Гражданский кодекс часть 1

рассмотрела в открытом судебном заседании апелляционные жалобы осужденного Адыгбая С.Э. и защитника Серена Е.С. на приговор Бай-Тайгинского районного суда от 1 ноября 2016 года, которым

Адыгбай С.Э., **

осужден по ч. 4 ст. 111 УК РФ к 8 годам лишения свободы с отбыванием в исправительной колонии строгого режима.

Заслушав доклад судьи Тулуш А.М., выступления осужденного Адыгбая С.Э., его защитника Серена Е.С., просивших приговор отменить, возражения прокурора Бадмаевой Н.Б., просившего приговор оставить без изменения, судебная коллегия

УСТАНОВИЛА:

Адыгбай С.Э. признан виновным и осужден за умышленное причинение тяжкого вреда здоровью, опасного для жизни человека, повлекшее по неосторожности смерть потерпевшего.

Согласно приговору, преступление им совершено при следующих обстоятельствах.

21 ноября 2015 года в период времени с 2 до 3 часов Адыгбай С.Э., находясь в ****, на почве личных неприязненных отношений к А., возникших из-за того, что последний ранее избил его мать, с целью причинения тяжкого вреда здоровью, опасного для жизни человека, умышленно нанес несколько ударов кулаками по лицу, обутыми ногами по лицу и телу, один удар деревянным табуретом по голове, несколько ударов металлическим бидоном по голове и телу А., причинив последнему телесные повреждения в виде **, не причинивших вреда здоровью, **** в совокупности причинивших тяжкий вред здоровью по признаку опасности для жизни человека, и, осложнившись ** повлекла за собой смерть потерпевшего.

В судебном заседании Адыгбай С.Э вину в предъявленном по ч. 4 ст. 111 обвинения не признал полностью и показал, что он хотел поговорить с А. по поводу нанесения им телесных повреждений его матери, однако последний напал на него с угрозами, начал душить, на что Адыгбай ударил несколько раз ударил его и толкнул, от чего А. ударился об бидон, так как находился в нетрезвом состоянии и шатался.

В апелляционной жалобе осужденный Адыгбай С.Э указывает, что приговор основан на недопустимых доказательствах, полученных с нарушением требований уголовно-процессуального закона, в частности, протокол допроса в качестве подозреваемого ДД.ММ.ГГГГ без участия переводчика, заключения судебно-медицинской экспертизы. Просит признать недопустимыми, приговор отменить и вынести законное и обоснованное решение.

В апелляционной жалобе Серен Е.С. выражает несогласие с приговором, считая его незаконным и необоснованным. В обоснование указывает, что суд первой инстанции рассмотрел дело с обвинительным уклоном, неправильно установил фактические обстоятельства дела, в основу приговора положил недопустимые доказательства, в частности, протокол допроса в качестве подозреваемого без участия переводчика, заключение судебно-медицинской экспертизы без предупреждения эксперта об уголовной ответственности. Также суд не дал надлежащей оценки показаниям свидетелей Ы, К. и несовершеннолетнего Х. о том, что драку спровоцировал потерпевший А. Кроме того, вещественные доказательства оформлены и осмотрены с нарушением требований ст. 177, 180 УПК РФ, полагает, что доступ к ним был открыт, и происхождение обнаруженных пятен на указанных предметах не исключено в результате постороннего воздействия. В связи с тем, что вещественные доказательства получены с нарушением требований закона, подлежит признанию недопустимым доказательством заключения судебно-медицинских экспертиз вещественных доказательств. Судом не рассмотрен вопрос о назначении повторной судебно-медицинской экспертизы трупа, необоснованно отказано в вызове для допроса в качестве свидетелей эксперта Б. и следователя Ю.. Перевод постановления о признании в качестве обвиняемого, врученный Адыгбаю, не соответствует обвинительному заключению. В связи с изложенным защитник просит отменить приговор и оправдать Адыгбая С.Э.

В возражениях на апелляционные жалобы государственный обвинитель Демдек Б.Х. считает доводы апелляционных жалоб несостоятельными и полагает необходимым приговор оставить без изменения как законный и обоснованный.

Проверив материалы уголовного дела, обсудив доводы апелляционных жалоб, возражения государственного обвинителя, выслушав стороны, судебная коллегия находит приговор законным и обоснованным.

Виновность осужденного Адыгбая С.Э. в совершении преступления, несмотря на частичное признание им вины, судом первой инстанции установлена и подтверждается совокупностью доказательств, исследованных в судебном заседании, которым судом дана надлежащая оценка.

Из оглашенных ввиду существенных противоречий показаний Адыгбая С.Э., данных в качестве подозреваемого, следует, что когда он хотел поговорить с потерпевшим А. по поводу нанесения последним телесных повреждений его матери, потерпевший начал на него нападать, размахивать руками, при этом попав в его левую щеку, на что, разозлившись, он несколько раз ударил того кулаками в область лица, обутыми ногами в область головы, лица и тела, один удар деревянной табуреткой в область головы, около 2 ударов на половину наполненным водой металлическим бидоном в область головы и тела потерпевшего.

Свидетель К. суду показал, что Адыгбай, высказывая претензии по поводу избиения А. матери, накинулся на него. В это время он ходил между залом и кухней, и подробно не видел, что происходило. Слышал звук ударов бидоном, после чего выйдя из другой комнаты, увидел Адагбая держащим в руках бидон. Потерпевший А. на Адыгбая не нападал.

Несовершеннолетний свидетель Х. суду показал, что во время разговора А. напал на Адыгбая, после чего в ходе драки Адыгбай ударил потерпевшего бидоном, потом ударил его деревянной табуреткой, при этом не видел, чтобы Адыгбай наносил удары по голове потерпевшего. После этого он с Адыгбаем отвели А. домой к Адыгбаю.

Свидетель Ы суду показала, что находясь в ее доме, А. и Адыгбай ссорились, потом начали драться. Адыгбай ударил А. бидоном. Было темно и она не видела, в какую часть тела потерпевшего Адыгбай нанес удар, слышала, как Адыгбай спрашивал у потерпевшего, почему он бил его мать. Потом она услышала, как Адыгбай еще раз ударил его бидоном. Потом А. увели из ее дома.

Свидетель О.., являющаяся матерью несовершеннолетнего свидетеля Х. суду показала, что ее сын сказал, что Адыгбай напал на А., при этом спрашивал, почему тот избивал его мать.

Потерпевший И. суду показал, что не знал, что случилось. Только рано утром увидел сына А., лежащего в зальной комнате, оказалось, что он умер.

Свидетель С. суду показала, что придя домой утром 21 ноября 2015 года, она увидела, что ее сын А. спал. Узнала, что он умер, только когда пришла врач Л. и сказала об этом.

Свидетель Ч. суду показала, что рано утром в 4 часа утра ее сын с парнями по имени К. и Х. привели домой ее родного брата А., который самостоятельно ходить не мог. Увидела на лице А. кровь и ссадины. Адыгбай сказал ей, что избил А. из-за того, что тот ранее избил ее. Замем, заметив, что тело А. стало холодным, попросила врача Л. осмотреть брата. Та, осмотрев А. сказала, что он умер.

Свидетель Л. суду показала, что 21 ноября 2015 года около 8 часов утра осмотрев А., установила, что он умер, заметила повреждения только на голове погибшего.

Относительно производства судебно-медицинской экспертизы трупа дополнительный свидетель В показал, что судмедэксперты при осуществлении своей деятельности руководствуются приказом Министерства здравоохранения и социального развития РФ от 12 мая 2010 года № 346н «Об утверждении порядка организации и производства судебно-медицинских экспертиз РФ» и УПК РФ. Указанный приказ разрешает начало производства экспертизы одним экспертом и завершение его другим экспертом. В силу ч. 2 ст. 199 УПК РФ руководитель экспертного учреждения разъясняет эксперту его права и обязанности, предусмотренные ст. 57 УПК РФ, что входит в его должностные обязанности. Изначально при поступлении на работу эксперты также предупреждаются об ответственности за дачу заведомо ложного заключения. В случаях, когда экспертизу начал один эксперт, а закончил другой эксперт, составивший выводы эксперт тоже должен быть предупрежден об ответственности за дачу заведомо ложного заключения, наличие его подписи на титульном листе заключения обязательно.

Дополнительный свидетель Д. суду показал, что закончил составление заключения эксперта о вскрытии трупа. Подтвердил свою подпись в части выводов заключения. Отрицает принадлежность имеющейся подписи на титульном листе заключения в части разъяснения прав и обязанностей и предупреждения об ответственности за дачу заведомо ложного заключения.

Относительно производства допросов потерпевшего и свидетелей в ходе предварительного следствия дополнительны свидетель У. суду показал, что при допросах потерпевшего и свидетелей участвовала переводчик Ш..

Дополнительный свидетель Ш. суду показала, что участвовала в качестве переводчика при задержании Адыгбай С.Э. и при допросе потерпевшего и свидетелей.

Дополнительный свидетель Р.. суду показала, на предварительном следствии допрашивала свидетелей О.. и С. Когда дело находилось в ее производстве, ею назначались экспертизы вещественных доказательств. Упаковки она вскрыла, осмотрела предметы, чтобы подготовить вопросы эксперту, затем упаковала их. Бирки следователя Опул-оола Ю.Ю. были испорчены. Вещественные доказательства она сдавала в камеру хранения. При направлении на экспертизу упаковывала предметы.

Дополнительный свидетель И. суду показал, что предъявив обвинение, следователь вручает обвиняемому подписанный второй экземпляр. Представленную суду незаверенную копию постановления о привлечении в качестве обвиняемого считает несоответствующей действительности.

Виновность осужденного Адыгбай С.Э. подтверждают и следующие письменные доказательства:

- явка с повинной Адыгбая С.Э. от 21 ноября 2015 года, из которого следует, что в доме Ы на кухне он избил А., потому что тот избивал его мать, после чего увел его к себе домой, вину признает полностью;- протокол осмотра места происшествия от 21 ноября 2015 года, согласно которому осмотрена **** и изъяты деревянная табуретка и металлический бидон, на которых имеются пятна бурого вещества, похожего на кровь;

- протокол осмотра места происшествия от 21 ноября 2015 года, согласно которому осмотрена ********, в зале которой обнаружен труп А., на лице которого имеются множественные кровоподтеки, гемтомы, из носовых и ушных проходов выделяется вещество бурого цвета, похожего на кровь;

- заключение судебной медицинской экспертизы № от ДД.ММ.ГГГГ, согласно выводам которой смерть А. наступила от ** причинивших тяжкий вред здоровью по признаку опасности для жизни человека, осложнившимся **. Кроме того, выявлены **, которые расцениваются как повреждения, не причинившие вреда здоровью, и в прямой причинно-следственной связи со смертью не состоят;

- заключение судебно-биологической экспертизы № от ДД.ММ.ГГГГ, согласно которому кровь, обнаруженная на куртке, брюках и ботинках Адыгбая С.Э., возможно происходит от потерпевшего А.;

- заключение судебно-биологической экспертизы № от ДД.ММ.ГГГГ, согласно которому кровь, обнаруженная на фляге и на стуле, возможно происходит от потерпевшего А.

- заключение судебной психолого-психиатрической экспертизы № от ДД.ММ.ГГГГ, согласно выводам которой Адыгбай С.Э. в момент инкриминируемого ему правонарушения не находился в состоянии физиологического или патологического аффекта, также в другом ином эмоциональном состоянии, которые оказывало бы существенное влияние на его поведение.

Доказательства, на основании которых суд пришел к выводу о виновности Адыгбая С.Э., получены с соблюдением требований уголовно-процессуального закона, существенных нарушений, влекущих отмену приговора, по делу не допущено, при этом суд обоснованно признал их относимыми, допустимыми и достоверными, а в своей совокупности - достаточными для разрешения уголовного дела по существу.

Вопреки доводу жалобы защитника о том, что драку спровоцировал потерпевший, в показаниях указанных им свидетелей ** сведений, подтверждающих указанный довод, не имеется. Кроме того, из показаний К. и Х. следует, что Адыгбай первым напал на потерпевшего.

Доводы апелляционных жалоб осужденного и защитника о том, что при допросе Адыгбая в качестве подозреваемого не участвовал переводчик, опровергаются указанным протоколом от 21 ноября 2015 года, в котором присутствуют подписи всех лиц, участвовавших при допросе, в том числе и переводчика. Кроме того, в судебном заседании переводчик Шожал А.Д. лично подтвердила свое участие в качестве переводчика при допросе Адыгбая 21 ноября 2015 года.

Довод об обвинительном уклоне суда первой инстанции судебная коллегия считает несостоятельным, поскольку протокол допроса Адыгбая в качестве подозреваемого является самостоятельным доказательством и вопрос о признании его недопустимыми не может быть поставлен в зависимость от законности собирания иных доказательств по делу.

Вопреки доводу защитника о нарушениях, допущенных при изъятии вещественных доказательств, судом не установлено обстоятельств постороннего воздействия на данные предметы, не представлено таких сведений и стороной защиты. Согласно материалам уголовного дела, на момент назначения судебно-медицинских экспертиз вещественных доказательств оно находилось в производстве старшего следователя Э.. постановление о назначении указанных экспертиз выносилось ею же. В судебном заседании она показала, что при подготовке вопросов эксперту при назначении экспертизы вскрывала упаковки, осматривала предметы и упаковывала их. Бирки следователя Ю. выбросила, поскольку они были испорчены, и сдала вещественные доказательства в камеру хранения. При их направлении на экспертизу упаковывала их. В связи с этим довод защитника о признании недопустимыми вещественных доказательств и заключений судебно-медицинских экспертиз по ним судебная коллегия считает несостоятельным.

В судебном заседании эксперт Д.. подтвердил, что он закончил производство экспертизы и подписался в нем в части выводов, однако не признал свою подпись на титульном листе заключения. В показал, что приказом министерства здравоохранения и социального развития РФ № 346н от 10 августа 2010 года разрешается, когда экспертизу начинает один эксперт, а заканчивает другой. При поступлении на работу эксперты изначально предупреждаются об ответственности за дачу заведомо ложного заключения, в должностных инструкциях эксперты также расписываются, тем самым предупреждаются об ответственности. Принимая во внимание изложенное, суд апелляционной инстанции считает довод защитника о признании недопустимыми и исключении из числа доказательств заключения экспертизы трупа А.№ от ДД.ММ.ГГГГ и заключения эксперта (экспертизы освидетельствуемого) № от ДД.ММ.ГГГГ судебная коллегия считает несостоятельным.

Вопреки доводы защитника, из протокола судебного заседания от 16 сентября 2016 года вопрос о проведении повторной судебно-медицинской экспертизы трупа не ставился, в связи с этим довод о том, что не разрешен вопрос проведения повторной экспертизы, несостоятелен.

В связи правильным установлением фактических обстоятельств дела и достаточностью собранных доказательств, признанных судом, признанных относимыми, достоверными и допустимыми, судебная коллегия находит обоснованным отказ суда в удовлетворении ходатайства защитника в вызове и допросе дополнительных свидетелей Ю. и Б., поскольку при вышеуказанных обстоятельствах необходимости в их допросе не имеется.

Довод защитника о несоответствии перевода постановления о привлечении Адыгбая в качестве обвиняемого обвинительном заключению судебная коллегия считает несостоятельным, поскольку представленная стороной защиты копия надлежащим образом не заверена, в связи с чем ее происхождение установить не представилось возможным.

В связи с вышеуказанным оснований для отмены промежуточных судебных решений суда первой инстанции об отказе в исключении доказательств также судебная коллегия не усматривает. Как следует из материалов уголовного дела, по фактам допущенных нарушений судом приняты меры процессуального реагирования в порядке ст.29 УПК РФ в отношении следственного органа, однако данные недостатки сами по себе не являются безусловным основанием для отмены итогового решения.

Анализ доказательств, имеющихся в материалах дела, свидетельствует о правильности установления судом фактических обстоятельств дела, вывода суда о доказанности вины осужденного Адыгбая С.Э. и правовой оценке его действий по п. ч. 4 ст. 111 УК РФ как умышленного причинения тяжкого вреда здоровью, опасного для жизни человека, повлекшего по неосторожности смерть потерпевшего.

Доводы жалобы осужденного о том, что потерпевший сам ударился головой об бидон, не нашли своего подтверждения в собранных по делу доказательствах, из которых следует, что осужденный умышленно нанес удар бидоном по голове потерпевшего.

Мотив преступления судом первой инстанции установлен правильно, а именно: личные неприязненные отношения к потерпевшему, возникшие на фоне его противоправного поведения по отношению к матери осужденного.

С учетом адекватного поведения осужденного Адыгбая С.Э. в судебном заседании, а также того, что он на учете в наркологическом и психиатрическом диспансерах не состоит, его психическая полноценность у судебной коллегии сомнений не вызывает.

При назначении Адыгбаю С.Э. наказания учтены характер и степень общественной опасности совершенного преступления, обстоятельства его совершения, данные о личности осужденного, в том числе обстоятельства, смягчающие наказание, влияние назначенного наказания на исправление осужденного и на условия жизни его семьи.

Смягчающими обстоятельствами признаны молодой возраст, отсутствие судимостей, неправомерное поведение потерпевшего, наличие ребенка, положительные характеристики, наличие благодарностей и наград.

Отягчающих наказание обстоятельства судом не установлено, в связи с чем судом при назначении наказания правильно применена ч. 1 ст. 62 УК РФ.

Исходя из характера и общественной опасности преступления и личности виновного, суд пришел к обоснованному выводу о необходимости назначения наказания в виде реального лишения свободы, которое отвечает целям и задачам, определенным законом, и является справедливым, не найдя при этом оснований применения ст. 73 УК РФ.

Исключительных обстоятельств, существенно уменьшающих степень общественной опасности совершенного преступления и личности виновного, дающих основания для применения положений ст.64 УК РФ, не имеется.

Исходя из фактических обстоятельств дела, оснований для применения к осужденному положений ч.6 ст.15 УК РФ судом как первой, так и апелляционной инстанции, не установлено.

Вид исправительного учреждения, в котором осужденному назначено отбывание наказания, судом правильно определена в соответствии с п. «в» ч. 1 ст. 58 УК РФ как исправительная колони строгого режима.

При таких обстоятельствах судебная коллегия не находит оснований отмены приговора по доводам апелляционных жалоб осужденного и защитника.

На основании изложенного, руководствуясь статьями 389.20, 389.28, 389.33 УПК РФ, судебная коллегия

ОПРЕДЕЛИЛА:

Приговор Бай-Тайгинского районного суда Республики Тыва от 1 ноября 2016 года в отношении Адыгбая С.Э. оставить без изменения, апелляционные жалобы – без удовлетворения.

Председательствующий:

Судьи: