Гражданский кодекс часть 1

рассмотрела в открытом судебном заседании уголовное дело по апелляционному представлению государственного обвинителя Железняка А.Ю., апелляционным жалобам осужденного ФИО1, адвоката Айрапетова В.И., потерпевшего Г.. на приговор Светлогорского городского суда Калининградской области от 19 августа 2016 года, которым

ФИО1, ДД.ММ.ГГГГ года рождения, уроженец <адрес>, ранее не судимый,

осужден по п. «в» ч. 5 ст. 290 УК РФ (в ред. Федерального закона № 106-ФЗ от 05 апреля 2013 года) с применением ст. 64 УК РФ к штрафу в размере сорокакратной суммы взятки, то есть 6400000 рублей, в доход государства; на основании ч. 3 ст. 47 УК РФ лишен права занимать должности на государственной службе, в правоохранительных органах и в органах местного самоуправления, связанные с осуществлением функций представителя власти либо выполнением организационно-распорядительных, административно-хозяйственных функций, сроком на 3 года.

Гражданский иск потерпевшего Г. оставлен без удовлетворения.

Заслушав доклад судьи Поповой С.Н.; выступление прокурора Горшкова М.А., поддержавшего доводы апелляционного представления об изменении приговора в части указания на редакцию уголовного закона; выступления осужденного ФИО1 и адвоката Айрапетова В.И. об отмене приговора, судебная коллегия

УСТАНОВИЛА:

ФИО1 признан виновным в том, что, являясь должностным лицом – временно исполняющим обязанности начальника отделения экономической безопасности и противодействия коррупции <данные изъяты>, постоянно осуществляющим функции представителя власти и выполняющим организационно-распорядительные функции в государственном правоохранительном органе, получил лично взятку в виде денег в крупном размере в сумме 160000 рублей за незаконные действия в пользу Г., а именно за вынесение в пользу последнего заведомо незаконного решения об отказе в возбуждении уголовного дела.

Преступление совершено 26 июня 2013 года около 19 часов при обстоятельствах, указанных в приговоре.

В апелляционном представлении государственный обвинитель Ж. обращает внимание на то, что Федеральным законом № 106-ФЗ от 05 апреля 2013 года изменения в статью 290 УК РФ не вносились. Поскольку в соответствии со ст. 9 УК РФ преступность и наказуемость деяния определяются уголовным законом, действовавшим во время совершения этого деяния, просит приговор изменить, указать в описательно-мотивировочной и резолютивной частях приговора на квалификацию действий ФИО1 по п. «в» ч. 5 ст. 290 УК РФ в редакции Федерального закона № 329-ФЗ от 21 ноября 2011 года.

Осужденный ФИО1 в апелляционной жалобе ставит вопрос об отмене приговора в связи с несоответствием выводов суда фактическим обстоятельствам дела и существенными нарушениями уголовно-процессуального законодательства, указывая следующее.

Обвинение в получении взятки за вынесение заведомо незаконного постановления об отказе в возбуждении уголовного дела не соответствует действительности, так как ни он, ни его подчиненные такого постановления в отношении Г. не выносили. Оперативно-розыскные мероприятия в отношении Г. проводили сотрудники Управления ЭБ и ПК УМВД России по <адрес> и материал находился у них на контроле. Свой статус военнослужащего, влекущий необходимость передачи материалов в отношении него в военно-следственное управление, ДД.ММ.ГГГГГ. ничем не подтвердил, военное удостоверение не предоставлял. Он, Бродов, не мог принять никакого решения в отношении Г., так как ДД.ММ.ГГГГ материал был передан сотруднику МО МВД России «<данные изъяты>» К., и с этого времени и до изъятия его ДД.ММ.ГГГГ сотрудниками ФСБ материал находился в кабинете у К., который дважды – ДД.ММ.ГГГГДД.ММ.ГГГГ – выносил постановления о продлении срока проверки по материалу.

В деле отсутствуют доказательства о достигнутой ДД.ММ.ГГГГ между ним и Г. договоренности о размере взятки в сумме 200000 рублей. Потерпевший его оговаривает, а из аудиозаписи их разговора от ДД.ММ.ГГГГ следует, что ранее соглашения о сумме взятки между ними не было, поэтому велся торг, в ходе которого окончательная сумма также не была определена.

У потерпевшего Г. были основания его оговаривать, поскольку ДД.ММ.ГГГГ при задержании за установку контрафактного программного обеспечения сотрудниками полиции у Г. была изъята флеш-карта с информацией, содержащей государственную тайну, и он был заинтересован в ее возвращении, испытывая к нему, ФИО1, неприязненное отношение и желая отомстить. В период ДД.ММ.ГГГГ случайно встретился на улице <адрес> с Г. (что подтверждается показаниями его, ФИО1, жены и матери), и последний спрашивал у него, что нужно сделать, чтобы уголовное дело не было возбуждено и не было направлено в военно-следственный комитет, предлагал деньги, был назойлив, и он, Бродов, решил задержать его на даче взятки, на другой день доложил об этом начальнику МО МВД России «Светлогорский» М. и оформил соответствующее уведомление. Суд необоснованно не признал данное уведомление доказательством проведения оперативно-розыскных мероприятий в отношении Г., и пришел к выводу о нарушении им, ФИО1, требований приказа МВД РФ от ДД.ММ.ГГГГ№ «<данные изъяты>

В основу приговора положены показания заинтересованных лиц – потерпевшего Г. и сотрудников ФСБ К. и Т., несмотря на имеющиеся в них существенные противоречия, касающиеся момента передачи Г. денег, способа их помещения на пол заднего сиденья автомобиля, мест нахождения свидетелей и других обстоятельств. Из показаний свидетелей и схем их расположения до его задержания ДД.ММ.ГГГГ, а также из произведенной в тот момент аудиозаписи, следует, что свидетель Т. фактически не был очевидцем встречи его с Г.; место обнаружения денег – на полу заднего сиденья у правой пассажирской двери – свидетельствует о факте их подброса, поскольку если бы он, Бродов, приехал за деньгами, то указал бы Г. на бардачок либо на сумку между водительским и пассажирским креслами.

Согласно акту экспертного исследования №/№ от ДД.ММ.ГГГГ, составленному по его заказу, эксперты-психологи Х. и К. пришли к выводу о наличии противоречий в показаниях свидетелей, а также о том, что наиболее вероятным способом помещения денег в автомобиль являются действия лица, находящегося вне автомобиля; ни один из внешних наблюдателей не мог видеть происходящее в зоне, закрытой для их взглядов; свидетели К. и Т. не могли однозначно воспринимать смысловое содержание его, ФИО1, жестов. Суд незаконно признал указанный акт экспертного исследования недостоверным, а показания экспертов – недопустимыми доказательствами, незаконно отказал в приобщении к материалам дела заключения специалиста ООО НПО «<данные изъяты>» №№ от ДД.ММ.ГГГГ, в котором также проанализированы противоречия в показаниях Г., К. и Т., незаконно признал недопустимыми доказательствами заключение специалиста-полиграфолога К.№ от ДД.ММ.ГГГГ и ее показания в судебном заседании.

Из заключения фоноскопической экспертизы № от ДД.ММ.ГГГГ и показаний эксперта П. в судебном заседании следует, что Г., на поясе у которого было закреплено звукозаписывающее устройство, во время встречи с ним, ФИО1, в его автомобиле, до момента его остановки сотрудниками ФСБ, никаких действий в виде движения рукой в карман и оборота корпуса назад не осуществлял.

Во всех своих показаниях в ходе предварительного следствия отрицал получение денег ДД.ММ.ГГГГ; его явка с повинной, на которую сослался суд в приговоре, является недопустимым доказательством, так как получена с нарушением требований закона. Суд рассмотрел дело с обвинительным уклоном, необоснованно отказал во всех ходатайствах о назначении экспертиз. Кроме того, суд неправильно определил наказание, не принял во внимание изменения, внесенные в санкцию ч. 5 ст. 290 УК РФ Федеральным законом от 03 июля 2016 года № 324-ФЗ, согласно которым размер штрафа должен быть менее 2000000 рублей без дополнительного наказания, так как оно не являлось обязательным.

Просит приговор отменить и уголовное дело в отношении него прекратить за отсутствием события преступления.

Адвокат Айрапетов В.И. в апелляционной жалобе, поданной в защиту осужденного, выражает несогласие с приговором, считая его незаконным, необоснованным, а изложенные судом выводы противоречащими обстоятельствам дела. При этом приводит следующие доводы.

Явка ФИО1 с повинной является недопустимым доказательством, поскольку она была дана в отсутствие адвоката, без разъяснений ст. 51 Конституции РФ.

Протокол осмотра места происшествия от ДД.ММ.ГГГГ также является недопустимым, так как осмотр был произведен следователем до регистрации сообщения о преступлении. Кроме того, содержание протокола противоречит показаниям понятых Л. и К., допрошенных в судебном заседании.

Постановление о возбуждении уголовного дела от ДД.ММ.ГГГГ является незаконным, поскольку вынесено в нарушение ст. 144 УПК РФ, спустя 4 дня после регистрации сообщения о преступлении.

Акт обследования помещений от ДД.ММ.ГГГГ, в ходе которого в кабинете ФИО1 были изъяты материалы проверки в отношении Г., является недопустимым доказательством, так как данное действие было проведено сотрудниками ФСБ не на основании поручения следователя, а на основании постановления заместителя начальника УФСБ России по <адрес> от ДД.ММ.ГГГГ. Кроме того, достоверность акта опровергается показаниями свидетеля К. о том, что материалы в отношении Г. находились у него, и по приказу начальника полиции он принес их в кабинет ФИО1

Акт личного досмотра и акт вручения Г. денежных средств в сумме 160000 рублей также являются недопустимыми доказательствами. Сведения о принадлежности денег отсутствуют. Данные действия не могли быть совершены в указанное в актах время ДД.ММ.ГГГГ с 14 до 14.40, поскольку в это время Г. находился не в отделе ФСБ в <адрес>, а у себя дома в <адрес>, что подтверждается аудиозаписью, произведенной на звукозаписывающее устройство, имевшееся у Г., и детализацией соединений его мобильного телефона. Согласно акту экспертного исследования №№ от ДД.ММ.ГГГГ, заказанному ФИО1, время, указанное в атрибутах фонограмм, содержащих разговоры, записанные на имевшееся у ФИО2 устройство, является фактическим. Судом данный акт необоснованно признан недопустимым доказательством, так же как и акт экспертного исследования № от ДД.ММ.ГГГГ, согласно которому рукописные цифровые записи в графах времени составления актов досмотра и вручения денег выполнены не сотрудником ФСБ Д., а иным лицом. Присутствовавшие при вручении денег свидетели К. и С. подтвердили, что данное действие происходило в вечернее время, возможно, уже после задержания ФИО1.

Справка-меморандум, составленная сотрудником ФСБ К., является недопустимым доказательством, так как содержащаяся в ней запись разговора двух мужчин противоречит результатам фоноскопической экспертизы от ДД.ММ.ГГГГ№.№. Кроме того, в рассекреченных материалах ОРД отсутствуют постановление начальника УФСБ о проведении ОРМ, задание, план мероприятий, акт вручения спецсредств, что свидетельствует о неправомочности сотрудников ФСБ проводить негласную аудиозапись встречи Г. с ФИО1

При вынесении приговора суд принял на себя функцию государственного обвинителя, самостоятельно изменив время инкриминируемого преступления, указав в приговоре на совершение его ДД.ММ.ГГГГ около 19 часов, в то время как в обвинительном заключении время совершения преступления указано с 17.00 до 19.00, что является неверным, поскольку согласно детализации телефонных соединений фактическая встреча ФИО1 с Г. состоялась в 19.07.

Доводы ФИО1 о том, что в его присутствии Г. денежные средства не доставал и в автомобиль не клал, подтверждаются заключением фоноскопической экспертизы № от ДД.ММ.ГГГГ, установившей отсутствие шумов, шуршания одежды, прикосновения к звукозаписывающему устройству в период встречи Г. с ФИО1 в автомобиле последнего, а также актом экспертного исследования № от ДД.ММ.ГГГГ, который суд незаконно признал недостоверным, а показания проводивших исследования экспертов Х. и К. – недопустимыми. Кроме того, суд не принял во внимание заключение специалиста-полиграфолога К.№/№ от ДД.ММ.ГГГГ и ее показания в судебном заседании, свидетельствующие о том, что у ФИО1 не выявлено психофизиологических реакций, которые могли бы свидетельствовать о получении им взятки от Г..

Суд незаконно признал недопустимыми показания свидетелей защиты Ш. и Ч. Данные свидетели были допрошены с соблюдением ст. 278 УПК РФ, и впоследствии их показания оглашены в соответствии со ст. 281 УПК РФ.

В ходатайстве защиты о вызове и допросе сотрудников ФСБ Л. и Ч. для устранения противоречий в показаниях свидетелей судом было отказано неправомерно.

В ходе судебного заседания потерпевшим Г. было заявлено ходатайство о переквалификации действий ФИО1 со ст. 290 УК РФ на ст. 159 УК РФ, но данное ходатайство суд в нарушение требований ст. 271 УПК РФ так и не рассмотрел.

Исходя из сведений, отраженных на сайте Светлогорского городского суда, судья Маношина М.А. ДД.ММ.ГГГГ в период нахождения в совещательной комнате по данному уголовному делу назначила судебное заседание по другому уголовному делу, №, нарушив тем самым тайну совещательной комнаты.

Основываясь на вышеизложенных доводах, адвокат просит приговор в отношении ФИО1 отменить и вынести оправдательный приговор.

Потерпевший Г. в апелляционной жалобе выражает несогласие с приговором в части отказа в удовлетворении гражданского иска. Указывает, что его денежные средства в сумме 160000 рублей незаконно удерживаются в материалах уголовного дела с 2013 года, данные денежные средства подвержены инфляции, согласно индексам потребительских цен на товары и услуги размер причиненного ему ущерба по состоянию на июль 2016 года составляет 55787,08 рублей. Просит выплатить ему указанную сумму из средств Казны Российской Федерации или любого другого фонда.

Изучив материалы дела, обсудив доводы апелляционного представления и апелляционных жалоб, судебная коллегия находит приговор в отношении ФИО1 подлежащим изменению по следующим основаниям.

Вывод суда о доказанности вины ФИО1 в получении взятки в крупном размере в приговоре мотивирован и является правильным, поскольку он соответствует фактическим обстоятельствам дела, подтверждается совокупностью допустимых доказательств, всесторонне исследованных в судебном заседании, подробно изложенных в приговоре и получивших надлежащую оценку суда в соответствии с требованиями ст. 88 УПК РФ, с которой судебная коллегия согласна.

Так, из показаний потерпевшего Г. следует, что ДД.ММ.ГГГГ он был задержан за установку нелицензионного программного обеспечения и доставлен в кабинет ФИО1, где последний предложил передать ему 300000 рублей за принятие решения об отказе в возбуждении уголовного дела, а затем согласился на предложенную потерпевшим меньшую сумму – 200000 рублей. При этом, зная, что он, Г., является военнослужащим, в объяснении Бродов указал, что он не работает. ДД.ММ.ГГГГ, после того, как Бродов позвонил и предложил встретиться, Г. сообщил о факте требования взятки сотрудникам ФСБ, и последующие его встречи с ФИО1 проходили под контролем оперативных сотрудников. При этом Г. были вручены спецсредства для ведения аудиозаписи разговоров с ФИО1. Вечером ДД.ММ.ГГГГ по инициативе последнего они встретились в <адрес>, где в ходе разговора Г. сообщил, что у него есть только 130000 рублей, и брат может выслать еще 40000 рублей. Бродов, в свою очередь, указал, что если Г. соберет необходимую сумму и будет готов к передаче денег, то на следующий день он должен позвонить ему, ФИО1, в 13 часов, и сказать «Да». ДД.ММ.ГГГГГ. позвонил ФИО1 и сказал «Да», на что Бродов пообещал перезвонить. В тот же день сотрудник ФСБ вручил ему, Г., его же денежные средства в сумме 160000 рублей, предварительно обработанные порошком, и он стал ждать звонка. Бродов позвонил вечером, подъехав к его дому на автомобиле. Он, Г., сел к нему в автомобиль, и Бродов жестами показал, чтобы он молчал и положил деньги назад, что он и сделал, поместив купюры на пол салона автомобиля. После этого автомобиль был заблокирован сотрудниками ФСБ, они с ФИО1 вышли из автомобиля, затем приехал следователь и денежные средства были изъяты.

Как следует из аудиозаписи разговора между ФИО1 и Г., состоявшегося ДД.ММ.ГГГГ и изложенного в протоколе осмотра предметов от ДД.ММ.ГГГГ, а также в заключении фоноскопической экспертизы № от ДД.ММ.ГГГГ, Бродов интересуется, какое решение принял Г., а тот, в свою очередь, сообщает, что собрал не всю сумму, а только 130 тысяч, 40 тысяч ему может выслать брат, а в десятых числах у него зарплата. При этом Бродов интересуется, сколько Г. нужно времени, чтобы собрать всю сумму, торопит его: «<данные изъяты>», а также велит позвонить на следующий день в час дня, но не говорить по телефону, сколько денег прислал брат, а сказать только «хорошо» или «не хорошо», а он, Бродов, подъедет к нему вечером. Кроме того, Бродов говорит, что в материалах на Г. не будет отражено, что он военнослужащий, и все сделают так, что уголовное дело не будет никогда возбуждено, и информация об этом никуда не уйдет.

Обстоятельства проведения в отношении ФИО1 оперативно-розыскных мероприятий подтвердили свидетели К., Т., Л., Л., Д., из показаний которых следует, что в июне 2013 года в Зеленоградский отдел УФСБ России по <адрес> обратился Г., сообщивший, что сотрудник полиции ФИО1 требует от него взятку за отказ в возбуждении уголовного дела, и согласившийся принять участие в оперативно-розыскных мероприятиях. Сотрудниками ОПО Г. было вручено звукозаписывающее устройство для фиксации разговоров с ФИО1. Кроме того, для проведения ОРМ Г. предоставил личные денежные средства – 160000 рублей, с которых были изготовлены светокопии, после чего заактировано их вручение Г.. Вечером ДД.ММ.ГГГГ Бродов на служебном автомобиле подъехал к дому Г., последний сел к нему в автомобиль, при этом наблюдавшие их встречу К. и Т. видели, как Бродов жестами велел Г. молчать, указал на заднее сиденье, после чего Г. полез рукой в карман. Бродов стал отъезжать, но оперативные сотрудники заблокировали его автомобиль. Затем на место происшествия были вызваны сотрудники СК России по <адрес>.

Факт вручения Г. в ходе ОРМ звукозаписывающего устройства и денежных средств в сумме 160000 рублей, с которых предварительно были сняты копии, подтвердили свидетели К. и С.

Согласно протоколу осмотра места происшествия от ДД.ММ.ГГГГ, в служебном автомобиле ФИО1 на полу у задних сидений были обнаружены 32 денежные купюры достоинством по 5000 рублей, на общую сумму 160000 рублей.

Обстоятельства проведения осмотра и обнаружения денежных средств подтвердили свидетели – понятые О. и Г-С.

Вопреки доводам апелляционных жалоб осужденного и его защитника, показания свидетелей не содержат существенных противоречий, которые бы ставили под сомнение доказанность вины осужденного.

Сам ФИО1, будучи допрошенным в качестве подозреваемого, подтвердил, что намеревался завладеть денежными средствами Г., скрыв от него тот факт, что материалы в отношении военнослужащего он обязан передать по подследственности в военный следственный комитет. При этом уведомление от ДД.ММ.ГГГГ на имя начальника полиции о якобы склонении его, ФИО1, к коррупционной деятельности, было составлено для того, чтобы имелся повод для встречи с Г.ДД.ММ.ГГГГ.

Доводы апелляционных жалоб о недопустимости протокола явки с повинной вследствие оформления его в отсутствие адвоката и без разъяснения ФИО1 положений ст. 51 Конституции РФ судебная коллегия считает обоснованными, в связи с чем исключает протокол явки с повинной из числа допустимых доказательств.

Вместе с тем, такое исключение на правильность общего вывода суда о виновности осужденного не влияет.

Кроме вышеприведенных доказательств, вина ФИО1 подтверждается иными доказательствами, в том числе материалами, полученными в результате оперативно-розыскной деятельности: заявлением Г. от ДД.ММ.ГГГГ о факте требования от него взятки сотрудником полиции ФИО1; постановлением начальника УФСБ России по <адрес> от ДД.ММ.ГГГГ о проведении оперативного эксперимента; заявкой на проведение оперативно-технического мероприятия «негласная аудиозапись»; сопроводительным письмом от ДД.ММ.ГГГГ о направлении начальнику отдела УФСБ РФ по <адрес> в <адрес> результатов оперативно-технического мероприятия, содержащихся на двух CD-дисках; справкой-меморандумом начальника отдела УФСБ РФ по <адрес> в <адрес> о содержании разговора между двумя мужчинами; актом вручения Г. денежных средств от ДД.ММ.ГГГГ, копиями указанных денежных средств; актом обследования служебного кабинета ФИО1 от ДД.ММ.ГГГГ, в ходе которого была изготовлены и изъяты светокопии материала доследственной проверки в отношении Г.

Доводы стороны защиты о недопустимости ряда письменных доказательств, в том числе материалов, полученных в результате оперативно-розыскной деятельности, являлись предметом проверки судом первой инстанции и обоснованно признаны несостоятельными.

При этом суд правильно указал, что результаты оперативно-розыскных мероприятий получены в соответствии с требованиями Федерального закона «Об оперативно-розыскной деятельности» и могут быть положены в основу приговора.

Факты вручения Г. в ходе оперативно-розыскного мероприятия звукозаписывающего устройства, копирования и вручения ему денежных средств в сумме 160000 рублей, принадлежащих самому потерпевшему, подтверждается как показаниями Г., так и показаниями оперативных сотрудников и присутствующих при этом лиц - К. и С.

Доводы стороны защиты со ссылкой на детализацию соединений мобильного телефона Г. и акт экспертного исследования от ДД.ММ.ГГГГ об отсутствии Г. в указанное в актах личного досмотра и вручения денег время – с ДД.ММ.ГГГГДД.ММ.ГГГГ – в отделе ФСБ <адрес>, являются несостоятельными, поскольку само по себе неточное указание времени в актах не опровергает сам факт копирования и вручения денежных средств, подтвержденный показаниями свидетелей и потерпевшего.

Вопреки доводам жалобы адвоката справка-меморандум начальника отдела УФСБ РФ по <адрес> в <адрес> о содержании разговора между Г. и ФИО1 не содержит существенных противоречий с результатами фоноскопической экспертизы.

Ссылка в апелляционной жалобе защитника на недопустимость акта обследования служебного кабинета ФИО1 от ДД.ММ.ГГГГ, в ходе которого были изготовлены и изъяты светокопии материала доследственной проверки в отношении Г., также является несостоятельной, поскольку в уголовном деле имеется поручение следователя от ДД.ММ.ГГГГ о проведении оперативно-розыскных мероприятий и необходимых следственных действий, в том числе осмотра в помещениях МО МВД <данные изъяты> с целью изъятия всей документации, подтверждающей факт проведения ОРМ в отношении Г.

Тот факт, что такие документы, фиксирующие проведение оперативно-розыскных мероприятий, как план мероприятий, задание, акт вручения спецсредств, рассекречены не были, не влияет на допустимость иных, предоставленных органам следствия, материалов. Суд не вправе требовать принятия решения об их рассекречивании.

Довод адвоката о составлении протокола осмотра места происшествия ДД.ММ.ГГГГ до регистрации сообщения о преступлении признание самого протокола недопустимым доказательством не влечет.

Является несостоятельной и утверждение защитника о незаконности постановления о возбуждении уголовного дела вследствие нарушения сроков проверки по сообщению о преступлении.

В соответствии с ч. 1 ст. 144 УПК РФ следователь обязан принять решение по сообщению о преступлении не позднее трех суток со дня поступления указанного сообщения. При этом в силу ч. 2 ст. 128 УПК РФ, если окончание срока приходится на нерабочий день, то последним днем срока считается следующий за ним рабочий день.

Постановление о возбуждении данного уголовного дела вынесено ДД.ММ.ГГГГ, в понедельник, то есть в первый рабочий день после выходных, и полностью соответствует требованиям уголовно-процессуального закона, в том числе касающихся сроков проведения проверки по сообщению о преступлении.

Все обстоятельства, подлежащие в силу ст. 73 УПК РФ доказыванию по настоящему делу, в том числе событие преступления, установлены верно.

Заявленные сторонами ходатайства разрешены в соответствии с требованиями уголовно-процессуального закона, принятые судом по ним решения мотивированы и аргументированы.

Заключения различных специалистов, составленные по заказу осужденного, в том числе акты почерковедческого, психолого-ситуационного, полиграфического исследований, признаны недопустимыми доказательствами, так как они не отвечают требованиям, предъявляемым нормами УПК РФ к такого рода доказательствам, на что суд обоснованно указал в приговоре.

Оценив все собранные по делу доказательства, суд пришел к правильному выводу о доказанности вины ФИО1 и верно квалифицировал его действия по п. «в» ч. 5 ст. 290 УК РФ.

При этом суд обоснованно опроверг доводы стороны защиты об отсутствии у ФИО1 возможности принять решение по материалам проверки в отношении Г. и указал на то, что ФИО1, являясь временно исполняющим обязанности начальника ОЭБ и ПК МО МВД России «<данные изъяты>», которому начальником полиции на исполнение был списан материал проверки в отношении потерпевшего, в силу своих должностных полномочий был вправе принять решение об отказе в возбуждении уголовного дела в отношении Г., при условии сокрытия сведений о том, что Г. является военнослужащим, о чем ФИО1 фактически и указывал Г. в ходе разговора ДД.ММ.ГГГГ.

Передача ФИО1 материала в отношении Г. своему подчиненному К. не лишала его вышеуказанных должностных полномочий, в соответствии с которыми начальник ОЭБ и ПК МО МВД России «<данные изъяты>» непосредственно контролировал состояние и результаты оперативно-служебной деятельности отделения, лично организовывал и обеспечивал контроль за полнотой, объективностью и соблюдением законности проверок и разрешения подчиненными сотрудниками материалов по письмам, заявлениям и обращениям граждан и организаций, принимал исчерпывающие меры по организации проверок сведений, содержащихся в сообщениях о преступлениях, и вынесению в установленные законом сроки процессуальных решений, изучал все находящиеся в производстве подчиненных сотрудников материалы проверок по сообщениям о преступлениях до принятия по ним процессуальных решений и обеспечивал личный контроль за принятием подчиненными сотрудниками решений об отказе в возбуждении уголовного дела.

Доводам осужденного о проведении им ДД.ММ.ГГГГ в отношении Г. оперативно-розыскных мероприятий, об оформлении им ДД.ММ.ГГГГ соответствующего уведомления на имя начальника полиции, суд дал надлежащую оценку, указав, что в уведомлении не содержатся обстоятельства, время, дата и место склонения ФИО1 к совершению коррупционного правонарушения, после регистрации уведомления ФИО1 никакие конкретные мероприятия в отношении Г. не проводил, с рапортами о разрешении проведения ОРМ по документированию преступления по ст. 291 УК РФ не обращался, о проведении встреч, телефонных переговоров с Г. своим непосредственным руководителям не докладывал, проведение ОРМ не санкционировалось.

Само поведение ФИО1, предпринявшего ДД.ММ.ГГГГ во время встречи по своей инициативе с Г. меры предосторожности, и заставившего последнего оставить в его машине телефон и часы, опровергает доводы осужденного о проведении им в отношении потерпевшего оперативно-розыскного мероприятия.

Кроме того, при допросе в качестве подозреваемого ФИО1 в присутствии своего адвоката пояснял, что уведомление он оформил лишь для того, чтобы был повод встретиться с Г.

Доводы осужденного о том, что точная сумма взятки оговорена не была, опровергаются как показаниями потерпевшего Г. о том, что еще ДД.ММ.ГГГГ ФИО1 определил размер взятки в 300000 рублей, а после того как он, Г., снизил сумму до 200000 рублей, ФИО1 с этим согласился, так и аудиозаписью их разговора от ДД.ММ.ГГГГ, в ходе которого Г. сообщает ФИО1, что собрал не всю сумму, а только 130000 рублей, еще 40000 может завтра же прислать брат, и останется найти еще 30000 рублей.

Вопреки утверждению осужденного, никаких оснований для его оговора ни Г., ни сотрудники УФСБ не имели. Как следует из показаний потерпевшего, на изъятой у него флеш-карте сведений, содержащих государственную тайну, не было. Кроме того, его обращение в органы ФСБ в отношении ФИО1 в любом случае никоим образом не способствовало сокрытию факта установки контрафактного программного обеспечения и наличия изъятой флеш-карты.

Доводы адвоката о том, что суд принял на себя функции государственного обвинителя, установив в приговоре иное время совершения преступления, чем было указано в обвинительном заключении, судебная коллегия находит несостоятельными, поскольку указание в приговоре на совершение ФИО1 преступления ДД.ММ.ГГГГ около 19 часов не противоречит времени совершения преступления, установленному органами следствия – с 17 до 19 часов. Данное уточнение не ухудшило положение осужденного и не нарушило его право на защиту, так как не противоречит избранной им позиции о встрече с Г.ДД.ММ.ГГГГ в 19 часов 07 минут.

Судом были тщательно проверены доводы осужденного о том, что Г. в его присутствии деньги не доставал и в автомобиль не клал. При этом данные доводы опровергаются как показаниями потерпевшего Г., свидетелей К., Т., протоколом осмотра места происшествия, так и заключением фоноскопической экспертизы № от ДД.ММ.ГГГГ, согласно которой на некоторых временных отрезках аудиозаписи встречи Г. с ФИО1 в автомобиле последнего на фоне работающего двигателя зафиксированы шуршание одежды и прочие звуки. Кроме того, вопреки доводам осужденного, допрошенный в судебном заседании эксперт П. пояснил, что однозначно сказать, что при нахождении записывающего устройства на ремне человека, пытающегося что-то достать из кармана, были бы зафиксированы какие-либо звуки, нельзя.

Показания свидетели защиты Ш. и Ч., с оценкой которых не согласен адвокат осужденного, на выводы суда о виновности ФИО1 не влияют, поскольку Ш. пояснила лишь о том, что видела ДД.ММ.ГГГГ во дворе дома ФИО1 с другими мужчинами, в том числе сотрудником следственного комитета, а Ч. показала, что в июне 2013 года видела, как во дворе дома резко остановилась машина, из которой вышел Т., а из другой машины вышел Бродов, а также пояснила, что все обстоятельства не помнит.

Также не относятся к предмету доказывания по уголовному делу и те обстоятельства, по которым было заявлено ходатайство защиты о дополнительном допросе свидетеля Л. и допросе в качестве свидетеля Ч., сотрудников ФСБ, осуществлявших, по пояснениям осужденного, наблюдение за ним после событий ДД.ММ.ГГГГ, и не позволявших ему выйти из подъезда своего дома. Поэтому отказ в удовлетворении данного ходатайства является обоснованным.

Доводы осужденного о необъективности председательствующего, необоснованном отказе в ходатайствах защиты, не соответствуют протоколу судебного заседания, из которого следует, что председательствующий руководил судебным заседанием в соответствии с требованиями статьи 243 УПК РФ, принимая все предусмотренные уголовно-процессуальным законом меры по обеспечению состязательности и равноправия сторон; все ходатайства сторон разрешены в соответствии с законом, и по ним приняты мотивированные решения.

Довод апелляционной жалобы адвоката о нерассмотрении судом ходатайства потерпевшего Г., просившего переквалифицировать действия ФИО1 со ст. 290 УК РФ на ст. 159 УК РФ, является несостоятельным, поскольку данное обращение потерпевшего не относится к числу ходатайств, подлежащих немедленному рассмотрению в соответствии со ст. 271 УПК РФ. Вопрос, является ли совершенное подсудимым деяние преступлением, и какими пунктом, частью, статьей Уголовного кодекса Российской Федерации оно предусмотрено, подлежит разрешению в соответствии со ст. 299 УПК РФ в совещательной комнате при постановлении приговора, что и было сделано судом первой инстанции.

При этом доводы адвоката о нарушении судом тайны совещательной комнаты своего подтверждения в суде апелляционной инстанции не нашли.

По ходатайству защиты из Светлогорского городского суда Калининградской области было истребовано уголовное дело № по обвинению Б Постановление от ДД.ММ.ГГГГ о назначении судебного заседания по указанному делу вынесено не председательствующим по настоящему делу, а иным судьей.

Таким образом, доводы апелляционных жалоб осужденного и его защитника о существенных нарушениях уголовно-процессуального законодательства, допущенных при рассмотрении уголовного дела, а также о несоответствии выводов суда фактическим обстоятельствам дела являются необоснованными и удовлетворению не подлежат.

Также подлежат отклонению и доводы апелляционной жалобы потерпевшего Г., касающиеся рассмотрения судом гражданского иска о взыскании с осужденного в пользу потерпевшего суммы индексации переданной им ФИО1 взятки, рассчитанной исходя из индекса потребительских цен.

Банкноты в количестве 32 штук номиналом по 5000 рублей каждая в ходе предварительного следствия были признаны вещественными доказательствами и переданы на хранение в депозитную ячейку СУ СК России по <адрес>. Приговором суда постановлено данные денежные средства возвратить потерпевшему.

Статьей 395 ГК РФ предусмотрено возмещение кредитору убытков, причиненных неправомерным пользованием его денежными средствами. Поскольку в данном случае денежные средства, принадлежащие Г., были правомерно признаны вещественными доказательствами по делу, основания для взыскания с осужденного суммы индексации данных денежных средств отсутствовали.

Исковых требований к Казне Российской Федерации Г. в ходе рассмотрения дела судом первой инстанции не заявлял.

Таким образом, оснований для удовлетворения апелляционной жалобы потерпевшего не имеется.

Вместе с тем заслуживают внимания доводы апелляционного представления государственного обвинителя, а также жалобы осужденного в части неправильного применения судом редакции уголовного закона, по которому квалифицированы действия ФИО1

В соответствии со ст. 10 УК РФ уголовный закон, устраняющий преступность деяния, смягчающий наказание или иным образом улучшающий положение лица, совершившего преступление, имеет обратную силу, то есть распространяется на лиц, совершивших соответствующее деяние до вступления закона в силу.

Санкция части 5 статьи 290 УК РФ в редакции от 21.11.2011, действовавшей на момент совершения ФИО1 преступления, предусматривала наказание в виде штрафа в размере от семидесятикратной до девяностократной суммы взятки либо лишение свободы на срок от семи до двенадцати лет с лишением права занимать определенные должности или заниматься определенной деятельностью на срок до трех лет и со штрафом в размере шестидесятикратной суммы взятки.

Согласно Федеральному закону от 3 июля 2016 года № 324-ФЗ «О внесении изменений в Уголовный кодекс Российской Федерации и Уголовно-процессуальный кодекс Российской Федерации», вступившим в силу с 15 июля 2016 года, санкция части 5 статьи 290 УК РФ изменена, и в настоящее время, кроме лишения свободы, предусматривает штраф в размере от двух миллионов до четырех миллионов рублей, или в размере заработной платы или иного дохода осужденного за период от двух до четырех лет, или в размере от семидесятикратной до девяностократной суммы взятки с лишением права занимать определенные должности или заниматься определенной деятельностью на срок до десяти лет.

Поскольку в отношении ФИО1 было применено наказание в виде штрафа, минимальный размер которого, исчисляемый исходя из семидесятикратной суммы полученной им взятки, составлял бы 11200000 рублей, включение в санкцию статьи наказания в виде штрафа в определенном размере от двух до четырех миллионов рублей улучшает положение осужденного, в связи с чем его действия надлежит переквалифицировать на п. «в» ч. 5 ст. 290 УК РФ в редакции Федерального закона № 324-ФЗ от 03 июля 2016 года.

При назначении ФИО1 наказания судебная коллегия учитывает характер и степень общественной опасности содеянного, данные о личности осужденного, влияние назначенного наказания на его исправление и на условия жизни его семьи.

Кроме того, при назначении наказания суд апелляционной инстанции принимает во внимание все указанные в приговоре смягчающие наказание обстоятельства.

С учетом характера и степени общественной опасности совершенного преступления, конкретных обстоятельств дела, личности осужденного и смягчающих обстоятельств, судебная коллегия считает возможным применить наиболее мягкий в данном случае способ исчисления штрафа, предусмотренный санкцией ч. 5 ст. 290 УК РФ, и назначить штраф, исходя из установленных пределов в определенном размере, без применения кратности, с дополнительным наказанием в виде лишения права занимать должности на государственной службе, в правоохранительных органах и в органах местного самоуправления, связанные с осуществлением функций представителя власти либо выполнением организационно-распорядительных, административно-хозяйственных функций.

Применяя новый закон и назначая тот же вид наказания, но в меньшем размере, судебная коллегия не применяет ст. 64 УК РФ.

Доводы апелляционной жалобы осужденного о неправомерности назначения ему дополнительного наказания в виде лишения права занимать определенные должности является необоснованным, поскольку суд первой инстанции, назначая ФИО1 наказание в соответствии с санкцией статьи в редакции, действовавшей до 15 июля 2016 года, руководствовался положениями ч. 3 ст. 47 УК РФ и надлежащим образом мотивировал свое решение. Согласно редакции уголовного закона, действующей в настоящее время, дополнительное наказание в виде лишения права занимать определенные должности или заниматься определенной деятельностью при назначении основного наказания в виде штрафа предусмотрено в качестве обязательного, и оснований для его не назначения судебная коллегия не усматривает.

Руководствуясь ст. ст. 389-20, 389-28 и 389-33 УПК РФ, судебная коллегия

ОПРЕДЕЛИЛА:

Приговор Светлогорского городского суда Калининградской области от 19 августа 2016 года в отношении ФИО1 изменить.

Исключить из числа доказательств протокол явки ФИО1 с повинной от ДД.ММ.ГГГГ.

Переквалифицировать действия ФИО1 с п. «в» ч. 5 ст. 290 УК РФ (в ред. Федерального закона № 106-ФЗ от 05 апреля 2013 года) на п. «в» ч. 5 ст. 290 УК РФ (в ред. Федерального закона № 324-ФЗ от 03 июля 2016 года), по которой назначить наказание в виде штрафа в размере 4000000 (четырех миллионов) рублей с лишением права занимать должности на государственной службе, в правоохранительных органах и в органах местного самоуправления, связанные с осуществлением функций представителя власти либо выполнением организационно-распорядительных, административно-хозяйственных функций, сроком на 3 года.

В остальном приговор оставить без изменения, апелляционные жалобы осужденного ФИО1, адвоката Айрапетова В.И., потерпевшего Г. – без удовлетворения.

Апелляционное представление государственного обвинителя удовлетворить частично.

Председательствующий:

Судьи: