Гражданский кодекс часть 1

рассмотрев в открытом судебном заседании уголовное дело по апелляционной жалобе защитника М в защиту интересов осужденного ФИО1 на приговор Нестеровского районного суда Калининградской области от ДД.ММ.ГГГГ, по которому

ФИО1, родившийся ДД.ММ.ГГГГ в <адрес>, гражданин <данные изъяты>, несудимый,

осужден по п. «в» ч.3 ст.158 УК РФ к штрафу в размере 400 000 рублей;

с ФИО1. в пользу АО «<данные изъяты>» в возмещение ущерба взыскано 373 382 руб. 50 коп.,

УСТАНОВИЛА:

ФИО1 являвшийся начальником службы внутреннего контроля АО «<данные изъяты> признан виновным в краже принадлежащего указанному обществу зерна озимой пшеницы на кормовые нужды в количестве 32 050 кг на сумму 373 382 руб. 50 коп., то есть в крупном размере.

Установлено, что преступление совершено ДД.ММ.ГГГГ при обстоятельствах, указанных в приговоре.

Защитник М в апелляционной жалобе в защиту интересов осужденного ФИО1 и дополнениях к ней ссылается на несоответствие выводов суда фактическим обстоятельствам дела, нарушение судом норм уголовно-процессуального закона и отсутствие достаточных доказательств виновности осужденного.

Указывает, что по данному уголовному делу ряд следственных действий, в том числе предъявление ФИО1 окончательного обвинения, проведены за пределами срока предварительного расследования, поскольку следствие длилось 14 месяцев 10 дней, а решение о продлении срока предварительного следствия свыше 12 месяцев руководителем следственного органа МВД РФ не принималось.

Предъявленное обвинение в части указания способа хищения являлось противоречивым, поскольку в нем было указано одновременно и на тайное хищение чужого имущества, и на хищение путем обмана. Объективная сторона действий ФИО1, как тайного хищения чужого имущества, в приговоре не описана. В основу выводов суда положены недопустимые доказательства.

Точный вес похищенного зерна и его стоимость не установлены.

В ходе следственного эксперимента в автомобиль под управлением Тамашаускаса было загружено 19 ковшей зерна пшеницы, вес которого составил 23 160 кг, вместе с тем, ФИО1 признан виновным в хищении 32 050 кг зерна. Суд оставил без внимания тот факт, что похищенное зерно было нечищеным, а при взвешивании использовано зерно, прошедшее очистку, то есть с более высоким удельным весом.

Заключение эксперта О о стоимости зерна не отвечает требованиям закона ввиду отсутствия в нем исследовательской части, данных о стоимости аналогичного товара у других собственников и расчетов в обоснование его рыночной стоимости. Не учтено, что эксперт, не состоящая в штате какой-либо экспертной организации, в нарушение требований ч.4 ст.199 УПК РФ не предупреждена следователем об уголовной ответственности за дачу заведомо ложного заключения.

Суд необоснованно отказал в исследовании заключения специалиста о рыночной стоимости озимой пшеницы на кормовые нужды, представленного защитой, и в назначении повторной товароведческой экспертизы.

Не учтено, что ФИО1 не был поставлен в известность о государственных номерах автомобилей, вывозивших зерно, что подтвердила свидетель М, полагал, что автомобиль под управлением Т является одним из нанятых руководством для вывоза зерна, в связи с чем и указал ему путь к зерноскладу. Свидетели Ф и К также посчитали указанный автомобиль нанятым для вывоза зерна.

Указаний о загрузке автомобиля зерном осужденный не давал, загрузка началась в его отсутствие. Вывод суда о передаче водителю ФИО1 накладной после загрузки зерна противоречит показаниям свидетеля Т об обнаружении накладной в автомобиле во время загрузки, до приезда осужденного. Не учтены показания свидетелей М об отсутствии ФИО1 при передаче ими денег Б, не дана оценка тому, что при предъявлении для опознания ФИО1 ими не был опознан.

