Гражданский кодекс часть 1

рассмотрев в открытом судебном заседании материалы уголовного дела по апелляционным жалобам адвокатов КИ., ГИ. в защиту осужденного Ананьина Д.В., потерпевшей И. и ее представителя МС., потерпевших Ц. и Ц., их представителя МС. на приговор Советского районного суда г.Новосибирска от 18 августа 2017 г., которым

Ананьин Д. В., родившийся ДД.ММ.ГГГГ в <адрес>, несудимый,

осужден по ч.1 ст.201 УК РФ (по первому, третьему и четвертому преступлениям) к 3 годам лишения свободы за каждое, ч.2 ст.159.4 УК РФ к штрафу в размере 800000 (восемьсот тысяч) рублей в доход государства; на основании ч.2 ст.69 УК РФ по совокупности преступлений путем поглощения менее строгого наказания более строгим наказанием к 3 годам лишения свободы с отбыванием в колонии-поселении. В соответствии с пп. «а», «б» ч.1 ст.78 УК РФ от назначенного наказания Ананьин Д.В. освобожден в связи с истечением срока давности привлечения к уголовной ответственности.

Этим же приговором Ананьин Д.В. оправдан по ч.1 ст.201 УК РФ (по преступлению в отношении ИН.) в связи с отсутствием в его действиях состава преступления на основании п.2 ч.1 ст.24 УПК РФ,

Приговором частично удовлетворены исковые требования потерпевших. С Ананьина Д. В. в счет возмещения причиненного ущерба взыскано в пользу З. 350000(триста пятьдесят тысяч) рублей, ДИ. 324756 (триста двадцать четыре тысячи семьсот пятьдесят шесть) рублей, КГ. 447435 (четыреста сорок семь тысяч четыреста тридцать пять) рублей, ШГ. 400000 (четыреста тысяч) рублей, ЕН. 450000 (четыреста пятьдесят тысяч) рублей, ИВ. 450000 (четыреста пятьдесят тысяч) рублей, ФЕ. 540000 (пятьсот сорок тысяч) рублей, ПК. 470000 (четыреста семьдесят тысяч) рублей, ИЛ. 550000 (пятьсот пятьдесят тысяч) рублей, КР. 550000 (пятьсот пятьдесят тысяч) рублей, К. 550000 (пятьсот пятьдесят тысяч) рублей, Б. 1100000 (один миллион сто тысяч) рублей, Л. 2100000 (два миллиона сто тысяч) рублей, Д. 470000 (четыреста семьдесят тысяч) рублей. За потерпевшими И., ШЕ., СК., Ц., Ц. и ХА. признано право на удовлетворение заявленных ими исковых требований в части взыскания с осужденного Ананьина Д.В. материального ущерба, а также процентов за пользование чужими денежными средствами, вопрос о размере возмещения передан на рассмотрение в порядке гражданского судопроизводства. В удовлетворении исковых требований потерпевших И., ШЕ., Ц., Ц. и ХА. о взыскании с осужденного Ананьина Д.В. морального вреда отказано,

у с т а н о в и л а:

приговором Советского районного суда г.Новосибирска от 18 августа 2017 г. ФИО1 признан виновным и осужден:

- по первому, третьему и четвертому преступлениям за злоупотребление полномочиями, то есть использование лицом, выполняющим управленческие функции в коммерческой организации, своих полномочий вопреки законным интересам этой организации и в целях извлечения выгоды для себя, повлекшее причинение существенного вреда правам и законным интересам граждан;

- по второму преступлению за мошенничество, сопряженное с преднамеренным неисполнением договорных обязательств в сфере предпринимательской деятельности, совершенное в крупном размере.

Преступления совершены на территории <адрес> при обстоятельствах, установленных приговором суда.

В заседании суда первой инстанции ФИО1 вину по предъявленному обвинению не признал.

На приговор судаадвокатами КИ. и ГИ. в защиту осужденного ФИО1 подана апелляционная жалоба (основная и дополнительная), в которых адвокатыпросят приговор в отношении ФИО1 отменить ввиду несоответствия выводов суда фактическим обстоятельствам дела, постановить в отношении ФИО1 оправдательный приговор.

Оспаривая наличие в действиях ФИО1 состава преступления, предусмотренного ч.1 ст.201 УК РФ (по первому, третьему и четвертому преступлениям), защитники ссылаются на наличие множественных противоречий и предположений в показаниях потерпевших и свидетелей, которые не были устранены, а также объективные доводы ФИО1, которые не были проверены и не были опровергнуты.

Обращают внимание на неустановление характера служебных прав и обязанностей ФИО2, выполняющего управленческие функции, конкретные полномочия, которые по версии обвинения были им использованы при злоупотреблении. Так, не исследовались должностные инструкции, генеральная доверенность № от ДД.ММ.ГГГГ, договор № от ДД.ММ.ГГГГ, договор № от ДД.ММ.ГГГГ, поручение на их отыскание не давалось, вопросы по указанным документам участникам процесса не задавались.

Полагают установленным, что ФИО1 действовал в интересах организаций, не выходил за пределы своих полномочий, инвестиционные взносы, привлекаемые организациями, которыми руководил ФИО1, непосредственно направлялись только на строительство объектов недвижимости. Обстоятельства, свидетельствующие о том, что действия ФИО1 были направлены на личное обогащение, в ходе судебного заседания не доказаны.

В материалах уголовного дела отсутствуют сведения о причинении существенного вреда самой организации, вопреки законным интересам которой якобы действовал ФИО1, не указано, какой вред был причинен самой организации, которой руководил ФИО2, в чем он выразился и почему является существенным. Таким образом, обстоятельства, подлежащие доказыванию в соответствии со ст.73 УПК РФ, не установлены ни следствием, ни судом.

Судом не проверены доводы осужденного ФИО1 о том, что он совершал сделки по привлечению инвестиций физических лиц на строительство объектов с учетом указаний и рекомендаций консалтинговой фирмы «<данные изъяты>», специалисты которой консультировали юристов ООО «<данные изъяты>», ООО «<данные изъяты>». Сотрудники и руководители «<данные изъяты>» не допрошены, документы, подтверждающие данный факт, не изымались, мер к их отысканию не предпринималось. Суд не принял во внимание показания ФИО1 и свидетеля С., согласно которым пакет документов по инвестиционным сделкам перед подписанием ФИО1 согласовывался и визировался несколькими должностными лицами организации, оснований не доверять которым у ФИО1 не было. Указанные обстоятельства судом не проверялись, должностные лица не опрашивались.

Обращают внимание, что указанный состав преступления предполагает только наличие прямого умысла. Между тем, приведенные в приговоре доказательства не позволяют прийти к выводу о наличии у ФИО2 прямого умысла на злоупотребление полномочиями. Об этом свидетельствует тот факт, что предварительные договоры по инвестиционному договору № были заключены по 22 квартирам, из которых только три были согласованы. Несмотря на это вред был причинен гражданам только по пяти квартирам.

Считают, что существенный вред гражданам был причинен не в результате действий ФИО1 по несогласованию передачи квартир, а в результате действий руководителя ЗАО «<данные изъяты>», передавшего одни и те же квартиры в качестве оплаты по договору подряда различным лицам и организациям. Таким образом, причинно-следственная связь между действиями ФИО2 и наступившими последствиями отсутствует.

Нарушения, установленные в действиях ФИО2, следствием и судом, по мнению защитников, можно отнести исключительно к гражданско-правовым, о чем свидетельствуют факты неоднократного прекращения уголовного дела.

Утверждая об отсутствии в действиях ФИО1 состава преступления, предусмотренного ч.2 ст.159.4 УК РФ, защитники приводят аналогичные доводы о подписании ФИО2 предварительного договора с <данные изъяты> на 121 квартиру в связи с отсутствием оснований не доверять работникам ООО «<данные изъяты>», подготовившим указанный договор; обращают внимание на виновные действия Ч. по данной квартире; заключение договора купли-продажи <адрес> между Ч. и И.; согласование ФИО2 замены 121 квартиры, отсутствующей в реестре, на 133; факт необращения И. к ООО «<данные изъяты>» с требованием о понуждении к заключению основного договора. Полагают, что показания Ч., ПВ. и И. имеют существенные противоречия, не устранённые судом. Показания И. о том, что она якобы неоднократно обращалась к ООО «<данные изъяты>» и ФИО1 с требованием о заключении основного договора, ничем не подтверждены. Обстоятельства, подлежащие доказыванию, не установлены: не выяснено, кем изготовлен предварительный договор, какой отдел его визировал и прочее. Обращают внимание, что действия по заключению договора с И., квалифицированные как мошенничество, идентичны действиям по заключению договора с КГ., квалифицированными иначе, более того, И. более 6 лет проживала в спорной квартире, что также свидетельствует об отсутствии у ФИО2 умысла на мошенничество.

Кроме того, полагают, что суд необоснованно удовлетворил гражданские иски потерпевших по первому преступлению, приговор в этой части подлежит отмене по основанию истечения срока исковой давности, так как о нарушении своих прав потерпевшие узнали в ДД.ММ.ГГГГ годах.

В апелляционной жалобепотерпевшая И. и ее представитель - адвокат МС.просят приговор суда в части гражданского иска отменить, постановив новое судебное решение, а в остальной части изменить – переквалифицировав действия ФИО2 на ч.4 ст.159 УК РФ, по которой назначить справедливое наказание.

По доводам авторов, суд необоснованно переквалифицировал действия ФИО1 с ч.4 ст.159 УК РФ на ч.2 ст.159.4 УК РФ. Указанная статья в ДД.ММ.ГГГГ г. была отменена. Вина ФИО1 в совершении преступления, предусмотренного ч.4 ст.159 УК РФ, установлена показаниями свидетелей М., К.М., Е., БД., Ч., ПП., ПВ., К., Б. и другими, а также показаниями самой потерпевшей И. и показаниями осужденного ФИО1, несмотря на то, что вину по предъявленному обвинению он не признал. При назначении наказания по ч.4 ст.159 УК РФ просят учесть их мнение, высказанное в судебных прениях.

Считают, что суд необоснованно передал исковые требования по возмещению материального ущерба на рассмотрение в порядке гражданского судопроизводства, а также отказал в удовлетворении исковых требований в части взыскания морального вреда. Установив, что в результате действий ФИО2 потерпевшей причинен материальный ущерб в размере 2 502 990 рублей, а также нравственные страдания, при этом преюдициального значения решения судов в отношении ООО «С.» не имеют, они не исполнены в связи с банкротством организации, суд должен был удовлетворить исковые требования потерпевшей в полном объеме.

В апелляционной жалобе представитель потерпевших Ц. и Ц. – МС.просит приговор отменить в части гражданского иска, постановив новый приговор, в остальной части - изменить как незаконный, необоснованный и несправедливый.

По доводам автора жалобы, действия ФИО1 по преступлению в отношении потерпевших Ц. и Ц. подлежат квалификации по ч.4 ст.159 УК РФ с назначением справедливого наказания по данной статье. В обоснование указывает, что разрешения на строительство, проектной документации, а также арендованного земельного участка для строительства дома на пересечении <адрес> у ЗАО <данные изъяты>», которое возглавлял ФИО1, никогда не было. Суд первой инстанции принял к рассмотрению подложные документы, на основании которых сделал выводы о наличии в действиях ФИО1 состава преступления, предусмотренного ст.201 УК РФ. Земельный участок с кадастровым номером <данные изъяты> был предназначен и отведен для строительства девятиэтажного дома по <адрес>, который был построен и сдан в эксплуатацию <данные изъяты> г., и не имеет какого либо отношения к строительству семнадцатиэтажного дома на пересечении улиц <адрес>. Для строительства данного дома в ДД.ММ.ГГГГ г. земельного участка мэрией <адрес> не выделялось, разрешения на его строительство нет до настоящего времени. В подтверждение также ссылается, что дом по <адрес>, на который предоставлены документы, имел 303 квартиры, а обещанная ФИО2 квартира в доме по <адрес><адрес> имела №. Полагает, что подмена судом фактов подтверждает его предложение о наличии коррупционной составляющей при рассмотрении указанного уголовного дела.

С учетом вышеприведенного полагает необоснованным решение суда первой инстанции об отказе в возврате уголовного дела прокурору для вменения ФИО2 более тяжкого состава преступления, предусмотренного ч.4 ст.159 УК РФ, в связи с чем постановление суда также подлежит отмене.

Оспаривая приговор суда в части гражданского иска, защитник указывает на наличие оснований для взыскания суммы причиненного ущерба 3 483 860 рублей, поскольку она установлена приговором суда, а также констатировано отсутствие преюдициального значения решения Арбитражного суда Новосибирской области и мирового соглашения. Подлежит взысканию и причиненный моральный вред, учитывая нравственные страдания, причиненные потерпевшим.

В апелляционной жалобе потерпевшие Ц. и Ц. просят отменить приговор суда в отношении ФИО1 по четвертому преступлению, выделить материалы в отдельное производство и возвратить для производства дополнительного расследования.

В обоснование требований приводят доводы, идентичные доводам представителя – адвоката МС., а также указывают на необходимость допроса ключевого свидетеля - главного бухгалтера ЗАО НДЦ «Пролог» и ООО «СМУ-17» МИ., которая проводила бухгалтерские операции с похищенными денежными средствами, присутствовала при их встречах с ФИО1; исследования фактов преднамеренного банкротства ЗАО НДЦ «Пролог».

Обращают внимание на принципиальное отличие указанного преступления от других, инкриминируемых ФИО1 Настаивая на том, что ФИО2 совершены именно мошеннические действия, указывают, что дом, в связи со строительством которого, они заключили с Ананьиным договор займа, не существовал даже в проекте.

Полагают, что с ФИО2 подлежит взысканию не только моральный вред в размере 2000000 рублей в связи с перенесенными нравственными страданиями, но и возврат займа с процентами за незаконное обогащение.

Оспаривая законность и обоснованность постановленного судебного решения, указывают на наличие в приговоре неточностей, недостоверной информации, а также некорректных формулировок, искажающих суть действий ФИО1 Так, в приговоре неверно указан объект недвижимости, который являлся предметом предварительного договора, заключенного ДД.ММ.ГГГГ; указана недостоверная информация, что подписи на договоре ставил не ФИО2, а иное лицо, используя печати с факсимильными подписями. По мнению потерпевшего, отчет по оценке затрат на строительство 17-ти этажного дома на <адрес> является фальсифицированным, поскольку сделан по документам ФИО2 на другой дом. Суд достоверность указанного отчета не проверил.

Указывая на допущенные процессуальные нарушения в ходе предварительного и судебного следствия, обращают внимание на отсутствие в тексте приговора ссылок на их ходатайства о выделении данного эпизода в отдельное производство.

В возражениях на апелляционные жалобы адвокатов КИ. и ГИ., потерпевших Ц., Ц., И. и их представителя МС. государственный обвинитель прокуратуры Советского района г. Новосибирска СЕ. считает приговор суда законным, обоснованным и справедливым, просит оставить его без изменения, а апелляционные жалобы – без удовлетворения.

В суде апелляционной инстанции осужденный ФИО1 и адвокат КИ. доводы апелляционной жалобы защитников поддержали в полном объеме, просили приговор суда отменить, ФИО1 по предъявленному обвинению оправдать.

Потерпевшие Ц., Ц., И. и их представитель – адвокат МС. возражая против доводов апелляционной жалобы защитников, просили удовлетворить требования, заявленные в их апелляционных жалобах.

Прокурор Верес О.С. возражала против доводов апелляционных жалоб как защитников, так и потерпевших и их представителя, указывая, что приговор суда в отношении ФИО1 является законным, обоснованным и справедливым.

Заслушав участников судебного заседания, изучив представленные материалы дела, суд апелляционной инстанции приходит к выводу, что жалобы адвокатов КИ. и ГИ., потерпевшей И. и представителя потерпевшей МС., потерпевших Ц., Ц. и представителя потерпевших МС. не подлежат удовлетворению по следующим основаниям.

Виновность ФИО1 в содеянном им установлена совокупностью доказательств, собранных по делу, исследованных в судебном заседании, приведенных в приговоре.

Все обстоятельства, при которых ФИО1 совершил указанные преступления, подлежащие доказыванию, по настоящему делу установлены.

Доводы апелляционной жалобы защитников об отсутствии в действиях ФИО1 состава какого-либо преступления по инкриминируемым ему деяниям являлись предметом проверки суда первой инстанции и обоснованно признаны несостоятельными, опровергнутыми исследованными в судебном заседании и приведенными в приговоре доказательствами.

Так, из показаний потерпевшего ТБ. установлено, что он планировал приобрести квартиру в <адрес> указанному вопросу он беседовал с прорабом, главным бухгалтером ООО <данные изъяты> которые подтвердили возможность приобретения у них однокомнатной квартиры. Директор ООО <данные изъяты>ФИО1 заверил, что дом будет сдан в 3 квартале ДД.ММ.ГГГГ. ДД.ММ.ГГГГ между ним и ООО <данные изъяты> был заключен инвестиционный договор, согласно которому он обязался внести инвестиционный взнос и после окончания строительства получить однокомнатную квартиру на первом этаже 2 подъезда <адрес> общей площадью 38,8 кв.м. В этот же день он внес в кассу ООО «<данные изъяты>» денежные средства в сумме 270 000 рублей. Ему был выдан корешок к приходному кассовому ордеру на указанную сумму. На тот момент он не знал, что ООО <данные изъяты> не является заказчиком, ему сказали, что ООО <данные изъяты> осуществляет строительство и продает квартиры, в связи с чем он полагал, что собственником строительства является ООО <данные изъяты>. В ДД.ММ.ГГГГ г. стало известно, что заказчиком строительства является ЗАО <данные изъяты>, а на его квартиру претендует иное лицо - К., который согласовал инвестиционный договор с ЗАО <данные изъяты> что в его случае сделано не было. В результате право собственности на квартиру было признано за К., он квартиру не получил.

Потерпевшая КГ. пояснила суду, что в ДД.ММ.ГГГГ г. увидела объявление, что в <адрес> ООО <данные изъяты> продает квартиры. Из просмотренных квартир ей понравилась <адрес>. ДД.ММ.ГГГГг. в офисе ООО <данные изъяты>ФИО1 показал проект инвестиционного договора, пояснил, что ООО <данные изъяты> является застройщиком и имеет полное право продавать квартиры в данном доме. О том, что ООО <данные изъяты> было подрядчиком в строительстве данного дома, а заказчиком строительства была другая организация, ФИО1 ей ничего не сказал. В тот же день она заключила договор об инвестиционной деятельности с ООО <данные изъяты> в лице ФИО1 на <адрес>. ФИО1 подписал договор в её присутствии и отдал её экземпляр договора. Величина первоначального взноса составляла 447 435 рублей. ДД.ММ.ГГГГ она пришла в офис, вновь встретилась с ФИО1 и передала деньги в сумме 447 435 рублей, ей была выдана квитанция. В конце ДД.ММ.ГГГГ г. строительство замедлилось. ФИО1 пояснил, что выполняет функции подрядчика, заказчиком является ГУ <данные изъяты>. В ДД.ММ.ГГГГ г. она узнала, что на её квартиру претендует другой человек - Т., которая приобрела эту же квартиру в конце ноября ДД.ММ.ГГГГ года в ООО <данные изъяты>». ФИО1 заверил, причин для беспокойства нет. Однако, в квартиру она заехать не смогла и обратилась в суд, где ей отказали в признании права собственности на <адрес>.6 по <адрес> стало известно, что ФИО1 не имел право продавать данную квартиру, так как она находилась в собственности ГУ <данные изъяты>. В период с ДД.ММ.ГГГГ г. ФИО1 делал видимость активной помощи в решении её жилищного вопроса, затем стал скрываться, в связи с чем она обратилась в правоохранительные органы. Считает себя потерпевшей на сумму 447 435 рублей, так как ФИО1 её обманул, деньги не вернул, взамен жилье не предоставил.

Потерпевший СК. пояснил суду, что в ДД.ММ.ГГГГ г. в газете «Навигатор» увидел рекламу по продаже квартиры в строящемся <адрес>. По телефону сотрудники ООО <данные изъяты>» пояснили, что их организация является подрядчиком на строительстве <адрес>. Он сходил на стройку, посмотрел однокомнатные квартиры. Ему понравилась <адрес>. ДД.ММ.ГГГГ в офисе по <адрес> между ним и ООО <данные изъяты> в лице ФИО1 был заключен договор об инвестиционной деятельности на инвестирование 194 000 рублей в строительство <адрес>, а именно в <адрес>. В период с ДД.ММ.ГГГГ по ДД.ММ.ГГГГ он внес в кассу ООО <данные изъяты> полностью весь свой инвестиционной взнос - 194000 рублей, исполнив свои обязательства по договору. В ДД.ММ.ГГГГ году строительство не закончилось, на собрании дольщиков строительства он узнал, что на его <адрес> претендует еще один человек - АН., которая в ДД.ММ.ГГГГ г. обратилась в суд с иском о признании права собственности на его квартиру. Иск был удовлетворен. В суде он узнал, что ООО <данные изъяты> заключая договор об инвестиционной деятельности, должно было получать согласование у застройщика, то есть у ЗАО <данные изъяты>» и имело право заключать договоры об инвестиционной деятельности только после подписания с ЗАО <данные изъяты> акта сверки выполненных работ, что было сделано только лишь в ДД.ММ.ГГГГ году. На этих основаниях ему и было отказано в праве собственности на <адрес>. До настоящего времени материальный ущерб ему ФИО1 не возместил, он считает себя потерпевшим по данному уголовному делу. ФИО1 ввел его и инвесторов в заблуждение и завладел денежными средствами.

Потерпевший СР. пояснил суду, что в ДД.ММ.ГГГГ году в газете он увидел объявление о продаже двухкомнатных квартир в <адрес>, заключил соответствующий договор с агентством недвижимости «<данные изъяты>». В АН <данные изъяты> ему сообщили, что двухкомнатную <адрес> продает ШВДД.ММ.ГГГГ между ним и Ш. с согласия директора ООО «<данные изъяты>» ФИО1 заключено соглашение о передачи правомочий по договору от ДД.ММ.ГГГГ об инвестиционной деятельности на <адрес>. В этот же день он передал из рук в руки ШВ 400 000 рублей. В ДД.ММ.ГГГГ г. стройка прекратилась, он принял решение продать недостроенную <адрес>. В процессе подготовки документов выяснилось, что в списках инвесторов указан не он, а инвестор З., которая купила ее у ЗАО <данные изъяты>. Как оказалось, на соглашении между ним и Ш. должно быть не только согласие ООО <данные изъяты> но и ЗАО <данные изъяты> которого не было. От его имени подавались многочисленные иски в суд, которые ни разу не были удовлетворены. После того, как дом был построен ему предложили <адрес>, на которую якобы нет инвесторов. Он согласился и зимой ДД.ММ.ГГГГ года задним числом от ДД.ММ.ГГГГ между ним, ГУ <данные изъяты> в лице конкурсного управляющего ПВ. и ООО <данные изъяты>» в лице представителя Т. было подписано соглашение на перемену объекта договорных отношений с <адрес>. Однако и эта квартира принадлежала иному лицу. После этого он понял, что это явный обман. Считает, что ФИО1 - директор ООО <данные изъяты>», совершил в отношении его преступление. Ему причинен имущественный вред, он остался без жилья.

Потерпевшая ДИ. (К.) пояснила суду, что осенью ДД.ММ.ГГГГ. в газете «Навигатор» увидела объявление о реализации ООО «<данные изъяты>» квартир в строящемся <адрес>. В конце сентября ДД.ММ.ГГГГ г. в офисе ООО <данные изъяты> она составила беседу с директором общества ФИО1 и главным бухгалтером С.. В ходе беседы ни ФИО1, ни С. не сообщили о том, что ООО <данные изъяты> не является собственником данной строительной площадки, а является только подрядчиком строительства. ФИО1 утверждал, что дом будет сдан в конце ДД.ММ.ГГГГ г. ДД.ММ.ГГГГ она заключила с ООО «<данные изъяты>» в лице директора ФИО2 инвестиционный договор, согласно которому ООО «<данные изъяты>» обязалось передать ей после окончания строительства 1 комнатную <адрес> общей площадью 38,8 кв.м. В этот же день она внесла в кассу ООО <данные изъяты>» денежные средства в размере 15000 <данные изъяты>, что соответствовало на тот период 324 756 рублям и получила квитанцию к приходному кассовому ордеру. Деньги она лично передавала в присутствии ФИО1 главному бухгалтеру ООО <данные изъяты> - С., который пересчитал деньги и внес деньги в кассу. Договор об инвестиционной деятельности подписал лично ФИО1 в их присутствии. В ДД.ММ.ГГГГ г. она узнала, что строительство дома осуществляет другая организация - ЗАО <данные изъяты>». Также ей стало известно, что заключение инвестиционного договора должно было быть согласовано с заказчиком строительства ЗАО <данные изъяты>». В момент заключения договора ей об этом никто не сказал. Примерно в ДД.ММ.ГГГГ г. ей сообщили, что на квартиру имеется второй претендент, который заключил договор об инвестиционной деятельности на <адрес> другой организацией. В ДД.ММ.ГГГГ г. в суде <адрес> было принято решение о признании права собственности на <адрес> за Ф. Таким образом ей причинен ущерб в сумме 324 756 рублей в ценах ДД.ММ.ГГГГ года. Просит привлечь к уголовной ответственности ФИО1, так как считает, что по вине ФИО1 она потеряла деньги и не смогла зарегистрировать в собственность <адрес>.

Потерпевший З. пояснил суду, что в августе ДД.ММ.ГГГГ г. его теща КАС. приобрела в строящемся <адрес>. На основании соглашения от ДД.ММ.ГГГГ о передаче правомочий по договору от ДД.ММ.ГГГГ инвестор БУС. с согласия ООО <данные изъяты>» в лице директора ФИО1 переуступил свои права на <адрес>КАС. Стоимость сделки была в размере 350 000 рублей. Деньги на покупку квартиры принадлежали лично ему. В ДД.ММ.ГГГГ г. КАС. решила переоформить на него право на квартиру. ДД.ММ.ГГГГ он и КАС. пришли в офис ООО <данные изъяты> и заключили соглашение о передаче правомочий по договору от ДД.ММ.ГГГГ, в котором КАС. с согласия ООО «<данные изъяты> в лице директора ФИО1 передает ему право на <адрес> строящимся <адрес>. В ДД.ММ.ГГГГ году он узнал, что возникли проблемы по строительству дома, а также имеются двойные продажи. На его <адрес> имеется второй претендент – КО., которая купила эту квартиру в ЗАО <данные изъяты>» в феврале ДД.ММ.ГГГГ года. Им было подано исковое заявление в суд <адрес> о признании права собственности на <адрес>. На одном из собраний ему предложили <адрес>, на которую не было претендентов. Как оформлялись документы, он не помнит, у него имеется только акт приема-передачи <адрес> от ДД.ММ.ГГГГ В результате оказалось, что на <адрес> также имеется претендент – КА., право собственности на квартиру за которым было признано в суде. Таким образом, в собственность квартиру он не получил, считает себя потерпевшим.

Оснований сомневаться в показаниях потерпевших суд первой инстанции обоснованно не усмотрел. Не находит таких оснований и судебная коллегия. Вопреки доводам жалоб, в основном и главном показания потерпевших были последовательными и категоричными, противоречий по обстоятельствам, подлежащим доказыванию, не содержали, в полном объеме соответствовали материалам уголовного дела. Кроме того, их пояснения об обстоятельствах заключения инвестиционных договоров, передачи в ООО «<данные изъяты>» денежных средств по договору стороной защиты не оспаривается. Не оспариваются осужденным и защитниками и установленный судом факт причинения материального ущерба потерпевшим в связи с невозможностью регистрации права собственности на квартиры по инвестиционным договорам, заключенным между потерпевшими и ООО «<данные изъяты> в лице ФИО1, исполненным со стороны потерпевших в полном объеме, ввиду признания судом права собственности на жилые помещения за иными лицами.

С доводами стороны защиты об отсутствии причинно-следственной связи между действиями ФИО1 и последствиями в виде существенного вреда правам и законным интересам граждан - материального ущерба, судебная коллегия согласиться не может.

Из копии договора подряда № на капитальное строительство от ДД.ММ.ГГГГ следует, что ЗАО <данные изъяты> в дальнейшем именуемое «Заказчик», ЗАО «<данные изъяты>», именуемое в дальнейшем «Генподрядчик» с одной стороны и ООО <данные изъяты>», именуемое в дальнейшем «Подрядчик» с другой стороны заключили договор на строительство жилого дома по адресу <адрес>. Согласно условиям договора подрядчик участвует в строительстве дома путем выполнения собственными и привлеченными силами и средствами строительно-монтажных работы; заказчик производит оплату выполненных строительно-монтажных работ на основании справки о стоимости СМР по форме КС-3 с приложением счета-фактуры в течение 10 дней с момента предъявления: по взаимозачету (материалы, услуги), денежными средствами, передачей кв.метров в секциях 2А-2Б жилого дома по <адрес> в порядке, предусмотренном инвестиционным договором №. Форма оплаты за выполненные строительно-монтажные работы по данному пункту принимается действительной при условии взаимного согласования между заказчиком и подрядчиком (<данные изъяты>

Согласно копии договора об инвестиционной деятельности № от ДД.ММ.ГГГГ с приложением №, <данные изъяты>, в дальнейшем именуемое Собственником, в лице директора КА., ЗАО «<данные изъяты>», в дальнейшем именуемое Заказчиком, в лице МА. с одной стороны и ООО «<данные изъяты>», в дальнейшем именуемое Инвестором, в лице финансового директора ФИО1 с другой стороны заключили договор об инвестиционной деятельности. Из условий договора следует, что инвестор обязуется внести инвестиционный взнос в сумме 425 655 рублей в ценах 1984 года, а Заказчик обязуется передать 1 215,22 кв.м. общей проектной площади в секциях 2А-2Б жилого дома по <адрес> согласно приложению №. Внесение инвестором инвестиционного взноса производится поэтапно на основании выполнения работ по договору подряда № от ДД.ММ.ГГГГ Инвестор вправе передать свои полномочия по инвестициям и их результатам физическим и юридическим лицам. Решение о передаче правомочий должно быть оформлено письменно и подписано всеми сторонами. Передача Инвестору квадратных метров общей площади осуществляется поэтапно после внесения инвестиционного взноса с оформлением акта сверки между Заказчиком и Инвестором ежемесячно и оформляется протоколом вклада в строительство.

По приложению № инвестору ООО «<данные изъяты>» могли быть переданы квартиры, в том числе 30, 41, 42, 46, 51, 72, 51 (<данные изъяты>). Согласно материалов дела, показаний свидетеля ПУ. в ДД.ММ.ГГГГ. между ООО «<данные изъяты>» и ОАО «<данные изъяты>» согласовывалась замена <адрес>. В окончательном списке квартир, передаваемых ОАО «<данные изъяты>» в количестве 15 штук, утвержденных арбитражным судом ДД.ММ.ГГГГ по иску ОАО «<данные изъяты>» <адрес> не имеется.

Как видно из актов принятия инвестиционных взносов № и № от ДД.ММ.ГГГГ всеми участниками договора об инвестиционной деятельности от ДД.ММ.ГГГГг. согласовано принятие от ООО «<данные изъяты>» инвестиционных взносов в суммах 1300386 рублей и 1642 570 в текущих ценах, в связи с чем ГУ <данные изъяты> после принятия дома в эксплуатацию должно передать <данные изъяты> или его Правопреемнику в случае передачи правомочий по инвестициям в установленном договором № порядке (с согласия всех сторон) 173, 99 кв.м. общей площади в жилом доме по <адрес>. ( <данные изъяты>).

Свидетель МА. пояснил в судебном заседании, что ДД.ММ.ГГГГ между ЗАО «<данные изъяты>» (заказчик), ЗАО «<данные изъяты> (генподрядчик) и ООО «<данные изъяты>» был заключен договор подряда на капитальное строительство №. Оплата за строительство дома должна была происходить квадратными метрами, но не исключались другие виды оплаты, что было заложено в договор. За все время строительства оплата денежными средствами не производилась. Между этими же сторонами был заключен инвестиционный договор, который предусматривал порядок внесения инвестиционных взносов ООО «<данные изъяты>». В дирекции строительства существовал единый порядок уступки прав по инвестициям для всех инвесторов. Первоначально инвестор должен внести инвестиционный взнос в полном объеме, а только после этого уступать правомочия по договору иным лицам. Такой же порядок был предусмотрен и для ООО «<данные изъяты>». Инвестиционный взнос ООО «<данные изъяты>» в период его нахождения в должности директора до ДД.ММ.ГГГГ не вносился. Весной ДД.ММ.ГГГГ г. ФИО2 пояснял, что ООО «<данные изъяты>» необходимы денежные средства, для чего необходимо уступить право требования на ряд квартир. Однако, ФИО1 в согласовании уступок правомочий по инвестиционному договору отказали и предложили оформить инвестиционный взнос. Только тогда «<данные изъяты>» вправе было уступать права на квартиры, о чем он лично говорил ФИО1 О том, что ООО «<данные изъяты>» заключает инвестиционные договоры на квартиры без согласия ЗАО «<данные изъяты>», он не знал. ФИО1 его в известность об этом не ставил, согласия на это не получал.

