Гражданский кодекс часть 1

рассмотрела в апелляционном порядке в открытом судебном заседании «27» июня 2014г. апелляционное представление государственного обвинителя прокуратуры Ленинского района г. Новосибирска Леоновой Ж.Б., апелляционную жалобу осуждённого ФИО2, апелляционную жалобу потерпевшего ГУ.на приговор Ленинского районного суда Новосибирской области от 18 апреля 2014 года , которым

ФИО2 , ДД.ММ.ГГГГ года рождения, уроженец <адрес>, <данные изъяты>, зарегистрированный по адресу: <адрес>, проживающий по адресу: <адрес>, ранее не судимый,

осуждён по ч. 3 ст. 159.4 УК РФ к штрафу в сумме 500.000 рублей.

На основании п. 3 ч.1 ст. 24, ч. 8 ст. 302 УПК РФ от назначенного наказания освобождён за истечением срока давности уголовного преследования.

С ФИО2 в пользу ГУ. в счет возмещения материального ущерба, причиненного преступлением, взыскано – <данные изъяты> рублей,

УСТАНОВИЛА:

Приговором суда ФИО2 признан виновным и осуждён за совершение мошенничества, сопряжённого с преднамеренным неисполнением договорных обязательств в сфере предпринимательской деятельности, совершённое в особо крупном размере.

Преступление совершено в период с ДД.ММ.ГГГГ до ДД.ММ.ГГГГ в <адрес>, при обстоятельствах, установленных приговором суда.

В апелляционном представлении государственный обвинительЛеонова Ж.Б., считая приговор суда незаконным, необоснованным, просит его отменить, признать ФИО2 виновным в совершении преступления, предусмотренного ч. 4 ст. 159 УК РФ (в редакции ФЗ от 07 марта 2011 года № 26-ФЗ), назначить наказание в виде лишения свободы на срок 5 лет с отбыванием наказания в исправительной колонии общего режима.

По доводам представления суд не учел, что:

- преступление было совершено в отношении лица, с которым у ФИО2 были заключены, закрепленные в уставе, договорные взаимоотношения как между соучредителями <данные изъяты> и как между соучредителем общества с исполнительным органом, действующим в интересах общества;

- ФИО2 в качестве представителя <данные изъяты> заключил несколько не соответствующих действительности договоров о поставке древесины из <данные изъяты>, используя подложные документы;

- осознавая, что у <данные изъяты> отсутствуют долговые обязательства перед <данные изъяты>, заключил соглашение об отступном, акт приема-передачи векселя, что привело к отчуждению имущества <данные изъяты>

- согласно предъявленному обвинению ФИО2 использовал подложные документы, что позволило ему внести в счет оплаты в уставной капитал созданного им единолично <данные изъяты> объекты недвижимого имущества, принадлежащие <данные изъяты>, учредителем которого наряду с ФИО2 являлся потерпевший ГУ.;

Автор представления указывает на то, что ФИО2 с целью создания видимости кредиторской задолженности <данные изъяты> перед <данные изъяты> подготовил ряд подложных документов, при этом реально никаких сделок с <данные изъяты>» не заключалось, следовательно, должен нести ответственность за совершение преступления, предусмотренного ст. 159 ч.4 УК РФ.

Потерпевший ГУ. в апелляционной жалобе (основной и дополнительных), просит приговор суда отменить, постановить новый приговор, признать ФИО2 виновным в совершении преступления, предусмотренного ч. 4 ст. 159 УК РФ, назначить наказание в виде лишения свободы на срок 5 лет с отбыванием наказания в исправительной колонии общего режима.

По доводам жалобы, суд не учел, что:

- для квалификации действий ФИО2 по ч. 3 ст. 159.4 УК РФ необходимо наличие договорных обязательств, которые бы преднамеренно не исполнялись, и предпринимательская деятельность, в процессе которой возникли эти договорные обязательства;

- единоличный исполнительный орган <данные изъяты> (директор общества) стороной учредительного договора не являлся и обязательств по учредительному договору как директор общества не имел. Как следует из обвинительного заключения и приговора, полномочия участника общества для хищения имущества <данные изъяты> ФИО2 не использовал.

Ссылка суда о том, что ФИО2 изготовил ряд поддельных договоров, по которым преднамеренно не исполнил свои обязательства, так же является несостоятельной, так как он (ГУ.) никогда не был стороной данных договоров, а контрагентам по данным договорам (<данные изъяты>», <данные изъяты>» и К.) действиями ФИО2 никакого ущерба не причинено.

Не учтено судом и то, что стороны этих договоров не предусматривали возникновение обязательств по этим договорам и их исполнение, что само по себе исключает возможность квалификации действий ФИО2 по ст. 159.4 УК РФ.

Автор жалобы обращает внимание на то, что суд при описании преступного деяния в приговоре не указал по какому договору и какие обязательства ФИО2 преднамеренно не исполнил, чем нарушил не только требования уголовно-процессуального законодательства, но и не исполнил указания апелляционной инстанции, изложенные в апелляционном определении от ДД.ММ.ГГГГ.

Кроме того, изложенные в приговоре обстоятельства не соответствуют фактическим, так решение № от ДД.ММ.ГГГГ не является договором, а в силу ГК РФ является односторонней сделкой. Договор якобы от ДД.ММ.ГГГГ был подготовлен после совершения преступления и был направлен на сокрытие совершенное преступления. Договор на поставку древесины из <данные изъяты> в <данные изъяты> отсутствовал, следовательно, преднамеренно не исполнять было нечего. Данные обстоятельства подтверждаются товарными накладными. Бухгалтерский баланс <данные изъяты> по форме ф1, подтверждающий фиктивное увеличение оборотных активов на момент совершения преступления отсутствовал в ИФНС по <адрес>. Документы по обороту отсутствующего векселя, также были направлены на сокрытие совершенного преступления, о чем свидетельствует бухгалтерская отчётность <данные изъяты>», <данные изъяты>, заключение экспертизы ГУВД по НСО.

Указывает на то, что в связи с неправильной квалификацией действий ФИО2, последнему назначено чрезмерно мягкое наказание, без учета данных о личности ФИО2, который вину не признал, не раскаялся, не возместил причинённый ущерб, смягчающих обстоятельств по делу не установлено.

В возражениях осужденный ФИО2, полагая приговор суда в части переквалификации его действий на ч. 3 ст. 159.4 УК РФ законным и обоснованным, просит апелляционную жалобу потерпевшего ГУ. и апелляционное представление государственного обвинителя Леоновой Ж.Б. оставить без удовлетворения.

Осуждённый ФИО2 в своей апелляционной жалобе просит приговор отменить в части взыскания в пользу ГУ. материального ущерба, признав за последним право предъявить исковые требования в порядке гражданского судопроизводства.

По доводам жалобы суд не учел, что положения ст. 42, п. 4 ч. 1 ст. 73 УПК РФ должны приниматься во взаимосвязи с нормами ГК РФ и ФЗ «Об обществах с ограниченной ответственностью», которые регулируют не только осуществление предпринимательской деятельности, но и гражданские правоотношения между каждым участником общества и самим обществом, что влияет на размер материального возмещения.

Автор жалобы указывает на то, что суд не учел отношений между обществом, существующим до настоящего времени в ЕГРЮЛ и участником общества ГУ., который не выходил из состава общества, но при этом по решению суда получил право на денежную компенсацию в виде 50% чистых активов от другого участника общества (ФИО2), что является нарушением материального права, и приводит к нарушению прав не только ФИО2, но и общества, и создает незаконные преимущества ГУ., поскольку согласно ФЗ «Об обществах с ограниченной ответственностью» получение денежной компенсации стоимости доли в уставном капитале возможно только при выходе участников общества, и при одновременном переходе доли выходящего участника самому обществу. А как следует из приговора суда, у ГУ. продолжает оставаться № в уставном капитале общества, и он же должен получить от второго участника денежную компенсацию в сумме <данные изъяты> рублей. При этом в материалах дела имеются договоры купли-продажи нежилых помещений, стоимость которых составляет <данные изъяты>.

Автор жалобы полагает, что с учетом фабулы предъявленного обвинения, приведенных норм закона, потерпевшим могло быть само общество, которое претензий к нему (ФИО2) не имеет. В то время как ГУ. мог быть признан потерпевшим лишь в части недополучения последним дивидендов от использования двух помещений, являющихся собственностью общества. При этом доказательств фактического недополучения дивидендов, а также их расчет, стороной обвинения суду не представлено.

Кроме того, суд в нарушение ч. 4 ст. 7 УПК РФ не привел мотивов, по которым отверг доводы защиты относительно необоснованности размера причиненного имущественного вреда.

Потерпевший ГУ. в возражениях, просит приговор суда в части решения о возмещении ФИО2 материального ущерба оставить без изменения, а апелляционную жалобу ФИО2 оставить без удовлетворения.

В суде апелляционной инстанции осужденный ФИО2, его защитник БЕ., доводы апелляционной жалобы осужденного ФИО2 поддержали по изложенным в ней основаниям, против удовлетворения апелляционного представления и апелляционных жалоб потерпевшего возражали, в связи с отсутствием оснований.

Прокурор Леонова Ж.Б., потерпевший ГУ., представитель потерпевшего ФИО1 возражали против удовлетворения апелляционной жалобы осужденного ФИО2, поддержали доводы апелляционного представления и апелляционных жалоб потерпевшего.

Заслушав участников судебного заседания, проверив материалы дела, обсудив доводы апелляционного представления и апелляционных жалоб, судебная коллегия не находит оснований для отмены или изменения приговора суда.

Виновность ФИО2 в хищении имущества <данные изъяты>, рыночной стоимостью <данные изъяты> рубля, путем мошенничества, сопряженного с преднамеренным неисполнением договорных обязательств в сфере предпринимательской деятельности, чем был причинен ущерб второму участнику <данные изъяты> ГУ. в особо крупном размере в сумме <данные изъяты> рубль, подтверждается совокупностью доказательств, собранных по делу, исследованных в судебном заседании и приведенных в приговоре.

Этим доказательствам судом дана надлежащая оценка.

Статьей 88 УПК РФ предусмотрено, что каждое доказательство подлежит оценке с точки зрения относимости, допустимости, достоверности, а все собранные доказательства в совокупности – достаточности для разрешения дела.

По существу доводы апелляционных жалоб и апелляционного представления сводятся к предложению переоценить оцененные судом первой инстанции доказательства, что является недопустимым для суда второй инстанции, и не может служить основанием для отмены состоявшегося судебного решения.

Факт передачи ФИО2, как единоличным исполнительным органом, имущества <данные изъяты> в распоряжение <данные изъяты>, путём создания <данные изъяты>», заключения фиктивных договоров, не оспаривается в апелляционных жалобах осужденного и потерпевшего, а также в апелляционном представлении государственного обвинителя.

О наличии у ФИО2 умысла на хищение имущества <данные изъяты> путем мошенничества, сопряженного с преднамеренным неисполнением договоров, в сфере предпринимательской деятельности свидетельствуют:

- показания потерпевшего ГУ., из которых следует, что <данные изъяты> принадлежало два производственных помещения, расположенных по адресу: <адрес> <данные изъяты> были он и ФИО2 с долей в уставном капитале по № у каждого. Директором <данные изъяты> был избран ФИО2. В начале № года от ранее знакомого МА., ему стало известно, что ФИО2 продал два производственных помещения. Впоследствии он узнал, что право собственности на оба производственных помещения принадлежит <данные изъяты> которое ранее ему известно не было. Никакие документы по созданию <данные изъяты> он не видел и не подписывал. В результате ему причинен ущерб в сумме № рубль;

- показания свидетеля ГО., данные на предварительном следствии, из которых следует, что в ДД.ММ.ГГГГ года ФИО2 предложил составить ему документы, согласно которым <данные изъяты> якобы поставил <данные изъяты> древесину на сумму <данные изъяты> рублей, пояснив, что эти документы помогут сохранить тому долю отца. По просьбе ФИО2 он расписался в чистых листах формата А4. Примерно в феврале - ДД.ММ.ГГГГ года ФИО2 предложил ему подписать уже готовые документы (договор поставки, товарные накладные, счета-фактуры), которые он, не читая, подписал и заверил печатью. В <данные изъяты> года ФИО2 познакомил его с Ш., пояснив, что она предоставит денежные средства на оплату поставки в <данные изъяты> на сумму <данные изъяты> рублей, также ФИО2 предложил подписать документы, чтобы прикрыть сделку на сумму <данные изъяты> рублей: соглашение об отступном, акт приема-передачи векселей, договор купли-продажи ценных бумаг.

- показания свидетеля К., исследованные в порядке ст. 281 УПК РФ, из которых следует, что около 5 лет назад к ней обратилась подруга ШЕ. и попросила подписать какие-то документы, ШЕ. ей пояснила, что не может оформить документы на себя. Она согласилась, документы не читала, о том, что является учредителем <данные изъяты> узнала от сотрудников ОБЭП. Однако учредителем является формально, чем занимается фирма, где находится, кто является директором, ей не известно. Деньги за продажу доли в уставном капитале <данные изъяты> она не получала;

- показания свидетеля Р., данные на стадии предварительного следствия, из которых следует, что в ДД.ММ.ГГГГ года к нему обратился ФИО2, который пояснил, что ему нужно зарегистрировать недвижимое имущество, так как предприятие, на территории которого находится фирма ФИО2, находится на грани банкротства, при этом представил устав предприятия, баланс, договор аренды земельного участка, свидетельство о регистрации, акт приема передачи имущества, договор купли – продажи. Изучив документы, он сказал, что лучшее, что можно сделать, создать дочернее предприятие, со № уставным капиталом и наделить его недвижимым имуществом основного предприятия. Был разработан устав дочернего предприятия <данные изъяты>, которое было наделено недвижимым имуществом в качестве взноса в уставной капитал;

- показаниями свидетеля КО., из которых следует, что в <данные изъяты> года Ш., генеральный директор <данные изъяты> представил ему документы на <данные изъяты> и пояснил, что данную фирму продают, предложил рассмотреть вопрос с ее приобретением. В уставной капитал фирмы входили два объекта недвижимости, цена организации примерно <данные изъяты> рублей. Поскольку цена их устроила, он и Ш. приобрели <данные изъяты>, основным видом деятельности которого была реализация леса, директором был назначен И.. Так как возможности ведения данного вида деятельности у них не было, ими было принято решение продать данную организацию. Собственником недвижимости, ранее принадлежащей <данные изъяты> является <данные изъяты>

- показания свидетеля Ш., согласно которым деньги около <данные изъяты> рублей за доли его и ФИО3 за приобретение долей <данные изъяты> он передал Ш. в начале 2007 года, последняя передала ему пакет документов, в том числе договоры купли-продажи долей в <данные изъяты>, уже подписанные К..

Оснований не доверять показаниям названных свидетелей у суда не имелось, поскольку они последовательно поясняли об обстоятельствах, относимых к делу, и их показания согласуются как между собой, так и с письменными материалами дела:

- копией выписки из протокола № общего собрания участников <данные изъяты> от ДД.ММ.ГГГГ, согласно которому продлены полномочия ФИО2 в качестве директор общества;

- копиями свидетельств о регистрации права собственности <данные изъяты> на помещение площадью <данные изъяты>, расположенные по адресу по адресу: <адрес>;

- копией устава <данные изъяты>, согласно которому учредителем Общества является <данные изъяты> с долей в уставном капитале №, уставной вклад составляет <данные изъяты> рублей и состоит из двух помещений, расположенных по адресу по адресу: <адрес>;

- копией решения от ДД.ММ.ГГГГ о внесении изменений в учредительные документы, согласно которым учредителем <данные изъяты> в № долей в уставном капитале становится К.;

- заключением эксперта <данные изъяты>, согласно которому рыночная стоимость помещений по адресу по адресу: <адрес>, составляет <данные изъяты> рубля;

- заключением эксперта <данные изъяты>, согласно которому в представленной бухгалтерской отчетности <данные изъяты> создание <данные изъяты> с долей уставного капитала <данные изъяты> в сумме <данные изъяты> рублей по состоянию на ДД.ММ.ГГГГ, не отражено;

- заключением эксперта <данные изъяты>, согласно которому по состоянию на ДД.ММ.ГГГГ выпуск <данные изъяты> векселя номинальной стоимостью <данные изъяты> рублей в бухгалтерском балансе предприятия не отражен. Передача имущества <данные изъяты> в уставной капитал <данные изъяты> не отражена в бухгалтерском балансе <данные изъяты> на ДД.ММ.ГГГГ.

Виновность ФИО2 подтверждается и другими, имеющимися в деле и приведенными в приговоре доказательствами.

Согласно п. 1 ч. 2 ГК РФ предпринимательской является самостоятельная, осуществляемая на свой риск деятельность, направленная на систематическое получение прибыли от пользования имуществом, продажи товаров, выполнения работ или оказания услуг лицами, зарегистрированными в этом качестве в установленном законом порядке.

Как правильно установил суд, ФИО2, принимая решение о создании <данные изъяты>, действовал не как физическое лицо, а как единоличный исполнительный орган <данные изъяты> с превышением своих полномочий.

<данные изъяты> осуществляло предпринимательскую деятельность с целью извлечения прибыли. Об этом свидетельствует его Устав, цели деятельности, в том числе и создание <данные изъяты>», с целью извлечения прибыли, к видам деятельности которого относится сдача внаем нежилого имущества, оптовая и розничная торговля, коммерческое представительство и т.д..

Также правильно судом установлено и то, что отчуждение имущества <данные изъяты> производилось путем создания другого юридического лица не ФИО2 как физическим лицом, а <данные изъяты>, что подтверждается Уставом <данные изъяты>.

Впоследствии продажа недвижимого имущества в виде помещений площадью <данные изъяты>. также произведена не ФИО2, а <данные изъяты>

Таким образом, оценивая все доказательства по делу, суд пришел к обоснованному выводу о том, что ФИО2 действовал в сфере предпринимательской деятельности, и умысел на хищение недвижимого имущества <данные изъяты> возник у него до принятия решения о создании <данные изъяты>.

При этом вопреки доводам апелляционного представления и апелляционной жалобы потерпевшего ГУ. все действия ФИО2 по завышению стоимости балансовых активов <данные изъяты>, а именно: заключение договоров о поставке древесины с <данные изъяты>, соглашения об отступном, акта приема-передачи векселя, были направлены на предание сделке по передаче имущества <данные изъяты> <данные изъяты> соответствию требованиям Закону «Об обществах с ограниченной ответственностью» в части порядка совершения крупной сделки, с целью реализации возникшего преступного умысла, направленного на хищение имущества <данные изъяты>

По вышеуказанным основания не может согласиться Судебная коллегия и с доводами жалобы потерпевшего ГУ. о том, что судом не учтено, что контрагентам по договорам <данные изъяты>, <данные изъяты> К. действиями ФИО2 не причинено ущерба, а также о том, стороны этих договоров не предусматривали возникновения обязательств по данным договорам.

На основании данных обстоятельств, суд пришел к верному выводу о том, что ФИО2 путем мошенничества, сопряженного с преднамеренным неисполнением договорных обязательств в сфере предпринимательской деятельности, похитил имущество <данные изъяты>, рыночной стоимостью <данные изъяты> рубля, чем причинил ущерб второму участнику <данные изъяты> ГУ. в особо крупном размере в сумме <данные изъяты> рубль.

Вопреки доводам апелляционного представления и апелляционной жалобы потерпевшего ГУ. судом учтено и мотивировано в приговоре, что между ФИО2 и Г. заключены, закрепленные в уставе, договорные взаимоотношения как между соучредителями <данные изъяты> и как между соучредителем Общества и исполнительным органом, действующим в интересах общества.

Не может согласиться судебная коллегия и с доводами потерпевшего ГУ., что судом нарушены требования уголовно-процессуального законодательства при описании преступного деяния, при постановлении приговора, суд установил место и время совершения мошеннических действий, связанных с хищением имущества <данные изъяты>, дал надлежащую оценку приведенным в приговоре доказательствам в их совокупности и обоснованно признал их относимыми и допустимыми в соответствии с требованиями ст. 88 УПК РФ.

Таким образом, ни один из доводов апелляционной жалобы потерпевшего и апелляционного представления государственного обвинителя не опровергает выводы суда о хищении ФИО2 путём мошенничества, сопряженного с преднамеренным неисполнением договорных обязательств, имущества <данные изъяты>

Проверив доводы осужденного ФИО2 о том, что суд неверно разрешил гражданский иск, судебная коллегия находит их несостоятельными.

Гражданский иск о возмещении материального ущерба, разрешен судом правильно, в соответствии с требованиями ст. 1064 ГК РФ, с учетом фактических обстоятельств дела. Вопреки доводам осужденного денежные средства в сумме <данные изъяты> рублей взысканы в пользу потерпевшего не как компенсация за выход из общества, а как вред, причиненный преступлением. В связи с чем, также не состоятелен довод апелляционной жалобы осужденного о том, что ГУ. не мог быть признан по делу потерпевшим.

Тщательный анализ и основанная на законе оценка исследованных в судебном заседании доказательств, в их совокупности, позволили суду правильно установить фактические обстоятельства совершенного ФИО2 преступления, и прийти к правильному выводу о его виновности в совершении этого преступления, а также о квалификации его действий:

- по ч. 3 ст. 159.4 УК РФ (в редакции Федерального закона № 207-ФЗ от ДД.ММ.ГГГГ года) как мошенничество, сопряженное с преднамеренным неисполнением договорных обязательств в сфере предпринимательской деятельности, в особо крупном размере.

Выводы суда, изложенные в приговоре, соответствуют фактическим обстоятельствам уголовного дела, подтверждаются доказательствами, рассмотренными в судебном заседании, все доказательства оценены судом с соблюдением требований ст. 88 УПК РФ, существенных противоречий в показаниях потерпевших, свидетелей, которые могли повлиять на выводы суда, не имеется, свои выводы суд надлежащим образом мотивировал, а потому доводы апелляционных жалоб и апелляционного представления удовлетворению не подлежат.

Назначенное ФИО2 наказание, судебная коллегия находит соответствующим ст. 60 УК РФ, соразмерным содеянному им, при этом судом учтены характер и степень общественной опасности совершенного преступления, данные о личности осужденного, наличие смягчающих и отсутствие отягчающих наказание обстоятельств, влияние назначенного наказания на исправление осужденного и все конкретные обстоятельства по делу.

Доводы потерпевшего о тяжести совершенного преступления, значительной сумме материального ущерба и другие обстоятельства, учитывались судом при назначении ФИО2 наказания в совокупности с другими обстоятельствами по делу.

При назначении наказания суд применил правила назначения наказания, предусмотренные ст. 61, 62 УК РФ.

При таких обстоятельствах, назначенное осужденному ФИО2 наказание отвечает требованиям ст. 6, 43 УК РФ о справедливости и соразмерности уголовного наказания. Оснований для назначения ФИО2 более сурового наказания, судебная коллегия не усматривает.

С учетом требований ч. 1 ст. 78 УК РФ, суд пришел к правильному выводу об освобождении ФИО2 от назначенного наказания в связи с истечением срока давности уголовного преследования.

Данное дело органами следствия – расследовано, а судом – рассмотрено, всесторонне и объективно. Все доказательства исследованы непосредственно в судебном заседании.

Существенных нарушений требований уголовного и уголовно-процессуального законов, влекущих отмену или изменение приговора, судом не допущено.

При таких данных, апелляционное представление государственного обвинителя Леоновой Ж.Б., апелляционные жалобы потерпевшего ГУ., осужденного ФИО2 удовлетворению не подлежат.

Руководствуясь п. 1 ч. 1 ст. 389.20 УПК РФ, судебная коллегия

ОПРЕДЕЛИЛА:

Приговор Ленинского районного суда г. Новосибирска от 18 апреля 2014 года в отношении ФИО2 оставить без изменения.

Апелляционное представление государственного обвинителя Леоновой Ж.Б., апелляционные жалобы потерпевшего ГУ., осужденного ФИО2 оставить без удовлетворения.

Председательствующий:

Судьи областного суда: