Гражданский кодекс часть 1

рассмотрев в открытом судебном заседании апелляционные жалобы осужденного ФИО7 и его защитников Комарова Д.Е. и Малышевой С.А. на приговор Фрунзенского районного суда г. Ярославля от 12 декабря 2018 года, которым

ФИО7, родившийся ДД.ММ.ГГГГ в <адрес>, не судимый,

осужден по ч. 3 ст. 160 УК РФ к 2 годам 10 месяцам лишения свободы условно с испытательным сроком 3 года 3 месяца.

На период испытательного срока на ФИО7 возложены обязанности:

- не менять без уведомления специализированного государственного органа место жительства и место работы;

- являться дважды в месяц в специализированный государственный орган в указанное госорганом время для регистрации и проведения необходимой профилактической работы;

- не совершать административных правонарушений.

Мера пресечения в виде подписки о невыезде и надлежащем поведении оставлена без изменения до вступления приговора в законную силу.

Определена судьба вещественных доказательств.

Этим же приговором осуждены:

ФИО8, родившийся ДД.ММ.ГГГГ в <адрес>, не судимый,

по ч. 3 ст. 160 УК РФ к 3 годам лишения свободы условно с испытательным сроком 3 года 6 месяцев (приговор в отношении ФИО8 вступил в законную силу 5 марта 2019 года);

ФИО9, родившийся ДД.ММ.ГГГГ в <адрес>, не судимый,

по ч. 3 ст. 33 ч. 3 ст. 160 УК РФ к 3 годам 3 месяцам лишения свободы условно с испытательным сроком 4 года (приговор в отношении ФИО9 не обжалован).

Заслушав доклад судьи Ярославского областного суда Коптелковой О.А., выслушав осужденного ФИО7 и его защитника Малышеву С.А. в поддержание доводов апелляционных жалоб, прокурора Семенову С.А., полагавшую необходимым приговор оставить без изменения, судебная коллегия

у с т а н о в и л а:

ФИО7 осужден за растрату, то есть хищение чужого имущества, вверенного виновному, совершенную лицом с использованием своего служебного положения, при обстоятельствах, изложенных в приговоре.

В апелляционной жалобе (основной и дополнительной) осужденный ФИО7 выражает свое несогласие с судебным решением, считая его незаконным и необоснованным.

Считает, что при рассмотрении дела были нарушены его права на защиту, выразившееся в противоречии позиций с защитником: он, ФИО7, отрицал свою вину в совершении инкриминируемого преступления, тогда как защитник Комаров Д.Е., напротив, в судебных прениях отмечал признание им вины. Полагает, что изменение позиции защитника после перерыва, не свидетельствует об оказания в последующем квалифицированной защиты, поскольку адвокат не анализировал обстоятельства дела. Кроме того, защитник не ходатайствовал о приобщении документов, подтверждающих его, ФИО7, невиновность, а именно приказов о закреплении учебных групп за заместителем директора ФИО1, свидетельствующих о ее материальной заинтересованности, а также документов, из которых следует, что в ходе проведенной инвентаризации финансово-хозяйственной деятельности прежнего руководства учебного центра никаких преступлений, связанных с незаконной выплатой денежных средств ФИО2 выявлено не было. Обращает внимание на то, что в силу возраста, акустики в зале судебного заседания не позволяли ему дословно и качестве слышать участников процесса, о чем он сообщал адвокату.

Полагает, что судебное разбирательство велось с обвинительным уклоном, суд ограничивал его в изложении позиции по делу, не предоставлял ему право задавать вопросы, а он и не предполагал, что имеет такое право, содержание показаний подсудимых, свидетелей в приговоре искажено и изложено не в полном объеме. В частности обращает внимание на то, что приступил к работе на основании приказа с 06 ноября 2015 года, тогда как суд указал в приговоре, что он, ФИО7, занимал должность директора со 2 ноября 2015 года, он с ФИО9 познакомился в конце ноября 2015 года, а суд указал на первые числа ноября 2015 года.

Указывает, что в материалах дела отсутствуют договоры, на основании которых ФИО2 выдавалась зарплата.

Отмечает, что показания ФИО3,ФИО1 в полном объеме опровергаются показаниями ФИО2, а утверждения ФИО3 в части запрета выдавать зарплату без подписи директора – расходным кассовым ордером за март 2016 года. Настаивает, что не подписывал акты выполненных работ, что подтверждается показаниями ФИО1, в которых она указала, что акты она еще не подготовила.

Полагает, что в приговоре не нашли своего отражения показания ФИО1 и ФИО3 о том, что вопрос о выплате ФИО2 зарплаты вставал дважды,

Считает, что суд проигнорировал его, ФИО7, показания о наличии у ФИО1 корыстных мотивов и взаимосвязи с ФИО9, наличие причин для его, ФИО7, оговора из-за неприязненных отношений. Цитируя показания свидетелей ФИО1 и ФИО3, считает, что суд не выяснил следующие вопросы: на какие договора ссылались в своих показаниях свидетели ФИО3 и ФИО1, почему они, зная, что ФИО2 не работает, пошли к нему, ФИО7, с каким то договором, кем из директоров этот договор был подписан, в какой обстановке, когда и где он, ФИО7, сказал, что «деньги по договору с данной женщиной будут выплачиваться и дальше», когда он, ФИО7, сказал, что договор с ФИО2 будет пролонгирован, почему он, ФИО7, по показаниям ФИО3 и ФИО1, сначала не подписал договор, а затем объявил, что будет выплачивать денежные средства ФИО2 и дальше, имелись ли акты выполненных работ ФИО2, по какому кассовому ордеру были выданы деньги ФИО2 и в какой день, почему ФИО3 согласилась работать главным бухгалтером, несмотря на то, что, с ее слов, он, ФИО7, ее «постоянно терроризировал», угрожал увольнением, почему ФИО3,ФИО1,ФИО4 утверждавшие, что он, ФИО7, их притеснял с ноября 2015 года по июнь 2016 года, столь длительное время терпели, а потом дружно уволились, и именно после их увольнения «вскрылась» незаконная выплата денег ФИО2.

Настаивает, что показания свидетелей ФИО3 и ФИО1 не могут являться доказательствами, поскольку указанные лица имеют к нему неприязненные отношения, «путаются» в показаниях, оговаривают его, тем самым пытаясь скрыть свою преступную халатность. Отмечает, что указанные свидетели, а также свидетель ФИО4 при проведении инвентаризации финансово-хозяйственной деятельности учреждения не сообщили в правоохранительные органы на его, ФИО7, неправомерные действия по их принуждению к нарушению закона.

Считает недопустимым доказательством аудиозапись его разговора с ФИО9, полученную в рамках оперативно-розыскного мероприятия «наблюдение», поскольку, указанная аудиозапись получена, как следует из представленных материалов о проведении оперативно-розыскного мероприятия, 18 октября 2016 года, однако в этот день он с ФИО9 не встречался, а до позднего вечера давал объяснения сотрудникам УФСБ, его встреча с ФИО9 имела место быть 19-20 октября 2016 года. Кроме того, настаивает, что содержание его разговора с ФИО9 не содержит никаких сведений, имеющих отношение к предъявленному ему обвинению. Так, обсуждая с ФИО9 вопрос включения ФИО2 в какую-нибудь комиссию, ФИО7 пытался «договориться на перспективу».

По мнению автора жалобы, его показания о том, что он был введен в заблуждение относительно работы ФИО2 в учреждении, поэтому подписывал документы на выдачу ФИО2 денежных средств, не только не опровергнуты, но и подтверждаются показания свидетеля ФИО5. В частности указывает, что в июле 2016 года он звонил ФИО9 и спрашивал, работает ли ФИО2 в данные изъяты. на что ФИО9 ответил утвердительно. Кроме того, осуществление ФИО2 работ для данные изъяты подтверждается актами выполненных работ, расходными кассовыми ордерами.

Настаивает на недоказанности фактов его корыстной заинтересованности, сговора с ФИО9, а также то, что их действия были согласованы.

Просит постановить в отношении него оправдательный приговор.

В апелляционной жалобе защитник осужденного ФИО7 – Комаров Д.Е. ставит вопрос об отмене приговора и направлении дела на новое рассмотрение. Автор жалобы считает, что выводы суда, изложенные в приговоре, не соответствуют фактическим обстоятельствам уголовного дела, кроме того, давая правовую оценку действиям ФИО7 суд первой инстанции неправильно применил уголовный закон, а при назначении наказания лишь формально указал данные о личности ФИО7, не приняв их во внимание в полной мере, в связи с чем назначенное ФИО7 наказание является чрезмерно суровым.

В апелляционной жалобе защитник осужденного ФИО7 – Малышева С.А. выражает свое несогласие с судебным решением, считая его незаконным и необоснованным по следующим основаниям

Так, защитник оспаривает допустимость результатов оперативно-розыскного мероприятия «наблюдение». Считает, что поскольку ФИО7 не выражал свое согласие на участие в указанном оперативно-розыскном мероприятии, ему не разъяснялись положения ст. 51 Конституции РФ, то указанное мероприятие проведено с нарушением закона и, следовательно, результаты этого мероприятии и производные от него доказательства являются недопустимыми.

Указывает на то, что в приговоре не отражены показания ФИО1 о том, что договор с ФИО2 был заключен директором ФИО8, а ФИО7 намеревался продлять этот договор, а также показания ФИО7 о его нахождении 2 ноября 2015 года в г. Москве, К тому же судом не дана оценка доводам о наличии у ФИО3,ФИО1 поводов для оговора ФИО7

Обращает внимание на отсутствие суждений в приговоре касаемо начала действия трудового договора ФИО7 с 06 ноября 2015 года. Полагает, что показания ФИО1, документы о назначении ФИО7 директором данные изъяты с 06 ноября 2015 года подтверждают показания ФИО7 о том, что с ФИО9 он познакомился в конце ноября 2015 года и опровергают показания ФИО9 о знакомстве с ФИО7 в октябре 2015 года. При этом отмечает, что со слов ФИО9 данные показания на следствии он давал в отсутствие защитника, а показания следователя, ведущего расследование, не является достаточным доказательством опровергающим утверждение ФИО9

По мнению защитника, в основу приговора положены противоречивые показания свидетелей. Так, свидетели ФИО3 и ФИО1 сообщили в своих показаниях о том, что ФИО2 приходила в бухгалтерию учреждения с требованием выплаты ей денежных средств, однако из показаний ФИО2 следует, что 20 октября 2016 года ФИО9 привез в какую-то организацию, где ей выдали деньги, каких-либо требований она не предъявляла. Отмечает, что указанные противоречия не устранены судом.

Настаивает на отсутствии доказательств, свидетельствующих о недостоверности показаний ФИО7 об отсутствии у него какой-либо заинтересованности и корыстного мотива в совершении преступления, о том, что договор подряда с ФИО2 от 02 ноября 2015 года он не подписывал, сомневается, что на договоре его подпись, предполагает, что договор был отдан ему на подпись позднее, а он в силу загруженности не обратил на него внимания и подписал, о том, что он добросовестно заблуждался, полагая, что ФИО12 работает в учреждении, о том, что ФИО12 приходится ФИО3 супругой, узнал лишь в июне 2016 года, о том, что ФИО9 подтвердил о выполнении ФИО2 работ в учреждении, возглавляемом ФИО7

Настаивает на недоказанности причастности ФИО7 к хищению денежных средств данные изъяты.

Просит приговор отменить, уголовное дело в отношении ФИО7 прекратить на основании п. 2 ч. 1 ст. 24 УПК РФ, в связи с отсутствием в деянии состава преступления.

Проверив доводы жалобы по материалам дела, выслушав стороны, судебная коллегия находит приговор законным, обоснованным и справедливым.

Выводы суда о доказанности вины осужденного ФИО7 в совершении преступления, за которое он осужден, при обстоятельствах указанных в приговоре суда, являются правильными и основаны на совокупности доказательств, исследованных в судебном заседании.

Так, ФИО9, будучи допрошенным на предварительном следствии, рассказал, что в силу занимаемой должность начальника данные изъяты осуществлял контроль за деятельностью предприятий в транспортной сфере, по перевозке пассажиров, грузов, в том числе и опасных, надзор за международными перевозчиками. В период с октября по ноябрь 2015 года в ходе одной из личных встреч он договорился с ФИО7, который вступил в должность директора данные изъяты, о заключении фиктивного договора с ФИО2 на оказание ею консультационных услуг, которые она исполнять не будет, так как не обладает специальными познаниями. Цену договора он, ФИО10, определил ФИО7 в размере 13000 рублей. Начиная с ноября 2015 года, после того, как ФИО7 информировал его о возможности получить денежные средства в кассе учреждения, он, ФИО10, лично получал денежные средства в размере 13 050 рублей в кассе учреждения, подписывая расходные ордера, договоры подряда от имени ФИО2, которая ему приходится супругой. 18 октября 2016 года ФИО7 сообщил, что сотрудники учреждения интересуются за выполнение какой работы ФИО2, которую никогда не видели в учреждении, получает заработную плату. Он, ФИО10, предложил ФИО7 включить ФИО2 в какую-либо аттестационную комиссию, что бы ее видели сотрудники учреждения. Кроме того, 20 октября 2016 года по просьбе ФИО7 он, ФИО10, приехал в учреждение вместе с ФИО2, которая по его указанию получила денежные средства в кассе предприятия.

Именно показания ФИО11 на предварительном следствии нашли свое подтверждение совокупностью иных доказательств, исследованных судом.

Из показаний свидетеля ФИО1 следует, что по указанию директора ФИО7 она готовила от имени ФИО2 акты выполненных работ, выписывала работы, которые в действительности ФИО2 никогда не выполняла и в учреждении не работала, а сотрудники бухгалтерии учреждения также по указанию ФИО7 выдавали денежные средства ФИО2, которая приходилась супругой ФИО9 – руководителя данные изъяты, именно ФИО9 непосредственно получал за ФИО2 денежные средства в учреждении. Свои распоряжения ФИО7 мотивировал тем, что благодаря ФИО9 предприятие будет иметь больше учащихся и будет выше уровень сдачи квалификационных экзаменов.

Согласно показаниям ФИО3 она выдавала денежные средства некому мужчине, как узнала позже ФИО9, для ФИО2 по указанию ФИО7 на основании актов выполненных работ и расходно-кассовых ордеров, завизированных ФИО7 Об этом же свидетельствовала в своих показаниях свидетель ФИО5.

В соответствии с показаниями ФИО6 в середине ноября 2016 года, когда он, ФИО6, исполнял обязанности директора данные изъяты после увольнения ФИО7 с 31 октября 2016 года, ФИО9 интересовался у него суммой денежных средств, которые незаконно были выплачены его супруге в качестве зарплаты в связи с фиктивным трудоустройство в учреждение. Из представленной справки главного бухгалтера ФИО5 следовало, что зарплата ФИО2 начислялась в размере 15 000 рублей в период с июля 2015 года по сентябрь 2016 года.

Оснований не доверять показаниям указанных лиц у суда не имелось, поскольку сведения, сообщенные каждым из них, согласуются, взаимодополняют друг друга, воссоздавая картину преступления, а также подтверждаются иными доказательствами, содержание которых изложено в приговоре, в том числе договорами подряда, расходно-кассовыми ордерами, актами о приемке выполненных работ, расчетными листами на имя ФИО12 Кроме того, результатами оперативно-розыскных мероприятий «наблюдение» и «оперативный эксперимент» зафиксированы признание ФИО3 при разговоре с ФИО1 фиктивности трудовых договоров, заключенных с его супругой ФИО12, а также то, что 20 октября 2016 года ФИО9 со своей супругой ФИО2 получили от главного бухгалтера данные изъятыФИО5 денежные средства в размере 13 050 рублей.

Оснований для признания недопустимым доказательством показаний ФИО9, данных в ходе предварительного следствия, не имеется. Этот вопрос исследовался в суде первой инстанции, причин не соглашаться с выводами суда по этому вопросу не имеется.

Вопреки доводам жалоб, противоречий в показаниях свидетелей ФИО1,ФИО3,ФИО2, которые бы ставили под сомнение достоверность сообщенных ими сведений о действиях ФИО7, не имеется.

Мнение стороны защиты об оговоре ФИО7 свидетелями ФИО1 и ФИО3 суд находит несостоятельным. Сведения, сообщенные ФИО7 не содержат данных о том, что у ФИО1 и ФИО3 в связи с действиями ФИО7, как директора, появились сколь-нибудь веские поводы для такой сильной неприязни к ФИО7, которая бы подвигла бы каждую из них на возведение ложного обвинения. Кроме того как указывалось выше показания указанных свидетелей согласуются с иными доказательствами, что свидетельствует об их достоверности.

Результаты оперативно-розыскных мероприятий отвечают требованиям уголовно-процессуального закона, предъявляемым к доказательствам. Аудиозапись, содержащая информацию о совершенном ФИО7 преступлении, получена в ходе оперативно-розыскного мероприятия «наблюдение», проведенного, вопреки утверждению осужденного, 19 октября 2016 года, и зафиксирована с соблюдением требований законодательства Российской Федерации, оперативно-розыскное мероприятие «оперативный эксперимент», проводилось в отношении ФИО9 при добровольном участии ФИО5. Суждения о том, что в разговоре, состоявшимся между ФИО7 и ФИО9, не имеется сведений, указывающих на виновность ФИО7 в совершении преступления, основаны на иной, чем у суда первой инстанции, оценке доказательств и не являются основанием для отмены или изменения приговора суда первой инстанции. Утверждения в жалобах, что ФИО7 должен был письменно выразить свое согласие на участие в оперативно-розыскном мероприятии, сотрудники правоохранительных органов должны были разъяснить ему положения ст. 51 Конституции РФ, не основаны на требованиях УПК РФ и нормативно-правовых актов, регулирующих осуществление оперативно-розыскной деятельности. То, что ФИО7 давал объяснения сотрудникам ФСБ 18 октяюря 2016 года, не указывает на то, что 19 октября 2016 года он не мог разговаривать с ФИО9

Судом первой инстанции правильно проанализированы объем и содержание должностных полномочий директора данные изъяты ФИО7, в соответствии с которыми он выполнял функции единоличного исполнительного органа учреждения, был ответственным, в том числе за ведение финансово-хозяйственной деятельности за обеспечение целевого и эффективного использования денежных средств. Суд пришел к обоснованному выводу, что служебное положение позволило ФИО7 с корыстной целью противоправно и безвозмездно обратить имущество данные изъяты в пользу ФИО9, причинив ущерб данные изъяты.

Таким образом, вышеприведенные и другие исследованные судом доказательства с безусловностью подтверждают, что ФИО7 в силу договоренности с ФИО9, заключал фиктивные договоры подряда на оказание консультационных услуг между данные изъяты, директором которого являлся, и супругой ФИО9 – ФИО2, заведомо зная, что указанные договоры со стороны ФИО2 исполняться не будут, подписывал документы на выплату денежных средств по договору подряда ФИО2, давая указания подчиненным ему сотрудникам выдавать денежные средства, вверенные ему в силу его должностных полномочий. Отсутствие ряда договоров в материалах уголовного дела, на что обращено внимание в жалобе осужденного, с учетом совокупности доказательств, исследованных судом, не влияют на правильность вывода суда первой инстанции о виновности ФИО7

С учетом изложенного, вывод об отсутствии сомнений в том, что ФИО7, используя служебное положение, совершил растрату, то есть хищение чужого имущества, то есть преступление, предусмотренное по ч. 3 ст. 160 УК РФ, является верным.

Доводы о том, что ФИО7 к обязанностям директора данные изъяты приступил 6 ноября 2015 года, а не 02 ноября 2015 года, с ФИО9 он познакомился в конце ноября 2015 года, а не в первых числах ноября 2015 года, им проводилась инвентаризации в данные изъяты и осуществлялись иные действия в этой организации, не свидетельствуют о невиновности ФИО7 в совершении преступления, предусмотренного ч. 3 ст. 160 УК РФ.

Оснований полагать, что в договоре подряда от 02 ноября 2015 года подпись от имени ФИО7 выполнена не ФИО7, суд апелляционной инстанции не усматривает, ФИО7 имел возможность его подписать в любой иной день после начала исполнения обязанностей директора данные изъяты, то есть после 06 ноября 2015 года.

При назначении наказания ФИО7 суд учел характер и степень общественной опасности совершенного преступления, наличие смягчающих и отсутствие отягчающих наказание обстоятельств, а также влияние назначенного наказания на исправление осужденного и на условия жизни его семьи и обоснованно назначил наказание в виде лишения свободы условно, обоснованно не усмотрев оснований для изменения категории преступления на менее тяжкую.

Приобщенные в заседании суда апелляционной инстанции положительные характеристики на ФИО7 не влияют на выводы суда о его наказании, поскольку данные о личности ФИО7 при назначении наказания судом были учтены в полном объеме. Назначенное ФИО7 наказание является справедливым, соответствует характеру и степени общественной опасности преступления, обстоятельствам его совершения, личности осужденного.

Нарушений уголовно-процессуального закона, которые бы повлияли или могли повлиять на постановление законного, обоснованного и справедливого приговора, судом не допущено.

Уголовное дело рассмотрено с учетом принципов состязательности и равноправия сторон. Защиту интересов ФИО7 в суде первой инстанции на основании соглашения осуществлял адвокат Комаров Д.Е., то есть указанный защитник был выбран самим осужденным. Оснований для отвода адвоката Комарова Д.Е. от участия в деле не имелось, поскольку позиция защитника не противоречила позиции ФИО7 Согласно протоколу судебного адвокат Комаров Д.Е. заседания активно участвовал в судебном заседании, поддерживая мнение осужденного по всем обсуждаемым в судебном заседании вопросам. Данных о каких-либо действиях (бездействии) адвоката Комарова Д.Е. вопреки интересам своего подзащитного ФИО7 не имелось. Кроме того, из протокола судебного заседания следует, что ФИО7 также принимал участие в исследовании всех доказательств, не ограничивался в предоставлении доказательств, ему было дано право дать показания, выступить в судебных прениях, с последним словом, заявлений от ФИО7 о том, что он плохо слышит, в связи с чем не может защищаться, не поступало. Таким образом, оснований считать нарушенными права ФИО7 на защиту, не имеется. Относительно доводов жалобы осужденного о том, что суд при рассмотрении дела не выяснил ряд вопросов, то суд не является органом уголовного преследования, а лишь создает необходимые условия для исполнения сторонами их процессуальных обязанностей и осуществления предоставленных прав с целью последующей оценки представленных доказательств. Нарушений уголовно-процессуального законодательства при рассмотрении судом уголовного дела не допущено.

На основании изложенного и руководствуясь ст. ст. 389.13, 389.20 и 389.28 УПК РФ, судебная коллегия

о п р е д е л и л а:

Приговор Фрунзенского районного суда г. Ярославля от 12 декабря 2018 года в отношении ФИО7 оставить без изменения, а апелляционные жалобы осужденного ФИО7 и его защитников Комарова Д.Е. и Малышевой С.А., - без удовлетворения.

Апелляционное определение может быть обжаловано в порядке, установленном главой 47-1 УПК РФ, в президиум Ярославского областного суда.

Председательствующий

Судьи