Согласно пояснениям свидетеля Е. в суде, она работала в ЗАО <данные изъяты>» в должности юрисконсульта. Договор подряда № на капитальное строительство от ДД.ММ.ГГГГ между ЗАО <данные изъяты>», ЗАО «<данные изъяты>» и ООО «<данные изъяты>» был заключен до её прихода на работу. Поскольку в договоре подряда предусмотрен расчет за выполненные СМР, в том числе и квадратными метрами, то необходимо было заключить с ООО «<данные изъяты>» соответствующий инвестиционный договор. Этот договор разрабатывался ею и был заключен ДД.ММ.ГГГГ По договорам и устно между руководителями ООО «<данные изъяты>» и ЗАО <данные изъяты>» было определено, что ООО «<данные изъяты>» будет осуществлять строительство за собственные средства. На основании акты выполненных работ формы КС-2 и КС-3 ЗАО <данные изъяты>» должно было произвести оплату данных работ либо денежными средствами, либо зачетами, либо квадратными метрами, для чего составлялись акты внесения инвестиционного взноса. После внесения инвестиционного взноса ООО «<данные изъяты>» было вправе с письменного согласия ЗАО <данные изъяты>» передать свои полномочия по инвестиционному договору кому-либо за соответствующее вознаграждение. Для расчета квадратными метрами, между ЗАО «<данные изъяты>» и ООО «<данные изъяты>» был заключен договор об инвестиционной деятельности с двумя приложениями, в которых уже были оговорены номера квартир, подлежащих передаче ООО «<данные изъяты>» в случае выполнения ими обязательств по договору подряда. Условиями инвестиционного договора было предусмотрено обязательное письменное согласование номеров квартир при уступке прав требования другим лицам. Указанным образом была согласована в мае ДД.ММ.ГГГГ. передача правомочий по инвестиционному договору М., а впоследствии К. на <адрес>. ДД.ММ.ГГГГ были подписаны акты принятия инвестиционного взноса, согласно которым ООО «<данные изъяты>» внесло инвестиционные взносы на 589,3 кв.метров. После чего обращений о подписании соглашения на передачу правомочий по инвестиционному договору со стороны ООО «<данные изъяты>» не было. В марте ДД.ММ.ГГГГ г. ООО «<данные изъяты>» практически прекратило работу на строительной площадке, в связи с чем ДД.ММ.ГГГГ в ООО «<данные изъяты>» было направлено заявление о расторжении договора на капитальное строительство. ДД.ММ.ГГГГ ООО «<данные изъяты>» объявлено банкротом, введено конкурсное управление. В счет оплаты за выполненные работы ЗАО <данные изъяты>» предложило конкурсному управляющему квадратные метры жилья, на что последний отказался и потребовал денежные средства.

Тщательно проанализировав приведенные выше показания потерпевших, свидетелей, письменные материалы уголовного дела, оценив их в совокупности, суд первой инстанции пришел к обоснованному выводу о том, что подсудимый ФИО1, являясь финансовым директором ООО «<данные изъяты> и лицом, представляющим интересы «<данные изъяты>» - ООО «<данные изъяты>», достоверно зная

-порядок выполнения условий инвестиционного договора, подписанного им лично, согласно которому ООО «<данные изъяты>» имело право уступать свои права на долю в объекте незавершенного строительства только с согласия всех сторон договора (ЗАО «<данные изъяты>», ГАТП <данные изъяты>, ООО «<данные изъяты>»),

-о возможности привлечения инвестиций только в случае выполнения работ и подписания соответствующих документов, и, следовательно, о последующем признании недействительными сделок, заключенных с нарушением данных условий,

незаконно привлекал денежные средства физических лиц в качестве инвестиционного взноса на строительство <адрес>, что и привело к причинению существенного вреда участникам инвестиционной деятельности, выразившегося в причинении материального ущерба СР. в сумме 400000 рублей, З. в сумме 350 000 рублей, СК. в сумме 194 000 рублей, ТБ. в сумме 270 000 рублей, ДИ. сумме 324 756 рублей, КГ. в сумме 447435 рублей, а также в нарушении конституционных прав указанных лиц на жилище. Исходя из материального и семейного положения потерпевших, сумм причиненного имущественного ущерба, суд нашел причиненный вред существенным.

Доводы стороны защиты о причинении вреда в результате действий иных лиц, а именно руководителей ЗАО «<данные изъяты>», которые передавали по инвестиционным договорам различным подрядчикам право распоряжаться одними и теми же квартирами, не порочат выводов суда о виновности в инкриминируемом деянии ФИО1 Как правильно установлено судом именно в результате действий ФИО1, злоупотребившего свои служебными полномочиями при заключении инвестиционных договоров с потерпевшими СР., З., СК., ТБ., ДИ., КГ. последним был причинен материальный ущерб.

Не ставят под сомнение выводов суда и ссылки защитников на разработку и согласование инвестиционных договоров, заключаемых ООО «<данные изъяты>», сотрудниками консалтинговой фирмы «<данные изъяты>». Причинение существенного вреда потерпевшим (материального ущерба и отказа в признании за ними права собственности на жилые помещения по инвестиционным договорами и соответственно отказа в регистрации этого права) связано не с ненадлежащей подготовкой текстов инвестиционных договоров, а с конкретными действиями директора ООО «<данные изъяты>» ФИО1, заключившего указанные договоры без согласования с со всеми сторонами инвестиционной деятельности по строительству дома до момента приемки инвестиционного взноса от ООО «<данные изъяты>», то есть злоупотребившего своими полномочиями.

По смыслу закона субъектом преступления, предусмотренного ст.201 УПК РФ является лицо, выполняющее функции единоличного исполнительного органа, члена совета директоров или иного коллегиального исполнительного органа, а также лицо, постоянно, временно либо по специальному полномочию выполняющее организационно-распорядительные или административно-хозяйственные функции в этих организациях. Приходя к выводу, что ФИО1 является субъектом преступления, предусмотренного ст.201 УПК РФ, суд первой инстанции обоснованно сослался на

- показания свидетеля ПП. в судебном заседании, согласно которым в состав соучредителей ООО <данные изъяты> входили он, ФИО1, С., ПО. С момента образования данного общества - августа 1999 года на общем собрании учредителей он был выбран директором данного общества, осуществлял свои обязанности примерно до июня 2000 года. ДД.ММ.ГГГГ он, являясь директором ООО «<данные изъяты>», заключил договор подряда № на капитальное строительство с ЗАО «<данные изъяты>» и ЗАО «<данные изъяты>», где ООО «<данные изъяты>» выступало подрядчиком. По условиям данного договора порядок оплаты за выполненные подрядные работы оговаривался в инвестиционном договоре №, который ООО «<данные изъяты>» заключило позже, а именно ДД.ММ.ГГГГ. При заключении данного инвестиционного договора между ГАП СО РАСХН (собственник строительной площадки), ЗАО «Дирекция строительства ГАПТ СО РАСХН» (заказчик строительства) и ООО «<данные изъяты>» (инвестор строительства), от имени ООО «<данные изъяты>» выступал финансовый директор – ФИО1, действовавший по доверенности. На должность финансового директора ФИО1 был назначен в августе 1999 года, то есть с момента образования ООО «<данные изъяты>». Являясь финансовым директором, ФИО1 должен был регулировать прибыли и убытки организации, то есть привлекать финансовые средства для выполнения договорных обязательств, которые имела их организация. Таким образом, ФИО2 по согласованию с соучредителями распоряжался всеми финансами ООО «<данные изъяты>». При заключении договора об инвестиционной деятельности № от ДД.ММ.ГГГГ он выдал ФИО1 доверенность, которая давала право на заключение данного договора, а также привлекать инвестиции и собственные средства для выполнения обязательств по данному договору. ДД.ММ.ГГГГ состоялось очередное собрание учредителей, на котором на должность директора был выбран ФИО1;

- выписку из Единого государственного реестра юридических лиц, согласно которой ООО «<данные изъяты>» зарегистрировано в Новосибирской городской регистрационной палате ДД.ММ.ГГГГ<адрес> ООО «<данные изъяты>» в период с ДД.ММ.ГГГГ по ДД.ММ.ГГГГ наряду с другими лицами являлся подсудимый ФИО1 (<данные изъяты>

- протокол № общего собрания учредителей ООО «<данные изъяты>» от ДД.ММ.ГГГГ и выписку из Единого государственного реестра юридических лиц, согласно которым ФИО1 избран директором общества с ДД.ММ.ГГГГ (<данные изъяты>

Сам осужденный не отрицал в суде, что при заключении инвестиционных договоров действовал как финансовый директор ООО «<данные изъяты>», имея на это соответствующие полномочия и доверенность.

Таким образом, судом правильно установлено, что ФИО1, как финансовый директор ООО «<данные изъяты>», а впоследствии директор общества, обладал организационно-распорядительными и административно-хозяйственными функциям, а именно полномочиями по принятию решений, имеющих юридическое значение и влекущих определенные юридические последствия, по управлению и распоряжению имуществом и денежными средствами, находящимися на балансе и банковских счетах организации. Именно эти полномочия и использовались ФИО1 при совершении преступления.

Ссылки защитников на неисследование должностной инструкции, генеральной доверенности № от ДД.ММ.ГГГГ на представление интересов ООО «<данные изъяты>» основанием к отмене приговора не являются. Выводы о наличии у ФИО1 соответствующих полномочий, а также использование их при совершении преступления суд сделал на основании иных доказательств, приведенных в приговоре, совокупность которых обоснованно посчитал достаточной.

Доводы стороны защиты об осуществлении ФИО1 полномочий исключительно в интересах организации и на законных основаниях, о чем свидетельствует использование денежных средств, полученных ООО «<данные изъяты>» по договорам об инвестиционной деятельности, на строительство объекта также являлись предметом проверки суда первой инстанции. Как правильно указал суд в приговоре, использование ФИО1 своих полномочий финансового директора ООО «<данные изъяты>» вопреки законным интересам этой организации заключалось в ненадлежащем осуществлении предпринимательской деятельности в целях извлечения выгод для себя, как учредителя и руководителя ООО «<данные изъяты>».

Делая выводы о виновности ФИО1 в совершении мошенничества, сопряженного с преднамеренным неисполнением договорных обязательств в сфере предпринимательской деятельности в крупном размере, суд первой инстанции обоснованно принял во внимание показания потерпевшей И., сообщившей, что в ДД.ММ.ГГГГ г. в газете «Навигатор» она увидела объявление о продаже квартир в строящемся <адрес> звонок ответили сотрудники ООО «<данные изъяты>», пояснившие, что первые три подъезда проблемные, так как там были двойные продажи квартир, последние два подъезда только построены, с оформлением проблем не будет. Она пришла к <адрес>, ранее незнакомая Ч. показала три квартиры. Ей понравилась <адрес>, расположенная на четвертом этаже в 4 подъезде данного дома. Ч. также пояснила, что на квартиру никто не претендует, договор необходимо заключать с ООО «<данные изъяты>». ДД.ММ.ГГГГ она пришла в офис ООО «<данные изъяты>», сотрудник организации разъяснил ей условия и порядок заключения договора на приобретения данной квартиры. Она должна была сначала заключить с представителем ООО «<данные изъяты> предварительный договор, по условиям которого нужно оплатить ООО «<данные изъяты>» 90% от стоимости <адрес> 990 рублей, а оставшиеся 10% она должна была внести при заключении основного договора купли-продажи. Представитель ООО «<данные изъяты>» принес ей два экземпляра предварительного договора купли-продажи, договор составлялся в ООО «<данные изъяты>». Она подписала два экземпляра договора и передала сотруднику ООО «<данные изъяты>». В тот же день сотрудник ООО «<данные изъяты>» передал ей второй экземпляр договора, на котором она увидела, что заключила договор с ООО «<данные изъяты>» в лице директора организации, выполняющей функции единоличного исполнительного органа ООО «<данные изъяты>» - ЗАО «<данные изъяты>» ФИО1 В последующем она все условия выполнила, перечислила на счет ООО «<данные изъяты>» денежные средства в размере 90% от стоимости квартиры. Деньги были перечислены с расчетного счета ООО «<данные изъяты>» на расчетный счет ООО «<данные изъяты>». После того как деньги поступили на расчетный счет ООО «<данные изъяты>», менеджер ей сказал, что она может въехать в квартиру. Ключи от квартиры ей передала Ч.. Они с мужем сделали ремонт, стали оплачивать коммунальные услуги. Потом она обратилась в офис ООО «<данные изъяты>» с просьбой заключить основной договор купли-продажи, ей не ответили. Тогда в ДД.ММ.ГГГГ году она обратилась с иском в суд к ООО «СибСтрой» о признании за ней права собственности на квартиру. В это же время узнала, что на квартиру претендует ПО. и мэрия <адрес>. Она неоднократно пыталась встретиться с ФИО1, но подсудимый избегал с ней встреч. В ДД.ММ.ГГГГ г. суд признал право собственности на данную квартиру за ПО., а ее по решению суда выселили из квартиры. Деньги ООО «<данные изъяты>» ей не вернуло, хотя она просила об этом. Считает, что в отношении неё ФИО1 совершено мошенничество, которое выразилось в хищении её денежных средств в сумме 2502 990 рублей, перечисленных на расчетный счет ООО «<данные изъяты>».

Показания потерпевшей И. суд обоснованно признал достоверными, поскольку в основном и главном они были последовательными и категоричными, соответствовали материалам уголовного дела, в том числе:

- копии предварительного договора № купли-продажи квартиры, заключенного ДД.ММ.ГГГГ между ООО «<данные изъяты>» в лице директора ФИО1 и И., согласно которому стороны договорились о подготовке и заключении в последующем договора купли-продажи <адрес>.6 по <адрес>, принадлежащей ООО «<данные изъяты>» на основании договоров № от ДД.ММ.ГГГГ и № от ДД.ММ.ГГГГ Стоимость квартиры определена в 2781100 рублей, из которых 2502990 покупатель обязан внести в кассу или на расчетный счет ООО «<данные изъяты> в срок до ДД.ММ.ГГГГ (<данные изъяты>);

- заключению эксперта, согласно которому по представленным ксерокопиям платежных поручений установлено поступление на расчетный счет № ООО «<данные изъяты>», открытый в НФ «<данные изъяты>» (ОАО), денежных средств от И. на общую сумму 2502 990,00 рублей (<данные изъяты>).

Свидетель Ч. пояснила в суде, что зимой ДД.ММ.ГГГГ г. по просьбе сотрудника организации ФИО1 она показывала двухкомнатную квартиру <адрес><адрес> покупателю И., номер квартиры не помнит. Также не помнит, говорила ли она И., что на квартиру нет других претендентов. С ДД.ММ.ГГГГг. строительство дома осуществляло ООО «<данные изъяты>», к которому перешли квартиры, оговоренные в приложении к договору №. Реестр квартир, указанный в приложении к данному договору, составлял собственник - ГУ <данные изъяты> на основании сведений, поданных ТСЖ «<данные изъяты>». Обстоятельства подписания заявления о разрешении замены <адрес> не помнит. ТСЖ «<данные изъяты>» никогда не распоряжалось квартирами и принимать решение о передаче И.<адрес> вместо <адрес> не имело право. Она не заключала с И. основной договор купли-продажи квартиры, подписала акт приема-передачи квартиры по указанию ФИО1, сообщившего, что он продал данную квартиру И.. Впоследствии конкурсный управляющий ГУ <данные изъяты> отказался подписывать данный акт приема-передачи. Часть документов, которые она подписала как председатель ТСЖ «<данные изъяты>» - Застройщик, в том числе и акт передачи <адрес>, собственник ГУ <данные изъяты> признал недействительными, пояснив, что в данных документах требуется подпись «Собственника» - ГУ <данные изъяты>

Наличие противоречий в показаниях свидетеля и потерпевшей И. относительно заключения с Ч. основного договора купли-продажи квартиры и передачи последней оставшейся суммы денежных средств по договору в размере 278 110 рублей, на что ссылается сторона защиты, основанием к отмене или изменению судебного решения не являются. Как следует из текста приговора ФИО2 не инкриминируется хищение денежных средств в размере 278110 рублей или 2 781 100 рублей. Суд пришел к выводу о хищении ФИО1 путем обмана денежных средств, принадлежащих И., в сумме рублей 2 502 990,00 рублей, перечисленных на расчетный счет ООО <данные изъяты>». По указанным обстоятельствам - заключении предварительного договора между И. и ООО «<данные изъяты>» в лице директора – ФИО1, перечислении до договору на расчетный счет ООО «<данные изъяты>» денежных средств в размере 2 502990 рублей, отсутствии у ТСЖ «У.» права изменять номера квартир в рамках договора, заключенного между собственником квартир, заказчиком и подрядчиком, показания потерпевшей и свидетеля противоречий не имели.

Об этих же обстоятельствах в судебном заседании пояснила свидетель Е., указав, что ЗАО «<данные изъяты>», созданное ФИО1, продолжило строительство <адрес> в <адрес>, а впоследствии передало свои права и обязанности ООО «<данные изъяты>», руководителем которого также являлся ФИО1 ООО «<данные изъяты>» заключило в ДД.ММ.ГГГГ. предварительный договор на <адрес> с И. Основанием для заключения предварительного договора были указаны договор № от ДД.ММ.ГГГГ, заключенный между собственником строительной площадки ГУ <данные изъяты>, застройщиком ТСЖ «<данные изъяты>» и генеральным подрядчиком ЗАО «<данные изъяты>», с приложением в виде номеров квартир, подлежащих получению ЗАО «<данные изъяты>17» после окончания строительства, а также договор № о перемене лица в обязательстве. При заключении предварительного договора ФИО1 знал, что в приложении к договору №<адрес> не числилась, не была закреплена ни за ЗАО <данные изъяты>», ни за ООО <данные изъяты>», то есть претендовать на нее он не мог. Обмен <адрес> не производился, хотя такая возможность у ФИО1 имелась. Предварительный договор с И. был заключен в декабре ДД.ММ.ГГГГ г., а в ДД.ММ.ГГГГ г. ФИО1 как директор ООО «<данные изъяты>» получил от ГУ <данные изъяты> по акту приема-передачи <адрес>, после чего заключил договор купли-продажи квартиры указанной квартиры не с И., а иным лицом.

Приведенные выше показания потерпевшей и свидетелей в полном объеме согласуются с материалами дела, исследованными судом и приведенными в приговоре, в том числе с

-решением № участника ООО «<данные изъяты>» от ДД.ММ.ГГГГ, согласно которому полномочия единоличного исполнительного органа («Директора») ООО «<данные изъяты> с ДД.ММ.ГГГГ переданы ООО «<данные изъяты>». От имени ООО «<данные изъяты>» без доверенности вправе действовать директор ООО «<данные изъяты>» ФИО1 (т.13 л.д.118);

- выпиской из Единого государственного реестра юридических лиц, согласно которой ЗАО <данные изъяты>» зарегистрировано и поставлено на налоговый учет в Инспекции Министерства Российской Федерации по налогам и сборам по <адрес>ДД.ММ.ГГГГ С ДД.ММ.ГГГГг. по ДД.ММ.ГГГГ руководителем постоянно действующего исполнительного органа являлся ФИО1 (<данные изъяты>);

-договором № на завершение капитального строительства объекта «Жилой дом по <адрес>» от ДД.ММ.ГГГГг., заключенным между ГУ <данные изъяты>, именуемым Собственником, ТСЖ «<данные изъяты>», именуемым застройщиком и ЗАО «<данные изъяты>» в лице директора ФИО3, именуемым генеральным подрядчиком. Согласно п.4.1 договора генеральный подрядчик вправе в качестве расчета по договору получить от собственника построенные квартиры в <адрес> приложению № к указанному договору, эти же лица согласовали во исполнения п.4.1 договора право получения генеральным подрядчиком или его правопреемником в счет расчета по договору квартиры по перечню, в который входила <адрес> отсутствует <адрес> (<данные изъяты>);

- договором № от ДД.ММ.ГГГГ, заключенным ЗАО «<данные изъяты>» в лице ФИО1 и ООО «<данные изъяты> в лице директора П. о перемене лица в обязательстве по договору № на завершение капитального строительства объекта «Жилой дом по <адрес>». Права генерального подрядчика № «ЗАО <данные изъяты>» переходят к генеральному подрядчику № ООО «<данные изъяты>»

Учитывая приведенные выше доказательства, суд первой инстанции пришел к обоснованному выводу о том, что ФИО4, являясь руководителем ЗАО «<данные изъяты>», а также ООО «<данные изъяты>», в процессе осуществления предпринимательской деятельности, имея умысел на хищение денежных средств И. путем обмана, заключил с И. предварительной договор купли-продажи <адрес>, заведомо зная о невозможности исполнения обязательств по договору, поскольку указанная квартира не принадлежала возглавляемым им организациям, а также не намереваясь исполнять обязанности по договору, получил от потерпевшей денежные средства в размере 2502990 рублей, перечисленные на счет ООО «<данные изъяты>», которыми распорядился по своему усмотрению, причинив потерпевшей материальный ущерб в указанной сумме, являющийся крупным.

Все доводы апелляционной жалобы защитников, сводящиеся к невиновности ФИО1 в инкриминируемом деянии, являлись предметом тщательной проверки суда первой инстанции и обоснованно отвергнуты с приведением соответствующих мотивов.

Утверждая о наличии у ФИО2 умысла на хищение денежных средств И., суд обоснованно указал, что ФИО2 было заведомо известно

- как об отсутствии у него возможности распоряжаться <адрес>, поскольку она не передавалась по заключенному им же договору в качестве оплаты за выполненные работы,

- так и об обязанности согласовать замену переданных по договору квартир с их собственником - ГУ <данные изъяты>, учитывая ситуацию, которая сложилась в период с ДД.ММ.ГГГГ г. с квартирами в указанном доме в секциях 2а и 2б, реализованных по инвестиционным договорам ООО «<данные изъяты>», возглавляемым также ФИО1

Обоснованными являются и выводы суда о том, ФИО1 не только не имел реальной возможности исполнить договор в момент его заключения, но и не желал исполнять его условия в будущем, о чем свидетельствуют последующие действия подсудимого, не предпринявшего мер для заключения с потерпевшей основного договора, а также имевшего реальную возможность, как руководитель ООО «<данные изъяты>», передать потерпевшей <адрес>, поскольку квартиры были равнозначными, и <адрес> длительный период времени находилась в его ведении, однако, ФИО1 реализовал <адрес> другим лицам.

Вопреки доводам защиты, обстоятельства хищения денежных средств И. не являются идентичными обстоятельствам причинения материального ущерба КГ. при совершении ФИО1 преступления, предусмотренного ст.201 УК РФ. Выводы об этом подробно изложены в приговоре. Кроме того, необходимо отметить, что согласование замены квартиры, которая должна быть передана по договору КГ., было осуществлено с юридическим лицом, имевшим право распоряжаться указанной квартирой по согласованию с собственником. Утверждения защиты о наличии аналогичного согласования квартиры, которая являлась предметом договора, заключенного с И., явно надуманны. ТСЖ «<данные изъяты>», с которым ФИО1 якобы согласовал замену квартиры, никаких прав на <адрес>, как и на <адрес> не имело, что и позволило суду прийти к выводу о наличии у виновного лица –ФИО1 умысла на мошенничество.

Согласно доводов жалобы, а также позиции самого осужденного в суде первой и апелляционной инстанции, сторона защиты по 3 преступлению не оспаривает факт заключения ФИО1, действующим от имени ЗАО <данные изъяты>», а также ЗАО <данные изъяты>», с потерпевшими ШГ., ЕН., ИВ., ФЕ., ПК., ИЛ., ШЕ., П., КР., К., Б., Л., Д., ХА. предварительных договоров на участие в долевом строительстве, а также факт привлечения денежных средств потерпевших по данным договорам в суммах, заявленных потерпевшими.

Утверждения защитников и осужденного об отсутствии в его действиях состава преступления, предусмотренного ст.201 УК РФ, поскольку он действовал на законных основаниях и в интересах организаций, а ущерб потерпевшим причинен по иным обстоятельствам, проверены судом первой инстанции и обоснованно отвергнуты.

Как правильно указано в приговоре, в период с ДД.ММ.ГГГГ по ДД.ММ.ГГГГФИО2 являлся руководителем постоянно действующего исполнительного органа ЗАО «<данные изъяты>», он же являлся акционером ЗАО <данные изъяты>», кроме того, в период с ДД.ММ.ГГГГ г. в ЗАО <данные изъяты>» выполнял обязанности исполнительного директора на основании доверенности № от ДД.ММ.ГГГГ Таким образом, ФИО1 был наделен организационно-распорядительными и административно-хозяйственными функциями, связанными с руководством трудовым коллективом, находящемся в подчинении, формированием кадрового состава и определением трудовых функций работников, заключением договоров от имени организации, управлением и распоряжением имуществом и денежными средствами, находящимися на балансе, банковских счетах и в кассе организации.

В обоснование указанных выводов в приговоре приведены:

-показания свидетеля БУ., согласно которым он договорился с ФИО1 о приобретении ЗАО <данные изъяты>» в равных долях. ДД.ММ.ГГГГ протоколом № общего собрания акционеров ЗАО <данные изъяты>» он был избран директором в данной организации. После этого, в период с ДД.ММ.ГГГГ г. были построены два жилых <адрес>. В данном строительстве ЗАО <данные изъяты>» выступало заказчиком, а ЗАО «<данные изъяты>», где директором был ФИО1, выступало генеральным подрядчиком. В ДД.ММ.ГГГГ г. он планировал закончить свою деятельность в ЗАО <данные изъяты>», поэтому выписал на имя ФИО1 доверенность № от ДД.ММ.ГГГГ и назначил ФИО2 исполнительным директором в ЗАО <данные изъяты>». ФИО1, имея данную доверенность, мог заключать договоры от имени ЗАО <данные изъяты>». Окончательно свою долю в данной организации он продал в конце ДД.ММ.ГГГГ года либо в начале ДД.ММ.ГГГГ г.;

а также материалы дела:

- протокол № общего собрания акционеров ЗАО <данные изъяты>» от ДД.ММ.ГГГГ, выписка из Единого государственного реестра юридических лиц, согласно которым ФИО1 являлся одним из акционеров данного общества. С ДД.ММ.ГГГГ генеральным директором ЗАО <данные изъяты>» назначен второй акционер общества – БУ.(<данные изъяты><данные изъяты>);

- выписка из Единого государственного реестра юридических лиц, содержащая сведения о ЗАО <данные изъяты>», зарегистрированном и поставленном на налоговый учет в Инспекции Министерства Российской Федерации по налогам и сборам по <адрес>ДД.ММ.ГГГГг. С ДД.ММ.ГГГГг. по ДД.ММ.ГГГГг. руководителем постоянно действующего исполнительного органа являлся ФИО1(<данные изъяты>).

Обоснованными являются и выводы суда о том, что подсудимый ФИО1, являясь лицом, выполняющим организационно-распорядительные и административно-хозяйственные функции в коммерческой организации, злоупотребил своими полномочиями, поскольку в нарушение требований федерального законодательства, а именно не имея в собственности или аренде земельного участка, на котором осуществлялось строительство, не имея разрешения на строительство автостоянки с детским спортивным комплексом на кровле, незаконно привлекал денежные средства физических лиц на строительство указанного объекта, что и привело к причинению существенного вреда участникам инвестиционной деятельности, признанным потерпевшими. Указанные действия ФИО1 были совершены вопреки законным интересам возглавляемых им организаций, которые заключаются, в том числе, и в осуществлении предпринимательской деятельности в соответствии с законодательством Российской Федерации и надлежащем исполнении принятых на себя обязательств. Не может не согласиться судебная коллегия и с выводами суда первой инстанции о совершении ФИО1 указанных действий в целях извлечения выгод для себя как руководителя ЗАО «<данные изъяты>», ЗАО <данные изъяты>», а также акционера ЗАО <данные изъяты>».

Доводы стороны защиты о причинении существенного вреда физическим лицам в результате действий иных лиц, а также в связи с изменениями в законодательстве также проверялись судом первой инстанции и обоснованно отвергнуты.

Согласно ч.1 ст.3 Федерального Закона РФ № 214-ФЗ «Об участии в долевом строительстве многоквартирных домов и иных объектов недвижимости», положения которого нарушил ФИО1 при осуществлении предпринимательской деятельности, застройщик вправе привлекать денежные средства участников долевого строительства для строительства многоквартирного дома и (или) иных объектов недвижимости только после получения в установленном порядке разрешения на строительство, опубликования проектной декларации, а также государственной регистрации права собственности или права аренды (договора аренды) на земельный участок, предоставленный для строительства многоквартирного дома и (или) иных объектов недвижимости.

Как видно их текста приговора, делая вывод о злоупотреблении ФИО1 полномочиями, суд указывает на нарушение осужденным положений указанного Федерального Закона, существенных изменений в который (в статью 3) в период, инкриминируемый осужденному, не вносилось. В связи с чем ссылки ФИО1 на причинение имущественного вреда потерпевшим исключительно в связи с изменением законодательства являются надуманными.

Не может согласиться коллегия и с доводами жалоб о причинении потерпевшим вреда в результате действий БУ. и сотрудников консалтинговой фирмы «Сайбинком». Суд первой инстанции сделал правильный вывод о наличии причинно-следственной связи между причиненным потерпевшим существенным вредом и конкретными действиями ФИО1, заключавшего предварительные договоры об инвестиционной деятельности и привлекавшего денежные средств потерпевших при отсутствии на то законных оснований.

Об указанных обстоятельствах в судебном заседании пояснили свидетели

- Г., сообщивший, что с момента строительства <адрес>, он является председателем ТСЖ «<данные изъяты>». Между домами находится парковка, строительство которой длительное время приостановлено. Со слов членов ТСЖ ему известно, что парковочные места приобретались в ЗАО <данные изъяты> в лице его директора ФИО1, а также в ЗАО <данные изъяты>». Выяснилось, что у ЗАО <данные изъяты>» нет разрешения на строительство. Со стороны ФИО1 поступило предложение сделать ТСЖ «<данные изъяты>» застройщиком парковки, а ЗАО «<данные изъяты>» нанять подрядчиками. Он отказался, так как парковочные места все распроданы, в связи с чем все претензии инвесторов могли быть предъявлены к ТСЖ и предложили ФИО2 отдать в аренду свои участки земли, на которых стоит парковка. Однако, предложение осталось без ответа, а впоследствии ЗАО <данные изъяты>» вступил в стадию банкротства.

- С., сообщивший, что с ДД.ММ.ГГГГ г. он работает по вопросу достройки объектов незавершенного строительства на территории <адрес>. В марте ДД.ММ.ГГГГ г. к нему обратился КР. с просьбой оформить объект незавершенного строительства- автостоянка с детским спортивным комплексом на кровле по адресу: <адрес>, застройщиком которого является ЗАО <данные изъяты>. Выяснилось, что денежные средства граждан на строительство привлекались ЗАО «<данные изъяты>» в лице ФИО1 путем заключения предварительных договоров об участии в долевом строительстве, договоров займа с использованием векселей. Основные договоры об участии в долевом строительстве не заключались в связи с отсутствием разрешения на строительство, которое никем не получалось.

Делая вывод о виновности ФИО1 в совершении преступления, предусмотренного ст.201 УК РФ, причинившего существенный вред интересам потерпевших Ц. и Ц., суд первой инстанции обоснованно принял во внимание показания потерпевших.

Так, потерпевший Ц. пояснил суду, что в ДД.ММ.ГГГГ г. они с женой приняли решение о покупке квартиры в строящемся доме для родителей. На тот момент на строительной площадке был поставлен строительный забор, кран, строительный вагончик, а также завезены бетонные блоки. В период примерно с ДД.ММ.ГГГГДД.ММ.ГГГГ они с женой пришли в офис ЗАО «<данные изъяты> на <адрес>, где встретились лично с ФИО1 Тот направил их к менеджеру ЗАО «<данные изъяты>» М., которая показала схемы, планы, сказала, что в этом доме по <адрес> выкуплены почти все квартиры. Они приняли решение купить двухкомнатную <адрес> равных долях. Ее стоимость составляла 3 483 860 руб. ДД.ММ.ГГГГ перед подписанием договора М. пояснила, что документы оформлены не полностью, они не смогут заключить договор об инвестиционной деятельности, так как у организации не оформлены в полном объеме документы на строительство. Ему предъявили проект одного этажа, где он планировал приобрести квартиру. Первоначально он отказался оплатить всю стоимость квартиры, но М. пояснила, что выбранную квартиру могут продать. Она предложила заключить предварительный договор договора участия в долевом строительстве, а денежные средства перечислить по договору беспроцентного займа. Он согласился. ДД.ММ.ГГГГ в офисе ЗАО «<данные изъяты>» они заключили с ЗАО <данные изъяты>» в лице ФИО1 предварительный договор № участия в долевом строительстве на <адрес> дома по <адрес>, со сроком заключения основанного договора до ДД.ММ.ГГГГ В этот же день они заключили с ЗАО <данные изъяты>» в лице ФИО1 договор № беспроцентного займа на стоимость квартиры, то есть на 3 483 860 руб. после чего он дважды перечислил на расчетный счет ЗАО <данные изъяты>» денежные средства в сумме 2 480 000 рублей и 1 003 860 рублей. ФИО1 пояснил, что срок окончания строительства данного дома планируется на четвертый квартал 2010 года. Однако, когда наступил срок заключения основного договора ДД.ММ.ГГГГ, М. пояснила, что это невозможно, так как документы на строительство так до конца и не оформили. Летом ДД.ММ.ГГГГ г., так как фактически строительство дома не начиналось, он обратился с указанным вопросом в ЗАО <данные изъяты>» и по их инициативе ДД.ММ.ГГГГ подписал дополнительное соглашение на продление срока заключения основного договора участия в долевом строительстве до ДД.ММ.ГГГГ При его подписании присутствовал лично ФИО1 В начале ДД.ММ.ГГГГ г. ситуация не изменилась, в связи с чем летом ДД.ММ.ГГГГ г. он решил расторгнуть договор займа и предварительный договор № и потребовать возврат денежных средств. Генеральным директором ЗАО <данные изъяты>» был назначен ПП.ДД.ММ.ГГГГ он с женой написали заявление о расторжении предварительного договора и возврате денежных средств. ФИО1 пояснил, что в течение <данные изъяты> г. обязательно вернет им деньги. Когда деньги не вернули, ДД.ММ.ГГГГг. они заключили соглашение о расторжении предварительного договора № и беспроцентного займа №. При подписании указанных соглашений присутствовал как Лейтан, так и ФИО1 Однако, деньги так и не были перечислены. Весной <данные изъяты> г. он случайно узнал, что ЗАО <данные изъяты>» находится в стадии банкротства, после чего предпринял меры к включению его и жены в список кредиторов. Арбитражный суд <адрес> утвердил мировое соглашение, которое обязывало ЗАО <данные изъяты>» выплатить ему и его жене 57% от долга в сумме 1 985 800 руб. на данный момент ему возвращено 600 000 рублей.

Потерпевшая Ц. подтвердила показания потерпевшего Ц., дала аналогичные пояснения.

Оснований не доверять показаниям потерпевших суд первой инстанции не усмотрел. Они были последовательными и категоричными на протяжении всего предварительного расследования и судебного разбирательства. В суде апелляционной инстанции потерпевшие дали аналогичные пояснения, настаивая, что все вопросы по заключению предварительного договора участия в долевом строительстве <адрес> дома по <адрес>, а также по его расторжению и возрасту денежных средств они обсуждали лично с ФИО1

Показания потерпевших в полном объеме соответствуют иным доказательствам, исследованным судом и приведенным в приговоре.

Так, согласно показаниям свидетеля БУ., в ДД.ММ.ГГГГ году ему стало известно, что ЗАО <данные изъяты>» имеет в аренде у мэрии земельный участок, расположенный в <адрес> и не имеет финансовой возможности застраивать данный земельный участок. При встрече с ФИО1 они договорились, что приобретут ЗАО <данные изъяты>», станут в равных долях соучредителями данной организации. После этого, в период с ДД.ММ.ГГГГ на данном земельном участке, расположенном по <адрес>, они стали строить жилые дома. За указанный срок было построено два жилых <адрес><адрес> по <адрес>. В данном строительстве ЗАО <данные изъяты>» выступало заказчиком, а ЗАО «<данные изъяты>», где директором был ФИО1, выступало генеральным подрядчиком. В ДД.ММ.ГГГГ г. планировалось строительство третьего дома на данном земельном участке. В том же году он хотел закончить свою деятельность в ЗАО <данные изъяты>», поэтому выписал на имя ФИО1 доверенность № от ДД.ММ.ГГГГ, и назначил ФИО2 исполнительным директором в ЗАО <данные изъяты>». ФИО1, имея данную доверенность, мог заключать договоры от имени ЗАО <данные изъяты> После этого он перестал вникать в деятельность ЗАО <данные изъяты> а в конце ДД.ММ.ГГГГ или начале ДД.ММ.ГГГГ г. продал свою долю в данной организации. Ему известно, что со строительством третьего дома по <адрес> возникли проблемы, так как на тот период была большая задолженность перед мэрией за аренду земли, оплачивать задолженность было нечем. О заключении договоров с потерпевшими Ц. и Ц., как и о перечислении ими денежных средства в сумме 3 483 860 рублей, ему не известно, так как на тот момент он фактически руководство ЗАО <данные изъяты>» не осуществлял.

Из протокола № общего собрания акционеров ЗАО НДЦ «Пролог» от ДД.ММ.ГГГГ, выписки из Единого государственного реестра юридических лиц, установлено, что ФИО1 являлся одним из акционеров данного общества. С ДД.ММ.ГГГГ генеральным директором ЗАО НДЦ «Пролог» назначен второй акционер общества – БУ. Основным видом деятельности ЗАО НДЦ «Пролог» являлось производство общестроительных работ (том 6 л.д.133, 149-152).

Согласно заключению эксперта на расчетный счет ЗАО ДД.ММ.ГГГГ» №, открытый в Новосибирском филиале ОАО «Банк Москвы» <адрес>, за период с ДД.ММ.ГГГГг. по ДД.ММ.ГГГГ на строительство дома по <адрес> поступили денежные средства в общей сумме 4 808 660, 00 рублей, в том числе: от Ц. в общей сумме 3 483 860, 00 рублей. (<данные изъяты>).

Из предварительного договора № участия в долевом строительстве от ДД.ММ.ГГГГ, заключенного между ЗАО <данные изъяты>» в лице исполнительного директора ФИО2, действующего на основании доверенности № от ДД.ММ.ГГГГ и Ц. и Ц. следует, что предметом договора участия в долевом строительстве является <адрес> общей площадью по проекту 76, 18 кв.м., расположенная на 9 этаже 17-ти этажного кирпичного дома. Величина инвестиционного вклада определена в размере 3 483 860 рублей. Согласно условиям предварительного договора, договор участия в долевом строительстве на квартиру участники определились заключить не позже ДД.ММ.ГГГГ (<данные изъяты>).

Согласно договору № беспроцентного займа от ДД.ММ.ГГГГ ЗАО <данные изъяты>» в лице исполнительного директора ФИО2, действующего на основании доверенности № от ДД.ММ.ГГГГ и Ц. и Ц. заключили договор беспроцентного займа в сумме 3 483 860 рублей, которую заемщик (ЗАО <данные изъяты>») обязуется вернуть в срок до ДД.ММ.ГГГГ включительно (т. <данные изъяты>).

Оценив в совокупности все исследованные в судебном заседании доказательства, суд первой инстанции пришел к обоснованному выводу о том, что ФИО1, являясь акционером ЗАО <данные изъяты>», а также исполняя обязанности исполнительного директора на основании доверенности № от ДД.ММ.ГГГГ, будучи наделенным организационно-распорядительными и административно-хозяйственными функциями в ЗАО <данные изъяты>», злоупотребил своими полномочиями, а именно в нарушение требований Федерального Закона №214-ФЗ «Об участии в долевом строительстве многоквартирных домов и иных объектов недвижимости», вопреки законным интересам возглавляемой им организации, заключающимся в осуществлении предпринимательской деятельности в соответствии с законодательством Российской Федерации и надлежащем исполнении принятых на себя обязательств, незаконно привлек денежные средства физических лиц (потерпевших Ц.) на строительство многоэтажного жилого дома по <адрес> (по инвестиционному договору по <адрес>. Верными являются и выводы суда первой инстанции о совершении осужденным указанных действий с целью извлечения выгоды для себя как руководителя и акционера ЗАО <данные изъяты>» и фактического совладельца активов данного юридического лица.

Доводы стороны защиты о причинении существенного вреда правам и законным интересам участников долевого строительства – Ц не в результате действий осужденного, а в связи с иными обстоятельствами, проверялись судом первой инстанции и обоснованно отвергнуты с приведением соответствующих мотивов, оснований не согласиться с которыми коллегия не находит. Как правильно указано в приговоре, не имея законных оснований на привлечение денежных средств физических лиц для строительства многоквартирного жилого дома по <адрес> (по инвестиционному договору <данные изъяты>), поскольку разрешения на строительство указанного дома получено не было, ФИО2 заключил с Ц. и Ц. предварительный договор № участия в долевом строительстве, на основании которого Ц. перечислили на расчетный счет ЗАО <данные изъяты>» денежные средства в общей сумме 3483 860 рублей. Поскольку основной договор заключен не был, квартира Ц. не передана, в результате действий осужденного потерпевшим причинен вред, который суд обоснованно признал существенным. Ссылки стороны защиты на то, что условия договора не были выполнены не по вине ФИО2 также рассмотрены судом первой инстанции, который отверг их, обоснованно сославшись на отсутствие в момент заключения договора разрешения на строительство дома, полученное ДД.ММ.ГГГГ, то есть за несколько месяцев до истечения срока его действия и действия договора аренды (ДД.ММ.ГГГГ г.).

Между тем, с доводами потерпевших о необходимости квалификации действий ФИО1 по ч.4 ст.159 УК РФ судебная коллегия согласиться не может. По смыслу закона, мошенничество, как любое хищение всегда связано с безвозмездным изъятием и обращением имущества в свою пользу или пользу других лиц. Действия виновного лица, получившего чужое имущество или приобретшего право на него в случае неисполнения обязательства, связанного с условиями передачи указанного имущества или права, в результате чего потерпевшему причиняется материальный ущерб, могут быть квалифицированы как мошенничество в случае, если умысел виновного лица, направленный на хищение чужого имущества или приобретение права на чужое имущество, возник у лица до получения чужого имущества или права на него.

Между тем, доказательств того, что ФИО1 в момент заключения предварительного договора и договора беспроцентного займа имел умысел на хищение денежных средств потерпевших Ц., в материалах уголовного дела не имеется.

Как правильно установлено судом, осужденный ФИО1 длительное время занимался предпринимательской деятельностью, в том числе строительством жилых домов. Так, в частности, возглавляемыми ими организациями ЗАО <данные изъяты> и ЗАО <данные изъяты>» были построены <адрес><адрес> по <адрес> показаний свидетеля БУ. планировалось строительство и третьего дома по <адрес> свидетеля соответствуют материалам дела - договору аренды земельного участка на территории <адрес>№ от ДД.ММ.ГГГГ с учетом дополнительного соглашения №, согласно которому мэрия (арендодатель) передала ЗАО <данные изъяты>» (арендатору) в лице директора ФИО1 земельный участок в аренду с кадастровым номером №, расположенный в пределах <адрес> г.<адрес>ю 11 739 кв.м. для строительства многоэтажного жилого дома с объектами общественного назначения по <адрес> действия договора с ДД.ММ.ГГГГ по ДД.ММ.ГГГГ (т<данные изъяты>).

Из заключения экспертов следует, что из поступивших на расчетный счет ЗАО <данные изъяты>» №, открытый в Новосибирском филиале ОАО «Банк Москвы» <адрес>, за период с ДД.ММ.ГГГГг. по ДД.ММ.ГГГГ денежных средств в общей сумме 12 783 789,40 рублей, на строительство в ЗАО «<данные изъяты>» списано 12 343 945, 00 рублей (<данные изъяты>).

Допрошенная в судебном заседании свидетель У. пояснила, что производила оценку объекта незавершенного строительства – жилого дома с помещениями общественного назначения. Площадь застройки 847 кв.м., степень готовности 8%. Адрес: <адрес> была представлена проектная документация данного строения, свидетельство о государственной регистрации данного объекта незавершенного строительства №<адрес> от ДД.ММ.ГГГГ, кадастровый паспорт здания, технический паспорт здания, договор аренды земельного участка с Мэрией от ДД.ММ.ГГГГ, разрешение на строительство от ДД.ММ.ГГГГ<адрес> объекта она занималась лично, для выполнения работ выезжала на объект, видела выполненные работы, а именно: забиты сваи и выполнен монолитный ростверк, что свидетельствовало о выполненных скрытых работах. В результате она пришла к выводу, который изложила в отчете № от ДД.ММ.ГГГГг., а именно, что расчетная итоговая величина стоимости объекта незавершенного строительства – жилого дома с помещениями общественного назначения, расположенного по адресу: <адрес> по состоянию на ДД.ММ.ГГГГг. составляет 64 435 000 рублей с НДС. ЗАО <данные изъяты>» планировало построить 14-17 этажное здание на 309 квартир.

С учетом приведенных выше доказательств, оснований для вывода о наличии у ФИО1 умысла на хищение имущества потерпевших Ц. суд первой инстанции не нашел. Не находит их и судебная коллегия. Доводы потерпевшего Ц. о том, что в судебном заседании не была допрошена свидетель М., основанием к отмене приговора не являются. Выводы о виновности ФИО1 суд сделал на основании иных доказательств, приведенных в приговоре, совокупность которых обоснованно посчитал достаточной.

Вопреки убеждению представителя потерпевших – адвоката МС., несоответствие строительного адреса жилого дома в предварительном инвестиционном договоре с адресом в договоре аренды земли, разрешении на строительство, отчете о выполненных работах (в предварительном инвестиционном договоре - дом по <адрес>, а в проектной документации – дом по <адрес>), как и несоответствия в этажности дома, количестве квартир не дают оснований для вывода о наличии у ФИО1 в момент заключения договора умысла на хищение имущества потерпевших путем обмана. Из показаний свидетеля БУ. установлено, что после строительства двух домов по <адрес>, они планировали построить еще один дом. Сами потерпевшие не отрицали в судебном заседании, что видели строительную площадку дома, в связи с чем и обратились в организацию для заключения инвестиционного договора.

С доводами адвоката МС. о том, что земельный участок с кадастровым номером № был предназначен для строительства девятиэтажного дома по <адрес>, который был построен и сдан в эксплуатацию в <данные изъяты> г., и не имеет отношения к строительству семнадцатиэтажного дома на пересечении улиц Софийская <адрес>, коллегия также согласиться не может. Согласно договору аренды указанный земельный участок был выделен под строительство только ДД.ММ.ГГГГ, разрешение на строительство на указанном участке было получено в <адрес> г. таким образом, построить и сдать жилой дом на участке с указанным кадастровым номером в <адрес> г., как об этом утверждает представитель потерпевших, ЗАО <данные изъяты>» не имел реальной возможности. Вопреки убеждению потерпевшего Ц., отсутствуют основания полагать, что предметом оценки специалиста У. был иной объект незавершенного строительства. В материалах уголовного дела имеются сведения о наличии только одного такого объекта.

Тщательно исследовав обстоятельства дела, правильно оценив доказательства в их совокупности, мотивированно отвергнув показания ФИО1, данные в свою защиту о невиновности в инкриминируемых деяниях, суд пришел к обоснованному выводу о доказанности вины ФИО1 в совершенных преступлениях и правильно квалифицировал его действия:

по ч.1 ст.201 УК РФ – как злоупотребление полномочиями, то есть использование лицом, выполняющим управленческие функции в коммерческой организации, своих полномочий вопреки законным интересам этой организации и в целях извлечения выгод для себя, повлекшее причинение существенного вреда правам и законным интересам граждан (по первому, третьему и четвертому преступлениям);

по ч.2 ст.159.4 УК РФ (в редакции Федерального закона от ДД.ММ.ГГГГ) – как мошенничество, сопряженное с преднамеренным неисполнением договорных обязательств в сфере предпринимательской деятельности, совершенное в крупном размере.

С доводами потерпевшей И. и ее представителя - адвоката МС. о квалификации содеянного ФИО1 по 2 преступленияю по ч.4 ст.159 УК РФ судебная коллегия согласиться не может. Принимая решение о переквалификации действий ФИО1, суд свое решение надлежащим образом мотивировал, указав, что незаконные действия, а именно преднамеренное неисполнение договорных обязательств, были совершены ФИО1 в процессе осуществления предпринимательской деятельности в качестве руководителя ООО <данные изъяты>». Ссылки адвоката МС. на то, что указанная статья в ДД.ММ.ГГГГ г. признан утратившей силу, основанием к изменению судебного решения не являются, поскольку квалифицируя действия ФИО2 указанным образом, суд первой инстанции обоснованно руководствовался положениями ст.10 УК РФ об обязанности суда применить уголовный закон, смягчающий либо иным образом улучшающий положение осужденного.

Наказание осуждённому ФИО1 назначено в соответствии с требованиями закона, соразмерно содеянному, с учетом данных о личности осужденного, обстоятельств, смягчающих наказание, влияния назначенного наказания на исправление осужденного, условия жизни семьи и всех конкретных обстоятельств дела. С учетом всех обстоятельств по делу суд назначил ФИО1 наказание, которое является справедливым и соразмерным содеянному. Установив, что на момент постановления приговора истекли сроки давности привлечения к ответственности, руководствуясь положениями пп. «а» и «б» ч.1 ст.78 УК РФ, суд освободил ФИО1 от назначенного наказания.

Не находит судебная коллегия оснований и для внесения изменений в приговор в части разрешения гражданских исков.

В соответствии со ст.151,1099 ГК РФ право на компенсацию морального вреда возникает по общему правилу при нарушении личных неимущественных прав гражданина либо посягательстве на принадлежащие гражданину нематериальные блага. В том случае, когда нарушаются имущественные права гражданина, присуждение денежной компенсации морального вреда допускается, если это прямо предусмотрено федеральным законом. Однако, действующее законодательство не содержит указаний на возможность компенсации морального вреда, причиненного преступлениями, предусмотренными ст.201УК РФ и ст.159 УК РФ. С учетом изложенного суд первой инстанции обоснованно отказал потерпевшим И. и Ц. и Ц. в удовлетворении требований о компенсации морального вреда.

Безосновательными являются доводы стороны защиты об истечения срока исковой давности, поскольку о нарушении своих прав потерпевшие узнали в ДД.ММ.ГГГГ годах. Положения Гражданского кодекса РФ в системной связи с положениями Уголовно-процессуального кодекса РФ предусматривают приостановление течения срока исковой давности в случае предъявления гражданского иска в уголовном процессе.

Установив, что потерпевшей И. в рамках настоящего уголовного дела в связи с неисполнением предварительного договора купли-продажи от ДД.ММ.ГГГГ и совершении в отношении нее преступления предъявлен иск к подсудимому, при этом решением <адрес> от ДД.ММ.ГГГГ в пользу И. в связи с неисполнением этого же договора взыскано 3 146 868 рублей 88 копеек с ООО «<данные изъяты>», решение вступило в законную силу и в настоящее время находится на исполнении в службе судебных приставов, суд пришел к обоснованному выводу о необходимости уточнения исковых требований в части возмещения материального ущерба. К аналогичному выводу, а именно о необходимости уточнения исковых требований в части причинения материального ущерба, возмещения транспортных расходов и необоснованного обогащения, для чего требуется отложение слушания по делу, суд пришел и в отношении гражданского иска, заявленного потерпевшими Ц. и Ц. В связи с чем суд признал за ними право на удовлетворения заявленных исковых требований и передал вопрос о размерах возмещения на рассмотрение в порядке гражданского судопроизводства.

В соответствии с требованиями ч.2 ст.309 УПК РФ, при необходимости произвести дополнительные расчеты, связанные с гражданским иском, требующие отложения судебного разбирательства, суд может признать за гражданским истцом право на удовлетворение гражданского иска и передать вопрос о размере его возмещения для рассмотрения в порядке гражданского судопроизводства. Таким образом, решение суда в указанной части является законным, обоснованным и мотивированным.

Данное уголовное дело органами предварительного следствия расследовано, а судом рассмотрено всесторонне, полно и объективно. Выводы суда, изложенные в приговоре, обоснованы и мотивированы.

Вопреки доводам жалоб, всем рассмотренным в судебном заседании доказательствам в соответствии со ст.87,88 УПК РФ судом в приговоре дана надлежащая оценка. Все обстоятельства, подлежащие доказыванию, перечисленные в ст.73 УПК РФ, в том числе виновность лица, форма вины, были установлены судом и отражены в приговоре.

Оснований для отмены приговора и направления уголовного дела прокурору в порядке ст. 237 УПК РФ судебная коллегия не находит. Факты неоднократного прекращения уголовного дела в отношении ФИО1, на что ссылаются защитники, не свидетельствуют о незаконности либо необоснованности постановленного судом приговора.

Доводы адвоката МС. о наличии коррупционной составляющей при рассмотрении указанного уголовного дела не соответствуют действительности. Каких-либо конкретных данных о заинтересованности судьи в исходе дела автором апелляционной жалобы не приведено. Как видно из протокола судебного заседания все ходатайства, заявленные как стороной защиты, так и стороной обвинения рассмотрены судом в соответствии с требованиями уголовно-процессуального закона, в установленном порядке с принятием мотивированных решений. Необоснованных отказов в исследовании представленных сторонами доказательств не было. Каких-либо данных, свидетельствующих об односторонности или неполноте судебного следствия, не усматривается.

Согласно положениям ст.38 УПК РФ решение о производстве следственных действий уполномочен принимать следователь. Ссылки защитников на неизъятие в ходе следствия документов, непроведение допроса сотрудников консалтинговой фирмы «<данные изъяты>», как и ссылки потерпевшего Ц. на неисследование процедуры банкротства ЗАО <данные изъяты>» не могут свидетельствовать о неполноте следствия, в том числе судебного, учитывая положения ст.255 УПК РФ о пределах судебного разбирательства.

Вопреки убеждениям потерпевшего Ц., недостоверной информации, неточностей, а также некорректных формулировок, искажающих суть действий ФИО1, а, следовательно, ставящих под сомнение выводы суда, обжалуемое судебное решение не содержит.

Нарушений уголовно-процессуального закона, влекущих отмену приговора, либо внесение в него иных изменений, из материалов дела не усматривается.

Руководствуясь ст. 389.20, 389.28 УПК РФ, судебная коллегия

о п р е д е л и л а :

приговор Советского районного суда <адрес> от ДД.ММ.ГГГГ в отношении ФИО1 оставить без изменения, а апелляционные жалобы адвокатов КИ., ГИ., потерпевшей И. и представителя потерпевшей МС., потерпевших Ц., Ц. и представителя потерпевших МС. – без удовлетворения.

Апелляционное определение может быть обжаловано в кассационную инстанцию Новосибирского областного суда в порядке, предусмотренном главой 47.1 УПК РФ.

Председательствующий- подпись

Судьи областного суда-подпись копия верна: