Гражданский кодекс часть 1

рассмотрела в открытом судебном заседании уголовное дело по апелляционному представлению государственного обвинителя Тирских С.В., апелляционным жалобам представителя потерпевшего ФИО3, осуждённых ФИО1 и ФИО2, адвокатов Григуць Я.С. и Чернова С.Г. на приговор Олонецкого районного суда Республики Карелия от 9 октября 2020 года, которым:

ФИО1, родившийся ХХ.ХХ.ХХ в (.....), ранее не судимый,

осуждён по ч. 3 ст. 160 УК РФ к штрафу в размере 400 тыс. рублей;

ФИО2, родившийся ХХ.ХХ.ХХ в г. ХХ.ХХ.ХХ, гражданин Российской Федерации, ранее не судимый,

осуждён по ч. 5 ст. 33, ч. 3 ст. 160 УК РФ к штрафу в размере 150 тыс. рублей, по ч. 1 ст. 285 УК РФ (за совершение преступления в период с 6 марта 2014 года по 28 февраля 2015 года) к штрафу в размере 50тыс. рублей, по ч. 1 ст. 285 УК РФ (за совершение преступления в период с 6 по 28 декабря 2016 года) к штрафу в размере 60тыс. рублей, на основании ч. 3 ст. 69 УК РФ по совокупности преступлений, путём частичного сложения наказаний к штрафу в размере 200тыс. рублей.

Мера пресечения в виде подписки о невыезде и надлежащем поведении в отношении ФИО1 и ФИО2 до вступления приговора в законную силу оставлена без изменения.

Взыскано с ФИО2 в возмещение материального ущерба, причинённого преступлением, в пользу К, П и Н, каждого, по 5 (пять) тыс. рублей.

Приговором разрешены вопросы о вещественных доказательствах и судьбе арестованного имущества.

Заслушав доклад судьи Пальчун О.В. о содержании приговора, существе апелляционного представления, апелляционных жалоб и возражений, выступления прокурора Елисеевой И.Н., поддержавшей апелляционное представление, осуждённых ФИО1 и ФИО2, адвокатов Григуць Я.С. и Чернова С.Г., поддержавших доводы апелляционных жалоб стороны защиты, судебная коллегия

У С Т А Н О В И Л А:

ФИО1 приговором суда признан виновным в том, что он в период с 13 октября 2014 года по 31 декабря 2015 года, являясь начальником межмуниципального отдела Министерства внутренних дел Российской Федерации «Олонецкий» (далее МО МВД России «Олонецкий») при пособничестве ФИО2, присвоил денежные средства в общей сумме 57тыс. рублей, вверенные ему Министерством внутренних дел по Республике Карелия и предназначенные для производства выплат за проживание в служебных командировках аттестованного состава отдела.

ФИО2, кроме того, приговором суда признан виновным, в злоупотреблении должностными полномочиями, являясь заместителем начальника полиции МО МВД России «Олонецкий», с целью личного обогащения из корыстных побуждений, выразившемся в принуждении сотрудников МО МВД России «Олонецкий» к передаче ему части полученных ими денежных средств из установленных дополнительных выплат при совмещении обязанностей по невакантным должностям в период с 6 марта 2014 года по 28 февраля 2015 года, повлекшем существенное нарушение прав и законных интересов К, П, Н и П, а также охраняемых законом интересов общества и государства, а также в принуждении сотрудников МО МВД России «Олонецкий» Л, А, Ф, А и Н к передаче ему денежных средств, полученных в качестве премии за счёт экономии фонда оплаты труда по итогам работы за год, в период с 6 по 28 декабря 2016 года, что повлекло существенное нарушение охраняемые законом интересы общества и государства.

Преступления совершены в г. Олонце Республики Карелия при обстоятельствах, подробно изложенных в приговоре.

В апелляционном представлении государственный обвинитель Тирских С.В. считает приговор несправедливым, поскольку при назначении наказания суд необоснованно учёл по ч. 1 ст. 285 УК РФ, давность произошедших событий, а в дополнительном апелляционном представлении государственный обвинитель ставит вопрос об изменении приговора в отношении ФИО2 в связи с несоответствием выводов суда установленным фактическим обстоятельствам дела. Заявляет, что, придя к выводу о виновности ФИО2 в злоупотреблении должностными полномочиями, повлекшими существенное нарушение прав и законных интересов К, П, Н и П, суд неверно определил момент окончания преступления как 28 февраля 2015 года. Поскольку в ходе судебного разбирательства не была установлена точная дата высказанных ФИО2 требований о передаче денег, силу требований ч. 3 ст. 14 УПК РФ считает моментом окончания преступления 22 декабря 2014 года, то есть день, с которого К могли быть начислены денежные средства, на которые незаконно претендовал осуждённый. Ссылаясь на категорию преступления, предусмотренного ч. 1 ст. 285 УК РФ, и положения ст. 78 УК РФ, просит освободить ФИО2 от уголовной ответственности за данное преступление и наказания, снизив наказание, назначенное ФИО2 на основании ч. 3 ст. 69 УК РФ.

Апелляционное представление государственного обвинителя на приговор в отношении ФИО1 отозвано до начала заседания суда апелляционной инстанции.

В апелляционной жалобе представитель ОМВД России по Олонецкому району М утверждает, что представитель потерпевшего был лишён судом возможности участвовать в судебном заседании в период с 1 января по 20 августа 2020 года. Просит приговор отменить с возвращением уголовного дела прокурору.

В апелляционной жалобе и дополнениях к ней осуждённый ФИО1 считает приговор незаконным и необоснованным, а выводы суда - несоответствующими установленным фактическим обстоятельствам дела, указывая в обоснование своих доводов на неполноту и необъективность судебного следствия, отсутствие объективной оценки доказательств защиты. Заявляет, что: на протяжении судебного следствия судом не была обеспечена явка свидетелей, о допросе которых ходатайствовали стороны, В, Е, К., Ф, Б и К., показания которых оглашены не были и оценку суда не получили; ходатайства защиты об установлении и допросе в качестве свидетелей «Б.» и «К» судом «не реализованы». Приводя содержание показаний свидетелей С, К, С, Ф, К, Б, Щ, М, А, Л, А и ФИО2 отмечает, что в приговоре не приведены показания в той части, в которой они свидетельствуют о непричастности ФИО1 и ФИО2 к преступлению, при этом, оценка показаниям либо вообще не дана, либо является неверной. В частности считает неверной оценку показаний свидетелей В, К. и Ф о причине противоречий, имеющихся в их показаниях на предварительном следствии и в суде, а также показаний А, который неоднократно в ходе следствия менял свои показания, имел основания для оговора и мотив хищения – недостача 80тыс. рублей по ст. 9 Сметы Министерства внутренних дел Российской Федерации. Заявляет, что показания представителя потерпевшего, свидетелей Л, А, Б, Ц, Ф, С, С, М, М, К, К., В, А, Л, имеющие значение для вывода о непричастности ФИО1 и ФИО2 к преступлению, в протокол судебного заседания не занесены, а замечания на протокол судебного заседания удостоверены лишь в части. Утверждает, что на стадии судебного следствия судом не была дана оценка показаниям подсудимых, не дана оценка сведениям, приведённым защитниками в прениях и подсудимыми в последнем слове, кроме того, несмотря на приведённые ими новые обстоятельства, суд не возобновил судебное следствие.

Относительно командировки 23-24 октября 2014 года заявляет, что данная командировка не являлась фиктивной, её инициатором было следственное отделение, а командировка была оформлена на четырёх сотрудников и планировалась на два дня в связи с большим объёмом запланированных следственных действий; рапорт от 21 октября 2014 года, который, согласно приговору, А составил по его указанию в материалах уголовного дела отсутствует, при этом, материалами дела подтвержден факт его отсутствия в г. Олонце с 20 по 21 октября 2014 года; 6-8 ноября 2014 года он, действительно, получил от А примерно 30тыс. рублей по ст. 9 Сметы Министерства внутренних дел Российской Федерации, после чего встречался с негласным аппаратом, передавал деньги и получил расписки, которые сдал А.

Относительно командировки 23-26 марта 2015 года, приводя хронологию расследования уголовных дел по фактам незаконного оборота наркотических средств и ссылаясь на материалы дела, обосновывает необходимость командировки с выездом в г. Волхов, где планировалось проведение оперативно-розыскных мероприятий с участием ФИО4, а также в Санкт-Петербург для задержания ФИО5 и ФИО6. Заявляет, что, со слов ФИО2, ему известно, что ФИО2 регистрировал сотрудников в гостинице по просьбе А, заплатив за проживание свои деньги, и с учётом пояснений ФИО2 был уверен в том, что сотрудники, действительно, проживали в гостинице. Утверждает, что судом оставлены без оценки сведения о телефонных соединениях, согласно которым, 24-26 марта 2015 года А неоднократно созванивался с ФИО5, решая вопрос о задержании последнего в Санкт-Петербурге. Заявляет, что он не мог совершить действия, описанные в приговоре с 20 апреля по 24 апреля 2015 года, поскольку с 19 апреля 2015 года находился в отпуске в г. Петрозаводске, что подтверждается информацией о телефонных соединениях. Обращает внимание, что с 3 по 5 июня 2015 года состоялась командировка сотрудников Ю и ФИО7 в Санкт-Петербург с проживанием в гостинице «Янина», и сотрудникам в установленном порядке были компенсированы командировочные расходы, однако, ни следствие, ни суд не проверяли обоснованность произведённых выплат, при этом Ю пояснил, что его никто не просил заполнять документы или передавать кому-то полученные за командировку деньги, что свидетельствует о его, ФИО1, невиновности.

Относительно командировки 19-22 сентября 2015 года, ссылаясь на материалы уголовного дела в отношении К, показания свидетелей Л и Ф, обосновывает необходимость командировки в Санкт-Петербург, вместе с тем, обращает внимание на то, что рапорт от 18 сентября 2015 года он не готовил, что подтверждается осмотром цифровых носителей, находившихся в его пользовании и не содержавших информации о подготовке такого рапорта, при этом, в указанный день он общался с представителями комиссии МВД по Республике Карелия, прибывшей в связи с ДТП, совершённым сотрудником отдела в состоянии алкогольного опьянения. По какой причине сотрудники отдела не выехали в командировку, ему не известно. Заявляет, что в ноябре 2015 года он получал от А денежные средства на выплаты конфидентам в общей сумме 59 500 рублей, а 6 и 8 ноября 2015 года встречался в г. Петрозаводске с конфидентами, которым передал предназначенные полученные от А деньги.

Утверждает, что:

- в приговоре судом не дана оценка материалам оперативно-розыскной деятельности с 17 мая по 14 июня 2017 года - протоколам опроса А, К, В, В и С, согласно которым, они лично передали денежные средства за проживание в командировках, протоколам осмотра служебных кабинетов, в ходе которых не получено информации, представляющей интерес и иным материалам, а также заключениям экспертиз, ставящим под сомнение показания свидетелей стороны обвинения (№ 230/п-1, 231/П-1, 232/П-1, 235/П-1 и 236/П-1), свидетельствующим о том, что документы подписаны не подотчётными лицами, и, следовательно, ни он, ни ФИО2 не давали соответствующих указаний вышеуказанным сотрудникам;

- причинённый в результате необоснованного получения сотрудниками выплат ущерб был установлен неверно и без учёта «суточных»;

- вопреки разъяснениям постановления Пленума Верховного Суда Российской Федерации от 29 ноября 2016 года № 55 «О судебном приговоре», суд ограничился перечислением доказательств и указанием на протоколы процессуальных действий, не раскрывая их основное содержание, не приводя мотивов, по которым документы отнесены к доказательствам виновности, при этом, указанные в приговоре письменные и вещественные доказательства не содержат доказательственного значения виновности его и ФИО2, а лишь подтверждают факты необоснованного получения бюджетных средств, предназначенных для выплат в качестве возмещения затрат в командировках и их распоряжения сотрудниками отдела;

- судом нарушено право на защиту, поскольку не рассмотрено ходатайство о проведении по делу предварительного слушания;

- наказание назначено без учёта материального положения и является чрезмерно суровым.

Просит приговор отменить, вынести оправдательный приговор и возвратить уголовное дело прокурору, а в случае отказа – уголовное дело направить на новое судебное разбирательство.

В апелляционной жалобе и дополнениях к ней адвокат Григуць Я.С. в защиту осуждённого ФИО1 считает приговор незаконным и необоснованным, а выводы суда о виновности - не подтверждёнными представленными доказательствами. Заявляет, что:

- судья, участвовавшая при рассмотрении уголовного дела в отношении ФИО1 и ранее на стадии предварительного слушания полагавшая, что уголовное дело подлежит возвращению прокурору в порядке ст. 237 УПК РФ, вынося обжалуемый приговор, дала повторную и противоречивую оценку ранее уже исследовавшимся с её участием обстоятельствам, чем допустила существенное нарушение положений УПК РФ;

- при ознакомлении с материалами дела ФИО1 было заявлено ходатайство о проведении по делу предварительного слушания для решения вопроса об исключении доказательств, однако, в ходе предварительного слушания ходатайство об исключении доказательств судом не было рассмотрено, и после отмены в апелляционном порядке постановления, вынесенного по итогам предварительного слушания, суд, минуя стадию предварительного слушания, назначил судебное разбирательство по уголовному делу;

- доказательств, свидетельствующих о том, что денежные средства, хищение которых инкриминировано ФИО1, были вверены последнему и находились в правомерном владении ФИО1, не представлено, а показания свидетелей обвинения являются производными от показаний А и не подтверждают факт передачи денежных средств ФИО1, иных же доказательств обращения ФИО1 в свою пользу денежных средств не представлено, и факт обогащения ФИО1 не доказан, при этом, у А сложились неприязненные отношения с ФИО1 из-за понижения в должности;

- противоречия в показаниях А и показаниями ФИО1 и ФИО2 суд не устранил, обязательный признак деяния – корыстная цель не установлена;

- подписывая авансовые отчёты, ФИО1 не осознавал, что совершает действия, против воли собственника, причиняя, при этом, собственнику материальный ущерб, и, следовательно, в действиях ФИО1 отсутствует состав преступления;

- исследованные в судебном заседании документы не подтверждают вывод о фиктивности командировок, и, как следствие, не подтверждают наличие в действиях ФИО1 инкриминируемых преступлений с корыстным мотивом;

- небольшой объём материального ущерба, отсутствие доказательств причинения существенного вреда, отсутствие потерпевшей стороны не позволяют сделать вывод о том, что деяние обладает признаками достаточной общественной опасности, которая позволяет признать деяние преступлением;

- объективная сторона преступления изложена в приговоре противоречиво и неясно, причём, как следует из обвинения, письменных материалов дела, и не вызывает сомнения у сторон всё финансирование деятельности органов внутренних дел, и в частности ОМВД по Олонецкому району, осуществляется из средств федерального бюджета, причём, из приговора следует, что денежные средства вверены были ФИО1 Министерством внутренних дел по Республике Карелия, которое собственником данных средств не является, а в силу ст. 214 ГК РФ средства бюджета не передаются учреждениям во владение и пользование, и выделение бюджетных средств учреждению не означает переход право собственности от государства к учреждению и не прекращает статус этих средств как бюджетных, то есть собственником средств является Российская Федерации, а потому надлежащий потерпевший по делу не установлен;

- судом не дана объективная и достаточная оценка показаниям свидетелей, подтверждающих непричастность ФИО1 и ФИО2 к преступлению, оценку показаниям В, К. и Ф считает неверной, а ссылку в приговоре на «иные исследованные доказательства» считает недопустимой;

- судебное следствие была окончено судом без надлежащей оценки и проверки показаний подсудимых;

- ФИО1 не мог дать указание А о сборе денег в период с 25 марта по 20 апреля 2015 года и получить от А собранную сумму в период с 20 по 24 апреля 2015 года, на что указано в приговоре, поскольку 19 апреля 2015 года ФИО1 выехал в г.Петрозаводск и по 19 мая 2015 года находился в отпуске;

- как следует из приговора, сумма похищенных денежных средств составляет 57тыс. рублей, тогда как сотрудникам полиции за рассматриваемые командировки выплачено 63000 тыс., из которых 6 тыс. рублей составляют суточные расходы, а исследованные доказательства свидетельствуют о том, что расходы по фонду оплаты командировочных расходов, утверждённые МВД по Республике Карелия, превышены не были, следовательно, прямого реального ущерба действиями ФИО1 не причинено, что свидетельствует об отсутствии обязательного признака объективной стороны хищения;

- приведя содержание примечания к ст. 285 УК РФ, делает вывод о том, что ФИО1, хотя и являлся должностным лицом, в действиях осуждённого отсутствует квалифицирующий признак совершения преступления с использованием служебного положения;

- материалами дела опровергается довод о том, что ФИО2 оформлял за В, А, К и С рапорты о возмещении понесённых командировочных расходов, датированные 15 апреля 2015 года, поскольку ФИО2 с 4 по 30 апреля 2015 года находился в отпуске на территории г. Петрозаводска;

- при определении размера штрафа судом не учтено материальное положение ФИО1;

- судом нарушены принципы уголовного судопроизводства – состязательность сторон и свобода оценки доказательств путём отказа в удовлетворении ходатайств стороны защиты, ограничив право на предоставление доказательств.

Просит приговор отменить и оправдать ФИО1 в связи с отсутствием в действиях последнего состава преступлений, предусмотренных ч. 3 ст. 160 УК РФ.

В апелляционной жалобе и дополнениях к ней осуждённый ФИО2 считает приговор незаконным и необоснованным, поскольку его вина в инкриминируемых преступлениях не доказана. Анализируя содержание приговора, указывает на ряд допущенных судом неточностей при изложении его показаний и показаний ФИО1, а также показаний Ч, Н, П, П, К, представителя потерпевшего М, свидетелей К, Ф, А, Ю, В, К, Л, К, Щ, К, А, Н, Я, Л, Л, К, С, П, Д, К, Т, А1, Б, П, Ж, Ы, Ц, О, Ф, М1, В, Т и эксперта М

Утверждает, что:

- судом в приговоре не раскрыто содержание исследованных документов и не дана оценка выступлениям сторон в прениях и его последнему слову;

- при осуждении его по ч. 1 ст. 285 УК РФ (за преступление, связанное с получением надбавок участковыми инспекторами полиции) судом не дана оценка: показаниям свидетелей Л, Д, Т, А1, К, П, Ы, М1, О, Л, А, Б, Ф, Ю и К; показаниям К, согласно которым, последний не отдавал ему деньги во второй раз и не считал, что было совершено преступление; показаниям Л, который сам проявил инициативу, заявив, что в случае получения надбавки за совмещение был готов потратить все денежные средства на ремонт опорного пункта; П, пояснившего, что, если деньги, действительно, были потрачены на ремонт, он, П не считает себя потерпевшим; показаниям Л, Б, Д и ФИО1 о произведённом ремонте;

- никаких условий получения надбавки сотрудникам не ставил, требований о передаче денег не выдвигал, сотрудники сдавали деньги на ремонт добровольно, что подтвердили П, К, П и Н, а деньги, сданные сотрудниками на добровольной основе, были потрачены на производство ремонта в кабинете участковых инспекторов;

- вывод суда об окончании преступления в феврале 2015 года является ошибочным, поскольку К никаких денег ему по, якобы имевшему место повторному принуждению, не передавал, поэтому наступления общественно опасных последствий в виде существенного вреда, предусмотренного ст. 285 УК РФ, не наступило, в связи с чем, преступление считается оконченным 30 сентября 2014 года и срок давности привлечения к уголовной ответственности по данному преступлению истек;

- согласно должностным регламентам, участковые инспектора в его подчинении не находились, а поэтому не верно говорить о злоупотреблении им своими полномочиями, и речь может идти лишь о злоупотреблении им своим положением руководителя;

- по эпизоду, связанному с получением премий, он не имел полномочий по принятию каких-либо решений о премировании сотрудников и определении размера премий, которые между сотрудниками перераспределялись на добровольной основе;

- какими именно полномочиями он злоупотребил, в приговоре не указано, при этом, в подтверждение своих доводов ссылается на показания: А о том, что она отдала часть премии, причём, вопросов не задавала, права А не нарушены, ущерб ей не причинен; А об отсутствии требований с его стороны; В о сложившейся практике распределения премий; Л о том, что он, ФИО2, не занимался распределением премий;

- передавшие ему деньги А, Н и Ф не являются участковыми инспекторами, в связи с чем, ссылка в приговоре на его руководящие полномочия в отношении участковых является необоснованной;

- судом проигнорированы показания свидетелей А, Ф и Л о том, что переданные ему денежные средства предназначались Б для погашения ущерба;

- согласно приговору, его действия выразились в принуждении сотрудников к передаче денежных средств, однако, в приговоре не конкретизировано, в чём выразилось принуждение и на основании чего судом сделан вывод о том, что собранные средства не были направлены на оговоренные цели;

- решение о начислении ряду сотрудников повышенной премии с целью передачи её сотрудникам, имевшим взыскание, принималось коллегиально, и не было инициативой ФИО2, что подтверждают свидетели ФИО8, С, Ф, А и другие, а он лишь донёс коллегиальное решение до личного состава;

- вывод суда об общественно опасных последствиях и существенном нарушении прав и законных интересов общества и государства в приговоре не раскрыт, доказательствами не подтверждён, ущерб отсутствует, претензий никто не имеет, ничьи права не нарушены, в ходе служебной проверки, проведённой МВД Республики Карелия, нарушений служебной дисциплины и законности в его действиях не выявлено, а Указ Президента Российской Федерации от 12 мая 2009 года которому, согласно приговору, противоречат его действия, был отменён 31 декабря 2015 года;

- суд проигнорировал факт подписания сотрудниками рапортов о возмещении расходов за проживания в гостинице 15 апреля 2015 года, тогда как в указанное время он находился в г. Петрозаводске, что подтверждается телефонным биллингом, и не мог дать указания о подписании документов;

- вопреки выводу суда, денежные средства по командировочным расходам не могли быть переданы ФИО1 в течение трёх дней, то есть с 20 апреля по 23 апреля 2015 года, поскольку ФИО1 в этот период также находился в г. Петрозаводске;

- свидетель С подтвердил, что выезжал в командировку в Санкт-Петербург, посещал гостиницу «Янина», что опровергает вывод суда о фиктивности командировки;

- деньги, поступившие в качестве компенсации за командировку, передавал А, а сведений о том, что деньги предназначались ФИО1, С не сообщил;

- свидетель К дал противоречивые показания относительно его командирования в октябре 2014 года, однако, этому надлежащая оценка судом не дана;

- свидетель Ф пояснил, что поставил подпись в рапорте по указанию А, а не в его кабинете и по его указанию, а свидетель В отрицал факт передачи денежных средств А;

- считает неверной оценку показаний свидетелей: К, отрицавшей в судебном заседании выдачу документов о проживании в гостинице без фактического проживания и оплаты; А, который имел основания для оговора его и ФИО1; Ф лишь на том основании, что ранее Ф не сообщал об обстоятельствах, о которых сообщил в суде;

- решение о необходимости выезда сотрудников в служебные командировки принимались на совещаниях, протоколы которых были исследованы в судебном заседании, что опровергает довод суда о фиктивных командировках, а финансовые документы подписывались только после того, как они были проверены бухгалтерией, что подтвердила свидетель Б, а тот факт, что авансовые отчёты в целях экономии времени составлены им, не является нарушением, поскольку документы подписаны сотрудниками, выезжавшими в командировку;

- передача ФИО1 денежных средств от А была направлена исключительно на оплату конфидентов, что подтвердили свидетели К, Ф, Л, С, Ю и другие;

- суд вышел за пределы своих полномочий, сославшись на закон и инструкцию, ссылка на которые отсутствует в обвинительном заключении;

- суд не привёл убедительных мотивов, отвергнув последовательные показания свидетелей К и Л;

- приведённые в приговоре доказательства – платежные поручения, заключения экспертов и иные доказательства не свидетельствуют о том, что А передал деньги ФИО1, который получил право на распоряжение ими;

- размер ущерба по хищению указан не верно, ничем не подтверждён, судебно-бухгалтерская экспертиза по делу не проводилась, а сам по себе вывод о причинении ущерба является ошибочным, поскольку выделенные лимиты по целевой статье не были превышены;

- уголовное дело рассмотрено незаконным составом суда после отмены Верховным Судом Республики Карелия решения о возращении уголовного дела прокурору и направления дела на новое рассмотрение со стадии подготовки, поскольку рассмотрено тем же судьёй и без предварительного слушания, что противоречит положениям Конституции Российской Федерации, нормам уголовно-процессуального закона и практике Конституционного Суда Российской Федерации, а доводы стороны защиты, заявленные в ходатайстве о возвращении уголовного дела прокурору, так и не были рассмотрены, полагая, что самоотвод судьи разрешил бы вопрос проведения предварительного слушания;

- применительно к присвоению к участию в деле привлечён ненадлежащий потерпевший, поскольку всё финансирование деятельности органов внутренних дел осуществляется из средств федерального бюджета, собственником которого является Российская Федерации, а ОМВД по Олонецкому району является федеральным государственным казённым учреждением, и имущество, находящееся в государственной собственности закрепляется за учреждениями во владение пользование и распоряжение (ст. 294 и 296 ГК РФ), а средства бюджета и иное имущество, незакреплённое за учреждениями, составляют казну Российской Федерации, республики, и по смыслу закона средства бюджета не закрепляются за учреждением, не вверяются руководителям госорганов и учреждений, а расходуются в соответствующей процедуре, и, следовательно, его действия и действия ФИО1 не могут быть квалифицированы по ст. 160 УК РФ, собственником средств в данном случае является Российская Федерация, главным распорядителем и получателем средств федерального бюджета в соответствии с подп. 100 п. 1 Положения о Министерстве внутренних дел Российской Федерации, является МВД России, однако, представитель МВД России не допрашивался и потерпевшей стороной не признавался;

- судом необоснованны квалифицированы его действия как пособничество в виде содействия путём предоставления информации, поскольку, согласно приговору, он не предоставлял информацию, а изготавливал и передавал средства преступления, и на наличие у него корыстного мотива не указано;

- при изложении обвинения указан способ совершения преступления - обман со стороны ФИО1 при его пособничестве и предоставление документов, не соответствующих действительности, что может свидетельствовать о совершении мошенничества, а не присвоения;

- судом неверно квалифицированы его действия, как совершённые с использованием служебного положения, поскольку одних только полномочий руководителя для перечисления денежных средств со счёта бюджета недостаточно в силу того, что перечислением денежных средств занимается Казначейство;

- изложенные в приговоре действия не могут быть признаны преступлением в силу малозначительности деяния, поскольку ущерб составляет 48 тыс. рублей, каких-либо негативных последствий не наступило, доказательств причинения существенного вреда интересам Российской Федерации, ОМВД по Олонецкому району не представлено;

- суд вышел за пределы предъявленного ему обвинения, указав нормативно-правовые акты, которые не были указаны в обвинении;

- вывод суда об его осведомленности о намерениях сотрудников ОМВД по Олонецкому району не проживать в гостинице «Янина» противоречит обстоятельствам дела, а по эпизоду командировки в марте 2015 года отсутствует такой признак хищения как безвозмездность;

- командировку сотрудникам 24 марта 2015 года оплачивал из личных денег, которые впоследствии ему возместил А;

- суд не дал оценки имевшемуся у него алиби на момент составления рапортов на возмещение понесённых командировочных расходов;

- при назначении наказания в виде штрафа суд не учёл его финансовое положение и наличие у него кредитных обязательств.

Просит приговор отменить и оправдать его, уголовное дело возвратить прокурору либо направить на новое судебное разбирательство.

В апелляционной жалобе и дополнениях к ней адвокат Чернов С.Г. в защиту осуждённого ФИО2 считает приговор незаконным и не обоснованным, а выводы суда - несоответствующими фактическим обстоятельствам дела, указывая в обоснование своих доводов следующее:

- постановлением суда от 26 марта 2019 года о возвращении дела прокурору в порядке ст. 237 УПК РФ отменено 13 мая 2019 года в апелляционном порядке Верховным Судом Республики Карелия, после чего им было существенно дополнено ходатайство о возращении уголовного дела прокурору, однако, в нарушение ст. 229 УПК РФ, оно не было рассмотрено судом;

- стороной защиты было заявлено ходатайство о проведении предварительного слушания, которое судом рассмотрено не было;

- уголовное дело рассмотрено незаконным составом суда, поскольку председательствующей судьёй ранее по делу по итогам предварительного слушания было вынесено постановление о возвращении уголовного дела прокурору на основании п. 1 ч. 1 ст. 237 УПК РФ, которое отменено судом апелляционной инстанции с направлением дела на новое рассмотрение со стадии подготовки к судебному заседанию, и поскольку принятое судьёй решение было связано с оценкой предъявленного ФИО2 и ФИО1 обвинения по эпизоду присвоения и мотивировано согласием с аргументами защиты, указывающими на несостоятельность обвинения, повторное участие того же судьи в рассмотрении дела противоречит требованиям закона;

- по эпизоду о присвоения к участию в деле был привлечён ненадлежащий потерпевший, поскольку финансирование деятельности органов внутренних дел и, в частности, ОМВД по Олонецкому району осуществляется из средств федерального бюджета, при этом, выделение бюджетных средств учреждению не означает в правовом смысле переход права собственности на эти средства от государства к учреждениям, не изменяет и не прекращает статуса этих средств, как бюджетных, и надлежащим потерпевшим в данном случае является МВД России, а рассмотрение уголовного дела без участия надлежащего потерпевшего является незаконным;

- судом необоснованно квалифицированы действия ФИО2 как пособничество в виде содействия путём предоставления информации, поскольку фактически в обвинении описывается выполнение ФИО2 иных действий - пособничества в виде предоставления средств преступления;

- поскольку бюджетные средства не входят в состав имущества, фактически не передаются учреждению в натуре, а образуют государственную казну, которая расходуется в соответствии с бюджетным законодательством, действия ФИО2 и ФИО1 не могут быть квалифицированы как присвоение, поскольку бюджетные средства не вверяются руководителям учреждений по смыслу диспозиции ст. 160 УК РФ;

- согласно предъявленному обвинению, сотрудники бухгалтерии произвели перечисление денежных средств, находясь под воздействием обмана со стороны ФИО1 при пособничестве ФИО2, не осознавая, что в представленных документах содержатся ложные сведения, то есть описание преступного деяния соответствует мошенничеству, а не присвоению;

- признак преступления «с использованием служебного положения» инкриминирован ФИО2 необоснованно, поскольку решение о перечислении денежных средств со счёта бюджета принимает орган казначейства, сотрудники которого в подчинении ФИО1 не находились, то есть для перечисления денежных средств служебного положения ФИО1 недостаточно;

- действия ФИО2 и ФИО1 не могут быть признаны преступлением в силу малозначительности, поскольку сумма ущерба, инкриминированного ФИО2, составляла 48тыс. рублей, что в сравнении с общегосударственными расходами на нужды органов внутренних дел и обеспечении их деятельности, отсутствия претензий со стороны потерпевшего, отсутствия доказательств причинения существенного вреда Российской Федерации и отделу внутренних дел, отсутствие у ФИО2 личной корыстной цели, общественно опасных последствий, не позволяют сделать вывод о том, что инкриминируемое деяние обладает признаками преступления;

- предъявленное ФИО2 обвинение не конкретизировано, поскольку указанный в нём мотив действий ФИО2 - желание оказать помощь ФИО1 - противоречит понятию хищения, которое заключается в достижении корыстной цели, а ссылка на наличие предварительно достигнутой договоренности с ФИО1 свидетельствует о наличии предварительного сговора на совершение преступления;

- факт причинения ущерба по ст. 160 УК РФ и его размер ничем не подтверждён, инвентаризация, которая является обязательной при выявлении фактов хищений, а также бухгалтерская экспертиза проведены не были, и недоказанность факта причинения ущерба либо его размера исключает уголовную ответственность за хищение, кроме того, сотрудниками полиции, помимо инкриминированных ФИО2 и ФИО1 похищенных денег за проживание в гостинице, были получены «суточные» расходы на общую сумму 6800 рублей, и оценка данному факту судом не дана;

- сам по себе вывод о причинении ущерба является ошибочным, поскольку выделяемые бюджетные средства в обязательном порядке должны быть освоены согласно целевому принципу их использования, а выделенные на командировочные расходы лимиты превышены не были, и, таким образом, имущественный вред государству причинён не был;

- вывод суда об осведомленности ФИО2 в отсутствии намерений сотрудников останавливаться для проживания в гостинице «Янина» в марте 2015 года противоречит фактическим обстоятельствам дела, мартовская командировка реально планировалась на несколько дней, что подтверждается копией протокола рабочего совещания, состоявшегося 2 марта 2015 года, а участие ФИО2 в данной командировке было обусловлено необходимостью выполнения задач организационного характера - помощи в получении отметок на командировочных удостоверениях, регистрация и обеспечение проживания в гостинице остальных сотрудников, и на момент оформления проживания в гостинице, ФИО2 не знал дальнейший ход и результаты командировки в г. Волхов, а достоверных и достаточных доказательств того, что в момент оформления отчётных документов по командировке ФИО2 знал о том, что сотрудники не ночевали в гостинице, суду также не представлено;

- по эпизоду командировки в марте 2015 года отсутствует признак хищения – безвозмездность, а показания ФИО2, согласно которым, при оформлении проживания в гостинице четырёх сотрудников он, ФИО2, потратил личные денежные средства в сумме 24тыс. рублей, которые позже Крупину вернул А, подтверждаются показаниями С и К о том, что они не знали о продолжительности командировки, справкой Сбербанка, согласно которой, за несколько минут до оформления кассовых чеков сотрудником гостиницы, ФИО2 снял в банкомате со своей карты 3 тыс. рублей, показаниями К, Ф и другими доказательствами, и довод ФИО2 о потраченных личных денежных средствах стороной обвинения не опровергнут;

- судом не дано оценки «доказанному» алиби ФИО2, который не мог оформить рапорты на возмещение понесённых командировочных расходов, датированных 15 апреля 2015 года, поскольку находился в отпуске в г. Петрозаводске;

- исходя из показаний К, Л., Л. и К, данных в судебном заседании, а также Щ, Б, К и Ф, акт осмотра служебного компьютера ФИО2, согласно которому, 15 октября 2015 года ФИО2 направлял запрос в гостиницу для проверки факта проживания в гостинице сотрудников отдела, вина К по событиям, имевшим место в сентябре 2015 года не доказана;

- в обвинении по каждому из двух эпизодов злоупотребления полномочиями искажено содержание должностных полномочий ФИО2, а имеющиеся в деле должностные регламенты свидетельствуют о том, что ФИО2 являлся начальником только для начальников ряда подразделений, а не для сотрудников этих подразделений, доплаты за совмещение и премии сотрудники получали на законных основаниях, и в чём именно выразилось существенное нарушение интересов общества и государства, подрыв авторитета органов государственной власти, дискредитация основных принципов работы правоохранительных органов и государственной власти, не конкретизировано;

- суд вышел за пределы предъявленного ФИО2 обвинения, поскольку, давая правовую оценку действиям ФИО2 на стр. 122-123 приговора сослался на положения нормативно-правовых актов, не включённых в описательную часть обвинения, а также на типовые положения о территориальном органе внутренних дел и органе внутренних дел субъекта Российской Федерации, которые «не изучались» в судебном заседании, кроме того, суд пришёл к выводу о совершении ФИО2 действий, явно выходивших за пределы полномочий ФИО2, - осуществлении сбора денежных средств с сотрудников, завуалировав преступность своих действий, что квалифицируется по ст. 286 УК РФ как превышение, а не злоупотребление полномочиями;

- вопреки выводам суда в приговоре, ФИО2 не принуждал П, К, П и Н передавать ему полученные на законных основаниях денежные средства, что следует из показаний потерпевших, и передача денежных средств имела место на добровольной основе в связи с необходимостью ремонта помещения кабинета участковых инспекторов, на неудовлетворительное состояние которого указано в книгах замечаний и предложений, и об этом же, а также об осуществлении ремонта силами личного состава дали показания ряд свидетелей, при этом, довод обвинения о сборе денег по инициативе ФИО2, а также о трате ФИО2 собранных денег в личных целях, является голословным;

- вывод суда об окончании в феврале 2015 года преступления, предусмотренного ч. 1 ст. 285 УК РФ, является ошибочным, поскольку общественно опасные последствия в виде существенного вреда по факту повторного принуждения К к передаче денег не наступили, и, таким образом, данное преступление было окончено получением денежных средств от иных сотрудников 30 сентября 2014 года, а, следовательно, срок давности привлечения к уголовной ответственности за данное преступление истёк;

- относительно принятия решений о премировании сотрудников и определении размера премий ФИО2 не имел полномочий, при этом, в судебном заседании установлено, что начальники подразделений готовили свои предложения о премировании, проект приказа готовили бухгалтерия и кадры, а утверждался приказ начальником отдела, а вопрос перераспределения премии на всех сотрудников отдела, в том числе имевших взыскание, возник на планёрном совещании начальников подразделений, которым было поручено выяснить мнение по данному вопросу у личного состава, что подтвердили допрошенные свидетели, и поскольку на тот момент Ф находился в отпуске, информацию до участковых инспекторов довёл ФИО2;

- суд не указал, какими именно полномочиями злоупотребил ФИО2, в чём это выразилось, против каких интересов службы было направлено и какие именно права и интересы граждан нарушены;

- А, Н и Ф, передавшие часть премии ФИО2, в подчинении последнего не находились, никто из сотрудников, передавших часть премии ФИО2, не заявлял об их принуждении к этому, вред им причинён не был, и потерпевшими по делу они не признавались, а исходя из предъявленного обвинения, ФИО2 совершил преступление, использовав своё служебное положение, однако, в ст. 285 УК РФ речь идёт о злоупотреблении должностными полномочиями;

- о второй премии Крупин вообще не знал, и в указанный период ФИО2 находился в г. Петрозаводске, что подтверждено сведениями о телефонных соединениях, и, соответственно, не мог вести с сотрудниками отдела разговоров о премии;

- представленные стороной защиты доказательства в приговоре не раскрыты, часть из них вообще не получила оценки суда, а часть была отвергнута без указания мотивов принятого решения;

- оценивая показания А, суд не принял во внимание заинтересованность последнего в получении денежных средств в связи с образовавшейся задолженностью по ст. 9 сметы, за которой А был закреплён как начальник уголовного розыска, а также наличие у А мотивов для оговора ФИО1 и ФИО2 в связи с понижением до участкового инспектора;

- показания Ф суд оценил избирательно, оценка первоначальным показаниям К в ходе предварительного следствия судом вообще не дана, хотя эти показания согласуются с её показаниями в судебном заседании и с показаниями ФИО2;

- показания представителя потерпевшего ФИО9 являются недопустимым доказательством, поскольку до того, как ФИО9 был допущен в качестве представителя потерпевшего, ФИО9 допросили в качестве свидетеля.

Просит приговор отменить с возвращением уголовного дела прокурору на основании ст. 237 УПК РФ либо с направлением уголовного дела на новое рассмотрение либо с вынесением оправдательного приговора.

В возражениях на апелляционные жалобы стороны защиты государственный обвинитель Тирских С.В. просит жалобы оставить без удовлетворения.

Проверив материалы уголовного дела, изучив и обсудив доводы, приведённые в апелляционном представлении, апелляционных жалобах и возражениях государственного обвинителя, судебная коллегия приходит к следующим выводам.

Суд первой инстанции принял все предусмотренные законом меры для всестороннего, полного и объективного исследования обстоятельств дела. Обвинительный приговор соответствует требованиям ст.ст. 303, 304, 307 и 308 УПК РФ, его описательно-мотивировочная часть содержит описание преступных деяний, признанных судом доказанными, приведены доказательства, на которых основаны выводы суда о виновности ФИО1 и ФИО2 в преступлениях, за которые они осуждены, мотивы, по которым суд отверг другие доказательства, а также мотивы решений по иным вопросам.

Вопреки доводам жалоб, в приговоре судом дана оценка доказательствам, представленным стороной защиты. Несогласие же с данной оценкой осуждённых и их защитников не свидетельствует о незаконности и несправедливости приговора.

Выводы суда о виновности ФИО1 и ФИО2 в инкриминированных преступлениях основаны на достаточной совокупности приведённых в приговоре доказательств, исследованных, проверенных и оценённых с точки зрения их относимости, допустимости и достоверности, как это предусмотрено ст. 88 УПК РФ.

Так в судебном заседании подсудимый ФИО1 показал, что 23-24 октября 2014 года сотрудники отдела выезжали в командировку в Санкт-Петербург, при этом, кто оформлял документы на командировку, ему неизвестно, никаких указаний А относительно гостиницы «Янина», сбора паспортных данных сотрудников, составления авансовых отчётов, сбора денежных средств с сотрудников, он не давал. При подписании рапортов на возмещение командировочных расходов ему не было известно, что рапорты содержали ложные сведения. 24-26 марта 2015 года в командировку в г. Волхов и Санкт-Петербург должны были выехать ряд сотрудников, в том числе ФИО2. Учитывая незначительный опыт работы сотрудников, он также выехал в г. Волхов. Поскольку в г.Волхове задержание подозреваемой не состоялось, он, ФИО2, О. и Ю вернулись в г. Олонец. Выезжали ли другие сотрудники в Санкт-Петербург, ему неизвестно. 26 марта 2015 года ФИО2 сообщил ему, что зарегистрировал А и его коллег в гостинице «Янина», заплатив за проживание из личных денег 24тыс. рублей. Со слов ФИО2, ему известно, что А компенсировал ФИО2 затраты на гостиницу в конце апреля 2015 года. С 19 по 22 сентября 2015 года ряд сотрудников должны были выехать в командировку в Санкт-Петербург, а о том, что эта командировка не состоялась, он узнал лишь при ознакомлении с делом. Денежные средства, переданные ему А в ноябре 2015 года, предназначались для оплаты конфидентам.

Подсудимый ФИО2 в судебном заседании показал, что в середине марта 2015 года было принято решение о проведении оперативно-розыскных мероприятий с выездом в Санкт-Петербург и Ленинградскую область. По согласованию с ФИО1 он выехал в командировку раньше основной группы для того, чтобы по просьбе А проставить в командировочных удостоверениях отметки о прибытии и решить вопрос о регистрации сотрудников для проживания в одной из гостиниц. Он зарегистрировал сотрудников в гостинице «Янина», заплатил 24тыс. рублей личных денег, о чём сообщил А и направился в г.Олонец, встретив в районе Новой Ладоги ФИО1, А и других сотрудников. Поскольку он был заинтересован в скорейшем возврате денежных средств, то лично заполнил авансовые отчеты за сотрудников. О том, что сотрудники не проживали в гостинице, он не знал. Денежные средства А ему вернул в конце апреля 2015 года. В сентябре 2015 года он находился в отпуске в Санкт-Петербурге, и А попросил зарегистрировать себя и других сотрудников в той же гостинице, что и в марте, направив СМС-сообщения с паспортными данными сотрудников, но, несмотря на просьбу А и Ф, регистрировать сотрудников и забирать документы из гостиницы не стал. Рапорт о возмещении расходов за командировку и авансовые отчёты он не составлял, а лишь проставил в командировочных удостоверениях даты убытия и прибытия, документы передал А.

Показания ФИО1 и ФИО2 о невиновности тщательно проверялись судом первой инстанции, и были обоснованно отвергнуты, как опровергнутые совокупностью исследованных доказательств.

В судебном заседании на основании исследованных доказательств: рапортов на имя министра внутренних дел и временно исполняющего обязанности министра внутренних дел о направлении сотрудников отдела в командировки; приказов о направлении сотрудников в командировки; командировочных удостоверений; рапортов о возмещении расходов за командировки; платежных поручений о зачислениях на счета сотрудников; выписок по счетам сотрудников, установлено, что:

- А, К, С, а также следователю С была оформлена командировка в Санкт-Петербург на 23-24 октября 2014 года, при этом, в качестве компенсации расходов за проживание в гостинице «Янина» А, К и С выплачено по 3 тыс. рублей;

- А, К, С и В была оформлена командировка в Санкт-Петербург на 24-26 марта 2015 года, при этом, в качестве компенсации расходов за проживание в гостинице «Янина» каждому выплачено по 6 тыс. рублей;

- А, В, В и Ф была оформлена командировка в Санкт-Петербург на 19-22 сентября 2015 года, при этом, в качестве компенсации расходов за проживание в гостинице «Янина» каждому выплачено по 6 тыс. рублей, при этом, причитавшиеся В 6 тыс. рублей по ошибке были зачислены на карту В, что было подтверждено в судебном заседании свидетелем Щ

Данные обстоятельства стороной защиты не оспариваются.

Доводы стороны защиты об имевшейся необходимости выезда сотрудников в командировки, предварительном обсуждении данного вопроса на планерном совещании, оформлении приказа о направлении в командировки сотрудников в установленном порядке не влияют на выводы суда о совершённом хищении средств, предназначенных для компенсации расходов за проживание в гостинице.

На основании исследованных в судебном заседании доказательств установлено, что: А, С, К, В, В и Ф, находясь в краткосрочных (однодневных) командировках в октябре 2014 года и марте 2015 года, в гостиницах для проживания не останавливались, а в сентябре 2015 года в командировку в Санкт-Петербург не выезжали; документы, содержавшие недостоверную информацию, на основании которых в последующем выплачены денежные средства в качестве компенсации за проживание в гостинице, были составлены А по указанию ФИО1, либо ФИО2, а сотрудниками, выезжавшими в командировки, либо не подписывались вовсе, либо были подписаны ими по указанию А и ФИО2.

Так, согласно заключению эксперта от 10 мая 2018 года № 237/П-1, записи в авансовых отчётах К и С по командировке 23-24 октября 2014 года выполнены А (т. 4, л.д.88-97).

Согласно заключениям эксперта от 24 мая 2018 года № 236/П-1 и 10 мая 2018 года № 237/П-1, записи в командировочных удостоверениях А, В, К и С за период 24-26 марта 2015 года, а также в авансовых отчётах А, В, К и С по командировке 24-26 марта 2015 года выполнены ФИО2 (т. 4, л.д.75-84, 88-97).

Согласно заключению эксперта от 24 мая 2018 года № 236/П-1, записи в командировочных удостоверениях А, В, В и Ф за период 19-22 сентября 2015 года выполнены ФИО2 (т. 4, л.д. 75-84).

Вопреки доводам осуждённых и их защитников, в приговоре отсутствует вывода суда о том, что ФИО2 оформлял за В, А, К и С рапорты о возмещении понесённых командировочных расходов, датированные 15 апреля 2015 года. Согласно приговору, данные рапорты были оформлены свидетелем А, о чём А были даны соответствующие показания.

Будучи допрошенной на предварительном следствии, свидетель К показала, что осенью 2014 года ей позвонил ранее незнакомый мужчина и договорился с ней о встрече. Встретившись, мужчина попросил её выписать документы на проживание в гостинице на него и его знакомых, при этом, «реально» останавливаться в гостинице они не собирались, на что она согласилась, после чего дала распоряжение администратору выписать необходимые документы. В 2015 году было два случая, обращался к ней с аналогичной просьбой другой мужчина, которому также были выписаны необходимые документы (т. 3, л.д. 118-124).

Несмотря на заявление К в судебном заседании о недостоверности приведённых показаний, суд первой инстанции обоснованно положил их в основу приговора, поскольку допрос указанного свидетеля был проведён на предварительном следствии в соответствии с требованиями уголовно-процессуального закона, протокол допроса оформлен надлежащим образом, содержит запись об отсутствии замечаний со стороны свидетеля, а изложенные в нём сведения согласуются с другими доказательствами по делу, в том числе: протоколом осмотра компакт-диска, содержавшего скопированную с моноблока мини-отеля «Янина» информацию о проживании в данном отеле: С, А и К в период с 23 по 24 октября 2014 года; С, А, В и К с 24 по 26 марта 2015 года; А, Ф, В и В в период с 20 по 22 сентября 2015 года; справками за подписью К, подтверждающими проживание в отеле; квитанциями мини-отеля «Янина» с фискальными чеками о проживании в гостинице вышеуказанных лиц; показаниями свидетелей А, С, К, В и Ф, согласно которым, они в соответствующие даты в гостинице не останавливались; протоколами осмотра постовых ведомостей, согласно которым С, К, В, В и Ф в указанные даты находились в г. Олонце, заступали на дежурство, сдавали и получали табельное оружие (т. 5, л.д. 31-79), а также сведениями о входящих и исходящих телефонных соединениях сотрудников, опровергающими их нахождение в Санкт-Петербурге 24 октября 2014 года, 24-26 марта и 20-22 сентября 2015 года (т. 12, л.д. 146-211).

Показания свидетеля К на предварительном следствии полностью согласуются с показаниями свидетеля А, согласно которым, в конце 2014 года накануне командировки в Санкт-Петербург его вызвал ФИО1 и дал указание составить рапорт на командировку с участием К и С на два дня, передал ему адрес гостиницы «Янина» и телефон К., пояснив, что там нужно будет забрать документы по командировке. В действительности К в командировку не выезжал, помимо него и С ездил следователь С. Встретившись с женщиной, координаты которой дал ФИО1, он передал той свой паспорт и паспорт С, а также паспортные данные К, а от женщины получил файлы с документами. В гостинице они не останавливались, возвратившись в г. Олонец в тот же день, однако, по указанию ФИО1 он составил авансовые отчеты, в том числе за С и К, рапорты о компенсации расходов за проживание в гостинице и передал документы ФИО1, который в свою очередь заявил, что перечисленные за проживание в гостинице деньги необходимо забрать у К и С, и передать ему. Через несколько дней он, К и С получили по 3 тыс. рублей, которые он передал ФИО1.

Согласно сведениям о входящих и исходящих соединениях А, 23 октября 2014 года с 16 час. 18 мин. до 20 час. 10 мин. А, действительно, многократно и поочередно, путём СМС-сообщений и телефонных соединений связывается с ФИО1 и представителем отеля «Янина» К (т. 12, л.д. 146-211).

Допрошенные в качестве свидетелей С и С показали, что в октябре 2014 года, они выезжали в однодневную командировку в Санкт-Петербург совместно с А, заезжали в гостиницу на пересечении пр. Невского и ул. Марата, где А передал администратору гостиницы какие-то документы.

С и К также показали, что документы по командировке не заполняли, а лишь поставили свои подписи по указанию А, а полученные в качестве компенсации за проживание денежные средства передали А.

Кроме того, А показал, что накануне однодневной командировки в г. Волхов в марте 2015 года ФИО1 сообщил о необходимости оформления документов на него, В, К и С на 3 дня в Санкт-Петербург. Позднее он, К и В направили ФИО2 СМС-сообщение со своими паспортными данными для оформления документов в гостинице. В Санкт-Петербург ни он, ни В, ни К не выезжали, однако, по указанию ФИО1 он составил рапорты на возмещение расходов за проживание в гостинице от своего имени, а также от имени К, С и В, которые передал ФИО2. Авансовые отчёты составил ФИО2, а они лишь поставили подписи в отчётах. Позднее на их банковские карты поступили денежные средства по 6 тыс. рублей, которые он по указанию ФИО1 собрал и передал ФИО1. В сентябре 2015 года ФИО1 сообщил о необходимости оформления документов по командировке в Санкт-Петербург с проживанием в гостинице «Янина», в которую, якобы выезжали он, Ф, В и В По просьбе ФИО1 он написал рапорты о возмещении расходов за себя, Ф, В и В, которые передал ФИО2. Когда ФИО1 собирался уезжать в Москву, то попросил дать ему 24 тыс. рублей, а после поступления денежных средств за фиктивную командировку на банковские карты сотрудников, собрать указанную сумму с сотрудников и оставить себе, что он и сделал.

Показания А в указанной части согласуются с предоставленными ПАО «Сбербанк» сведениями, согласно которым, 10 ноября 2015 года со счёта А произведена выдача наличных в сумме 24 тыс. рублей. 11 ноября 2015 года ФИО1 выехал в Москву для прохождения сессии в Академии Управления МВД России, а денежные средства в качестве выплаты за проживание в гостинице во время командировки поступили на счёт А, В и Ф 3 декабря 2015 года (т. 11, л.д. 127).

Доводы, приведённые осуждённым ФИО1 в апелляционной жалобе, о том, что переданные ему А в ноябре 2015 года денежные средства предназначались и были потрачены на выплаты конфидентам, не опровергают показания А, поскольку встречи с конфидентами и передача им денежных средств, согласно пояснениям ФИО1, состоялись 7-8 ноября 2015 года, то есть ранее описанных А событий.

