Гражданский кодекс часть 1

рассмотрела в открытом судебном заседании 05 декабря 2016 года материалы уголовного дела по апелляционной жалобе адвоката Мухина С.А. в интересах осужденного ФИО1 на приговор Куйбышевского районного суда г.Омска от 31 августа 2016 года, которым ФИО1, <...><...><...>, <...>, ранее не судим,

осужден по ст.196 УК РФ к 3 годам лишения свободы с отбыванием наказания в исправительной колонии общего режима. Срок наказания ФИО1 постановлено исчислять с 31.08.2016.

Исковые требования потерпевшего ООО «<...>» удовлетворены в полном объеме. Постановлено взыскать со ФИО1 в пользу ООО «<...>» в счет возмещения материального ущерба, причиненного преступлением, <...> рублей. В приговоре разрешен вопрос о вещественных доказательствах.

Заслушав доклад судьи Смирновой Ж.И., выступление защитника Мухина С.А., осужденного ФИО1, поддержавших доводы апелляционной жалобы адвоката, мнение прокурора Опаленко А.С., полагавшей судебное решение оставить без изменения, судебная коллегия

УСТАНОВИЛА:

Согласно приговора суда, ФИО1, являясь единственным учредителем и фактическим руководителем ООО«<...>», действуя умышленно, осведомленный о фактическом финансовом состоянии ООО «<...>», способного в полном объеме удовлетворить требования кредитора «общества» – ООО «<...>», с целью преднамеренного банкротства ООО«<...>», для уклонения от выполнения обязательств перед кредитором и причинения тому материального ущерба, используя ряд аффилированных и подконтрольных ему организаций, в период с <...> по <...> инициировал обращение в Арбитражный суд Омской области от имени «ООО «<...>», ЗАО «<...>», ООО «<...>», ООО «<...>», ООО «<...>», ООО «<...>», ЗАО «<...>» с заявлениями о признании ООО«<...>» несостоятельным (банкротом) и о включении названных организаций в реестр требований кредиторов ООО«<...>», а равно обеспечил изготовление, представление и представил в указанный суд фиктивные документы, содержащие заведомо ложные сведения о якобы имевших место сделках между ООО«<...>» с одной стороны и ООО «<...>», ЗАО «<...>», ООО «<...>», ООО «<...>», ООО «<...>», ООО «<...>», ЗАО «<...>» с другой стороны, а именно: договоры поставки нефтепродуктов, заявки-спецификации к ним, содержащие заведомо для него ложные сведения о якобы имевших место фактах заключения реальных сделок по поставке нефтепродуктов и о возникновении у ООО«<...>» задолженности в связи с невыполнением якобы взятых на себя обязательств.

Фактически данные договорные отношения между указанными аффилированными и подконтрольными ФИО1 организациями отсутствовали, денежные средства в качестве оплаты поставляемого товара в адрес ООО«<...>» не перечислялись. В результате указанных действий ФИО1 реальная кредиторская задолженность ООО «<...>» была искусственно увеличена.

Наосновании представленных фиктивных документов, содержащих ложные сведения, Арбитражным судом Омской области приняты к рассмотрению требования кредиторов, <...> вынесено решение о признании ООО«<...>» несостоятельным (банкротом) и об открытии конкурсного производства, <...> – о завершении конкурсного производства. В связи с наличием задолженности, не удовлетворенной по причине недостаточности имущества должника, требования кредиторов погашены. <...> общество ликвидировано вследствие банкротства.

В результате действий З.Г.НБ., повлекших неспособность ООО«<...>» в полном объеме удовлетворить требования кредиторов по денежным обязательствам, кредитору ООО «<...>» причинен крупный ущерб в сумме <...>.

В судебном заседании подсудимый ФИО1 виновным себя по ст.196 УК РФ не признал в полном объеме.

В апелляционной жалобе адвокат Мухин С.А. (основной и дополнительной) в интересах осужденного ФИО1 не соглашается с приговором Куйбышевского районного суда г. Омска от 31.08.2016 г. в отношении ФИО1 ввиду несоответствия выводов суда, изложенных в приговоре, фактическим обстоятельствам, установленным в ходе судебного разбирательства. Полагает, что судом допущены существенные нарушения требований уголовно-процессуального закона, выводы суда не соответствуют фактическим обстоятельствам уголовного дела и не подтверждаются доказательствами, рассмотренными в судебном заседании, приговор является незаконным, постановлен на недопустимых доказательствах.

Полагает, что действия ФИО1, за которые он был осужден, не повлияли на возможность ООО «<...>» удовлетворить свои имущественные требования за счет дебиторской задолженности ООО «<...>». При этом возможность удовлетворения требований ООО «<...>» улучшилась, так как размер дебиторской задолженности после момента совершения вменяемых ФИО1 действий увеличился. По мнению адвоката, вменяемые ФИО1 действия не оказали никакого влияния на возможность удовлетворения требований ООО «<...>», в связи с чем по делу отсутствует причинно-следственная связь между вменяемыми действиями и наступившими последствиями. Считает, что исходя из определения вреда, закрепленного в ст. 2 Федерального закона «О несостоятельности (банкротстве)», ущерб, причиненный имущественным правам кредиторов, сводится к уменьшению имущества должника.

Отмечает, что суд в приговоре утверждает лишь о создании искусственной кредиторской задолженности, не удовлетворенной в связи с отсутствием имущества, которое ни ФИО1, ни кто-либо иной не уменьшал, не выводил из активов общества и вывести не мог, так как его не существовало. При этом, суд исключил из объема предъявленного обвинения указание на наличие у ФИО1 намерения уменьшить объем имущества, которое могло быть использовано для удовлетворения долговых претензий, поскольку данные обстоятельства не подтверждены исследованными доказательствами. То есть уменьшение имущества ООО «<...>» вследствие действий ФИО1 не произошло. При таких обстоятельствах, состав преступления в действиях ФИО1 отсутствует, а постановленный обвинительный приговор подлежит безусловной отмене.

Не соглашается с критической оценкой судом показаний арбитражного управляющего О.И.А., которая является специалистом в области экономического анализа состояния предприятий, а также эксперта К.Н.В., согласно показаниям которых вменяемые ФИО1 действия не оказали никакого влияния на возможность удовлетворения требований ООО «<...>».

Полагает, что обвинительный приговор постановлен судом на основании предположения суда о возможном в будущем наступлении вреда для кредиторов, при возможном наступлении ряда условий. Вместе с тем, такой подход суда противоречит сути материального состава преступления, где ущерб должен обязательно наличествовать, а не предполагаться в будущем.

Считает необоснованным предположение суда о возможной недостаточности денежных средств, которые могли бы поступить от дебиторов, что противоречит заключению эксперта У.С.В. и приведенным судом в приговоре сведениям. Не опровергнуты установленные по делу обстоятельства, связанные с тем, что обозначенные судом условия не наступили, уменьшения активов должника, за счет которых ООО «<...> могло получить взыскание, не произошло.

Полагает, что экспертным путем причинная связь между вменяемыми ФИО1 действиями по увеличению искусственной кредиторской задолженности и неудовлетворением требований ООО «<...>» установлена не была. вменяемые ФИО1 действия по увеличению искусственной кредиторской задолженности не повлекли неудовлетворение требований ООО «<...><...>».

Кроме того, не получили оценки в приговоре доказательства, противоречащие выводам суда в части отраженного в акте о невозможности дачи заключения комиссионной судебно-экономической экспертизы № <...> от <...>. Указывает, что ООО «<...><...>» не имело собственных оборотных средств, а также было вынуждено нести бремя выплаты не только основного долга, но и существенных процентов за пользование кредитными денежными средствами. Суд необоснованно проигнорировал причину реализации поставленного от ООО «<...>» дизельного топлива в адрес ООО <...>» за <...> млн., а не за <...> млн. Ссылается на приложение № 81 на л.д. 141 том № 22, показания М.Е.Ф. и свидетеля З.В.С.., письмо руководителя ООО «<...>» К.О.И., заявку-спецификацию ООО «<...>» от <...>, в соответствии с которыми цена на поставку дизельного топлива в условиях экономического кризиса была существенно снижена.

Другой причиной невозможности удовлетворения ООО «<...>» требований ООО «<...>» и иных кредиторов защита считает факт хищения контрагентом ООО «<...>» нефтепродуктов у ООО «<...>» на сумму более <...> млн. рублей, установленный вступившим в законную силу приговором Калининского районного суда г. Тюмени от 09.07.2013 года, материальный ущерб ООО «<...>» на указанную сумму погашен не был. Кроме того, как указывал в своих показаниях ФИО1 и свидетели З.В.С., О.И.А., К.Д.А., в исследуемый период не рассчитались с ООО «<...>» и другие контрагенты.

Защитник указывает на то, что выполнение объективной стороны вменяется ФИО1 в период с <...>. Вместе с тем, ООО «<...>» не исполнялись денежные обязательства перед ООО «<...>» с момента поставки, то есть с <...>. Таким образом, неплатежеспособность ООО «<...>» наступила за 14 месяцев до совершения ФИО1 вменяемых действий.

Считает противоречивым и основанном на предположении вывод суда о том, что ООО «<...>» было способно в полном объеме удовлетворить требования ООО «<...>» за счет имевшейся дебиторской задолженности. По мнению автора жалобы, вывод суда о возможности погасить задолженность перед ООО «<...>» за счет дебиторской задолженности не свидетельствует о платежеспособности ООО «<...>» до момента вменяемых ФИО1 действий, не обоснован в приговоре и противоречит требованиям ФЗ «О несостоятельности (банкротстве)». Утверждение суда в приговоре о способности рассчитаться только с ООО «<...>» свидетельствует о неплатежеспособности ООО «<...>», так как указывается о наличии иных не оспариваемых кредиторов, задолженность перед которыми погашена не была.

Не соглашается с данной судом оценкой показаний свидетелей П.А.С., К.Я., Г.Н.П., представителей потерпевшего Г.А.Н. и М. в обоснование платежеспособности ООО «<...>». Считает показания свидетелей П. и К. недопустимыми на основании ст. 75 УПК РФ. Так, сообщенные П. сведения были предоставлены последнему оперативными сотрудниками. Показания К. сформулированы им на основании собственного умозаключения после предоставленных ему следователем неизвестных документов, факт чего не отражен в протоколах его допроса. Указывает на заинтересованность свидетелей П. и К. в исходе дела, так как они обращались в правоохранительные органы о привлечении ФИО1 к уголовной ответственности, судились со ФИО1, в результате этих споров образовалась задолженность перед ним; ФИО1 выступает основным свидетелем обвинения по делу в отношении К. и П., возбужденному по факту хищения последними денежных средств.

Полагает, что вывод суда о возможности удовлетворения требований ООО «П.» за счет дебиторской задолженности, основанный на первичной экономической судебной экспертизе, является ошибочным и был опровергнут показаниями в суде эксперта У.С.В., заключением повторной комиссионной судебно-экономической экспертизой, показаниями суду эксперта ЭКЦ УВД по Омской области К.Н.В. Судом не приняты за основу приговора ни заключение первичной судебно-экономической экспертизы, ни показания эксперта У.С.В. Обращает внимание на заключение повторной комиссионной судебной экспертизы, согласно выводам которой ООО «<...>» было признано неплатежеспособным за весь исследуемый период, до момента совершения вменяемых ФИО1 действий.

Данные выводы подтверждены отчетом конкурсного управляющего К., отчетами и заключением об отсутствии признаков преднамеренного и фиктивного банкротства арбитражного управляющего Р., показаниями О., представителей потерпевшего М., Г.Н.А., показавшими, что в ходе исполнительного производства до момента вменяемых ФИО1 действий с ООО «<...>» взыскание не производилось в связи с отсутствием имущества у должника и др.

Вывод эксперта, проводившего первоначальную экспертизу, работающего в следственном органе, осуществлявшем расследование настоящего уголовного дела, в связи с чем сложно говорить о его абсолютной незаинтересованности в исходе дела, дан без проведения исследования качества дебиторской задолженности и возможности ее превращения в реальные деньги. При этом, суд не указал, по каким мотивам он не принял во внимание противоположные выводы повторной комиссионной экспертизы. оставив без какого-либо ответа мотивированное ходатайство защиты о недопустимости первоначальной экспертизы и показаний эксперта У.С.В.

Обращает внимание на то, что ФИО1 не вменялись действия, бездействие, связанные с тем, что от дебиторов денежные средства не поступили. Вместе с тем, в приговоре не установлено, что возможность расчетов с ООО «<...>» со стороны дебиторов являлась реальной и на какую сумму, а равно, что ФИО1 препятствовал реализации такой возможности.

Кроме того, вывод суда в приговоре относительно платежеспособности ООО «<...>» относится только лишь к одной дате — на <...>, однако ФИО1 вменяется совершение действий в период после <...>.

Адвокат не соглашается с доводом суда об использовании при проведении комиссионной экспертизы сведений о кредиторской задолженности оспариваемых обвинением организаций по состоянию на <...>. Суду надлежало установить платежеспособность ООО «<...>» до момента вменяемых ФИО1 событий, до <...>. Сведения за <...> год, касающиеся платежеспособности ООО «<...>» в период вменяемых ФИО1 действий, не влияют на основной вывод комиссии экспертов о неплатежеспособности ООО «<...>» до момента вменяемых ФИО1 действий - до <...>.

Полагает, что суд не обратил внимания на то, что вывод комиссии экспертов о сроках погашения кредиторской и дебиторской задолженности ООО «<...>» относится ко всему периоду существования ООО «<...>», начавшегося с <...>. Период погашения кредиторской/дебиторской задолженности, указанный экспертами в заключении, не означает, что фактически задолженность не выплачивается в указанный срок.

Указывает, что на момент возбуждения следователем П.Е.А. уголовного дела <...> имелись неотмененные постановления органа дознания об отказе в возбуждении уголовного дела в отношении ФИО1 Так, в материалах уголовного дела отсутствуют сведения, о том, что принятые решения об отказе в возбуждении уголовного дела в отношении ФИО1 от <...>, <...>, <...>, <...>, <...> были отменены в установленном законом порядке. Отсутствуют сведения об извещении ФИО1 и иных заинтересованных лиц о приведенных решениях об отказе в возбуждении уголовного дела.

В связи с чем, защитой ставятся вопросы о признании всех доказательств по данному уголовному делу, полученных при наличии неотмененного постановления об отказе в возбуждении уголовного дела по тому же факту в отношении того же лица, недопустимыми и о необходимости прекращения уголовного дела в отношении ФИО1 на основании п. 5 ч. 1 ст. 27 УПК РФ,

Указывает, что обвинение в части последствий — неспособности юридического лица исполнить обязанность по уплате обязательных платежей ФИО1 не предъявлялось. Более того, из описательно-мотивировочной части приговора невозможно установить, в чем именно подсудимый признан виновным, а также наступил ли ущерб.

Также, по мнению адвоката, в нарушение требования п. 1 ч. 1 ст. 73, ч. 1 ст.307 УПК РФ не установлено судом место совершения вменяемого его подзащитному преступления.

Кроме того, материалами уголовного дела установлено наличие потерпевших по делу, которым, исходя из текста обвинительного заключения и обжалуемого приговора, был причинен ущерб, однако в самом обвинительном заключении и приговоре отсутствуют данные об этих потерпевших, о причинении им и размере вреда.

Обращает внимание на недопустимость показаний свидетеля Б.А.О., так как ФИО1 на предварительном следствии не была предоставлена возможность задать вопросы свидетелю, должных мер для установления местонахождения Б. предпринято не было, а сам протокол допроса, в котором отсутствуют указания на документ, удостоверяющий личность свидетеля, указан несоответствующий фактическому адрес места жительства и выполненные в нем подписи, отличающиеся от остальных документов, выполненных, от имени Б., не была проведена почерковедческая экспертизы документов, направленных от имени Б..

Обращает внимание на неудостоверенные судом первой инстанции замечания, которые подтверждаются приобщенными к материалам уголовного дела аудиозаписями судебных заседаний. Считает, что поданные им замечания необоснованно не были удостоверены судом, при этом они имеют существенное значение для разрешения уголовного дела, в связи с чем просит признать отказ в удостоверении указанных замечаний на протоколы судебных заседаний необоснованным и удостоверить их.

Не соглашается защита и с разрешением судом гражданского иска, так как при принятии решения суд не учел положения ст.ст. 134, 220 ГПК РФ, в соответствии с которыми истец должен обладать признаками правоспособности. Отсутствие правоспособности является безусловным основанием для прекращения производства по заявленному гражданскому иску. Согласно сведениям, содержащимся на официальном сайте ФНС России, ООО «<...>» № <...> ликвидировано <...> Однако, суд вопреки требованиям закона, не прекратил производство по заявленному гражданскому иску в связи с ликвидацией данного юридического лица в установленном законом порядке.

Просит приговор Куйбышевского районного суда г. Омска от 31 августа 2016 года отменить, уголовное преследование в отношении ФИО1 прекратить в связи с отсутствием в его действиях состава преступления, незаконного возбуждения уголовного дела при неотмененных постановлениях об отказе в возбуждении уголовного дела в отношении ФИО1 по тому же факту. Решение суда в части удовлетворения заявленного гражданского иска отменить, производство по иску прекратить в связи с ликвидацией взыскателя.

На апелляционную жалобу адвоката государственным обвинителем Сидоровой Е.Н. принесены возражения, в которых она просит жалобу адвоката Мухина С.А. в интересах ФИО1 оставить без удовлетворения.

Проверив материалы уголовного дела, обсудив доводы, содержащиеся в апелляционных жалобах адвоката, в возражениях на жалобу государственного обвинителя, судебная коллегия находит приговор суда законным обоснованным и справедливым и в этой связи не подлежащим отмене либо изменению.

Выводы суда о виновности ФИО1 в совершении преднамеренного банкротства основаны на надлежаще исследованных в судебном заседании доказательствах, должный анализ и правильная оценка которым даны в приговоре.

В строгом соответствии с нормами уголовно-процессуального законодательства, суд проверил как доказательства, положенные в основу обвинения ФИО1, так и доказательства защиты, поэтому доводы жалоб о необоснованности и незаконности приговора приведены без учета всех имеющихся в материалах дела фактических данных, обусловивших принятие судом правильного решения о виновности осужденного.

Доказательства, положенные в основу приговора, получены в установленном законном порядке, исследованы в судебном заседании, получили должную оценку в соответствии с требованиями статьи 88 УПК РФ.

Виновность ФИО1 в совершении преступления, закотороеон осужден, установлена в ходе судебного разбирательства и подтверждается совокупностью доказательств, изложенных в приговоре: показаниями представителей потерпевших М.Е.Ф., Г.А.Н., показаниями свидетелей П.А.С., К.Д.А., Б.М.А., О.Е.Г., Б.А.О., Я.Ю.В., М.В.В., Е,, Г.Н.П., О.А.Н., М.Ю,Н. и других, а также исследованными в судебном заседании доказательствами по материалам дела, которые согласуются между собой и исследованными доказательствами.

Показания представителей потерпевших, свидетелей суд обоснованно признал достоверными и привел их в приговоре в обоснование вины осужденного, поскольку они взаимосогласуются между собой, объективно подтверждаются письменными доказательствами, не содержат в себе противоречий, которые касались бы обстоятельств, существенно влияющих на доказанность вины осужденного и квалификацию его действий.

Изложенные в жалобе доводы о том, что приговор основан на недопустимых доказательствах, а выводы суда, изложенные в приговоре, противоречат фактическим обстоятельствам дела, являются несостоятельными, поскольку стороной обвинения была представлена совокупность доказательств, которую суд оценил с точки зрения относимости, допустимости, достоверности, а также достаточности для разрешения дела, оснований считать эту оценку неправильной не усматривается.

Вопреки доводам стороны защиты, несмотря на полное отрицание подсудимым своей вины, в судебном заседании исследованными доказательствами нашло подтверждение наличие в действиях ФИО1 всех признаков состава преступления, предусмотренного ст. 196 УК РФ: наличие умысла на преднамеренное банкротство предприятия и совершение им действий, повлекших неспособность юридического лица ООО «<...>» в полном объеме удовлетворить требования кредитора ООО«<...>» по денежным обязательствам и приведших к признанию предприятия несостоятельным (банкротом), его последующей ликвидации вследствие банкротства; наступление последствий в виде причинения крупного материального ущерба ООО «<...>»; наличие причинно-следственной связи между действиями, совершенными ФИО1, и наступившими последствиями.

Как правильно установлено судом, ФИО1 обладал всеми признаками субъекта преступления, предусмотренного ст.196 УК РФ, поскольку он являлся единственным учредителем и на момент инкриминируемых действий единственным участником ООО«<...>», возглавлял общество и юридически был оформлен его директором до <...> года, после чего руководителем общества был оформлен З.В.С. На это прямо указывают сведения налоговых органов, выписки из единого государственного реестра юридических лиц, копии документов, содержащихся в регистрационном деле. Как следует из показаний свидетелей П., К., М. и других, после замещения З.В.С. должности директора ООО«<...>» фактическим руководителем ООО «<...>» продолжал являться ФИО1 Суд обоснованно учел, что З. после назначения на должность директора, равно как и другие работники общества, по-прежнему находился в фактическом подчинении у ФИО1.

Из показаний сотрудников ООО «<...>» Г.Н.П., А.Н., М. также следует, что собственником ООО«<...>» являлся З.Г.НВ., именно со ФИО1 решались возникающие финансовые вопросы, ФИО1 компетентен был их разрешать, при личных встречах со свидетелями М.Е.Ф. и Г.Н.П. фактически выступал от имени ООО «<...>», давал пояснения относительно неисполнения обществом обязательств перед ООО «<...>».

Как это следует из показаний представителей потерпевшего, ООО «<...>» в рамках заключенного договора поставки нефтепродуктов № <...> от <...>, на основании товарных накладных осуществило поставку ООО «<...>» <...> тонн дизельного топлива на сумму <...><...> рубль, включая затраты на транспортировку. ООО «<...>» расчет за поставленный товар не произвело. <...> решением Арбитражного Суда Республики Башкарстан с ООО «<...>» в их пользу взыскана <...> руб. Полагают, что ООО «<...>» инициировало преднамеренное банкротство с целью сокрытия имущества и неудовлетворения законных требований кредитора, ссылаются на изученные материалы арбитражного дела и пояснения работника данной организации П.А.С., согласно которым предприятия, включенные в реестр кредиторов, подконтрольны ФИО1.

Полученные доказательства согласуются с показаниями свидетеля П.А.С., согласно которым он числился менеджером в ЗАО «<...>», но занимался оптовой продажей нефтепродуктов от предприятий, принадлежащих ФИО1 ООО «<...>», ОО ТД «<...>», ЗАО «<...>», ЗАО «<...>». При этом, ФИО1 были созданы ряд организаций: ООО «<...>», ООО «<...>», ЗАО «<...>», ООО «<...>», ООО «<...>», ООО «<...>», ЗАО «<...>», директора указанных организаций были номинальными. Все движения денежных средств по расчетным счетам между данными организациями были направлены на увеличение денежных средств на расчетном счете с целью привлечения кредитных денежных средств, увеличения оборотных средств по расчетному счету. В <...> году ФИО1 с целью невозврата денежных средств факторинговым компаниям и банкам обанкротил ООО «<...>». Организации, которые состоят в реестре требований кредиторов, являются номинальными, документы подписывались только «на бумаге», по указанию ФИО1. Документы, представленные в Арбитражный суд для признания банкротом, являются фиктивными, поскольку в заявках-спецификациях предприятий не указаны наименование грузополучателя, станции назначения и принадлежности к дороге, код станции назначения и получателя, адрес грузополучателя. На момент составления заявок-спецификаций у ОО имелись долги перед ООО «<...>» и «<...>».

Из показаний свидетеля О.Е.Г. также следует, что он по просьбе З. числился в качестве директора ООО «<...>», принадлежащего ФИО1. По указанию ФИО1 он приезжал в офис по пр. <...>, подписывал ряд документов, касающихся деятельности данной компании. Каких-либо документов относительно обращения названной организации в Арбитражный суд в целях включения в перечень кредиторов и признания ООО «<...>» банкротом он не подписывал.

Из показаний свидетеля Б.М.С. следует, что он по просьбе ФИО1 стал номинальным директором ООО «<...>», роль его сводилась к необходимости один-два раза в месяц подписывать документы. О том, что он является директором ООО «<...>» узнал от сотрудников правоохранительных органов. Финансово-хозяйственной деятельностью в организациях не занимался, в Арбитражный Суд с заявлениями не обращался. Осведомлен о том, что ФИО1 фактически руководил рядом организаций, в которых было установлено номинальное руководство.

Из показаний свидетеля К.Д.А. следует, что он работал у ФИО1, менеджером ЗАО «<...>». От указанной организации договоров не заключал, работал лишь от ООО «<...>». ФИО1 были созданы ряд компаний, чтобы создать видимость деятельности и задолженности перед аффилированными ему организациями, с последующим фиктивным преднамеренным банкротством. В последующем Арбитражным судом ООО «<...>» был признан банкротом, кредиторами были признаны подконтрольные ФИО1 организации, инициирующие подачу заявлений о признании банкротом ООО «<...>

Таким образом,факт аффилированности и подконтрольности ряда ООО ФИО1, которые предназначались для завышения оборота денежных средств на счетах без осуществления реальных поставок товара, нашел подтверждение в заседании суда первой инстанции.

Доводы стороны защиты о том, что ФИО1 не был осведомлен о финансовом состоянии ООО «<...>» и подконтрольных предприятий, о характере их взаимоотношений между собой, о наличии перечислений от данных организаций в ООО «<...>» без осуществления реальных поставок товара, целью которых являлось увеличение оборота денежных средств на счета, являются правильными.

Именно названные сведения, которыми располагал ФИО1, были использованы виновным, как учредителем и фактическим руководителем ООО «<...>» для искусственного увеличения кредиторской задолженности путем формирования фиктивных документов о якобы имевших место фактах заключения договоров поставок и неисполнением обществом якобы взятых на себя обязательств.

На фиктивность представленных в Арбитражный суд документов прежде всего указывают в своих показаниях свидетели К. и П., которые суд обоснованно положил в основу обвинительного приговора и признал их допустимыми доказательствами.

Данные свидетели подтвердили, что подконтрольными ФИО1 предприятиями, выступившими кредиторами ООО «<...>», представлены в арбитражный суд договоры поставки нефтепродуктов, которые с последними в действительности не заключались, а состояли лишь формально на бумаге в связи с банкротством ООО «<...>».

Из показаний указанных свидетелей, а также Б. и О.Е.Г. также усматривается, что в какой-либо финансово-хозяйственной деятельностью в организациях, в которых ФИО1 просил их стать учредителями и директорами, они не участвовали, в арбитражный суд с заявлениями не обращались.

Суд пришел к правильному убеждению о номинальности ООО «<...>», ООО «<...>», ЗАО «<...>», ООО «<...>», ООО «<...>», ООО «<...>», ЗАО «<...>».

Свои выводы суд основывал на том, что все свидетели указывают на ФИО1, как на собственника данных организаций, сами они были назначены учредителями и директорами по просьбе ФИО1, финансово-хозяйственной деятельностью не занимались, доступа к печатям, банк-клиенту не имели.

Таким образом, выводы суда о несостоятельности доводов ФИО1 о том, что он финансово-хозяйственной деятельностью ООО «<...>» не занимался и участия в банкротстве предприятия, правильные.

При этом, ФИО1 являлся учредителем ООО и не мог быть не осведомлен о финансово-хозяйственной деятельности предприятия. Так, представитель потерпевшего М.Е.Ф. подтверждала, что встречалась со ФИО1 по поводу долга, но он отказывался производить выплату. Из показаний П. следует, что все сделки регулировались ФИО1 и З.В.С., которые определяли от какой организации будут заключатся приобретение нефтепродуктов, а также на какие предприятия после данных сделок будут поступать денежные средства от ООО «<...>», ООО «<...>», ООО «<...>», ЗАО «<...>», ООО «<...>», ЗАО «<...>». Указанные сделки были произведены исключительно для вовлечения оборотных денежных средств по расчетным счетам, «на бумаге».

Из реестра требований кредиторов от <...>, сформированного временным управляющим О.И.А., также следует, что ООО «<...>», ООО «<...><...>» и ООО «<...>» (должник) располагались по одному и тому же адресу и в одном здании (то есть являлись аффилированными). Согласно реестру требований кредиторов (т.1, л.д. 126-130), единоличным исполнительным органом ЗАО «<...>» является ФИО1, что однозначно указывает на номинальность этой компании. В соответствии с письмом № <...> от <...> (том 1, л.д. 52-53), поставленное ООО <...>» дизельное топливо в адрес ООО «<...>», было реализовано ООО «<...>» в <...> за <...> рублей.

Суд также пришел к верному убеждению, что факт регистрации ООО «<...>», ООО «<...>» и ЗАО «<...>» в сельских поселениях районов Омской области свидетельствует о номинальности данных организаций, поскольку по месту регистрации они не находились, какой-либо деятельностью не занимались.

Указанное также подтверждается показаниями свидетелей Ч.Е.И., М.Ю,Н.,Н., Д.Т.П., О.А.Н.

Показаниями свидетелей Л.М,С., Т.С.В. также подтверждено, что ЗАО «<...>» и ООО «<...>» по месту регистрации не находились. Из показаний свидетелей П.А.С., К.Д.А., О.Е.Г. также следует, что по просьбе ФИО1 они были учредителями и номинальными директорами организаций, какой-либо деятельности они не вели, все документы, печати организаций находились у ФИО1; с целью увеличения оборотов предприятий ФИО1 посредством указанных организаций осуществлялись для прокрутки денежные средства, а в последующем указанные организации были включены в реестр требований кредиторов.

Кроме того, представленные в Арбитражный суд заявки-спецификации к договору поставки нефтепродуктов № № <...> от <...> между ЗАО «<...> и ООО «<...>», договору № <...> от <...> между ООО «<...>» и ООО «<...>», договору № <...> от <...> между ООО «<...>» и ООО «<...>», договору № <...> от <...> между ООО «<...>» и ООО «<...>», договору № <...> от <...> между ООО «<...>» и ООО «<...>» и ООО «<...>», договору № <...>№ <...> от <...> между ООО «<...>» и ООО «<...>» (т.12, л.д. 58-60, т.20, л.д. 36-38, 112-113), не соответствуют договорам, заключенным с указанными организациями, в них отсутствуют отгрузочные реквизиты грузополучателя.

Положенные в основу приговора доказательства суд обоснованно признал допустимыми, достоверными, а их совокупность достаточной для признания вины ФИО1 в совершении преступления по ст. 196 УК РФ.

Доводы стороны защиты о наличии оснований не доверять показаниям свидетеля П., поскольку последний сообщил ложные сведения суду при рассмотрении гражданского дела, неоднократно инициировал судебные разбирательства в отношении подсудимого, являлся заявителем по настоящему уголовному делу и заподозренным лицом по другому уголовному делу, связанному с действиями в отношении юридического лица, руководителем которого ранее являлся подсудимый, судом первой инстанции обоснованно признаны несостоятельными.

Так, изложенные защитой обстоятельства участия в гражданских процессах П., непосредственно не связаны с действиями, инкриминируемыми ФИО1 Установленные гражданскими судами обстоятельства не имеют преюдициального значения для суда, рассматривающего настоящее уголовное дело по существу, а перечень обстоятельств, исследованных судом при рассмотрении уголовного дела, не являлся предметом судебного рассмотрения, и гражданскими судами не исследовались доказательства, собранные по уголовному делу.

Суд первой инстанции пришел к правильному выводу о том, что обращение П. с заявлениями в правоохранительные органы, наличие уголовного дела по подозрению П., последовательные показания свидетеля, данные по настоящему уголовному делу и согласующиеся с иной доказательственной базой (с показаниями свидетелей, с содержанием документов, заявок-спецификаций, представленных в арбитражный суд, с выписками о движении денежных средств по счетам предприятий и др.) не свидетельствуют о недостоверности показаний П..

Судебная коллегия также находит правильной оценку судом показаний свидетелей К.Д.А. и Б.М.С., не усматривая со стороны свидетелей оснований для оговора ФИО1, в том числе показаний Б., указывающего на номинальность своего участия в качестве руководителя ООО «<...>», которое он осуществлял за денежное вознаграждение, как последовательных, согласующихся с другими исследованными доказательствами, и достоверных.

Рассматривались судом первой инстанции и обоснованно отвергнуты судом первой инстанции и доводы защиты о недопустимости оглашенных судом на основании п. 5 ч. 2 ст.281 УПК РФ показаний свидетеля Б.А.О. По мнению коллегии, оснований сомневаться в правдивости показаний Б. не имеется, суд обоснованно счел их достоверными, они согласуются с совокупностью других доказательств виновности ФИО1. При этом, судом обоснованно не приняты во внимание результаты почерковедческого исследования подписей свидетеля Б.А.О., поскольку исследование проводилось по электрографическим копиям документов с подписями от имени свидетеля, для производства исследования не предоставлялись образцы подписей и почерка Б.А.О.

Рассматривая в качестве доказательств показания свидетеля защиты З.В.С., указывающего на реальность собственного руководства ООО «<...>» в <...> годах и самостоятельности принимаемых решений относительно деятельности общества, на отсутствие указаний по вопросам финансово-хозяйственной деятельности общества от ФИО1, навязанном характере поставки дизельного топлива от ООО «<...>», реальности ООО «<...>» и других организаций, указанных в обвинении, и задолженности перед ними; о принадлежности этих предприятий К., П., Ч., Я. и другим бывшим работникам «<...>» и самостоятельном фактическом осуществлении ими деятельности от данных организаций; о том, что перечисленные лица не имели отношения к ООО«<...>» и в нем не работали; о представлении Б. интересов ООО«<...> и т.д., коллегия соглашается с критическим отношением суда к данным показаниям, поскольку такая позиция стороны защиты опровергаются совокупностью доказательств виновности осужденного в совершении преступления по ст.196 УК РФ.

Суд обоснованно сослался на заинтересованность свидетеля З.В.С., являвшегося доверенным лицом З.Г.НБ., контролирующего финансовую сторону деятельности ООО«<...> и других подконтрольных ФИО1 предприятий, выполняющего активную роль в привлечении номинальных руководителей и учредителей таких предприятий. В частности, материалами дела подтверждено участие в качестве учредителя его двоюродного брата - Н.Н.Н., предложение З. номинального руководства предприятием за денежное вознаграждение О.. Как правильно установлено судом, З. имел непосредственное отношение к действиям, за которые осужден ФИО1, осуществлял действия по использованию подконтрольных предприятий для искусственного увеличения оборотов денежных средств на расчетных счетах ООО «<...>» и предприятий.

Исследованные судом сведения налоговых органов, выписки из единого государственного реестра юридических лиц, копии документов, содержащихся в регистрационных делах ООО «<...>», ООО «<...>», ЗАО «<...>», ООО «<...>», ООО «<...>», ООО «<...>», ЗАО«<...>», анализ показаний свидетелей П., К., Я., М., Б., Б., О., безусловно свидетельствуют о том, что указанные юридически лица находились в отношениях связанности (аффилированности) со ФИО1 и были подконтрольны ему. В качестве учредителей и руководителей указанных юридических лиц ФИО1 и З.В.С. по указанию последнего были привлечены лица из числа работников предприятий ФИО1, знакомых, родственников. Характер участия данных лиц в деятельности организаций в качестве учредителей (участников) и (или) руководителей являлся номинальным, то есть фактически соответствующие функции они не выполняли, какую-либо деятельность в указанном статусе не осуществляли.

Данные обстоятельства также согласуются с показаниями свидетелей П. и К., согласно которым все указанные предприятия в основном предназначались для завышения оборота денежных средств на счетах путем перечисления денежных средств без осуществления реальных поставок товаров с целью получения большого объема денежных средств по договорам факторингового обслуживания и кредитным договорам, что согласуется с выписками движения денежных средств по счетам ООО «<...>» и подконтрольных ФИО1 предприятий.Так, из 10-12 предприятий, подконтрольных ФИО1, деятельностью по перепродаже нефтепродуктов занимались только ЗАО «<...>», ООО«<...>», ЗАО «<...>», ООО «<...>», ООО«<...>», при этом на два последних общества приходилось большая часть 80 % такой деятельности, то есть 20 % приходилось на ЗАО «<...>» и лишь на два из семи подконтрольных ФИО1 предприятий, использованных для преднамеренного банкротства ООО «<...>».

Данные показания согласуются с результатами повторной судебно-экономической экспертизы, согласно выводам которой общий размер кредиторской задолженности подконтрольных ФИО1 предприятий, использованных для банкротства ООО «<...>», на <...> составил почти 90 % от всей кредиторской задолженности ООО«<...>». Выводы суда о явной фиктивности большей части кредиторской задолженности общества представляются верными.

Таким образом, деятельность ООО «<...>» и остальных организаций, выступивших кредиторами последнего, была подконтрольна подсудимому ФИО1 Руководители данных предприятий, от имени которых в суд были представлены заявления о признании ООО «<...>» несостоятельным (банкротом) и о включении в реестр требований кредиторов с приложением документов, - Б.О.А. (ООО «<...>»), О.Е.Г. (ООО «<...>Б.М.С. (ООО «<...>»), П.А.С. (ЗАО «<...>»), при их допросе указали на свою номинальность, отрицали факт принятия ими решений об обращении в суд. От имени ЗАО «<...>» выступил сам подсудимый ФИО1

Учитывая изложенное, а также установленный факт номинальности П.С.В. (ООО «<...>»), Е.Е.Н. (ООО «<...> и невозможности в связи с этим их самостоятельного обращениями с такими заявлениями, суд пришел к правильному убеждению о принятии именно ФИО1 решения о преднамеренном банкротстве ООО «<...>», об обращении с указанными выше заявлениями и приложенными к ним документами в Арбитражный суд Омской области от имени данных организаций, об изготовлении и представлении фиктивных документов (договоров и заявок-спецификаций), содержащих заведомо для подсудимого ложные сведения.

Данные выводы полностью согласуются с показаниями М.Е.Ф., указавшей, что подсудимый ФИО1 в ходе личной встречи сообщил ей о намерении «закрывать» (путем процедуры банкротства) ООО «<...>»; а также показаниями П., К. о том, что ФИО1 не намеревался выполнять свои обязательства перед ООО «<...>», в <...> годах придумал схему, по которой планировал создать видимость деятельности, задолженности перед аффилированными ему организациями, с целью последующего фиктивного преднамеренного банкротством и невозврата задолженности.

Как следует из показаний П. и К., подконтрольные ФИО1 предприятия, выступившие кредиторами ООО «<...>», представленные в арбитражный суд договоры поставки нефтепродуктов с последним, в действительности не заключались, данные договоры заключались лишь «на бумаге», в связи с банкротством ООО «<...>». Форма и номера договоров в ряде случаев не соответствуют использовавшимся номерам и форме договора в соответствующие периоды времени. Все заявки-спецификации, представленные в арбитражный суд, не содержат весь перечень необходимых сведений (о грузополучателе, станции назначения и т.д.), являются фиктивными и составлены для увеличения кредиторской задолженности ООО «<...>».

П.А.С. также указывал, что у ООО «<...>» было три крупных поставщика топлива ООО «<...>», ООО «<...>», у которых топливо в указанные в документах периоды не могло приобретаться по причине наличия перед ними задолженности, и ОАО «<...> с которым в этот период также переговоров по закупке топлива не велось, о чем ему известно в силу занимаемой должности.

Показания <...> и <...> согласуются с письменными материалами – изъятыми в Арбитражном суде договорами поставок, заявками-спецификациями, которые действительно не содержат сведений, обычно указываемых в таких документах и необходимых для осуществления реальной отгрузки, поставки нефтепродуктов, и наличие которых позволило бы проверить фактическое проведение поставки (о грузополучателе, станции назначения и др.).

Между тем, аналогичные документы реального кредитора ООО«<...>» (том № 11, л.д. 69-84) содержат такие сведения, в них в частности указаны реквизиты грузополучателя с указанием его наименования, адреса и кода ОКПО, названия и кода станции, чего в заявках-спецификациях, составленных между ООО«<...>» и подконтрольных ФИО1 предприятиях, не имеется.

Суд верно установил, что наличие перечислений со счетов подконтрольных предприятий на счета ООО«<...> а равно представленные в арбитражный суд и стороной защиты в настоящее судебное заседания документы - платежные поручения, акты сверок, о реальности проведенных финансовых операций в рамках исполнения договоров поставки и об образовании вследствие этого реальной кредиторской задолженности не свидетельствуют, а отраженные в выписках по счетам ООО «<...>» и соответственно в платежных поручениях сведения о таких перечислениях при отсутствии других убедительных доказательств сами по себе действительное заключение приведенных выше сделок и выполнение одной из сторон обязательств по оплате поставок не доказывают.

Вопреки доводам жалобы, коллегии представляется убедительной оценка судом содержания и результатов заключений первичной и повторной судебно-экономических экспертиз, показаний допрошенных в судебном заседании экспертов У.С.В. (первичная экспертиза) и К.Н.В. (повторная экспертиза). Содержащиеся в приговоре выводы в указанной части соответствуют требованиям, предъявляемым п. 2 ч. 1 ст. 307 УПК РФ.

Так, из содержания заключений первичной и повторной судебно-экономических экспертиз, показаний допрошенных в судебном заседании экспертов У.С.В. и К.Н.В.установлено, что обе экспертизы проводились по материалам уголовного дела, в которых из бухгалтерских документов содержались только бухгалтерские балансы ООО «<...>», отчеты о прибылях и убытках, а также документы, касающиеся сделки с ООО «<...>». При этом, какие-либо другие бухгалтерские документы общества, включая регистры синтетического и аналитического учета, исследование которых необходимо для полного исследования всей финансово-хозяйственной деятельности предприятия, конкретных финансовых операций, оценки обоснованности цифровых значений, содержащихся в бухгалтерских балансах и отчетах о прибылях и убытках, а равно для проверки отражения в них конкретных финансовых операций, экспертам не представлялись по причине их отсутствия, что вызвано их уничтожением (том № 8, л.д. 65-67).

При этом, исследованные экспертами документы содержали недостоверные сведения о наличии задолженности ООО «<...>» перед рядом подконтрольных обществу предприятий, поскольку таковая, как доказано судом, являлась практически полностью фиктивной.

Исходя из содержания заключений эксперта, при установленном судом факте фиктивности большей части кредиторской задолженности, принимая также во внимание показания свидетелей П.А.С. и К.Д.А. о характере финансово-хозяйственной деятельности ООО«<...>», суд пришел к правильному выводу о недостоверности сведений, содержащихся в исследованных экспертами документах.

Следует учитывать, что при производстве повторной экспертизы установлены нереальные значения сроков погашения кредиторской и дебиторской задолженности ООО «<...>», принятые на период <...>, когда ООО «<...>», существовавшее с <...>, по показаниям свидетелей, в том числе З. и подсудимого ФИО1, имело удовлетворительное финансовое состояние. Кроме того, оба заключения экспертов были основаны на документах с недостоверными сведениями, содержали взаимоисключающие выводы относительно финансового состояния ООО«<...>» в <...> годах.

Как установлено по делу, реальное финансовое состояние ООО«<...>» суд оценивает на основании совокупности исследованных доказательств, таких как показания свидетелей П.К., Я., Г.Н.П., показаний представителей потерпевшего Г.А.Н. и М., из которых не следует, что финансовое состояние предприятия в <...> годах являлось неудовлетворительным, об этом не было известно свидетелям, хорошо осведомленных о деятельности организации. Напротив общество вело активную финансово-хозяйственную деятельность, покупало нефтепродукты, получало кредиты, обслуживалось по факторинговым договорам, оплачивало свои обязательства, что очевидно следует из исследованных судом выписок о движении денежных средств по счетам общества, включая сведения об оплате в конце <...> года многомиллионной задолженности по кредитному договору, о поступлении (перечислении) в рассматриваемый период денежных средств от контрагентов (контрагентам), аффиллированность и подконтрольность которых не установлены исследованными доказательствами.

Указанное свидетельствует о том, что ООО «<...>» являлось реально действующим предприятием и осуществляло свою деятельность в <...> годах, имело удовлетворительное финансовое состояние на момент совершения инкриминируемых ФИО1 действий и возможность выполнить свои обязательства перед ООО «<...>», что также подтверждается наличием у общества реальных контрагентов, ООО «<...>» и ООО «<...>», с которыми у ООО «<...>» согласно исследованным документам (том № 11, л.д. 69-90; том № 22, л.д. 145-182) взаимоотношения по поставке в адрес последнего нефтепродуктов и их оплате длились по меньшей мере до <...> и <...>

С выводами суда, изложенными в описательно-мотивировочной части приговора, относительно оценки показаний арбитражного управляющего О.И.А. и отчетов арбитражных управляющих ООО <...>» при определении финансового состояния ООО «<...>», коллегия соглашается.

Доводы стороны защиты об отсутствии по делу ущерба ( ввиду непоступления в ходе конкурсного производства денежных средств на счет должника в связи с невозможностью взыскания дебиторской задолженности и не удовлетворения вследствие этого в полном объеме требований всех кредиторов, ввиду невозможности причинения формированием (увеличением) искусственной задолженности ущерба кредиторам, поскольку ущерб в этом случае возможен только в случае удовлетворения требований искусственных кредиторов) – являлись предметом обсуждения суда и обоснованно признаны несостоятельными.

Как правильно установлено судом, реальная кредиторская задолженность ООО «<...>», установленная конкурсным управляющим К.М,Л. (в частности согласно отчету от <...>), по реальным кредиторам, таким как ООО «<...>», ФНС России, ОАО «МДМ Банк» и ООО«<...>», была многократно завышена в результате включения фиктивных требований подконтрольных подсудимому предприятий. При этом, требования реальных кредиторов в общем размере требований кредиторов составили менее 10 %, требования ООО «<...>» - немногим более 5 %. Основываясь на положениях Федерального Закона «О несостоятельности (банкротстве)», в результате преступных действий ФИО1, реальные кредиторы, включая ООО «<...>», даже в случае поступления каких-либо денежных средств от реализации какого-либо имущества, включенного в конкурсную массу, и их недостаточности для удовлетворения требований кредиторов были лишены возможности удовлетворить их в полном объеме, поскольку поступившие средства подлежали бы распределению между кредиторами соответствующей очереди пропорционально суммам их требований, включенных в реестр требований кредиторов.

Доводы стороны защиты о том, что при исключении указанных в обвинении фиктивных кредиторов имелись признаки банкротства, предусмотренные ФЗ «О несостоятельности (банкротстве)», на момент подачи заявления от имени ООО «<...>», и руководитель должника обязан был в любом случае обратиться в арбитражный суд с заявлением о признании его несостоятельным (банкротом), - являются предположением стороны защиты возможного развития событий в случае не совершения ФИО1 преступления, в предмет доказывания по настоящему уголовному делу не входят и не влияют на правильность выводов суда.

Вопреки доводам защиты о меньшей стоимости поставленного дизельного топлива в силу ее значительного снижения в <...> года, о наличии второго варианта приложения № <...> к договору поставки, об отказе ООО «<...>» от приобретения этого топлива в связи с существенным изменением цены на рынке, суд, определяя размер задолженности, возникшей в результате невыполнения ООО«<...> своих обязательств по договору поставки перед ООО «<...>», и размер материального ущерба, причиненного преступлением, правильно исходил из размера суммы основного долга, установленного вступившим в законную силу решением Арбитражного суда Республики Башкортостан от <...>, в котором соответствующие требования потерпевшего и были включены в реестр требований кредиторов ООО «<...>».

Учитывая установленный судом размер ущерба, который превышает сумму <...> млн.рублей, указанную в примечании к ст. 170.2 УК РФ в редакции Федерального закона от 03.07.2016 № 325-ФЗ (судом применен новый уголовный закон, поскольку он улучшает положение подсудимого), суд пришел к единственно верному решению о доказанности причинения в результате преступных действий ФИО1 ущерба ООО <...>» в крупном размере.

Доводы жалоб, в которой ставится вопрос о признании доказательств по делу недопустимыми ввиду того, что они получены при наличии неотмененного постановления об отказе в возбуждении уголовного дела в отношении ФИО1 и необходимости прекращения дела по основаниям, указанным в п.5 ч.1 ст.27 УПК РФ, в приговоре обсуждены и заслуживающими внимание не представляются. Выводы суда в указанной части аргументированы, со ссылками на конкретные обстоятельства дела, соответствуют фактическим обстоятельствам по рассматриваемому делу, с чем коллегия соглашается.

Судебная коллегия не находит также оснований и для удовлетворения требований защитника об удостоверении поданных им замечаний на протокол судебного заседания ( в дополнительной жалобе) в части отражения показаний свидетелей Я.Ю.В., О.И.А., эксперта У.С.В., отказ в чем суда он считает необоснованным.

Постановление от 28 сентября 2016 года о рассмотрении замечаний на протокол судебного заседания, которым частично удостоверена правильность замечаний адвоката Мухина С.А. в интересах осужденного ФИО1 на протокол судебного заседания по уголовному делу № 1-11/2016, соответствует требованиям ст. 260 УПК РФ.

Доводы защиты о несоответствиях в отраженных в протоколе судебного заседания показаниях свидетелей Я.Ю.В. и О.И.А., эксперта У.С.В., тщательно проверялись судом и мотивированно отвергнуты в постановлении. Выводы суда судебная коллегия находит убедительными. Оснований к отмене состоявшегося судебного решения не имеется.

В соответствии со ст. 307 УПК РФ в описательно-мотивировочной части приговора приведены мотивы решения вопросов, относящихся к назначению наказания, с которыми судебная коллегия соглашается.

Определяя размер и вид назначенного наказания, суд, строго руководствуясь требованиями ст.60 УК РФ, принял во внимание конкретные обстоятельства уголовного дела, характер и степень общественной опасности совершенного преступления, относящегося к категории тяжких преступлений, данные о личности подсудимого, влияние назначенного наказания на условия жизни семьи осужденного и на достижение иных предусмотренных законом целей наказания.

Обстоятельством, смягчающим в соответствии со ст. 61 УК РФ наказание подсудимому, суд признал в целом положительные данные о его личности; отягчающих наказание обстоятельств, предусмотренных ст. 63 УК РФ, судом не установлено.

С учетом конкретных обстоятельств, характера совершенного преступления, суд обоснованно и аргументированно не усмотрел оснований для изменения категории совершенного преступления, применения положений ст. 64, ст. 73 УК РФ и назначения дополнительного вида наказания в виде штрафа.

Несмотря на наличие приведенных в приговоре данных о личности подсудимого, отсутствие отягчающих обстоятельств, с учетом характера и степени общественной опасности совершенного преступления, судебная коллегия соглашается с выводами суда о назначении осужденному наказания в виде лишения свободы реально, так как исправление ФИО1 возможно только в условиях реальной изоляции от общества и менее строгий вид наказания не сможет обеспечить достижение целей наказания. Оснований для назначения более мягкого вида наказания, предусмотренного санкцией статьи, либо снижения размера назначенного ФИО1 наказания в виде лишения свободы коллегия не усматривает.

Отбывание наказания ФИО1 определено в исправительной колонии общего режима, в соответствии с п. «б» ч. 1 ст. 58 УК РФ.

Исковые требования потерпевшего ООО «<...>» о взыскании с подсудимого денежных средств в счет возмещения причиненного преступлением материального ущерба в установленном судом размере, разрешены в строгом соответствии со ст.ст. 15, 1064 ГК РФ.

Нарушений норм уголовного и уголовно-процессуального закона, влекущих изменение либо отмену приговора, судом первой инстанции в ходе рассмотрения дела допущено не было.

На основании изложенного, руководствуясь ст.ст.389.13, 389.20 и 389.28 УПК РФ, судебная коллегия

ОПРЕДЕЛИЛА:

Приговор Куйбышевского районного суда г.Омска от 31 августа 2016 года в отношении ФИО1 и постановление Куйбышевского районного суда г. Омска от 28 сентября 2016 года о частичном удостоверении правильности замечаний на протокол судебного заседания по уголовному делу оставить без изменения.

В удовлетворении апелляционных жалоб адвоката Мухина С.А., действующего в интересах осужденного ФИО1, отказать.

Председательствующий:

Судьи: