Гражданский кодекс часть 1

рассмотрела в открытом судебном заседании уголовное дело по апелляционному представлению государственного обвинителя Кафанова Д.А. и апелляционной жалобе потерпевшей <ФИО>10 на приговор Урупского районного суда от <дата>, которым

ФИО2, <данные изъяты>:

Оправдан по предъявленному ему обвинению в совершении преступления, предусмотренного п. «а» ч.3 ст.158 УК РФ за непричастностью к совершению преступления.

Мера пресечения в виде подписки о невыезде и надлежащем поведении в отношении отменена.

Решен вопрос по вещественным доказательствам по делу.

Частным постановлением суда обращено внимание прокурора КЧР на допущенные нарушения требований УПК РФ при проведении предварительного расследования по уголовному делу.

Заслушав доклад судьи Верховного Суда Карачаево-Черкесской Республики Хачирова М.Х., выступления лиц, участвующих в деле в поддержку доводов своих апелляционных жалоб и апелляционного представления, судебная коллегия

УСТАНОВИЛА:

Приговором Урупского районного суда от <дата> ФИО2 оправдан по предъявленному ему обвинению в совершении преступления, предусмотренного п. «а» ч.3 ст.158 УК РФ за непричастностью к совершению преступления, имевшего место согласно обвинительного заключению,<дата>, по <адрес>.

Не согласившись с приговором суда, потерпевшая <ФИО>10 подала на него апелляционную жалобу, в которой указала, что судом не дана надлежащая оценка всем исследованным в судебном заседании доказательствам, как уличающим, так и оправдывающим подсудимого. Так, в частности, судом в основу приговора положены показания свидетелей защиты <ФИО>11, <ФИО>30., <ФИО>12, являющихся родственниками ФИО2, а именно отцом, бабушкой и мачехой, и являющихся наиболее заинтересованными лицами, при этом судом полностью проигнорированы показания не заинтересованных в исходе дела свидетелей обвинения <ФИО>21, <ФИО>13, <ФИО>14, <ФИО>17, <ФИО>15 и др. Данный факт суд мотивировал противоречием их показаний и показаний свидетелей защиты;

Судом полностью проигнорированы противоречия в показаниях свидетелей защиты в части того, что в них имеются существенные не стыковки по времени, а именно то, что ФИО3 с отцом, якобы, выехали из <адрес> около 21 часа 10 минут, завозили домой <ФИО>31. По показаниям <ФИО>29, домой <ФИО>11 заехал после 22 часов, так как программа «Время» уже началась. При этом необходимо пояснить, что программа «ВРЕМЯ» транслируется по каналу ОРТ с 21 00 до 22 00, а в 22 00 из новостных программ транслируется только ИЗВЕСТИЯ на 5 канале. В тоже время исходящий звонок с телефона ФИО4 на телефон <ФИО>16 был произведен ФИО3 с 21:19:17 по 21:49:17, то есть когда ФИО3 ещё должен быть в пути, хотя, по показаниям самого ФИО3, положенных в приговор, утверждается, что уже поужинав, в 21:19 он разговаривал с <ФИО>16. Это так же противоречит показаниям <ФИО>30 о том, что ФИО3 приехал домой с отцом 31 июля 2016 г. в начале 22 часов;

Суд ссылается на показания свидетелей и самого ФИО3 об угрозах и рукоприкладстве со стороны правоохранительных органов, но при этом никак не принимает во внимание тот факт, что по данному факту проведена доследственная проверка, в возбуждении уголовного дела отказано, решение об отказе в возбуждении уголовного дела не обжаловано, в деле нет ни одного объективного подтверждения применения насилия к подсудимому (ни заключения судмедэкспертизы, ни простого медосмотра), зато имеется множество разногласий о якобы имевшихся у него телесных повреждения (то он весь избит, то ссадина на челюсти, то ссадина на скуле, то полное их отсутствие);

Суд принимает показания ФИО4 о том, что в магазине он расплачивался другими купюрами, однако при этом суд полностью игнорирует показания свидетелей <ФИО>13 и <ФИО>52 о том, что именно ФИО3 принес похищенные, меченные деньги в магазин. Ссылка суда на несоответствие показаний указанных свидетелей и ФИО4 о времени, в которое он расплатился указанными купюрами (якобы в 15 часов он передал данные купюры) также не обоснована - указанное время (15 часов) установлено лишь из показаний близких родственников подсудимого и его самого и подлежат критической оценке в связи с явной заинтересованностью в исходе уголовного дела, кроме того, свидетели <ФИО>13 и <ФИО>52 не утверждали о том, что называют точное время передачи купюр («около»);

Суд ссылается на показания <ФИО>18, как на показания, обеспечивающие алиби подсудимого, однако судом не принято во внимание, что <ФИО>18 при дополнительном допросе заявил, что не помнит ни дат, ни времени, но утверждает, что именно ФИО3 подошел к нему и попросил его сказать, что <дата>, то есть накануне кражи, они были на <адрес>,;

Не согласна потерпевшая с выводами суда первой инстанции, который никак не мотивируя своего решения, указывает, что «допрошенные в судебном заседании <ФИО>15, <ФИО>16 и <ФИО>14, <ФИО>17 не сообщили суду никаких сведений, подтверждающих причастность подсудимого ФИО4 к краже <данные изъяты><ФИО>10».

Потерпевшая просила приговор Урупского районного суда от <дата> отменить, направить уголовное дело на новое судебное разбирательство в суд первой инстанции со стадии подготовки к судебному заседанию.

Государственный обвинитель также обратился с апелляционным представлением на приговор суда, указав, что суд, давая оценку представленным сторонами доказательствам, положил в основу оправдательного приговора в отношении ФИО4 исключительно доказательства, представленные стороной защиты, не дав надлежащей оценки доказательствам обвинения. Полагает, что выводы суда не соответствуют фактическим обстоятельствам дела по следующим основаниям.

В нарушение п.6 Постановления Пленума ВС РФ от 29.11.2016г. судом не дана надлежащая оценка всем исследованным в судебном заседании доказательствам, уличающим подсудимого. Судом в основу приговора положены показания свидетелей защиты <ФИО>11, <ФИО>30<ФИО>12 (являющихся родственниками ФИО2, а именно отцом, бабушкой и мачехой, и соответственно наиболее заинтересованными в исходе уголовного дела лицами), <ФИО>20, <ФИО>18, <ФИО>19, при этом судом полностью проигнорированы показания свидетелей обвинения <ФИО>21, <ФИО>13, <ФИО>14, <ФИО>17, <ФИО>15 и др.

Показания близких ФИО4 (<ФИО>11, <ФИО>30., <ФИО>12) следует оценивать критически в связи с тем, что они заинтересованы в исходе уголовного дела.

Суд ссылается на показания <ФИО>18, как на показания, якобы, обеспечивающие алиби подсудимого, однако судом не принято во внимание, что <ФИО>18 при дополнительном допросе в судебном заседании заявил, что не помнит ни дат, ни времени когда они вместе с ФИО3 были в <адрес>, но утверждает, что именно ФИО4 подошел к нему с просьбой сказать, что <дата> они вместе были на <адрес>, что он и сделал при первоначальном допросе в суде.

Показания свидетеля <ФИО>20 о том, что накануне кражи он вместе с ФИО4 находился в <адрес>, при этом последний был у <ФИО>14, также, по мнению суда, составляющие алиби подсудимого, полностью противоречат показаниям <ФИО>14 о том, что <дата> она с ФИО4 не встречалась, показаниям её матери и других допрошенных в судебном заседании свидетелей. Тем не менее, суд считает их достоверными. При этом, судом не дано оценки достоверно установленному в ходе судебного разбирательства факту того, что подсудимый ФИО4 активно уговаривал граждан (в частности <ФИО>18, <ФИО>17, и <ФИО>14) составить для него ложное алиби, в том числе предлагая за это денежное вознаграждение. В связи с изложенным, показания <ФИО>20 считает недостоверными и подлежащими критической оценке. Кроме того, слово «накануне» суд трактует в значении «предшествующий день», однако данная трактовка не верна, выражение «накануне» используется как синоним слова «незадолго», то есть в течение нескольких предшествующих дней (часов, недель и т.д.), точную дату <ФИО>20 указать не сумел;

Судом дана не верная оценка показаниям <ФИО>29., как показаниям, обеспечивающим алиби подсудимого. В судебном заседании <ФИО>29 показала, что она видела, как ФИО4 открывал ворота отцу около 22 часов <дата>г. Данный факт никак не противоречит предъявленному подсудимому обвинению - ФИО4 предъявлено обвинение в совершении преступления <дата> в 21 час 10 минут. В 21 час 19 минут он уже звонил из своего дома <ФИО>14 с просьбой обеспечить ему алиби - таким образом, показания <ФИО>29 доказательственного значения по делу не имеют;

Факт нахождения ФИО4 в своем домовладении с 21 часа <дата>, кроме прочего, подтверждается и его собственными показаниями - в судебном заседании он пояснил, что, уже поужинав дома, в 21 час 19 минут (время достоверно установлено детализацией телефонных переговоров) он разговаривал по телефону с <ФИО>14 В тоже время суд указывает на якобы имеющееся у ФИО4 алиби, ставя под сомнение показания свидетелей обвинения - данному противоречию в показаниях свидетелей защиты судом оценки не дано, показания признаны достоверными без их анализа.

Противоречит действующему законодательству позиция суда в части признания недопустимым доказательством протокола выемки от <дата>. Свое решение суд мотивировал тем, что производство выемки до возбуждения уголовного дела не законно. Доводы суда не верны - согласно требованиям ч.1 ст. 144 УПК РФ при проверке сообщения о преступлении дознаватель, орган дознания, следователь, руководитель следственного органа вправе изымать документы и предметы в порядке, установленном УПК РФ, давать органу дознания обязательное для исполнения письменное поручение о проведении оперативно-розыскных мероприятий (в ред. Федерального закона от 04.03.2013 N 23-ФЗ). В указанной ситуации не имелось законных оснований для производства изъятия денежных купюр у <ФИО>13 в ходе проведения осмотра места происшествия, поскольку помещение <данные изъяты> и опорный пункт полиции таковым не являются. Порядок изъятия предметов и документов, имеющих значение вещественных доказательств установлен главой 25 УПК РФ. Согласно ст. 183 УПК РФ «Основания и порядок производства выемки», при необходимости изъятия определенных предметов и документов, имеющих значение для уголовного дела, и если точно известно, где и у кого они находятся, производится их выемка. Выемка производится в порядке, установленном ст. 182 УПК РФ (на основании постановления следователя о производстве выемки. Значение изъятых денежных средств для доказывания в рамках уголовного дела бесспорно. В связи с изложенным, следователем было вынесено постановление о производстве выемки у <ФИО>13 и в порядке, предусмотренном п.4 п. 6 ч. 2 ст. 38 УПК РФ дано письменное поручение органу дознания произвести данное следственное действие. Протокол выемки, был оформлен в соответствии с требованиями ст.ст.164, 166, 167 и 170 УПК РФ, с участием и в присутствии двух понятых, с производством фотосъемки.

Не соответствуют установленным обстоятельствам дела и вывод суда о том, что по показаниям <ФИО>21 а/м Камаз стоял возле дома, а ФИО4 он узнал предположительно. Свидетель <ФИО>21, после оглашения его показаний, данных на следствии, отвечая на вопросы судьи, гособвинителя и защитника утверждал обратное, а именно сообщил суду, что показания, данные им на предварительном следствии, являются верными, что действительно, когда он вечером <дата> приходил к дому <ФИО>25, а/м Камаз возле дома не было, а также дал показания о том, что во дворе дома <ФИО>25 возле входной двери видел ФИО4, которого он давно знает как сына <ФИО>11 и ни с кем его не путает. На вопрос гособвинителя <ФИО>21 пояснил, что видел ФИО2 «четко» (л.п. №...). Кроме того, <ФИО>21 о том, что он во дворе дома <ФИО>25 возле входной двери видел ФИО4 сообщил <дата> своей жене - <ФИО>22 (л.п. №...) -«когда он приехал домой, я спросила, договорился ли он, он сказал, что нет. Он приехал, КАМАЗа не было, заглянул во двор, там стояла легковая машина и находился сын <ФИО>11. Он посмотрел, повернулся и уехал», а также в <дата>, встретив на рынке <ФИО>25, рассказал об этом и ему. Указанные свидетели подтвердили в суде показания <ФИО>21,

Не соответствуют установленным обстоятельствам дела вывод суда о том, что по показаниям <ФИО>24 похищенные у <ФИО>10<данные изъяты> рублевые купюры принесла в магазин сожительница <ФИО>11 - <ФИО>12. Свидетель <ФИО>24, после оглашения его показаний, данных на следствии, отвечая на вопросы председательствующего по делу и государственного обвинителя, подтвердил свои показания данные на предварительном следствии о том, что <ФИО>13 указала на ФИО4, как на лицо, которое расплатилось с нею указанными купюрами. Противоречия в показаниях объяснил происшествием длительного времени.

Прокурор просил приговор Урупского районного суда от <дата> отменить, направить уголовное дело на новое судебное разбирательство в суд первой инстанции со стадии подготовки к судебному заседанию.

Также прокурор просил отменить частное постановление суда, считая его необоснованным.

В своих возражениях на апелляционную жалобу и апелляционное представление, оправданный ФИО2 просил оставить их без удовлетворения.

Проверив материалы уголовного дела, изучив доводы апелляционных жалоб и поданные на них возражения, выслушав мнения участников процесса, судебная коллегия приходит к следующему.

В силу требований ст.389.16 УПК РФ, основаниям отмены или изменения судебного решения судом апелляционной инстанции является несоответствие выводов суда, изложенных в приговоре, фактическим обстоятельствам уголовного дела.

В соответствии со ст. 297 УПК РФ приговор суда должен быть законным, обоснованным и справедливым и признается таковым, если он соответствует требованиям уголовно-процессуального законодательства, предъявляемым к его содержанию, процессуальной форме и порядку постановления, а также основан на правильном применении уголовного закона.

Указанные требования закона судом первой инстанции не соблюдены и выразились в следующем:

Как усматривается из приговора, суд пришел к выводу, что к краже из домовладения <ФИО>10 подсудимый ФИО2 не причастен.

В обосновании данного вывода суд привел в приговоре в качестве доказательств показания свидетелей защиты, обеспечивающих алиби подсудимому и положения ст. 14 УПК РФ о том, что обвиняемый не обязан доказывать свою невиновность, а также многочисленные, по мнению суда, нарушения норм уголовно-процессуального права. При этом суд признал недопустимыми доказательствами ряд следственных действий и процессуальных документов.

В соответствии с требованиями уголовно-процессуального законодательства суд при выявлении обстоятельств, вызывающих сомнения в обоснованности обвинения, при наличии противоречий в исследованных доказательствах полностью либо в части обязан устранить возникшие сомнения и противоречия. Невыполнение этой обязанности судом является фундаментальным нарушением уголовно-процессуального закона, поскольку объективно сопряжено с лишением сторон конституционного права на справедливое судебное разбирательство и тем самым предопределяет невозможность констатировать законность постановленного в отношении обвиняемого лица судебного решения.

Судебная коллегия считает, что, суд первой инстанции, указав в приговоре на многочисленные нарушения и недопустимые доказательства, надлежащую оценку данных доказательств с точки зрения относимости, достоверности и допустимости в приговоре не привел.

Суд давая оценку представленным сторонами доказательствам, положил в основу оправдательного приговора в отношении ФИО4 исключительно доказательства, представленные стороной защиты, не дав надлежащей оценки доказательствам обвинения.

Например, <ФИО>25, как и сам ФИО2 отрицают то, что ФИО2 был вхож в их домовладение, а свидетель <ФИО>21 показал, что в инкриминируемое обвиняемому время, видел ФИО2 во дворе <ФИО>25, в метре от входной двери. Об этом же говорил и свидетель <ФИО>15

Свидетель <ФИО>13 однозначно утверждает, что похищенные у <ФИО>25 денежные знаки принес в магазин ФИО2, когда расплачивался за товар. Принадлежность <ФИО>25 помеченных денежных знаков, которые принес ФИО2 в магазин, отрицать невозможно.

Суд ссылается на показания <ФИО>18, как на показания, обеспечивающие алиби подсудимого, однако судом не принято во внимание, что <ФИО>18 при дополнительном допросе в судебном заседании заявил, что не помнит ни дат, ни времени когда они вместе с ФИО3 были в <адрес>, но утверждает, что именно ФИО4 подошел к нему с просьбой сказать, что <дата> они вместе были на <адрес>, что он и сделал при первоначальном допросе в суде.

Надлежащей оценки данному обстоятельству суд первой инстанции так и не дал, как и не устранил множественные противоречия в показаниях свидетелей.

Обоснованы доводы апелляционного представления о том, что составляющие алиби подсудимого показания свидетеля <ФИО>20 о том, что накануне кражи он вместе с ФИО4 находился в <адрес>, при этом последний был у <ФИО>14, полностью противоречат показаниям <ФИО>14 о том, что <дата> она с ФИО4 не встречалась, показаниям её матери и других допрошенных в судебном заседании свидетелей.

Судом действительно не дано оценки достоверно установленному в ходе судебного разбирательства факту того, что подсудимый ФИО4 активно уговаривал граждан (в частности <ФИО>18, <ФИО>17, и <ФИО>14) составить для него ложное алиби, в том числе предлагая за это денежное вознаграждение.

При этом суд необоснованно указал, что, «допрошенные в судебном заседании <ФИО>15, <ФИО>22, <ФИО>16, <ФИО>14 и <ФИО>17 не сообщили суду никаких сведений, подтверждающих причастность подсудимого ФИО4 к краже из жилого дома <ФИО>10».

Не нашло в материалах уголовного дела и подтверждение того, что явка с повинной дана ФИО4 под давлением со стороны сотрудников полиции, кроме того, суд не принял во внимание тот факт, что следователем Зеленчукского МСО СУ СК РФ по КЧР по данному факту проведена доследственная проверка, в возбуждении уголовного дела отказано, решение об отказе в возбуждении уголовного дела не обжаловано, ни в уголовном деле, ни в материале доследственной проверки нет ни одного объективного подтверждения угроз применения насилия и применения насилия к подсудимому.

Указанные обстоятельства являлись предметом рассмотрения в ходе судебного следствия, однако не получили надлежащей оценки со стороны суда в обжалуемом судебном решении.

Как следует из протоколов судебных заседаний, ФИО2 вину в инкриминируемом ему деянии не признал, подробно изложил свою позицию по предъявленному обвинению, сообщив обстоятельства, которые, по его мнению, свидетельствуют о его невиновности.

Наряду с допросами свидетелей обвинения, суд выслушал показания свидетелей защиты, однако позиция защиты не получила надлежащей оценки со стороны суда с точки зрения относимости, допустимости и достоверности.

С учетом изложенного, судебная коллегия приходит к выводу, что суд первой инстанции уклонился от надлежащей проверки доводов ФИО2 о его непричастности к инкриминируемому ему преступлению.

В соответствии с п. п. 1, 2 ст. 389.15 УПК РФ основанием к отмене приговора в апелляционном порядке являются несоответствие выводов суда, изложенных в приговоре, фактическим обстоятельствам уголовного дела, установленным судом, существенное нарушение уголовно-процессуального закона.

Согласно положениям ст. 389.16 УПК РФ приговор признается не соответствующим фактическим обстоятельствам уголовного дела, установленным судом первой инстанции, если: выводы суда не подтверждаются доказательствами, рассмотренными в судебном заседании; в приговоре не указано, по каким основаниям при наличии противоречивых доказательств, суд принял одни из этих доказательств и отверг другие; выводы суда, изложенные в приговоре, содержат существенные противоречия, которые повлияли или могли повлиять на решение вопроса о виновности или невиновности осужденного, на правильность применения уголовного закона.

Судебная коллегия считает, что допущенные судом первой инстанции нарушения уголовно-процессуального закона могли повлиять на постановление законного, обоснованного и справедливого приговора.

Вышеуказанные допущенные судом первой инстанции фундаментальные нарушения уголовно-процессуального закона не могут быть устранены в суде апелляционной инстанции, в силу ст. 389.15 УПК РФ являются основаниями отмены приговора с передачей уголовного дела на новое судебное разбирательство в суд первой инстанции.

В связи с отменой приговора и направлением дела на новое судебное рассмотрение, судебная коллегия не вправе предрешать вопросы о доказанности обвинения, о достоверности доказательств, о преимуществе одних доказательств перед другими, в связи с чем доводы апелляционных жалобы и представления в этой части наряду с исследованными в суде апелляционной инстанции сведениями должны быть проверены судом первой инстанции при новом рассмотрение уголовного дела.

При новом рассмотрении дела суду необходимо устранить указанные выше нарушения закона, полно, всесторонне и объективно исследовать обстоятельства дела. Суду необходимо проверить все доводы апелляторов и дать им соответствующую оценку.

После исследования всех обстоятельств дела суду следует принять законное, обоснованное и мотивированное решение.

Доводы апелляционных жалоб и представления о виновности осужденного обсуждению судебной коллегией на данном этапе производства по уголовному делу не подлежат, поскольку приговор отменяется, дело направляется на новое судебное разбирательство в суд первой инстанции, где, в том числе, должны быть проверены и эти доводы.

С учетом тяжести предъявленного обвинения, обстоятельств дела и данных о личности ФИО2, в целях обеспечения безотлагательности рассмотрения уголовного дела, судебная коллегия считает необходимым избрать в отношении него меру пресечения в виде подписки о невыезде и надлежащем поведении.

На основании изложенного, руководствуясь ст. 389.13, 389.20, 389.28 УПК РФ, судебная коллегия

О П Р Е Д Е Л И Л А :

Приговор Урупского районного суда КЧР от <дата>, которым ФИО2 оправдан по предъявленному ему обвинению в совершении преступления, предусмотренного п. «а» ч.3 ст.158 УК РФ за непричастностью к совершению преступления – отменить.

Направить уголовное дело на новое судебное рассмотрение в тот же суд, в ином составе суда со стадии подготовки к судебному разбирательству.

Избрать в отношении ФИО2 меру пресечения в виде подписки о невыезде и надлежащем поведении.

Апелляционное определение может быть обжаловано в Президиум Верховного Суда Карачаево-Черкесской Республики в порядке, установленном главой 47.1 Уголовно-процессуального кодекса Российской Федерации.

Председательствующий подпись Хачиров М.Х.

Судьи подпись Париев Р.Р. подпись Лайпанова З.Х.