Гражданский кодекс часть 1

рассмотрела в открытом судебном заседании дело по апелляционным жалобам (основным и дополнительным) защитника - адвоката Кондрашиной Н.М., осужденного Шевалдина А.А., по апелляционной жалобе защитника-адвоката Сапегина А.Б. на приговор Первомайского районного суда г.Кирова от 6 марта 2014 года, которым

Шевалдин А.А., <дата> года рождения, уроженец <адрес>, <данные изъяты>,

осужден по ч.3 ст.30, ч.4 ст.159 УК РФ (в редакции ФЗ от 07.03.2011г. №26-ФЗ) к 4 годам лишения свободы со штрафом в доход государства в размере 250 000 рублей, без ограничения свободы, с отбыванием основного наказания в исправительной колонии общего режима.

В соответствии с ч.2 ст.71 УК РФ наказание в виде штрафа постановлено исполнять самостоятельно.

Мера пресечения в отношении Шевалдина А.А. изменена с подписки о невыезде и надлежащем поведении на заключение под стражу.

Срок наказания постановлено исчислять с момента окончания оглашения приговора, т.е. с 11 марта 2014 года.

Заслушав доклад судьи Колосова К.Г., выступления осужденного Шевалдина А.А., защитников - адвокатов Кондрашиной Н.М. и Сапегина А.Б., поддержавших доводы апелляционных жалобы и дополнений к ним, мнения представителя потерпевшего Т., прокурора Борцова А.С., полагавших необходимым приговор оставить без изменения, апелляционные жалобы - без удовлетворения, судебная коллегия

У С Т А Н О В И Л А :

Шевалдин А.А. осужден за покушение на мошенничество, то есть за совершение умышленных действий, непосредственно направленных на хищение чужого имущества путем обмана, в особо крупном размере, совершенных организованной группой, при этом преступление не было доведено до конца по независящим от него обстоятельствам.

При подробно изложенных в приговоре обстоятельствах Шевалдин А.А. в период времени с сентября 2010г. по 19 марта 2012г., действуя в составе организованной группы совместно с Р., Р., Ш., В. совершил покушение на хищение денежных средств бюджета Российской Федерации, переданных в бюджет <данные изъяты> в качестве материнского (семейного) капитала (МСК), путем предоставления заведомо ложных и недостоверных сведений об улучшении жилищных условий 28 владелицами государственных сертификатов на МСК на сумму 9 297 713 руб. 99 коп., из которых похищено 7 975 713 руб. 99 коп.

В суде Шевалдин А.А. вину по предъявленному обвинению не признал.

В апелляционной жалобе и дополнениях к ней осужденный Шевалдин А.А. указывает, что осужден ошибочно. Организатор преступления Р. и Ш. оговорили его с целью заключить досудебные соглашения и получить более мягкое наказание. Считает, что свидетелем Р. даны ложные показания о передаче им 700 000 руб. для финансирования двух первых сделок, так как они опровергаются отсутствием подтверждающих документов, отсутствием у него указанной суммы денег и необходимости ее передачи, в связи с превышением размера двух МСК. Об отсутствии у него больших доходов подтвердила свидетель М.. Указывает, что денежные средства в <адрес> вкладывал Р., что ему известно от Р.. Показания Р. о перечислении ему 700 000 руб. опровергаются банковскими выписками. Р., с которой Д. было заинтересовано сотрудничать, не посвящала его в преступные планы. По поводу выдачи займов с последующим погашением их средствами МСК Р. весной-летом 2010г. обращался в <адрес>, что подтвердил в суде свидетель М. Указывает, что факт оговора его Р., Ш. и Р. также подтверждается материальной зависимостью Ш. от Р. и необходимостью прикрыть причастность к преступлению Р. который корректировал показания свидетелей, что следует из показаний свидетеля В.. Указывает, что не имел выгоды от сотрудничества Д. с Р. так как поступившие деньги передавались в кассу организации как проценты за пользование займами, что подтверждается свидетелями Б. и М., а также банковской выпиской по займу П.. Он не совершал преступление, а, находясь на окладе, выполнял в <адрес> свою работу по составлению договоров. Считает приговор несправедливым, так как он суровее, чем приговоры, вынесенные в отношении других участников преступной группы, несмотря на то, что он ведет честный образ жизни, имеет <данные изъяты> детей, достойные заслуги перед обществом в социальной сфере, является пропагандистом здорового образа жизни и спорта, что подтверждается его спортивными результатами. Просит обвинительный приговор отменить, его оправдать.

В апелляционной жалобе и дополнениях к ней адвокат Кондрашина Н.М. выражает несогласие с приговором суда, считает его незаконным, необоснованным, подлежащим отмене, в связи с несоответствием выводов, изложенных в приговоре, фактическим обстоятельствам дела, существенным нарушением уголовно-процессуального закона, неправильным применением уголовного закона, несправедливостью приговора. Просит обвинительный приговор отменить, Шевалдина оправдать. В обосновании своих доводов указывает, что осуждение Шевалдина является судебной ошибкой. Анализ доказательств, полученных по делу, свидетельствует о непричастности Шевалдина к хищению денежных средств П.Ф. Вывод суда о том, что Шевалдин состоял в преступной группе с Р., Р., В. и Ш. является ошибкой. Суд не исполнил требования Постановления Пленума ВС РФ «О судебном приговоре» и оставил без внимания и оценки практически все доводы стороны защиты. Приговор дословно произвел фабулу обвинения, продублировав все выводы и ошибки следствия. Шевалдин Р. в преступную группу не вовлекал, лично займы не финансировал, работал с документами строго в рамках, определенных его работодателем, контроля за матерями не осуществлял, к убеждению своего руководства в законности займов не прибегал, так как выдача займов являлась основным видом деятельности Д.. В приговоре не дана оценка показаниям Шевалдина, свидетелей М. и М. об отсутствии у Шевалдина денег в сумме около 700 тысяч руб., которые по показаниям Р., были переданы осужденным для финансирования двух первых эпизодов хищения. Судом не дана оценка о том, что ряд матерей (М., З., Ф., Б., П., Ч., Р., М., С.) реально улучшили свои жилищные условия, что свидетельствует о необоснованности обвинения по указанным эпизодам. Отмечает наличие судебного решения, которым установлено, что Р. улучшила жилищные условия, в связи с чем суд обязал П.Ф. погасить заем, выданный Д.. Полагает, что соответствует или нет стоимость жилья, поступившего в собственность матерей, размеру денежных средств, перечисленным из П.Ф., не имеет правового значения. Указывает, что судом не рассмотрен довод защиты о неправильном установлении органом следствия объективной стороны преступления и наличии оснований для возвращения уголовного дела прокурору, так как проходящие по делу в качестве свидетелей матери являлись участниками преступления. Не опровергнут в суде довод Шевалдина о его непричастности к выдаче 24.12.2010г. займов М., В. и Л., в связи с отсутствием на работе. Не нашел оценки довод защиты о том, что Шевалдин не может нести ответственность по ст.159 УК РФ в связи с выделением в отдельный состав преступлений, предусмотренный ст.159.2 УК РФ, хищений денежных средств при получении социальных различных выплат. Выражает несогласие с выводы следствия о том, что признаками ОПГ является наличие у Р., Ш., В., Р. и Шевалдина сотовых телефонов и распечатывание на бытовом принтере документов по сделкам. Не согласна с тем, что Р. в ОПГ являлся держателем «общака». В приговоре не приведено ни одного доказательства того, что осужденный подчинялся руководителю ОПГ Р.. Указывает на неверную оценку судом показаний организатора ОПГ Р.. Приводит анализ показаний осужденного Шевалдина о незаконном обналичивании Р. материнских капиталов задолго до встречи с ним, которые подтверждаются показаниями В. и Р. об оплате Р. в Д. 45 тысяч руб. в качестве процентов за каждый заем, что подтвердила свидетель Б.. Указывает, что Р. состояла с Д. в строго юридических отношениях, а не договаривалась с Шевалдиным в частном порядке. Р. оговорила Шевалдина в целях смягчения наказания, для чего заключила досудебное соглашение о сотрудничестве. Приводит анализ показаний свидетелей Р. и В., данных в ходе предварительного следствия, об обстоятельствах совершения преступления, в которых, по мнению защитника, свидетели не указывают на причастность к преступлению Шевалдина. Обращает внимание, что в ходатайствах о заключении досудебного соглашения Р., В. и Ш. не указывали о желании изобличить Шевалдина как соучастника хищения. Указывает на непоследовательность и противоречивость показаний Р., в том числе в части передачи Шевалдину 45 тысяч руб. по займам матерей, на недостоверность ее показаний в части получения от Шевалдина и возвращения тому 700 тысяч руб. Указывает на служебную и материальную зависимость Ш. от Р., что, по мнению защитника, влияет на оценку достоверности ее показаний, данных в суде. Обращает внимание на показания свидетелей Н. и К., которые опровергли показания Ш. об их осведомленности по поводу заключения фиктивного договора купли-продажи дома. Указывает на неверное изложение показаний Р. в приговоре, на противоречивость показаний Р. и Р. в части сумм денег, возвращенных Шевалдину, а также Р., Р. и З. в части участия последней в обналичивании МСК. Указывает на недостоверность показаний свидетеля И. о выдаче заемных средств под 1%, которые опровергаются показаниями свидетеля Б.. Считает, что И., а не Шевалдин, контролировал выдачу каждого займа и подписание матерями договоров займа. Выражает несогласие с отказом суда в приобщении к делу документов, содержащихся в компьютере Б., и в проведении экспертизы для установления их подлинности. Приводит показания свидетелей Б., Т., А., которые наряду со свидетелями М., Б. и осужденным Шевалдиным опровергают показания И. о выдаче займов под 1% для клиентов, которых сопровождала Р.. Считает, что судебное следствие не установило в действиях Шевалдина корыстной цели, так как тот не получал денег от хищения. Не согласна, что показаниями свидетелей П. и Б. подтверждается осведомленность Шевалдина в обналичивании средств П.Ф. при выдаче займов. Указывает, что И. не допрашивался относительно действий Шевалдина 24.12.2010г. Не согласна с выводом суда о том, что показания осужденного Шевалдина носят непоследовательный и противоречивый характер. Не согласна с выводом суда о том, что показания свидетеля Б. и осужденного противоречат договорам займа в части передачи Р. 45 000 руб. в качестве фиксированной платы за пользование займом за первые 3 месяца. Указывает о неверном изложении в приговоре показаний Шевалдина относительно причин его оговора Р. и Ш.. Полагает, что судом допущено существенное нарушение уголовно-процессуального закона, так как в судебном заседании в нарушении ст.15 УПК РФ не было обеспечено равенство сторон защиты и обвинения, не созданы условия для осуществления стороной защиты представленных законом прав. Суд отказал принять меры по ходатайству защиты к дополнительному допросу свидетеля И., при этом аналогичные ходатайства стороны обвинения были удовлетворены. Суд необоснованно снимал вопросы защиты, заданные свидетелю Р., относительно периода времени, с которого та начала свою преступную деятельность, отказался делать запрос в ЗАГС о времени смерти К., отказался приобщать данные управленческого учета, принесенные в суд свидетелем Б., и проводить по ним экспертизу. В нарушение п.6.1 ч.1 ст.299 УПК РФ суд не решил вопрос, имеются ли основания для изменения категории преступления на менее тяжкую в соответствии с ч.6 ст.15 УК РФ. Р., Р. В. и Ш., допрошенные в суде в качестве свидетелей, не предупреждались об уголовной ответственности по ст.ст.307, 308 УК РФ. Указывает, что приговор в отношении Шевалдина не может быть признан законным вследствие несправедливости, поскольку является чрезмерно суровым, при этом в жалобе приводится сравнение с наказанием, назначенным за данное преступление Р., Ш. и В..

