Гражданский кодекс часть 1

рассмотрела в открытом судебном заседании 21 ноября 2016 года уголовное дело по апелляционным жалобам осужденного ФИО1 и его защитника – адвоката Глинникова В.В. на приговор Калужского районного суда Калужской области от 15 августа 2016 года, по которому

ФИО1, родившийся ДД.ММ.ГГГГ в <адрес>, несудимый,

осужден по ч. 2 ст. 285 УК РФ к 3 годам лишения свободы с отбыванием в исправительной колонии общего режима с лишением права занимать должности на государственной службе и в органах местного самоуправления, связанные с выполнением организационно-распорядительных полномочий и административно-хозяйственных функций, сроком на 3 года.

Срок наказания постановлено исчислять с 15 августа 2016 года.

Мера пресечения до вступления приговора в законную силу изменена на заключение под стражу в зале суда.

В приговоре принято решение о судьбе вещественных доказательств.

Заслушав доклад судьи Прокофьевой С.А., объяснения осужденного ФИО1 и его защитника – адвоката Глинникова В.В., поддержавших апелляционные жалобы, представителя потерпевшего ФИО6, не возражавшего против удовлетворения апелляционных жалоб, прокурора Гильдикова П.Н., возражавшего на доводы апелляционных жалоб и полагавшего приговор суда оставить без изменения, судебная коллегия

У С Т А Н О В И Л А:

ФИО1 признан виновным в том, что он, занимая государственную должность субъекта Российской Федерации, из корыстной заинтересованности использовал свои служебные полномочия вопреки интересам службы, что повлекло существенное нарушение охраняемых законом интересов общества и государства.

Преступление им совершено в период с марта 2011 года по июль 2012 года в <адрес> при обстоятельствах, изложенных в приговоре.

В судебном заседании ФИО1 виновным себя не признал.

В апелляционной жалобе (основной и дополнительной) осужденный ФИО1 считает, что приговор суда является незаконным, выводы суда не соответствуют фактическим обстоятельствам уголовного дела, по делу допущены существенные нарушения уголовно-процессуального закона, назначенное ему наказание является несправедливым вследствие чрезмерной суровости. Указывает, что вывод суда о том, что деятельность государственных предприятий <адрес> «1» и «2» (далее - ГП «1», ГП «2») в части строительства объектов недвижимости для нужд <адрес> находилась под его личным контролем, не соответствует действительности, поскольку учредителем этих предприятий являлась <адрес> в лице министерства <данные изъяты><адрес>, в связи с этим и в силу ст. 20 Федерального закона «О государственных и муниципальных унитарных предприятиях» только это министерство являлось единственным государственным органом по управлению указанными предприятиями, осуществляющим контроль за их деятельностью в порядке ст. 26 данного Федерального закона, министерству <данные изъяты><адрес> было поручено осуществлять контроль лишь за использованием ГП «1» средств заимствования на цели строительства объектов, находящихся в государственной собственности, то есть только за тем, чтобы кредитные средства не расходовались на цели, не связанные со строительством объектов, соответственно, никаких должностных полномочий, которыми бы он мог злоупотребить в рамках предъявленного ему обвинения, у него не было. Его полномочия не распространялись на деятельность ГП «1», ГП «2» и общества с ограниченной ответственностью «С.<адрес>» (далее – ООО «С.») по заключению договоров на осуществление функций строительного контроля, его вмешательство в качестве министра в вопрос о выборе подрядчиков государственными предприятиями противоречит закону и явно выходит за пределы его полномочий. Вывод суда о его сговоре с ФИО12 и ФИО11 на совершение преступления основан на домыслах, не подтвержден доказательствами. Вывод суда о том, что он в рамках реализации общего с ФИО12 и ФИО11 преступного умысла через полученное ФИО12 фактическое управление ООО «С.» в части деятельности по оказанию услуг строительного контроля при строительстве социально значимых объектов для нужд <адрес> за использование служебных полномочий вопреки интересам службы получил от ООО «С.» в пользование автомобиль, опровергается доказательствами, на которые суд ссылается в качестве подтверждения этого вывода. В обвинении отсутствует описание обстоятельств получения им в пользование указанного автомобиля. Ни ФИО12, ни ФИО11 отношения к получению им в пользование автомобиля не имели, этот автомобиль был ему передан непричастными к вмененному ему деянию лицами, из доказательств, приведенных в приговоре, следует, что передача ему автомобиля не могла быть частью общего его с ФИО12 и ФИО11 умысла, соответственно, и мотивом преступления. Доказательств того, что ФИО12 как фактическому руководителю частью деятельности ООО «С.» и распорядителю вторым счетом и ФИО11 было известно о том, что этот автомобиль вообще был приобретен ООО «С.», не имеется, поэтому не ясно, в чем выражалось его фактическое руководство и распоряжение вторым счетом. В связи с непричастностью ФИО12 и ФИО11 к этой сделке и установленной следствием и судом непричастностью ФИО20 к совершению инкриминируемого ему (ФИО1) деянию сделка по приобретению им автомобиля у ООО «С.» не может рассматриваться как выгода имущественного характера за использование им служебных полномочий вопреки интересам службы. Заключение договора купли-продажи автомобиля между ним и ООО «С.», его последующее расторжение в судебном порядке в рамках утвержденного судом мирового соглашения полностью соответствуют нормам гражданского законодательства. Фактическая дата подписания договора купли-продажи автомобиля правового значения не имеет, поскольку не влияет на обязательства сторон, взятые на себя в рамках этого договора, при этом подписание договора купли-продажи автомобиля имело место задолго до возбуждения первого уголовного дела. Пользование данным автомобилем было им оплачено задолго до возбуждения в отношении него уголовного дела по ч. 2 ст. 285 УК РФ. Данная сделка в причинно-следственной связи с его должностными полномочиями не состоит. Соответственно, какой-либо мотив для совершения вмененного ему преступления у него отсутствовал, и судом не установлен. Никакого отношения к коммерческой деятельности государственного казенного учреждения <адрес> «У.» (далее – ГКУ <адрес> «У.») он не имел. Действующим на момент совершения инкриминируемого ему деяния законодательством процедура сбора и рассмотрения коммерческих предложений на заключение договоров по осуществлению функций строительного контроля не была предусмотрена в качестве обязательной, в связи с этим не имеет правового значения, каким образом она была проведена. Кроме того, не имеется доказательств того, что он использовал свои должностные полномочия для определения в качестве подрядчика по строительному контролю ООО «С.», а также, что он оказывал влияние на данный процесс. В приговоре не приведены обстоятельства, послужившие основанием для вывода, что его деяние повлекло существенное нарушение охраняемых законом интересов общества и государства, не указано, почему <данные изъяты> рублей, уплаченных из коммерческих денег по исполненным договорам за выполненную работу, к которой нет претензий, - это существенный вред государству. При этом значительная часть этих денег была выплачена лицам, непосредственно сделавшим эту работу, в качестве официальной заработной платы со всеми положенными отчислениями в бюджет. Кроме того, отсутствуют доказательства того, что при обычных условиях гражданского оборота, бюджет вправе был рассчитывать на эти деньги. Судом установлено, что имущественный вред, причиненный преступлением, выразился в неполучении доходов бюджетом <адрес> в лице <данные изъяты><адрес>, однако по смыслу ст. 42 УПК РФ вред имуществу должен быть реальным, а не предполагаемым. Признавая потерпевшим бюджет <адрес> в лице <данные изъяты><адрес>, суд не дал оценки тому, что данное министерство не имеет никаких прав на денежные средства бюджета <адрес>, как на имущество, недополученный доход не может являться ущербом имуществу, поскольку данные доходы не были получены на момент совершения преступления и, следовательно, не являлись имуществом потерпевшего, данные доходы не были запланированы в бюджете <адрес> на 2011-2012 годы. Таким образом, наличие вреда, причиненного бюджету <адрес>, не подтверждено доказательствами. Анализируя описание преступного деяния, признанного судом доказанным, осужденный полагает, что фактически в приговоре не содержится описания его действий, вмененных в качестве злоупотребления должностными полномочиями, действия в оказании помощи ФИО20 в создании ООО «С.» в круг его должностных полномочий не входили, из приговора не ясно, создал ли он указанное Общество, оказал ли помощь ФИО20 в создании этого Общества, либо оно по не изложенным в приговоре причинам стало ему подконтрольно. Одновременно с действиями он осужден за злоупотребление должностными полномочиями в форме бездействия, между тем в приговоре не указано, какие конкретно меры реагирования он должен был принять в рамках его полномочий, указанных судом. Кроме того, осужденный указывает, что 12 декабря 2014 года судом к участию в уголовном деле наряду с адвокатом в качестве защитника была допущена Поспелова О.Ю., которая ранее являлась адвокатом и осуществляла его защиту в ходе предварительного следствия. Однако в нарушение ч. 2 ст. 48 Конституции РФ, ст. 49, 51, 52 УПК РФ и правовой позиции Конституционного Суда РФ, приведенной в Определении от 24.06.2008 № №, в ходе предварительного слушания 25 ноября 2015 года суд вынес немотивированное решение об отказе в допуске в качестве защитника Поспеловой О.Ю., чем было нарушено его право на защиту. В досудебном производстве были допущены существенные нарушения уголовно-процессуального закона, поскольку уголовное дело в отношении ФИО11 не возбуждалось, следовательно, обвинение ему было предъявлено незаконно, что, в свою очередь, свидетельствует о том, что постановление о прекращении уголовного преследования в отношении ФИО11 его виновность в совершении преступления не устанавливает. Соответственно, суд не вправе был указывать на совершение им преступления в соучастии с ФИО11, участие ФИО11 в совершении преступления не может быть признано доказанным ввиду несоблюдения процедуры его привлечения к уголовной ответственности, что, в свою очередь, влечет признание выводов суда о совершении им преступления в соучастии с ФИО11 незаконными и необоснованными. Органами предварительного следствия были нарушены положения ч. 1 ст. 153 УПК РФ, поскольку никаких оснований, предусмотренных данной нормой закона, для соединения в одном производстве уголовных дел в отношении него и ФИО12 с уголовным делом, возбужденным 07 августа 2012 года, не имелось. Он и ФИО12 отношения к факту преступления, предусмотренного ч. 4 ст. 159 УК РФ, не имеют, органам следствия было известно, что события преступления, указанного в постановлении о возбуждении уголовного дела от 07 августа 2012 года, не существовало. Это привело к тому, что в суд поступило уголовное дело, по которому предварительное расследование не окончено, однако суд постановил по этому делу обвинительный приговор. Вопреки требованиям п. 1 ч. 1 ст. 158 УПК РФ, никакого итогового решения по расследованию факта мошенничества следствием принято не было. Незаконное привлечение его к уголовной ответственности по ч. 4 ст. 159 и ч. 2 ст. 285 УК РФ в рамках уголовного дела, возбужденного 07 августа 2012 года, правовой оценки не получило. 12 мая 2015 года органами следствия было вынесено постановление о прекращении уголовного преследования в отношении него по ч. 4 ст. 159 УК РФ, однако уголовное дело ни по факту мошенничества руководством <данные изъяты><адрес>, ни в отношении него по ст. 159 УК РФ не возбуждалось, возможность прекращения уголовного преследования по невозбужденному уголовному делу уголовно-процессуальным законом не предусмотрена, следовательно, органами следствия была нарушена процедура уголовного судопроизводства, что привело к нарушению его права на защиту. Деяние, за которое его осудили, не заслуживает такого строгого наказания, как назначено ему, поскольку указанная судом в приговоре его роль в совершении преступления является ничтожной, его действия, изложенные в приговоре, дерзостью и вседозволенностью не отличаются, корыстная заинтересованность по обвинению сводится к получению не в собственность, а в пользование на основании доверенности автомобиля, что не свидетельствует о повышенной степени общественной опасности вмененного ему деяния. Сведения о его личности не подтверждают его общественную опасность и необходимость его изоляции от общества. В период предварительного расследования и судебного разбирательства, находясь на свободе, он исправно исполнял свои обязанности в качестве обвиняемого. Его характеристики являются исключительно положительными. Он имеет на иждивении малолетнюю дочь. Непризнание им своей вины не может приниматься во внимание при определении вида и размера наказания. На основании изложенного осужденный ставит вопрос об отмене приговора и о его оправдании в связи с отсутствием в деянии состава преступления.

В апелляционной жалобе (основной и дополнительных) защитник – адвокат Глинников В.В. находит приговор суда незаконным и необоснованным, полагает, что выводы суда не соответствуют фактическим обстоятельствам уголовного дела, по делу допущены существенные нарушения уголовно-процессуального закона. Указывает, что вина ФИО1 в совершении инкриминируемого ему преступления не нашла своего подтверждения. Выводы суда о том, что ФИО1, занимая государственную должность <адрес>, оказал своему знакомому ФИО20 помощь в создании ООО «С.» и совместно с ФИО11 и ФИО12 организовал деятельность этого общества таким образом, что она фактически осуществлялась по двум независимым направлениям, одно из которых, в части осуществления функций строительного контроля на социально значимых объектах, строящихся для нужд <адрес>, было ему подконтрольно, не соответствуют исследованным в судебном заседании доказательствам. Никто из свидетелей не указывал на причастность ФИО1 к созданию данного Общества и о каком-либо вмешательстве в его деятельность. Всеми полномочиями по управлению данным Обществом обладал только ФИО20. Противоречия между показаниями ФИО20, с одной стороны, и ФИО11 и ФИО1, с другой стороны, устранены не были. Суд принял во внимание показания ФИО20, но не привел мотивы, по которым он отверг показания ФИО11 и ФИО1. Указание суда на то, что ФИО11 заинтересован в исходе дела для подсудимого, основано на догадках и предположениях. ФИО20 является заинтересованным лицом, поскольку именно он являлся организатором, создателем и фактическим руководителем ООО «С.». Выводы суда о разделении деятельности ООО «С.» опровергаются: показаниями свидетелей ФИО45, ФИО27, ФИО18, ФИО80, ФИО44, из которых следует, что они в качестве сотрудников ООО «С.» выполняли также функцию строительного контроля на иностранном проекте «<данные изъяты>», хотя заработную плату получали только со счета, открытого, по версии обвинения, для осуществления деятельности, связанной со строительным контролем на социально значимых объектах; показаниями ФИО49 о том, что на работу по объекту «<данные изъяты>» он был переведен по указанию ФИО27, с которым взаимодействовал по работе на данном объекте; показаниями ФИО28 о том, что все документы о деятельности ООО «С.» она готовила в виде проектов и передавала ФИО26, попытавшись получить выписку по счетам ООО «С.» в банке, она получила отказ. Указанные фактические обстоятельства подтверждаются и документами, изъятыми у ФИО24 и в ООО банк «<данные изъяты>». Документов, подтверждающих права или возможности ФИО12 или ФИО28 распоряжаться средствами ООО «С.», не имеется. Вывод суда о том, что деятельность ООО «С.» в части осуществления функций строительного контроля на социально значимых объектах была подконтрольна ФИО1, основан на предположениях и не подтвержден доказательствами, опровергается данными детализации, согласно которым не установлено соединений ФИО1 с ФИО28, а количество соединений с ФИО12 в 4 раза меньше, чем с ФИО11, и в 7 раз меньше, чем с ФИО20; должностными инструкциями ФИО12 и ФИО28, согласно которым ФИО12 лишь руководит деятельностью технических служб ООО «С.», а бухгалтер ФИО28 подчиняется главному бухгалтеру и генеральному директору, исполняя только их указания, а не указания заместителя генерального директора. Анализируя доказательства, считает, что ФИО1 не причастен к созданию и деятельности ООО «С.», контролю, покровительству и координации деятельности данного юридического лица. Указывает, что сведений о причастности ФИО1 к организации исследований коммерческих предложений не имеется. Признавая ФИО1 организатором исследования коммерческих предложений с целью выбора организации, которая будет осуществлять строительный контроль, суд в нарушение ст. 252 УПК РФ изменил обвинение в судебном разбирательстве, ухудшив положение подсудимого и нарушив его право на защиту, поскольку ФИО1 в этом не обвинялся. Более того, суд не учел, что по действовавшему на момент рассматриваемых событий законодательству выбор организаций для осуществления строительного контроля государственные предприятия могли сделать без проведения данного исследования. Исследования коммерческих предложений по определению организации для осуществления функций строительного контроля, проведенные ГП «2» и ГП «1», как способ заключения индивидуального договора не имеют юридического значения, а имеющиеся в деле протоколы комиссий указанных государственных предприятий подписаны всеми членами комиссий лично и без принуждения, по результатам этих протоколов были заключены договоры на выполнение функций строительного контроля между государственными предприятиями и ООО «С.». Кроме того, суд обвинил ФИО31 в соучастии в преступной деятельности ФИО12, чем изменил пределы судебного разбирательства, изложенные в обвинительном заключении. Вывод суда о том, что строительный контроль осуществлялся работниками ГКУ <адрес> «У.» в полном объеме, а деятельность лиц, трудоустроенных в ООО «С.» по совместительству, носила фиктивный характер, не соответствует российскому законодательству в сфере гражданско-правовых отношений и опровергается: показаниями свидетелей ФИО38, ФИО43, ФИО102 о том, что до января 2012 года на объекте «Физкультурно-оздоровительный комплекс с универсальным игровым залом в <адрес>» (далее – ФОК в <адрес>) как представитель строительного контроля работал сотрудник ООО «С.» ФИО49, ФИО12 осуществлял строительный контроль на всех упомянутых в деле объектах, решал все технические вопросы; показаниями свидетеля ФИО49 о том, что на объекте ФОК в <адрес> с начала строительства и по январь 2012 года он работал как сотрудник ООО «С.», в ГКУ <адрес> «У.» он никогда не работал, на объекте работал по указанию главного инженера ООО «С.» ФИО27 и заместителя директора данного Общества ФИО12, подчинялся им и бывал с ними на объекте; показаниями свидетеля ФИО50 о том, что она работала на объектах по поручению заместителя директора ООО «С.» ФИО12 и главного инженера ФИО27, выполняла часть строительного контроля на объектах, так как выполнить весь объем строительного контроля силами одного человека невозможно; показаниями свидетеля ФИО27 о том, что он работал в качестве главного инженера ООО «С.» на всех пяти объектах, проверял и принимал технические решения, визировал <данные изъяты> и передавал ФИО12, вместе с которым распределял и закреплял работников ООО «С.» за объектами, заменял ФИО12 как сотрудника указанного Общества в случае его отсутствия; показаниями свидетеля ФИО14 о том, что ему известно, что ФИО12 работал также заместителем директора ООО «С.», приказом директора данного Общества был назначен ответственным за объекты от этого Общества, и он по всем вопросам строительства объектов взаимодействовал с ФИО12; показаниями свидетелей ФИО47, ФИО28, ФИО48, ФИО45, ФИО121, ФИО44, ФИО18 о том, что они работали по совместительству в ООО «С.» официально, работу выполняли, заработную плату получали официально за выполненную работу и тратили на свои нужды. Факт официального трудоустройства указанных свидетелей по совместительству в ООО «С.» и официального получения ими заработной платы за работу в данном Обществе подтверждается и другими документами, в том числе изъятыми у ФИО23; показаниями свидетеля ФИО33 о том, что практика работы по совместительству среди работников ГКУ <адрес> «У.» существовала и ранее; показаниями свидетеля ФИО39, подтвердившего, что наряду с ним функции строительного контроля на объекте «Учебный центр автомобилестроения» осуществлял ФИО12, в том числе по выходным, он знал его и ФИО27 как представителей ООО «С.»; документами, изъятыми в ходе обыска в ГКУ <адрес> «У.», имеющимися в материалах уголовного дела, и вещественными доказательствами, в том числе формами <данные изъяты> и <данные изъяты>, подтверждающими деятельность ООО «С.»; протоколом осмотра компьютера ФИО18; протоколами осмотра документов, изъятых в ходе обысков в ГАСН и в ГП «1»; показаниями свидетеля ФИО26 о том, что сотрудники ООО «С.» ФИО128, ФИО129, ФИО130, ФИО49 получали часть заработной платы со счета, открытого, по версии обвинения, для осуществления деятельности, связанной со строительным контролем на социально значимых объектах, поскольку они работали, помимо иностранных, частично на социальных объектах; показаниями свидетеля ФИО37 о том, что по договорам с ГКУ <адрес> «У.» ООО «С.» передало только часть функций строительного контроля по своим обязательствам перед ГП «2» и ГП «1»; показаниями свидетеля ФИО15 о том, что функции строительного контроля по объектам на основании соответствующих договоров выполняло ООО «С.», руководил данным процессом заместитель директора ООО «С.» ФИО12, с которым и осуществлялось все взаимодействие по вопросам строительства. Совокупность собранных в деле вещественных доказательств не свидетельствует о полноте выполненных работ именно сотрудниками ГКУ <адрес> «У.». Отсутствуют документы, изъятые в ходе обыска в ООО «К.» и ООО «Т.». Выводы суда о том, что строительство социально значимых объектов находилось под личным контролем министра ФИО1, а также касающиеся не принятых им мер и последствий злоупотребления должностными полномочиями, являются необоснованными, сделанными без учета: кредитных договоров, в которых третьи лица такие, как <данные изъяты><адрес>, не фигурируют, соответственно, ответственности за целевое использование данных средств не несут; приказов, <адрес>№ от 07.04.2003 и Положения о министерстве <данные изъяты><адрес>, согласно которым сделки были согласованы с министерством <данные изъяты><адрес>; поскольку поступившие на счета предприятий денежные средства стали собственностью <адрес>, функции контроля за их использованием были возложены на Министерство <данные изъяты><адрес>; сведений о том, что государственные предприятия в соответствии с возникшими кредитными отношениями направили полученные денежные средства на оплату договоров подряда и выполнение функций строительного контроля ООО «С.», банком эти договоры были проверены на предмет их целевого характера, а также основания для перечисления денежных средств, контроль со стороны банка за целевым освоением денег был жестким, претензий со стороны банка к целевому использованию не возникало, сами договоры между государственными предприятиями и ООО «С.» на выполнение функций строительного контроля заключены на основании не противоречащих законодательству протоколов исследования коммерческих предложений и являются законными, при этом иной оценки этим договорам суд не дал. Суд не дал оценки документальным основаниям для перечисления денежных средств государственных предприятий на счет ООО «С.», отзыву ГП «2» на исковое заявление о взыскании денежных средств, в котором государственное предприятие подтверждает, что Министерство <данные изъяты><адрес> не участвовало в организации строительства объекта, не наделено функциями строительного контроля ГКУ <адрес> «У.» по объекту «Учебный центр автомобилестроения», договор с ООО «С.» заключен законно, стороны исполнили свои обязательства и претензий друг к другу не имеют, что и было установлено в решении Арбитражного суда <адрес> от 08 июля 2013 года. Утверждение суда о том, что денежные средства, которые ГП «2» и ГП «1» перечисляли ООО «С.», впоследствии компенсировались им субсидиями из областного бюджета, опровергаются договорами на предоставление субсидий, согласно которым денежные средства министерством <данные изъяты><адрес> перечислялись государственным предприятиям из областного бюджета на погашение процентов и основного долга по кредитам, государственные предприятия несли ответственность перед министерством за достоверность предоставленных документов для перечисления субсидий, имеющееся в деле представление по результатам проверки целевого и эффективного использования бюджетных средств контрольно-счетной палаты <адрес> не содержит данных о нецелевом использовании субсидий. Указание суда на то, что денежные средства, перечисленные государственным предприятиям, не поступили в бюджет <адрес>, противоречит его же выводам, что договоры, по которым перечислялись денежные средства, законны, о данном выводе суда свидетельствует то, что суд определяет ООО «С.» как законного владельца автомобиля «<данные изъяты>» из чего следует, что автомобиль приобретен законно и на законно полученные средства от государственного предприятия. Вывод суда о том, что денежные средства должны были поступить в бюджет <адрес>, противоречит российскому законодательству. Бюджету <адрес> в лице министерства <данные изъяты><адрес> или иного государственного органа не могут быть причинены убытки в виде неполученного дохода ввиду отсутствия правового закрепления и регулирования убытков для бюджетной системы. Утверждая, что существенное нарушение охраняемых законом интересов общества и государства выражалось в виде убытка бюджета <адрес>, который выражается в том, что средства, которые должны были поступить в качестве дохода от коммерческой деятельности ГКУ <адрес> «У.» за платные услуги строительного контроля, суд не учел, что данные услуги были выполнены не ГКУ <адрес> «У.», а его сотрудниками в рамках трудовых отношений с данным учреждением. ГКУ <адрес> «У.» самостоятельно в соответствии с п. 1, 4 ст. 421, ст. 706 ГК РФ заключило договоры субподряда с ООО «С.» на осуществление строительного контроля, цена каждого договора была установлена руководством данного учреждения самостоятельно на основании п. 4.4 Устава, работы по этим договорам выполнены, законность данных договорных отношений между ООО «С.» и ГКУ <адрес> «У.» подтверждается справкой по результатам выборочной проверки Контрольно-счетной палаты <адрес> и решениями Арбитражного суда <адрес> от 15 и 19 февраля 2013 года, по искам ГКУ <адрес> «У.» к ООО «С.», данным решениям суда судом не дано оценки. Указание суда о том, что фактически функции строительного контроля были выполнены сотрудниками ГКУ <адрес> «У.» в рамках их трудовых отношений с данным учреждением, не основано на законе, поскольку работники не являются субъектами права в рамках гражданско-правовых отношений, бюджет <адрес> получил доходы от платных услуг ГКУ <адрес> «У.» за выполнение функций строительного контроля в полном объеме в соответствии с заключенными между ГКУ <адрес> «У.» и ООО «С.» договорами, на получение доходов от приносящей доход деятельности ГКУ <адрес> «У.» по данным объектам в большем объеме бюджет <адрес> не вправе рассчитывать в связи с отсутствием законного основания для этого – подписанных договоров и актов выполненных работ. Свидетели ФИО51 и ФИО139 подтвердили отсутствие понятия убытков в отношении доходов бюджета, в том числе неполученных. Суд не привел в приговоре показания свидетелей защиты ФИО51 и ФИО52, которые опровергают обвинение, не проанализировал эти показания и не дал им надлежащей оценки. Суд не дал оценки доводам защитника Войнова С.И., касающимся наличия гражданско-правовых отношений, а именно: осуществление деятельности ГКУ <адрес> «У.» по оказанию платных услуг происходило на основании Устава, ст. 49, 52, 421 ГК РФ; законность договоров между ООО «С.» и ГП «2» и «1»; договоры между ООО «С.» и ГКУ <адрес> «У.» являются в соответствии со ст. 706 ГК РФ субдоговорами, соответствующими закону и Уставу ГКУ <адрес> «У.»; в случае признания договоров строительного контроля недействительными (мнимыми) денежные средства, полученные ООО «С.», подлежат возврату в силу ст. 170, 167, 814 ГК РФ в <данные изъяты>, а не в бюджет <адрес>, кроме того, <адрес> утрачивает права собственности на все объекты, соответственно, бюджету не могут быть причинены какие-либо убытки, убытки бюджетное законодательство не регулирует и не предусматривает такого понятия, ст. 15 ГК РФ (убытки) не распространяется на бюджетные отношения, и органами следствия незаконно было вменено причинение бюджету <адрес> убытков в виде неполученного дохода, которые не урегулированы бюджетным законодательством РФ как отрицательные последствия для бюджета; министерство <данные изъяты> не несет какую-либо ответственность за доходы в бюджет по платным услугам, соответственно, министр, как должностное лицо министерства, не может быть привлечен к уголовной ответственности за неполученные доходы; по уголовному делу нет в силу закона потерпевшего, которому причинен имущественный вред; вступившие в законную силу решения Арбитражного суда <адрес> имеют преюдициальное значение. Делая выводы о наличии у ФИО1 корыстной заинтересованности, суд не учел, что сделка купли-продажи автомобиля и денежные средства в счет оплаты автомобиля были перечислены на расчетный счет ООО «С.» до возбуждения уголовного дела по ст. 285 УК РФ; ФИО1, хотя и пользовался указанным автомобилем, но пользование для него было возмездным. Кроме того, уголовное дело рассмотрено с нарушением права обвиняемого пользоваться помощью защитника, поскольку суд не допустил в качестве защитника наряду с адвокатом Поспелову О.Ю., ранее имевшую статус адвоката и осуществлявшую в ходе предварительного следствия защиту ФИО1, которая до этого решения уже была допущена судом к участию в уголовном деле, при этом суд отказ в допуске в качестве защитника наряду с адвокатом иного лица не мотивировал. Кроме того, ему, вновь привлеченному к участию в деле адвокату, суд по его ходатайству предоставил всего 6 рабочих дней для ознакомления с материалами уголовного дела, состоящего из пятидесяти томов, и к следующему судебному заседанию он успел ознакомиться лишь с 20 томами, в связи с чем по его ходатайству судебное заседание было отложено, ему предоставлено еще 7 рабочих дней для ознакомления с делом. В следующем судебном заседании он был вынужден снова обратиться с ходатайством об отложении судебного заседания, поскольку ему было предоставлено недостаточное время для ознакомления с делом, однако судом было отказано в этом. На основании изложенного защитник ставит вопрос об отмене приговора и оправдании ФИО1 в связи с отсутствием в его деянии состава преступления.

В возражениях на апелляционные жалобы государственный обвинитель по делу Гильдиков П.Н. указывает на несостоятельность изложенных в них доводов и просит приговор суда оставить без изменения, а апелляционные жалобы без удовлетворения.

Проверив материалы уголовного дела, обсудив доводы апелляционных жалоб и возражений на них, а также доводы, приведенные сторонами в судебном заседании суда апелляционной инстанции, судебная коллегия находит приговор Калужского районного суда Калужской области от 15 августа 2016 года в отношении ФИО1 законным, обоснованным и справедливым.

Вопреки доводам апелляционных жалоб, выводы суда о виновности ФИО1 в злоупотреблении должностными полномочиями подтверждаются доказательствами, подробно приведенными в приговоре, тщательно исследованными в ходе судебного разбирательства и надлежаще оцененными в их совокупности. Доказательствам, рассмотренным в судебном заседании, влияющим на выводы суда, в приговоре дана надлежащая оценка, оснований не согласиться с которой не имеется.

Выводы суда, изложенные в приговоре, соответствуют фактическим обстоятельствам уголовного дела.

С доводами стороны защиты о невиновности ФИО1, недоказанности его вины в инкриминируемом ему преступлении согласиться нельзя, поскольку эти доводы опровергаются доказательствами, рассмотренными в судебном заседании.

Так, согласно распоряжениям Губернатора Калужской области от 16 февраля 2007 года № № и от 02 августа 2010 года № №, ФИО1 с 16 февраля 2007 года занимал должность министра <данные изъяты><адрес>, которая в соответствии со ст. <адрес> отнесена к государственной должности <адрес>.

В силу п. 1.1 Положения о министерстве <данные изъяты><адрес>, утвержденного постановлением <адрес> от 19 мая 2006 года №, министерство <данные изъяты><адрес> (далее – министерство) является органом исполнительной власти <адрес>, обладает исполнительно-распорядительными и контрольными полномочиями, отнесенными к его ведению. Согласно п. 3.8, 3.10, 3.40, 5.1 указанного Положения, министерство в соответствии с возложенными на него задачами осуществляет в числе прочих следующие функции и полномочия: разрабатывает предложения, направленные на эффективное использование государственных капитальных вложений; осуществляет контроль за целевым и эффективным использованием средств, выделяемых из областного и федерального бюджетов для финансирования утвержденных программ, мероприятий и бюджетных инвестиций в объекты капитального строительства; осуществляет методическое руководство и контроль за деятельностью подведомственных учреждений. Министерство возглавляет министр <данные изъяты><адрес>, который несет персональную ответственность за выполнение возложенных на министерство задач и осуществление его функций и полномочий.

Согласно Уставу ГКУ <адрес> «У.», учредителем данного Учреждения является <адрес> в лице министерства <данные изъяты><адрес>. К компетенции учредителя относятся в числе прочих: по согласованию с <адрес> принятие решения о назначении руководителя Учреждения и прекращении его полномочий, заключение и прекращение трудового договора с руководителем Учреждения, внесение в него изменений; осуществление контроля за деятельностью Учреждения.

28 января 2008 года приказом министра <данные изъяты><адрес> ФИО1 на должность директора ГКУ <адрес> «У.» был назначен ФИО11 и с ним заключен трудовой договор, согласно которому ФИО11 как директор ГКУ <адрес> «У.» подотчетен министерству <данные изъяты><адрес>, которое в числе прочих имеет право: заключать, изменять и расторгать настоящий трудовой договор; требовать от директора ГКУ <адрес> «У.» исполнения им трудовых обязанностей и привлекать его к дисциплинарной и материальной ответственности, а также премировать его по результатам оценки деятельности учреждения в целом.

Согласно приказам директора ГКУ <адрес> «У.» ФИО11, ФИО12 с 11 марта 2008 года был назначен на должность главного инженера данного Учреждения, в период с 18 июля по 05 августа 2011 года, с 05 по 14 декабря 2011 года, с 02 по 13 апреля 2012 года, с 02 по 20 июля 2012 года исполнял обязанности директора Учреждения.

Из показаний свидетеля ФИО13, работавшего с конца 2007 года на протяжении около четырех лет заместителем министра строительства и жилищно-коммунального хозяйства <адрес>, следует, что до апреля 2013 года в своей деятельности ГКУ <адрес> «У.» напрямую подчинялось министру <данные изъяты><адрес>, иные управления министерства в своей работе контроль за деятельностью данного Учреждения не осуществляли, за исключением финансового отдела, который курировал деятельность Учреждения в плане прохождения финансовых расчетов и соблюдения бухгалтерской дисциплины.

Таким образом, ГКУ <адрес> «У.» было полностью подконтрольно ФИО1, как министру <данные изъяты><адрес>, а руководитель этого Учреждения находился в непосредственном подчинении ФИО1

17 декабря 2010 года на заседании рабочей группы по осуществлению контроля за реализацией областной целевой программы «<данные изъяты>» были приняты решения о строительстве на территории <адрес> ряда социально значимых объектов для нужд области, в том числе: «Физкультурно-оздоровительный комплекс с универсальным спортивным залом 18х36 м в <адрес>» (далее – ФОК в <адрес>); «Спортивный центр с универсальным спортивным залом, расположенный по адресу: <адрес>» (далее – ФОК в <адрес>); «Физкультурно-оздоровительный комплекс с универсальным игровым залом в <адрес>» (далее ФОК в <адрес>). При этом именно министру строительства и жилищно-коммунального хозяйства <адрес> ФИО1 поручено подготовить ходатайство на имя <адрес> с предложением осуществить в 2011 году строительство физкультурно-оздоровительных комплексов, в том числе указанных выше, за счет привлечения кредитных ресурсов с последующей компенсацией из областного бюджета.

Согласно постановлению <адрес> от 31 декабря 2010 года № №, объект «Учебный центр автомобилестроения в <адрес>» (далее - учебный центр автомобилестроения) входил в Перечень строек и объектов для государственных нужд <адрес>, финансируемых за счет средств областного бюджета, на 2011-2013 годы.

19 марта 2011 года на заседании президиума Совета при <адрес> по реализации приоритетного национального проекта «<данные изъяты>» было принято в числе прочих решение поручить министерству <данные изъяты><адрес> в лице ФИО1 обеспечить строительство и ввод в эксплуатацию школы на 630 учащихся в <адрес> (далее – школа в <адрес>) до 01 сентября 2011 года.

В дальнейшем, как следует из доказательств, рассмотренных в судебном заседании, в качестве источника финансирования строительства вышеуказанных социально значимых объектов для нужд области были определены кредитные средства, которые были получены ГП «2» и ГП «1» в одном из <адрес> отделений <данные изъяты> России. Впоследствии данные кредиты и проценты по ним компенсировались ГП «2» и ГП «1» из бюджета <адрес> путем предоставления соответствующих субсидий.

При этом, согласно постановлению <адрес> от 18 января 2011 года № № и Уставу ГП «2», деятельность ГП «2» координируется министерством <данные изъяты><адрес>, в ведении которого находится данное Предприятие.

Из договоров № № от 17 июня 2011 года и № № от 24 января 2012 года между министерством <данные изъяты><адрес>, в лице министра ФИО1, и ГП «2», в лице и.о. директора ФИО30, следует, что «Министерство» предоставляет «Предприятию» средства областного бюджета в виде субсидии на возмещение затрат на уплату основного долга, процентов и прочих расходов по кредитным ресурсам, полученным в <адрес> отделении № №<данные изъяты> России на строительство учебного центра автомобилестроения. При этом «Министерство» обязуется в числе прочего осуществлять контроль за целевым и эффективным использованием предоставленных средств областного бюджета в форме субсидии, имеет право запрашивать и получать от «Предприятия» информацию о ходе и результатах выполненных работ, проводить проверку целевого и эффективного использования предоставленных «Предприятию» средств областного бюджета в форме субсидии. В случае использования «Предприятием» предоставленных в форме субсидии финансовых средств на цели, не предусмотренные настоящим договором, средства подлежат возврату в областной бюджет в полном объеме.

В соответствии с постановлением <адрес> от 18 ноября 2011 года № № министерство <данные изъяты><адрес> обязано осуществлять контроль за использованием ГП «2» кредита на цели, на которые он выдан, - на строительство школы в <адрес>.

Из показаний свидетеля ФИО30, директора ГП «2», следует, что ГП «2», будучи учрежденным министерством <данные изъяты><адрес>, находилось в ведомственном подчинении министерства <данные изъяты><адрес>, которое руководило деятельностью Предприятия, связанной со строительством. Распоряжения министерства <данные изъяты><адрес> были для них обязательны для исполнения.

Согласно протоколу заседания рабочей группы по осуществлению контроля за реализацией областной целевой программы «<данные изъяты>» от 17 декабря 2010 года, ответственным по контролю за соблюдением сроков и графиков строительства, в том числе ФОКов в <адрес>, в <адрес> и в <адрес>, назначен министр <данные изъяты><адрес> ФИО1

В соответствии с постановлениями <адрес> от 21 октября 2011 года № № и от 03 ноября 2011 года № № министерство <данные изъяты><адрес> обязано осуществлять контроль за использованием ГП «1» кредитов на цели, на которые они выданы, - на строительство ФОКов в <адрес>, в <адрес> и в <адрес>, являющихся объектами областной собственности.

Из договоров № № от 18 августа 2011 года, № № от 19 августа 2011 года, № № от 20 сентября 2011 года между министерством <данные изъяты><адрес>, в лице министра ФИО1, и ГП «1», в лице директора ФИО14, следует, что «Министерство» предоставляет «Предприятию» средства областного бюджета в виде субсидии на возмещение затрат на уплату основного долга, процентов и прочих расходов по кредитным ресурсам, полученным в <адрес> отделении №<данные изъяты> России на строительство ФОКов в <адрес>, в <адрес>. При этом «Министерство» обязуется в числе прочего осуществлять контроль за целевым и эффективным использованием предоставленных средств областного бюджета в форме субсидии, имеет право запрашивать и получать от Предприятия информацию о ходе и результатах выполненных работ, проводить проверку целевого и эффективного использования предоставленных Предприятию средств областного бюджета в форме субсидии. В случае использования Предприятием предоставленных в форме субсидии финансовых средств на цели, не предусмотренные настоящим договором, средства подлежат возврату в областной бюджет в полном объеме.

Из показаний свидетеля ФИО15, заместителя директора ГП «1», следует, что в своей деятельности ГП «1» подчиняется министерству <данные изъяты><адрес>. Вместе с тем по вопросам строительства объектов областной собственности Предприятие курирует министерство <данные изъяты><адрес> и поднадзорные ему учреждения.

При таких данных доводы стороны защиты об отсутствии у ФИО1 как министра <данные изъяты><адрес> каких-либо должностных полномочий в отношении ГП «2» и ГП «1» являются несостоятельными.

Ошибочные ссылки суда в описательно-мотивировочной части приговора на постановления <адрес> от 22 июля 2010 года № № и № № соответственно и представленные защитником в судебном заседании суда апелляционной инстанции сообщения министра <адрес><адрес>, с учетом наличия приведенных выше обстоятельств, на законность и обоснованность выводов суда не влияют.

Вышеприведенные и другие изложенные в приговоре документы и доказательства, безусловно, свидетельствуют об обоснованности выводов суда, касающихся того, что деятельность ГП «2» и ГП «1» в части строительства объектов недвижимости для нужд <адрес> находилась под личным контролем ФИО1 как министра <данные изъяты><адрес>. При этом сведения о том, что министерство <данные изъяты><адрес> являлось учредителем указанных государственных предприятий, и о полномочиях этого Министерства в отношении указанных предприятий выводам суда не противоречат.

Из показаний свидетеля ФИО30, директора ГП «2», следует, что ранней весной 2011 года на совещаниях в министерстве <данные изъяты><адрес> ФИО1 сообщил, что ГП «2» будет выступать заказчиком-застройщиком строительства школы в <адрес> и учебного центра автомобилестроения, средства для строительства они должны взять в <адрес> филиале <данные изъяты>, в дальнейшем кредиты будут компенсированы соответствующими субсидиями из бюджета <адрес>. ФИО1 в присутствии директора ГКУ <адрес> «У.» ФИО11 сообщил, что вся деятельность Предприятия в части строительства указанных объектов будет координироваться ГКУ <адрес> «У.», которое будет нести ответственность за реализацию строительства данных объектов. На этих совещаниях озвучивалось, что процесс строительства от момента подготовки инженерно-изыскательной и проектно-сметной документации и до момента сдачи объектов в эксплуатацию возьмут на себя сотрудники ГКУ <адрес> «У.». После этого по рабочим вопросам строительства он стал общаться с директором ГКУ <адрес> «У.» ФИО11 и главным инженером данного Учреждения ФИО12 ГКУ <адрес> «У.» на указанных объектах к осуществлению функций строительного контроля приступило.

Как следует из материалов уголовного дела, ДД.ММ.ГГГГ между ГП «2», в лице и.о. директора ФИО30, и ГКУ <адрес> «У.», в лице директора ФИО11, был заключен договор, согласно которому ГКУ <адрес> «У.» обязуется выполнять функции строительного контроля за работами по строительству учебного центра автомобилестроения с момента подписания настоящего договора и до окончания работ по строительству указанного объекта.

Из показаний свидетеля ФИО16, министра <данные изъяты><адрес>, следует, что основным куратором и контролером за строительством учебного центра автомобилестроения являлся директор ГКУ <адрес> «У.» ФИО11

Из показаний свидетеля ФИО17, министра <данные изъяты><адрес>, следует, что куратором и контролером строительства ФОКов в <адрес>, в <адрес>, в <адрес> являлось ГКУ <адрес> «У.», которое участвовало на всех этапах строительства ФОКов, начиная от подготовки и заканчивая сдачей объектов в эксплуатацию. Именно ФИО11 и ФИО12 как сотрудники ГКУ <адрес> «У.» и другие сотрудники данного Учреждения решали все вопросы и проблемы, связанные как с ошибками в проектировании, так и с некачественной работой подрядчиков.

Согласно показаниям свидетеля ФИО14, директора ГП «1», «всю строительную часть» по ФОКам в <адрес>, в <адрес>, в <адрес> курировало ГКУ <адрес> «У.».

Из показаний свидетеля ФИО19, начальника производственно-технического отдела ГКУ <адрес> «У.», следует, что еще зимой либо в начале весны 2011 года соответствующими приказами и распоряжениями, подготовленными им, согласованными с главным инженером УКС <адрес> «У.» ФИО12 и подписанными директором ГКУ <адрес> «У.» ФИО11, были возложены обязанности по осуществлению функций строительного контроля за работами по строительству учебного центра автомобилестроения на сотрудника ГКУ <адрес> «У.» ФИО39, школы в <адрес> и ФОКа в <адрес> на сотрудника ГКУ <адрес> «У.» ФИО38, ФОКа в <адрес> на сотрудника ГКУ <адрес> «У.» ФИО40, ФОКа в <адрес> на сотрудника ГКУ <адрес> «У.» ФИО18

Из показаний свидетеля ФИО39, работавшего инженером производственно-технического отдела ГКУ <адрес> «У.», видно, что в конце мая – начале июня 2011 года ФИО19 сообщил ему, что он должен осуществлять строительный контроль за работами по строительству учебного центра автомобилестроения, что было закреплено в приказе ГКУ <адрес> «У.». Строительство данного объекта началось в июне 2011 года, строительный контроль на данном объекте с начала строительства осуществлял именно он.

Согласно показаниям свидетеля ФИО38, инженера производственно-технического отдела ГКУ <адрес> «У.», к осуществлению функций строительного контроля за работами по строительству школы в <адрес> он приступил на стадии завершения фундаментных работ в апреле-мае 2011 года, до него строительный контроль на данном объекте не велся, хотя директор ГКУ <адрес> «У.» ФИО11 и главный инженер ГКУ <адрес> «У.» ФИО12 ездили на объект практически каждый день и проводили рабочие совещания. Обязанность осуществлять функции строительного контроля за работами по строительству данного объекта была возложена на него соответствующим приказом ГКУ <адрес> «У.», подготовленным ФИО19, согласованным с главным инженером ГКУ <адрес> «У.» ФИО12 и подписанным директором ГКУ <адрес> «У.» ФИО11

Из показаний свидетеля ФИО40, инженера производственно-технического отдела ГКУ <адрес> «У.», следует, что о строительстве ФОКа в <адрес> стало известно в конце зимы – начале весны 2011 года. ФИО19 довел до его сведения, что согласно приказу ГКУ <адрес> «У.» на него возложены обязанности по осуществлению функций строительного контроля за работами по строительству указанного объекта, которое началось с конца марта – начала апреля 2011 года. После начала строительных работ он приступил к осуществлению функций строительного контроля на данном объекте.

Согласно показаниям свидетеля ФИО18, работавшего инженером производственно-технического отдела ГКУ <адрес> «У.», весной 2011 года на основании внутреннего приказа ГКУ <адрес> «У.» на него были возложены обязанности по осуществлению функций строительного контроля за работами по строительству ФОКа в <адрес>, начавшемуся в мае 2011 года, которые он и осуществлял с начала строительства.

Приведенные фактические данные в совокупности с другими изложенными в приговоре доказательствами свидетельствуют о том, что ГКУ <адрес> «У.», подконтрольное ФИО1 как министру <данные изъяты><адрес> изначально планировало осуществлять функции строительного контроля за работами по строительству всех вышеперечисленных объектов, еще до заключения договоров о выполнении функций строительного контроля за работами по строительству школы в <адрес>, учебного центра автомобилестроения, ФОКов в <адрес> и в <адрес> приступило к исполнению этих функций, а по строительству учебного центра автомобилестроения 06 мая 2011 года заключило соответствующий договор.

Кроме того, из доказательств, рассмотренных в судебном заседании, в том числе приведенных выше, следует, что от начала и до конца строительства основным куратором и контролером строительства всех вышеперечисленных объектов являлось ГКУ <адрес> «У.», подконтрольное ФИО1 как министру <данные изъяты><адрес>.

При этом из показаний фактически всех свидетелей, являющихся или являвшихся сотрудниками ГКУ <адрес> «У.», исследованных в судебном заседании и приведенных в приговоре, следует, что ГКУ <адрес> «У.» на момент рассматриваемых событий располагало необходимой технической базой и штатной численностью квалифицированных работников, было способно, работая в обычном режиме, осуществлять функции строительного контроля за работами по строительству школы в <адрес>, учебного центра автомобилестроения, ФОКов в <адрес>, в <адрес> и в <адрес>.

К тому же, согласно Уставу ГКУ <адрес> «У.», подконтрольного ФИО1 как министру <данные изъяты><адрес>, основной целью деятельности этого Учреждения является выполнение работ, оказание услуг в целях обеспечения реализации предусмотренных законодательством Российской Федерации полномочий исполнительных органов государственной власти <адрес> в сфере <данные изъяты>, реконструкции объектов для государственных нужд <адрес>. К основным видам деятельности Учреждения относится осуществление строительного контроля. Учреждение вправе осуществлять приносящую доход деятельность в виде осуществления строительного контроля, при этом доходы от приносящей доходы деятельности Учреждения в полном объеме поступают в бюджет.

Между тем, как следует из показаний свидетеля ФИО20, исследованных в судебных заседаниях судов первой и апелляционной инстанции, по роду своей службы он принимал участие в различных совещаниях, на которых присутствовал министр <данные изъяты><адрес> ФИО1 Примерно с 2008 года он стал с ним регулярно общаться и между ними сложились товарищеские отношения. В начале 2011 года он поделился с ФИО1 своей идеей о создании российской организации, которая по образцу иностранной будет сопровождать крупные инвестиционные проекты, осуществлять функции строительного контроля при реализации крупных инвестиционных проектов. ФИО1 заинтересовался его идеей, поддержал его, пообещал необходимую помощь и содействие в организации деятельности создаваемого им (ФИО20) Общества. «Ценность ФИО1» была в том, что он занимал «авторитетную должность», знал много людей». Помощь ФИО1 должна была выражаться в консультациях и рекомендациях при подборе кадров, рекомендации для потенциальных заказчиков в части того, что создаваемое ООО «С.» -надежный партнер. Когда встал вопрос о регистрации данного Общества на территории <адрес>, он обратился к ФИО1 с просьбой предоставить ему номинального учредителя, который зарегистрирован на территории <адрес>, который войдет в состав учредителей, сообщил, что нужен адрес, где юридически возможно зарегистрировать создаваемое Общество. ФИО1 сказал, что в решении данных вопросов поможет его супруга. Затем супруга ФИО1 предоставила ему правоустанавливающие документы ООО «В.», пояснив, что данное Общество можно ввести в состав учредителей, предоставила адрес, по которому можно зарегистрировать создаваемое Общество. Учредителями создаваемого Общества, а именно ООО «С.», стали ООО «П.» и ООО «В.». Последнее было включено в состав учредителей формально, и в дальнейшем ни ООО «В.», ни его директор ФИО22 отношения к деятельности ООО «С.» не имели. Оформлением всех документов по регистрации ООО «С.» занимался по его указанию ФИО23 04 апреля 2011 года было получено свидетельство о регистрации ООО «С.», в мае 2011 года был открыт расчетный счет ООО «С.», 06 июля 2011 года было получено свидетельство о допуске к определенным видам работ, в частности строительного контроля. Генеральным директором ООО «С.» по его инициативе стал ФИО24, с которым он на протяжении длительного времени поддерживал дружеские отношения. Он полагал, что ООО «С.» будет заниматься иностранными проектами. Однако в июне 2011 года ФИО1 в присутствии ФИО11 поставил его в известность, что в деятельность ООО «С.» ими планируется включить деятельность по осуществлению строительного контроля на социально значимых объектах, которые будут строиться на территории <адрес> за счет заемных денежных средств. При этом ФИО1 пояснил, что контролировать эту деятельность они будут самостоятельно, к деятельности Общества по указанным объектам он (Коваль) никакого отношения иметь не будет, ООО «С.» будет осуществлять свою деятельность по двум направлениям: первое – строительный контроль при работе над проектами с иностранными инвесторами; второе – строительный контроль на объектах строительства для нужд <адрес>. На встречах с участием ФИО11 ФИО1 сообщал ему, что в ООО «С.» по совместительству будут трудоустроены несколько человек из ГКУ <адрес> «У.», они договорились, что он (ФИО20) занимается иностранными проектами, а сотрудники ГКУ <адрес> «У.» - социально значимыми объектами. В связи с этим по инициативе ФИО1 и ФИО11 в начале июля 2011 года был открыт второй расчетный счет ООО «С.». Этот счет был открыт, чтобы на него перечислялись деньги от деятельности Общества по направлению деятельности в сфере строительного контроля на объектах строительства для нужд <адрес>. ФИО1 и ФИО11 обратились с просьбой предоставить им для данной работы юриста. Им стал ФИО23 Также им были представлены координаты бухгалтера ООО «С.» ФИО26, чтобы бухгалтер ГКУ <адрес> «У.» ФИО28 связалась с ней, и они между собой определили объем работы и распределили обязанности. По просьбе ФИО1 или ФИО11 в состав руководства ООО «С.» был включен ФИО12, с которым его познакомил ФИО1 Включение ФИО12 в состав руководства ООО «С.», как ему объяснил ФИО1 или ФИО11, необходимо для облегчения их деятельности, даст возможность самостоятельно принимать решения по осуществляемой ими от имени ООО «С.» деятельности. ФИО12 имел право подписывать документы, у него имелась печать ООО «С.». В процессе приема работников ГКУ <адрес> «У.» в ООО «С.» он участия не принимал, перед набором работников он разговаривал с ФИО11 и ФИО12 о том, что по мере необходимости может понадобиться их помощь и в деятельности, которую осуществлял он. В процесс деятельности ООО «С.» по осуществлению строительного контроля на социально значимых объектах, которые строились на территории <адрес> за счет заемных денежных средств, он не вникал, занимался только деятельностью ООО «С.» при работе над проектами с иностранными инвесторами.

Вопреки доводам стороны защиты, суд обоснованно признал достоверными приведенные показания свидетеля ФИО20, поскольку они в полной мере подтверждаются другими доказательствами, приведенными в приговоре, в частности:

- свидетель ФИО22 подтвердил, что весной 2011 года по просьбе супруги ФИО1, с которым он на протяжении длительного времени состоит в дружеских отношения, ООО «В.», учредителем и директором которого он является и которое никакого отношения к сфере осуществления строительства и строительного контроля на объектах недвижимости не имеет, вошло в состав учредителей созданного ФИО20 Общества. При этом он был изначально предупрежден о том, что сам он отношения к деятельности этого Общества иметь не будет. Он лишь передал учредительные документы ООО «В.», затем подписал необходимые документы и к деятельности ООО «С.» никакого отношения не имеет;

- свидетель ФИО24 в числе прочего подтвердил, что поддерживает дружеские отношения с ФИО20 По просьбе ФИО20 и с помощью последнего им было создано ООО «П.», в котором он является генеральным директором. Данное Общество с момента создания фактически никакой деятельности не осуществляло. В 2011 году ФИО20 рассказал о своих планах организовать на территории <адрес> Общество, которое будет выполнять функции строительного контроля при строительстве завода «<данные изъяты>». По просьбе ФИО20 он согласился, чтобы ООО «П.» вошло в состав учредителей ООО «С.», подписывал необходимые документы, согласился занять должность генерального директора ООО «С.», но вся его (ФИО24) деятельность сводилась к тому, что он подписывал документы, связанные с деятельностью ООО «С.», которые ему приносили ФИО23 и бухгалтер ФИО26, с которыми его познакомил ФИО20, а также сам ФИО20 При этом в суть подписываемых документов он не вникал, полностью доверяя ФИО20, ФИО23 и ФИО26 Изначально, по словам ФИО20, ООО «С.» создавалось для осуществления строительного контроля при строительстве на территории <адрес> завода «<данные изъяты>». Однако впоследствии ФИО20 сообщил ему, что есть «хорошие ребята в <адрес>», которые хотят воспользоваться ООО «С.», чтобы осуществлять «какую-то работу» в сфере строительства также на территории <адрес>, в связи с чем были открыты два расчетных счета, одним из которых будут «пользоваться ребята из <адрес>». Затем по просьбе ФИО23 он подписал доверенность на ФИО12 и ФИО27ФИО23 пояснил, что данная доверенность даст указанным лицам право подписывать документы от имени ООО «С.» в части их работы, не относящейся к «<данные изъяты>». Никакого влияния, как руководитель, на деятельность ООО «С.» он не оказывал, работой от лица данного Общества занимались ФИО20 и ФИО23, а также незнакомые ему лица из <адрес>;

- из показаний свидетеля ФИО23 в числе прочего следует, что ФИО20 познакомил его с главным инженером ГКУ <адрес> «У.» ФИО12, который порекомендовал ему сотрудников, которых необходимо было оформить на работу по совместительству в ООО «С.». В дальнейшем он оформлял по рекомендации ФИО12 сотрудников ГКУ <адрес> «У.» на работу по совместительству в ООО «С.». ФИО20 говорил ему, что ФИО12 будет заниматься деятельностью ООО «С.» в части работы по «социальным объектам», все рабочие моменты и возникающие вопросы по «социальным объектам» он должен согласовывать и обсуждать с ФИО12 Фактически ООО «С.» осуществляло свою деятельность в области строительного контроля по двум направлениям. Первым руководил ФИО20, а вторым, связанным со строительством и ремонтом социально значимых объектов на территории <адрес>, - ФИО12;

- согласно письменным доказательствам, исследованным в судебном заседании, у ООО «С.» в ООО банк «<данные изъяты>» было открыто два расчетных счета, при этом один из них был открыт 04 мая 2011 года, то есть фактически сразу после регистрации ООО «С.», а второй – 04 июля 2011 года. Именно на второй счет, открытый 04 июля 2011 года, от ГП «2» и ГП «1» поступали денежные средства за услуги, связанные с выполнением функций строительного контроля на объектах: школа в <адрес>, учебный центр автомобилестроения, ФОКи в <адрес>, в <адрес> и в <адрес>.

Изложенные и другие приведенные в приговоре доказательства свидетельствуют об обоснованности выводов суда о том, что министр <данные изъяты><адрес> ФИО1 оказал помощь своему знакомому ФИО20 в создании ООО «С.», а затем организовал деятельность этого Общества таким образом, что она фактически осуществлялась по двум направлениям. При этом деятельность Общества, связанная с осуществлением функций строительного контроля на социально значимых объектах, строящихся для нужд <адрес>, контролировалась ФИО1

Вопреки доводам стороны защиты, из приведенных доказательств и выводов суда не следует, что ФИО1 либо соучастники рассматриваемого преступления имели прямой доступ к расчетному счету, открытому 04 июля 2011 года, могли напрямую распоряжаться денежными средствами, находящимися на указанном счете, а также, что с данного счета денежные средства не могли расходоваться на нужды, не связанные с осуществлением функций строительного контроля на социально значимых объектах, строящихся для нужд <адрес>. К тому же ФИО1 хищение денежных средств не вменяется.

Из показаний свидетеля ФИО26, выполнявшей функции главного бухгалтера ООО «С.», следует, что она выполняла свои обязанности на дому в <адрес>. По предварительной договоренности операции по одному счету ООО «С.» она осуществляла по указанию ФИО24 и ФИО20, а по счету ООО «С.», открытому 04 июля 2011 года, - на основании документов, которые приходили из <адрес> от бухгалтера ФИО28 Кроме того, если на одном из счетов отсутствовали денежные средства, она, по соответствующей договоренности, могла оплатить счета с другого счета. Иногда она ошибалась и переводила денежные средства не с того счета, с которого должна была перечислить.

Из показаний свидетеля ФИО28, главного бухгалтера ГКУ <адрес> «У.», работавшей по совместительству бухгалтером в ООО «С.», следует, что всеми вопросами ее деятельности в ООО «С.» руководил ФИО12 (главный инженер ГКУ <адрес> «У.», трудоустроенный по совместительству в ООО «С.» на должность заместителя генерального директора). Работая в ООО «С.», она готовила в числе прочих зарплатные ведомости, выставляла документы на оплату услуг по строительному контролю. Зарплатные ведомости она относила к ФИО12, который в случае необходимости правил их, после чего она направляла их ФИО26

Из протокола осмотра от 10 декабря 2012 года и приложенных к нему копий документов (т. 25 л.д.220-240) усматривается, что в рабочем кабинете ФИО12 в здании ГКУ <адрес> «У.» были обнаружены оборотно-сальдовые ведомости по счету ООО «С.» за период с 01 августа 2011 года по 22 июня 2012 года, с 01 июля 2011 года по 30 июня 2012 года, содержащие сведения о доходах и расходах, в этих ведомостях в числе прочего указано «обналичка <данные изъяты>». Кроме того, в рабочем кабинете ФИО12 в здании ГКУ <адрес> «У.» были обнаружены печать ООО «С.» и зарплатные (платежные) ведомости сотрудников ООО «С.» за период с декабря 2011 года по июль 2012 года, согласно которым с декабря по июнь 2012 года в этих ведомостях указаны все сотрудники ГКУ <адрес> «У», трудоустроенные по совместительству в ООО «С.», и сотрудники ООО «С.», не состоящие в трудовых отношениях с ГКУ <адрес> «У.». Причем количество часов, отработанных в каждом месяце с декабря 2011 года по апрель 2012 года, у всех сотрудников проставлено одно и то же.

Сведения о том, что ряд сотрудников ГКУ <адрес> «У.», трудоустроенных по совместительству в ООО «С.», работали не только на социально значимых объектах, строящихся для нужд <адрес>, но и на объектах, строительство которых контролировал ФИО20, выводам суда не противоречат и соответствуют показаниям свидетеля ФИО20 о наличии между ним и ФИО11 с ФИО12 договоренности, согласно которой по мере необходимости сотрудники ГКУ <адрес> «У.», трудоустроенные в ООО «С.» по совместительству, будут принимать участие и в деятельности, которую осуществлял он (ФИО20).

При таких данных следует признать, что сведения об организации самого ООО «С.» ФИО20 и о его участии в деятельности данного Общества, о том, что ФИО1 и соучастники рассматриваемого преступления не имели прямого доступа к расчетному счету, открытому 04 июля 2011 года, не могли напрямую распоряжаться денежными средствами, находящимися на указанном счете, сведения об участии сотрудников ГКУ <адрес> «У.», трудоустроенных по совместительству в ООО «С.», в работах на объектах, строительство которых контролировал ФИО20, и о получении ими заработной платы со счета, открытого 04 июля 2011 года, о расходовании с этого счета денежных средств на нужды, не связанные со строительством социально значимых объектов, а равно должностные инструкции ФИО12 и ФИО28, выводам суда не противоречат, и ссылки стороны защиты на указанные сведения в обоснование своих доводов являются безосновательными.

После создания ООО «С.», как следует из показаний свидетеля ФИО30, директора ГП «2», директор ГКУ <адрес> «У.» ФИО11 и главный инженер этого Учреждения ФИО12 убедили его в необходимости заключения договоров на осуществление функций строительного контроля при строительстве школы в <адрес> и учебного центра автомобилестроения не с ГКУ <адрес> «У.», а с другой организацией. ФИО11 заверил его, что ГКУ <адрес> «У.» по-прежнему будет контролировать строительство, сообщил, что помощь в осуществлении строительного контроля будет оказывать ООО «С.». Они договорились, что на основных финансово-хозяйственных документах (справки форм <данные изъяты> и <данные изъяты>), идущих на оплату работ, должна быть подпись ФИО11 или ФИО12ФИО12 говорил, что строительный контроль будет осуществляться сотрудниками ГКУ <адрес> «У.», однако с учетом того, что в проектно-сметной документации уже заложены расходы на содержание коммерческого строительного контроля, необходимо заключить соответствующие договоры с коммерческой организацией, для чего необходимо провести исследование коммерческих предложений и по его итогам заключить договоры с победившей компанией. При этом ФИО12 говорил, что ООО «С.» надежно и проблем с ним не будет. Также ФИО12 говорил, что ГКУ <адрес> «У.» поможет подготовить и провести исследования коммерческих предложений, а ГП «2» подпишет документы, которые представят сотрудники ГКУ <адрес> «У.». Он в организации и проведении исследования коммерческих предложений некомпетентен. Оснований к недоверию и перепроверке документов, подготовленных ГКУ <адрес> «У.», в части проведения исследований коммерческих предложений ни у него, ни у подчиненных ему сотрудников не было, поскольку ГКУ <адрес> «У.» и его сотрудники имеют богатый опыт работы и высокую квалификацию во всех сферах капитального строительства. Исследование коммерческих предложений было формальным, с целью показать законность отбора. Необходимость проведения исследований коммерческих предложений ФИО12 и ФИО11 была обоснована еще на стадии выбора подрядчиков строительства, по словам ФИО11 и ФИО12 данное исследование необходимо проводить, чтобы в дальнейшем у заинтересовавшихся строительством компетентных органов не возникало вопросов по поводу коррупции и личной заинтересованности. Сотрудница ГП «2» ФИО29 по вопросам исследования коммерческих предложений постоянно контактировала с сотрудницей ГКУ <адрес> «У.» ФИО31 Ему ФИО29 передавала уже готовые протоколы исследования коммерческих предложений, в которых победителем значилось ООО «С.», данные протоколы он подписал. Также он подписывал и договоры с ООО «С.» на осуществление функций строительного контроля, которые ему приносили из ГКУ <адрес> «У.». В дальнейшем ФИО12 его уверял, что контроль за строительством осуществляется, кроме того, сообщал, что необходимые работы по строительному контролю выполнены и нужно перечислить денежные средства за его осуществление на расчетный счет ООО «С.», что он и делал.

Согласно письму № № от 28 июля 2011 года, подписанному и.о. директора ГКУ <адрес> «У.» ФИО12, и.о. директора ГП «2» для проведения исследования коммерческих предложений с целью определения организации, которая может предложить лучшие условия по осуществлению строительного контроля за ходом строительства школы в <адрес>, были рекомендованы организации: ООО «С.», ГКУ <адрес> «У.», АУ МР «<адрес> «Г.».

Из показаний свидетеля ФИО29, заместителя главного бухгалтера ГП «2», видно, что по вопросам исследования коммерческих предложений она общалась с сотрудницей ГКУ <адрес> «У.» ФИО31, которая называла ей, каким конкретно организациям печатать извещения и передавала ей шаблон извещения, она печатала извещения, передавала их, а через некоторое время забирала у ФИО31 коммерческие предложения от организаций, в адрес которых ею изготавливались извещения. Было понятно, что исследования коммерческих предложений были формальными, «чтобы было оформлено на бумаге», ФИО30 говорил, что все уже решено «на высшем уровне». Шаблон договора на осуществление строительного контроля ей передавала ФИО31 Подписанные ФИО30 договоры она передавала также ФИО31, от которой через некоторое время забирала эти договоры уже подписанными со стороны ООО «С.».

Из протоколов осмотра документов от 07 августа 2013 года, от 12 августа 2013 года и от 23 октября 2013 года и приложений к ним (т. 35 л.д. 1-227, т. 34 л.д. 1-371, т. 24 л.д. 13-42) усматривается, что ГКУ <адрес> «У.» направляло коммерческие предложения, подписанные либо директором ГКУ <адрес> «У.» ФИО11, либо исполняющим его обязанности ФИО12 на выполнение функций строительного контроля за работами по строительству всех пяти рассматриваемых объектов, а именно по строительству учебного центра автомобилестроения, школы в <адрес>, ФОКов в <адрес>, в <адрес> и в <адрес>.

При этом каждый раз коммерческие предложения ГКУ <адрес> «У.» отклонялись, поскольку не соответствовали заявленным требованиям, а именно, несмотря то, что ГКУ <адрес> «У.» имело солидный опыт участия в исследованиях коммерческих предложений, в извещениях о проведении исследования коммерческих предложений были указаны документы, которые необходимо представить, и требования к оформлению этих документов, каждый раз от имени ГКУ <адрес> «У.» предоставлялась выписка из ЕГРЮЛ, которая не является оригиналом или нотариально заверенной копией, а по ФОКам в <адрес>, в <адрес> и в <адрес>, кроме того, была представлена и не заверенная нотариально копия лицензии на выполнение работ, соответствующих предмету исследования.

Коммерческие предложения КП «О.», претендовавшего на выполнение функций строительного контроля за работами по строительству учебного центра автомобилестроения и ФОКов в <адрес>, в <адрес> и в <адрес> были отклонены ввиду несоответствия заявленным требованиям, поскольку представленная выписка из ЕГРЮЛ не является оригиналом или нотариально заверенной копией, не представлена копия лицензии на выполнение работ, соответствующих предмету исследования, либо эта копия представлена, но нотариально не заверена, с коммерческими предложениями на выполнение функций строительного контроля за работами по строительству ФОКов в <адрес>, в <адрес> и в <адрес>, кроме того, не было представлено решение об одобрении совершения крупной сделки.

Коммерческое предложение АУ МР «<адрес> «Г.», претендовавшего на выполнение функций строительного контроля за работами по строительству школы в <адрес>, было отклонено, поскольку, как указано в протоколе комиссии ГП «2» по рассмотрению коммерческих предложений, поступило позже коммерческого предложения ООО «С.».

В связи с этим победителем исследований коммерческих предложений на выполнение функций строительного контроля за работами по строительству каждого из указанных выше объектов становилось ООО «С.».

При этом из показаний свидетеля ФИО32, работавшей главным бухгалтером КП «О.», следует, что сотрудник ГКУ <адрес> «У.» ФИО31 попросила ее предоставить копии учредительных документов КП «О.», пояснив, что эти документы необходимы для участия в торгах, она отказала и попросила сначала ввести в курс дела ее руководителя – ФИО33, на этом разговор был закончен. Через некоторое время ее вызвала ФИО33 и попросила подготовить необходимые документы, которые требовались ФИО31 При этом ФИО31 предоставила ей список этих документов. Она сделала копии необходимых документов. ФИО31 говорила, что ей достаточно копии выписки из ЕГРЮЛ. Когда ФИО31 просила представить оригинал выписки из ЕГРЮЛ, она предоставляла. В период с июля по конец 2011 года сотрудник ГКУ <адрес> «У.» ФИО31 неоднократно обращалась к ней с просьбами предоставить ей копии учредительных документов КП «О.», которые она выполняла.

Из показаний свидетеля ФИО33, являвшейся директором КП «<данные изъяты>», следует, что с начала 2011 года данное Предприятие фактически никакой деятельностью не занималось, находилось в тяжелом финансовом положении. Летом 2011 года сотрудник ГКУ <адрес> «У.» ФИО31 предложила подать заявку для участия в исследовании коммерческих предложений на осуществление функций строительного контроля при строительстве учебного центра автомобилестроения. Она согласилась, но, поскольку у нее не было сотрудников, чтобы подготовить необходимые документы, их готовила ФИО31 В дальнейшем она давала согласие на участие в исследовании коммерческих предложений на осуществление функций строительного контроля при строительстве ФОКов в <адрес>, в <адрес> и в <адрес>, но КП «О.» ни разу не становилось победителем, о чем ей сообщала ФИО31

Из показаний свидетеля ФИО34, директора АУ МР «<адрес> «Г.», видно, что летом 2011 года кто-то из сотрудников ГКУ <адрес> «У.» предложил ему поучаствовать в исследовании коммерческих предложений на осуществление строительного контроля за работами по строительству школы в <адрес>. Через некоторое время после этого от сотрудника ГКУ <адрес> «У.» ФИО31 на электронную почту поступило составленное коммерческое предложение на осуществление строительного контроля за строительством школы в <адрес>, в нем уже были указаны в числе прочих сведения о том, что оно адресуется и.о. директора ГП «2» и о предлагаемой цене, «проставлены все цифры». Он это коммерческое предложение подписал, после этого оно вместе с документами, которые необходимо было представить, было направлено в ГКУ <адрес> «У.».

Из показаний свидетеля ФИО31, сотрудника ГКУ <адрес> «У.», видно, что ГКУ <адрес> «У.» компетентно в вопросах организации и проведения исследований коммерческих предложений. Она консультировала ГП «2» и ГП «1» по поручению директора ГКУ <адрес> «У.» ФИО11 и главного инженера ГКУ <адрес> «У.» ФИО12 Директор ГКУ <адрес> «У.» знал о том, что коммерческие предложения ГКУ <адрес> «У.» направляются с документами, не соответствующими предъявляемым требованиям, но «никаких указаний не давал». Она направляла коммерческие предложения ГКУ <адрес> «У.» с документами, не соответствующими предъявляемым требованиям, поскольку «исполняла задачу, поставленную руководством».

Из показаний свидетеля ФИО35, заместителя директора ГП «1», следует, что ГКУ <адрес> «У.» является профильным и единственным государственным учреждением на территории <адрес> в области строительства. ГП «1» некомпетентно в области строительства, при строительстве объектов областной собственности в первую очередь учитывалось мнение руководства ГКУ <адрес> «У.» в лице ФИО11 и ФИО12 В июле 2011 года они обратились к директору ГКУ <адрес> «У.» ФИО11 или главному инженеру ГКУ <адрес> «У.» ФИО12, точно не помнит, с просьбой назвать организацию, которая будет осуществлять строительный контроль, в ответ им «завуалировано» указали, что эти функции должно осуществлять ООО «С.», которое надежно, положительно зарекомендовало себя при строительстве другого объекта, в нем работают опытные сотрудники. Руководство ГКУ <адрес> «У.» настойчиво рекомендовало ООО «С.». Они поняли, что функции строительного контроля за работами по строительству ФОКов в <адрес>, в <адрес> и в <адрес> будет осуществлять ООО «С.». При этом руководство ГКУ <адрес> «У.» указало, что нужно провести исследование коммерческих предложений по организациям, список которых они предоставят позже.

Согласно письму № № от 14 июля 2011 года, подписанному директором ГКУ <адрес> «У.» ФИО11, директору ГП «1» для проведения исследования коммерческих предложений с целью определения организации, которая может предложить лучшие условия по осуществлению строительного контроля за ходом строительства объекта ФОК в <адрес>, были рекомендованы следующие организации: ООО «С.», ГКУ <адрес> «У.», КП «О.».

Из показаний свидетеля ФИО14, директора ГП «1», видно, что данное предприятие не специализируется на строительстве. Летом 2011 года они обращались к директору ГКУ <адрес> «У.» ФИО11 или главному инженеру ГКУ <адрес> «У.» ФИО12, точно не помнит, по вопросу строительного контроля за работами по строительству ФОКов в <адрес>, в <адрес> и в <адрес>. Руководство ГКУ <адрес> «У.» говорило, что строительный контроль за работами по строительству данных объектов будет осуществлять не ГКУ <адрес> «У.», а другая организация, которая хорошо зарекомендовала себя при строительстве другого объекта. Об ООО «С.» он ранее ничего не слышал.

Эти и другие приведенные в приговоре доказательства в полной мере подтверждают выводы суда о том, что именно директор ГКУ <адрес> «У.» ФИО11 и главный инженер данного учреждения ФИО12, действуя согласно преступному замыслу министра <данные изъяты><адрес> ФИО1, по его указаниям и под его руководством, убедили руководителей ГП «2» и КП «1» в необходимости проведения исследований коммерческих предложений для определения организации, способной предложить лучшие условия осуществления строительного контроля на объектах строительства для нужд <адрес>, организовали отправку в адрес государственных предприятий заведомо ненадлежащим образом оформленных коммерческих предложений ГКУ <адрес> «У.», что фактически означало отклонение этих предложений, создали условия, при которых в результате исследования коммерческих предложений, проводимых государственными предприятиями с целью определения организации, предлагающей лучшие условия выполнения работ по строительному контролю на объектах строительства для нужд <адрес>, ООО «С.» в безальтернативном порядке, при соблюдении видимости законности проведенных процедур, должно будет заключить договоры на выполнение функций строительного контроля с государственными предприятиями.

В связи с этим то обстоятельство, что по действовавшему на момент рассматриваемых событий законодательству выбор организаций для осуществления строительного контроля государственные предприятия могли сделать без проведения данного исследования, сведения о том, что протоколы комиссий государственных предприятий подписаны всеми ее членами лично и без принуждения, а договоры на выполнение функций строительного контроля между государственными предприятиями и ООО «С.» были подписаны на основании указанных протоколов, выводам суда не противоречат.

Как следует из доказательств, рассмотренных в судебном заседании, после проведения упомянутых выше исследований коммерческих предложений, как и было изначально задумано ФИО1, государственные предприятия подписали договоры, предметом которых являлось выполнение ООО «С.» функций строительного контроля. Через короткий промежуток времени после этого были заключены договоры между ООО «С.» и ГКУ <адрес> «У.», предметом которых являлось выполнение указанных функций ГКУ <адрес> «У.».

Так, как указано в договоре от 11 июля 2011 года, ГП «2», в лице и.о. директора ФИО30, и ООО «С.», в лице генерального директора ФИО24, заключили договор о том, что ООО «С.» обязуется выполнять функции строительного контроля за работами по строительству учебного центра автомобилестроения, а ГП «2» за оказанные услуги выплачивает ООО «С.» <данные изъяты> рубля.

Согласно же договору от 12 июля 2011 года, ООО «С.», в лице генерального директора ФИО24, и ГКУ <адрес> «У.», в лице директора ФИО11, заключили договор, в силу которого функции строительного контроля за работами по строительству учебного центра автомобилестроения обязуется выполнять ГКУ <адрес> «У.», при этом ООО «С.» за оказанные услуги выплачивает ГКУ <адрес> «У.» лишь <данные изъяты> рублей.

Как указано в договоре № № от 21 июля 2011 года, ГП «1», в лице директора ФИО14, и ООО «С.», в лице генерального директора ФИО24, заключили договор о том, что ООО «С.» обязуется выполнять функции строительного контроля за работами по строительству ФОКа в <адрес>, а ГП «1» за оказанные услуги выплачивает ООО «С.» <данные изъяты> рублей.

Согласно же договору от 01 августа 2011 года, ООО «С.», в лице генерального директора ФИО24, и ГКУ <адрес> «У.», в лице директора ФИО11, заключили договор, в силу которого функции строительного контроля за работами по строительству ФОКа в <адрес> обязуется выполнять ГКУ <адрес> «У.», при этом ООО «С.» за оказанные услуги выплачивает ГКУ КО «У.» лишь <данные изъяты> рубль.

Как указано в договоре № № от 22 июля 2011 года, ГП «1», в лице директора ФИО14, и ООО «С.», в лице генерального директора ФИО24, заключили договор о том, что ООО «С.» обязуется выполнять функции строительного контроля за работами по строительству ФОКа в <адрес>, а ГП «1» за оказанные услуги выплачивает ООО «С.» <данные изъяты> рубль.

Согласно же договору от 01 августа 2011 года, ООО «С.», в лице генерального директора ФИО24, и ГКУ <адрес> «У.», в лице директора ФИО11, заключили договор, в силу которого функции строительного контроля за работами по строительству ФОКа в <адрес> обязуется выполнять ГКУ <адрес> «У.», при этом ООО «С.» за оказанные услуги выплачивает ГКУ <адрес> «У.» лишь <данные изъяты> рубля.

Как указано в договоре № № от 25 июля 2011 года, ГП «1», в лице директора ФИО14, и ООО «С.», в лице генерального директора ФИО24, заключили договор о том, что ООО «С.» обязуется выполнять функции строительного контроля за работами по строительству ФОКа в <адрес>, а ГП «1» за оказанные услуги выплачивает ООО «С.» <данные изъяты> рублей.

Согласно же договору от 01 августа 2011 года, ООО «С.», в лице генерального директора ФИО24, и ГКУ КО «У.», в лице директора ФИО11, заключили договор, в силу которого функции строительного контроля за работами по строительству ФОКа в <адрес> обязуется выполнять ГКУ <адрес> «У.», при этом ООО «С.» за оказанные услуги выплачивает ГКУ <адрес> «У.» лишь <данные изъяты> рубля.

Как указано в договоре № № от 03 августа 2011 года, ГП «2», в лице и.о. директора ФИО30, и ООО «С.», в лице генерального директора ФИО24, заключили договор о том, что ООО «С.» обязуется выполнять функции строительного контроля за работами по строительству школы в <адрес>, а ГП «2» за оказанные услуги выплачивает ООО «С.» <данные изъяты> рублей.

Согласно же договору от 03 августа 2011 года, ООО «С.», в лице генерального директора ФИО24, и ГКУ <адрес> «У.», в лице директора ФИО11, заключили договор, в силу которого функции строительного контроля за работами по строительству школы в <адрес> обязуется выполнять ГКУ <адрес> «У.», при этом ООО «С.» за оказанные услуги выплачивает ГКУ <адрес> «У.» лишь <данные изъяты> рублей.

Суд обоснованно отверг доводы о том, что в соответствии с договорами между ООО «С.» и ГКУ <адрес> «У.» последнему было передано лишь 10% от объема работ, связанных с осуществлением строительного контроля на социально значимых объектах для нужд <адрес>, поскольку анализ содержания указанных договоров и показания допрошенного в судебном заседании специалиста – старшего эксперта Главного управления криминалистики СУ СК России ФИО36, компетентность которого в рассматриваемом вопросе сомнений не вызывает, свидетельствуют о том, что договоры между ООО «С.» и ГКУ <адрес> «У.» каких-либо ограничений на выполнение функций строительного контроля в отношении объекта строительства не содержат, оценить, какая часть функций строительного контроля передана от ООО «С.» к ГКУ <адрес> «У.» из указанных договоров невозможно, поскольку никаких ограничений ни временных, ни по мероприятиям, ни по частям объекта контроля договоры не содержат.

Из показаний свидетеля ФИО37, являвшегося заместителем министра <данные изъяты><адрес>, следует, что согласно договорам, по его мнению, ООО «С.» передало ГКУ <адрес> «У.» только часть полномочий по строительному контролю. При этом из показаний этого свидетеля видно, что ГКУ <адрес> «У.» не были переданы лишь функции, относящиеся к функциям заказчика строительства, то есть государственных предприятий, а основные функции, задачи и направления деятельности в области осуществления строительного контроля согласно этим договорам ООО «С.» были переданы ГКУ <адрес> «У.». При этом в договорах между ООО «С.» и ГКУ <адрес> «У.» фактически указаны те же обязанности по строительному контролю, что в договорах между государственными предприятиями и ООО «С.», только изложены они в сжатом варианте.

К тому же, как следует из показаний свидетелей, местом работы которых является ООО «С.», не состоящих в трудовых отношениях с ГКУ <адрес> «У.», они не имеют отношения к выполнению функций, которые, по мнению свидетеля ФИО37, не были переданы ГКУ <адрес> «У.».

Поэтому ссылка стороны защиты в обоснование своих доводов на показания свидетеля ФИО37 является безосновательной.

Несмотря на подписанные государственными предприятиями и ООО «С.» договоры, функции строительного контроля за работами по строительству школы в <адрес>, учебного центра автомобилестроения, ФОКов в <адрес>, в <адрес> и в <адрес> с начала строительства указанных объектов и до его завершения в полном объеме фактически выполняло ГКУ <адрес> «У.», что подтверждается доказательствами, рассмотренными в судебном заседании и приведенными в приговоре.

Так, в частности, из показаний свидетеля ФИО19, начальника производственно-технического отдела ГКУ <адрес> «У.», свидетелей ФИО38, ФИО39, ФИО40, ФИО18, работавших инженерами производственно-технического отдела ГКУ <адрес> «У.», следует, что непосредственно на объектах строительства школа в <адрес>, учебный центр автомобилестроения, ФОКи в <адрес> и в <адрес> функции строительного контроля с начала строительства и до его завершения выполняли именно они, как сотрудники ГКУ <адрес> «У.», в установленное в данном Учреждении рабочее время. Кроме того, ФИО38 и ФИО19 выполняли функции строительного контроля за работами по строительству ФОКа в <адрес> до окончания строительства данного объекта. При этом ФИО19, ФИО38, ФИО39 и ФИО40 в трудовых отношениях с ООО «С.» не состояли. ООО «С.» имело отношение к строительному контролю на объектах только «на бумаге». После подписания с ООО «С.» договоров о выполнении функций строительного контроля за работами по строительству школы в <адрес>, учебного центра автомобилестроения, ФОКов в <адрес> и в <адрес> никакого перераспределения функций между сотрудниками ГКУ <адрес> «У.» и ООО «С.» не проводилось. Сотрудников ООО «С.» на строительных площадках указанных объектов не было. Изменилось только то, что в переписке, актах выполненных работ и справках о стоимости выполненных работ, которые подписывал ФИО12, указывалось, что ФИО12 является заместителем генерального директора ООО «С.» и ставилась печать данного Общества.

Из показаний свидетеля ФИО41, прораба ООО «К.», являвшегося подрядчиком строительства школы в <адрес>, следует, что на данном объекте строительный контроль осуществляли сотрудники ГКУ <адрес> «У.», с которыми он постоянно контактировал. Строительство данного объекта фактически осуществлялось с марта по ноябрь 2011 года, на строительную площадку приезжали директор ГКУ <адрес> «У.» ФИО11 и его заместитель ФИО12 О существовании ООО «С.» ему не известно.

Из показаний свидетеля ФИО42, прораба ООО «М.», которое являлось подрядчиком строительства учебного центра автомобилестроения, следует, что строительный контроль на данном объекте с начала строительства и до его завершения осуществлял сотрудник ГКУ <адрес> «У.» ФИО39 Раз – два в неделю в рабочее время на объект строительства приезжали для проверки графика и хода строительства, проведения планерки директор ГКУ <адрес> «У.» ФИО11 или его заместитель ФИО12 ООО «С.» ему не знакомо.

Согласно показаниям свидетеля ФИО43, начальника участка ООО «А.», являвшегося подрядчиком строительства ФОКа в <адрес>, строительство данного объекта фактически осуществлялось с конца августа 2011 года по конец июля 2012 года. С конца октября 2011 года до завершения строительства строительный контроль на данном объекте осуществлял сотрудник ГКУ <адрес> «У.» ФИО38, с которым он постоянно контактировал. Раз в неделю в рабочие дни и в пределах рабочего времени на объект приезжали директор ГКУ <адрес> «У.» ФИО11 либо главный инженер ГКУ <адрес> «У.» ФИО12 Об ООО «С.» ему ничего не известно, о существовании данного Общества в период строительства указанного объекта не слышал.

Из показаний свидетеля ФИО27, являвшегося заместителем начальника производственно-технического отдела ГКУ <адрес> «У.», свидетелей ФИО47 и ФИО44, инженеров производственно-технического отдела ГКУ <адрес> «У.», свидетеля ФИО45, начальника сметно-договорного отдела ГКУ <адрес> «У.», свидетеля ФИО48, инженера сметно-договорного отдела ГКУ <адрес> «У.», свидетеля ФИО28, главного бухгалтера ГКУ <адрес> «У.», принимавших участие в осуществлении функций, относящихся к строительному контролю на объектах строительства школы в <адрес>, учебного центра автомобилестроения, ФОКов в <адрес>, в <адрес> и в <адрес>, следует, что они были трудоустроены по совместительству в ООО «С.». Однако в офисе ООО «С.» они не были, какого-либо трудового распорядка в данном Обществе не существовало, временного разграничения в деятельности, осуществляемой ими от имени двух организаций, не было. Разница была лишь в том, что документы оформлялись по разным объектам от имени разных организаций.

При этом из показаний свидетелей ФИО27, ФИО47, ФИО44, ФИО45 и ФИО28 следует, что работу по указанным объектам строительства они выполняли в рабочее время и на рабочих местах по основному месту работы – ГКУ КО «У.».

Из показаний свидетеля ФИО47 следует, что работу ей поручали начальник производственно-технического отдела ГКУ <адрес> «У.» ФИО19 или главный инженер ГКУ <адрес> «У.» ФИО12, при этом не оговаривалось, ГКУ <адрес> «У.» или ООО «С.» эта работа касалась, и она не может разграничить, какую работу она выполняла как сотрудник ГКУ <адрес> «У.», а какую как сотрудник ООО «С.». Кто был ее руководителем в ООО «С.», определено не было. Работу по основному месту работы и работу по совместительству она осуществляла в рабочее время в ГКУ <адрес> «У.».

Из показаний свидетеля ФИО44 следует, что он выполнял свою обычную работу, только документально оформлялось все по разным объектам от разных организаций. Временного разграничения в работе от имени ГКУ <адрес> «У.» и ООО «С.» не было. Работу по основному месту работы и по совместительству он выполнял в рабочее время ГКУ <адрес> «У.», о чем было известно ФИО46, который на это никак не реагировал. По объектам школа в <адрес> и учебный центр автомобилестроения он и ФИО47 работали исключительно как сотрудники ГКУ <адрес> «У.». Также считает, что по объектам строительства ФОКов в <адрес>, в <адрес> и в <адрес> он работал как сотрудник ГКУ <адрес> «У.».

Из показаний свидетеля ФИО45 следует, что временного разграничения работы в ГКУ <адрес> «У.» и ООО «С.» у него не было. Работая в ГКУ <адрес> «У.» и по совместительству в ООО «С.», он всю работу выполнял в рабочее время и на рабочем месте по основному месту работы – ГКУ <адрес> «У.». Разница была лишь в том, что документально все оформлялось по разным объектам от разных организаций, на объекты выезжал вместе с директором ГКУ <адрес> «У.» ФИО11 на служебном автомобиле ГКУ КО «У.».

Из показаний свидетеля ФИО48, инженера сметно-договорного отдела ГКУ <адрес> «У.», следует, что по строительству учебного центра автомобилестроения, ФОКов в <адрес>, в <адрес> и в <адрес> она проверяла акты выполненных работ формы <данные изъяты> и справки о стоимости выполненных работ формы <данные изъяты> на соответствие расценок сметно-нормативной базе. При этом в договорах между ООО «С.» и ГКУ <адрес> «У.» прямо указано, что функции, которые выполняла ФИО48, были переданы ГКУ <адрес> «У.».

Из показаний свидетеля ФИО28 следует, что свою деятельность в ООО «С.» она осуществляла исключительно в рабочее время и на рабочем месте в ГКУ <адрес> «У.».

Эти и другие доказательства, подробно изложенные в описательно-мотивировочной части приговора, с достаточной полнотой подтверждают сделанные судом выводы.

Сведения о том, что ряд сотрудников ГКУ <адрес> «У.», указанных выше, принимавших участие в выполнении функций строительного контроля на социально значимых объектах, были официально трудоустроены в ООО «С.», а равно наличие договоров между государственными предприятиями и ООО «С.», предметом которых являлось выполнение ООО «С.» функций строительного контроля за работами по строительству социально значимых объектов для нужд <адрес>, учитывая приведенные выше доказательства и установленные обстоятельства, не свидетельствуют о том, что строительный контроль на упомянутых объектах выполняло ООО «С.».

Сведения о получении этими сотрудниками заработной платы в ООО «С.» и ее расходование на личные нужды на обоснованность выводов суда не влияют. Как следует из доказательств, рассмотренных в судебном заседании, ряд этих сотрудников принимали участие в выполнении от имени ООО «С.» работ, не связанных с осуществлением строительного контроля за работами по строительству социально значимых объектов. Кроме того, хищение денежных средств осужденному не вменяется.

Из показаний свидетеля ФИО49, не состоящего в трудовых отношениях с ГКУ <адрес> «У.», работавшего в ООО «С.», видно, что он на объекте строительства ФОК в <адрес> принимал участие в ряде мероприятий, входящих в понятие строительного контроля, в течение двух месяцев. При этом из исследованных в судебном заседании доказательств, в том числе показаний свидетелей ФИО43 и ФИО44, следует, что строительство данного объекта шло на протяжении года. В период, в течение которого ФИО49 принимал участие в осуществлении строительного контроля, часть мероприятий, входящих в понятие строительного контроля, выполняли сотрудники ГКУ <адрес> «У.». При таких данных следует признать, что свидетель ФИО49 выполнил лишь незначительную часть мероприятий по строительному контролю на указанном объекте строительства, поэтому сведения о его причастности к выполнению функций строительного контроля на выводы суда не влияют.

Сведения об участии ФИО12 в осуществлении функций строительного контроля выводам суда не противоречат, поскольку основным местом его работы являлось ГКУ <адрес> «У.». Как следует из доказательств, исследованных в судебном заседании и приведенных в приговоре, ФИО12 прежде всего именно как главный инженер ГКУ <адрес> «У.», а в период отсутствия ФИО11 как исполняющий обязанности директора данного Учреждения был обязан принимать и принимал участие в мероприятиях, касающихся строительного контроля, при строительстве рассматриваемых социально значимых объектов для нужд области. Причем делал он это в целом в рабочее время ГКУ <адрес> «У.».

Сведения о том, что ФИО12 несколько раз выезжал на строительные площадки строящихся социально значимых объектов в нерабочее время, а также о том, что ряд свидетелей знали о том, что ФИО12 является заместителем генерального директора ООО «С.», не свидетельствуют об осуществлении ООО «С.» функций строительного контроля на рассматриваемых объектах строительства.

Показания в судебном заседании свидетеля ФИО50, не состоящей в трудовых отношениях с ГКУ <адрес> «У.», трудоустроенной в ООО «С.», о том, что она принимала участие в выполнении функций строительного контроля по рассматриваемым объектам, обоснованно не приняты во внимание судом, поскольку эти показания неконкретны и опровергаются оглашенными в судебном заседании показаниями этого же свидетеля, данными в ходе предварительного расследования, согласно которым после трудоустройства в ООО «С.» с 01 июля 2011 года и до августа 2012 года она фактически никаких функций в ООО «С.» не выполняла. За нее работал ее супруг, который состоял в трудовых отношениях только с ГКУ <адрес> «У.». Показания свидетеля ФИО50, данные именно в ходе предварительного следствия, объективно подтверждаются другими доказательствами, рассмотренными в судебном заседании и приведенными в приговоре.

Указание в ряде документов, касающихся строительного контроля, на то, что ФИО12 является заместителем генерального директора ООО «С.», наличие на ряде документов по строительному контролю печати ООО «С.», а также приказы о закреплении работников ООО «С.» за объектами не являются основанием для признания того, что строительный контроль осуществляло ООО «С.», и в совокупности с другими доказательствами, в том числе приведенными выше, свидетельствуют лишь о том, что сделано это было, чтобы создать видимость того, что строительный контроль осуществляло ООО «С.».

Вопреки утверждениям стороны защиты, из показаний свидетеля ФИО26 не следует, что сотрудники ООО «С.», не состоящие в трудовых отношениях с ГКУ <адрес> «У.», осуществляли функции строительного контроля на социально значимых объектах.

Более того, следует отметить, что приведенные в апелляционной жалобе защитником доводы со ссылкой на ряд показаний свидетелей содержат неточные и (или) приведенные вне контекста формулировки данных этими свидетелями показаний.

В материалах уголовного дела имеются протоколы обысков в ООО «Т.» и в ООО «К.» (т. 11 л.д. 48-51, 60-63), а также протоколы осмотра изъятых в ходе этих обысков документов (т. 24 л.д. 100-119, 120-124). Эти протоколы в судебном заседании исследовались. Кроме того, рассмотренные в судебном заседании доказательства в своей совокупности являются достаточными для сделанных судом выводов. Поэтому доводы стороны защиты об отсутствии документов, изъятых в ходе обысков в ООО «К.» и в ООО «Т.», на законность и обоснованность выводов суда не влияют.

При таких данных следует признать, что суд пришел к обоснованному выводу о том, что с начала строительства и до его завершения функции строительного контроля за работами по строительству школы в <адрес>, учебного центра автомобилестроения, ФОКов в <адрес>, в <адрес> и в <адрес> фактически осуществляло ГКУ <адрес> «У.», тогда как денежные средства за выполнение этих функций были перечислены ООО «С.».

Так, согласно платежным поручениям ГП «2» перечислило ООО «С.»: в период с 19 сентября 2011 года по 03 февраля 2012 года за выполнение функций строительного контроля на объекте строительства школа в <адрес><данные изъяты> рублей <данные изъяты> копейку; в период с 12 марта 2012 года по 27 июля 2012 года за выполнение функций строительного контроля на объекте строительства учебный центр автомобилестроения <данные изъяты> рублей <данные изъяты> копейки.

ГП «1» перечислило ООО «С.»: в период с 08 декабря 2011 года по 31 мая 2012 года за выполнение функций строительного контроля на объекте строительства ФОК в <адрес><данные изъяты> рублей <данные изъяты> копеек; в период с 25 ноября 2011 года по 02 марта 2012 года за выполнение функций строительного контроля на объекте строительства ФОК в <адрес><данные изъяты> рублей <данные изъяты> копеек; в период с 29 декабря 2011 года по 03 июля 2012 года за выполнение функций строительного контроля на объекте строительства ФОК в <адрес><данные изъяты> рубль <данные изъяты> копеек.

Вопреки доводам стороны защиты, приведенные выше доказательства, в частности показания свидетеля ФИО20, сведения о должностном положении ФИО1 и его должностных полномочиях, о подконтрольности ему, как министру <данные изъяты><адрес>, ГКУ <адрес> «У.» и руководящего состава данного Учреждения, сведения о том, что ФИО1 как министр <данные изъяты><адрес> имел прямое отношение к строительству социально значимых объектов для нужд области, обладал полномочиями координировать и контролировать деятельность ГП «2» и ГП «1» в части строительства объектов недвижимости для нужд <адрес>, а также сами фактические обстоятельства дела, установленные судом, с достаточной полнотой и однозначно подтверждают, что преступление было совершено ФИО1 в соучастии с руководящим составом подконтрольного ему ГКУ <адрес> «У.» по предварительному сговору с распределением ролей. При этом именно ФИО1 задумал, организовал совершение преступления и участвовал в его исполнении.

Имеющиеся в деле данные детализации телефонных переговоров и показания свидетелей о том, что непосредственно сам ФИО1 им никаких указаний не давал, либо о том, что им ничего не известно о роли ФИО1 в рассматриваемых событиях, не свидетельствуют о невиновности осужденного в инкриминируемом ему преступлении, поскольку преступление было совершено в соучастии по предварительному сговору с распределением ролей, согласно которым непосредственное общение с указанными свидетелями и подписание соответствующих документов входили наряду с другими в обязанности других соучастников преступления.

Доводы осужденного, сводящиеся к тому, что суд не вправе был указывать на совершение им преступления в соучастии с директором ГКУ <адрес> «У.» ввиду невозбуждения уголовного дела в отношении последнего, не основаны на уголовно-процессуальном законе, который не содержит запрета на прекращение уголовного преследования лица, в отношении которого оно велось, и в случае невозбуждения уголовного дела в отношении этого лица. В силу ч. 2 ст. 8, ст. 73, 299 УПК РФ никто не может быть признан виновным в совершении преступления иначе как по приговору суда. При этом суд не только вправе, но и обязан в пределах предъявленного обвинения установить обстоятельства совершения преступления, в случае доказанности признать преступление совершенным в соучастии даже тогда, когда отдельные соучастники совершенного преступления не установлены.

Согласно п. 7 постановления Пленума Верховного Суда Российской Федерации от 29 апреля 1996 года № 1 (с последующими изменениями) «О судебном приговоре», в тех случаях, когда отдельные участники преступного деяния, в совершении которого обвиняется подсудимый, освобождены от уголовной ответственности по предусмотренным в законе основаниям, суд, если это имеет значение для установления роли, степени и характера участия подсудимого в преступлении, квалификации его действий или установления других существенных обстоятельств дела, может сослаться в приговоре на роль этих лиц в деянии с обязательным указанием оснований прекращения дела. Эти требования судом соблюдены.

В данном случае установленные судом фактические обстоятельства дела стали возможными прежде всего в силу занимаемой ФИО1 должности министра <данные изъяты><адрес> и наличия у него в силу занимаемой должности соответствующих служебных полномочий.

ФИО1 как министр <данные изъяты><адрес>, действуя в интересах ООО «С.», из корыстной заинтересованности, вопреки интересам службы использовал свои должностные полномочия по руководству и контролю за деятельностью подведомственных учреждений, умышленно не принимал соответствующих мер реагирования, вытекающих из его приведенных выше организационно-распорядительных и административно-хозяйственных функций в отношении ГКУ <адрес> «У.» и контрольных полномочий в части строительства объектов недвижимости для нужд <адрес>.

В результате совершенного ФИО1 должностного злоупотребления денежные средства за услуги по осуществлению строительного контроля за работами по строительству школы в <адрес>, учебного центра автомобилестроения, ФОКов в <адрес>, в <адрес> и в <адрес>, фактически оказанные в полном объеме подконтрольным ему, финансируемым за счет средств бюджета <адрес> ГКУ <адрес> «У.», доходы от деятельности которого должны в полном объеме поступать в бюджет <адрес>, были перечислены ООО «С.», вследствие этого бюджет <адрес> не получил доходы от оказанных ГКУ <адрес> «У.» платных услуг.

Существенное нарушение интересов – признак оценочный, не поддающийся точному количественному измерению, и определяется судом.

Поэтому доводы стороны защиты о том, что, исходя из бюджета <адрес> установленный размер не поступивших в бюджет доходов не является для него существенным, несостоятельны.

Суд обоснованно указал, что существенный вред был причинен ФИО1 как материального, так и морального характера. Непоступление в бюджет <адрес> в качестве доходов от платных услуг, оказанных ГКУ <адрес> «У.», денежных средств, которые были перечислены государственными предприятиями ООО «С.», повлекло существенное нарушение охраняемых законом интересов общества и государства в виде невозможности использования данных денежных средств на расходные обязательства бюджета, в том числе на социальные нужды. ФИО1 нарушил основные цели и задачи министерства <данные изъяты><адрес>, требования к служебному поведению гражданского служащего, установленные Федеральным законом «О государственной гражданской службе Российской Федерации», согласно которым гражданский служащий обязан не совершать действия, связанные с влиянием каких-либо личных, имущественных (финансовых) и иных интересов, препятствующих добросовестному исполнению должностных обязанностей, не совершать поступки, порочащие его честь и достоинство, не допускать конфликтных ситуаций, способных нанести ущерб его репутации и авторитету государственной власти, и подорвал авторитет и репутацию <адрес> и органов государственной власти в целом.

Доводы стороны защиты со ссылками на договоры между государственными предприятиями и ООО «С.», между ООО «С.» и ГКУ <адрес> «У.», документальные основания для перечисления денежных средств государственных предприятий на счет ООО «С.» и вытекающие из них гражданско-правовые отношения, а также проверки банком целевого освоения денежных средств и контрольно-счетной палаты целевого и эффективного использования бюджетных средств являются несостоятельными, поскольку проверяющие основывались на документах, а преступление по настоящему уголовному делу и было совершено таким образом, чтобы документально все выглядело соответствующим требованиям закона и чтобы имелись документальные основания для перечисления денежных средств не в бюджет <адрес>, а на расчетный счет ООО «С.».

Вопреки утверждениям стороны защиты, решения Арбитражного суда <адрес> и другие решения по гражданским делам, вступившие в законную силу, имеющиеся в представленных материалах, не содержат обстоятельств, имеющих преюдициальное значение для суда, рассматривающего настоящее уголовное дело. Кроме того, закрепление в процессуальном законе преюдициального значения обстоятельств по ранее рассмотренному делу не означает предопределенности окончательных выводов суда по уголовному делу ранее состоявшимися судебными решениями, принятыми в другом виде судопроизводства в иных правовых процедурах.

Доводы стороны защиты со ссылками на отсутствие понятия убытков в Бюджетном кодексе РФ, о порядке формирования доходной части бюджета и участии в этом процессе Министерства и ГКУ <адрес> «У.», принимая во внимание установленные фактические обстоятельства уголовного дела, выводам суда не противоречат.

Оснований не согласиться с оценкой показаний свидетелей ФИО51 и ФИО52, данной судом в приговоре, судебная коллегия не усматривает.

Безосновательными являются и доводы стороны защиты со ссылками на последствия недействительности сделки, поскольку вопрос о применении последствий недействительности сделки может быть разрешен лишь в гражданском судопроизводстве в правовых процедурах, предусмотренных Гражданским процессуальным кодексом РФ или Арбитражным процессуальным кодексом РФ.

Как правильно установлено судом, ФИО1 злоупотребил должностными полномочиями из корыстной заинтересованности, которая выразилась в том, что он за использование служебных полномочий вопреки интересам службы за счет денежных средств, перечисленных ГП «2» на расчетный счет ООО «С.» по договору об осуществлении строительного контроля на объекте школа в <адрес>, 02 декабря 2011 года получил в автосалоне приобретенный 07 ноября 2011 года ООО «С.» автомобиль стоимостью <данные изъяты> рублей, а также оплаченный ООО «С.» в ООО СК «Ц.» полис добровольного комплексного страхования транспортного средства на сумму <данные изъяты> рублей, при этом данный автомобиль на основании доверенности генерального директора ООО «С.» находился в личном пользовании ФИО1 вплоть до момента его изъятия правоохранительными органами 08 августа 2012 года.

Данные обстоятельства, установленные судом, подтверждаются показаниями свидетелей ФИО20, ФИО24, ФИО26, ФИО53, ФИО54, ФИО55, ФИО56, ФИО57, ФИО58, ФИО59, ФИО60, ФИО61, ФИО62, ФИО63 и письменными доказательствами, содержание которых подробно приведено в описательно-мотивировочной части приговора.

В частности, из показаний свидетеля ФИО20 усматривается, что в один из дней осени 2011 года ФИО1 попросил приобрести ему автомобиль. При этом обговаривалось, что автомобиль будет приобретен за счет денежных средств, полученных ООО «С.» по договорам об осуществлении функций строительного контроля на социально значимых объектах. ФИО1 выбрал марку и модель автомобиля. ООО «С.» была произведена оплата выбранного ФИО1 автомобиля со счета, на который поступали денежные средства, полученные по договорам об осуществлении функций строительного контроля на социально значимых объектах. Автомобиль в автосалоне забрал лично ФИО1 Но весной 2012 года ФИО1 обратился к нему с просьбой подписать договор купли-продажи на автомобиль, который ранее был приобретен ООО «С.» по просьбе самого ФИО1 и передан в его пользование на безвозмездной основе. Текст договора подготовил ФИО1 ФИО24 подписал этот договор, и он вернул его ФИО1 Он не обсуждал с ФИО1 форму и размер оплаты по указанному договору.

Таким образом, именно ФИО1 явился инициатором приобретения ООО «С.» автомобиля для него, при этом никакой речи о покупке этого автомобиля ФИО1 у ООО «С.» либо о возмездном пользовании этим автомобилем не шло. Договор купли-продажи указанного автомобиля между ООО «С.» и ФИО1, датированный 02 декабря 2011 года, был составлен и подписан по инициативе ФИО1 весной 2012 года.

При этом из материалов уголовного дела видно, что с января 2012 года сотрудниками УМВД России по <адрес> проводились оперативно-розыскные мероприятия по фактам злоупотребления должностными полномочиями и хищений денежных средств со стороны должностных лиц министерства <данные изъяты><адрес> и ГКУ <адрес> «У.». Параллельно и прокуратура <адрес> проверяла факты совершения нарушений законодательства о противодействии коррупции при строительстве социально значимых объектов на территории <адрес>. В ходе этих мероприятий в числе прочего начиная с января 2012 года у ГП «2», ГКУ <адрес> «У.», из министерства <данные изъяты><адрес> истребовались документы, касающиеся в числе прочего строительного контроля за работами по строительству социально значимых объектов, опрошен директор ГКУ <адрес> «У.» ФИО11 и другие сотрудники данного Учреждения.

Деньги за автомобиль ФИО1 перечислил на счет ООО «С.» после возбуждения уголовного дела по факту мошеннических действий, связанных с заключением договоров на выполнение функций строительного контроля за работами по строительству учебного центра автомобилестроения между ГП «2» и ООО «С.», между ООО «С.» и ГКУ <адрес> «У.», изъятия указанного автомобиля правоохранительными органами и вызова ФИО1 на допрос в качестве свидетеля по указанному уголовному делу.

При таких данных следует признать, что инициирование ФИО1 подписания договора купли-продажи автомобиля от 02 декабря 2011 года и последующие его действия, касающиеся данного договора, в том числе перевод денежных средств в счет оплаты автомобиля, подача им в порядке гражданского судопроизводства гражданского иска о расторжении указанного договора купли-продажи, были направлены на придание правомерного вида владению и пользованию автомобилем.

Поэтому доводы стороны защиты со ссылками на договор купли-продажи автомобиля, подписанный ФИО1 и ООО «С.», перечисление осужденным денежных средств в счет оплаты автомобиля, о возмездности пользования автомобилем, являются несостоятельными.

Доводы осужденного со ссылками на непричастность соучастников совершенного преступления к получению им автомобиля, не свидетельствуют об отсутствии предварительного сговора и необоснованности выводов суда о наличии у ФИО1 мотива совершения преступления. Для признания должностного злоупотребления совершенным в соучастии по предварительному сговору не требуется, чтобы соучастники знали, какую конкретно выгоду получит каждый из них. При этом каждый из соучастников может иметь свой мотив для совершения должностного злоупотребления, отличный от мотива других соучастников.

Показаниям осужденного ФИО1 и свидетеля ФИО11 судом в приговоре дана надлежащая оценка, оснований не согласиться с которой не имеется. При этом суд обоснованно отверг показания осужденного и указанного свидетеля в части, противоречащей установленным фактическим обстоятельствам дела, поскольку эти показания опровергаются совокупностью доказательств, рассмотренных в судебном заседании и приведенных в приговоре.

Доказательства, положенные судом в основу своих выводов о виновности ФИО1, правильно оценены как допустимые и достоверные, а в своей совокупности - достаточные для разрешения уголовного дела.

Вопреки доводам стороны защиты, обстоятельства, подлежащие доказыванию по настоящему уголовному делу, судом установлены.

Описание преступного деяния, признанного судом доказанным, является достаточно полным. Описательно-мотивировочная часть приговора соответствует требованиям закона. Никаких противоречий в выводах суда не содержится.

Как в обвинительных документах, так и в приговоре подробно расписано, какими должностными полномочиями злоупотребил ФИО1 и к каким это последствиям привело.

В описательно-мотивировочной части приговора изложены доказательства, подтверждающие выводы суда, и дана оценка доказательствам, противоречащим этим выводам.

Нарушений ст. 252 УПК РФ судом не допущено. Обвинение, по которому ФИО1 был признан виновным и осужден, не содержит в себе существенных отличий от предъявленного ему обвинения.

Обоснованность выводов суда о фактических обстоятельствах уголовного дела сомнений не вызывает.

Анализ рассмотренных и приведенных в приговоре доказательств свидетельствует о том, что суд сделал правильный вывод о виновности ФИО1 в преступлении, за которое он осужден, и верно квалифицировал действия осужденного по ч. 2 ст. 285 УК РФ.

Как следует из материалов уголовного дела, 12 декабря 2014 года к участию в судебном разбирательстве наряду с адвокатом в качестве защитника была допущена Поспелова О.Ю.

Однако по итогам этого судебного разбирательства судом было вынесено постановление о возвращении уголовного дела прокурору для устранения препятствий его рассмотрения судом. После чего уголовное дело было возвращено на стадию предварительного расследования.

Принимая во внимание положения ч. 2 ст. 49 УПК РФ, из которых следует, что иное лицо может быть допущено к участию в уголовном деле в качестве защитника только на стадии судебного разбирательства, в связи с возвращением уголовного дела на стадию предварительного расследования Поспелова О.Ю., допущенная к участию в уголовном деле в качестве защитника, утратила свои уголовно-процессуальные права и обязанности.

Решения Конституционного Суда Российской Федерации, на которые ссылается сторона защиты, не свидетельствуют о неправомерности вышеприведенного вывода, поскольку касаются либо защитников, являющихся профессиональными адвокатами, либо иного лица, допущенного в качестве защитника к участию в уголовном деле, которое после допуска этого лица не возвращалось на стадию предварительного расследования.

После проведенного предварительного расследования настоящее уголовное дело вновь поступило в суд.

В ходе предварительного слушания ФИО1 было заявлено ходатайство о допуске в качестве защитника Поспеловой О.Ю.

Данное ходатайство судом было рассмотрено с участием сторон, и в его удовлетворении отказано.

Это решение суда судебная коллегия, учитывая характер и особенности обвинения и самого уголовного дела, находит законным и обоснованным.

Кроме того, защиту осужденного в судебном разбирательстве осуществляли два профессиональных адвоката.

Из материалов уголовного дела также следует, что суд дважды откладывал судебное разбирательство по ходатайствам адвоката Глинникова В.В. о предоставлении ему времени для ознакомления с материалами уголовного дела.

В судебном заседании 28 декабря 2015 года ходатайств об отложении судебного разбирательства и предоставлении дополнительного времени для ознакомления с материалами уголовного дела сторона защиты не заявляла. В данном судебном заседании суд приступил к исследованию доказательств, а именно были оглашены материалы уголовного дела, содержащиеся в 1-5 и 9 томах уголовного дела.

Следующее судебное заседание состоялось 12 января 2016 года и к его началу адвокат Глинников В.В., согласно имеющейся в материалах дела расписке, был ознакомлен со всеми материалами уголовного дела без ограничения во времени.

После чего судебное разбирательство уголовного дела продолжалось на протяжении семи месяцев, и адвокат Глинников В.В. не заявлял ходатайств о повторном оглашении материалов уголовного дела, которые были исследованы в судебном заседании 28 декабря 2015 года, активно со знанием материалов уголовного дела осуществлял защиту ФИО1

При таких данных доводы апелляционных жалоб о нарушении права на защиту судебная коллегия находит несостоятельными.

Вопреки доводам стороны защиты, органами предварительного следствия указания суда, содержащиеся в постановлении от 12 декабря 2014 года о возвращении уголовного дела прокурору, были выполнены.

Органами следствия при производстве предварительного расследования и судом при рассмотрении дела в судебном заседании существенных нарушений уголовно-процессуального закона, влекущих отмену или изменение приговора, допущено не было. Дело расследовано и рассмотрено всесторонне, полно и объективно.

Выводы по вопросам, связанным с назначением уголовного наказания, его вида и размера, судом в приговоре мотивированы надлежащим образом.

При назначении наказания судом в полной мере и верно учтены все обстоятельства, доказанные по уголовному делу, имеющие значение для разрешения вопроса о мере наказания ФИО1

Наказание (основное и дополнительное), назначенное ФИО1 с учетом общественной опасности содеянного и всех обстоятельств дела, сведений о личности осужденного, смягчающего обстоятельства (наличие малолетнего ребенка), отсутствия отягчающих обстоятельств, влияния назначенного наказания на исправление осужденного и условия его семьи, является справедливым.

Решение суда первой инстанции об отсутствии оснований для изменения категории совершенного ФИО1 преступления на менее тяжкую в соответствии с ч. 6 ст. 15 УК РФ судебная коллегия находит правильным.

Каких-либо обстоятельств, указывающих на необходимость смягчения наказания осужденному ФИО1, помимо тех, которые установлены и учтены судом, судебная коллегия не находит.

Оснований для смягчения назначенного ФИО1 наказания, применения ст. 64, 73 УК РФ, не усматривается.

Вид исправительного учреждения, в котором осужденному надлежит отбывать назначенное наказание в виде лишения свободы, судом определен правильно, в соответствии с п. «б» ч. 1 ст. 58 УК РФ.

Иные доводы стороны защиты несущественны и на законность и обоснованность приговора не влияют.

Таким образом, оснований для удовлетворения апелляционных жалоб и отмены или изменения приговора не имеется.

На основании изложенного, руководствуясь ст. 389.13, 389.20, 389.28 УПК РФ, судебная коллегия

О П Р Е Д Е Л И Л А:

приговор Калужского районного суда Калужской области от 15 августа 2016 года в отношении ФИО1 оставить без изменения, а апелляционные жалобы – без удовлетворения.

Апелляционное определение вступает в законную силу с момента его провозглашения и может быть обжаловано в суд кассационной инстанции в порядке, установленном главой 47.1 УПК РФ.

Председательствующий

Судьи