Гражданский кодекс часть 1

рассмотрела в открытом судебном заседании апелляционные жалобы защитника в интересах осужденного, потерпевших Потерпевший №6 и Потерпевший №7 на приговор Ленинского районного суда г.Иваново от 30 июня 2020 года, которым

ФИО1, родившийся ДД.ММ.ГГГГ в <адрес>, гражданин Российской Федерации, ранее не судимый,

осужден по ч.4 ст.159 УК РФ к 5 годам лишения свободы с отбыванием наказания в исправительной колонии общего режима со штрафом в размере 300000 рублей и оправдан по преступлению в отношении Потерпевший №10, предусмотренному ч.4 ст.159 УК РФ, в связи с отсутствием в его действиях состава преступления, за ним признано право на реабилитацию.

Заслушав доклад судьи Гуренко К.В. о содержании приговора и доводах апелляционных жалоб, мнения участников судебного разбирательства по доводам жалоб, судебная коллегия

установила :

ФИО1 признан виновным в совершении мошенничества, то есть в хищении чужого имущества и приобретении права на чужое имущество путем обмана, с причинением значительного ущерба гражданину, с использованием служебного положения, в особо крупном размере, повлекшем лишение права гражданина на жилое помещение.

Обстоятельства преступления подробно изложены в приговоре.

Из обвинения судом исключено указание на совершение ФИО1 хищения денежных средств при строительстве жилого дома на <адрес>.

Приговор в части оправдания ФИО1 по преступлению в отношению Потерпевший №10 не обжаловался.

Защитник в интересах осужденного обратилась с апелляционной жалобой, просила приговор отменить в части признания его виновным в совершении преступления, предусмотренного ч.4 ст.159 УК РФ, ввиду несоответствия выводов суда фактическим обстоятельствам дела, в остальной части – приговор оставить без изменения; указала следующее:

- выводы суда о периоде возникновения у ФИО1 умысла на совершение инкриминируемых ему деяний являются противоречивыми; для признания действий мошенническими необходимо доказать, что умысел виновного на завладение имуществом или на получение права на имущество возник до момента заключения того или иного договора, и договор сразу заключался без намерения его исполнения; исходя из содержания приговора (стр.3) данный умысел у ФИО1 уже имел место не позднее 20 февраля 2012 года; между тем, периодом возникновения у ФИО1 умысла на совершение преступления является отрезок времени с 22 марта 2011 года по 14 августа 2014 года (стр.2 приговора), что противоречит вышеуказанному утверждению;

- суд, вопреки своим же доводам о возникновении у ФИО1 умысла на совершение мошеннических действий задолго до начала строительства дома по <адрес> и дома по <адрес>, тем не менее констатирует, что ФИО1 исполнил свои обязательства в отношении дольщиков, привлеченных к участию в строительстве жилого дома на <адрес> оправдав его в данной части; в связи с изложенным доводы о предварительной подготовке ФИО1 разного рода подложной документации с целью хищения не выдерживают критики и не могут быть положены в основу обвинения;

- наличие в деятельности ФИО1 нарушений законодательства об участии в долевом строительстве многоквартирных домов и иных объектов недвижимости само по себе не свидетельствует о наличии у него умысла на совершение преступления;

- работы по строительству домов выполнялись вплоть до момента изъятия у застройщика органами предварительного расследования всей технической и бухгалтерской документации (осень 2016 года), после чего работа организации была парализована, и застройщик не смог до конца исполнить свои обязательства перед дольщиками; вследствие незаконных действий следственного органа, сложившейся критической ситуации и отсутствия у ФИО1 необходимых для работы организации документов, строительство объектов существенно замедлилось, появилось много недовольных процессом стройки дольщиков, которых сотрудники следствия стали привлекать в качестве потерпевших и получать от них заявления о возбуждении в отношении ФИО1 уголовного дела; поскольку у <данные изъяты> начались проблемы и образовалась задолженность перед подрядчиками и поставщиками, то арбитражные управляющие начали попытки осуществить банкротство <данные изъяты>»; ФИО1 писал жалобы, участвовал в судебных заседаниях арбитражных судов и просил не банкротить организацию, однако решением Арбитражного суда от 14 мая 2018 года <данные изъяты> было признано банкротом, хотя долг организации был небольшой, и ФИО1 в процессе судебных разбирательств по факту банкротства старался его сократить путем внесения личных денежных средств;

- до настоящего времени, несмотря на неоднократные ходатайства о возврате документов, в том числе не связанных на момент обыска с предметом проверки, документы и системный блок компьютера не возвращены, а находятся при уголовном деле в качестве вещественных доказательств;

- в материалах уголовного дела имеются документы, подтверждающие доводы ФИО1 о том, что <данные изъяты> активно осуществляло деятельность по строительству дома в <адрес>, а также осуществляло иную хозяйственную деятельность;

- до момента изъятия всей документации по строящимся домам <данные изъяты> было платежеспособным; отсутствие изъятых органом предварительного расследования документов и отказ в их предоставлении лишило возможности <данные изъяты> осуществить возврат денежных средств на расчетный счет организации от дебиторов; сумма утраченной дебиторской задолженности составила 49177000 рублей, что в три раза превышает сумму якобы похищенных средств дольщиков;

- за вменяемый органом следствия период у ФИО1 имелась квартира в ипотеке, однако ни в период строительства домов, ни до настоящего времени ипотека ФИО1 не погашена; у последнего образовалась лишь задолженность за просрочку кредитных платежей и оказание коммунальных услуг; какого-либо иного имущества у ФИО1 и у членов его семьи не имеется; как генеральному директору ФИО1 в период строительства домов выплачивалась средняя заработная плата, при этом согласно проведенной в ходе следствия экспертизы установлена задолженность по заработной плате ФИО1 в размере более 100000 рублей;

-суд, определяя размер похищенных денежных средств дольщиков, дал неверную оценку допустимости проведенных судебных экспертиз и достаточности их выводов для принятия законного и обоснованного решения по делу;

- в судебном заседании установлено, что в ходе экспертиз у органа предварительного расследования запрашивалась дополнительная документация, необходимая для обеспечения достоверности результатов экспертизы, однако в распоряжение эксперта документы предоставлены не были; согласно заключению эксперта №14/120 установить сумму денежных средств, израсходованных на строительство объектов, в том числе жилого дома в <адрес> в период с 31 мая 2011 года по 12 июля 2017 года, не представляется возможным; установить соответствие либо несоответствие фактически произведенных, сформированных в бухгалтерском учете расходов сметной стоимости объекта не представилось возможным;

- согласно заключению судебной экспертизы №14/120 от 19 января 2018 года непосредственные расходы <данные изъяты> на строительство жилого дома по <адрес> составили сумму в размере 13433697 рублей 30 копеек; вместе с тем расчет данной суммы производился на основании предоставленной на экспертизу сметы на строительство трехэтажного жилого дома в ценах 2007 года, тогда как фактически подлежит оценке объект строительства в виде пятиэтажного многоквартирного жилого дома, стоимость материалов и выполненных строительно-монтажных работ должна рассчитываться на момент фактически проводимых работ, то есть на третий квартал 2016 года; сметная документация на строительство жилого дома по <адрес> ни в бухгалтерской экспертизе, ни в строительной экспертизе не исследовалась, в материалах дела она также отсутствует; всем экспертам была предоставлена старая сметная документация на трехэтажный дом;

- как следует из заключения эксперта №433/54-16.1 от 25 июля 2017 года непосредственный выход на место строительства с целью оценки реально выполненных работ не производился; выводы эксперта основаны лишь на документах, представленных в его распоряжение органом предварительного расследования, в частности – на смете трехэтажного многоквартирного дома; в целях определения указанных цен и проведения соответствующего расчета государством разработаны и приняты специальные нормы, которые подлежали обязательному применению при проведении экспертного исследования, на что ФИО1 неоднократно обращалось внимание следствия и суда, однако данные доводы не были приняты во внимание; результаты указанной судебной экспертизы недостоверны, в силу чего её выводы не могут быть положены в основу обвинения;

- судом не приняты во внимание показания свидетеля Свидетель , а также тот факт, что в заключении строительной экспертизы №433/5-16.1 от 25 июля 2017 года не полностью указаны строительные работы, построенные объекты, на которые также были затрачены значительные денежные средства дольщиков при производстве строительства; при проведении экспертом оценки полной стоимости работ и строительства вспомогательных объектов стоимость фактически выполненных работ была бы значительно выше;

- судом необоснованно отклонены доводы ФИО1 об утрате части первичной документации о расходовании им денежных средств для целей строительства по не зависящим от него причинам, в результате чего не нашла своего отражения в электронной базе «1С», что привело к расхождению сумм денежных средств, полученных от дольщиков, с суммами расходов на строительство;

- вывод суда о том, что ФИО1 в результате совершенного преступления также совершил приобретение права на чужое имущество, не соответствует действительности.

Осужденный в дополнениях к апелляционной жалобе защитника указал:

- выводы суда основаны на предположениях; он у дольщиков ничего не похищал, вину в совершении преступления не признает; деятельность предприятия прекратилась по вине следствия, при этом им (ФИО1) предпринимались меры к тому, что бы избежать банкротства; по его (ФИО1) месту жительства ничего не изымалось;

- суд необоснованно отказал стороне защиты в удовлетворении ходатайства о направлении дела на дополнительное расследование;

- разрешение на строительство жилого дома в <адрес> в марте (апреле) 2014 года было выдано не на трехэтажный дом, а сразу на пятиэтажный; срок строительства дома проектной организацией составлял двенадцать месяцев вместе с подготовительными работами и сдачей дома в эксплуатацию; проект прошел экспертизу в <данные изъяты>, на строительство проект вышел с грубейшими ошибками; в связи с нарушениями в проекте, неверными сроками на строительство и финансовым кризисом необходимо было продлить срок строительства до середины августа 2017 года, о чем имеется соответствующая запись в разрешении на строительство; обыск осуществлялся по адресу: <адрес>, где находился действующий офис и юридический адрес <данные изъяты>;

- он (ФИО1) лично являлся поручителем за свою организацию у ДС торг («Домашний склад»), «МеталлГарант», физических лиц; в настоящее время он и члены его семьи являются должниками у судебных приставов, ипотека на квартиру, в которой проживал с семьей, полученная в 2006 году, не погашена;

- непонятно происхождение в приговоре суммы привлеченных денежных средств для строительства дома по <адрес> в размере 43046887 рублей 80 копеек; в приговоре на стр.59 указана иная сумма вместе с зачетными средствами - 34089217 рублей 80 копеек;

- оценка материалов и работ экспертами должна производиться не на третий квартал 2016 года, а на четвертый квартал 2016 года, так как закупка материалов, охрана объектов, работы производились до 22 ноября 2016 года - до момента изъятия документов правоохранительными органами из рабочего офиса предприятия;

- согласно приговору им (ФИО1) были похищены денежные средства в размере 13356434 рубля 11 копеек; об этих данных он (ФИО1) узнал только из приговора, эта сумма не указывалась ни экспертом ФИО2, ни представителем прокуратуры, ни представителем потерпевших и никак не обсуждалась в судебном заседании;

- 25 июня 2020 года им (ФИО1) на имя председателя Ленинского районного суда г.Иваново было направлено заявление по поводу неполного исследования всех обстоятельств дела, однако приговор был оглашен без позиции председателя суда, что, как и отказ от ознакомления с протоколами судебных заседаний, является нарушением его конституционных прав; также им направлялось в суд заявление от 15 ноября 2019 года, которое не принято во внимание, хотя его позиция подтвердилась приложенными документами и показаниями свидетелей в суде; он (ФИО1) предоставлял суду все расчеты с приложением данных бухгалтерской экспертизы и данных, полученных в ходе судебных заседаний, которые явно свидетельствуют об отсутствии хищения денежных средств дольщиков с его стороны; представитель прокуратуры в судебном заседании сообщил об отсутствии денежных средств на проведение повторной строительной экспертизы по объекту «пятиэтажный жилой дом» в <адрес> расчеты реальной стоимости вложенных в строительство данного объекта денежных средств намного превышают сумму денежных средств, полученных от дольщиков; все расчеты также были представлены суду;

- выступление участвовавшего в судебном заседании государственного обвинителя не соответствует обстоятельствам, которые были установлены в суде, последний доводил до сведения суда информацию, не соответствующую действительности;

- денежные средства в размере 82 миллионов рублей от дольщиков не поступали, происхождение этой суммы по двум объектам непонятно; экспертом ФИО2 постоянно указывалась разная сумма поступивших денежных средств.

Потерпевшие Потерпевший №6 и Потерпевший №7 в апелляционных жалобах просили приговор суда отменить ввиду несоответствия выводов суда фактическим обстоятельствам дела, вынести апелляционный приговор и признать ФИО1 виновным в совершении, в том числе, мошеннических действий в отношении дольщиков дома по <адрес> и назначить ФИО1 более строгое наказание, поскольку:

- суд не дал оценки следующим обстоятельствам: насколько финансово обоснованно была определена стоимость квартир (дома) по <адрес>; почему ФИО1 не хватило средств на строительство дома, привлеченных от дольщиков; в какой период на дом по <адрес> были направлены деньги с объекта в <адрес>; сколько реально ФИО1 вложил в строительство, так как большая часть дома была построена в долг перед поставщиками;

- из документов, исследуемых в судебном заседании, следует, что ФИО1, имея умысел на завладение чужим имуществом в особо крупном размере, создал <данные изъяты> затем <данные изъяты> предпринял иные указанные в обвинении действия для привлечения большего числа лиц для заключения договоров участия в долевом строительстве, при этом финансовая документация велась ненадлежащим образом, так как заключались договоры долевого строительства на одни и те же квартиры, находящиеся в аресте; не учтен факт двойной продажи квартир, что свидетельствует об изначальном мошенническом умысле ФИО1, а также то, что, принимая объект к строительству, ФИО1 знал, что часть квартир была продана предыдущим застройщиком, для чего ФИО1 изменил проект и скрыл информацию от следующих дольщиков о факте продажи;

- суд очень подробно проанализировал заниженную стоимость квартир в доме <адрес>, однако по отношению к дому по <адрес> этого сделано не было; дополнительные финансовые средства, взятые из денег дольщиков дома по <адрес>, были привлечены в дом по <адрес> только тогда, когда встал вопрос о привлечении ФИО1 к уголовной ответственности и проведении многочисленных проверок его деятельности;

- вывод суда о том, что подавляющая часть строительных работ по возведению девятиэтажной пристройки к жилому дому по <адрес> была выполнена в течение года, не основан на доказательствах, исследованных в судебном заседании;

- все обстоятельства подтверждают вывод следствия о том, что ФИО1 изначально, создавая <данные изъяты> не имел намерения построить дом для дольщиков, а желал путем обмана получить их деньги; когда обман вскрылся, он пытался новым обманом завуалировать свои действия;

- вывод суда о том, что ФИО1 на дом, даже без учета косвенных расходов, затратил больше средств, чем получил от дольщиков, свидетельствует о наличии у него изначального умысла на мошенничество;

- дольщики не были поставлены в известность, что стоимость дома больше, чем они внесли за долевое строительство, что также свидетельствует о мошеннической схеме ФИО1;

- гражданские иски незаконно оставлены судом без рассмотрения, так как деньги похищены и не возвращены, договоры не исполнены, квартир и дома нет.

Государственный обвинитель подал возражения на апелляционную жалобу защитника, в которых просил отказать в её удовлетворении, находя содержащиеся в ней доводы несостоятельными.

Потерпевшие Потерпевший №8 и Потерпевший №9 в письменных обращениях просили приговор оставить без изменения, апелляционные жалобы – без удовлетворения.

В судебном заседании осужденный и его защитник, потерпевшие и представитель потерпевшей поддержали доводы соответствующих жалоб, прокурор полагал необходимым оставить приговор без изменений.

Исследованные судом первой инстанции доказательства в соответствии с ч.7 ст.389.13 УПК РФ с согласия сторон приняты без проверки. Дополнительных материалов суду апелляционной инстанции не представлено.

Судебная коллегия, изучив материалы уголовного дела, проверив законность и обоснованность приговора, обсудив доводы апелляционных жалоб, выслушав участников судебного разбирательства, приходит к выводу о наличии оснований к отмене приговора и возвращению уголовного дела прокурору.

Суд первой инстанции постановил в отношении ФИО1 обвинительный приговор при наличии препятствий к рассмотрению дела судом.

Директор <данные изъяты>ФИО1 признан виновным в мошенничестве, выразившемся в хищении путем обмана у физических и юридических лиц денежных средств, привлекаемых в качестве инвестиций в строительство многоэтажных жилых домов, а также ресурсов контрагентов, предоставлявших строительные материалы и выполнявших подрядные работы на объектах долевого строительства, застройщиком которых являлось возглавляемое им <данные изъяты> и в приобретении права на чужое имущество.

Все действия ФИО1 в приговоре квалифицированы в соответствии с предъявленным обвинением как мошенничество в отношении 37 потерпевших, в том числе - в отношении потерпевших: Потерпевший №4, <данные изъяты>

При этом, согласно предъявленному обвинению в части, относящейся к отмеченным потерпевшим:

- ФИО1, являясь единственным учредителем, а также директором <данные изъяты>, в целях оплаты по договорам охраны заключил договор участия в долевом строительстве с <данные изъяты> в лице директора Потерпевший №4, согласно которому <данные изъяты> по окончании строительства должно было получить двухкомнатную квартиру стоимостью 1667 500 рублей и оплата по которому должна производиться путем оказания услуг охраны на всю сумму стоимости объекта долевого строительства; впоследствии обязанности участника долевого строительства и право требования на эту квартиру на основании договора уступки права требования приобрел Потерпевший №4, оплативший стоимость переуступленного права;

- ФИО1, являясь директором <данные изъяты> в целях оплаты по договору подряда заключил договор уступки права требования с <данные изъяты> согласно которому <данные изъяты> по окончании строительства должно было получить двухкомнатную квартиру, стоимость которой определена в размере 1392 600 рублей, <данные изъяты> во исполнение условий договора подряда и договора оказания услуг предоставило <данные изъяты> башенный кран для осуществления строительных работ на объектах долевого строительства, позднее стоимость квартиры полностью зачтена в счет исполненных <данные изъяты> обязательств по договору подряда и договору оказания услуг.

Таким образом, согласно обвинению, признанному приговором доказанным, ущерб <данные изъяты> (право требования по которому приобрел Потерпевший №4) и <данные изъяты> был причинен ФИО1 путем обмана в результате неоплаты оказанных услуг и выполненных работ, а не в результате хищения имущества или приобретения права на имущество названных потерпевших.

Описанные действия предполагают иную юридическую квалификацию, а действия ФИО1 в целом, соответственно – квалификацию по совокупности преступлений. Подобное изменение обвинения ухудшает положение подсудимого, в связи с чем не может быть произведено судом.

Судебная коллегия отмечает, что стоимость работ (по установке окон) включена в сумму ущерба и применительно к потерпевшему <данные изъяты>

Неправильная квалификация деяния, неверное установление основания уголовной ответственности и назначения наказания влекут вынесение неправосудного приговора.

В силу требований ст. 252 УПК РФ судебное разбирательство проводится только в отношении обвиняемого и лишь по предъявленному ему обвинению. Изменение обвинения в судебном разбирательстве в сторону ухудшения положения подсудимого не допускается.

В соответствии со ст. 237 УПК РФ в тех случаях, когда существенное нарушение закона, допущенное в досудебной стадии и являющееся препятствием к рассмотрению уголовного дела, выявлено при судебном разбирательстве, суд, если он не может устранить такое нарушение самостоятельно, по ходатайству сторон или по своей инициативе возвращает дело прокурору для устранения препятствий рассмотрения его судом.

Согласно п.1 ч.1 ст.237 УПК РФ судья по ходатайству стороны или по собственной инициативе возвращает уголовное дело прокурору для устранения препятствий его рассмотрения судом в случаях, если обвинительное заключение составлено с нарушением требований УПК РФ, что исключает возможность постановления судом приговора или вынесения иного решения на основе данного заключения.

В соответствии с правовой позицией, отраженной в Постановлении Конституционного суда РФ № 18-П от 08 декабря 2003 года, если на досудебной стадии имело место существенное нарушение норм уголовно-процессуального закона, то обвинительное заключение (акт, постановление) не может считаться составленным в соответствии с требованиями УПК РФ, и уголовное дело подлежит возвращению прокурору для устранения препятствий его рассмотрения судом, в том числе путем осуществления необходимых процессуальных и следственных действий.

Поскольку предложенная органом уголовного преследования квалификация преступления не соответствует обстоятельствам, изложенным в обвинительном заключении, а описанное изменение обвинения не может быть произведено судом, судебная коллегия приходит к выводу о том, что указанное существенное нарушение закона, допущенное при проведении предварительного следствия, не устранимо в судебном заседании, препятствует принятию законного, обоснованного и справедливого решения, и требует возвращения уголовного дела прокурору.

Кроме этого, ФИО1 было предъявлено обвинение в том числе по фактам, по которым уголовное дело не возбуждалось.

ФИО1 привлечен к уголовной ответственности и осужден за совершение мошенничества в отношении ряда потерпевших в связи с хищением денежных средств, привлеченных по договорам долевого строительства многоквартирного дома по адресу: <адрес>

Уголовное дело в отношении ФИО1 за совершение мошенничества под предлогом участия в долевом строительстве указанного дома по ч.4 ст.159 УК РФ возбуждено 13.07.2017 (т.1,л.д.30). В постановлении в качестве оснований возбуждения уголовного дела указаны: заключение договоров участия в долевом строительстве с физическими лицами в период с 26.08.2014 по 31 декабря 2015 года и причинение в результате невыполнения обязательств по договорам особо крупного ущерба участникам долевого строительства-потерпевшим Потерпевший №2 и Потерпевший №3

Вместе с тем, согласно обвинительному заключению ФИО1 привлечен к уголовной ответственности за хищения путем мошенничества, в том числе, денежных средств по договорам участия в долевом строительстве указанного дома, заключенным: 06.01.2014 с потерпевшей Потерпевший №5, 15.06.2014 – с потерпевшей Потерпевший №8, 20.08.2014 – с потерпевшими Потерпевший №9 и Потерпевший №8, а также с потерпевшим Потерпевший №1

Согласно тексту указанного выше постановления о возбуждении уголовного дела от 13.07.2017 по фактам совершения мошеннических действий в период с 06.01.2014 по 20.08.2014 в отношении перечисленных потерпевших уголовное дело не возбуждалось.

При отсутствии соответствующего постановления о возбуждении уголовного дела проведение предварительного расследования и привлечение лица к уголовной ответственности невозможно.

Согласно правовой позиции Конституционного Суда Российской Федерации, положения Уголовно-процессуального кодекса Российской Федерации, в том числе его статьи 171 и 175, не содержат норм, позволяющих привлекать лицо к уголовной ответственности в связи с совершением им преступления, по признакам которого уголовное дело не возбуждалось; напротив, УПК РФ предполагает необходимость соблюдения общих требований его статей 140, 146 и 153, в силу которых при наличии достаточных данных, указывающих на признаки преступления, должно быть вынесено постановление о возбуждении уголовного дела, за исключением случаев, когда инкриминируемые лицу действия являются составной частью преступления, по поводу которого было возбуждено уголовное дело.

Учитывая иной временной период инкриминируемых ФИО1 действий в отношении потерпевших Потерпевший №5, Потерпевший №8, Потерпевший №9, Потерпевший №8, Потерпевший №1, эти действия нельзя признать составной частью преступления, по которому уголовное дело уже было возбуждено.

Предъявление ФИО1 обвинения в том числе по фактам, по которым уголовное дело не возбуждалось, свидетельствует о существенном нарушении норм уголовно-процессуального закона, при котором обвинительное заключение не может быть признанно составленным в соответствии с требованиями УПК РФ. Такое нарушение не устранимо в ходе судебного разбирательства, в связи с чем уголовное дело подлежит возвращению прокурору для устранения препятствий его рассмотрения судом.

Кроме того, судебная коллегия приходит к выводу о том, что органы предварительного следствия в нарушение возложенных на них обязанностей и прав обвиняемого не приняли в установленном порядке должных мер к установлению одного из обстоятельств, подлежащих доказыванию по делу – размера причиненного вреда, в частности – суммы похищенного, что препятствовало составлению обвинительного заключения по делу о хищении и также влечет возвращение дела прокурору как нарушение, не устранимое в ходе судебного разбирательства.

Обвинительное заключение как итоговый документ предварительного следствия, выносимый по его окончании, составляется, когда следственные действия по уголовному делу произведены, а собранные доказательства достаточны для составления указанного процессуального документа.

Согласно п.4 ч.1 ст. 73 УПК РФ при производстве по уголовному делу подлежит доказыванию, в том числе, характер и размер вреда, причиненного преступлением.

В соответствии со ст. 171 УПК РФ обстоятельства, подлежащие доказыванию, излагаются в постановлении о привлечении лица в качестве обвиняемого.

Положения ст. 220 УПК РФ предписывают следователю указывать в обвинительном заключении существо обвинения и другие обстоятельства, имеющие значение для данного уголовного дела.

Соблюдение указанных норм закона имеет значение для реализации прав обвиняемых на защиту, а также для определения пределов судебного разбирательства.

Судебная коллегия признает обоснованными доводы стороны защиты о том, что, несмотря на неоднократные ходатайства обвиняемого ФИО1 и его защитников, органы предварительного следствия, определяя сумму денежных средств, направленных на строительство, т.е. которые по смыслу обвинения не были похищены подсудимым, не приняли необходимых мер к её надлежащему установлению, а именно - к установлению действительного объема и стоимости работ, фактически выполненных под руководством ФИО1 при строительстве жилого дома по адресу: <адрес>.

Указанная сумма определялась на основании выводов бухгалтерских экспертиз о расходах на строительство, отраженных в фактически представленных эксперту бухгалтерских документах. Вместе с тем, эти документы не были представлены эксперту следователем в полном объеме, при этом были изъяты из обладания ФИО1, после чего хранились у неуполномоченного лица, в условиях, не обеспечивавших их сохранность законным владельцем.

В связи с этим заслуживали внимания доводы обвиняемого ФИО1 о неполноте и недостоверности проведенной по делу строительно-технической экспертизы и ходатайства о необходимости установления, в том числе экспертным путем, действительного объема работ, выполненных на объекте, и их стоимости с целью определения величины средств, фактически израсходованных на строительство. Обвиняемый ФИО1 неоднократно указывал, что не был учтен ряд расходов: на строительство дороги, ограждение территории, установку железобетонных столбов освещения с подключением электроэнергии, двух бытовок с электроэнергией, увеличение ростверка в два раза в соответствии с изменениями в проекте, привоз грунта, засыпку котлована, ошибочно вырытого подрядной организацией, устройство подкрановых путей, устройство подвала, устройство временных дорог и площадок, строительство подстанции, ремонт поврежденных свай, а также некоторые другие.

Эксперт ФИО3, проводивший строительно-техническую экспертизу, подтвердил суду, что оценивал согласно смете лишь строительство самого здания, начиная с фундамента, дополнительные объекты не учитывал, при этом, действительно, расходы указал в ценах 2007 года – на момент составления сметы (а не на период строительства – 2014-16 г.г.).

При таких обстоятельствах указанная в обвинительном заключении сумма похищенного, определяемая согласно обвинению как разница между суммами средств, полученных от участников долевого строительства и израсходованных по назначению, не может признаваться установленной, поскольку не учитывает существенные обстоятельства, требовавшие установления до составления обвинительного заключения.

Согласно ч.2 ст.6 УПК РФ уголовное преследование и назначение виновным справедливого наказания в той же мере отвечают назначению уголовного судопроизводства, что и отказ от уголовного преследования невиновных, освобождение их от наказания, реабилитация каждого, кто необоснованно подвергся уголовному преследованию.

Согласно ч.2 ст.159 УПК РФ подозреваемому, обвиняемому не может быть отказано в допросе свидетелей, производстве судебной экспертизы и других следственных действий, если обстоятельства, об установлении которых они ходатайствуют, имеют значение для данного уголовного дела. При этом, обвиняемый лишен возможности самостоятельно проводить экспертизу в силу порядка её назначения - лишь постановлением следователя.

При изложенных обстоятельствах ходатайства ФИО1 о проведении следственных действий для установления фактических расходов на строительство подлежали удовлетворению в целях обеспечения его права на защиту и установления обстоятельств, имеющих существенное значение для дела.

Отказ в удовлетворении соответствующих ходатайств и непринятие мер к установлению обстоятельств, имеющих значение для дела, также являлись существенными нарушениями приведенных требований УПК РФ, свидетельствовали о самоустранении органов следствия от надлежащего исполнения возложенных функций, и препятствовали составлению обвинительного заключения.

Установление всех обстоятельств совершения преступления отнесено к исключительной компетенции стороны обвинения в лице уполномоченных органов уголовного преследования и не может быть возложено на суд, который в силу ст.15 УПК РФ не является органом уголовного преследования, не выступает на стороне обвинения или защиты; бремя доказывания обвинения и опровержения доводов, приводимых в защиту обвиняемого, лежит на стороне обвинения.

Отсутствие по делу надлежаще установленного ущерба создает неопределенность в сформулированном органом следствия обвинении, нарушает право ФИО1 на защиту, поскольку лишает его возможности определить объем обвинения, от которого он вправе защищаться, является существенным и неустранимым в ходе судебного разбирательства, исключающим возможность принятия судом первой инстанции решения по существу дела на основании данного обвинительного заключения.

 Установление видов проведенных работ, их объемов, стоимости, включая назначение экспертиз, и формулирование окончательной суммы похищенного противоречит процессуальной функции суда, поскольку ставит его в условия самостоятельного установления и формулирования фактических обстоятельств по уголовному делу, что повлечет за собой, в том числе, нарушение права обвиняемого на защиту.

Суд первой инстанции перечисленные выше обстоятельства не выявил и при наличии препятствий к рассмотрению дела судом постановил в отношении ФИО1 обвинительный приговор по ч.4 ст.159 УК РФ.

При таких обстоятельствах в связи с существенными нарушениями уголовно-процессуального закона, повлиявшими на исход данного дела, в соответствии с п.7 ч.1 ст.389.20 УПК РФ судебное решение подлежит отмене в части осуждения ФИО1 с возвращением уголовного дела прокурору Ленинского района г.Иваново.

Ввиду отмены приговора в связи с существенным нарушением процессуального закона при постановлении приговора, а также возвращением дела прокурору иные доводы жалоб сторон судебной коллегией не рассматриваются и подлежат проверке в ходе дальнейшего производства по делу.

Учитывая требования ст.ст.97,99,255 УПК РФ, в том числе характер инкриминируемого деяния, сведения о семейном положении и иные данные о личности осужденного, принимая во внимание надлежащее соблюдение подсудимым ФИО1 процессуальных обязанностей в период досудебного и судебного производства в рамках ранее применявшейся к нему меры пресечения (в виде подписки о невыезде и надлежащем поведении), судебная коллегия полагает необходимым отменить меру пресечения в виде заключения под стражу и освободить ФИО1 из-под стражи.

На основании изложенного, руководствуясь ст.ст. 389.17, 389.20, 389.28, 389.33 УПК РФ, судебная коллегия

определила:

Приговор Ленинского районного суда г.Иваново от 30 июня 2020 года в отношении ФИО1 в части его осуждения по ч.4 ст.159 УК РФ отменить.

Уголовное дело в отношении ФИО1 в указанной части направить в соответствии с п.1 ч.1 ст. 237 УПК РФ прокурору Ленинского района г.Иваново для устранения препятствий его рассмотрения судом.

Меру пресечения в виде заключения под стражу в отношении ФИО1 отменить, ФИО1 из-под стражи освободить.

Апелляционное определение может быть обжаловано в кассационном порядке, предусмотренном главой 47.1 УПК РФ.

Председательствующий:

Судьи: