Гражданский кодекс часть 1

рассмотрела в открытом судебном заседании 23 декабря 2015 года апелляционные жалобы адвокатов Котельникова А.В. и Малахова И.А. в интересах осужденного В. и апелляционное представление (основное и дополнительное) государственных обвинителей Аевой Н.М., Глущакова Е.В., Анищенко Т.В. на приговор Абаканского городского суда Республики Хакасия от 29 октября 2015 года, которым

В., ранее не судимый

осужден по ст. 289 УК РФ к наказанию в виде лишения права занимать должности, связанные с осуществлением организационно-распорядительных и административно-хозяйственных функций в государственных органах и органах местного самоуправления на срок 3 года со штрафом в размере 60 000 рублей.

На основании пп. 9 п. 1 Постановления Государственной Думы Федерального Собрания Российской Федерации от 24 апреля 2015 года № 6576-6ГД «Об объявлении амнистии в связи с 70-летием Победы в Великой Отечественной войне 1941-1945 годов» В. освобожден от назначенного наказания со снятием в соответствии с п. 12 указанного постановления судимости по приговору.

В. по предъявленным ему обвинениям в совершении преступлений, предусмотренных ч. 2 ст. 285, ч. 2 ст. 286, ч. 3 ст. 159.2 УК РФ оправдан, в каждом случае, на основании п. 3 ч. 2 ст. 302 УПК РФ, в связи с отсутствием составов преступлений, в соответствии со ст. 134 УПК РФ, за ним признано право на реабилитацию, в том числе и право на возмещение имущественного, морального вреда и восстановление иных прав.

И., ранее не судимый

оправдан по предъявленному ему обвинению в совершении преступления, предусмотренного ч. 3 ст. 159.2 УК РФ, на основании п. 3 ч. 2 ст. 302 УПК РФ, в связи с отсутствием состава преступления, в соответствии со ст. 134 УПК РФ за ним признано право на реабилитацию, в том числе право на возмещение имущественного, морального вреда и восстановление иных прав.

Этим же приговором гражданский иск прокурора Республики Хакасия о взыскании с В. в пользу Российской Федерации 4 728 194 рубля, с В. и И. в солидарном порядке в пользу Российской Федерации 347 333 рубля, в пользу Республики Хакасия 376 249 рублей, в пользу МО Орджоникидзевский район Республики Хакасия 82 830 рублей, а также о наложении ареста на имущество В. и И. оставлен без рассмотрения.

Мера пресечения осужденному В. в виде подписки о невыезде и надлежащем поведении отменена.

Заслушав доклад судьи Верховного Суда Республики Хакасия Будника Д.Д. по обстоятельствам дела, доводам апелляционных жалоб и апелляционного представления (основного и дополнительного), возражений стороны защиты, выслушав мнения осужденного по ст. 289 УК РФ, оправданного по ч. 2 ст. 285, ч. 2 ст. 286, ч. 3 ст. 159.2 УК РФ В., оправданного И., их защитников-адвокатов Малахова И.А., Котельникова А.В., Радикевича Н.А., защитника наряду с адвокатом Дмитриенко М.А., поддержавших доводы апелляционных жалоб, а также возражения прокуроров Аевой Н.М., Глущакова Е.В., Анищенко Т.В., поддержавших доводы апелляционного представления, представителя потерпевшего ФИО45 пояснившего, что никакого ущерба В. не причинено, судебная коллегия

УСТАНОВИЛА:

В. осужден за участие должностного лица в управлении организацией, осуществляющей предпринимательскую деятельность, лично вопреки запрету, установленному законом, если эти деяния связаны с предоставлением такой организации преимуществ. Также В. по предъявленным ему обвинениям в совершении преступлений, предусмотренных ч. 2 ст. 285, ч. 2 ст. 286, ч. 3 ст. 159.2 УК РФ оправдан, в каждом случае, на основании п. 3 ч. 2 ст. 302 УПК РФ, в связи с отсутствием составов преступлений.

И. оправдан по предъявленному ему обвинению в совершении преступления, предусмотренного ч. 3 ст. 159.2 УК РФ, на основании п. 3 ч. 2 ст. 302 УПК РФ, в связи с отсутствием состава преступления.

Не согласившись с приговором, государственные обвинители и защитники – адвокаты Котельников А.В. и Малахов И.А. обжаловали его в апелляционном порядке.

В апелляционной жалобе адвокат Котельников А.В. в интересах осужденного В. выражает несогласие с приговором суда. Указывает, что суд первой инстанции счел доказанной вину В. в совершении преступления, предусмотренного ст. 289 УК РФ, на основании сведений из телефонных переговоров, состоявшихся между В. и иными лицами. Обращает внимание, что из указанных телефонных переговоров следует, что разговоры шли между близкими родственниками (между В. и его сыном ФИО17, а чаще всего с дочерью ФИО38). Полагает, что суд первой инстанции не учел данные обстоятельства и сделал в приговоре выводы не соответствующие фактическим обстоятельствам дела, так как в действиях В. отсутствует состав преступления, предусмотренный ст. 289 УК РФ. Просил приговор, в части признания В. виновным отменить, В. оправдать.

В апелляционной жалобе адвокат Малахов И.А. в интересах осужденного В. выражает несогласие с приговором, как незаконным.

Приводит доводы, что из признанных судом допустимыми и не опровергнутых в ходе судебного разбирательства свидетельских показаний ФИО17, ФИО38, ФИО35, ФИО62 следует, что В. не принимал преступного участия в управлении ООО «2», что опровергает выводы суда об обратном. Обращает внимание, что директор ООО «2» ФИО17 не подтвердил получение каких-либо руководящих указаний от В., касающихся управления обществом.

Указывает, что ссылка суда на показания ФИО22 в совокупности с аудиозаписью телефонных переговоров 11 февраля 2014 года о том, что В. сообщает ему о 700 000 рублей, которые свидетель должен был перечислить ООО «2». Считает, что напоминание В. свидетелю ФИО22 о необходимости возврата долга (в силу знакомства), равно как владение информацией о хозяйственных делах ООО «2», не конкретизированных судом, не обладают признаками преступного деяния, за которое устанавливается уголовная ответственность.

Полагает, что владение В. информацией в части показаний свидетеля ФИО33, пояснявшего, что В. был в курсе хозяйственных дел ООО «2», не конкретизировано судом.

Кроме того, данные обстоятельства никак не связаны с предоставлением ООО «2» льгот, преимуществ или покровительством в иной форме – иного судом не установлено.

Указывает, что показаниями свидетеля ФИО50 подтверждается принятие решений о предоставлении субсидий на совещаниях, при этом, главенствующая роль, либо решающее значение голосу В. не отводилось. Свидетель ФИО59, составлявшая реестр получателей субсидий, не подтвердила получение каких-либо указаний от В. о включении в этот список ООО «2», указав, что реестр составлялся на основании списка ФИО4 В свою очередь, свидетель ФИО4 подтвердила получение указаний от В. о направлении поступивших денежных средств на финансирование несвязанной поддержки, а также подтвердила целесообразность и необходимость такого направления.

Указывает, что показания В. о причинах направления поступивших из бюджета средств на несвязанную поддержку , не были опровергнуты ни одним из представленных стороной обвинения доказательств.

Считает неверным вывод суда о том, что решение В. о направлении поступивших денежных средств было неверным.

Обращает внимание, что суд в качестве основания виновности В. в совершении преступления сослался на фразу В.: «Вы заявитесь, что по этой статье, а в понедельник разделим, посмотрим, кому раздать все это» .

Ссылаясь на выводы суда первой инстанции о том, в чем именно была выражена объективная сторона преступления, совершенного В., указывает, что ни один из допрошенных свидетелей не подтвердил наличие указаний от В. по вопросу включения в список получателей субсидии по несвязанной поддержке ООО «2».

Считает необоснованным и немотивированным вывод о том, что поступившие денежные средства могли быть направлены на этот вид субсидии 140 получателям не находит своего подтверждения в материалах уголовного дела.

Полагает противоречивым вывод суда о том, что «в условиях недофинансирования заявки, когда мог принять решение о пропорциональном распределении денежных средств среди всех получателей, он принял решение о направлении денежных средств усеченному составу получателей (лицам). При этом никто из допрошенных свидетелей не подтвердил факт получения от В. указаний о включении в список финансируемых лиц именно ООО «2».

Поскольку именно этот факт расценен судом как часть объективной стороны преступления, то он может быть признан таковым исключительно лишь при полном описании и установлении всех сведений о нём. Кроме того, при отсутствии подтверждения этого факта, нельзя считать установленным предоставление В. преимущества ООО «2» в виде получения субсидии по несвязанной поддержке, учитывая, что данная субсидия получена на законных основаниях, в порядке очередности, при отсутствии сведений о неполучении такой субсидии кем-либо иным.

Ссылаясь на ст. 307 УК РФ, обращает внимание, что в приговоре суд указал, что управление организацией выражалось в устных распоряжениях, относительно деятельности ООО «2», которые исполнялись главным бухгалтером и директором и были для них обязательны, однако данные о конкретных распоряжениях отсутствуют.

Просил оправдать В. по ст. 289 УК РФ.

В апелляционном представлении государственные обвинители Аева Н.М., Анищенко Т.В., Глущаков Е.В. выражают несогласие с приговором, полагают его несоответствующим ч. 4 ст. 7, ст. 389.16, ст. 389.17 УПК РФ, правовой позиции Конституционного Суда РФ, изложенной в постановлениях от 17 июля 2002 года № 13-П и от 11 мая 2005 года № 5-П.

Апеллянты ссылаются на вывод суда о том, что В., занимая государственную должность Республики Хакасия, действовал вопреки принципам служебного поведения государственных служащих, препятствующих добросовестному исполнению должностных обязанностей, однако не совершал инкриминируемые ему уголовно-наказуемые деяния, ответственность за которые предусмотрена ч. 2 ст. 285, ч. 2 ст. 286 УК РФ. Считают, что суд искусственно подменил понятие «нарушение охраняемых законом интересов общества и государства», которое не исчисляется исключительно в денежном или имущественном выражении, на понятие «причинение ущерба охраняемым интересам общества и государства». Делают вывод, что суд произвольно изменил характер общественно-опасных последствий, являющихся обязательным признаком составов преступлений, предусмотренных ст. 285, ст. 286 УК РФ. Суд умышленно или «по незнанию» сместил акцент доказывания на причинение существенного ущерба охраняемым интересам общества и государства, используя данный вывод для обоснования вывода о не причинении В. ущерба охраняемым интересам общества и государства .

Полагают, что суд искусственным путем уклонился от оценки общественно опасных последствий в виде существенного нарушения охраняемых законом интересов общества и государства, что является обязательным признаком указанных составов преступлений, и «сузил» их понимание до причиненного ущерба, чтобы сделать вывод об отсутствии состава преступления.

Высказывают мнение, что суд, признав В. виновным в совершении преступления, предусмотренного ст. 289 УК РФ, необоснованно сократил период участия осужденного в незаконной предпринимательской деятельности с 10 февраля 2014 года по 10 апреля 2014 года.

Суд надуманно указал, что содержание телефонных переговоров в указанный период уличают В. в незаконном участии в предпринимательской деятельности, а все предыдущие и последующие переговоры не содержат каких-либо явных указаний, иных доказательств, подтверждающих факт занятия осужденного в инкриминируемый обвинением период.

Обращают внимание на искажение и неполноту при изложении приговора приобщенных в качестве доказательств стороны обвинения материалов оперативно-розыскной деятельности.

В нарушение ст. 17 и ст. 88 УПК РФ, суд без мотивировки дал одним и тем же обстоятельствам разную оценку. Суд неправильно оценил положения законодательства, регулирующие порядок выделения субсидий и не дал надлежащую оценку исследованным доказательствам , что избранный В. вид субсидии, не является преференцией, а преступное содействие ООО «2» связано с правом на данный вид субсидии иных лиц (более ста лиц), однако, значительный ее размер был направлен ООО «2» в преимущественном порядке.

Полагают несоответствующими установленным фактическим обстоятельствам выводы суда о предоставлении преимуществ ООО «2» только путем способствования в получении субсидии на несвязанную поддержку.

Ссылаясь на апелляционное определение Верховного Суда РФ от 29 декабря 2014 года № 22-АП 14-10 и др., полагают, что выводы суда, изложенные на страницах приговора содержат существенные противоречия, влекущие безусловную отмену судебного решения.

Считают, что принятое в рамках приговора решение о признании недопустимыми доказательствами протокола обыска, в ходе которого из компьютера Минсельхозпрода Республики Хакасия изъяты и скопированы на диск файлы, содержащие информацию о субсидиях (т. 5 л.д. 210-212) и заключение судебно-бухгалтерской экспертизы (т. 17 л.д. 276-287) при ограничении возможности сторонам выразить свое отношение к нему, является незаконным, принятым судом с нарушением норм уголовно-процессуального кодекса РФ (ст. 15, 75, ч. 4 ст. 88, 234, 235, 271 УПК РФ).

Высказывают мнение, что в нарушение требований ч. 3 ст. 15 УПК РФ, судом в ходе судебного разбирательства, ограничивались гарантированные права участников уголовного судопроизводства, что повлияло на законность обжалуемого приговора.

Обращают внимание, что суд исказил содержание доказательств стороны обвинения, которые оценивались в одностороннем порядке, с последующими выводами о недостаточности представленных доказательств.

Считают, что выводы суда об отсутствии в действиях В. составов преступлений, предусмотренных ч. 2 ст. 285 УК РФ и ч. 2 ст. 286 УК РФ опровергаются исследованными материалами уголовного дела и являются основанием для отмены приговора в порядке ст. 389.16 УПК РФ.

Указывают, что неверная оценка норм законодательства и представленных доказательств повлияла на законность и обоснованность обжалуемого приговора в части неустановления судом оснований для признания В. и И. виновными по ч. 3 ст. 159.2 УК РФ по тому основанию, что И. фактически подпадал под категорию лиц, имеющих право получить социальную выплату на строительство жилья, а перечисленные ему из бюджета денежные средства истрачены по целевому назначению. Высказывают мнение, что собранными доказательствами достоверно установлено совершение В. и И. по предварительному сговору преступления, предусмотренного ст. 159.2 УК РФ.

Обращают внимание, что в приговоре имеются значительное число ошибок в части дат, имен, отчеств и фамилий, названий и др., искажающих обстоятельства описываемых событий. Считают, что в случае, если бы суд выявил подобные ошибки в итоговых документах следственного органа, то возвратил бы дело, на основании ст. 237 УПК РФ, признав препятствия для рассмотрения уголовного дела по существу.

Просили приговор отменить, уголовное дело направить на новое судебное рассмотрение со стадии судебного разбирательства в тот же суд в ином составе суда.

Просили истребовать и исследовать в судебном заседании суда апелляционной инстанции из УФСБ России по Республике Хакасия результаты оперативно-розыскной деятельности о причастности В. к совершению преступления, предусмотренных ч. 2 ст. 285, ч. 2 ст. 286, ст. 289 УК РФ, о чем указывалось в письме от 24 августа 2015 года начальника Управления ФИО26, приобщенном к материалам уголовного дела.

В возражениях на апелляционное представление государственных обвинителей Глущакова Е.В., Анищенко Т.В., Аевой Н.М. адвокат Радикевич Н.А. в интересах оправданного И. полагает, что изложенные в нем доводы удовлетворению не подлежат. Указал, что апеллянтами не были указаны основания неверной оценки судом норм законодательства, что является голословным утверждением. Полагает, что судом дана надлежащая оценка всем доказательствам. Просил приговор оставить без изменения, а апелляционное представление государственных обвинителей отклонить.

В дополнительном апелляционном представлении государственными обвинителями приведены доводы о нарушении судом требований ст. 17, 88 УПК РФ в части оценки представленных доказательств.

Так, суд, признав В. виновным в совершении преступления, предусмотренного ст. 289 УК РФ, необоснованно ограничил период совершения преступления с 10 февраля 2014 года по 10 апреля 2014 года. Оспаривается обоснованность вывода суда, что содержание телефонных переговоров в указанный период уличают В. в незаконном участии в предпринимательской деятельности, а все предыдущие и последующие переговоры не содержат каких-либо явных указаний, иных доказательств, подтверждающих факт занятия осужденным этой деятельностью в инкриминируемый ему период. Полагают, что данные выводы суда опровергаются признанными судом допустимыми доказательствами и не соответствуют фактическим установленным судом обстоятельствам дела, поскольку одним и тем же обстоятельствам, содержащимся в телефонных переговорах, судом без какой-либо мотивировки, дана различная оценка и не учтены сведения, содержащиеся в документах .

Считают неправильными выводы суда о том, что преступное содействие ООО «2» выразилось в направлении значительного размера субсидии на несвязанную поддержку этому Обществу при наличии других ее получателей (более ста лиц), а не выбором данного вида субсидии для направления бюджетных средств конкретному юридическому лицу, поскольку эта субсидия и называется несвязанной, потому что ее выплата в соответствии с Постановлением Правительства Республики Хакасия от 19 ноября 2012 года № 781 и от 23 января 2014 года № 14 не связана с понесенными затратами, а достаточными доказательствами подтверждается, что она была выдана по указанию В. «своим» хозяйствам при наличии задолженности по другим целевым субсидиям, которыми должными быть покрыты затраты «не своих» аграриев.

Объективным доказательствам стороны обвинения (разговор начальника отдела Минсельхозпрод РХ ФИО4 и В. 28 марта 2014 года в 09 часов 02 минуты, и разговор В. с сыном ФИО17 29 марта 2014 года в 11 часов 27 минут ) о том, что преференция заключалась именно в выборе В. вида субсидии судом в приговоре оценки не дано.

Выводы суда об оказании преимущества при выплате указанной субсидии содержат существенные противоречия. Так, в абзаце первом приговора суд указал: «перечисление ООО «2» денежных средств на субсидию по несвязанной поддержке в марте 2014 года, суд не расценивает как предоставление преимущества, поскольку выплата ООО «2» указанной субсидии была произведена в числе 140 получателей, и достоверных сведений о неполучении ее какой-либо иной организацией на тот момент, суду не представлено», однако в пятом абзаце на той же странице суд указал: «последнее в свою очередь не ставит под сомнение выводы суда о преступном содействии ООО «2» в финансировании данного вида субсидии, образующим объективную сторону состава преступления, предусмотренного ст. 289 УК РФ, поскольку право на данный вид субсидии имели и иные получатели (более ста лиц), вместе с тем денежная сумма в значительном размере была направлена в адрес ООО «2» в преимущественном порядке.

