Гражданский кодекс часть 1

рассмотрела в открытом судебном заседании уголовное дело в отношении Манаева Е.В. по апелляционным жалобам и дополнениям к ним осужденного Манаева Е.В. и в его интересах адвоката Кемаева Р.В. на приговор Темниковского районного суда Республики Мордовия от 15 мая 2020 г., постановленный с участием присяжных заседателей.

Заслушав доклад судьи Котковой Е.А., пояснения осужденного Манаева Е.В. и его защитника Кемаева Р.В., поддержавших доводы апелляционных жалоб и дополнений об отмене приговора, мнение потерпевших ФИО8, ФИО1, представителя потерпевшего – адвоката Волкова Е.В., а также прокурора Похилько П.В. об оставлении приговора без изменения, судебная коллегия

установила:

приговором Темниковского районного суда Республики Мордовия от 15 мая 2020 г., постановленным с участием присяжных заседателей,

Манаев Е.В., <данные изъяты>, ранее не судимый,

осужден по ч. 1 ст. 105 УК РФ к 9 годам лишения свободы, по ч. 3 ст. 30, п. «а» ч. 2 ст. 105 УК РФ к 8 годам лишения свободы, на основании ч. 3 ст. 69 УК РФ по совокупности преступлений путем частичного сложения назначенных наказаний окончательно к 12 годам лишения свободы с отбыванием наказания в исправительной колонии строгого режима.

Мера пресечения в виде заключения под стражу оставлена Манаеву Е.В. до вступления приговора в законную силу без изменений.

Срок отбывания наказания Манаеву Е.В. постановлено исчислять со дня вступления приговора в законную силу. На основании п. «а» ч. 3.1 ст. 72 УК РФ в срок отбытия наказания в виде лишения свободы Манаеву Е.В. зачтено время его содержания под стражей с 18 августа 2018 г. по день вступления приговора в законную силу включительно из расчета один день содержания под стражей за один день отбывания наказания в исправительной колонии строгого режима.

Гражданские иски потерпевших ФИО и ФИО1 удовлетворены, постановлено взыскать с Манаева Е.В. в счет компенсации морального вреда в пользу ФИО<данные изъяты>, в пользу ФИО1 – <данные изъяты>.

По делу разрешена судьба вещественных доказательств.

По приговору, постановленному на основании вердикта коллегии присяжных заседателей, Манаев Е.В. признан виновным в совершении убийства, то есть умышленного причинения смерти другому человеку, а также в покушении на убийство двух лиц.

Преступления совершены им примерно с 3 часов до 3 часов 10 минут 18 августа 2018 г. в помещении веранды строения, расположенного в <данные изъяты>, при обстоятельствах, изложенных в приговоре.

В апелляционной жалобе адвокат Кемаев Р.В. в защиту осужденного Манаева Е.В., выражая несогласие с приговором суда, считает его незаконным, необоснованным, несправедливым, вынесенным с существенными нарушениями уголовно-процессуального закона и неправильным применением уголовного закона, что повлекло назначение Манаеву Е.В. чрезмерно сурового наказания. Ссылаясь на определение Конституционного Суда РФ от 24 февраля 2011 г. № 147-О-О, п. 42 постановления Пленума Верховного Суда РФ от 22 декабря 2015 г. № 58 «О практике назначения судами РФ уголовного наказания», считает, что при назначении Манаеву Е.В. наказания суд должен был применить положения ст. 64 УК РФ, так как вердиктом коллегии присяжных заседателей Манаев Е.В. единодушно признан заслуживающим снисхождения, а также в связи с признанием обстоятельством, смягчающим наказание, предусмотренным п. «к» ч. 1 ст. 61 УК РФ, добровольного возмещения вреда, причиненного преступлением. Поясняет, что применение ч. 1 ст. 64 УК РФ также возможно и при наличии исключительных обстоятельств, связанных с целями и мотивами преступления, ролью виновного, его поведением во время и после совершения преступления. Считает, что судом в приговоре ошибочно не указано фактически установленное в ходе судебного разбирательства смягчающее обстоятельство, предусмотренное п. «з» ч. 1 ст. 61 УК РФ, – противоправность или аморальность поведения потерпевших, явившегося поводом для преступления, а также не указаны исключительные обстоятельства в действиях Манаева Е.В., которые были ответом на данное поведение потерпевших. Утверждает, что председательствующий необоснованно отклонил предложения стороны защиты о включении в вопросный лист в целях обсуждения присяжными словосочетания о том, что ФИО1 и ФИО9 «находились в помещении веранды с целью продолжения ранее имевшегося у них с Манаевым Е.В. и ФИО3 конфликта, остановленного предупредительным выстрелом Манаева Е.В. из указанного травматического револьвера». Утверждает, что поведение потерпевших по отношению к Манаеву Е.В. было провокационным, что не учтено судом.

Ссылаясь на ч. 1 ст. 47 Конституции РФ, ч. 1 ст. 32, п. 2 ч. 1 ст. 35 УПК РФ, поясняет, что дважды ходатайствовал об изменении территориальной подсудности уголовного дела в связи с невозможностью объективного его рассмотрения с участием присяжных заседателей на территории Темниковского и Теньгушевского районов Республики Мордовия, на которые распространяется юрисдикция Темниковского районного суда Республики Мордовия, ввиду широкого общественного резонанса преступления и малочисленности районов, а также в связи с тем, что с. Теньгушево является местом рождения следователя Чалдушкина А.Н., осуществлявшего предварительное следствие по делу, который в связи с данным обстоятельством располагает широким кругом знакомых и родственников в указанном населенном пункте, но судом отказано в удовлетворении данных ходатайств. Кроме того, суд, не отправляя уголовное дело в вышестоящий суд, в нарушение ч.ч. 1.1, 3 ст. 35 УПК РФ, разрешил данные ходатайства сам, тем самым лишил Манаева Е.В. его конституционного права на рассмотрение уголовного дела тем судом, к подсудности которого оно отнесено законом, сославшись на устаревшую редакцию УПК РФ. Обращает внимание, что ходатайство заявлено им 23 сентября 2019 г., то есть до начала судебного заседания, назначенного на 25 сентября 2019 г. Утверждает, что основания для изменения территориальной подсудности уголовного дела имелись.

Ссылаясь на п. 4 Постановления Конституционного Суда РФ от 8 декабря 2003 г. № 81, ст.ст. 215, 220, 221, 225, 226, ч. 1 ст. 237 УПК РФ, считает, что уголовное дело должно быть возвращено прокурору, поскольку ни он, ни Манаев Е.В. не были ознакомлены с постановлением о принятии уголовного дела к производству руководителем СО Кильдюшкиным А.М. Обращает внимание, что ознакомление Манаева Е.В. с материалами дела завершилось 31 июля 2019 г., с видеозаписями – 1 августа 2019 г., он также ознакомился с материалами дела в июле 2019 г., а руководитель СО Кильдюшкин А.М. принял дело к производству 2 августа 2019 г., о чем стороне защиты стало известно 9 августа 2019 г. при рассмотрении Верховным Судом Республики Мордовия ходатайства руководителя СО Кильдюшкина А.М. о продлении срока содержания обвиняемого Манаева Е.В. под стражей.

Просит приговор суда отменить, уголовное дело возвратить прокурору для устранения препятствий его рассмотрения судом.

В дополнительной апелляционной жалобе адвокат Кемаев Р.В., выражая несогласие с приговором суда, ссылаясь на п. 5 ч. 1 ст. 236, ч. 4 ст. 231 УПК РФ, указывает, что Манаев Е.В. не был своевременно, то есть за 5 суток, извещен о месте, дате и времени судебного заседания. Имеющаяся в материалах дела расписка подтверждает факт извещения Манаева Е.В. только 20 сентября 2019 г.

Утверждает, что в нарушение ч. 4 ст. 326 УПК РФ судом не соблюдена процедура формирования коллегии присяжных заседателей. Список кандидатов в присяжные заседатели составлен по приходу кандидатов 25 сентября 2019 г. в судебное заседание. Предварительный список с указанием фамилий, имен, отчеств и домашних адресов кандидатов в присяжные заседатели секретарем судебного заседания или помощником судьи не составлялся, так как в материалах дела отсутствует.

Считает, что вердикт вынесен незаконным составом коллегии присяжных заседателей, поскольку отбор кандидатов производился в нарушение п. 7 постановления Пленума Верховного Суда РФ от 13 февраля 2018 г. № 5 «О применении судами некоторых положений Федерального закона «О присяжных заседателях федеральных судов общей юрисдикции в Российской Федерации» только из списка кандидатов, представленных в суд главой Темниковского муниципального района Республики Мордовия, без использования списка кандидатов в присяжные заседатели Теньгушевского муниципального района, что подтверждается материалами дела (том 10 л.д. 61-90). Хотя на август-сентябрь 2019 г. юрисдикция Темниковского районного суда Республики Мордовия уже распространялась и на Теньгушевский муниципальный район Республики Мордовия.

Утверждает, что суд незаконно отказал в удовлетворении ходатайства защиты о допросе в судебном заседании свидетелей ФИО6, ФИО5, ФИО4, ФИО7 как не являвшихся очевидцами преступления. Считает, что ФИО6, ФИО5 и ФИО4 могли дать пояснения по поводу состояния Манаева Е.В. в момент совершения преступления, а также о времени причинения телесных повреждений ФИО9 и ФИО1, о порядке расположения предметов на месте происшествия. Свидетель ФИО7, осуществлявший подготовку Манаева Е.В. к пользованию револьвером травматического действия, мог конкретизировать сведения о степени его действительной подготовки к использованию оружия самообороны и обладании им информацией о безопасных условиях пользования. При этом были исследованы представленные стороной обвинения доказательства, чем нарушен принцип состязательности, стороне обвинения созданы преимущества в доказывании.

Указывает, что суд, проигнорировав требования ч. 1 ст. 252 УПК РФ, в нарушение ч. 7 ст. 335 УПК РФ разрешил исследовать перед присяжными заседателями обстоятельства, при которых Манаев Е.В. произвел выстрел на веранде в направлении ФИО2 после причинения телесных повреждений ФИО1 и ФИО9, позволил свидетелю ФИО2 сообщить о попытке Манаева Е.В. выстрелить в него из травматического револьвера. Указанные действия Манаеву Е.В. не вменялись, не были описаны ни в обвинительном заключении, ни в вопросном листе, к компетенции присяжных заседателей не относились. Полагает, что данные обстоятельства повлекли незаконное формирование у присяжных заседателей предубеждения к Манаеву Е.В. как к лицу, которое якобы стремилось лишить жизни постороннего по отношению к его конфликту с ФИО9 и ФИО1 человека.

Полагает, что суд не мог использовать в приговоре в качестве доказанного само утверждение о производстве скольких бы то ни было выстрелов в ФИО9, так как из вопроса <№> присяжные заседатели исключили формулировку о том, что «произведено не менее двух выстрелов в область спины и правой руки ФИО9».

Считает, что оглашенный 6 марта 2020 г. вердикт присяжных заседателей является незаконным, поскольку 5 марта 2020 г. председательствующим объявлено об окончании участия присяжных заседателей в судебном заседании, а 6 марта 2020 г. присяжным заседателям было предоставлено право на участие в судебном заседании и на оглашение вердикта вновь.

Отмечает, что председательствующий лишил Манаева Е.В. полноценного выступления в последнем слове, так как 6 раз прерывал его при попытке высказать доводы об аморальности и противоправности поведения потерпевшей стороны.

Указывает, что в нарушение ч. 3 ст. 339 УПК РФ председательствующий неправильно поставил частный вопрос № 3 об оборонительном характере действий Манаева Е.В. по причинению телесных повреждений ФИО1 и ФИО9 ввиду нападения последних на подсудимого, сформулированный по инициативе защиты, в зависимость от признания присяжными заседателями недоказанным по вопросу № 2 цели у подсудимого своими действиями лишить жизни ФИО9 и ФИО1

Просит приговор отменить, дело направить в иной районный суд Республики Мордовия.

В апелляционной жалобе осужденный Манаев Е.В., выражая несогласие с приговором суда, ссылаясь на ст.ст. 389.27, 389.15, 297 УПК РФ, ст. 14 Международного пакта о гражданских и политических правах от 16 декабря 1966 г., ст. 6 Конвенции о защите прав человека и основных свобод от 4 ноября 1950 г., п. 1 постановления Пленума Верховного Суда РФ от 29 ноября 2016 г. № 55 «О судебном приговоре», считает его незаконным, необоснованным, несправедливым и не соответствующим фактическим обстоятельствам дела. Указывает, что не имел ни умысла, ни мотива убивать ФИО9 и ФИО1, лишь защищал себя, так как они явились с целью его убийства и завладения оружием. Он не знал, что резиновой пулей, применяя травматический револьвер при защите, можно лишить человека жизни. Обращает внимание, что согласно судебно-баллистической экспертизе от 26 сентября 2018 г. револьвер марки «Гроза Р-ОЗС» является травматическим, а в соответствии с Федеральным законом «Об оружии» травматический револьвер предназначен для самообороны, какие-либо запреты по его применению с определенного расстояния отсутствуют. В руководстве к его эксплуатации не указано, что оно может причинить смерть.

Утверждает, что вынесение вердикта в течение 3 дней – с 4 по 6 марта 2020 г., нарушает требования ст. 345 УПК РФ.

Считает, что суд неверно квалифицировал его действия после вынесения присяжными заседателями вердикта, кроме того, нарушил принцип состязательности сторон в процессе рассмотрения дела.

Отмечает, что в нарушение ч. 2 ст. 163 УПК РФ не имел возможности заявить отвод руководителю следственной группы, поскольку не был уведомлен о его замене.

Просит приговор суда отменить, уголовное дело направить на доследование и назначить новое судебное заседание.

В дополнительной апелляционной жалобе, датированной 10 июля 2020 г., осужденный Манаев Е.В. указывает, что до назначения по уголовному делу предварительного слушания при ознакомлении с материалами дела он 6 августа 2019 г. подал ходатайство следователю Чалдушкину А.Н. о невозможности рассмотрения уголовного дела с участием присяжных заседателей в Темниковском и Теньгушевском районах Республики Мордовия ввиду общественного резонанса происшествия и малочисленности этих районов, а также ввиду того, что следователь Чалдушкин А.Н. является уроженцем Теньгушевского района Республики Мордовия и может повлиять на решение присяжных заседателей. Далее им, а также его защитником заявлялись ходатайства в суд об изменении территориальной подсудности уголовного дела, которые оставлены без движения, а затем в нарушение ч. 3 ст. 35 УПК РФ рассмотрены судьей Темниковского районного суда республики 11 марта 2020 г. после вынесения вердикта, что незаконно. Отмечает, что осталось не рассмотренным судом ходатайство его защитника Кемаева Р.В. об отводе всех кандидатов в присяжные заседатели. Отбор кандидатов в предварительные списки осуществлялся незаконно только из жителей Темниковского района Республики Мордовия.

В дополнительной апелляционной жалобе, датированной 15 июля 2020 г., осужденный Манаев Е.В. указывает, что следователь Чалдушкин А.Н. необоснованно отказал ему в проведении судебно-психологической экспертизы. При этом в заключении комплексной психолого-психиатрической экспертизы от 20 декабря 2018 г. № 73 отсутствует ответ на вопрос, находился ли обвиняемый в момент совершения деяния в состоянии аффекта или эмоциональном состоянии, которое могло повлиять на его сознание и психическую деятельность, в связи с чем ходатайствует о назначении судебно-психологической экспертизы для определения его психического состояния, возможного состояния аффекта в момент совершения деяния.

Указывает, что в нарушение ч. 2 ст. 45 Конституции РФ, ст. ст. 47, 194 УПК РФ следователь Симкина Е.В. незаконно отказала в удовлетворении ходатайств, заявленных им и его защитником Кемаевым Р.В., о проведении проверки показаний на месте и назначении медико-криминалистических ситуационных экспертиз, чем лишила его эффективной защиты в суде с участием присяжных заседателей.

Указывает также, что ходатайствовал перед прокурором Темниковского района Штановым М.В. о не утверждении обвинительного заключения и возвращении уголовного дела на доследование для устранения нарушений, но его заявление осталось без должного реагирования.

В дополнительной апелляционной жалобе, датированной 20 августа 2020 г., осужденный Манаев Е.В. указывает, что ходатайство его защитника – адвоката Кемаева Р.В., об отводе кандидатов в присяжные заседатели №№ 1, 2, 3, 4, 5, 6, 8, 9, 10, 11, 12, 13, 14, 15, 16, 17, 19, 20, 21, 22 от 25 сентября 2019 г., поскольку они работают в бюджетных учреждениях, муниципальных государственных органах, на которые органы прокуратуры могут повлиять своими надзорными функциями, и не смогут принять объективное решение, оставлено судом без внимания.

Поясняет, что после получения постановления о привлечении в качестве обвиняемого в заявлении руководителю СУ СК РФ по РМ Ситникову А.В. указывал, что изложенные в постановлении выводы не соответствуют фактическим обстоятельствам дела и просил передать уголовное дело на новое расследование в г. Саранск, но получил отказ. Следователь Чалдушкин А.Н. неправильно квалифицировал его действия, так как в приговоре указано, что он произвел один выстрел в область груди ФИО9, а не три, как указывал следователь. Отмечает, что не согласен с обвинением, поскольку в момент происшествия был трезв, к ФИО9 и ФИО1 не имел неприязненных отношений, оборонялся от их нападения, ФИО1 ранил случайно, выстрелив в ответ на его удар ему по голове чем-то твердым и тяжелым, убивать никого не сбирался. Отмечает, что в ходе судебного разбирательства приоритет судом отдавался стороне обвинения.

В дополнительной апелляционной жалобе, датированной 25 августа 2020 г., осужденный Манаев Е.В. утверждает, что при вынесении вердикта присяжными заседателями нарушены положения ст. ст. 1, 345, 346 УПК РФ, что подтверждается протоколом судебного заседания. Поясняет, что 4 марта 2020 г. присяжными заседателями вопросный лист передан председательствующему по делу, который, не озвучив вердикт, с вопросным листом удалился из зала судебных заседаний, после чего секретарем было доведено до них, что в судебном заседании объявлен перерыв до следующего дня, 5 марта 2020 г. присяжные заседатели были направлены обратно в совещательную комнату из-за допущенной в вопросном листе ошибки. По выходу из совещательной комнаты старшина зачитал обвинительный вердикт, после чего передал вопросный лист председательствующему, который, в свою очередь, поблагодарив их, объявил об окончании их участия в судебном разбирательстве. Присяжные заседатели удалились из зала. О том, что в судебном заседании объявлен перерыв до следующего дня, участники процесса узнали от секретаря судебного заседания. 6 марта 2020 г. в зал судебного заседания вновь явились присяжные заседатели, с чем выразил несогласие его защитник Кемаев Р.В. Старшиной присяжных заседателей вновь был оглашен обвинительный вердикт, после чего вопросный лист передан председательствующему, который повторно поблагодарил их за работу и объявил об окончании участия в судебном разбирательстве. Он и защитник ознакомились с вопросным листом только 6 марта 2020 г. после окончания судебного заседания, о чем в материалах дела имеется расписка. Считает, что в приговоре неверно указана дата вынесения вердикта присяжными заседателями. Вердикт был оглашен 6 марта 2020 г., а в приговоре указано, что 5 марта 2020 г. Полагает, что 4 марта 2020 г. присяжные заседатели на вопрос № 1 вопросного листа дали ответ о том, что не доказано, что в ФИО9 производились выстрелы, но 5 марта 2020 г. ответ на данный вопрос был изменен, о чем в судебном заседании 6 марта 2020 г. адвокат Кемаев Р.В. высказал свое мнение, с которым он также согласен. Обращает внимание, что суд, ссылаясь на вердикт, в приговоре указал фразы, отсутствующие в нем. Указывает, что суд нарушил требования ч. 2 ст. 293, ч. 5 ст. 347 УПК РФ при предоставлении ему последнего слова, поскольку неоднократно прерывал его, хотя он говорил по существу дела.

В дополнениях к апелляционной жалобе, поступивших 3 ноября 2020 г. из Верховного Суда РФ, осужденный Манаев Е.В. выражает несогласие с приговором суда, указывает, что при вынесении приговора судом был нарушен уголовный закон, неправильно квалифицированы его действия, поскольку травматическое оружие он применил, защищаясь от пьяных, агрессивно настроенных людей, которые напали на него ночью, избивали его, пытаясь завладеть его оружием. Считает, что в нарушение ч. 2 ст. 45 Конституции РФ, ст. ст. 47, 194, 207, 159 УПК РФ следователями Следственного комитета по Темниковскому району Симкиной Е.В., Чадушкиным А.Н. незаконно отказано в удовлетворении ходатайств о назначении судебно-психологической и медико-криминалистической ситуационной экспертиз и проведении проверки показаний на месте ввиду их нецелесообразности. Отмечает, что суд в нарушение ч. 3 ст. 35 УПК РФ вынес постановление об отказе в удовлетворении его ходатайства об изменении территориальной подсудности данного уголовного дела.

Просит приговор отменить, устранить процессуальные нарушения, допущенные в ходе предварительного следствия, уголовное дело рассмотреть Верховным Судом Республики Мордовия.

В возражениях на апелляционную жалобу осужденного Манаева Е.В. государственный обвинитель – заместитель прокурора Темниковского района Республики Мордовия Потемкин Д.М. считает необоснованными приведенные осужденным доводы и полагает, что оснований для отмены либо изменения приговора не имеется. Утверждает, что отсутствуют основания для изменения территориальной подсудности уголовного дела, принцип состязательности сторон не нарушен, квалификация действий осужденного соответствует вердикту присяжных, наказание назначено в соответствии с требованиями ст. 65 УК РФ с учетом признания Манаева Е.В. заслуживающим снисхождения.

Проверив материалы дела и обсудив доводы, содержащиеся в жалобах и возражениях на них, судебная коллегия не усматривает таких нарушений уголовно-процессуального закона при производстве по делу, которые ставили бы под сомнение законность возбуждения, расследования дела, передачу его на стадию судопроизводства и в дальнейшем – саму процедуру судебного разбирательства.

Согласно ст. 389.27 УПК РФ основаниями отмены или изменения судебных решений, вынесенных с участием коллегии присяжных заседателей, являются основания, предусмотренные п.п. 2-4 ст. 389.15 УПК РФ: существенное нарушение уголовно-процессуального закона; неправильное применение уголовного закона; несправедливость приговора.

Исходя из данной нормы уголовно-процессуального закона, судебные решения, вынесенные с участием коллегии присяжных заседателей, не могут быть обжалованы сторонами в апелляционном порядке и не подлежат проверке судом апелляционной инстанции по мотивам несоответствия выводов суда, изложенных в приговоре, фактическим обстоятельствам уголовного дела, установленным судом первой инстанции.

В этой связи доводы осужденного об оспаривании им фактических обстоятельств дела, установленных вердиктом присяжных заседателей, недоказанности его вины, противоречивости или недостоверности доказательств, положенных в основу обвинения, не могут быть приняты во внимание и рассмотрены судебной коллегией.

Также не могут быть рассмотрены в качестве доводов жалоб и проверены в апелляционном порядке предположения участников процесса о допущенных судом нарушениях закона, не подтвержденные протоколом судебного заседания или какими-либо иными объективными данными.

Существенных нарушений уголовно-процессуального закона, которые путем лишения или ограничения гарантированных УПК РФ прав участников уголовного судопроизводства, несоблюдения процедуры судопроизводства или иным путем повлияли или могли повлиять на вынесение законного и обоснованного судебного решения, по делу не установлено.

Основанием для разбирательства дела судом с участием присяжных заседателей послужило заявленное по окончании предварительного следствия и поддержанное в ходе предварительного слушания дела ходатайство обвиняемого Манаева Е.В. об указанной форме судопроизводства по делу.

Коллегия присяжных заседателей сформирована в соответствии с требованиями ст.ст. 326-328 УПК РФ.

Вопреки доводам защиты отсутствие в материалах дела предварительного списка кандидатов в присяжные заседатели с указанием их фамилий, имен, отчеств и домашних адресов, составляемого в соответствии с положениями ст. 326 УПК РФ секретарем судебного заседания или помощником судьи, не свидетельствует о нарушении закона.

Согласно положениям ст. 326 УПК РФ данный список к материалам уголовного дела не приобщается, он составляется для обеспечения работы суда.

Утверждения адвоката Кемаева Р.В. о том, что отбор кандидатов не был случайным, никакими объективными данными не подтверждены.

Содержащееся в п. 7 постановления Пленума Верховного Суда РФ от 13 февраля 2018 г. № 5 «О применении судами некоторых положений Федерального закона «О присяжных заседателях федеральных судов общей юрисдикции в Российской Федерации» разъяснение о том, что в случаях, когда юрисдикция районного суда распространяется на несколько муниципальных образований, список кандидатов в присяжные заседатели направляется в районный суд главой каждого муниципального образования, а запасной список кандидатов – главой муниципального образования, на территории которого постоянно находится данный суд, не обязывает суд при отборе кандидатов в присяжные заседатели по конкретному уголовному делу включать в предварительный список кандидатов из разных муниципальных образований.

В этой связи доводы апелляционных жалоб стороны защиты о том, что по уголовному делу о преступлениях, совершенных на территории Темниковского района Республики Мордовия, коллегия присяжных должна в обязательном порядке состоять, в том числе, из жителей Теньгушевского района, на территорию которого также распространяется юрисдикция Темниковского районного суда, являются ошибочными.

Секретарем судебного заседания или помощником судьи составляется список кандидатов в присяжные заседатели, явившихся в судебное заседание, с указанием фамилии, имени, отчества, но без указания домашнего адреса. Такие списки изготавливаются по количеству лиц, участвующих в деле.

Материалы дела в отношении Манаева Е.В. содержат достаточные сведения, чтобы судить о явившихся в судебное заседание и участвовавших в отборе кандидатах в присяжные заседатели, список которых, составленный секретарем судебного заседания Бибаевой Н.А., приобщен к делу (т. 10 л.д. 135) и вручался сторонам. Из данного списка стороны на соответствующей стадии производили немотивированные отводы путем вычеркивания кандидатов (т. 10 л.д. 142-143).

Ходатайства о мотивированных отводах, поданные адвокатом Кемаевым Р.В. и стороной обвинения в письменном виде (т. 10 л.д. 137-141), также приобщены к материалам дела и рассмотрены в судебном заседании. При этом ходатайства сторон об отводе кандидата в присяжные заседатели под № 21 удовлетворены судом. Оснований, предусмотренных уголовно-процессуальным законом, а также Федеральным законом «О присяжных заседателях федеральных судов общей юрисдикции в Российской Федерации», для отвода иных кандидатов в присяжные заседатели суд не усмотрел (т. 12 л.д. 69), в связи с чем доводы апелляционных жалоб о нерассмотрении заявленных защитником Кемаевым Р.В. отводов всем кандидатам в присяжные заседатели судебная коллегия находит несостоятельными.

Ходатайств о роспуске коллегии присяжных заседателей ввиду ее тенденциозности заявлено не было (т. 12 л.д. 71-72).

В стадии, предшествующей формированию коллегии, председательствующий судья выполнил требования ст. 328 УПК РФ, обратившись к присяжным заседателям с разъяснениями, в том числе, стоявших перед ними задач и условий их участия в рассмотрении данного уголовного дела.

Оснований ставить под сомнение способность присяжных заседателей в объективном рассмотрении дела и в реализации своих полномочий у суда не имелось.

Каких-либо оснований полагать, что присяжные заседатели были лично, прямо или косвенно, заинтересованы в исходе уголовного дела в отношении Манаева Е.В. в ходе формирования коллегии присяжных заседателей, судебного следствия, вынесения вердикта, не выявлено.

Как следует из протокола судебного заседания, каждая из сторон реализовала право на опрос кандидатов в присяжные заседатели с целью выяснения у них обстоятельств, препятствующих их участию в деле, а также в полной мере воспользовалась своим правом на мотивированный и немотивированный отводы кандидатам в присяжные заседатели.

Процедура заявления сторонами отводов кандидатам в присяжные заседатели и их рассмотрения председательствующим судьей в полной мере соответствует положениям ст. 328 УПК РФ.

В этой связи судебная коллегия находит неубедительными доводы апелляционных жалоб осужденного и его защитника о необходимости отмены приговора из-за допущенных судом нарушений положений ст. 35 УПК РФ и невозможности объективного рассмотрения дела с участием присяжных заседателей на территории Темниковского и Теньгушевского районов Республики Мордовия ввиду широкого общественного резонанса преступления и малочисленности районов, информационной атаки на жителей района, а также в связи с наличием у следователя Чалдушкина А.Н. родственных связей в с. Теньгушево.

Ненаправление ходатайства стороны защиты в порядке ст. 35 УПК РФ в Верховный Суд Республики Мордовия не привело к нарушению подсудности рассмотренного уголовного дела.

Территориальная подсудность уголовного дела определена на основании ст. 32 УПК РФ с учетом инкриминированных обвиняемому особо тяжких преступлений, местом окончания которых являлась территория Темниковского района Республики Мордовия.

Объективных оснований для ее изменения по материалам уголовного дела судебная коллегия не усматривает, несмотря на доводы стороны защиты об обратном.

В соответствии с положениями ст. 389.17 УПК РФ основанием отмены приговора являются не любые нарушения требований уголовно-процессуального закона, а такие существенные нарушения, которые путем лишения или ограничения прав участников уголовного судопроизводства, несоблюдения процедуры судопроизводства или иным путем повлияли или могли повлиять на вынесение законного и обоснованного судебного решения.

По вопросу о возможном изменении территориальной подсудности уголовного дела суд апелляционной инстанции исходит из правовой позиции Конституционного Суда РФ, изложенной в постановлении от 9 ноября 2018 г. № 39-П, о том, что при установлении правил территориальной подсудности в уголовном процессе федеральный законодатель исходил не только из необходимости обеспечения сторонам, включая обвиняемого, доступности правосудия, но и публичных интересов, с тем, чтобы гарантировать всесторонность, полноту и объективность рассмотрения дела, и, соответственно, способствовать повышению авторитета судебной власти, опирающейся на уголовный закон. Именно особым публично-правовым значением разрешения уголовно-правового конфликта посредством правосудия, отвечающего требованиям справедливости, обусловлено в том числе общее правило определения территориальной подсудности уголовного дела по месту совершения преступления: поскольку, будучи общественно-опасным деянием, преступление вызывает в обществе соответствующую реакцию (резонанс), рассмотрение уголовного дела по месту его совершения способствует снижению вызванной им социальной напряженности, оказывает на граждан эффективное предупредительное воздействие, укрепляет их доверие к судебной власти, упрощает доступ к суду потерпевших, не препятствует участию свидетелей и исследованию источников доказательств в судебном процессе.

Каких-либо оснований полагать, что рассмотрение уголовного дела Темниковским районным судом Республики Мордовия с участием проживающих на территории данного района присяжных заседателей повлияло на законность принятого в отношении Манаева Е.В. решения не имеется и в апелляционных жалобах не приведено.

Факты осуществления трудовой деятельности в бюджетных учреждениях и организациях, проживания на территории того муниципального образования, в котором совершены преступные деяния, не свидетельствуют о предвзятости или заинтересованности присяжных заседателей в вынесении обвинительного вердикта, как ошибочно полагает сторона защиты.

Сомнения осужденного и адвоката в соблюдении принципа независимости судьи и присяжных заседателей в отсутствие достоверных и обоснованных данных, свидетельствующих об этом, сами по себе не являются основанием к их отводу или изменению территориальной подсудности.

Вопреки утверждениям адвоката, учитывая положения Федерального закона от 17 января 1992 г. № 2202-1 (ред. от 9 ноября 2020 г.) «О прокуратуре Российской Федерации», прокуратура надзор за гражданами, в том числе работающими в бюджетных учреждениях, не осуществляет. Избранные в состав коллегии присяжных пенсионер, работники библиотеки, учебного учреждения, социальной сферы и сферы питания муниципальными гражданскими служащими не являлись.

Таким образом, изложенные в ходатайствах и апелляционных жалобах обстоятельства не являются достаточными для изменения территориальной подсудности уголовного дела, а потому приведенные в апелляционных жалобах доводы о нарушении процедуры рассмотрения заявленных в порядке ст. 35 УПК РФ ходатайств несостоятельны. Судебная коллегия не находит оснований для отмены обжалуемого приговора ввиду указанных стороной защиты обстоятельств, так как они не повлияли и не могли повлиять на вынесение законного и обоснованного судебного решения.

Согласно протоколу судебного заседания уголовное судопроизводство по делу осуществлялось в соответствии с требованиями ст. 15 УПК РФ на основе состязательности сторон, с учетом положений ст.ст. 252, 335 УПК РФ, определяющих пределы судебного разбирательства, особенности судебного следствия в суде с участием присяжных заседателей, а также положений ст. 334 УПК РФ о полномочиях судьи и присяжных заседателей.

Вопреки доводам, изложенным в жалобах, стороны не были ограничены в праве представления доказательств, все собранные по делу доказательства, имеющие существенное значение для правильного разрешения дела, были исследованы в судебном заседании с учетом предусмотренных ст. 335 УПК РФ особенностей судебного следствия.

Соблюдение указанных положений закона обеспечивалось действиями председательствующего судьи, который подробно и неоднократно разъяснял сторонам, какой именно круг вопросов подлежит обсуждению в присутствии присяжных заседателей, снимал не относящиеся к установлению фактических обстоятельств дела вопросы сторон (как обвинения, так и защиты), запрещал доводить до сведения присяжных заседателей информацию, относящуюся к процедуре получения доказательств, деятельности следственных органов, ставить под сомнение законность доказательств, об исследовании которых было принято решение.

Указанные действия председательствующего судьи не выходили за рамки отведенных ему полномочий и их нельзя признать ограничивающими права стороны защиты на выяснение обстоятельств, имеющих значение для дела.

Факты злоупотребления сторонами своими процессуальными правами председательствующим судьей своевременно пресекались, присяжным заседателям давались соответствующие разъяснения.

Каких-либо преимуществ государственным обвинителям в судебном заседании председательствующим судьей не предоставлялось.

Сторонам в процессе были созданы все необходимые условия для всестороннего и полного исследования обстоятельств дела и обеспечена реализация принципа равноправия и состязательности. Они в равной степени участвовали в обсуждении и представлении доказательств, доводили до сведения коллегии присяжных заседателей свою позицию по делу.

Все заявленные в ходе судебного заседания ходатайства, в том числе ходатайства защиты о назначении судебных медико-криминалистических ситуационных экспертиз, повторных баллистической и ситуационной медико-криминалистической экспертиз, проведении проверки показаний Манаева Е.В. на месте, признании недопустимыми ряда доказательств (заключения ситуационной экспертизы от 27 марта 2019 г. № МК-27/19, протокола осмотра места происшествия от 12 ноября 2018 г., протокола изъятия и выемки вещей ФИО1, протокола выемки пули из тела ФИО1 от 19 августа 2018 г., заключения судебной баллистической экспертизы от 12 октября 2018 г. № 1961/4-1), о признании неотносимым доказательством руководства по эксплуатации на оружие огнестрельного ограниченного поражения – револьвер «Гроза» калибра 9 мм, и другие, рассмотрены председательствующим судьей в установленном законом порядке. Принятые по ним решения в каждом случае убедительно аргументированы.

Ходатайство защиты о вызове и допросе в качестве свидетелей сотрудников полиции ФИО6, ФИО5, ФИО4, указанных в обвинительном заключении в списке свидетелей обвинения, но не вызванных стороной обвинения в суд, а также инструктора по обучению Манаева Е.В. пользованию оружием – ФИО7, рассмотрено судом с соблюдением требований уголовно-процессуального закона и мотивированным решением отклонено (т. 13 л.д. 70-72).

Сотрудники полиции ФИО6, ФИО5 А.М. и ФИО4 не являлись очевидцами преступлений, а указанные защитником обстоятельства, в связи с которыми он настаивал на допросе ФИО7, не подлежали установлению и оценке присяжными заседателями.

При этом позиция председательствующего при принятии указанных решений обусловлена не процессуальным положением Манаева Е.В. как подсудимого или предвзятым к нему отношением, а обоснованностью самих ходатайств и их значением для полного, всестороннего и объективного исследования обстоятельств, доказанность которых устанавливается присяжными заседателями при вынесении вердикта.

Неудовлетворенность той либо иной стороны по делу принятым судом решением по вопросам, возникающим в ходе разбирательства дела, не является поводом для сомнения в объективности и беспристрастности председательствующего судьи. Данных, на основе которых можно прийти к выводу о какой-либо прямой, личной и иной заинтересованности председательствующего судьи в исходе дела, не имеется.

Доводы стороны защиты о том, что отказ председательствующего в удовлетворении заявленных ими ходатайств повлиял на существо вынесенного заседателями вердикта, несостоятельны.

Вопреки доводам апелляционных жалоб нарушений требований ст. 335 УПК РФ в ходе допроса подсудимого, потерпевших и свидетелей не допущено.

В судебном заседании до сторон, а также допрашиваемых подсудимого, потерпевших и свидетелей председательствующим неоднократно доводились предусмотренные законом ограничения, связанные с их допросом при участии присяжных заседателей и отклонялись лишь вопросы, не связанные с обстоятельствами, подлежащими установлению коллегией присяжных заседателей, и не соответствующие их компетенции. Напоминание об этом сделано председательствующим и в напутственном слове.

Каких-либо оснований полагать, что допрос свидетеля ФИО2 об обстоятельствах произошедшего проводился с целью вызвать предубеждение присяжных в отношении подсудимого Манаева Е.В., не имеется. При этом судебная коллегия обращает внимание, что значительная часть вопросов о поведении подсудимого непосредственно после осуществления выстрелов в ФИО9 и ФИО1 была задана именно защитником Кемаевым Р.В.

Прения сторон проведены с соблюдением предусмотренных ст. 336 УПК РФ особенностей. Прерывание председательствующим выступлений участников процесса, в частности подсудимого и его защитника, осуществлялось в указанных в ч.ч. 2, 3 ст. 336 УПК РФ случаях. При этом сведений о том, что прерывалось выступление подсудимого с последним словом, протокол судебного заседания не содержит.

Нарушений требований ст. 338 УПК РФ, регламентирующей порядок постановки вопросов, подлежащих разрешению присяжными заседателями, не установлено.

Вопросный лист составлен с учетом предъявленного Манаеву Е.В. обвинения, поддержанного в суде государственными обвинителями, результатов судебного следствия, прений сторон, после обсуждения его сторонами, в ясных и понятных выражениях, без использования юридических терминов.

При обсуждении вопросов председательствующим судьей были рассмотрены замечания и предложения стороны защиты по поводу их формулировок и по их существу принято правильное решение.

С учетом требований ч. 2 ст. 338 УПК РФ ходатайство стороны защиты о постановке вопросов о наличии по уголовному делу фактических обстоятельств, исключающих ответственность подсудимого за содеянное или влекущих за собой его ответственность за менее тяжкое преступление, частично удовлетворено.

Так, по предложению защиты включен вопрос о том, доказано ли, что «описанное в первом вопросе деяние в отношении ФИО1Манаев совершил после того, как ФИО1 нанес ему несколько ударов ногой и руками по различным частям тела и, пытаясь при этом завладеть травматическим револьвером Манаева, в ответ на удушающий прием в область шеи Манаева со стороны ФИО1, произведенный тем также в целях завладения револьвером, а затем намеренного падения ФИО1 на Манаева, в результате чего Манаев упал на спину, а ФИО1 на него сверху и продолжил придавливать Манаева своим телом, надавливая руками в область подбородка и шеи Манаева, не давая ему встать. Деяние в отношении ФИО9Манаев совершил после того, как ФИО9, в связи с причинением телесных повреждений МанаевымФИО1, нанес удар находящемуся к нему спиной в положении полусидя Манаеву по голове неустановленным предметом. Затем Манаев, не имея цели лишения жизни ФИО9, поднял руки вверх, желая закрыть голову от возможных дальнейших ударов и, рефлекторно сжав пальцы правой руки, произвел выстрел из указанного револьвера..».

Постановка данного вопроса как частного, в зависимость от ответа на первые 2 вопроса, не предрешала ответы присяжных заседателей о виновности либо невиновности подсудимого.

Изложенная постановка вопросов позволяла присяжным заседателям полно и всесторонне оценить представленные по делу доказательства и сделать вывод о виновности или невиновности Манаева Е.В. в инкриминируемых ему деяниях.

Более того, содержание вопросов у присяжных неясностей не вызывало, за получением от председательствующего судьи на этот счет каких-то пояснений они, судя по протоколу, не обращались.

В напутственном слове председательствующий судья в соответствии с предъявленным обвинением привел его содержание, напомнил присяжным заседателям об исследованных доказательствах, в том числе представленных стороной защиты, изложил позиции государственного обвинителя и защиты, озвученные в прениях, разъяснил должным образом правила оценки доказательств, в том числе показаний подсудимого, сущность презумпции невиновности, положение о толковании неустранимых сомнений в пользу подсудимого и другие вопросы, предусмотренные ст. 340 УПК РФ.

В рамках, необходимых для понимания сути предъявленного обвинения, присяжным заседателям разъяснен уголовный закон, по которому подсудимый привлекается к ответственности.

При напоминании исследованных доказательств председательствующий судья акценты на их значимости не расставлял, напротив, указал, что ни одно из них не имеет преимущественного значения. Собственного мнения относительно достоверности того либо иного доказательства не высказывал и в какие-либо не предусмотренные законом рамки присяжных заседателей в вопросе оценки доказательств не ставил. В связи с чем нарушений принципа объективности и беспристрастности при обращении с напутственным словом в действиях председательствующего судебная коллегия не усматривает.

Нарушений процедуры вынесения вердикта, в том числе, связанных со временем нахождения присяжных заседателей в совещательной комнате, не допущено.

Как следует из протокола судебного заседания, 4 марта 2020 г. в 15 часов 33 минуты коллегия присяжных заседателей удалилась в совещательную комнату для постановления вердикта, а в 19 часов 6 минут, то есть спустя более 3 часов, коллегия возвратилась из совещательной комнаты, старшиной вердикт был передан председательствующему, который в 19 часов 7 минут 4 марта 2020 г. удалился в совещательную комнату для его проверки на предмет наличия противоречий. Изучение председательствующим вердикта не в зале судебных заседаний, а в совещательной комнате не является нарушением требований уголовно-процессуального закона.

В 19 часов 31 минуту в судебном заседании был объявлен перерыв до 14 часов 5 марта 2020 г. В 14 часов 3 минуты 5 марта 2020 г. председательствующий возвратился из совещательной комнаты, судебное заседание продолжилось. Председательствующий довел до сведения присутствующих, что в ответах на первый и второй вопрос имеются противоречия, вручил старшине присяжных вопросный лист и попросил коллегию присяжных заседателей вновь удалиться в совещательную комнату для устранения противоречий. В 14 часов 7 минут 5 марта 2020 г. коллегия удалилась в совещательную комнату, а в 14 часов 30 минут возвратилась из совещательной комнаты с вынесенным вердиктом, который председательствующий судья признал ясным и не содержащим противоречий. Указанные действия председательствующего и присяжных заседателей полностью соответствуют положениям ч. 2 ст. 345 УПК РФ.

Старшиной присяжных оглашение вердикта, а именно поставленных судом вопросов и ответов на них по вопросному листу было завершено в 14 часов 56 минут 5 марта 2020 г., вердикт приобщен к материалам дела, а 6 марта 2020 г. после объявленного в судебном заседании перерыва председательствующий предложил присяжным заседателям вновь огласить вердикт в связи с тем, что при оглашении его 5 марта 2020 г. с указанными в вопросном листе вопросами и ответами на них не были оглашены результаты голосования. Старшина провозгласил вердикт, зачитав в том числе и результаты голосования. Указанное обстоятельство, по мнению судебной коллегии, на законность постановленного вердикта не влияет и основанием для отмены приговора не является.

Вынесенный присяжными заседателями по всем вопросам вердикт является ясным и непротиворечивым и в соответствии со ст. 348 ч. 2 УПК РФ обязателен для председательствующего судьи.

Присяжные заседатели единодушно ответили на первый вопрос о том, доказано ли, что имело место следующее деяние: «18.08.2018 в период времени примерно с 3 часов до 3 часов 10 минут в помещении веранды строения, расположенного <данные изъяты>, с расстояния упор из травматического револьвера Гроза модели Р-03С, № 1331943, калибра 9 мм Р.А. было произведено не менее трех выстрелов в область груди, спины и правой руки ФИО9, а также не менее двух выстрелов с расстояния упор в область грудной клетки и живота ФИО1 В результате этого ФИО9 было причинено одиночное пулевое слепое огнестрельное ранение груди с повреждением сердца, от которого тот в течение 15-20 минут скончался. ФИО1 были причинены: слепое огнестрельное пулевое, проникающее в брюшную полость, слепое огнестрельное пулевое, проникающее в плевральную полость, ранение левой половины грудной клетки с переломом 9-го ребра, повреждением левого легкого и развитием ограниченного пневмоторакса. Смерть ФИО1 не наступила, так как он был доставлен в лечебное учреждение, где ему своевременно была оказана медицинская помощь?».

При этом присяжные уточнили, что изложенное доказано, за исключением того, «что было произведено не менее двух выстрелов в область спины и правой руки ФИО9».

Из данного ответа на поставленный вопрос, вопреки доводам апелляционной жалобы защитника, однозначно следует, что присяжные признали доказанным факт производства одного выстрела с расстояния упор в область грудной клетки ФИО9, поскольку указанное присяжными исключение не касалось факта причинения ФИО9 ранения грудной клетки, исключение касалось только двух выстрелов в область спины и правой руки из трех в общей сложности вмененных. Иное восприятие вердикта в этой части исключается. Именно так воспринял вердикт и сам осужденный, что следует из содержания его дополнительной апелляционной жалобы от 20 августа 2020 г.

Присяжные также признали доказанным, что «указанное (в первом вопросе) деяние совершил Манаев Е.В. в результате ссоры с ФИО9 и ФИО1 с целью лишить их жизни. При этом Манаев Е.В. находился в состоянии алкогольного опьянения. Выстрелы были произведены из принадлежащего ему травматического револьвера, он знал, что этот револьвер запрещено применять в отношении человека с расстояния менее 1 метра, а несоблюдение этого правила может повлечь серьезные ранения».

Приговор постановлен председательствующим судьей в соответствии с требованиями ст. 351 УПК РФ, определяющей особенности в суде с участием присяжных заседателей.

В соответствии с вердиктом коллегии присяжных заседателей действия осужденного правильно квалифицированы по совокупности преступлений, предусмотренных ч. 1 ст. 105 УК РФ и ч. 3 ст. 30, п. «а» ч. 2 ст. 105 УК РФ. Выводы о правовой оценке содеянного в приговоре мотивированы.

Психическое состояние осужденного проверено, согласно выводам экспертов он не страдал и не страдает каким-либо психическим расстройством, не обнаруживает признаков временного болезненного расстройства психической деятельности, слабоумия, мог в полной мере осознавать фактический характер и общественную опасность своих действий и руководить ими. Каких-либо оснований сомневаться в психическом здоровье осужденного у суда не имелось, он обоснованно признан вменяемым.

Наказание Манаеву Е.В. назначено в соответствии с требованиями закона, с учетом характера и степени общественной опасности совершенных им преступлений, данных о его личности, семейном положении, возрасте, состоянии здоровья, наличия смягчающих обстоятельств, влияния назначенного наказания на его исправление, с учетом вердикта присяжных о том, что Манаев Е.В. заслуживает снисхождения, а также всех иных значимых в вопросе наказания обстоятельств дела.

Учитывая, что вердиктом присяжных заседателей Манаев Е.В. признан заслуживающим снисхождения, исходя из положений ч. 4 ст. 65 УК РФ, суд правомерно не учел в качестве обстоятельств, отягчающих его наказание, совершение преступлений в состоянии алкогольного опьянения и совершение преступления с использованием оружия, несмотря на признание присяжными данных фактов.

В качестве смягчающих наказание обстоятельств, предусмотренных п.п. «г», «к» ч. 1 и ч. 2 ст. 61 УК РФ, судом обоснованно признаны наличие на иждивении осужденного малолетнего ребенка и частичное добровольное возмещение морального вреда, а также положительные характеристики Манаева Е.В. по месту жительства и работы, отсутствие судимости, инвалидность отца.

Наказание осужденному назначено по правилам ч. 1 ст. 65 УК РФ, с учетом положений ч. 3 ст. 66 УК РФ.

Приведенные судом мотивы в обоснование невозможности применения положений ст. ст. 64, 73, ч. 6 ст. 15 УК РФ убедительны.

Доводы апелляционной жалобы защитника Кемаева Р.В. о необходимости обязательного применения положений ст. 64 УК РФ при наличии вердикта о снисхождении к виновному основаны на неверном толковании уголовного закона.

Утверждение адвоката о наличии предусмотренного п. «з» ч. 1 ст. 61 УК РФ смягчающего наказание обстоятельства (противоправность или аморальность поведения потерпевшего, явившегося поводом для преступления) материалами дела не подтверждается. Установление присяжными заседателями факта совершения деяний в результате ссоры Манаева Е.В. с ФИО9 и ФИО1 об этом не свидетельствует.

Каких-либо новых обстоятельств, влияющих на вид и срок наказания осужденному, судебная коллегия не усматривает, назначенное наказание признает справедливым и соразмерным содеянному, соответствующим требованиям уголовно-процессуального и уголовного законов, полностью отвечающим задачам исправления осужденного.

Оснований для возвращения уголовного дела прокурору в порядке ст. 237 УПК РФ, несмотря на утверждения стороны защиты об обратном, не имеется.

Составленное по результатам расследования дела обвинительное заключение соответствует требованиям ст. 220 УПК РФ, утверждено надлежащим лицом, не имеет таких недостатков, которые исключали бы возможность отправления на его основе судопроизводства по делу и постановления приговора.

Каких-либо препятствий в представлении доказательств Манаеву Е.В. либо его адвокату со стороны следственных органов не чинилось, чего не опровергает факт отказа стороне защиты в производстве по делу ряда экспертиз и проверки показаний на месте. При этом предусмотренных ст. 207 УПК РФ оснований для назначения и производства повторных экспертиз следователем установлено не было.

Учитывая положения 389.27 УПК РФ, судебная коллегия также не усматривает оснований для назначения судебно-психологической экспертизы на предмет определения возможного состояния аффекта Манаева Е.В. в момент совершения деяния, поскольку данное ходатайство свидетельствует о несогласии с установленными присяжными заседателями фактическими обстоятельствами дела.

Не является нарушением закона и факт принятия руководителем Темниковского МСО СУ СК РФ по Республике Мордовия Кильдюшкиным А.М. рассматриваемого уголовного дела к своему производству постановлением от 2 августа 2019 г. Как следует из материалов дела и доводов апелляционных жалоб, Манаев Е.В. и его защитник Кемаев Р.В. ознакомились с данным постановлением 9 августа 2019 г. в ходе рассмотрения ходатайства о продлении срока содержания обвиняемого под стражей.

Утверждения стороны защиты об отсутствии возможности заявления Кильдюшкину А.М. отвода несостоятельны.

Руководитель Темниковского МСО СУ СК РФ по Республике Мордовия Кильдюшкин А.М. 6 августа 2019 г. ознакомил обвиняемого и его защитника с постановлением об окончании производства ознакомления их с материалами уголовного дела от 2 августа 2019 г. и составил протокол ознакомления обвиняемого и его защитника с материалами уголовного дела от 6 августа 2019. Других процессуальных или следственных действий Кильдюшкин А.М. не проводил.

При проведении указанного процессуального действия обвиняемый и защитник не были лишены права заявить отвод и, учитывая при этом отсутствие заявленных ходатайств об отводе (заявление о лишении возможности это сделать к таковым не относится), а также предусмотренных ст.ст. 61, 67 УПК РФ фактических оснований к отводу Кильдюшкина А.М., нарушения права осужденного на защиту в ходе предварительного расследования судебная коллегия не усматривает. В апелляционных жалобах оснований, исключающих участие руководителя Темниковского МСО СУ СК РФ по Республике Мордовия Кильдюшкина А.М в производстве по делу, также не приведено.

Отсутствие оснований для возвращения уголовного дела прокурору отмечено судом также в постановлении от 13 сентября 2019 г., с выводами которого судебная коллегия соглашается.

Доводы жалобы защитника о несвоевременном, менее чем за 5 суток, извещении подсудимого Манаева Е.В. о месте, дате и времени судебного заседания противоречат материалам дела. Как следует из содержания протокола судебного заседания и постановления от 13 сентября 2019 г., принятого по итогам проведенного под председательством судьи Семиковой О.В. предварительного слушания, о дате, времени и месте судебного заседания Манаеву Е.В., равно как и другим участникам процесса стало известно именно 13 сентября 2019 г., а не 20 сентября 2019 г., когда им была получена копия постановления, что и подтверждается распиской, на которую ссылается защитник. В этой связи отсутствуют основания утверждать о несвоевременности извещения участников процесса.

Апелляционные жалобы, включая дополнительные, осужденного Манаева Е.В. и его защитника Кемаева Р.В. подлежат оставлению без удовлетворения.

На основании изложенного, руководствуясь ст.ст. 389.13, 389.20, 389.28, 389.33 УПК РФ, судебная коллегия

определила:

приговор Темниковского районного суда Республики Мордовия от 15 мая 2020 г. в отношении Манаева Е.В. оставить без изменения, апелляционные жалобы и дополнения к ним осужденного и его защитника – без удовлетворения.

Апелляционное определение может быть обжаловано в кассационную инстанцию в порядке, установленном главой 47.1 УПК РФ.

Председательствующий

Судьи