Гражданский кодекс часть 1

рассмотрела в открытом судебном заседании апелляционные жалобы (с дополнениями) осуждённого ФИО2 и его защитников – адвокатов Плеханова А.В., Макеева И.В., Ушаковой Н.В. и Брага С.В. на приговор Нарьян-Марского городского суда Ненецкого автономного округа от 2 июля 2020 г., по которому

ФИО2, родившийся ДД.ММ.ГГГГ в <адрес><адрес>, гражданин РФ, не судимый,

осуждён по части 8 статьи 204 УК РФ (два преступления) к лишению свободы:

- по части 8 статьи 204 УК РФ (преступление в период с 6 июля 2018 г. по 10 апреля 2019 г.) – на 8 лет 6 месяцев со штрафом 30500000 рублей (десятикратная сумма коммерческого подкупа) и с лишением права заниматься деятельностью, связанной с выполнением управленческих функций в коммерческих организациях, на 2 года;

- по части 8 статьи 204 УК РФ (преступление в период с 23 апреля по 24 июля 2019 г.) – на 8 лет со штрафом 26000000 рублей (десятикратная сумма коммерческого подкупа) и с лишением права заниматься деятельностью, связанной с выполнением управленческих функций в коммерческих организациях, на 2 года.

В соответствии с частью 3 статьи 69 УК РФ по совокупности преступлений путем частичного сложения назначенных наказаний окончательно приговорён к 9 годам 6 месяцам лишения свободы со штрафом 40 000000 рублей и с лишением права заниматься деятельностью, связанной с выполнением управленческих функций в коммерческих организациях, на 3 года.

Отбывание наказания в виде лишения свободы определено в исправительной колонии строгого режима.

Мера пресечения в виде заключения под стражу оставлена без изменения. На основании пункта «а» части 3.1 статьи 72 УК РФ время содержания под стражей с 24 июля 2019 г. до дня вступления приговора в законную силу зачтено в срок лишения свободы из расчёта один за один день отбывания наказания в исправительной колонии строгого режима, с учётом положений, предусмотренных частью 3.3 статьи 72 УК РФ.

Судьба вещественных доказательств разрешена, арест на имущество осуждённого сохранён до исполнения приговора суда в части наказания в виде штрафа.

Заслушав доклад судьи ФИО20, выслушав осуждённого ФИО1 в режиме видеоконференц-связи, его защитников – адвокатов ФИО17 и ФИО19, поддержавших доводы апелляционных жалоб, мнение прокурора ФИО7, полагавшего приговор оставить без изменения, судебная коллегия

установила:

ФИО2 признан виновным в незаконном получении лицом, выполняющим управленческие функции в коммерческой организации, денег в особо крупном размере за совершение действий в интересах дающего, если оно (лицо) в силу своего служебного положения может способствовать указанным действиям, а также в незаконном получении лицом, выполняющим управленческие функции в коммерческой организации, денег в особо крупном размере за совершение действий в интересах дающего, если оно (лицо) в силу своего служебного положения может способствовать указанным действиям, сопряженным с вымогательством предмета подкупа.

Преступления совершены в периоды с 6 июля 2018 г. по 10 апреля 2019 г. и с 23 апреля по 24 июля 2019 г. на территории Ненецкого автономного округа при обстоятельствах, изложенных в приговоре.

ФИО2 в суде первой инстанции своё отношение к обвинению не высказал, от дачи показаний отказался.

В апелляционной жалобе осуждённый оспаривает приговор, считает его незаконным, не соответствующим материалам дела и несправедливым. Просит приговор отменить, его уголовное преследование прекратить.

Защитники осуждённого – адвокаты Брага С.В., Ушакова Н.В., Макеев И.В. и Плеханов А.В. в своих апелляционных жалобах и дополнениях к ним также просят отменить приговор, считая, что он несправедлив, постановлен с существенными нарушениями уголовно-процессуального закона, выводы суда о виновности осуждённого не соответствуют фактическим обстоятельствам дела, судом неправильно применён уголовный закон.

Адвокат Брага С.В. оспаривает наличие инкриминируемых осуждённому составов преступлений, полагает, что тот в силу своего должностного положения не обладает организационно-распорядительными и административно-хозяйственными полномочиями, возглавляемая им <данные изъяты> является структурным подразделением, не имеющим прав хозяйственного субъекта. В полномочия осуждённого входит только осуществление технического контроля. Считает недоказанным реальную возможность осуждённого каким-либо образом влиять на подрядчиков при исполнении заключенных договоров подряда.

Адвокат Ушакова Н.В. также считает, что осуждённый в силу занимаемой им должности не обладал возможностью принятия управленческих решений и соответственно не является субъектом преступления, предусмотренного статьёй 204 УК РФ, вменяемые ему действия не могут составлять объективную сторону данного преступления, поскольку не входят в его служебные полномочия, не являются служебным способствованием и фактически не оказывают никакого влияния на деятельность коммерческих организаций. Полагает, что уголовное дело в отношении осуждённого возбуждено с нарушением статьи 23 УПК РФ, без заявления либо согласия руководителя организации, в которой он работал, заявлений о возбуждении уголовного дела от подрядной организации или её представителей также не поступало. Ссылается на то, что доказательства со стороны защиты в приговоре не раскрыты, оценки им не дано, в основу приговора положены ничем не подкреплённые результаты оперативно-розыскной деятельности, являющиеся недопустимыми доказательствами, объективных данных о причастности ФИО2 к преступлениям суду стороной обвинения не представлено. Считает назначенное наказание чрезмерно суровым, полагает, что при назначении наказания суд не принял во внимание судебную практику, отсутствие общественно-опасных последствий, не в полной мере учёл данные о личности осуждённого, влияние назначенного наказания на жизнь его семьи, не обосновал невозможность применения положений части 6 статьи 15 и статьи 73 УК РФ. Обращает внимание на несоответствие размера штрафа тяжести совершённых преступлений, указывает, что суд в нарушение части 3 статьи 46 УК РФ не выяснял размера заработной платы осуждённого.

Адвокат Макеев И.В., анализируя в своей апелляционной жалобе исследованные судом доказательства, считает, что они указывают на отсутствие в действиях осуждённого признаков составов преступлений, предусмотренных частью 8 статьи 204 УК РФ, поскольку у того отсутствовали полномочия на совершение изложенных в обвинении действий, имеющиеся у ФИО2 сведения о пороговой цене контракта не относятся к коммерческой тайне и осведомлённость о пороговой цене не являлась преимуществом при участии в тендере, выставлять претензии от имени <данные изъяты>» осуждённый не мог. Полагает, что назначенное наказание с учётом установленных смягчающих обстоятельств и данных о личности осуждённого, является чрезмерно суровым.

Адвокат Плеханов А.В., подробно излагая в своей апелляционной жалобе и в дополнениях к ней установленные по делу обстоятельства, приводит доводы:

о нарушении требований статьи 23 УПК РФ при возбуждении уголовного дела в отношении осуждённого, считая, что оно могло быть возбуждено только по заявлению либо с согласия руководителя организации, в которой тот работал, а не на основании рапортов сотрудников правоохранительных органов;

о неправильном применении уголовного закона при юридической оценке действий осуждённого, считая, что тот не является субъектом преступлений, предусмотренных статьёй 204 УК РФ, поскольку не выполнял управленческие функции в коммерческой организации, а также не обладал служебными полномочиями на совершение изложенных в обвинении действий;

о несоответствии выводов суда фактическим обстоятельствам дела, указывая, что приговор в части утверждения о том, что осуждённый предоставил информацию о существенных условиях тендера, обладание которой создаёт дискриминационные условия для других участников тендера, а также того, что передача денежных средств производилась за данные действия, не соответствуют действительности;

о существенном нарушении судом уголовно-процессуального закона, выразившемся в том, что ни один свидетель по делу не был допрошен непосредственно; при постановлении приговора суд использовал недопустимые доказательства: результаты оперативно-розыскной деятельности, представленные в том числе в виде дисков с аудио, видео и текстовыми записями, протоколы осмотра мобильных телефонов свидетелей ФИО9 и ФИО8, протокол осмотра мобильного телефона осуждённого, протокол осмотра и изъятия банкнот; стороне защиты судом незаконно отказано в приобщении заключений специалистов, чем нарушено право ФИО2 на защиту;

о несправедливости назначенного наказания вследствие его чрезмерной суровости.

В письменных возражениях на жалобы государственный обвинитель находит приговор законным, обоснованным, просит оставить его без изменения.

Изучив материалы дела и дополнительно представленные стороной защиты документы, обсудив и проверив доводы, изложенные в апелляционных жалобах, дополнениях к ним, возражениям на них и в выступлениях сторон, судебная коллегия не находит оснований для отмены обжалуемого приговора.

Вопреки доводам жалоб уголовное преследование ФИО2 осуществлялось в соответствии с требованиями уголовно-процессуального закона. Уголовные дела в отношении него возбуждены следователем при наличии к тому повода: сообщения о совершенном или готовящемся преступлении, полученного из иных источников (т.1 л.д.29-31, 32-34), а также при наличии оснований. Порядок вынесения постановлений о возбуждении уголовных дел и постановления об их соединении органом предварительного расследования соблюдён, обстоятельств, исключающих производство по делу, не имеется, решения приняты должностным лицом, обладающим необходимыми полномочиями, постановления следователя надлежаще мотивированы, их копии были направлены прокурору, осуждённый также был уведомлён о возбуждении уголовных дел.

Особый порядок возбуждения уголовного дела, предусмотренный статьёй 23 УПК РФ, применяется согласно положениям данной статьи и разъяснений пункта 12 постановления Пленума Верховного Суда Российской Федерации от 16 октября 2009 г. № 19 (ред. от 11 июня 2020 г.) «О судебной практике по делам о злоупотреблении должностными полномочиями и о превышении должностных полномочий» только тогда, когда деяние, предусмотренное главой 23 УК РФ, причинило вред интересам исключительно коммерческой или иной организации, не являющейся государственным или муниципальным предприятием, и не причинило вреда интересам других организаций, а также интересам граждан, общества и государства. В случае причинения вреда интересам других организаций (например, некоммерческой организации, государственному или муниципальному предприятию), а также интересам граждан, общества или государства, уголовное преследование за злоупотребление полномочиями в коммерческой или иной организации осуществляется на общих основаниях. Как следует из материалов дела, за защитой нарушенных в результате действий ФИО2 прав и интересов обратились ФИО8 и ФИО9, являющиеся учредителями другой организации, на основании заявлений которых о вымогательстве денег со стороны осуждённого (т.1 л.д.79-80, 81) проведены оперативно-розыскные мероприятия и в последующем возбуждены вышеуказанные уголовные дела.

При таких обстоятельствах предусмотренных законом оснований для особого порядка возбуждения уголовных дел в отношении ФИО2 не имелось.

Предъявленное ФИО2 обвинение соответствует требованиям статьи 171 УПК РФ, инкриминированные ему преступления описаны с указанием всех обстоятельств, подлежащих доказыванию в соответствии с пунктами 1 – 4 части 1 статьи 73 УПК РФ.

Судебное разбирательство по настоящему делу проведено в соответствии с положениями статьи 15 УПК РФ, судом были созданы равные возможности сторонам в представлении и исследовании доказательств. Все ходатайства сторон, в том числе ходатайства стороны защиты о приобщении в качестве доказательств заключений специалистов, судом были разрешены. Существенных нарушений требований норм уголовно-процессуального закона, затрагивающих право осуждённого на защиту и влияющих на законность принятого судом решения, не допущено. Сам по себе отказ суда первой инстанции в приобщении двух заключений специалистов (№ 19-20 от 30 апреля 2020 г. и № 231/2020 от 26 мая 2020 г.) не является основанием для отмены приговора, повторное ходатайство стороны защиты о приобщении указанных заключений специалистов судом апелляционной инстанции удовлетворено и им дана соответствующая оценка.

Исследование показаний неявившихся в судебное заседание свидетелей проводилось судом в полном соответствии с требованиями части 1 статьи 285 УПК РФ, с согласия сторон, показания неявившихся свидетелей оценивались судом в совокупности с иными исследованными доказательствами, в связи с чем, доводы стороны защиты о нарушении основных принципов уголовного судопроизводства являются несостоятельными.

Вопреки доводам апелляционных жалоб выводы суда о доказанности вины ФИО1 в незаконном получении лицом, выполняющим управленческие функции в коммерческой организации, денег в особо крупном размере за совершение действий в интересах дающего, если оно (лицо) в силу своего служебного положения может способствовать указанным действиям, а также в незаконном получении лицом, выполняющим управленческие функции в коммерческой организации, денег в особо крупном размере за совершение действий в интересах дающего, если оно (лицо) в силу своего служебного положения может способствовать указанным действиям, сопряженным с вымогательством предмета подкупа, являются правильными, основанными на исследованных в судебном заседании доказательствах, в том числе: показаниях свидетелей ФИО8, ФИО9 и других, результатах оперативно-розыскной деятельности и иных письменных материалах дела.

Суд проверил эти и другие приведенные в приговоре доказательства в соответствии с требованиями статей 87 и 88 УПК РФ, дал им надлежащую оценку, установил все необходимые для разрешения дела обстоятельства совершения преступлений. Все доводы стороны защиты о недопустимости отдельных доказательств судом рассмотрены и разрешены, выводы суда о допустимости данных доказательств являются правильными.

Судом соблюдены требования пункта 2 статьи 307 УПК РФ и разъяснения пункта 6 постановления Пленума Верховного Суда Российской Федерации от 29 ноября 2016 г. № 55 «О судебном приговоре», в приговоре изложены доказательства, на которых основаны выводы суда и приведены мотивы, по которым иные доказательства отвергнуты.

Результаты оперативно-розыскной деятельности обоснованно положены судом в основу приговора. Оперативно-розыскные мероприятия «оперативный эксперимент», «наблюдение», «прослушивание телефонных переговоров» и «снятие информации с технических каналов связи» были проведены в соответствии с требованиями Федерального закона от 12 августа 1995 г. № 144-ФЗ «Об оперативно-розыскной деятельности», для решения задач, определенных в статье 2 данного Федерального закона, при наличии оснований и с соблюдением условий, предусмотренных статьями 7 и 8 указанного Федерального закона.

Признаки провокации в действиях сотрудников ФСБ РФ, проводивших указанные оперативно-розыскные мероприятия, отсутствуют, поскольку установленные в судебном заседании фактические данные свидетельствуют о том, что умысел осуждённого на совершение преступлений формировался вне зависимости от деятельности сотрудников ФСБ РФ, с начала проведения оперативно-розыскных мероприятий осуждённый имел полную и неограниченную возможность отказаться от совершения действий противоправного характера, сотрудники правоохранительных органов не ставили его в положение, исключающее возможность отказаться от предполагаемых действий.

Так, из письменных заявлений руководителей <данные изъяты>ФИО8 и ФИО9 (т.1 л.д. 79-80, 81), рапорта сотрудника ФСБ РФ (т.1 л.д.82-83), постановлений о проведении оперативно-розыскных мероприятий «оперативный эксперимент», «наблюдение», «прослушивание телефонных переговоров» и «снятие информации с технических каналов связи» (т.1 л.д.84-86, 87-92, 93-94) прямо следует, что сотрудники ФСБ РФ располагали оперативной информацией о вымогательстве руководителем <данные изъяты> ФИО2 у руководства субподрядной организации <данные изъяты> денежных средств за создание условий по заключению договора субподряда и за не проведение проверок по качеству выполненных работ в течение гарантийного срока. При этом сотрудники ФСБ РФ лишь располагали данной информацией, которую получили от ФИО8 и ФИО9, обратившихся в правоохранительные органы с целью оказания добровольного содействия в изобличении противоправной деятельности ФИО2 В ходе проведения вышеуказанных оперативно-розыскных мероприятий данная информация подтвердилась, ФИО2 был задержан сотрудниками правоохранительных органов при получении от ФИО8, участвовавшего в проведении оперативно-розыскного мероприятия «оперативный эксперимент», части вымогаемых денежных средств. Указанное прямо свидетельствует, что сотрудники ФСБ РФ и ФИО8, пресекая преступную деятельность осуждённого, действовали не в целях провокации, поскольку своими действиями не вынуждали ФИО2 идти на совершение коммерческого подкупа против своей воли.

Вопреки доводам стороны защиты результаты оперативно-розыскных мероприятий отвечают требованиям, предъявляемым к доказательствам уголовно-процессуальным законом, и использованы судом с соблюдением положений статьи 89 УПК РФ.

Судом обоснованно отвергнуты показания специалиста ФИО10, представленного стороной защиты, и его заключение № 18-20 от 30 апреля 2020 г., поскольку указанные специалистом моменты, в том числе касающиеся аутентичности файлов, перенесенных со специальной аппаратуры, используемой при проведении оперативно-розыскных мероприятий, на иные носители (компакт-диски), носят явно технический характер и не свидетельствуют о недостоверности содержащейся в файлах информации, а также недопустимости результатов оперативно-розыскной деятельности в качестве доказательств.

Вопреки доводам апелляционных жалоб не имеется оснований и для признания недопустимыми доказательствами протоколов следственных действий: осмотра предметов (т.7 л.д.100-144, 145-152), осмотров сотовых телефонов свидетелей ФИО8, ФИО9 (т.7 л.д. 38-48, 49-50), осмотра сотового телефона осуждённого (т.7 л.д.61). Протоколы осмотров соответствуют требованиям статьи 166 УПК РФ, существенных нарушений данных требований при составлении протоколов не допущено. Сотовый телефон осуждённого извлекался из той упаковки, в которую он был помещён в ходе производства обыска, что прямо отражено в протоколе осмотра предметов (т.7 л.д.15-37), который был исследован судом первой инстанции.

Не усматривает суд нарушений требований части 2 статьи 15 Федерального закона от 12 августа 1995 г. № 144-ФЗ «Об оперативно-розыскной деятельности» и нарушений требований уголовно-процессуального закона при осмотре и изъятии в ходе проведения оперативно-розыскных мероприятий банкнот (т.3 л.д.132-143). Протокол осмотра и изъятия содержит все необходимые данные, предусмотренные статьёй 166 УПК РФ, осмотр и изъятие произведены с участием двух незаинтересованных лиц, которые удостоверили ход и результаты данного действия, сам осуждённый также участвовал в данном действии, каких-либо замечаний относительно его хода не имел.

Судебная коллегия отвергает представленное стороной защиты в качестве доказательства заключение специалиста ФИО11, согласно которому совокупное лексико-сематическое значение высказываний осуждённого на представленных специалисту фонограммах его разговоров со ФИО8 и ФИО9 не позволяет утверждать о способствовании осуждённым победе в конкурсе <данные изъяты>, его угрозах в адрес ФИО8 и требовании им денежного вознаграждения за свои действия. Выводы специалиста, являющиеся согласно закону его суждениями по поставленным вопросам, сделаны без учёта показаний свидетелей ФИО8, ФИО9, других исследованных судом доказательств, совокупность которых опровергает указанное заключение специалиста.

С учётом изложенного судебная коллегия не усматривает данных, отвергающих выводы суда первой инстанции о виновности ФИО2 в совершении указанных преступлений.

Совокупность всех исследованных судом доказательств прямо указывает, что осуждённый, являясь руководителем <данные изъяты>, используя свое служебное положение, в период с 6 июля 2018 г. по 10 апреля 2019 г. получил от учредителя и главного инженера <данные изъяты>ФИО8 коммерческий подкуп в виде денег на общую сумму 3050000 рублей за свои действия по способствованию в силу своего служебного положения в интересах дающего, а именно за предоставление информации о существенных условиях тендера, необходимой <данные изъяты> для формирования тендерного предложения, для победы в тендере и последующего заключения договора субподряда с <данные изъяты>, а также за не составление под надуманным предлогом претензий в ходе выполнения договорных обязательств и в гарантийный период эксплуатации объекта по указанному договору, участвовать в составлении которых (претензий), осуждённый мог в силу своего служебного положения.

Совокупность исследованных судом доказательств также указывает, что осуждённый, используя своё вышеуказанное служебное положение, в период с 23 апреля по 24 июля 2019 г., незаконно, с вымогательством предмета коммерческого подкупа, получил от учредителей <данные изъяты>ФИО8 и ФИО9, действовавших в условиях оперативно-розыскного мероприятия, а также ФИО12 коммерческий подкуп в виде денег на общую сумму 2 600000 рублей, за действия по способствованию в силу своего служебного положения в интересах <данные изъяты>», выразившиеся в оказании содействия <данные изъяты> в заключении договора субподряда между <данные изъяты> и <данные изъяты>», являвшегося подрядчиком <данные изъяты> а также за не составление под надуманным предлогом претензий в ходе выполнения договорных обязательств и в гарантийный период эксплуатации объекта по указанному договору, участвовать в составлении которых (претензий) осуждённый мог в силу своего служебного положения.

Таким образом, нарушений УПК РФ, влекущих отмену приговора, при производстве по делу не допущено.

Квалификация деяний ФИО2 по части 8 статьи 204 УК РФ (два преступления) является правильной. Мотив действий осуждённого, их цель установлены судом верно и указаны в приговоре. Наличие квалифицирующих признаков «в особо крупном размере» по обоим составам преступлений и квалифицирующего признака «с вымогательством предмета подкупа» по одному из составов преступлений подтверждается фактическими обстоятельствами дела, судом мотивировано.

Вопреки доводам апелляционных жалоб осуждённый является субъектом данных составов преступлений – лицом, выполняющим управленческие функции в коммерческой организации.

Так, в соответствии с разъяснениями, содержащимися в пункте 1 постановления Пленума Верховного Суда Российской Федерации от 9 июля 2013 г. № 24 «О судебной практике по делам о взяточничестве и об иных коррупционных преступлениях», при разрешении вопроса о том, совершено ли коррупционное преступление лицом, выполняющим управленческие функции в коммерческой или иной организации, судам следует руководствоваться, в том числе, примечанием 1 к статье 201 УК РФ, учитывая при этом соответствующие разъяснения, содержащиеся в постановлении Пленума Верховного Суда Российской Федерации от 16 октября 2009 г. № 19 «О судебной практике по делам о злоупотреблении должностными полномочиями и о превышении должностных полномочий». В соответствии с примечанием 1 к статье 201 УК РФ, выполняющим управленческие функции в коммерческой или иной организации в статьях главы 23 УК РФ, а также в статьях 199.2, 304 УК РФ признается лицо, постоянно, временно либо по специальному полномочию выполняющее организационно-распорядительные или административно-хозяйственные функции в этих организациях. Согласно пунктам 4 и 5 постановления Пленума Верховного Суда Российской Федерации от 16 октября 2009 г. № 19 «О судебной практике по делам о злоупотреблении должностными полномочиями и о превышении должностных полномочий», к организационно-распорядительным функциям относятся, в том числе, полномочия лиц по принятию решений, имеющих юридическое значение и влекущих определенные юридические последствия; как административно-хозяйственные функции надлежит рассматривать полномочия должностного лица по управлению и распоряжению имуществом и (или) денежными средствами, находящимися на балансе и (или) банковских счетах организаций, учреждений, воинских частей и подразделений, а также по совершению иных действий.

Под коммерческим подкупом согласно части 1 статьи 204 УК РФ понимается незаконные передача лицу, выполняющему управленческие функции в коммерческой или иной организации, денег, ценных бумаг, иного имущества, оказание ему услуг имущественного характера, предоставление иных имущественных прав за совершение действий (бездействие) в интересах дающего в связи с занимаемым этим лицом служебным положением.

Осуждённый занимал должность руководителя <данные изъяты> которое в соответствии с Уставом <данные изъяты> является коммерческой организацией. Согласно исследованных судом документов, определяющих вышеуказанное должностное положение осуждённого (должностной инструкции руководителя <данные изъяты>, положения о <данные изъяты> и другими), должность осуждённого прямо отнесена к категории руководителей. К его основным задачам отнесены организация строительства, реконструкции, модернизации энергетических объектов <данные изъяты> и обеспечение контроля возложенных на подрядные организации обязанностей по выполнению договорных обязательств. В круг его обязанностей входили осуществление взаимодействия со структурными подразделениями <данные изъяты>, со структурными подразделениями и организациями группы <данные изъяты>, а также со сторонними организациями; проверка полноты и контроль за своевременностью подготовки всей исполнительной документации подрядчиков для ввода объекта в эксплуатацию; принятие мер по своевременному заключению хозяйственных и финансовых договоров с подрядными организациями на проектно-изыскательские и строительно-монтажные работы, с предприятиями – на приобретение материалов и оборудования; контроль за исполнением контрагентами обязательств по договорам, участие в составлении претензий при ненадлежащем исполнении обязательств; контроль за соблюдением эксплуатационным персоналом подрядных организаций установленных норм технологического режима, производственных инструкций; контроль работ по сдаче, приемке и вводу в эксплуатацию объектов, находящихся в эксплуатационной ответственности <данные изъяты> участие в разработке планов капитального ремонта и строительства основных фондов и контроль их исполнения; контроль за соблюдением требований договорных отношений с подрядными организациями. Как руководитель <данные изъяты> осуждённый был вправе запрашивать и получать от структурных подразделений <данные изъяты> и группы <данные изъяты> необходимую информацию и документы для качественного и своевременного выполнения закрепленных за <данные изъяты> функций и своих должностных обязанностей; принимать участие в работе по подготовке проектов приказов, указаний, писем и других документов, а также в проведении совещаний и других мероприятий по вопросам, связанным с деятельностью <данные изъяты>; в пределах своей компетенции рассматривать и визировать проекты приказов, указаний, писем и иных документов; участвовать в работе по подготовке, заключению и контролю выполнения договоров, соглашений и контрактов, связанных с деятельностью <данные изъяты>; требовать в пределах своих полномочий выполнения подчиненными своих должностных обязанностей.

Таким образом, осуждённый обладал полномочиями по принятию решений, имеющих юридическое значение и влекущих определенные юридические последствия, то есть выполнял организационно-распорядительные функции.

Кроме того, являясь лицом, несущим полную материальную ответственность, осуждённый осуществлял руководство работами по приему, хранению и отпуску товарно-материальных ценностей; в его обязанности входили учёт и сохранность товарно-материальных ценностей, проведение их приёма и отпуска. Согласно позиции, сформулированной Верховным Судом Российской Федерации в различных решениях, полномочия по управлению и распоряжению имуществом, а также по совершению иных действий, связанных с осуществлением контроля за движением материальных ценностей и определением порядка их хранения, надлежит рассматривать как административно-хозяйственные функции.

Таким образом, установленные вышеуказанными документами полномочия осуждённого, как руководителя <данные изъяты>, наделяли его управленческими функциями в коммерческой организации – <данные изъяты>

Наделение осуждённого управленческими функциями в данной организации предоставляло ему право получать от структурных подразделений <данные изъяты> информацию о проводимых тендерах, оказывать влияние на подконтрольные ему подрядные организации, в том числе путём инициирования в отношении них претензионной работы, а потому его действия относительно получения незаконных денежных средств носили характер коммерческого подкупа, поскольку могли быть им реально осуществлены и были связаны именно с его служебными полномочиями.

С учётом изложенного судебная коллегия отвергает представленное стороной защиты заключение специалистов ФИО13 и ФИО23., согласно которому осуждённый не выполнял организационно-распорядительные или административно-хозяйственные функции. При этом судебная коллегия принимает во внимание то, что заключение вышеуказанных специалистов содержит выводы, которые относятся к исключительной компетенции суда и не входят в полномочия специалистов.

Назначая ФИО2 основное наказание, суд в полной мере учёл общественную опасность и тяжесть совершённых преступлений, требования статей 6, 43, 60 УК РФ, данные о личности осуждённого, влияние назначенного наказания на его исправление и на условия жизни его семьи, наличие смягчающих и отсутствие отягчающих обстоятельств.

Оснований для признания смягчающими иных обстоятельств судебная коллегия не усматривает.

Назначение основного наказания в виде лишения свободы судом мотивировано и соответствует обстоятельствам дела. Выводы суда об отсутствии оснований для применения положений статьи 73 УК РФ обоснованы. Назначенное основное наказание справедливо, обосновано, соразмерно содеянному, не является излишне суровым. Размер основного наказания определён в соответствии с требованиями уголовного закона. Оснований для изменения вида основного наказания или снижения его размера, как за каждое преступление, так и по их совокупности не имеется.

Вид исправительного учреждения для отбывания основного наказания определён в полном соответствии с пунктом «в» части 1 статьи 58 УК РФ.

Обоснованными являются также выводы суда о назначении дополнительных наказаний в виде штрафа и лишения права заниматься деятельностью, связанной с выполнением управленческих функций в коммерческих организациях.

В тоже время при определении размера дополнительного наказания в виде штрафа суд в нарушение требований части 3 статьи 46 УК РФ, а также разъяснений пункта 2 постановления Пленума Верховного Суда Российской Федерации от 22.12.2015 № 58 (ред. от 18.12.2018) «О практике назначения судами Российской Федерации уголовного наказания» и пункта 36.1 постановления Пленума Верховного Суда Российской Федерации от 09.07.2013 № 24 (ред. от 24.12.2019) «О судебной практике по делам о взяточничестве и об иных коррупционных преступлениях» не выяснял имущественное положение осуждённого и его семьи, размер заработной платы или иного дохода осуждённого, наличие у него имущества и т.п., что прямо следует из протокола судебного заседания.

В связи с указанным нарушением уголовного закона при назначении дополнительного наказания в виде штрафа, а также с учётом исследованных судебной коллегией данных об имущественном положении осуждённого и его семьи, размера заработной платы осуждённого и возможности получения им дохода, наличия у него имущества, в том числе того, на которое судом наложен арест, наличия у него большого числа иждивенцев, наличия кредитных обязательств, суд апелляционной инстанции находит основания для изменения приговора в этой части и смягчения размера назначенного дополнительного наказания в виде штрафа как за каждое преступление, так и по их совокупности.

При этом судебная коллегия сохраняет применённый судом первой инстанции способ исчисления размера штрафа в величине, кратной сумме коммерческого подкупа, фактически полученного осуждённым, поскольку иное ухудшает его положение.

Иных оснований для изменения приговора не имеется. Замечания на протокол судебного заседания судом первой инстанции рассмотрены в соответствии с требованиями статьи 260 УПК РФ.

На основании изложенного, руководствуясь ст. ст. 389.19, 389.20, 389.28 и 389.33 УПК РФ, судебная коллегия

определила:

приговор Нарьян-Марского городского суда Ненецкого автономного округа от 2 июля 2020 г. в отношении ФИО2 в части назначения дополнительного наказания в виде штрафа изменить:

смягчить назначенное дополнительное наказание в виде штрафа по части 8 статьи 204 УК РФ (преступление в период с 6 июля 2018 г. по 10 апреля 2019 г.) до 15 250000 рублей (пятикратная сумма коммерческого подкупа); по части 8 статьи 204 УК РФ (преступление в период с 23 апреля по 24 июля 2019 г.) – до 13000000 рублей (пятикратная сумма коммерческого подкупа).

В соответствии с частью 3 статьи 69 УК РФ по совокупности преступлений путем частичного сложения назначенных дополнительных наказаний в виде штрафа окончательно назначить ФИО2 дополнительное наказание в виде штрафа в размере 20000000 рублей.

В остальной части приговор Нарьян-Марского городского суда Ненецкого автономного округа от 2 июля 2020 г. в отношении ФИО2 оставить без изменения, апелляционные жалобы осуждённого ФИО2, адвокатов Плеханова А.В., Макеева И.В., Ушаковой Н.В. и Брага С.В. – без удовлетворения.

Апелляционное определение может быть обжаловано в кассационном порядке, предусмотренном гл. 47.1 УПК РФ, в судебную коллегию по уголовным делам Третьего кассационного суда общей юрисдикции.

Председательствующий А.Л. Карманов

Судьи С.Н. Гомола

Н.Н. Рожин