Оспаривают обоснованность признания недопустимым доказательством заключение эксперта и протокол обыска, подтверждающие объем полученных ООО «2» субсидий и исключения из обвинения по ст. 289 УК РФ обстоятельств оказания Обществу преференций путем преимущественной выплаты других видов субсидий на общую сумму 41 283 948 рублей.

Судом не учтены обстоятельства, которые повлияли на его выводы при решении вопроса о виновности, на правильность применения уголовного закона.

Так, в приговоре суд указал, что В., занимая государственную должность РФ, действовал вопреки принципам служебного поведения государственных служащих, препятствующих добросовестному исполнению должностных обязанностей, однако не совершал инкриминируемые ему уголовно-наказуемые деяния, ответственность за которые предусмотрена ч. 2 ст. 285, ч. 2 ст. 286 УК РФ, поскольку он не причинял ущерба охраняемым интересам общества и государства.

Считают, что суд неправильно подменил наступившие последствия в виде «нарушения охраняемых законом интересов общества и государства», которое не исчисляется в денежном выражении, на понятие «причинение ущерба охраняемым интересам общества и государства». В дальнейшем суд использовал этот прием для обоснования вывода о том, что В. ущерба охраняемым интересам общества и государства не причинял . Считают, что непризнание допущенных нарушений интересов общества и государства как ущерба от уголовно-наказуемых деяний против государственной службы фактически дискредитирует институт государственной власти и легализует повсеместное использование должностными лицами своих полномочий в личных и корыстных целях. Настаивают, что действиями В. нарушены права и законные интересы большинства обычных сельхозпроизводителей, не являющихся родственниками или друзьями министра, и препятствовали их доступу к средствам государственной поддержки, что приводило к затрудненному осуществлению сельскохозяйственной деятельности и банкротству отдельных сельхозпроизводителей.

Обращают внимание, что в результате злоупотребления должностными полномочиями В. почти пятая часть выделенных государством субсидий предоставлены КФХ его родственников или друзей и две трети таким же юридическим лицам. Полагают, что эти действия как раз и свидетельствуют о том, что государственная аграрная политика осуществлялась В. под влиянием корыстной заинтересованности и своих личных интересов, что не способствовало достижению основной цели государственной поддержки сельхозпроизводителей – устойчивого, стабильного и эффективного развития сельского хозяйства Хакасии. В подтверждение своих аргументов ссылаются на телефонный разговор В. с сыном 27 марта 2014 года в 15 часов 51 минуту.

Считают, что суд нарушил принцип состязательности сторон, так как ограничил сторону обвинения в предоставлении доказательств, поскольку трижды отказал в удовлетворении ходатайства стороне обвинения в истребовании из УФСБ России по Республике Хакасия результатов оперативно-розыскной деятельности о причастности В. к совершению преступлений, предусмотренных ч. 2 ст. 286, 289 УК РФ, которые были рассекречены, но в соответствии с требованиями «Инструкции о порядке предоставления результатов ОРД органу дознания, следователю или в суд » прокурор был лишен представить их в суд, так как не является уполномоченным лицом по истребованию результатов ОРД.

Оспаривают обоснованность оправдания В. по ч. 2 ст. 286 УК РФ и вывод суда, что стороной обвинения не доказано, что сделку по продаже бизнеса в виде ООО «1» инициировал и фактически совершил В., и что сделка являлась фиктивной.

Считают, что суд, сославшись на нормы ГК РФ (ст. 48, 66, 132, 213), ФЗ «Об обществах с ограниченной ответственностью», неверно сделал вывод о том, что смена участников Общества, не свидетельствует об отчуждении имущества, в связи с приобретением которого Обществом получена субсидия и, исходя из буквального толкования нормы закона, регулирующей порядок и условия получения субсидии данной категории, не влечет ее возврат бюджету.

Свое мнение аргументируют анализом положений ч. 1, 2 ст. 14, ч. 1, 2 ст. 21 ФЗ «Об обществах с ограниченной ответственностью», ст. 454 ГК РФ, сведениями в ЕГРЮЛ о размере уставного капитала – 6 000 000 рублей, нотариально удостоверенным соглашением от 12 февраля 2015 года об отчуждении долей ООО «1», показаниями свидетелей ФИО33, ФИО48, о том, что именно В. свел их с ФИО22, что после телефонного разговора ФИО33 с В. в феврале 2014 года к нему (ФИО33) приехали ФИО22 и В., которые в ходе данной встречи обозначили, что будут покупать у них с ФИО47 ООО «1», что в дальнейшем с февраля по апрель 2014 года с ФИО33 связывались и обсуждали вопросы покупки данного общества как ФИО22, так и В., которые предложили ФИО33 и ФИО48 по 3 млн. рублей за покупку данного общества.

Указывают, что стороной обвинения, кроме того, были представлены на дисках, и так же содержащиеся в протоколах их осмотров, сведения о телефонных переговорах, состоявшихся в феврале - марте 2014 года В. с ФИО33, ФИО38, ФИО17, ФИО22, ФИО17 с ФИО22, ФИО14, ФИО38 с бухгалтером ООО «1», протокол обыска в помещении ООО «2». Указанными доказательствами, а так же показаниями свидетеля ФИО32, протоколом осмотра участка местности, проведенного 03 декабря 2014 года, табелями учета рабочего времени ООО «1», сведениями об отчислениях в Фонд социального страхования, установлено, что в связи с достигнутой устной договоренностью, по указанию ФИО22, 20 марта 2014 года в ООО «1» был назначен новый директор – ФИО27, которого утвердили в должности ФИО33 и ФИО47, так как сделка по купле-продаже не была завершена, и они продолжали числиться учредителями. Вновь назначенному директору было передано имущество ООО «1», включая сельхозтехнику, которая впоследствии использовалась в хозяйственной деятельности ООО «2». Работу сельхозтехники контролировали ФИО17 и ФИО27, в ООО «1» в указанное время числились только директор ФИО28 и бухгалтер ФИО35

Настаивают, что приобретение имущественного комплекса ООО «1» за 6 000 000 рублей путем оформления фиктивного договора займа и приобретение семян пшеницы с целью невозвращения субсидии в размере 4 728 194 рубля подтвержден, кроме того, исследованным документами, согласно которым 06, 11, 19 марта 2014 года на счет ООО «1» со счета ООО «2» поступили денежные средства на общую сумму 6 000 000 рублей, которые 11, 13, 20 марта 2014 года со счета ООО «1» перечислены на счет, открытый на имя одного из учредителей Общества ФИО48

Так же полагают, что в судебном заседании установлено, что ООО «1» сменило юридический адрес по месту нахождения ООО «2», работники ООО «1» переведены в ООО «2» либо уволены. ООО «2» в своей деятельности использовало технику, зарегистрированную за ООО «1», одним из учредителей ООО «2» и единственным учредителем ООО «1» является ФИО22, что свидетельствует о том, что сделка совершена с целью искусственного создания видимости договора займа и приобретения семян пшеницы, что целью сделки по приобретению долей ООО «1» являлось приобретение имущественного комплекса с последующим его использованием в хозяйственной деятельности ООО «2», что при непосредственном сопровождении и участии В. ООО «1» приобретено ФИО22 как имущественный комплекс, путем оформления фиктивного договора займа, с целью невозвращения субсидий бюджету.

Оспаривают правильность выводов суда, что вышеуказанные факты являются «тесным сотрудничеством данных обществ», перевод работников ООО «1» в ООО «2» - «обмен сотрудниками», использование техники ООО «1» ООО «2» - сложившимися финансово-хозяйственными отношениями, не запрещенными нормами действующего законодательства.

Проанализировав положения ст. 132, ч. 1 ст. 559, 560, 561, п. 2 ст. 170 ГК РФ настаивают, что имел место фактический вывод имущества ООО «1» в ООО «2» и его использование последним, а реальной целью заключения договора купли-продажи долей ООО «1» являлся вывод имущества общества, а не сохранение предприятия, как пояснял В.

Обращают внимание, что к таким выводам фактически пришел и суд при оценке доказательств , квалифицировав данную сделку как «продажу Общества и бизнеса в целом», однако дал не основанную на нормах закона оценку данному факту.

Судом установлено, что в состав имущества ООО «1» входили трактор и зерноуборочный комбайн , в связи с приобретением которых ООО «1» на основании решения комиссии Министерства сельского хозяйства и продовольствия Республики Хакасия от 27 февраля 2012 года получена субсидия на возмещение затрат в размере 4 728 194 рубля.

В. достоверно было известно о необходимости возврата субсидий в случае продажи сельхозтехники ООО «1», что следует из телефонных переговоров В. с другими участниками сделки. Суд, оценивая телефонные переговоры В., в которых он консультирует об условиях возврата юридическим лицом этой субсидии, как несоответствующие служебному поведению государственного служащего, утвержденному Указом Президента РФ от 12 августа 2002 года № 885, в то же время исключил вывод о наличии в его действиях состава преступления, предусмотренного ч. 2 ст. 286 УК РФ.

Оспаривают правильность выводов суда об отсутствии в действиях В. и И. состава преступления, предусмотренного ч. 3 ст. 159.2 УК РФ, в том числе и по мотиву, что И. фактически подпадал под категорию лиц, имеющих право получить социальную выплату на строительство жилья, а перечисленные ему из бюджета денежные средства, истрачены по целевому назначению.

При этом обращают внимание, что суд в нарушение ст. 305 УПК РФ в приговоре признал, что И. предоставил фиктивный ордер в качестве документа, свидетельствующего о наличии у него собственных средств, что требовалось в числе иных условий, для разрешения получить социальную выплату на строительство жилья, о чем было известно В. , что само по себе образует состав инкриминируемого ему преступления.

Считают, что факт предоставления И. заведомо фиктивного документа, наличие которого обязательно для принятия положительного решения о производстве выплаты и подписание В. соответствующего свидетельства, а затем получение этих денежных средств, образуют состав оконченного преступления, для которого дальнейшее расходование денежных средств не имеет уголовно-правового значения.

Настаивают, что суд существенно исказил содержание показаний свидетеля ФИО49 , указав, что якобы имевшийся железобетон у И. он планировал приобрести для использования на строительство иных объектов, тогда как в суде свидетель говорил о том, что железобетон ему нужен был для строительства 32 гаражей , а это однозначно опровергалось приобщенной по ходатайству стороны обвинения информацией администрации района о том, что заявлений на строительство комплекса гаражей до настоящего времени не поступало. Так же судом неверно изложены показания этого свидетеля относительно 3 000 000 рублей. Так, в приговоре указано, что это стоимость железобетона, а фактически при допросе свидетель указывал, что сумма, затраченная на строительство дома И.

Суд не дал должной оценки показаниям свидетелей ФИО43 в части дат якобы имевшего места осмотра железобетона, наличию противоречий в показаниях свидетеля в этой части, доводам стороны обвинения о том, что какой-либо необходимости обеспечивать ордера железобетоном не имелось, показаниям главного бухгалтера ООО «3» ФИО21 и кассира ФИО41, чем грубо нарушил требования ч. 1 ст. 305 УПК РФ.

Вывод суда о том, что в собственности И. имелось большое количество строительных материалов, противоречит фактическим обстоятельствам и показаниям самого И., В., подтвердивших, что строительные материалы И. не принадлежали, поскольку были приобретены не им, а ФИО17 вместе с «верхней базой», то есть принадлежали иному лицу.

Указание суда, что акт выполненных работ по договору подряда от 07 апреля 2014 года по состоянию на 10 июля 2014 года, речь о котором идет в разговорах В. с ФИО49, не обозначен в обвинительном заключении в качестве документа, содержащего ложные и недостоверные сведения, повлекшие получение И. социальной выплаты, противоречит требованиям ст. 17 УПК РФ.

Обращают внимание на противоречия выводов суда в части оценки показаний обвиняемого И. фактическим обстоятельствам, установленным судом, связанным с обращением И. в банк о предоставлении ипотечного кредита.

Просят приговор отменить, уголовное дело передать на новое рассмотрение со стадии судебного разбирательства в тот же суд иным составом суда.

В возражениях на дополнительное апелляционное представление защитник наряду с адвокатом осужденного В. Дмитриенко М.А. считает, что не соответствует приговору суда мнение государственных обвинителей о необоснованном ограничении периода совершения В. преступления по ст. 289 УК РФ, так как на листах 30 и 31 приговора содержится подробная оценка обстоятельств совершения В. действий, которые органом предварительного следствия квалифицированы по ст. 289 УК РФ. Считает, что органом предварительного следствия не выполнены требования п. 4 ч. 2 ст. 171 УПК РФ, п. 3 ч. 1 ст. 220 УПК РФ в связи с тем, что в постановлении о привлечении в качестве обвиняемого и в обвинительном заключении отражено, что распоряжения В. давались практически ежедневно, например 10 февраля 2014 года-20 марта 2014 года и в другие дни, какие именно другие дни в процессуальном документе не отражено.

По ч. 2 ст. 285 УК РФ в части утверждения в апелляционном представлении о том, что именно по желанию В. был выбран вид субсидии, противоречит имеющимся в уголовном деле доказательствам. Выводы в обвинительном заключении о том, что субсидии КФХ и юридическим лицам родственников и близких друзей В. выделяются в первоочередном порядке, ничем не подтверждены.

Считает, что в приговоре подробно приведены доказательства и мотивировка вывода об отсутствии в действиях В. состава преступления, предусмотренного ст. 286 УК РФ. Изменение состава учредителей общества не является сменой собственника имущества, кроме того, в апелляционном представлении умалчивается, что сделка по изменению состава учредителей произошла по истечении трех лет с момента получения субсидии ООО «1».

Указывает, что в приговоре приведена полная и правильная оценка доказательств, подтверждающих вывод суда об отсутствии в действиях В. мошенничества. Вместе с тем, считает, что суд необоснованно отверг довод стороны защиты о том, что приходный кассовый ордер, указанный в обвинительном заключении, правового значения для получения субсидии не имел. Считает, что И. имел право на социальную выплату и без фиктивного приходного кассового ордера.

Проверив материалы дела, обсудив доводы апелляционных жалоб, апелляционного представления (основного и дополнительного) и возражений, выступлений участников судебного заседания, прокуроров Аевой Н.М., Анищенко Т.В., Глущакова Е.В., осужденного по ст. 289 УК РФ, оправданного по ч. 2 ст. 285, ч. 2 ст. 286, ч. 3 ст. 159.2 УК РФ В., оправданного И., адвокатов Малахова И.А., Котельникова А.В., защитника Дмитриенко М.А., просивших оправдать В. по ст. 289 УК РФ, возражения адвокатов Радикевича Н.А., Малахова И.А. и защитника Дмитриенко М.А. на доводы апелляционного представления (основного и дополнительного), мнение представителя потерпевшего ФИО45 судебная коллегия находит приговор законным, обоснованным и справедливым.

Вопреки доводам апелляционных жалоб, апелляционного представления (основного и дополнительного) виновность В. в совершении преступления, предусмотренного ст. 289 УК РФ подтверждена исследованными и приведенными в приговоре доказательствами, оценка которым дана судом в соответствии с правилами ст. 17, 88 УПК РФ с точки зрения относимости, допустимости, достоверности, а всех собранных доказательств в их совокупности – достаточности для разрешения уголовного дела.

При этом, как видно из приговора, все обстоятельства, которые в силу ст. 73 УПК РФ подлежали доказыванию при производстве по уголовному делу, в пределах предъявленного В. обвинения судом установлены правильно.

Все доводы, приведенные в апелляционных жалобах и высказанные апеллянтами в заседании судебной коллегии, соответствуют позиции стороны защиты в судебном заседании, судом тщательно проверены, в приговоре всесторонне оценены и мотивированно со ссылками на доказательства и нормы закона отвергнуты как несостоятельные, поскольку эти доводы полностью опровергаются совокупностью исследованных доказательств.

Вопреки доводам апелляционных жалоб и апелляционного представления (основного и дополнительного), описание преступного деяния, признанного судом доказанным, с указанием места, времени, способа его совершения, формы вины, мотивов, целей и последствий преступления; доказательства, на которых основаны выводы суда в отношении подсудимого, и мотивы, по которым суд отверг другие доказательства, а также уменьшил период совершения В. преступления, в приговоре изложены в полном соответствии с требованиями пп. 1, 2 и 3 ст. 307 УПК РФ.

В суде первой инстанции подсудимый В. вину по предъявленному ему обвинению по ч. 2 ст. 285, ч. 2 ст. 286, ст. 289, ч. 3 ст. 159.2 УК Российской Федерации, подсудимый И. вину по предъявленному ему обвинению по ч. 3 ст. 159.2 УК Российской Федерации, не признали, пояснили, что преступлений не совершали, нормы действующего законодательства при осуществлении деятельности не допускали.

На основе анализа нормативных правовых документов и должностных обязанностей, имеющихся в материалах уголовного дела и исследованных в ходе судебного следствия, суд пришел к правильному выводу, что в момент совершения преступления В. являлся должностным лицом, занимая государственную должность Республики Хакасия - Министра сельского хозяйства и продовольствия Республики Хакасия.

Кроме того, фактическое исполнение В. обязанностей министра сельского хозяйства и продовольствия Республики Хакасия в указанный период времени подтвердили свидетели ФИО1, ФИО3, ФИО4, ФИО6, ФИО7, ФИО8, ФИО9, ФИО11, ФИО13, ФИО15, ФИО16, ФИО17, ФИО19, ФИО20, ФИО22, ФИО24, ФИО25, ФИО27, ФИО31, ФИО32, ФИО33, ФИО35, ФИО36, ФИО37, ФИО38, ФИО39, ФИО40, ФИО41, ФИО42, ФИО44, ФИО46, ФИО49, ФИО50, ФИО56, ФИО58, ФИО59, ФИО60, ФИО61, ФИО62, ФИО63, ФИО64, ФИО65, ФИО66, ФИО71, ФИО73, ФИО74, ФИО76, ФИО77, ФИО43, а также представители Правительства Республики Хакасия ФИО45 и ФИО68

При этом показания свидетелей ФИО16, ФИО17, ФИО18, ФИО25, ФИО61, ФИО35, ФИО7, были оглашены в судебном заседании в порядке ч. 1 ст. 281 УПК Российской Федерации .

Суд первой инстанции пришел к обоснованным выводам о том, что занимая указанную должность, В. не вправе заниматься предпринимательской деятельностью лично или через доверенных лиц, участвовать в управлении хозяйствующими субъектами независимо от их организационно-правовых форм.

Обосновывая свои выводы, суд первой инстанции также верно сослался на исследованные в судебном заседании письменные доказательства, содержание, анализ и оценка которым подробно даны в приговоре.

Так, ООО «2» создано 30 мая 2011 года решением учредителя ФИО62, который являлся генеральным директором Общества.

Согласно свидетельствам Федеральной налоговой службы серии 1, 2, 15 июня 2011 года ООО «2», поставлено на учет в Межрайонной инспекции Федеральной налоговой службы № 3 по Республике Хакасия, 16 июня 2011 года ООО «2» зарегистрировано в Едином государственном реестре юридических лиц.

Как следует из Устава, ООО «2» расположено по адресу: АДРЕС занимается коммерческой деятельностью и извлечением прибыли, предметом деятельности является выращивание зерновых и зернобобовых культур, разведение крупного рогатого скота, овец и коз, производство мясных и пищевых субпродуктов крупного рогатого скота, свиней, овец, коз, животных семейства лошадиных, производство обработанного жидкого молока, оптовая торговля зерном, оптовая торговля кормами для сельскохозяйственных животных.

В соответствии с договором купли-продажи от 10 октября 2012 года ФИО62 продал принадлежащую ему долю в уставном капитале ФИО38, которая с 25 сентября 2012 года являлась главным бухгалтером Общества, с 30 октября 2012 года генеральным директором ООО «2» назначен ФИО17, впоследствии, с 29 мая 2014 года учредителями ООО стали – ФИО23 и ФИО72

Свидетель ФИО62 подтвердил факт создания в 2011 году ООО «2», единственным учредителем которого он являлся и продажи его в 2012 году дочери В. - ФИО38, которая являлась до этого главным бухгалтером Общества, свидетель пояснил, что в период его работы директором ООО «2», В. не участвовал каким-либо образом в деятельности Общества.

Свидетель ФИО38 пояснила, что с сентября 2012г. она является бухгалтером ООО «2», впоследствии Общество решил купить ФИО22, но так как он находится на далеком расстоянии, а его необходимо было быстро переоформить, они с ним решили, что учредителем станет она, а позже он введет в качестве учредителя свою дочь, что и было сделано. С 2012 года учредителем была она одна, с мая 2014 года соучредителями стали – ФИО22 и ФИО72, при этом увеличился уставной капитал, ими также финансируется развитие Общества. Генеральным директором Общества является ее брат – ФИО17 За период деятельности Общества они систематически получали из бюджета субсидии, участвуя на общих основаниях, выплаты по субсидиям были с задержками, в т.ч. были и отказы в получении субсидий, в частности на приобретенную технику, из-за неправильного оформления документов, в марте 2014 года получили субсидию на несвязанную поддержку из средств федерального и республиканского бюджета. Субсидии Общество получает и в настоящее время, т.е. после того, как ее отец (В.) перестал работать министром, в тех же объемах. Ее отец не участвовал в управлении ООО «2», не давал никаких указаний по ведению предпринимательской деятельности, он просто консультировал ее по возникающим вопросам, так как имеет хорошие знания в области сельского хозяйства, руководства, доход от деятельности ООО «2» он не получал.

Из оглашенных в судебном заседании в порядке ч. 4 ст. 281 УПК Российской Федерации показаний свидетеля ФИО17 , данных им на стадии предварительного расследования 05 декабря 2014 года, следует, что в 2012 году было учреждено ООО «2», для того, чтобы заниматься сельскохозяйственной деятельностью и получать от этой деятельности доход, единоличным учредителем Общества была его сестра ФИО38, он был назначен генеральным директором, позже в ООО «2» добавилось два учредителя ФИО23 и ФИО72, которые принимали участие в развитии и расширении Общества. Как генеральный директор Общества сам он осуществлял финансово-хозяйственную деятельность, а также производственную. Они регулярно получали субсидии от Министерства сельского хозяйства и продовольствия Республики Хакасия на технику, семена, удобрения, химикаты, для возмещения процентной ставки по кредитам, в связи с приобретением техники, субсидии получали в 2012-2013 годах, в 2014 году получили субсидию по несвязанной поддержке .

Свидетель ФИО18, показания которой были оглашены в судебном заседании в порядке ч. 1 ст. 281 УПК Российской Федерации, подтвердила, что ее супруг ФИО17 является директором ООО «2», она никогда не слышала, чтобы В. отец ее мужа, или какие-либо его представители, давали какие-либо распоряжения по поводу управления коммерческой и хозяйственной деятельностью ООО «2», в офис В. также не приезжал .

Свидетель ФИО35, показания которой были оглашены в судебном заседании в порядке ч. 1 ст. 281 УПК Российской Федерации, пояснила, что В. ее дальний родственник, в июле 2013 г. она была трудоустроена заместителем главного бухгалтера ООО «2», разговор о работе вела с ФИО38, проработала с 01 августа 2013 года по 31 марта 2014 года, в ее обязанности входило начисление заработной платы работникам ООО «2», подготовка и сдача отчетов в пенсионный фонд Республики Хакасия и в федеральный фонд социального страхования, а также она выполняла любые указания главного бухгалтера ФИО38 В свою очередь ФИО38 занималась оформлением кредитов в банках, сдавала годовые отчеты в управление сельского хозяйства района, занималась оформлением субсидий. При сдаче отчетов в управление сельского хозяйства района она по поручению ФИО38 готовила справки о количестве рабочих в ООО «2», их образовании. При оформлении субсидий она по поручению ФИО38 подготавливала справки о количестве техники, оборудования, состоящего на балансе ООО «2». За время ее работы ООО «2» ежеквартально получало субсидии. За время ее работы в ООО «2», она не видела В. в офисе ООО «2». Имел ли В. и его жена какое-либо отношение к деятельности ООО «2» она не знает. За время работы в ООО «2» В. никогда ей не звонил и не спрашивал про деятельность ООО «2» .

Показания свидетелей в приговоре получили надлежащую правовую оценку, не согласиться с которой у суда, рассматривающего жалобу, оснований не имеется.

Виновность В. также подтверждается и исследованными судом письменными доказательствами:

- протоколами выемки и осмотра, которыми изъяты и осмотрены учредительные документы ООО «2», а также предоставленные непосредственно в судебное заседание (вещественные доказательства – коробка ).

- сведениями, содержащимися непосредственно на дисках, а также в протоколах их осмотров о телефонных переговорах, состоявшихся между В. и иными лицами, между иными лицами, в период с 10 февраля 2014 года по 22 декабря 2014 года.

Из телефонных переговоров, состоявшихся между подсудимым В. и ФИО38, В. и ФИО17, В. и ФИО57, ФИО17 и ФИО22, В. и ФИО62, В., и ФИО33, В., и ФИО51, В., и ФИО75, в период с 10 февраля 2014 года по 10 апреля 2014 года следует, что В. активно участвовал в управлении ООО «2», способствовал в решении финансовых вопросов с должниками, обсуждал цены с контрагентами, принимал различного рода решения, значимые для коммерческой деятельности Общества, в т.ч. по вопросам, связанным с обязательными для общества расчетами, распределением денежных средств, поступающих в Общество, с реализацией продукции, расчетами за поставленную продукцию, о цене на последнюю, регистрацией техники, видами необходимых полевых работ, получением займов, их гашением, которые озвучивал дочери и сыну непосредственно для исполнения, и которые воспринимались последними как распоряжения, обязательные для исполнения .

Результаты оперативно-розыскного мероприятия «прослушивание телефонных переговоров» суд верно признал допустимыми доказательствами, поскольку получены они и приобщены к материалам дела предусмотренным законом способом, их осмотр проведен также в соответствии с требованиями уголовно-процессуального законодательства;

- заключения судебных фоноскопических экспертиз в телефонных разговорах, текст, которых приведен в протоколах осмотра, расположенных в томе 11, имеется голос и речь В. .

Суть состоявшихся телефонных переговоров В. подтвердили свидетели ФИО22 и ФИО33

В судебном заседании подсудимый В. пояснил, что являясь министром сельского хозяйства и продовольствия Республики Хакасия, предпринимательской деятельностью не занимался, ООО «2» не руководил, детям – дочери и сыну, в отношении ООО «2», указаний не давал, он просто их консультировал, поскольку хорошо разбирается в сельском хозяйстве, ценах, заработную плату от предпринимательской деятельности не получал, никаких бумаг по хозяйственной деятельности ООО не подписывал, регулярно напоминал об оплате налогов и выплате заработной платы, в т.ч. из-за своего должностного положение, так как в случае просрочек, это могло проявиться негативным резонансом, ООО «2» являлось получателем субсидий на законных оснований, внеочередных выплат субсидий по его указанию не осуществлялось, были случаи, когда в выплате субсидий ООО «2» вообще отказывалось, поскольку не было для этого оснований. 28 марта 2014 года в ходе разговора с ФИО4, сказал ей направить поступившие средства на несвязанную поддержку, так как этот вид поддержки софинансируется из средств федерального бюджета и по концу квартала им необходимо было отчитаться перед Москвой, каким образом использовались федеральные средства, а для того чтобы ими воспользоваться, они должны были использовать и денежные средства из республиканского бюджета. В случае несвоевременного использования федеральных средств, их могли больше не направлять в республику, и они могли лишиться финансирования из федерального бюджета. На тот период времени других выплат, которые бы софинансировались с федеральным бюджетом не было, потому он и принял решение направить бюджетные деньги на этот вид субсидий сельхозпредприятиям. Кроме того, в марте 2014 года было решено направить поступившие из бюджета денежные средства на несвязанную поддержку, в т.ч. исходя из целесообразности и производственной необходимости, так как эта поддержка связана с посевными площадями, март это период времени весенне-полевых работ, и необходимо было поддержать предприятия, которые сеяли, так как они данный период времени остро нуждались в субсидиях.

Показания подсудимого В. суд верно использовал в качестве доказательств по делу в той части, в которой они не опровергаются иными данными по делу.

Суд первой инстанции пришел к обоснованным выводам о том, что обвинением не представлено каких-либо доказательств, свидетельствующих об участии В. в предпринимательской деятельности ООО «2» в период с 16 июня 2011 года по 09 февраля 2014 года, а также в период с 11 апреля 2014 года по 19 сентября 2014 года, в связи с чем установил, что исследованные доказательства уличают подсудимого В. в активном личном участии в предпринимательской деятельности ООО «2» в период замещения им государственной должности субъекта Российской Федерации в период с 10 февраля 2014 года по 10 апреля 2014 года. Указанным обстоятельствам в приговоре дана полная и всесторонняя оценка, в связи с чем доводы государственных обвинителей в этой части суд апелляционной инстанции считает несостоятельными.

Кроме того, суд первой инстанции правильно установил, что В., замещая государственную должность Республики Хакасия, действуя умышленно, вопреки установленному п. 2 ч. 3 ст. 12.1 Федерального закона от 25 декабря 2008 года №273-ФЗ «О противодействии коррупции» запрету, в период с 10 февраля 2014 года по 10 апреля 2014 года, лично участвовал в управлении осуществляющего предпринимательскую деятельность ООО «2», при этом, в силу служебного положения способствовал в марте 2014 года в получении в преимущественном порядке субсидии в размере 864 450 рублей, право на получение которой имели, в том числе десятки иных получателей, что образует в его действиях состав преступления, предусмотренного ст. 289 УК РФ.

Данные обстоятельства установлены судом на основании показаний свидетелей ФИО1, ФИО4, ФИО74, ФИО2, ФИО42, ФИО9, ФИО37, ФИО76, ФИО19, ФИО50, о том, что ООО «2» в числе других являлось получателем субсидий в рамках государственных программ развития сельского хозяйства и регулирования рынков сельскохозяйственной продукции, сырья и продовольствия, утвержденных Постановлениями Правительства Российской Федерации от 14 июля 2007 года №446, от 14 июля 2012 №717, порядок предоставления которых наряду с федеральными нормативными актами регулировался постановлениями Правительства Республики Хакасия от 24 декабря 2008 года №489, от 16 февраля 2010 года №67, от 08 февраля 2011 года №47, от 24 января 2012 года №32, от 23 января 2014 года №14, от 19 ноября 2012 года №781. Указанными нормативными актами установлено, что распорядителем средств бюджета по предоставлению субсидий является Минсельхозпрод Республики Хакасия.

Суд обоснованно пришел к указанному выводу, не согласившись с предъявленным органами предварительного расследования В. беспрепятственным и преимущественным предоставлением ООО «2» выплаты в период с 16 июня 2011 года 19 сентября 2014 года субсидий на общую сумму 41 283 948 рублей, в связи с тем, что исследованными в судебном заседании доказательствами данное обвинение в полном объеме не подтвердилось.

Так, протокол обыска, в ходе которого, что из компьютера начальника отдела финансов и бухгалтерского учета Министерства сельского хозяйства и продовольствия Республики Хакасия ФИО50 на диск скопированы файлы табличного типа, содержащие текстовую и цифровую информацию о субсидиях и заключение судебно-бухгалтерской экспертизы суд правильно не использовал в качестве доказательств, так как информация, изъятая из компьютера сотрудника Министерства сельского хозяйства и продовольствия Республики Хакасия, представленная стороной обвинения в качестве доказательств вины подсудимого В. в инкриминируемом ему преступном деянии, не обладает признаками документа, не позволяет сделать вывод об источнике ее получения, и достоверности содержащихся в них сведений, заключение судебно-бухгалтерской экспертизы основано на информации, содержащейся в изъятых из компьютера начальника отдела финансов и бухгалтерского учета Министерства сельского хозяйства и продовольствия Республики Хакасия ФИО50 файлах, которая не обладает признаками документа, в связи с чем у эксперта при проведении экспертизы отсутствовали достаточные исходные данные, необходимые для производства расчетов по вопросам, которые поставлены перед ним.

Из оглашенных судебном заседании в порядке ч. 1 ст. 281 УПК Российской Федерации показаний свидетеля ФИО50, данных ею в ходе предварительного расследования, следует, что при поступлении денежных средств в Министерство сельского хозяйства и продовольствия РХ, в случае их нехватки в первую очередь финансируются более крупные хозяйства республики, также возможно пропорциональное финансирование всех получателей субсидий. Решение о том, финансирование субсидий будет осуществляться пропорционально или происходить в порядке очередности с приоритетом более крупных хозяйств, решается коллегиально на совещаниях, на которых присутствуют министр, его заместители, все начальники, главные специалисты каждого отдела Министерства, в том числе и она .

В судебном заседании свидетель ФИО50 пояснила, что иногда в исключительных случаях, при недофинансировании, приоритет действительно отдавался крупным предприятиям, или предприятиям, особо нуждающимся в тот момент, делалось это на основании коллегиального решения.

Свидетель ФИО59, сотрудник отдела финансов и бухгалтерского учета Министерства сельского хозяйства Республики Хакасия, пояснила, что в марте 2014 года, в связи с поступлением денежных средств, она составляла реестр получателей субсидий по несвязанной поддержке по списку, который ей представила ФИО4, замещающая в тот момент ФИО50

Свидетель ФИО4, начальник отдела экономики и информатизации Министерства сельского хозяйства и продовольствия Республики Хакасия, подтвердила факт исполнения обязанностей ФИО50 в марте 2014 года, пояснила, что от сотрудника Министерства финансов Республики Хакасия ей стало известно о направлении им 10 000 000 рублей, требовалось уточнить вид субсидий, на которые они будут направлять эти средства, поскольку заявки были на большие суммы, распорядиться разрешили им. Она поставила об этом в известность В., и тот указал ей на необходимость направить денежные средства на несвязанную поддержку, поскольку на тот момент поступили на этот вид субсидирования денежные средства из федерального бюджета и в условиях софинансирования данного вида субсидии, им необходимо было освоить республиканские деньги наряду с федеральными, о чем отчитаться перед федеральным бюджетом.

Как следует из текста разговора состоявшегося 28 марта 2014 года между В. и ФИО4, последняя сообщает В., что «дали десять миллионов из шестидесяти заявленных», уточняет: «На что десятку, кому отдать?», В. ей указывает: «Давай на несвязанную отдадим». ФИО4 уточняет: «Отдадим всем пропорционально?», В.: «Нет, Вы заявитесь, что по этой статье, а в понедельник разделим, посмотрим, кому раздать это всё.»

Результаты оперативно-розыскного мероприятия «прослушивание телефонных переговоров» суд правильно признал допустимыми, поскольку получены они и приобщены к материалам дела предусмотренным законом способом, их осмотр проведен также в соответствии с требованиями уголовно-процессуального законодательства, а также сведения о состоявшихся телефонных переговорах, содержащиеся непосредственно на дисках.

Согласно информации представленной Министерством сельского хозяйства и продовольствия Республики Хакасия, по состоянию на 01 апреля 2014 года на оказание несвязанной поддержки сельскохозяйственным товаропроизводителям в области растениеводства, которая софинансируется из средств федерального и республиканского бюджета, непосредственно из средств федерального бюджета выплаты произведены 140 предприятиям, на сумму 21 679 782 рублей. Из средств республиканского бюджета в размере 9 978 400 руб. выплаты произведены 28 предприятиям и хозяйствам, в т.ч. ООО «2» направлено 864 450 рублей .

Факт получения ООО «2» в марте 2014 года выплаты по несвязанной поддержке не отрицала главный бухгалтер ООО «2» ФИО38

Изложение стороной защиты в апелляционной жалобе показаний свидетелей ФИО59, ФИО4, ФИО50 в иной интерпретации не вызывает у судебной коллегии сомнений в полной и правильной оценке судом первой инстанции в приговоре показаний указанных свидетелей.

Доводы защитника о том, что показания В. о причинах направления поступивших из бюджета средств на несвязанную поддержку , не были опровергнуты ни одним из представленных стороной обвинения доказательств, что суд неправильно признал решение В. о направлении поступивших денежных средств неверным, что ни один из допрошенных свидетелей не подтвердил наличие указаний от В. по вопросу включения в список получателей субсидии по несвязанной поддержке ООО «2», опровергаются совокупностью доказательств, исследованных судом первой инстанции, в том числе состоявшимися телефонными переговорами В.

Доводы обвинения, что избранный В. вид субсидии, на которую им принято решения направить денежные средства в марте 2014 года, само по себе является преференцией, о недостаточности текста телефонных переговоров для вывода об участии В. в управлении коммерческой организацией, были известны суду первой инстанции и мотивированно опровергнуты в приговоре.

Доводы защиты о том, что в приговоре выводы не соответствуют фактическим обстоятельствам дела, так как судом виновность В. установлена из телефонных переговоров между близкими родственниками (его сыном ФИО17 и дочерью ФИО38), судебная коллегия считает необоснованными, в связи с тем, что судом дана полная и правильная оценка данным доказательствам, а также показаниям указанных в апелляционной жалобе близких родственников, а вывод о виновности В. сделан на основе оценки совокупности приведенных в приговоре доказательств.

Ссылка защитников на свидетельские показания ФИО17, ФИО38, ФИО35, ФИО62 о том, что В. не принимал преступного участия в управлении ООО «2», опровергается исследованными судом телефонными переговорами последнего и другими доказательствами, изложенными в приговоре.

Показаниям директора ООО «2» ФИО17 дана полная и правильная оценка в приговоре как и показаниям подсудимого В., а также свидетеля ФИО38, суд правильно оценил, что они в части того что В. не давал им указания по управлению ООО «2» опровергаются сведениями, содержащимися в телефонных переговорах, в связи с чем, суд не использовал показания указанных лиц в данной части в качестве доказательств по делу, а отнёс к способу защиты В., как им самим, так и его детьми.

Утверждение защитника об отсутствии данных о конкретных распоряжениях при указании судом в приговоре на то, что управление организацией выражалось в устных распоряжениях, относительно деятельности ООО «2», которые исполнялись главным бухгалтером и директором и были для них обязательны, не может быть признано состоятельным, так как суд пришел к указанному выводу, исследовав телефонные переговоры В. и последующие действия абонентов, которым он давал поручения.

Судом первой инстанции дана полная и правильная оценка обстоятельствам дела не только из содержания телефонных переговоров, но и при исследовании совокупности письменных доказательств, в том числе сведений, содержащихся в документах, указанных в апелляционном представлении - договоре купли-продажи доли в уставном капитале ООО «2» на , протокола обыска от 02 октября 2014 года в Министерстве сельского хозяйства и продовольствия .

Ссылка в апелляционном представлении на существенные противоречия в приговоре, так как в абзаце первом суд указал «перечисление ООО «2» денежных средств на субсидию по несвязанной поддержке в марте 2014 года, суд не расценивает как предоставление преимущества, поскольку выплата ООО «2» указанной субсидии была произведена в числе 140 получателей, и достоверных сведений о неполучении ее какой-либо иной организацией на тот момент, суду не представлено», однако в пятом абзаце на той же странице суд указал: «последнее в свою очередь не ставит под сомнение выводы суда о преступном содействии ООО «2» в финансировании данного вида субсидии, образующим объективную сторону состава преступления, предусмотренного ст. 289 УК РФ, поскольку право на данный вид субсидии имели и иные получатели (более ста лиц), вместе с тем денежная сумма в значительном размере была направлена в адрес ООО «2» в преимущественном порядке, судебная коллегия признает необъективной, так как суд указывает 140 получателей субсидии из средств федерального бюджета, а при выделении субсидии ООО «2» суд указывает на субсидию, полученную из республиканского бюджета.

Доводы авторов апелляционного представления, что действиями В. нарушены права и законные интересы большинства обычных сельхозпроизводителей, не являющихся родственниками или друзьями министра, и препятствовали их доступу к средствам государственной поддержки, что приводило к затрудненному осуществлению сельскохозяйственной деятельности и банкротству отдельных сельхозпроизводителей нашли отражение в приговоре, где суд обратил внимание, что о наличии негативного последствия в виде нарушение прав и законных интересов организаций, органом предварительного расследования не указано в обвинительном заключении непосредственно при квалификации действий подсудимого, а при описании преступного деяния не конкретизировано, права и интересы каких сельскохозяйственных организации нарушены по версии обвинения В., что не позволяет суду сделать вывод о наличии в действительности таких последствий и оценить их существенность. С выводами суда первой инстанции судебная коллегия согласна, признавая данные доводы несостоятельными.

Суд, вопреки доводам апелляционного представления, сославшись на нормы Гражданского Кодекса Российской Федерации (ст.ст. 48, 66, 132, 213), Федерального Закона от 08 февраля 1998 года №14-ФЗ «Об обществах с ограниченной ответственностью» пришел к обоснованному выводу о том, что смена участников Общества с ограниченной ответственностью, не свидетельствует об отчуждении имущества, в связи с приобретением которого Обществом получена субсидия, и исходя из буквального толкования нормы закона, регулирующей порядок и условия получения субсидии данной категории, не влечет ее возврат бюджету.

Оспаривание в апелляционном представлении правильности выводов суда, что отношения между ООО являются «тесным сотрудничеством данных обществ», перевод работников ООО «1» в ООО «2» - «обмен сотрудниками», использование техники ООО «1» ООО «2» - сложившимися финансово-хозяйственными отношениями, не запрещенными нормами действующего законодательства, является необоснованным, так как стороной обвинения не опровергнут факт осуществления Обществом самостоятельной финансово-хозяйственной деятельности после договора ФИО33 и ФИО22 осуществить сделку по его продаже.

При этом суд не квалифицировал данную сделку как «продажу Общества и бизнеса в целом», а указал намерения сторон, придя к правильному выводу, что официально переход права собственности на Общество от ФИО33, ФИО48 к ФИО22 оформлен в феврале 2015 года и он, согласно учредительным документам, стал участником данного Общества, при этом ООО «1» не ликвидировано, не реорганизовано, его имущественный комплекс, в т.ч. трактор , зерноуборочный комбайн , на затраты, связанные с приобретением которых ООО «1» получало субсидии, Обществом фактически не отчуждался.

Утверждение государственных обвинителей, что суд нарушил принцип состязательности сторон, так как ограничил сторону обвинения в предоставлении доказательств, поскольку трижды отказал в удовлетворении ходатайства стороне обвинения в истребовании из УФСБ России по Республике Хакасия результатов оперативно-розыскной деятельности о причастности В. к совершению преступлений, предусмотренных ч. 2 ст. 286, 289 УК РФ, которые были рассекречены, но в соответствии с требованиями «Инструкции о порядке предоставления результатов ОРД органу дознания, следователю или в суд» прокурор был лишен представить их в суд, так как не является уполномоченным лицом по истребованию результатов ОРД, судебной коллегией признаются необоснованным, так как суд первой инстанции отказывал в удовлетворении указанных ходатайств по причине их немотивированности и невозможности суда проверить относимость доказательств к данному уголовному делу. Требования «Инструкции о порядке предоставления результатов ОРД органу дознания, следователю или в суд», вопреки доводам апелляционного представления, не препятствовали государственным обвинителям получить из УФСБ РФ по Республике Хакасия сведения о том, какие конкретно доказательства указывались в письме начальника УФСБ РФ по Республике Хакасия и их относимости к уголовному делу, без предоставления самих доказательств.

Доводы авторов апелляционного представления о существенном искажении судом содержания показаний свидетеля ФИО49, о том, что суд не дал должной оценки показаниям свидетелей ФИО43, главного бухгалтера ООО «3» ФИО21 и кассира ФИО41, чем грубо нарушил требования ч. 1 ст. 305 УПК РФ, о принадлежности строительных материалов по выводам суда И., хотя по показаниям самого И. и В., они принадлежали иному лицу, о противоречиях требованиям ст. 17 УПК РФ в указании суда, что акт выполненных работ по договору подряда от 07 апреля 2014 года по состоянию на 10 июля 2014 года, речь о котором идет в разговорах В. с ФИО49, не обозначен в обвинительном заключении в качестве документа, содержащего ложные и недостоверные сведения, повлекшие получение И. социальной выплаты, о противоречиях выводов суда в части оценки показаний обвиняемого И. фактическим обстоятельствам, установленным судом, связанным с обращением И. в банк о предоставлении ипотечного кредита, судебная коллегия считает несостоятельными, так как они связаны переоценкой выводов суда по всем указанным доказательствам, существенных противоречий и нарушений ч. 1 ст. 305 УПК РФ и ст. 17 УПК РФ как об этом указывают авторы апелляционного представления, судебная коллегия не усматривает, оснований предусмотренных ч. 2 ст. 389.24 УПК РФ связанных с незаконностью и необоснованностью оправдания подсудимых по результатам рассмотрения уголовного дела судом апелляционной инстанции не установлено.

Вывод суда об оправдании В., вопреки доводам апелляционного представления (основного и дополнительного), основан на всестороннем анализе представленных по делу доказательств, в том числе распоряжения Главы Республики Хакасия - Председателя Правительства Республики Хакасия о назначении В. на должность, нормативных актов, регулирующих его должностные обязанности и ограничения, регулирующих вопросы предоставления субсидий, показаниях свидетелей ФИО1, ФИО3, ФИО4, ФИО5, ФИО6, ФИО7, ФИО8, ФИО9, ФИО10, ФИО11, ФИО12, ФИО13, ФИО15, ФИО16, ФИО17, ФИО18, ФИО19, ФИО20, ФИО21, ФИО22, ФИО24, ФИО25, ФИО27, ФИО29, ФИО30, ФИО31, ФИО34, ФИО32, ФИО33, ФИО35, ФИО36, ФИО37, ФИО38, ФИО39, ФИО40, ФИО41, ФИО42, ФИО44, ФИО46, ФИО48, ФИО49, ФИО50, ФИО52, ФИО53, ФИО54, ФИО55, ФИО56, ФИО58, ФИО59, ФИО60, ФИО61, ФИО62, ФИО63, ФИО64, ФИО65, ФИО66, ФИО67, ФИО69, ФИО70, ФИО71, ФИО73, ФИО74, ФИО76, ФИО77, результатах оперативно-розыскных мероприятий, протоколов их осмотров, изъятых документы, протоколов их осмотров, протоколов осмотра участка местности с техникой.

Исследовав представленные сторонами доказательства, оценив их в совокупности, суд пришел к правильному выводу об отсутствии оснований для признания подсудимого В. виновным по предъявленному ему обвинению по ч. 2 ст. 285, ч. 2 ст. 286 УК РФ.

Судом первой инстанции установлено, что В. с 20 апреля 2009 года по 19 сентября 2014 года занимал государственную должность Республики Хакасия - заместителя Председателя Правительства Республики Хакасия - министра сельского хозяйства и продовольствия Республики Хакасия, осуществлял функции представителя власти, выполнял административно-хозяйственные и организационно-распорядительные функции в исполнительном органе государственной власти субъекта Российской Федерации, который являлся распорядителем средств бюджета по предоставлению получателям государственной поддержки в виде субсидий, в рамках программ, направленных на развитие агропромышленного комплекса.

В период работы В. министром сельского хозяйства и продовольствия Республике Хакасия, сельскохозяйственным предприятиям и хозяйствам, являющимся получателями государственной поддержки в рамках программы развития агропромышленного комплекса, в установленном законом порядке предоставлялись разного рода субсидии, денежные средства по которым распределялись среди получателей по мере финансирования, при этом В. существенного нарушения охраняемым законом интересам общества и государства не причинял, уголовно-наказуемого деяния, ответственность за которое предусмотрена ч. 2 ст. 285 УК Российской Федерации, не совершал.

Кроме того, в феврале-марте 2014 года, В., занимая государственную должность Республики Хакасия, вопреки принципам служебного поведения государственных служащих, требующих от должностного лица воздерживаться от поведения, которое могло бы вызвать сомнения в объективном исполнении должностных обязанностей, исключать действия, связанные с влиянием каких-либо личных, имущественных (финансовых) и иных интересов, препятствующих добросовестному исполнению должностных обязанностей, активно содействовал сделке по продаже ООО «1» ФИО33 и ФИО47ФИО22, сопровождал ее, вместе с тем, существенного нарушения охраняемым законом интересам общества и государства не причинял, уголовно-наказуемого деяния, ответственность за которое предусмотрена ч. 2 ст. 286 УК РФ, не совершал.

В приговоре суд правильно изложил, в чем обвиняется В. по ч. 2 ст. 285 УК РФ и ч. 2 ст. 286 УК РФ, в том числе указав на существенное нарушение охраняемых законом интересов общества и государства. При этом, органы предварительного расследования вменили в вину В. по ч. 2 ст. 286 УК РФ причинение существенного ущерба бюджету Республики Хакасия, связав его с существенным нарушением охраняемых законом интересов общества и государства. Однократное употребление судом термина «ущерба охраняемым законом интересам общества и государства» по ч. 2 ст. 285 УК РФ и ч. 2 ст. 286 УК РФ при принятии решения об оправдании подсудимого в описательно-мотивировочной части приговора, вопреки доводам апелляционного представления не свидетельствует об искусственной подмене судом понятия «нарушение охраняемых законом интересов общества и государства», на понятие «причинение ущерба охраняемым интересам общества и государства».

Довод государственных обвинителей о том, что суд, оценивая телефонные переговоры В., в которых он консультирует об условиях возврата юридическим лицом субсидии, как несоответствующие служебному поведению государственного служащего, утвержденному Указом Президента РФ от 12 августа 2002 года №885, в то же время исключил вывод о наличии в его действиях состава преступления, предусмотренного ч. 2 ст. 286 УК РФ, не может быть признан обоснованным, так как несоответствие служебному поведению государственного служащего, утвержденному Указом Президента РФ от 12 августа 2002 года №885, не может влечь уголовную ответственность без признаков состава преступления, предусмотренных уголовным законом.

В ходе судебного разбирательства судом первой инстанции верно не установлено оснований для признания В. и И. виновными в совершении преступления, ответственность за которое предусмотрена ч. 3 ст. 159.2 УК РФ.

При этом судом оценены представленные стороной обвинения все доказательства в том числе: распоряжение Главы Республики Хакасия - Председателя Правительства Республики Хакасия о назначении В. на должность, нормативные акты, регулирующие его должностные обязанности и ограничения, регулирующие вопросы предоставления социальных выплат на строительство (приобретения) жилья гражданам Российской Федерации, проживающим в сельской местности, в т.ч. молодым семьям и молодым специалистам, показания свидетелей ФИО49, ФИО21, ФИО41, ФИО73, ФИО20, ФИО60, ФИО15, ФИО38, ФИО46, ФИО52, ФИО42, ФИО19, представителей Правительства Республики Хакасия ФИО45, ФИО68, результаты оперативно-розыскных мероприятий, протоколы их осмотров, изъятые документы, протоколы их осмотров, а также те доказательства, которые приведены в приговоре по иным эпизодам.

Судом верно установлено, что И. фактически подпадал под категорию лиц, имеющих право получить социальную выплату на строительство жилья в рамках Федеральной целевой программы «Устойчивое развитие сельских территорий на 2014-2017 годы и на период до 2020 года», утвержденной Постановлением Правительства Российской Федерации от 15 июля 2013 года №598, за счет средств федерального бюджета, бюджета субъекта Российской Федерации и местных бюджетов, 11 июня 2014 года получил свидетельство на получение социальной выплаты из средств трех бюджетов для строительства дома , в размере 806 412 рублей, которое подписал министр сельского хозяйства и продовольствия Республики Хакасия В., перечисленные ему из бюджета денежные средства, истрачены им по целевому назначению.

Довод апелляционного представления (основного и дополнительного) о нарушении судом требований ст. 305 УПК РФ, т.к. в оправдательном приговоре содержатся формулировки, ставящие под сомнение невиновность И., а именно, придя, к выводу об оправдании подсудимого в предъявленном ему обвинении, суд вместе с тем в приговоре признал, что И. предоставил фиктивный ордер в качестве документа, свидетельствующего о наличии у него собственных средств, что требовалось в числе иных условий, для разрешения получить социальную выплату на строительство жилья, о чем было известно В. , что само по себе образует состав инкриминируемого ему преступления, судебной коллегией признается несоответствующим действительности. Суд оценил все обстоятельства и установил, что И. имел право на получение субсидии и, вопреки доводам апеллянтов, само по себе предоставление фиктивного ордера, не образует состава инкриминированного ему преступления.

Таким образом, все доводы государственных обвинителей, изложенные в апелляционном представлении с дополнениями и доводы апелляционных жалоб защитников, основаны на субъективном толковании ими норм уголовного и уголовно-процессуального закона, фактически сводятся к переоценке как исследованных в судебном заседании доказательств, так и выводов суда первой инстанции.

Правильность оценки собранных по делу доказательств, данной судом первой инстанции в приговоре, у суда апелляционной инстанции сомнений не вызывает, а поэтому доводы апелляционного представления с дополнениями и апелляционных жалоб о том, что суд дал неправильную оценку доказательствам, а выводы суда являются противоречивыми, не основанными на нормах закона и материалах дела, не соответствуют фактическим обстоятельствам дела, суд апелляционной инстанции считает несостоятельными.

Вопреки утверждениям апелляционного представления нарушений требований ч. 3 ст. 15 УПК РФ, судом в ходе судебного разбирательства ограничений гарантированных прав участников уголовного судопроизводства, как видно из протокола судебного заседания, не допущено.

Все доводы апелляционного представления с дополнениями о допущенных нарушениях позиции Конституционного Суда Российской Федерации (постановления от 17 июля 2002 года N 13-П, от 11 мая 2005 года №5-П) признаются судебной коллегией необоснованными, так как касаются положений уголовно-процессуального законодательства, утративших силу, кроме того, Конституционный Суд Российской Федерации высказывался о нормативном правовом регулировании практики в судах вышестоящей – надзорной инстанции. Положения об ухудшении положения осужденного нашли отражение в изменениях, внесенных в Уголовно-процессуальный кодекс Российской Федерации, но по настоящему уголовному делу они не могут быть применимы, в связи с отсутствием нарушений, влекущих отмену или изменение приговора суда первой инстанции в отношении В. и И.

Ссылка в апелляционном представлении на апелляционное определение Верховного Суда РФ от 29 декабря 2014 года № 22-АП 14-10 и др. является необоснованной, так как в апелляционном определении Верховного Суда РФ от 29 декабря 2014 года № 22-АПУ 14-10 нарушения ст. 389.16 УПК РФ установлены по другому уголовному делу в отношении других лиц, таковых нарушений по рассматриваемому уголовному делу в отношении В. и И. судебной коллегией не установлено.

Технические ошибки, на которые обращено внимание в апелляционном представлении, не конкретизированы, не указано по каким причинам они могут являться основаниями для отмены и изменения приговора суда. Действительно в приговоре имеются технические ошибки, которые, по мнению судебной коллегии, не способны повлиять на законность и обоснованность приговора.

При назначении наказания В. суд в полной мере учел общие начала назначения наказания, указанные в ст. 60 УК РФ и принял правильное решение об освобождении от наказания В. в связи с применением акта об амнистии со снятием судимости.

На основании изложенного и руководствуясь ст. 389.19, 389.20, 389.28 УПК РФ, судебная коллегия,

ОПРЕДЕЛИЛА:

приговор Абаканского городского суда Республики Хакасия от 29 октября 2015 года в отношении В. и И. оставить без изменения, а апелляционные жалобы адвокатов Котельникова А.В., Малахова И.А. и апелляционное представление (основное и дополнительное) государственных обвинителей Аевой Н.М., Анищенко Т.В., Глущакова Е.В. - без удовлетворения.

Определение суда апелляционной инстанции может быть обжаловано в кассационном порядке, предусмотренном гл. 47.1 УПК РФ.

Председательствующий:

Судьи: