Гражданский кодекс часть 1

рассмотрела в судебном заседании уголовное дело по апелляционным жалобам осужденных ФИО1 и ФИО2, защитника осужденного ФИО2 – адвоката Небиша А.А., а также конкурсного управляющего ООО «<данные изъяты>» ФИО28 на приговор Сухиничского районного суда Калужской области от 28 июля 2016 года, которым

ФИО1, родившийся ДД.ММ.ГГГГ в <адрес>, несудимый,

осужден по ст. 196 УК РФ к 2 годам 6 месяцам лишения свободы.

ФИО2, родившийся ДД.ММ.ГГГГ в <адрес>, несудимый,

осужден по ст. 196 УК РФ к 2 годам лишения свободы.

На основании ст. 73 УК РФ назначенное наказание постановлено считать условным с испытательным сроком 2 года каждому; обязать ФИО1 и ФИО2 в период испытательного срока не менять места жительства и работы без уведомления специализированного государственного органа, осуществляющего исправление осужденных.

На основании п. 9 и п. 12 Постановления Государственной Думы Федерального Собрания Российской Федерации «Об объявлении амнистии в связи с 70-летием Победы в Великой Отечественной войне 1941-1945 годов» ФИО1 и ФИО2 от назначенного наказания освобождены со снятием с них судимости.

До вступления приговора в законную силу меру пресечения ФИО1 и ФИО2 постановлено оставить прежнюю - подписку о невыезде.

Постановлено взыскать с ФИО1 и ФИО2 солидарно в пользу МИФНС №<адрес> 2 700 886 рублей в возмещение ущерба, причиненного преступлением.

Приговором решен вопрос о вещественных доказательствах и о распределении процессуальных издержек.

Заслушав доклад судьи Кулакова И.А., объяснения осужденных ФИО1 и ФИО2, защитников осужденного ФИО1 – адвокатов Бухрякова А.Г. и Бушуева В.А., защитника осужденного ФИО2 - адвоката Сапожникова А.В., поддержавших доводы апелляционных жалоб, объяснения представителей потерпевшего - МИФНС <адрес>№ по <адрес>ФИО14 и ФИО15, а также мнение прокурора, возражавших против удовлетворения апелляционных жалоб, судебная коллегия

У С Т А Н О В И Л А:

ФИО1 и ФИО2 признаны виновными в преднамеренном банкротстве, то есть в совершении руководителем юридического лица действий, заведомо влекущих неспособность юридического лица в полном объеме удовлетворить требования кредиторов по денежным обязательствам и исполнить обязанность по уплате обязательных платежей, если эти действия причинили крупный ущерб.

Преступление совершено в 2011-2012 годах на территории <адрес> при обстоятельствах, изложенных в приговоре.

В судебном заседании осужденные ФИО1 и ФИО2 свою вину в совершении преступления не признали.

В апелляционной жалобе (основной и дополнительной) осужденный ФИО1 в связи с несоответствием выводов суда фактическим обстоятельствам уголовного дела, существенным нарушением уголовно-процессуального закона и неправильным применением уголовного закона просит приговор суда отменить и вынести в отношении него оправдательный приговор. Как указывает осужденный, вывод суда о том, что он, являясь одним из четырех членов коллегиального органа управления – совета директоров ООО «<данные изъяты>», был руководителем юридического лица, ошибочен, противоречит исследованным доказательствам. Он, не являясь руководителем и учредителем организации, не мог быть признан субъектом преступления, предусмотренного ст. 196 УК РФ. Обязательный корыстный мотив в его действиях не установлен. Вывод суда о том, что он (ФИО1), имея умысел на преднамеренное банкротство предприятия, организовал сделки по выводу активов, провел формальные собрания совета директоров, а фактически решения о проведении сделок принимал единолично, не соответствует фактическим обстоятельствам и не подтвержден свидетельскими показаниями ни одного из членов советов директоров. Напротив, не обладая специальными познаниями, не имея практического опыта работы и навыков, он не был способен совершать действия, заведомо для него влекущие неспособность юридического лица в полном объеме удовлетворить требования кредиторов по денежным обязательствам. Не владея данными бухгалтерского учета предприятия, он воспринимал ту информацию о финансовом состоянии предприятия, которую доводили не только руководители фабрики, но и члены совета директоров ФИО16 или ФИО17 Ему не было известно, что сделки по отчуждению имущества фабрики станут заведомо убыточными, их целью являлось погашение кредитных обязательств перед банками, а кредиторы, которые были выявлены при банкротстве и включены в реестр, не были включены генеральным директором ФИО20 в бухгалтерскую отчетность и о них не было известно последующим генеральным директорам и членам совета директоров. Вывод о предварительном сговоре его (ФИО1) и ФИО2 на совершение действий, направленных на преднамеренное банкротство фабрики, является неверным. Также не подтвержден рассмотренными доказательствами вывод о том, что совет директоров был подконтролен ФИО1, все его члены действовали по своей воле, решения принимались единогласно и в дальнейшем ими не оспаривались. Совет директоров ООО «<данные изъяты>» был создан не им (ФИО1), а решением участников Общества ФИО29, ФИО20, ФИО27 Анализ видеозаписей общих собраний участников Общества в апреле и июле 2011 года указывает, что влияния на них ФИО1 не оказывал. Интересы ФИО29 и ФИО18 представлял ФИО19, владеющий доминирующей долей в уставном капитале. В период руководства фабрикой директор ФИО20 умышленно искажал балансовую отчетность, скрывал допущенную им недостачу, после прекращения полномочий предъявил иск к дочернему предприятию фабрики – ООО «<данные изъяты>» о взыскании в его в пользу <данные изъяты> млн. рублей, используя фиктивные доказательства, тем самым намеренно создавал условия для наступления неплатежеспособности фабрики. Сам ФИО20 был необоснованно признан потерпевшим по делу. Судом не дано оценки тому обстоятельству, что в период 2010-2011 годов фабрика нуждалась в дополнительном финансировании, а он (ФИО1) неоднократно вносил свои деньги для поддержания ее платежеспособности. Суд необоснованно счел недостоверным заключение арбитражного управляющего ФИО28 об отсутствии признаков преднамеренного банкротства. Отчет об этом был утвержден решением Арбитражного суда <адрес>, акт которого в силу ст. 90 УПК РФ имеет преюдициальное значение. Кроме того, сделки по продаже имущества фабрики не были направлены на вывод активов Общества, они были оспорены в Арбитражном суде <адрес> и отменены не были. Выводы суда относительно инициативы его (ФИО1) и ФИО2 по заключению сделок содержат существенные противоречия. Суд вышел за пределы предъявленного обвинения, в котором указывалось, что ФИО1 являлся фактическим собственником в коммерческой организации, при этом совет директоров выполнял административно-хозяйственные и организационно-распорядительные функции. В приговоре не указано, в чем конкретно заключалось преступное выполнение им этих функций. Кроме того, в предъявленном обвинении совершенные сделки не были конкретизированы, в нем было указано на их заведомую убыточность, а не на реализацию всего имущественного комплекса, необходимого для осуществления основной уставной деятельности предприятия, как это было установлено судом. Приговором не установлена причинно-следственная связь между приведенными сделками и наступившим банкротством. Утверждение о том, что установлена связь между генеральным директором ООО «<данные изъяты>» ФИО22 и ФИО2 и что ФИО21 и ФИО2 подотчетны ФИО22, бездоказательно и не связано с выводом о его виновности. Положенное в основу приговора заключение финансово-экономической экспертизы не является относимым и допустимым доказательством, а судом необоснованно отказано в проведении повторной финансово-экономической экспертизы. В материалах дела отсутствуют дипломы и свидетельства экспертов, подтверждающие их полномочия. Экспертиза была проведена в Центре финансовых расследований при Финансовом университете при Правительстве РФ, который не является государственным бюджетным учреждением. Эксперты ФИО23 и ФИО24 являются родственниками (их мужья родные братья) и не могли совместно участвовать в проведении комиссионной финансово-экономической судебной экспертизы. Проведенное экспертами исследование не отвечает понятию комиссионной экспертизы. При ее проведении не был поставлен необходимый вопрос о наличии признаков преднамеренного банкротства. Тогда как в рамках арбитражного производства (определения от 17.02.2014, от 14.04.2014 и от 19.01.2015) сделки по отчуждению имущества предприятия (расцененные экспертами как убыточные) были признаны законными, поскольку при исполнении обязательств по договорам купли-продажи отсутствовало неравноценное встречное обеспечение. А согласно определению Арбитражного суда <адрес> от 21.12.2016 при заключении всех сделок генеральный директор ФИО2 действовал в пределах разумного иска, его действия были совершены в интересах юридического лица, а не в собственных интересах и были направлены на получение обществом прибыли. При исследовании финансового состояния Общества, его платежеспособности в период 2009-2010, 2011 годов эксперты не учли задолженность перед физическими лицами на общую сумму около <данные изъяты> млн. рублей, в том числе вексельную задолженность перед ФИО29 на сумму более <данные изъяты> млн. рублей, а задолженность перед частью кредиторов не была отражена в бухгалтерской отчетности. На момент подачи заявления о банкротстве не было долгов по налоговым платежам. Эксперты проигнорировали акты инвентаризационной комиссии, которые выявили факты недостач. Экспертиза проведена по неполно представленным данным. Судом не дано надлежащей оценки представленному заключению специалистов «<данные изъяты>». Соглашаясь с заключением финансово-экономической экспертизы, суд согласился и с ее выводом о наличии сомнений относительно крупной недостачи основных средств, тем самым, как указывается в жалобе, признав, что этой недостачи не было, что нарушает требования ст. 14 УПК РФ.

В апелляционной жалобе осужденный ФИО2 в связи с несоответствием выводов суда фактическим обстоятельствам уголовного дела, существенным нарушением уголовно-процессуального закона и неправильным применением уголовного закона просит приговор суда отменить, уголовное дело прекратить. Как указывает осужденный, вывод о достоверности показаний потерпевших ФИО14, ФИО20, ФИО27, свидетелей ФИО25, ФИО16, ФИО31 о признаках банкротства и фактах недостачи имущества противоречит документальным доказательствам: выводам комиссионной финансово-экономической экспертизы о неплатежеспособности общества с 2009 года (сделанного без учета задолженности Общества перед ЗАО «<данные изъяты>» в сумме более <данные изъяты> млн. рублей и ООО «<данные изъяты>» в сумме более <данные изъяты> млн. рублей); банковским первичным документам о наличии картотеки по состоянию на сентябрь в сумме более <данные изъяты> млн. рублей; кредитным договорам о ежемесячных выплатах по кредитам в сумме более <данные изъяты> млн. рублей; платежным поручениям ООО «<данные изъяты>», согласно которым данная организация с июля 2011 года осуществляла оплату сырья и услуг за ООО «<данные изъяты>». Также является необоснованным вывод суда о недостоверности показаний свидетелей ФИО21, ФИО43, ФИО44, ФИО45, ФИО46, ФИО47, ФИО48 в части выявленной недостачи. Факт недостачи подтверждается наличием в уголовном деле первичных документов, выписанных «фирмами-однодневками», на основании которых было оприходовано недостающее имущество, и материалами инвентаризации, проводимой под руководством ФИО25 Вывод о его (ФИО2) виновности в совершении преступления сделан также без учета наличия на сентябрь 2011 года картотеки по просроченным налогам в сумме более <данные изъяты> млн. рублей и просроченным кредитам в сумме более <данные изъяты> млн. рублей. Вывод экспертов о прибыльности деятельности общества сделан без учета задолженности перед ЗАО «<данные изъяты>» и ООО «<данные изъяты>» на сумму более <данные изъяты> млн. рублей. Суд допустил неверное суждение о незаконности совершенных сделок по отчуждению имущества, поскольку их законность подтверждена решениями арбитражных судов. Также неверен вывод суда об отсутствии недостачи на <данные изъяты> млн. рублей, поскольку факт несвоевременного отражения недостачи в регистрах бухгалтерского учета не может повлиять на факт ее наличия; данные инвентаризационной ведомости полностью соответствуют перечню акта налоговой проверки, проводимой в период с 30.12.2010 по 28.02.2011 года, расшифровке основных средств по состоянию на 30.09.2010 и перечню актов наличия и отсутствия основных средств № и № от 18.04.2011; на имеющихся видеозаписях собраний участников Общества в апреле и в июле 2011 года идет обсуждение недостачи, выявленной комиссией под руководством ФИО25

В апелляционной жалобе защитник осужденного ФИО2 – адвокат Небиш А.А. в связи с несоответствием выводов суда фактическим обстоятельствам уголовного дела и существенным нарушением уголовно-процессуального закона приговор суда отменить, вынести в отношении ФИО2 оправдательный приговор, в удовлетворении гражданских исков отказать в полном объеме. Как указывает защитник, представленными доказательствами не подтверждается наличие состава преступления в действиях ФИО2 На 2011 год ООО «<данные изъяты>» находилось в сложном финансовом положении по причине значительной кредитной задолженности и отказа банков представлять дальнейшее финансирование. При этом задолженность образовалась до 2011 года, когда осужденные не имели отношения к деятельности фабрики. В таких условиях производство не могло продолжить нормальную хозяйственную деятельность даже при наличии собственного имущественного комплекса. В сложившейся ситуации предприятие было вынуждено либо искать финансирование вне банковской системы, либо начать процедуру банкротства, либо попытаться обслуживать текущую просроченную задолженность, реализовав имущественные активы. Отсутствуют доказательства наличия сговора между ФИО2 и ФИО1, так как в должностные обязанности генерального директора ООО «<данные изъяты>» входит исполнение решений совета директоров, и он заключил сделки по купле-продаже объектов недвижимости, действуя по прямому указанию совета директоров фабрики. Признанные потерпевшими по уголовному делу участники общества – ФИО20, ФИО27 имели возможность в 2012 году принять участие в общих собраниях участников и распорядиться своими корпоративными правами, но не сделали этого. Также они добровольно не воспользовались правом обжалования сделок, являющихся оспоримыми. Решениями Арбитражного суда <адрес> подтверждено наличие оснований для банкротства, а в рамках дела о банкротстве ООО «<данные изъяты>» проверена законность сделок по купле-продаже имущества, и они признаны законными, таким решениям должно быть придано преюдициальное значение. Фактически спорное имущество было отчуждено до 2011 года, когда предыдущими руководителями принимались решения о передаче имущественных комплексов в залог, то есть по распоряжению юридической судьбой активов. Выводы судов о финансовом состоянии ООО «<данные изъяты>» сделаны со ссылкой на свидетельские показания, что недопустимо, так как указанные факты должны подтверждаться документально. Проведенная по делу судебная финансово-экономическая экспертиза содержит противоречия, не является достоверным и достаточным доказательством. При определении платежеспособности и финансового положения общества не были исследованы договор купли-продажи десяти векселей от 27.02.2010 между ООО «<данные изъяты>» и ФИО29 и документы, подтверждающие оплату по нему. Кроме этого, в ходе экспертизы не исследовался вопрос о влиянии других обязательств, принятых на себя фабрикой и включенных в реестр требований кредиторов: безвозмездного поручительства по вексельному обязательству (аваль) перед ООО «<данные изъяты>» (послужившее основанием для обращения в арбитражный суд с заявлением о банкротстве) и безвозмездного поручительства перед ООО «<данные изъяты>» за ООО «<данные изъяты>» и последующее заключение в суде мирового соглашения. Сомнения в достоверности данных, отраженных в актах инвентаризации по приказу № от 18.03.2011 и по приказу от 15.09.2011, вызванные расхождениями в них, подлежали устранению путем проведения дополнительной финансово-экономической экспертизы или должны были толковаться в пользу осужденных. ООО «<данные изъяты>» и ООО «<данные изъяты>» подлежали привлечению к участию в уголовном деле в качестве потерпевших. Оснований для удовлетворения гражданских исков не имелось.

В апелляционной жалобе конкурсный управляющий ООО «<данные изъяты>» ФИО28 в связи с существенным нарушением уголовно-процессуального закона просит приговор суда в отношении ФИО1 и ФИО2 отменить, уголовное дело возвратить прокурору <адрес>. Как указывается в апелляционной жалобе, конкурсному управляющему незаконно было отказано в привлечении ООО «<данные изъяты>» в качестве потерпевшего, поскольку в результате действий осужденных данному юридическому лицу был причинен материальный ущерб на общую сумму <данные изъяты> рублей <данные изъяты> копеек. Непривлечение в качестве потерпевшего лишило ООО «<данные изъяты>» возможности пользоваться правами для защиты своих прав и законных интересов, в том числе правом представлять доказательства, участвовать в рассмотрении уголовного дела и правом предъявления гражданского иска в рамках уголовного дела. Данные права он был лишен возможности реализовать и в ходе предварительного следствия.

Проверив материалы дела, обсудив доводы, изложенные в апелляционных жалобах, судебная коллегия находит приговор суда законным, обоснованным и справедливым.

Выводы суда о виновности ФИО1 и ФИО2 в преднамеренном банкротстве ООО «<данные изъяты>» основаны на совокупности приведенных в приговоре доказательств, получивших надлежащую оценку в приговоре.

Как это достоверно установлено по делу и не оспаривается в апелляционных жалобах, ФИО1 с 17 января 2011 года вошел в совет директоров ООО «<данные изъяты>», в компетенцию которого в том числе входило избрание генерального директора общества и досрочное прекращение его полномочий, решение вопросов об одобрении крупных сделок.

Решением совета директоров от 14 сентября 2011 года ФИО2 был назначен на должность единоличного исполнительного органа ООО «<данные изъяты>» - генерального директора.

В период с 01.11.2011 по 31.07.12 генеральный директор ФИО2 с одобрения совета директоров предприятия заключил с ООО «<данные изъяты>», ООО «<данные изъяты>», ООО «<данные изъяты>» и ООО «<данные изъяты>» указанные в приговоре договоры купли-продажи объектов недвижимости и оборудования, принадлежащего ООО «<данные изъяты>».

Решением Арбитражного суда Калужской области от 08 мая 2013 года ООО «<данные изъяты>» признано несостоятельным (банкротом). В число кредиторов должника вошли МИФНС <адрес>№ по <адрес>, ЗАО «<данные изъяты>» и ЗАО «<данные изъяты>».

Вопреки доводам стороны защиты судом правильно установлена причинная связь между совершением указанных выше сделок и наступившими последствиями в виде неспособности ООО «<данные изъяты>» в полном объеме удовлетворить требования кредиторов по денежным обязательствам и исполнить обязанность по уплате обязательных платежей.

Согласно заключению проведенной по делу комиссионной финансово-экономической экспертизы в результате действий руководства ООО «<данные изъяты>» по заключению перечисленных договоров купли-продажи имущества реализован весь имущественный комплекс, без которого невозможна основная уставная деятельность общества, а также действиями руководства ООО «<данные изъяты>» нанесен ущерб кредиторам в размере не менее <данные изъяты> рублей (рыночная стоимость реализованных в пользу ООО «<данные изъяты>» производственного корпуса, помещения литейного цеха №, здания главного корпуса, здания инструментального цеха, здания цеха текущего ремонта по цене <данные изъяты> рублей составила <данные изъяты> рублей), что повлекло неспособность общества в полном объеме удовлетворить требования кредиторов по денежным обязательствам.

Кроме того, указанные договоры купли-продажи заключены на общую сумму <данные изъяты> рублей (как указывалось, при реализации части имущества по цене значительно ниже рыночной – на <данные изъяты> рублей). Денежные средства, поступившие на расчетный счет ООО «<данные изъяты>» от ООО «<данные изъяты>» в оплату заключенных договоров, составили <данные изъяты> рублей. Основную часть поступивших денежных средств в размере <данные изъяты> рубля ООО «<данные изъяты>» в тот же день перечислило на расчетный счет ООО «<данные изъяты>» в оплату договоров перевода долга. Таким образом, ООО «<данные изъяты>», реализовав имущественный комплекс, получило часть денежных средств, которые направило на перевод долга на нового собственника имущества, при этом, ООО «<данные изъяты>» выступило поручителем по обязательствам нового должника (ООО «<данные изъяты>») и продолжает нести солидарную ответственность с ООО «<данные изъяты>» перед ОАО «<данные изъяты>» и ОАО «<данные изъяты>» по задолженности отраженной в договорах перевода долга.

Заключение следующих сделок: договора купли-продажи имущества от 01.11.2011, договора купли-продажи имущества от 31.07.2012, договора купли-продажи имущества от 05.07.2012, договора купли-продажи имущества от 03.07.2012, договора купли-продажи имущества от 03.07.2012, договора купли-продажи имущества от 26.06.2012, договора купли-продажи недвижимости от 15.06.2012, договора купли-продажи имущества от 15.06.2012, договора купли-продажи оборудования от 16.05.2012, договора купли-продажи недвижимости от 16.05.2012, договора купли-продажи недвижимости от 12.05.2012, договора купли-продажи недвижимости от 12.05.2012, договора купли-продажи недвижимости от 12.05.2012, договора купли-продажи недвижимости от 12.05.2012, договора купли-продажи оборудования от 30.03.2012, договора купли-продажи имущества от 30.03.2012 - являются экономически нецелесообразными.

Указанные выводы экспертов сомнений в их правильности не вызывают. Вопреки доводам стороны защиты, экспертное заключение было дано компетентными лицами, на основании необходимых исследований, проведенных в соответствии со специальными познаниями экспертов, с применением научно обоснованных методов и методик экспертного исследования. Изложенные в заключении выводы в должной мере аргументированы, каких-либо сомнений в обоснованности заключения экспертов или противоречий в их выводах не имелось, как и не имелось фактов нарушения процессуальных прав участников уголовного судопроизводства, которые повлияли или могли повлиять на содержание выводов экспертов, при назначении и производстве судебной экспертизы. Нарушений требований главы 27 УПК РФ, как и оснований считать, что имелись обстоятельства, исключающие участие экспертов в производстве по делу, судебная коллегия не усматривает.

Таким образом, по делу правильно установлено, что перечисленные сделки по купле-продаже объектов недвижимости и оборудования фабрики, как сделки купли-продажи, осуществленные с имуществом должника, заключенные на заведомо невыгодных для должника условиях, осуществленные с имуществом, без которого невозможна основная деятельность должника, а также сопровождающиеся заменой одних обязательств другими, заключенными на заведомо невыгодных условиях, - относятся к сделкам, заключенным на условиях, не соответствующим рыночным условиям, и являются действиям, образующим признаки преднамеренного банкротства, влекущими негативные последствия для экономического положения ООО «<данные изъяты>».

Финансово-хозяйственное положение ООО «<данные изъяты>» до момента совершения преступных сделок было стабильным и характеризовалось отсутствием обстоятельств, с которыми закон связывает признание юридического лица неспособным удовлетворить требования кредиторов по денежным обязательствам и (или) исполнить обязанность по уплате обязательных платежей.

При оценке финансового положения фабрики суд правильно исходил как из анализа значений и динамики показателей, характеризующих платежеспособность должника, сделанного экспертами, так и из показаний потерпевших и свидетелей ФИО25, ФИО16 и других.

Подробно изложенные в приговоре суда мотивы относительно недостоверности выводов, изложенных в заключении специалистов ООО «<данные изъяты>», и результатов инвентаризации по приказу № от 18.03.2011 и по приказу от 15.09.2011 сомнений у судебной коллегии не вызывают.

Из материалов дела следует, что генеральный директор ФИО2 обратился в Арбитражный суд <адрес> с заявлением о признании ООО «<данные изъяты>» несостоятельным (банкротом) в сентябре 2012 года, указав, что должник отвечает признакам банкротства, предусмотренным п. 2 ст. 3 ФЗ РФ «О несостоятельности (банкротстве)». Тем самым ФИО2 как руководитель должника исполнил свою обязанность по обращению с заявлением должника в арбитражный суд в случае, если должник отвечает признакам неплатежеспособности и (или) признакам недостаточности имущества, только после совершения преступных действий по выводу активов предприятия. Данное заявление определением Арбитражного суда <адрес> от 07.11.2012 признано обоснованным и в отношении должника введена процедура наблюдения.

Как ФИО2, так и ФИО1, используя свои полномочия в органах общества с ограниченной ответственностью принимали непосредственное участие в совершении сделок, заведомо для них влекущих банкротство ООО «<данные изъяты>».

Из материалов дела следует, что первоначально теща ФИО1 – ФИО29 имела долю в уставном капитале ООО «<данные изъяты>» в размере 70 %, которую в последующем подарила его жене – ФИО18 Из показаний последней следует, что после смерти ФИО30 (ДД.ММ.ГГГГ) реально управлением фабрикой стал заниматься ФИО1

С момента формирования совета директоров фабрики ФИО1 являлся его членом, временно и на постоянной основе исполнял обязанности его председателя.

Из показаний потерпевшего ФИО20, свидетелей ФИО25, ФИО16, ФИО31 следует, что ФИО1 владел информацией о финансовом состоянии предприятия, делал наиболее значимые управленческие выводы, выступал от лица ООО «<данные изъяты>» при проведении важных переговоров, в сформированном совете директоров лицами из его команды принимал окончательные решения, непосредственно перед назначением генеральным директором ФИО2 и оформлением сделок по выводу активов заявил, что «продал бизнес». Оснований ставить под сомнение указанные показания не имеется.

Исходя из анализа совокупности рассмотренных доказательств и из оценки фактических обстоятельств дела, указывающих на невозможность вывода актива предприятия без тесного взаимодействия осужденных, суд пришел правильному выводу о том, что ФИО1 и ФИО2 при осуществлении преднамеренного банкротства, заранее договорившись о совершении преступления, действовали группой лиц по предварительному сговору.

Являются несостоятельными ссылки ФИО2 на то, что он действовал во исполнение якобы обязательных для него распоряжений совета директоров предприятия, поскольку закон не может определять как обязательные преступные распоряжения, а в силу ч. 2 ст. 42 УК РФ лицо, совершившее умышленное преступление во исполнение заведомо незаконных приказа или распоряжения, несет уголовную ответственность на общих основаниях.

ФИО1 являлся должностным лицом коллегиального органа управления фабрики, контролирующего деятельность исполнительного органа и выполняющего иные функции, возложенные на него законом и уставом фабрики. Исходя из правильного толкования положений Федерального закона от 08.02.1998 № 14-ФЗ «Об обществах с ограниченной ответственностью» и анализа устава ООО «<данные изъяты>», суд пришел к правильному выводу о том, что оба осужденные являлись руководителями юридического лица и в качестве таковых отнесены к субъектам преступления, предусмотренного ст. 196 УК РФ. Мотив действий виновных лиц не отнесен законом к числу обязательных признаков преступления.

Размер причиненного преступлением ущерба установлен исходя из ущерба, причиненного кредиторам, превышает <данные изъяты> рублей и в силу примечания к ст. 170.2 УК РФ относится к крупному.

Доказательства, положенные судом в основу своих выводов, правильно оценены как допустимые и достоверные, а в своей совокупности - достаточные для разрешения уголовного дела.

Все доказательства получили в приговоре суда оценку по правилам, предусмотренным ст. 87, 88 УПК РФ. При этом суд учел все обстоятельства, которые могли существенно повлиять на его выводы, эти выводы не содержат существенных противоречий, которые повлияли или могли повлиять на решение вопроса о виновности ФИО1 и ФИО2 и на правильность применения уголовного закона.

При установленных судом обстоятельствах действия осужденных получили в приговоре суда верную юридическую оценку.

Нельзя согласиться с доводами апелляционных жалоб о том, что обжалованный приговор постановлен с нарушением требований ст. 90 УПК РФ. Для суда по находящемуся в его производстве уголовному делу имеют преюдициальное значение только фактические обстоятельства, установленные вступившим в законную силу судебным актом, разрешившим дело по существу в порядке гражданского (арбитражного) судопроизводства, когда в уголовном судопроизводстве рассматривается вопрос о правах и обязанностях того лица, правовое положение которого уже определено ранее вынесенным судебным актом; принятые в порядке гражданского (арбитражного) судопроизводства и вступившие в законную силу решения судов по гражданским (арбитражным) делам не могут рассматриваться как предрешающие выводы суда при осуществлении уголовного судопроизводства о том, содержит ли деяние признаки преступления, а также о виновности обвиняемого, которые должны основываться на всей совокупности доказательств по уголовному делу. Предмет исследования в каждом виде судопроизводства имеет свои особенности, исходя из которых определяются специфика процессуальных правил доказывания по уголовному делу и делу о банкротстве, включая порядок представления и исследования доказательств, а также основания для освобождения от доказывания. В связи с этим являются несостоятельными ссылки стороны защиты на принятые арбитражными судами решения, касающиеся утверждения отчета арбитражного управляющего об отсутствии признаков преднамеренного банкротства, а также в связи с оспариванием отдельных сделок должника по выводу активов.

Предъявленное осужденным обвинение, содержит необходимые данные, в том числе указание на существо обвинения, место, время совершения преступлений, способ, форму вины, последствия и иные обстоятельства, предусмотренные ст. 73 УПК РФ, позволившие суду при исследовании доказательств проверить и оценить их. При указании обстоятельств совершения преступления, в соответствии с тем как они были установлены в судебном заседании, судом требования ст. ст. 73, 307 УПК РФ также нарушены не были, суд не вышел за пределы предъявленного ФИО1 обвинения, не увеличил его объем и не нарушил его права на защиту.

Наказание осужденным ФИО1 и ФИО2 назначено с учетом общественной опасности содеянного, всех обстоятельств дела, данных об их личности, смягчающего наказание обстоятельства (наличия у каждого из них несовершеннолетних детей), обстоятельства, отягчающего наказание (совершения преступления группой лиц о предварительному сговору), влияния назначенного наказания на их исправление и на условия жизни их семей.

Установив, что положения акта об амнистии распространяются на осужденных, суд правильно освободил ФИО1 и ФИО2 от назначенного им наказания и снял с них судимость.

Гражданский иск по делу разрешен в соответствии с требованиями закона.

Нарушений уголовно-процессуального закона, которые путем лишения или ограничения гарантированных Уголовно-процессуальным кодексом Российской Федерации прав участников уголовного судопроизводства, несоблюдения процедуры судопроизводства или иным путем повлияли или могли повлиять на постановление законного, обоснованного и справедливого приговора, при производстве предварительного следствия и в ходе судебного разбирательства по настоящему делу допущено не было.

Являются необоснованными доводы о том, что ФИО20 был признан потерпевшим без достаточных к тому оснований, а ООО «<данные изъяты>» (арбитражному управляющему ФИО28) и ООО «<данные изъяты>»» был необоснованно отказано в признании потерпевшим.

В силу ч. 1 ст. 42 УПК РФ потерпевшим является физическое лицо, которому преступлением причинен физический, имущественный, моральный вред, а также юридическое лицо в случае причинения преступлением вреда его имуществу и деловой репутации.

Таким образом, возможность признания лица потерпевшим в уголовном процессе зависит от установления факта причинения вреда непосредственно преступлением, что обеспечивает рассмотрение уголовного дела в рамках очерченного законом предмета доказывания по уголовному делу (ст. 73 УПК РФ).

Из материалов дела следует, что ФИО1 и ФИО2 было предъявлено обвинение в причинении своими действиями ущерба субъекту Российской Федерации - <адрес>, ЗАО «<данные изъяты>» и ООО «<данные изъяты>», а также пострадавшим учредителям ООО «<данные изъяты>» ФИО20 и ФИО27 Причинение вреда иным лицам не указано в фабуле предъявленного осужденным обвинения и предметом доказывания в рамках настоящего уголовного дела не являлось.

На основании изложенного, руководствуясь ст. 389.15, 389.20, 389.28 УПК РФ, судебная коллегия

О П Р Е Д Е Л И Л А:

приговор Сухиничского районного суда Калужской области от 28 июля 2016 года в отношении ФИО1 и ФИО2 оставить без изменения, а апелляционные жалобы – без удовлетворения.

Настоящее апелляционное определение вступает в законную силу с момента его оглашения и может быть обжаловано в порядке, установленном главой 47.1 УПК РФ, в суд кассационной инстанции.

Председательствующий:

Судьи: