Гражданский кодекс часть 1

рассмотрела в открытом судебном заседании с использованием систем видеоконференц-связи уголовное дело по апелляционным жалобам осужденного ФИО1 и его защитника Семавина Д.Г. на приговор Кунгурского городского суда Пермского края от 29 января 2018 года, которым

ФИО1, родившийся дата в ****, несудимый,

осужден по ч. 3 ст. 160 УК РФ к 2 годам лишения свободы со штрафом в размере 5000 рублей с отбыванием в исправительной колонии общего режима;

постановлено взыскать в возмещение имущественного ущерба в пользу ООО «***» с ФИО1 389486 рублей 39 копеек, с него же и ФИО2 солидарно 346191 рубль 35 копеек;

по делу разрешен вопрос о вещественных доказательствах.

По делу также осужден ФИО2, приговор в отношении которого не оспаривается.

Заслушав доклад судьи Крюковой Л.Ф., изложившей содержание приговора, существо апелляционных жалоб, дополнений к ним и возражений, выступления осужденного и защитника, поддержавших доводы апелляционных жалоб, возраженияпрокурора, судебная коллегия

УСТАНОВИЛА:

ФИО1 признан виновным в присвоении имущества ООО «***» в крупном размере – общей стоимостью 750716 рублей 74 копейки, совершенном в период с 15 февраля по 12 июня 2016 года группой лиц по предварительному сговору.

В апелляционной жалобе осужденный ФИО1, отрицая причастность к преступлению, полагая, что его виновность не доказана, а постановленный в отношении него приговор основан на недостоверных и недопустимых доказательствах, поставил вопрос об его отмене.

В обоснование своей позиции осужденный указывает, что:

место, время хищения, наименование похищенного товара, его стоимость, способ хищения не установлены, доказательств выноса им товара из магазина суду не представлено; перечень имущества, за хищение которого он осужден, ничем не подтвержден, поскольку не установлен сам факт поставки товара в магазин г. Кунгура, так как соответствующие накладные по поставке товара от ООО «***» в ООО «***» не подписаны принимающей стороной, не содержат печати; архивная база «1С:Предприятие», на основании которой специалист П1. сделал свои выводы, была самостоятельно запрошена им в офисе г. Ижевска, а не изъята в соответствии с требованиями уголовно-процессуального закона и не признана вещественным доказательством; дата формирования скриншотов чеков – апрель 2017 года, не соответствует дате их изъятия – в июле 2017 года, кроме того, отраженная в них операционная система Windows не соответствовует установленной на компьютерах магазина, которой фактически была операционная система Linux, следовательно, данным документам доверять нельзя; ни одна единица из списка похищенного имущества не была найдена и приобщена в качестве вещественного доказательства;

в показаниях представителя потерпевшего М. телевизор марки Samsung одной модели фигурирует дважды как похищенный, соответственно, в иске данная сумма отражена дважды;

показания свидетеля С. о схеме компьютерной сети в ООО «***» и показания специалиста П1. относительно отражения времени и даты при записи документа свидетельствуют о том, что все изменения в чеки, отражающие проданный товар, вносились не на одном из компьютеров магазина в г. Кунгуре, а на самом сервере при знании пароля Администратора, которого он не знал; кроме того, для внесения таких изменений в чек необходимо было владение знаниями программирования, соответственно, все изменения в чеки могли быть внесены сотрудником IT-отдела, а судом неверно установлен способ сокрытия хищения;

показания свидетеля С. о том, что в ходе проверки было установлено, что изменения вносились в компьютерную базу г. Кунгура, а в базе г. Ижевска изменений не было, являются неверными, и, по его мнению, опровергаются показаниями специалиста П1.;

показания свидетелей Б. и Т. не имеют отношения к настоящему делу, поскольку касаются хищения имущества в ООО «***», кроме того, указанные свидетели, как и осужденный ФИО2, его оговорили;

представитель потерпевшего М., свидетели В. и С. сообщили информацию, известную им со слов сотрудников департамента экономической безопасности компании, находящегося в г. Ижевске;

нет доказательств того, что изъятые у него клавиатура, тв-камера, и электробритва были похищены им в магазине;последняя их этих вещей была возвращена не представителю потерпевшего, а его представителю, в приговоре это обстоятельство отражено неправильно;

изъятая аудиозапись не имеет отношения к делу, принадлежность голоса ему на данной аудиозаписи не установлена, информации о хищениях в ней нет.

В апелляционной жалобе защитника Семавина Д.Г. также ставится вопрос об отмене приговора в связи с непричастностью осужденного ФИО1 к преступлению.

В обоснование своей позиции защитник указывает, что:

представитель потерпевшего М., перечисляя похищенный товар, не конкретизировал, чем это подтверждается; товарные накладные, на которые он ссылался, не содержат отметки ООО «***» о получении и принятии товарно-материальных ценностей, соответствующей печати, а в дублирующих друг друга товарных накладных указана разная цена на один и тот же товар, соответственно, его показания о совершении хищения товарно-материальных ценностей являются предположением, основаны на догадке, поэтому являются недопустимым доказательством;

документов, подтверждающих нахождение на балансе ООО «***» указанных в справке об ущербе товарно-материальных ценностей, не представлено, соответственно, размер ущерба ничем не подтвержден;

акт ревизии ООО «***» подтверждает только факт внесения изменений в базу данных «1С:Предприятие», причем согласно этому акту в течение одной секунды вносились изменения в несколько чеков, что невозможно физически; акт не содержит сведений о фактической недостаче товарно-материальных ценностей, в нем отсутствует информация о времени проведения ревизии, таким образом, данный документ не подтверждает факта причинения ущерба;

стороне защиты необоснованно отказано в назначении по делу комплексной компьютерно-технической бухгалтерской судебной экспертизы;

осмотр места происшествия - рабочего кабинета менеджера, в ходе которого были сделаны скриншоты чеков, указанных в протоколе, был проведен без понятых, представитель потерпевшего М. при проведении указанного следственного действия присутствовал не с самого начала; скриншоты заверены печатью представителя ООО «***», что противоречит ч. 3 ст. 177 УПК РФ, в соответствии с которой они должны были быть изъяты, упакованы, опечатаны и заверены подписью следователя на месте осмотра; дата создания скриншотов - 26 апреля 2017 года и содержащиеся на них сведения об используемой операционной системе противоречат времени составления протокола осмотра места происшествия, имевшего место 19 июля 2017 года, и данным о фактически используемой операционной системе, что позволяет усомниться в том, что данное следственное действие проводилось, и является основанием для признания данных доказательств недопустимыми;

показания осужденного ФИО2 вызывают сомнения в связи с тем, что при первоначальном допросе он не смог указать, какую именно технику он похитил, а в последующем назвал наименование, марку, точное количество, но не сообщил адрес, по которому передал эту технику покупателю, не утверждал, что ФИО1 вносил изменения в программу «1С:Предприятие», говорил, что знает об этом со слов М.;

сведения, сообщенные свидетелями Б., Т. и В1. относительно содержания аудиозаписи, не имеют никакого отношения к предъявленному ФИО1 обвинению, соответственно, не являются доказательствами его вины;

судом не дано оценки факту отсутствия ФИО1 в магазине ООО «***» в г. Кунгур 22 мая 2016 года при том, что он обвинялся в хищении из магазина в этот день товаров;

заключение специалиста является недопустимым доказательством, так как специалист при составлении заключения руководствовался ст. 57 УПК РФ, регулирующей участие эксперта в уголовном судопроизводстве, исследовал информационные базы, полученные им по собственной инициативе, не изъятые и не приобщенные к делу в установленном уголовно-процессуальным законом порядке;

в результате приговор вынесен на основании доказательств, не отвечающих требованиям относимости, допустимости, достоверности, а в совокупности – достаточности для обвинения ФИО1 в совершении преступления, предусмотренного ч. 3 ст. 160 УК РФ.

Кроме того, защитник, ссылаясь на показания осужденного ФИО2 о том, что изъятые из магазина товары передавались другим лицам, указывает, что они свидетельствуют о хищении чужого имущества в форме растраты, соответственно, выводы суда о совершении ФИО1 хищения в форме присвоения не подтверждаются доказательствами, рассмотренными в судебном заседании.

В возражениях государственный обвинитель Печеневская Е.М. и представитель потерпевшего М. высказывают мнения о необоснованности доводов апелляционной жалобы осужденного ФИО1, предлагают оставить приговор без изменения.

Изучив материалы дела, обсудив доводы апелляционных жалоб, дополнений к ним и возражений, судебная коллегия приходит к следующим выводам.

Фактические обстоятельства дела судом установлены правильно.

В подтверждение выводов о виновности ФИО1 в содеянном суд первой инстанции как на основные доказательства обоснованно сослался на:

показания осужденного ФИО2 о том, что в период с начала мая по июнь 2016 года он и осужденный ФИО1, работая в магазине «Корпорация центр» ООО «***» товароведом и менеджером соответственно, по предложению последнего похитили из указанного магазина бытовую технику, отраженную при описании в приговоре преступного деяния; при этом ФИО1 вносил какие-то изменения в соответствующие документы, поэтому хищение товаров при ревизиях не было обнаружено; похищенное имущество он отвозил по указанному ФИО1 адресу, в последующем часть денежных средств, вырученных от реализации похищенного, последний передавал ему через М1.;

показания свидетеля М1., подтвердившего факты передачи в 2016 году ФИО1 через него денежных средств ФИО2;

показания свидетелей Б. и Т. о том, что они в течение 2016 года по предложению ФИО1 и совместно с ним похитили из магазина «Корпорация центр» ООО «***», расположенного в г. Кумертау, различную бытовую технику, при этом со слов последнего им известно, что у него имелся пароль для доступа в базу, используя который он в программе «1С:Предприятие» вносил изменения в чеки прошлых лет, а именно, указывал в качестве проданного тот товар, который в последующем вывозился ими из магазина;

показания свидетеля В1. – начальника службы безопасности в ООО «***» г. Кумертау, которому со слов свидетелей Б. и Т. стала известна вышеизложенная информация при выяснении причины недостачи в магазине «Корпорация центр» ООО «***»;

показания представителя потерпевшего М. об обстоятельствах обнаружения хищения имущества в магазине «Корпорация центр» ООО «***» в г. Кунгуре, перечне и стоимости похищенного имущества, его же показания и показания свидетелей С. и В. о способе хищения и сокрытия фактов хищения, соответствующие отраженным в приговоре при описании преступного деяния;

показания свидетелей М2., З., В2., Ф., Н1., К1., К2., П2., Н2., Ш., В3. – сотрудников магазина «Корпорация центр» ООО «***» в г. Кунгуре об обстоятельствах оформления документов, связанных с продажей товаров в магазине, и отсутствии у продавцов возможности внесения изменений в чеки прошлых лет;

заключение специалиста П1. и его показания, из которых следует, что при исследовании компьютерных баз ООО «***» в г. Кунгуре и в г. Ижевске им было обнаружено, что в базе г. Кунгура в 40 чеков, отражающих продажу товара в 2014-2015 годах, в последующем – в 2016 году были внесены изменения, выразившиеся в изменении наименования товара и его стоимости в сторону существенного увеличения;

другие письменные доказательства, подробное содержание которых приведено в приговоре, на основании которых установлены наименование похищенных товаров и их стоимость, способ хищения, соответствующие изложенному в приговоре при описании преступного деяния.

Доводы о невиновности, недостоверности показаний ФИО2, Б. и Т., оговоре осужденного ФИО1 с их стороны, недопустимости ряда доказательств выдвигались стороной защиты и ранее, они тщательно проверены судом первой инстанции и обоснованно отвергнуты с приведением в приговоре соответствующих мотивов, оснований не согласиться с которыми у суда апелляционной инстанции не имеется. При этом правильно указано, что оснований усомниться в достоверности показаний ФИО2, Б. и Т. не имеется, поскольку их показания последовательны, согласуются между собой, а также с показаниями других свидетелей и письменными доказательствами. В этой связи также следует отметить, что причин для оговора ФИО1 у них нет, изобличая последнего в преступной деятельности, они не скрывали и своего участия в ней.

То обстоятельство, что при первоначальном допросе ФИО2 не смог назвать полный перечень похищенного им совместно с ФИО1 имущества, на которое в жалобе обращает внимание защитник, не ставит под сомнение достоверность его последующих показаний, в которых он подтвердил факт совместного хищения ими всего имущества, указанного в предъявленном им обвинении. Его показания о том, что он не помнит адресов, по которым было вывезено похищенное ими имущество, для оценки достоверности его показаний относительно объема похищенного какого-либо существенного значения не имеют. В этой связи, кроме того, следует отметить, что основными доказательствами объема похищенного имущества являются бухгалтерские документы, а не показания ФИО2

Каких-либо существенных противоречий в показаниях ФИО2, в том числе и в части осведомленности о внесении ФИО1 в целях хищения имущества изменений в компьютерную программу, вопреки мнению защитника, не имеется.

Мнение осужденного о том, что показания свидетелей Б. и Т. не подтверждают его вины, и схожее мнение защитника о том, что содержащаяся на представленной В1. аудиозаписи информация не имеют отношения к предъявленному ФИО1 обвинению, являются ошибочными, поскольку показания Б. и Т., как и аудиозапись разговора между ФИО1 и Б., хотя и касаются обстоятельств хищения, не связанного с предъявленным ФИО1 в рамках настоящего дела обвинением, вместе с тем, вопреки его мнению, содержат информацию о его причастности к этому хищению и способе совершения хищения, аналогичном тому, который установлен по данному делу, соответственно, являются косвенными доказательствами виновности последнего, поэтому ссылка на них в обжалуемом приговоре обоснована.Принадлежность голосов на данной аудиозаписи ФИО1 и Б. подтверждается показаниями последнего, оснований не доверять которым не имеется.

Довод стороны защиты о том, что по делу не имеется доказательств поставки в магазин «Корпорация Центр» ООО «***» тех товаров, за хищение которых осужден ФИО1, является необоснованным, поскольку опровергается протоколами осмотра документов – товарных накладных, счетов-фактур, нарядов, карточек движения товаров, справок о наличии товаров, отражающих поступление и движение товаров в указанном магазине в конце 2014 года, в 2015-2016 годах, в которых имеются сведения о поступлении в указанный магазин и движении тех товаров, виновным в хищении которых признан ФИО1 (том 1, л.д. 76-212; том 4, л.д. 41-309). Имеющиеся в материалах дела копии товарных накладных заверены подписью должностного лица ООО «***» и печатью этого общества, они согласуются с другими, вышеуказанными документами, поэтому их достоверность сомнений не вызывает. Отсутствие в ксерокопиях товарных накладных в графе о принятии товаров подписи должностного лица магазина и соответствующей печати о недостоверности изложенной в данных накладных информации не свидетельствует и признания их недопустимыми доказательствами не влечет.