В апелляционной жалобе адвокат Сапегин А.Б. выражает несогласие с приговором суда. Указывает, что лица, получившие сертификат на материнский (семейный) капитал, имеют право на распоряжение средствами федерального бюджета, передаваемых в ПФ РФ на реализацию дополнительных мер государственной поддержки семей, имеющих детей, поэтому отсутствует признак хищения - безвозмездность. Фигурирующие в деле граждане реализовали свое право на распоряжение МСК, следовательно, П.Ф. не причинен ущерб и его нельзя признать потерпевшим и гражданским истцом. Согласно данным ФЗ «Об исполнении бюджета пенсионного фонда за 2010г.» и ФЗ «Об исполнении бюджета за 2011г.» ущерб ПФ РФ не установлен. Исходя из того, что материнский капитал является средствами федерального бюджета, потерпевшим и гражданским истцом следует признать РФ в лице соответствующего органа К.. Считает, что ни П.Ф., ни бюджету РФ ущерб не причинен, так как согласно обвинению Шевалдин присвоил деньги, полученные по заемному обязательству гражданами от Д. Указывает, что не доказан размер причиненного ущерба, экспертиза рыночной стоимости приобретенного имущества не производилась, поэтому распоряжение гражданами средствами материнского капитала осуществлена в соответствии с ФЗ «О дополнительных мерах государственной поддержки семей, имеющих детей», при этом не имеет правового значения непригодность части объектов для проживания. В ходе предварительного и судебного следствия не установлено, что граждане тратили денежные средства не на цели, указанные в ФЗ «О дополнительных мерах государственной поддержки семей, имеющих детей», что исключает необходимый признак хищения - незаконность. Указывает на отсутствие у Шевалдина корыстного мотива, поскольку при выдаче займов тот действовал в рамках своих трудовых обязанностей. Считает, что зарегистрированные права граждан нельзя признать отсутствующими, так как правообладатели не привлечены к участию в деле в качестве ответчиков. Представленные в ПФ РФ документы полностью соответствовали требованиям ФЗ «О дополнительных мерах государственной поддержки семей, имеющих детей», принятые по ним решения до настоящего времени не отменены, поэтому отсутствует признак хищения - незаконность. Граждане реализовали свое право на МСК, поэтому удовлетворение иска ПФ РФ и получение им денежных средств от Шевалдина будет являться для ПФ РФ неосновательным обогащением, что запрещено законом. Денежные средства распределялись задолго до перечисления денежных средств из ПФ РФ, что противоречит Постановлению Пленума ВС РФ от 27.12.2007г. Не исполнение ПФ РФ обязательства третьего лица не прекращало заемное обязательство, что подтверждено в суде решениями гражданских судов. Граждане, непосредственно исполняющие объективную сторону состава преступления, не включены в состав организованной группы, что исключает возможность хищения организованной группой без их участия. Уплата 45 000 рублей незамедлительно после перечисления денежных средств свидетельствует о фактическом займе в размере 285 000 рублей, а подлежащие возврату через три месяца денежные средства в 330 000 рублей фактически составляют сумму займа 285 000 руб. и проценты 45 000 руб., что от суммы займа составляет 5,26%. Денежные средства были получены у Д., поэтому у Шевалдина не было полномочий на заключение договоров займа и оплату по ним. Не установлен способ совершения преступления, так как денежные средства перечислялись Д. Указывает, что если Шевалдин присваивал деньги, уплаченные за пользованием займом, ущерб причинен Д. Ссылка обвинения на мнимость займов не доказана, так как вступившими в законную силу решениями судов в силу ст.90 УПК РФ установлено, что займы и поручительства по ним были реальными. Внесение денег Р. в сумме 45 000 рублей является исполнением обязательств как солидарным должником по заемному обязательству. Наличие действующего поручительства обуславливает заинтересованность Р. в получении денег из ПФ РФ для погашения собственных обязательств. Обвинение неправильно описывает объективную сторону состава преступления, которая выполнялась гражданами, имеющими сертификат. Отсутствие в обвинении описания указанной деятельности делают невозможным вынесение законного приговора и существенно отличают обвинение от установленных в суде фактических обстоятельств, что нарушает право на защиту, в связи с чем дело подлежит возвращению прокурору. Приговоры в отношении лиц, заключивших досудебные соглашения о сотрудничестве, являются недопустимыми доказательствами, а указанные лица не являются свидетелями по настоящему делу, что соответствует решениям Европейского суда по правам человека (ЕСПЧ), который неоднократно констатировал, что такие лица не дают показания под присягой и не могут быть привлечены к ответственности за дачу заведомо ложных показаний. Считает, что критически следует подойти к показаниям Р., Ш. и П.. Указывает, что Р. не сообщал о своей осведомленности о том, что процент получает лично Шевалдин. Перечисленные факты свидетельствуют о наличии обстоятельств, предусмотренных п.п. 1,5 ст.318.5 УПК РФ, а именно: о несоответствии выводов суда, изложенных в приговоре, фактическим обстоятельствам дела, установленных судом первой инстанции, о наличии обстоятельств для возвращения уголовного дела прокурору. Просит приговор отменить, вынести в отношении Шевалдина А.А. оправдательный приговор.

В возражениях на апелляционные жалобы осужденного Шевалдина А.А., адвокатов осужденного Кондрашиной Н.М. и Сапегина А.Б. прокурор Дупак Д.О. просит приговор в отношении Шевалдина А.А. оставить без изменения, апелляционные жалобы - без удовлетворения.

Выслушав участников судебного заседания, проверив изложенные в приговоре доказательства и материалы дела, обсудив доводы апелляционных жалоб и дополнений к ним, возражений прокурора, судебная коллегия приходит к следующему.

Исследовав, подробно изложив в приговоре и, вопреки приведенным защитниками в апелляционных жалобах доводам, надлежащим образом и правильно оценив представленные сторонами доказательства, суд пришел к обоснованному выводу о том, что вина Шевалдина А.А. в совершении преступления полностью установлена.

Так, из показаний представителя потерпевшего - <данные изъяты> (ОПФР) Т. следует, что при рассматриваемых событиях в <адрес> обратились В., Л., Е., Б., Ш., Ш., Ф., К., М., З., Н., К., Р., Р., Ч., Д. П., П., М., М., В., Л., В., Р., П., С., П. с заявлениями о распоряжении средствами МСК и направлении средств на улучшение жилищных условий в счет погашения основного долга и уплату процентов по целевым займам на приобретения жилья в <адрес>. К заявлениям были приобщены копии документов, в том числе справки о размерах остатка сумм основного долга и остатка задолженности по выплате процентов за пользование кредитом для дальнейшего перечисления средств в соответствующие кредитные организации, свидетельства о государственной регистрации права на недвижимость. Договоры займов и купли-продажи жилья гражданами заключались с целью получения наличных денежных средств, а не с целью улучшения жилищных условий, жилье приобреталось не для проживания. Сотрудники П.Ф. удовлетворили 24 заявления о распоряжении средствами МСК, в результате чего по платежным поручениям были перечислены денежные средства на счета <данные изъяты> на общую сумму 7 975 713 руб. 99 коп. По 3 заявлениям (К., Д., Ч.) сотрудниками пенсионного фонда в удовлетворении заявлений было отказано, поскольку жилищные условия указанными гражданами не улучшены. Г. за погашением займа на приобретение жилья в П.Ф. не обращалась.

Свидетели Н., Б., Р., Б., Н., являющиеся <данные изъяты>, подтвердили показания представителя потерпевшего Т., указав обстоятельства обращения в П.Ф. и рассмотрения заявлений на распоряжение средствами МСК владелиц сертификатов Н., М., З., М., Д. П., П., Л., Ч., Р., П..

Из положенных в основу приговора показаний свидетеля Р. следует, что в августе 2010г. от Шевалдина А.А. ей стало известно, что в связи с изменениями законодательства стало возможным выдавать займы под обеспечение средствами материнского (семейного) капитала (МСК), при этом Шевалдин рассказал схему, по которой можно получать деньги по сертификатам под материнский капитал. Для этого следовало найти женщин, имеющих соответствующий сертификат, разъяснить им возможность получения части материнского капитала наличными, подобрать им дешевую недвижимость или квартиры знакомых или родственников, оформить на данных женщин займы и контролировать их до получения денег в банке. Деньги у владелиц сертификатов следовало изъять и распределить между лицами, сопровождающими сделки. На женщину следовало оформить подобранную недвижимость, провести государственную регистрацию сделки, проследить, чтобы женщина вовремя подала заявление в П. для возвращения денег в организацию, выдавшую заем. Для увеличения суммы у лиц, сопровождающих сделку, следовало привлекать родственников и знакомых женщин, которые могли дать согласие на временную продажу недвижимости за денежное вознаграждение. Данные действия, со слов Шевалдина, были незаконны, но П. проводил формальную проверку документов и все сделки проходили нормально. До разговора с Шевалдиным она про такую схему не знала, с такими сделками не сталкивалась. Шевалдин предложил начать работать с ним и согласен был инвестировать денежные средства под данную схему в ее фирму. Она должна была искать матерей с сертификатами на МСК, согласных получить небольшое денежное вознаграждение за сертификат, сопровождать их во все необходимые инстанции, передавать ему определенную сумму денег с каждого проведенного через договор займа сертификат. Она согласилась заняться данным видом деятельности. Для этого познакомилась с Р., которому предложила искать матерей, имеющих сертификат, на что тот согласился. Р. нашел объект недвижимости для проведения временных сделок купли-продажи и двух женщин с сертификатами - В. и Л.. В последующем В. совместно с Р. стала привлекать матерей, согласных на «обналичивание» сертификатов. О привлечении Р. и В. к поиску матерей она сообщила Шевалдину, который указал финансовые условия, на которых следовало работать с Р.. Деньги для заключения договоров займа с В. и Л. в Д., где она работала, предоставил Шевалдин. После компенсации П. указанных займов она возвратила Шевалдину данную сумму денег и 45 000 руб. по каждому займу. Денежные средства, переданные по целевым займам В. и Л., были распределены между участниками преступной группы. В последующем по указанию Шевалдина выдача займов стала проходить через Д.. Она предложила Ш. сопровождать сделки по материнскому капиталу. Получив согласие, она сообщила Ш., что по сделкам работают Р., В., Шевалдин, а в последующем представила Ш. Шевалдину, который установил для нее вознаграждение. В дальнейшем постоянный состав группы продолжал действовать по указанной Шевалдиным схеме: Р. и В. подыскивали и убеждали владелиц сертификатов в необходимости получения наличных денежных средств за сертификаты на МСК, подыскивали собственников, готовых за денежное вознаграждение временно продать жилье, или собственников, согласных продать жилье не дороже 80 000 руб. с указанием в договоре стоимости жилья более 300 000 руб., передавали ей документы указанных лиц; она проводила беседы с владелицами сертификатов и передавала необходимые документы Шевалдину, который после их изучения и составления договоров займов и купли-продажи сообщал ей дату и время, когда следовало привозить в Д. женщин. Указанную информацию она доводила до Р., В. и Ш.. После подписания договоров займа и купли-продажи Ш. сопровождала матерей в страховую компанию, в банк для открытия счета, на который планировалось перевести заем, в регистрационную палату для сдачи на регистрацию договоров купли-продажи. После регистрационной палаты Р., Ш. или В. везли матерей в банк, где контролировали получение ими денег, которые у них изымали. Далее владелиц сертификатов доставляли к ней в офис, где она разъясняла женщинам необходимость обращения с заявлениями в П. для погашения полученного займа. Р. выдавал им часть денег, обещая вернуть остальные деньги после того, как они перепишут обратно оформленную на них недвижимость.

По указанной схеме в исследуемый период, помимо В. и Л., были приняты меры к «обналичиванию» сертификатов на МСК Е., Б., Ш., Ш., Ф. К., М., З., Н., П., П., М., М., В., Л., В., Р., П., С., П., Р., Р., К., Г., Ч., Д..

С декабря 2010г. по требованию Шевалдина с каждого договора займа передавала последнему не 45 000 руб., а 65 000 руб., при этом процент, указанный в договорах займа, не менялся и соответствовал 1 % в месяц.

Из оглашенных в судебном заседании в порядке ст.281 УПК РФ показаний свидетеля Р., данных на предварительном следствии и подтвержденных свидетелем в судебном заседании, следует, что в один из дней августа 2010г. в офисе Д. Р. сообщила, что может оказать содействие в «обналичивании» материнских сертификатов, предложив на этом заработать. Р. предложила ему искать матерей, согласных «обналичить» сертификат на материнский капитал за 140 000 руб., остальные деньги делить между ним, ею, Шевалдиным. Часть денег должна оставаться у него и расходоваться на приобретение нового жилья, затраты на бензин, услуги нотариусов, регистраторов, страховщиков и другие услуги. Он согласился с предложением Р. и нашел В., которая была согласна получить за сертификат 140 000 руб. Его знакомая К. дала согласие заработать деньги путем временной продажи своей квартиры. Так как жилая площадь квартиры позволяла совершить две сделки купли-продажи, Р. дала указание найти еще одну владелицу сертификата. По его предложению В. за денежное вознаграждение нашла Л. Р. разъяснила В. и Л. порядок «обналичивания» сертификата, для чего требовалось временно заключить договоры купли-продажи недвижимости К., получить заем, сдать документы в П., который должен перечислить деньги в счет погашения договора займа, после чего квартиру следовало обратно переоформить. В один из дней начала сентября 2010г. он, К., В. и Л. приехали к Р. в офис, где подписали договоры займа, затем в регистрационную палату, где подписали договоры купли-продажи. По результатам сделок денежные средства, полученные по договорам займа, были поделены между ним, Р., Шевалдиным, В., Л., К.. По его предложению В. продолжила заниматься поиском матерей, а он поиском дешевой недвижимости или собственников, готовых временно продать жилье с обратным выкупом. В последующем всех владелиц сертификатов доставляли в Д., так как у Р. с Шевалдиным была договоренность о заключении договоров займа со всеми клиентами, которых к нему будут доставлять. По указанию Р. владелиц сертификатов сопровождала Ш. От Р. ему известно, что та передавала Шевалдину 45 000 - 65 000 руб. с каждого выданного займа.

Свидетель Р. подтвердил обстоятельства «обналичивания» сертификатов Е. Б., Ш., Ш., Ф., К., М., З., Г., Ч., П., П., Д., М., В., Л., В., П., Р., С., П..

Из показаний свидетеля В. в судебном заседании следует, что в начале августа 2010г. она познакомилась с Р., который предложил ей получить наличные денежные средства за имеющийся у нее сертификат и за денежное вознаграждение в размере 5000 руб. участвовать в поиске и убеждении матерей, имеющих сертификаты, в необходимости их «обналичить». Она согласилась с данным предложением, после чего Р. сообщил, что участвовать в незаконном получении денежных средств по сертификатам она будет вместе с Р., Шевалдиным, Ш. В конце августа 2010г. она нашла и убедила Л. получить 140 000 руб. наличными за сертификат на МСК. По указанию Р. она и Л. открыли счета в банке, после чего приехали в офис к Р., которая объяснила порядок получения наличных денежных средств за МСК, с которым они согласились. Далее она и Л. подписали договоры займа, составленные Р., подписали в регистрационной палате договоры купли-продажи, в банке перевели поступившие денежные средства на счет К., после чего подали заявления с документами в <адрес>, в результате чего займы были погашены. Затем она и Л. в регистрационной палате подписали документы о продаже квартиры, ранее приобретенной у К..

Свидетель В. пояснила, при каких обстоятельствах она нашла и убедила в необходимости «обналичить» за 140 000 руб. сертификаты на МСК Е. Б., Ш., Ш., Ф., К., Г., Ч., Д. М., П., П., В., Л., С. П., получив за каждую от Р. вознаграждение в размере 5 000 руб.

Указала, что именно Р. решала, с кем из граждан, имеющих сертификаты, оформлять договоры займа, предварительно беседуя с ними. Без Р. никто не мог согласовать вопрос с Шевалдиным по выдаче займов в Д. Ш. сопровождала все сделки, оплачивала услуги в регистрационной палате.

Свидетель Ш., подтвердив суду показания Р., пояснила, что в конце лета 2010г. в Д. в ее присутствии состоялся разговор между Р. и Шевалдиным, в ходе которого последний предложил Р. схему «обналичивания» материнского капитала. Спустя некоторое время видела, как Шевалдин принес в офис фирмы для Р. большую сумму денег, которые были необходимы для начала деятельности по «обналичиванию» сертификатов на МСК. Указала, что в начале осени 2010г. по предложению Р. за денежное вознаграждение стала участвовать в получении наличных денежных средств по сертификатам на МСК, контролируя подписание найденных Р. и В. матерями и собственниками жилья заранее подготовленных Шевалдиным фиктивных договоров займа и купли- продажи, в случае необходимости убеждала матерей и собственников жилья в необходимости подписания фиктивных договоров, разрешала возникающие в процессе подписания и регистрации указанных договоров вопросы, т.е. делала все, чтобы сделки состоялись и были искусственно созданы условия, при которых владелицы сертификатов получали право на компенсацию целевых займов средствами федерального бюджета. По всем указанным сделкам она сопровождала заемщиц в Д., где Шевалдин распечатывал заранее подготовленные им договоры целевых займов и купли-продажи недвижимости. Вопросов у женщин не возникало, так как они все преследовали цель «обналичивания» средств МСК, а не улучшения жилищных условий. Далее она сопровождала женщин в регистрационную палату, где оплачивала все расходы, рассчитывалась с собственниками приобретаемого жилья денежными средствами, переданными Р.. Убеждала собственников подписать договор, несмотря на указанную Шевалдиным в договоре завышенную стоимость недвижимости. После подписания договоров сообщала об этом Шевалдину, который позднее информировал о перечислении денег на счет заемщицы. Указанные сведения сообщала Р. и Р., сопровождала земщиц в банк для получения денег, которые у них забирали Р. В.. По предложению Р. ездила в командировки в <адрес>, где убедила 3 матерей предоставить сертификаты для «обналичивания». Совместно с Р., Р., В. и Шевалдиным участвовала в получении наличных денежных средств по сертификатам 24 граждан (Е., Ш., Ш., З., М., Н., Р., Р., П., П., Б., Ф., К., В., Л., В., Р., П., С., П., Г., Ч., Д., К.), четверым из которых (К., Г., Ч., Д.) П. отказал в компенсации целевых займов.

Свидетель Р., подтвердив в суде показания Р., показал, что в его присутствии в конце лета - в начале осени 2010г. в Д. Шевалдин предложил Р. работать с ним по «обналичиванию» материнского капитала (МСК), чем до этого Р. никогда не занималась. Шевалдин предложил инвестировать денежные средства в фирму Р. для выдачи займов под материнский капитал, попросив за услуги 40 000 - 50 000 рублей за сделку. С данным предложением Р. согласилась. Он видел, как Шевалдин передал Р. деньги в сумме около 700 000 руб. для «обналичивания» двух МСК. Первые две сделки с МСК Р. провела через свою фирму, в дальнейшем сделки стали проводиться через Д.. Впоследствии Шевалдин увеличил сумму вознаграждения с каждой следки с МСК до 65 000 руб. В 2010-2011г.г. он лично дважды по просьбе Р. отвозил Шевалдину деньги в сумме 45 000 - 65 000 руб. Вместе с Р. работали Р. и В., которые привозили в офис к Р. женщин, имеющих сертификат на МСК, а также Ш., которая по просьбе Р. сопровождала женщин по сделкам. Видел, что Р. составляла на ноутбуке таблицу, в которой велся подробный учет проводимых сделок по материнскому капиталу.

Из показаний свидетеля З. следует, что в конце августа - в начале сентября 2010г. Р. сообщила о наличии двух клиентов, готовых приобрести недвижимость, используя средства материнского капитала. Для совершения сделок требовалось дополнить виды деятельности Д. и увеличить уставный капитал фирмы на 700 000 руб. с целью выдачи займов клиентам. Видела в фирме Шевалдина, который разговаривал с Р.. В последующем Р. привлекла в фирму 700 000 руб. наличными. Откуда привлечены деньги, не знает. Запланированные Р. сделки по представлению заемных средств прошли успешно, после чего Р. стала активно сотрудничать Д., где работал Шевалдин.

Из показаний свидетеля И. следует, что по предложению Шевалдина А.А. помимо риэлтерской деятельности решил заняться выдачей займов для приобретения недвижимости, для чего создал Д.. Деятельность по выдаче целевых займов на приобретение жилья в Д. была полностью организована Шевалдиным, а он только представлял денежные средства. Осенью 2010г. Шевалдин сообщил, что Р. готова сопровождать сделки по приобретению недвижимости, под которые Д. может выдавать займы и иметь прибыль. Шевалдин попросил его представить Р. льготные условия в виде 1% по займам, мотивируя это тем, что Р. сама будет заниматься сбором документов и сопровождением сделок. Он согласился с этим предложением. В дальнейшем он не интересовался вопросами выдачи займов, приезжал в Д. только подписывать договоры. Проценты за пользование займами платила Р., что ему известно от Шевалдина. Поготовкой всех документов по выдаче займов, их изучением занимался Шевалдин А.А., который общался со всеми заемщиками и Р..

Из показаний свидетеля Б. следует, что по указанию директора И., в его отсутствие подписывала на основании доверенности договоры займа от имени Д. которые готовил Шевалдин.

Из исследованных в судебном заседании показаний свидетелей Л. Е., Б., Ш., Ш., Ф., К., М., З., Н., К., Р., Ч., Д. П., П., М., М., В., Л., В. (Б.), Р., П., С., П., Г., имеющих право на материнский (семейный) капитал, следует, что при рассматриваемых событиях указанные свидетели по предложению соответственно В., Р., Р., Ш. участвовали в заключении мнимых договоров займа и купли-продажи недвижимости с целью получения денежн ых средств за сертификаты на МСК.

Выводы суда о виновности осужденного Шевалдина А.А. в совершении инкриминируемого ему преступления основаны также на исследованных в судебном заседании и приведенных в приговоре доказательствах: показаниях свидетелей Л., З., С., Л., С., Ч. К., Б., М., Р., Р., К., Б., Д., П., Ф., А., А., Т., И., М., М., М., В., Д., З., И., Н., К., С., Б., К., Р., А., Л., Г., Л., М., П., Б. (Б.), В. (Б.), У., П., К., Т., Н., Л., А., З., П., Ш., С., М., платежных поручениях о переводе денежных средств из П. в Д. Э., М. протоколах о выемке в <данные изъяты> личных дел лиц, имеющих сертификат на МСК, протоколе обыска у Ш. документов на лиц, имеющих сертификат на МСК, протоколе обыска ноутбука и системного блока персонального компьютера у Р., заключении компьютерно-технической экспертизы.

Оценив изложенные доказательства в совокупности, с учетом фактических обстоятельств дела, установленных в судебном заседании, суд первой инстанции обоснованно пришел к выводу о доказанности вины Шевалдина А.А. в совершении преступления и дал правильную правовую оценку его действий по ч.3 ст.30, ч.4 ст.159 УК РФ (в редакции ФЗ от 07.03.2011г. №26-ФЗ).

Выводы суда о виновности Шевалдина А.А. в совершении покушения на хищение чужого имущества путем обмана, в особо крупном размере, совершенного организованной группой, подтверждаются приведенными в приговоре показаниями представителя потерпевшего и свидетелей обвинения, в своей совокупности достаточных для разрешения дела, оснований не доверять которым суд из материалов дела не усмотрел. Не усматривает их из материалов дела и судебная коллегия, поскольку при производстве предварительного следствия и в судебном заседании по всем существенно-значимым обстоятельствам указанными лицами, вопреки доводам апелляционных жалоб, даны последовательные и непротиворечивые показания, которые подтверждаются совокупностью других доказательств, приведенных в приговоре.

Суд, проверив доводы осужденного и защиты о его невиновности, непричастности к преступлению, о неосведомленности осужденного в совершении преступления, о недоказанности отдельных обстоятельств преступления, в том числе об отсутствии осужденного на работе 24.12.2010г. и непричастности к изготовлению договоров займа с М., Л. и В., об оговоре и ложности показаний свидетелей Р., Р., Ш., о недостоверности показаний свидетеля И. в части выдачи займов под 1%, не усмотрел оснований для оговора осужденного указанными свидетелями и мотивировал в приговоре, почему он критически оценил и отверг доводы и показания подсудимого, признав их непоследовательными и противоречивыми, а также свидетеля Б. в части передачи Р. в Д. с каждого договора займа 45 000 рублей в качестве процентов. Данные выводы суда первой инстанции не противоречат фактическим обстоятельствам, установленным в судебном заседании. Судебная коллегия находит их правильными, так как они подтверждаются материалами дела.

Доводы жалоб защиты и осужденного об отсутствии у Шевалдина значительной суммы денег для финансирования двух эпизодов хищения, о занятии Р. незаконной деятельностью по «обналичиванию» материнских капиталов до встречи с осужденным в августе 2010г. судебная коллегия признает несостоятельными, поскольку они опровергаются признанными достоверными показаниями свидетелей Р., Р., Ш..

Анализ показаний Р. и В. свидетельствует, что указанные свидетели в ходе предварительного и судебного следствия не подтверждали показания осужденного Шевалдина о занятии Р. незаконным «обналичиванием» материнских капиталов до встречи с осужденным в августе 2010г., не поясняли о невиновности Шевалдина, в связи с чем доводы жалобы и пояснения защиты в судебном заседании в указанной части являются несостоятельными.

Показания свидетеля М. по поводу обращения весной-летом 2010г. к нему Р. для выдачи займов с последующим погашением их средствами материнского (семейного) капитала, на которые ссылается в жалобе осужденный, не свидетельствуют о его невиновности.

Доводы жалоб защиты и осужденного Шевалдина об отсутствии у осужденного корыстного мотива и выгоды от сотрудничества Д. с Р., опровергаются показаниями свидетелей Р., Р. и Р., пояснивших о получении осужденным с каждого мнимого договора займа 45 000 - 60 000 рублей, а также показаниями свидетеля И. о выдаче займов для клиентов Р. по просьбе Шевалдина под льготный 1% ежемесячно, что значительно меньше суммы, которую по договоренности с Р. получал осужденный.

Показания свидетелей Б., Т., А., М., вопреки доводам жалобы защиты, не опровергают показания И. о выдаче по предложению Шевалдина для клиентов Р. льготных займов под 1% в месяц.

Наличие судебного решения по гражданскому делу, обязавшего П. перечислить средства материнского капитала Р. в Д., наличие решений судов по гражданским делам о взыскании в пользу Д. денежных средств с поручителей за неисполнение договоров займа, вопреки доводам жалобы защиты не свидетельствуют о невиновности Шевалдина.

Доводы жалобы защиты об отсутствии признаков организованной группы являются несостоятельными. Как установлено исследованными в судебном заседании и положенными в основу приговора доказательствами, преступная группа в составе Р., Р., Ш., В. и Шевалдина заранее объединилась для совершения путем обмана хищения денежных средств федерального бюджета, имела в составе руководителя - Р., отличалась распределением ролей между участникам группы при непосредственном совершении преступления, а также устойчивостью и стабильностью состава участников, что обеспечивало ее функционирование длительное время. Выводы о совершении Шевалдиным преступления в составе организованной группы подробно мотивированы судом первой инстанции и с ними судебная коллегия согласна.

Из исследованных в суде показаний свидетелей М., З., Ф., Б., П., Ч., Р., М., С. следует, что они не улучшили свои жилищные условия и не намеревались это делать при заключении мнимых гражданско-правовых сделок, в связи с чем доводы жалобы о необоснованности обвинения по указанным эпизодам являются несостоятельными.

Доводы жалоб об искажении в приговоре показаний осужденного и свидетеля Р. судебной коллегией проверены и не нашли своего подтверждения.

Доводы жалобы защиты об отсутствии ущерба для П. и федерального бюджета, об отсутствии оснований для признания П. потерпевшим, о недоказанности размера причиненного преступлением ущерба, об отсутствии необходимых признаков хищения - незаконности и безвозмездности, о невиновности осужденного, о притворности гражданско-правовых договоров, заключаемых с владелицами материнских (семейных) капиталов, опровергаются исследованными в суде доказательствами, положенными в основу приговора.

Какие-либо не устраненные судом существенные противоречия в доказательствах и сомнения в виновности осужденного, требующие истолкования в его пользу, по делу отсутствуют.

Вопреки доводам жалобы, квалификация действий осужденного Шевалдина А.А. по ч.3 ст.30, ч.4 ст.159 УК РФ (в редакции ФЗ от 07.03.2011г. №26-ФЗ) является правильной, оснований для переквалификации на ст.159.2 УК РФ не имеется.

Нарушений норм уголовно - процессуального закона, влекущих отмену или изменение приговора, в ходе следствия и судебного разбирательства не допущено. В судебном заседании исследованы все существенные для исхода дела доказательства, представленные сторонами, разрешены все заявленные ходатайства.

Не установлено судебной коллегией и нарушений требований УПК РФ при составлении обвинительного заключения. Оснований для возвращения уголовного дела прокурору в порядке ст.237 УПК РФ, о чем указано в жалобах защитников, не имеется. Описательно-мотивировочная часть приговора в соответствии со ст.307 УПК РФ содержит описание преступного деяния, признанного судом доказанным, с указанием места, времени, способа его совершения, формы вины и цели преступления, а также доказательств, на которых основаны выводы суда в отношении осужденного. Изложенные в приговоре выводы суда, вопреки доводам защиты, существенных противоречий не содержат.

Вопреки доводам защиты, нарушений принципов состязательности и равенства сторон, необоснованных отказов сторонам в исследовании доказательств, которые могли иметь существенное значение для исхода дела, нарушений процессуальных прав участников, повлиявших или могущих повлиять на постановление законного, обоснованного и справедливого приговора, по делу не допущено. Согласно протоколу судебного заседания ходатайства сторон, в том числе о проведении компьютерной экспертизы, рассмотрены в соответствии с требованиями УПК РФ, после заслушивания мнений участников процесса, с удалением в необходимых случаях в совещательную комнату и с принятием мотивированного, процессуального решения.

Доводы апелляционных жалоб стороны защиты о расследовании и рассмотрении дела с обвинительным уклоном судебная коллегия находит необоснованными.

Вопреки доводам жалобы защиты, допросы по настоящему уголовному делу в качестве свидетелей Р., Р., В. и Ш., заключивших досудебные соглашения о сотрудничестве и осужденных вступившими в законную силу приговорами судов, без предупреждения об уголовной ответственности по ст.ст.307, 308 УК РФ, не противоречат требованиям уголовно-процессуального закона.

В соответствии со ст.252 УПК РФ судебное разбирательство проводится только в отношении обвиняемых и лишь по предъявленному обвинению, в связи с чем доводы жалобы защиты о причастности к преступлению женщин, имеющих государственные сертификаты на материнский (семейный) капитал, не являются предметом рассмотрения в апелляционном порядке по настоящему уголовному делу.

Не являются предметом рассмотрения в суде апелляционной инстанции и доводы осужденного и защитника К. о фальсификации протокола судебного заседания. Указанные доводы в качестве замечаний на протокол были рассмотрены судом первой инстанции в соответствии с требованиями ст.260 УПК РФ с вынесением мотивированных постановлений, которые сторонами не обжалованы. Протокол судебного заседания, с учетом его объема, изготовлен в разумные сроки, стороны без каких-либо ограничений реализовали свое право на ознакомление с ним.

Иные доводы, изложенные в апелляционных жалобах, не ставят под сомнение правильность выводов суда по делу и не влекут отмену или изменение приговора.

Наказание Шевалдину А.А. назначено судом соразмерно содеянному в соответствии с требованиями ст.ст.6, 60, 62 ч.1, 66 ч.3 УК РФ, с учетом характера и степени общественной опасности преступления, данных о личности виновного, при наличии смягчающих и отсутствии отягчающих обстоятельств. Выводы суда о том, что исправление осужденного возможно только в условиях изоляции от общества, надлежащим образом мотивированы.

Суд в качестве смягчающих наказание Шевалдина А.А. обстоятельств в полной мере учел: наличие на иждивении двоих малолетних детей, принятие действий, направленных на заглаживание вреда, причиненного преступлением.

Учел суд и все характеризующие данные о личности Шевалдина А.А.

Суд, мотивировав свою позицию, не усмотрел оснований для применения к осужденному положений ст.64, ст.73 УК РФ. Не находит таковых оснований и судебная коллегия.

Отбывание лишения свободы определено с указанием мотивов принятого решения в исправительной колонии общего режима в соответствии с п.«б» ч.1 ст.58 УК РФ.

Выводы суда относительно вида и размера наказания в приговоре должным образом мотивированы и с ними судебная коллегия согласна.

Учитывая фактические обстоятельства совершенного преступления, степень его общественной опасности, судебная коллегия не находит в соответствии с ч.6 ст.15 УК РФ оснований для изменения осужденному Шевалдину А.А. категории совершенного преступления, относящегося к тяжким преступлениям, на менее тяжкую категорию преступлений.

Вопреки доводам апелляционных жалоб, несправедливым вследствие чрезмерной суровости назначенное Шевалдину А.А. наказание не является.

Каких-либо влияющих на наказание обстоятельств, которые подлежали учету судом при назначении наказания, но не были учтены судом, в поданных апелляционных жалобах не приведено, судебной коллегией не установлено.

Руководствуясь ст.ст. 389-13, 389-20, 389-28, 389-33 УПК РФ, судебная коллегия

О П Р Е Д Е Л И Л А :

Приговор Первомайского районного суда <адрес> от <дата> в отношении Шевалдина А.А. оставить безизменения, апелляционные жалобы осужденного и защитников с дополнениями - без удовлетворения.

Апелляционное определение может быть обжаловано в кассационном порядке в президиум Кировского областного суда в течение одного года со дня его оглашения.

Председательствующий:

Судьи: