Апелляционное определение № 22-2/18 от 10.01.2018 Курганского областного суда (Курганская область)

Кроме того, ФИО2 обвинялся в том, что в период с 1 по 16 февраля 2016 г., являясь исполняющим обязанности ректора ФГБОУ ВО У., превышая свои должностные полномочия по руководству университетом и подчиненными сотрудниками, вопреки интересам службы, из личной заинтересованности издал приказ № «О признании трудового договора недействительным», которым признал нелегитимным назначение на должность главного бухгалтера ФГБОУ ВО У.Б., а также приказ № «Об изменении штатного расписания», в соответствии с которым исключил из штатного расписания ФГБОУ ВО У. ставки проректора по учебной работе, на которой находился Г., и проректора по финансово-правовым и кадровым вопросам, на которой находился Б., что повлекло существенное нарушение прав и законных интересов граждан, охраняемых законом интересов общества и государства, выразившееся в грубом нарушении конституционного права Б. и Г. на труд, а также в подрыве авторитета государственных образовательных учреждений, то есть в совершении преступления, предусмотренного ч. 1 ст. 286 УК РФ.

Исследовав и оценив представленные доказательства, суд оправдал ФИО2 по предъявленному обвинению в совершении указанного преступления в связи с отсутствием в деянии состава преступления.

ФИО2 виновным себя по предъявленному обвинению не признал.

В апелляционном представлении государственный обвинитель Виноградов просит отменить приговор в части оправдания ФИО2, поскольку решения о сокращении должностей проректоров, которые занимали Г. и Б., а также об увольнении Б. были приняты ФИО2 исключительно из мести за то, что они открыто критиковали его действия. Тем самым ФИО2 превысил свои должностные полномочия. Оспаривает выводы суда о недоказанности предъявленного ФИО2 обвинения в присвоении и растрате денежных средств в части произведенных расходов на возмещение ему командировочных расходов, а также на оплату услуг адвоката Чижовой и охранного предприятия В.. Анализируя исследованные доказательства, считает, что адвокат Чижова оказывала юридические услуги не Университету, а лично ФИО2, в связи с чем оснований для оплаты ее услуг за счет юридического лица не имелось. ФИО2 не имел права на компенсацию командировочных расходов, превышающих размеры, установленные постановлением Правительства Российской Федерации от 2 октября 2002 г. № 729, поскольку не согласовывал эти расходы с работодателем – Министерством образования и науки Российской Федерации. Деньги, выплаченные ЧОП В. по договору оказания охранных услуг, были растрачены ФИО2, поскольку необходимости в этих услугах у Университета не было. Просит усилить назначенное ФИО2 по ч. 4 ст. 160 УК РФ наказание, поскольку судом не в полной мере учтены характер и степень общественной опасности совершенного преступления, размер причиненного ущерба, а также личность осужденного и его отношение к содеянному, который не принял мер к возмещению ущерба.

В возражениях на апелляционное представление осужденный ФИО2 просит оставить его без удовлетворения.

В апелляционных жалобах и дополнениях к ним осужденный, а также его защитники – адвокаты Мусабаев и Попов просят приговор отменить и оправдать ФИО2 по предъявленному обвинению. При этом указывают, что умысел ФИО2 на присвоение выданных ему под отчет денежных средств стороной обвинения не доказан, допущенные им нарушения финансовой дисциплины могут повлечь лишь гражданско-правовую, а не уголовную ответственность. Одной из причин образования у ФИО2 задолженности явилось непринятие бухгалтером Б. отчетных документов, подтверждающих представительские расходы ФИО2. Суд не дал оценки имеющимся в деле документам, подтверждающим расходы ФИО2 на сумму более <...> руб. Отсутствие в Университете соответствующего положения не лишало ФИО2 возможности осуществлять представительские расходы, поскольку они предусмотрены законом. Отсутствие у ФИО2 умысла на хищение подотчетных денежных средств подтверждается и тем, что он неоднократно подавал в бухгалтерию заявления об удержании денежных средств из его заработной платы в счет образовавшейся задолженности. Возмещение ФИО2 расходов, связанных с переездом на работу в другую местность, в соответствии с нормами Трудового кодекса Российской Федерации (далее – ТК РФ) и иными нормативно-правовыми актами является обязанностью работодателя, в связи с чем произведенные Университетом расходы на обустройство ФИО2 на новом месте жительства, которые включают и расходы на аренду квартиры для семьи ФИО2, не являются хищением. Доказательства, подтверждающие выполнение Д. работ для ФГБОУ ВО У., стороной обвинения не опровергнуты, ее трудоустройство было официальным, ФИО2 не был ее непосредственным руководителем. Кроме того, Д. выполняла работы и получала заработную плату после отстранения ФИО2 от должности. В агентском договоре с Е. не указано, что поиск жилья производится лично для ФИО2, и Е. не была осведомлена, для кого именно производит подбор квартиры. Суд в данной части обвинения принял показания свидетеля Б., который заинтересован в обвинительном приговоре в отношении ФИО2. Злостность уклонения от погашения кредиторской задолженности не доказана, поскольку ФИО2 от явки к судебному приставу-исполнителю не уклонялся, свои счета в банке и место работы не скрывал, не противодействовал иными способами взысканию с него задолженности судебному приставу-исполнителю, который к своим обязанностям отнесся ненадлежащим образом и не предпринял всех мер, направленных на взыскание задолженности.

Осужденный ФИО2, кроме того, указывает, что решение суда о взыскании с него кредиторской задолженности в пользу А. является ошибочным, поскольку деньги фактически получило иное лицо, а его расписка служила лишь гарантией возврата денег. При назначении наказания суд не учел наличие у него на иждивении двух малолетних детей и престарелой матери, а также то, что он является крупным ученым и автором более 120 работ, монографий, статей, патентов, имеет научную школу и связи в научных кругах США, Европы и Китая, за период работы в учебном заведении запустил много проектов, реализация которых способствовала росту благосостояния Университета и его развитию.

Защитник Попов указывает, что при расследовании уголовного дела допущены существенные нарушения уголовно-процессуального закона, поскольку образцы голоса у ФИО2 получены без участия защитника, в протоколах получения образцов голоса и почерка у ФИО2 и других лиц не отражено, какие процессуальные действия и в каком порядке производились, какие технические средства применялись, какие электронные носители приложены к протоколам. Просит признать данные доказательства и производные от них заключения экспертов недопустимыми доказательствами. Обращает внимание на то, что суд принял в качестве доказательства результаты оперативно-розыскных мероприятий по прослушиванию телефонных переговоров, которые проведены уже после возбуждения уголовного дела в отношении ФИО2.

В апелляционной жалобе защитник осужденного – адвокат Пережогин выражает несогласие с обвинительным приговором и считает вину ФИО2 недоказанной.

Проверив материалы уголовного дела, обсудив доводы апелляционных жалоб и представления, судебная коллегия приходит к следующим выводам.

Исследовав все представленные сторонами доказательства по обвинению ФИО2 в превышении должностных полномочий и дав им надлежащую оценку, суд сделал обоснованный вывод об отсутствии в деянии ФИО2 состава преступления, предусмотренного ч. 1 ст. 286 УК РФ, изложив в приговоре в соответствии с требованиями ст. 305 УПК РФ установленные обстоятельства дела и основания оправдания подсудимого.

Так, в соответствии с п. 5.25 Устава ФГБОУ ВО У. и п. 2.1 трудового договора, заключенного с ФИО2, принятие решений об изменении штатного расписания Университета, а также о расторжении трудовых договоров и увольнении его сотрудников входит в полномочия исполняющего обязанности ректора (т. 2 л.д. 55-98, 248-253), в связи с чем суд сделал правильный вывод о том, что инкриминируемые ФИО2 действия по увольнению главного бухгалтера ФГБОУ ВО «У.Б., а также по сокращению ставок проректоров, которые занимали Б. и Г., не выходили за пределы его полномочий.

Несмотря на то, что решением суда увольнение Б. впоследствии было признано незаконным по причине того, что у него не было затребовано письменное объяснение, ему не было предложено предоставить декларации о доходах на дату приема на работу и они не были проверены, данное обстоятельство не свидетельствует о превышении ФИО2 должностных полномочий при увольнении Б., а указывает лишь на несоблюдение предусмотренной законом процедуры его увольнения.

Не содержится в указанных действиях ФИО2 и состава преступления, предусмотренного ч. 1 ст. 285 УК РФ, поскольку в предъявленном обвинении не указано и стороной обвинения не доказано, каким именно интересам службы противоречили действия ФИО2.

При этом судебная коллегия отмечает, что увольнение Б. с должности главного бухгалтера было вызвано нарушениями, допущенными при заключении с ним трудового договора (т. 6 л.д. 228), а изменение штатного расписания обусловлено необходимостью совершенствования системы управления Университетом и повышения эффективности его экономической деятельности (т. 6 л.д. 239). Согласно информации исполняющего обязанности ректора ФГБОУ ВО «У.Ж. по состоянию на 26 июля 2016 г. сокращенные ФИО2 должности проректоров по учебной работе, а также по финансово-правовым и кадровым вопросам в штатном расписании отсутствуют, необходимости в них для нормального функционирования университета не имеется (т. 15 л.д. 51).

Выводы суда о виновности ФИО2 в присвоении и растрате денежных средств ФГБОУ ВО У., а также в злостном уклонении от уплаты кредиторской задолженности перед А., соответствуют установленным фактическим обстоятельствам дела и основаны на достаточной совокупности исследованных в судебном заседании достоверных и допустимых доказательств, содержание и анализ которых подробно приведены в приговоре.

Вопреки доводам жалоб стороны защиты всем доказательствам судом дана надлежащая оценка, соответствующая положениям ст. 88 УПК РФ. Достоверность и допустимость положенных судом в основу приговора доказательств сомнений у судебной коллегии не вызывают, поскольку они получены в соответствии с требованиями уголовно-процессуального закона и не содержат существенных противоречий по обстоятельствам, имеющим значение для вывода суда о виновности осужденного, данных о заинтересованности свидетелей обвинения в исходе дела и оговоре ФИО2 в судебном заседании не установлено.

Протоколы получения образцов голоса и почерка у ФИО2 и свидетелей соответствуют требованиям УПК РФ, правильность отражения зафиксированных в них данных подтверждена подписями следователя и участвующих лиц, в связи с чем оснований считать указанные доказательства недопустимыми не имеется.

Получение следователем образцов голоса для сравнительного исследования у подозреваемого ФИО2 в отсутствие защитника также не является основанием для признания недопустимыми каких-либо доказательств, в том числе заключений фоноскопических экспертиз, поскольку при проведении данного следственного действия ФИО2 не понуждался к свидетельствованию против самого себя, не делал заявлений о своей виновности и не представлял каких-либо доказательств (определение Конституционного Суда Российской Федерации от 28 сентября 2017 г. № 2211-О).

Доводы стороны защиты о невиновности ФИО2 в злостном уклонении от погашения кредиторской задолженности перед А. в крупном размере тщательно проверены судом и обоснованно отклонены, поскольку опровергаются совокупностью исследованных доказательств.

Так, согласно решению Сланцевского городского суда Ленинградской области <...>, вступившему в законную силу <...>, с ФИО2 в пользу А. взыскана кредиторская задолженность в сумме <...> руб. (т. 14 л.д. 129-133), размер которой в соответствии с примечанием к ст. 170 УК РФ является крупным.

После возбуждения 21 апреля 2016 г. исполнительного производства (т. 14 л.д. 127-128) и предупреждения 4 мая 2016 г. об уголовной ответственности за злостное уклонение от погашения кредиторской задолженности (т. 14 л.д. 126), ФИО2 в течение трех месяцев: 1 июня, 5 июля и 2 августа 2016 г. получил заработную плату в Курганском филиале ФГБУН И. всего в сумме <...> руб. <...> коп. (т. 2 л.д. 35, т. 14 л.д. 243-245), а кроме того, 20 июня 2016 г. получил в ФГБОУ ВО У. компенсацию за неиспользованный отпуск в размере <...> руб. <...> коп. (т. 14 л.д. 67-68), однако судебному приставу-исполнителю об этих доходах не сообщил.

При этом 3 июня 2016 г. ФИО2 уведомил судебного пристава-исполнителя о смене места жительства, однако утаил сведения о своем трудоустройстве с 4 мая 2016 г. в Курганском филиале ФГБУН И. и о получении 1 июня 2016 г. зарплаты по новому месту работы (т. 14 л.д. 88).

Оценив указанное поведение ФИО2, который имел реальную возможность частично погасить задолженность перед А., располагал для этого денежными средствами в сумме более <...> руб., однако утаил от судебного пристава-исполнителя свои доходы и их источники, потратив деньги на собственные нужды, суд пришел к правильному выводу о том, что ФИО2 злостно уклонялся от погашения кредиторской задолженности в крупном размере и правильно квалифицировал его действия по ст. 177 УК РФ.

Наказание ФИО2 за данное преступление назначено судом в соответствии с требованиями ст. 6, 43, 60 УК РФ, с учетом характера и степени общественной опасности совершенного деяния, всех обстоятельств дела, данных о личности виновного, и является справедливым.

Доводы стороны защиты о невиновности ФИО2 в присвоении и растрате денежных средств ФГБОУ ВО У., выданных осужденному под отчет, а также израсходованных по указанию ФИО2 на оплату арендованной для проживания его семьи квартиры, выплату заработной платы Д. и оплату услуг Е. по поиску квартиры для ФИО2, тщательно проверены судом и обоснованно отклонены, поскольку опровергаются совокупностью исследованных доказательств.

Так, согласно приходно-расходным кассовым ордерам в период с 4 августа 2015 г. по 2 февраля 2016 г. ФИО2 получил в кассе Университета под отчет <...> руб. в качестве аванса на командировочные расходы, а также <...> руб. в качестве аванса на приобретение расходных материалов (т. 2 л.д. 136-158, 161).

Вместе с тем согласно авансовым отчетам и приложенным к ним документам на командировочные расходы в указанный период ФИО2 потратил лишь <...> руб. <...> коп., какие-либо расходные материалы не приобретал (т. 3 л.д. 39-168, т. 5 л.д. 38-47, 49-78).

Суд сделал правильный вывод о том, что неизрасходованные на командировочные расходы <...> руб. <...> коп., а также <...> руб., полученные ФИО2 на приобретение расходных материалов, были похищены им путем присвоения и потрачены на личные нужды.

В частности, факт присвоения ФИО2 вверенных ему под отчет денежных средств подтверждается показаниями свидетелей Б., К., Л., М. и Н. в суде, согласно которым ФИО2 предлагал им списать образовавшуюся у него задолженность по подотчетным деньгам на представительские расходы, предоставив для этого различные чеки о покупках, которые не имели никакого отношения к командировкам и приобретению расходных материалов. Кроме того, ФИО2 пытался скрыть факт длительного невозвращения полученных под отчет денежных средств путем одновременного составления приходного и расходного кассовых ордеров на одну и ту же сумму.

Наличие у ФИО2 умысла на хищение подтверждает и тот факт, что, имея задолженность по подотчетным деньгам, он продолжал получать в качестве аванса на командировочные расходы значительные суммы – по <...> руб., а в сентябре и декабре 2015 г., получив в качестве аванса на командировочные расходы <...> руб., <...> руб. и <...> руб., в командировки не уезжал и не возвращал в кассу указанные денежные средства.

При этом суд пришел к обоснованному выводу о том, что факты внесения ФИО2 в сентябре 2015 г. в кассу Университета незначительной суммы в размере <...> руб. и удержания по его заявлениям в октябре и ноябре 2015 г. из зарплаты <...> руб. не подтверждают отсутствие у осужденного умысла на присвоение вверенных под отчет денег, поскольку данные действия ФИО2 были обусловлены неоднократными требованиями главного бухгалтера Б. о погашении имеющейся задолженности и были направлены на создание видимости возвращения подотчетных денежных средств, чтобы иметь возможность и в дальнейшем получать деньги из кассы Университета. На это, в частности, указывает и то, что после всех удержаний из заработной платы ФИО2, в период с декабря 2015 г. по февраль 2016 г. он получил под отчет в качестве аванса на командировочные расходы <...> руб., из которых более <...> руб. присвоил.

Доводы стороны защиты о том, что задолженность ФИО2 по подотчетным деньгам образовалась ввиду того, что бухгалтерия необоснованно не принимала представленные им документы, подтверждающие его представительские расходы в качестве руководителя Университета, судебная коллегия находит необоснованными, поскольку положение о представительских расходах в Университете принято не было, в связи с чем у ФИО2 не было никаких правовых оснований для расходования денег, выданных ему под отчет на командировочные расходы, на приобретение, в том числе в г. Кургане, различных товаров, продуктов питания и алкогольных напитков, а также на оплату счетов в кафе и ресторанах (т. 5 л.д. 24-29, 31-36, т. 8 л.д. 179-184).

Вопреки доводам апелляционного представления суд обосновано исключил из предъявленного ФИО2 обвинения указание на присвоение им части денежных средств, израсходованных в связи со служебными командировками, в том числе в качестве суточных, а также на оплату проживания и перелета в самолете в размере, превышающем установленные ограничения.

Постановлением Правительства Российской Федерации от 2 октября 2002 г. № 729 «О размерах возмещения расходов, связанных со служебными командировками на территории Российской Федерации, работникам, заключившим трудовой договор о работе в федеральных государственных органах, работникам государственных внебюджетных фондов Российской Федерации, федеральных государственных учреждений» установлены размеры возмещения расходов, связанных со служебными командировками (п. 1). При этом предусмотрено, что с разрешения или с ведома работодателя могут быть возмещены расходы, превышающие указанные размеры, а также иные связанные со служебными командировками расходы (п. 3).

Аналогичные положения, устанавливающие размер возмещения командировочных расходов, а также возможность их превышения с разрешения ректора, предусмотрены Положением о командировках и Учетной политикой У. (т. 2 л.д. 214-245), то есть локальными нормативно-правовыми актами, действие которых в соответствии со ст. 274 ТК РФ распространяется и на руководителя Университета.

Согласно акту проверки финансово-хозяйственной деятельности ФГБОУ ВО У., в 2015 г. при направлении работников университета в служебные командировки имела место переплата ФИО2 возмещения найма жилья из средств от приносящей доход деятельности по 8-ми авансовым отчетам в размере <...> руб., а также другим работникам университета еще в 40 случаях в размере <...> руб. Аналогичные случаи имели место в 2016 г., а также случаи выплаты суточных сверх установленных размеров ФИО2 на сумму <...> руб. и другим работникам на сумму <...> руб. (т. 15 л.д. 149-248). При этом целесообразность всех произведенных ФИО2 расходов, отраженных в авансовых отчетах за 2015 г., подтверждена проректором Л. (т. 3 л.д. 39, 55, 75, 87, 98, 123, 135, 150).

При таких обстоятельствах неустранимые сомнения в правомерности возмещения осужденному командировочных расходов в размере, превышающем установленные ограничения, суд правильно истолковал в пользу ФИО2 и обоснованно исключил из обвинения указание на хищение им этих денежных средств.

Проанализировав положения устава ФГБОУ ВО У. и трудового договора, заключенного с ФИО2 (т. 2 л.д. 55-98, 248-253), суд пришел к обоснованному выводу о том, что он не имел права на предоставление ему и членам его семьи квартиры для проживания в г. Кургане за счет средств Университета, поскольку никаких правовых оснований для этого не имелось. Кроме того, из показаний свидетеля О. в суде и в ходе предварительного расследования следует, что ФИО2 обращался к нему как к заместителю начальника отдела Департамента государственной службы, кадров и управления делами Министерства образования и науки Российской Федерации по вопросу аренды для его семьи квартиры за счет средств Университета, однако осужденному в этом было отказано (т. 18 л.д.148-152).

В этой связи действия ФИО2, заключившего 1 октября 2015 г. от имени Университета с П. договор аренды квартиры, которую он использовал в личных целях, суд правильно квалифицировал как растрату денежных средств в сумме <...> руб. <...> коп., которые Университет перечислил П. в качестве арендной платы (в том числе по решению суда), а также в ИФНС России по г. Кургану в качестве налога на доходы физических лиц с арендной платы жилого помещения (т. 3 л.д. 183-188, т. 5 л.д. 148-157, т. 18 л.д. 116).

Доводы стороны защиты о том, что денежные средства, израсходованные Университетом на аренду квартиры для ФИО2, являются расходами по обустройству работника на новом месте жительства, обязанность компенсации которых за счет работодателя предусмотрена ст. 169 ТК РФ, судебная коллегия находит необоснованными, поскольку они противоречат подп. «в» п. 1 постановления Правительства Российской Федерации от 2 апреля 2003 г. № 187 «О размерах возмещения расходов при переезде на работу в другую местность работникам, заключившим трудовой договор о работе в федеральных государственных органах, работникам государственных внебюджетных фондов Российской Федерации и федеральных государственных учреждений», в соответствии с которым расходы по обустройству на новом месте жительства не включают в себя оплату работодателем найма квартиры для работника.

Обоснованно суд расценил как растрату вверенного имущества и действия ФИО2 по оплате за счет средств ФГБОУ ВО У. услуг Е. по поиску лично для ФИО2 квартиры в размере <...> руб. (т. 2 л.д. 159, 160).

При этом из показаний свидетеля Е. в суде следует, что в соответствии с заключенным между ней и Университетом в лице ФИО2 договором она осуществляла поиск жилья для Р. и ФИО2. При этом согласно устной договоренности с ФИО2 стоимость оказанных ему услуг составляла <...> руб., а общая сумма оплаты по договору – <...> руб.

Оценив представленные доказательства по факту трудоустройства Д., суд пришел к правильному выводу о том, что трудовые обязанности в Университете она не выполняла, а ее трудоустройство было фиктивным и являлось способом растраты ФИО2 денежных средств Университета в интересах своей родной сестры, проживающей в г. Санкт-Петербурге.

Так, согласно приказу исполняющего обязанности ректора ФГБОУ ВО ФИО3№ от <...>, Д. принята на работу с 1 ноября 2015 г. на должность документоведа управления делами ректора, ей установлен должностной оклад в размере <...> руб. <...> коп. и стимулирующая выплата за интенсивность и высокие результаты работы в размере <...> руб. <...> коп. (т. 3 л.д. 37). На основании платежных поручений в период с 8 декабря 2015 г. по 9 июня 2016 г. в качестве заработной платы Д. со счета Университета перечислено <...> руб. <...> коп. (т. 15 л.д. 33-45).

Вместе с тем свидетели Б., Л., С., Т., Ф. и Х. показали, что в указанный период времени в г. Курган Д. не приезжала, в помещениях Университета ее никто не видел.

Из показаний свидетелей Б., Ф., Ц. и Х. также следует, что до возбуждения уголовного дела в отношении ФИО2 в основной табель учета рабочего времени Д. не включали, табель на нее вели отдельно.

Согласно показаниям свидетелей Ф., К., Ч. и Ц. зарплата сотрудников Университета, состоящих на аналогичных должностях, была в несколько раз меньше зарплаты, выплачиваемой Д..

При этом сам по себе факт выплаты Д. денежных средств в качестве заработной платы в период после отстранения ФИО2 от должности исполняющего обязанности ректора ФГБОУ ВО У. и до момента ее увольнения, вопреки доводам стороны защиты, не указывает на отсутствие в действиях ФИО2 растраты, поскольку обусловлен официальным трудоустройством Д. по приказу ФИО2 и необходимостью соблюдения определенной процедуры ее увольнения после отстранения осужденного от исполнения обязанностей руководителя Университета.

Доводы стороны защиты о том, что Д. работала дистанционно, являясь фактически представителем ФГБОУ ВО У. в г. Санкт-Петербурге, а также занималась разработкой учебно-практических интернет сайтов для Университета, были тщательно проверены судом первой инстанции и своего подтверждения не нашли.

Так, из показаний свидетеля Б., С. и Ф., а также из протоколов выемки и осмотра документов следует, что до момента возбуждения в отношении ФИО2 уголовного дела никаких документов о трудоустройстве Д., кроме приказа о приеме ее на работу, в Университете не было, в подготовленных свидетелем С. документах, которые она направляла Д. для заполнения в связи с трудоустройством, в том числе в бланке трудового договора, не имелось указания о ее дистанционной работе.

Согласно информации исполняющего обязанности ректора ФГБОУ ВО У.Ж. в журнале регистрации выданных доверенностей, а также в карточках учета исходящей корреспонденции данные о выдаче доверенности на имя Д. отсутствуют (т. 15 л.д. 49).

Кроме того, заработная плата Д. начислялась на основании табелей учета использования рабочего времени, утвержденных ее непосредственным руководителем Р. (т. 3 л.д. 30-32). Вместе с тем в ходе осмотра переписки Д. посредством сети интернет, а также данных о ее телефонных соединениях установлено, что до возбуждения уголовного дела в отношении Ерихова между Д. и Р., которая является знакомой осужденного, не было ни телефонных соединений, ни какой-либо переписки (т. 12 л.д. 46-122, т. 7 л.д. 10-307, т. 6 л.д. 144-204, т. 9 л.д. 179-181).

При этом из анализа исследованных доказательств следует, что все документы о выполнении Д. работ в интересах Университета были созданы уже после возбуждения уголовного дела в отношении ФИО2.

Так, из показаний свидетеля Ш. в суде следует, что в конце января 2016 г. по просьбе Р. он передал ей в качестве образца форму отчетности для работника, работающего дистанционно, вписав туда вымышленные задания, работы и людей. В последующем он узнал, что Р. ничего не исправляла в переданном им отчете, а представила его в качестве подтверждения выполненной Д. работы.

Изъятый в ходе обыска в жилище Д. ежедневник, в котором на разных листах, начиная с датированных 5 ноября, внесены записи о планировании встреч и выполнении поручений в интересах ФГБОУ ВО У., также не подтверждает доводы стороны защиты о выполнении Д. каких-либо работ, поскольку все записи, касающиеся работы в Университете, выполнены между другим имеющимся на листах текстом, одним и тем же красящим веществом, отличающимся от цвета красящего вещества, которым выполнены иные записи (т. 4 л.д. 241-243).

Кроме того, значительная часть записей, касающихся работы в Университете, в указанном ежедневнике внесена на листы, датированные ноябрем, однако из протокола осмотра переписки Д. в социальных сетях следует, что фактически вопрос о ее трудоустройстве в ФГБОУ ВО У. был решен лишь в конце ноября 2015 г. В частности, 30 ноября 2015 г. Д. опубликовала в социальной сети сообщение, что «завтра уходит с работы и начинает работать на Курганский университет» (т. 7 л.д. 10-307).

Не опровергает выводы суда и обнаруженный при обыске в жилище Д. трудовой договор с указанием о ее дистанционной работе, поскольку согласно заключениям экспертов оттиски круглой гербовой печати с реквизитами ФГБОУ ВО У. в указанном трудовом договоре нанесены не печатью Университета, оттиски которой представлены в качестве образцов (т. 13 л.д. 100-102, 107-108). Из показаний свидетеля Д. также следует, что в январе 2016 г. она подписывала два отличающихся друг от друга трудовых договора.

Вопреки доводам апелляционного представления судебная коллегия соглашается с выводами суда об исключении из объема предъявленного ФИО2 обвинения указания на хищение им путем растраты денежных средств Университета, израсходованных на оплату услуг адвоката Чижовой и охранного предприятия В..

В соответствии с Уставом ФГБОУ ВО У. непосредственное управление университетом осуществляется ректором, который представляет его интересы в отношениях, в том числе с юридическими и физическими лицами, руководит хозяйственной и финансовой деятельностью университета, распоряжается его имуществом и средствами в пределах своей компетенции и в соответствии с законодательством Российской Федерации (п. 5.16, 5.25). Университет самостоятельно осуществляет финансово-хозяйственную деятельность, решает вопросы, связанные с заключением договоров, определением своих обязательств и иных условий, обеспечивает их исполнение (п. 8.1) (т. 3 л.д. 55-98).

Согласно показаниям свидетелей Б., С., Л., Г., Т., Щ., Х., Э., Ю. и З., адвокат Чижова неоднократно приезжала в Университет, выполняла там определенную работу, была представлена ФИО2 как будущий руководитель юридического отдела и в этой связи давала его сотрудникам отдельные поручения.

Из показаний свидетеля Г., кроме того, следует, что он неоднократно общался с Я. по вопросам, связанным с деятельностью Университета и работой юридического отдела.

Согласно показаниям свидетелей Т., Л., Ю., Х., М. и Ы. на основании заключенного договора сотрудники частного охранного предприятия В. осуществляли охрану порядка в приемной ректора.

Каких-либо доказательств, указывающих на то, что адвокат Я. и сотрудники ЧОП В. по заключенным с ними договорам и соглашениям оказывали услуги лично ФИО2, а не возглавляемому им университету, стороной обвинения не представлено.

Мнение же отдельных свидетелей, как и государственного обвинителя, об отсутствии необходимости в заключении Университетом указанных договоров не являются основанием для ограничения предусмотренных Уставом ФГБОУ ВО У. и трудовым договором ФИО2 полномочий по совершению юридических сделок в интересах Университета.

Вместе с тем судебная коллегия приходит к выводу об изменении приговора, находя обоснованными доводы апелляционных жалоб о наличии у ФИО2 права на возмещение расходов по обустройству на новом месте жительства.

Так, в соответствии со ст. 169 ТК РФ при переезде работника по предварительной договоренности с работодателем на работу в другую местность работодатель обязан возместить работнику, в том числе расходы по обустройству на новом месте жительства.

Согласно подп. «в» п. 1 постановления Правительства Российской Федерации от 2 апреля 2003 г. № 187 «О размерах возмещения расходов при переезде на работу в другую местность работникам, заключившим трудовой договор о работе в федеральных государственных органах, работникам государственных внебюджетных фондов Российской Федерации и федеральных государственных учреждений» расходы по обустройству на новом месте жительства возмещаются работникам при переезде на работу в другую местность по предварительной договоренности с работодателем в следующих размерах: на работника - в размере месячного должностного оклада (месячной тарифной ставки) по новому месту его работы и на каждого переезжающего члена его семьи - в размере одной четвертой должностного оклада (одной четвертой месячной тарифной ставки) по новому месту работы работника.

Исходя из содержания трудового договора между ФИО2 и Министерством образования и науки Российской Федерации, проживавший в Ленинградской области ФИО2 принят на должность исполняющего обязанности ректора ФГБОУ ВО У., расположенного в г. Кургане, на период до назначения ректора (т. 2 л.д. 248-253).

Таким образом, по делу установлено, что при заключении трудового договора между ФИО2 и работодателем была достигнута предварительная договоренность о его переезде на работу в другую местность, в силу чего в соответствии со ст. 169 ТК РФ у Министерства образования и науки Российской Федерации возникла обязанность возмещения ФИО2 расходов по обустройству на новом месте жительства.

При этом в соответствии с п.п. 5.1, 5.4 трудового договора все выплаты предусмотренных законодательством гарантий и компенсаций исполняющему обязанности ректора производятся по месту его работы, а размер ежемесячного должностного оклада ФИО2 установлен в размере 95733 руб. 52 коп. (т. 2 л.д. 248-253).

Как следует из заявления ФИО2 на имя главного бухгалтера Университета, в соответствии со ст. 169 ТК РФ он просил выплатить ему в качестве возмещения расходов по обустройству на новом месте жительства сумму в размере ежемесячного должностного оклада, а также в размере одной четвертой должностного оклада на каждого из трех членов его семьи, а всего <...> руб. <...> коп. (т. 3 л.д. 23), что соответствует положениям постановления Правительства Российской Федерации от 2 апреля 2003 г. № 187.

При таких обстоятельствах из приговора подлежит исключению осуждение ФИО2 по ч. 4 ст. 160 УК РФ за хищение путем присвоения <...> руб. <...> коп., выплаченных ему в качестве возмещения расходов по обустройству на новом месте жительства, со снижением общего размера похищенных им денежных средств до <...> руб. <...> коп., что не влияет на квалификацию действий осужденного, а также подлежит снижению до <...> руб. <...> коп. размер суммы, взысканной с ФИО2 в пользу Университета в счет возмещения причиненного преступлением материального ущерба.

С учетом вносимых изменений судебная коллегия считает необходимым смягчить наказание, назначенное ФИО2 по ч. 4 ст. 160 УК РФ, а также по совокупности преступлений, в пределах, соответствующих всем обстоятельствам дела и данным о личности осужденного.

При этом учитывая характер и степень общественной опасности совершенных преступлений, обстоятельства их совершения и личность осужденного, судебная коллегия приходит к выводу об отсутствии оснований для изменения категории преступления, предусмотренного ч. 4 ст. 160 УК РФ, на менее тяжкую, об отсутствии оснований для назначения ФИО2 более мягкого наказания, чем предусмотрено за совершение данного преступления, а также о невозможности его исправления без реального отбывания наказания в виде лишения свободы в исправительной колонии.

Отбывание наказания осужденному в исправительной колонии общего режима назначено судом правильно, в соответствии с п. «б» ч. 1 ст. 58 УК РФ.

Нарушений уголовно-процессуального закона, влекущих отмену приговора, по делу не допущено.

На основании изложенного, руководствуясь ст. 389.18, 389.20, 389.26, 389.28 УПК РФ, судебная коллегия

ОПРЕДЕЛИЛА:

приговор Курганского городского суда Курганской области от 19 октября 2017 г. в отношении ФИО1 изменить.

Исключить осуждение ФИО1 по ч. 4 ст. 160 УК РФ за хищение путем присвоения денежных средств У. в сумме <...> руб. <...> коп., выплаченных ему в качестве возмещения расходов по обустройству на новом месте жительства.

Снизить общий размер похищенных ФИО2 денежных средств У. до <...> руб. <...> коп.

Смягчить назначенное ФИО1 по ч. 4 ст. 160 УК РФ наказание до 1 года 11 месяцев лишения свободы с лишением на основании ч. 3 ст. 47 УК РФ права заниматься деятельностью, связанной с осуществлением организационно-распорядительных и административно-хозяйственных функций в образовательных учреждениях, сроком на 3 года.

На основании ч. 3 ст. 69, п. «г» ч. 1 ст. 71 УК РФ по совокупности преступлений, предусмотренных ч. 4 ст. 160 и ст. 177 УК РФ, путем частичного сложения наказаний окончательно назначить ФИО1 2 года лишения свободы в исправительной колонии общего режима с лишением на основании ч. 3 ст. 47 УК РФ права заниматься деятельностью, связанной с осуществлением организационно-распорядительных и административно-хозяйственных функций в образовательных учреждениях, сроком на 3 года.

Снизить размер суммы, взысканной с ФИО1 в пользу У. в счет возмещения материального ущерба, причиненного преступлением, до <...> руб. <...> коп.

В остальном приговор оставить без изменения, апелляционные жалобы и представление – без удовлетворения.

Председательствующий

Судьи