Гражданский кодекс часть 1

защитников – адвоката Баторского Н.Д., представившего удостоверение № и ордер № от ( / / ), адвоката Долгалевой Н.Н., представившей удостоверение № и ордер № от ( / / ),

рассмотрела в открытом судебном заседании ( / / ) с помощью системы видеоконференц-связи апелляционные жалобы осужденного Шабалина И.М., адвокатов Баторского Н.Д. и Долгалевой Н.Н., потерпевшей М.Е., апелляционное представление государственного обвинителя Мануйловой А.Ю. на приговор Березовского городского суда ... от ( / / ), которым

Шабалин И.М. , родившийся ( / / ), ( / / ),

осужден за семь преступлений по ч. 1 ст. 127 Уголовного кодекса Российской Федерации за каждое к 1 году 08 месяцам ограничения свободы с установлением конкретных ограничений.

В соответствии с ч. 2 ст. 69 Уголовного кодекса Российской Федерации путем частичного сложения назначенных наказаний окончательно назначено наказание в виде ограничения свободы на срок 2 года 4 месяца с установлением конкретных ограничений.

На основании ч. 3 ст. 72 Уголовного кодекса Российской Федерации время содержания Шабалина И.М. под стражей в период с ( / / ) по ( / / ) засчитано в срок ограничения свободы из расчета один день за два дня.

Шабалин И.М. оправдан по обвинению в совершении преступления, предусмотренного п. «а» ч. 2 ст. 127 Уголовного кодекса Российской Федерации (в отношении потерпевшей М.Е.) и в совершении преступления, предусмотренного п. «а» ч. 2 ст. 127 Уголовного кодекса Российской Федерации (в отношении потерпевшей ШД.).

Заслушав доклад судьи Ростовцевой Е.П., выслушав мнение прокурора – государственного обвинителя Мануйловой А.Ю., поддержавшей доводы апелляционного представления,выступления осужденного Шабалина И.М., адвокатов Баторского Н.Д. и Долгалевой Н.Н., поддержавших доводы апелляционных жалоб, потерпевшей П., просившей приговор оставить без изменения, судебная коллегия

установила:

приговором суда Шабалин И.М. признан виновным в незаконном лишении свободы потерпевших К.Н., З.Е., Л., К.Н., П., Г.Д. и К. Преступления совершены Шабалиным И.М. в период времени с ( / / ) года по ( / / ) при обстоятельствах, указанных в приговоре суда.

Этим же приговором Шабалин И.М. оправдан по обвинению в совершении преступления, предусмотренного п. «а» ч. 2 ст. 127 Уголовного кодекса Российской Федерации ( в отношении потерпевшей М.Е.), и в совершении преступления, предусмотренного п. «а» ч. 2 ст. 127 Уголовного кодекса Российской Федерации ( в отношении потерпевшей ШД.).

В судебном заседании осужденный Шабалин И.М. вину в содеянном не признал.

В апелляционной жалобе осужденный Шабалин И.М. просит приговор отменить и вынести оправдательный приговор в связи с отсутствием в его действиях состава преступления, так как он действовал в условиях крайней необходимости, пределов которой не превышал. Суд в приговоре установил, что он совершал свои действия из ложно понятой идеи ограждения общества от наркомании. Просит суд апелляционной инстанции учесть, что у него отсутствовал умысел на незаконное лишение свободы потерпевших, так как всем лицам, обратившимся в Фонд «Город без наркотиков» (далее – Фонд), для прохождения реабилитации разъяснялся порядок и условия нахождения в женском реабилитационном центре Фонда в поселке ... (далее – Центр), и то, что при поступлении в данный Центр каждый человек определенное время будет находится в «карантине», при этом ни из «карантина», ни из самого Центра нельзя будет выйти. Все эти условия обсуждались с будущими реабилитантами и их родителями в офисе Фонда и при поступлении в сам Центр. Сама цель реабилитации в Центрах Фонда сводилась к тому, что лицо, желая освободиться от наркотической или алкогольной зависимости, добровольно соглашалось на изоляцию от привычного круга общения, чтобы исключить возможность приобретения наркотиков, выйти из круга общения, где принимают наркотики, переключить свои интересы с употребления наркотиков на полезные для человека ценности. Об этой цели реабилитации было известно всем, находившимся в Центре, и эти обстоятельства подтверждается показаниями свидетелей Зубаревой, Ильиной, Гагариной и других. Реабилитационные Центры Фонда действовали на протяжении более 10 лет и их деятельность широко освещалась в средствах массовой информации, неоднократно проверялась правоохранительными органами. За все это время нарушений законности выявлено не было. Он сам проходил длительную реабилитацию в одном из Центров Фонда, не мог предположить и не знал о том, что деятельность Фонда незаконна. Свидетели П. и Р. подтвердили в суде, что если девушка при поступлении в Центр выражала свое нежелание находиться там, то ее не принимали и отправляли обратно домой. Он не принимал непосредственного участия в приеме девушек на реабилитацию, этим занимался кто-то другой в офисе Фонда. Никто из потерпевших не обращался к нему с просьбой о прекращении реабилитации. Были случаи, когда девушки по своей инициативе прекращали реабилитацию и покидали Центр, он им никогда не препятствовал, это видно из показаний свидетелей П-а, Б. П-ой и других. Как установлено в суде, потерпевшие М.Е. и ШД. не обращались к нему с просьбой отпустить их из реабилитационного центра и это послужило основанием для оправдания по эпизодам, связанным с указанными потерпевшими. Кроме того, в Центр приезжали родственники реабилитанток, представители общественности, журналисты и они все утверждали в судебном заседании о том, что девушки не жаловались, общались с ними свободно. Журналисты вели фото и видеосъемки и спрашивали проходивших курс нужен ли «карантин», причем все реабилитантки утверждали, что «карантин» нужен. Органы предварительного расследования считают, что потерпевшие находились в Центре, будучи напуганными системой наказания, созданной им. Но это не подтверждается показаниями потерпевших, так как только сами реабилитантки назначали приседания в качестве наказания и сами реабилитантки применяли к другим девушкам наручники. В «карантин» помещались либо вновь прибывшие девушки, либо после совершения девушкой побега, но это не было наказание, а было просто начало новой реабилитации. Ключи от дверей «карантина» и от Центра находились у реабилитанток, которые назывались «старшие» или «ключницы». Реабилитантки поясняли, что они общались с родными, свободно уходили из Центра по своим делам. Реабилитанток возили в больницу, церковь, парикмахерские. Потерпевших К.Н. и Л. возвращали в Центр после побега, так как они были иногородние, убегали без денег и документов, могли попасть в беду. Он их возвращал в Центр, так как был ответственным за их жизни перед их родителями и родственниками. В отношении потерпевших по уголовному делу насилие не применялось. Изоляция наркозависимых лиц является единственным действенным средством в борьбе с употреблением наркотиков. В настоящее время в стране отсутствует законодательная база, позволяющая принудительно госпитализировать лиц, страдающих наркоманией и эти лица вместе со своими родными остаются один на один с этой бедой. Он предотвращал совершение тяжких и особо тяжких преступлений в сфере незаконного оборота наркотиков, предотвращал совершение преступлений против личности и против собственности, пытался спасти жизни и здоровье реабилитанток.

Адвокаты Баторский Н.Д. и Долгалева Н.Н. в одной апелляционной жалобе просят приговор в отношении Шабалина И.М. отменить и вынести оправдательный приговор в связи с отсутствием в его действиях состава преступления, так как их подзащитный действовал в условиях крайней необходимости, пределов которой не превышал. Доводы жалобы приведены аналогичные, изложенным в жалобе их подзащитного Шабалина И.М.

В апелляционной жалобе потерпевшая М.Е. просит приговор в отношении Шабалина отменить, направить дело на новое судебное разбирательство в тот же суд. Автор жалобы указывает, что она не согласна с оправданием Шабалина в совершении преступления в отношении нее и ШД.. Она сама не подписывала договор с Реабилитационным Центром Фонда «Город без наркотиков», его заключила ее мама без нее, с условиями договора она не была ознакомлена. Она поехала в Центр, так как думала, что едет в санаторий с лечением, бассейном и должным уходом медицинского персонала. Она не ожидала, что ее закроют в «карантин» с нечеловеческими условиями, где она будет находиться с девушками, у которых имелись неизлечимые тяжелые инфекционные заболевания, которыми она сама не страдала. Она не знала, что ей нельзя будет выходить из дома и из «карантина», вставать в «карантине» с кровати, звонить родным, получать письма и передачи. Она не знала, что в туалет ей нужно будет ходить по часам, есть отвратительную баланду. Она не знала что в Центре бьют людей, приковывают наручниками за любые провинности, заставляют приседать. Шабалин, который ее принимал в Центре, скрыл от нее положение дел, не рассказал об ограничениях, о ее правах. М. она сказала, что хочет покинуть центр, но тот ей отказал и сказал, что условия для нее изменятся с общих на строгие. Шабалин и М. постоянно заходили к ним в карантин, они знали, что девочки в карантине, в том числе она сама и ШД., не хотят там быть, действовали они оба сообща, каждый выполнял свою роль. М. – начальник, отдавал распоряжения подчиненному – Шабалину и контролировал их выполнение. Без разрешения и ведома М. в Центре ничего не делалось. Когда в ( / / ) года в Центр дважды приезжали сотрудники полиции, то по указанию М. и Шабалина ее и других «несогласных» девушек выводили под охраной «ключниц» на озеро и держали там до ночи. Она считает, что суд необоснованно оправдал Шабалина и в отношении ШД., так как та была насильно захвачена и привезена в Центр из дома в одном халате, Шадрину вынудили подписать документы о согласии быть в Центре наглядным примером в виде порок, наручников и приседаний, примененных в отношении других девушек. Шадрина говорила о своем нежелании находиться в Центре и М. , на что тот ответил в присутствии журналистов, что она не выйдет из Центра. Шабалин и М. действовали группой лиц по предварительному сговору и их деяния следует квалифицировать по п. «а» ч. 2 ст. 127 Уголовного кодекса Российской Федерации по всем преступлениям. Она не согласна с переквалификацией деяний Шабалина с ч. 3 на ч. 1 ст. 127 Уголовного кодекса Российской Федерации в отношении незаконного лишения свободы К.. Она сама находилась в «карантине», когда туда принесли К. Шабалин намотал волосы К. на руку и пнул ее в голову ногой. После этого К. бросили на кровать на голую панцирную сетку, приковали хомутами и наручниками за ноги и руки. Казанцева в сознание не приходила, Шабалин велел его позвать, когда она придет в сознание. К. в сознание не приходила, у нее начались судороги, рвота, пена, она мочилась под себя. Врачей к ней не вызывали. Если бы Шабалин отвез К. к врачу, как ему сказали фельдшеры «скорой помощи», то ей бы помогли. Назначенное Шабалину И.М. наказание в виде ограничения свободы является очень мягким, несправедливым за то, что он совершил в отношении нее и других девушек ему следует назначить более строгое наказание в виде лишения свободы.

В апелляционном представлении государственный обвинитель Мануйлова А.Ю. ставит вопрос об отмене приговора в отношении Шабалина И.М. и направлении уголовного дела на новое судебное разбирательство в тот же суд. По мнению автора представления, выводы суда не соответствуют фактическим обстоятельствам дела, установленным судом первой инстанции, судом допущены нарушения требований уголовно-процессуального закона и неправильное применение уголовного закона; кроме того, Шабалину назначено чрезмерно мягкое наказание. Суд необоснованно пришел к выводу о недоказанности вины Шабалина в совершении преступлений, предусмотренных п. «а» ч. 2 ст. 127 Уголовного кодекса Российской Федерации в отношении потерпевших М.Е. и ШД., которые знали о том, что Шабалин контролировал реабилитанток посредством видеокамер и при посещении «карантина» запрещал находившимся там девушкам вставать с кроватей, в противном случае угрожал назначением наказания в виде приседаний. Они обе видели, что в случае нарушения режима содержания к реабилитанткам применялись наказания и поэтому боялись обратиться к Шабалину с просьбой об освобождении. Кроме того, суд в нарушение требований ч. 1 ст. 305 Уголовно-процессуального кодекса Российской Федерации не изложил в описательно –мотивировочной части приговора существо предъявленного Шабалину обвинения по незаконному лишению свободы ШД. в период с ( / / ) по ( / / ) и в отношении М.Е. с ( / / ) по ( / / ) группой лиц по предварительному сговору. Кроме того, в приговоре судом не приведены мотивы, по которым он отверг доказательства, представленные стороной обвинения, и основания оправдания Шабалина в отношении потерпевших М.Е. и ШД. Выводы суда в части отсутствия в действиях Шабалина и лица, дело в отношении которого выделено в отдельное производство, признаков преступления, предусмотренного п. «а» ч. 2 ст. 127 Уголовного кодекса Российской Федерации в отношении К.Н., З.Е., Л., К.Н., П., Г.Д. не соответствуют фактическим обстоятельствам дела, установленным в судебном заседании, судом не мотивирована переквалификация деяний Шабалина на ч. 1 ст. 127 Уголовного кодекса Российской Федерации. Автор указывает на неправильное применение судом уголовного закона, так как из показаний указанных потерпевших и свидетелей следует, что Шабалин постоянно находился в Центре и все решения о помещении в Центр, в «карантин», освобождении из «карантина», назначении наказания за провинности, возвращении из побегов, прекращении реабилитации фактически принимались сообща им и лицом, дело в отношении которого выделено в отдельное производство, как более старшим по должности. Они оба непосредственно выполняли объективную сторону каждого из восьми преступлений. Приговором суда установлено, что применение к П. наручников за нарушение ею установленного в «карантине» распорядка Шабалин согласовал с лицом, дело в отношении которого выделено в отдельное производство, и дальнейшее ее освобождение из «карантина» было согласовано с этим лицом. В нарушение требований ст.ст. 305, 307 Уголовно-процессуального кодекса Российской Федерации в описательно-мотивировочной части приговора суд не указал существо предъявленного Шабалину обвинения по эпизоду незаконного лишения свободы К. Так, органами предварительного расследования Шабалину инкриминировалось совершение данного преступления в период с ( / / ) по ( / / ). Суд не указал мотивы, по которым пришел к выводу о совершении Шабалиным преступления с ( / / ), а не с ( / / ). Кроме того, суд необоснованно переквалифицировал деяния Шабалина по этому эпизоду с ч. 3 на ч. 1 ст. 127 Уголовного кодекса Российской Федерации, так как из показаний потерпевших и свидетелей следует, что Шабалин вместо оказания своевременной и должной медицинской помощи, транспортировки больной в лечебное учреждение поместил находящуюся в полубессознательном болезненном состоянии К. в помещение «карантина». При этом Шабалин применил к ней насилие в виде удара по голове, приковал за руки и ноги к кровати, стеснив ее свободу полностью. Согласно заключению эксперта, кровоподтек в области лба не квалифицируется как повреждение, причинившее вред здоровью. Однако после этого удара и полного ограничения свободы К., испытывавшая до этого сильные головные боли на фоне повышенной температуры тела и нарушение сознания, пришла в бессознательное состояние, из которого не вышла до самой смерти. Действия Шабалина создавали реальную опасность для жизни и здоровья потерпевшей, а в несвоевременности начала лечения потерпевшей К. виновен именно Шабалин и его действия должны квалифицироваться по ч. 3 ст. 127 Уголовного кодекса Российской Федерации. Автор представления считает, что Шабалину назначено чрезмерно мягкое наказание. В резолютивной части приговора суд, назначая Шабалину наказание в виде ограничения свободы, указал на запрет Шабалину выезжать за пределы муниципального образования «Город Екатеринбург». При этом, избирая в отношении Шабалина в качестве меры пресечения подписку о невыезде и надлежащем поведении, суд обязал его не покидать местожительство – место его регистрации в ....

Проверив материалы дела, обсудив доводы апелляционного представления и апелляционных жалоб, судебная коллегия не находит оснований для отмены приговора по доводам представления и жалоб.

Суд полно, объективно и всесторонне исследовал доказательства, представленные сторонами обвинения и защиты по уголовному делу, правильно установил фактические обстоятельства по делу и оснований сомневаться в данной судом оценке доказательств, о чем по существу ставится вопрос авторами апелляционных жалоб и представления, судебная коллегия не находит.

Оценка доказательств судом первой инстанции, положенных в основу обвинительного приговора, не вызывает сомнений, поскольку она дана в соответствии с требованиями ст. ст. 17, 88 Уголовно-процессуального кодекса Российской Федерации, то есть по внутреннему убеждению, каждое доказательство оценено с точки зрения допустимости и достоверности, а все имеющиеся доказательства в совокупности - с точки зрения достаточности для правильного разрешения уголовного дела.

Доводы, изложенные в апелляционных жалобах осужденного Шабалина и его защитников, о неверном итоговом решении суда в части осуждения Шабалина И.М за незаконное лишение свободы потерпевших К.Н., З.Е., Л., К.Н., П., Г.Д. и К. опровергаются материалами уголовного дела и являются несостоятельными.

Судом тщательно проверены все доводы, приведенные в судебном заседании осужденным в свою защиту, и мотивированно отвергнуты как опровергающиеся совокупностью исследованных доказательств.

Выводы суда в этой части сомнений не вызывают и оснований для их пересмотра не имеется.

Исследовав в судебном заседании обстоятельства, подлежащие доказыванию, суд в соответствии с требованиями закона указал мотивы, по которым в основу приговора положены одни доказательства и отвергнуты другие, в частности: показания Шабалина И.М. о его непричастности к незаконному лишению свободы потерпевших К.Н., З.Е., Л., К.Н., П., Г.Д. и К.

В приговоре подробно приведены доказательства, подтверждающие вину осужденного Шабалина по всем эпизодам преступной деятельности.

Анализируя показания осужденного Шабалина как на предварительном следствии, так и в судебном заседании, суд обоснованно признал достоверными и положил в основу приговора в той их части, в которых они подтверждены другими доказательствами.

Судом правильно определен временной период деятельности Шабалина в отношении каждой из потерпевших.

Суд правильно установил, что потерпевшие Г.Д. и З.Е. лично говорили Шабалину, что они не желают проходить реабилитацию в Центре. Признание факта добровольности нахождения в Центре было истребовано у них Шабалиным под угрозой применения наказания.

О недобровольности нахождения потерпевших К.Н., Л. и К.Н. в Центре свидетельствуют не только их показания, но и то, что указанные потерпевшие, возражавшие против нахождения там, сбегали из Центра и были возвращены туда силой именно Шабалиным с применением наручников и хомутов. Кроме того, Гриневскую привезли в Центр под воздействием лекарственных препаратов и против ее воли.

Потерпевшая П., выражая нежелание находиться в Центре была наказана – ее заставляли приседать, когда она отказалась, то была Шабалиным прикована наручниками на несколько дней к кровати.

В отношении потерпевших З.Е., Л., К.Н., П., Г.Д. были проведены комиссионные судебно-психолого-психиатрические экспертизы, согласно выводам которых в период совершенных в отношении них деяний они не выявляли каких-либо признаков хронического и временного психического расстройства, не выявлено расстройств интеллекта памяти, мышления.

Из показаний свидетелей следует, что потерпевшая К., которая добровольно приехала на реабилитацию в Центр с целью избавления от наркотической зависимости, будучи в болезненном состоянии была незаконно лишена Шабалиным свободы путем применения к ней наручников и хомутов и пристегивания к кровати в «карантине» в период с ( / / ) по ( / / ).

На основе анализа исследованных доказательств судом обоснованно установлено, что стороной обвинения не представлено конкретных доказательств к тому, что потерпевшую К. Шабалин лишил свободы в период с ( / / ) по ( / / ).

Доводы стороны защиты о том, что свидетели В., ЛЮ., Г. Щ., МА и другие не слышали от потерпевших жалоб о нежелании находиться в Центре, не свидетельствуют о том, что таких претензий Шабалину потерпевшие не высказывали, кто из боязни ужесточения условий, кто из-за назначения наказания. Кроме того, эти свидетели не являлись специалистами в области наркологии и психиатрии,, ответственными за реабилитацию, не проживали в Центре, а приезжали туда на короткий срок. Свидетели из числа бывших реабилитантов Б-а М. П-ой А. и другие, пояснявшие о том, что они добровольно находились в Центре и имели возможность свободно его покидать после определенного срока в «карантине», не опровергли показания потерпевших о том, что те недобровольно находились в Центре и Шабалин препятствовал им покинуть его. Кроме того, в судебном заседании было установлено, что часть из наркозависимых свидетелей действительно прибыли в Центр и там находились добровольно. Однако и эти свидетели поясняли в судебном заседании, что свободного входа и выхода в помещение Центра у реабилитантов не было.

В этой части показания потерпевших подтверждены и протоколом осмотра места происшествия, из которого следует, что помещения Центра оборудованы металлическим дверями с запорными устройствами, окна - металлическими решетками.

С доводами стороны защиты о том, что в деянии Шабалина отсутствует состав преступления, так как тот действовал в условиях крайней необходимости, пределов которой не превышал, судебная коллегия согласиться не может. Доводы стороны защиты о том, что принудительная изоляция наркозависимых людей является единственным условием для их излечения опровергаются показаниями допрошенных в судебном заседании специалистов в области психиатрии и наркологии Б.А. и Г.И., которые поясняли, что для снятия абсистентного синдрома у лиц, страдающих зависимостью от употребления наркотических и психотропных веществ, необходима медицинская помощь в условиях стационара, помощь психолога-социолога и психиатра.

Допрошенные судом потерпевшие и часть свидетелей поясняли суду, что нахождение в Центре не помогло им избавиться от наркотической зависимости, а толкнуло на повторное употребление наркотиков в силу развившейся депрессии после пребывания в Центре.

Судебная коллегия полагает обоснованными доводы автора апелляционного представления о том, что в описательно-мотивировочной части приговора судом допущена техническая описка о том, что незаконное лишение свободы К.Н. совершил М. , и считает необходимым уточнить приговор в этой части, так как далее в приговоре правильно указано, что это деяние совершил Шабалин.

Судом бесспорно установлен умысел осужденного Шабалина И.М. на незаконное лишение свободы потерпевших К.Н., З.Е., Л., К.Н., П. и Г.Д. и правильно квалифицированы его деяния по ч. 1 ст. 127 Уголовного кодекса Российской Федерации.

Доводы стороны обвинения о том, что Шабалин, совершая преступные деяния в отношении потерпевших К.Н., З.Е., Л., К.Н., П. и Г.Д., предварительно вступил в сговор с М., не подтверждены конкретными доказательствами. Кроме того, по эпизоду в отношении потерпевшей К. Шабалину не вменялся квалифицирующий признак совершения преступления группой лиц по предварительному сговору с Маленкиным (том 13 л.д. 108-110).

Суд пришел к правильному выводу об отсутствии по данному уголовному делу доказательств, подтверждающих, что описанное в приговоре деяние совершено двумя или более соисполнителями, и поэтому обоснованно исключил из обвинения Шабалина квалифицирующий признак совершения преступлений «группой лиц по предварительному сговору». В приговоре суждения суда о недоказанности квалифицирующего признака подробно изложены и сомнений в правильности не вызывают.

Коллегия не может согласиться с доводами автора апелляционного представления о том, что судом неправильно квалифицированы деяние Шабалина в отношении потерпевшей К. по ч. 1 ст. 127 Уголовного кодекса Российской Федерации.

Так, из показаний фельдшеров А.Р. и Н.Н. следует, что они ( / / ) осматривали К. в женском реабилитационном Центре, которая была в сознании и на их вопросы поясняла, что у нее головная боль и боли при открытии глаз, высокой температуры не было. По внешнему осмотру постановить диагноз у К. они не смогли. После этого проконсультировались с диспетчером станции скорой помощи и та порекомендовала обратиться к инфекционисту. Наумова позвонила Шабалину и объяснила, что К. следует показать инфекционисту. На вопрос Шабалина о том, может ли К. симулировать болезнь, они ответили, что это возможно.

Из показаний М-о следует, что она была в «карантине», когда туда четыре «ключницы» занесли К.. Голова у К. была запрокинута, цвет кожи был неестественным. Шабалин контролировал, как «ключницы» заносят К., затем потянул ту за волосы и пнул по голове. К. положили на кровать без матраса, пристегнули руки наручниками, хомутами зафиксировали ей ноги. К. была без сознания, руки дергались в судорогах. Шабалин сказал им смотреть за К. и оставил две таблетки для нее. У К. шла пена из рта, она несколько раз сходила под себя. Около 02:00 пришел Шабалин и сказал, что звонил в скорую помощь, а те отказались ехать. На следующий день пришел Шабалин и сказал им переодеть К. что они сделали, затем К. увезли на скорой помощи в больницу.

Из показаний врачей-специалистов Р.И. , К.Е. , Ч.Н. , Б.Т. следует, что нельзя сказать о том, что если бы Казанцеву Т.Л. госпитализировали не ( / / ) а ( / / ), то есть с момента первых признаков заболевания, то потерпевшая бы выздоровела, поскольку на фоне низкого иммунного статуса заболевание протекало стремительно и вероятность ее выздоровления была мала.

Как следует из показаний судебно-медицинского эксперта Р.Н., у К. при осмотре фельдшером были признаки поражения нервной системы, но та не смогла их определить, так как не является специалистом в этой области. Отсутствие квалифицированной медицинской помощи с ( / / ) по ( / / ) причиной смерти К. не является.

Согласно выводам комплексной комиссионной судебно-медицинской экспертизы, непосредственной причиной смерти К. является синдром системного воспалительного ответа, полиорганной недостаточности, которые возникли от заболевания - фибронозного гнойного лептоменингита, сопровождавшегося очаговым энцефалитом, очаговой двусторонней гнойной пневмонией. Наличие наркомании и хронического гепатита сопровождалось снижением защитных (иммунных) сил организма и способствовало наступлению смерти от гнойного лептоменингита, энцефалита. Между несвоевременной (запоздалой) госпитализацией К. в стационар и наступлением ее смерти прямая причинно-следственная связь отсутствует.

Суд правильно учел, что Казанцева в Центре при проявлении первых признаков менингита прожила сутки, а в условиях медицинского стационара, где ей оказывалась квалифицированная медицинская помощь, длительный период времени с ( / / ) по ( / / ).

Суд, учитывая эти обстоятельства, пришел к мотивированному выводу о том, что Шабалин, исходя из его жизненного опыта, не являясь специалистом в области медицины, не мог определить тяжесть заболевания у потерпевшей К. и не мог предвидеть возможность наступления смерти потерпевшей Казанцевой Т.Л. поэтому суд обоснованно переквалифицировал деяние Шабалина с ч. 3 ст. 127 Уголовного кодекса Российской Федерации на ч. 1 ст. 127 Уголовного кодекса Российской Федерации.

Суд вышел за пределы судебного разбирательства, указав в описательно-мотивировочной части приговора, что М. не является соисполнителем преступлений и лишь давал указания Шабалину. Уголовное дело в отношении М. судом по существу не рассмотрено, поэтому суд не вправе высказывать суждения о его роли в преступлениях Шабалина. Поэтому указание суда о том, что М. не является соисполнителем преступления и давал указание Шабалину, следует исключить из описательно-мотивировочной части приговора.

Судебная коллегия не может согласиться с доводами стороны обвинения о том, что нарушение судом требований ст. 305 Уголовно-процессуального кодекса Российской Федерации – не изложено предъявленное Шабалину обвинение в совершении двух преступлений, предусмотренных п. «а» ч. 2 ст. 127 Уголовного кодекса Российской Федерации, в отношении потерпевших М.Е. и ШД., - влечет отмену приговора в целом.

Так, в приговоре приведены обстоятельства, установленные судом, доказательства их подтверждающие и мотивы, по которым суд отверг доказательства, представленные стороной обвинения.

Судом оценены показания Шабалина о том, что данных преступлений он не совершал и сделан обоснованный вывод о том, что эти его показания не опровергаются совокупностью представленных стороной обвинения доказательств.

Выводы суда об отсутствии бесспорных доказательств, опровергающих показания Шабалина и свидетельствующих о его причастности к совершению вышеуказанных преступлений, основаны на материалах дела.

Суд правильно оценил показания М.Е. и ШД., из которых следует, что они ни при поступлении в Центр, ни в процессе реабилитации не говорили Шабалину И.М. о своем нежелании находиться в Центре. То, что они не желали находиться в Центре они говорили другим реабилитанткам.

Совокупность всех исследованных доказательств позволила суду первой инстанции прийти к обоснованному выводу об отсутствии достоверных доказательств, подтверждающих вину Шабалина в предъявленном обвинении в отношении М.Е. и ШД. Противоречия, неясности и неустранимые сомнения, установленные судом, в соответствии с принципом презумпции невиновности в соответствии с ч. 3 ст. 14 Уголовно-процессуального кодекса Российской Федерации истолкованы судом в пользу Шабалина И.М.

Поскольку обвинительный приговор не может быть постановлен на предположениях, суд первой инстанции, толкуя все сомнения в пользу подсудимого, пришел к обоснованному выводу о необходимости оправдания Шабалина И.М.

При таких обстоятельствах, отсутствие в приговоре подробного изложения обвинения, по которому Шабалин оправдан, не может послужить основанием для отмены приговора в части оправдания Шабалина И.М.

В то же время, оправдывая Шабалина, суд нарушил уголовно-процессуальный закон, поскольку не указал в резолютивной части приговора основания оправдания, соответствующие требованиям части 2 статьи 302 Уголовно-процессуального кодекса Российской Федерации. Этот недостаток не может быть устранен путем изменения приговора, поскольку и в описательно-мотивировочной части приговора эти основания не указаны, а имеющиеся там выводы о недоказанности обвинения не соответствуют требованиям Уголовно-процессуального кодекса Российской Федерации.

Вместе с тем, соглашаясь с приведенными в приговоре суждениями о необходимости оправдания и оценкой доказательств, на которых эти суждения основаны, судебная коллегия полагает возможным принять новое решение об оправдании Шабалина, не возвращая уголовное дело в этой части на новое судебное разбирательство в суд первой инстанции. Поскольку суд правильно установил, что Шабалин совершил описанные действия, но они не содержат признаков уголовно – наказуемого деяния, он должен быть оправдан по основанию, предусмотренному п. 3 ч. 2 ст. 302 Уголовно-процессуального кодекса Российской Федерации, ввиду отсутствия состава преступления.

В соответствии со ст. ст. 134, 135 Уголовно-процессуального кодекса Российской Федерации, Шабалин в связи с оправданием по части обвинения имеет право на реабилитацию.

Судебная коллегия не может согласиться с доводами стороны обвинения о необоснованной мягкости назначенного судом Шабалину наказания, так как наказание назначено осужденному в соответствии с требованиями закона и с учетом конкретных обстоятельств по делу и данных о его личности.

В связи с тем, что в суде апелляционной инстанции осужденный Шабалин представил документы о том, что он зарегистрирован и постоянно проживает в городе ..., в резолютивной части приговора необходимо уточнить, что при отбывании наказания в виде ограничения свободы за каждое из семи преступлений, предусмотренных ч. 1 ст. 127 Уголовного кодекса Российской Федерации, и по совокупности этих преступлений на Шабалина И.М. возложена обязанность не выезжать за пределы муниципального образования ...

Учитывая изложенное, руководствуясь ст. 389.13, п.9 ч. 1 ст.389.20, ст. ст. 389.20, 389.28, 389.33 Уголовно-процессуального кодекса Российской Федерации, судебная коллегия

определила:

приговор Березовского городского суда Свердловской области от ( / / ) в отношении Шабалина И.М. изменить:

исключить из описательно – мотивировочной части приговора указание суда о том, что «Маленкин лишь давал свои указания Шабалину на совершение объективной стороны преступлений и не был соисполнителем преступлений»;

уточнить в описательно-мотивировочной части приговора, что незаконное лишение свободы К.Н. совершил Шабалин И.М.;

уточнить в резолютивной части приговора, что при отбывании наказания в виде ограничения свободы за каждое из семи преступлений, предусмотренных ч. 1 ст. 127 Уголовного кодекса Российской Федерации, и окончательного наказания по совокупности этих преступлений на Шабалина И.М. возложена обязанность не выезжать за пределы муниципального образования ....

Отменить приговор в части решения об оправдании Шабалина И.М. по обвинению в совершении двух преступлений, предусмотренных п. «а» ч. 2 ст. 127 Уголовного кодекса Российской Федерации, в отношении потерпевших М.Е. и ШД.

Оправдать Шабалина И.М. по обвинению в совершении двух преступлений, предусмотренных п. «а» ч. 2 ст. 127 Уголовного кодекса Российской Федерации, в отношении потерпевших М.Е. и ШД. по основанию, предусмотренному п. 3 ч. 2 ст. 302 Уголовно-процессуального кодекса Российской Федерации, ввиду отсутствия состава преступления.

Разъяснить Шабалину И.М. право на реабилитацию в порядке ст.ст. 134, 135 Уголовно-процессуального кодекса Российской Федерации.

В остальной части приговор в отношении Шабалина И.М. оставить без изменения, апелляционные жалобы осужденного Шабалина И.М., адвокатов адвоката Баторского Н.Д. и Долгалевой Н.Н., потерпевшей М.Е. – без удовлетворения.

Апелляционное представление государственного обвинителя Мануйловой А.Ю. удовлетворить частично.

Апелляционное определение вступает в законную силу немедленно.

Апелляционное определение может быть обжаловано в кассационном порядке, предусмотренном главой 47.1 Уголовно-процессуального кодекса Российской Федерации, в течение года со дня вступления его в законную силу.

Апелляционное определение постановлено в печатном виде.

Председательствующий

Судьи: