Гражданский кодекс часть 1

Судебная коллегия по уголовным делам Верховного Суда Чувашской Республики в составе: председательствующего Щипцова Ю.Н., судей Андреевой Л.А. и Рыскова А.Н.

при секретаре Никитине Д.И.

с участием: прокурора отдела прокуратуры Чувашской Республики Вискова Д.А.,

представителя потерпевшего Кредитного потребительского кооператива «<данные изъяты>» ФИО7,

осужденной Лапской А.В.,

защитника – адвоката Павлова А.Н.

рассмотрела в судебном заседании уголовное дело по апелляционным жалобам адвоката Павлова А.Н. и осужденной Лапской А.В. на приговор Ленинского районного суда г.Чебоксары Чувашской Республики от 17 ноября 2017 года, по которому

Лапская А.В., ДД.ММ.ГГГГ года рождения, <данные изъяты>, несудимая,-

осуждена по ч.4 ст.160 Уголовного кодекса Российской Федерации (далее - УК РФ) к 4 годам лишения свободы с отбыванием в исправительной колонии общего режима.

Заслушав доклад судьи Андреевой Л.А., выслушав осужденную Лапскую А.В. и адвоката Павлова А.Н. по доводам апелляционных жалоб, мнение прокурора Вискова Д.А. и представителя потерпевшего ФИО7 об оставлении приговора без изменения, судебная коллегия

у с т а н о в и л а :

Лапская А.В. осуждена за хищение чужого имущества Кредитного потребительского кооператива «<данные изъяты>» (далее по тексту – КПК «<данные изъяты>», кооператив) – денежных средств в особо крупном размере на сумму 8696667 рублей путем присвоения с использованием своего служебного положения председателя правления данного кооператива.

Преступление совершено в период с 01 ноября 2011 года по 01 марта 2016 года в <адрес> при изложенных в приговоре обстоятельствах.

В судебном заседании Лапская А.В. вину не признала.

В апелляционной жалобе адвокат Павлов А.Н. выражает несогласие с приговором по мотиву несоответствия выводов суда фактическим обстоятельствам дела. По доводам жалобы, виновность осужденной не доказана, тем более с учетом неустановления по делу факта недостачи, реального наличия денежных средств в указанном размере в кассе кредитного кооператива и за счет каких денежных средств данная сумма была сформирована. Считает, что недостача могла быть установлена лишь путем судебно- бухгалтерской экспертизы, в назначении которой стороне защиты судом необоснованно было отказано. Указывает, что доводы осужденной о том, что ею составлялись безденежные формальные приходно-кассовые ордера о якобы поступлении в кассу денежных средств с целью образования в силу требований закона паевого и резервного фондов из-за невнесения членами кооператива добровольных взносов и в результате отсутствия прибыли, что она на бумаге для отчетности образовывала эти фонды и для поддержания баланса составляла безденежные договоры займа и расходные кассовые ордера на эти же суммы, не опровергнуты. Приводит доводы о том, что ввиду реального отсутствия тех денег в кооперативе изъять их путем составления фиктивных договоров было невозможно, о чем, по мнению автора жалобы, свидетельствуют показания свидетелей ФИО9 и ФИО10, чему оценка не дана. Отмечает, что с учетом изложенного и отсутствия у суда сомнений относительно достоверности первичной бухгалтерской документации, подтверждающей факт внесения самой осужденной Лапской с период с 31.12.2010 по 30.09.2014 годы в кассу кооператива 4896000 рублей, не имеется доказательств безвозмездного изъятия ею денежных средств кооператива. Считает, что при изложенных обстоятельствах судом нарушен конституционный принцип необходимости толкования неустранимых сомнений в пользу подсудимого. Просит приговор отменить и прекратить производство по делу за отсутствием в действиях Лапской состава преступления.

В апелляционной жалобе с дополнением осужденная Лапская А.В. фактически приводит аналогичные доводы о незаконности приговора. Кроме того, отмечает, что Федеральный закон «О кредитной кооперации» № 190-ФЗ не содержит требования делать членские взносы в резервный фонд при получении займов и вести поименный аналитический учет взносов для дальнейшего списания дебиторской задолженности сделавших взносы пайщиков, в связи с чем находит несостоятельными показания свидетеля ФИО11 об отсутствии в общей сумме взносов в резервный фонд от членов кооператива ФИО12, ФИО13, ФИО10, ФИО35 и ФИО37 Считает недоказанным факт недостачи за упомянутый период времени. Указывает, что рассматриваемые договоры займа возникли ввиду необходимости оформления фиктивных приходных кассовых ордеров для формирования резервного и паевого фондов и соответственно поддержания баланса в кассе кооператива. Отмечает, что в этой связи судом оставлены без внимания показания свидетеля ФИО14 о невнесении ею 462000 рублей в резервный фонд и 638000 рублей в виде добровольного взноса в паевой фонд из-за отсутствия у нее таких денег, аналогичные показаний свидетеля ФИО15 в отношении себя и своего отца ФИО16, но суд отразил его показания (ФИО15) неполно, без указания подтверждавших ее доводы сведений о безденежности взносов и займов. Приводит доводы о неполноте в приговоре и ее показаний о том, что платежи по частичному погашению задолженности по займам ФИО35 и ФИО10 в кассу не поступали, были оформлены только «на бумаге» для отчетности перед контролирующим органом в целях уменьшения кредитного портфеля по просроченным займам и не свидетельствовали о хищении ею денежных средств кредитного кооператива. Отмечает, что судом не было учтено то, что в случае реальности взносов в паевой фонд ФИО10 та смогла бы погасить задолженность и по самому договору займа, возникшую ввиду финансовых затруднений последней. Ссылается на то, что сотрудники кооператива не знали о составлении ею безденежных приходных кассовых ордеров для формирования резервного фонда, поскольку она осознавала незаконность фиктивных документов и потому никому об этом не говорила, в связи с чем полагает, что показания свидетелей ФИО15, ФИО17, ФИО14 и ФИО9 не опровергают наличие фиктивных приходных кассовых ордеров для формирования резервного и паевого фондов на общую сумму 13 миллионов рублей, что не отражено в ее показаниях в приговоре. Указывает, что суд также не привел в приговоре ее показания в части необходимости приведения размеров резервного и паевого фондов в соответствие с требованиями финансовых нормативов ФЗ «О кредитной кооперации» № 190, вследствие чего фиктивные приход и расход по кассе приходилось оформлять неоднократно. Полагает, что в материалах дела нет доказательств отсутствия связи между формированием фондов и выдачей займов. Отмечает, что в результате безденежных операций были сформированы резервный и паевой фонды, а также кредитный портфель, что, по мнению автора жалобы, доказывает непосредственную прямую связь между формированием фондов и выдачей безденежных займов. Указывает, что якобы частичные погашения ею по займам ФИО51 на сумму 800000 рублей и ФИО35 оформлены ею тоже лишь для отчетности перед контролирующим органом, что не может являться доказательством хищения ею денежных средств кооператива. С учетом изложенного считает, что в материалах дела отсутствуют надлежащие доказательства безвозмездного изъятия ею денежных средств из кассы кредитного кооператива. Утверждает, что помимо прочего о фиктивности договоров займа и отсутствия реальной выдачи денежных средств свидетельствуют также маленький процент и отсутствие залога, в то время как реальные договоры займа оформлялись с обеспечением. Указывает, что проценты по договорам займа начислялись автоматически ежедневно на основании соответствующего регламентного документа в программе «1С», при этом начисление процентов по договорам займа не означает их реальность. В подтверждение своих доводов ссылается на показания главного бухгалтера кооператива ФИО18 о том, что та не утверждала о наличии либо отсутствии денежных средств в упомянутом размере (вмененных ей как похищенных путем присвоения) в кассе кооператива. Просит приговор отменить, прекратив производство по уголовному делу за отсутствием в ее действиях состава преступления.

В письменном возражении старший помощник прокурора Ленинского района г.Чебоксары Чувашской Республики Филиппов А.Н. предлагает приговор оставить без изменения, а апелляционные жалобы без удовлетворения.

Проверив материалы уголовного дела и обсудив доводы апелляционных жалоб, судебная коллегия приходит к следующему.

В соответствии со ст.389¹⁵ Уголовно-процессуального кодекса Российской Федерации (далее по тексту - УПК РФ) основаниями отмены или изменения судебного решения в апелляционном порядке являются: несоответствие выводов суда фактическим обстоятельствам уголовного дела, существенное нарушение уголовно-процессуального закона, неправильное применение уголовного закона, несправедливость приговора и выявление обстоятельств по ч.1 и п.1 ч.1² ст.237 УПК РФ.

Применительно к данному приговору таких оснований не имеется.

Выводы суда о виновности Лапской А.В. основаны на тщательно исследованных в судебном заседании допустимых и относимых доказательствах, достаточных для разрешения дела по существу, которым дана надлежащая оценка.

С доводами жалоб о необоснованном осуждении Лапской судебная коллегия не может согласиться, поскольку они опровергаются совокупностью исследованных доказательств – показаниями представителя потерпевшего ФИО20, свидетелей ФИО11, ФИО21, ФИО22, ФИО23, ФИО24, ФИО10, ФИО25, ФИО26, ФИО17, ФИО27, ФИО9, ФИО14, ФИО15, ФИО28, ФИО29, ФИО30, ФИО31, ФИО18, ФИО32, ФИО33, ФИО38 и ФИО34, протоколами следственных действий, заключениями экспертов и иными документами.

Как усматривается из материалов дела и установлено судом, Лапская, используя свое служебное положение председателя правления кредитного потребительского кооператива «<данные изъяты>», длительное время, исчисляемое несколькими годами, путем присвоения похитила из кассы кооператива вверенные ей денежные средства в особо крупном размере, после чего с целью сокрыть недостачу и придать законность своим действиям оформила фиктивные документы – договоры займа и расходные кассовые ордера на умерших пайщиков кооператива - ФИО35, ФИО13, ФИО12, ФИО36 и ФИО37, в том числе на своего близкого родственника ФИО10 (родного брата), о якобы выдаче им в заем крупных денежных сумм; затем по приказу списала дебиторскую задолженность по данным договорам займа в связи со смертью указанных лиц, а также в отношении ФИО52 ввиду истечения срока давности.

Осужденная, не отрицая оформление ею упомянутых фиктивных договоров займа и связанных с ними иных бухгалтерских документов, вину в хищении денег кооператива путем присвоения не признавала, указывая на безденежность тех договоров займа с расходно-кассовыми ордерами и оформление этих документов лишь с целью искусственного формирования резервного и паевого фондов для отчетности перед контролирующим органом, как того требовало законодательство о кредитных кооперативах.

Доводы жалоб адвоката и осужденной фактически тоже сводятся к тому же, с чем судебная коллегия не может согласиться.

Из показаний представителя потерпевшего ФИО20 (конкурсного управляющего кооператива) и старшего специалиста-ревизора отдела документальных проверок и ревизий ФИО11, проанализировавших финансово-хозяйственную деятельность кредитного кооператива, фактически усматриваются неправомерные действия осужденной.

В частности, согласно показаниям специалиста-ревизора ФИО11 в общей сумме поступивших членских взносов в резервный фонд (в размере 4500329, 30 рублей) членские взносы от членов кооператива ФИО12, ФИО13, ФИО10, ФИО35, ФИО36 и ФИО37 отсутствуют и в формировании резервного фонда кооператива за упомянутый период с 01.01.2010г. по 12.10.2015г. не участвовали; средства резервного фонда кооператива не использовались на списание дебиторской задолженности с истекшим сроком этим лицам за тот же период.

Их показания согласовывались с совокупностью иных доказательств.

Допрошенные в качестве свидетелей члены семьи названных умерших пайщиков кооператива отрицали факты заключения упомянутых договоров займа на крупные суммы и получения этих денежных средств, что находило подтверждение и судебно-почерковедческими экспертизами.

Исходя из анализа бухгалтерской документации и показаний свидетеля ФИО18 (главного бухгалтера кооператива) и ФИО31 (помощника кункурсного управляющего) названные договоры займа с расходно-кассовыми ордерами к ним никоим образом не повлияли на формирование резервного фонда КПК «<данные изъяты>» и к нему какого-либо отношения не имеют. Как отмечала ФИО18, об этом свидетельствует тот факт, что в карточке счетов 82.1 и 82.2 отражено, из каких средств был формирован резервный фонд, при этом упомянутых договоров займов и указанных денежных средств в них нет. Из ее же показаний следует, что денежные средства резервного фонда на расчетные счета кооператива не перечислялись и в определенном месте не хранились, а находились в обороте кассы кооператива.

Доводы жалоб о подтверждении показаний осужденной Лапской об искусственном формировании ею резервного и паевого фондов тем, что в дни оформления фиктивных договоров займов таким же образом были оформлены фиктивные документы о поступлении денежных средств в качестве добровольных взносов, судебная коллегия находит неубедительной, поскольку по делу достоверно установлено реальное внесение в кассу кооператива денежных средств, в частности, детьми самой осужденной – ФИО32 и ФИО38 в погашение ранее полученных займов и иных денежных средств (ФИО32 13.12.2011 г. на сумму 1900000 рублей и 211111 рублей, ФИО38 в тот же день 1220000 рублей и 135556 рублей), в том числе работником кооператива ФИО14 подотчетных денежных сумм в размере 462000 рублей и 638000 рублей, оставшихся в конце рабочего дня с превышением лимита по кассе, которые на следующий день ею были внесены в кассу по сложившейся в кооперативе практике. Кроме того, исходя из исследованных доказательств о получении детьми осужденной (ФИО32 и ФИО38) ранее займов в КПК «<данные изъяты>» было известно работникам кооператива с ее (осужденной) же слов, потому внесение ФИО32,38 указанных денежных сумм в кассу кооператива вполне логично. В этой связи аргументы осужденной о безденежности тех приходно-кассовых ордеров и, следовательно, фиктивных договоров займа и расходно-кассовых ордеров к ним со ссылкой на отсутствие реальных денежных средств в кассе кооператива являются несостоятельными.

Кроме того, анализ бухгалтерской документации КПК «<данные изъяты>» свидетельствовал о несоответствии размера денежных средств резервного фонда по данным бухгалтерского баланса по сравнению с карточками счетов 82.1 и 82.2 за период с 2010-го по 2012 годы, которые (карточки счетов) исходя из показаний главного бухгалтера ФИО18 являются достоверными; расхождение за этот период составил на сумму более 4986000 рублей. При этом сумма резервного фонда на 31.12.2015г. составляла 0 рублей.

В соответствии с Федеральным законом «О кредитной кооперации» №190-ФЗ от 18.07.2009г. в кредитных потребительских кооперативах предусматривалось формирование резервного фонда из части доходов кредитного кооператива, в том числе из взносов членов кредитного кооператива (пайщиков), используемый для покрытия убытков и непредвиденных расходов кредитного кооператива, также и паевой фонд из паенакоплений (паев) пайщиков, используемый кооперативом для осуществления деятельности, предусмотренной данным федеральным законом и уставом кредитного кооператива.

В силу руководящих приказов, разъяснений и указаний Минфина и Центрального Банка РФ на упомянутый период (хищения денежных средств) регламентированы определенные способы размещения средств резервного фонда – в государственные ценные бумаги РФ, в государственные ценные бумаги субъектов РФ, депозиты и депозитарные сертификаты в российских кредитных организациях, в кредитных кооперативах второго уровня (союз кредитных кооперативов).

Исходя из руководящего письма Минфина РФ от 14.09.2011г. (№05-06-10/4-731) в случае если кредитный кооператив не размещает средства резервных фондов одним из указанных способов или размещает их в неполном объеме, данные средства должны храниться на расчетном счете кооператива или в кассе кооператива в пределах лимитов, устанавливаемых обслуживающим учреждением банка.

Также Федеральным законом №301-ФЗ от 02.11.2013г. в ФЗ «О кредитной кооперации» №190 было внесено изменение с определением порядка формирования кредитными кооперативами резервов на возможные потери по займам, что предусмотрено и в последующие годы указаниями Центрального Банка России (от 14.07.2014г. №3322-У, от 24.09.2015г. №3805-У «О порядке размещения средств резервных фондов кредитных потребительских кооперативов»). Исходя из последнего документа средства резервных фондов могли быть размещены в такие виды активов как: в государственные ценные бумаги РФ, в депозиты и на банковских счетах в банках с универсальной лицензией, в качестве займов кредитным кооперативам второго уровня. При этом пунктом 4 данного Указания прямо запрещалось размещение средств резервного фонда кредитных кооперативов в активы, прямо не предусмотренные этим Указанием.

С учетом изложенного и во взаимосвязи с приведенными финансовыми нормативами о порядке формирования и размещения средств резервного фонда доводы стороны защиты о вынужденном оформлении осужденной фиктивных документов о приходе и последующем расходе денежных средств без их реального движения лишь с целью формирования резервного фонда кредитного кооператива «<данные изъяты>» апелляционный суд находит несостоятельными, поскольку тем более не соответствует утвержденному порядку размещения средств резервного фонда кредитного кооператива, получившему разъяснение в упомянутых документах, действовавших на вмененный период хищения Лапской денежных средств руководимого ею кредитного кооператива.

Кроме того, следует отметить, что по делу достоверно установлено (исходя из показаний работников кооператива – заместителя председателя правления ФИО15, бухгалтеров и иных офисных работников), что осужденная в нарушение Устава кооператива общие собрания членов кооператива, в том числе в форме собрания уполномоченных, фактически не проводила, членов правления не собирала, а протоколы собраний оформлялись ею только «на бумаге», все управленческие и финансовые решения принимала единолично, строго контролировала финансовые операции, разрешая подчиненным выдавать займы лишь на небольшие суммы и распоряжаясь по своему усмотрению денежными средствами кооператива, ежедневно вносимыми в центральный офис кооператива, где находилась сама осужденная, из филиалов. При этом члены и работники кооператива не были осведомлены о дальнейшем движении денежных средств, зачастую бухгалтерские документы, оформленные Лапской, подписывались подчиненными по ее указанию исходя из ее авторитета и доверительных отношений без изучения их содержания. Более того, согласно показаниям бухгалтеров кооператива, работавших в разные периоды, полный доступ к программе «1С-Бухгалтерия» имела только сама осужденная и ее дочь ФИО32, работавшая тоже бухгалтером, при этом данная программа позволяла вносить в бухгалтерские документы коррективы «задним числом».

Также суд второй инстанции не может согласиться с доводами осужденной о невозможности реального создания резервного фонда в требуемых законом объемах со ссылкой на отсутствие прибыли в кооперативе и невнесении пайщиками добровольных взносов, поскольку исходя из исследованных бухгалтерских документов за вмененный период в кооператив вступило большое количество пайщиков, которыми вносились предусмотренные законом различные взносы в кассу (вступительные, членские и т.д.), при этом заключались договоры займов с начислением определенных компенсационных взносов (процентов), в том числе передавались кооперативу его членами и личные сбережения.

Исходя из данных анализа финансово-хозяйственной деятельности на период процедуры банкротства КПК «<данные изъяты>» по состоянию на 12.10.2015г. размер кредиторской задолженности кооператива перед пайщиками в разы превышал его дебиторскую задолженность (в частности, при кредиторской задолженности кооператива в сумме 99018738, 07 рублей дебиторская задолженность составляла всего 33526672,55 рублей). Одновременно следует отметить, что доводы осужденной о трудной собираемости дебиторской задолженности не согласуются с тем фактом, что в такой ситуации ею списывались задолженности по некоторым займам за истечением срока давности, в частности, был прощен довольно большой остаток займа (порядка 200000 рублей) ее подчиненной ФИО10, занимавшей должность заведующей филиалом КПК «<данные изъяты>».

Более того, доводы осужденной о невозможности создания реального резервного фонда со ссылкой на отсутствие прибыли ввиду нахождения кооператива в тяжелой финансовой ситуации не согласуются с данными о том, что с 2012 по 2015 годы получаемая ею и ее дочерью ФИО32 (занимавшей должность бухгалтера) заработная плата значительно превышала зарплаты остальных работников, при этом помимо заработной платы осужденной как индивидуальным предпринимателем в этот же период получены из кооператива денежные средства в достаточно крупной сумме (5016254 рублей) за информационно-консультационные услуги и ведение бухгалтерского учета.

Таким образом, совокупность приведенных обстоятельств во взаимосвязи с детальным анализом финансово-хозяйственной деятельности КПК «Первая городская сберкасса» и других исследованных доказательств позволяла суду прийти к выводу о виновности осужденной в хищении чужого имущества кооператива путем присвоения вверенных ей денежных средств.

При приведенных обстоятельствах доводы жалоб о недоказанности факта недостачи на упомянутую сумму (8696667 рублей), в том числе со ссылкой на показания главного бухгалтера ФИО18, являются неубедительными. Одновременно апелляционный суд подчеркивает, что с учетом установления таких обстоятельств как: фактически осужденная Лапская единолично руководила кооперативом, контролируя и распоряжаясь финансами, тем более при ненадлежащем ведении бухучета и бухгалтерской документации в этой организации, предположительное мнение свидетеля ФИО18 относительно наличия либо отсутствия тех денежных средств (вмененных осужденной как похищенных) в кассе кооператива не влияло на выводы суда.

С учетом изложенного аргументы адвоката о недоказанности безвозмездного изъятия Лапской денежных средств кооператива со ссылкой на отсутствие у суда сомнений относительно достоверности первичной бухгалтерской документации, подтверждающей факт внесения самой осужденной с период с 31.12.2010 по 30.09.2014 годы в кассу кооператива крупной денежной суммы, не свидетельствуют об отсутствии в ее действиях состава данного преступления, тем более при получении этих обстоятельств соответствующей судебной оценки; также иные приведенные в жалобах доводы не исключали преступность деяний осужденной и соответственно не влияли на итоговое судебное решение.

Исследованные доказательства ввиду согласованности между собой у суда сомнений не вызывали, заинтересованность допрошенных лиц против осужденной или оснований для ее оговора не установлено.

Следует отметить, что такие же в целом доводы стороны защиты были предметом обсуждения и суда первой инстанции, которые обоснованно отвергнуты, приведены мотивы принятия одних и опровержения других доказательств.

Проанализировав исследованные доказательства в совокупности, полученные с соблюдением требований закона, и оценив их по правилам ст.ст.87, 88 УПК РФ, судом вопреки доводам жалоб правильно установлены фактические обстоятельства дела и преступным действиям осужденной дана надлежащая юридическая квалификация.

При назначении наказания суд руководствовался требованиями ст.ст.6,60 УК РФ, учитывая характер и степень общественной опасности совершенного преступления, личность виновной, смягчающее наказание и иные заслуживающие внимание обстоятельства.

С учетом изложенного и, принимая во внимание совершение Лапской умышленного тяжкого преступления в сфере экономики против собственности некоммерческой организации с большим количеством членов, на которых негативно отразились противоправные действия осужденной, и представляющего повышенную общественную опасность и актуальность, с причинением потерпевшей стороне имущественного ущерба в особо крупном размере, назначенное наказание является справедливым, соразмерным тяжести совершенного преступления и личности осужденной.

По делу нарушений норм уголовного и уголовно-процессуального законов, влекущих отмену или изменение обжалуемого приговора, не допущено. Следовательно, судебная коллегия таких оснований, в том числе по доводам апелляционных жалоб, не находит.

Руководствуясь п.1 ч.1 ст.389²⁰, ст.389²⁸ Уголовно-процессуального кодекса Российской Федерации, судебная коллегия

о п р е д е л и л а :

Приговор Ленинского районного суда г.Чебоксары Чувашской Республики от 17 ноября 2017 года в отношении Лапской А.В. – оставить без изменения, а апелляционные жалобы адвоката Павлова А.Н. и осужденной Лапской А.В. – без удовлетворения.

Председательствующий

Судьи