 2020 г., признании права собственности на указанное нежилое помещение, с указанием в решении, что оно является основанием для государственной регистрации права собственности за ФИО4 на вышеуказанное нежилое помещение в органах Росреестра.

Заявленные требования мотивированы тем, что 15 февраля 2020 г. между ФИО4 и ФИО1 был заключен предварительный договор купли-продажи, согласно которому стороны пришли к соглашению о заключении до 1 мая 2020 г. договора купли-продажи нежилого помещения - магазина с кадастровым номером №... площадью 140,9 кв. м, по адресу: адрес. Стоимость данного объекта недвижимости была определена в 5 000 000 руб. Согласно условиям договора (пункт 4), истцом был внесен продавцу аванс (задаток) в сумме 100 000 руб. Оставшуюся сумму по договору покупатель должен и готов был внести продавцу в момент заключения основного договора купли-продажи, т.е. до 1 мая 2020 г. В адрес ответчика направлялись предложения о заключении основного договора купли-продажи: дважды посредством почтовой связи - 19 марта 2020 г. и 10 апреля 2020 г., дважды на электронный ящик дочери ответчика, которая позиционировала себя как представитель продавца. В письмах от 19 марта 2020 г., 30 марта 2020 г., 10 апреля 2020 г. ФИО4 уведомлял ответчика о необходимости обеспечить свою явку сначала на 1 апреля 2020 г., а после на 15 апреля 2020 г., 20 апреля 2020 г. в г. Сибай в Многофункциональный центр для заключения основного договора купли-продажи указанного объекта недвижимого имущества. В письмах ставил в известность, что сумма в размере 4 900 000 руб. собрана покупателем (в том числе и за счет кредитных средств), и он готов заключить с ФИО1 основной договор купли-продажи. 15 апреля 2020 г. им по электронной почте получено уведомление о заключении предварительного (основного) договора купли-продажи, в котором ответчик предлагала увеличить цену предмета договора с 5 000 000 руб. до 7 500 000 руб. В этот же день (15 апреля 2020 г.) истцом было получено уведомление о расторжении предварительного договора купли-продажи от 15 февраля 2020 г.

22 апреля 2020 г. истец уведомил ответчика об отказе в принятии им новых условий продавца и отказе расторгать предварительный договор купли-продажи. 20 апреля 2020 г. ФИО4 в присутствии свидетелей и, ведя видеосъемку, зафиксировал факт отсутствия ответчика ФИО1 в здании Многофункционального центра в г. Сибай, и 22 апреля 2020 г. направил в адрес ответчика уведомление о готовности внесения изменений в предварительный договор от 15 февраля 2020 г. в части продления заключения основного договора купли-продажи, вплоть до 31 октября 2020 г. На данное письмо, как и на предыдущие письма, ответы не поступили.

Считает, что ссылка ответчика в письмах от 15 апреля 2020 г., что в период действия предварительного договора купли-продажи был подписан новый договор аренды нежилого помещения с новым арендатором на более выгодных условиях, чем предыдущий договор аренды от 16 июня 2016 г. с ООО «РитейлГрупп», не является основанием для отступления от договоренности на условиях, утвержденных письменным соглашением. Считает, что у ответчика не имеется прав в одностороннем порядке изменять условия соглашения, в том числе на увеличение стоимости объекта недвижимости с 5 000 000 руб. до 7 500 000 руб., так как из содержания предварительного договора купли-продажи следует, что стороны фактически заключили, а впоследствии исполнили предварительный договор купли-продажи нежилого помещения. Стороны согласовали все существенные условия основного договора купли-продажи нежилого помещения, как того требуют статьи 550, 554, 555 Гражданского кодекса Российской Федерации, истец также произвел частичную оплату согласно статье 486 Гражданского кодекса Российской Федерации.

ФИО2 обратился с иском к ФИО4, ФИО1 о признании права преимущественного выкупа помещения с кадастровым номером №... общей площадью 140,9 кв. м, по адресу: адрес.

В обоснование иска ФИО2 указал, что 7 апреля 2016 г. между ним и ФИО1 был заключен договор безвозмездного пользования жилым помещением (ссуда). На основании данного договора им были заключены договор аренды от 16 июня 2016 г. с ООО «РитейлГрупп», а позже 11 марта 2020 г. с ООО «Дисконт центр». В августе 2020 г. узнал, что между ФИО4 и ФИО1 был подписан предварительный договор купли-продажи помещения с кадастровым номером №... площадью 140,9 кв. м, по адресу: адрес. Считает, что нарушены его права, поскольку по договору безвозмездного пользования жилым помещением он имеет право преимущественного выкупа данного помещения. Его же никто о продаже не уведомлял, выкупить не предлагал. Считает, что ФИО1 не вправе была продавать ФИО4 спорное помещение, предварительно не поставив его в известность и не предложив ему его покупку.

Решением Сибайского городского суда Республики Башкортостан от 6 ноября 2020 г. постановлено:

исковое заявление ФИО4 к ФИО1 о понуждении к заключению договора купли-продажи объекта недвижимого имущества - удовлетворить.

Обязать ФИО1 заключить с ФИО4 основной договор купли-продажи недвижимого имущества - нежилого помещения, общей площадью 140,9 кв.м., с кадастровым номером №... расположенного по адресу: адрес (сорок пять), на условиях, определенных предварительным договором купли-продажи от 15 февраля 2020 года: предмет договора - нежилое помещение, общей площадью 140,9 кв.м., с кадастровым номером №... расположенное по адресу: адрес (сорок пять), цена договора - 5 000 000 руб., порядок оплаты: аванс в размере 100 000 руб. передан при подписании предварительного договора купли-продажи, заключенного 15 февраля 2020 года между ФИО1 и ФИО4, и 4 900 000 руб. оплачиваются ФИО4 в пользу ФИО1 в месячный срок с даты вступления в законную силу решения суда.

Договор купли-продажи считается заключенным с момента вступления в законную силу решения суда.

Признать за ФИО4 право собственности на нежилое помещение, общей площадью 140,9 кв.м., с кадастровым номером №... расположенное по адресу: адрес

Решение суда, вступившее в законную силу, является основанием для регистрации права собственности ФИО4 на недвижимое имущество - нежилое помещение, общей площадью 140,9 кв.м., с кадастровым номером 02:61:010904:799, расположенное по адресу: адрес (сорок пять), после выполнения ФИО4 обязательств, предусмотренных предварительным договором купли-продажи от 15 февраля 2020 года перед ФИО1.

Исковое заявление третьего лица, заявляющего самостоятельные требования относительно предмета спора, ФИО2 к ФИО4, ФИО1 о признании права преимущественного выкупа объекта недвижимости - оставить без удовлетворения.

Взыскать с ФИО1 государственную пошлину в местный бюджет в размере 7 157 (семь тысяч сто пятьдесят семь) рублей 93 копейки.

В апелляционной жалобе ФИО1 ставит вопрос об отмене вышеуказанного решения суда, указывая, что в силу договора безвозмездного пользования имуществом от 7 апреля 2016 г. обязана была воздержаться от продажи ФИО4 указанного помещения, поскольку ФИО2 имеет преимущественное право выкупа спорного имущества. Считает, что право покупателя требовать передачи имущества возникает после заключения основного договора, исключением является ситуация, когда покупатель оплачивает цену имущества или существенную часть до заключения основного договора, покупатель выплатил аванс до заключения договора купли-продажи в размере 100 000 руб., когда общая стоимость объекта - 5 000 000 руб., то есть по условиям договора оплачено лишь 2%. Не принято во внимание, что 7 апреля 2016 г. между ФИО2 и ФИО1 заключен договор безвозмездно пользования жилым помещением, на основании которого заключен договор аренды. ФИО2 имеет преимущественное право выкупа указанного помещения. Кроме того, нарушена форма договора - договор купли-продажи подлежал государственной регистрации, несоблюдение правил о форме предварительного договора влечен его ничтожность. Был заключен предварительный договор, договор купли-продажи не заключался. Указывает, что не уклонялась от исполнения договора, поскольку обязана была исполнить обязательство, предусмотренное договором безвозмездного пользования имуществом. ФИО1 направляла извещение о расторжении предварительного договора купли-продажи.

В апелляционной жалобе ФИО2 ставит вопрос об отмене вышеуказанного решения суда, полагая, что ФИО1 обязана была воздержаться от продажи ФИО4 спорного помещения, поскольку ФИО2 имеет преимущественное право его выкупа. Считает, что право покупателя требовать передачи имущества возникает после заключения основного договора, исключением является ситуация, когда покупатель оплачивает имущество или существенную часть до заключения основного договора, покупатель выплатил аванс до заключения договора купли-продажи в размере 100 000 руб., когда общая стоимость объекта - 5 000 000 руб., то есть по условиям договора оплачено лишь 2%. Нарушена форма договора - договор купли-продажи подлежал государственной регистрации, несоблюдение правил о форме предварительного договора влечен его ничтожность.

В апелляционной жалобе представитель ФИО2 - ФИО3 ставит вопрос об отмене вышеуказанного решения суда, указывая, что вывод суда о привлечении ФИО2 к участию в деле в качестве третьего лица, не заявляющего самостоятельного требования относительно предмета спора, неверный. Судом в полной мере не исследован предварительный договор купли-продажи от 15 февраля 2020 г., а именно существенные качества предмета основного договора купли-продажи, во исполнение которого был заключен предварительный договор купли-продажи, а также не установлена действительная воля ФИО4 на приобретение объекта недвижимости. Согласно пункту 17 спорного договора продавец поставила покупателя в известность о том, что до составления предварительного договора купли-продажи нежилое помещение никому не отчуждено, не заложено, не обещано, в споре не состоит и т.д., однако ФИО1 не уведомила ФИО4 о наличии обременения. Обжалуемое решение противоречит условиям предварительного договора купли-продажи, поскольку согласно договору стороны установили, что в один день происходит оплата недвижимости и подписание основного договора, и только после оплаты и подписания договора происходит переход права собственности с продавца на покупателя. Суд первой инстанции при толковании условий договора не учел действительную волю сторон договора безвозмездного пользования нежилым помещением от 7 апреля 2016 г., при заключении договора стороны согласовали условие о преимущественном праве выкупа ссудополучателя, в случае отчуждения ссудодателем переданного в безвозмездное пользование имущества. Кроме того, ФИО2 не знал и не мог знать о заключении договора, поскольку в январе 2020 г. между ФИО1 и ФИО2 произошел конфликт на фоне личных неприязненных отношений, личное общение было сведено к минимуму, после заключения предварительного договора купли-продажи ФИО1 не поставила в известность ФИО2 о заключенной сделке. С целью восстановления права на преимущественный выкуп помещения ФИО2 подал иск о признании за ним права преимущественного выкупа, тем самым он выразил свои притязания на нежилое помещение. Кроме того, параллельно направил уведомление ФИО5 о намерении воспользоваться правом преимущественного выкупа, предусмотренного договором безвозмездного пользования нежилым помещением.

Истец ФИО4, ответчик ФИО1, третье лицо - ФИО2, представитель третьего лица - ООО «Дисконт Центр» в судебное заседание суда апелляционной инстанции не явились, о времени и месте рассмотрения дела извещены надлежащим образом, об уважительных причинах неявки суду не сообщали. В связи с чем, на основании статей 167, 327 Гражданского процессуального кодекса Российской Федерации судебная коллегия полагает возможным рассмотрение дела в отсутствие не явившихся.

Проверив материалы дела, выслушав объяснения представителей ФИО1 - ФИО6, ФИО2 - ФИО3, поддержавших доводы апелляционных жалоб, представителя ФИО4 - ФИО7, полагавшего решение суда законным и обоснованным, обсудив доводы апелляционных жалоб, проверив законность и обоснованность решения суда в соответствии с требованиями частей 1, 2 статьи 327.1 Гражданского процессуального кодекса Российской Федерации, судебная коллегия приходит к следующему.

Судом установлено и материалами дела подтверждается, не оспаривалось сторонами, что ФИО1 на основании договора купли-продажи от 10 октября 2001 г. №..., акта приемки законченного строительством объекта, утвержденного постановлением администрации адрес Республики Башкортостан от 23 декабря 2005 г. №..., соглашения от 20 декабря 2005 г., является собственником нежилого помещения магазина с кадастровым номером №... площадью 140,9 кв. м, расположенного на первом этаже, номера на поэтажном плане 1 - 8 жилого дома адрес.

15 февраля 2020 г. между ФИО1 и ФИО4 заключен предварительный договор купли-продажи указанного нежилого помещения, по условиям которого стороны договорились о заключении в последующем договора купли-продажи нежилого помещения с кадастровым номером №... (пункт 1).

На основании пункта 3 по предварительной договоренности между сторонами стоимость объекта составляет 5 000 000 руб.; стороны договорились о том, что стоимость объекта в основном договоре купли-продажи будет указана: 1 000 000 руб., в дополнительном соглашении к основному договору купли-продажи: 4 000 000 руб.

Покупатель выплачивает продавцу денежную сумму в форме аванса в размере 100 000 руб. при подписании настоящего договора. Оставшуюся сумму в размере 4 900 000 руб. покупатель обязуется выплатить продавцу следующим образом: собственные наличные средства, которые будут уплачены покупателем продавцу в день подписания основного договора купли-продажи (пункт 4).

В пункте 5 стороны предусмотрели, что при заключении основного договора купли-продажи оплаченная сумма аванса, указанная в пункте 4 настоящего договора, засчитывается в счет оплаты стоимости объекта.

Пунктами 6, 7 предварительного договора купли-продажи продавец обязался предоставить все необходимые документы, заключить основной договор купли-продажи объекта с указанным покупателем, зарегистрировать его в Федеральной службе государственной регистрации, кадастра и картографии (Росреестр), а покупатель принять все меры для своевременного заключения основного договора купли-продажи объекта, его регистрации и полной оплаты цены договора.

В пункте 8 договора стороны обязались заключить основной договор не позднее 1 мая 2020 г. До указанной даты продавец обязался не совершать с другими контрагентами сделок в отношении указанного объекта.

Факт получения ФИО1 денежных средств в размере 100 000 руб. в счет частичной оплаты за нежилое помещение (аванса) подтверждается распиской, и не оспаривался ФИО1

19 марта 2020 г. (том 1 л.д. 12 и 12 оборот, 14), 30 марта 2020 г. (том 1 л.д. 15), 10 апреля 2020 г. (том 1 л.д. 16 и 16 оборот), в период действия предварительного договора, ФИО4 направил ФИО1 уведомления о заключении основного договора, содержащие просьбу явиться в определенную дату и время по указанным в уведомлениях адресам, которые ФИО1 оставлены без ответа и удовлетворения.

15 апреля 2020 г. (том 1 л.д. 17, 18) ФИО1 направила в адрес ФИО4 уведомление о расторжении предварительного договора купли-продажи, в связи с наступлением форс-мажорных обстоятельств, вызванных пандемией коронавируса, а также на основании пункта статьи 451 Гражданского кодекса Российской Федерации - изменение и расторжение договора в связи с существенным изменением обстоятельств, и просила представить реквизиты для возврата аванса в 100 000 руб.

Вторым уведомлением от 15 апреля 2020 г. ФИО1 предложила о заключении предварительного (основного) договора купли-продажи в связи с соразмерным повышением стоимости объекта, так как 10 марта 2020 г. ею был подписан новый договор аренды с новым арендатором на более выгодных условиях, чем предыдущий договор аренды нежилого помещения от 16 июня 2016 г. №..., который был заключен с ООО «РитейлГрупп». По условиям договора с ООО «РитейлГрупп» сумма ежемесячной арендной платы составила 57 000 руб. Условия нового договора аренды, заключенного ею 10 марта 2020 г., более выгодные по различным пунктам и основаниям, а также сумма ежемесячной арендной платы составляет 82 000 руб. В связи с чем, ФИО1 считает, что данные обстоятельства влекут за собой соразмерное повышение стоимости объекта. В связи с чем, предложила заключить предварительный (основной) договор купли-продажи вышеуказанного объекта недвижимости по стоимости 7 500 000 руб., и просила дать письменный ответ.

22 апреля 2020 г. (том 1 л.д. 19 - 20 и 20 оборот квитанция, 24 - 25 и 25 оборот) истец уведомил ответчика о готовности внести изменения в предварительный договор купли-продажи от 15 февраля 2020 г. в части продления срока заключения основного договора купли-продажи, вплоть до 31 октября 2020 г., также указав на отсутствие у ФИО1 права в одностороннем порядке изменять условия ранее заключенного соглашения, в том числе на увеличение стоимости объекта недвижимости с 5 000 000 руб. до 7 500 000 руб. В связи с чем, уведомил об отсутствии законных оснований для изменения условий заключенного договора в одностороннем порядке, и просил обеспечить свою явку либо своего представителя для заключения основного договора купли-продажи, что со стороны ФИО1 не было выполнено.

В ходе судебного разбирательства сторона ответчика представила следующие документы:

копию договора безвозмездного пользования нежилым помещением (том 1 л.д. 82, 125), заключенного 7 апреля 2016 г. между ФИО1 и ИП ФИО2, по условиям которого ФИО1 (ссудодатель) передала ФИО2 (ссудополучатель) в безвозмездное пользование без права выкупа нежилое помещение - магазин по вышеуказанному адресу, на срок до 30 апреля 2027 г. Подлинность подписей в названном договоре ответчиком и третьим лицом по делу ФИО2 и ФИО1 не оспаривались. В названном договору отсутствует пункт 2.4.3, на который в последующем стал ссылаться ИП ФИО2 и ответчик ФИО1;

договор № 41 аренды нежилого помещения (том 1 л.д. 83 - 89), заключенный 16 июня 2016 г. между ИП ФИО2 (арендодатель), в лице представителя ФИО1, с ООО «Ритейл Групп» (арендатор), по условиям которого арендатор, владеющий спорным зданием магазина на основании вышеуказанного договора безвозмездного пользования нежилым помещением от 7 апреля 2016 г. передал спорное здание магазина в аренду на 10 лет, государственная регистрация договора осуществлена 7 июля 2016 г. №... (материалы правоустанавливающего дела из Росреестра том 1 л.д. 148-176). Названный договор сторонами не расторгнут, соответствующие сведения в орган государственной регистрации не представлены, как и доказательства возврата ООО «Ритейл Групп» арендованного помещения арендатору, например, акт приема-передачи;

договор аренды нежилого помещения №... (том 1 л.д. 78-81), заключенный 11 марта 2020 г. ИП ФИО2 (арендодатель) в лице представителя по доверенности ФИО1 с ООО «Дисконт Центр», по которому последнему то же помещение, находящееся в аренде у ООО «Ритейл Групп» по действующему договору №..., передано в аренду на 11 месяцев, начиная с даты передачи помещения в аренду; в акте приема-передачи отсутствует дата передачи нежилого помещения по договору.

При подаче самостоятельного иска ФИО2 просил признать за ним преимущественное право выкупа спорного помещения, представляя договор (том 1 л.д. 132) безвозмездного пользования нежилым помещением от 7 апреля 2016 г., заключенный им с ФИО1, но в иной редакции, нежели выше указано (том 1 л.д. 82, 125).

В частности в предоставленном втором договоре безвозмездного пользования от 7 апреля 2016 г. стороны предусмотрели, что по настоящему договору ссудодатель передает ссудополучателю в безвозмездное пользование без права выкупа нежилое спорное помещение магазина (пункт 1.1). В отличие от ранее представленной в дело редакции копии договора от 7 апреля 2016 г., в нем дополнительно указан пункт 2.4.3, который противоречит пункту 1.1. договора, и в нем указано: «при совершении ссудодателем действий (в т.ч. и регистрационных) по отчуждению, сдачу в аренду указанного помещения судополучатель имеет преимущественное право выкупа либо принятия в аренду указанного помещения. В случае отчуждения или аренды указанного помещения ссудодатель обязан предложить ссудополучателю выкупить или принять в аренду указанное помещение. Ссудополучатель в течении 40 (сорока) календарных дней после указанного предложения обязан направить ссудодателю ответ о принятии, либо отклонении данного предложения».

Установив вышеприведенные обстоятельства, суд первой инстанции пришел к выводу об удовлетворении иска ФИО4, так как ответчик ФИО1 уклонилась от выполнения своих обязательств по указанному предварительному договору, вследствие чего исковые требования о понуждении ФИО1 к заключению основного договора купли-продажи и передаче имущества следует удовлетворить, поскольку заключив предварительный договор купли-продажи нежилого помещения, ФИО1 тем самым выразила свою волю на отчуждение имущества и приняла на себя обязательство по заключению основного договора и передаче имущества, которое должно быть исполнено в соответствии с положениями статьи 309 Гражданского кодекса Российской Федерации. Суд первой инстанции учел, что требования ФИО1 о признании недействительным предварительного договора купли-продажи нежилого помещения от 15 февраля 2020 г. либо о его расторжении в установленном законом порядке не заявлялись. Обстоятельства, связанные с порочностью волеизъявления ФИО1 при заключении предварительного договора, судом не установлены. Изменение в одностороннем порядке условий предварительного договора купли-продажи в части увеличения стоимости объекта недвижимого имущества с 5 000 000 руб. до 7 500 000 руб. со ссылкой на заключение в период действия предварительного договора купли-продажи нового договора аренды нежилого помещения с новым арендатором на более выгодных условиях, чем предыдущий договор аренды от 16 июня 2016 г. с ООО «РитейлГрупп», недопустимо.

Как указал суд первой инстанции, исковые требования ФИО4, по существу направленные на передачу ему недвижимого имущества в соответствии с условиями заключенного между сторонами договора, подлежат удовлетворению на основании статьи 398, пункта 3 статьи 487, пункта 3 статьи 551 Гражданского кодекса Российской Федерации, ФИО1 следует обязать исполнить обязательство о передаче в собственность ФИО4 нежилого помещения на условиях, указанных в предварительном договоре от 15 февраля 2020 г., заключенном между сторонами, а также осуществить государственную регистрацию перехода права собственности от ФИО1 к ФИО4 в соответствии с заключенным между сторонами предварительным договором.

Отказывая в удовлетворении иска ФИО2, заявившего самостоятельные требования относительно предмета спора, суд первой инстанции указал, что в материалах дела имеются разные редакции договора безвозмездного пользования нежилым помещением от 7 апреля 2016 г. На подготовке в форме беседы ФИО6, представляющей интересы ФИО1 на основании доверенности, был представлен договор безвозмездного пользования нежилым помещением от 7 апреля 2016 г., заключенный между ФИО1 (ссудодатель) и ФИО2 (ссудополучатель), по условиям которого ссудодатель передает, а ссудополучатель принимает в безвозмездное пользование без права выкупа нежилое помещение - магазин общей площадью 140,9 кв. м с кадастровым номером №... по адресу: адрес. Срок данного договора - до 30 апреля 2027 г.

Позже ею же представлен договор безвозмездного пользования нежилым помещением от 7 апреля 2016 г. в иной редакции. Так, в представленном на судебном заседании от 8 сентября 2020 г. редакции договора безвозмездного пользования нежилым помещением от 7 апреля 2016 г. предусмотрен пункт 2.4.3 (содержание приведено выше).

Из абзаца второго части 2 статьи 71 Гражданского процессуального кодекса Российской Федерации следует, что подлинные документы представляются тогда, когда обстоятельства дела согласно законам или иным нормативным правовым актам подлежат подтверждению только такими документами, когда дело невозможно разрешить без подлинных документов или когда представлены копии документа, различные по своему содержанию.

При наличии двух копий одного и того же документа, имеющих различное содержание, судом истребована надлежаще заверенная копия договора безвозмездного пользования нежилым помещением от 7 апреля 2016 г. На электронный адрес суда была представлена скан копия договора безвозмездного пользования нежилым помещением от 7 апреля 2016 г., содержащая пункт 2.4.3. При этом отправителем документа значится некая ФИО8.

Суд первой инстанции критически оценил редакцию договора безвозмездного пользования нежилым помещением от 7 апреля 2016 г., представленного на судебном заседании от 8 сентября 2020 г., поскольку изначально этот договор был представлен в иной редакции; указав, что суд не может считать доказанными обстоятельства, если представленные стороной копии этого документа не тождественны между собой, и невозможно установить подлинно содержание оригинала документа с помощью других доказательств.

Суд первой инстанции отметил, что при наличии права преимущественного выкупа недвижимого имущества, ФИО2 таковым не воспользовался, своих притязаний на нежилое помещение не заявил. Каких-либо обращений о понуждении к заключению договора купли-продажи недвижимого имущества ФИО2 к ФИО1 не представил, т.е. доказательства о предварительной договоренности продажи спорного объекта недвижимости не представлены. Иск о переводе на себя прав и обязанностей стороны по сделке ФИО2 также не заявлен.

Судом апелляционной инстанции было приостановлено рассмотрения настоящего гражданского дела в связи с обращением ИП ФИО2 с иском в Арбитражный суд Республики Башкортостан к ИП ФИО1, ИП ФИО4 о признании предварительного договора купли-продажи от 15 февраля 2020 г. недействительным и применении последствий недействительности в виде его расторжения, полагая, что предварительный договор заключен в нарушение статей 10, 157.1, 173.1 Гражданского кодекса Российской Федерации, пункта 2.1.3 договора безвозмездного пользования от 7 апреля 2016 г.

Как следует из решения Арбитражного суда Республики Башкортостан от 27 апреля 2021 г., оставленного без изменения постановлением Восемнадцатого арбитражного апелляционного суда от 9 июля 2021 г., в удовлетворении искового заявления ИП ФИО2 отказано, так как законом не предусмотрено в качестве основания для признания сделки ничтожной отсутствие письменного согласия ссудополучателя на передачу ссудодателем предмета договора безвозмездного пользования; преимущественного права на выкуп спорного помещения по договору безвозмездного пользования от 7 апреля 2016 г. в силу закона у ИП ФИО2 не имеется; совершение оспариваемой сделки не повлекло за собой причинение существенных убытков истцу, поскольку ее исполнение не лишает истца права пользования, предоставленного по договору безвозмездного пользования имуществом, и не делает невозможным последующее осуществление им хозяйственной деятельности и сдачи в аренду спорного объекта недвижимости.

Восемнадцатый арбитражный апелляционный суд в постановлении от 9 июля 2021 г. пришел к выводу об отсутствии оснований для отмены решения Арбитражного суда Республики Башкортостан от 27 апреля 2021 г., указав, в частности, что ИП ФИО2, заявляя требование о признании сделки недействительной, должен в порядке статей 65, 66 Арбитражного процессуального кодекса Российской Федерации представить суду доказательства наличия оснований, установленных законом, для признания ее таковой судом, в том числе доказательства нарушения данной сделкой требований закона или иного правового акта.

Из материалов дела следует, между ИП ФИО2 (ссудополучатель) и ИП ФИО1 (ссудодатель) был заключен договор безвозмездного пользования нежилым помещением от 7 апреля 2016 г., согласно п. 1.1 которого ссудодатель передает, а ссудополучатель принимает в безвозмездное пользование без права выкупа нежилое помещение - магазин площадью 140,9 кв. м, этаж 1, номера на поэтажном плане 1-8, расположенное по адресу: адрес, кадастровый (или условный) №..., именуемое в дальнейшем «помещение». В пункте 2.1.3 договора от 7 апреля 2016 г. предусмотрено, что ссудодатель обязуется производить все действия (в т.ч. и регистрационные) по отчуждению, сдачу в аренду, передачу в оперативное управление указанного помещения только с письменного уведомления и согласия ссудополучателя.

Ссылаясь на указанное условие договора, на отсутствие обращения ответчика ФИО1 к истцу за получением названного согласия для заключения предварительного договора купли-продажи от 15 февраля 2020 г., ИП ФИО2 полагал, что такой предварительный договор является недействительной сделкой.

Вместе с тем, на основании пункта 2 статьи 157.1 Гражданского кодекса Российской Федерации, если на совершение сделки в силу закона требуется согласие третьего лица, органа юридического лица или государственного органа либо органа местного самоуправления, о своем согласии или об отказе в нем третье лицо или соответствующий орган сообщает лицу, запросившему согласие, либо иному заинтересованному лицу в разумный срок после получения обращения лица, запросившего согласие.

В силу пункта 1 статьи 173.1 Гражданского кодекса Российской Федерации сделка, совершенная без согласия третьего лица, органа юридического лица или государственного органа либо органа местного самоуправления, необходимость получения которого предусмотрена законом, является оспоримой, если из закона не следует, что она ничтожна или не влечет правовых последствий для лица, управомоченного давать согласие, при отсутствии такого согласия. Она может быть признана недействительной по иску такого лица или иных лиц, указанных в законе.

Согласно пункту 2 указанной статьи, поскольку законом не установлено иное, оспоримая сделка, совершенная без необходимого в силу закона согласия третьего лица, органа юридического лица или государственного органа либо органа местного самоуправления, может быть признана недействительной, если доказано, что другая сторона сделки знала или должна была знать об отсутствии на момент совершения сделки необходимого согласия такого лица или такого органа.

Из буквального содержания указанных правовых норм следует вывод, что сделка, совершенная без согласия третьего лица, может быть признана недействительной только, если необходимость получения такого согласия предусмотрена законом.

Поскольку применительно к спорным правоотношениям отсутствует закон, устанавливающий обязательное получение согласие ссудополучателя на отчуждение ссудодателем объекта ссуды, суд апелляционной инстанции пришел к выводу, что у ИП ФИО2 отсутствуют правовые основания оспаривания предварительного договора купли-продажи от 15 февраля 2020 г. по мотиву нарушения требований статьи 157.1 Гражданского кодекса Российской Федерации.

Нарушение условий договора от 7 апреля 2016 г., в частности его пункта 2.1.3, также не свидетельствует о недействительности предварительного договора купли-продажи, поскольку в силу пункта 1 статьи 401 Гражданского кодекса Российской Федерации лицо, не исполнившее обязательства либо исполнившее его ненадлежащим образом, несет ответственность, при этом сделка, в рамках которой имело место нарушение обязательства, не теряет своей действительности (юридической силы).

На основании пункта 1 статьи 10 Гражданского кодекса Российской Федерации не допускаются осуществление гражданских прав исключительно с намерением причинить вред другому лицу, действия в обход закона с противоправной целью, а также иное заведомо недобросовестное осуществление гражданских прав (злоупотребление правом).

В случае несоблюдения требований, предусмотренных пунктом 1 настоящей статьи, суд, арбитражный суд или третейский суд с учетом характера и последствий допущенного злоупотребления отказывает лицу в защите принадлежащего ему права полностью или частично, а также применяет иные меры, предусмотренные законом (пункт 2 статьи 10 Гражданского кодекса Российской Федерации).

Конституционный Суд Российской Федерации неоднократно указывал, что установленный в статье 10 Гражданского кодекса Российской Федерации запрет злоупотребления правом в любых формах прямо направлен на реализацию принципа, закрепленного в статье 17 (часть 3) Конституции Российской Федерации, и не может рассматриваться как нарушающий какие-либо конституционные права и свободы (определения от 21 декабря 2000 г. № 263-О, от 20 ноября 2008 г. № 832-О-О, от 25 декабря 2008 г. № 982-О-О, от 19 марта 2009 года № 166-О-О). При этом критерием оценки правомерности поведения субъектов соответствующих правоотношений - при отсутствии конкретных запретов в законодательстве - могут служить нормы, закрепляющие общие принципы гражданского права, поскольку, как отметил Конституционный Суд Российской Федерации в постановлении от 24 февраля 2004 г. № 3-П, конституционные принципы и конституционно значимые принципы гражданского законодательства должны преобладать в процессе толкования норм законодательства (определение Конституционного Суда Российской Федерации от 18 января 2011 г. № 8-О-П).

ИП ФИО2 полагал, что ответчик ФИО1 злоупотребила своим правом при заключении предварительного договора купли-продажи от 15 февраля 2020 г., поскольку не уведомила истца о заключении предварительного договора купли-продажи, лишив возможности истца реализовать преимущественное право выкупа спорного помещения; существенно снизила стоимость нежилого помещения.

Ссылаясь на положения пункта 2 статьи 689 Гражданского кодекса Российской Федерации, суд первой инстанции пришел к выводу, что преимущественного права на выкуп спорного помещения по договору безвозмездного пользования от 7 апреля 2016 г. в силу закона у истца не имеется.

С учетом рассмотрения аналогичного правового вопроса Сибайским городским судом Республики Башкортостан по делу № 2-830/2021, а также того обстоятельства, что установление наличия или отсутствия у истца преимущественного права на выкуп спорного помещения по договору безвозмездного пользования от 7 апреля 2016 г. не входит в предмет доказывания по заявленному иску, апелляционный суд исключил указанный вывод суда первой инстанции из обжалуемого судебного акта.

Арбитражный апелляционный суд указал, что соответствующие доводы ИП ФИО2 сводятся к нарушению ответчиком условий п. 2.4.3 договора безвозмездного пользования от 7 апреля 2016 г. Однако, как уже было указано ранее, нарушение условий договора от 7 апреля 2016 г. не свидетельствует о недействительности предварительного договора купли-продажи, а влечет иные правовые последствия для ИП ФИО1

Как указал арбитражный апелляционный суд, распоряжение ИП ФИО1 принадлежащим ей спорным недвижимым имуществом, в частности определение выкупной стоимости такого имущества, является формой реализации прав собственника на данное имущество и не может быть квалифицировано в качестве злоупотребления правом. Доводы ИП ФИО2 о нарушении его субъективных материальных прав заключением предварительного договора купли-продажи суд апелляционной инстанции признал не основанными на законе, поскольку в силу пункта 1 статьи 700 Гражданского кодекса Российской Федерации ссудодатель вправе произвести отчуждение вещи или передать ее в возмездное пользование третьему лицу; при этом к новому собственнику или пользователю переходят права по ранее заключенному договору безвозмездного пользования, а его права в отношении вещи обременяются правами ссудополучателя.

ИП ФИО2 стороной предварительного договора купли-продажи не является, в силу чего надлежит признать, что оспаривание указанного договора по мотивам, предусмотренным статьей 178 Гражданского кодекса Российской Федерации, находится вне пределов материально-правового интереса истца, поскольку оспариваемой сделкой не внесено какой-либо неопределенности в правоотношения с ответчиками.

С учетом изложенного суд обосновано отказал в удовлетворении исковых требований, поскольку заключение ответчиками предварительного договора купли-продажи от 15 февраля 2020 г. не нарушает права и охраняемые законом интересы ИП ФИО2

На основании части 3 статьи 61Гражданского процессуального кодекса Российской Федерации при рассмотрении настоящего гражданского дела обстоятельства, установленные вступившими в законную силу и вышеприведенными судебными актами арбитражного суда, не должны доказываться и не могут оспариваться лицами, поскольку они участвовали в деле.

В соответствии со статей 67 Гражданского процессуального кодекса Российской Федерации суд оценивает доказательства по своему внутреннему убеждению, основанному на всестороннем, полном, объективном и непосредственном исследовании имеющихся в деле доказательств (часть 1).

Результаты оценки доказательств суд обязан отразить в решении, в котором приводятся мотивы, по которым одни доказательства приняты в качестве средств обоснования выводов суда, другие доказательства отвергнуты судом, а также основания, по которым одним доказательствам отдано предпочтение перед другими (часть 4).

Частью 4 статьи 198 данного кодекса установлено, что в мотивировочной части решения суда должны быть указаны обстоятельства дела, установленные судом; доказательства, на которых основаны выводы суда об этих обстоятельствах; доводы, по которым суд отвергает те или иные доказательства; законы, которыми руководствовался суд.

Согласно части 1 статьи 195 этого же кодекса решение суда должно быть законным и обоснованным.

Как разъяснено в пункта 3 постановления Пленума Верховного Суда Российской Федерации от 19 декабря 2003 г. № 23 «О судебном решении», решение является обоснованным тогда, когда имеющие значение для дела факты подтверждены исследованными судом доказательствами, удовлетворяющими требованиям закона об их относимости и допустимости, или обстоятельствами, не нуждающимися в доказывании (статьи 55, 59 - 61 и 67 Гражданского процессуального кодекса Российской Федерации), а также тогда, когда оно содержит исчерпывающие выводы суда, вытекающие из установленных фактов.

Из приведенных положений закона и разъяснений Пленума Верховного Суда Российской Федерации следует, что суд оценивает доказательства и их совокупность по своему внутреннему убеждению, однако это не предполагает возможность оценки судом доказательств произвольно и в противоречии с законом.

Результаты оценки доказательств суд должен указать в мотивировочной части судебного постановления, в том числе доводы по которым он отвергает те или иные доказательства или отдает предпочтение одним доказательствам перед другими.

Данные требования в силу части 1 статьи 327.1 Гражданского процессуального кодекса Российской Федерации распространяются и на суд апелляционной инстанции.

Как следует из материалов дела и обжалуемого судебного постановления, выводы суда первой инстанции основаны на непосредственном исследовании доказательств, в том числе объяснений сторон и представленных доказательств.

Выводы суда об оценке доказательств изложены в решении суда.

У суда апелляционной инстанции по материалам дела отсутствуют правовые основания для прямо противоположного вывода о наличии у ФИО2 преимущественного права покупки спорного объекта недвижимости, и отсутствии у ФИО4 права требовать от ФИО1 заключения договора купли-продажи на условиях предварительного договора, с указанием, что решение суда по спору будет являться основанием для государственной регистрации права за ФИО4 права на спорное нежилое помещение, как о том фактически ставится вопрос в доводах апелляционных жалоб ФИО1, ФИО2 и его представителя ФИО3

В соответствии с пунктом 1 статьи 421 Гражданского кодекса Российской Федерации граждане и юридические лица свободны в заключении договора. Понуждение к заключению договора не допускается, за исключением случаев, когда обязанность заключить договор предусмотрена настоящим Кодексом, законом или добровольно принятым обязательством.

Предварительным договором является такое соглашение сторон, которым они устанавливают взаимное обязательство заключить в будущем основной договор о передаче имущества, выполнении работ или оказании услуг на условиях, предусмотренных предварительным договором (пункт 1 статьи 429 Гражданского кодекса Российской Федерации).

В силу пункта 5 статьи 429 Гражданского кодекса Российской Федерации в случаях, когда сторона, заключившая предварительный договор, уклоняется от заключения основного договора, применяются положения, предусмотренные пунктом 4 статьи 445 данного Кодекса.

Как предусмотрено пунктом 4 статьи 445 Гражданского кодекса Российской Федерации, если сторона, для которой в соответствии с настоящим Кодексом или иными законами заключение договора обязательно, уклоняется от его заключения, другая сторона вправе обратиться в суд с требованием о понуждении заключить договор. В этом случае договор считается заключенным на условиях, указанных в решении суда, с момента вступления в законную силу соответствующего решения суда.

Судом было установлено, и не отрицалось самой ФИО1, что от заключения основного договора купли-продажи она уклоняется, между тем, ответчиком не оспаривалось, что предварительный договор купли-продажи нежилого помещения был ею подписан.

Согласно статье 309 Гражданского кодекса Российской Федерации обязательства должны исполняться надлежащим образом в соответствии с условиями обязательства и требованиями закона, иных правовых актов, а при отсутствии таких условий и требований - в соответствии с обычаями или иными обычно предъявляемыми требованиями.

Поскольку ФИО1 приняла на себя обязательство по заключению договора купли-продажи нежилого помещения магазина на оговоренных в предварительном договоре условиях, у нее возникла обязанность исполнить его надлежащим образом в соответствии с оговоренными условиями, т.е. в срок до 1 мая 2020 г. заключить с ФИО4 договор купли-продажи объекта недвижимого имущества - магазина с кадастровым номером 02:61:010904:799 площадью 140,9 кв. м по адресу: адрес, на условиях предварительного договора купли-продажи от 15 февраля 2020 г.

Принцип свободы договора предусматривает предоставление участникам гражданских правоотношений в качестве общего правила возможности по своему усмотрению решать вопрос о вступлении в договорные отношения с другими участниками и определять условия таких отношений, а также заключать договоры, как предусмотренные, так и не предусмотренные законом. Заключив предварительный договор купли-продажи нежилого помещения, ФИО1 тем самым выразила свою волю на отчуждение имущества и приняла на себя обязательство по заключению основного договора, которое должно быть исполнено в соответствии с положениями статьи 309 Гражданского кодекса Российской Федерации.

В пункте 14 информационного письма Президиума Высшего Арбитражного Суда Российской Федерации от 16 февраля 2001 № 59 «Обзор практики разрешения споров, связанных с применением Федерального закона «О государственной регистрации прав на недвижимое имущество и сделок с ним» указано, что предметом предварительного договора является обязательство сторон по поводу заключения будущего договора, а не обязательства по поводу недвижимого имущества. Следовательно, такой договор не подлежит государственной регистрации, а доводы апелляционных жалоб ФИО1, ФИО2 и его представителя об обратном основаны на неправильном толковании норм материального права.

Из материалов дела видно, что возражая против заявленных требований, ФИО1 изначально ссылалась на то, что изменилась цена продаваемого имущества, в связи с чем, предлагала ФИО4 приобрести помещение не за 5 000 000 руб., как предусмотрено предварительным договором, а за 7 500 000 руб.

Между тем, как обоснованно указал суд первой инстанции, ФИО1 требования о признании недействительным предварительного договора купли-продажи от 15 февраля 2020 г. в установленном законом порядке не заявлялись. Обстоятельства, связанные с порочностью волеизъявления ФИО1 при заключении предварительного договора, не были установлены ни судом первой инстанции, ни судом апелляционной инстанции. На таковые ФИО1 не ссылалась, как и не заявляла в суд требования о расторжении предварительного договора купли-продажи, тогда как его пунктом 16 стороны предусмотрели, что настоящий договор может быть расторгнут в случаях, предусмотренных действующим законодательством Российской Федерации; в договоре стороны не предусмотрели право одной из сторон на одностороннее расторжение договора.

В силу пункта 1 статьи 450 Гражданского кодекса Российской Федерации изменение и расторжение договора возможны по соглашению сторон, если иное не предусмотрено настоящим Кодексом, другими законами или договором.

На основании пункта 1 статьи 451 Гражданского кодекса Российской Федерации существенное изменение обстоятельств, из которых стороны исходили при заключении договора, является основанием для его изменения или расторжения, если иное не предусмотрено договором или не вытекает из его существа. Изменение обстоятельств признается существенным, когда они изменились настолько, что, если бы стороны могли это разумно предвидеть, договор вообще не был бы ими заключен или был бы заключен на значительно отличающихся условиях.

В данном случае, как обоснованно указал суд первой инстанции, изменение стоимости аренды нежилого помещения, являющегося предметом предварительного договора, со ссылкой ФИО1 на заключение договора аренды на выгодных для нее условиях, само по себе не свидетельствует об изменении установленного договором соотношения имущественных интересов сторон, и о существенно изменившихся обстоятельствах, являющихся основанием для изменения по ее желанию условий предварительного договора в части цены продаваемого имущества. Предварительный договор не может устанавливать для сторон какие-либо иные обязательства (определение Судебной коллегии по гражданским делам Верховного Суда Российской Федерации от 2 апреля 2019 г. № 11-КГ19-3).

Как разъяснено в пункте 29 постановления Пленума Верховного Суда Российской Федерации от 25 декабря 2018 г. № 49 «О некоторых вопросах применения общих положений Гражданского кодекса Российской Федерации о заключении и толковании договора», по результатам рассмотрения спора о понуждении к заключению основного договора суд выносит решение, в резолютивной части которого указывается предмет и определяются условия основного договора, а также указывается момент, с которого данный договор считается заключенным. В силу абзаца второго пункта 5 статьи 429 Гражданского кодекса Российской Федерации, который является специальным по отношению к пункту 4 статьи 445 Гражданского кодекса Российской Федерации, таким моментом может являться момент вступления решения суда в законную силу или иной момент, определяемый судом с учетом условий заключаемого договора и позиций сторон.

Если заключенный договор подлежит государственной регистрации, то решение суда является основанием для его регистрации. При этом стороны считаются связанными обязательствами из такого договора с момента, указанного судом, а для третьих лиц договор считается заключенным с момента его регистрации (пункт 3 статьи 433 Гражданского кодекса Российской Федерации).

Таким образом, суд первой инстанции, указав на обязанность ответчика заключить договор на условиях, определенных предварительным договором купли-продажи от 15 февраля 2020 г., устранил неопределенность в правоотношениях сторон по заключению договора, указав с какого момента договор считается заключенным, правомерно указал, что вступившее в законную силу решение суда является основанием для регистрации права собственности ФИО4 на спорное недвижимое имущество после выполнения им обязательств, предусмотренных предварительным договором купли-продажи от 15 февраля 2020 г. перед ФИО1 по оплате цены договора.

Исходя из вышеприведенного, заслуживают внимания доводы апелляционных жалоб о неправомерном признании за ФИО4 права собственности на спорный объект недвижимости с указанием на то, что истцом не оплачены в полном объеме денежные средства в сумме 4 900 000 руб. в счет цены приобретаемого имущества.

Судебная коллегия, исходя из установленных по делу обстоятельств, полагает необходимым изменить решение суда первой инстанции в части признания за ФИО4 права собственности на спорное нежилое помещение, указав, что такое право признается после выплаты ФИО4 в пользу ФИО1 4 900 000 руб.

Ни в суде первой, ни в суде апелляционной инстанции ответчиком и третьим лицом с самостоятельными требованиями не приведено доводов, за исключением указания на преимущественное право ФИО2 на получение в собственность объекта недвижимости, и не представлено доказательств, влекущих возможность отказа в удовлетворении первоначальных требований ФИО4

Доводы апелляционных жалоб ФИО1, ФИО2 и его представителя ФИО3 о наличии у ФИО2 преимущественного права приобретения у ФИО1 спорного объекта недвижимости, с предоставлением стороной ответчика и третьим лицом, заявившим самостоятельные требования относительно предмета спора, ФИО2 различных редакций договора безвозмездного пользования от 7 апреля 2016 г., содержание которых приведено выше, также получили надлежащую оценку со стороны суда первой инстанции, которым правомерно оценен договор безвозмездного пользования нежилым помещением от 7 апреля 2016 г., представленный на судебном заседании от 8 сентября 2020 г., как недостоверное доказательство.

Из материалов дела следует, что при рассмотрении дела именно сторона ответчика и третьего лица с самостоятельными требованиями представили договор безвозмездного пользования от 7 апреля 2016 г. в различных редакциях, вторая из которых выгодна для указанных сторон, и именно на второй редакции договора ФИО2 обосновал свои самостоятельные требования, что нельзя признать добросовестным поведением, учитывая, что ФИО1 приходится матерью ФИО2, и уклоняется от заключения с ФИО4 основного договора купли-продажи, полагая цену имущества заниженной.

Вместе с тем, при рассмотрении дела ответчик и ФИО2 не только представили договор от 7 апреля 2016 г. в разных редакциях, но и не оспаривали факты подписания двух редакций названных договоров, и не привели мотивов, по которым судом должно быть отдано предпочтение договору, в котором присутствует пункт 2.4.3, по отношению к первоначально представленному суду договору, где названный пункт отсутствует.

При оценке указанных экземпляров договора, суд апелляционной инстанции, учитывая фактические и вышеприведенные обстоятельства настоящего дела, при разрешении спора полагает необходимым руководствоваться экземпляром договора первоначально представленным стороной ответчика ФИО1, как и суд первой инстанции, в котором отсутствует вышеназванный пункт 2.4.3, также учитывая невозможность в рассматриваемой ситуации установления действительной воли участников договора от 7 апреля 2016 г. по причине близкого семейного родства и заинтересованности ответчика и третьего лица отказа в удовлетворении первоначального иска ФИО4; учитывая, что в обеих редакциях договора от 7 апреля 2016 г. стороны в пункте 1.1 предусмотрели, что по настоящему договору ссудодатель (ФИО1) передает ссудополучателю (ФИО2) в безвозмездное пользование без права выкупа спорное нежилое помещение магазина (пункт 1.1), что в рассматриваемой ситуации свидетельствует о достижении сторонами соглашения о передаче ФИО1 спорного имущества ФИО2 без права выкупа спорного нежилого помещения магазина.

Данный вывод суд апелляционной инстанции делает с учетом положений статьи 431 Гражданского кодекса Российской Федерации, согласно которой при толковании условий договора судом принимается во внимание буквальное значение содержащихся в нем слов и выражений. Буквальное значение условия договора в случае его неясности устанавливается путем сопоставления с другими условиями и смыслом договора в целом, учитывая положения статьи 700 Гражданского кодекса Российской Федерации о праве ссудодателя произвести отчуждение вещи или передать ее в возмездное пользование третьему лицу. При этом к новому собственнику или пользователю переходят права по ранее заключенному договору безвозмездного пользования, а его права в отношении вещи обременяются правами ссудополучателя.

Также судом апелляционной инстанции оценивается правомерность включения ФИО1 и ФИО2 пункта 2.4.3 в договор от 7 апреля 2016 г. в период рассмотрения спора судом по иску ФИО4 о понуждении ФИО1 заключения основного договора купли-продажи спорного объекта с учетом действующего законодательства о договоре безвозмездного пользования, установленных Гражданским кодексом Российской Федерации основных обязанностях ссудодателя и правах ссудополучателя.

Так, к основным обязанностям ссудополучателя относятся: передать вещь ссудополучателю (пункт 1 статьи 689 Гражданского кодекса Российской Федерации); предоставить вещь в состоянии, которое соответствует ее назначению и условиям договора (пункт 1 статьи 691 Гражданского кодекса Российской Федерации); предоставить все принадлежности вещи и относящиеся к ней документы, если иное не предусмотрено договором (пункт 2 статьи 691 Гражданского кодекса Российской Федерации); предупредить ссудополучателя о правах третьих лиц на вещь - сервитуте, залоге и т.п. (статья 694 Гражданского кодекса Российской Федерации); принять вещь после прекращения договора.

Как выше указано ссудодатель вправе продать вещь третьему лицу, и для этого не требуется получение согласия или выяснение волеизъявления ссудополучателя о преимущественном праве покупки используемой вещи.

Ссудополучатель вправе: приобрести право собственности на отделимые улучшения вещи, которые произвел ссудополучатель, если иное не предусмотрено договором (пункт 1 статьи 623, пункт 2 статьи 689 Гражданского кодекса Российской Федерации); требовать от ссудодателя возместить реальный ущерб, если он не передал вещь (статья 692 Гражданского кодекса Российской Федерации); требовать от ссудодателя предоставить все принадлежности вещи и относящиеся к ней документы, если иное не предусмотрено договором. Ссудополучатель вправе это сделать, если без них не может использовать вещь по назначению либо ее использование в значительной степени утрачивает для него ценность (пункт 2 статьи 691 Гражданского кодекса Российской Федерации); требовать от ссудодателя устранить недостатки вещи либо возместить расходы на их устранение, или возместить реальный ущерб, если ссудополучатель просит расторгнуть договор; сдать вещь в аренду с согласия ссудодателя; застраховать вещь в свою пользу; отказаться от договора или требовать его расторжения в определенных случаях; требовать от ссудодателя возместить стоимость неотделимых улучшений вещи, которые произведены с его согласия, если такое право предусмотрено договором (пункт 3 статьи 623, пункт 2 статьи 689 Гражданского кодекса Российской Федерации).

Таким образом, законом не предусмотрена обязанность ссудодателя получать согласие ссудополучателя на отчуждение имущества, как и не предусмотрено законом преимущественное право покупки ссудополучателя перед третьими лицами, которым собственник принял решение продать имущество.

В пользу сделанного вывода, по мнению суда апелляционной инстанции, свидетельствует и выданная ФИО2 нотариально удостоверенная доверенность (том 1 л.д. 151-152) сроком действия с 8 апреля 2016 г. до 8 апреля 2026 г. (10 лет), сведения об отмене которой в дело не представлены, и согласно которой ФИО2 уполномочил ФИО1 быть ее представителем по всем вопросам, связанным с деятельностью индивидуального предпринимателя, с правом на условиях по своему усмотрению, заключать или расторгать всякого рода договоры, с правом подписи любых документов и т.д.

На основании вышеназванной доверенности, и при наличии не расторгнутого договора аренды с ООО «РитейлГрупп», 11 марта 2020 г. ФИО1 от имени ИП ФИО2 заключила договор аренды того же нежилого помещения с ООО «Дисконт Центр».

Изложенное свидетельствует о фактической осведомленности ФИО2 в соответствии с предоставленными по доверенности полномочиями ФИО1 о заключении последней 15 февраля 2020 г. предварительного договора купли-продажи с истцом ФИО4, и согласованности воли ФИО2 и ФИО1 о продаже спорного имущества, тогда как довод стороны ответчика и третьего лица о наличии конфликта между матерью и сыном на указанную дату также ничем не подтвержден. ФИО2 выданную матери ФИО1 доверенность, с достаточно большим кругом полномочий, не отозвал, вплоть до настоящего времени, доказательств иному в дело не представлено.

По вышеизложенным мотивам судебной коллегией признаются несостоятельными суждения апелляционной жалобы ФИО1 об отсутствии извещения ФИО2 о совершаемой ею сделке.

Таким образом, как и суд первой инстанции, оценивая представленные в дело доказательства в соответствии с вышеприведенными требованиями процессуального законодательства, суд апелляционной инстанции полагает об отсутствии у ФИО2 преимущественного права выкупа спорного помещения. При этом, как правомерно указано судом первой инстанции, заявляя о таком праве, ФИО2 требований о переводе прав и обязанностей покупателя не заявил, как и не подтвердил свою платежеспособность для выкупа имущества.

Доводы ФИО2 в апелляционной жалобе о неправильной оценке различных редакций договора безвозмездного пользования от 7 апреля 2016 г., в том числе со ссылкой на то, что именно ФИО1 представила незаверенные копии, а суд не вправе ссылаться на копию, которая не могла быть заверена, не свидетельствуют о нарушении судом первой инстанции норм процессуального права, повлекших принятие неправильного решения (часть 3 статьи 330 Гражданского процессуального кодекса Российской Федерации); указанные доводы не могут повлечь правового результата, на который рассчитывает ФИО2 - отмену решения суда и отказ в иске ФИО4, удовлетворение самостоятельных требований ФИО2, учитывая вышеприведенные и установленные по делу обстоятельства.

Мнение представителя ФИО3 о неправильном определении процессуального положения ФИО2, как третьего лица, без самостоятельных требований, не соответствует фактическим обстоятельствам дела, из которых усматривается, что в целях соблюдения прав ФИО2 суд привлек его к участию в деле качестве третьего лица, и только в последующем ФИО2 заявил самостоятельные требования, которые приняты судом и рассмотрены.

Указания в апелляционной жалобе представителя ФИО3 о том, что суд не в полной мере исследовал предварительный договор купли-продажи, не установил действительную волю ФИО4 на приобретение объекта недвижимости; суд первой инстанции неправильно оценил пункт 2.4.3 договора безвозмездного пользования и сделал неправомерный вывод, что в период с февраля 2020 г. по август 2020 г. ФИО2 было известно или должно было быть известно о заключенном договоре от 15 февраля 2020 г.; необоснованном выводе суда, что ФИО2 не воспользовался правом преимущественной покупки, своих притязаний на нежилое помещение не предъявлял; о критической оценке судом редакции договора безвозмездного пользования от 7 апреля 2016 г., предоставленного на судебное заседание от 8 сентября 2020 г., по вышеизложенным мотивам судом апелляционной инстанции признаются несостоятельными, поскольку, как выше указано перечисленные доводы свидетельствуют о несогласии с оценкой судом представленных в дело доказательств, тогда как право оценки принадлежит только суду первой и апелляционной инстанций. Представленные материалы свидетельствуют о том, что судом первой инстанции всесторонне, полно и объективно исследованы все имеющиеся по делу доказательства, проверена их достоверность и допустимость, совокупности доказательствам, а также дана надлежащая и мотивированная оценка, сомневаться в правильности которой оснований судебная коллегия не усматривает.

Несогласие заявителя с оценкой доказательств и с толкованием судебными инстанциями норм Гражданского кодекса Российской Федерации и законодательства, подлежащих применению в деле, не свидетельствует о том, что судом допущены нарушения названного Кодекса и (или) предусмотренные Гражданским процессуальным кодексом Российской Федерации процессуальные требования.

Субъективное толкование выводов суда, изложенных в судебном постановлении, не свидетельствуют о формальном и необъективном рассмотрении настоящего дела.

Руководствуясь статьями 328 - 330 Гражданского процессуального кодекса Российской Федерации, судебная коллегия

о п р е д е л и л а:

решение Сибайского городского суда Республики Башкортостан от 6 ноября 2020 г. изменить в части признания за ФИО4 права собственности на нежилое помещение, общей площадью 140,9 кв. м, с кадастровым номером №..., расположенное по адресу: адрес изложив в следующей редакции: признать за ФИО4 право собственности на нежилое помещение, общей площадью 140,9 кв. м, с кадастровым номером №... расположенное по адресу: адрес после выплаты ФИО4 в пользу ФИО1 4 900 000 руб.

В остальной части решение Сибайского городского суда Республики Башкортостан от 6 ноября 2020 г. оставить без изменения, апелляционные жалобы ФИО1, ФИО2 и его представителя ФИО3 - без удовлетворения.

Председательствующий

Судьи

Мотивированное апелляционное определение изготовлено 2 сентября 2021 г.

Справка: судья Суфьянова Л.Х.