Гражданский кодекс часть 1

рассмотрел в открытом судебном заседании апелляционные жалобы осужденных С. и Г. а также апелляционные жалобы защитника Гайнутдиновой Г.А. в интересах осужденного С., защитника Командресова А.Ю. в интересах осужденного С., защитника Сапрыкина Ю.А. в интересах осужденного С.., защитников Петунц А.А.и и Чернобай Т.В. в интересах осужденного С. на приговор Печорского районного суда от (дд.мм.гг.), которым

С., родившийся (дд.мм.гг.) в <****>(****), зарегистрированный по адресу: <****>, проживающий по адресу: <****>, (****), не судимый,

осужден по ч.3 ст.159 УК РФ к 2 годам 6 месяцам лишения свободы с отбыванием наказания в исправительной колонии общего режима;

С., родившийся (дд.мм.гг.) в <****>, <****>, зарегистрированный по адресу: (****), <****>, проживающий по адресу: <****>, (****), не судимый,

осужден по ч.3 ст.159 УК РФ к 2 годам 7 месяцам лишения свободы с отбыванием наказания в исправительной колонии общего режима;

С., родившийся (дд.мм.гг.) в <****>, (****), зарегистрированный по адресу: <****>, проживающий по адресу: <****>, (****), <****>, (****), не судимый,

осужден к 2 годам лишения свободы с отбыванием наказания в исправительной колонии общего режима;

Г., родившийся (дд.мм.гг.) в <****>, <****>, зарегистрированный и проживающий по адресу: <****>, (****), ранее судимый:

1) 14 октября 2015 года Печорским районным судом по п. «в» ч.2 ст.161 УК РФ к 3 годам лишения свободы, по ч.1 ст.158 УК РФ к 10 месяцам исправительных работ с удержанием 10% ежемесячно в доход государства, в соответствии с ч.3 ст.69 УК РФ по совокупности преступлений путем частичного сложения наказаний – к 2 годам 2 месяцам лишения свободы, на основании ст.73 УК РФ условно с испытательным сроком 3 года,

2) 21 января 2016 года Печорским районным судом по ч.1 ст.109 УК РФ к 2 годам исправительных работ с удержанием из заработной платы 20% ежемесячно в доход государства, приговор Печорского районного суда от 14 октября 2015 года постановлено исполнять самостоятельно; постановлением Печорского районного суда от 27 апреля 2016 года наказание в виде исправительных работ заменено на лишение свободы сроком на 7 месяцев 17 дней, освободился 01 февраля 2017 года по отбытию срока наказания,

осужден по ч.3 ст.159 УК РФ к 1 году 10 месяцам лишения свободы с отбыванием в исправительной колонии общего режима.

Этим же приговором по ч.3 ст.159 УК РФ осужден С., которым приговор не обжалован.

В отношении осужденных С., С., С. и С.. избрана мера пресечения в виде заключения под стражу. Срок отбывания наказания указанным осужденным исчислен с (дд.мм.гг.).

Приговором разрешена судьба вещественных доказательств.

Разрешены исковые требования потерпевших (****)

Заслушав доклад судьи Козловой Т.Г., выслушав осужденного С. и его защитника Петунц А.А., осужденного С. и его защитника Командресова А.Ю., осужденного С., его защитника Гайнутдинову Г.А. и общественного защитника Малышеву Ю.В., осужденного Г. и его защитника Маслова Н.Н., поддержавших доводы апелляционных жалоб, мнение прокурора Тимофеева К.В. об отсутствии оснований для отмены или изменения приговора, суд апелляционной инстанции

УСТАНОВИЛ:

С., С., С., Г. и С. признаны виновными в том, что совершили хищение чужого имущества путем обмана, группой лиц по предварительному сговору, в крупном размере. Как указано в приговоре, в период с (дд.мм.гг.) до (дд.мм.гг.)С., С., С., Г.. и С. группой лиц по предварительному сговору в салоне сотовой связи ООО (****) в <****>, совершили 17 однородных деяний, образующих длящееся мошенничество, в результате которого (****) причинен материальный ущерб на общую сумму 192 179 рублей, (****), являющемуся дочерней компанией (****), причинен материальный ущерб на общую сумму 126 532 рубля 40 копеек, ООО (****) причинен материальный ущерб на общую сумму 88 967 рублей, (****) причинен материальный ущерб на сумму 48 131 рубль, (****) причинен материальный ущерб на общую сумму 71 186 рублей. Всего С., С., С., Г.. и С. группой лиц по предварительному сговору, мошенническим путем похитили денежные средства, принадлежащие банкам и микрофинансовым организациям, с которыми у ООО «(****)» заключены договоры и соглашение о сотрудничестве при осуществлении кредитования лиц, приобретающих товары в ООО «(****)» в кредит, путем обналичивания их посредством оформления товаров ООО «(****)» в кредит, на общую сумму 526 995 рублей 40 копеек, то есть в крупном размере.

Преступление совершено при обстоятельствах, подробно изложенных в приговоре.

В судебном заседании осужденные С., С., С. вину не признали.

Осужденный Г. частично признал вину, пояснив, что в соотвествии с предложением, поступившим от С. и С., привел 5 человек, подысканных С., для оформления на них кредитов, за что он брал себе дорогостоящие мобильные телефоны.

В судебном заседании осужденный С. частично признал вину, а именно в том, что по договоренности с С. привел 3 лиц, употребляющих спиртное, для оформления на них кредитов, за каждого из них С. заплатил ему по 8 000 рублей. С другими членами группы каких-либо договоренностей не имел.

В апелляционной жалобе осужденный С. выражает несогласие с приговором вследствие чрезмерной суровости назначенного наказания. По мнению осужденного, реальное лишения свободы не будет способствовать его исправлению, а также восстановлению социальной справедливости, поскольку в случае нахождения его в местах лишения свободы он не сможет погашать ущерб, ребенок будет расти без отца, семья останется без средств к существованию. Указание в приговоре на достижение цели предупреждения совершения новых преступлений, по мнению С., также необоснованно, поскольку у него безупречное прошлое, он никогда не привлекался ни к уголовной, ни к административной ответственности. Полагает, что суд, формально сославшись на положения ч.3 ст.60 УК РФ, фактически не принял их во внимание.

Обращает внимание на то, что санкция части 3 ст.159 УК РФ предусматривает иные, более мягкие виды наказания, чем лишение свободы, однако суд не аргументировал, почему применил самый суровый вид наказания. Кроме того, суд не мотивировал, почему к нему нельзя применить положения ст.73 УК РФ.

Просит изменить обжалуемый приговор и смягчить назначенное наказание, применив положения ст.73 УК РФ.

В апелляционной жалобе защитник Гайнутдинова Г.А. в интересах осужденного С. просит отменить приговор в отношении своего подзащитного и вынести оправдательный приговор в связи с отсутствием в его действиях состава преступления, предусмотренного ч.3 ст.159 УК РФ. Считает, что приведенные в приговоре доказательства содержат существенные противоречия, обвинение в целом надуманно и не соответствует фактическим обстоятельствам по делу; суд, вопреки требованиям уголовно-процессуального закона, не отразил доводы стороны защиты и не дал оценку этим доводам.

Полагает, что по эпизодам преступлений, связанных с оформлением кредитов по паспорту Ж. и (дд.мм.гг.), в обвинении имеются противоречия, которым оценка в приговоре не дана.

Считает, что в нарушение п.4 ч.2 ст.171 УПК РФ в обвинении не указан характер и размер причиненного преступлением вреда, что влечет отсутствие состава преступления, предусмотренного ст.159 УК РФ. Свое мнение защитник обосновывает тем, что предоставленные ООО «(****)» электронные версии отчета о перечислении денежных средств не являются безусловным доказательством перечисления денежных средств, так как не содержат наименований банка, перечислившего денежные средства по кредиту, и номера платежных поручений, не имеется и самих копий банковских платежных поручений. По банку ООО (****) вообще нет ни одного доказательства перечисления денежных средств в ООО «(****)».

Автор жалобы приводит доводы о том, что в обвинении и в приговоре неоднократно указывается на совершение каких-либо действий «одним из членов группы по предварительному сговору», при этом не указано, какие конкретно преступные действия совершены каждым из соучастников преступления, что не соответствует положениям Постановления Пленума Верховного Суда РФ от (дд.мм.гг.)(****) «О судебном приговоре».

Адвокат указывает на то, что граждане, поиск которых по поручению С. осуществлял Ж, добровольно соглашались заключать договор потребительского займа, подписывали все предоставленные им документы. В обвинении отсутствует фраза о том, что этих граждан кто-то вводил в заблуждение по поводу того, что они не будут оплачивать кредит, а его будут оплачивать другие лица, то есть заемщики были согласны оплачивать кредиты. Таким образом, именно эти граждане, а не С. и другие осужденные, обманули банки и микрофинансовые организации.

Кроме того, адвокат высказывает мнение о том, что при вынесении обвинительного приговора суд должен был усмотреть в действиях ее подзащитного и других осужденных состав преступления, предусмотренный ч.2 ст.159.1 УК РФ, являющийся преступлением средней тяжести.

Полагает, что суд, назначив наиболее суровый вид наказания в виде лишения свободы, не мотивировал невозможность назначения иных видов наказания, предусмотренных санкцией ч.3 ст.159 УК РФ, а также вообще не рассмотрел вопрос о применении к С. положений ст.73 УК РФ.

В апелляционной жалобе осужденный Г.. просит изменить приговор и смягчить назначенное наказание, применив положения ст.73 УК РФ либо снизив срок наказания до 1 года. В обоснование своих доводов указывает на то, что на момент совершения инкриминируемого преступления не имел судимости. Обращает внимание на смягчающие обстоятельства – полное признание вины, раскаяние, активное способствование раскрытию и расследованию преступления, наличие матери-инвалида и бабушки, нуждающейся в его помощи, наличие постоянного места работы в ГППО «(****)», положительную характеристику. Просит учесть позицию государственного обвинителя, предлагавшего назначить ему условное наказание. Считает, что встал на путь исправления и не нуждается в отбывании столь сурового наказания.

В апелляционной жалобе адвокат Сапрыкин Ю.А. в защиту интересов осужденного Г. выражает несогласие с приговором вследствие чрезмерной суровости назначенного его подзащитному наказания. Обращает внимание на то, что санкция части 3 ст.159 УК РФ предусматривает, помимо лишения свободы, штраф и принудительные работы. Однако суд, указав в приговоре, что учитывает «конкретные обстоятельства дела», «тяжесть содеянного», не раскрыл, в чем заключаются эти обстоятельства.

Адвокат обращает внимание на то, что в качестве обстоятельства, смягчающего наказание Г. и С., суд учел признание вины, раскаяние, активное способствование раскрытию и расследованию преступления, изобличению других участников преступления, поскольку именно благодаря признательным показаниям Г. и С., их активным действиям, направленным на сбор и закрепление доказательств, преступление было раскрыто. Изложенное свидетельствует о том, что у суда имелись достаточные основания для применения положений ст.64 УК РФ.

Считает, что в приговоре недостаточно мотивирована невозможность назначения Г. наказания с применением ст.73 УК РФ. Довод о склонности Г.. к совершению преступных деяний не может быть приведен в приговоре, поскольку в действиях Г. отсутствует рецидив преступлений.

Также высказывает мнение о том, что по эпизодам, касающимся С. и С., с одной стороны, и АО «(****)» и ее дочерней компании ООО (****)», с другой стороны, - определенно не установлено, какое юридическое лицо является потерпевшим и по какому гражданско-правовому основанию.

Адвокат просит изменить приговор в отношении своего подзащитного – применить положения ст.64 УК РФ, снизив назначенное наказание, применить положения ст.73 УК РФ, постановив считать назначенное наказание условным, а также с учетом смягчающих обстоятельств изменить категорию совершенного Г.. преступления на основании положений ч.6 ст.15 УК РФ.

В апелляционной жалобе адвокат Командресов А.Ю. в защиту интересов осужденного С. просит отменить приговор в отношении своего подзащитного и оправдать его за отсутствием в его действиях состава преступления.

Приводит доводы о том, что кредитные договоры, заключенные в салоне связи между свидетелями С., С., С., С., С., С., С. и финансовыми организациями, до настоящего времени не расторгнуты, каких-либо требований в рамках гражданско-правовых отношений по возврату сумм кредита и расторжению заключенных договоров ни одна из финансовых организаций ни к кому из этих лиц не предъявляла. Эти лица, указанные в заключенных договорах как заемщики, в правоохранительные органы с заявлением о совершении в отношении них мошенничества со стороны осужденных, не обращались. Свидетели С. и С. показали, что на оформление кредита С. шел добровольно и осознанно, сообщил необходимые сведения, подписал кредитные договоры, получив соответствующее вознаграждение. При этом свидетель С. уточнила, что была готова выполнять условия кредитного договора за сына - С., оплатила необходимый платеж, однако в последующем, по предложению сотрудников правоохранительных органов, перестала выполнять обязанности по кредитному договору.

Свидетели С., С., С., С., С. и С. показали, что в магазин «(****)» в <****> прибывали добровольно и после заключения кредитных договоров получали заранее оговоренное вознаграждение, свои анкетны данные сообщали самостоятельно и добровольно.

Ссылаясь на должностные обязанности С. и договоры, заключенные между финансовыми организациями и «(****)», адвокат указывает на то, что его подзащитный С. был лишен права отказать покупателю в заключении кредита, если последний изъявил желание приобрести товар в кредит.

Также автор жалобы анализирует показания представителей финансовых организаций С., С., С., С., из которых следует, что продавцы «(****)» не могут самостоятельно принимать решения о выдаче либо отказе в выдаче кредитов. Выстроенная в финансовых организациях система предоставления кредитов не позволяет в полной мере проконтролировать достоверность сообщаемых клиентами сведений о месте работы и своих доходах; с целью получения прибыли финансовые организации сознательно идут на заключение договоров без проверки достоверности сообщаемых клиентами свидений. Кроме того, все заключаемые кредитные договоры застрахованы, и в случае невыплаты кредитов потери финансовых организаций компенсируются.

С учетом приведенных обстоятельств адвокат считает незаконным вывод суда о том, что С. совершил мошенничество в отношении финансовых организаций, поскольку он выполнял в полном объеме возложенные на него должностные обязанности продавца, а также обязанности в соответствии с заключенными с ним договорами с финансовыми организациями по предоставлению проектов кредитных договоров на согласование, окончательное решение о выдаче кредита принимает конкретная финансовая организация.

Считает, что в действиях С. не усматривается признаков уголовно-наказуемого мошенничества, так как его умысел на обман кого-либо не установлен.

Указание в приговоре о получении С. денежных средств от заключенных договоров считает голословным, поскольку в ходе предварительного следствия и в судебном заседании такие сведения не установлены и конкретные суммы не указаны.

В апелляционной жалобе в защиту осужденного С. адвокат Чернобай Т.В. просит отменить приговор в отношении своего подзащитного и оправдать его за отсутствием в его деянии состава преступления, предусмотренного ч.3 ст.159 УК РФ.

Адвокат приводит доводы, аналогичные изложенным в апелляционной жалобе защитника Командресова А.Ю.: о том, что договоры между финансовыми организацями и лицами, на чье имя были оформлены кредиты, не расторгнуты, сами заемщики в правоохранительные органы с заявлением о совершении в отношении них мошенничества со стороны осужденных, не обращались; о том, что свидетели-заемщики в магазин «(****) прибывали добровольно и после заключения кредитных договоров получали заранее оговоренное вознаграждение, свои анкетные данные сообщали самостоятельно и добровольно; действия С., связанные с оформлением кредитных договоров, были обусловлены исполнением его служебных обязанностей, С. был лишен возможности проверить достоверность сведений, сообщаемых ему покупателями, при этом решение о выдаче кредита не входило в его компетенцию, а принималось финансовой организацией.

В апелляционной жалобе в интересах осужденного С. защитник Петунц А.А. считает приговор в отношении своего подзащитного незаконным и несправедливым вследствие несоответствия выводов суда фактическим обстоятельствам уголовного дела, просит отменить приговор и прекратить уголовное преследование в отношении С. в связи с отсутствием в его действиях состава преступления.

Приводит доводы о том, что в ходе судебного разбирательства не исследовались обстоятельства, связанные с внесением первоначального взноса в размере 17 500 рублей с банковской карты С. за мобильный телефон «(****)”, а также не были исследованы обстоятельства оформления С. сертификата на постгарантийное обслуживание телефонного аппарата.

Кроме того, по эпизоду, связанному с оформлением на С. по потребительскому кредиту мобильного телефона «(****)”, которым пользовался его подзащитный, суд посчитал, что записи с камер видеонаблюдения, установленных в салоне магазина, зафиксировавшие оформление данного кредитного договора, с очевидностью указывают на способ их приобретения С. Суд отверг пояснения С. о том, что он действительно приобретал телефоны в торговых точках <****>, поскольку продавали их на порядок дешевле рыночной стоимости, хотя, как считает защитник, эти доводы С. не были опровергнуты стороной обвинения.