Согласно заключениям экспертов от 16 мая 2018 года № 231/П-1, 18 мая 2018 года № 235/П-1 и 11 мая 2018 года № 232/П-1, подписи в рапортах от имени В, С и В о возмещении денежных средств, израсходованных в ходе командировок в марте и сентябре 2015 года, выполнены, вероятно, не В, не С и не В Вопреки утверждениям осуждённого ФИО1 в апелляционной жалобе, данные экспертизы не являются доказательствами невиновности ФИО1 и ФИО2, более того, они подтверждают показания А, согласно которым, именно он по указанию ФИО1 составил вышеуказанные рапорты.

Довод стороны защиты об оговоре ФИО1 и ФИО2 со стороны А в связи с понижением последнего в должности является необоснованным, поскольку с 2015 по 2017 год А работал в должности начальника отделения уголовного розыска, и, согласно показаниям свидетелей К и В уже на момент рассматриваемых событий, то есть до назначения А начальником отделения уголовного розыска и в период его работы в указанной должности, А, давая распоряжения о направлении СМС-сообщений с паспортными данными ФИО2, собирая деньги, полученные в качестве компенсации за проживание, ссылался на ФИО1, поясняя, что эти деньги предназначались ФИО1.

Показания А полностью согласуются с показаниями других свидетелей.

Так свидетель С показал, что он выезжал в однодневную командировку в Санкт-Петербург с ФИО2, в отеле «Янина» не останавливался, однако, вместе с ФИО2 подъезжал к отелю и ждал ФИО2 в машине, а затем они проехали в отдел, где проставили отметки в командировочных удостоверениях. При этом А предупредил его, что на банковскую карту поступят денежные средства за командировку, которые он должен был передать А, что он и сделал.

Свидетель К показал, что в командировку в Санкт-Петербург в 2014-2015 году не выезжал, однако, дважды подписывал незаполненные авансовые отчёты, один раз по указанию А, второй - по указанию ФИО2, передавал поступившие на его банковскую карту денежные средства А, который пояснил, что указанные деньги предназначались ФИО1.

Свидетель В на предварительном следствии показал, что весной 2015 году он выезжал в однодневную командировку в г. Волхов вместе с А, К и другими сотрудниками. Свои паспортные данные, а также паспортные данные К передавал ФИО2. Авансовый отчёт по командировке составил ФИО2, а он подписал отчёт, не читая. А, сославшись на ФИО1, сообщил, что поступившие за командировку денежные средства он должен передать А, что он и сделал. Кроме того, в судебном заседании В показал, что однажды А, ссылаясь на поручение ФИО1, узнавал его паспортными данными для оформления командировки в Санкт-Петербург, пояснив, что полученные за командировку денежные средства он должен был передать ему (А). Фактически командировка не состоялась, но он расписался в авансовом отчёте по несостоявшейся командировке, где фигурировала гостиница «Янина».

Допрошенный в качестве свидетеля Ф показал, что выезжал в командировку в г. Волхов совместно с А и другими сотрудниками и мог, не читая, подписать рапорт о компенсации денежных средств за командировку. 20 сентября 2015 года он по просьбе А направил ФИО2 СМС-сообщение со своими паспортными данными для регистрации в гостинице в Санкт-Петербург, однако, фактически командировка не состоялась. Кроме того, из показаний Ф на предварительном следствии следует, что о фиктивной командировке в Санкт-Петербург и проживании в гостинице «Янина» он узнал от ФИО2, когда тот вызвал его в кабинет и предложил подписать рапорт о компенсации ему денежных средств за командировку. Поступившие на банковскую карту денежные средства он передал А (т. 3, л.д. 104-107).

Несмотря на заявление Ф в судебном заседании о недостоверности показаний, данных на предварительном следствии, суд обоснованно отдал предпочтение именно этим показаниям, поскольку они были получены в соответствии с требованиями уголовно-процессуального законодательства и согласуются с другими доказательствами, в частности, с заключением эксперта от 14 мая 2018 года № 233/П-1, согласно которому, подпись в рапорте на возмещение командировочных расходов, действительно, выполнена Ф (т. 4, л.д.50-53).

Доводы осуждённого ФИО2 о том, что в марте 2015 года он по просьбе оперуполномоченного А выезжал в Санкт-Петербург лишь для решения организационных вопросов - отметки в командировочных удостоверениях сотрудников и их регистрации в гостинице, а также о том, что он произвёл оплату проживания в гостинице в течение двух дней четырёх сотрудников отдела собственными средствами в сумме 24 тыс. рублей, судебная коллегия находит надуманными и противоречащими собственным доводам ФИО2, согласно которым, 24 марта 2015 года он не знал результатов командировки в г. Волхов, не мог предвидеть, потребуется ли выезд сотрудников в Санкт-Петербург и сколько времени потребуется сотрудникам в Санкт-Петербурге для решения поставленных задач. При этом Крупин возвращался из Санкт-Петербурга вместе с С, проживание которого в отеле «Янина» также было им оформлено и оплачено на 2 суток.

Надуманными судебная коллегия находит и доводы осуждённого ФИО1, согласно которым ему не было известно о том, что после проведения мероприятий в г.Волхове сотрудники не поехали в Санкт-Петербург. Из показаний ФИО1, ФИО2 и иных лиц следует, что ФИО1 лично выезжал в г. Волхов и, возвращаясь в г. Олонец одновременно с А, в районе Новой Ладоги встретил ФИО2 и С, которые также направлялись в г. Олонец.

Ссылки осуждённых на информацию о телефонных соединениях как их алиби являются несостоятельными. Указанные сведения о телефонных соединениях за период 20-24 апреля 2015 года подтверждают факт перемещения ФИО1 по территории Республики Карелия и Ленинградской области, в том числе и из г. Петрозаводска в Санкт-Петербург, и не исключают вероятность его встречи с А в г. Олонец. Сведения о телефонных соединениях ФИО2 с 4 по 30 апреля 2015 года также не опровергают вывод суда о том, что после 24 марта 2015 года и не позже 19 апреля 2015 года ФИО2 оформил авансовые отчеты от имени А, С, К и В, а сведения о телефонных соединениях в сентябре 2015 года не только свидетельствуют о нахождении К в Санкт-Петербурге 20-22 сентября 2015 года, но и подтверждают выводы суда о том, что ФИО2 в указанный период встретился с представителем гостиницы «Янина» и совершил действия, способствовавшие хищению, поскольку вечером 20 сентября 2015 года ФИО2 обменялся многократными сообщениями с ФИО1, а утром 21 сентября 2015 года находился в непосредственной близости от гостиницы «Янина» на ул. Марата в Санкт-Петербурге (т. 17, л.д. 237).

Согласно ч. 1 ст. 252 УПК РФ, судебное разбирательство проводится только в отношении обвиняемого и лишь по предъявленному ему обвинению, таким образом, давать правовую оценку действиям А, С, К, В, В и Ф, в том числе и в части обоснованности получения ими суточных командировочных средств, суд не вправе. По этим же основаниям суд не вправе входить в обсуждение обоснованности произведённых выплат по командировке Ю и ФИО7 в период с 3 по 5 июня 2015 года.

На основании исследованных доказательств суд первой инстанции пришёл к правомерному выводу о хищении ФИО1 денежных средств при пособничестве ФИО2. Правовая оценка содеянного ФИО1 и ФИО2 является правильной.

Согласно должностной инструкции, ФИО1 был наделён полномочиями по распоряжению ассигнованиями на денежное содержание личного состава, включая командировочные расходы, используя которые, ФИО1, преследуя цель изъятия денежных средств, выделенных на командировочные расходы, и обращения их в свою пользу, утверждал документы, содержавшие заведомо ложные сведения о проживании направленных в командировки сотрудников ОМВД России по Олонецкому району в отеле «Янина», что явилось основанием для бухгалтерии ОМВД России по Олонецкому району перечисления денежных средств на банковские карты сотрудников и их дальнейшей передачи ФИО1.

Таким образом, К, используя своё служебное положение, изымал вверенные ему, как руководителю отдела полиции, денежные средства, предназначенные на командировочные расходы личного состава, придавая видимость законности своих действий путём предоставления в бухгалтерию документов с заведомо ложной информацией, что правильно квалифицировано судом по ч. 3 ст. 160 УК РФ как присвоение, совершённое с использованием служебного положения, а действия К, который был осведомлён о незаконным характере действий К и оказал последнему содействие в хищении, правильно квалифицированы по ч. 5 ст. 33, ч. 3 ст. 160 УК РФ, как пособничество в присвоении, совершённом с использованием служебного положения.

Доводы осуждённых и их защитников о том, что денежные средства являются собственностью бюджета Российской Федерации, не опровергают вывода суда о том, что эти средства были переданы ОМВД России по Олонецкому району, и ФИО1, как начальник отдела, вправе был данными средствами распоряжаться.

Приведённый стороной защиты довод о неверном определении потерпевшего по уголовному делу судебная коллегия также находит несостоятельным.

Согласно ч. 1 ст. 42 УПК РФ, потерпевшим по уголовному делу является юридическое лицо в случае причинения преступлением вреда его имуществу и деловой репутации.

В результате хищения денежных средств, которые предназначались для оплаты командировочных расходов сотрудникам ОМВД России по Олонецкому району, данному территориальному подразделению МВД по РК причинён ущерб, и поэтому ОМВД России по Олонецкому району обоснованно было признано потерпевшим по делу.

Данное обстоятельство в судебном заседании подтвердил и представитель МВД по РК Ч, являющийся также и представителем ОМВД России по Олонецкому району, пояснив, что ОМВД России по Олонецкому району имеет свою бухгалтерию, в соответствии со сметными назначениями распоряжается денежными средствами и является надлежащим потерпевшим от преступления, предусмотренного ст. 160 УК РФ.

Довод стороны защиты о том, что выделяемые бюджетные средства в обязательном порядке должны быть освоены, а в данном случае расходы по фонду оплаты командировочных расходов, утверждённые МВД по Республике Карелия, превышены не были, не свидетельствует о правомерности действий осуждённых по изъятию предназначенных для оплаты командировочных расходов денежных средств в личных целях.

Установленный размер хищения в 57тыс. рублей в десятки раз превышает установленный размер мелкого хищения и не может свидетельствовать о малозначительности совершённого деяния.

Судом первой инстанции также установлено и не оспаривается сторонами, что, вопреки порядку премирования сотрудников, в МО МВД России «Олонецкий» разовая премия, сложившаяся за счёт экономии по фонду оплаты труда за 2016 год, была распределена между сотрудниками отдела без дифференциации в зависимости от результатов службы и предполагала дальнейшую передачу сотрудниками части полученных денежных средств коллегам, имевшим взыскание. Данное обстоятельство подтверждается показаниями свидетелей Ф, П, М1 и К, имевших действующие взыскания и получивших денежные средства от своих коллег, а также показаниями свидетелей Л, Т, А1, Ю и О, передавших часть полученных ими денежных средств сотрудникам отдела, лишённым премии в связи с наличием у них взыскания.

Приказ о начислении премии сотрудникам и её размере был подписан начальником ОМВД России по Олонецкому району ФИО1, который пояснил, что вопрос о распределении премии обсуждался на планерном совещании, в ходе которого в силу равной нагрузки и большого объёма работы у всех сотрудников, решили начислить сотрудникам, не имевшим взыскания, премию таким образом, чтобы часть полученных средств они передали сотрудникам, имевшим взыскание, что и было доведено до личного состава. Вместе с тем, данное обстоятельство не опровергает выводы суда о виновности ФИО2 в совершении преступления.

ФИО2, являясь заместителем начальника полиции ОМВД России по Олонецкому району, был наделён полномочиями по внесению предложений начальнику ОМВД России по Олонецкому району о поощрении подчинённых сотрудников. Суд первой инстанции правильно установил, что ФИО2, действуя из корыстных побуждений, злоупотребил своими полномочиями, предварительно обговорив с подчинёнными ему сотрудниками передачу ему денежных средств и организовав начисление сотрудникам, согласившимся на это, повышенных премий. В результате указанных действий ФИО2, не имея права на получение премии, сложившейся за счёт экономии по фонду оплаты труда за 2016 год в связи с действующим взысканием, фактически получил денежные средства в общей сумме 92400 рублей, что значительно превышает размер премий остальных сотрудников отдела.

Так согласно показаниям свидетеля А, ФИО2 лично предложил ей поделиться премией, пояснив, что не мог быть премирован, поскольку имел взыскание, заявив о своём желании получить премию. На её вопрос, почему именно она должна была передать часть премии, ФИО2 заявил, что не только она. Больше вопросов она не задавала, понимая, что ФИО2 является её начальником, и сообщила ещё нескольким сотрудникам о том, кто и сколько должен «принести» ФИО2.

Допрошенный в качестве свидетеля ФИО10 показал, что ФИО2 ознакомил его с информацией о суммах премий, согласно которой, он должен был получить на 10тыс. рублей больше, чем его непосредственный начальник, после чего ФИО2 предложил ему с полученной премии передать ФИО2 10тыс. рублей, «чтобы всё было нормально», на что он согласился.

Допрошенный в качестве свидетеля Л показал, что до получения премии по инициативе ФИО2 между ними состоялся разговор, в ходе которого ФИО2 предложил ему «поделится» с ФИО2 премией, на что он согласился.

Допрошенный в качестве свидетеля Н показал, что не помнит содержание разговора с ФИО2, но суть разговора сводилась к тому, что он получил премию в большем размере и 10тыс. рублей должен вернуть, передав их лично ФИО2.

Таким образом, несмотря на то, что никто из лиц, передавших ФИО2 часть премии, не заявлял о выдвинутых требованиях или угрозах со стороны ФИО2, их действия не были добровольными, и они были обусловлены положением подчинённых сотрудников, выполнивших указание своего начальника. Вместе с тем указание суда в описательно мотивировочной части о совершении ФИО2 действий, явно выходящих за пределы его полномочий, судебная коллегия находит ошибочным, поскольку внесение своих предложений начальнику ОМВД России по Олонецкому району о поощрении подчинённых сотрудников входило в полномочия ФИО2, а потому это указание суда подлежит исключению из приговора.

Утверждение же стороны защиты о том, что никто из допрошенных свидетелей, в том числе лица, передавшие часть своей премии ФИО2, не заявляли о причинении им какого-либо вреда, никем не оспаривается, и по данному преступлению, инкриминированному ФИО2, существенное нарушение прав и законных интересов граждан в вину ФИО2 не вменялось. В то же время вывод суда о существенном нарушении охраняемых законом интересов общества и государства, связанных с охраной труда и соблюдением защиты прав и свобод человека, нарушении нормального функционирования государственного органа в лице ОМВД России по Олонецкому району по расходованию денежных средств по предусмотренным законом основаниям, дискредитации принципов работы правоохранительных органов и государственной власти, нарушении нормальной деятельности сотрудников отдела, в связи с порождением у них впечатления о возможности использования служебных полномочий в корыстных целях, получения денежных средств путём использования служебного положения вне зависимости от квалификации, сложности, количества, качества и условий работы, о подрыве авторитета органов государственной власти – сомнений не вызывают.

С учётом изложенного правовая оценка содеянного ФИО2 по ч. 1 ст. 285 УК РФ является правильной.

Оспаривая выводы о виновности в злоупотреблении должностными полномочиями в части получения денежных средств от участковых уполномоченных полиции ОМВД России по Олонецкому району ФИО2 показал, что в 2014 году имелась необходимость в ремонтных работах в отделе, в связи с чем, Ф предложил выделить часть суммы из доплат за совмещение участков, которые стали выплачивать участковым уполномоченным полиции, на ремонт. Документы по совмещению готовил Ф, однако, из-за многочисленных ошибок он вынужден был их переделать, лично согласовывал документы с исполняющим обязанности начальника отдела Т. П действительно приносила ему деньги в кабинет, поскольку не имела возможности передать их Ф, не исключает, что и иные сотрудники могли принести ему деньги в кабинет.

Показания ФИО2 подтвердил ФИО1, пояснив, что коллектив участковых уполномоченных полиции решил добровольно собрать деньги на ремонт за счёт выплат за совмещение.

Однако показания осуждённых опровергаются показаниями потерпевших и свидетелей, согласующихся между собой и подтвержденных иными доказательствами.

Так свидетель Ф пояснил, что никогда не был инициатором сбора денег с участковых уполномоченных инспекторов, в том числе и на ремонт, сам деньги на ремонт никогда не сдавал. Участковые уполномоченные систематически совмещали свои обязанности с обязанностями коллег, находившихся в отпуске или на больничном, но доплату за это получали только в случае издания приказа о совмещении, оформлением которых, как правило, занимался ФИО2.

Таким образом, несмотря на то, что доплата за совмещение обязанностей по не вакантной должности предусмотрена законодательством, независимо от отношения к данной выплате руководителя, фактически именно от решения руководителей и в частности ФИО2 зависело издание приказа, и как следствие получение участковыми уполномоченными полиции соответствующей надбавки.

Допрошенный в качестве потерпевшего Н показал, что в начале августа 2014 года он совмещал обязанности по административному участку Л, при этом, ФИО2 поставил ему условие, что оформит совмещение, если он заплатит 5 тыс. рублей. Он знал, что это незаконно, но поскольку ранее вообще не получал доплату за совмещение, согласился. В дальнейшем он получил доплату в размере 15тыс. рублей, из которых 5 тыс. передал ФИО2, на что были потрачены эти деньги, ему неизвестно.

Потерпевшая П показала, что в августе-сентябре 2014 года ФИО2 в присутствии К и Н сообщил о своей готовности оформить документы на доплату за совмещение административных участков, но из этой доплаты необходимо было сдать по 5тыс. рублей на нужды отдела, и после получения доплаты она лично отдала ФИО2 2500 рублей.

Потерпевший К показал, что в 2014-2015 гг. он несколько раз получал доплату за совмещение. О том, что доплата будет выплачена только тем, кто передаст ФИО2 5тыс. рублей, ему сообщила П, в связи с чем, впервые получив доплату, он передал ФИО2 5 тыс. рублей, дальнейшей судьбой которых не интересовался. В последующем, при получении доплаты не передавал денег ФИО2, хотя последний «дал ему понять», что необходимо отдать часть полученной суммы денег.

Потерпевший П показал, что в 2014 году он замещал отсутствовавшего коллегу, знал, что за совмещение полагалась доплата, и слышал, что доплату получат те, кто согласится передать часть денег из этой суммы на ремонт. При этом лично ему ФИО2 ничего не предлагал, но получив доплату, он пришёл к ФИО2 и положил на стол 5 тыс. рублей.

Допрошенный в качестве свидетеля Л показал, что обсуждал вопрос о компенсации за переработку с ФИО2, который пояснил, что оплата возможна, но часть денег нужно будет потратить на ремонт опорного пункта в пос. Ильинский. Он согласился, но поскольку надбавку ему не выплатили, то и ремонт помещения опорного пункта он не производил.

Анализ показаний потерпевших свидетельствует о том, что в результате действий ФИО2 участковые уполномоченные полиции, замещая отсутствовавшего коллегу и имея законное право на получение установленной выплаты, вынуждены были соглашаться на условия ФИО2 и более одной третьей части полученных ими денежных средств передавать ФИО2.

Доводы осуждённого ФИО2 о том, что суд не проверил, действительно ли потерпевшие выполняли возложенные на них обязанности, являются несостоятельными.

В судебном заседании были исследованы приказы о совмещении обязанностей по невакантным должностям, оценка же добросовестности исполнения данных обязанностей в компетенцию суда не входит и на решение вопроса о виновности ФИО2 в преступлении не влияет.

Довод стороны защиты о том, что ФИО2 не являлся начальником для участковых уполномоченных полиции, и поэтому не имел полномочий по осуществлению инкриминированных ему действий, а, следовательно, не мог ими злоупотребить, судебная коллегия считает необоснованным.

В соответствии с п. 2 ч. 3 ст. 4 Федерального закона «О службе в органах внутренних дел и внесении изменений в отдельные акты Российской Федерации» сотрудник органов внутренних дел при выполнении служебных обязанностей подчиняется только прямым руководителям (начальникам). Прямыми руководителями (начальниками) сотрудника являются руководители (начальники), которым он подчинён по службе; ближайший к сотруднику прямой руководитель является его непосредственным руководителем. Согласно ст. 12 Закона, сотрудник органа внутренних дел обязан исполнять приказы и распоряжения прямых руководителей (начальников).

Согласно приложению к приказу МВД России от 31 декабря 2012 года № 1166, действовавшего на момент рассматриваемых событий, заместитель начальника полиции по охране общественного порядка территориального органа МВД России осуществляет лично, либо через начальника ОУУП оперативное управление участковыми уполномоченными полиции.

Таким образом, ФИО2, имея полномочия по управлению участковыми уполномоченными полиции, злоупотребил своими полномочиями, организовав получение участковыми уполномоченными полиции надбавки за совмещение по не вакантным должностям под условием передачи ему части денежных средств, то есть из корыстных побуждений.

Правовая оценка действий ФИО2 по ч. 1 ст. 285 УК РФ как злоупотребление должностными полномочиями, является верной.

В приговоре приведены мотивы признания существенным нарушения прав и законных интересов граждан и охраняемых законом интересов общества и государства. С учётом показаний потерпевших в судебном заседании о существенности причинённого им вреда, а также дискредитации основных принципов работы правоохранительных органов, подрыве авторитета органа государственной власти судебная коллегия с данными выводами соглашается.

В то же время суд первой инстанции исходил из того, что преступление окончено в момент получения К надбавки за совмещение в феврале 2015 года. Из показаний К следует, что он, действительно, в феврале 2015 года вновь получил денежные средства в качестве надбавки за совмещение, однако, никаких сумм с данной выплаты ФИО2 не передавал. Кроме того, из показаний К следует, что ФИО2 «намекнул» ему о необходимости сдать деньги, но каким образом и в какой момент это было сделано, К пояснить не смог. При таких обстоятельствах действия ФИО2, связанные с получением К надбавки за совмещение в феврале 2015 года не могут рассматриваться как злоупотребление должностными полномочиями, а, следовательно, моментом окончания преступления является передача денежных средств участковыми уполномоченными полиции 30 сентября 2014 года.

Поскольку преступление, предусмотренное ч. 1 ст. 285 УК РФ, является преступлением средней тяжести, и в соответствии с ч. 1 ст. 78 УК РФ давность привлечения к уголовной ответственности по делам этой категории составляет 6 лет, срок давности по данному преступлению истек.

Согласно ч. 8 ст. 302 УПК РФ, в случае, если основания прекращения уголовного преследования, предусмотренные п. 3 ч. 1 ст. 24 УПК РФ, то есть в связи с истечением сроков давности уголовного преследования, обнаружились в ходе судебного разбирательства, и подсудимый не согласен с прекращением уголовного дела в связи с истечением срока давности, суд постановляет обвинительный приговор с освобождением осуждённого от наказания.

Таким образом, вопреки доводам апелляционного представления, ФИО2 подлежит освобождению не от уголовной ответственности, а от назначенного ему наказания за преступление, предусмотренное ч. 1 ст. 285 УК РФ (связанное с получением сотрудниками ОМВД по Олонецкому району выплаты за совмещение) в связи с истечением сроков давности уголовного преследования.

При назначении ФИО1 и ФИО2 наказания суд учёл характер и степень общественной опасности совершённых ими преступлений, данные о личности виновных, смягчающие их наказание обстоятельства – наличие малолетних детей и статуса ветерана боевых действий, влияние назначенного наказания на исправление осуждённых и на условия жизни их семей, и счёл возможным назначить ФИО1 и ФИО2 наказание в виде штрафа, размер которого с учётом имущественного положения осуждённых и их семей, возможности получения осуждёнными заработной платы и иного дохода, их трудоспособного возраста и наличия у них образования судебная коллегия считает справедливым и не находит оснований для его снижения, в том числе и с учётом предоставленных суду апелляционной инстанции сведений о наличии у осуждённых кредитных обязательств.

Оснований для усиления по доводам апелляционного представления назначенного осуждённому ФИО2 наказания судебная коллегия также не находит.

Окончательное наказание назначено ФИО2 по совокупности преступлений в соответствии с требованиями ч. 3 ст. 69 УК РФ, вместе с тем, в связи с освобождением ФИО2 от наказания за одно из преступлений, предусмотренных ч. 1 ст. 285 УК РФ, приговор в части назначения ФИО2 наказания по совокупности преступлений подлежит изменению.

Из материалов уголовного дела и содержания протокола судебного заседания следует, что нарушений уголовно-процессуального закона в ходе предварительного расследования и судебного разбирательства, влекущих за собой безусловную отмену приговора, не допущено.

Данных, свидетельствующих о нарушении председательствующим принципов судопроизводства, в том числе принципа состязательности сторон, судебная коллегия не усматривает.

Все ходатайства защиты разрешены в соответствии с требованиями закона. Судом были предприняты достаточные меры для обеспечения явки свидетелей. Отказ государственного обвинителя от предоставления доказательств путём допроса ряда свидетелей стороны обвинения является правом стороны, предоставляющей доказательства.

На стадии предварительного слушания суд не разрешает вопросы, составляющие предмет доказывания в судебном разбирательстве, не исследует представленные сторонами доказательства, поэтому вынесенное судьёй Олонецкого районного суда ФИО11 постановление о возвращении дела прокурору на основании ст. 237 УПК РФ не было связано с оценкой фактических обстоятельств по делу и не отражало позицию суда первой инстанции по данному вопросу.

При таких обстоятельствах рассмотрение по существу уголовного дела судьёй ФИО11 после отмены судом апелляционной инстанции постановления суда о возвращении уголовного дела прокурору для устранения препятствий его рассмотрения судом, не является повторным в том смысле, который заложен в ст. 63 УПК РФ, и не свидетельствует о постановлении приговора незаконным составом суда.

На отсутствие оснований для рассмотрения уголовного дела иным составом суда указано и в апелляционном постановлении Верховного Суда Республики Карелия от 13 мая 2019 года. При наличии же сомнений в объективности суда стороны не были лишены возможности заявить мотивированный отвод председательствующему по делу.

Апелляционным постановлением Верховного Суда Республики Карелия от 13 мая 2019 года постановление суда первой инстанции о возвращении прокурору уголовного в отношении ФИО1 и ФИО2 отменено, и уголовное дело было возвращено на новое судебное разбирательство со стадии подготовки к судебному заседанию.

Согласно ст. 229 и ст. 231 УПК РФ, при наличии ходатайства сторон суд проводит предварительное слушание. В данном случае, несмотря на имевшиеся ходатайства, судебное заседание по уголовному делу было назначено без проведения предварительного слушания.

Однако, судебная коллегия считает, что допущенное нарушение уголовно-процессуального закона не повлекло за собой лишения или ограничения гарантированных уголовно-процессуальным Кодексом прав участников уголовного судопроизводства, не повлияло и не могло повлиять на вынесение законного и обоснованного судебного решения, поскольку ходатайства, для разрешения которых ставился вопрос о проведении предварительного слушания, могли быть заявлены и разрешены непосредственно в ходе судебного разбирательства. Причём ходатайство защиты о дополнительном ознакомлении с материалами уголовного дела было удовлетворено судом в ходе судебного заседания.

Довод же стороны защиты о том, что ходатайство об исключении доказательств осталось не разрешённым судом, является несостоятельным, поскольку вопрос о допустимости доказательств был разрешён судом в совещательной комнате, что нашло отражение в приговоре.

Доводы жалобы представителя потерпевшего - ОМВД России по Олонецкому району М о якобы допущенном нарушении его прав также являются несостоятельными.

С момента поступления уголовного дела в Олонецкий районный суд интересы ОМВД России по Олонецкому району, а также МВД по РК представлял Ч, который был допрошен в одном из первых состоявшихся судебных заседаний, а в дальнейшем извещался судом о каждом судебном заседании.

Вопреки доводам представителя потерпевшего, как это усматривается из материалов уголовного дела, копии постановлений суда от 17 апреля 2020 года о приостановлении производства по делу и 20 мая 2020 года о возобновлении производства по делу, помимо МВД по РК направлялись и в адрес ОМВД России по Олонецкому району.

На момент вступления в дело М в качестве представителя ОМВД России по Олонецкому району, судебное следствие не было завершено, и представитель потерпевшего имел возможность реализовать свои процессуальные права в полном объёме.

Поскольку показания допрошенных в судебном заседании лиц, как и заключения экспертов и иные доказательства, на основании которых судом сделан вывод о виновности ФИО1 и ФИО2, приведены в приговоре и получили соответствующую оценку, указание в приговоре на ряд документов без раскрытия их содержания судом не является основанием для отмены приговора.

Приведённые стороной защиты в апелляционных жалобах доводы об обязанности суда оценить показания подсудимых в ходе судебного следствия и дать оценку выступлениям сторон в прениях, не основаны на законе.

О наличии новых обстоятельствах, имеющих значение для уголовного дела, либо о необходимости предъявления суду для исследования и проверки новых доказательств по окончании судебного следствия и в ходе прений стороны не ходатайствовали, и необходимости возобновления судебного следствия не имелось.

Ссылка суда в приговоре на нормативные акты при обосновании своих выводов, независимо от того, приведены ли эти нормативные акты в составленном по уголовному делу обвинительном заключении и ссылались ли на них стороны в судебном заседании, на пределы предъявленного осуждённым обвинения не влияет.

В силу положений ст. 259 УПК РФ, в проколе судебного заседания указывается подробное содержание показаний, но не дословное. Замечания же на протокол судебного заседания рассмотрены в полном соответствии с требованиями уголовно-процессуального законодательства.

На основании изложенного, руководствуясь ст.ст. 389.20, 389.28 и 389.33 УПК РФ, судебная коллегия

О П Р Е Д Е Л И Л А:

Апелляционное представление государственного обвинителя Тирских С.В., апелляционные жалобы осуждённого ФИО2 и адвоката Чернова С.Г. удовлетворить частично.

Приговор Олонецкого районного суда Республики Карелия от 9 октября 2020 года в отношении ФИО2 изменить.

Исключить из второго абзаца сверху на листе 125 приговора при обосновании вывода суда о доказанности вины ФИО2 слова «явно выходящие за пределы его полномочий, установленных Федеральным законом «О полиции» и иными нормативными актами».

Исключить из приговора осуждение ФИО2 по ч. 1 ст. 285 УК РФ за совершение преступления в период с 1 ноября 2014 года по 28 февраля 2015 года.

Освободить ФИО2 от наказания за преступление, предусмотренное ч. 1 ст.285 УК РФ (связанное с получением сотрудниками Отдела Министерства внутренних дел России по Олонецкому району выплаты за совмещение) в связи с истечением сроков давности уголовного преследования.

На основании ч. 3 ст. 69 УК РФ назначить ФИО2 окончательное наказание по совокупности преступлений, предусмотренных ч. 5 ст. 33, ч. 3 ст. 160 УК РФ и ч. 1 ст.285 УК РФ (за совершение преступления в период с 6 по 28 декабря 2016 года) в виде штрафа в размере 170тыс. рублей.

В остальной части приговор Олонецкого районного суда Республики Карелия от 9 октября 2020 года в отношении ФИО1 и ФИО2 оставить без изменения, а апелляционное представление государственного обвинителя Тирских С.В., апелляционные жалобы представителя потерпевшего М., осуждённых ФИО1 и ФИО2, адвокатов Григуць Я.С. и Чернова С.Г. - без удовлетворения.

Председательствующий В.С. Гирдюк

судьи О.В. Пальчун

ФИО12