Гражданский кодекс часть 1

рассмотрел в открытом судебном заседании апелляционные жалобы осужденного Михайлиди О.Н., адвокатов Лодыгина Р.И. и Николенко Л.Ю. на приговор Усть-Вымского районного суда Республики Коми от 04 августа 2021 года, которым

Михайлиди Олег Николаевич, родившийся <Дата обезличена> в <Адрес обезличен>, регистрации не имеющего, проживающего в <Адрес обезличен> Республики Коми, в браке не состоящего, иждивенцев не имеющий, судимый:

- 30.07.2012 приговором Гатчинского городского суда Ленинградской области по ч.3 ст.30, п. «б» ч.2 ст.131 УК РФ к 4 годам лишения свободы, на основании ч.5 ст.69 УК РФ с приговором Сыктывкарского городского суда Республики Коми от 14.09.2012 по п. «в» ч.2 ст.158 УК РФ (судимость по которому в настоящее время погашена) к 4 годам 6 месяцам лишения свободы, освобожденного условно-досрочно 19.06.2016 на неотбытый срок 2 месяца 9 дней;

- 22.09.2017 приговором Сыктывкарского городского суда Республики Коми по п.«в» ч.2 ст.158 УК РФ к 1 году 8 месяцам лишения свободы, с ограничением свободы сроком 1 год;

- 25.10.2017 приговором Усинского городского суда Республики Коми по ч.1 ст.314.1 УК РФ к 7 месяцам лишения свободы, на основании ч.5 ст.69 УК РФ с приговором от 22.09.2017 к 2 годам лишения свободы с ограничением свободы на срок 1 год;

- 25.12.2019 приговором Вилегодского районного суда Архангельской области по п. «а, б» ч.2 ст.158 УК РФ (с учетом апелляционного постановления Архангельского областного суда от 26.02.2020) на основании ст.70 УК РФ (приговор от 25.10.2017) к 2 годам лишения свободы с ограничением свободы сроком 7 месяцев, с установлением ряда ограничений и возложением обязанности, освобожден 01.12.2020 постановлением Плесецкого районного суда Архангельской области от 19.11.2020 в связи с заменой необытой части основного наказания на ограничение свободы сроком 10 месяцев 18 дней, постановлением Усть-Вымского районного суда Республики Коми от 16.04.2021 принято решение о самостоятельном исполнении дополнительного наказания по приговору Вилегодского районного суда Архангельской области от 25.12.2019 в виде ограничения свободы;

- 27.05.2021 приговором Усть-Вымского районного суда Республики Коми по ч.1 ст.161 УК РФ к 1 году 4 месяцам лишения свободы, на основании ст.70 УК РФ (приговор от 25.12.2019) к 1 году 6 месяцам лишения свободы с ограничением свободы на срок 5 месяцев 23 дня с установлением ряда ограничений и возложением обязанности;

осужден по ч.2 ст.162 УК РФ к 5 годам 6 месяцам лишения свободы, на основании ч.5 ст.69 УК РФ с приговором от 27.05.2021 к 6 годам лишения свободы с отбыванием в исправительной колонии строгого режима с ограничением свободы на срок 5 месяцев 23 дня с установлением ряда ограничений и возложением обязанности.

Срок наказания в виде лишения свободы исчислен со дня вступления приговора в законную силу, срок ограничения свободы – со дня освобождения из исправительного учреждения.

Время следования осужденного из исправительного учреждения к месту жительства или пребывания зачтено в срок отбывания наказания в виде ограничения свободы из расчета день за день; в срок отбытия наказания в виде лишения свободы из расчета день за день зачтено: время содержания под стражей в период с 14.04.2021 по 26.05.2021, отбытое наказание по приговору от 27.05.2021 в период с 27.05.2021 по 03.08.2021, период содержания под стражей с 04.08.2021 до дня вступления приговора в законную силу.

Удовлетворен гражданский иск потерпевшей Потерпевший №1, в ее пользу с осужденного взыскано 30 000 рублей в счет возмещения имущественного ущерба, причиненного преступлением.

Решена судьба вещественных доказательств.

Заслушав доклад судьи Маклакова В.В., выступления осужденного Михайлиди О.Н. и адвоката Лодыгина Р.И., поддержавших доводы жалоб, а также мнение прокурора Семенова С.Ю. об оставлении приговора без изменения, а жалоб - без удовлетворения, суд апелляционной инстанции

У С Т А Н О В И Л:

Приговором Михайлили О.Н. признан виновным в том, что в утреннее время 13.04.2021, находясь в состоянии алкогольного опьянения в квартире по адресу: <Адрес обезличен>, угрожая применением охотничьего ножа, являющегося холодным оружием, похитил у Потерпевший №1 денежные средства в сумме 30 000 рублей.

В апелляционной жалобе и дополнении к ним адвокат Лодыгин Р.И. просит приговор изменить, переквалифицировать действия осужденного Михайлиди О.Н. с ч.2 ст.162 УК РФ на ч.1 ст.330 УК РФ. Анализируя доказательства по уголовному делу, делает вывод о том, что судом им дана неверная оценка, в основу приговора положены недопустимые доказательства, потерпевшая Потерпевший №1 из ревности оговорила Михайлиди О.Н.

В жалобе приводит показания осужденного о том, что тот потребовал Потерпевший №1 вернуть 5 000 рублей, которые она накануне вечером ему сама отдала, и которые поэтому он считал своими, утверждает, что нож он просто держал в руке, так как резал продукты, им потерпевшей не угрожал и к подбородку не приставлял. Считает, что к показаниям потерпевшей в части суммы похищенных денежных средств и применения ножа необходимо отнестись критически. Полагает, что она оговаривает осужденного в силу ревности, поскольку он предпочел ее другой женщине – свидетелю Моисеевой, преследуя цель разрыва отношений между ним и свидетелем, что подтверждается ее перепиской с Моисеевой (в которой высказывает угрозы распространения сведений, составляющих личную тайну) и привлечением Потерпевший №1 к административной ответственности 12.08.2021 по ч.1 ст.5.61 КоАП РФ за оскорбление последней в переписке. Приводит постановление об отказе в возбуждении уголовного дела по ст.163 УК РФ в отношении Михайлиди по заявлению потерпевшей, доводы которой о вымогательстве им у других женщин денег не подтвердились. Приводит также заключение специалиста-полиграфолога, согласно которому при ответе на вопрос о сумме похищенных денежных средств выявлена скрываемая информация. Напротив, при опросе осужденного он правдиво ответил о том, что взял только одну купюру достоинством 5 000 руб. Указывает на то, что никто из допрошенных лиц не подтвердил наличие у потерпевшей крупной денежной суммы, в том числе 30 000 руб. Обращает внимание на противоречия в показаниях потерпевшей в части суммы денежных средств, которые у нее были (57 000 или 70 000 руб.), действий осужденного по применению ножа (приставлял нож к груди или к горлу), а также её поведения, свидетельствующее о том, что она осужденного не боялась. Приводит показания свидетеля Свидетель №2, которой потерпевшая в день происшествия ничего не сообщила о хищении и угрозах со стороны Михайлиди. Свидетель показала, что потерпевшая накануне одна выпила бутылку коньяка, очень эмоциональная, может приукрасить события. С учетом употребления алкоголя, полагает, что Потерпевший №1 могла забыть, что добровольно отдавала осужденному 5 000 руб. Не установлено, куда и каким образом осужденный мог потратить 30 000 рублей.

В жалобе оспаривается допустимость доказательств, полученных в ходе предварительного и судебного следствия. Считает недопустимыми доказательствами протоколы осмотра места происшествия и квартиры свидетеля Свидетель №1, поскольку понятые отсутствовали, а вид упаковки изъятых следов и место нахождения ножа на фототаблице не зафиксированы.

В протоколе получения образцов для сравнительного исследования от 14.04.2021 у Михайлиди не указан номер уголовного дела, что не дает возможности считать его относимым к настоящему уголовному делу. Указывает на то, что следы рук у Михайлиди были получены днем 14.04.2021, а экспертиза начата в этот же день в 9:00, то есть они не могли быть получены до начала экспертизы. Согласно заключению эксперта трасологическая экспертиза была начата 14.04.2021 в 9:10, то есть до момента изъятия ножа в жилище Свидетель №1 (14.04.2021 с 19:55 до 20:10). Сам нож поступил на экспертизу в не оклеенном конверте, не заверенном печатью, подпись Свидетель №1 на нем также отсутствовала. Сомневается, что именно этот нож, признанный холодным оружием, был в руках у осужденного при передаче денег потерпевшей. В протоколе осмотра жилища Свидетель №1 имеются незаверенные исправления в адресе квартиры. Квартира Свидетель №1 не является местом происшествия, поэтому требовалось проведение обыска с разрешения суда и с понятыми, а не осмотра. С самим постановлением о назначении данной экспертизы, а также трасологической осужденный и его защитник были ознакомлены 18.04.2021, то есть после начала их проведения. Считает, что поскольку нож изъят с нарушением, факт его наличия и соответственно демонстрации потерпевшей не установлен, а словестных угроз Михайлиди не высказывал, то квалификация действий осужденного дана неверная.

Обращает внимание на то, что следователь Свидетель №3 по существу признала нарушение закона при допросе Михайлиди на предварительном следствии, подтвердив, что перед допросом с ним беседовал оперативный сотрудник, очная ставка носила формальный характер, поскольку она перенесла в протокол очной ставки показания из допросов. Сам осужденный пояснил, что на первоначальном этапе допускал факт угрозы ножом и похищения 30 000 руб., поскольку оговорил себя, так как ему обещали не арестовывать.

Считает недопустимыми доказательствами все следственные действия, проведенные с участием Михайлиди до его официального задержания, поскольку до этого момента он не был подозреваемым, его статус не был определен. К числу таких доказательств относятся протокол очной ставки с потерпевшей, протокол его допроса от 14.04.2021, проведенный к тому же в ночное время без его согласия, протокол проверки его показаний на месте, а также протокол явки с повинной Михайлиди, поскольку ему не были разъяснены положения ст.51 Конституции РФ.

Обращает внимание на то, что очная ставка проводилась после перекрестного опроса, на котором присутствовало лицо, не являющееся участником по уголовному делу (замначальника СО ОМВД России по Усть-Вымскому району). Сама форма перекрестного опроса законом не предусмотрена.

В протоколе допроса потерпевшей Потерпевший №1 (т.1, л.д.42) имеются незаверенные потерпевшей исправления в части даты и времени допроса. Конец номера уголовного дела дописан рукописно, что свидетельствует, что на момент допроса он не был известен, следовательно, сам допрос велся до возбуждения уголовного дела. При допросе также присутствовало неуполномоченное лицо (начальник СО), что не исключает возможного оказания давления на потерпевшую. Сама потерпевшая заявила, что протокол подписала, не читая.

В ходе судебного заседания нарушались права осужденного на защиту. В частности, необоснованно был отведен вопрос к свидетелю Свидетель №3 по поводу сомнений в достоверности показаний потерпевшей и осужденного. Недопустимым является проведенное в судебном заседании опознание потерпевшей ножа, так как Потерпевший №1 показали фотографию, являющуюся приложением к протоколу осмотра места происшествия и заключению эксперта. Тем самым были нарушены положения ч.ч.5.6 ст.193 УПК РФ.

Считает, что суд не в достаточной мере оценил данные о личности осужденного, который имеет тяжелое хроническое заболевание, на учетах у врача нарколога и психиатра не состоит. Выражает несогласие с предоставленной участковым характеристикой, поскольку с ним осужденный виделся всего два раза, жалоб на него не поступало, спиртное он употреблял только дома, скандалов не устраивал. Выводы в характеристике являются голословными. При этом ранее в апреле 2021 года участковый характеризовал его посредственно, а не отрицательно. Сведений в материалах дела о том, что 13.04.2021 Михайлиди совершил административное правонарушение, не имеется.

Оспаривает вывод суда о признании отягчающим наказание обстоятельством совершение преступления в состоянии опьянения, поскольку алкогольное опьянение не оказало существенного влияния на действия осужденного, который забрал у потерпевшей свои деньги в сумме 5 000 руб., спиртное он употреблял накануне, а не 13.04.2021. Кроме того, Михайлиди не вменялось совершение преступления в состоянии опьянения, указано только, что умысел на хищение возник в состоянии опьянения.

Полагает, что суд необоснованно не учел в качестве смягчающего наказание обстоятельства явку с повинной Михайлиди, так как преступление было совершено в условиях неочевидности, а уголовное дело возбуждено в отношении неустановленного лица.

Аналогичные доводы содержатся в апелляционной жалобе осужденного Михайлиди О.Н.

В апелляционной жалобе адвокат Николенко Л.Ю. также просит действия осужденного переквалифицировать с ч.2 ст.162 УК РФ на ч.2 ст.330 УК РФ, при этом в обоснование своей позиции ссылается на показания Михайлиди О.Н. об обстоятельствах, при которых он забрал у потерпевшей 5 000 руб. Считает, что к показаниям потерпевшей Потерпевший №1 нужно отнестись критически, поскольку проверка на полиграфе показала, что она утаивает информацию о размере похищенных средств. Обращает внимание на противоречие между показаниями потерпевшей о том, что она у Свидетель №2 выпила только одну стопку, и свидетеля Свидетель №2, которая показала, что Потерпевший №1 утром 13.04.2021 одна выпила 300 гр. коньяка и сама «напросилась на встречу с осужденным. Указывает на то, что сама потерпевшая никому не говорила о наличии у нее крупной суммы денег, денежных средств никто у нее не видел. Нелогичным считает и нахождение денежных средств в носке, так как если бы они там находились, то для их передачи осужденному не требовалось отодвигать нож рукой, проходить к креслу, то есть подвергать себя опасности.

Проверив материалы дела, заслушав участников, обсудив доводы апелляционных жалоб, суд апелляционной инстанции не находит оснований для их удовлетворения и изменения приговора.

Вопреки доводам жалоб, выводы суда о виновности осужденного в совершении разбойного нападения на потерпевшую с применением ножа и похищении у нее 30 000 рублей подтверждается совокупностью исследованных в судебном заседании и приведенных в приговоре допустимых доказательств. Доводы стороны защиты о том, что нож Михайлиди не применял, потребовал и взял лишь 5 000 руб., которые Потерпевший №1 ему ранее сама отдала, судом были проверены и отвергнуты как несостоятельные. Суд апелляционной инстанции соглашается с данными выводами суда по следующим причинам.

Суд обоснованно при установлении обстоятельств совершения преступления взял за основу показания потерпевшей Потерпевший №1, признав их достоверными. Показания потерпевшей в целом последовательны, подтверждаются иными доказательствами, довод жалоб об оговоре потерпевшей осужденного из ревности судом также был проверен и обоснованно отвергнут как несостоятельный. Каких-либо существенных, имеющих значение для дела противоречий в показаниях потерпевшей, данных ею на предварительном следствии и в судебном заседании, не имеется.

Потерпевшая Потерпевший №1 последовательно утверждала как на предварительном следствии, в том числе на очной ставке с осужденным, так и в судебном заседании, что имела при себе не менее 57 000 рублей, в том числе у нее в носке были спрятаны 31 000 рублей. Осужденный потребовал отдать деньги, при этом сначала направил держащий в руках нож к груди, а потом приставил его к подбородку. Испугавшись, она отдала ему 30 000 рублей.

Вопреки доводам жалоб, нарушений уголовно-процессуального закона при допросе потерпевшей и при проведении очной ставки с осужденным на предварительном следствии, влекущими признание их недопустимыми доказательствами, не допущено.

Так, каждый лист протокола допроса от 14.04.2021 (т.1, л.д.42-46) потерпевшей подписан, сделана собственноручная запись о том, что все записано с её слов верно, лично протокол ею прочитан. В судебном заседании потерпевшая подтвердила, что ее допрашивала следователь, и она подписывала протокол. Имеющиеся в протоколе исправления в дате его составления и времени проведения допроса, а также рукописная дописка номера уголовного дела не влекут данный протокол недопустимым доказательством. Хотя это исправление и не удостоверено подписью потерпевшей, однако сомнений в том, что дата и время соответствуют действительности, не имеется. Данное исправление удостоверено подписью следователя и печатью следственного органа. Именно в указанный день 14.04.2021 Потерпевший №1 была признана потерпевшей, и ей разъяснены процессуальные права, что подтверждается соответствующим постановлением (т.1, л.д.40-41), в котором указан номер уголовного дела, оно подписано самой потерпевшей. Довод о том, что допрос был проведен до возбуждения уголовного дела, основан на предположении. При этом ст.51 Конституции РФ и ст.42 УПК РФ были потерпевшей разъяснены, она предупреждена за отказ от дачи показаний и за дачу заведомо ложных показаний (ст.ст.37, 308 УК РФ), что в любом случае позволяет использовать данный протокол в качестве доказательства по делу (ст.144 УПК РФ).

Протокол очной ставки потерпевшей Потерпевший №1 с Михайлиди также соответствует требованиям закона (т.1, л.д.55-59). Каждая страница протокола подписана потерпевшей, осужденным и его защитником, имеется запись о том, что он прочитан ими лично, замечаний не имеется. В судебном заседании содержание протокола сторонами не оспаривалось. Показания следователя Свидетель №3 о том, что она в целях экономии времени перенесла в протокол ранее данные при допросах в этот же день показания потерпевшей и осужденного, поскольку они дали на это согласие и подтвердили их, не влечет данный протокол недопустимым доказательством, поскольку не противоречит требованиям ч.2 ст.192 УПК РФ. Право на защиту Михайлиди при проведении очной ставки с потерпевшей было обеспечено предоставлением защитника, замечаний о нарушении процедуры проведения следственного действия не поступило. Проведение до очной ставки перекрестного опроса также не является нарушением уголовно-процессуального закона, влекущим признание протокола очной ставки недопустимым доказательством. Перекрестный опрос не положен в основу приговора, проведен в рамках проверки в порядке ст.144 УПК РФ, явился основанием для возбуждения уголовного дела.

Потерпевшая не отрицала, что ранее состояла в интимной связи с осужденным, знала о наличии у него других женщин, что данную квартиру ему также предоставила другая женщина (свидетель Моисеева). Поэтому довод стороны защиты об оговоре из ревности является явно надуманным. Предоставленная суду апелляционной инстанции переписка между потерпевшей и свидетелем Моисеевой после инкриминируемых событий (с 03 мая по 05 сентября 2021 года) не свидетельствует об оговоре Потерпевший №1 Михайлиди, в ней потерпевшая лишь выражает свое отношение к свидетелю по поводу её взаимоотношений с осужденным в период брака с другим человеком, об инкриминируемых событиях речи в ней не идет. Из переписки видно, что потерпевшая испытывает неприязнь к свидетелю, а не к осужденному.

Показания потерпевшей согласуются с другими доказательствами по уголовному делу, которые надлежащим образом оценены судом.

Наличие ножа, вопреки доводам жалоб, подтверждается совокупностью доказательств. Так, сам осужденный не оспаривал, что держал в руке нож, когда высказывал требование передачи денег потерпевшей, что в последующем этот нож он оставил на хранение у Свидетель №1. Именно после показаний Михайлиди был допрошен свидетель Свидетель №1, подтвердивший данный факт и изъявивший желание добровольно выдать нож, а затем был проведен осмотр в квартире Свидетель №1 (до этого не было известно местонахождение ножа), в ходе которого и был обнаружен нож. Поскольку свидетель добровольно выдал нож, согласился на проведение осмотра в его квартире, то оснований для проведения обыска не имелось. Установлено и не оспаривается, что нож был изъят именно в квартире указанного свидетеля, в связи с чем исправление в протоколе номера дома не является существенным, при этом в фототаблице, являющейся приложением к протоколу, номер дома указан правильно, без исправлений. Осмотр проведен в соответствии с требованиями ст.ст.170,177 УПК РФ с применением фотофиксации. Квартира, место хранения ножа – на шкафу, как и сам нож на фото зафиксированы. Данный факт подтвердил и свидетель Свидетель №1. Существенного значения, в каком конкретно месте в квартире был изъят нож, не имеет.

Довод о возможной подмене ножа является несостоятельным. Нож в чехле, зафиксированный на фотографии к протоколу осмотра в квартире Свидетель №1 (т.1, л.д.79), соответствует ножу с чехлом, зафиксированному на фотографии к заключению эксперта (т.1, л.д.127). Упаковка с пояснительной надписью, в которой он поступил на экспертизу, соответствует упаковке, отраженной в протоколе осмотра квартиры. При указанных обстоятельствах отсутствие подписи на упаковке Свидетель №1 не свидетельствует о подмене ножа. Осужденный был ознакомлен с заключением эксперта 26.05.2021, каких-либо заявлений им сделано не было, не оспаривал он тождественность ножа и в судебном заседании.

Кроме того, потерпевшая Потерпевший №1 в судебном заседании при просмотре протокола осмотра и заключения эксперта также подтвердила, что именно этот нож был в руках у Михайлиди. Данное действие суда не относится к опознанию, поэтому к нему не применимы, вопреки доводам жалоб, требования ст.193 УПК РФ. Показания потерпевшей в этой части правильно оценены судом в совокупности с другими доказательствами, перечисленными выше.

Из заключения трасологической экспертизы следует, что она начата 14.04.2021 в 09 ч. 10 мин. и окончена 13.05.2021 на основании постановления следователя от 14.04.2021, из которого следует, что в распоряжение эксперта предоставляется нож, изъятый при осмотре в квартире свидетеля Свидетель №1. Согласно протоколу осмотр проводился 14.04.2021 в период с 19:55 до 20:10 (т.1, л.д.70). Таким образом, установлено, что начало проведения экспертизы экспертом указано неверно, что является очевидной технической опиской (до обнаружения и изъятия ножа оснований для назначения экспертизы не имелось), которая не влияет на правильность выводов эксперта.

Согласно заключению эксперта данный нож является охотничьим, изготовлен промышленным способом и относится к холодному оружию. Ознакомление осужденного с постановлением о назначении экспертиз (дактилоскопической и трасологической) после начала их проведения не влияет на допустимость данных доказательств, так как не ставит под сомнение достоверность выводов экспертов. При этом на тот момент экспертизы еще не были завершены, однако каких-либо замечаний и ходатайств по поводу их проведения у стороны защиты не было.

Осужденный не оспаривает факт нахождения потерпевшей на месте происшествия, в связи с чем доводы стороны защиты о недопустимости заключения дактилоскопической экспертизы (подтвердившей наличие следов рук потерпевшей на месте происшествия) не влияют на законность приговора. Вместе с тем, по мнению суда апелляционной инстанции, они являются несостоятельными и основаны на предположениях.

Действительно, дактилоскопическая экспертиза была начата 14.04.2021 в 9 ч. 00 мин. и окончена 21.04.2021, эксперту на исследование была представлена, в том числе дактилоскопическая карта осужденного. Согласно протоколу получения образцов для сравнительного исследования дактокарта была составлена 14.04.2021, при этом, вопреки доводам жалобы, в нем не указано время получения образцов у Михайлиди, что не исключает их получение до начала проведения экспертизы. Поступление образцов после ее начала также не влечет признание экспертизы недопустимым доказательством. Кроме того, получение образцов у осужденного происходило в присутствии его защитника, фотография дактокарты приложена к заключению, она подписана как осужденным, так и его защитником. Поэтому сомнений в том, что исследовались отпечатки рук именно осужденного, не имеется.

Показания свидетеля Свидетель №2, вопреки доводам жалоб, не опровергают, а напротив подтверждают показания потерпевшей. Из них (в том числе данных на предварительном следствии, которые она подтвердила в суде) следует, что Потерпевший №1 приезжала в Жешарт для просмотра квартиры, чтобы ее купить, останавливалась у нее. На следующий день после просмотра квартиры около 12 часов села в такси, чтобы поехать на вокзал. Хотя потерпевшая и выпила небольшую бутылку коньяка, это не было заметно, пьяной она не была. О наличии денег ей не говорила, деньги ей не показывала. Рано утором следующего дня потерпевшая ей позвонила, была взволнована, сообщила, что никуда не уехала, а находится запертой в квартире у знакомого по имени Олег, попросила телефон полиции. Через несколько дней она сообщила, что при себе у нее было 50 000 рублей, Олег забрал 30 000 рублей, угрожал ножом.

Сама цель поездки и действия потерпевшей по просмотру квартиры для её покупки свидетельствуют о возможном наличии у неё денежных средств в сумме не менее 57 000 рублей. При обращении в полицию у потерпевшей в наличии также имелась достаточно крупная сумма денег – около 27 000 рублей, что соответствует её показаниям о том, что деньги она хранила в разных местах (носке, в коробке из-под духов, в кошельке). Тот факт, что Потерпевший №1 никому не говорила о наличии денег, соответствует её действиям по хранению денег в «укромных» местах. О наличии крупной суммы денег и о хищении именно 30 000 рублей она сообщила сразу же сотрудникам полиции и последовательно утверждала это в течение всего времени.

Ссылка стороны защиты на справки специалиста-полиграфолога является несостоятельной. Суд правильно указал, что данная справка не может являться доказательством по делу, так как отсутствует научно разработанная и официально утвержденная методика проведения исследования. Выводы специалиста не могут быть признаны достоверными, так как на их правильность влияет индивидуальное психоэмоциональное состояние лица, в отношении которого оно проводится.

Вынесение постановления об отказе в возбуждении уголовного дела в отношении Михайлиди по ст.163 УК РФ не свидетельствует о его оговоре потерпевшей. Сама Потерпевший №1 при допросе указала, что знает о фактах вымогательства со слов самого Михайлиди, очевидцем указанных действий она не была. В самом постановлении указывается, что в настоящее время принять законное и обоснованное решение принять не представляется возможным, так как не установлено местонахождения ФИО9ФИО10 не отрицает, что по просьбе Михайлиди добровольно один раз перевела ему 30 000 рублей, с ним не встречалась, переписывалась в социальных сетях.

Достоверность показаний потерпевшей, как правильно отмечено в приговоре, частично подтверждается также первоначальными показаниями самого осужденного. Так, при допросе от 14.04.2021 он не отрицал, что нуждался в деньгах, чтобы опохмелиться, поэтому взял имеющийся у него нож с рукояткой черного цвета с целью припугнуть Потерпевший №1. Когда потерпевшая вышла из-за шторки (находилась в ванной) в комнату, он направил лезвие ножа к ней и потребовал денег, каких-либо угроз не высказывал. Расстояние от клинка ножа до Потерпевший №1 было примерно 50 см. Он понимал, что она испугается, и добивался этого, так как хотел, чтобы она отдала ему деньги. Подтвердил, что потерпевшая сначала дала ему 1000 рублей, но он от них отмахнулся. Он не просил дать ему больше денег, а просто стоял напротив Потерпевший №1, понимая, что она его боится и даст ему больше денег. После этого Потерпевший №1 отдала ему денежные средства, купюры которых были перегнуты пополам, одна из купюр была номиналом 5000 рублей. В это момент нож клинком был опущен вниз, он ей не угрожал. Допускает, что похищенные деньги мог потерять, так как при задержании их не оказалось. В ходе очной ставки с Потерпевший №1 дал аналогичные показания, показал, что требование передачи денег высказывал только один раз, при этом отрицал, что приставлял нож к груди или подбородку потерпевшей. Подтвердил, что взял нож, чтобы испугать потерпевшую, понимал, что когда стоял с ножом напротив потерпевшей, она могла воспринимать это как реальную угрозу жизни и здоровья, поскольку он был пьян, имел при себе нож, не исключал, что похитил денежные средства в сумме 30 000 рублей, поскольку денежных купюр было много. При проверке показаний на месте 14.04.2021 Михайлиди показал, что подошел к шторке ванной с ножом. Когда Потерпевший №1, выйдя из ванны, села в кресло, нож в его руке был направлен в ее сторону, параллельно полу.

Несмотря на то, что формально статус подозреваемого Михайлиди приобрел после задержания в порядке ст.ст.91-92 УПК РФ, следственные действия с его участием до задержания так же, вопреки доводам жалоб, являются допустимыми доказательствами, поскольку фактически статус подозреваемого он приобрел ранее, при этом ему было обеспечено право на защиту (участвовал адвокат по назначению), разъяснены права подозреваемого лица, в том числе положения ст.51 Конституции РФ. Доводы об оговоре в связи с оказанным на него давлением сотрудниками полиции являются надуманными. Беседа с оперативным сотрудником до допроса следователем не является нарушением требований УПК РФ, проводится в рамках оперативно-розыскных мероприятий, направленных не на закрепление доказательств, а на раскрытие преступления, какие-либо заявления с его стороны по поводу оказанного давления при допросе следователем отсутствовали, защитником он был обеспечен.

Суд обоснованно признал достоверными показания осужденного только в той части, в которой они подтверждаются показаниями потерпевшей, другими доказательствами. При этом суд обоснованно версию Михайлиди о том, что требовал от потерпевшей только 5 000 руб., которые она накануне ему дала добровольно, нож в её сторону не направлял и им не угрожал, отверг как несостоятельную, признав это способом защиты. Суд верно указал на то, что она опровергается показаниями потерпевшей, другими доказательствами, а также последующими действиями осужденного, который скрылся, пытался избавиться от улик (ножа).

Все доказательства должным образом судом проверены, сопоставлены и оценены в совокупности в соответствии с требованиями ст. 87,88 УПК РФ. Каких-либо противоречий в доказательствах, которые бы ставили под сомнение доказанность вины осужденных, указывали бы на несоответствие выводов суда, изложенных в приговоре, фактическим обстоятельствам дела не имеется.

Судебное следствие проведено с достаточной полнотой, заявленные сторонами ходатайства рассмотрены, право на защиту осужденному обеспечено его непосредственным участием в судебном заседании и предоставлением адвоката по назначению. Принцип состязательности сторон судом соблюден, какой-либо предвзятости суда к стороне защиты не усматривается. Оставление без удовлетворения ряда ходатайства стороны защиты, в том числе отведение не имеющих отношение к делу вопросов к свидетелям, не может быть признано нарушением права подсудимого на защиту, так как ходатайства были рассмотрены и признаны необоснованными.

Правильно установив фактические обстоятельства дела, суд дал надлежащую юридическую квалификацию действиям осужденного Михайлиди О.Н. по ч.2 ст.162 УК РФ как нападение в целях хищения чужого имущества, совершенное с угрозой применения насилия, опасного для жизни и здоровья, с применением оружия. Оснований для иной квалификации действий осужденного, в том числе как самоуправства, не имеется. Какого-либо действительного или предполагаемого права на денежные средства потерпевшей осужденный не имел, версия защиты о передаче ему накануне потерпевшей 5 000 руб. отвергнута судом как несостоятельная.

При назначении наказания суд учел все подлежащие учету обстоятельства, в том числе смягчающие наказание обстоятельства, предусмотренные ч.ч.1 и 2 ст.61 УК РФ в виде активного способствования раскрытию и расследованию преступления, состояние здоровья подсудимого. Оснований для признания иных обстоятельств смягчающими не имеется. Суд правильно, вопреки доводам жалоб, указал, что на момент доставления Михайлиди имелись сведения о его причастности к совершению преступления, поскольку ему звонили и просили подойти в отдел полиции, однако он попытался скрыться, уехав в другой район республики.

Обоснованно суд признал в качестве отягчающих наказание обстоятельств рецидив преступлений и совершение преступления в состоянии опьянения, подробно и надлежащим образом мотивировав свое решение, с которым соглашается и суд апелляционной инстанции. Факт алкогольного опьянения в момент совершения преступления подтверждается показаниями потерпевшей и самого осужденного о том, что в течение вечера и ночи он употреблял спиртные напитки, в том числе пиво. Суд учел цель хищения денег – на приобретение спиртного, показания потерпевшей о том, что в состоянии опьянения осужденный становился агрессивным, совершение предыдущих преступлений в состоянии опьянения, характеристику участкового уполномоченного о злоупотреблении осужденного спиртными напитками. Вопреки доводам жалоб, Михайлиди вменялось, что преступление им совершено в состоянии алкогольного опьянения.

Оснований не доверять имеющейся в деле характеристике участкового уполномоченного (т.1, л.д.213) не имеется, она согласуется с другим характеризующим материалом на Михайлиди. Факт совершения осужденным административного правонарушения 13.04.2021, вопреки доводам жалоб, подтверждается имеющимся в деле постановлением от 16.04.2021 судьи Усть-Выиского районного суда (т.2, л.д.92). Ссылка стороны защиты на ранее данную участковым уполномоченным характеристику, в которой он также не характеризуется положительно, не опровергает выводы суда, связанные с личностью осужденного.

Суд учел характер и степень общественной опасности совершенного преступления, личность подсудимого, сделал правильный вывод об отсутствии предусмотренных законом оснований для применения ст.ст. 64, 73 и ч.6 ст.15 УК РФ. Вид и срок наказания в виде лишения свободы является справедливым. Также справедливым является и наказание, назначенное по совокупности преступлений.

Суд правильно решил вопросы гражданского иска (в пределах установленной приговором суммы похищенных денежных средств), определения вида исправительного учреждения (с учетом категории преступления, наличия рецидива и отбывания ранее лишения свободы), зачета в срок лишения свободы периода содержания под стражей и отбывания наказания по предыдущему приговору, а также судьбу вещественных доказательств.

На основании изложенного и руководствуясь ст. 389.13, п.1 ч.1 ст. 389.20 и ст. 389.28 УПК РФ, суд апелляционной инстанции

О П Р Е Д Е Л И Л:

Приговор Усть-Вымского районного суда Республики Коми от 04 августа 2021 года в отношении Михайлиди Олега Николаевича оставить без изменения, а апелляционные жалобы – без удовлетворения.

Апелляционное определение может быть обжаловано в кассационном порядке, установленном главой 47.1 УПК РФ, в Третий кассационный суд общей юрисдикции через Усть-Вымский районный суд Республики Коми в течение 6 месяцев со дня его вынесения, а осужденным – в тот же срок со дня вручения его копии. При этом осужденный вправе ходатайствовать о своем участии в рассмотрении уголовного дела судом кассационной инстанции.

Председательствующий - В.В. Маклаков

Судьи - С.В. Корчагова

А.В. Рябов