Адвокат считает, что суд в приговоре исказил показания Г. относительно характера разговора между ним и С., свидетельствующего о наличии преступной договоренности. Вместе с тем в ходе судебного разбирательства Г.. показал, что между ним и С. и С. состоялся разговор о том, чтобы Г.. искал клиентов для магазина, так как С. являлся директором торговой точки и был заинтересован в повышении продаж. Также Г.. в судебном заседании ничего не упоминал по поводу каких-то условий, поставленных С., по поводу первоначального взноса для большей вероятности одобрения кредита, хотя данные обстоятельства тоже указаны в приговоре. Автор жалобы также ссылается на показания Г.. о том, что поиском клиентов для него занималась свидетель С., которая должна была разъяснять гражданам о том, что они будут приобретать в кредит мобильные телефоны и акссесуары, то есть Г.. этим людям ничего лично не разъяснял, они без каких-либо вопросов отдавали приобретенный товар Г.. за вознаграждение, которое между ними было оговорено заранее, он никого не обманывал. Также Г. показал, что никаких денежных средств никому из сотрудников ООО «(****)» он не передавал.

Адвокат оспаривает обоснованность вменения квалифицирующего признака «совершение мошенничества группой лиц по предварительному сговору». С. не знал С. и познакомился с ним только в судебном заседании, с С. и С. его связывали лишь рабочения отношения, а Г. он знал только как постоянного клиента. С., равно как и другие обвиняемые, отрицают какой-либо преступный сговор. С. в судебном заседании показал, что он был знаком с С., которому и привел для оформления кредитов (****), однако С. до судебного разбирательства он не знал, какой-либо договоренности между ними не было.

Адвокат также оспаривает указание в приговоре на наличие умысла, направленного на совершение хищения денежных средств путем обмана кредитных организаций. Ссылается на показания представителей потерпевших, из которых следует, что сотрудники «(****)» являются промежуточным звеном между клиентом и кредитной организацией, роль которых заключается лишь в заполнении заявки от клиента на выдачу кредита, от них не зависит одобрение в выдаче кредита или отказ в его выдаче. Такое решение принимает лишь кредитная организация. Адвокат считает, что даже теоретически ни его подзащитный, ни иные осужденные не могли ввести в заблуждение кредитные организации, поскольку все свои анкетные данные клиенты называли сами, и эти данные вносились в заявление о выдаче кредита. Кроме того, обращает внимание на то, что товар, приобретенный клиентом, всегда после одобрения кредитного договора выдавался клиенту, а дальше клиент мог использовать его по своему усмотрению и сотрудники «(****)» не должны нести за это какую-либо ответственность.

Так же, как и адвокаты Командресов, Чернобай, ссылается на то, что ущерб кредитным организациям фактически причинен не был, поскольку все кредитные договоры застрахованы; на то, что никто из заемщиков не обращался в правоохранительные органы с заявлением о том, что их обманули, на добровольность и осознанность заключения ими договоров; на то, что кредитные организации не предпринимали никаких действий по взысканию денежных средств с граждан, на показания свидетеля С. по поводу ее намерения выплачивать кредит сына.

Показания свидетелей — заемщиков, свидетельствуют о том, что они действовали по договоренности с Г. согласно которой они приобретали в кредит телефоны и продавали их Г., а тот, в свою очередь, затем продавал их на «(****)». Однако С. не мог пользоваться или распоряжаться данным имуществом по своему усмотрению, а следовательно, в его действиях отсутствует корыстный мотив.

Кроме того, защитник обращает внимание на данные о личности С. (он ранее не судим, не привлекался к каким-либо видам ответственности, женат, имеет на иждивении двоих несовершеннолетних детей, постоянное место работы, зарегистрирован в качестве индивидуального предпринимателя, положительно характеризуется по предыдущему месту работы), и считает, что эти сведения свидетельствуют о том, что он не склонен к совершению преступлений. Однако суд, при наличии в санкции ч.3 ст.159 УК РФ альтернативных видов наказаний, необоснованно назначил лишение свободы.

В возражениях на апелляционные жалобы и.о.прокурора <****>С.просит оставить обжалуемый приговор Печорского районного суда в отношении С., С., С., Г.., С. без изменения, апелляционные жалобы осужденных и их защитников - без удовлетворения.

Рассмотрев доводы апелляционных жалоб, проверив материалы дела, выслушав мнение сторон, судебная коллегия считает, что выводы суда о виновности осужденных С., С., С., Г.. в содеянном соответствуют фактическим обстоятельствам дела, установленным в ходе судебного разбирательства, основываются на достаточной совокупности исследованных доказательств, признанных судом допустимыми и достоверными, которым в приговоре дана надлежащая оценка в соответствии с требованиями ст.88 УПК РФ.

В частности, как видно из показаний осужденного Г.., в (****) сотрудники магазина «(****)» С. и С. предложили ему приводить в салон людей, злоупотребляющих спиртными напитками, с целью оформления на их имя кредитных договоров, количество лиц не оговаривалось. Единственное требование к этим лицам заключалось в обязательном наличии паспорта. Он согласился. Непосредственным поиском таких лиц занималась С. Он (Г..) подводил этих граждан в салоне связи к С. либо С., сообщив, что человек хочет оформить кредит. Телефоны, оформленные в кредит на приведенных им клиентов, он забирал себе и впоследствии продавал на «(****)».

Вопреки доводам жалобы защитника Петунц А.А., показания Г. в приговоре изложены верно и соответствуют протоколу судебного заседания. В частности, Г.. в судебном заседании показал, что внесение первоначального взноса за приобретаемые в кредит телефоны было обусловлено позицией С., пояснявшего, что при внесении первоначального взноса вероятность одобрения кредита выше, при этом по заключенным договорам кредита осуществлять платежи никто не будет ((****)).

Показания осужденного Г. согласуются с показаниями свидетеля С. о том, что летом (****)Г.. предложил ей приводить к нему людей без определенного места жительства, злоупотребляющих алкоголем, для того, чтобы оформлять их в качестве поручителей (либо заемщиков — разницы между этими терминами она не видела), пообещав платить ей за каждого такого человека. Она согласилась, и на протяжении лета (****) к привела к Г. 5 человек — С., С., С., С., С., которые согласились стать поручителями по кредиту за денежное вознаграждение либо за спиртное. За то, что она привела указанных лиц к Г.., он давал ей деньги, в частности, за то, что она привела С., Г.. заплатил ей 2 000 рублей, из которых 400 рублей она отдала С. и купила последнему вина; за то, что она нашла С., Г. заплатил ей около 200 рублей.

Из показаний осужденного С. следует, что по договоренности с С. он подыскал и привел в салон сотовой связи 3 граждан (С., С., С.), на которых в салоне были оформлены потребительские кредиты и займы. Этим лицам он говорил о том, что ему (С.) якобы не дают кредит, обещал им по 2 000 рублей, а также то, что кредит будет выплачиваться. С одним из приведенных им граждан расплачивался С. За каждого приведенного клиента С. платил ему по 8 000 рублей.

Свидетели С., С., С., С., С., С., С., С. показали, что они согласились участвовать в получении заемных средств с целью получения вознаграждения, не имея намерений оформлять на свое имя потребительские кредиты и займы и не осознавая в полной мере характер своего участия в предлагаемой сделке.

Доводы защитников Гайнутдиновой Г.А., Командресова А.Ю., Петунц А.А., Чернобай Т.В. об отсутствии состава преступления в действиях С., С., С. по тем основаниям, что осужденные надлежащим образом исполняли свои служебные обязанности, внося в кредитные договоры сведения исключительно со слов свидетелей-заемщиков, опровергнуты последовательными показаниями свидетелей С., С., С., С., С., С., С., С., из которых видно, что сотрудники ООО «(****)» сами вносили в заявления о предоставлении кредита, кредитные договоры заведомо ложные персональные сведения об этих лицах, тем самым С., С., С. осуществляли обман банков и микрофинансовых организаций относительно платежеспособности клиентов. В этой связи доводы защитников о том, что обман банков и микрофинансовых организаций имел место со стороны свидетелей-заемщиков, являются несостоятельными и противоречат установленным судом фактическим обстоятельствам дела.

Не соответствующими материалам дела судебная коллегия считает и ссылки стороны защиты на то, что роль С., С., С. в оформлении кредитных договоров являлась незначительной и исключала введение в заблуждение банков и микрофинансовых организаций. Действительно, решение о предоставлении кредита (займа) принимали банки и микрофинансовые организации, однако основанием для принятия такого решения являлась совокупность персональных сведений о клиентах. Осужденные С., С., С. вносили в заявки на получение кредитов заведомо ложные сведения, свидетельствующие о платежеспособности клиентов, на самом деле являющихся социально неблагополучными, тем самым в определенной мере влияли на принятие решения об одобрении кредитной заявки.

Суд обоснованно не усмотрел оснований для оговора осужденных С., С., С. со стороны свидетелей С., С., С., С., С., С., С., С., поскольку показания указанных свидетелей согласуются и соотносятся с показаниями как осужденных Г.. и С., так и с показаниями:

- свидетеля С. о том, что С. в его присутствии убеждала С. выступить в качестве поручителя по кредиту, пообещав за это вознаграждение в размере 2000 рублей, но в итоге заплатила лишь 400 рублей;

- свидетеля С., из которых следует, что в его присутствии С. обратился к К. с предложением оформить кредит на имя последнего, на что С., находившийся в состоянии алкогольного опьянения, согласился;

- свидетеля С., которой со слов сына, С., известно о том, что он согласился оформить кредит по просьбе С., обещавшего, что он сам будет платить по кредиту, за это С. заплатил сыну 2 000 рублей; оформлением документов занимался работник салона сотовой связи по имени С. (С.);

а также с письменными доказательствами — заключением судебной почерковедческой экспертизы (****) от (дд.мм.гг.), согласно которому подписи от имени С. в строках «подпись заемщика» в заявлении оферте № (****) от (дд.мм.гг.), «подпись клиента» в заявлении-анкете (****) от (дд.мм.гг.), «подпись заемщика» в заявлении от (дд.мм.гг.), выполнены не С., а иным лицом; подписи от имени С. в строках «подпись заемщика» в заявлении оферте № (****) от (дд.мм.гг.), «подпись клиента» в заявлении-анкете (****) от (дд.мм.гг.), «подпись заемщика» в заявлении от (дд.мм.гг.), вероятно, выполнены не С., а другим лицом; подписи от имени С., расположенные в строках «подпись заемщика» в заявлении оферте № (****) от (дд.мм.гг.), «подпись клиента» в заявлении-анкете (****) от (дд.мм.гг.), «подпись заемщика» в заявлении от (дд.мм.гг.), подписи от имени уполномоченного лица, расположенные и заявлении оферте от (дд.мм.гг.), «подпись клиента» в заявлении-анкете от (дд.мм.гг.), вероятно, выполнены одним лицом;

заключением судебно-почерковедческой экспертизы (****) от (дд.мм.гг.), из которого следует, что подписи от имени С. в договоре потребительского кредита (****) от (дд.мм.гг.) на С., анкете-заявлении на получение кредита от (дд.мм.гг.) на С., согласие на обработку персональных данных от (дд.мм.гг.) на С., заявлении заемщика на перевод денежных средств от (дд.мм.гг.), графике платежей к Договоре потребительского кредита от (дд.мм.гг.) на С., заявлении заемщика от (дд.мм.гг.) на С., выполнены не С., а другим лицом;

- сведениями, содержащимися в кредитных досье заемщиков (заявления о предоставлении кредита, займа, договоры потребительского кредита, займа, сведения о специалистах, оформивших кредиты), копиями электронных отчетов, подтверждающих факт перечисления денежных средств кредитными организациями в салон «(****)», с записями с камер видеонаблюдения в салоне «(****)» от (дд.мм.гг.) по обстоятельствам приобретения мобильного телефона «(****)”, оформленного по потребительскому кредиту на С., с запиясми с камер видеонаблюдения по обстоятельствам приобретения мобильного телефона «(****), оформленного в кредит на С., иными доказательствами, приведенными в приговоре.

То обстоятельство, что банки и микрофинансовые организации не обращались в суд с исками о взыскании невыплаченных сумм кредита к свидетелям С., С., С., С., С., С., С., С., а эти свидетели-заемщики, в свою очередь, не обращались с заявлениями в правоохранительные органы, вопреки доводам защитников Гайнутдиновой Г.А., Командресова А.Ю., Чернобай Т.В., Петунца А.А., не свидетельствует об отсутствии в действиях осужденных С., С., С. инкриминируемого преступления. Из показаний представителей потерпевших С., С., С., С., С. следует, что представляемыми ими организациями было принято решение об обращении в правоохранительные органы в порядке уголовного судопроизводства в связи с получением информации о том, что группа лиц сознательно ввела в заблуждение указанные организации, предоставив заведомо ложные сведения о месте работы и доходах граждан-заемщиков, и причинила банкам и мирокфинансовым организациям имущественный ущерб.

Факт причинения банкам и микрофинансовым организациям материального ущерба и его размер подтверждены заявлениями и показаниями представителей потерпевших, сведениями, содержащимися в кредитных досье на имя заемщиков С., С., С., С., С., С., С., С., а также электронными версиями отчетов о работе магазина «(****)» в <****>. Направление банками и микрофинансовым организациями, в том числе ООО КБ «(****)», денежных средств на расчетный счет ООО «(****)» за приобретаемые товары и услуги, не оспаривается осужденными, подтвержден свидетелем С. (региональным директором ООО «(****)»).

Доводы защитника Гайнутдиновой Г.А. о том, что электронные версии отчета о перечислении денежных средств не являются доказательством перечисления денежных средств, нельзя признать состоятельными. Безналичный порядок расчета прямо предусмотрен договорами о сотрудничестве между ООО «(****)» и кредитными, финансовыми организациями. Кроме того, факт перечисления денежных средств кредитными организациями в «(****)» признан руководством данной организации и подтверждается и иными доказательствами. В этой связи суд апелляционной инстанции считает несостоятельными доводы защитника Гайнутдиновой Г.А. о неустановлении характера и размера причиненного потерпевшим вреда. Обстоятельств, ставящих под сомнение достоверность сведений, содержащихся в электронной версии отчетов о перечислении денежных средств на расчетный счет ООО «(****)» за приобретаемые товары и услуги, не усматривается, и сторонами в судебном заседании не представлено.

То обстоятельство, что договоры кредитования и потребительского займа, оформленные на С., С., С., С., С., С., С., С., были застрахованы, вопреки доводам апелляционных жалоб, не свидетельствует об отсутствии имущественного ущерба и не устраняет преступный характер действий осужденных.

Доводы защитника Сапрыкина Ю.А. о том, что судом не установлено юридическое лицо, являющееся потерпевшим по фактам заключения кредитных договоров (****) со С. и (****) с С., являются необоснованными. В ходе предварительного следствия потерпевшим по данным эпизодам было признано ОАО «(****)» ((****)), в лице его представителя С. Как видно из показаний свидетеля С., ООО (****)» является дочерней компанией ОАО «(****)»; договоры потребительских займов заключаются между клиентами торговых организаций и ООО (****)», однако все доходы, полученные от выплаты указанных займов, перечисляются на счета ОАО «<****>». В этой связи указание на страницах (****) в приговоре на то, что договоры между С. и С. были заключены непосредственно с ОАО «(****)», а не с ООО (****)», не является существенным нарушением уголовно-процессуального закона и не влечет отмену либо изменение судебного решения.

То обстоятельство, что потерпевшим, гражданским истцом - ОАО «(****)» не заявлен гражданский иск в рамках рассматриваемого уголовного дела, не свидетельствует об отсутствии имущественного вреда для данного потерпевшего. Как видно из материалов уголовного дела, С., представляющему интересы ОАО «(****), разъяснено право на требование о возмещении имущественного вреда и имущественной компенсации морального вреда, предусмотренное ст.44 УПК РФ ((****)). В соответствии с положениями ст.44 УПК РФ, предъявление гражданского иска является правом, а не обязанностью гражданского истца. Кроме того, гражданский истец обладает правом обращения с иском в суд в порядке гражданского судопроизводства по итогам рассмотрения уголовного дела.

Разовая оплата свидетелем С. по кредитному договору, оформленному на сына, С., как пояснила С. в судебном заседании, была обусловлена ее неосведомленностью о мошенническом характере действий со стороны осужденных при заключении данного кредитного договора, и, вопреки мнению защитников, не подтверждает наличие реального намерения у С. приобрести товары в кредит.

Фактические обстоятельства преступных деяний, связанных с оформлением потребительских кредитов на имя С.(****) и (дд.мм.гг.), вопреки доводам защитника Гайнутдиновой Г.А., изложены в приговоре верно, противоречий с материалами дела не содержат, в частности, соответствуют сведениям, содержащимся в договоре потребительского кредита (****) от (дд.мм.гг.), договоре потребительского займа от (дд.мм.гг.) № (****), договоре потребительского кредита от (дд.мм.гг.) № (****)

Вопреки доводам жалоб защитников, суд первой инстанции пришел к обоснованному выводу о наличии предварительного сговора между осужденными на совершение мошенническим путем хищения денежных средств, принадлежащих банкам и микрофинансовым организациям, с которыми у ООО «(****)» заключены договоры и соглашения о сотрудничестве при осуществлении кредитования лиц, приобретающих товары в ООО «(****)» в кредит, путем обналичивания их посредством оформления товаров в кредит.

Суд верно указал, что о наличии предварительного сговора свидетельствует устойчивость, сплоченность и соорганизованность членов группы, которые заранее объединились для достижения общего преступного результата, действовали совместно и согласованно, каждый — согласно отведенной ему роли, однотипный способ совершения преступления, складывающегося из ряда тождественных действий. С., С., С. изначально договорились между собой о способе совершения преступления посредством оформления потребительских кредитов и займов для приобретения дорогостоящих телефонных аппаратов, сопутствующих товаров и услуг, на заведомо неплатежеспособных граждан, злоупотребляющих алкоголем, путем обмана, заключающегося в предоставлении кредитной организации документов с внесенными в них ложными сведениями относительно персональных данных заемщиков, а также поддельных документов.

Впоследствии в состав группы лиц по предложению С., С. вошел Г.., а по предложению С. - С. В соответствии с распределением ролей, Г.. и С. осуществляли поиск неплатежеспособных граждан, злоупотребляющих спиртными напитками, согласных за вознаграждение стать участниками потребительстких кредитов и займов, и доставляли этих граждан в салон сотовой связи «(****)» в <****>. То, что Г. не был знаком с С. и С., а С., в свою очередь, был знаком лишь с С., вопреки доводам апелляционных жалоб защитников, не опровергает выводы суда о совершении преступных деяний группой лиц по предварительному сговору. Г.. и С. выполняли отведенные им роли в целях достижения общего преступного результата, тем самым совершали действия, входящие в объективную сторону состава преступления — мошенничества, и их не интересовало, кто именно из остальных членов группы будет заниматься оформлением потребительских кредитов (займов) и каким именно образом, какое количество договоров будет оформлено.

Целью С., С., С., Г.. и С. являлось незаконное обогащение оговоренным способом. Г.. в результате участия в совершении преступления получал доход в виде мобильных телефонов, а С. - в виде денежных средств. С., С., С., как правильно указано в приговоре, получали возможность пользоваться мобильными телефонами, другими товарами и услугами, оформленными по договорам кредитования (займа) на иных лиц.

Вопреки доводам апелляционной жалобы защитника Петунц А.А., обстоятельства, связанные с продажей телефонного аппарата «(****)”, оформленного в кредит на С., и мобильного телефона «(****)”, оформленного в кредит на С., исследовались надлежащим образом, путем допроса свидетелей С., С., оглашения письменных материалов дела, просмотра видеозаписи от (дд.мм.гг.), зафиксировавшей обстоятельства оформления в кредит мобильного телефона «(****)” на С.

В этой связи вывод суда о том, что мобильные телефоны «(****)”, которыми пользовался С., были получены им преступным путем, является верным и основан на совокупности доказательств, обоснованно признанных судом достаточной. Показания С. о том, что данные телефоны были приобретены в магазине в <****>, правильно отвергнуты судом, как надуманные и противоречащие исследованным доказательствам.

Доводы защитника Маслова Н.Н. о нарушении права на защиту Г.., выразившемся в неразъяснении ему следователем права на заключение досудебного соглашения, не основаны на законе. Из содержания норм главы 40.1 УПК РФ не следует, что разъяснение положений данной главы является обязанностью следователя. В законе прямо указано, что ходатайство о заключении досудебного соглашения о сотрудничестве подается подозреваемым или обвиняемым в письменном виде (ч.1 ст.317.1 УПК РФ). Таким образом, инициатива о заключении такого соглашения должна исходить от лица, участвовавшего в совершении преступления.

С учетом исследованных судом доказательств, действиям осужденных дана верная юридическая оценка по ч.3 ст.159 УК РФ, как мошенничество, то есть хищение чужого имущества путем обмана, группой лиц по предварительному сговору, в крупном размере.

Преступные деяния совершены осужденными одним и тем же способом, в течение короткого промежутка времени, были связаны одной целью, поэтому суд правильно указал, что данные обстоятельства свидетельствуют о едином умысле осужденных на причинение ущерба в крупном размере.

Оснований для переквалификации действий осужденных на ст.159.1 УК РФ, о чем просила защитник Гайнутдинова Г.А., не имеется, поскольку, как установлено судом, недостоверные сведения банкам и микрофинансовым организациям предоставляли не заемщики, а именно осужденные.

При назначении наказания осужденным С., С., С., Г. суд учел характер и степень общественной опасности совершенного преступления, данные о личности виновных, смягчающие обстоятельства и отсутствие отягчающих, влияние назначенного наказания на исправление осужденных и на условия жизни их семей, а также на достижение целей наказания.

Обстоятельства, на которые ссылаются в апелляционных жалобах осужденные С. и Г.., защитники Сапрыкин Ю.А., Петунц А.А. в обоснование своих доводов о суровости наказания, назначенного их подзащитным Г.. и С., судом принимались во внимание и учтены при назначении наказания.

С учетом обстоятельств совершения преступления, данных о личности осужденных С., С., С., Г.., суд пришел к обоснованному выводу о необходимости назначения им наказания в виде лишения свободы, поскольку другие меры наказания не будут способствовать достижению целей наказания, предусмотренных ст.43 УК РФ, а именно - исправлению осужденных и восстановлению социальной справедливости.

Мотивы, по которым суд не усмотрел оснований для применения положений ст. ст.64, 73 УК РФ, в приговоре приведены. Оснований для переоценки выводов суда в данной части из материалов дела не усматривается и суду апелляционной инстанции не представлено.

Вид исправительного учреждения, в котором осужденным надлежит отбывать наказание, определен судом в соответствии с положениями п. «б» ч.1 ст.58 УК РФ. Оснований для изменения вида исправительной колонии с общего режима на строгий, о чем просил осужденный Г.. в суде апелляционной инстанции, не усматривается. Уголовный закон не допускает возможность назначения того или иного вида исправительного учреждения по усмотрению суда, за исключением случаев, указанных в пункте «а» части 1 ст.58 УК РФ, положения которого на Г.. не распространяются.

Оценив совокупность смягчающих обстоятельств, суд принял решение о неприменении к осужденным дополнительных видов наказания, предусмотренных санкцией ч.3 ст.159 УК РФ.

С учетом изложенного судебная коллегия не усматривает оснований для признания назначенного осужденным наказания не соответствующим требованиям закона и несправедливым вследствие чрезмерной суровости, и для его смягчения, в том числе по доводам апелляционных жалоб.

Документы, свидетельствующие об осуществлении найма жилого помещения М. приобщенные к материалам дела в суде апелляционной инстанции по ходатайству общественного защитника Малышевой Ю.В., а также характеристика С. из СИЗО, сами по себе не относятся к обстоятельствам, влекущим изменение назначенного С. наказания.

Таким образом, нарушений уголовного или уголовно-процессуального закона, повлиявших на исход дела и влекущих отмену приговора, не допущено.

Однако судебная коллегия находит подлежащим изменению приговор в отношении Г.. в связи с нарушением требований Общей части УК РФ при назначении наказания.

Как следует из материалов уголовного дела, Г. был осужден (дд.мм.гг.) Печорским районным судом по ч.1 ст.109 УК РФ к 2 годам исправительных работ с удержанием из заработной платы 20% ежемесячно в доход государства, приговор Печорского районного суда от 14 октября 2015 года постановлено исполнять самостоятельно; постановлением Печорского районного суда от 27 апреля 2016 года наказание в виде исправительных работ заменено на лишение свободы сроком на 7 месяцев 17 дней, освободился (дд.мм.гг.) по отбытию срока наказания.

По настоящему приговору Г. осужден за преступление, совершенное в период с (дд.мм.гг.) до (дд.мм.гг.), то есть до осуждения его по приговорам от (дд.мм.гг.) и от (дд.мм.гг.).

В соответствии с требованиями ч.5 ст.69 УК РФ, если после вынесения приговора по делу будет установлено, что осужденный виновен еще и в другом преступлении, совершенном им до вынесения приговора суда по первому делу, то наказание назначется по совокупности преступлений по правилам ч.ч.2, 3 ст.69 УК РФ. При этом в окончательное наказание засчитывается наказание, отбытое по первому приговору.

Суд первой инстанции правильно указал на отсутствие оснований для применения положений ч.5 ст.69 УК РФ и сложения назначенного обжалуемым приговором наказания с наказанием по приговору Печорского районного суда от 14 октября 2015 года, поскольку данным приговором Г.. был осужден условно.

Вместе с тем суд необоснованно не нашел оснований для назначения Г.. наказания в соответствии с положениями ч.5 ст.69 УК РФ применительно к приговору Печорского районного суда от (дд.мм.гг.), сославшись на то, что наказание по этому приговору отбыто.

Между тем данное решение является ошибочным, поскольку положения части 5 ст.69 УК РФ не содержат ограничения для ее применения в случае отбытия осужденным наказания по предыдушему приговору.

В связи с изложенным судебная коллегия считает необходимым назначить Г. окончательное наказание по правилам ч.5 ст.69 УК РФ, по совокупности преступлений, путем частичного сложения наказания с наказанием по приговору Печорского районного суда от (дд.мм.гг.).

Отбытое Г. наказание по приговору Печорского районного суда от (дд.мм.гг.) в виде 7 месяцев 17 дней лишения свободы подлежит зачету в срок окончательного наказания.

На основании изложенного и руководствуясь ст.ст.389.13, 389.20, 389.28, 389.33 УПК РФ, суд апелляционной инстанции

ОПРЕДЕЛИЛ:

Приговор Печорского районного суда от 27 апреля 2017 года в отношении Г.. изменить:

На основании ч.5 ст.69 УК РФ назначить Г.. окончательное наказание по совокупности преступлений путем частичного сложения наказаний, назначенных приговором Печорского районного суда от 21 января 2016 года (с учетом постановления Печорского районного суда от 27 апреля 2016 года) и приговором Печорского районного суда от 27 апреля 2017 года, в виде 2 лет 3 месяцев лишения свободы с отбыванием в исправительной колонии общего режима. Зачесть в срок наказания отбытое наказание в виде 7 месяцев 17 дней по приговору Печорского районного суда от 21 января 2016 года (с учетом постановления Печорского районного суда от 27 апреля 2016 года).

В остальной части приговор Печорского районного суда от 27 апреля 2017 года в отношении С., С., С., Г. оставить без изменения, апелляционные жалобы осужденных С., Г.., защитников Петунц А.А., Чернобай Т.В., Командресова А.Ю., Гайнутдиновой Г.А., Сапрыкина Ю.А. – безудовлетворения.

Апелляционное определение может быть обжаловано в кассационном порядке, предусмотренном главой 47.1 УПК РФ, в президиум Псковского областного суда.

Председательствующий

Судьи