Гражданский кодекс часть 1

рассмотрев в открытом судебном заседании уголовное дело по апелляционному представлению и дополнению к нему государственного обвинителя ФИО10, апелляционной жалобе и дополнению к ней потерпевших Потерпевший №3, Потерпевший №2, Потерпевший №1, с возражениями адвоката ФИО17 и оправданного ФИО1 на данные апелляционное представление государственного обвинителя и апелляционную жалобу потерпевших на приговор Городецкого городского суда Нижегородской области от ДД.ММ.ГГГГ, которым

ФИО1, ДД.ММ.ГГГГ года рождения, уроженец <адрес>, гражданин РФ, не судимый,

признан невиновным в совершении преступлений, предусмотренных ч. 1 ст. 105, ч. 1 ст. 222 УК РФ, и оправдан на основании оправдательного вердикта коллегии присяжных заседателей в соответствии с п. 1 ч. 2 ст. 302 УПК РФ.

За оправданным ФИО1 признано право на реабилитацию, предусмотренное главой 18 УПК РФ.

ФИО1 разъяснен порядок возмещения вреда, связанного с уголовным преследованием.

Исковые требования Потерпевший №1, Потерпевший №2 к ФИО1 о компенсации морального вреда оставлены без удовлетворения.

Вопрос по вещественным доказательствам по делу разрешен.

ФИО1 освобожден из-под стражи ДД.ММ.ГГГГ на основании оправдательного вердикта коллегии присяжных заседателей.

Заслушав доклад судьи ФИО18, выслушав участников процесса, проверив материалы уголовного дела, судебная коллегия

УСТАНОВИЛА:

Органами предварительного расследования ФИО1 обвинялся в совершении убийства, то есть умышленного причинения смерти другому человеку - ФИО9, совершенное ДД.ММ.ГГГГ в <адрес>.

Кроме того, органами предварительного расследования ФИО1 обвинялся в незаконном хранении боеприпасов до их обнаружения и изъятия ДД.ММ.ГГГГ из <адрес>.

Вердиктом коллегии присяжных заседателей от ДД.ММ.ГГГГ признано недоказанным, что вменяемые ФИО1 деяния имели место.

Приговором Городецкого городского суда <адрес> от ДД.ММ.ГГГГФИО1 признан невиновным в совершении преступлений, предусмотренных ч. 1 ст. 105, ч. 1 ст. 222 УК РФ, и оправдан на основании оправдательного вердикта коллегии присяжных заседателей в соответствии с п. 1 ч. 2 ст. 302 УПК РФ.

В апелляционном представлении и дополнении к нему государственный обвинитель ФИО10 считает, что приговор подлежит отмене в связи с существенными нарушениями уголовно-процессуального закона. В обоснование своих доводов ссылается на положения уголовно-процессуального законодательства, в том числе на ст.324 УПК РФ, ч. 1 ст. 389.25 УПК РФ, п. 2 ч. 2 ст. 389.17 УПК РФ. Полагает, что установленная ст. 328 УПК РФ процедура формирования коллегии присяжных заседателей по данному уголовному делу была нарушена, что повлекло вынесение вердикта незаконным составом суда. Считает, что напутственное слово судьи составлено с нарушением требований ст. 340 УПК РФ, что также повлияло на справедливость и объективность принятого коллегией присяжных заседателей решения. Кроме того, указывает, что по данному уголовному делу протокол судебного заседания фактически отсутствует, поскольку по письменному протоколу судебного заседания и аудиопротоколу невозможно проверить соблюдение судом процедуры формирования коллегии присяжных заседателей и процедуры судопроизводства с участием коллегии присяжных заседателей в целом. Считает, что письменный протокол не соответствует требованиям ст. 259 УПК РФ и не отражает в полной мере ход судебного разбирательства. Действия суда, заявления, возражения и ходатайства участников, вопросы и ответы приведены не полностью. Указывает, что опрос кандидатов в присяжные заседатели адвокатом ФИО17 занимает полтора листа печатного текста, в то время как, согласно аудиопротоколу, он продолжался 21 минуту. Кандидат № 12 на вопрос защитника сообщил, что являлся свидетелем по уголовному делу, в связи с чем был подробно опрошен защитником и сообщил, что являлся свидетелем по делу об убийстве, кратко пояснил об обстоятельствах этого. Сообщенные кандидатом сведения не вошли в письменный протокол судебного заседания. Председательствующий не выяснил у данного кандидата о возможной утрате им объективности и беспристрастности в связи с сообщенными обстоятельствами (как не делал этого и по отношению к другим сведениям, сообщенным другими кандидатами в ходе отбора коллегии присяжных заседателей). В письменный протокол судебного заседания занесены не все вопросы, заданные адвокатом ФИО17 в ходе опроса кандидатов в присяжные заседатели. Так, в письменный протокол не занесен не снятый председательствующим вопрос «Кто из Вас в случае, если попадёт в коллегию присяжных заседателей по настоящему уголовному делу, намерен самостоятельно проводить проверку и своё собственное расследование?». Данный вопрос, кроме того, что смысл его неясен, задан защитником в нарушение ч. 8 ст. 328 УПК РФ, и подлежал отклонению председательствующим. Указывает, что на 22 вопрос председательствующего относительно судимостей кандидатов и их родственников, поступило не 4, а 5 положительных ответов. После уточнения сообщенных сведений кандидатом № 14, некая женщина-кандидат в присяжные заседатели, чей номер на аудиозаписи не прозвучал, сообщила, что имеет судимого за убийство двоюродного брата и судимого за кражу отца. Вопрос возможной утраты объективности и беспристрастности в связи с этим председательствующим у нее не выяснялся. В письменном протоколе сведения об этом факте вообще отсутствуют. Также, указывает, что в письменном протоколе судебного заседания не зафиксировано надлежащим образом время выхода присяжных заседателей из совещательной комнаты, время их последующего удаления для устранения недостатков и время окончательного выхода из совещательной комнаты. Путём прослушивания аудиопротокола сведения о времени перемещения присяжных заседателей восполнить невозможно. Не вносит ясности и время, указанное в названиях аудиофайлов аудиопротокола судебного заседания, поскольку оно не совпадает ни со временем, указанным в письменном протоколе, ни со временем, озвученным председательствующим. Кроме того, из аудиозаписи следует, что сведения о действиях председательствующего, изложенные в письменном протоколе судебного заседания от ДД.ММ.ГГГГ со слов «Коллегия присяжных заседателей возвратилась в зал судебного заседания из совещательной комнаты в 11 часов 55 минут...» до слов «Председательствующий предлагает всем присутствующим в зале судебного заседания встать.. .» не соответствуют действительным, поскольку на аудиозаписи слышны только звуки шагов, передвигаемой мебели и шелест бумаги, а слова председательствующего о том, что вердикт ясен и непротиворечив – отсутствуют. Ссылаясь на п. 11 ч. 2 ст. 389.17 УПК РФ, указывает, что отсутствие протокола судебного заседания в любом случае является основанием отмены судебного решения. Далее указывает, что в нарушение ч. 4 ст. 7, частей 10 и 11 ст. 328 УПК РФ, председательствующий по делу судья не вынес постановление (без удаления в совещательную комнату) по результатам рассмотрения ходатайств сторон о мотивированных отводах кандидатов в присяжные заседатели. В протоколе судебного заседания (письменном и аудио) отсутствуют мотивы принятия председательствующим решения об удовлетворении отводов сторон кандидатам №№ 1, 4, 6, 8, 10, 13, 14 и отклонения отвода кандидатам №№ 2 и 11, впоследствии вошедшим в состав коллегии присяжных заседателей и принимавшим участие в принятии вердикта. Также судом не соблюдён порядок заявления сторонами немотивированного отвода кандидатов в присяжные заседатели, а именно в нарушение ч. 14 ст. 328 УПК РФ председательствующий предложил сторонам представить немотивированный отвод одновременно, чем нарушил право государственного обвинителя заявить немотивированный отвод первым. По аудиопротоколу соблюдение процедуры немотивированного отвода проверить невозможно. Кроме того, указывает, что в письменном протоколе судебного заседания, в нарушение частей 17-21 ст. 328 УПК РФ, отсутствуют фамилии, имена и отчества присяжных заседателей, вошедших в состав коллегии по результатам отбора, то есть фактически не отражён состав суда. Далее, автор представления указывает, что в ходе формирования коллегии присяжных заседателей председательствующий судья, как правило, не уточнял у кандидатов, могут ли озвученные ими обстоятельства повлиять на их объективность и беспристрастность при вынесении вердикта, и не желают ли они заявить себе самоотвод в связи с этими обстоятельствами. Не выяснены были перечисленные вопросы и у вошедших в состав коллегии и принимавших участие в вынесении вердикта кандидатов № 15 (ФИО20) и № 16 (ФИО21), утвердительно ответивших на вопрос о наличии судимостей либо судимых родственников, и у кандидатов № 2 (ФИО22), № 7 (ФИО23), №11 (ФИО24) и № 17 (ФИО25), утвердительно ответивших на вопрос о привлечении к административной ответственности. Кроме того, указывает, что в нарушение требований ч. 8 ст. 328 УПК РФ (в редакции № 190-ФЗ от ДД.ММ.ГГГГ), адвокат ФИО17 задавал кандидатам в присяжные заседатели вопросы, направленные на выяснение их отношения к подсудимому как к лицу, содержащемуся под стражей, отношение к «правоохранительным органам», а также иные вопросы, не связанные с выяснением обстоятельств, препятствующих их участию в качестве присяжного заседателя. Так же указывает, что судом систематически не выяснялись причины неявки участников процесса в судебное заседание и возможность рассмотрения уголовного дела в их отсутствие. Так, ДД.ММ.ГГГГ, во второе по счёту судебное заседание с участием второй коллегии присяжных заседателей явились участники процесса, не принимавшие участия в ее формировании: государственный обвинитель ФИО11 и представитель потерпевших ФИО12 В нарушение ст. ст. 266 и 328УПК РФ, председательствующий не объявил им состав коллегии, не представил их присяжным заседателям и не выяснил наличие обстоятельств, предусмотренных п. 3 ч. 1 ст. 61 УПК РФ. По ходу судебного разбирательства председательствующий не выяснял у присяжных заседателей о возможной утрате ими объективности и беспристрастности. В результате данного нарушения двое присяжных заседателей из первой коллегии были уличены в общении со свидетелями защиты и отведены по ходатайству стороны обвинения. Указывает, что у коллегии присяжных, сформированной ДД.ММ.ГГГГ, председательствующий тоже не выяснял о возможных попытках не процессуального общения и об утрате объективности, каждый раз ограничиваясь вопросом о том, вся ли коллегия в сборе. Кроме того, указывает, что в ходе всего судебного разбирательства, начиная со вступительного заявления, в судебном следствии и в прениях сторон защитником подсудимого ФИО1 - адвокатом ФИО17 систематически допускались нарушения требований ст. ст. 252, 335 и 336 УПК РФ, в том числе: до сведения коллегии доводилась информация, не относящаяся к фактическим обстоятельствам дела и не подлежащая исследованию с участием присяжных заседателей, а также информация, ставящая под сомнения законность получения доказательств обвинения, сообщались сведения о личностях подсудимого ФИО1 и потерпевшей ФИО9 Указывает, что во вступительном заявлении адвокат ФИО17, утверждал, что «обвинение не конкретизировано и крайне противоречиво», а сказанное государственным обвинителем во вступительном заявлении - «всего лишь версия». Защитник во вступительном заявлении неоднократно употребил юридический термин «умышленно», причём даже применительно к обвинению в хранении патронов, втягивая тем самым коллегию в обсуждение юридических вопросов. Кроме того, адвокат ФИО17 вышел за пределы своих процессуальных полномочий, и в ходе вступительного заявления дал указания присяжным заседателям о необходимости записать зачитанные им выдержки из содержания фабулы обвинительного заключения. И в завершение вступительного заявления, продолжая оказывать незаконное воздействие на коллегию присяжных заседателей, защитник заявил, что «для обвинения в столь страшном преступлении требуются серьёзные доказательства». Председательствующий защитника не остановил, замечание не сделал, коллегии присяжных заседателей разъяснение не сделал. В письменном протоколе судебного заседания выступление ФИО17 в указанной части не приведено. В ходе судебного разбирательства, и в прениях сторон председательствующий неоднократно по инициативе адвоката ФИО17 останавливал потерпевших и свидетелей обвинения, разъясняя присяжным, что они не должны учитывать высказанные «домыслы» относительно поведения ФИО1 после обнаружения трупа ФИО9, при этом ни разу не разъяснил коллегии присяжных заседателей, что они не должны принимать во внимание факт объявления замечания допрашиваемому лицу при вынесении вердикта. Указывает, что поведение защитника, связанное с целенаправленным опорочиванием показаний потерпевших и свидетелей обвинения, оставлено председательствующим без внимания, как по ходу судебного разбирательства, так и в напутственном слове. В напутственном слове председательствующий не только не устранил допущенные нарушения прав потерпевших, но и усугубил, разъяснив присяжным, что «Также не должны оказывать влияние на ваше решение высказывания о ложности доказательств, представленных стороной защиты. Как помните, мною были сделаны замечания потерпевшей в связи с данным высказыванием» (лист 12 напутственного слова). Считает, что мнение потерпевшей о ложности показаний подсудимого является ее оценкой доказательств, представленных стороной защиты, в связи с чем указанное разъяснение в напутственном слове сделано без учёта положений ст.ст. 292 и 336 УПК РФ. Кроме того, считает, что напутственное слово председательствующим произнесено формально, и не достигло предусмотренных законом целей. Таких, как, например, разъяснение порядка вынесения вердикта и заполнения вопросного листа, на что указывают допущенные старшиной нарушения при оформлении вердикта, как обнаруженное председательствующим и устраненное по его указанию отсутствие записи «единодушно», так и оставшиеся без его внимания ответы на вопросы № 2, № 6 - «нет, не доказано» и № 3, № 7 - «нет, не виновен» при отрицательном ответе на вопросы № 1 и № 5. Считает, что вопросный лист составлен с нарушением ст. 334, ч. 1 ст. 338, частей 1 и 5 ст. 338 УПК РФ, поскольку в вопрос № 1 включены вопросы, требующие юридической оценки при вынесении присяжными заседателями своего вердикта: сведения о том, что нанесенная ФИО9 черепно-мозговая травма причинила тяжкий вред ее здоровью по признаку опасности для жизни, и ссылка на соответствующий пункт медицинских критериев определения степени тяжести вреда здоровью; в вопросе № 1 дважды приведен перечень обнаруженных на трупе телесных повреждений, что затруднило восприятие присяжными заседателями его смысла и привело к ответу «нет, не доказано» на вопрос, который сторона защиты фактически не оспаривала. В ходе судебного следствия, и в прениях сторон, защита, утверждая о непричастности ФИО1, тем не менее соглашалась с фактом наступления смерти ФИО9 в результате совершения преступления; вопрос № 2 также содержит юридическую терминологию, как то: «с целью использовать данный предмет в качестве орудия преступления», «множественные удары», «жизненно важные органы»; содержание вопроса № 2 не соответствует содержанию вопроса № 1 и перегружено обстоятельствами, не имеющими отношения к обвинению, предъявленному ФИО1 (например, что он зашёл в дом с согласия проживающего лица, что накануне договаривался о молебне в связи со смертью Скворцова, содержание высказанных ФИО9 претензий и т.д.) по обвинению в совершении преступления, предусмотренного ст. 222 УК РФ в соответствии с ч. 2 ст. 339 УПК РФ подлежал постановке один основной вопрос о виновности подсудимого, являющийся соединением вопросов, указанных в ч. 1 указанной статьи УПК РФ; вопросы № 5 и № 6 также содержат юридическую терминологию, как «незаконно хранить»; указанные вопросы не просто содержат ссылки на нормы ФЗ «Об оружии», постановления Правительства РФ от 1998 года, но и в них приведено содержание указанных нормативных актов. Считает, что допущенные судом при рассмотрении данного уголовного дела нарушения уголовно-процессуального закона являются существенными. Просит приговор суда отменить, уголовное дело направить на новое судебное разбирательство в тот же суд, в ином составе суда.

В апелляционной жалобе и дополнении к ней потерпевшие Потерпевший №3, Потерпевший №2, Потерпевший №1 считают, что приговор суда подлежит отмене, так как вердикт присяжных заседателей содержит неясность, и является противоречивым, допущены нарушения уголовно процессуального закона. В обоснование своих доводов ссылаются на положения уголовно-процессуального законодательства, в том числе на ст. 345 УПК РФ, ст. 389.27 УПК РФ, п.п. 2 - 4 ст. 389.15 УПК РФ. Считают, что вердикт присяжных о том, что смерть потерпевшей на их взгляд не может считаться насильственной (ответ на 1 вопрос), то есть отсутствие события преступления, привела к оправдательному приговору, так как ответ на второй вопрос требовал ответа лишь при положительном ответе на первый вопрос, кроме того такой вердикт по первому вопросу лишил их, как потерпевшую сторону на возмездие со стороны закона виновного лица за смерть их близкого человека. Считают, что при рассмотрении дела судом были допущены такие нарушения уголовно-процессуального закона, которые повлияли на содержание поставленных перед присяжными заседателями вопросов и ответов на них, что в соответствие с частью 2 ст. 385 УПК РФ влечет за собой отмену оправдательного приговора суда присяжных. Указывают, что адвокат ФИО1 нарушал пределы судебного разбирательства, искажал показания свидетелей, показания судебно - медицинского эксперта ФИО26, что адвокат в своей речи высказал предположения о причастности к преступлению свидетелей ФИО13 и ФИО14 (л.д. 93 т. 14), а это одни из главных свидетелей обвинения, и расценивают это как оказание давления на присяжных заседателей. В то время как их представителю, выступающего с репликой по обоснованию доказательств, показаний свидетеля ФИО19, адвокат ФИО17 высказал протест относительно того, что ФИО19 не давал такие показания и председательствующий согласился с мнением ФИО17, сделал замечание и просил присяжных это не учитывать. Полагают, что, таким образом, суд совместно с защитой поставил под сомнение одно из основополагающих доказательств обвинения и соответственно присяжные заседатели были введены в заблуждение относительно полученных доказательств. Представитель потерпевших при допросе свидетеля ФИО19 не присутствовал и не мог возразить председательствующему, но изучив материалы дела на ( л.д. 42 т.14) этот вопрос гособвинителем у ФИО19 выяснялся. Тем самым присяжные заседатели усомнились в еще одном главном доказательстве, представленном стороной обвинения. Считают такие действия защитника-адвоката ФИО17 и председательствующего, который должен создавать равные условия при процессе, как для подсудимого, так и обвинения, является грубейшим нарушением УПК РФ, что в совокупности с другими нарушениями является основанием к отмене оправдательного приговора. По их мнению, при очевидных обстоятельствах убийства - присяжные заседатели сделали необъяснимый вывод, признали ФИО1 невиновным. Просят оправдательный приговор суда отменить, дело направить на новое рассмотрение в тот же суд в ином составе судей со стадии судебного разбирательства.

В возражениях адвокат ФИО17 и оправданный ФИО1 выражают несогласие с доводами, изложенными, как в апелляционном представлении государственного обвинителя, так и в апелляционной жалобе потерпевших, считают их необоснованными, а приговор суда законным и не подлежащим отмене. Полагают, что никаких нарушений процедуры формирования коллегии допущено не было, заявлений о нарушении формирования коллегии от государственного обвинителя не поступало. Напутствующее слово председательствующего в полном объеме соответствовало требованиям ст. 340 УПК РФ. Считают, что потерпевшими было реализовано право на обсуждение содержания вопросов, поставленных перед присяжными заседателями, и никаких заявлений и замечаний по их содержанию от указанных лиц и их представителя также не поступало. Считают, что вердикт присяжных заседателей от ДД.ММ.ГГГГ является предельно ясным, не содержит каких- либо противоречий, вынесен законным составом коллегии присяжных заседателей. Также считают, что нарушений уголовно - процессуального закона защитой допущено не было, как и не допускалось искажений чьих - либо показаний. Ни о каких подобных фактах со стороны обвинения заявлений или замечаний не поступало. Никаких утверждений о виновности указанных в апелляционной жалобе лиц защита никогда не высказывала, как не допускала и не оказывала никакого незаконного воздействия на присяжных заседателей. В возражениях на дополнительную апелляционную жалобу потерпевших адвокат ФИО17 и оправданный ФИО1 считают, что в вердикте присяжных не указано о том, что «смерть потерпевшей на их взгляд не может считаться насильственной», что ответы присяжных заседателей в их вердикте полностью соответствовали требованиям закона и содержанию напутственного слова председательствующего о том, чтобы в их ответах не было двусмысленности и противоречий. Также потерпевшими было реализовано право на обсуждение содержания вопросов, поставленных перед присяжными заседателями, и никаких заявлений и замечаний по их содержанию от них в судебном заседании не поступало. Считают, что потерпевшая сторона не лишена «на возмездие со стороны закона виновного лица за смерть.. . близкого родственника», поскольку настоящее уголовное дело не прекращено, а подлежит направлению в следственный орган для продолжения предварительного расследования с целью установления лица, совершившего это преступление и защиты соответствующих прав потерпевших. Защита также считает, что в ходе судебного разбирательства по настоящему уголовному делу имели место нарушения уголовно - процессуального закона, но они неоднократно и целенаправленно допускались именно потерпевшими и их родственниками - свидетелями обвинения, с целью незаконного воздействия на присяжных заседателей - доведения до них своих предположений и не основанных на фактах мнений. Так же указывают, что защитой не перекладывалось вменённое ФИО1 обвинение на ФИО27 и ФИО13 Кроме того, считают, что в апелляционной жалобе потерпевших искажен смысл произнесенного в прениях защитником. Так же считают, что возражения защитника на заявления представителя потерпевших в прениях и замечания председательствующего в адрес представителя потерпевших были сделаны абсолютно законно и справедливо. Указывают, что, вопреки доводам жалобы о нарушениях прав потерпевших, защите в ходе судебного заседания по настоящему уголовному делу было отказано в ходатайствах о назначении ряда экспертиз. Просят приговор суда оставить без изменения, апелляционное представление и апелляционную жалобу – без удовлетворения.

В суде апелляционной инстанции прокурор ФИО15 поддержала доводы апелляционного представления и дополнения к нему, а также доводы апелляционной жалобы потерпевших, просила приговор суда отменить, дело направить на новое судебное рассмотрение в тот же суд в ином составе суда.

Потерпевшие Потерпевший №3, Потерпевший №2, Потерпевший №1, их представитель – адвокат ФИО12 поддержали апелляционную жалобу с дополнением потерпевших, а также доводы апелляционного представления, просили приговор суда отменить, дело направить на новое судебное рассмотрение.

Оправданный ФИО1 и его защитник – адвокат ФИО17 просили приговор суда оставить без изменения.

Проверив доводы апелляционного представления и дополнения к нему государственного обвинителя ФИО10, апелляционную жалобу и дополнение к ней потерпевших Потерпевший №3, Потерпевший №2, Потерпевший №1, поданных оправданным ФИО1 и его защитником – адвокатом ФИО17 возражений, проверив материалы уголовного дела, протокол судебного заседания, прослушав аудиозапись судебного заседания суда первой инстанции, судебная коллегия приходит к следующему выводу.

Основанием отмены судебного решения в апелляционном порядке, согласно ст. 389.15 УПК РФ наряду с другими, являются существенные нарушения уголовно-процессуального закона, которые путем лишения или ограничения гарантированных уголовно-процессуальным законом прав участников уголовного судопроизводства, несоблюдения процедуры судопроизводства или иным путем повлияли или могли повлиять на вынесение законного и обоснованного судебного решения.

Согласно ч.1 ст.389.25 УПК РФ оправдательный приговор, постановленный на основании оправдательного вердикта коллегии присяжных заседателей, может быть отменен по представлению прокурора либо жалобе потерпевшего или его законного представителя и (или) представителя лишь при наличии таких существенных нарушений уголовно-процессуального закона, которые ограничили право прокурора, потерпевшего или его законного представителя и (или) представителя на представление доказательств либо повлияли на содержание поставленных перед присяжными заседателями вопросов или на содержание данных присяжными заседателями ответов.

В соответствии с п.2 ч.2 ст.389.17 УПК РФ основанием отмены судебного решения является вынесение вердикта незаконным составом коллегии присяжных заседателей, что имело место по данному уголовному делу, поскольку председательствующим судьей при ее формировании допущены существенные нарушения процедуры, установленной уголовно-процессуальным законом.

Так, в нарушение ч. 4 ст. 7, частей 10 и 11 ст. 328 УПК РФ, председательствующий по делу судья не вынес постановление (без удаления в совещательную комнату) по результатам рассмотрения ходатайств сторон о мотивированных отводах кандидатов в присяжные заседатели.

В протоколе судебного заседания отсутствуют мотивы принятия председательствующим решения об удовлетворении отводов сторон кандидатам №№ 1, 4, 6, 8, 10, 13, 14 и отклонения отвода кандидатам №№ 2 и 11, впоследствии вошедшим в состав коллегии присяжных заседателей и принимавшим участие в принятии вердикта.

Также судом не соблюдён порядок заявления сторонами немотивированного отвода кандидатов в присяжные заседали, а именно: в нарушение ч. 14 ст. 328 УПК РФ председательствующий предложил сторонам представить немотивированный отвод одновременно, чем нарушил право государственного обвинителя заявить немотивированный отвод первым.

Кроме того, в протоколе судебного заседания, в нарушение частей 17-21 ст. 328 УПК РФ, отсутствуют фамилии, имена и отчества присяжных заседателей, вошедших в состав коллегии по результатам отбора, то есть фактически не отражен состав суда.

Так же из представленных материалов дела следует, что в ходе формирования коллегии присяжных заседателей председательствующий судья, как правило, не уточнял у кандидатов, могут ли озвученные ими обстоятельства повлиять на их объективность и беспристрастность при вынесении вердикта, и не желают ли они заявить себе самоотвод в связи с этими обстоятельствами.

Не выяснялись указанные вопросы и у вошедших в состав коллегии и принимавших участие в вынесении вердикта кандидатов № 15 (ФИО28) и № 16 (ФИО29), утвердительно ответивших на вопрос о наличии судимостей либо судимых родственников, и у кандидатов № 2 (ФИО30), № 7 (ФИО31), №11 (ФИО32) и № 17 (ФИО33), утвердительно ответивших на вопрос о привлечении к административной ответственности.

В соответствии с положениями ч. 8 ст. 328 УПК РФ в редакции № 190-ФЗ от 23.06.2016 года, председательствующий предоставляет сторонам возможность задать каждому из оставшихся кандидатов в присяжные заседатели вопросы, которые связаны с выяснением обстоятельств, препятствующих участию лица в качестве присяжного заседателя в рассмотрении уголовного дела. Задавать иные вопросы не допускается, они подлежат отклонению председательствующим.

В нарушение указанного требования закона, председательствующий позволил адвокату ФИО17 задавать кандидатам в присяжные заседатели вопросы, направленные на выяснение их отношения к подсудимому как к лицу, содержащемуся под стражей, отношение к «правоохранительным органам», а также иные вопросы, не связанные с выяснением обстоятельств, препятствующих их участию в качестве присяжного заседателя.

Допущенные судом нарушения процедуры судопроизводства при формировании коллегии присяжных заседателей являются существенными, и повлекли вынесение вердикта незаконным составом коллегии присяжных заседателей, поскольку было нарушено право стороны обвинения на формирование коллегии в соответствии с процедурой, предусмотренной уголовно-процессуальным законом.

Кроме того, в соответствии со ст. 324 УПК РФ, производство в суде с участием присяжных заседателей ведется в общем порядке с учетом особенностей, предусмотренных главой 42 УПК РФ.

Вместе с тем, как следует из протокола, аудиозаписи судебного заседания, ДД.ММ.ГГГГ во второе судебное заседание с участием второй коллегии присяжных заседателей явились участники процесса, не принимавшие участия в ее формировании: государственный обвинитель ФИО11 и представитель потерпевших ФИО12

Однако, в нарушение требований ст. ст. 266 и 328 УПК РФ, председательствующий не объявил им состав коллегии, не представил их присяжным заседателя, не выяснил наличие обстоятельств, предусмотренных п. 3 ч. 1 ст. 61 УПК РФ.

Также, в силу ст. 335 УПК РФ, определяющей особенности судебного следствия в суде с участием присяжных заседателей, в присутствии присяжных заседателей подлежат исследованию только те фактические обстоятельства уголовного дела, доказанность которых устанавливается присяжными заседателями в соответствии с их полномочиями, предусмотренными ст. 334 УПК РФ.

По смыслу закона, сторонам в ходе судебного следствия с участием присяжных заседателей запрещается исследовать данные, способные вызвать предубеждение присяжных заседателей, обсуждать вопросы, связанные с применением права, либо вопросы процессуального характера, в том числе о недопустимости доказательств, нарушении УПК РФ при получении доказательств, их истребовании, вызове дополнительных свидетелей, о якобы оказанном давлении во время предварительного следствия и т.п., задавать наводящие вопросы, в какой-либо форме оценивать доказательства во время судебного следствия, выяснять вопросы о возможной причастности к преступлению иных лиц, не являющихся подсудимыми по рассматриваемому делу, ссылаться в обоснование своей позиции на не исследованные в присутствии присяжных заседателей или недопустимые доказательства.

Указанные требования закона в соответствии со ст.336 и ст.337 УПК РФ должны соблюдаться сторонами и в ходе судебных прений, при произнесении реплики и последнего слова.

Кроме того, по смыслу указанных статей, стороны не имеют права исследовать в судебном заседании сведения, способные вызвать предубеждение присяжных заседателей в отношении не только подсудимого, но и других участников процесса.

С учетом данных требований закона, а также положений ст. ст. 73, 243 и 252 УПК РФ председательствующий должен обеспечить проведение судебного разбирательства только в пределах предъявленного подсудимому обвинения, принимать необходимые меры, исключающие возможность ознакомления присяжных заседателей с недопустимыми доказательствами, а также возможность исследования вопросов, не входящих в их компетенцию, и своевременно реагировать на нарушения порядка в судебном заседании участниками процесса, принимать к ним меры воздействия, предусмотренные ст. 258 УПК РФ.

Между тем эти требования закона при рассмотрении данного уголовного дела соблюдены не были.

В ходе судебного разбирательства, начиная со вступительного заявления, защитником оправданного ФИО1 - адвокатом ФИО17 систематически допускались нарушения требований ст. ст. 252, 335 и 336 УПК РФ.

До сведения коллегии доводилась информация, не относящаяся к фактическим обстоятельствам дела и не подлежащая исследованию с участием присяжных заседателей, а также информация, ставящая под сомнения законность получения доказательств обвинения, сообщались сведения о личностях оправданного ФИО1 и потерпевшей ФИО9

Так, во вступительном заявлении защитник – адвокат ФИО17 утверждал, что «обвинение не конкретизировано и крайне противоречиво», а сказанное государственным обвинителем во вступительном заявлении - «всего лишь версия». Защитник во вступительном заявлении неоднократно употребил юридический термин «умышленно», причём даже применительно к обвинению в хранении патронов, втягивая тем самым коллегию в обсуждение юридических вопросов. В завершение вступительного заявления, защитник заявил, что «для обвинения в столь страшном преступлении требуются серьёзные доказательства».

Вместе с тем, председательствующий судья защитника не останавливал, коллегии присяжных заседателей разъяснение не делал.

Таким образом, из протокола судебного заседания, аудиозаписи судебного заседания, прослушанной в суде апелляционной инстанции, следует, что в ходе судебного разбирательства стороной защиты положения вышеуказанных норм уголовно-процессуального закона неоднократно и существенно нарушались без необходимой реакции председательствующего по делу судьи.

В случаях, когда председательствующий судья реагировал на допущенные нарушения в установленном законом порядке, принятые им меры не являлись достаточными для предотвращения этих нарушений и устранения их последствий.

Кроме того, согласно представленным материалам уголовного дела, напутственное слово председательствующим судьей произнесено формально, и не достигло предусмотренных законом целей, в том числе разъяснение порядка вынесения вердикта и заполнения вопросного листа.

На это указывают допущенные старшиной нарушения при оформлении вердикта, как обнаруженное председательствующим и устраненное по его указанию отсутствие записи «единодушно», так и оставшиеся без его внимания ответы на вопросы № 2, № 6 - «нет, не доказано» и № 3, № 7 - «нет, не виновен» при отрицательном ответе на вопросы № 1 и № 5.

Кроме того, вопросный лист составлен с нарушением требований ст. 334, ч. 1 ст. 338, частей 1 и 5 ст. 338 УПК РФ.

Так, в вопрос № 1 включены формулировки, требующие юридической оценки при вынесении присяжными заседателями своего вердикта: сведения о том, что нанесенная ФИО9 черепно-мозговая травма причинила тяжкий вред ее здоровью по признаку опасности для жизни и ссылка на соответствующий пункт медицинских критериев определения степени тяжести вреда здоровью.

Содержание вопроса № 2 также изобилует юридической терминологией, как, например: «с целью использовать данный предмет в качестве орудия преступления», «множественные удары», «жизненно важные органы».

Содержание вопроса № 2 не соответствует содержанию вопроса № 1 и перегружено обстоятельствами, не имеющими отношения к обвинению, предъявленному ФИО1

Содержание вопросов № 5 и № 6 также изобилует юридической терминологией, например: «незаконно хранить»; указанные вопросы не просто содержат ссылки на нормы ФЗ «Об оружии», постановления Правительства РФ от 1998 года, но и в них приведено содержание указанных нормативных актов.

Таким образом, судебная коллегия считает, что допущенные судом при рассмотрении данного уголовного дела нарушения уголовно-процессуального закона, являются существенными, что повлияло на формирование мнения присяжных заседателей и их беспристрастность и отразилось на содержании ответов на поставленные перед ними вопросы при вынесении вердикта, в связи с чем, данный вердикт как единое и целостное решение коллегии присяжных заседателей не может быть признан законным, объективным и справедливым.

При таких обстоятельствах, судебная коллегия находит апелляционное представление с дополнением, апелляционные жалобы потерпевших с дополнением, обоснованными и подлежащими удовлетворению.

С учетом изложенного, приговор суда подлежит отмене, а уголовное дело в отношении ФИО1 направлению на новое судебное рассмотрение в тот же суд в ином составе суда со стадии судебного разбирательства, в ходе которого необходимо выполнить требования процессуального закона и создать надлежащие условия для объективного и справедливого разрешения дела.

Руководствуясь ст.ст. 389.15, 389.17, 389.20, 389.25, 389.28, 389.33 УПК РФ, судебная коллегия

ОПРЕДЕЛИЛА:

Приговор Городецкого городского суда Нижегородской области с участием коллегии присяжных заседателей от ДД.ММ.ГГГГ в отношении ФИО1, - отменить, уголовное дело направить на новое судебное рассмотрение со стадии судебного разбирательства в тот же суд в ином составе суда.

Апелляционное представление с дополнением к нему государственного обвинителя ФИО10, апелляционную жалобу с дополнением к ней потерпевших Потерпевший №3, Потерпевший №2, Потерпевший №1, удовлетворить.

Апелляционное определение может быть обжаловано в порядке гл. 47.1 УПК РФ в суд кассационной инстанции.

Председательствующий судья

Судьи