Гражданский кодекс часть 1

рассмотрела в открытом судебном заседании уголовное дело по апелляционному представлению государственного обвинителя Меновщикова В.А. на приговор Новоалтайского городского суда Алтайского края от 3 июля 2014 года, которым

ФИО1, <данные изъяты> несудимый,

- оправдан по обвинению в совершении преступлений, предусмотренных ч.3 ст.160 УК РФ (эпизод с мая 2008 года по декабрь 2008 года), ч.3 ст.160 УК РФ (эпизод с августа 2008 года по сентябрь 2008 года), ч.3 ст.160 УК РФ (эпизод с июля 2009 года по март 2010 года), ч.1 ст.286 УК РФ (в период с мая 2008 года по декабрь 2008 года), ч.1 ст.286 УК РФ (в период с августа 2008 года по сентябрь 2008 года), ч.1 ст.286 УК РФ (в период с июля 2009 года по март 2010 года) на основании п.2 ч.1 ст.24, п.3 ч.2 ст.302 УПК РФ в связи с отсутствием в деяниях состава преступления.

Признано за ним право на реабилитацию в этой части обвинения в порядке, предусмотренном главой 18 УПК РФ.

Исковые требования ФКУ <данные изъяты> к ФИО1 в размере <данные изъяты> рублей оставлены без рассмотрения.

Заслушав доклад судьи Черкашиной М.Л., выслушав позицию прокурора Меновщикова В.А. - полагавшего приговор подлежащим отмене по доводам представления, мнение представителя потерпевшего ФИО2 – об обоснованности представления и необходимости отмены приговора, пояснения оправданного ФИО1 и адвоката Кулешова П.В. – просивших приговор оставить без изменения, судебная коллегия

У С Т А Н О В И Л А:

органом предварительного следствия ФИО1 обвинялся в совершении:

трех преступлений, предусмотренных ч.3 ст.160 УК РФ - присвоения и растраты, то есть хищения вверенного ему чужого имущества, с использованием своего служебного положения;

трех преступлений, предусмотренных ч.1 ст.286 УК РФ - превышения должностных полномочий, то есть совершения должностным лицом действий, явно выходящих за пределы его полномочий, повлекших существенное нарушение прав и законных интересов граждан, охраняемых законом интересов общества и государства.

Согласно предъявленному обвинению ФИО1, являясь начальником федерального бюджетного учреждения <данные изъяты> (далее по тексту – НВК, колония), похитил вверенное имущество – каменный уголь, который реализовал частным лицам в периоды с мая по декабрь 2008 года, с августа по сентябрь 2008 года, с июля 2009 года по март 2010 года, причинив материальный ущерб указанному учреждению в размере, соответственно: <данные изъяты> рублей <данные изъяты> копеек, <данные изъяты> рубля <данные изъяты> копеек, <данные изъяты> рублей <данные изъяты> копейки.

Кроме того, в периоды с мая по декабрь 2008 года, с августа по сентябрь 2008 года, с июля 2009 года по март 2010 года ФИО1, превышая должностные полномочия и действуя из корыстных побуждений с целью извлечения в свою пользу материальной выгоды путем присвоения и растраты вверенного ему имущества в виде каменного угля, привлек к труду отбывающих наказание в НВК осужденных (неустановленных лиц, а также Г. и Р.), использовал для вывоза угля с территории колонии принадлежащие ей ГСМ и автотранспорт, чем нарушил право на свободу труда и его оплату, дезорганизовал нормальную работу учреждения, дискредитировал и подорвал авторитет органов государственной власти, существенно нарушил охраняемые законом интересы общества и государства.

Приговором суда ФИО1 по предъявленному ему обвинению оправдан в связи с отсутствием в деяниях состава преступления, на основании п.2 ч.1 ст.24, п.3 ч.2 ст.302 УПК РФ.

В ходе предварительного расследования и в судебном заседании ФИО1 вину в совершении преступлений не признал.

В апелляционном представлении (и в дополнении к нему) государственный обвинитель Меновщиков В.А. просит приговор отменить в связи с несоответствием изложенных в нем выводов суда фактическим обстоятельствам уголовного дела, существенными нарушениями уголовно-процессуального закона, необоснованным оправданием ФИО1; дело направить на новое судебное рассмотрение.

Выражает несогласие с выводом суда о последовательных показаниях оправданного, которым дает критическую оценку. Указывает, что ФИО1 на предварительном следствии отрицал свою причастность к хищению угля, в судебных заседаниях признал реализацию по его разрешению части поставленного в колонию угля Д., Ш., Л. и получение от них за проданный уголь <данные изъяты> рублей, потраченных им на нужды колонии; объяснял нецелевое использование бюджетного угля недостаточным финансированием учреждения.

Автор представления настаивает на отсутствии признаков нецелевого использования угля и нарушений финансовой дисциплины в действиях ФИО1, так как последний не наделялся правом реализации вверенного ему угля. Находит неубедительными доводы ФИО1 о недостаточности финансирования НВК, где ремонтные работы производились за счет средств федерального бюджета, уголь поставлялся в соответствии с запрошенными объемами, имелось право составлять заявки по потребностям колонии.

Отмечает, что при проведении комплексной бухгалтерской, строительно-технической экспертизы эксперты не смогли ответить на вопросы о суммах финансирования колонии с 2007 по 2010 годы, соответствии финансирования стоимости выполненных в указанный период строительных и ремонтных работ, в связи с чем считает необходимым проведение финансовой ревизии деятельности НВК, без которой вывод суда о расходовании ФИО1 денежных средств на нужды колонии находит преждевременным.

Указывает, что при постановлении оправдательного приговора суд принял за основу версию ФИО1 об использовании полученных от продажи каменного угля денежных средств на хозяйственные нужды колонии, не подверг критической оценке показания свидетелей защиты, при этом оставил без внимания доказательства обвинения, свидетельствующие о совершении оправданным преступлений.

По эпизоду реализации угля через водителя Д. полагает вину ФИО1 подтвержденной показаниями: свидетеля Д. – о продаже угля по предложению ФИО1 и передаче последнему денег за уголь в общей сумме <данные изъяты> рублей; свидетелей Н., Д1., Ф., Б., Д2, Д3, М., М1 – о приобретении у Д. каменного угля. Отмечает, что по данному эпизоду суд неправильно установил ущерб в размере <данные изъяты> рублей, так как эта сумма рассчитана по определенной ФИО1 стоимости угля и не является причиненным собственнику имущества реальным ущербом. При этом ссылается на заключенный между УФСИН и ОАО «<данные изъяты>» государственный контракт от ДД.ММ.ГГ ***, по которому с апреля по октябрь 2008 года в НВК поставлялся каменный уголь по цене <данные изъяты> рубля за тонну.

По эпизоду реализации угля Ш. полагает вину ФИО1 подтвержденной показаниями свидетеля Ш. - о передаче ФИО1 <данные изъяты> рублей за вывоз угля, свидетеля Ш1. Доводы ФИО1 о приобретении на полученные от Ш. деньги электродов, переданных затем сотруднику колонии Х. для сварочных работ, и показания об этом свидетеля Х. подвергает сомнению, как не подтвержденные документально.

По эпизоду реализации угля через Л. полагает вину ФИО1 подтвержденной показаниями свидетелей Л., К., Д., Ш., Б., Г1, протоколом следственного эксперимента. Оспаривает вывод суда о продаже К. только 15 грузовых автомобилей с углем по <данные изъяты> рублей за тонну (по 5 тонн каждый), за что ФИО1 получил <данные изъяты> рублей. Считает доказанным по данному эпизоду хищение угля в размере <данные изъяты> тонны на сумму <данные изъяты> рублей. При этом ссылается на заключенный между УФСИН и ОАО «<данные изъяты>» государственный контракт от ДД.ММ.ГГ ***, по которому с апреля по июнь 2009 года в НВК поставлен каменный уголь по цене <данные изъяты> рубля за тонну. Выражает несогласие с выводом суда о том, что протокол следственного эксперимента не подтверждает массу угля, загруженного в каждом случае реализации в автомобиль «ЗИЛ».

Считает, что судом не дана надлежащая юридическая оценка по ч.3 ст.160 УК РФ действиям ФИО1, совершившего с корыстной целью присвоение и растрату принадлежащего государству имущества. Отмечает, что трата на нужды колонии денежных средств, полученных от реализации приобретенного за счет средств федерального бюджета и переданного в оперативное управление учреждения угля также является хищением государственной собственности.

Полагает доказанной вину ФИО1 в превышении должностных полномочий, поскольку он незаконно использовал труд осужденных и сотрудников, задействовал транспорт учреждения. Ссылаясь на показания потерпевших Г. и Р., свидетелей Ф., Д.., В., Л., Б., Г1 о вывозе угля для продажи, считает преждевременным вывод суда об отсутствии в действиях ФИО1 состава предусмотренного ч.1 ст.286 УК РФ преступления.

Отмечает указание в описательно-мотивировочной части приговора о том, что при квалификации действий по ч.3 ст.160 УК РФ дополнительной оценки по ст.286 УК РФ не требуется. В связи с этим считает, что суду следовало исключить ошибочно вмененные по обвинению статьи, оправдав ФИО1 только по ч.3 ст.160 УК РФ.

Обращает внимание на необходимость отражения в резолютивной части оправдательного приговора решения об отмене меры пресечения. Ссылаясь на оправдание ФИО1 по всему объему обвинения, считает неясной формулировку в приговоре о признании права на реабилитацию «в этой части обвинения».

Кроме того, указывает на создание настоящим оправдательным приговором судебной практики, позволяющей начальникам исправительных учреждений без согласия государства реализовывать вверенное им федеральное бюджетное имущество, самостоятельно определять стоимость этого имущества и полученные от его реализации денежные средства вкладывать в нужды учреждения, с оценкой данных действий как нарушений финансовой дисциплины.

Для проверки выводов суда ходатайствует об исследовании в суде апелляционной инстанции обозначенных в представлении показаний потерпевших, свидетелей и письменных материалов дела.

В возражениях оправданный ФИО1 просит приговор оставить без изменения, апелляционное представление – без удовлетворения.

Проверив материалы дела, обсудив доводы апелляционного представления и возражений, судебная коллегия принимает следующее решение.

Согласно ч.2 ст.297 УПК РФ приговор суда признается законным, обоснованным и справедливым, если он постановлен в соответствии с требованиями уголовно-процессуального закона и основан на правильном применении уголовного закона.

В соответствии с ч.4 ст.302 УПК РФ обвинительный приговор не может быть основан на предположениях и постановляется лишь при условии, что в ходе судебного заседания виновность подсудимого в совершении преступления подтверждена совокупностью исследованных судом доказательств.

В силу ч.2 ст.302 УПК РФ оправдательный приговор постановляется, если не установлено событие преступления, подсудимый не причастен к совершению преступления, в деянии подсудимого отсутствует состав преступления.

Согласно ст.305 УПК РФ в описательно-мотивировочной части оправдательного приговора излагаются существо предъявленного обвинения, обстоятельства, установленные судом, основания оправдания подсудимого и подтверждающие их доказательства, мотивы, по которым суд отвергает представленные стороной обвинения доказательства.

По настоящему делу эти требования закона судом соблюдены.

В приговоре отражено существо предъявленного обвинения, перечислены и оценены все имеющиеся доказательства, которым дан подробный анализ.

Выводы суда об отсутствии в действиях ФИО1 составов преступлений, вопреки доводам представления, соответствуют установленным в судебном заседании обстоятельствам по делу и основаны на всесторонне, полно и объективно проверенных в судебном заседании доказательствах, представленных стороной обвинения и защиты.

Как установлено в судебном заседании и отражено в приговоре, начальник федерального бюджетного учреждения «<данные изъяты>» ФИО1 достоверно знал, что в силу должностной инструкции ему государством вверено имущество – каменный уголь, имеющий целевое назначение – для теплоснабжения колонии. ФИО1 знал о государственном контракте от ДД.ММ.ГГ на поставку в НВК <данные изъяты> тонн каменного угля с апреля по октябрь 2008 года по цене <данные изъяты> рубля за тонну и о государственном контракте от ДД.ММ.ГГ на поставку в НВК <данные изъяты> тонны каменного угля с апреля по июнь 2009 года по цене <данные изъяты> рубль за тонну, а также о складировании этого угля на территории НВК по <адрес> в <адрес>. В период времени с мая 2008 года по март 2010 года ФИО1, вместо должного оформления скопившихся излишков каменного угля, самостоятельно решил использовать их нецелевым образом, для чего отдал распоряжение подчиненным ему лицам (в том числе Д., Ш., Л.) реализовать эти излишки жителям <адрес> на общую сумму <данные изъяты> рублей, полученные от реализации угля наличные деньги ФИО1 тратил на нужды колонии.

Вместе с тем, исследовав представленные доказательства и оценив их в совокупности, суд обоснованно пришел к выводу об отсутствии в действиях ФИО1 инкриминированных ему составов преступлений, предусмотренных ч.3 ст.160 УК РФ (3 эпизода) и ч.1 ст.286 УК РФ (3 эпизода).

ФИО1 по существу предъявленного ему обвинения пояснил, что для нужд НВК разрешил вывезти и продать уголь населению: через Д. - на <данные изъяты> рублей, Ш. - на <данные изъяты> рублей, через Л. - на <данные изъяты> рублей, то есть всего разрешил реализацию угля на сумму <данные изъяты> рублей; иных разрешений на продажу угля из колонии не давал, погрузку угля не контролировал. Реализовывал уголь вынужденно, так как финансирование учреждения было недостаточным, ему приходилось решать проблему нехватки денег на строительство и ремонт колонии за счет привлечения не входивших в смету денежных средств, в том числе поступивших от благотворительной деятельности, вырученных от продажи излишков угля и даже за счет своих денег. На эти деньги были закуплены стройматериалы и проведены необходимые работы: отремонтированы теплотрасса и помещения отдела охраны, дежурной части, штаба, школы, общежития, бани, склада, столовой, овощехранилища, санитарной части, дисциплинарного изолятора, комнаты длительных свиданий, здание под швейный цех, возведен «нулевой рубеж», построено здание кинологической службы и вольеры для собак, установлены и заменены ограждения, переделана система канализации, сварен мусоросборник, также приобретены тракторная рама, спецодежда, прикроватные коврики для осужденных и прочее. Все полученные от продажи угля деньги израсходованы в интересах колонии, для улучшения ее работы. Корыстной заинтересованности он не имел. Установленные следствием объемы похищенного могли возникнуть в связи с хищением угля работниками учреждения без его ведома.

Вышеназванные показания ФИО1, вопреки доводам представления, надлежаще оценены судом и признаны достоверными, поскольку согласуются с другими доказательствами по делу, в том числе с показаниями свидетелей:

М2 – что финансирование колонии в полном объеме, по потребностям, не осуществлялось;

Х. – о ремонте в колонии помещений школы, бани, ДИЗО, клуба, КПП, училища, дежурной части, сан.части, штаба, при этом управлением деньги и материалы на ремонт не выделялись;

В. – о вывозе угля с территории НВК по распоряжению ФИО1, пояснявшего на планерках, что деньги идут на нужды колонии;

Л. – о передаче ему ФИО1 <данные изъяты> рублей из денег, полученных от продажи угля, с целью покупки для колонии сетки-рабицы;

Ф. - о приобретении запасных частей для ремонта техники и системы водоснабжения колонии, на что деньги поступали не всегда в связи с плохим финансированием. ФИО1 для этого неоднократно давал ему деньги из своей рабочей сумки, всего передал свыше <данные изъяты> рублей, но не более <данные изъяты> рублей;

К1 - о приобретении на переданные ему ФИО1 <данные изъяты> рублей укомплектованной тракторной рамы. При покупке по рыночным ценам имевшихся на раме комплектующих их стоимость составила бы <данные изъяты> рублей, тем самым колония значительно сэкономила при ремонте трактора;

А. - что летом 2009 года по просьбе ФИО1 продал для ремонта здания НВК, предназначенного под швейный участок, <данные изъяты> кубометров пенобетона, за который ФИО1 передал ему <данные изъяты> рублей;

К2 – что по просьбе ФИО1 занимал ему деньги для проведения ремонта в колонии, в 2008 году - в общей сумме <данные изъяты> рублей на покупку пиломатериала, тракторной рамы, в 2009 году - в общей сумме <данные изъяты> рублей на приобретение сайдинга, бензобака для машины «ЗИЛ», культиватора, ремонта канализационной ямы, в декабре 2010 года ФИО1 вернул <данные изъяты> рублей.

Оснований не доверять показаниям названных свидетелей у суда не имелось, так как эти показания логичны, взаимосвязаны между собой, подтверждаются другими собранными по делу доказательствами (в частности, кассовыми чеками и счет-фактурами о приобретении стройматериалов, где грузополучателем указана НВК, расписками А. и К2 о получении денег от ФИО1).

При этом никто из свидетелей, в том числе со стороны обвинения, не уличил ФИО1 в корыстной цели продажи угля за пределы колонии. Ссылка в обвинении на указания ФИО1 главному энергетику Ш2 вносить недостоверные сведения в акты о списании угля, признана судом несостоятельной, так как опровергается показаниями свидетеля Ш2. Также судом верно отмечено, что показания свидетеля Д. о предложении ФИО1 не говорить о продаже угля со склада учреждения не подтверждают намерения ФИО1 похитить уголь и присвоить деньги от его продажи, а потому (вопреки доводам представления) не являются безусловным доказательством вины ФИО1 в инкриминируемом ему преступлении.

В приговоре дана надлежащая оценка заключению назначенной судом комплексной бухгалтерской, строительно-технической экспертизы. Согласно выводам экспертов, стоимость использованных материальных средств для нужд НВК (сетка-рабица, утеплитель, пенобетон, битум, рубероид, пластиковые трубы, светильники с лампами накаливания, пиломатериал, электроды пропан, кислород), сведения о приобретении которых не отражены в представленной на экспертизу первичной бухгалтерской документации, составила <данные изъяты> рублей. Не отражены в указанной документации установленные экспертом затраты на бетон и кладочный раствор, использованные для нужд учреждения, на сумму <данные изъяты> рублей; затраты на приобретение прикроватных и резиновых ковриков, 2 зеркал, медного кабеля, тракторной рамы, сайдинга, бензобака на автомобиль «ЗИЛ», культиватора, известкового камня, картофеля; затраты на ремонт выгребной ямы и перезарядки огнетушителей. Установлено использование на строительстве нулевого рубежа и ограждения электродов (на что обращено внимание в представлении), при документальном подтверждении лишь части затрат на их приобретение. При оценке данного заключения суд обоснованно указал, что стоимость использованных для нужд НВК материальных средств и произведенных работ, финансирование которых за счет бюджета стороной обвинения не доказано, значительно превысило сумму материального ущерба, вмененную ФИО1 по предъявленному обвинению. Данное обстоятельство согласуется с изложенными выше показаниями оправданного и свидетелей об использовании денег, полученных от продажи угля, на нужды колонии.

Как верно отмечено в приговоре, по смыслу уголовного закона субъективная сторона хищения в форме присвоения и растраты заключается в прямом умысле и корыстной цели. При этом умыслом лица охватывается, что находящееся в его правомерном владении чужое имущество удерживается, используется и отчуждается против воли собственника, которому тем самым причиняется материальный ущерб. Корыстная цель заключается в намерении использовать чужое имущество как свое и таким образом получить материальную выгоду.

Проанализировав собранные доказательства, суд пришел к обоснованному выводу об отсутствии у ФИО1 умысла на хищение и корыстной цели при реализации угля, поскольку действия оправданного были направлены на улучшение материальной базы и деятельности колонии. Как правильно указано судом, не представлено доказательств обращения ФИО1 из корыстных побуждений излишков угля в свою собственность или в собственность других лиц, его версия о реализации угля с целью получения денежных средств на нужды колонии не опровергнута. Совершение ФИО1 действий, направленных на нецелевое использование бюджетных средств в виде угля, излишки которого необходимо было ставить на баланс, а купленное имущество для колонии - проводить через кассу, суд правомерно расценил как допущенное ФИО1 нарушение финансовой дисциплины. Вопреки доводам представления, трата вырученных от продажи угля денег на нужды НВК исключает наличие у оправданного корыстного мотива и умысла на хищение, в связи с чем содеянное не может расцениваться как уголовно наказуемое деяние.

Также судом сделан правильный вывод, что органами предварительного расследования не установлено точное количество вывезенного с территории НВК угля. Собранные по делу доказательства с достоверностью не подтверждают вывоз из колонии в результате совершения трех хищений угля массой <данные изъяты> тонны (<данные изъяты>) на общую сумму <данные изъяты> рублей (<данные изъяты>).

Судебная коллегия соглашается с изложенным в приговоре суждением, что протокол следственного эксперимента, проведенного с целью определения массы входящего в автомобиль «ЗИЛ» угля, не является безусловным подтверждением того, сколько тонн угля загружалось в автомобиль в каждом случае реализации.

Свидетели Г1, Д., Ш., Б., Л. лишь примерно называли количество вывезенного угля. Указание в обвинении о вывозе Д. в <адрес> и <адрес> десяти машин (загруженных углем по <данные изъяты> тонны) не подтверждается показаниями свидетелей Н., Д1, Ф., Б.Д2, Д3, М. и М1 – о покупке угля в меньшем количестве; вмененный ФИО1 по данному эпизоду факт продажи угля массой <данные изъяты> тонны неустановленному лицу представленными доказательствами не подтвержден, данное лицо по делу не допрошено. Указание в обвинении о реализации угля в количестве <данные изъяты> тонны Ш. опровергается показаниями последнего, пояснившего о покупке <данные изъяты> тонн угля. Выводы органов следствия о приобретении К. через Л. 30 автомобилей с углем опровергаются показаниями К. – о покупке 15 машин с углем, показаниями Л. - в судебном заседании не отрицавшего возможность вывоза К. менее 30 машин с углем; по данному эпизоду следствием не установлено - с какой конкретно партии продавался К. уголь, поставлявшийся в колонию на основании разных контрактов по различной цене.

При этом не опровергнуты показания оправданного о вывозе с территории колонии по его разрешению меньшего количества машин угля, чем ему вменено. Представленные стороной обвинения доказательства не исключают версию ФИО1 о том, что установленные следствием объемы могли возникнуть в связи с хищением угля работниками учреждения без его ведома.

Кроме того, как верно отражено в приговоре, по делу не представлено доказательств (акта ревизии либо иной проверки), подтверждающих сам факт выявленной недостачи на окончание инкриминируемого ФИО1 периода; по заключению бухгалтерской строительно-технической экспертизы - в представленных материалах отсутствовали первичные бухгалтерские документы, подтверждающие недостачу угля за период нахождения ФИО1 в должности начальника НВК с октября 2007 года. По показаниям допрошенных судом свидетелей, уголь в колонии проверялся в ходе ревизий, плановых и внезапных проверок разными ревизорами, недостач выявлено не было.

С учетом изложенного, суд верно пришел к выводу, что указание в обвинении количества вывезенных машин и веса загруженного в них угля носит предположительный характер. При таких обстоятельствах довод представления о несоответствии расчета ущерба, изложенного в приговоре, предъявленному обвинению нельзя признать убедительным.

В результате оценки совокупности собранных доказательств судом сделан вывод, что они не подтверждают виновность ФИО1 в совершении преступлений, предусмотренных ч.3 ст.160 УК РФ (эпизод с мая 2008 года по декабрь 2008 года), ч.3 ст.160 УК РФ (эпизод с августа 2008 года по сентябрь 2008 года), ч.3 ст.160 УК РФ (эпизод с июля 2009 года по март 2010 года), так как не доказывают наличие умысла и корыстной цели на их совершение. Кроме того, стороной обвинения не доказан размер ущерба, вмененного ФИО1 по рассматриваемым преступлениям. Оснований подвергать сомнению правильность данных выводов суда первой инстанции судебная коллегия не находит.

Не установлено судом и совершение ФИО1 предусмотренных ч.1 ст.286 УК РФ действий, явно выходящих за пределы его должностных полномочий и повлекших существенное нарушение прав и законных интересов граждан или организаций либо охраняемых законом интересов общества или государства.

По смыслу уголовного закона, при оценке существенности вреда необходимо учитывать ряд факторов: степень отрицательного влияния противоправного деяния на нормальную работу организации, характер и размер понесенного ею материального ущерба, число потерпевших граждан, тяжесть причиненного вреда и т.п. При этом состав предусмотренного ч.1 ст.286 УК РФ преступления относится к числу материальных. Преступление окончено с момента наступления последствия в виде существенного нарушения прав и законных интересов граждан или организаций, охраняемых законом интересов общества или государства. Между деянием и последствием должна быть установлена причинно-следственная связь.

Как верно отражено в приговоре, из материалов дела не усматривается, какие последствия наступили в результате ненадлежащего исполнения ФИО1 своих полномочий, выразившихся в нарушении финансовой дисциплины, и каким образом это повлекло существенное нарушение прав и законных интересов граждан, организаций либо охраняемых законом интересов общества, государства.

Установленный судом факт привлечения осужденных Г. и Р. к погрузке угля со склада НВК, вопреки доводам представления, не свидетельствует о существенном нарушении их прав и законных интересов. Как верно отмечено судом, из собранных доказательств не вытекает, что ФИО1, превышая свои полномочия, давал указания осужденным о погрузке угля в нерабочее время вопреки их желанию, не представлены доказательства неоплаты этих работ. Органами следствия не установлено, кто из водителей, когда и сколько раз по указанию ФИО1 вывозил из колонии уголь на автомобилях. Сведений о причинении реального материального ущерба НВК либо существенного вреда, выразившегося в создании помех и сбоев в работе администрации колонии, в дезорганизации нормальной деятельности последней, нарушении конституционных и иных прав граждан, связанных с деятельностью ФИО1, судом не установлено. Тем самым указанные в обвинении обстоятельства совершения данных преступлений и наступившие последствия носят исключительно предположительный характер.

В результате оценки совокупности собранных доказательств судом сделан вывод, что они не подтверждают виновность ФИО1 в совершении преступлений, предусмотренных ч.1 ст.286 УК РФ (в период с мая 2008 года по декабрь 2008 года), ч.1 ст.286 УК РФ (в период с августа 2008 года по сентябрь 2008 года), ч.1 ст.286 УК РФ (в период с июля 2009 года по март 2010 года), так как в результате действий ФИО1 не наступили последствия в виде существенного нарушения прав и законных интересов граждан или организаций, охраняемых законом интересов общества или государства. Оснований подвергать сомнению правильность данного вывода суда первой инстанции судебная коллегия не находит.

Изложенные в апелляционном представлении доводы государственного обвинителя о том, что выводы суда ошибочны, судом не приняты во внимание представленные стороной обвинения доказательства, на основании которых он просит отменить оправдательный приговор, являются несостоятельными.

Как видно из приговора, суд оценил доказательства согласно требований ст.88 УПК РФ. В соответствии с положениями ст.49 Конституции РФ и ст.14 УПК РФ, все неустранимые сомнения в виновности верно истолкованы судом в пользу ФИО1 и в отношении него правомерно постановлен оправдательный приговор.

Судебная коллегия считает необоснованным указание в апелляционном представлении на необходимость, с целью проверки версии ФИО1 о расходовании денежных средств на нужды колонии, проведения ревизии ее финансово-хозяйственной деятельности. При этом исходит из того, что первичные бухгалтерские документы НВК являлись предметом исследования при производстве комплексной бухгалтерской, строительно-технической экспертизы, по результатам которой установлено отсутствие в этих документах сведений о бюджетном финансировании части материальных затрат, использованных на нужды колонии. Суд верно не усмотрел оснований ставить под сомнение правильность выводов экспертов.

Ссылка в представлении на полное финансирование НВК, с учетом всех потребностей, противоречит вышеприведенным доказательствам. Проведение части ремонтных работ и поставка угля за счет средств бюджета, возможность составлять заявки по потребностям учреждения не опровергают доводы ФИО1 об использовании полученных от продажи угля денег для улучшения деятельности колонии.

Вопреки доводам представления, указание в описательно-мотивировочной части приговора на отсутствие необходимости при квалификации действий должностного лица по ч.3 ст.160 УК РФ давать дополнительную оценку по ст.286 УК РФ не влияет на правильность вынесенного судом решения об оправдании ФИО1 по ч.1 ст.286, ч.1 ст.286, ч.1 ст.286 УК РФ, так как эти преступления вменялись в качестве самостоятельных составов.

Указание в представлении на создание настоящим оправдательным приговором необоснованной, по мнению государственного обвинителя, судебной практики, не имеет правового значения, так как не опровергает выводы суда по данному делу об отсутствии в действиях ФИО1 конкретных инкриминируемых ему составов преступлений.

Иные доводы, на которые обращено внимание в апелляционном представлении, не влияют на законность и обоснованность состоявшегося судебного решения, в связи с чем отклоняются как несостоятельные.

Судебная коллегия не усматривает в приговоре каких-либо существенных противоречий, а также формулировок, ставящих под сомнение факт невиновности оправданного. Приговор соответствует требованиям закона, в том числе положениям ст.ст.297, 305 УПК РФ. Оснований не согласиться с принятым решением судебная коллегия не находит.

Нарушений уголовно-процессуального закона, которые могут повлиять на правосудность оправдательного приговора в отношении ФИО1, не имеется.

Вместе с тем приговор подлежит изменению по следующим основаниям.

Суд первой инстанции правильно признал за оправданным право на реабилитацию. Однако, несмотря на оправдание ФИО1 по всему объему предъявленного обвинения, указал (что верно отмечено в апелляционном представлении) о признании права на реабилитацию «в этой части обвинения», в связи с чем приговор необходимо уточнить.

Кроме того, согласно п.3 ч.1 ст.306 УПК РФ резолютивная часть оправдательного приговора должна содержать решение об отмене избранной меры пресечения. В ходе предварительного расследования ФИО1 05.08.2010 была избрана мера пресечения в виде подписки о невыезде и надлежащем поведении (т.5 л.д.184), сведений об отмене или изменении данной меры пресечения в материалах дела не имеется. При таких обстоятельствах судебная коллегия указывает об отмене ФИО1 избранной меры пресечения.

Руководствуясь ст.ст.389.13, 389.15, 389.20, 389.26, 389.28 УПК РФ, судебная коллегия

О П Р Е Д Е Л И Л А:

приговор Новоалтайского городского суда Алтайского края от 3 июля 2014 года в отношении ФИО1 изменить.

Считать, что за ФИО1 признано право на реабилитацию в порядке, предусмотренном главой 18 УПК РФ.

Меру пресечения в отношении ФИО1 в виде подписки о невыезде и надлежащем поведении отменить.

В остальном приговор оставить без изменения. Апелляционное представление удовлетворить частично.

Апелляционное определение может быть обжаловано в кассационном порядке в президиум Алтайского краевого суда в течение одного года со дня вступления в законную силу.

Председательствующий Т.Н. Веряскина

Судьи М.Л. Черкашина

А.А.Винокуров

<данные изъяты>