Гражданский кодекс часть 1

рассмотрел в открытом судебном заседании уголовное дело по апелляционному представлению гособвинителя ФИО13 на приговор Лебедянского районного суда Липецкой области от 24 июля 2020 года, которым

ФИО1, <данные изъяты> судимый: приговором Лебедянского районного суда Липецкой области от 23.11.2018 (с учетом определения судебной коллегии по уголовным делам Первого кассационного суда общей юрисдикции от 24.12.2019) по ст.111 ч.1 УК РФ к 3 годам лишения свободы,

оправдан по предъявленному ему обвинению в совершении преступления, предусмотренного ст.111 ч.4 УК РФ, в связи с отсутствием события преступления и вынесением оправдательного вердикта коллегией присяжных заседателей.

Мера пресечения в отношении ФИО1 в виде содержания под стражей отменена. ФИО1 освобожден из-под стражи 16 июля 2020 года.

В соответствии со ст.134 УПК РФ признано за ФИО1 право на реабилитацию, в т.ч., право на возмещение вреда, связанного с уголовным преследованием.

Уголовное дело прекращено за отсутствием события преступления.

Решена судьба вещественных доказательств по делу.

Заслушав доклад судьи Летниковой Е.П., выслушав мнение гособвинителя ФИО11, поддержавшего доводы апелляционного представления и просившего приговор отменить, направив дело на новое судебное разбирательство в суд первой инстанции, а также доводы адвоката Колотвинова А.А., оправданного ФИО1, возражавших против отмены приговора и просивших отказать в удовлетворении апелляционного представления, суд апелляционной инстанции

УСТАНОВИЛ:

Органами предварительного следствия ФИО1 предъявлено обвинение в умышленном причинении смерти другому человеку при изложенных в обвинительном заключении обстоятельствах.

В ходе рассмотрения данного уголовного дела Лебедянским районным судом Липецкой области гособвинитель ФИО13 заявил об изменении обвинения ФИО1 со ст.105 ч.1 УК РФ на ст.111 ч.4 УК РФ – умышленное причинение тяжкого вреда здоровью, опасного для жизни человека, повлекшее по неосторожности смерть потерпевшего.

На основании вердикта коллегии присяжных заседателей ФИО1 оправдан приговором суда в связи с отсутствием события вышеуказанного преступления, предусмотренного ст.111 ч.4 УК РФ, и вынесением оправдательного вердикта коллегией присяжных заседателей.

В апелляционном представлении и дополнениях к нему гособвинитель ФИО13 просит приговор в отношении ФИО1 отменить и направить дело на новое судебное рассмотрение в тот же суд в ином составе со стадии предварительного слушания, поскольку коллегия присяжных сформирована в нарушение требований действующего законодательства, а вердикт является незаконным. Ссылается на то, что 24.12.2019 приговор в отношении ФИО1 от 23.11.2018 в части его осуждения по ст.111 ч.4 УК РФ и апелляционное определение от 20.02.2019 были отменены в кассационном порядке. Указывает, что ФИО1 участвовал в данном судебном заседании, но заявил ходатайство о рассмотрении дела с участием присяжных заседателей только 22.01.2020 уже в ходе судебного заседания по мере пресечения, затем 23.01.2020 - повторно, в связи с чем судьей было незаконно назначено проведение предварительного слушания на 28.01.2020, по результатам которого ходатайство удовлетворено. Считает, что судом также допущены нарушения положений ст.ст.328, 335-337 УПК РФ, что приговор был постановлен на основании противоречивого вердикта и с нарушением тайны совещания коллегии присяжных заседателей при вынесении вердикта. Указывает, что присяжные заседатели ФИО8 и ФИО9 (<данные изъяты>) в нарушение требований ст.328 п.3 УПК РФ скрыли важную информацию о себе: о неоднократном привлечении к уголовной ответственности ФИО8 по ст.200 ч.1 УК РФ (17.03.1999 дело было прекращено, а 16.05.2000 она была осуждена к штрафу) и об избежании ФИО9 20.02.2020 административной ответственности по ст.12.8 ч.1 КоАП РФ из-за ошибки медработника. Считает, что данные обстоятельства являлись основанием для отвода таких кандидатов в присяжные от участия в деле, т.к. сами по себе порождают обоснованные сомнения в их возможности быть объективными и беспристрастными судьями, что повлекло в дальнейшем вынесение вердикта незаконным составом коллегии присяжных, т.к. двое из них не могли принимать участия в деле. Ссылается на то, что в ходе рассмотрения дела были допущены существенные нарушения УПК РФ, повлиявшие на содержание вердикта присяжных. Указывает, что в нарушение ст.ст.335 ч.7, 334 ч.1, 335 ч.8 УПК РФ в ходе судебного следствия в присутствии присяжных заседателей исследовались вопросы, не входящие в их компетенцию, а суд в нарушение ст.ст.243 и 258 УПК РФ не принимал достаточных мер, исключающих возможность ознакомления присяжных заседателей с недопустимыми доказательствами и исследования вышеуказанных вопросов, не входящих в их компетенцию. Утверждает, что на протяжении всего судебного следствия стороной защиты неоднократно освещались обстоятельства, которые не входят в компетенцию присяжных, причем замечания по данному вопросу со стороны председательствующего либо не делались, либо оставлялись без внимания, поэтому разъяснение в напутственном слове присяжным, что они не должны принимать во внимание обстоятельства, не входящие в их компетенцию, уже не имело существенного значения и не могло повлиять на сформированное под воздействием таких сведений мнение присяжных по поставленным перед ними вопросам, что и повлекло вынесение оправдательного вердикта. Ссылается на то, что при неясном и противоречивом вердикте председательствующий не предложил присяжным заседателям вернуться в совещательную комнату для внесения уточнений в вопросный лист. Полагает, что по делу не было спора между сторонами о насильственном характере смерти ФИО2, что следовало из заключения СМЭ, и применительно к событию преступления спор велся о времени и месте преступления, но, несмотря на это, присяжные пришли к выводу, что событие преступления не имело место, что неверно с юридической точки зрения и свидетельствует о заблуждении коллегии присяжных относительно таких понятий как «событие», «состав» и «виновность». Указывает, что в данной ситуации, когда из вердикта неясно, что имели в виду присяжные заседатели, отвечая на поставленные перед ними вопросы, у председательствующего по делу имелось предусмотренное ст.345 ч.2 УПК РФ полномочие, которым он не воспользовался, что привело к невозможности впоследствии вынести законный приговор на основании противоречивого вердикта. Полагает, что была нарушена тайна совещания коллегии присяжных заседателей при вынесении вердикта, т.к. 16.07.2020 в 12:35 присяжные заседатели вышли из совещательной комнаты и старшина спросил у председательствующего: «Если на любой из вопросов мы дали ответ «Нет», отвечать ли на последующие вопросы»? Считает, что таким заявлением старшина высказал суждение относительно вопросов и ответов на них после обсуждения их коллегией более часа, поэтому фактически оправдательный вердикт был провозглашен уже в 12:35.

Проверив материалы дела, обсудив доводы апелляционного представления, суд апелляционной инстанции приходит к следующему.

Суд апелляционной инстанции не соглашается с утверждением автора апелляционного представления о том, что ходатайство ФИО1 о рассмотрении дела с участием присяжных заседателей было подано в нарушение установленного норами УПК РФ срока, в связи с чем оно не подлежало удовлетворению.

В соответствии с п.1 ч.5 ст.231 УПК РФ после назначения судебного заседания подсудимый не вправе заявлять ходатайство о рассмотрении уголовного дела с участием присяжных заседателей.

Из материалов дела следует, что 24.12.2019 определением судебной коллегии по уголовным делам Первого кассационного суда общей юрисдикции приговор Лебедянского районного суда Липецкой области от 23.11.2018 и апелляционное определение Липецкого областного суда от 20.02.2018 в отношении ФИО1 в части осуждения его по ст.111 ч.4 УК РФ отменено и уголовное дело передано в этой части на новое рассмотрение в тот же суд в ином составе.

10.01.2020 судьей Лебедянского районного суда Липецкой области вынесено постановление о назначении судебного заседания по уголовному делу в отношении ФИО1 для решения вопроса о мере пресечения на 22.01.2020. На этом заседании ФИО1 заявил ходатайство о рассмотрении дела с участием присяжных заседателей.

Суд апелляционной инстанции не находит оснований для утверждения о том, что данное ходатайство подано с нарушением сроков ввиду следующего. В момент ознакомления ФИО1 с материалами дела в порядке ст.217 УПК РФ 28.03.2018 и после получения копии обвинительного заключения - 30.03.2018, положения ч.2.1 ст.30 УПК РФ не вступили в силу, в связи с чем у него отсутствовало право на рассмотрение дела с участием присяжных заседателей. Данное ходатайство ФИО1 заявил после отмены приговора суда в судебном заседании, назначенном для решения вопроса о мере пресечения, т.е. до назначения уголовного дела к судебному разбирательству. Следовательно, требования п.1 ч.5 ст.231 УПК РФ в данном случае нарушены не были.

Довод представления о незаконном составе коллегии присяжных заседателей также не нашел своего подтверждения.

Положениями ч.3 ст.328 УПК РФ установлено, что кандидаты в присяжные заседатели обязаны правдиво отвечать на задаваемые вопросы, а также представлять необходимую информацию о себе и об отношениях с другими участниками процесса.

Действительно, при формировании коллегии присяжных заседателей в судебном заседании гособвинителем кандидатам в присяжные заседатели задавались вопросы, направленные на установление обстоятельств, которые могли повлиять на принятие ими решения по делу, в т.ч., о привлечении кандидатов к уголовной и административной ответственности. Кандидаты в присяжные заседатели ФИО8 и ФИО9, которые впоследствии вошли в основной состав коллегии и принимали участие в вынесении вердикта (ФИО9<данные изъяты>), ответили отрицательно.

Из исследованных судом апелляционной инстанции и приобщенных к представлению гособвинителя документов усматривается, что в отношении кандидата в присяжные заседатели ФИО8 17.03.1999 Лебедянским районным судом Липецкой области было прекращено уголовное дело по ст.200 ч.1 УК РФ, а 16.05.2000 она была осуждена этим же судом по аналогичной статье УК РФ к штрафу.

Также 20.02.2020 в отношении кандидата в присяжные заседатели ФИО9 было вынесено постановление о прекращении производства по делу об административном правонарушении по п.2 ч.1 ст.24.5 КоАП РФ.

Поскольку деяние, предусмотренное ст.200 ч.1 УК РФ, декриминализировано, а ФИО9 не был привлечен к административной ответственности, отрицательный ответ ФИО9 и ФИО8 на поставленный гособвинителем вопрос никоим образом не свидетельствует о сокрытии ими информации, которая могла повлиять на принятие решения по делу, и лишила стороны права на мотивированный или немотивированный отвод.

Доводы апелляционного представления в части противоречивости вердикта присяжных, как еще одного из оснований для отмены оправдательного приговора, суд апелляционной инстанции находит несостоятельными.

Утверждение о том, что из вердикта неясно, что имели в виду присяжные заседатели, отвечая на поставленные перед ними вопросы, несостоятельно. Из вопросного листа по делу следует, что присяжные заседатели на первый вопрос «доказано ли, что 16.10.2017 в период с 09 ч.00 мин. по 11 ч.40 мин. в <адрес>ФИО2<данные изъяты> ответили: «нет, не доказано», остальные вопросы оставили без ответа.

Никаких противоречий в данном случае суд апелляционной инстанции не усматривает. Ссылка гособвинителя на то, что по делу не было спора о насильственном характере смерти ФИО2 не свидетельствует о противоречивости вердикта, поскольку в данном случае гособвинитель сообщает об отстаиваемой позиции именно сторон по делу, а не о сформированном у коллегии присяжных заседателей мнении по вопросам, предусмотренным ст.339 УПК РФ. Поскольку коллегия присяжных пришла к выводу об отсутствии события преступления, необходимости в ответах на последующие вопросы не имелось, в связи с чем вердикт присяжных не может быть признан судом апелляционной инстанции противоречивым.

Суд апелляционной инстанции не соглашается с доводом апелляционного представления о нарушении тайны совещательной комнаты, поскольку действия старшины отвечали в данном случае требованиям ст.344 ч.1 УПК РФ и не раскрывали позиции коллегии присяжных заседателей до момента провозглашения их вердикта председательствующим по делу.

Вместе с тем приговор Лебедянского районного суда подлежит отмене ввиду существенных нарушений норм УПК РФ, допущенных при рассмотрении дела судом первой инстанции.

Особенности судебного следствия в суде с участием присяжных заседателей определены ст.335 УПК РФ, на основании которой в присутствии присяжных заседателей подлежат исследованию только те фактические обстоятельства уголовного дела, доказанность которых устанавливается присяжными заседателями в соответствии с их полномочиями, предусмотренными ст.334 УПК РФ. Сторонам в ходе судебного следствия с участием присяжных заседателей запрещается исследовать данные, способные вызвать предубеждение присяжных заседателей, обсуждать вопросы применения права или процессуального характера, в т.ч., о недопустимости доказательств, нарушении УПК РФ при получении доказательств, их истребовании, вызове дополнительных свидетелей, о якобы оказанном давлении во время предварительного следствия, задавать наводящие вопросы, в какой-либо форме оценивать доказательства во время судебного следствия, выяснять вопросы о возможной причастности к преступлению иных лиц, не являющихся подсудимыми по рассматриваемому делу, ссылаться в обоснование своей позиции на не исследованные в присутствии присяжных заседателей или недопустимые доказательства и др.

С учетом данных требований закона, а также положений ст.ст.73, 243 и 252 УПК РФ председательствующий должен обеспечить проведение судебного разбирательства только в пределах предъявленного подсудимому обвинения, принимать необходимые меры, исключающие возможность ознакомления присяжных заседателей с недопустимыми доказательствами, а также возможность исследования вопросов, не входящих в их компетенцию, и своевременно реагировать на нарушения порядка в судебном заседании участниками процесса, принимать к ним меры воздействия, предусмотренные ст.258 УПК РФ.

Однако эти требования закона при рассмотрении настоящего уголовного дела не были соблюдены.

Как усматривается из протокола судебного заседания, в ходе судебного разбирательства, прений сторон, при произнесении реплик подсудимый и его защитники систематически допускали нарушения требований ст.ст.252, 335, 336 УПК РФ, на что председательствующий не всегда реагировал, а в некоторых случаях позволял стороне защиты выходить за рамки закона.

Так, во время допросов свидетелей ФИО5, ФИО3, ФИО7, ФИО10, исследования допустимых доказательств, а также в ходе прений сторон, реплик участники процесса со стороны защиты неоднократно делали заявления юридического характера, подвергали сомнению соблюдение уголовно-правовой процедуры их получения, формируя, тем самым негативное отношение присяжных заседателей к допустимым доказательствам. Причем председательствующий судья не всегда пресекал подобные нарушения и не всегда разъяснял присяжным заседателям необходимость оставления без внимания подобные высказывания.

Несмотря на некоторые замечания председательствующего, в присутствии присяжных заседателей в ходе всего процесса рассмотрения дела стороной защиты заявлялись версии о применении в ходе следствия незаконных способов воздействия.

Так, при допросе свидетеля ФИО5 подсудимым был задан вопрос «Оказывалось ли на Вас давление со стороны сотрудников полиции».

В ходе допроса свидетеля ФИО3 защитником Пашенцевой Г.И. были заданы вопросы «Почему ранее данные показания менее правдивы», «Правильно ли я Вас понимаю, что показания данные на следствии исходили не от Вас, а от следователя». Свидетелю ФИО4 задавался вопрос о том, добровольно ли он давал показания следователю.

Подсудимый в ходе своего допроса упоминает обстоятельства задержания, в частности, что он все рассказывал сотрудникам полиции, как было на самом деле, но его никто не слушал. Следователь сам говорил ему, что писать в протоколе и как действовать в ходе проверки показаний на месте, а когда он находился в ИВС к нему приходили сотрудники полиции и угрожали, если он откажется от признательных показаний.

После оглашения гособвинителем протокола явки с повинной и его обозрения присяжными заседателями защитником Пашенцевой Г.И. подсудимому был задан вопрос: «Явку с повинной Вы писали собственноручно, давление на Вас не оказывалось?».

Отвечая на вопросы гособвинителя, подсудимый заявил, что в ходе предварительного расследования он давал показания под давлением, адвокат вообще не присутствовал на допросах.

Также неоднократно в ходе судебного следствия в присутствии коллегии присяжных заседателей стороной защиты допускались высказывания, ставящие под сомнение компетентность органов предварительного расследования в вопросах собирания и закрепления доказательств по данному уголовному делу, порочащие объективность и беспристрастность следствия и представителей государственного обвинения.

Так, защитник Пашенцева Г.И. во вступительном заявлении утверждала, что задача стороны обвинения состоит в том, чтобы ФИО1 осудили.

Свидетель ФИО7, объясняя причину противоречий в показаниях в ходе предварительного расследования и в суде, заявила, что следователь встретил ее на улице и показал ей, где расписаться в протоколе, а она его не читала.

Подсудимый в присутствии присяжных также утверждал, что следователь просил ФИО7 подписать протокол допроса на улице, не читая его, эксперт должным образом его не осматривал, а вместо следственного действия «Проверка показаний на месте» снимали кино.

Защитник Колотвинов А.А. в прениях сторон сослался на некачественную работу следственных органов, что они были в миллиметре от раскрытия данного преступления, что им проведено собственное расследование, в ходе которого он беседовал с разными людьми, но не может в суде все рассказать, что свидетели подписывали то, что им давали.

Защитник Пашенцева Г.И. также заявила в судебных прениях, что следователем иные версии обстоятельств смерти ФИО2 не проверялись, т.к. был конкретный человек - ФИО1, а причина признательных показаний - сделка со следствием, с целью освобождения из-под стражи, в связи с чем ФИО1 был готов взять на себя любое несовершенное им преступление.

В репликах защитник Колотвинов А.А. заявил о том, что сотрудникам полиции нужно было очень сильно постараться, чтобы не найти свидетелей и придумать такую версию, что должностные лица не обратили внимания на свидетеля ФИО6, а если бы обратили, то этого сейчас бы не было.

Защитник Пашенцева Г.И. в репликах также заявила, что в материалах дела много недочетов, и обвинение построено на предположениях.

Кроме того, в выступлении в прениях подсудимый сообщил о своем незаконном осуждении в первом суде по ч.4 ст.111 УК РФ, о давлении со стороны работников правоохранительных органов.

Принимаемые председательствующим меры, направленные на снятие вопросов, которые не относились к выяснению обстоятельств рассматриваемого дела или порочили исследованные в судебном заседании доказательства, являлись недейственными и не ограждали присяжных заседателей от незаконного воздействия, поскольку сторона защиты в любом случае доводила до сведения присяжных желаемую информацию, при этом суд не обращал внимание присяжных на то, что указанную информацию не надо принимать во внимание.

Таким образом, несмотря на то, что председательствующий в ряде случаев прерывал подсудимого ФИО1, его защитников и свидетелей, и разъяснял присяжным заседателям о недопустимости учета их высказываний по вышеуказанным обстоятельствам, не относящихся к компетенции присяжных заседателей, однако допущенные многочисленные нарушения требований УПК РФ повлияли на беспристрастность коллегии присяжных заседателей и отразились на содержании ответов на поставленные перед ними вопросы при вынесении вердикта, что в соответствии с ч.1 ст.389.25 УПК РФ также является основанием для отмены приговора.

Вышеуказанные нарушения требований УПК РФ, допущенные при вынесении оправдательного приговора являются безусловным основанием для его отмены.

При таких обстоятельствах доводы апелляционного представления гособвинителя о допущенных в ходе рассмотрения дела существенных нарушениях УПК РФ, повлиявших на содержание вердикта присяжных – суд апелляционной инстанции находит мотивированными, основанными на представленных материалах дела и подлежащими удовлетворению.

Обжалуемый приговор в отношении ФИО1, вынесенный на основании оправдательного вердикта присяжных заседателей, подлежит отмене в связи с допущенными существенными нарушениями уголовно-процессуального закона, а дело - направлению на новое судебное разбирательство в тот же суд в ином составе суда со стадии подготовки дела к судебному разбирательству, в ходе которого необходимо выполнить требования УПК РФ и создать надлежащие условия для объективного и справедливого разрешения дела.

Требование гособвинителя об отмене постановления о назначении судебного заседания от 23.01.2020 в части решения судьи о проведении предварительного слушания и постановления о назначении судебного заседания от 28.01.2020 не подлежит удовлетворению ввиду следующего.

Решение судьи о назначении по делу предварительного слушания принимается на основании ст.ст.227-229 УПК РФ, из содержания которых не усматривается право обжалования данного решения. Судебное решение, принятое по результатам предварительного слушания, может быть обжаловано в порядке, предусмотренном гл.45.1 УПК РФ, по основаниям, указанным в ч.7 ст.236 УПК РФ. Однако срок на обжалования в данном случае истек. Кроме того, судом апелляционной инстанции отвергнут довод апелляционного представления о нарушении требований УПК РФ при назначении уголовного дела к рассмотрению с участием присяжных заседателей.

На основании изложенного, руководствуясь ст.ст.389.15, 389.17, 389.20, 389.28, 389.33 УПК РФ, суд апелляционной инстанции:

ОПРЕДЕЛИЛ:

Приговор Лебедянского районного суда Липецкой области с участием присяжных заседателей от 24 июля 2020 года в отношении ФИО1отменить, уголовное дело направить на новое судебное разбирательство в тот же суд в ином составе суда со стадии подготовки дела к судебному разбирательству, чем частично удовлетворитьапелляционное представление гособвинителя ФИО13

Председательствующий: Е.П.Летникова

Судьи: Т.А.Фролова

О.В. Мирошник