Не приняты во внимание показания К о том, что Б, предлагая ему ДД.ММ.ГГГГ приобрести зерно, указал местом загрузки <адрес>, а ДД.ММ.ГГГГ изменил место загрузки, не общаясь в указанный период с ФИО1.

Показания свидетеля М том, что утром ДД.ММ.ГГГГ на весовую приезжал ФИО1, а вечером он, М, обнаружил пропажу одной накладной, о виновности осужденного не свидетельствуют, так как факта изъятия накладной он не видел, учет накладных не велся, показания свидетеля основаны не предположениях.

Суд рассмотрел дело с обвинительным уклоном, в нарушение требований закона не привел мотивы, по которым отверг доказательства стороны защиты. Версия осужденного, изложенная в прениях, стороной обвинения не опровергнута, противоречия в доказательствах не устранены.

Сам факт нахождения ФИО1 при незаконном изъятии зерна, о чем ФИО1 осведомлен не был, не свидетельствует о его причастности к преступлению.

Просит приговор отменить, дело направить на новое судебное разбирательство.

В возражениях на апелляционную жалобу защитника представитель <данные изъяты>» и государственный обвинитель Медведев Д.А. полагают, что жалоба не подлежит удовлетворению, а виновность ФИО1 подтверждается совокупностью доказательств по делу.

Заслушав доклад судьи Гаренко С.В., выступления осужденного ФИО1., его защитников М и Вербицкой Е.А., поддержавших доводы апелляционной жалобы об отмене приговора, мнение прокурора Дзик З.А. о законности и обоснованности судебного решения, судебная коллегия не находит оснований для отмены или изменения приговора суда.

Вывод суда о виновности ФИО1 в краже имущества АО «<данные изъяты>» в крупном размере судом мотивирован и является правильным, поскольку соответствует фактическим обстоятельствам дела, основан на совокупности исследованных в судебном заседании доказательств, получивших надлежащую оценку суда в соответствии с требованиями ст. 88 УПК РФ.

Суд обоснованно сослался в приговоре на показания свидетеля Б, в том числе данные при проверке показаний на месте, пояснившего, что на его просьбу о продаже мешка зерна ФИО1 сказал, что может продать прицеп зерна за 150 000 рублей - по 5 рублей за килограмм, и предоставит необходимые документы. Он на такое предложение согласился и с целью перепродажи зерна предложил его купить К, который в свою очередь нашел покупателей. ДД.ММ.ГГГГ он вместе с К и покупателями на подысканном ими автомобиле «<данные изъяты>» белого цвета приехал в <адрес>, где к ним на служебном автомобиле подъехал ФИО1, указал место загрузки зерна, а после загрузки сопроводил автомобиль до выезда из поселка, где один из покупателей отдал ему 150 000 рублей, которые он тут же передал ФИО1, а последний передал водителю накладную на зерно. Остальные деньги за зерно, которого оказалось более 30 тонн, он получил от Мстояна по месту жительства последнего.

Довод осужденного о его оговоре свидетелем Б тщательно проверялся судом и был обоснованно отвергнут с приведением в приговоре соответствующих доказательств.

Так, свидетель Т пояснил, что для перевозки зерна его нанял мужчина по имени С), велел ехать в <адрес>, где встретил его с двумя покупателями. Они выжидали до погрузки час-полтора, пока к ним не подъехал автомобиль «<данные изъяты>» с надписью «<данные изъяты> водитель которого (указал на ФИО1) проводил его на загрузку, сам присутствовал при загрузке и сказал, что проводит его, а после загрузки и выезда со склада догнал его и сообщил о просыпке зерна. В накладной вес зерна он, Тамашаускас, указал приблизительно, хотя имелся значительный перегруз: при обычной норме вместимости 25 тонн, а максимальной – 35 тонн при взвешивании на карьере перед <адрес> вес зерна оказался более 30 тонн. За перевозку с ним первоначально рассчитался мужчина по прозвищу «<данные изъяты>, который сопровождал его на автомобиле А-8, а оставшиеся деньги привезли покупатели.

Из показаний свидетеля К – контролера, следует, что, когда он прибыл на зерносклад, автомобиль уже грузился, он по звонку ФИО1, вызвавшего его в мастерские, на некоторое время отъезжал и постоянно при загрузке не присутствовал; количество ковшей указал со слов А), но зерно было загружено с перегрузом. После загрузки ФИО1 сказал, что сам проводит автомобиль на весовую, при этом они так спешили, что не закрыли борт, зерно сыпалось, ФИО1 сказал, что их догонит.

Показания указанных свидетелей согласуются с показаниями свидетеля Калашяна о том, что после прибытия в <адрес>ДД.ММ.ГГГГ с покупателями М на автомобиле под управлением Т, с которым он заранее договорился о перевозке зерна, к ним примерно в 10 часов 15 минут подъехал ФИО1 на автомобиле «<данные изъяты>», сопроводил их к месту загрузки, присутствовал при загрузке зерна, на вопрос контролера ФИО2 сообщил, что будет сопровождать автомобиль до весовой, и сопровождал автомобиль до выезда из поселка. Со слов Б ему известно, что зерна было более 30 тонн, последний рассчитался за зерно с ФИО1, передав ему 150 000 рублей.

О передаче им Б, а Б ФИО1 150 000 рублей за зерно пояснял на предварительном следствии и свидетель М, показания которого были оглашены и исследованы в соответствии с ч.3 ст.281 УПК РФ в связи с наличием существенных противоречий с показаниями в судебном заседании в части передачи денег осужденному.

Указанный свидетель также пояснил о том, что зерно он купил по предложению К, предварительно договорившись с Б о цене 6 руб.50 коп. за килограмм, передав ему впоследствии деньги частями: один раз на дороге, второй раз – дома, всего передал 150 или 200 тысяч рублей; первоначально они договаривались на 20-25 тонн зерна, а по факту привезли более 30 тонн, что выяснилось при взвешивании на карьере.

О том, что деньги за зерно его отец на дороге передал мужчине по имени И), а тот в свою очередь – мужчине, передвигавшемуся на автомобиле серого цвета («Ниссан»), пояснял на предварительном следствии свидетель М, чьи показания были оглашены и исследованы в соответствии с ч.3 ст.281 УПК РФ. Свидетель также указал, что при взвешивании оказалось 32 тонны зерна.

О закреплении за ФИО1 автомобиля <данные изъяты>» серого цвета, госномер №, свидетельствует приказ от ДД.ММ.ГГГГ; о передвижении этого автомобиля, в том числе о его нахождении ДД.ММ.ГГГГ с ДД.ММ.ГГГГ по ДД.ММ.ГГГГ в <адрес>, ДД.ММ.ГГГГ в утреннее время в <адрес>, в том числе на зернотоке, свидетельствует отчет по системе <данные изъяты>, что согласуется с показаниями Б о месте о времени договоренности с ФИО1 о продаже зерна, его же и других свидетелей – о встрече ФИО1 автомобиля под управлением Т и его сопровождении после загрузки.

Из показаний свидетеля П следует, что ДД.ММ.ГГГГ он обратил внимание на подозрительный автомобиль, из которого сыпалось зерно, также по пути ему встретился автомобиль под управлением ФИО1, а впоследствии он узнал, что автомобиль с зерном на взвешивание не приезжал, впоследствии со слов ФИО2 и ФИО3 он узнал, что при погрузке зерна присутствовал ФИО1, который сказал, что проводит автомобиль до весовой.

Свидетель М пояснила об осведомленности от К о том, что ФИО1 присутствовал при загрузке автомобиля зерном, а от водителя П – о том, что автомобиль «<данные изъяты> белого цвета показался ему подозрительным, так как он первоначально стоял в <адрес> в 200 метрах от склада, за его пределами.

Свидетель П также пояснила, что ей известно со слов Ф что ФИО1 велел загрузить полную машину, сам же ее сопровождал; со слов М - что в субботу ДД.ММ.ГГГГ на весовую «забегал» ФИО1, а впоследствии не хватило одной накладной. Недостача зерна составила 32050 кг.

О пропаже одной накладной после прихода на весовую ФИО1 в субботу ДД.ММ.ГГГГ пояснял свидетель М

Свидетель Пранайтис пояснил, что оговорил себя в краже зерна по предложению ФИО1 за денежное вознаграждение.

Суд обоснованно отверг показания, данные в судебном заседании свидетелем Ф об отсутствии ФИО1 при загрузке зерна, о несоответствии веса и качества зерна при следственном эксперименте количеству и качеству зерна, загруженного ДД.ММ.ГГГГ, ввиду их противоречий с показаниями свидетелей К, и несоответствия сведениям, изложенным в протоколе следственного эксперимента и в показаниях указанного свидетеля на предварительном следствии, согласно которым при следственном эксперименте было загружено 25 ковшей аналогичного зерна, что соответствовало наполненности прицепа ДД.ММ.ГГГГ.

В приговоре получили надлежащую оценку показания свидетеля Н о том, что К говорил о продаже ему П грузовика с зерном. Оснований не согласиться с этой оценкой судебная коллегия не усматривает. При этом суд правильно указал о постановочном характере записи, предоставленной Н, поскольку в судебном заседании К указал на ФИО1, как на лицо, продавшее зерно.

Каких-либо оснований для оговора ФИО1 со стороны свидетелей, в том числе свидетелей Б, обоснованно не установлено.

Все доказательства, приведенные в приговоре, являются допустимыми, согласуются между собой и достоверно свидетельствуют о виновности осужденного в краже.

То обстоятельство, что ФИО1 в ходе следствия не был опознан М, на выводы суда о его виновности не влияет, поскольку его причастность к преступлению подтверждается совокупностью иных доказательств, приведенных в приговоре.

Количество похищенного зерна – 32 050 кг подтверждается актом, сличительной ведомостью, инвентаризационной описью, протоколом следственного эксперимента с участием Т, что согласуется с показаниями свидетеля Т о значительном перегрузе автомобиля, его же, а также свидетелей Б показаниями о весе зерна, превышающем 30 тонн, и передаче М денег за 32 тонны пшеницы.

Указание К в тетради о загрузке 19 ковшей не свидетельствует о меньшем количестве похищенного зерна, поскольку в судебном заседании установлено, что загрузка продолжалась и в его отсутствие, когда он выезжал в мастерские по надуманному вызову ФИО1.

Довод защитника о выявлении изначально недостачи 65 тонн зерна не влияет на выводы суда о хищении осужденным указанного в приговоре количества зерна, поскольку точное количество похищенного было установлено следственным путем, в том числе и в ходе последующей инвентаризации.

Рыночная стоимость зерна озимой пшеницы на кормовые нужды по состоянию на момент кражи (11 руб. 65 коп. за килограмм) определена верно. При этом суд обоснованно исходил как из цены, указанной в договоре купли-продажи от ДД.ММ.ГГГГ, заключенном АО <данные изъяты>» с АО «<данные изъяты>», и спецификации № к нему, так и из заключения товароведческой экспертизы.

В судебном заседании эксперт О выводы, изложенные в экспертном заключении, о рыночной стоимости одного килограмма зерна озимой пшеницы на кормовые нужды 11 руб. 65 коп. поддержала. В суде апелляционной инстанции дополнительно пояснила, что при определении средней рыночной стоимости зерна она проводила мониторинг цен как в Калининградской области, так и за ее пределами, на основании объявлений на сайте <данные изъяты>», использовала, в том числе, информацию, полученную путем опроса производителей Калининградской области, о стоимости реализуемой аналогичной продукции <адрес> – 11 руб. 75 коп., <адрес> – 11 руб. 30 коп., КФХ <адрес> – 12,00 руб., <адрес> – 12 руб. 20 коп.

При ознакомлении с представленным стороной защиты заключением специалиста М от ДД.ММ.ГГГГ эксперт пояснила, что на сайте «<данные изъяты>» действительно имелась информация о стоимости зерна пшеницы по 8-9 рублей за килограмм, однако при ее обращении по указанным контактам было установлено, что по этим объявлениям продавалось зерно яровой, а не озимой пшеницы; кроме того, оно по своим качественным характеристикам отличалось от указанного в спецификации по влажности, сорности, вследствие чего указанная цена не могла ею учитываться при определении рыночной стоимости похищенного.

Кроме того, указанная экспертом стоимость озимой пшеницы на кормовые нужды не превышает среднюю стоимость реализации аналогичного товара в Калининградской области по состоянию на декабрь 2019 года, указанную в представленных прокурором справках ООО «<данные изъяты>» (15000 рублей за тонну), ООО «<данные изъяты> (13000 рублей за тонну), ООО «<данные изъяты>» (11647 и 12200 рублей за тонну).

Вопреки доводам защитника, эксперт предупреждена об уголовной ответственности за дачу заведомо ложного заключения.

Таким образом, оснований сомневаться в выводах эксперта не имеется.

С учетом изложенного сведения о рыночной стоимости зерна, содержащиеся в заключении специалиста, представленном защитой и исследованном в суде апелляционной инстанции, не могут быть приняты во внимание при определении рыночной стоимости похищенного.

Оснований для назначения повторной судебной товароведческой экспертизы не имеется, а отказ суда первой инстанции в удовлетворении ходатайств защиты об исследовании заключения специалиста и отказе в назначении повторной экспертизы не повлиял на правильность выводов суда в указанной части.

Все доказательства судом оценены с точки зрения относимости, допустимости, достоверности, а в совокупности – и достаточности для правильного разрешения дела.

При установленных судом обстоятельствах, в том числе сведений о том, что ФИО1 встретил автомобиль под управлением Т выждав необходимое время, сопроводил его на загрузку, отвлек внимание ФИО2, вызвав его в мастерские, сопроводил автомобиль до выезда из поселка и получил деньги за похищенное, довод стороны защиты об отсутствии у осужденного информации о государственных номерах автомобилей, осуществляющих перевозку зерна, и указании первоначально ФИО4 места отгрузки зерна в <адрес> на выводы суда о виновности осужденного не влияет, как и момент передачи водителю накладной на отгрузку зерна.

Процессуальных нарушений, влекущих отмену приговора, на предварительном следствии и в судебном заседании допущено не было.

Предъявленное ФИО1 обвинение в совершении преступления, предусмотренного п. «в» ч.3 ст.158 УК РФ, каких-либо противоречий в части описания преступного деяния не содержало.

В приговоре объективная сторона кражи также описана правильно. При этом судом правильно установлено, что, завладевая зерном, ФИО1 действовал с умыслом на тайное хищение чужого имущества, что объективно подтверждается материалами уголовного дела, а обман использовал не для завладения чужим имуществом, а с целью отвлечения внимания от его преступных действий, что соответствует разъяснениям, содержащимся в п. 2 Постановления Пленума Верховного Суда РФ № 48 от 30 ноября 2017 года «О судебной практике по делам о мошенничестве, присвоении и растрате».

При таких обстоятельствах суд обоснованно отказал в удовлетворении ходатайства защиты о возвращении уголовного дела прокурору, правильно квалифицировав действия ФИО1 по п. «в» ч.3 ст.158 УК РФ, в том числе по признаку причинения крупного ущерба, который судом определен исходя из стоимости похищенного имущества, превышающей 250 000 рублей.

Вопреки доводам апелляционной жалобы, следственные действия, в том числе предъявление ФИО1 обвинения ДД.ММ.ГГГГ, проведены в пределах срока предварительного следствия, установленного руководителем следственного органа до 1 месяца со дня поступления уголовного дела к следователю, – до ДД.ММ.ГГГГ.

Срок предварительного следствия по данному делу составил 10 месяцев 28 суток, а не 14 месяцев 10 суток, как ошибочно полагает защитник, в связи с чем решения руководителя следственного органа МВД России о продлении срока предварительного следствия не требовалось, поскольку указанным должностным лицом такое решение принимается только в случае продления срока следствия свыше 12 месяцев. При этом время со дня возвращения уголовного дела прокурором для производства дополнительного расследования до его поступления к следователю обоснованно не включено в срок предварительного следствия, что соответствует положениям ч.6 ст.162 УПК РФ.

Оснований для отвода судьи, предусмотренных ст.ст.61, 63 УПК РФ, исключающих его участие в производстве по уголовному делу, не имелось, Ходатайство защитника М об отводе судьи рассмотрено после его обсуждения в судебном заседании. Оснований полагать, что судья имел непроцессуальное общение с государственным обвинителем по настоящему делу, не имеется.

Уголовное дело судом рассмотрено полно, всесторонне и объективно. Все ходатайства, заявленные сторонами, в том числе стороной защиты, рассмотрены, по ним приняты правильные решения. Принцип состязательности сторон соблюден в полной мере.

Право осужденного на защиту нарушено не было. Защиту его интересов в судебном заседании осуществляли профессиональные защитники, а также защитник М, допущенный судом к участию в деле по ходатайству ФИО1 наряду с адвокатом.

Осужденному было предоставлено достаточное время для подготовки к даче показаний и для консультаций с защитниками, однако он отказался давать показания в суде. Позиция защитников об оправдании ФИО1 соответствовала позиции осужденного, в том числе выраженная в судебных прениях.

Определяя вид и размер наказания, суд в соответствии со ст.ст. 6, 60 УК РФ учел характер, степень общественной опасности и обстоятельства совершенного преступления, данные о личности осужденного, характеризующегося положительно, смягчающие наказание обстоятельства, указанные в приговоре, и назначил ему наиболее мягкий вид наказания, предусмотренный санкцией ч.3 ст.158 УК РФ.

Оснований считать назначенное наказание несправедливым судебная коллегия не усматривает.

При принятии решения по гражданскому иску суд учел, что ущерб по делу не возмещен, и в соответствии со ст.1064 ГК РФ обоснованно взыскал с ФИО1 в пользу <данные изъяты>» в возмещение ущерба стоимость похищенного в сумме 373 382 руб. 50 коп.

Учитывая изложенное, судебная коллегия не находит оснований для отмены или изменения приговора по доводам апелляционной жалобы защитника.

Вместе с тем, поскольку в нарушение требований ч.4 ст.308 УПК РФ в резолютивной части приговора судом не указаны реквизиты для перечисления суммы штрафа, судебная коллегия считает необходимым внести в приговор изменения и дополнить его резолютивную часть указанием на реквизиты для перечисления штрафа.

На основании изложенного и руководствуясь ст. ст. 389.20, 389.28, 389.33 УПК РФ, судебная коллегия

ОПРЕДЕЛИЛА:

Приговор Нестеровского районного суда Калининградской области от ДД.ММ.ГГГГ в отношении ФИО1 А изменить, указав в резолютивной части приговора реквизиты для уплаты штрафа:

получатель: №

№

В остальной части приговор оставить без изменения, апелляционную жалобу защитника - без удовлетворения.

Апелляционное определение может быть обжаловано в судебную коллегию по уголовным делам Третьего кассационного суда общей юрисдикции через Нестеровский районный суд Калининградской области в течение 6 месяцев со дня вступления приговора в законную силу – с ДД.ММ.ГГГГ.