Гражданский кодекс часть 1

рассмотрела в открытом судебном заседании апелляционную жалобу защитника осужденного – адвоката Буренина С.Г. и апелляционное представление государственного обвинителя Маринцева В.А. на приговор Ивановского районного суда <адрес> от ДД.ММ.ГГГГ, которым

ФИО1, родившийся ДД.ММ.ГГГГ в <адрес> Республики Беларусь, гражданин Республики Беларусь, невоеннообязанный, со средним образованием, в зарегистрированном браке не состоящий, состоящий в фактических брачных отношениях, детей не имеющий, трудоустроенный в должности <данные изъяты><адрес>, зарегистрированный по адресу: <адрес>, проживающий по адресу: <адрес>, не судимый,

осужден по ч. 1 ст. 30, п. «б» ч. 4 ст. 229.1 УК РФ к 06 годам лишения свободы с отбыванием наказания в исправительной колонии строгого режима.

Срок наказания ФИО1 постановлено исчислять со дня вступления приговора в законную силу.

Мера пресечения в виде заключения под стражу в отношении С.А.ВБ., до вступления приговора в законную силу, оставлена без изменения.

В соответствии с ч. 3.2 ст. 72 УК РФ в срок отбывания ФИО1 наказания в виде лишения свободы зачтено время его содержания под стражей с момента фактического задержания в порядке ст.ст.91, 92 УПК РФ – с ДД.ММ.ГГГГ до дня вступления приговора в законную силу из расчета один день за один день отбывания наказания в исправительной колонии строгого режима.

Заслушав доклад судьи Кашеваровой А.В. о содержании приговора и доводах апелляционной жалобы и представления государственного обвинителя, мнения участников процесса, судебная коллегия

установила:

ФИО1 осужден за приготовление к незаконному перемещению через государственную границу Российской Федерации с государством – членом Таможенного союза в рамках ЕврАзЭС наркотических средств, группой лиц по предварительному сговору, в отношении наркотических средств в особо крупном размере, при обстоятельствах, подробно изложенных в приговоре.

Вину в совершении преступления, предусмотренного ч. 1 ст. 30, п. «б» ч. 4 ст.229.1 УК РФ, осужденный ФИО1 не признал.

В апелляционном представлении государственный обвинитель Маринцев В.А. просит приговор отменить ввиду несоответствия требованиям закона, передать уголовное дело на новое судебное разбирательство в суд первой инстанции со стадии подготовки к судебному заседанию, для квалификации действий ФИО1 как двух самостоятельных преступлений, с усилением наказания, уточнения вида режима колонии, в обоснование представления приводит следующие доводы:

- квалификация действий ФИО2 по ч.3 ст.30, ч.5 ст.228.1 УК РФ необоснованно исключена судом из обвинения, поскольку в соответствии с положениями п.12 постановления Пленума Верховного Суда РФ от 27 апреля 2017 года № 12 "О судебной практике по делам о контрабанде", если лицо наряду с незаконным перемещением через таможенную границу либо через государственную границу предметов, перечисленных в статьях 226.1 и 229.1 УК РФ, совершает умышленное противоправное деяние, связанное с незаконным оборотом этих предметов, в том числе их перевозку, то содеянное подлежит квалификации по совокупности преступлений, предусмотренных ст.229.1 УК РФ и соответствующими статьями УК РФ (в частности и ст.228.1 УК РФ). Таким образом,, действия ФИО2, по смыслу ст.17 УК РФ, образуют совокупность самостоятельных преступлений, предусмотренных ч.3 ст.30, ч.5 ст.228.1 и ч.3 ст.30 п. "б" ч.4 ст.229.1 УК РФ. Из материалов дела следует, что ФИО2 намеревался обнаруженную и поступившую в его обладание партию запрещенных в обороте веществе распространить через неустановленное лицо среди неопределенного круга лиц, то есть его действия на дальнейший сбыт начаты в <адрес> и продолжены в <адрес>, что подпадает под территориальную юрисдикцию УК РФ. Умышленное включение крупной партии наркотических средств в гражданский оборот путем сбыта квалифицируется по ч.5 ст.228.1 УК РФ, они не охватываются лишь приготовлением к контрабанде;

- переквалификация действий ФИО2 с покушения на приобретение не основано на фактических обстоятельствах дела. ФИО2, используя автомобиль как средство передвижения, ведя переговоры по телефону, находясь в <адрес>, обнаружил, поднял и хранил при себе партию запрещенных веществ, затем длительное время находился в дороге и прибыл в <адрес>. Находясь на ночлеге в отеле <адрес> мог употребить часть запрещенного вещества, то есть распорядиться им, оно находилось в его незаконном пользовании. На следующий день он проследовал в <адрес> для обнаружения, получения и хранения в целях сбыта очередной крупной партии запрещенных веществ, забрав из тайника в <адрес>, ФИО1 должен был выехать в Беларусь. Таким образом, действия ФИО2 по владению и пользованию наркотическими средствами являются активными, реализованными, однако в связи с задержанием неоконченными по направленности умысла, так как доставка в нужный для его координатора адрес не осуществлена. Физически наркокурьер был остановлен сотрудниками правоохранительных органов при попытке бегства и сброса наркотика, в его планы и планы его сообщника вмешались сотрудники ФСБ и в связи с изъятием наркотика преступление не окончено по обстоятельствам, не зависящим от злоумышленников, против их воли. ФИО2 действовал не в одиночку, преступление тщательно спланировано, роли распределены, он наркотиком завладел, но не смог им распорядиться, а действия по обладанию для последующего распространения через Интернет были пресечены в стадии покушения. Следовательно, квалификация, предложенная стороной обвинения, является обоснованной и подтверждается материалами дела;

- при постановлении приговора назначено несправедливое наказание, в связи с неправильным применением Общей части УК РФ, поскольку в соответствии с ч.2 ст.61 УК РФ в числе смягчающих наказание обстоятельств необоснованно учтены признание вины на предварительном следствии и раскаяние в содеянном. Обвинение сужденному предъявлено дважды: ДД.ММ.ГГГГ по 1 статье - ч.3 ст.30, ч.5 ст.228.1 УК РФ, а затем ДД.ММ.ГГГГ по двум преступлениям, предусмотренным ч.3 ст.30, ч.5 ст.228.1 и ч.3 ст.30, п. "б" ч.4 ст.229.1 УК РФ. На первом допросе ФИО2 признал вину в покушении на сбыт, но не в контрабанде, так как обвинение по ст.229.1 УК РФ ему не предъявлялось. При втором допросе, не исследованном в судебном заседании (по перемещению через границу), ФИО2 вину не признал и отрицал свою причастность, о чем заявил и в судебном заседании. Таким образом, признавая ФИО2 виновным в контрабанде, суд безосновательно учел признание вины на следствии, когда такая информация отсутствовала. Само по себе оглашение показаний с соблюдением положений о допустимости доказательств не влечет смягчение наказания по преступлению, которое при первом допросе в качестве обвиняемого не вменялось, так как в судебной стадии ФИО2 покушение на контрабанду не признавал. В чем конкретно выразилось раскаяние ФИО2 в содеянном, в приговоре не указано, и опровергается категоричным непризнанием им обвинения в контрабанде, в совершение которой он признан виновным;

- учет судом в качестве смягчающего наказание обстоятельства изобличения и уголовного преследования соучастников преступления не обосновано, поскольку данные о возбуждении уголовного дела, привлечении кого-либо в качестве подозреваемого, обвиняемого, из числа соучастников ФИО2, не исследовались. Соучастник ФИО2 не установлен, не изобличен, что подтверждается постановлением о выделении дела в отношении неустановленного сбытчика;

- выводы относительно активного способствования ФИО2 раскрытию и расследованию преступления, выразившегося в сотрудничестве со следствием на оперативном эксперименте, участии в обследовании и других действиях не обоснованы. ФИО2 совершал эти действия в ходе задержания, участие следователей в указанных мероприятиях исключено, документально не подтверждено. О заключении досудебного соглашения ФИО2 не ходатайствовал, таковое не заключалось;

- в резолютивной части приговора вид исправительного учреждения определен с технической опечаткой, как "строгого" режима, в то время как в мотивировочной части приговора суд верно определил исправительную колонию строгого режима.

В апелляционной жалобе и дополнениях к ней защитник Буренин С.Г., выражает несогласие с приговором ввиду его незаконности и необоснованности, поскольку в действиях ФИО1 отсутствует состав преступления, предусмотренный ч. 1 ст. 30, п. «б» ч. 4 ст. 229.1 УК РФ, а назначенное наказание является чрезмерно суровым, и просит об изменении приговора в части юридической квалификации действий ФИО2, а также о смягчении назначенного наказания, приводя в обоснование следующие доводы:

- стороной обвинения не представлено совокупности доказательств, указывающих на наличие у ФИО2 до момента изъятия наркотических средств из тайников, либо после изъятия до его задержания, умысла на их перемещение на территорию Республики Беларусь. Он не планировал пребывать на территории РФ длительное время, у него отсутствовали предметы для фасовки, он выписался из отеля, а также указал на то, что на выполнение работы с полученными наркотиками ему потребуется две недели; показания свидетелей Свидетель №7 и Свидетель №4, из которых следует, что после задержания ФИО2 сообщил сведения, что с наркотическими средствами он должен был направиться в Республику Беларусь; переписка в телефоне ФИО2, из которой следует, что он не планирует надолго уезжать из Беларуси, его указание на ограниченность по времени, необходимости нахождения в автомобиле 10 часов после извлечения третьей закладки, что соответствует времени возвращения в Республику Беларусь. Оценка переписки в месенджерах до задержания ФИО2 должна быть дана судом с учетом положений о презумпции невиновности и все сомнения в виновности ФИО2 должны быть истолкованы в его пользу. Прямых данных о наличии у ФИО2 умысла на перевозку наркотиков в Республику Беларусь переписка не содержит;

- первые объективные данные о необходимости перевозки наркотических средств на территорию Республики Беларусь имели место ДД.ММ.ГГГГ в 15 часов 42 минуты, а именно когда в рамках оперативного эксперимента на телефон ФИО2 поступило соответствующее сообщение. Переписка и результаты эксперимента подтверждают позицию ФИО2 о том, что при выезде с территории РБ он не имел каких-либо четких инструкций по поводу своих дальнейших действий. Инструкции поступали ему постепенно, по мере выполнения предыдущей. Находясь на территории Республики Беларусь, он знал лишь, что ему необходимо будет проследовать на территорию Московской и <адрес> (сообщения от 13-ДД.ММ.ГГГГ). Намерение ФИО2 о недолгом пребывании на территории РФ и нахождении в автомобиле после изъятия третьей закладки в течение 10 часов не могут свидетельствовать о наличии у него умысла на перевозку наркотиков в Республику Беларусь;

- показания свидетелей Свидетель №4 и Свидетель №7 судом первой инстанции оценены неверно. Согласно показаниям свидетеля Свидетель №4, данным в судебном заседании до оглашения его показаний, ФИО1 и оперативный сотрудник после начала мероприятий во время осмотра автомобиля отходили и общались (файл <данные изъяты>). Весь осмотр занял около 40 минут (<данные изъяты>. При осмотре местности ФИО1 ничего не говорил, при осмотре автомобиля он давал пояснения (<данные изъяты> В дальнейшем после оглашения протокола допроса указанного свидетеля, Свидетель №4 пояснил, что до начала мероприятий телефон ФИО2 был в автомобиле <данные изъяты> О перевозке наркотиков в Республику Беларусь ФИО2 говорил после окончания всего осмотра, когда изъяли наркотики, либо в процессе осмотра, точно не помнит, но про это говорил один раз (<данные изъяты> Далее свидетель пояснил, что во время осмотра участка местности и автомобиля осуществлялась переписка, содержание которой обсуждалась между Свидетель №5 и ФИО2. Переписка началась при нем, когда начался осмотр участка местности (<данные изъяты>). Содержание переписки обсуждалось с Свидетель №5, обсуждались варианты ответов (<данные изъяты> Также свидетель показал, что после начала мероприятия и разъяснения им прав, у ФИО2 был изъят телефон, началась переписка, после чего он узнал, что ФИО2 надо перевозит наркотики в Республику Беларусь <данные изъяты> Свидетель Свидетель №7 пояснил, что на вопрос, куда следуете, ФИО2 ответил в Беларусь, согласился сотрудничать, у него изъяли телефон. При обыске машины в рюкзаке нашли свертки. Он сразу сознался, стал сотрудничать. Следователь стал что-то набирать с телефона. Потом открыли багажник (судебное заседание ДД.ММ.ГГГГ, 14 час. 03 мин). Свидетель пояснил, что ФИО2 сообщал о том, что следует в Беларусь перед осмотром машины, что сначала осмотрели машину, а затем стали переписываться (судебное заседание ДД.ММ.ГГГГ 14 час. 12 мин., 14 час 16 мин., 14 час. 17 мин.). Далее свидетель пояснил, что между ФИО2 и Свидетель №5 было два разговора: в ходе первого ФИО2 просто ответил, что едет в Беларусь, в ходе дальнейшего пояснил, что едет из Москвы, где взял «закладки», а потом в Беларусь, велась ли при этом переписка свидетель не помнит (судебное заседание от ДД.ММ.ГГГГ 14 час. 36 мин.). Таким образом, вопреки указанию в приговоре, Свидетель №4 суду пояснил, что при нем разговоры Свидетель №5 и ФИО2 начались в ходе проведения осмотров, в этот момент Свидетель №5 уже вел переписку по телефону ФИО2 (то есть начался оперативный эксперимент), и от ФИО2 непосредственно он услышал о перевозке наркотических средств в Республику Беларусь после начала осмотра автомобиля. Также свидетель указал, что содержание переписки изучал Свидетель №5 и ФИО2 совместно. Данные показания согласуются с показаниями ФИО2 о том, что о необходимости перевозки наркотиков в Республику Беларусь он узнал в ходе оперативного эксперимента, и, отвечая на вопросы Свидетель №5 в ходе проводимых осмотров, сообщил указанные сведения в присутствии понятых;

- понятой Свидетель №7 сообщил, что ФИО2 сначала сообщил, что едет в Беларусь, затем сообщил, что везет наркотики в Беларусь, при этом точно, когда он это говорил, не вспомнил. Сам Свидетель №5 пояснил, что эксперимент и мероприятия по осмотру местности и автомобиля начались и проводились параллельно. Кроме того, из соответствующего протокола следует, что осмотр местности проводился с <данные изъяты> минут, первое сообщение с телефона ФИО2 отправлено в <данные изъяты>. Вопрос: «Куда везти?» отправлен с телефона ФИО2 в <данные изъяты>, то есть после завершения осмотра местности. До этого сведений о перевозке наркотиков в Республику Беларусь не имелось, а потому неслучайно в протоколе осмотра местности не отражено каких-либо показаний понятых по данному поводу. В это время ФИО2 и не мог сообщить о необходимости перевозки наркотиков в Республику Беларусь (но мог говорить, что едет в Беларусь, что не тождественно фразе о перевозки наркотиков в Республику Беларусь). Сообщение о перевозке наркотиков в Республику Беларусь поступило на телефон ФИО2 в <данные изъяты>, то есть уже тогда, когда начался и проводился осмотр автомобиля ФИО2 (15 <данные изъяты>). Именно тогда все участвующие лица узнали о необходимости перевозке наркотиков на территорию Республики Беларусь. В этой части показания Свидетель №4 и Свидетель №7 данные в ходе судебного заседания полностью согласуются между собой и показаниями самого ФИО2 в судебном заседании. Объективно пояснения данных свидетелей о сообщении ФИО2 о перевозке наркотиков на территорию Республики Беларусь зафиксированы только в протоколе осмотра автомобиля, что подтверждает позицию защиты о том, что до эксперимента указаний о перевозке наркотиков в Республику Беларусь у ФИО2 не было, и он их туда перевозить не планировал;

- в период пребывания на территории РФ ФИО2 не получал указаний о перевозке наркотиков в Республику Беларусь, подобных указаний, в случае их поступления до задержания, он исполнять не намеревался. Фасовать наркотики на территории РФ не намеревался, с собой у него ничего для этого не было. Его автомобиль не был оснащен тайниками для перевозки значительного объема наркотических средств. Увидев объем наркотических средств ФИО2 решил от него избавиться, оставив где-либо на территории РФ, но был задержан, что не опровергнуто стороной обвинения;

- после задержания ФИО2 выразил полную готовность на сотрудничество со следствием, дал согласие на проведение эксперимента, в ходе которого и выяснилось, что его работодатель планировал осуществить перевозку наркотиков в Республику Беларусь. Узнав об этом, ФИО2, не придав этому какого-либо значения, согласился с тем, что должен был отвезти наркотики в Республику Беларусь, о чем на месте задержания и сообщил в ходе разговора с Свидетель №5 в присутствии понятых. До эксперимента данных сведений не мог сообщить, поскольку не знал о планах работодателя;

- уголовное дело о контрабанде было возбуждено в августе 2021 года, то есть более чем через месяц после задержания ФИО2. При этом на момент допроса в качестве подозреваемого и обвиняемого ДД.ММ.ГГГГ о том, что он подозревается в совершении указанного преступления ему объявлено не было, в нарушение п.2 ч.4 ст.46, ст.47 УК РФ ФИО2 не был уведомлен, что его могут быть использованы в качестве доказательства по уголовном делу. На момент дачи показаний ДД.ММ.ГГГГ ФИО2 не являлся подозреваемым по ст.229.1 УК РФ, а потому его показания в данной части не могут быть признаны допустимым доказательством. Эти показания не содержат сведений, изложенных в рапорте на проведение эксперимента, полученных, якобы, от ФИО2;

- ФИО2, согласившись на полное сотрудничество со следствием и, не придавая существенного значения тому, куда работодатель попросил перевезти наркотические средства в ходе эксперимента, в отсутствие возбужденного уголовного дела по ст.229.1 УК РФ, по сути оговорил себя в вышеуказанных показаниях. Несмотря на то, что данные показания даны в присутствии защитника, они должны быть расценены как самооговор, поскольку вызваны неправильным восприятием ФИО2 происходящих событий, даны в один день, идентичны по своей сути, противоречат объективным данным, установленным в дальнейшем при расследовании уголовного дела, не содержат какой-либо конкретики в части инкриминируемых преступлений;

- показания ФИО2 в судебном заседании о том, что на сайте «Гидра» ему предложено было поработать на территории РФ, под чем подразумевалось, изъятие наркотиков на территории РФ и перевозка в другое место на территории РФ, ничем не опровергнуты. Объективных данных о пропускном режиме, правил пересечения границы, осмотре транспортного средства и способе такого осмотра в судебном заседании стороной обвинения не представлено, Доводы ФИО2 о том, что пересечение границы между РФ и Республикой Беларусь не происходит свободно и без досмотров, не опровергнуты. После задержания ФИО2 мог сказать, что едет в Республику Беларусь, но это не значит, что у него был умысел на контрабанду, поскольку он в конечном итоге намеревался туда приехать;

- назначенное ФИО2 наказание, с учетом установленной судом совокупности смягчающих наказание обстоятельств, является чрезмерно суровым и подлежит смягчению. Роль ФИО2 в совершенном преступлении, по сути, состояла в выполнении курьерских функций, он являлся лишь маленьким винтиком в огромной системе и не имел возможности каким-либо образом влиять на его работу. Он не имеет отношения к планированию, организации и функционированию всего процесса по незаконному обороту наркотических средств, а просто следовал поступающим инструкциям неизвестного лица, что, безусловно, должно быть учтено судом при определении степени общественной опасности содеянного. Сударев активно способствовал раскрытию и расследованию преступления: указал место, куда поместил наркотические средства; путем сообщения соответствующих паролей предоставил доступ к сотовому телефону, аккаунтам в месенджерах и социальных сетях; дал разрешение оперативным сотрудникам на ведение от его имени переписки с соучастником, с целью установления его личности и местонахождения; подробно, последовательно и правдиво сообщал обстоятельства содеянного в ходе следствия и судебного разбирательства по делу, участвовал в проверке показаний на месте; с учетом положений ч.2 ст.66 УК РФ и ч.1 ст.62 УК РФ, совокупности всех вышеуказанных обстоятельств имелись все основания назначить наказание в меньшем размере.

В возражениях на апелляционное представление государственного обвинителя защитник Буренин С.Г. просил оставить его без удовлетворения, указывая следующее:

- суд пришел к верному выводу об излишней квалификации действий ФИО2 по ч.3 ст.30, ч.5 ст.228.1 УК РФ. Исходя из сложившейся судебной практики, совокупность преступлений, предусмотренных ст.ст.228.1, 229.1 УК РФ, имеет место когда запрещенные вещества ввозятся на территорию РФ с целью их дальнейшего сбыта на территории РФ, а из приведенного государственным обвинителем постановления Пленума следует, что вышеуказанная совокупность имеет место при непосредственном перемещении запрещенных веществ через границу;

- доводы представления о том, что действия, направленные на непосредственный сбыт наркотических средств, начаты в <адрес> и продолжены на территории <адрес>, являются необоснованными и опровергаются предъявленным обвинением, согласно которому, непосредственно сбыт наркотических средств должен был быть осуществлен после их расфасовки на территории РФ и перевозки на территорию Беларуси. До совершения указанных действий невозможно было начать непосредственно сбыт наркотических средств. ФИО2 не приступил к выполнению объективной стороны контрабанды, не начал действий по непосредственному перемещению наркотических средств через государственную границу РФ и Республики Беларусь, а потому суд пришел к выводу о наличии в его действиях приготовления к совершению преступления, предусмотренного ст.229.1 УК РФ. Доводы представления о необходимости квалификации действий ФИО1 как покушения на совершение преступления, предусмотренного ч.5 ст.229.1 УК РФ, основаны на неверном понимании положений действующего уголовного закона. Указанных в ч.5 ст.229.1 УК РФ действий ФИО2 совершать не начал, оснований для квалификации его действий по ч.3 ст.30 указанной статьи у суда не имелось. Обладание и наличие возможности у ФИО2 распорядиться наркотическими средствами на территории РФ на квалификацию его действий по указанной статье не влияют. Приготовление к перемещению наркотических средств через границу предполагает владение и пользование ими;

- наличие у ФИО2 прямого умысла на перемещение наркотических средств через границу РФ до его задержания и начала оперативного эксперимента не доказано;

- суд обоснованно признал в качестве смягчающих наказание обстоятельств признание вины ФИО2 и его раскаяние в содеянном. В основу вывода суда о виновности по ч.1 ст.30, ч.5 ст.229.1 УК РФ, положены его показания, данные на стадии следствия о необходимости перемещения наркотических средств через государственную границу и не могли не учитываться при назначении наказания. Сторона защиты полагает, что суд вообще не мог использовать данные показания в качестве допустимого доказательства по делу;

- ФИО1 сообщал о своем раскаянии в содеянном, а несогласие стороны защиты с юридической квалификацией не может являться препятствием для иного отношения самого подсудимого к действиям, за совершение которых в отношении него вынесен приговор;

- несмотря на то, что в результате оказанного ФИО1 содействия следствию иные соучастники не установлены и к ответственности не привлечены, суд обоснованно признал активное способствование изобличению и уголовному преследованию других соучастников преступления в качестве смягчающего наказание обстоятельства. Со своей стороны ФИО2 сделал все, что от него зависело для установления данных лиц и привлечения их к ответственности. Действия ФИО1, направленные на сотрудничество, начаты в период проведения оперативно-розыскных мероприятий, после его фактического задержания, а все результаты ОРМ переданы следователю, и, в том числе, послужили основаниям для возбуждения уголовного дела;

- назначенное наказание является чрезмерно суровым, о чем указано в апелляционной жалобе;

- техническая ошибка в части вида исправительного учреждения на его законность не влияет, и, с учетом изложения соответствующих выводов в мотивировочной части, не может служить основанием для отмены или изменения приговора, а подлежит уточнению.

В судебном заседании прокурор Краснов С.В. доводы апелляционного представления поддержал в полном объёме, просил приговор суда отменить, дело направить на новое судебное рассмотрение в суд первой инстанции.

Осужденный ФИО1 и его защитник – адвокат Буренин С.Г. доводы апелляционной жалобы защитника поддержали в полном объеме, просили переквалифицировать действия осужденного на ч.2 ст.228 УК РФ, без усиления назначенного наказания. Просили отказать в удовлетворении представления прокурора.

Доказательства, исследованные судом первой инстанции, приняты судебной коллегией без проверки в соответствии с ч. 7 ст. 389. 13 УПК РФ.

Дополнительных доказательств стороны не представили.

Проверив материалы уголовного дела и судебное решение, обсудив доводы апелляционных жалоб и представления, дополнительные пояснения участников процесса, судебная коллегия приходит к следующим выводам.

На основании п.2 ст.389.15 УПК РФ приговор может быть отменен в апелляционном порядке в связи с существенным нарушением уголовно-процессуального закона.

Такие нарушения судом первой инстанции допущены.

Органами предварительного следствия ФИО1 было предъявлено обвинение в том, что не позднее ДД.ММ.ГГГГ ФИО1, находясь по месту своего проживания в <адрес>, вступил в преступный сговор на незаконный сбыт наркотических средств в особо крупном размере с неустановленным лицом, использующим <данные изъяты> Согласно достигнутых договоренностей, в 10 часов 13 минут ДД.ММ.ГГГГ неустановленное лицо, использующее <данные изъяты> сообщило ФИО1 местонахождение тайников с наркотическими средствами на территории Российской Федерации, которые ФИО1 должен был извлечь из тайников, а затем с целью последующего сбыта на территории Республики Беларусь переместить их через государственную границу РФ с Республикой Беларусь, то есть с государством – членом Таможенного союза в рамках ЕврАзЭС. В рамках осуществления указанного предварительного сговора ФИО1 в период времени с 04 часов 58 минут до 05 часов 13 минут ДД.ММ.ГГГГ на участке местности у населенного пункта Григорчиково Володарского сельского поселения Ленинского городского округа <адрес> обнаружил и путем извлечения из тайника незаконно приобрел четыре перфорированных листа бумаги, на которых имеются наслоения вещества, общей массой 0,2531 грамма, содержащее в своем составе наркотическое средство d-Лизергид (ЛСД, ЛСД-25), в период времени с 06 часов 03 минут до 06 часов 21 минуты ДД.ММ.ГГГГ на участке местности у <адрес> обнаружил и путем извлечения из тайника незаконного приобрел наркотическое средство каннабис (марихуану) общей массой 898,29 грамма; в 13 часов 59 минут ДД.ММ.ГГГГ на участке местности <адрес> обнаружил и путем извлечения из тайника незаконно приобрел вещество, содержащее в своем составе наркотическое средство мефедрон (4-метилметкатинон) массой 3983,28 грамма, которые хранил при себе с целью последующего сбыта на территории Республики Беларусь и перемещения через государственную границу РФ с Республикой Беларусь, то есть с государством – членом Таможенного союза в рамках ЕврАзЭС. Однако не смог довести преступные действия до конца, поскольку не ранее 14 часов 03 минут ДД.ММ.ГГГГ, был задержан сотрудника УФСБ России по <адрес>.

Органами предварительного следствия действия ФИО1 были квалифицированы по ч.3 ст.30, ч.5 ст.228.1 УК РФ как покушение на незаконный сбыт наркотических средств с использованием информационно-телекоммуникационных сетей (включая сеть «Интернет»), группой лиц по предварительному сговору, в особо крупном размере, а также по ч.3 ст.30, п. «б» ч.4 ст.229.1 УК РФ как покушение на незаконное перемещение через Государственную границу Российской Федерации с государством – членом Таможенного союза в рамках ЕврАзЭС наркотических средств, группой лиц по предварительному сговору, в отношении наркотических средств в особо крупном размере.

Обжалуемым приговором ФИО1 был признан виновным в приготовлении к незаконному перемещению черед Государственную границу Российской Федерации с государством –членом Таможенного союза в рамках ЕврАзЭС наркотических средств, группой лиц по предварительному сговору, в отношении наркотических средств в особо крупном размере. При этом судом сделан вывод о том, что квалификация по ч.3 ст.30, ч.5 ст.228.1 УК РФ является излишней. В обосновании данного вывода судом указано, что местом совершения преступления, предусмотренного ч.3 ст.30, ч.5 ст.228.1 УК РФ, которое вменяется ФИО1, должна быть территория Республики Беларусь, а ввиду того, что ФИО1 является иностранным гражданином – гражданином Республики Беларусь, не проживающим постоянно в Российской Федерации, с учетом положений ч.3 ст.12 УК РФ, он мог подлежать уголовной ответственности по УК РФ в случае совершения преступления вне пределов Российской Федерации, только в случаях, если преступление направлено против интересов Российской Федерации либо гражданина Российской Федерации или постоянно проживающего в Российской Федерации лица без гражданства, а также в случаях, предусмотренных международным договором Российской Федерации или иным документом международного характера, содержащим обязательства, признаваемые Российской Федерацией, в сфере отношений, регулируемых настоящим Кодексом.

В соответствии с требованиями ч.3 ст.308 УПК РФ в случае, если подсудимому предъявлено обвинение по нескольким статьям уголовного закона, то в резолютивной части приговора должно быть точно указано, по каким из них подсудимый оправдан и по каким осужден.

Данные требования закона находятся во взаимосвязи с требованиями, предъявленным к приговору, указанными в пункте 21 постановления Пленума Верховного Суда РФ от 29.11.2016 N 55 "О судебном приговоре", согласно которому в случае, если подсудимый обвиняется в совершении нескольких преступлений и обвинение в совершении некоторых из них не подтвердилось, суд в описательно-мотивировочной части приговора приводит мотивы признания подсудимого виновным в одних преступлениях и оправдания по обвинению в других преступлениях, а в резолютивной части приговора формулирует соответствующие решения о признании подсудимого виновным в совершении одних преступлений и об оправдании - по обвинению в других. Указание на исключение излишне вмененной подсудимому статьи уголовного закона, возможно лишь в случае совершения подсудимым одного преступления, которое ошибочно квалифицировано несколькими статьями уголовного закона, при этом суд в описательно-мотивировочной части приговора должен указать на исключение излишне вмененной подсудимому статьи уголовного закона, приведя соответствующие мотивы.

Данное решение суда об излишней квалификации действий ФИО1 по ч.3 ст.30, ч.5 ст.228.1 УК РФ не соответствует указанным требованиям.

Квалифицируя действия ФИО1 лишь по ч.1 ст.30, п. «б» ч.4 ст.229.1 УК РФ, суд не дал оценки его действиям по ч.3 ст.30, ч.5 ст.228.1 УК РФ, при этом действия, которые были вменены ФИО1 по покушению на сбыт наркотических средств не охватывались объективной стороной преступления, предусмотренного ч.1 ст.30, п. «б» ч.4 ст.229.1 УК РФ, в совершении которого он был признан виновным. Описательно-мотивировочная часть приговора не содержит описания обстоятельств, установленных судом, по предъявленному ФИО1 обвинению в совершении преступления, предусмотренного ч.3 ст.30, ч.5 ст.228.1 УК РФ, какого либо решения в резолютивной части приговора относительно предъявленного обвинения по ч.3 ст.30, ч.5 ст.228.1 УК РФ приговор не содержит.

Кроме того, заслуживают внимания доводы апелляционного представления о том, что судом первой инстанции не были приняты во внимание разъяснения, содержащиеся в пункте 12 постановления Пленума Верховного Суда РФ от 27 апреля 2017 года № 12 «О судебной практике по делам о контрабанде», о том, что если лицо наряду с незаконным перемещением через таможенную границу либо через государственную границу предметов, перечисленных в статьях 226.1 и 229.1 УК РФ, совершает умышленное противоправное деяние, связанное с незаконным оборотом этих предметов, в том числе их перевозку, то содеянное подлежит квалификации по совокупности преступлений, предусмотренных статьями 226.1 и (или) 229.1 УК РФ и соответствующим статьям Уголовного кодекса Российской Федерации (в частности, в данном случае ст.228 или 228.1 УК РФ). За действия, направленные на покушение на незаконный сбыт наркотических средств с использованием информационно-телекоммуникационных сетей (включая сеть «Интернет»), группой лиц по предварительному сговору, в особо крупном размере, совершение которых органами предварительного следствия ФИО1 вменялось на территории РФ, Уголовным кодексом РФ предусмотрена уголовная ответственность.

Допущенные судом первой инстанции нарушения уголовно-процессуального закона являются существенными и неустранимы в суде апелляционной инстанции, поскольку суд апелляционной инстанции проверяет выводы суда первой инстанции, а преступления, вмененные ФИО1 взаимосвязаны, поэтому в данном случае требуется повторное установление фактических обстоятельств дела и их оценка судом первой инстанции, в связи с чем в соответствии с частью 1 статьи 389.22 УПК РФ обвинительный приговор подлежит отмене в полном объёме с передачей дела на новое судебное рассмотрение со стадии судебного разбирательства в тот же суд в ином составе суда.

В связи с отменой приговора и направлением уголовного дела на новое судебное разбирательство, судебная коллегия не вправе предрешать вопросы о доказанности обвинения, о достоверности доказательств, о преимуществе одних доказательств перед другими, поэтому суду первой инстанции надлежит тщательно проверить доводы апелляционного представления прокурора, апелляционной жалобы стороны защиты при новом рассмотрении уголовного дела по существу.

При новом рассмотрении уголовного дела суду необходимо полно, всесторонне и объективно исследовать собранные по делу доказательства, дать им надлежащую оценку, после чего принять законное, обоснованное и мотивированное решение.

Отменяя приговор в отношении ФИО1 и направляя уголовное дело на новое судебное разбирательство, в целях надлежащего проведения судебного заседания в разумные сроки, с учетом тяжести предъявленного обвинения и данных о личности ФИО1, который является иностранным гражданином и не имеет постоянного места жительства на территории Российской Федерации, судебная коллегия полагает, что, находясь на свободе, ФИО1 может скрыться от суда, и поэтому считает необходимым оставить ФИО1 меру пресечения в виде заключения под стражу без изменения, не находя оснований для применения иной, более мягкой меры пресечения, продлив ему срок содержания под стражей на 03 месяца, то есть до ДД.ММ.ГГГГ.

На основании изложенного, руководствуясь ст.ст. 389.15, 389.20, 389.28, 389.33 УПК РФ, судебная коллегия

определила:

Приговор Ивановского районного суда Ивановской области от 22 апреля 2022 года в отношении ФИО1 отменить в связи с существенным нарушением уголовного закона.

Уголовное дело в отношении ФИО1 передать на новое судебное разбирательство в Ивановский районный суд Ивановской области в ином составе суда со стадии судебного разбирательства.

Меру пресечения ФИО1 в виде заключения под стражу с содержанием в ФКУ СИЗО-1 УФСИН России по Ивановской области оставить без изменения, продлив срок содержания ФИО1 под стражей на 3 месяца, то есть до ДД.ММ.ГГГГ.

Апелляционное представление государственного обвинителя Маринцева В.А. удовлетворить, апелляционную жалобу защитника осужденного – адвоката Буренина С.Г. оставить без удовлетворения.

Апелляционное определение вступает в законную силу с момента его оглашения, и может быть обжаловано в кассационном порядке во Второй кассационный суд общей юрисдикции в порядке, установленном главой 47.1 УПК РФ, в течение шести месяцев со дня вынесения, а ФИО3, содержащимся под стражей, в тот же срок со дня вручения ему копии определения.

Пропущенный по уважительной причине срок кассационного обжалования может быть восстановлен судьей суда первой инстанции по ходатайству лица, подавшего кассационные жалобу, представление. Отказ в его восстановлении может быть обжалован в апелляционном порядке.

В случае пропуска указанного срока или отказа в его восстановлении кассационные жалоба, представление на апелляционное определение подаются непосредственно в суд кассационной инстанции и рассматривается в порядке, предусмотренном ст.ст.401.10-401.12 УПК РФ.

В случае подачи кассационной жалобы или кассационного представления ФИО1 вправе ходатайствовать об участии в их рассмотрении судом кассационной инстанции и об участии адвоката.

Председательствующий: Алексеева Г.Н.

Судьи: Кашеварова А.В.

Селезнева О.Н.