Мнение защитника о том, что в материалах дела имеются дублирующие друг друга товарные накладные, в которых указана разная стоимость одного и того же товара, является ошибочным, поскольку товарные накладные, на которые он обращает внимание, отражают поступление разного товара одного наименования с незначительной разницей в цене. Так, в копиях накладных на л.д. 156 и 160 в томе 1 отражено поступление двух электробритв марки Panasonic ES-LT2N, стоимость одной из которых с учетом НДС составляла 8896,02 рубля (без учета НДС – 7539,00 рублей), а второй с учетом НДС – 8896,00 рублей (без учета НДС – 7538,98 рублей). В копиях накладных на л.д. 171 и 173 в томе 1 отражено поступление двух радардетекторов стоимостью с учетом НДС первый 5890 рублей, второй 5890,56 рублей (без учета НДС 4991,53 рубля и 4992,00 рубля соответственно).

Перечень похищенного имущества, его стоимость, а также и способ хищения, вопреки мнению осужденного и его защитника, подтверждаются актом ревизии, справкой об ущербе, скриншотами чеков, изъятых в магазине «Корпорация Центр» в ООО «***», документами, отражающими поступление и движение товарно-материальных ценностей в указанном магазине, заключением специалиста, свидетельствующими о том, что хищение товаров в магазине «Корпорация Центр» в ООО «***» имело место путем внесения в чеки прошлых лет – за 2014-2015 года изменений, связанных с включением в них вместо товаров, проданных ранее, других товаров, значительно большей стоимости; сопоставление данных чеков в первоначальной редакции и во вновь созданной позволило абсолютно точно установить наименование похищенного товара, его стоимость, а, соответственно, и размер причиненного ущерба.

Имеющийся в материалах дела акт ревизии по существу является актом сверки чеков, в которых отражены время их первоначального создания и последующего изменения, поэтому отсутствие в данном документе даты его составления какого-либо значения для правильного разрешения дела не имеет. Содержащиеся в данном акте сведения о времени внесения изменений и, в частности, в несколько чеков в течение одной секунды объясняется, как это следует из показаний специалиста П1., тем, что данные сведения отражают не время внесения изменений в чеки, а время синхронизации чеков.

При таких обстоятельствах оснований для признания данного акта недопустимым доказательством суд первой инстанции обоснованно не усмотрел. Вопреки мнению стороны защиты, данный акт в совокупности с другими доказательствами подтверждает факт внесения изменений в чеки в целях хищения имущества.

Скриншоты чеков были изъяты следователем с соблюдением требований уголовно-процессуального закона.Возможность проведения данного следственного действия в отсутствие понятых предусмотрена положениями ст. 170, 177 УПК РФ, в соответствии с которыми при осмотре места происшествия понятые принимают участие по усмотрению следователя с обязательным применением в таком случае технических средств фиксации хода и результатов следственного действия. Руководствуясь данными нормами закона следователь, не усмотрел оснований для участия понятых в ходе осмотра места происшествия, однако применил при этом техническое средство фиксации – фотоаппарат. Участие в проведении данного следственного действия представителя потерпевшего М. подтверждается содержанием протокола и его показаниями. Утверждение защитника о том, что М. присутствовал не с самого начала данного процессуального действия, опровергается показаниями последнего, из которых следует, что следователь зашла в кабинет действительно без него, поскольку он задержался в больнице, но все последующие действия, связанные с изъятием скриншотов чеков происходили в его присутствии.

Учитывая, что первоисточником информации, изъятой в ходе данного следственного действия, являлись документы в электронном виде, их перенос с одного носителя на другой, в данном случае распечатывание на бумаге, не требовал выполнения требований, предусмотренных ч. 3 ст. 177 УК РФ, об упаковке и опечатывании полученных скриншотов документов. Отсутствовали основания и для того, чтобы данные скриншоты были заверены подписью следователя.

Несоответствие даты, отраженной на скриншотах чеков, дате их фактического создания и изъятия, а также несоответствие отраженной на скриншотах операционной системы Windows операционной системе, установленной на компьютерах магазина, которой являлась операционная система Linux, объясняется тем, что, как это следует из показаний представителя потерпевшего М., при выполнении скриншотов чеков на компьютере было неправильно установлено время, а сами скриншоты выполнялись на компьютере, предназначенном для видеоконференц-связи.

При таких обстоятельствах оснований для признания указанных доказательств недопустимыми не имеется.

Оснований для признания заключения специалиста недопустимым доказательством суд первой инстанции также обоснованно не усмотрел. Как следует из материалов дела, специалист П1. был привлечен для дачи заключения по делу на основании постановления следователя от 13 октября 2017 года, в котором содержится информация о разъяснении специалисту положений ст. 58 УПК РФ, предусматривающей участие специалиста в уголовном судопроизводстве и, в частности, его права, и предупреждении его об уголовной ответственности по ст. 307 УК РФ за заведомо ложное заключение. Отражая данные сведения непосредственно в своем заключении, специалист ошибочно указал о разъяснении ему положений ст. 57 УПК РФ, предусматривающей участие эксперта. Данное обстоятельство, по мнению суда апелляционной инстанции, не влечет признания заключения специалиста недопустимым доказательством, поскольку является технической ошибкой, очевидность которой не вызывает сомнений. Что касается самостоятельного истребования специалистом недостающего для исследования материала - двух информационных баз ООО «***», то запрета на совершение подобных действий со стороны специалиста уголовно-процессуальный закон не содержит. Непризнание запрошенных специалистом информационных баз вещественными доказательствами признания недопустимым доказательством заключения специалиста также не влечет.

Кроме того, как правильно отмечено судом первой инстанции, на момент привлечения специалиста к участию в деле потерпевшей стороной самостоятельно уже были выявлены чеки, в которые были внесены изменения в целях хищения имущества, и фактически установлено наименование похищенного имущества и размер причиненного ущерба, соответственно, решающего значения для определения способа хищения и размера причиненного ущерба заключение специалиста не имело. Кроме того, выводы специалиста относительно отсутствия на проверенном им продукте «1С:Предприятие 8.1. Технологическая платформа» признаков контрафактного происхождения, а на представленных устройствах - вредоносных программ и следов их использования при установке исследуемого продукта, об обстоятельствах внесения изменений в соответствующие чеки, а также его показания в судебном заседании о том, что все изменения в данные чеки были внесены в компьютерной базе магазина «Корпорация Центр» в ООО «***» г. Кунгур, были оценены судом первой инстанции в совокупности с другими доказательствами и с учетом показаний осужденного ФИО2, напрямую изобличающего ФИО1 в преступлении, и показаний свидетелей Б. и Т., косвенно подтверждающих причастность ФИО1 к преступлению, обоснованно приняты судом первой инстанции в качестве доказательства виновности последнего.

Мнение осужденного об опровержении показаний свидетеля С. о том, что все изменения в чеки, отражающие проданный товар, вносились в компьютерной базе магазина «Корпорация Центр» в ООО «***» г. Кунгур, показаниями специалиста П1., является необоснованным, поскольку показания последнего, напротив, подтверждают показания С. в этой части.

Ссылка осужденного на отсутствие у него соответствующего пароля и знаний программирования, позволяющих внести изменения в чеки, опровергается показаниям ФИО2, Б. и Т., из которых следует, что всеми необходимыми данными для этого он располагал.

Показания представителя потерпевшего М. относительно объема похищенного и обстоятельств хищения содержат информацию, ставшую ему известной в результате проведенных проверок, они основаны на имеющихся в материалах дела документах, в полной мере согласуются с ними, поэтому мнение защитника о том, что его показания являются предположительными, основаны на догадке, является необоснованным, а ссылка суда на его показания в обоснование виновности ФИО1 - правильной. Относительно двойного указания в его показаниях на телевизор марки Samsung одной модели следует отметить, что, вопреки мнению осужденного, это обстоятельство не повлекло подобной ошибки при установлении объема похищенного имущества, в котором данный телевизор указан один раз, а, соответственно, не повлекло и необоснованного увеличения размера иска. В показаниях свидетелей В. и С. также содержится информация, известная им непосредственно в силу выполнения должностных обязанностей в ООО «***». При таких обстоятельствах ссылка в приговоре на показания указанных лиц в качестве доказательств вины ФИО1 является обоснованной.

Ссылка защитника на данные детализации абонентского номера, принадлежащего ФИО1, в обоснование его отсутствия 22 мая 2016 года на рабочем месте, в то время как в этот день были внесены изменения в чеки, фигурирующие в настоящем деле, о невиновности последнего не свидетельствует, поскольку его мобильным телефоном в данном случае мог пользоваться другой человек.

С учетом вышеизложенного отсутствие по делу прямых доказательств выноса ФИО1 товаров из магазина, а также доказательств хищения им изъятых у него клавиатуры, тв-камеры и бритвы выводы суда о его виновности под сомнение не ставит, поскольку его виновность подтверждается другими, приведенными выше доказательствами.

Мнение осужденного и его защитника о том, что по делу не установлены место, время хищения, наименование похищенного товара, его стоимость, способ хищения, противоречат тексту приговора, в котором все эти обстоятельства изложены.

Ошибочное указание в приговоре о возвращении изъятой у осужденного ФИО1 бритвы марки Panasonic представителю потерпевшего, в то время как фактически она возвращена ему через его представителя, основанием для изменения приговора не является.

Оснований для удовлетворения ходатайства защитника о назначении по делу комплексной бухгалтерской компьютерно-технический судебной экспертизы для установления способа внесения изменений в чеки, факта хищения имущества и размера причиненного ущерба, суд первой инстанции обоснованно не усмотрел, поскольку все данные обстоятельства были установлены на основании других доказательств, а обстоятельств, требующих обязательного назначения экспертизы, в данном случае не имелось.

При таких данных следует признать, что представленные сторонами доказательства проверены и оценены судом с соблюдением положений ст. 87, 88 УПК РФ, они сопоставлены друг с другом, а положенные в основу приговора доказательства, вопреки мнению осужденного и его защитника, обоснованно признаны относимыми, допустимыми, достоверными и достаточными для вывода о виновности осужденного ФИО1 в преступлении.

Действия ФИО1 верно квалифицированы по ч. 3 ст. 160 УК РФ как присвоение, то есть хищение чужого имущества, вверенного ему, совершенное группой лиц по предварительному сговору, в крупном размере.

Мнение защитника о том, что установленные по делу на основании показаний ФИО2 обстоятельства дела свидетельствуют о совершении хищения в форме растраты, является ошибочным, поскольку, прежде чем реализовать похищенное имущество, осужденные его присвоили, то есть безвозмездно обратили в свою пользу, а последующая реализация этого имущества являлась не его обращением в пользу третьих лиц, а распоряжением уже похищенным имуществом.

При назначении как основного, так и дополнительного наказания, определении их вида и размера судом в полной мере учтены характер и степень общественной опасности совершенного осужденным ФИО1 преступления, данные о его личности, являющиеся положительными, отсутствие смягчающих и отягчающих обстоятельств и обоснованно сделаны выводы о назначении ему наказания в виде реального лишения свободы со штрафом.

Нарушений уголовно-процессуального закона при расследовании данного дела и производстве в суде первой инстанции, влекущих отмену или изменение приговора, допущено не было.

Таким образом, постановленный в отношении ФИО1 приговор является законным и обоснованным и справедливым, основания для его отмены или изменения отсутствуют.

На основании изложенного, руководствуясь ст. 389²⁰, 389²⁸, 389³³ УПК РФ, судебная коллегия

ОПРЕДЕЛИЛА:

Приговор Кунгурского городского суда Пермского края от 29 января 2018 года в отношении ФИО1 оставить без изменения, а его апелляционную жалобу и апелляционную жалобу защитника – без удовлетворения.

Апелляционное определение может быть обжаловано в Пермский краевой суд в кассационном порядке, установленном главой 47¹ УПК РФ.

Председательствующий подпись

Судьи подписи