Гражданский кодекс часть 1

рассмотрела в открытом судебном заседании уголовное дело по апелляционному представлению первого заместителя прокурора Вологодской области Фирсова С.А. на приговор Череповецкого городского суда Вологодской области от 24 апреля 2017 года, которым

ФИО1, родившийся <ДАТА> в городе <адрес>, на момент совершения инкриминируемого преступления судимости не имевший, судимый:

- 28 октября 2015 года Череповецким городским судом Вологодской области (с учётом апелляционного определения судебной коллегии по уголовным делам Вологодского областного суда от 1 февраля 2016 года) по п. «е» ч. 2 ст. 111 УК РФ к 3 годам лишения свободы;

- 26 июля 2016 года Череповецким городским судом Вологодской области (с учётом апелляционного определения судебной коллегии по уголовным делам Вологодского областного суда от 19 октября 2016 года) по ч. 1 ст. 280 УК РФ (в редакции Федерального закона от 7 декабря 2011 года № 420-ФЗ) к штрафу в размере ... рублей, от отбытия которого освобожден в связи с истечением срока давности уголовного преследования, по ч. 1 ст. 222, ч. 2 ст. 280, ч.ч. 2, 5 ст. 69 УК РФ к 3 годам 11 месяцам лишения свободы;

оправдан по ч. 1 ст. 282.1 УК РФ на основании п. 2 ч. 1 ст. 24 УПК РФ за отсутствием в его действиях состава преступления;

ФИО2, родившийся <ДАТА> в городе <адрес>, на момент совершения инкриминируемых преступлений судимости не имевший, судимый:

оправдан по ч. 2 ст. 282.1, ч. 1 ст. 282.1, ч. 4 ст. 33, ч. 2 ст. 167 УК РФ на основании п. 2 ч. 1 ст. 24 УПК РФ за отсутствием в его действиях составов преступлений;

за ФИО1 и ФИО2 признано право на реабилитацию;

решен вопрос о вещественных доказательствах.

Заслушав доклад судьи Мищенко С.В., выступление прокурора Корнилова А.В., поддержавшего доводы апелляционного представления, а также мнения адвокатов Белоусовой М.Г. и Калининой О.Л., полагавших приговор законным и обоснованным, судебная коллегия

у с т а н о в и л а:

органами предварительного следствия ФИО1 обвинялся в создании экстремистского сообщества и руководстве им, а ФИО2 – в участии в экстремистском сообществе и в руководстве данным сообществом, а также в подстрекательстве к умышленному уничтожению чужого имущества путём поджога с причинением значительного ущерба потерпевшему.

Судом в отношении ФИО1 и ФИО2 постановлен оправдательный приговор за отсутствием в их действиях составов преступлений.

В апелляционном представлении первый заместитель прокурора Вологодской области Фирсов С.А. выражает несогласие с приговором и полагает, что он подлежит отмене в связи с несоответствием выводов суда, изложенных в приговоре, фактическим обстоятельствам уголовного дела. При этом указывает, что, приводя мотивировку оправдания подсудимых, суд ссылается на законодательно установленное определение экстремистского сообщества и, по мнению стороны обвинения, вопреки выводам суда, все признаки такого сообщества нашли свое подтверждение совокупностью исследованных доказательств.

Во-первых, сообщество«...» имело организационную структуру,которая состояла из руководства и рядовых членов, аналогичным образом распределялись роли в сообществе. Организатором и руководителем сообществавыступил ФИО1, которое он организовал не позднее мая 2012 года, позднее с ноября 2013 года к руководству сообществом подключился ФИО3. Так из показаний свидетелей – бывших участников сообщества К., М., П., Р. и С. следует, что создателем и руководителем сообщества «...» являлся ФИО1 и именно он подбирал в сообщество новых участников. Под его руководством и при его личном участии была построена тренировочная база в лесу в районе деревни ..., им же принималось решение о датах очередных тренировок. ФИО1 также руководил занятиями, пропагандировал среди участников идеи ненависти к другим национальностям и отдельным группам населения. Участники сообщества воспринимали его как своего лидера, разделяли его ценности, были готовы по его указанию совершать преступления по экстремистским мотивам. ФИО3 в свою очередь организовал проведение и руководил серией мероприятий «...», которые являлись второй площадкой проекта «...», в ходе которых также пропагандировал идеи ненависти к представителям других национальностей. Данное обстоятельство также подтверждается показаниями свидетелей М., Р. и свидетеля под псевдонимом «В.».

Таким образом, руководство ФИО1 и ФИО3 экстремистским сообществом выразилось: в приглашении своих знакомых к членству в сообществе на основе общности экстремистских взглядов; в строительстве и эксплуатации учебной базы в лесном массиве на территории ... района для отработки навыков рукопашного и ножевого боя, тактико-боевой и другой специальной подготовки; в идеологической обработке участников сообщества, внушении идей ненависти к представителям других национальностей, лицам с алкогольной зависимостью, навязыванию идей совершения преступлений в отношении указанных лиц, проводившихся в рамках тренировок на учебной базе сообщества, а также при проведении серии идеологических мероприятий «...»; в выработке у участников сообщества готовности к совершению преступлений экстремистской направленности и непосредственном совершении преступлений экстремистской направленности в городе Череповце и с использованием информационно-телекоммуникационной сети «Интернет». В целях обеспечения планов сообщества по совершению преступлений экстремистской направленности ФИО1 и ФИО3 было приобретено оружие, взрывчатые вещества и взрывные устройства. Указанные обстоятельства установлены вступившим в законную силу приговором суда от 26 июля 2016 года.

Во-вторых, сообщество «...» характеризуется устойчивостью, которая выразилась в стабильности состава и длительности его деятельности. Руководителями сообщества являлись ФИО1, а с октября 2013 года – также и ФИО3. Рядовыми участниками сообщества являлись К., М., П., Р. и С.. В ходе судебного следствия установлено, что ФИО1 в целях расширения численности сообщества пытался привлечь в его ряды новых участников. В частности, участие в тренировках на лесной базе сообщества предлагалось свидетелям О., А., Г., однако указанные лица после единичных тренировок участвовать в деятельности сообщества не стали. К участию в тренировках ФИО1 приглашался К., но он отказался. Кроме того, из материалов дела следует, что через мероприятия сообщества «...» прошёл еще целый ряд молодых людей, личности которых в ходе предварительного следствия установить не удалось. На проводимые сообществом «...» идеологические мероприятия «...» также помимо действующих руководителей и участников сообщества ФИО1, ФИО3, М., Р. и С. приглашались молодые люди из числа националистически настроенной молодежи города ....

Таким образом, руководителями сообщества постоянно предпринимались меры по расширению состава участников и вовлечению в члены сообщества новых лиц. В суде установлено, что пропуск отдельными участниками тренировок мог вызываться объективными причинами - занятостью на работе или учёбе в день проведения очередной тренировки, а, следовательно, не может рассматриваться как признак отсутствия у сообщества устойчивости. При этом автор представленния обращает внимание, что сообщество «...» существовало длительное время, в течении которого руководителями и участниками сообщества осуществлялась подготовка к совершению преступлений экстремистской направленности:проводились тренировки по боевой подготовке участников сообщества на лесной базе, в ходе которых отрабатывались приемы рукопашного и ножевого боя, снятия часового, участники учились применять бутылки с зажигательной смесью. Также одним из руководителей сообщества ФИО3 проводились идеологические мероприятия «...». Наряду с подготовкой новых участников к совершению преступлений экстремистской направленности руководителями и участниками сообщества «...» в период до пресечения их деятельности правоохранительными органами был совершен ряд преступлений экстремистской направленности.

В-третьих, целью деятельности сообщества являлась подготовка к совершению преступлений экстремистской направленности и у участников сообщества была сформирована готовность к их совершению. Так, из показаний участников сообщества Р., П., К., М. и С. следует, что все участники сообщества «...» являлись националистически настроенными лицами, при этом негативно относились к представителям других национальностей. Также из показаний свидетеля А., посещавшего тренировочную базу сообщества «...» следует, что в тот период времени он являлся сторонником идей национализма. Свидетель О. показал, что прекратил участвовать в тренировках на лесной базе по причине того, что все участники сообщества имели националистические, праворадикальные взгляды, а он выступает за многонациональную Россию. Гости и участники второй площадки сообщества «...» – идеологического мероприятия «...» тоже являлись националистами. Помимо посещавших «...» Р., М. и С. в мероприятии участвовали свидетели Б. и Ф., которые охарактеризовали участников мероприятия как националистически настроенных лиц. Поэтому сторона обвинения полагает, что не взывают сомнения и националистические взгляды самих подсудимых.Так из показаний свидетелей Р., П., К., М., С., свидетеля под псевдонимом «В.» следует, что ФИО1 и ФИО3 являлись сторонниками идей национализма, негативно относились к представителям не русской национальности. В материалах дела имеются и в суде первой инстанции исследованы копии судебных решений, согласно которым оба подсудимых ранее привлекались к уголовной ответственности за совершение преступлений по мотиву ненависти и вражды в отношении иных социальных групп. Подсудимый ФИО1 на принадлежащих ему страницах в сети «Интернет» размещал экстремистские материалы. На ноутбуке, обнаруженном при обыске у подсудимого ФИО3, также обнаружены изображения кумира всех нацистов – Гитлера и нацистской символики – свастики. В ходе обыска в арендованном ФИО3 подвале были обнаружены: толстовка с литерами «СС», а также тетрадь со стихами, посвященными «СС». Красноречивым свидетельством националистических взглядов подсудимого ФИО1 являются и имеющиеся в материалах дела фотографии, на которых он запечатлен с нацистским приветствием – правой рукой вскинутой вверх.

Таким образом, совокупность исследованных доказательств позволяет сделать вывод о том, что основной целью создания и деятельности сообщества «...», основным смыслом всех проводимых руководителями сообщества мероприятий являлась подготовка к совершению и совершение преступлений экстремистской направленности.

Кроме того, прокурор указывает, что, по его мнению, материалами дела установлено, что в ходе проводившихся сообществом «...» мероприятий руководители сообщества ФИО1 и ФИО3 пропагандировали среди участников ненависть к представителям других национальностей, алкоголикам и лицам без определенного места жительства. Согласно показаниям Р. и П., принимавших участие в тренировках на базе сообщества в лесу, в ходе тренировок ФИО1 постоянно говорил им о своем негативном отношении к алкоголикам, лицам без определенного места жительства, выходцам с Кавказа, которых называл «черными», говорил о необходимости их физического уничтожения. Из показаний Р. и М. также следует, что в ходе мероприятий «...» ФИО3 выступал с речами о сплочении и чистоте белой расы, при этом стены зала были украшены нацистской символикой. Показания свидетелей о пропаганде идей нацизма на мероприятии «...» подтверждаются фототаблицами к протоколам осмотра содержимого компьютеров ФИО3 и свидетеля М.. На данных фотографиях можно видеть нацистскую символику, которой украшался зал – это большие знамена, которые развешаны на самых видных местах. Характерной, по мнению автора предчтавленеия, является и дата, выбранная для организации последнего из состоявшихся мероприятий «...» 20 апреля 2014 года – день рождения Гитлера. В материалах дела имеются фотографии грамот, которые изготавливались подсудимым ФИО3 для награждения участников мероприятия «...», оформленных с использованием соответствующей тематике мероприятия терминологии. Они выданы от лица организации: «Комитет по физической культуре и спорту белого человека ... области», а сам турнир в них именуется «...». Данные письменные материалы дела полностью согласуются и подтверждают показания свидетелей Р. и М. про националистическую агитацию во время соревнований.

О целях проекта «...» свидетельствуют состав участников и характер проводившихся мероприятий, поскольку участниками сообщества, а также гостями проводившихся мероприятий являлись физически развитые, националистически настроенные молодые люди, русские по национальности. Из показаний Р., П., М. следует, что в ходе тренировок на лесной базе сообщества они под руководством ФИО1 занимались прохождением полосы препятствий, аналогичной армейской, занимались рукопашным боем, ножевым боем, учились метать нож, снимать часового, метали бутылки с зажигательной смесью, так называемые «коктейли Молотова», то есть велась целенаправленная боевая подготовка.

В этой связи автор представления, ссылаясь на п. 14 Постановления Пленума Верховного Суда РФ от 28 июня 2011 года № 11 «О судебной практике по уголовным делам о преступлениях экстремистской направленности», указывает, что уголовная ответственность за создание экстремистского сообщества наступает с момента фактического образования указанного сообщества, то есть с момента объединения двух или более лиц в устойчивую группу в целях подготовки или совершения преступлений экстремистской направленности. На наличие такой цели может указывать, в частности, осуществление ими умышленных действий, направленных на создание условий для совершения преступлений экстремистской направленности или свидетельствующих о готовности экстремистского сообщества реализовать свои преступные намерения, независимо от того, совершили ли участники такого сообщества запланированное преступление экстремистской направленности.

Сторона обвинения полагает установленным наличие у руководителей и членов сообщества «...» готовности к совершению преступлений экстремистской направленности. Так, из показаний участников сообщества М., П., Р. и С. следует, что в период, когда они состояли в сообществе «...» с учётом проводившихся тренировок и националистической агитации у них имелась готовность к совершению преступлений экстремистской направленности. При этом прокурор обращает внимание, что руководителями и участниками сообщества «...» совершались преступления по экстремистским мотивам. Так, ФИО1 осуществлялось незаконное хранение оружия и боеприпасов, размещались видеоролики экстремистского содержания, а также были причинены побои трём лицам по мотиву ненависти к социальной группе лиц с алкогольной зависимостью. ФИО3 осуществлял хранение оружия, боеприпасов, взрывных устройств и взрывчатых веществ. К., действуя в интересах сообщества, размещал в сети «Интернет» экстремистские материалы. Р. при подстрекательстве ФИО3 был совершен поджог автомашины М. по мотиву национальной ненависти. Причём в отношении указанных деяний ФИО1, ФИО3, К. и Р. вынесены итоговые процессуальные решения, которые не обжалованы и вступили в законную силу, поэтому считает, что факт совершения указанных преступлений установлен. Также, по мнению прокурора, не имеется оснований сомневаться и в том, что данные преступления были совершены именно в интересах и в рамках реализации целей деятельности экстремистского сообщества «...», поскольку они совершались лицами, входившими в сообщество «...» в период его деятельности, следовательно, размещение фото и видеоматериалов, нанесение побоев и поджог автомашины были совершены по экстремистским мотивам.

Кроме того, автор представления указывает, что мероприятия, проводившиеся сообществом «...», имели конспиративный характер,при этом в них участвовал ограниченный круг лиц из числа националистов и их друзей, а месторасположение тренировочной базы сообщества было выбрано вдалеке от людных мест. Из показаний свидетелей, посещавших тренировки на лесной базе, следует, что для того, чтобы добраться до базы они шли пешком около 40 минут, а посторонних в районе базы они никогда не видели. При этом в открытом доступе информации о месторасположении базы не имелось, о датах и времени тренировок ФИО1 их оповещал лично по телефону, либо через сеть «Интернет». Поэтому прокурор полагает, что перечисленные выше обстоятельства полностью опровергают доводы о том, что тренировочная база была создана в целях популяризации спорта среди широких кругов молодежи.

Сторона обвинения также указывает, что нельзя обойти стороной видеоролики, которые снимали и выкладывали в сеть «Интернет» участники сообщества, на которых видно, что на головах у всех тренирующихся одеты маски «балаклавы». Как следует из показаний А., Р., П. и М. «балаклавы» одевались в период фото и видеосъемки в целях невозможности опознания сотрудниками правоохранительных органов. Аналогичным образом закрытый характер носили и организованные подсудимым Базановым идеологические мероприятия «...». Как следует из показаний свидетелей Р., М., С., оповещение о проведении мероприятия осуществлялось путём личного общения. Свидетель А., который является представителем автоколонны, где проводились соревнования, утверждал, что ФИО3 просил его, чтобы во время проведения мероприятия зал был заперт, а посторонних не было. При этом из показаний свидетеля Б., данных на предварительном следствии следует, что во время мероприятия ФИО3 запрещал участникам фотографировать. По мнению прокурора, тот факт, что не все участники сообщества были знакомы между собой, также является свидетельством конспирации в группе. Из показаний М. и П. на предварительном следствии следует, что ФИО1 опасался обнаружения сообщества правоохранительными органами, в связи с чем при фото и видеосъемке тренировок участники скрывали свои лица масками, а имена и фамилии всех участников знал только сам ФИО1.

Автор представления обращает также внимание на то, что сообщество«...» имело техническую оснащенность. Приговором суда от 26 июля 2016 года ФИО1 и ФИО3 осуждены за незаконное хранение огнестрельного оружия, боеприпасов, взрывных устройств и взрывчатых веществ. Для проведения тренировок по боевой подготовке членами сообщества под руководством ФИО1 в лесном массиве на территории ... района была возведена учебная база, которую свидетели, ранее проходившие службу в Вооруженных силах, охарактеризовали как «аналогичную армейской». В ходе тренировок использовались специально приобретённые ножи, пневматические модели пистолетов и автоматов, бутылки с зажигательной смесью. Данные обстоятельства подтверждаются протоколом осмотра тренировочной базы с участием М., фотографиями с тренировок, показаниями М., П., Р. и С.. С использованием сети «Интернет» руководитель сообщества ФИО1 осуществлял оповещение участников о датах и времени тренировок.

Кроме того, прокурор указывает, что при принятии решения поделу судом взяты за основу показания свидетелей – участников экстремистского сообщества К., М., П., Р. и С. в судебном заседаниии на них пострены все выводы суда относительно отсутствия в действиях подсудимых состава инкриминируемых преступлений. Вместе с тем сторона обвинения в судебных прениях мотивированно просила суд принять за основу показания указанных свидетелей, которые ими давались на предварительном следствии, поскольку изменение указанными свидетелями показаний в судебном заседании обусловлено страхом перед подсудимыми, а также стремлением помочь последним избежать ответственности за содеянное. Из оглашенных показаний свидетелей – участников сообщества М. и К. следует, что они характеризуют ФИО1 и ФИО3 как людей физически сильных, «безбашенных» и опасаются их. На следующий день после освобождения К. из ИВС на дверях его квартиры была нанесена надпись с угрозами. На предварительном следствии свидетели допрашивались, будучи предупрежденными об уголовной ответственности за дачу заведомо ложных показаний. При этом замечаний к протоколам допроса они не принесли, с жалобами на действия следователя не обращались. При этом утверждения свидетелей в судебном заседании о том, что их показания были неправильно занесены следователем в протокол, являются голословными. Напротив, из материалов дела следует, что К., М., П., Р. и С. в течение длительного времени состояли в качестве участников в сообществе «...» и действовали под руководством ФИО1 и ФИО3, что служит основанием для выгораживания подсудимых в судебном заседании. Кроме того, инкриминируемые подсудимым действия напрямую связаны с деяниями самих свидетелей, в отношении которых ранее уголовное преследование по факту участия в экстремистском сообществе прекращено по не реабилитирующему основанию.

Таким образом, по мнению прокурора, каждый из указанных лиц является прямо заинтересованным как в преуменьшении в показаниях своей преступной роли в деятельности сообщества, так и в минимизации общественной опасности сообщества, в котором они состояли.

При этом автор представления считает, что, вопреки выводам суда, показания свидетелей К., М., П. и С., которые ими давались на предварительном следствии согласуются друг с другом и с другими материалами дела, в частности, с показаниями в судебном заседании и на предварительном следствии ещё одного участника сообщества Р., с показаниями свидетеля под псевдонимом «В.» о личности и преступной деятельности ФИО1 и ФИО3, а также с письменными материалами дела. В этой связи выражает своё несогласие с выводом суда о том, что по итогам рассмотрения дела не установлено наличия у участников объединения «...» умысла на подготовку к совершению преступлений экстремистской направленности и договоренности о совершении таких преступлений, полагая, что данный вывод суда противоречит правовой позиции Верховного Суда РФ по делам данной категории и совокупности исследованных доказательств, поскольку анализ доказательств, на которые ссылалась сторона обвинения в судебных прениях, свидетельствует о том, чторуководителями и членами сообщества проводились тренировки по физической и боевой подготовке, а у членов данного сообщества имелась готовность к совершению преступлений. При этом считает, что именно показания М., П., Р. и С., данные ими на предварительном следствии, должны быть взяты за основу при принятии решения по делу, поскольку, по мнению прокурора, данные показания бесспорно свидетельствуют о том, что у руководителей и членов сообщества «...» в ходе проводившихся тренировок, сопровождавшихся националистической агитацией, была сформирована готовность к совершению преступлений именно по экстремистским мотивам. При этом автор представления выражает несогласие с тем, что судом согласующиеся между собой показания указанных свидетелей отвергнуты, а за основу приняты показания свидетелей О., Х., А. и О.. Притом, что свидетель О. членом экстремистского сообщества не являлся, а свидетель Х. является супругой подсудимого ФИО1, поэтому имеет прямую заинтересованность в выгораживании подсудимого. Из оглашенных показаний свидетеля А. следует, что на полосе препятствий он был по приглашению ФИО1 один раз, в ходе похода присутствовали лишь он, ФИО1 и Г,. Из оглашенных показаний свидетеля О. следует, что с ФИО1 и ФИО3 он не общается с 2012 года. В связи с чем прокурор полагает, что приведение судом показаний указанных лиц, как опровергающих доводы стороны обвинения, не соответствует фактическим обстоятельствам дела, поскольку неосведомленность свидетелей о преступных целях сообщества «...» носит объективный характер и не опровергает показания участников сообщества, на которые ссылается сторона обвинения. Приводимые судом показания свидетелей о том, что члены сообщества «...» в ходе тренировок занимались спортом, не только не опровергают доводы стороны обвинения, а, напротив, согласуются с доводами обвинения о том, что членами сообщества осуществлялась подготовка к совершению преступлений экстремистской направленности, частью которой являлись тренировки по поддержанию физической формы.

Автор предствления также отмечает, что выводы суда относительно допустимости чистосердечного признания Р. являются противоречивыми, так как на листе 31 приговора суд ссылается на данное доказательство, как подтверждающее его выводы, а на листе 38 приговора отвергает данное доказательство, как полученное без участия адвоката.

Кроме того, прокурор указывает, что в подтверждение своих выводов об оправдании подсудимых суд сослался на показания свидетеля Р.- сотрудника полиции о том, что о преступной составляющей объединения «...» ему ничего не известно. Однако, по мнению стороны обвинения, данные показания не являются основанием ставить под сомнение вину подсудимых, поскольку оперативная разработка и расследование настоящего уголовного дела проводились ФСБ РФ. Тот факт, что Р. ничего не было известно о преступной деятельности ФИО1 и ФИО3 говорит лишь о качестве его работы. Р. ничего не знал и об оружии, которое было обнаружено у ФИО1 и ФИО3 и о размещавшихся ФИО1 экстремистских материалах, однако данные факты были выявлены и расследованы органами ФСБ, и по этим фактам вынесен обвинительный приговор.

Автор представления также выражает несогласие с предпочтением суда показаниям свидетеля М., данным в судебном заседании, об исключительно спортивной направленности сообщества и считает, что единственным подтверждением этих показанийявляются показания в суде других участников сообщества П., Р. и К.. Однако, как указывалось выше, по мнению стороны обвинения, доверять указанным показаниям нельзя, так как все указанные свидетели, как бывшие участники экстремистского сообщества, имеют прямую заинтересованность в приуменьшении общественной опасности сообщества и в помощи своим бывшим лидерам в уходе от ответственности. Отмечает, что, отдавая предпочтение показаниям свидетеля К.в судебном заседании, и, отвергая его показания на предварительном следствии в качестве свидетеля, суд обосновывает своё решение «большей степенью их соответствия действительности», однако конкретной мотивировки, по которой суд не доверяет показаниям данного свидетеля на предварительном следствии и на которые в прениях ссылалась сторона обвинения, не приведено. При этом суд принимает за основу, в том числе оглашенные показания К. в качестве подозреваемого, однако сторона обвинения в ходе рассмотрения дела возражала против оглашения указанных показаний и полагает, что ссылка на них является недопустимой, поскольку,будучи допрошенным в качестве подозреваемого, К. об уголовной ответственности за дачу заведомо ложных показаний не предупреждался и мог выдвигать любые версии в свою защиту, в том числе и заведомо ложные. Напротив, государственное обвинение просило суд взять за основу оглашенные показания К. в статусе свидетеля, когда он, будучи предупрежденным об уголовной ответственности за дачу ложных показаний, пояснил о целях деятельности сообщества «...». Кроме того, показания К. в целом согласуются с показаниями других участников сообщества М., П., Р. и С. на предварительном следствии о целях создания и деятельности сообщества «...».

Прокурор также считает, что суд безосновательно критически отнесся к показаниям свидетеля К., поскольку он и на предварительном следствии и в обоих судебных заседаниях давал последовательные показания о той информации, которая ему стала известна из общения с подсудимым ФИО1 в период нахождения в следственном изоляторе. Действительно, в материалах дела имеется справка из следственного изолятора, согласно которой К. не содержался в одной камере с ФИО1. Весте с тем считает, что данный факт ни в коей мере не ставит под сомнение показания указанного свидетеля, поскольку К. говорит о том, что их общение с ФИО1 состоялось в так называемой «сборке» - помещении, в котором подследственные временно содержатся при перемещениях. В подтверждение слов свидетеля упомянутая справка говорит о том, что ФИО1 и К. действительно в один период времени находились в СИЗО. Перевод свидетеля из колонии в следственный изолятор не был случайным или намеренно инспирированным, поскольку он этапировался для дачи показаний по другому уголовному делу.

Кроме того, автор представления выражает несогласие и с критической оценкой судом показаний свидетеля под псевдонимом «В.», так как, будучи допрошенным в судебном заседании, он дал подробные показания об обстоятельствах деятельности сообщества «...», которые ему известны. В связи с наличием ряда противоречий были оглашены его показания на предварительном следствии, которые он полностью подтвердил и пояснил противоречия давностью описываемых событий, а также опасениями того, что, отвечая на ряд задаваемых вопросов, он может рассекретить свою личность. При этом отмечает, что из показаний свидетеля следует, что он лично посещал тренировки на лесной базе сообщества «...», а также проводимые сообществом мероприятия «.... Вместе с тем суд, сославшись на то, что свидетель не смог в суде ответить на вопрос о целях сообщества «...», отверг весь объём его показаний.

Прокурор также ставит под сомнение выводы суда о том, что руководством и членами сообщества «...» не совершались преступления по экстремистским мотивам. Мотивируя своё решение, суд даёт оценку приговорам, вынесенным в отношении О., а также приговору суда от 28 октября 2015 года в отношении ФИО1, однако указанные документы стороной обвинения в качестве доказательств виновности подсудимых не приводились. При этом перечень совершенных руководителями и участниками сообщества «...» преступлений по экстремистским мотивам приведён стороной обвинения в судебных прениях. Факт совершения указанных преступлений установлен процессуальными решениями, вступившими в законную силу. Преступления совершались лицами, входившими в сообщество «...» в период его деятельности. Размещение фото и видеоматериалов, нанесение побоев и поджог автомашины были совершены по экстремистским мотивам. Тот факт, что приговор суда от 26 июля 2016 года не содержит указания на совершение ФИО1 и ФИО3 преступлений в интересах экстремистского сообщества обусловлен позицией суда, оправдавшего подсудимых по обвинению в руководстве экстремистским сообществом, что исключало оставление данного квалифицирующего признака в объёме обвинения по ст.ст. 280, 222 УК РФ.

Кроме того, автор предствления выражает несогласие с мотивами оправдания судом подсудимых в части обвинения в организации и проведении идеологических мероприятий «...» и указывает, что выводы суда в данной части не соответствуют фактическим обстоятельствам дела. В судебных прениях прокурор просил суд взять за основу показания на предварительном следствии свидетелей Р., М., а также показания свидетеля под псевдонимом «В.», но суд взял за основу своего решения показания свидетелей Б., О., П., П., Ф., которые, по мнению суда, свидетельствуют об исключительно спортивной направленности мероприятий «...». Вместе с тем, приводя выдержки из показаний указанных свидетелей, прокурор указывает, что, принимая решение по данной части обвинения подсудимых и отвергая представленные стороной обвинения доказательства, суд сослался на показания свидетелей, которые фактически не опровергают доказательства обвинения – показания свидетелей Р., М. на предварительном следствии и показания свидетеля под псевдонимом «В.». При этом сторона обвинения считает, что выводы суда об оценке показаний перечисленных свидетелей не соответствуют фактическим обстоятельствам дела, полагая, что исследованные письменные материалы дела не опровергают, а подтверждают показания свидетелей обвинения о наличии экстремистской агитации со стороны ФИО3 в ходе мероприятий «...». Показания свидетелей о пропаганде идей нацизма на этих мероприятиях подтверждаются фототаблицами к протоколам осмотра содержимого компьютеров ФИО3 и свидетеля М.. На данных фотографиях можно видеть нацистскую символику, которой украшался зал – это большие знамена, которые развешаны на самых видных местах, а также портрет Гитлера, который сначала стоит на столе, а потом с ним фотографируются участники мероприятия. Характерной, по мнению прокурора, является и дата, выбранная для организации последнего из состоявшихся мероприятий «...» 20 апреля 2014 года – день рождения Гитлера. На фотографиях присутствует и националист М., который, как и ряд участников мероприятия, одет в футболку с нацистской символикой, его кожа покрыта татуировками с нацистскими символами, он их не скрывает, напротив, на части фотографий позирует с оголенным торсом и с нацистским приветствием – поднятой правой рукой со спрямленной ладонью, смотрящей вниз. По фотографиям видно, что М. находится в центре внимания: с ним фотографируются, жмут руку, он получает призы. Кроме того, среди указанных фотографий на целом ряде представлены и другие участники мероприятия, вскидывающие руку в нацистском приветствии, в том числе и ФИО1. Констатируя, что, просматривая фотографии, нельзя установить какие речи произносились запечатленными на них лицами, прокурор полагет, что состав участников, изображенный на мероприятиях, насыщенность мероприятий нацистской символикой, позирование участников с нацистскими жестами в своей совокупности подтверждают доводы обвинения о проведении указанных мероприятий с целью пропаганды идей экстремизма, ненависти и вражды к представителям иных национальностей. При этом считает, что показания свидетеля Р.,на которого ссылается суд, не имеют никакого доказательственного значения относительно высказывания Базановым речей в ходе соревнований ни на одном из мероприятий «...», поскольку он не присутствовал на нём.

Прокурор также полагает, что судом оставлены без внимания и доводы стороны обвинения о применявшейся при проведении мероприятий «...» конспирации, посколькуиз показаний свидетелей Р., М., С. следует, что оповещение о проведении мероприятия осуществлялось путём личного общения, причём никакой информации о проведении якобы исключительно спортивных мероприятий нигде не публиковалось, а все участники мероприятия являлись националистами. Из показаний свидетеля А. – представителя автоколонны, где проводились соревнования, следует, что ФИО3 просил его, чтобы во время проведения мероприятия зал был заперт, а посторонних не было. Из оглашенных показаний свидетеля Б., данных на предварительном следствии, следует, что во время мероприятия ФИО3 запрещал участникам фотографировать.

Сторона обвинения также выражает несогласие с оценкой судом доказательств, подтверждающих доводы обвинения, о том, что название мероприятия и организация, от которой выданы грамоты победителям, свидетельствуют о националистическом характере соревнований. По мнению обвинения, содержащиеся в грамотах названия: мероприятия «...» и организатора «...» не требуют специальных познаний для их понимания и полностью подтверждают показания свидетелей Р., М. и под псевдонимом «В.» о том, что в ходе проводившихся мероприятий ФИО3 произносил речи о необходимости борьбы за чистоту белой расы. При этом, вопреки доводам суда, сторона обвинения в прениях не ссылалась на орнамент, использованный при оформлении грамот как на обстоятельство, доказывающее вину подсудимых.

Кроме того, автор представления выражает несогласие с выводами суда о том, что склонение ФИО4 к совершению преступления было обращено к неопределенному кругу националистов, без конкретного нацеливания именно Р. на совершение поджога чужого имущества и направлено на формирование у них, в том числе и у Р. своего мнения по данному вопросу. Как следует из оглашенных показаний Р. на предварительном следствии он входил в число лиц, которым ФИО3 пропагандировал свои идеи, которые носили конкретных характер – причинить имущественный ущерб лицам иных национальностей.

В связи с изложенным просит отменить приговор суда в отношении ФИО1 и ФИО3, а дело направить на новое рассмотрение в тот же суд в ином составе.

В возражениях на апелляционное представление оправданные ФИО1 и ФИО2, приводя свои доводы, просят приговор суда оставить без изменения.

Судебная коллегия, заслушав участников судебного разбирательства, проверив материалы дела, обсудив доводы апелляционного представления и возражений на него, приходит к следующему.

Дело рассмотрено судом первой инстанции с соблюдением требований уголовно-процессуального закона в условиях, обеспечивающих исполнение сторонами своих процессуальных обязанностей, и осуществления предоставленных им прав в соответствии с принципами состязательности и равноправия сторон.

При этом судебная коллегия находит оправдательный приговор законным и обоснованным, постановленным в соответствии с фактическими обстоятельствами дела.

Выводы суда первой инстанции об отсутствии в действиях ФИО1 признаков состава преступления, предусмотренного ч. 1 ст. 282.1 УК РФ, а в действиях ФИО2 – составов преступлений, предусмотренных ч. 1 ст. 282.1, ч. 2 ст. 282.1, ч. 4 ст. 33, ч. 2 ст. 167 УК РФ, основаны на полном и всестороннем исследовании всех доказательств по делу, оцененных судом в их совокупности, с участием сторон в состязательном процессе.

Сомневаться в правильности таких выводов у суда апелляционной инстанции оснований не имеется, поскольку выводы суда об отсутствии достоверных и достаточных доказательств того, что ФИО1 создал и руководил экстремистским сообществом, а ФИО2 сначала участвовал в экстремистском сообществе, а потом и руководил им, а также подстрекал к умышленному уничтожению чужого имущества путём поджога с причинением значительного ущерба потерпевшему, в приговоре подробно мотивированы.

В судебном заседании были исследованы все доказательства, представленные стороной обвинения, подтверждающие, по её мнению, вину оправданных ФИО1 и ФИО2 в совершении вышеуказанных преступлений, в том числе данные при производстве предварительного расследования и оглашённые показания свидетелей: П., О., Р., С., М., К., К., Ф., П., Б., причём все свидетели короме С. и К. были допрошены и в суде первой инстанции, а также показания свидетелей: О., А., А., К., под псевдонимом «В. и показания трёх последних свидетелей, данных ими на предварительном следствии.

Также были исследованы:

- рапорта об обнаружении в действиях ФИО1, ФИО3, К., Р. и П. составов преступления, предусмотренных ч.ч. 1, 2 ст. 282.1 УК РФ;

- рапорт об обнаружении в действиях ФИО3, состава преступления, предусмотренного ч. 4 ст. 33, ч. 2 ст. 167 УК РФ;

- чистосердечное признание Р.;

- протокол явки с повинной М.;

- постановление об отказе в возбуждении уголовного дела от 29 июня 2015 года в отношении С. по факту участия в экстремистском сообществе в связи с истечением сроков давности уголовного преследования;

- постановление о прекращении в отношении К. уголовного преследования от 22 декабря 2015 года по факту участия в экстремистском сообществе в связи с истечением сроков давности уголовного преследования;

- постановление о прекращении в отношении М. уголовного преследования от 23 декабря 2015 года по факту участия в экстремистском сообществе в связи с деятельным раскаянием и добровольным прекращением участия в экстремистском сообществе;

- постановление о прекращении в отношении П. уголовного преследования от 23 декабря 2015 года по факту участия в экстремистском сообществе в связи с деятельным раскаянием и добровольным прекращением участия в экстремистском сообществе;

- приговор Череповецкого городского суда от 26 июля 2016 года;

- постановление Череповецкого городского суда от 30 декабря 2015 года о прекращении в отношении Р. уголовного дела по обвинению в совершении преступления, предусмотренного ч. 2 ст. 167 УК РФ;

- приговор Череповецкого городского суда от 17 марта 2016 года о признании Р. виновным в совершении преступления, предусмотренного ч. 2 ст. 282.1 УК РФ;

- постановление мирового судьи Вологодской области по судебному участку № 66 от 21 сентября 2015 года о прекращении уголовного дела в отношении ФИО1 по обвинению в совершении преступления, предусмотренного п. «б» ч. 2 ст. 116 УК РФ;

- приговор Череповецкого городского суда от 28 октября 2015 года о признании ФИО1 виновным в совершении преступления, предусмотренного п. «е» ч. 2 ст. 111 УКРФ;

- предостережение прокуратуры города Череповца от 24 апреля 2014 года в адрес ФИО1 о недопустимости нарушений федеральных законов о противодействии экстремистской деятельности и терроризму;

- заключение социолого-политологической эксрертизы от 7 декабря 2015 года;

- обращения ФИО5 в прокуратуру города Череповца;

- ходатайство ФИО5 в следственный отдел УФСБ России по Вологодской области;

- сопроводительное письмо ФКУ СИЗО-3 УФСИН России по Вологодской области о содержании К. в данном учрждении с 11 марта по 15 апреля 2015 года;

- протокол обыска подвального помещения по адресу: <адрес> от 27 января 2015 года;

- протоколы осмотра от 7 марта и от 9 февраля 2015 года предметов, изятых во время проведения обыска, в том числе ноутбука;

- протоколы обыска: <адрес> от 27 января 2015 года и <адрес> от 27 января 2015 года;

- протокол осмотра предметов, изъятых в ходе обыска по второму адресу от 18 июня 2015 года;

- протокол выемки вещей у ФИО1 от 28 января 2015 года;

- протокол осмотра данных предметов от 7 марта 2015 года;

- протокол освидетельствования ФИО1 от 6 марта 2015 года;

- акт исследования предметов и документов от 20 января 2015 года (страница ФИО1 в сети «Интернет»);

- протокол осмотра с участием М. лесного массива вблизи деревни ... района от 28 апреля 2015 года;

- протокол проверки показаний О. в лесном массиве за деревней ... района от 28 января 2015 года;

- протоколы осмотра от 11 ноября 2015 года, от 12 ноября 2015 года, от 14 ноября 2015 и от 16 ноября 2015 года телефонных соединений;

- протокол обыска <адрес> от 29 апреля 2015 года и протокол осмотра предметов, изъятых в ходе данного обыска, от 17 декабря 2015 года;

- протокол обыска <адрес> от 6 октября 2015 года и протокол осмотра предметов, изъятых в ходе данного обыска, от 17 октября 2015 года;

- рапорт дознавателя ОДН по городу Череповцу ГУ МЧС РФ по Вологодской области 15 октября 2013 года об обнаружении признаков преступления по факту загорания автомобиля, принадлежащего М.

- протоколы осмотра от 15 октября 2013 года автомобиля, принадлежащего М. расположенного возле <адрес>;

- протокол явки с повинной Р. от 13 февраля 2015 года;

- протокол выемки DVD-диска с видеозаписью факта поджога у <адрес> автомобиля, принадлежащего М., от 16 декабря 2013 года и протокол осмотра от 16 декабря 2013 года данного DVD-диска;

- заключение эксперта от 25 декабря 2013 года;

- протокол проверки показаний М. у дома ... по улице ... в городе ... от 7 апреля 2015 года;

- протокол обыска <адрес> от 12 февраля 2015 года и протокол осмотра, изъятых во время обыска предметов от 11 ноября 2015 года;

- протокол обыска <адрес> от 4 февраля 2015 года;

- протокол проверки показаний О. в лесном массиве возле деревни ... района ... области от 3 декабря 2015 года.

Кроме того, судом были исследованы и другие доказательства, предоставленные стороной обвинения, как были исследованы и доказательства, предоставленные стороной защиты.

При этом судебная коллегия считает, что суд первой инстанции правильно пришёл к выводу, что все предоставленные стороной обвинения доказательства никоим образом не доказывают вину оправданных в совершении указанных выше преступлений. Причём в приговоре приведено подробное обоснование выводов суда об отсутствии составов преступлений в действиях ФИО1 и ФИО2, с чем соглашается и судебная коллегия, отмечая, что все доказательства по делу проверены и оценены судом в соответствии со ст.ст. 87, 88 УПК РФ, то есть по внутреннему убеждению, основанному на совокупности имеющихся в уголовном деле доказательств путём сопоставления их с другими доказательствами, имеющимися в деле. Каждое доказательство было оценено с точки зрения относимости, допустимости и достоверности, а все собранные доказательства в совокупности - достаточности для разрешения уголовного дела. Анализ, положенных в основу оправдательного приговора доказательств, а равно их оценка, подробно изложены судом в приговоре. При этом суд не ограничился только указанием на доказательства, но и дал им надлежащую оценку, мотивировав свои выводы о предпочтении одних доказательств перед другими.

С учётом изложенного судебная коллегия не находит оснований для того, чтобы давать иную оценку исследованным и проверенным судом доказательствам и тем фактическим обстоятельствам, которыми суд руководствовался при принятии решения о невиновности ФИО1 и ФИО2 в инкриминированных им преступлениях, поскольку нарушений уголовно-процессуального закона при оценке доказательств по делу судом допущено не было.

Доводы о доказанности вины оправданных в совершении указанных преступлений проверялись судом первой инстанции, и результаты проверки отражены в приговоре с указанием мотивов принятого решения.

Судебная коллегия, проверив аналогичные доводы, приведенные в апелляционном представлении, также приходит к выводу о том, что они полностью опровергаются исследованными судом и изложенными в приговоре доказательствами в их совокупности, причём данные доказательства не содержат существенных противоречий и согласуются между собой.

Следует также отметить, что приведенные в апелляционном представлении доводы носят односторонний характер, не отражают в полной мере существа дела и оценены стороной обвинения в отрыве от других имеющихся по делу доказательств. При этом доказательства по делу необходимо оценивать во всей их совокупности, что и сделано судом в приговоре. При этом существенных противоречий между фактическими обстоятельствами дела, как они установлены судом, и доказательствами, положенными судом в основу приговора, не имеется.

При таких обстоятельствах доводы апелляционного представления о доказанности вины ФИО1 и ФИО2, о неправильной оценке доказательств судом, о несоответствии выводов суда фактическим обстоятельствам дела судебная коллегия признает несостоятельными и считает, что апелляционное представление удовлетворению не подлежит, поскольку оправдательный приговор соответствует уголовно-процессуальному закону, в нём указаны обстоятельства, установленные судом, и проанализированы доказательства, обосновывающие вывод суда о невиновности ФИО1 и ФИО2 в инкриминируемых им преступлениях.

Таким образом, обвинение ФИО1 в создании экстремистского сообщества и руководстве им, а ФИО2 – в участии в экстремистском сообществе, в руководстве им и в подстрекательстве к умышленному уничтожению чужого имущества путём поджога с причинением значительного ущерба потерпевшему не подтверждается исследованными в судебном заседании доказательствами и носит предположительный характер. При этом бесспорных доказательств того, что оправданные совершили данные преступления стороной обвинения не представлено, поэтому вывод суда первой инстанции, основанный на материалах дела, о том, что в их действиях отсутствюет составы преступлений, является правильным.

В соответствии с ч. 4 ст. 302 УПК РФ обвинительный приговор не может быть основан на предположениях и постановляется лишь при условии, что в ходе судебного разбирательства виновность подсудимого в совершении преступления подтверждена совокупностью исследованных судом доказательств.

Поскольку достаточных доказательств совершения ФИО1 и ФИО2 инкриминированных им преступлений стороной обвинения не представлено, оправдательный приговор следует признать законным и обоснованнм.

Руководствуясь ст.ст. 389.20, 389.28, 389.33 УПК РФ, судебная коллегия

о п р е д е л и л а:

приговор Череповецкого городского суда Вологодской области от 24 апреля 2017 года в отношении ФИО1 и ФИО2 оставить без изменения, а апелляционное представление – без удовлетворения.

Председательствующий:

Судьи: