Гражданский кодекс часть 1

рассмотрела уголовное дело в отношении К.И.А с апелляционными жалобами осуждённого К.И.А и его защитника адвоката Горькова И.Г. на приговор Промышленного районного суда (адрес) от (дата),

которым

К.И.А, родившийся (дата) в (адрес), гражданин РФ,

осуждён:

- по ч. 3 ст.159.4 УК РФ (в редакции Федерального закона от (дата) № 207-ФЗ) к № годам лишения свободы без ограничения свободы с отбыванием наказания в колонии поселении.

Постановлено по вступлении приговора в законную силу залог в отношении К.И.А И.А. в сумме № рублей возвратить залогодателю ФИО13 с депозитного счёта Управления Судебного Департамента при Верховном Суде РФ в (адрес).

Взыскано с К.И.А. в пользу государства в лице ГУП (адрес)***» в счёт возмещения имущественного ущерба № рублей.

Постановлено также не отменять аресты на денежные средства и имущество, сохранив их для возмещения имущественного ущерба государству в лице ******»:

- арест, наложенный постановлением Ленинского районного суда (адрес) от (дата) на денежные средства, находящиеся на расчетном счете *** по адресу: (адрес), в сумме № руб.;

арест, наложенный постановлением Ленинского районного суда (адрес) от (дата) на денежные средства, находящиеся на расчетном счете *** по адресу: (адрес). Коростелевых, (адрес), в пределах № руб.;

арест, наложенный постановлением Ленинского районного суда (адрес) от (дата) на денежные средства, находящиеся на расчетном счете ООО *** по адресу: (адрес). Коростелевых, (адрес), в пределах № руб.;

арест, наложенный постановлением Ленинского районного суда (адрес) от (дата) на денежные средства, находящиеся на расчетном счете ***) по адресу: (адрес), в пределах № руб.;

арест, наложенный постановлением Ленинского районного суда (адрес) от (дата) на автомобиль ***, на земельный участок с кадастровым номером №., расположенный по адресу: (адрес) в южной части кадастрового квартала №, принадлежащие К.И.А.

Заслушав доклад судьи Заводских А.Б., выступления осуждённого К.И.А, его защитников адвоката Горькова И.Г. и Мельника Н.Н., поддержавших доводы апелляционных жалоб, представителей потерпевшей организации ФИО82ФИО11 и мнение прокурора Кочегаровой Л.И., об оставлении приговора без изменения, судебная коллегия

У С Т А Н О В И Л А:

К.И.А. признан виновным и осуждён за совершение мошенничества, сопряжённое с преднамеренным неисполнением договорных обязательств в сфере предпринимательской деятельности с причинением имущественного ущерба в особо крупном размере государству в лице ***» на сумму № рублей.

Преступление совершено в (адрес) в срок и при обстоятельствах подробно изложенных в приговоре.

В апелляционных жалобах:

Осуждённый К.И.А И.А. выражает несогласие с приговором суда, считает, что приговор является незаконным, необоснованным и подлежащим отмене по следующим основаниям:

В процессе судебного разбирательства суд допустил существенные нарушения уголовно-процессуального закона, выводы суда, изложенные в приговоре, не соответствуют фактическим обстоятельствам уголовного дела, установленным судом первой инстанции. Кроме того, сам приговор несправедлив по нижеприведенным причинам.

Само обвинение, по его мнению, против него инициировано следственным отделом Управления ФСБ России по (адрес). Не было так называемой пострадавшей стороны, которая бы подала заявление с обвинениями его в каких-либо противоправных действиях, да и не было причин подавать такое заявление, так как действительно пострадавшей стороны не было. На момент возбуждения дела (а прошло уже три года), объект был в рабочем состоянии и не показывал каких-либо отклонений от нормы или других недостатков, то есть он был выполнен с соблюдением всех норм и правил строительства подобных сооружений, а также проекта и исправно выполнял свое предназначение. Укрепленный берег на протяжении вот уже № лет выдерживает действие волновых и ледовых нагрузок. На отметках уровня подвижки льда крепление не деформировалось, не произошло вырывания камня или его массивов. В экспертном заключении Самарской лаборатории судебной экспертизы на стр. 55 сказано: «...на момент осмотра (а это было уже в (дата) г) состояние крепления камнем левого берега в составе проекта «реконструкция инженерной защиты (адрес) во время прохождения паводка» классифицируется как исправное».

Работы по укреплению откоса были выполнены в (дата) г.г., но, в связи с задержкой финансирования, подписание части актов приемки выполненных работ по ф. КС-2 и справки ф. КС-3 было произведено в (дата)(адрес) контракт был заключен с (адрес)» (№ от (дата)) в сумме № руб., финансирование по договору распределялось из трех источников: федеральный бюджет, областной бюджет и средства привлеченных лиц и организаций. То есть стоимость работ в сумме № р. пришлась на финансирование посторонними лицами и организациями. ***» (Заказчик проведения работ) была найдена организация, якобы согласившаяся оплатить ***» эти средства за выполненные работы. С ней был заключен соответствующий договор (на сумму № р.), затем подписано с *** дополнительное соглашение об уменьшении договорной стоимости работ до суммы № р. ( № от (дата) ). Работы нами были выполнены и с ***» подписан акт ф.КС-2 и справка ф. КС-3 на № р. Но затем данная организация прислала нам письмо о том, что она не имеет денежных средств для оплаты этой суммы. В арбитражном суде по поданному нами иску на эту сумму, приглашался директор данной организации. Им оказался нигде не работающий БОМЖ, который за определенную плату согласился подписывать некоторые документы, в том числе и акты ф. КС-2 и справку ф. КС-3. Т.е. данная организация оказалась так называемой «однодневкой», привлеченной ***», с целью неоплаты нам части стоимости выполненных работ. В результате на настоящее время выплачено только часть договорной стоимости объекта, а именно только № руб.

В процессе производства работ на данном объекте проводились неоднократные проверки выполненных объемов работ с составлением соответствующих актов. В проверках участвовали не только представители Заказчика и Подрядчика, но и представители отдела водных ресурсов ***, министерства строительства, жилищно-коммунального и дорожного хозяйства (адрес), ***». Проводились проверки (адрес), КРУ, Счетной палатой (адрес). В этих актах поступенчато отражались объемы выполненных на момент подписания актов работ и их стоимости. Проводилась исполнительная съемка местности, где выполнялись работы. Заключительную съемку местности после выполнения всех запланированных работ на объекте проводило ФГУП «Ростехинвентаризация - Федеральное БТИ» в рамках составленного им кадастрового паспорта данного объекта с проведением всех необходимых замеров объемов выполненных работ и указанием этих объемов в паспорте от (дата)). Рабочий проект «Реконструкции инженерной защиты (адрес) во время прохождения паводка» перед началом проведения работ прошел государственную экспертизу и рекомендован к исполнению после внесения в него всех необходимых поправок. Имеется экспертное заключение ГП «Вневедомственная экспертиза (адрес)» № от (дата).

Судебное следствие свелось к единственному вопросу, выполнено ли берегоукрепление природным камнем в полном объеме, в соответствии с проектно-сметной документацией, или нет, если нет, то на сколько уложено камня меньше, чем в проектно-сметной документации и актах приемки выполненных работ по ф. КС-2 величина «хищений»). Следствие началось, по мнению автора жалобы, с заказанного следственным отделом Управления ФСБ России по (адрес) «экспертного заключения» ***», проведенное ФИО43. В нём без применения какой-либо аппаратуры, без его - К.И.АА., присутствия, без разработки шурфов, без каких-либо расчетов был приведен якобы уложенный на объекте объем камня в размере №.3, стоимость завышения, опять без каких-либо приведенных в экспертном заключении расчетов, составила №. - стоимость представленных следственным отделом управления УФСБ актов ф. КС-2 (хотя по всем актам эта сумма должна составлять № р. - сумма выполненных работ на объекте, определенная экспертом». В перечне использованных приспособлений при проведении экспертизы, приводятся: рулетка измерительная, линейка стальная, штангенциркуль, лазерный дальномер, фотоаппарат. Лом, лопата, кирка, необходимые для устройства шурфов в смерзшейся каменно-грунтовой массе берега (экспертиза проходила в зимнее время) в перечне отсутствуют.

Подводная часть берегоукрепления также не обследовалась и не измерялась, так как в тот момент была подо льдом. Эксперт этого даже и не скрывает. Он прямо говорит о том, что подводную часть берегоукрепления не обследовал. Заключение «эксперта» не содержало каких-либо исследований, а только выводы без обоснований и счетов, что противоречит ст. 25 Федерального закона от (дата) № 73-ФЗ «О государственной судебно-экспертной деятельности в Российской Федерации». В деле нет подписки эксперта о даче заведомо ложного заключения или показаний. Нет данных о квалификации «эксперта». Но на основании такого документа, было возбуждено уголовное дело. Поняв, что на данной экспертизе дело не построишь, следственным отделом Управления ФСБ России по (адрес) была назначена еще одна экспертиза. Им была выбрана ***» «***» ((адрес)). Экспертом выступил руководитель этой организации ФИО2 Его, К.И.А И.А., также не известили о проведении данных «экспертных» действий. Экспертиза проводилась путем разработки все тех же шурфов, без применения какой-либо аппаратуры. Сумма «завышений» стоимости выполненных работ (опять же по камню) составила № р., что подозрительно похоже по величине на данные предыдущей «экспертизы» (№ руб.). Сооружение, построенное на берегу реки ***, является гидротехническим сооружением. В свое время при проведении конкурса на право производства работ по данному объекту затребовалась лицензия на производство СМР претендентами, причем в разрезе разрешения на производство работ по возведению гидротехнических сооружений. Если бы у нашей организации не было соответствующей лицензии, нас никто бы не допустил даже к участию в конкурсе. А проверять правильность его возведения, объемы и стоимость выполненных на нем работ, оказывается, может человек совершенно посторонней профессии. В своем постановлении о полном отказе в удовлетворении ходатайства от (дата) от имени ст. следователя по ОВД СО УФСБ России по (адрес), капитана юстиции ФИО15, в п.4 вышеуказанного постановления, говорится: «...экспертиза проводилась директором ***» ФИО2, назначенным для ее проведения в установленном порядке. В соответствии с ч.1 ст.57 УПК РФ, экспертом является лицо, обладающее специальными знаниями и назначенное в порядке, установленном УПК РФ для производства судебной экспертизы и дачи заключения. В соответствии с ч.2 ст. 195 УПК РФ судебная экспертиза производится экспертами из числа лиц, обладающих специальными знаниями». То есть, экспертом может быть любой человек, имеющий высшее образование по специальности, с помощью которой возведено сооружение, подлежащее экспертным действиям, то есть гидротехническое строительство. Постановление Пленума Верховного суда РФ от (дата)№ "О судебной экспертизе по уголовным делам" указывает на обязанность обратить внимание судов на необходимость наиболее полного использования достижений науки и техники в целях всестороннего и объективного расследования обстоятельств, подлежащих доказыванию по уголовному делу, путем производства судебной экспертизы во всех случаях, когда для разрешения возникших в ходе судебного разбирательства вопросов требуется проведение исследования с использованием специальных знаний в науке, технике, искусстве или ремесле. При поручении производства экспертизы лицу, не являющемуся государственным судебным экспертом, суду следует предварительно запросить сведения, касающиеся возможности производства данной экспертизы, а также сведения об эксперте, в том числе его фамилию, имя, отчество, образование, специальность, стаж работы в качестве судебного эксперта и иные данные, свидетельствующие о его компетентности и надлежащей квалификации, о чем указать в определении (постановлении) о назначении экспертизы, и, при необходимости, приобщить к материалам уголовного дела заверенные копии документов, подтверждающих указанные сведения. Обратить внимание судов на то, что заключение и показания специалиста даются на основе использования специальных знаний и, так же как заключение и показания эксперта в суде, являются доказательствами по делу (часть 2 статьи 74 УПК РФ). При этом следует иметь в виду, что специалист не проводит исследование вещественных доказательств и не формулирует выводы, а лишь высказывает суждение по вопросам, поставленным перед ним сторонами. Заключение и показания специалиста подлежат проверке и оценке по общим правилам (его компетентность и незаинтересованность в исходе дела, обоснованность суждения и др.) и могут быть приняты судом или отвергнуты, как и любое другое доказательство.

По мнению автора жалобы у эксперта должен быть диплом о высшем образовании по специальности «***». Должен быть опыт работы по этой специальности, необходима копия трудовой книжки. Но суду предоставляются квалификационные аттестаты на ФИО16 от (дата) и (дата) В них говорится, что этот человек обладает необходимыми профессиональными качествами для осуществления обследования технического состояния зданий и сооружений. Но, во-первых, данные аттестаты выдаются после прослушивания каким-либо лицом лекций (в течение 1 или 2-х недель) для повышения его квалификации как специалиста в какой-либо области (по какой либо специальности). В данных аттестатах не указывается лекции о повышении квалификации в области каких знаний прослушало данное лицо, возможно, это были лекции по монтажу сантехнических или электромонтажных устройств в зданиях и сооружениях, монтажу ж.б. конструкций и так далее. Не указано, о повышении квалификации в пределах какой профессии (специализации, специальности) идет речь. Ни в экспертном заключении, ни в анкете эксперта (приложена к данному ходатайству) не указана основная специальность эксперта, в которой он имеет опыт работы. Только при опросе эксперта было сказано, что он имеет специальность инженера-электрика. При такой специализации эксперта проведение экспертизы объекта пиротехнического строительства может быть поручена инженеру в сфере бытового обслуживания или, например, изготовления мебели или просто дворнику. При опросе ФИО2 в судебном заседании, на вопрос: «Какое у Вас образование и обладаете ли Вы специальными познаниями для проведения подобного рода экспертиз?», последовал ответ: «Для проведения такого рода экспертиз не требуется специального диплома, у меня имеется сертификат. У меня образование высшее техническое, я закончил *** агротехнический институт в (дата) году». На вопрос: «У Вас имеется образование инженера-гидротехника?» Он ответил: «Нет, но отношение к этому имею». На вопрос: «У Вас имеется лицензия?» последовал ответ: «Нет. Нигде не написано, что я должен иметь лицензию». То есть для проведения экспертизы, по мнению г. ФИО17, практически, не требуется никаких документов. В письменном протоколе опроса эксперта не указано конкретная его специальность. Но все, кто присутствовал на данном опросе слышали, что он сказал, что по специальности он инженер-электрик. Но даже диплом Таганрогского института в деле отсутствует, не представлен экспертом, несмотря уже о его трудовой книжке. Любая строительная или проектная организация обязаны повышать квалификацию своих специалистов. Они обращаются в специализированные организации, проводящие курсы повышения квалификации, оплачивают им обучение своих специалистов, но данная организация не запрашивает у них, какова специальность этих, направленных на повышение квалификации, сотрудников. Так же было и с г. ФИО2 с единственной лишь разницей, что данный документ он представил, как доказательство того, что он обладает необходимыми специальными познаниями в области гидротехнического строительства. Для проведения экспертизы объекта гидротехнического строительства, по мнению автора жалобы, необходимо иметь диплом инженера по специальности «Гидротехническое строительство», № по Государственному образовательному стандарту 270104 (в том числе высшее образование имеет №.55). Даже очень близкая к данной специальности специальность «Промышленное и гражданское строительство (специальность №.65) уже требует совсем другого специального образования, и 5-летнего обучения в институте по данной конкретной специальности. 5-летние институтские курсы обучения по данным специальностям не взаимозаменяемы. В данном случае экспертом выступает лицо, которое, по мнению автора жалобы, не имеет никакого представления, как строятся гидротехнические сооружения, не знаком с нормативно-технической документацией и литературой по данной специализации. Его организация не имеет также свидетельство о допуске к определенному виду или видам работ, которые оказывают влияние на безопасность объектов капитального строительства, которое выдается СРО проектировщиков. Специализация должна называться «Обследование зданий, сооружений и объектов гидротехнического строительства». Подобным сертификатом эта экспертная организация также не обладает. Далее о правомерности выбора количества шурфов, необходимых для более или менее точного исследования объемов толщин каменной наброски берега. Всего экспертом выполнено только 18 шурфов (вскрытий) (как он указывает в своем заключении)™ всей площади берегоукрепления, хотя в трех случаях замеры (шурфы) произведены не были и данные взяты из исполнительной документации Подрядчика (стр.24 заключения п.6.15, 6. 16 «...определить фактическую толщину слоя путем вскрытия слоя и замеров не представляется возможным», это относится к пикетам 0+55 и 1+75, далее стр. 26 заключения п.6.23 ПК7+0 «...определить фактическую толщину слоя каменной наброски путем вскрытия слоя и замеров не представляется возможным». То есть количество замеров у эксперта сокращается уже до 15. Сам же эксперт на стр. 23 своего заключения говорит о том, что количество проведенных вскрытий «...составляет величину не менее 25% от количества замеров, по которым были выполнены чертежи сечений в исполнительной документации ***». Причем все шурфы производились в верхней части откоса, с наиболее тонким слоем камня. И результаты этих измерений принимались за среднее значение толщин слоев по всему откосу, в том числе и в подводной его части. В местах с максимальной толщиной наброски и в подводной части откоса замеры отсутствуют вовсе. Поэтому минимальные значения замеров в заключении эксперта выдаются за среднюю толщину каменной наброски по всему откосу, включая и его подводную часть. Количество замеров эксперт берет из СНиП 3-10-75 «Благоустройство территории». Из раздела «Автомобильные дороги». Нельзя сравнивать измерение толщин дорожного покрытия, где они в основном везде одинаковы, с измерением толщин слоев гидротехнического сооружения, где эти толщины разнятся на метры, что говорит о том, что количество замеров для более или менее правильного отражения толщин слоя каменной наброски должно быть на порядок больше, чем они были выполнены экспертом и проводиться замеры должны в местах как с наиболее тонким слоем, так и с наиболее толстым его слоем, а также и в подводной части наброски. Количество шурфов для проверки толщин слоев каменной наброски должно определяться по ФИО76 53778-2010 «Здания и сооружения. Правила обследования и мониторинга технического состояния» и СП 11-105-97 «Инженерно-геологические изыскания в строительстве», а не СНиП 3-10-75 «Благоустройство территории». Поэтому выбор количества шурфов для обследования объекта выполнен неправильно. В исполнительной документации присутствует 12 сечений берега.

Шурфы делались только там, где толщина слоя камня позволяла это сделать вручную, то есть не превышала 1 м. В тех же местах, где камень лежал на большей глубине, он просто переносил место разработки шурфа на более удобное (мелкое) место.

Так, в своих ответах на вопросы в зале суда, он говорил о подобных случаях: «...Уверен ли я, что моя рейка стояла на земле при измерении длины, а не на камне, который находится под ней, я отвечаю, что уверен. Если я натыкался на камень, который невозможно было убрать, я бросал этот шурф и рыл другой». Получается, что при больших размерах камня, если они попадались при рытье шурфа, шурф переносился в другое место, где не было больших камней (размеры камней могли достигать 1-1.5 м. по показаниям свидетелей). Но как получилось тогда, что ни в одном шурфе не было глубины более 1 метра (плюс-минус несколько сантиметров)? И шурфы рылись только в удобных местах, та как в местах с большой глубиной залегания камня эксперт просто «не имел технических средств» для вскрытия шурфа на нужную глубину, а вскрыть шурф глубиной до 1 метра можно и вручную, даже без лома и лопаты. В подводной части никаких исследований не велось. Об этом при его опросе говорит и сам эксперт, и его субподрядчик по геодезической съемке ФИО18 Вообще-то, при проверках толщин слоев в подводной части наброски, следует делать три замера на каждое сечение, а в надводной части - пять. Фактически же подводная часть никак не проверялась, а в надводной части из 12 сечений «замеры» были сделаны только по 7 сечениям (плюс 1 в 8-сечении) и то только в верхней части откоса, где толщина слоя была минимальной. То есть, произведен по 1 замеру почти на 2000 м.2 берега. Отклонения же в большую или меньшую стороны в сооружении подобного рода объектов, в отличие от строительства зданий на поверхности земли, вполне могут быть и довольно большие. Но, получив несколько результатов с меньшей величиной слоя, эти отклонения «эксперт» переносит и на остальную поверхность берега, а также и на его подводную часть. Так, он говорит: «...в воде объем уложенного камня я не измерял, так как у меня не было технических средств, данные взял из исполнительной документации» и далее: «Да, там есть сечения под водой, вcё это сечение было построено по 5 измерениям, которые были выполнены по исполнительной документации, два измерения были сделаны под водой после выполнения работ. Эти два измерения я не проверял, я проверял два верхних измерения, а на основании отличий, полученных измерений верхней части, я сделал обобщающую информацию относительно того, что и под водой такие же искажения, что и над водой». То есть экспертом были искусственно занижены объемы камня в подводной части берегоукрепления, приведенные в исполнительной документации, без проверки ее данных. Таким образом, сделав по всему объекту всего 15 шурфов, и получив в них меньшие, чем в исполнительной документации значения, «эксперт» снизил толщины слоев (объем камня) и по всему объекту (в том числе и подводную его часть). А как раз в подводной части были довольно большие объемы камня, так как эта часть поддерживает все лежащее выше уровня воды берегоукрепление. У «эксперта» идет речь о якобы расхождениях в объемах камня по сметной документации с объемами камня в актах ф. КС-2 и объемами по исполнительной документации. Разницы между сметными объемами (№) и актами ф. КС-2 (82475.31 м.3) не может быть большой и составляет на 114.49 м.3 меньше, чем в смете, так как все акты составлялись в основном в соответствии со сметными объемами. Другое дело, что «эксперт» рассматривает только часть актов ф. КС-2 на оплаченную сумму в № руб., а договорная стоимость работ составляет № руб. № руб. не оплачено Заказчиком и акт ф. КС-2 на эту сумму (с недостающими объемами) у него «эксперта» отсутствовал. В своих показаниях «эксперт» на вопрос: «Уточните, о какой разнице идет речь?» отвечает: «Если по смете было № кубов, то по актам № кубов, то есть получается на № меньше, по исполнительной документации № кубов. А фактически получилось еще меньше около № кубов. Точные цифры указаны в экспертизе». Но по смете (проекту) у нас № м.3, по актам ф. КС-2 - № м.3. Где же разница в № м.3. По исполнительной документации объем камня не может так сильно разниться с актами ф. КС-2, В этом случае приемная комиссия сразу бы увидела это расхождение и заставила бы переделывать исполнительные сечения. Но сечения были ей приняты. Приводим сечения по правильно составленной исполнительной документации с расчетами объемов камня по участкам берега между этими сечениями. Он составляет №, а никак не № м.3. по словам «эксперта». Суду представлялись два комплекта исполнительной документации, один из них составлялся непосредственно на стройплощадке во время производства работ, другой, более поздний, делался по результатам корректировки проекта, то есть для «блезиру», и не отражал фактическое состояние дел. На поперечниках, выполненных в составе новой (2-й) корректировки проекта, толщина слоя нанесена в среднем не превышающей 2 м., фактический же рельеф берега с его изломами (до выполнения работ по ополаживанию) и фактическая толщина каменной наброски в проекте (в частности на тех же поперечниках) не были отражены. Использовавшаяся экспертом исполнительная документация сделана даже не подрядчиком, а по заданию заказчика, проектировщиком. Он просто перенес в исполнительные поперечники данные, выполненные им в составе 2-й корректировки проекта. Поэтому по данным исполнительным поперечникам нельзя правильно судить о фактически выполненным на объекте объемам работ. На данные ошибки сразу не обратили внимание, так как подрядчик всю исполнительную документацию, выполненную им, сдал заказчику еще в конце (дата) года, а с инспекцией строительного надзора в дальнейшем работал заказчик - ТУП «Облжилкомхоз». В результате некомпетентными в этом лицами, для проведения экспертизы, сначала в *** а затем и в ***», были представлены исполнительные поперечники (2-й комплект), в которых линия поверхности земли (перед каменной наброской) показана неправильно. Объем камня по данной исполнительной документации составляет № м3. Во сколько же надо уменьшить объемы камня без проверки шурфами толщин слоев, по отношению к исполнительной документации, чтобы получить в результате «около № м3».

«Эксперт» подсчитывал площади сечений по пикетам, исходя из полученной им толщины слоя камня (путем замера глубины шурфов). То есть сначала подсчитывалась площадь сечения по данным исполнительной документации. Например, п.4.3 (стр. 15), ПК 2+30. Площадь 67.24 м2. С учетом средней измеренной толщины слоев (по 2 шурфам), площадь сразу уменьшается до 67.24 х 0.444=29.85 м2. Толщина слоя экспертами берется минимальной (верхняя часть откоса), и, с использованием этой минимальной толщины, по расчетам получается площадь сечения в 2 раза меньше, чем по исполнительной документации. Для того чтобы получить более или менее правдивую площадь поперечного сечения по каждому из пикетов, нужно обязательно делать не менее 3 шурфов ниже уровня воды и не менее 5 выше уровня. Далее, необходимо было нанести на исполнительный профиль фактические отметки шурфов (если они отличаются от исполнительных) и толщину каменного крепления по характерным точкам. Этого сделано не было. По двум точкам нельзя увидеть полную картину крепления откоса длиной 25-30 метров, к тому же толщина нижней части крепления намного больше верхней, а толщину каменного крепления в нижней призме никто не проверял. Исходя из уменьшения толщин слоев камня по данным замеров в ее самой тонкой части (почти в два раза), эксперт по всей остальной поверхности откоса (там, где он измерений не делал), берет, как он сам говорит, данные исполнительной документации, но данные эти он уменьшает соответственно уменьшению толщин слоев, которые им были получены в местах разработки шурфов (15 точек на всю поверхность откоса) включая и подводную часть. То есть он переносит данные шурфов, разработанных в местах с минимальной толщиной слоя на все места берега, где слой (в соответствии с исполнительной документацией) был в 2 или 3 раза больше. Соответственно, и в расчетах объем камня уменьшается чуть ли не в 3 раза. (адрес) сечений каменного крепления нельзя подсчитать правильно, применяя так называемые «коэффициенты несоответствия», подсчитанные только для верхней части крепления на основании двух шурфов в 7 сечениях из 12. Тем более, что сами эти «коэффициенты несоответствия» являются изобретением данной «экспертной организации» и никакими строительными нормами и правилами не предусмотрены к использованию в расчетах.

Фактический объем крепления откосов эксперт рассчитывал исходя из фактической площади сечения, которая определялась путем умножения исполнительной площади каждого поперечника на коэффициент несоответствия, затем умноженной на расстояние между сечениями.

«Коэффициент несоответствия» рассчитан как отношение фактической толщины камня, полученной при замере, к толщине камня на этой точке в исполнительной документации.

Из всего вышеизложенного опять же ясно, что измерения выполнены только в верхней части откоса, где шурфы можно было разработать без особых трудов, вручную, и без применения какой-либо техники (толщины слоя - менее 1 м), так самая низкая отметка в замерах 88,36, а низ каменной призмы по исполнительной документации, используемой экспертами, находится на отметках от 76,75 до 78,9. То есть 10-12 метров по вертикали не обследованы, а это 20-24 метра длины откоса. Что свидетельствует о том, что экспертиза не отражает реального положения вещей и коэффициенты несоответствия, приведенные в вышеназванной таблице, нельзя применять для расчетов фактически уложенного камня, потому что они характеризуют только верхнюю часть крепления.

Расчеты стоимости так называемых убытков ***» выполнены «экспертом» также почему-то по максимальной стоимости (индекс пересчета к расценкам сметного расчета стоимости «хищений» применен самый большой). В приложении 7 «экспертом» проведена корректировка объемов крепления откосов камнем, приложен сметный расчет стоимости недостающего, по мнению экспертов, объема камня, в расчете почему-то взяты объемы работ по наивысшей стоимости в ценах 4 (дата) года (время окончания работ - максимальный индекс пересчета), хотя объект строился с (дата) года и индексы можно было проставить того квартала, когда эти работы фактически выполнялись.

Объем каменной наброски, рассчитанный по прошествии почти 5 лет со времени окончания работ по берегоукреплению (2008 г), требует корректировки (по уплотнению покрытия) с учетом требований СНиП (дата)-87 «Гидротехнические морские и речные транспортные сооружения», раздел 4. Корректировка должна производиться в соответствии со СНиП (дата)-85 «Нагрузки и воздействия», СНиП (дата)-82 «Нагрузки и воздействия на гидротехнические сооружения (волновые, ледовые и от судов)», СНиП (дата)-85 «Автомобильные дороги», табл.14, приложение 2. Значение коэффициента относительного уплотнения К(1) для грунтов с объемным весом 2.4-2.7 г/см3 (объемный вес использованного на объекте камня - базальта - 2.7 г/см3) составляет 0.8 при требуемом коэффициенте уплотнения 0.95 для 4 дорожно-климатической зоны ((адрес)). Объем камня с учетом его уплотнения рассчитывается по формуле: V2=V1\K(1), где V2 - фактический (затраченный) объем камня, VI -измеренный объем камня, К(1) - коэффициент относительного уплотнения = 0.8.Этот коэффициент выбирается из таблицы СНиП (дата)-85, приложение 2, табл.14. То есть полученный путем измерений экспертом объем камня на берегу в размере 33452.28 м.3 должен быть поделен (согласно вышеприведенной формуле) на коэффициент уплотнения (К(1) = 0.8), в результате его фактический объем вырос бы до значения 41815.35 м3. Если же взять погрешность в расчетах в размере хотя бы 5% («эксперт» в своем заключении говорит о погрешностях в расчетах), то объем увеличился бы уже до 43906.12 м3. Но, так как «эксперт» не специалист-гидротехник, а всего лишь электрик, то он, естественно, мог и не знать об этом. Как он считает: «Для проведения такого рода экспертиз не требуется специального диплома», или на вопрос «У Вас имеется образование инженера-гидротехника?» Он ответил: «Нет, но отношение к этому имею». На вопрос: «У Вас имеется лицензия?» последовал ответ: «Нет. Нигде не написано, что я должен иметь лицензию». Раз не требуется для проведения экспертизы специальных познаний, а «эксперт» считает, что он и так все знает, почему же он не сделал этого простого, известного любому гидротехнику, расчета. Да потому, что он не знает норм и правил гидротехнического строительства и не имеет права делать экспертные оценки по определению объемов и качества выполненных на данном гидротехническом объекте работ.

В техническом заключении ***» допущено много арифметических ошибок в расчетах, что приводит к большим искажениям объемов по обмерам выполненных работ. Так, например, в Приложении к заключению №, раздел 1 приведены расчеты площади щебеночного покрытия. По расчетам в отчете площадь покрытия составляет 2571.88 м.2, на самом деле по представленном в том же отчете цифрам, площадь должна составлять 3174.37 м2. Ошибка составляет 3174.37 - 2571.88 р 602.49 м2. Места вскрытий каменной наброски были выполнены в поперечниках, привязку поперечников выполняло 000 «ОПК», делается ссылка на Приложение №, где, якобы, эти поперечники с привязкой присутствуют. Однако в приложении № приводятся данные в таблице «Поперечные сечения по данным Заказчика» без привязки мест вскрытия к поперечникам. Таким образом, так и остается неизвестным, в каком месте поперечника выполнялось измерение глубины залегания каменной наброски. Тем более, что она меняется от десятых частей метра до нескольких метров. Поэтому результаты замеров площадей и толщин, как щебеночной отсыпки, так и каменной наброски, а также коэффициента несоответствия толщин не соответствует требованиям «ФИО76 53778-2010 «Здания и сооружения. Правила обследования и мониторинга технического состояния» и СП 11-105-97 «Инженерно-геологические изыскания в строительстве», выполнены с грубыми ошибками, не могут быть признаны действительными и использоваться для расчетов объемов и стоимости выполненных работ.

«Экспертизой» также обмерены некоторые объемы работ по данному объекту (камень, щебень) и произведены расчеты стоимости этих работ согласно изменившихся (после обмеров) объемов. Но подобные расчеты должны производиться согласно расценок и индексов пересчета, приведенных в соответствующих актах приемки выполненных работ по ф. КС-2 или локальных сметных расчетах (приложениях к Договору на производство работ по объекту), то есть в договорных ценах. Расчет же стоимости щебеночного покрытия выполнен в расценках, которые отсутствуют в актах ф. КС- 2 и локальных сметах. Он приводится в приложении № заключения экспертизы № МСО48/0911 от (дата) (стоимость по данному расчету у эксперта составила № р., расчет составлен по акту КС-2 № от (дата)). В этом акте КС-2 вообще нет работ по укладке щебня. Из него берутся только квартальные индексы пересчета. Выполнив пересчет стоимости фактически выполненных объемов работ по устройству щебеночного покрытия (толщ. 17 см), получаем стоимость № р., а не № руб., как у эксперта. В данном расчете применены те же расценки ТЕР-2001, что и в актах приемки КС-2, то тесть ТЕР27-04-001-04 и СЦМ-408-001 с индексами пересчета как и у эксперта, единица измерения в данных расценках, соответственно 100 м3 и м3. Эксперт же применил нигде не встречающиеся в актах ф. КС-2 и локальных сметах расценки ТЕР27-04-014-01 и ТЕР27-04-014-04, где единицей измерения является не м3, а 1000 м.2 покрытия. Это является искусственным занижением стоимости и их использование неправомерно для расчетов. По данным экспертного заключения стоимость выполненных работ на объекте считается как разница между стоимостью оплаченных Заказчиком работ и стоимостью якобы не выполненного объема работ по укладке камня (см. 34 стр. заключения п.8.9 № р., хотя должно было быть: № р. Но № р. из этой стоимости, ***» до сих пор так и не получило, а эксперт эту сумму (и входящие в нее объемы работ)_почему-то не учитывает. Но экспертом только минусуется стоимость «невыполненных» работ по камню и нигде не плюсуется дополнительная работа по укладке щебня (в редакции эксперта - № р., в нашем № р.). Почему? Приводим наш (считаем правильный) вариант расчета стоимости работ по устройству щебеночного слоя. Он прилагается к данному документу. В приложении №, табл.1.3 заключения в п.19 -«Крепление откосов камнем» и в п.20 «Камень» включен объем камня, предусмотренный на пропуск паводка 410 м3 ( в графах «По данным смет» и «По данным актов»). А в приложении № табл.4.1 в п.19 и п.20, в графе «Факт» объем дан без учета объема 410 м3 на пропуск паводка, то есть берется только тот объем, который рассчитали при помощи «коэффициента несоответствия» и который находится на откосе. Необходимо отметить, что объем камня, предусмотренный сметой на пропуск паводка, не входит в объем крепления откоса и учитывается дополнительно, то есть объем в п.19 и в п.20 табл.4.1 необходимо увеличить на 410 м3. Что сделано «экспертом» не было, что значительно уменьшило объем выполненных ***» работ.

Та же самая ошибка присутствует и на стр. 32 заключения от (дата) в п.7.3.2.1, п.7.3.3.1, п.7,4.2, п.7.4,3, где везде надо прибавлять 410 м3. А в п.8,5, п.8,6, п.8.7.1, п.8.7.2, 8.6.1, надо отнимать тот же объем 410 м3. То есть судя по вышеизложенным замечаниям, данное «экспертное заключение» содержит в себе также и арифметические ошибки и занижение объемов выполненных работ просто по незнанию и из-за отсутствия квалифицированных разъяснений компетентных в этом деле лиц.

Параллельно в Арбитражном суде (адрес) проходило судебное разбирательство по задолженности Заказчика (***») перед ***» за выполненные объемы работ на том же объекте в сумме № р. (эта сумма и входящие в нее объемы работ входит в состав проекта и сметы), она также отражена и в акте ввода объекта в эксплуатацию по ф. КС-11 от (дата) г (стоимость вводимых основных фондов указана в нем в размере №.) В рамках этого судебного разбирательства Арбитражным судом была санкционирована экспертиза выполненных на данном объекте работ, оплачена она была из средств ***» через счет Арбитражного суда. Вопросы перед ней поставили те же, что и перед ***» и ***»: каковы объемы и стоимость выполненных на объекте работ и соответствуют ли они актам приемки выполненных работ по ф. КС-2 и проектно-сметной документации. Экспертиза судом была поручена ФГБУ ***» (сокращенно *** (ФЦ), данная организация является государственной и была создана Правительством Российской Федерации. Экспертиза была проведена с привлечением современных технических средств, при ее проведении был проведен контроль измерений приборов путем разработки шурфов, которые подтвердили правильность измерений этих приборов. Её данные полностью разошлись с данными №№», стоимость выполненных работ на объекте по их расчетам составила № р. И это еще без учета выполненных на объекте земляных работ, работ по устройству временных дорог, корчевке и вывозке деревьев и кустарника, работ во время паводка, то есть скрытых работ, которые в настоящее время сложно проверить. Но данные работы не отрицаются ни самим Заказчиком, ни двумя предшествующими экспертизами. То есть стоимость выполненных работ, в результате, приблизилась к проектной - № руб. Данная экспертиза была также передана в *** суд. В результате расхождений между двумя экспертными заключениями, Промышленным судом была назначена еще одна экспертиза, поручена она была *** судебной экспертизы. Но перед этим Промышленным судом рассматривался вопрос о назначении экспертной организацией ***» ((адрес)). У данной организации была аппаратура подобная той, что имелась у *** (ФЦ). В отличие от *** с данной организации было затребованы все необходимые документы, как на саму организацию, так и на экспертов, то есть паспорта экспертов, их дипломы об образовании, сертификаты о повышении квалификации, трудовые книжки, сертификаты, лицензии и дипломы самой организации. В результате их рассмотрения, данная организация была отклонена, хотя у ее экспертов было все необходимое для проведения экспертизы, и соответствующее образование, а, следовательно, и необходимые специальные познания, и опыт работы и повышения квалификации и необходимая аппаратура и приборы. А на стр.48 приговора от (дата) судья пишет, со слов «эксперта» ***» ФИО17, что для проведения подобных экспертиз не требуется специального диплома и лицензий, а также специальных познаний. Что с него и не было затребовано (в деле нет его диплома, трудовой книжки, паспорта). Эксперты (адрес) (ФЦ) также представляли суду все необходимые документы и они, эти документы, удовлетворяли всем необходимым условиям, а вот для ФИО17 этой необходимости не было. На его месте мог быть даже человек вообще без высшего образования, лишь бы его «экспертиза» выдавала Заказчикам данного процесса необходимые свидетельства, имеющие наукообразный вид, а то никто не поверит. В приговоре суда на стр.76 говорится: «Данные экспертные исследования выполнены квалифицированным лицом, имеющим длительный стаж работы в соответствующей области знаний... . Эксперту были разъяснены права и обязанности, он был предупрежден о даче заведомо ложного заключения.... Оснований считать заключение недостоверным, противоречивым и необоснованным не имеется». А как же все замечания и несоответствия в заключении, о которых указано выше? Или на них судья просто закрывала глаза, так как выводы данной «экспертизы» устраивали и ее, и Заказчиков процесса и сам суд? На стр. 9 судья пишет, что эксперт брал данные только в верхней части откоса, а «объем пиленной наброски, уложенной в нижней части крепления, взят экспертом из исполнительной документации.» Но судья забывает сказать, что данный «эксперт» берет эти данные из исполнительной документации с понижающими «коэффициентами несоответствия», а иначе, если бы большую часть объемов он брал из исполнительной документации, без их уменьшения, то как получилось, что объем уложенного на берег камня уменьшился с 82589.8 м3 до 33452.28 р.

Судом для проведения третьей по счету экспертизы была назначена ***, она проводила свои исследования во временном промежутке между (дата) г. (постановление суда о назначении экспертизы) и (дата) г, когда экспертное заключение было ею выдано. В результате данная экспертная организация не смогла ответить ни на один поставленный перед ней вопрос. Хотя в самом начале текста заключения *** судебной экспертизы на стр. 55 сказано: на момент осмотра (а это было уже (дата) г.) «состояние крепления камнем левого берега в составе проекта «реконструкция инженерной защиты (адрес) во время прохождения паводка» классифицируется как исправное». В приговоре говорится, что экспертное заключение ***ФЦ) им было отклонено и не принимается во внимание. Но, тогда возникает вопрос, если данное экспертное заключение было судом отклонено и ее заключение судом не принималось во внимание, то есть в судебном деле присутствует как бы одна «легитимная» экспертиза (***»), то о каких же разногласиях в данных двух экспертиз может идти речь? ***» свои возражения и замечания по поводу ***) экспертизы передал в Промышленный суд где-то в (дата) г, а *** экспертиза была назначена (дата) Хотя на все замечания «потерпевшей» стороны был написан ясный и четкий ответ (на каждую позицию данных замечаний), где все эти замечания были отклонены.

Давая оценку экспертному заключению *** (ФЦ), суд отклоняет ее по следующим причинам: якобы от экспертов нет подписки об уголовной ответственности о даче заведомо ложного заключения, есть исправления в тексте, которые никем не заверены, заключение постранично не визировано, измерения проведены сертифицированным прибором. Эти доказательства (экспертные данные) якобы не могут служить доказательством по делу, так как «данное исследование противоречит совокупности иных собранных по делу доказательств». Если смотреть «Возражения на ходатайство о признании доказательства недопустимым и исключении его из материалов дела» от (дата), то по данным судебным отводам в нем даны достойные ответы, и почему суд их не принял во внимание, непонятно. Так, на первый вопрос по поводу подписки о даче заведомо ложного заключения, там сказано: «В рамках проведения судебной экспертизы во исполнение Определения Арбитражного суда (адрес) от (дата), вынесенного по делу № А47-о92\2012, сообщаю, что в соответствии со ст.ст. 23,55 и 83 АПК РФ эксперты *** (ФЦ) (далее - институт) предупреждены об уголовной ответственности за дачу заведомо ложного заключения, разъяснены их права и обязанности». То тесть в нем сообщается, что получив заключение Арбитражного суда в (дата) г, они в это же время были с ним ознакомлены, следовательно они были предупреждены об уголовной ответственности за дачу заведомо ложного заключения перед началом экспертных действий (они были начаты в ноябре 2012 г). Следовательно, никаких противоречий пункту 4, части 2 ст. 86 АПК РФ и статьи 25 Закона о судебно-экспертной деятельности № 73-ФЗ нет. Также, согласно протоколов допроса свидетелей, экспертов ФИО46, ФИО47 и ФИО48 следователем ФИО15 от (дата), все эксперты были предупреждены об уголовной ответственности за отказ от дачи показаний по ст. 308 УК РФ и за дачу заведомо ложных показаний по ст. 307 УК РФ. По поводу того, что данная подписка должна быть в тексте самого экспертного заключения. Можно сделать и так, как, например, делают это в экспертных заключениях торгово-промышленной палаты (адрес). Но письмо о предупреждении об ответственности за дачу заведомо ложного заключения пришло вместе с сопроводительным письмом, сопровождавшим экспертное заключение и самим заключением экспертизы, датировано оно одной и той же датой ((дата)). Оба письма и протоколы допросов экспертов есть в деле». Если брать заключение ***», то данная подписка приводится в самом экспертном заключении. Оно датировано (следовательно, появилось на свет) (дата). На первой странице данного заключения, во вводной части, приводится эта подписка, она датируется (дата) По закону данная подписка должна быть осуществлена и эксперты должны быть ознакомлены с соответствующими статьями закона до начала проведения экспертизы. Но документ, в котором приводится данная подписка, хотя рядом и стоит более ранняя дата, появился на свет не ранее (дата) то есть уже после проведения всех экспертных действий, что противоречит закону. Однако, никаких претензий у суда к данной подписке нет. У *** по смыслу сделано то же самое, что и ***», однако у суда это уже считается нарушением и причиной для отклонения заключения.

Приводятся цитаты из книги ФИО19 и ФИО20 «Настольная книга судьи: судебная экспертиза», издательство «Проспект», 2010 г: «Требование о надлежащем оформлении подписки эксперта при проведении экспертизы не всегда соблюдается не только негосударственными экспертами, но даже и при проведении экспертизы в государственных экспертных учреждениях, которые зачастую относятся к этой важной процессуальной процедуре чисто формально. Текст подписки часто включается в текст заключения эксперта, оформляется и подписывается экспертом после окончания производства судебной экспертизы. Таким образом, фактическая постановки подписи эксперта и дата, указанная в подписке о предупреждении об уголовной ответственности, не соответствуют друг другу. Данное обстоятельство указывает на грубейшее нарушение процессуального законодательства (ст. 195, 199 УПК РФ), лишающее заключение эксперта доказательственного значения. Подписка о предупреждении эксперта об уголовной ответственности содержится в виде бланка в конце процессуальной формы постановления о назначении судебной экспертизы. Подпись под подпиской эксперт, производящий экспертизу вне экспертного учреждения, должен поставить до начала производства экспертизы – в тот момент, когда ему следователь вручает постановление о назначении экспертизы. Как правило, негосударственные эксперты во вводной части текста заключения указывают о предупреждении их об уголовной ответственности, но эта часть текста не выделяется как подписка, под ней нет самостоятельной подписи эксперта и других реквизитов, поэтому подпиской по смыслу закона ее признать нельзя. Если следователь поручает производство экспертизы конкретному эксперту, то подписка оформляется на бланке экземпляра постановления о назначении судебной экспертизы, который остается у следователя и повторно в заключении эксперта не приводится. В заключении в этом случае эксперт лишь приводит сведения о том, что он был лично предупрежден следователем об уголовной ответственности за дачу заведомо ложного заключения и ему разъяснены его процессуальные права»

В связи с этим ясно, что подписка, оформленная в самом заключении экспертизы незаконна, и должна приводить к отклонению ее выводов. Чего судом по отношению к экспертному заключению ФИО17 сделано не было. Зато заключение *** на том же основании отклонена, несмотря на то, что *** организована правительством Российской Федерации, является государственной, а не частной структурой, экспертами ее являются действительно компетентные люди (это доказано документами, представленными в суд), организация оснащена по последнему слову техники, чего не скажешь об ***», эксперт которой не обладает нужной квалификацией и необходимыми знаниями, показал свое незнание нормативно-технической литературы (незнаком со СНиПами по гидротехнике), не обладает никакими техническими средствами, кроме лома, лопаты и рабочих рук, однако для суда данная кандидатура оказалась предпочтительнее почтенной государственной экспертной организации.

Далее говорится о незаверенных исправлениях в тексте экспертизы. Единственным исправлением в многостраничном тексте экспертизы является вычеркнутая из списка экспертной группы ошибочно туда внесенная фамилия ФИО49 на стр.6 заключения. Эта фамилия зачеркнута, над ней проставлена звездочка (пометка), а ниже текста проставлена та же звездочка и написан комментарий: «Исправленному верить» с подписью одного из экспертов и печатью организации. Просматривая весь текст заключения, других исправлений в тексте не обнаружено.

Утверждение о том, что заключение постранично не визировано, не выдерживает никакой критики, так как по всем правилам достаточно того, чтобы заключение подписывалось проводившими его экспертами однократно, а не на каждой странице, с другой стороны, каждая страница заключения представляет из себя по сути дела бланк организации, в нижней части которой стоит штамп с наименованием судебно-технической экспертизы, номера дела в суде и указанием даты решения суда о ее назначении, все страницы пронумерованы.

По поводу «несертифицированного» прибора. Во- первых, измерения по объекту проведены не одним только георадаром *** но также и «Мобильным диагностическим комплексом ***)», 24-хканальной цифровой сейсмостанцией «***» с ударным источником сейсмических волн, тахеометром «***ФИО21, при изложении причин отклонения данного экспертного заключения, указывает на то, что георадар ***» имеет сертификат соответствия от (дата) (срок действия с (дата) по (дата)) и указывает на то, что работы с применением данного прибора проводились с 6 по (дата) В экспертном заключении не указаны конкретные даты проведения георадиолокационного сканирования надводной части объекта. В тексте экспертного заключения не указаны конкретные даты проведения работ с использованием данного прибора. В своем отзыве ***» само (умозрительно) определяет период проведения этого вида работ. Срок действия сертификата с (дата) по (дата) выдан на основе протокола испытаний этого прибора, составленного (дата) (сами испытания могли проводится раньше этого срока). То есть прибор мог быть использован уже даже в *** г. что укладывается в общий срок проведения экспертных действий. Непонятно, откуда ФИО21 мог знать о конкретных сроках проведения замеров данного прибора, если одной из причин отклонения результатов *** он называет свое (и г. ФИО11) отсутствие при проведении экспертных действий.

На стр. 85 приговора суда от (дата) судья пишет, что «...толщина наброски из камня принята (конкретно «экспертом» ФИО2) с учетом возможности частичного выноса мелких частиц из наброски при волновом воздействии, подвижки крупных камней, уплотнения материала крепления, а также опыта эксплуатации подобных сооружений».

Но, как указывалось выше, как раз уплотнение каменной наброски никак не учтено в экспертном заключении ***». Расчет объемов камня сделан без учета коэффициента уплотнения, что значительно занижает его количество. Считает, что основным доказательством его вины могут быть только выводы достойного, квалифицированного в своем деле специалиста, который, пользуясь соответствующей аппаратурой, мог бы с полным основанием сделать заключение о действительных объемах проведенных на объекте работ, а не с помощью свидетельств каких-либо организаций о поставке или не поставке на объект строительных материалов. Если верить только таким свидетельствам, то тогда нет никакой необходимости в проведении каких-бы то ни было экспертиз для определения объемов выполненных работ.

По мнению автора жалобы, в приговоре допущена фальсификация судом показаний свидетелей и неправильное толкование их свидетельских показаний, а также отсутствие многих показаний свидетелей.

На странице 2 приговора:

1.Нет никаких свидетельских показаний о том, что он, К.И.А.А., якобы, давал подчиненным команды на выполнение работ в меньшем объеме, чем это отражено в проектно-сметной документации, с использованием меньшего количества строительных материалов (в данном случае камня).

2. Инженер ПТО ФИО22 готовила акты приемки выполненных работ по ф. КС-2 и справки о стоимости выполненных работ по ф. КС-3 по данным, полученным с объекта от прорабов и мастеров, в пределах проектно-сметной документации.

3. Сведения об объемах в акты ф. КС-2 вносились только после проверки их достоверности прорабами и представителями Заказчика и Министерства строительства.

4. О количестве выполненных работ он (автор жалобы) узнавал по сведениям, поступавшим с объекта. Сам он досконально не измерял их. Пользовался только общими данными, а именно данными бухгалтерии, прорабов, отдела снабжения, количеством рейсов грузовой техники на объект, данных от геодезистов, своих и наемных.

Страница 13 приговора:

Свидетель ФИО23- автор рабочего проекта настоящего объекта в своем выступлении отразила всю технологию выполнения работ и указала последствия того, что бы случилось, если бы объект был выполнен не по проекту, с использованием того количества камня, которое отображено в «экспертном» заключении ***». Ее выступление и ответы на вопросы заняли более полутора часов, а в протоколе и приговоре приведена только 10-я часть ее выступления и ответов.

Страница 13 Приговора:

В своем выступлении ФИО23 сказала о замене банкета на упорную призму (в основном в подводной части откоса). В деле ни слова об этом. Это намеренное искажение показаний свидетеля. В результате получается, что проект был скорректирован в сторону полного отказа от подводной насыпки камня.

Страница 19 приговора:

Показания свидетеля ФИО22:

Объемы, указанные в актах ф. КС-2 она получала от К.И.А И.А., реже - от прорабов и мастеров.

См. ее показания в суде:

На вопрос Гос. Обвинителя: «Откуда Вам известны объемы, указанные в актах о приемке выполненных работ?»

Ее ответ: «Объемы, указанные в актах о приемке выполненных работ я получала от К.И.А, прораба, смотрела документы.»

На вопрос Гособвинителя: «Действительно ли Вы указывали в актах КС-2 объемы уложенного камня со слов К.И.А?»

Ответ ФИО22: «Да, и со слов прорабов также».

На вопрос Гособвинителя: «Как составлялись акты выполненных работ?» Ответ ФИО22: «...при составлении актов ф. КС-2 объемы мне называл К.И.А или прорабы, и мною брались документы по поставке камня».

На вопрос Гособвинителя: «Какие были отклонения от проекта и с чем это связано?»

Ответ ФИО22: «Вместо банкета решили делать упорную призму и крепление откоса по всей длине».

Страница 20 приговора:

«Отклонения от проекта заключались в том, что не была сделана упорная призма в нижней части крепления». Это слова судьи ФИО6 Они абсолютно противоречат словам свидетелей ФИО22 и ФИО24

Страница 24 приговора: Показания свидетеля ФИО25:

Данный камень возили машины, принадлежащие их обществу, а также машины предприятий, с которыми были заключены договора аренды. Также привозили камень, поставленный от различных фирм автомобильным транспортом».

Страница 25 приговора: «Более камень ниоткуда не поставлялся»,.. .от сторонних организаций камень привозила, может, одна машина в день». Прямое противоречие с показаниями свидетеля:

На вопрос гособвинителя: «На берегу Вы контролировали глубину уложенного камня?»

Свидетель ФИО25: «Да, в пределах 2-х метров было уложено».

На вопрос Гособвинителя: «Камень засыпался в воду или только на берег?»

Свидетель ФИО25: «Камень засыпался не только на берег, но и в воду, как основу, гуда засыпано больше всего камня, около 4-х метров толщиной».

На вопрос Гособвинителя: «Чужие фирмы завозили камень?»

Свидетель ФИО25: «Да, и больше, чем другие».

На вопрос Гособвинителя: «Каким образом контролировался объем поставленного

камня?»

Свидетель ФИО25: «При поставке камня в журнал мною записывался предположительный объем камня по количеству машин»

На вопрос Гособвинителя: «Кто контролировал толщину уложенного камня?»

Свидетель ФИО25: «К.И.А показал сначала какую толщину необходимо укладывать, потом мы на нее ориентировались. Примерно в пределах 2-х метров».

Страница 26 приговора:

Свидетель ФИО59 «...объем уложенного на объекте камня не знает, толщину уложенного камня он измерительными приборами не измерял».

Показания свидетеля ФИО59:

На вопрос Гособвинителя: «Где было больше уложено камня?»

Свидетель ФИО59: «Снизу было уложено больше камня, сверху меньше (имеется ввиду откос), около одного метра, в некоторых местах толщина наброски составила около 2-х до 3-х метров.»

Нареканий по качеству работ ни со стороны Заказчика, ни со стороны проверяющих структур, не было на всем протяжении строительства.

Страница 27 Приговора:

Свидетель ФИО60 «...он не видел на объекте каких либо иных машин, кроме машин ***», наемных машин, которые могли бы привезти бутовый камень»

На вопрос гособвинителя: «Кроме Вас сколько еще было автомобилей, которые возили бутовый камень на объект?»

Свидетель ФИО60: «На объект возили бутовый камень машины ***» и КАМАЗ и 3 СКАНИИ, так же были наемные машины с водителями, не работающими в ***»

На вопрос Защитника: «Вы видели на объекте какие-либо иные машины, кроме машин ***», которые могли бы привезти бутовый камень?

Свидетель ФИО60: «Видел». То есть заведомо искажены показания свидетеля, что является недопустимым нарушением закона.

Страница 27 приговора: Свидетель ФИО26.

«Кроме перечисленных им автомобилей (3 СКАНИИ и 4 КАМАЗа) он не видел, чтобы на объект завозили камень другие машины».

На вопрос гособвинителя: «Кроме Вас, сколько еще машин работало на объекте в (адрес)?»

Свидетель ФИО26: «Не менее семи наших от ***», 3 СКАНИИ и 4 КАМАЗА, около семи автомобилей наемных».

Опять наблюдается искажение судьей показаний свидетелей.

Страница 32 Приговора: Свидетель ФИО18:

На вопрос гособвинителя: «Вы сами шурфы прорывали, каким образом измеряли толщину каменной наброски?»

Свидетель ФИО18: «Сам я шурфы не прорывал, толщину каменной наброски не измерял, подходил к шурфам и видел, что рабочие вынимали камень, полностью производили разбор до ПГС, затем эксперт производил измерения геодезическим прибором».

В тексте же приговора суда к этому добавлены слова: толщины каменной наброски в 2 метра не было, было меньше». Противоречие между показаниями свидетеля и трактовкой его слов судом (добавлена целая фраза) очевидна. С какой целью это сделано? Ведь свидетель заявил на суде: «Верхние границы поперечников, которые я замерял в (дата) году и (дата) совпадали, то есть изменений не претерпели». А на вопрос гособвинителя: «Для чего нужна была съемка?», ответил: «Со слов директора ***» ФИО23 моя съемка должна была использоваться, чтобы определить соответствие фактически выполненных работ на указанном объекте проектно-сметной документации».

Тогда получается, что с (дата) года до сих пор не было ни одного замечания и не было ни одного документа об отклонении от проекта, следовательно толщина каменной наброски была проектной, а это значит, что никакого хищения камня просто не было.

Страница 42 Приговора: Ссылка на показания ФИО27(геодезист ***»):

Его показания в судебном процессе не исследовались и не заслушивались. Кроме того ФИО27 участвовал в геодезической разбивке школы в (адрес) в (дата) году перед началом строительства и проверял правильность исполнения геодезической разбивки осей здания в (дата) году. Имеются множество свидетелей его работы на школе (дата) гг.

Страница 56 Приговора: «...В судебном заседании объективно установлен факт реальной поставки бутового камня в адрес ***» в период с (дата) по (дата) только поставщиками *** и ***» железнодорожным транспортом»

Страница 57 Приговора: «Из писем от (дата) и от (дата) следует, что в период с (дата) по (дата)***» отгрузило бутового камня для ***» в количестве 94952.1 тн. А это значит было поставлено 94952.1 тн. : 1.87 (объемный вес) тн/мЗ = 50776.5 м3, что уже значительно превосходит расчеты «экспертизы» ***» ((адрес)). Учитывая поставку камня для ***» ***» в количестве 12537.5 тн. : 1.87 тн/мЗ = 6704.2 м3 и поставку камня от ***» в количестве 98872.1 тн, вместе получается 111409.6 тн (данные железнодорожных накладных), или 59577.3 м3 камня, что значительно разнится с объемами камня у «эксперта» ФИО17

Страница 60 Приговора: свидетель Сагитов.

Утверждение его о том, что камень габбро-диабаз добывается только в Круторожено и в карьере около (адрес) противоречит находящимся в деле письмам от 9 владельцев карьеров на территории (адрес), в которых добывается подобный камень и щебень.

Страница 61 Приговора:

Суд не учел показания свидетеля ФИО28, ФИО29, ФИО30, ФИО31 только на том основании, что эти свидетели не знают названия фирм-поставщиков камня (автотранспортом). Но ведь они не знают названия фирм-поставщиков камня и железнодорожным транспортом. Не видели паспорта на камень от фирм, поставляющих камень автотранспортом. Но эти свидетели не видели паспорта на камень, поставляемый и железнодорожным транспортом. Не понятно, почему в одном случае документы (товарно-транспортные накладные и счета-фактуры) и свидетели поставки камня являются доказательствами, а в другом случае при наличии подобных же документов и свидетелей поставки - НЕТ? Однобокая интерпретация событий судом в своих интересах не может быть законным доказательством.

Страница 63 Приговора:

Все доказательства поставки камня на объект в (адрес) состоят из одного и того же набора документов:

- счета-фактуры на поставленный камень,

- договора поставки,

- выписки из ЕГРЮЛ на фирмы-поставщики,

- доверенности от этих фирм на оформление документов,

- приходные документы на камень в ***»,

- формы М-29 на списание камня в ***

- оплата за камень фирмами-поставщиками через расчетный счет ***» (все документы и выписки по банкам приложены в деле).

А также показания свидетелей, подтверждающих поставку камня автотранспортом на площадку складирования.

Страница 64 Приговора:

«Ссылка на то, что эти фирмы-поставщики не добывали камень, также не является объективным доказательством его не поставки, так как и ***» и ***» также не имеют своих карьеров и не ведут добычу камня своими силами».

Страница 64 приговора: показания свидетелей ФИО32, ФИО33, ФИО34, ФИО35, ФИО36, ФИО83., ФИО37, которые предполагают, но не утверждают обналичивание денег другими участниками их обществ, ни в коей мере не является доказательством того, что он (К.И.А) принимал в этом участие. Он не мог и не имел права вмешиваться в деятельность фирм-поставщиков, и не имеет к этой деятельности никакого отношения.

Страница 64 Приговора:

Снятие с лицевых счетов или пластиковых карт неизвестными ему физическими лицами не является доказательством его вины и не является фактом передачи денег в его адрес.

И то, что деньги переводились с одного лицевого счета на другой лицевой счет физических лиц ни о чем не говорит в пользу его обвинений.

Страница 66 Приговора:

Утверждение суда о, якобы, заключенных договорах поставки, как не достоверных и не легитимных, абсолютно абсурдны, так как все договора поставок, как автотранспортом, так и по железной дороге, составлены по одному и тому же правилу и отвечают всем требованиям законодательства. Расхождения в словах и договорных условиях поставки камня нет, та как он говорил и говорит, что оплата за камень производилась только после поставки его на объект, либо на площадку складирования (запасник), находившийся рядом с объектом: это и есть понятие «на месте», то есть в месте его нахождения. Платить за камень, находившийся в карьере или где-то за «семь верст» никто не будет. Паспорта на камень переданы Заказчику вместе со всей исполнительной и проектной документацией и формами КС-2 и КС-3, независимо от способа его поставки на объект. Более того, нет ни одного документа, подтверждающего или опровергающего факта передачи или не передачи этих паспортов. Кстати, паспортов на камень, поставленный по железной дороге, всего 4, а должно быть порядка 25 штук. Они также куда-то делись. Но это не является доказательством его вины или его «мошеннических» действий. Этот вопрос должен быть задан Заказчику - ***».

Страница 67 Приговора:

Стоимость камня при различных способах его поставки не может быть одинаковой, так как каждый раз затраты на его перевозку, погрузо-разгрузочные работы, разные и зависят от многих факторов, включая погодные, а также расстояния доставки. Это не доказательство не поставки камня. Утверждение суда о голословности его довода о существовании незарегистрированных карьеров и старых запасников камня не обоснованы по следующим причинам:

- он неоднократно заявлял ходатайства как письменно, так и устно, в судебном заседании, о необходимости провести выездное заседание на подобных запасниках и карьерах, включая отвалы при добыче полезных ископаемых, с целью убедить суд в их существовании. На что получил от суда категорический отказ;

- свидетель ФИО38 на вопрос гособвинителя: «Сколько официальных карьеров на территории (адрес)?», ответил: «...официальных карьеров в (адрес) 9 и все они расположены в восточной части (адрес): в (адрес), Медногорске, Гае, Ясном, (адрес). Есть еще так называемые «дикие» «карьеры».

На вопрос подсудимого: «С отвалов можно взять камень?», он ответил: «с отвалов свободно берите, только нужны паспорта».

На вопрос подсудимого: «Много необходимо взорвать, чтобы добыть камень?», свидетель ФИО38 ответил: «Взорвали 2-3 раза, вот и большой объем камня»;

- до сих пор существуют запасники камня вдоль реки *** в местах перехода через реку проводов, так как в этих местах имеется крепления берегов каменной наброской. С учетом того, что на протяжении долгих лет эксплуатации имеется просадка и обрушение, то рядом всегда делаются запасники камня, согласно проектно-сметной документации на устройство газопроводов;

- ссылка суда на показания свидетелей ФИО101 и ФИО39 о невозможности перевозки камня автотранспортом в количестве 74000 тонн, вообще абсурдна. От железной дороги как камень будет добираться, «по воздуху» или «пешком»? Все свидетельские показания водителей говорят о том, что камень на объект завозили именно они на своих машинах. Причем, если один рейс «весит» 25 тн., а их было 10 рейсов в день, общий вес перевезенного в день груза равнялся 250 тн., умножаем на 25 рабочих дней, получаем 6259 тн. Это одна машина перевозила за один месяц. За 12 месяцев получается перевезенным камень одним автомобилем 75000 тонн от железной дороги до места берегоукрепления. К тому же объект в (адрес), куда камень перевозился на расстояние 160 км от железной дороги общим перевезенным объемом более 100000 тонн;

- рядом со ст. «***» находилась и находится железнодорожная ветка с эстакадой шлея выгруженный из составов камень, поставленный в адрес *** и откуда он вывозился, как своим, так и наемным транспортом. Все это отражено в бухгалтерских документах, находящихся в деле.

Товарная накладная от (дата) не вызывает сомнения в поставке по ней камня, так как это железнодорожная накладная. К тому же все работающие в это время на объекте свидетели подтвердили укладку камня в (дата) года (см. свидетельские показания ФИО31, ФИО26, ФИО30, ФИО25, ФИО57, ФИО84

Страница 68 Приговора:

Суд неправомерно ссылается на показания свидетелей ФИО50 и ФИО71, как будто подтверждающих сам факт обналичивания денежных средств, таких показаний данные свидетели не давали и в деле их нет. Также неправомерно ссылаться на показания свидетелей ФИО40 и ФИО85. о том, что они, якобы, подтверждают факт обналичивания денежных средств. В свидетельских показаниях этих свидетелей ничего подобного нет, да и быть не может, так как он не занимался подобной мошеннической деятельностью.

Свидетельские показания ФИО73, взятые следователем, противоречат оценке суда ее показаний в плане того, что не он, К.И.АА., просил перечислить в *** денежные средства для дальнейшего их перечисления фирмам-поставщикам, а сама ФИО73 просила его «прогнать» через расчетный счет ***» деньги с целью увеличения ежемесячного оборота ее организации и получения ею в результате льготного кредита в банке.

Суд неправомерно утверждает, что автор жалобы имеет непосредственное отношение к указанным им контрагентам-поставщикам, так называемым «фирмам-однодневкам», по следующим причинам:

- ни один свидетель, представляющий свою фирму, не сказал о том, что он с ним знаком;

- ни один свидетель не дал показания и не утверждал самого факта передачи денег, или ценных бумаг, или иного имущества в виде зданий, сооружений, автотранспорта и т.д;

- ни в одной из фирм он не работал и не был учредителем, а также не получал по карточкам или иным способом денежные средства.

Страница 70 Приговора:

Выводы суда о том, что он, как руководитель ***», давал указания выполнять работы с меньшими объемами и с худшим, чем необходимо, качеством, а также, что он давал задания вносить заведомо ложные сведения в формы КС-2 и справки ф. КС-3, абсолютно неправомерны и не основываются на каких-либо свидетельских показаниях. Напротив, свидетель ФИО25 в своих показаниях указал на то, что он (К.И.А перед началом работ показал толщину каменной наброски около 2 метров и потребовал от всех работников ее соблюдать в процессе работ и потом постоянно контролировал соблюдение этих отметок и толщины слоя камня.

Свидетель ФИО57 подтвердил в своих показаниях на суде, что он давал указания выполнять работы только строго по проекту, не отклоняясь ни на сантиметр.

Свидетель ФИО22 ни разу не сказала на следствии и в суде о том, что я ей давал указания вносить заведомо ложные сведения в формы КС-2., а, напротив, требовал полной отчетности от мастеров, прорабов, отдела снабжения, ПТО, перед внесением данных в ф. КС-2. Данные должны были быть сверены с их записями в рабочих тетрадях и журналах производства работ.

Судом неправомерно дана оценка показаниям ФИО25, им взяты отдельные его высказывания из допроса у следователя ФСБ, полностью проигнорировав его правдивые показания в суде, причем эти показания ФИО123 давал дважды. Перед одним из заседаний (уже в (дата) году), за час до его начала, где он должен был давать свидетельские показания, он был приглашен в ФСБ, где на него его сотрудниками, было оказано моральное давление. О чем ФИО25 заявил в последствии (в этот же день) на судебном заседании. О чем ни в его показаниях, ни в протоколе судебных заседания не сказано ни слова. Наоборот, в Приговоре сказано, что никакого давления на свидетелей не было.

В деле находятся все бухгалтерские документы о поставках камня по железной дороге, признанные судом как достоверные документы.

Несоответствие данных этих документов с данными «экспертного» заключения ФИО17 очевидно:

- *** поставило камня на (дата) рублей за период (дата) годы,

- ***» - на сумму № рублей,

Общая сумма поставки равняется № рублей. По данным же «экспертного» заключения ФИО17 выполнены объемы работ ***» на данном объекте в сумме № руб. Как же можно выполнить работы на №. рублей (включает в себя стоимость самого камня, заработная плата рабочих, эксплуатация техники, зарплата ИТР, прочие накладные расходы организации), когда только одного камня закуплено на сумму №. руб. Где же тогда стоимость остальных средств, входящих в эти №. Здесь наблюдается вопиющее несовпадение данных, их прямая фальсификация.

Исходя из всего вышеизложенного, автор жалобы делает вывод: против него возбуждено заказное уголовное дело.

Объяснения этому очень простые: произошел рейдерский захват предприятия с целью отнять бизнес, основные фонды, а главное отнять землю, по которой пройдет Федеральная дорога ***. Причем заказчики этого захвата известны, ну а уж исполнители, тем более. Добившись банкротства предприятия и его ликвидации, заказчики дела решили добить и его, как руководителя.

Стр. 73 Приговора:

«В ходе судебного разбирательства не было установлено каких-либо оснований у свидетелей для оговора К.И.А.» А как же тогда выступление ФИО62, если это не оговор, то что? То, что он приезжал на данный объект чуть ли не ежедневно - это откровенная ложь. Как можно делать выводы о некачественно проведенных работах, отклонениях от проекта, если он этот проект видел только мельком, в период участия его в конкурсе на право на нем работать? Как можно делать заключения по поводу недостаточности завезенного на объект камня, если не знаешь потребное его количество?

Как можно делать заявление о стоимости данного объекта в №№ рублей (вместо №. руб.), если только стоимость завезенного камня на объект по бухгалтерским документам составила №. рублей. И разве вот эта вылитая перед слушателями ложь, не является оговором? Что это за считающиеся судом «достоверные» свидетельские показания, если не оговор?

Страница 74 Приговора:

Суд дал правовую оценку его действий как мошеннические. А где же тогда доказательства «мошеннического» получения им этих денег? Кто-то, где-то снимал с карточек денежные средства. Кто эти лица? Это не установлено ни следствием, ни судом. Для каких целей они снимались, если снимались вообще? Нет ни одного доказанного факта, что эти деньги передавались ему.

Страница 75 Приговора:

На каком основании суд сделал вывод о хищении мной денежных средств в размере №. руб. путем проведения в актах ф. КС-2 объемов заведомо не выполненных мною работ? Экспертиза ***ФЦ) доказала обратное:

- объемы выполненных работ в основном соответствуют проектным.

В данном суде все показания обвинения принимаются безоговорочно, даже если нет никаких доказательств в их пользу, а есть только слова. Со стороны же защиты не принято ни одного доказательства, как бы они очевидны не были.

Стр. 82 Приговора:

На исполнительной документации стоят подписи прорабов и представителей Заказчика, а не подпись К.И.А Он никого не заставлял подписывать подобного рода документы неглядя, и никого не обманывал при их составлении. Отклонения от проекта не связаны с, якобы, отсутствием опорной призмы, иначе, на чем бы держалось все берегоукрепление? Оно попросту бы сползло в воду. Само понятие «упорная призма» - это упор, в котором упирается все берегоукрепление. Фактически произошла замена банкета (в первоначальном проекте) на упорную призму. (См. свидетельские показания ФИО23, ФИО22, прорабов, мастеров, представителей Заказчика, министра строительства, наконец). Тот камень, который находится в воде - это и есть упорная призма.

Страница 85 Приговора:

Если бы объект не был сделан по проекту, берег был бы давно размыт. Даже, если бы больших паводков и не было. За прошедшие годы как раз паводки были довольно высокими, а толщина льда достигала 1 метра.(См. справку из ***»)

Страница 90 Приговора:

Оснований для возобновления судебного следствия было предостаточно (см. мои ходатайства):

- судебное следствие было прекращено обманным путем. Ему никто не разъяснил его права при прекращении следствия, к тому же адвокат ФИО41 объяснила, что оно может быть возобновлено по первому же моему ходатайству.

- не дала никаких результатов повторная экспертиза (имеется в виду ***),

- не проверены должным образом бухгалтерские документы в полном объеме,

- не проверен весь автотранспорт, завозивший камень с различных мест складирования, включая (адрес),

- не проведено в рамках уголовного дела экспертное заключение *** не рассмотрены в суде (адрес) ее выводы,

- не вызваны и не допрошены в суд директор и «эксперт» ***» ФИО42 и ФИО43, свидетели ФИО86, ФИО87.

- не было выездного заседания суда на местах складирования камня в районе (адрес),

- не были вызваны эксперты *** (ФЦ) в качестве специалистов, не было их опроса даже по системе СКАЙП (через Интернет) или письменным путем,

- не были приняты ходатайства о признании прошедших экспертиз (*** и ***») не легитимными, неправомерными, не дана оценка ни одному приведенному мною доказательству этого.

По мнению автора жалобы, дело в отношен6ии него сфабриковано и искажено ради ликвидации его предприятия, разрушения его бизнеса и отъема полностью его имущества путем искусственного банкротства предприятия и его рейдерского захвата.

К.И.А просит приговор отменить и вынести оправдательный приговор.

Адвокат ФИО44 также считает приговор незаконным, необоснованным и подлежащим отмене.

Указывает, что в процессе судебного разбирательства суд допустил существенные нарушения уголовно-процессуального закона, выводы суда, изложенные в приговоре, не соответствуют фактическим обстоятельствам уголовного дела, установленным судом первой инстанции. Кроме того, сам приговор несправедлив. Вина К.И.А в совершении преступления не доказана.

Частью 3 ст. 248 УПК РФ предусмотрено, что в случае замены защитника суд предоставляет вновь вступившему в уголовное дело защитнику время для ознакомления с материалами уголовного дела и подготовки к участию в судебном разбирательстве.

После вступления в уголовное дело для защиты К.И.А. им было заявлено ходатайство об ознакомлении с материалами уголовного дела. Исходя из большого объема уголовного дела судом был предоставлен срок, заблаговременно не достаточный для полного ознакомления со всеми материалами. Кроме того, следует учитывать большое количество праздничных дней, выпавших в предоставленный судом период с (дата) по (дата). Исходя из указанных обстоятельств возможности качественно представлять интересы подзащитного он был фактически лишен. Виду того, что полностью в предоставленный срок ознакомиться с материалами уголовного дела не представилось возможным, им было заявлено ходатайство о предоставлении дополнительного времени для полного ознакомления со всеми материалами дела. В данном ходатайстве мне было отказано, при этом единственным мотивом отказа явилось достаточное, по мнению суда, время, ранее предоставленное для ознакомления с уголовным делом. Далее, после частичного ознакомления с материалами уголовного им было заявлено ходатайство о предоставлении времени для подготовки к выступлениям в прениях. В данном ходатайстве также было отказано. Суд потребовал

выступить в прениях незамедлительно либо признать факт отказа от осуществления защиты.

Указанные факты свидетельствуют о вопиющем нарушении судом фундаментального права в уголовном процессе - права на защиту, допущенного в отношении К.И.А

Более того, суд не предоставил также времени на согласование позиции защиты с моим доверителем К.И.А

Данные нарушения являются существенными и фактически лишили К.И.А возможности получить квалифицированную юридическую помощь, а его - возможности честно, разумно, добросовестно и квалифицированно выполнять обязанности защитника.

Суд неверно квалифицировал гражданско-правовые отношения, имеющиеся между «*** и ***» как уголовно наказуемое деяние - мошенничество в сфере предпринимательской деятельности.

Вынося приговор и квалифицируя действия К.И.А. как мошенничество, вытекающее из предпринимательской деятельности, по ч. З ст. 159 УК РФ, суд не отграничил данное деяние от гражданско-правовых отношений, не описал, почему данное деяние является гражданско-правовыми отношениями, а является преступлением.

Объективная сторона преступления, предусмотренного ст. 159.4 УК РФ характеризуется преднамеренным неисполнением лицом договорных обязательств. Преднамеренное неисполнение договорных обязательств состоит в открытом нежелании лица исполнить обязательства, предусмотренные гражданско-правовым договором. В то же время, стороной обвинения не доказана преднамеренность неисполнения обязательства К.И.А

В ходе предварительного следствия, а затем и судом не установлен момент возникновения умысла, а сам умысел не доказан. Судом неправильно установлен момент начала преступления как момент заключения государственного контракта, тогда как доказательств возникновения умысла К.И.А на мошенничество на указанный момент не имеется. Напротив, о намеренности К.И.А исполнять государственный контракт свидетельствует наличие у ***» возможности его исполнить, установленной комиссией по проведению конкурса на право заключения данного государственного контракта.

Таким образом, стороной обвинения не доказана преднамеренность неисполнения договорных обязательств.

В действиях К.И.А как руководителя ***» умысла и корыстной цели на хищение чужого имущества не усматривается. Доводы государственного обвинителя о том, что К.И.А. совершил хищение денежных средств из корыстных побуждений основаны на предположениях. Обвинительный приговор не может быть основан на предположениях и постановляется лишь при условии, что в ходе судебного разбирательства виновность подсудимого в совершении преступления должна быть подтверждена совокупностью исследованных судом доказательств. Органами следствия не добыто, а стороной обвинения не представлено доказательств того, что К.И.А обращал денежные средства в свою пользу либо пользу третьих лиц.

Судья в приговоре указывает, что довод подсудимого о том, что общества, доставлявшие камень автомобильным транспортом, могли не закупать камень, а взять его из каких-либо старых запасников, незарегистрированных карьеров, ничем не подтвержден и является гословным. Однако данный довод К.И.А также и не опровергнут ни одним из представленных стороной обвинения доказательством. В качестве подтверждения своего вывода судья принимает отсутствие паспортов на камень. Однако, в случаях таких поставок никаких паспортов не может быть по определению ввиду самого характера происхождения камня. Таким образом, требуя от К.И.А подтверждения его доводов, судья нарушает принципы презумпции невиновности, закрепленные в части 2 статьи 14 УПК РФ. Утверждать, что указанные доводы защиты являются голословными суд не может, ввиду того, что данные доводы являются версией защиты, а все версии должны быть исследованы судом. В нарушении указанного требования данная версия судом не рассматривалась, не проверялась, а потому должной оценки не получила.

Такие доказательства обвинения как показания представителей потерпевшего и свидетелей по делу не уличают К.И.А. в совершении вменяемого ему преступления, а указывают на обстоятельства выполнения им условий по заключенному государственному контракту.

Более того, сами показания потерпевшего и свидетелей обвинения не противоречат показаниям подсудимого К.И.А., из которых усматривается, что он никакого хищения не совершал. Наоборот, данные доказательства в совокупности с доказательствами, предоставленными стороной защиты, создают единую картину событий. На всем протяжении предварительного следствия и в судебном заседании К.И.А. категорически отрицал предъявленное ему обвинение в хищении чужого имущества, давал последовательные и однообразные показания.

Согласно обвинительному заключению вина К.И.А. в совершении указанных преступлений, помимо показаний потерпевшего, свидетелей, подтверждается протоколами выемки, протоколами осмотра вещественных доказательств и заключением эксперта.

Между тем, сами по себе протоколы выемки, протоколы осмотра вещественных доказательств и заключение эксперта не указывают на причастность подсудимого к инкриминируемым ему деяниям.

Имеющееся в деле заключение эксперта ФИО2 может свидетельствовать лишь о том, что объемы и стоимость выполненных работ не соответствуют актам выполненных работ и исполнительной документации и не более. То есть, указанная экспертиза может рассматриваться только лишь как основание для гражданско-правового спора о качестве выполненных работ, но никак не может свидетельствовать о наличии всех необходимых признаков состава преступления, предусмотренного ч.3 ст. 159.4 УК РФ, в том числе умысла и преднамеренности неисполнения договорных отношений.

Протоколы выемки вещественных доказательств, протоколы их осмотра, другие документы, положенные в основу приговора свидетельствуют лишь об условиях и обстоятельствах заключенного между ***» и ***» - дарственного контракта, а также о выполненных и не выполненных работах подрядчиком

по указанному контракту.

Таким образом, все доказательства, представленные стороной обвинения свидетельствуют лишь о том, что между двумя юридическими лицами *** (заказчик) и *** (подрядчик) в рамках гражданско-правовых отношений был заключен государственный контракт и в настоящее время имеется гражданско-правовой спор по поводу полноты выполненных работ и их оплаты.

Исходя из обстоятельств дела и исследованных в судебном заседании доказательств в действиях К.И.А. не может быть усмотрено корыстной цели, то есть стремления обратить чужое имущество в свою пользу либо распорядиться указанным имуществом как своим собственным.

Таким образом, доказательства, приведенные в обвинительном заключении и представленные государственным обвинителем в судебном заседании как каждые в отдельности, так и в совокупности, не дают оснований для вывода о наличии события преступления, поскольку спор между ***» и ***» находится в пределах гражданско-правовых отношений.

При таких обстоятельствах, установленных в судебном заседании, К.И.А подлежит оправданию за отсутствием события преступления, на основании ст.302 ч.2 п.1

В удовлетворении гражданского иска, заявленного ***» следует отказать.

Просит приговор в отношении К.И.А. отменить и вынести оправдательный приговор.

В возражениях на апелляционные жалобы:

Государственный обвинитель ФИО45 считает, что доводы, изложенные в жалобах, являются необоснованными и удовлетворению не подлежат, указав следующие основания.

Выводы суда о виновности К.И.А. в совершении преступления обоснованы и подтверждаются совокупностью исследованных в судебном заседании доказательств.

В основу обвинения легли результаты экспертиз, проведенных в рамках расследования уголовного дела, по которым получены исчерпывающие и мотивированные ответы на поставленные вопросы.

Данные доказательства были добыты в соответствии с требованиями уголовно-процессуального закона и обоснованно признаны судом допустимыми доказательствами.

Судом в приговоре достаточно подробно изложены и проанализированы показания представителей ***» и свидетелей, представленных сторонами. Показания свидетелей, которые суд взял за основу приговора, согласуются как между собой, так и с другими доказательствами по делу и в своей совокупности устанавливают одни и те же факты, совпадающие во многих существенных деталях, имеющих значение для установления вины К.И.А. в совершении данного преступления.

Суд полно, всесторонне и объективно исследовал все представленные доказательства, дал им надлежащую оценку и обоснованно пришел к выводу о виновности Кичатова К.И.А.

Довод стороны защиты о том, что судом было нарушено право К.И.А. на защиту, которое выразилось в том, что адвокату ФИО44 не было предоставлено достаточного времени для ознакомления с материалами уголовного дела и для согласования позиции с подзащитным, не нашел своего подтверждения. Так, адвокату было предоставлено время с (дата) по (дата) для ознакомления с материалами уголовного дела и для подготовки к прениям, а в томе 34 на л.д. 238, 239, 240 имеются расписки адвоката, свидетельствующие о том, что адвокат ознакомился со всеми томами уголовного дела. Времени для подготовки к прениям и согласования позиции стороне защиты предоставлялось достаточно.

Довод защиты о том, что действия К.И.А. являются гражданско-правовыми и уголовного преступления не содержат, является несостоятельным, поскольку судом установлено, что К.И.А. совершил именно хищение денежных средств в ходе выполнения работ по государственному контракту, при этом он преднамеренно не исполнял договорные обязательства, так как предоставлял заказчику заведомо подложные документы, где завышал объемы и стоимость выполненных работ.

В судебном заседании установлен и корыстный мотив завладения чужими денежными средствами. Так, К.И.А путем обмана представителя заказчика *** относительно объема и стоимости выполненных работ, получил на счет ***» средства, которыми он распорядился по собственному усмотрению так как являлся фактическим владельцем и руководителем данного общества.

Действиям подсудимого дана правильная юридическая оценка.

При назначении наказания суд учел характер и степень общественной

опасности совершенного преступления, личность подсудимого и назначил

ему справедливое наказание.

На основании вышеизложенного государственный обвинитель полагает, что доводы, изложенные в апелляционных жалобах являются необоснованными, в связи с чем их необходимо оставить без удовлетворения.

Представитель потерпевшей организации ***ФИО88В. полагает, что доводы апелляционных жалоб являются необоснованными в связи со следующим.

1. Указания осужденным К.И.А. на мнимые нарушения уголовно-процессуального права при расследовании и рассмотрении в суде уголовного дела основаны на неправильном толковании закона.

Довод К.И.А. о том, что обязательным условием возбуждения уголовного дела является «заявление потерпевшей стороны» противоречит ст. 140 УПК РФ, предусматривающей и другие поводы для возбуждения уголовного дела.

Присутствие осужденного К.И.А. при производстве экспертизы на стадии предварительного расследования не предусмотрено нормами УПК РФ, поскольку на момент назначения и проведения экспертизы К.И.А никаким процессуальным статусом по уголовному делу не обладал.

Исследование ***» проводилось на стадии доследственной проверки, следовательно, не является заключением эксперта, данным по правилам ст. 80 УПК РФ.

Осужденный указывает в жалобе на «фальсификацию судом показаний свидетелей». Все показания свидетелей полно и правильно изложены в протоколах судебного заседания. Замечания на протокол судебного заседания в порядке ст. 260 УПК РФ осужденным не подавались, следовательно, он был согласен со всеми сведениями, которые изложены в протоколах судебного заседания.

К.И.А. утверждает, что «судебное следствие было прекращено обманным путем». Вместе с тем, при выяснении вопроса о прекращении судебного следствия все лица, участвующие в деле, в том числе, и защитник ФИО41 высказались за окончание судебного следствия, заявив, что иных ходатайств и доказательств не имеется. После этого был объявлен перерыв в судебном заседании для дачи защитником консультации К.И.А.. После продолжения судебного заседания К.И.А ясно выразился, что не возражает против окончания судебного следствия.

Таким образом, последующие заявления К.И.А. о возобновлении судебного следствия не содержали каких-либо ссылок на новые обстоятельства, что является условием для возобновления судебного следствия в соответствии со ст. 294 УПК РФ, кроме того, возобновление судебного следствия является правом, а не обязанностью суда.

2. Утверждения К.И.А. о фактах, якобы свидетельствующих о его невиновности, ничем не доказаны, основаны на предположениях, следовательно, не могли быть положены в основу приговора. Правило о том, что приговор не может быть основан на предположениях справедливо и для обстоятельств и фактов, приводимых стороной защиты в свое оправдание.

Утверждение К.И.А. о том, что «при толщине слоя камня в нижней части откоса 1,12 м. в первый же паводок произошел бы подмыв берега» является предположением, не является суждением эксперта. Утверждения о заказном уголовном деле, о фальсификациях показаний свидетелей, о давлении на свидетелей и суд также ничем не подтверждены.

3. Доводы К.И.А. о якобы допущенных ошибках при производстве экспертного исследования по настоящему делу ***» фактически сводятся к несогласию с выводами эксперта и выбранной им методикой. Утверждение К.И.А о том, что для производства экспертного исследования зданий и сооружений необходима лицензия, а также диплом инженера по специальности «Гидротехническое строительство» не содержит ссылок на конкретный пункт ФЗ «О лицензировании в РФ» и иные нормативные документы.

Несогласие К.И.А. с выбранной методикой (осужденным оспаривается размер шурфов и их количество) не свидетельствует о неправильности экспертного заключения, напротив, К.И.А не указывает нормативные источники, в которых было бы закреплено количество и размер шурфов, необходимых для исследования объекта.

Методики исследования, в том числе, применяемые для расчета формулы, коэффициенты относятся исключительно к компетенции эксперта, который отвечает за достоверность полученных им в ходе исследования результатов.

На стр. 11 жалобы К.И.А. говорит о «множестве арифметических ошибок» в экспертном заключении, в качестве примера приводит лишь расчеты площади щебеночного покрытия, вместе с тем, была проведена дополнительная экспертиза с целью убрать из расчетов и обшей стоимости стоимость щебеночного покрытия как не предусмотренного проектом.

Таким образом, в апелляционной жалобе по существу не приведено ни одного возражения на заключение эксперта ФИО17

4. Иной документ - «Заключение судебно-строительной экспертизы», произведенной в рамках дела А47-9692/2012, рассмотренного Арбитражным судом (адрес), правомерно оценен судом как недостоверное и недопустимое доказательство. Суд правомерно установил, что на начало производства экспертного исследования данные эксперты не были предупреждены в установленном порядке об уголовной ответственности за дачу заведомо ложного экспертного заключения. Ссылка осужденного К.И.А на то, что ФИО46, ФИО47. ФИО48 были предупреждены об этом в ходе допроса (дата) основана на неверном толковании процессуального закона, поскольку при допросе (дата). по данному уголовному делу данные лица имели процессуальный статус свидетелей, следовательно, были предупреждены об уголовной ответственности за дачу заведомо ложных показаний и за отказ от дачи показаний.

Исправление в тексте экспертного заключения фамилии не оговорено подписями экспертов, следовательно, является недействительным. Таким образом, предположить, что к производству экспертизы было допущено лицо, не указанное в определении арбитражного суда, а именно, ФИО49. Доводы осужденного, направленные на восстановление доверия к данному документу, противоречат материалам дела.

5. Осужденный К.И.А. сам признаёт факт фальсификации исполнительной документации на объект.

На стр. 8 апелляционной жалобы им указано, что «суду представлялись два комплекта исполнительной документации, один из них составлялся непосредственно на стройплощадке во время производства работ, другой, более поздний, делался по результатам корректировки проекта, то есть для «блезиру», и не отражал фактическое состояние дел».

Следовательно, осужденный признает, что сдал заказчику исполнительную документацию, не отражающую фактическое состояние объекта.

Утверждения осужденного, что имеется «более правильная» исполнительная документация следует воспринимать критически, поскольку «правильная» ни заказчику, ни иным проверяющим лицам не сдавалась и не предъявлялась, составлена в одностороннем порядке и заказчиком не утверждена, следовательно, ее появление следует расценивать как способ защиты ИК.И.А от предъявленного обвинения.

6. Довод адвоката ФИО44 о непредставлении ему времени ознакомления с материалами дела противоречит обстоятельствам дела. ФИО44 указал, что судом ему была предоставлена возможность ознакомиться с делом с (дата). по (дата). Данный срок является достаточным для ознакомления с материалами дела и согласования позиции с подзащитным. Сам ФИО44 в судебном заседании заявил, что с томами дела, сформированными на досудебной стадии, он не знакомился в суде, поскольку эти тома были в отфотографированном виде у подсудимого. Следовательно, ФИО44 имел возможность в круглосуточном режиме знакомиться делом и согласовывать позицию, тома же, сформированные в суде, в период с (дата) по (дата) он вполне мог изучить, откопировать и принять к сведению.

Кроме того, нигде не указано, что необходимо предоставлять время для ознакомления из расчета один лень на один том уголовного дела.

7. Попытка адвоката ФИО44 истолковать преступные действия К.И.А. как гражданско-правовые отношения противоречит обстоятельствам дела и имеющимся в деле доказательствам.

В соответствии с Федеральным законом от 08.02.1998г. № 14-ФЗ «Об обществах с ограниченной ответственностью» лицами, имеющими властные полномочия в отношении общества, являются участники и единоличный исполнительный орган (директор).

В судебном заседании было установлено, что ***» не располагало ни самостоятельным учредителем, ни директором. Номинальные директора общества ФИО50 и ФИО4 М.П. подтвердили, что К.И.А. полностью руководил производственной, финансово-хозяйственной деятельностью общества, распоряжался расчётными счетами фирмы, а также активами компании. Все сотрудники ***» знали об этом, воспринимали К.И.А как директора компании, полностью ему подчинялись в своей работе. Указания К.И.А. были обязательными для всех сотрудников ***». В период своего фиктивного директорства данные лица фактически выполняли иные трудовые функции - были инженером отдела снабжения и дворником соответственно.

Из показаний номинальных участников общества ФИО52 и ФИО102. можно сделать вывод, что участники ***» не имели возможности самостоятельно руководить деятельностью общества, принимать юридически значимые решения по назначению директора, распределению прибыли, определению хозяйственно-финансовых задач общества. Их роль полностью сводилась к выполнению указаний подсудимого К.И.А.

Показания указанных свидетелей подтверждаются карточками с образцами подписи К.И.А., изъятыми в ***» и в ***», в которых были открыты счета ***»: из содержания данных карточек следует, что правом первой подписи финансовых и банковских документов в ***» был наделен подсудимый К.И.АА.

Следовательно, К.И.А не только руководил организационно-хозяйственной деятельностью общества, но и был единственным лицом, которое имело право распоряжаться денежными средствами общества, в том числе, инициировать списание денежных средств с расчетного счета ***».

Таким образом, ***» являлось лишь инструментом для преступной деятельности К.И.А который контролировал всю деятельность и все хозяйственные и денежные вопросы данной фирмы.

Умысел К.И.А на преднамеренное неисполнение договорных обязательств был установлен судом и выражался в том, что он умышленно давал указания закупать камень в меньшем количестве, чем нужно по проекту, в том числе, оплачивать несуществующие и неосуществленные поставки камня фирмам-однодневкам, а также указания укладывать камня меньше, чем предусмотрено проектом, в том числе, произвести корректировку проекта для исключения из проекта нижней упорной призмы.

Как правильно указывает адвокат ФИО44, заключение эксперта ФИО17 свидетельствует о том, что объемы и стоимость выполненных работ не соответствует актам выполненных работ и исполнительной документации.

Следовательно, К.И.А. давал указания ФИО22 вносить в исполнительную документацию и акты выполненных работ заведомо завышенные сведения об объемах и стоимости работ, в последующем предъявлял акты для подписания заказчику, зная, что часть работ на объекте на самом деле не произведена и не планируется к выполнению.

Процесс приемки выполненных работ, проверки хода строительства также полностью контролировался К.И.А., что подтверждается показаниями работников *** и проверяющих организаций. Именно К.И.А. встречал всех проверяющих на объекте, рассказывал о ходе строительства, показывал объект, говорил о том, что все выполнено.

Исходя из изложенного, автор возражения просит приговор Промышленного районного суда (адрес) от (дата) оставить без изменения, а апелляционные жалобы К.И.А. и ФИО44 без удовлетворения.

Проверив материалы дела, обсудив доводы апелляционной жалобы с дополнениями, возражения на неё, судебная коллегия находит приговор в отношении К.И.А законным, обоснованным и справедливым.

Вина осуждённого в им содеянном подтверждается доказательствами, тщательно исследованными в судебном заседании и изложенными в приговоре, проанализировав которые в совокупности, суд правильно установил фактические обстоятельства дела, назначив К.И.А справедливое наказание.

Так осуждённый К.И.А в судебном заседании суда первой инстанции, не признавая себя виновным пояснил, что ***» создано им в ***(адрес) владельцем и руководителем общества является он. Он осуществляет всю финансово-хозяйственную деятельность общества, руководит производственными процессами, счетами фирмы распоряжался единолично только он. (дата) между ***» и ***» был заключен государственный контракт № на производство реконструкции инженерной защиты (адрес). Он руководил производственным процессом при строительстве данного объекта. Работы на объекте велись до конца (дата) г., хотя акт о сдаче объекта был подписан в ноябре (дата) г. В процессе строительства было задействовано более 30 человек, инженер-геодезист. Прорабом стройки был ФИО89, мастерами ФИО90 и ФИО91. В результате недофинансирования оплата за выполненные работы осуществлялась до (дата) г. включительно. По договоренности с заказчиком при поступлении денег вплоть до (дата) г. ***» выставляло для оплаты акты приемки выполненных работ формы КС-2 и акты стоимости выполненных работ формы КС-3. Работы на объекте велись исключительно на основании проектно-сметной документации.

Камень был завезен на объект в полном объеме, согласно проекту, и весь был уложен на объекте. Камень на объект завозился железнодорожным транспортом до (адрес) двор, поставщиками были ***» и ***», также на объект камень завозился автомобильным транспортом от фирм, с которыми были заключены договора на поставку или договора купли-продажи. Данные фирмы проверялись по сайту налоговой инспекции. После того, как они удостоверились, что указанные фирмы в действительности существуют, что они являются действующими, с ними были заключены соответствующие договоры на поставку камня. В настоящее время объект не эксплуатируется в течение № лет, простоял 6 паводков. Объект не сдвинулся, но происходит естественный процесс уплотнения камня, так как идет воздействие природных явлений. В деле не имеется доказательств того, что денежные средства, выплаченные фирмам за поставку камня автомобильным транспортом, вернулись ему назад. На счетах у него денег не имеется. Он не согласен с выводами эксперта ***» (адрес), так как данное общество не имеет лицензии на производство экспертиз по гидротехническим сооружениям, в воде объем уложенного камня не измеряли, в результате чего в экспертизе объем уложенного на объекте камня значительно занижен. Если бы на объекте было уложено столько камня, сколько указано в данном заключении эксперта, то объект бы давно разрушился. Мошенничество он не совершал. Иск не признаёт.

Представитель ***» ФИО51 показал суду первой инстанции, что (дата) между *** и *** был заключен государственный контракт № на строительство объекта «Реконструкция инженерной защиты (адрес) во время прохождения паводка». Стоимость работ по контракту составила № рублей. По соглашению сторон сумма контракта уменьшилась до 193 *** рублей. Работы на объекте осуществлялись с (дата) г. по (дата) г. (дата) г. представителем ***» ФИО55 был подписан окончательный акт приемки данного объекта. Согласно заключению судебной экспертизы действиями К.И.А причинен материальный ущерб государству в лице *** в размере №.

Свидетель ФИО52 подтвердила суду, что К.И.А её дядя. В ***» она работала бухгалтером. Затем К.И.А попросил её стать учредителем ***», она согласилась. Она никаких самостоятельных действий, решений не принимала, только подписывала документы, которые ей предоставлял К.И.А. Фактически обществом руководил К.И.А. В настоящее время учредителем *** числится её мать - ФИО53

Свидетель ФИО53 показала, что она является родственницей К.И.А. С (дата) г. она работает в ***» сначала штукатуром-маляром, затем в отделе снабжения. Обществом руководит К.И.А. Примерно с (дата) г. по просьбе К.И.А. она является учредителем ***». В качестве учредителя ***» она никаких самостоятельных решений не принимает, только подписывает документы, которые ей предоставляет К.И.А., в суть данных документов она не вникает. С какими фирмами работает общество ей не известно. По поводу строительства в (адрес)» в (дата).-(дата). ей ничего не известно.

Свидетель ФИО4 М.П. также подтвердил суду, что с (дата) г. он работал в ***» дворником. *** г. К.И.А предложил ему стать директором общества, кем он и стал. Директором он был по *** г.. В должности директора он деятельностью общества, не руководил этим занимался К.И.АА.. Он только подписывал различные документы, в суть которых не вникал. В (дата) г. ***» занималось строительством объекта в (адрес). В период строительства он на данный объект не ездил, строительством фактически руководил К.И.А

Свидетель ФИО50 показал, что с (дата) г. он работал в ***» инженером отдела снабжения. С (дата). по (дата) по просьбе К.И.А. он состоял в должности директора ***». Обществом он не руководил, а только подписывал различные документы: счета-фактуры, договора, накладные, которые ему давал К.И.АА., который фактически и руководил *** В суть подписываемых им документов он не вникал. В (дата) г. ***» укрепляло берег реки *** в (адрес) путем отсыпки бутового камня. В период строительства он объект не посещал. В представленных следователем документах: справках формы КС-3, актах формы КС-2, товарных накладных от имени директора ***» расписывался он по указанию К.И.А Всеми вопросами, касающимися поставок стройматериалов в адрес ***», занимался лично К.И.А

Свидетель ФИО54 показал, что он работает в ***» начальником службы развития коммунальной инфраструктуры. В (дата) г. между *** и ***» был заключен государственный контракт на строительство объекта «Реконструкция инженерной защиты (адрес)». В его обязанности входило осуществление функций технического надзора на начальном этапе строительства на указанном объекте. Данные функции он выполнял месяца три. Он выезжал на объект около трех раз, визуально контролировал ход строительства, с точностью объем работ не контролировал, акты форм КС-2 и КС-3 не подписывал. Он следил, чтобы работы велись в соответствии с проектом, по документам всё соответствовало. Когда он выезжал на объект, то там осуществлялись такие строительные работы, как уполаживание берега, завозили ПГС, укладки камня еще не происходило. Проверяя работы, он обратил внимание, что работы ведутся с отступлением от проектной документации. Об этом он доложил заместителю руководителя ***» ФИО55 В дальнейшем ему стало известно, что была произведена корректировка проекта.

Свидетель ФИО56 подтвердил, что в ***» он работал с (дата) г. начальником производственно-технического отдела. Данное общество фактически принадлежит К.И.А., он является и его руководителем. Процессом строительства на объекте в (адрес) в полном объеме руководил К.И.А он давал указания прорабу строительства ФИО92, мастеру ФИО93, рабочим, сотрудникам ***», касающиеся хода строительства, оформления различных документов. Со стороны заказчика был контроль за строительством, объект проверяли различные комиссии. Камень на объект в основном поставлялся с *** карьероуправления.

Свидетель ФИО22 подтвердила свои показания, данные ею при производстве предварительного о том, что ***» фактически принадлежит К.И.АА., он же является и фактическим руководителем данной организации, в полном объеме распоряжается финансовыми средствами компании, распоряжается расчетным счетом фирмы. В разное время номинальными директорами фирмы были ФИО94, ФИО4, Кашкаров. Эти люди фактически деятельностью компании не руководили, все управленческие решения по фирме принимал К.И.А. Процессом строительства на объекте в (адрес) в полном объеме руководил К.И.А., он давал указания прорабам строительства ФИО89ФИО95, рабочим, сотрудникам ПТО, отдела снабжения, бухгалтерии, касающиеся хода строительства, оформления отчетных документов. В процессе строительства она составляла акты о приемке выполненных работ. Объемы, указанные в актах, она получала от К.И.А реже от прорабов, которые действовали по указанию К.И.А.. На основании актов выполненных работ, прорабом строительства – ФИО89 осуществлялось списание материалов по форме М29. Указанные документы она проверяла на правильность их составления, сверяла их с данными актов формы КС-2, после чего визировала и передавала К.И.А.. Акты на скрытые работы также составлялись на основании информации, представленной ФИО213.. Ей лично не известна толщина произведенной каменной наброски на объекте. Она указывала объемы выполненных работ, в том числе объемы камня и работ по укладке камня, в актах формы КС-2, со слов К.И.А. Большой слой камня уложен в нижней части берега, у уреза воды, в том числе и в воде. Уровень уложенного в нижней части крепления камня был отражён в исполнительной документации – схемах, подготовленных по результатам строительства, с учетом представленных К.И.А данных о толщине каменной наброски в этой части берега. Толщина каменной наброски в воде достигает 2 метров, а в некоторых местах и 4 метров. По окончанию строительства от К.И.А она получила данные о толщине каменной наброски на всем берегу, с учетом этих данных ею была подготовлена исполнительная документация. Строительный материал – бутовый камень в основном доставлялся железнодорожным транспортом с *** карьероуправления. Названия других поставщиков камня ей не известны (том 7 л.д.70-73).

Свидетель ФИО57 подтвердил свои показания, данные им при производстве предварительного следствия о том, что К.И.А. полностью руководил финансово-хозяйственной и производственной деятельностью ***», в полном объеме распоряжается всеми расчётными счетами фирмы. Всем процессом строительства на объекте – реконструкция инженерной защиты (адрес) руководил лично К.И.А который полностью контролировал объем и качество выполняемых работ. Весь камень для строительства объекта привозился с железнодорожной станции «***», куда поступал с *** карьероуправления. Закупками строительных материалов для объекта в полном объеме руководил ФИО219 формы КС-2, КС-3 готовились ПТО по указанию К.И.А Объемы камня, щебня и ПГС он не считал, а при составлении отчетов руководствовался информацией, представленной ПТО. Пояснить, по какой причине товарная накладная № датирована (дата), тогда как фактически строительство объекта было окончено в (дата) г., пояснить не может (том 7 л.д.16-19,63-65,163-165).

Свидетель ФИО25 также подтвердил свои показания, данные им при производстве предварительного следствия о том, что в ходе строительства объекта в (адрес) использовались материалы: ПГС, бутовый камень, щебень. Бутовый камень и щебень в основной своей массе доставлялись с *** карьера (адрес) железнодорожным транспортом до ст. «***» (адрес). Далее самосвалами доставлялись до объекта. В самом начале строительства один или два состава были доставлены из (адрес). Более камень ниоткуда не поставлялся.

Из показаний свидетеля ФИО58 следует, что он работал водителем в *** с (дата)(адрес) руководителем ***» является К.И.А Он работал водителем на «КАМАЗе», затем на «Скания». Он возил камень в ходе строительства объекта в (адрес). Бутовый камень они перевозили с угольного склада, расположенного на (адрес), от железнодорожных вагонов на объект. Когда он работал на объекте в (адрес), то машин сторонних организаций, завозивших камень, он не видел.

Аналогичные показания дали свидетели ФИО59, ФИО60.

Свидетель ФИО61, старший государственный инспектор *** показала, что изучив проектную и исполнительную документацию по реконструкция инженерной защиты в (адрес), она выявила их несоответствие. В частности согласно исполнительной документации не была выполнена упорная призма, предусмотренная проектом. Ею было принято решение о привлечении ***», ***» и *** к административной ответственности. Она составила протоколы об административных правонарушениях и вынесла постановления.

Из показаний свидетеля ФИО18, директора ***, что в (дата) г. он был нанят экспертом из (адрес) для производства топографических замеров рельефа фактически выполненной ***» инженерной защиты в (адрес). В его задачу входило сделать съемку по тем же поперечникам, которые он ранее определил по заказу ***». В дальнейшем на указанных поперечниках рабочими в нескольких местах прорывались шурфы. Далее он проводил топосъемку нижнего уровня каменной наброски, то есть уровня земли. Верхние границы поперечников, которые он замерял в (дата) г. совпадали, то есть объект изменений не претерпел. К некоторым местам он подходил и видел, что рабочие вынимали камень полностью, производили разбор до песчано-гравийной смеси, затем эксперт производил измерения приборами, толщины каменной наброски в 2 метра не было, было меньше.

Свидетель ФИО62, ранее с (дата) г. являющийся директором и учредителем ***» показал, что (дата) г. ему стало известно, что Министерством строительства (адрес) планируется проведение конкурса на строительство объекта: «Инженерная защита (адрес)». Он участвовал в данном конкурсе. Проектно-сметная документация на данный объект разрабатывалась ***» по заказу и за счет средств ООО «***». Перед проведением аукциона он ознакомился с техническим заданием и увидел, что в проекте завышены объемы работ и объемы необходимого строительного материала, в частности камня. Проект не соответствовал действовавшим нормативам и ГОСТам. Считает, что строительство указанного объекта не вызывалось необходимостью, а нужно было для совершения хищения бюджетных денежных средств. Конкурс был проведен с нарушениями, и его выиграло ***», хотя *** предложило цену контракта ниже, чем ***». Решение конкурсной комиссии никто не отменил. В дальнейшем ему стало известно, что *** строило указанный объект с нарушениями и не в соответствии с проектно-сметной документацией. Он сам несколько раз выезжал на данный объект и видел, что земляные работы не проводились, в воду камень не закладывался, столько камня, сколько указано в проекте, не уложено.

Из показаний свидетеля ФИО63 следует, что (дата) г. он являлся директором ***». Он приобрел данную фирму у ФИО64 По поводу приобретения общества он общался с двумя молодыми людьми, имена которых не помнит. После подписания всех необходимых документов, данные молодые люди передали ему пакет учредительных документов фирмы, печать, документы на открытый расчетный счет в банке «***», пакет бухгалтерских документов. На основании документов он сделал вывод, что ранее ***» занималось строительно-монтажными работами, поставкой строительных материалов. Имелись данные о перечислении в адрес ***» денежных сумм за поставку строительных материалов с расчетного счета *** Согласно движений по ***» камень не закупало.

Свидетель ФИО64 показала суду, что в (дата) она потеряла свой паспорт. Через некоторое время ей позвонил мужчина, спросил, теряла ли она паспорт, и попросил о встрече. При встрече мужчина показал её паспорт и предложил быть директором в ***». Будучи введённой в заблуждение она согласилась, так как мужчина ей предложил денежное вознаграждение. Впоследствии она увидела документы на какие-то строительные материалы, подписанные от её имени, и сказала, что такие документы она никогда не подписывала. Она сказала, чтобы фирму переоформляли на кого-то другого. Примерно через три месяца они позвонили и сказали, что их фирму покупают и нужно её переоформить. У нотариуса фирма была переоформлена на какого-то мужчину. Она никакие документы, договора поставок не подписывала. Об ***» она ничего не знает. Договор купли-продажи стройматериалов от (дата) между ***» и ***» на сумму № рублей она не подписывала, подпись в договоре выполнена не ею.

Свидетель ФИО65 показал, что в (дата) г. некий ФИО98 попросил её зарегистрировать на её имя фирму, за что предложил № рублей, она согласилась. После регистрации все документы на фирму ***» она передала ФИО98. Через некоторое время её стали вызывать в налоговую инспекцию, в правоохранительные органы, она уже шестой год ходит по судам. Никакой деятельности в качестве директора ***» она не осуществляла, никаких договоров, счетов-фактур, накладных не подписывала. Название *** ей не знакомо. Договор купли-продажи стройматериалов от (дата), заключенный между ***» и ***», счет-фактуру, товарную накладную на сумму № рублей, она не подписывала.

Свидетель ФИО66 показал, что летом или (дата) г. к нему обратился его знакомый ФИО100, погибший в настоящее время, и попросил оформить на его имя ***», он согласился. После оформления на его этой фирмы он периодически ездил с ФИО100 в банк и получал деньги, которые передавал ФИО100 В разговоре ФИО100 с другими лицами он слышал, что у них дела с ***». Договор купли-продажи стройматериалов от (дата) между *** и ***» на сумму № рублей, он не подписывал, подпись в договоре выполнена не его рукой.

Из показаний свидетеля ФИО67 следует, что в конце (дата) г. её бывший коллега ФИО68 предложил ей зарегистрироваться в качестве индивидуального предпринимателя, она согласилась. После открытия счета, ФИО68 привозил ей на подпись договора об оказании ею транспортных услуг юридическим лицам. Она их подписывала, ставила печать и передавала ФИО68. Оказывались ли фактически транспортные услуги, она не знает. У неё никакого транспорта и наемных рабочих не было. Со слов ФИО68, он снимал с её расчетного счета денежные средства, поступающие по заключенным договорам, и рассчитывался ими с работниками.

Кроме изложенного, вина К.И.А. подтверждается также заключениями основной и дополнительной строительно-технических судебных экспертиз от (дата) и от (дата), из которых следует, что перечень и объемы фактически выполненных работ (предусмотренных проектно-сметной документацией) по объекту «Реконструкция инженерной защиты (адрес) во время прохождения паводка» не соответствует перечню и объемам работ по акту № о приемке выполненных работ от (дата), по акту № о приемке выполненных работ от (дата), по акту № о приемке выполненных работ от (дата), по акту № о приемке выполненных работ от (дата), по акту № о приемке выполненных работ от (дата), по акту № о приемке выполненных работ от (дата), по акту № о приемке выполненных работ от (дата), по акту № о приемке выполненных работ от (дата), по акту № о приемке выполненных работ от (дата), по акту № о приемке выполненных работ от (дата), по акту № о приемке выполненных работ от (дата), по акту № о приемке выполненных работ от (дата)***» к государственному контракту № от (дата) на строительство объекта: «Реконструкция инженерной защиты (адрес) во время прохождения паводка» в части:

-фактически выполненной и предусмотренной проектно-сметной документацией работы «Крепление откосов камнем» в объеме 32925,47 кубических метров, что на 39234,03 кубических метра меньше, чем по данным актов выполненных работ;

-примененного и предусмотренного проектно-сметной документацией материала «Камень» в объеме 33452,28 кубических метров, что на 39798,534 кубических метров меньше, чем по данным актов выполненных работ. Стоимость фактически выполненных работ (предусмотренных проектно-сметной документацией) по объекту «Реконструкция инженерной защиты (адрес) во время прохождения паводка» не соответствует стоимости работ по акту № о приемке выполненных работ от (дата), по акту № о приемке выполненных работ от (дата), по акту № о приемке выполненных работ от (дата), по акту № о приемке выполненных работ от (дата), по акту № о приемке выполненных работ от (дата), по акту № о приемке выполненных работ от (дата), по акту № о приемке выполненных работ от (дата), по акту № о приемке выполненных работ от (дата), по акту № о приемке выполненных работ от (дата), по акту № о приемке выполненных работ от (дата), по акту № о приемке выполненных работ от (дата), по акту № о приемке выполненных работ от (дата)***» к государственному контракту № от (дата) на строительство объекта «Реконструкция инженерной защиты (адрес) во время прохождения паводка» и составляет № рубля, в том числе НДС, что на № рублей меньше, чем общая стоимость работ, зафиксированная в указанных выше актах выполненных работ (том 4 л.д.13-285, том 5 л.д.82-230, том 6 л.д.1-207).

Допрошенный в качестве эксперта ФИО2, автор вышеприведённых экспертиз, показал, что он является директором ***». По постановлению следователя по данному делу он проводил основную и дополнительную строительно-технические экспертизы. Для проведения такого рода экспертиз специального диплома не требуется, у него имеется квалификационный аттестат. Перед проведением экспертизы он изучил представленные ему документы, затем выехал на объект, где были произведены топографические замеры и контрольный расчет объема работ по креплению откосов камнем. На объекте были вырыты шурфы, по два шурфа на сечение, всего восемнадцать, при этом, он воспользовался документацией, представленной заказчиком по окончанию работ. Была заложена вероятность 25%. Расчет производился два раза: по документам и на объекте. Получились данные, отличающиеся от данных, указанных в актах выполненных работ. Шурфы были вырыты до песчано-гравийной смеси. Производилось вскрытие до конца уложенного камня, затем внизу было видно, что уже уложена песчано-гравийная смесь и земля. По проекту на объекте необходимо было уложить два слоя: песчано-гравийную смесь и камень, в связи с чем, он не должен был проверять, что еще уложено после песчано-гравийной смеси. Рыли шурфы, исходя из разумной достаточности, чтобы можно было поставить измерительный прибор. При проведении измерений им был нанят специалист, который произвел геодезические измерения. Он, как эксперт, один отвечает за правильность дачи заключения. В исполнительной документации указаны точки, где производились замеры до каменной наброски и после, поэтому, он использовал исполнительную документацию. Шурфы рылись в верхней части откоса, они рылись, чтобы максимально исключить деформацию от воды. В воде объем уложенного камня он не измерял, так как у него не было технических средств, данные взял из исполнительной документации. При измерении учитывалась кривизна объекта также, как её учитывал проектировщик. Измерения привязаны к пикетам. В конце экспертного заключения был введен поправочный коэффициент на увеличение. На основании исследования было выявлено, что фактический объем уложенного на объекте камня отличается от актов выполненных работ, а также от исполнительной документации. Где на объекте располагались бетонные плиты, бетонная стена, под ними невозможно было определить объем уложенного камня, в связи с чем, он брал данные из исполнительной документации. По правилам, которыми руководствуются эксперты в экспертной деятельности, если 10% из выполненных на объекте работ выполнены некачественно, то и вся работа на объекте выполнена некачественно. Он произвел исследование более 10% всего объекта. Он выполнил измерения в полном объеме, которые необходимы, и он не сомневается в правильности сделанных им выводов.

Допрошенные в качестве специалистов ФИО69 и ФИО70 подтвердили правильность использования метода производства строительно-технических экспертиз экспертом ФИО2.

Указанные заключения экспертиз, как правильно указал суд, вполне согласуются с заключением бухгалтерской судебной экспертизы № от (дата), согласно которой общий объем бутового камня, поставленного в ***», в период с (дата) по (дата) по договорам поставки, заключенным с ***» и ***», составляет 34 794,54 кубических метров, в том числе: по договору с ***» - 33 674, 28 кубических метров, по договору с ***» - 1 120, 26 кубических метров (том 5 л.д.16-27).

У судебной коллегии, как и у суда первой инстанции, не имеется оснований не доверять заключениям эксперта ФИО17 № МС034/1405 от (дата) и № МС048/0911 от (дата).

Данные экспертные исследования выполнены надлежащим лицом, имеющим достаточный стаж работы. Заключения отвечают требованиям ст.204 УПК РФ. Эксперту были разъяснены права и обязанности, он был предупрежден об уголовной ответственности за дачу заведомо ложного заключения, он не заинтересован в исходе дела, заключения содержат подробные исследовательские части, на которых базируются выводы эксперта. Заключения содержат указания на нормативные акты, которыми руководствовался эксперт, являются мотивированными, ясными и понятными. Оснований считать заключения недостоверными, противоречивыми и необоснованными не имеется.

На момент производства экспертиз эксперт ФИО2 имел квалификационные аттестаты об обладании необходимыми профессиональными качествами для осуществления обследования технического состояния зданий и сооружений, выданные Государственной академией строительства и ЖКХ: 1) от (дата) со сроком действия до (дата) (т.4 л.д 285); 2) от (дата) со сроком действия до (дата) (т.6 л.д.207), что также, вопреки доводам апелляционных жалоб, не позволяет судебной коллегии делать выводы о профессиональной некомпетентности эксперта ФИО17.

Назначение указанного эксперта для производства экспертизы по данному делу не противоречит рекомендациям, указанных в Постановлении Пленума Верховного суда РФ от (дата)№ "О судебной экспертизе по уголовным делам"

Привлечение каких-либо лиц по инициативе эксперта с целью технических замеров для экспертного исследования не ставит под сомнение правильность выводов экспертизы.

Обязательность участия осуждённого К.И.А. в производстве экспертизы не требовалось, поскольку на тот момент он не являлся подозреваемым или обвиняемым.

Доводы жалоб о якобы допущенных ошибках при производстве экспертизы экспертом ФИО2 фактически сводятся к несогласию с выводами эксперта и выбранной им методикой.

Вина К.И.А подтверждается также и другими доказательствами, подробно изложенными в приговоре.

Все имеющиеся по делу доказательства оценены судом в соответствии с требованиями ст. 88 УПК РФ с точки зрения относимости, допустимости и достоверности, и в своей совокупности обоснованно признаны достаточными для разрешения уголовного дела по существу, при этом суд указал в приговоре, почему он доверяет одним доказательствам и отвергает другие.

Исходя из изложенного, суд первой инстанции верно пришёл к выводу о том, что осуждённый К.И.А., фактически являясь руководителем *** руководил производственным процессом строительства объекта в (адрес), при этом осуществлял действия, направленные на выполнение работ в меньшем объеме, с использованием меньшего количества строительного материала - камня, чем это было предусмотрено сводным сметным расчетом стоимости строительства, давал указания находящейся в его подчинении инженеру производственно-технического отдела ФИО22 о составлении актов о приемке выполненных работ, в которых сознательно, по указанию К.И.А завышались количество использованного строительного материала - камня и объемы выполненных работ.

Что касается доводам жалоб, не описанных выше.

Уголовное дело возбуждено в соответствии с требованиями ст.ст. 140-144 УПК РФ, надлежащим должностным лицом. Поводом и основанием для возбуждения уголовного дела послужил рапорт от (дата) сотрудника ОЭП УФСБ России по (адрес) об обнаружении признаков преступления (т.1 л.д. 24-27). Вопреки доводам жалоб, на основании данного документа уголовное дело может быть возбуждено и в отсутствии заявления потерпевшей стороны (п.3 ч.1 ст.140, 143 УПК РФ).

Состояние объекта – инженерной защиты (адрес) в настоящее время (исправное либо не исправное) само по себе, по мнению судебной коллегии не означает отсутствие ущерба по делу и не влияет на существо принятого решения.

Не выявление каких-либо нарушений со стороны заказчика и различных контролирующих организаций в процессе строительства инженерной защиты (адрес), также не свидетельствует о том, что данное сооружение построено согласно проекту, поскольку исходя из материалов дела, все проверки проводились поверхностно на основании технических данных, представленных специалистами подрядчика, либо самим К.И.А.

Факт того, что К.И.АА. использовал различные организации для обналичивания денежных средств и имел к данным фирмам непосредственное отношение, был объектом проверки суда первой инстанции, который верно констатировал, что это подтвердили в судебном заседании свидетели ФИО50 – инженер отдела снабжения и ФИО71 - начальник отдела снабжения, что всеми вопросами, касающимися поставок стройматериалов в адрес ***», занимался лично К.И.А., давал распоряжения о перечислении денежных средств на счета указанных им фирм. О перечислении денежных средств с расчетных счетов ***» на расчетные счета различных фирм за поставку стройматериалов только по указанию К.И.А пояснили в судебном заседании и бухгалтера ***» ФИО40 и ФИО72 Об этом же свидетельствуют и показания свидетеля ФИО73, согласно которым в (дата) г. она создала ***», К.И.А. просил её разрешения перечислять со счета ***» на счет ***, до № рублей, после чего просил переводить данные деньги на счета фирм, названия которых он ей передавал, одним из обществ, на счет которого она перечисляла деньги К.И.А являлось ***», указанные перечисления она осуществляла по просьбе К.И.А в том числе в (дата) г.

Довод жалоб о том, что ни один из свидетелей прямо не указал, что К.И.А. имеет отношение к подставным лицам, на которых были оформлены пластиковые карточки, не свидетельствует об отсутствии в действиях осуждённого признаков состава мошенничества, поскольку, судом бесспорно установлено и подтверждено, что К.И.А. имел непосредственное отношение к указанным им контрагентам, использовал расчетные счета данных обществ как транзитные для обналичивания денежных средств, а затем перечисления производились на карточки, оформленные на физических лиц, не имевших отношения к данным фирмам, после чего средства были с карточек сняты.

Не обоснован довод жалоб об оценке экспертного заключения ***1» ФИО43, поскольку на него отсутствует ссылка в приговоре как на доказательство.

Нельзя согласиться с доводом жалоб о невиновности К.И.А. со ссылкой на заключение судебной экспертизы, проведённой по определению Арбитражного суда (адрес) от (дата) экспертами ФГБУ «Всероссийский научно-исследовательский центр по проблемам гражданской обороны и чрезвычайных ситуаций МЧС России» в рамках арбитражного дела № А-47-9692/2012. Судебная коллегия находит, что данное экспертное заключение получено не в рамках разрешения данного уголовного дела и вне действия норм уголовно-процессуального законодательства, а посему не может иметь доказательственное значение по данному делу. К тому же, как видно из материалов уголовного дела, экспертиза проведена в указанном выше экспертном учреждении по инициативе и при оплате осуждённого К.И.А., что вызывает сомнение в объективности выводов экспертов.

Суд первой инстанции дал верную оценку заключению эксперта № от (дата), давшего экспертом *** ЛСЭ Министерства юстиции РФ ФИО74, указав, что данное заключение не подтверждает, но и не опровергает вину К.И.А. в преступлении, поскольку заключение на содержит конкретных ответов на ключевые вопросы, поставленные перед экспертом.

Сам по себе факт назначения судом данной экспертизы не ставит под сомнение выводы суда о виновности К.И.А в им содеянном.

Приведённые в жалобах цитаты из книг и других источников нельзя признать выдержками из каких-либо нормативно-правовых актов, и они никакого правового значения для рассмотрения дела не имеют.

Вопреки доводам жалоб, приговор не содержит какие-либо искажения или неправильные толкования свидетельских показаний. Ссылки в приговоре на показания допрошенных лиц в достаточной степени отражают существо их показаний. Судом, не отклоняясь от требований соответствующих норм УПК РФ, изложены в приговоре те показания свидетелей, которые суд посчитал необходимыми и значимыми для разрешения дела по существу.

Отсутствие по делу каких-либо конкретных лиц, получавших от подставных фирм денежную наличность и передавших её К.И.А. не исключает виновность последнего в мошенничестве, что видно из установленных судом обстоятельств дела.

Не обоснован довод жалоб о том, что судебное следствие по делу было окончено обманным путём. Так из материалов дела, протокола судебного заседания видно, что судебное следствие было окончено с учётом мнений всех участников процесса, в том числе К.И.А..

Для возобновления судебного следствия суд обоснованно оснований не

усмотрел.

Судебная коллегия не может согласиться с доводами апелляционных жалоб о нарушении права осуждённого К.И.А. на защиту, выраженном в том, что адвокату ФИО44, по мнению авторов жалоб, не было судом первой инстанции предоставлено достаточного времени для ознакомления с материалами уголовного дела.

Данный довод был предметом разрешения суда первой инстанции, который верно указал, что адвокату ФИО44 было судом предоставлено достаточное количество времени для ознакомления с материалами дела – с (дата)(дата). Из содержания речи адвоката ФИО44 в прениях сторон видно, что указанный защитник показал полную осведомлённость об имеющихся в материалах дела доказательствах. Кроме того, как видно по делу, защиту интересов К.И.А. осуществляла адвокат ФИО41, с которой у К.И.АА. было заключено соглашение, от услуг данного адвоката К.И.А. в период судебного следствия не отказывался. Таким образом, право на защиту осуждённому К.И.А при рассмотрении дела судом первой инстанции было обеспечено в полном объёме.

Нельзя согласиться с доводами жалоб о том, что суд неверно квалифицировал гражданско-правовые отношения между ***» и ***» как уголовно наказуемое деяние - мошенничество в сфере предпринимательской деятельности.

Исходя из анализа доказательств по делу, указанные отношения между упомянутыми субъектами исходя из действий К.И.А имеют именно уголовно-правовой характер.

Квалификация содеянного К.И.А. как преступление, судом основана на имеющихся по делу доказательствах, которым дана должная оценка. Указание суда на причины, по которым суд не признал отношения сторон по делу как лишь гражданско-правовые не являлось для суда обязательным.

Вопреки доводам жалоб, как следует из материалов дела, суд первой инстанции при принятии решения по делу в полной мере соблюдал положения ч.2 ст. 14 УПК РФ о презумпции невиновности.

Не имеет под собой почвы довод жалоб о том, что судом неправильно установлен момент начала преступления - как момент заключения государственного контракта. Это видно из обстоятельств, установленных судом. Являясь фактическим руководителем ***», К.И.А. контролировал всю хозяйственную деятельность фирмы. Он с самого начала умышленно давал указания своим работникам закупать камень в меньшем количестве, чем нужно по проекту, в том числе, оплачивать несуществующие и неосуществленные поставки камня фирмам-однодневкам, а также указания укладывать камня меньше, чем предусмотрено проектом, в том числе, произвести корректировку проекта для исключения из проекта нижней упорной призмы.

Таким образом, выводы суда о виновности К.И.А в совершённом им преступлении, юридическая оценка его действий соответствуют фактическим обстоятельствам уголовного дела, установленным судом.

Доводы жалоб о заказном характере уголовного дела своего подтверждения ничем не находят.

Действия К.И.А. судом квалифицированы правильно - по ч.3 ст.159.4 УК РФ (в редакции Федерального закона от (дата) №207-ФЗ) - как мошенничество, сопряженное с преднамеренным неисполнением договорных обязательств в сфере предпринимательской деятельности, совершенное в особо крупном размере.

При назначении наказания К.И.А. судом в полной мере выполнены требования ст. 60 УК РФ, согласно которым при назначении наказания учитываются характер и степень общественной опасности преступления, личность виновного, в том числе обстоятельства, смягчающие.

Суд верно при этом отнёс к смягчающим наказание К.И.А. обстоятельствам совершение преступления средней тяжести впервые, наличие заболеваний, состояние здоровья, положительные характеристики.

Отягчающих наказание осуждённого обстоятельств по делу не установлено.

Назначенное К.И.А. наказание судебная коллегия находит справедливым, соразмерным содеянному, отвечающим требованиям закона.

Оснований для назначения наказания осуждённому с применением ст.ст. 64,73 УК РФ с учётом обстоятельств дела суд не нашёл и судебная коллегия не усматривает. Законных оснований для снижения категории преступления осуждённому на менее тяжкую в соответствии с ч.6 ст. 15 УК РФ с учётом обстоятельств дела не имеется.

Вид исправительного учреждения для отбывания К.И.А наказания судом назначен верно в соответствии с п. «а» ч. 1 ст. 58 УК РФ.

Гражданский иск по делу с удом разрешён правильно в соответствии с требованиями ст.ст.1064, 1081 ГК РФ.

Нарушений норм уголовно-процессуального закона, как при производстве предварительного, так и судебного следствия, влекущих отмену либо изменение приговора по делу не допущено.

На основании изложенного, руководствуясь ст.ст.389.20,389.28, 389.33 УПК РФ, судебная коллегия

О П Р Е Д Е Л И Л А:

приговор Промышленного районного суда (адрес) от (дата) в отношении К.И.А оставить без изменения, апелляционные жалобы без удовлетворения.

Апелляционное определение может быть обжаловано в кассационном порядке, установленном главой 47.1 УПК РФ.

Председательствующий

Судьи