Гражданский кодекс часть 1

рассмотрела в открытом судебном заседании уголовное дело по апелляционному представлению государственного обвинителя начальника отделы прокуратуры Карачаево-Черкесской Республики Станкевич Г.А. на приговор Черкесского городского суда Карачаево-Черкесской Республики от 27 сентября 2019 г., по которому

ФИО1, <данные изъяты>

осужден по ч.3 ст.30, ч.2 ст.159 УК РФ к штрафу 100 000 руб.

Решены вопросы о мере пресечения, вещественных доказательствах.

Заслушав доклад судьи Маковой Н.М. об обстоятельствах уголовного дела, выслушав прокурора, поддержавшую доводы апелляционного представления и полагавшую приговор подлежащим отмене с передачей уголовного дела на новое судебное разбирательство, судебная коллегия,

УСТАНОВИЛА:

ФИО1 осуждён за. покушение на мошенничество, хищение чужого имущества путём обмана с причинением значительного ущерба гражданину, которое не было доведено до конца по не зависящим от этого лица обстоятельствам (ч.3 ст.30, ч.2 ст.159 УК РФ).

Преступление совершено <дата> в <адрес> при обстоятельствах, изложенных в приговоре.

В апелляционном представлении государственный обвинитель полагает приговор необоснованным вследствие несоответствия выводов суда, изложенных в приговоре, фактическим обстоятельствам уголовного дела, установленным судом; незаконным вследствие существенного нарушения уголовно-процессуального закона и неправильного применения уголовного закона; несправедливым вследствие чрезмерной мягкости назначенного наказания. По уголовному делу установлено, что осуждённый намеревался завладеть денежными средствами в размере одного миллиона ста тысяч рублей, но по независящим от него обстоятельствам завладел лишь ста тысячами рублей. Такие обстоятельства описаны в обвинительном заключении, подтверждены доказательствами, приведенными в приговоре, и в своей совокупности свидетельствуют об умысле осужденного на завладение денежными средствами в размере, превышающем один миллион рублей, а значит, покушении на мошенничество в особо крупном размере, но суд незаконно переквалифицировал действия осужденного с ч.3 ст.30, ч.4 ст.159 УК РФ на ч.3 ст.30, ч.2 ст.159 УК РФ. Также считает, что в нарушение положений уголовно-процессуального закона признаны недопустимыми и исключены из числа доказательств результаты оперативно-розыскной деятельности, при этом никаких оснований для признания недопустимыми аудиозаписи оперативно-розыскного мероприятия наблюдения, аудиозаписи разговора осуждённого с потерпевшим, протоколов осмотров их электронных носителей и проведённого экспертного исследования этих записей в приговоре не приведено. Назначенное осуждённому наказание в виде штрафа несправедливо вследствие чрезмерной мягкости, таким наказанием не будут достигнуты его цели - восстановление социальной справедливости, исправление осужденного и предупреждение совершения им новых преступлений.

Просит приговор отменить, с передачей уголовного дела на новое судебное разбирательство.

Возражений на апелляционное представление не поступило.

Осуждённый и его защитник, надлежаще извещенные о времени и месте судебного заседания, не явились, ходатайствовали о рассмотрении дела без их участия.

В суде апелляционной инстанции прокурор доводы апелляционного представления поддержала.

Проверив материалы уголовного дела, обсудив доводы апелляционного представления, судебная коллегия полагает приговор подлежащим оставлению без изменения, апелляционное представление - без удовлетворения.

ФИО1 обвинялся по ч.3 ст.30, ч.4 ст.159 УК РФ в покушении на мошенничество, хищение чужого имущества путём обмана в особо крупном размере, не доведенное до конца по независящим от этого лица обстоятельствам, судом действия ФИО1 переквалифицированы на ч.3 ст.30 ч.2 ст.159 УК РФ покушение на мошенничество, хищение чужого имущества путем обмана, с причинением значительного ущерба гражданину, не доведенное до конца по независящим от этого лица обстоятельствам.

Такую квалификацию государственный обвинитель считает неправильной, полагает, что квалифицирующий признак покушения на мошенничества в особо крупном размере исключен незаконно.

Из описания преступного деяния, признанного судом доказанным следует, что фактические обстоятельства уголовного дела, установленные судом и не оспариваемые сторонами, состояли в следующем.

ФИО1, являясь адвокатом и оказывая юридическую помощь по уголовному делу об убийстве, сообщил потерпевшему Б.Р., что станет посредником в передаче взятки следователю следственного комитета за совершение следователем незаконных действий в пользу Б.Р. - частичное прекращение уголовного дела в отношении его брата в изменении ему меры пресечения.

При передаче потерпевшим под контролем сотрудников управления федеральной службы безопасности в ходе оперативно-розыскных мероприятий <данные изъяты> руб., ФИО1 был задержан.

Судебная коллегия юридически значимым для правильной квалификации считает, что ФИО1

-выступил в роли лжепосредника во взяточничестве, т.к. денежные средства передавать не намеревался;

-не обращался с коррупционным предложением к названному им взяткополучателю, с ним не взаимодействовал, своих планов не обговаривал, его действия не были направлены на причинение вреда интересам государственной власти или государственной службы, выступающим объектом преступлений, предусмотренных ст.290-291.1 УК РФ (дача взятки либо посредничество во взяточничестве), он не дискредитировал авторитет органа государственной власти или правоохранительного органа, не умалял его авторитет.

-умысел ФИО1 был направлен на причинение вреда не интересам государственной власти или службы и правоохранительных органов, а только лишь на причинение имущественного вреда собственнику денежных средств, ФИО1 действовал с одним намерением обратить полученные денежные средства в свою пользу, а не намерением за дачу взятки оказать содействие в прекращении уголовного дела и изменении меры пресечения.

Именно по этой причине действия ФИО1 квалифицированы на следствии и в суде как неоконченное преступление против собственности, а значит размер ущерба, на причинение которого покушался виновный, также должен определяться по моменту окончания (пресечения) преступления против собственности.

Момент окончания преступлений с материальным составом определяется моментом причинения вреда, момент окончания преступлений с формальным составом определяется моментом начала совершения преступных действий

Мошенничество признается оконченным с момента, когда это имущество поступило в незаконное владение виновного или других лиц и они получили реальную возможность пользоваться или распоряжаться им по своему усмотрению (п.5 постановление Пленума Верховного Суда РФ от 30 ноября 2017 г. № 48 «О судебной практике по делам о мошенничестве, присвоении и растрате»).

Получение и дача взятки считаются оконченным с момента принятия должностным лицом хотя бы части передаваемых ему ценностей. При этом не имеет значение, получили ли указанные лица реальную возможность пользоваться или распоряжаться переданными им ценностями по своему усмотрению (п.10 постановления Пленума Верховного Суда РФ от 9 июля 2013 г. № 24 «О судебной практике по делам о взяточничестве и об иных коррупционных преступлениях»).

Такое отличие в моменте окончания преступлений (получение взятки, посредничество во взяточничестве и мошенничества) обусловлено различной объективной стороной в первом случае охраняются интересы государственной власти, службы в органах местного самоуправления, во втором интересы собственности.

При взятке наступает вред в форме дискредитации и умаления авторитета органа государственной власти (правоохранительного органа), при мошенничестве вред причиняется имущественным интересам собственника.

Поэтому при посредничестве во взяточничестве (получении взятки), в том числе под контролем правоохранительных органов, преступление с формальным составом считается оконченным и в случае когда денежные средства не переданы или переданы в меньшем размере, чем предполагал виновный, и в случае когда передана лишь часть из оговоренной суммы; при совершении мошенничества преступления с материальным составом под контролем правоохранительных органов преступление считается неоконченным, т.к. лицо не получает реальную возможность распоряжаться денежными средствами.

Несмотря на то, что ФИО1 денежные средства в сумме <данные изъяты> руб. не передавались, о чем он знал и не имел реальной возможности их получить, а тем более распорядится, обвинение предлагает квалифицировать его действия по ч.3 ст.30, ч.4 ст159 УК РФ

Так, государственный обвинитель полагает, что ФИО1 имел конкретизированный умысел на мошенничество в особо крупном размере, преступление планировалось ФИО1 как продолжаемое - денежные средства должны быть переданы потерпевшим в два приема, в первый раз в сумме <данные изъяты> руб, второй раз в сумме <данные изъяты> руб. ФИО1 реализовал умысел лишь частично, совершив первое деяние продолжаемого преступления. Поскольку, как считает обвинение, ФИО1 было совершено только одно из запланированных тождественных действий, а второе не совершено по независящим от него обстоятельствам, то его действия должны быть квалифицированы исходя из умысла на хищение всей суммы.

Приводимые государственным обвинителем доводы о том, что договоренность между осужденным и потерпевшим была достигнута на передачу денежных средств в особо крупном размере, которые должны были быть получены в два приема, но была передана только первая из оговоренных сумм в значительном размере, а значит, у ФИО1 был конкретизированный умысел на продолжаемое хищение в особо крупном размере, не могут повлечь квалификацию как покушение на мошенничество в особо крупном размере.

Так, и в этом случае действия ФИО1 не могут быть квалифицированы как покушение на мошенничество в особо крупном размере ( ч.3 ст.30, ч.4 ст.159 УК РФ)

Действия лица, имевшего конкретизированный умысел на хищение имущества путем мошенничества в определенном размере, и реализовавшего этот умысел частично, должно квалифицироваться в той части, в которой преступная цель достигнута, если эта часть совершенных действий содержит признаки состава преступления.

Действия виновного следует квалифицировать как хищение в крупном или особо крупном размере, если умысел виновного был направлен на хищение имущества в крупном или особо крупном размере, однако по не зависящим от него обстоятельствам ему удалось похитить лишь часть этого имущества, но при этом стоимость фактически похищенного имущества образует крупный или особо крупный размер.

ФИО1 не совершал неудавшейся попытки получить от потерпевшего денежные средства в размере, превышающем <данные изъяты> руб. и такие действия не пресекались в ходе оперативно-розыскных мероприятий,. он не был задержан при попытке получения денежных средств в сумме свыше <данные изъяты> руб.

ФИО1 совершил первое и последнее из, как считает государственный обвинитель, планируемых действий. ФИО1 при получения денежных средств от потерпевшего не намеревался завладеть большей денежной суммой, понимал, что ему передается <данные изъяты> руб., договоренность о передаче именно этой суммы и была достигнута между ФИО1 и потерпевшим.

Второй попытки завладения денежными средствами ФИО1 не совершал, что не позволяет описать и оценить какие-либо действия как признаки объективной стороны покушения на мошенничество в особо крупном размере.

Предлагая квалифицировать действия ФИО1 по ч.4 ст.30, ч.4 ст.159 УК РФ обвинение предлагает дать самостоятельную юридическую оценку деянию, которое должно было последовать после первого получения денежных средств, но при этом конкретными действиями не совершалось, не подготавливалось, не пресекалось работниками правоохранительных органов, а также включить в размер вреда преступления с материальным составом, сумму, которая не передавалась и ее передача при доказанных обстоятельствах не планировалась и не пресекалась.

Квалификация несовершенных (предположительно запланированных через неделю) действий как покушения на мошенничество и включение в размер похищенного при мошенничестве денежных средств, договоренность о передаче которых через некоторое время достигнута, но которые еще не передавались, противоречит принципу недопустимости объективного вменения.

В соответствии со ст.5 УКК РФ лицо подлежит уголовной ответственности только за те общественно опасные действия и наступившие общественно опасные последствия, в отношении которых установлена его вина Объективное вменение не допускается.

В соответствии с ч.3 ст.30 УК РФ покушением на преступление признаются умышленные действия лица, непосредственно направленные на совершение преступления, если при этом преступление не было доведено до конца по независящим от этого лица обстоятельствам.

При таких обстоятельствах содеянное ФИО1 правильно квалифицировано по ч.3 ст.30, ч.2 ст.159 УК РФ.

Также суд законно признал недопустимыми доказательствами результаты оперативно-розыскной деятельности - электронные носители проведенного оперативно-розыскного мероприятия наблюдение, электронный носитель аудиозаписи разговора потерпевшего и осуждённого, протоколы их осмотра, а также заключение эксперта. Мотивы признания этих доказательств недопустимыми описаны в приговоре, судебная коллегия с ними соглашается.

При назначении наказания суд учел характер и степень общественной опасности неоконченного преступления средней тяжести, отношение к содеянному виновного, его личные данные, влияние назначенного наказания на условия жизни его троих несовершеннолетних детей и супруги.

ФИО1 ранее не судим, положительно характеризуется, имеет устойчивые социальные и семейные связи, считать, что наказание в виде штрафа не приведет к его исправлению, недопущению совершению новых преступлений, не имеется.

На основании изложенного, руководствуясь ст.ст.389.20, 389.28 УПК РФ судебная коллегия,

ОПРЕДЕЛИЛА :

Приговор Черкесского городского суда Карачаево-Черкесской Республики от 27 сентября 2019 г. в отношении ФИО1 оставить без изменения, апелляционное представление - без удовлетворения.

Апелляционное определение может быть обжаловано в суд кассационной инстанции в порядке и сроки, установленные главой 47.1 УПК РФ.

Председательствующий подпись Макова Н.М.

Судьи подпись Лепшоков Н.А., Хачиров М.Х.

1версия для печатиДело № 22-294/2019 (Определение)