Гражданский кодекс часть 1

рассмотрела в открытом судебном заседании апелляционное представление государственного обвинителя Белоус С.В. и апелляционную жалобу потерпевшего Г.М.Ю. на приговор Ленинского районного суда г. Пензы от 24 июля 2017 года, которым

ФИО2,<данные изъяты> не судимый,

оправдан по предъявленному обвинению в совершении преступлений, предусмотренных ч.4 ст. 159 УК РФ и ч. 2 ст. 174.1 УК РФ на основании п.3 ч. 2 ст. 302 УПК РФ в связи с отсутствием в его действиях состава преступления.

Мера пресечения ФИО2 в виде домашнего ареста отменена, освобожден из-под домашнего ареста в зале суда.

В соответствии с ст. ст. 134-136 УПК РФ признано за ФИО2 право на реабилитацию и обращение в Ленинский районный суд г. Пензы с требованием о возмещении вреда, связанного с уголовным преследованием в части оправдания по обвинению в совершении преступлений, предусмотренных ч. 4 ст.159 УК РФ и ч.2 ст. 174.1 УК РФ.

Гражданский иск Г.М.Ю. к ФИО3 и ФИО2 о взыскании <данные изъяты> рублей, оставлен без удовлетворения.

ФИО3, <данные изъяты> не судимый,

признан виновным в совершении преступления, предусмотренного ч. 3 ст. 159 Уголовного кодекса Российской Федерации, и назначено ему наказание в виде лишения свободы сроком на 2 (два) года.

На основании ст. 73 Уголовного кодекса Российской Федерации назначенное ФИО3 наказание в виде лишения свободы постановлено считать условным и приговор в этой части не приводить в исполнение, если в течение 3 (трех) лет испытательного срока он не совершит нового преступления и своим поведением докажет свое исправление.

В соответствии с ч. 5 ст. 73 Уголовного кодекса Российской Федерации обязан ФИО3 не менять места жительства без уведомления специализированного государственного органа, осуществляющего исправление осужденного.

Мера пресечения в виде домашнего ареста ФИО3 отменена, освобожден из-под домашнего ареста в зале суда.

Зачтены в срок отбытия наказания ФИО3 срок его задержания в порядке ст. 91 УПК РФ и срок содержания под домашним арестом с 11 августа 2015 года по 23 июля 2017года.

Признано за Г.М.Ю. право на удовлетворение гражданского иска о взыскании с ФИО3 <данные изъяты> рублей и передан вопрос о размере возмещения гражданского иска для рассмотрения в порядке гражданского судопроизводства.

Оправдан ФИО3 по предъявленному обвинению в совершении преступления, предусмотренного ч. 4 ст. 159 УК РФ на основании п.3 ч. 2 ст. 302 УПК РФ в связи с отсутствием в его действиях состава преступления.

В соответствии с ст. ст. 134-136 УПК РФ признано за ФИО3 право на реабилитацию и обращение в Ленинский районный суд г. Пензы с требованием о возмещении вреда, связанного с уголовным преследованием в части оправдания по обвинению в совершении преступления, предусмотренного ч. 4 ст.159 УК РФ.

Решена судьба вещественных доказательств.

Отменен арест, наложенный на имущество ФИО2 и ФИО3

Заслушав доклад судьи Кирьянова Ю.В., выслушав защитника – адвоката Никифорова Г.А., согласного с приговором, мнение прокурора Горбуновой Н.С., поддержавшей представление, судебная коллегия

установила:

ФИО3 в период с 04 августа по 08 октября 2014 года совершил мошенничество, т.е. хищение чужого имущества, путем обмана и злоупотребления доверием, в крупном размере, похитив у Г.М.Ю. металлоконструкцию ангара типа «модуль «Кисловодск», стоимостью <данные изъяты> рублей. Вину ФИО3 не признал.

Кроме того, ФИО2 и ФИО3 обвинялись в совершении мошенничества, т.е. приобретения права на имущество Г.М.Ю. - предприятие ООО «А», стоимостью не менее <данные изъяты> рублей, путем обмана или злоупотребления доверием, группой лиц по предварительному сговору, в особо крупном размере, а ФИО2 также в совершении финансовых сделок с денежными средствами, приобретенными лицом в результате совершения им преступления, в крупном размере на общую сумму <данные изъяты> рублей, в целях придания правомерного вида владению, пользованию и распоряжению указанными денежными средствами, при обстоятельствах, указанных в приговоре.

ФИО2 и ФИО3 виновными себя в совершении преступления, предусмотренного ч.4 ст. 159 УК РФ, не признали, как и ФИО2 по ч.2 ст. 174.1 УК РФ.

Суд постановил указанный приговор.

В апелляционном представлении государственный обвинитель Белоус С.В. просит приговор суда в отношении ФИО3 и ФИО2 отменить.

В обоснование указывается, что:

каждое представленное стороной обвинения доказательство в приговоре судом не проанализировано;

вывод о недостаточности совокупности всех исследованных доказательств либо о неприемлемости каких-либо доказательств, представленных стороной обвинения, в приговоре отсутствует;

суд ограничился в приговоре указанием на ряд доказательств, которые, по мнению суда, служат подтверждением отсутствия в действиях подсудимых мошенничества;

суд оставил без исследования и оценки ряд доказательств стороны обвинения;

не дано оценки противоречиям показаний специалистов П.А.В. и М.Н.Г., а с другой стороны показаниям экспертов Б.С.А. и П.И.А.

Оспаривается государственным обвинителем вывод суда, что стороной обвинения не доказано, что объектом преступления явились имущественные права Г.М.Ю.

Считает, что указанные выше специалисты превысили свои полномочия, дав оценку заключению экспертов от 03.02.2016 года.

Полагает, что суд безмотивно изменил обстоятельства совершения ФИО3 преступления, предусмотренного ч.3 ст. 159 УК РФ.

Обращает внимание, что суд необоснованно признал смягчающим наказание ФИО3 обстоятельством «активное способствование розыску имущества, добытого преступным путем», а назначенное наказание ему считает чрезмерно мягким.

Оспаривается приговор суда и в части разрешения гражданского иска.

Не согласившись с приговором суда, потерпевший Г.М.Ю. обратился с апелляционной жалобой, в которой просит приговор суда в отношении ФИО3 и ФИО2 отменить и передать уголовное дело на новое судебное разбирательство в суд первой инстанции со стадии судебного разбирательства в ином составе суда.

Указывает, что в рамках приговора не в полном объеме были удовлетворены его требования, сам приговор является незаконным и не обоснованным, выводы суда не соответствуют фактическим обстоятельствам дела.

По мнению автора жалобы, требования закона при рассмотрении уголовного дела судом были нарушены, было неправильно истолковано содержание диспозиции ст. 159 УК РФ.

Просит учесть, что из приговора не следует сумма и объём удовлетворенного иска по взысканию с ФИО3 в пользу автора апелляционной жалобы.

В обоснование жалобы указывает, что выводы суда первой инстанции не соответствуют действительности и противоречат закону.

Обращает внимание на предвзятость судьи при оценке показаний свидетелей, субъективное мнение суда при определении понятий «предприятия», оценки стоимости ООО «А».

Автор жалобы оспаривает и чрезмерную мягкость назначенного ФИО3 наказания, поскольку последний не способствовал розыску имущества, добытого в результате совершения преступления.

В возражениях адвокат Никифоров А.Г. просит приговор суда в отношении ФИО2 оставить без изменения.

В возражениях адвокат Кислова Н.А. просит апелляционное представление государственного обвинителя в отношении ФИО3 оставить без удовлетворения.

Проверив материалы дела, обсудив доводы апелляционных жалобы и представления, судебная коллегия находит приговор суда в отношении ФИО3 и ФИО2 законным, обоснованным и справедливым по следующим основаниям.

Несмотря на отрицание ФИО3 вины по ч.3 ст. 159 УК РФ, его вина в совершении преступления подтверждена совокупностью доказательств, представленных в материалах уголовного дела, достоверность и обоснованность которых у суда сомнений не вызывает.

Виновность ФИО3 в совершении преступления подтверждена показаниями потерпевшего, свидетелей, материалами дела.

Так, потерпевший Г.М.Ю. суду подтвердил, что ДД.ММ.ГГГГ на основании договора купли-продажи приобрел у Б.В.А. ряд не жилых зданий, в том числе нежилое здание (модуль «Кисловодск»), общей площадью - <данные изъяты> кв.м., а так же земельный участок для сельскохозяйственного производства, площадью <данные изъяты> кв. м., находящиеся по адресу: <адрес> Сумма договора составила <данные изъяты> рублей. Из приобретенного им имущества его интересовало только нежилое здание - модуль «К», в связи с чем он его демонтировал, перевез, смонтировал и разместил на производственной площадке по адресу: <адрес> остальные помещения были переданы под разбор М.Ю.С.

С марта 2013 года он являлся учредителем и директором ООО «А», располагавшегося по адресу: <адрес> В период со 02 июля 2014 года по август 2015 года, по уголовному делу, расследуемому СЧ СУ УМВД России по <адрес>, в отношении него была избрана мера пресечения в виде домашнего ареста. В указанный период времени директором ООО «А» стал ФИО3 Осенью 2014 года ввиду тяжелого материального положения ООО «А», нецелесообразности выплаты арендных платежей, было принято решение о переезде его на <адрес>, где у него (Г.М.Ю.) имелся земельный участок со зданиями и производственными площадками. На одной из площадок находилась возведенная металлоконструкция ангара типа «модуль «Кисловодск», приобретенная им в 2010 году у Б.В.А. ФИО3 убедил его, что для организации стоянки транспортных средств, в целях безопасности данную металлоконструкцию следует демонтировать, а с целью извлечения экономической выгоды - продать. Было оговорено, что чистая прибыль от продажи металлоконструкции ангара типа «модуль «Кисловодск» составит <данные изъяты> рублей. В период с августа по октябрь 2014 года, ФИО3 сообщил ему, что металлоконструкция ангара типа «модуль «Кисловодск» реализована Ж.И.А. за <данные изъяты> рублей с рассрочкой оплаты до 01 января 2015 года. Уже в 2015 году в ходе встречи с Ж.И.А. он (Г.М.Ю.) узнал, что данную металлоконструкцию ФИО3 передал Ж.И.А. в качестве погашения личного долга в размере <данные изъяты> рублей.

Свидетель М.Ю.С. суду показал, что летом 2010 года узнав, что в <адрес> продаются производственные здания бывшего совхоза, в том числе металлоконструкция ангара типа «модуль «Кисловодск», предложил Г.М.Ю. их приобрести. На тот момент собственник продавал весь комплекс имущества, а именно: зерносклад, свинарник, коровник, весовую, пилораму, нежилое здание (модуль «Кисловодск»), и земельный участок для сельскохозяйственного производства. Г.М.Ю. интересовала только металлоконструкция ангара типа «модуль «Кисловодск». Поскольку на тот момент данная металлоконструкция была размещена на фундаменте и являлась нежилым помещением, то купить её как движимое имущество было невозможно.

Тогда Г.М.Ю. заключил договор и приобрел все указанное имущество за <данные изъяты> рублей. Из всего перечисленного он забрал только металлоконструкцию, а остальные производственные помещения он (М.М.Ю.) по договоренности с Г.М.Ю, забрал себе под разбор. Металлоконструкция впоследствии была размещена Г.М.Ю. на земельном участке по адресу: <адрес>, где находилась до осени 2014 года.

Свидетель Ж.И.А. суду показал, что осенью 2014 года, встретившись с ФИО3 на <адрес>, согласился на его предложение приобрести металлоконструкцию ангара типа «модуль «Кисловодск» за <данные изъяты> рублей, которыми погасить личные обязательства ФИО3, возникшие вследствие ведения совместного бизнеса. 08 октября 2014 года металлоконструкция была доставлена на территорию ООО «Е», расположенного по адресу: <адрес> Денежных средств за металлоконструкцию он ФИО3 не передавал, на расчетные счета не перечислял.

Из показаний Г.Ю.Н., оглашенных судом с согласия сторон в порядке ч.1 ст. 281 УПК РФ, следует, что осенью 2014 года, ФИО3, являющийся директором ООО «А», принял решение о демонтаже и продаже металлоконструкции ангара типа «модуль «Кисловодск», располагавшейся по адресу: <адрес> Металлоконструкция была демонтирована людьми ФИО3 и продана кому-то в <адрес>

Свидетель К.М.Э. суду показал, что по просьбе ФИО3 подыскал бригаду, которая на <адрес> демонтировала ангар типа «модуль «Кисловодск», принадлежащий Г.М.Ю. Демонтаж ангара был вызван необходимостью освобождения производственной площадки для стоянки транспортных средств. Металлоконструкция была продана гр. Ж.И.А. в <адрес>

Свидетель А.В.В. суду показал, что он руководил бригадой рабочих, которые осенью 2014 года производили демонтаж ангара типа «модуль «Кисловодск», располагавшегося по адресу: <адрес>. За данную работу ФИО3 заплатил <данные изъяты> рублей.

Из показаний свидетеля Г.С.Н., оглашенных судом в порядке ч.1 ст. 281 УПК РФ, свидетелей Д.Р.И.,Г.Л.Н. и Г.Е.Ю. данных суду, следует, что им известно, что ФИО3 осенью 2014 года продал ангар типа «модуль «Кисловодск», принадлежащий Г.М.Ю., располагавшийся по адресу: <адрес> Обстоятельства совершения сделки им не известны.

Помимо изложенного, виновность подсудимого ФИО3 в совершении преступления подтверждается исследованными в судебном заседании доказательствами:

- приобщенными к материалам дела документами: договором купли-продажи от ДД.ММ.ГГГГ, согласно которому Г.М.Ю. приобрел у Б.В.А. за <данные изъяты> рублей ряд нежилых зданий, в том числе нежилое здание (модуль «Кисловодск»), общей площадью - <данные изъяты> кв.м. и земельный участок для сельскохозяйственного производства, площадью <данные изъяты> кв. м., находящиеся по адресу: <адрес> (т.6 л.д.222-224); свидетельством о государственной регистрации права от <данные изъяты>, согласно которому у Г.М.Ю. в собственности имеется модуль «Кисловодск», общей площадью - <данные изъяты> кв.м. (т.6 л.д.242);

- протоколом осмотра места происшествия от 26 февраля 2016 года, согласно которому на территории ООО «Е», расположенного по адресу: <адрес>, произведен осмотр металлоконструкции ангара типа «модуль «Кисловодск» (т.9 л. д. 124-132).

При этом суд первой инстанции обоснованно признал, что приведенные показания потерпевшего и свидетелей последовательны, получены с соблюдением требований уголовно-процессуального закона, согласуются с другими доказательствами, каких-либо существенных противоречий в показаниях свидетелей и потерпевшего не имеется, объективных данных, свидетельствующих о заинтересованности данных лиц в исходе дела и об оговоре ими ФИО3, не установлено.

Все положенные в основу приговора доказательства получены в строгом соответствии с законом.

Допустимость приведённых в приговоре доказательств сомнений не вызывает, поскольку они собраны по делу с соблюдением требований ст. ст. 74 и 86 УПК РФ, проверка и оценка доказательств по делу судом проведены в соответствии с требованиями ст. ст. 87 и 88 УПК РФ, в связи с чем у судебной коллегии отсутствуют основания не доверять им, доводы жалоб и представления удовлетворению не подлежат.

Суд правильно квалифицировал действия ФИО3 по ч.3 ст. 159 УК РФ - мошенничество, то есть хищение чужого имущества, путем обмана и злоупотребления доверием, в крупном размере, при этом все квалифицирующие признаки нашли своё подтверждение и мотивированы судом.

О наличии у ФИО3 умысла, направленного на совершение хищения, объективно свидетельствует характер фактических действий последнего, направленных на завладение имуществом Г.М.Ю. путем обмана и злоупотребления доверием, а именно использование дружеских и доверительных отношений при убеждении потерпевшего в необходимости демонтажа и реализации металлоконструкции ангара типа «модуль «Кисловодск», установленного на участке местности по адресу: <адрес>, с целью дальнейшего использования освободившегося участка для работы ООО «А», и сообщения ему заведомо ложных сведений относительно того, что металлоконструкция ангара типа «модуль «Кисловодск» реализована Ж.И.А. за <данные изъяты> рублей с рассрочкой оплаты до 01 января 2015 года.

О корыстных побуждениях ФИО3, как правильно указано в приговоре, прямо свидетельствуют совершенные им действия, направленные на противоправное безвозмездное получение имущества Г.М.Ю.

Преступление, совершенное виновным, носит оконченный характер, поскольку ФИО3, завладев принадлежащим потерпевшему имуществом, распорядился им по своему усмотрению.

При этом, районный суд правильно определил стоимость металлоконструкции ангара типа «модуль «Кисловодск» в сумме <данные изъяты> рублей, взяв за основу заключение эксперта № от 03 февраля 2016 года и исключив транспортные расходы по доставке ангара из <адрес> и стоимость монтажных работ, поскольку, при определении размера похищенного имущества, следует исходить из его фактической стоимости на момент совершения преступления.

Доводы жалобы и представления в указанной части несостоятельны.

Доводы, что ФИО3 преступления не совершал, а денежные средства в размере <данные изъяты> рублей за металлоконструкцию Ж.И.А. перечислил на расчетный счет ООО «Д», которые ФИО3 обналичил и передал Г.М.Ю., обоснованно не были принят районным судом во внимание. Предоставленная в подтверждение данного довода выписка по расчетному счету ООО «Д», как правильно признал районный суд, свидетельствует лишь об осуществлении указанной организацией хозяйственной деятельности по оказанию транспортных услуг и оплату за них, и не содержит сведений о поступлении денежных средств в счет оплаты металлоконструкции.

При решении вопроса о назначении наказания ФИО3 суд учёл характер и степень общественной опасности совершённого им преступления и все значимые конкретные обстоятельства дела, данные о его личности, влияние назначенного наказания на исправление подсудимого и на условия жизни его семьи.

Суд должным образом обосновал свои выводы в части наличия обстоятельств, смягчающих наказание, в том числе и о необходимости назначения виновному наказания с применением положений ст. 73 УК РФ, с чем соглашается судебная коллегия.

Указание ФИО3, о передаче ангара Ж.,, обоснованно расценено судом как обстоятельство, смягчающее наказание ««активное способствование розыску имущества, добытого преступным путем».

Гражданские иски разрешены в строгом соответствии с законом.

Кроме того, органами предварительного следствия ФИО2 и ФИО3 обвинялись в совершении мошенничества, т.е. приобретения права на чужое имущество путем обмана или злоупотребления доверием, группой лиц по предварительному сговору, в особо крупном размере, а также ФИО2 в совершении финансовых операций с денежными средствами, приобретенными лицом в результате совершения им преступления, в целях придания правомерного вида владению, пользованию и распоряжению указанными денежными средствами, при следующих обстоятельствах.

ФИО2 и ФИО3, состоявшие с Г.М.Ю. в дружеских и доверительных отношениях, получив информацию о задержании Г.М.Ю.ДД.ММ.ГГГГ в порядке ст. 91 УПК РФ по уголовному делу <данные изъяты> зная об установленном законодательством РФ порядке перехода доли или части доли в уставном капитале обществ с ограниченной ответственностью, не позднее 17 июля 2014 года, находясь в неустановленном следствием месте в <адрес>, желая незаконно обогатиться, вступили между собой в преступный сговор с целью приобретения права на имущество Г.М.Ю. путем обмана и злоупотребления доверием, а именно на предприятие ООО «А» ИНН <данные изъяты> ОГРН <данные изъяты> (далее ООО «А», Общество), являющееся в соответствии со ст. 132 ГК РФ имущественным комплексом, обладающим материальными активами ( запасы, дебиторская задолженность, денежные средства), а также нематериальными активами (договоры от <данные изъяты> на организацию транспортного обслуживания пассажиров на маршрутах регулярных перевозок <адрес>) и пассивами (кредиторская задолженность), используемым для осуществления предпринимательской деятельности, генеральным директором и единственным участником которого с размером доли в уставном капитале 100% номинальной стоимостью <данные изъяты> рублей являлся Г.М.Ю,

В целях реализации своего преступного умысла, воспользовавшись тем, что Г.М.Ю. утратил возможность лично осуществлять руководство предприятием ООО «А» вследствие своего задержания и последующего нахождения под домашним арестом, не позднее 17 июля 2014 года ФИО2 и ФИО3, действуя умышленно, из корыстной заинтересованности, ввели Г.М.Ю. в заблуждение относительно необходимости юридического переоформления на иное лицо предприятия ООО «А», что влечет правовые последствия в виде перехода всех прав и обязанностей участника общества с ограниченной ответственностью, в целях избежания наступления негативных последствий для работы предприятия ООО «А» в виде наложения правоохранительными органами ареста на долю Г.М.Ю. в уставном капитале Общества, блокирования его работы и последующего отчуждения, а именно посредством телефонной связи, а также находясь по месту жительства Г.М.Ю. по адресу: <адрес> и иных местах <адрес>, сообщили последнему лично и через его родственников, не осведомленных о преступных намерениях ФИО3 и ФИО2, что в целях избежания указанных негативных последствий ФИО2 готов стать формальным учредителем Общества, а ФИО3 его генеральным директором, заверив Г.М.Ю. и его родственников, что ФИО2 будет лишь формально являться учредителем Общества, в управление Обществом вмешиваться не будет, а ФИО3 будет на время нахождения Г.М.Ю. под домашним арестом осуществлять контроль за работой предприятия ООО «А» и принимать управленческие решения на благо Общества, согласованные с Г.М.Ю., а в дальнейшем по первому требованию Г.М.Ю. они (ФИО3 и ФИО2) оформят все необходимые документы для возврата контроля Г.М.Ю. над предприятием ООО «А», то есть передадут долю в уставном капитале Общества Г.М.Ю. или указанному им лицу.

Не позднее 17 июля 2014 года Г.М.Ю. будучи введенным ФИО2 и ФИО3 в заблуждение относительно их истинных намерений, полагая, что последние исходя из дружеских отношений действительно желают ему помочь и не допустить наступления вышеуказанных негативных последствий для работы предприятия ООО «А», согласился на формальное введение ФИО2 в состав участников Общества и назначение ФИО3 его генеральным директором на вышеуказанных условиях. Данное решение Г.М.Ю. было доведено до сведения ФИО2 и ФИО3 как лично Г.М.Ю. в ходе встречи с последними по месту его проживания по адресу: <адрес> так и через родителей Г.М.Ю, – Г.Ю.Н. и Г.Л.Н.

Реализуя совместный преступный умысел, направленный на приобретение права на имущество Г.М.Ю., ФИО3 и ФИО2 не позднее 28 июля 2014 года, посредством телефонной связи, а также находясь по месту жительства Г.М.Ю. по адресу: <адрес> убедили Г.М.Ю. в необходимости формального увеличения уставного капитала Общества до <данные изъяты> рублей в целях введения ФИО2 в состав его участников, фактически при этом не намереваясь вносить какие-либо денежные средства в Общество для этих целей, а также организовали изготовление и представление в органы налогового контроля Российской Федерации необходимого пакета документов для ввода ФИО2 в состав учредителей Общества, сложению полномочий Г.М.Ю. по руководству Обществом и возложению полномочий генерального директора ООО «А» на ФИО3

Так, не позднее 25 июля 2014 года Б.М.С., действуя по указанию ФИО2, будучи не осведомленным о преступных намерениях ФИО2 и ФИО3, организовал изготовление заявления о внесении изменений в сведения о юридическом лице, содержащихся в ЕГРЮЛ (форма №Р14001), которое ФИО3 подписал и 25 июля2014 года представил в ИФНС России по Ленинскому району г. Пензы, расположенную по адресу: <...> д. 3.На основании вышеуказанного заявления 01 августа 2014 года ИФНС России по Ленинскому району г. Пензы принято решение № о государственной регистрации внесения изменений в сведения о юридическом лице, содержащихся в ЕГРЮЛ, не связанных с внесением изменений в учредительные документы, на основании заявления ООО «А» о возложении полномочий генерального директора ООО «А» на ФИО3

Кроме того, не позднее 28 июля 2014 года Б.М.С., действуя по указанию ФИО2, будучи не осведомленным о преступных намерениях ФИО2 и ФИО3, организовал изготовление заявления о государственной регистрации изменений, вносимых в учредительные документы юридического лица (форма №Р13001), а также лично изготовил следующие документы: изменения, вносимые в устав ООО «А», решение единственного участника ООО «А» от 30 июня 2014 года, квитанция к приходному кассовому ордеру № от 30 июня 2014 года, решение единственного участника ООО «А» от 30 июня 2014 года, заявление ФИО2 от 30 июня 2014 года, которые в неустановленном следствием месте в г. Пензе передал ФИО3

После этого ФИО3, действуя совместно и согласованно с ФИО2, не позднее 28 июля 2014 года в неустановленном следствием месте в г. Пензе, подписал вышеуказанные заявление об изменении сведений, вносимых в учредительные документы (форма №Р13001), изменения, вносимые в устав ООО «А», оплатил государственную пошлину за внесение изменений в размере <данные изъяты> рублей, ФИО2 подписал заявление от своего имени от 30 июня 2014 года. В этот же период ФИО3 и ФИО2 передали вышеуказанные документы, а именно решение единственного участника ООО «А» от 30 июня 2014 года, квитанцию к приходному кассовому ордеру № от 30 июня 2014 года, решение единственного участника ООО «А» от 30 июня 2014 года, заявление ФИО2 от 30 июня 2014 года, на подпись Г.М.Ю.

В этот же период Г.М.Ю. находясь по месту своего жительства по адресу: <адрес> достоверно зная, что ФИО2 денежных средств в уставный капитал Общества не вносил, будучи введенным ФИО2 и ФИО3 в заблуждение относительно их истинных намерений и не подозревая об их преступном умысле, подписал представленные ему вышеуказанные документы и через своих родственников передал их ФИО3 и ФИО2

После этого ФИО3, действуя в рамках совместного с ФИО2 преступного умысла, в дневное время 28 июля 2014 года представил в ИФНС России по Ленинскому району г. Пензы пакет вышеуказанных документов, а именно: заявление об изменении сведений, вносимых в учредительные документы (форма №Р13001), изменения, вносимые в устав ООО «А», решение единственного участника ООО «А» от 30 июня 2014 года, квитанцию к приходному кассовому ордеру № от 30 июня 2014 года, решение единственного участника ООО «А» от 30 июня 2014 года, заявление ФИО2 от 30 июня 2014 года, платежное поручение № от 25 июля 2014 года об оплате государственной пошлины. На основании представленных вышеуказанных документов 04 августа 2014 года ИФНС России по Ленинскому району г. Пензы принято решение № о государственной регистрации внесения изменений в сведения о юридическом лице, содержащихся в ЕГРЮЛ, связанных с внесением изменений в учредительные документы, в результате чего ФИО2 вошел в состав участников Общества с размером доли в уставном капитале 90% номинальной стоимостью <данные изъяты> рублей, а доля в уставном капитале Г.М.Ю. составила 10% номинальной стоимостью <данные изъяты> рублей.

В результате осуществления своих преступных намерений ФИО3, став единоличным исполнительным органом Общества - его генеральным директором, и ФИО2, став участником Общества с размером доли в уставном капитале 90%, в соответствии с ГК РФ, Федеральным законом от 08 февраля 1998 года №14-ФЗ «Об обществах с ограниченной ответственностью» и уставом Общества, получили полномочия по управлению предприятием и распоряжению его имуществом и правами, входящими в соответствии с действующим законодательством в имущественный комплекс, тем самым фактически приобрели право на имущество Г.М.Ю. - предприятие ООО «А», стоимость которого в совокупности со стоимостью его материальных и нематериальных активов и пассивами составляла не менее <данные изъяты> рублей.

Кроме того, ФИО2 в дневное время 17 декабря 2014 года, желая распорядиться приобретенным совместно с ФИО3 правом на предприятие ООО «А», будучи осведомленным, что по результатам проведения в 2012 году конкурса на право транспортного обслуживания населения на маршрутах регулярных пассажирских перевозок города Пензы Управлением транспорта и связи г. Пензы с ООО «А» заключено 7 договоров от 09 мая 2012 года <данные изъяты> на организацию транспортного обслуживания пассажиров на маршрутах регулярных перевозок города Пензы <данные изъяты> транспортными средствами категории М2 и М3 с количеством мест для сидения менее 22 сроком действия с 09 мая 2012 года по 08 мая 2019 года, осознавая, что предприятие ООО «А» осуществляет свою предпринимательскую деятельность именно в рамках данных договоров и извлекает прибыль, находясь в нотариальной конторе Щ.И.Б.., расположенной по адресу: <адрес>, предварительно договорившись с Ф.О.В. о покупке последним права на предприятие ООО «А», с целью личной наживы передал последнему в собственность за денежное вознаграждение в размере <данные изъяты><данные изъяты> рублей долю в размере 90% в уставном капитале ООО «А», подписав соответствующий договор дарения, зарегистрированный в реестре за №, тем самым распорядился приобретенным им совместно с ФИО3 правом на предприятие ООО «А» по своему усмотрению.

После этого 18 декабря 2014 года Ф.О.В., действуя в рамках устной договоренности с ФИО2, оплатил приобретенное им накануне у ФИО2 право на предприятие ООО «А», а именно перевел со своего счета №, открытого в банке ВТБ 24 (ПАО), денежные средства в сумме <данные изъяты> рублей на счет ФИО2 №, открытый в ПАО Сбербанк.

После этого ФИО2 с целью легализации полученных им в результате совершения преступления денежных средств, со своего счета №, открытого в ПАО Сбербанк, 22 декабря 2014 года перечислил <данные изъяты> рублей на свой счет №, открытый в Пензенском РФ АО «Россельхозбанк» г. Пенза.

Таким образом, в результате умышленных преступных действий ФИО3 и ФИО2 приобрели право на имущество Г.М.Ю. - предприятие ООО «А», стоимость которого в совокупности со стоимостью его материальных и нематериальных активов и пассивами составляла не менее <данные изъяты> рублей, причинив тем самым потерпевшему имущественный ущерб в особо крупном размере на вышеуказанную сумму.

ФИО2, совершив совместно с ФИО3 приобретение права на имущество Г.М.Ю., а именно на предприятие ООО «А» ИНН № ОГРН №, путем обмана и злоупотребления доверием (мошенничество), группой лиц по предварительному сговору, совершенное в особо крупном размере, стоимость которого в совокупности со стоимостью его материальных и нематериальных активов и пассивами составляла не менее <данные изъяты> рублей, и получив в результате реализации права на предприятие ООО «А» денежные средства в размере <данные изъяты> рублей, в целях легализации данных денежных средств, приобретенных в результате совершения им преступления, осознавая их преступное происхождение и с целью придания правомерности их владению, пользованию, распоряжению и введения в гражданский оборот, действуя умышленно из корыстных побуждений, совершил финансовые операции с указанными денежными средствами. Для этого он 22 декабря 2014 года, находясь в дневное время в одном из офисов ПАО Сбербанк в г. Пензе, при помощи неосведомленных о его преступных намерениях сотрудников указанного банка платежным поручением № от 22 декабря 2014 года со своего счета №, открытого в ПАО Сбербанк, 22 декабря 2014 года перечислил <данные изъяты> рублей на свой счет №, открытый в Пензенском РФ АО «Россельхозбанк» г. Пенза с назначением платежа «перевод собственных средств».

После этого ФИО2, в период с 15 до 19 часов 23 декабря 2014 года, находясь в Пензенском РФ АО «Россельхозбанк» г. Пенза, расположенном по адресу: <адрес> обратившись к сотрудникам указанного банка старшему операционисту К.Н.Ю., старшему кассиру П.О.М., заместителю начальника операционного отдела С.А.С., также неосведомленным о его преступных намерениях, снял денежные средства со своего счета №, открытого в данном банке, в размере <данные изъяты> рублей, о чем указанными сотрудниками банка был составлен расходный кассовый ордер № от ДД.ММ.ГГГГ, удостоверенный подписью ФИО2

Кроме того, ФИО2, реализуя свой преступный умысел, направленный на совершение легализации денежных средств, приобретенных в результате совершения им преступления, находясь в это же время в Пензенском РФ АО «Россельхозбанк» г. Пенза, расположенном по адресу: <адрес>, обратился к операционному работнику банка П.М.В. с заявлением на разовое перечисление денежных средств в размере <данные изъяты> рублей со своего счета №, открытого в данном банке, на расчетный счет №, открытый в Пензенском РФ АО «Россельхозбанк» г. Пенза, подконтрольного ему ООО «ГАП» ИНН №, единственным учредителем и генеральным директором которого являлся сам ФИО2

После чего в это же время операционный работник Пензенского РФ АО «Россельхозбанк» г. Пенза П.М.В., будучи неосведомленной о преступных намерениях ФИО2, на основании представленного последним заявления, изготовила платежное поручение № от 23 декабря 2014 года о перечислении денежных средств в размере <данные изъяты> рублей со счета ФИО2 № открытого в данном банке, на расчетный счет ООО «ГАП» №, также открытый в данном банке, с назначением платежа «предоставление денежных средств по договору займа б/н б/пр от ДД.ММ.ГГГГ сумма договора 2050000 (ООО «ГАП» Без налога (НДС)», после чего указанное платежное поручение было исполнено банком.

Кроме того, ФИО1, продолжая реализовывать свой преступный умысел, направленный на совершение легализации денежных средств, приобретенных в результате совершения им преступления, находясь в период с 15 до 19 часов 21 января 2015 года в Пензенском РФ АО «Россельхозбанк» г. Пенза, расположенном по адресу: <адрес> обратился к операционному работнику банка К.Н.Ю. с заявлением на разовое перечисление денежных средств в размере <данные изъяты> рублей со своего счета №, открытого в данном банке, на расчетный счет №, открытый в Пензенском РФ АО «Россельхозбанк» г. Пенза, подконтрольного ему ООО «ГАП» ИНН № единственным учредителем и генеральным директором которого являлся сам ФИО2

После чего в это же время операционный работник Пензенского РФ ОАО «Россельхозбанк» г. Пенза К.Н.Ю. будучи неосведомленной о преступных намерениях ФИО2, на основании представленного последним заявления, изготовила платежное поручение № от 21 января 2015 года о перечисление денежных средств в размере <данные изъяты> рублей со счета ФИО2 №, открытого в данном банке, на расчетный счет ООО «ГАП» №, также открытый в данном банке, с назначением платежа «предоставление денежных средств по договору займа б/н б/пр от 25 ноября 2014 года сумма договора <данные изъяты> (ООО «ГАП» Без налога (НДС)», после чего указанное платежное поручение было исполнено банком.

Далее ФИО2, в дневное время 23 января 2015 года, находясь в Пензенском РФ ОАО «Россельхозбанк» г. Пенза, расположенном по адресу: <адрес> обратившись к сотрудникам указанного банка старшему операционисту К.Н.Ю,, старшему кассиру отдела кассовых операций А.Н.М., заместителю начальника операционного отдела С.А.С., также неосведомленным о его преступных намерениях, снял денежные средства со своего счета №, открытого в данном банке, в размере <данные изъяты> рублей, о чем указанными сотрудниками банка был составлен расходный кассовый ордер № от 23 января 2015 года, удостоверенный подписью ФИО2

Таким образом, ФИО2 совершил с полученными им в результате совершения мошенничества денежными средствами в крупном размере на общую сумму <данные изъяты> рублей, финансовые операции, придав им статус законно приобретенных, т.е. легализовал их.

После представления сторонами доказательств, по окончании судебного следствия государственный обвинитель Б.С.В. выступая в прениях сторон, изменила предъявленное органом предварительного следствия обвинение: исключила из него указание на наличие у ООО «А» основных средств - не менее 46 транспортных средств, осуществлявших пассажирские перевозки по маршрутам ООО «А», распоряжение ФИО3 и ФИО2 материальными активами предприятия ООО «А» в период с 04 августа 2014 года по 25 декабря 2014 года, уменьшила размер причиненного Г.М.Ю. ущерба, выразившегося в приобретении права на его имущество, до не менее <данные изъяты> рублей, и просила суд признать подсудимых ФИО2 и ФИО3 виновными в совершении преступления, предусмотренного ч. 4 ст. 159 УК РФ, - в совершении мошенничества, то есть приобретении права на чужое имущество путем обмана и злоупотребления доверием, группой лиц по предварительному сговору, в особо крупном размере, и ФИО2 в совершении преступления, предусмотренного ч. 2 ст. 174.1 УК РФ, а именно в совершении финансовой операции с денежными средствами, приобретенными лицом в результате совершения им преступления, в целях придания правомерного вида владению, пользованию и распоряжению указанными денежными средствами, в крупном размере.

Допросив ФИО2 и ФИО3, которые виновными себя в совершении преступления, предусмотренного ч.4 ст. 159 УК РФ, по факту приобретения права на ООО «А», не признали, а ФИО2 не признал себя виновным и по ч.2 ст. 174.1 УК РФ, а так же потерпевшего Г.М.Ю., свидетелей, указанных в списке лиц, подлежащих вызову в судебное заседание, и исследовав представленные органами следствия иные доказательства, доказательственное значение которых полно приведено в приговоре, суд первой инстанции пришёл к объективному выводу о необходимости оправдания подсудимых в вышеуказанных инкриминируемых преступлениях.

К указанному верному выводу суд первой инстанции пришёл на основании следующего.

Частью 4 ст. 159 УК РФ предусмотрена уголовная ответственность за совершение мошенничества, то есть приобретении права на чужое имущество путем обмана и злоупотребления доверием, группой лиц по предварительному сговору, в особо крупном размере.

Районный суд обоснованно признал, что представленные стороной обвинения доказательства, как приведенные в обвинительном заключении, так и непосредственно исследованные в судебном заседании, не дают оснований для вывода о виновности ФИО4 и ФИО3 в совершении инкриминируемого им мошенничества, т.е. приобретения права на имущество Г.М.Ю. в особо крупном размере, путем обмана и злоупотребления доверием, группой лиц по предварительному сговору.

Так, стороной обвинения не доказано, что предметом преступления являлось предприятие ООО «А» ИНН № ОГРН № (далее ООО «А», Общество), являющееся в соответствии со ст. 132 ГК РФ имущественным комплексом, стоимость которого составляла не менее <данные изъяты> рублей.

Из предъявленного ФИО5 и ФИО3 обвинения следует, что ООО «А» как самостоятельный субъект предпринимательской деятельности имело в собственности объект гражданских прав, являющийся в соответствии со ст. 132 Гражданского кодекса Российской Федерации (далее ГК РФ) имущественным комплексом.

Между тем, предприятием как объектом прав признается имущественный комплекс, используемый для осуществления предпринимательской деятельности; предприятие в целом как имущественный комплекс признается недвижимостью.

Признание предприятия недвижимостью означает, в том числе и то, что на предприятие распространяются положения ст. 131 ГК РФ о государственной регистрации недвижимости. Осуществление государственной регистрации прав на предприятие как имущественный комплекс и сделок с ним регламентировано положениями ст. 22 Федерального закона «О государственной регистрации прав на недвижимое имущество и сделок с ним», согласно п. 1 которой (в ред. Федерального закона от 23 июля 2013 г. N 250-ФЗ) зарегистрированные переход права на предприятие, ограничение (обременение) права на предприятие являются основанием для внесения в Единый государственный реестр прав записей о переходе права, об ограничении (обременении) права на каждый объект недвижимого имущества, входящий в состав предприятия как имущественного комплекса.

Исходя из положений ГК РФ, право собственности на предприятие возникает с момента государственной регистрации этого права.

Согласно сведениям, предоставленным Управлением Федеральной службы государственной регистрации, кадастра и картографии по Пензенской области, предприятия ООО «А», являющегося имущественным комплексом, не существует; сведений о наличии прав и правообладателей на предприятие ООО «А», являющееся имущественным комплексом, в едином государственном реестре прав на недвижимое имущество – не имеется.

Таким образом, судом первой инстанции объективно установлено, что у ООО «А» отсутствует имущество, подпадающее под признаки предприятия как имущественного комплекса, с чем полностью согласна и судебная коллегия.

Районный суд дал объективную оценку доводу обвинения о том, что обязанность по государственной регистрации права собственности и других вещных прав на недвижимое имущество и сделки с ним в соответствии со статьями 130, 131, 132, 133.1 и 164 Гражданского кодекса Российской Федерации, предусмотрена Федеральным законом от 13.07.2015 N 218-ФЗ «О государственной регистрации недвижимости», который на момент совершения преступления не действовал, в связи с чем у ООО «А» не было необходимости регистрировать имущественный комплекс как объект недвижимости, и отсутствие данной регистрации не исключает наличие такового у общества, как основанную на неверном толковании закона. На 04 августа 2014 года действовал Федеральный закон «О государственной регистрации прав на недвижимое имущество и сделок с ним», указывающий основания признания права на предприятие как имущественный комплекс.

Исходя из заключения экспертов АНО «Лаборатория судебной экспертизы» № от 3 февраля 2016 года, предоставленного стороной обвинения, на 04 августа 2014 года запасы ООО «А» составляли - <данные изъяты> рублей, дебиторская задолженность – <данные изъяты> рублей, нематериальные активы – <данные изъяты> рублей, денежные средства -<данные изъяты> рублей, кредиторская задолженность – <данные изъяты> рублей.

Из показаний свидетеля обвинения О.И.А., допрошенной в судебном заседании, следует, что в реальности «запасов» в размере <данные изъяты> рублей и «денежных средств» в размере <данные изъяты> рублей в ООО «А» не существовало, эти величины формально отражались в бухгалтерских балансах. При этом, кредиторская задолженность по данным бухгалтерского учета превышала дебиторскую.

Показания указанного свидетеля обвинения подтверждаются объективно исследованными в ходе судебного заседания бухгалтерскими балансами ООО «А» за 2014 г. (т.3 л.д.118,119), за 2013 г. (т.3 л.д. 163,164), из которых следует, что величины «денежные средства» в размере <данные изъяты> рублей и «запасы» в размере <данные изъяты> рублей оставалась неизменными, а кредиторская задолженность превышала дебиторскую.

Из показаний свидетеля обвинения Г.Л.И. данных суду, следует, что у неё как у бухгалтера – кассира ООО «А» в кассе отдельно аккумулированных денежных средств, отраженных в бухгалтерском балансе как «запасы» - <данные изъяты> рублей и «денежные средства» - <данные изъяты> рублей, не хранилось.

Доводы обвинения, что стоимость нематериальных активов предприятия составляла не менее <данные изъяты> рублей, приводя в качестве доказательства заключение экспертов АНО «Лаборатория судебной экспертизы» № от 3 февраля 2016 года, не состоятельны.

В судебном заседании было достоверно установлено, что производя расчет доходным подходом с учетом полученной информации по доходам, согласно представленной тетради по учету доходов и расходов, эксперты методом дисконтированных денежных потоков произвели оценку не стоимости предприятия ООО «А», а совокупной стоимости шести субъектов предпринимательской деятельности - индивидуальных предпринимателей Г.Л.Н.,Г.Ю.Н.,Ц.(Г) Е.Ю.Л.Д.Н.,К.С.В. и Г.М.Ю., отчетность которых не имеет никакого отношения к ООО «А», поскольку работа указанных хозяйствующих субъектов осуществлялась на основании заключенных с ООО «А» договоров агентирования и носила самостоятельный характер.

Указанное обстоятельство было подтверждено и показаниями допрошенных в судебном заседании экспертов П.И.В. и Б.С.А., давших указанное заключение.

Таким образом, в судебном заседании вывод о том, что стоимость предприятия ООО «А» составила не менее <данные изъяты> рублей, своего подтверждение не нашел.

При этом, стороной обвинения не доказано, что договоры от 09 мая 2012 года № на организацию транспортного обслуживания пассажиров на маршрутах регулярных перевозок г. Пензы являлись нематериальными активами предприятия ООО «А» и их стоимость составляла <данные изъяты> рублей.

Согласно ч.3 ст. 257 Налогового кодекса Российской Федерации (далее НК РФ) нематериальными активами признаются приобретенные и (или) созданные налогоплательщиком результаты интеллектуальной деятельности и иные объекты интеллектуальной собственности (исключительные права на них), используемые в производстве продукции (выполнении работ, оказании услуг) или для управленческих нужд организации в течение длительного времени (продолжительностью свыше 12 месяцев).

Таким образом, нематериальным активом выступают результаты интеллектуальной деятельности и иные объекты интеллектуальной собственности (исключительные права на них), к которым договоры на организацию транспортного обслуживания, не относятся.

Довод стороны обвинения о том, что рассматривая указанные договоры от 09 мая 2012 года, следует руководствоваться понятием нематериального актива, данного в п.3 Приказа Минфина России от 27.12.2007 N 153н «Об утверждении Положения по бухгалтерскому учету «Учет нематериальных активов» (ПБУ 14/2007)», и Международным стандартом финансовой отчетности обоснованно не принят судом во внимание, поскольку п.3 Приказа Минфина России от 27.12.2007 N 153н «Об утверждении Положения по бухгалтерскому учету «Учет нематериальных активов» (ПБУ 14/2007)» указывает лишь требования для принятия к бухгалтерскому учету нематериального актива (не все нематериальные активы подлежат бухгалтерскому учету), а не требования для признания актива нематериальным. Положения Международного стандарта финансовой отчетности для определения понятия нематериального актива также не могут быть применены, поскольку применяются лишь в той части, которая не урегулирована российским законодательством.

О том, что договоры на организацию транспортного обслуживания пассажиров на маршрутах регулярных перевозок, не являются нематериальными активами, свидетельствует и разность отражения хозяйственных операций по указанным договорам по бухгалтерскому учету.

Наличие нематериальных активов, их амортизация отражаются по бухгалтерскому учету на счетах «04» и «05».

Исходя из положений п.3 ст. 14 Федерального закона от 13.07.2015 N 220-ФЗ «Об организации регулярных перевозок пассажиров и багажа автомобильным транспортом и городским наземным электрическим транспортом в Российской Федерации и о внесении изменений в отдельные законодательные акты Российской Федерации» предметом государственного или муниципального контракта является выполнение юридическим лицом, индивидуальным предпринимателем, с которыми заключен государственный или муниципальный контракт (далее - подрядчик), работ, связанных с осуществлением регулярных перевозок по регулируемым тарифам, в соответствии с требованиями, установленными государственным или муниципальным заказчиком.

Из Постановления Администрации г. Пензы от 19.01.2012 N 45 «Об утверждении Положения о конкурсе владельцев транспортных средств категории М2 и М3 на право осуществления транспортного обслуживания населения на маршрутах регулярных перевозок города Пензы», действовавшего на 04.08.2014 года, следует, что договор на право осуществления транспортного обслуживания населения на маршрутах регулярных перевозок заключается уполномоченным органом местного самоуправления с «перевозчиком».

Таким образом, законодатель и правоприменитель отнесли договоры на организацию транспортного обслуживания пассажиров на маршрутах регулярных перевозок к договорам подряда (перевозки), хозяйственные операции по которому в соответствии Приказом Минфина РФ от 31.10.2000 N 94н (ред. от 08.11.2010) «Об утверждении Плана счетов бухгалтерского учета финансово-хозяйственной деятельности организаций и Инструкции по его применению», подлежат отражению на счетах «20 основное производство», «90 продажи», в то время как нематериальные активы подлежат отражению только на счете «04».

При таких обстоятельствах суд первой инстанции обоснованно не принял во внимание выводы, изложенные в заключении экспертов АНО «Лаборатория судебной экспертизы» № от 3 февраля 2016 года, ни в части определения стоимости ООО «А», ни в части стоимости его нематериальных активов, с чем полностью согласна и судебная коллегия.

Стороной обвинения также не доказано, что объектом преступления явились имущественные права Г.Ю.М.

Так, согласно п. 2 ст. 48 ГК РФ участники хозяйственных обществ не имеют вещных прав на имущество юридического лица, а обладают только обязательственными правами. Обязательственные права участников - это права на получение объявленных дивидендов, информации о деятельности юридического лица и участии в управлении пропорционально доли в уставном капитале. Это положение гражданского права конкретизировано в п. 3 ст. 213 ГК РФ: «Коммерческие и некоммерческие организации, кроме государственных и муниципальных предприятий, а также учреждений, финансируемых собственником, являются собственниками имущества, переданного им в качестве вкладов (взносов) их учредителями (участниками, членами), а также имущества, приобретенного этими юридическими лицами по иным основаниям». Отсюда следует, что при приобретении (отчуждении) доли не происходит смена собственника имущества организации. Собственник имущества хозяйственного общества, в этом случае остается прежним - юридическое лицо.

С учетом изложенного, ФИО2 приобретя 90% доли в уставном капитале ООО «А», а ФИО3 став единоличным исполнительным органом Общества - его генеральным директором, получили полномочия по управлению ООО «А», но не получили прав на имущественные права Г.М.Ю., поскольку он как учредитель вещных прав на имущество ООО «А» не имел.

Произведя продажу доли в уставном капитале ООО «А» Ф.О.В., ФИО2 отчуждение имущества, принадлежащего обществу, в том числе договоров от 09 мая 2012 года № на организацию транспортного обслуживания пассажиров на маршрутах регулярных перевозок г. Пензы, не произвел. Совершением указанной сделки были нарушены права Г.М.Ю. на получение дивидендов, информации о деятельности юридического лица и участии в управлении, однако они, исходя из предъявленного обвинения, не являются предметом преступного посягательства и не составляют его объективную сторону.

Стороной обвинения не доказано, что преступление ФИО3 и ФИО2 совершили путем обмана.

Так, объективная сторона инкриминируемого подсудимым преступления заключается в обмане - введении Г.М.Ю. не позднее 17 июля 2014 года в заблуждение относительно необходимости юридического переоформления на иное лицо предприятия ООО «А», что влечет правовые последствия в виде перехода всех прав и обязанностей участника общества с ограниченной ответственностью, в целях избегания наступления негативных последствий для работы предприятия ООО «А» в виде наложения правоохранительными органами ареста на долю Г.М.Ю. в уставном капитале Общества, блокирования его работы и последующего отчуждения.

Между тем, стороной обвинения не предъявлено доказательств того, что после задержания Г.М.Ю. и не позднее 17 июля 2014 года ФИО2 лично встречался с потерпевшим по месту жительства Г.М.Ю. по адресу: <адрес> и в иных местах <адрес>; общался с потерпевшим посредством телефонной связи; лично сообщил Г.М.Ю. или через его родственников относительно необходимости юридического переоформления на иное лицо предприятия ООО «А», что влечет правовые последствия в виде перехода всех прав и обязанностей участника общества с ограниченной ответственностью, в целях избежания наступления негативных последствий для работы предприятия ООО «А» в виде наложения правоохранительными органами ареста на долю Г.М.Ю. в уставном капитале Общества, блокирования его работы и последующего отчуждения.

В то же время в судебном заседании достоверно установлено, что ФИО2 в период со 2 июля 2014 года по 17 июля 2014 года с потерпевшим Г.М.Ю. по месту его жительства по адресу: <адрес> и в иных местах <адрес> не встречался, по телефону с ним не общался, о чем свидетельствуют показания потерпевшего Г.М.Ю., свидетеля Г.Ю.Н., оглашенные в судебном заседании, свидетеля Г.Л.Н., а также отсутствие сведений в имеющихся в материалах дела детализациях телефонных соединений по номерам, используемым в указанный период ФИО2 и Г.М.Ю.

Потерпевший Г.М.Ю. только в судебном заседании указал, что слышал о возможном наложении ареста на ООО «А» от многих лиц, в том числе и ФИО3, однако ФИО3 его в этом не убеждал.

Свидетели Г.Л.Н. и Г.Ю.Н., показания которого были оглашены в судебном заседании, не указывают, что ФИО2 и ФИО3 сообщали им о возможности наложения правоохранительными органами ареста на долю Г.М.Ю. в уставном капитале Общества.

Анализируя показания потерпевшего Г.М.Ю. и свидетелей обвинения О.И.А.,Г.Л.И.,Б.О.Е.,Б.И.В.,Б.В.И.,Б.Л.В.,Г.С.Н.,К.М.Э.Л.Д.Н.,М.С.Н.,Д.Р.И.,Ф.О.В.,А.А.А.,Б.М.С.,Г.Л.Н.,Г.Е.Ю.,Г.Ю.Н., суд первой инстанции пришёл к обоснованному выводу о том, что указанные лица не подтверждают наличие предмета преступления – предприятия ООО «А».

Исследованные в судебном заседании вещественные доказательства, в том числе: регистрационное и учетное дела ООО «А», тетрадь учета денежных средств, сведения электронной почты Г.Л.Н., копии из материалов арбитражного производства, - свидетельствуют об отсутствии у ООО «А» какого-либо имущества, но в то же время указывают, что денежный поток, отраженной в тетради учета, формировался за счет деятельности индивидуальных предпринимателей Г.Л.Н.,Г.Ю.Н.,Ц ( Г) Е.Ю.,Л.Д.Н.,К.С.В.. и Г.М.Ю, работавших с Обществом по агентским договорам.

Исследуя движение денежных средств по расчетному счету ООО «А» районный суд пришел к объективному выводу, что доход данного Общества составлял не более <данные изъяты> рублей в год за счет поступления денежных средств по заключенным им агентским договорам с указанными выше предпринимателями. При этом, с учетом заработной платы сотрудников, ООО «А», оплаты налогов и т.п., деятельность предприятия была убыточной.

Исследованные судом в качестве доказательств банковские документы, а также показания свидетелей А.Н.М.,П.О.М.,С.А.С.,К.Н.Ю. и П.М.В., указывают лишь на осуществление банковских операций с участием клиента банка ФИО2, но не служат доказательством совершения им объективной стороны преступления, предусмотренной ч.2 ст. 174.1 УК РФ.

В силу ст. 49 Конституции РФ и ст. 14 УПК РФ обвиняемый не обязан доказывать свою невиновность. Неустранимые сомнения в виновности лица толкуются в пользу обвиняемого.

На основании п.2 ч.1 ст.6 УПК РФ уголовное судопроизводство имеет своим назначением защиту личности от незаконного и необоснованного обвинения, осуждения, ограничения её прав и свобод. При этом суд не является органом обвинения.

Достоверных и объективных доказательств, опровергающих показания ФИО2 и ФИО3 в свою защиту, стороной обвинения суду не представлено, в силу чего предъявленное органом предварительного следствия обвинение и изложенные в прениях сторон государственным обвинителем выводы по своему характеру являются предположениями, что не допустимо.

В соответствии со ст. 302 УПК РФ обвинительный приговор не может быть основан на предположениях и постановляется лишь при условии, что в ходе судебного разбирательства виновность подсудимого в совершении преступления подтверждена совокупностью исследованных судом доказательств.

Обвинительный приговор должен быть постановлен лишь на достоверных доказательствах, когда по делу исследованы все возникшие версии, а имеющиеся противоречия выяснены и оценены.

Что касается доказательств, приведённых в обвинительном заключении и представленных государственным обвинителем в судебном заседании, то они как каждое в отдельности, так и в совокупности на дают оснований для вывода о виновности подсудимых в совершении ими преступлений.

Таким образом, руководствуясь п.3 ч.2 ст.302 УПК РФ, районный суд пришёл к объективному выводу о необходимости оправдания ФИО2 и ФИО3 по предъявленному им обвинению по ч. 4 ст.159 УК РФ по факту приобретения права на имущество Г.М.Ю. - предприятие ООО «А», в связи с отсутствием в действиях ФИО2 и ФИО3 инкриминируемого им состава преступления.

В связи с оправданием ФИО2 и ФИО3 по предъявленному им обвинению гражданский иск Г.М.Ю. о взыскании <данные изъяты> рублей правильно оставлен без удовлетворения.

В свою очередь, оправдание ФИО2 по обвинению в совершении преступления, предусмотренного ч.4 ст.159 УК РФ, влечет его оправдание по обвинению в совершении преступления, предусмотренного ч. 2 ст. 174.1 УК РФ, поскольку состав данного преступления предполагает совершение действий с денежными средствами, которые были получены неправомерно, в результате совершенного преступления, а такового в действиях ФИО2 не установлено.

В соответствии с п.3 ч.2 ст.302 УПК РФ основанием для постановления в этой части оправдательного приговора является отсутствие в действиях ФИО2 состава преступления, предусмотренного ч. 2 ст. 174.1 УК РФ.

За оправданными ФИО2 и ФИО3 правильно признано предусмотренное ст. ст. 134 - 136 УПК РФ право на реабилитацию и обращение в Ленинский районный суд г. Пензы с требованием о возмещении вреда, связанного с уголовным преследованием.

Принимая во внимание, что для разрешения вопросов, связанных с гражданским иском Г.М.Ю. к ФИО3 о взыскании <данные изъяты> рублей, необходимо проведение дополнительных расчетов, требующих отложение судебного разбирательства, суд в соответствии с ч. 2 ст. 309 УПК РФ обоснованно признал за гражданским истцом право на удовлетворение гражданского иска, посчитав необходимым передать вопрос о размере возмещения гражданского иска для рассмотрения в порядке гражданского судопроизводства.

Доводы представления и жалобы по вышеуказанным основаниям носят явно несостоятельный характер.

Утверждение потерпевшего в жалобе о предвзятости судьи при оценке показаний свидетелей, субъективном мнении суда при определении понятий «предприятия», оценки стоимости ООО «Автокомбинат», ничем объективным не подтверждено, является субъективным мнением самого автора апелляционной жалобы.

Нарушений уголовно-процессуального законодательства в ходе расследования и рассмотрения дела не допущено.

Свои выводы при постановлении приговора суд мотивировал, не соглашаться с ними, оснований нет.

На основании изложенного и руководствуясь ст.ст. 30, 389.20, 389.28, 389.33 УПК РФ, судебная коллегия

определила:

Приговор Ленинского районного суда г. Пензы от 24 июля 2017 года в отношении ФИО2 и ФИО3 - оставить без изменения, апелляционное представление государственного обвинителя Белоус С.В и апелляционную жалобу потерпевшего Г.М.Ю. - без удовлетворения.

Председательствующий:

Судьи: