Гражданский кодекс часть 1

рассмотрела в открытом судебном заседании от 13 мая 2015 года материалы дела по апелляционному представлению государственного обвинителя Новиченко А.М. и апелляционной жалобе потерпевшей ФИО1 на приговор Аскизского районного суда Республики Хакасия от 10 февраля 2015 года, которым

ФИО20, не судимый,

осужден по ч. 1 ст. 222 УК РФ (в ред. ФЗ от 08.12.2003 г. № 162 –ФЗ) к ограничению свободы сроком на 6 месяцев, с установлением определенных ограничений. Оправдан по предъявленному обвинению по п. «а» ч. 2 ст. 161 УК РФ по основанию, предусмотренному п. 1 ч. 1 ст. 27 УПК РФ, в связи с непричастностью в совершении преступления. Оправдан по предъявленному обвинению по ч. 1 ст. 306 УК РФ по основанию, предусмотренному п. 2 ч. 1 ст. 24 УПК РФ, в связи с отсутствием в деянии состава преступления.

ФИО21, не судимый,

оправдан по предъявленному обвинению по п. «а» ч. 2 ст. 161 УК РФ по основанию, предусмотренному п. 1 ч. 1 ст. 27 УПК РФ, в связи с непричастностью в совершении преступления.

Приговором за ФИО20 и ФИО22 признано право на реабилитацию.

Приговором разрешены вопросы гражданского иска, процессуальных издержек и определена судьба вещественных доказательств.

Заслушав доклад судьи Верховного Суда РХ Ашырова Х.Д. по обстоятельствам дела и доводам апелляционного представления государственного обвинителя Новиченко А.М. и апелляционной жалобы потерпевшей ФИО1, возражений на них защитников Понамаревой О.А. и Шоева Ю.В.,выслушав выступления оправданного ФИО21, осужденного ФИО20 и их защитников, возражавших против удовлетворения представления и жалобы,прокурора и потерпевшей, поддержавших доводы апелляционных представления и жалобы, судебная коллегия

УСТАНОВИЛА:

ФИО20 осужден за незаконное хранение огнестрельного оружия, боеприпасов и взрывчатых веществ.

Преступление совершено в период времени и при обстоятельствах, подробно изложенных в описательно-мотивировочной части приговора, а именно: в период до ДД.ММ.ГГГГ ФИО20 незаконно хранил на хуторе Аскизского района Республики Хакасия: 5-ти зарядное нарезное огнестрельное оружие «Мосина», калибра 7,62х54 мм. с пятью патронами калибра 7,62х54 мм. в магазинной коробке; 16 патронов калибра 7,62х54 мм.; 2 пластмассовые баночки с порохом, в количестве 27, 5 г., которые ДД.ММ.ГГГГ обнаружены и изъяты в ходе обыска сотрудниками полиции.

ФИО20 и ФИО21, каждый, органами предварительного следствия обвинялись в совершении грабежа, то есть открытого хищения чужого имущества, группой лиц по предварительному сговору при следующих обстоятельствах: ДД.ММ.ГГГГ ФИО20 и ФИО21 совместно, согласованно, группой лиц по предварительному сговору, открыто, в присутствии чабана ФИО2, из корыстных побуждений, с целью противоправного, безвозмездного изъятия чужого имущества и обращения его в свою пользу, похитили из загона для овец, расположенного на хуторе<данные изъяты> Аскизского района <...> овец стоимостью по 5тыс.рублей каждая, принадлежащих ФИО1, причинив последней ущерб на сумму 140 тыс. рублей.

Суд постановил оправдательный приговор в отношении ФИО20 и ФИО21 по п. «а» ч. 2 ст. 161 УК РФ в виду их непричастности к совершенному преступлению. За ФИО20 и ФИО21 признано право на реабилитацию, в том числе право на возмещение имущественного или морального вреда, причиненного уголовным преследованием.

Кроме того, ФИО20 органами предварительного расследования обвинялся в совершении заведомо ложного доноса в совершении преступления при следующих обстоятельствах: ДД.ММ.ГГГГ в 12 часов 50 минут, в помещении дежурной части ОВД по <адрес>, расположенного по <адрес> Республики Хакасия, ФИО20, будучи надлежащим образом предупрежденным о последствиях заведомо ложного доноса о совершении преступления по ст. 306 УК РФ, собственноручно написал заведомо ложное заявление о привлечении к уголовной ответственности ФИО1 и ФИО4 за самоуправство.

Суд постановил оправдательный приговор в отношении ФИО20 по ч. 1 ст. 306 УК РФ в виду отсутствия в его действиях состава преступления. За ФИО20 признано право на реабилитацию, в том числе право на возмещение имущественного или морального вреда, причиненного уголовным преследованием.

Не согласившись с приговором суда, государственный обвинитель Новиченко А.М. и потерпевшая ФИО1 обжаловали его в апелляционном порядке.

В апелляционном представлении государственный обвинитель Новиченко А.Мвыражает несогласие с приговоромв связи с несоответствием выводов суда фактическим обстоятельствам уголовного дела, нарушением норм уголовно-процессуального закона и чрезмерной мягкостью наказания, назначенному подсудимому ФИО20 за совершение преступления, предусмотренного ч.1 ст.222 УК РФ, просит отменить приговор, дело направить на новое судебное рассмотрение в ином составе.

В обоснование приводит доводы о том, что приговор постановлен на доводах подсудимых ФИО20 и ФИО21, которые свою вину не признали и доводах защиты, интерпретирующих обстоятельства обвинения в свою защиту. Судом принята версия подсудимых ФИО20 и ФИО21 о том, что они купили овец, принадлежащих ФИО1 у ФИО2 по предложению последнего, в связи с тем, что она не опровергнута ни в ходе предварительного расследования, ни в ходе судебного разбирательства.

Однако показания подсудимых, опровергаются совокупностью доказательств, собранных в ходе предварительного следствия и исследованных в судебном заседании. Суд не указал, по каким основаниям при наличии противоречивых доказательств, имеющих существенное значение для выводов суда, принял одни доказательства – версию оправданных, и отверг совокупность исследованных в судебном заседании доказательств, подтверждающих виновность подсудимых.

Апеллятор не согласен с оценкой показаний свидетеля ФИО2, которые подтверждаются как показаниями потерпевшей ФИО1, свидетеля ФИО4, так показаниями свидетеля ФИО3, подтвердившей самостоятельность подписания протокола допроса свидетелем и заключением эксперта № от ДД.ММ.ГГГГ.

Апелляторсчитает, что вина подсудимых подтверждается показаниями потерпевшей ФИО1, свидетеля ФИО4 о количестве похищенных овец, их индивидуальных признаках, позволяющих их отличить от других овец, опознанием ими овец при изъятии ДД.ММ.ГГГГ по меткам, актом изъятия овец, протоколом их осмотра, а так же показаниями свидетеля ФИО3, что она допрашивала потерпевшую, которая описывала, каким образом они помечали своих овец, показаниями свидетеля ФИО5, что он в присутствии понятых произвел изъятие у ФИО20 2 овец, о метках на ушах которых знал от потерпевшей ФИО1 до проведения изъятия.

Апеллтор несогласен с оценкой судом показаний свидетеля ФИО6.

Так же апеллятор не согласенвыводами суда, что у ФИО1 летом 2010 года овцы с ягнятами были отделены от общей отары взрослых овец, поскольку они основаны на предположениях специалиста ФИО7.

Ссылаясь на показания специалиста ФИО7, которыйустановил возраст двух овец, осмотренных в судебном заседании, считает, при общей продолжительности жизни овец в 10 лет, это не могут быть овцы ФИО23аГ.К, которых он покупал в 2006 году, а, значит, эти овцы принадлежат ФИО1, купленные в 2008 году.

Кроме того, апеллятор полагает, что ФИО20 оправдан судом по ч.1 ст. 306 УК РФ незаконно и необоснованно, так как овцы изъяты у него в рамках уголовного дела, и ФИО20 ложно заявил о совершении ими самоуправства.

ФИО20 по ч.1 ст. 222 УК РФ назначено слишком мягкоенаказание в виде ограничения свободы на 6 месяцев, так как суд не учелстепень и характер общественной опасности преступления, обстоятельства его совершения, личность подсудимого.

В апелляционной жалобе (основной и дополнительной) потерпевшая ФИО1 считает приговор незаконным, необоснованным и несправедливым, выводы суда не соответствуют фактическим обстоятельствам дела, так как органами предварительного следствия собранодостаточно доказательств для постановления обвинительного приговора.

Указывает, что вина ФИО20 и ФИО21 в хищении ее овец подтверждается показаниями ФИО2 о том, что ФИО20 и ФИО21 в конце мая 2010 года забрали из отары ФИО1 28 овец; фактом наличия племенного барана тувинской породы, которого привез ФИО21 взамен на молчание ФИО2, явкой с повинной ФИО2, а так же протоколами ее допросов от ДД.ММ.ГГГГ года, от ДД.ММ.ГГГГ года.

Кроме того, при изъятии овецФИО1 у ФИО20, последний пытался договориться с оперуполномоченным ФИО5 и даже угрожал ему.

Апеллятор не согласна с выводом суда по поводу сомнений вдостоверности протокола допросаФИО2 от ДД.ММ.ГГГГ г., и его явки с повинной, которые были истолкованы в пользу обвиняемых, так как свидетелиФИО5 и ФИО3 подтвердили, что расписывался сам ФИО2 и эксперт в экспертном заключении № от ДД.ММ.ГГГГ сделал вывод, что явка с повинной признаков подделки не содержит.

Не согласна с оценкой показаний ФИО8, которая ей говорила, что в конце мая или начало июня 2010 года она видела, что со стороны хутора ФИО23а шли овцы в количестве 20-30 голов без ягнят, и не согласна с показаниямиФИО5, что он не слышал, что супруги ФИО1 ФИО 4 опознали 28 овец, и свидетеля ФИО9 об инструменте, которым делались выщипы на ушах овец и условиях проведения выщипа при обработке овец.

Поскольку индивидуальными признаками отличия овец каждого хозяина являются метки на ушах: выщипы, отверстия, апеллятор делает вывод о том, что овцы, изъятые у ФИО20, принадлежат ей, а ФИО23 и ФИО24 виновны в хищении овец, посколькусвидетель ФИО5 в судебном заседании пояснил, что в ходе оперативно-розыскных мероприятий им было установлено, что хищение овец совершили ФИО23 и ФИО24, а чабан ФИО2 не смог воспрепятствовать, поскольку побоялся их. ФИО24 является ранее неоднократно судимым за хищение и забой чужого скота.

Апеллятор ссылается в жалобе на легендированных свидетелей, которые подтвердили, что ФИО20 и ФИО21 забивают чужой скот. Суд неправильно оценил показания данных свидетелей.

Считает, что ФИО2 в начале или в середине июня 2010 года не мог продать ФИО20 3 овцы по 1000 рублей за каждую, так как в начале июня 2010 года ею уже была выявлена недостача овец, а версия подсудимых о том, что они купили у ФИО2 овец, возникла только в 2014 году с целью избежать уголовной ответственности.

Считает, что суд незаконно и необоснованно положил в основу приговора недостоверные показания свидетелей ФИО10 и ФИО11, которые неоднократно судимы, являются лицами без определенного места жительства и не работали на хуторе у ФИО12, и следовательно, не могли видеть продажу овец, а показания ФИО13 и ФИО14о том, что ФИО10 и ФИО11. никогда не работали у ФИО12 не принял во внимание.

Ставит под сомнение показания свидетеля ФИО15, являющегося близким другом обвиняемого ФИО21, о том, что ближе к весне примерно в 20-21 часов вечера, проезжая мимо хутора ФИО1 в метрах 200, видел, как в загоне три человека и чабан ловили овец и грузили в грузовик.

Результаты осмотра овец ветврача ФИО7 о результатах осмотра овец доказывает, что овцы принадлежат ей, полагает автор жалобы.

Суд не учел и не отразил ее пояснения о количестве похищенных овец: что было похищено 29 овец, из них по хищению одной овцы выделили в отдельное производство, двух овец изъяли в качестве вещественных доказательств, осталось 26 овец.

Апеллятор не согласна с выводом суда об отсутствии в действиях ФИО20 состава преступления, предусмотренного ч. 1 ст. 306 УК РФ и его оправдании.

Кроме того, апеллятор не согласна с наказанием, назначенным ФИО20 по ч.1 ст.222 УК РФ в виде 6 месяцев ограничения свободы, так как, по ее мнению, полностью доказан факт приобретения, ношения, хранения боеприпасов и оружия.

Просит отменить приговор в связи с несоответствием выводов суда, изложенных в приговоре, фактическим обстоятельствам уголовного дела и с существенным нарушением уголовно-процессуального закона.Вынести обвинительный приговор в отношении ФИО20 и ФИО21 по п. «а» ч.2 ст. 161 УК РФ и назначить наказание в виде лишения свободы до 7 лет, назначить более строгое наказание ФИО20 по ч.1 ст.222 УК РФ.

В дополнительной апелляционной жалобе апеллятор обращает внимание, что предварительное следствие по уголовному делунеоднократно приостанавливалось и было сдано в архив. У нее имеются основания не доверять Аскизскому районному суду, поскольку родная сестра председателя суда,ФИО16, в дни судебных заседаний встречалась с подсудимыми ФИО20 и ФИО21 С указанными фактами обращалась в Квалификационную коллегию судей РХ, в Генеральную прокуратуру РФ, а также в средства массовой информации.

В возражениях на апелляционные жалобы государственного обвинителя Новиченко А.М. и потерпевшей ФИО1 адвокат Понамарева О.А. считает приговор суда законным, обоснованным и справедливым, поскольку все значимые обстоятельства, учтены судом при вынесения приговора.

В опровержение доводов государственного обвинителя и потерпевшей адвокат указывает следующие обстоятельства.

Версия подсудимых о том, что они купили овец, принадлежащих ФИО1 у ее чабана ФИО2 по предложению последнего, была высказана на стадии предварительного расследования, однако, следователь в нарушении ст. 73 УПК РФ, не предпринял никаких мер по проверке высказанной версии.

Суд обоснованно не принял в качестве доказательства показания ФИО2, данные им на предварительном следствии, так как обвиняемые не имели возможности задать свои вопросы свидетелю, который давал показания против них, а, следовательно, право на защиту обвиняемых обеспечены не были.

В протоколах допросов потерпевшей ФИО1 от ДД.ММ.ГГГГ и свидетеля ФИО4 от ДД.ММ.ГГГГ г., которые частично оглашались в судебном заседании и которые были произведены до изъятия овец у ФИО20 -ДД.ММ.ГГГГ г., отсутствуют описание примет и индивидуальных особенностей меток на ушах овец, по которым возможно было овец ФИО 1 ФИО 4 отличить от овец других собственников. Протокол допроса потерпевшей ФИО1 от ДД.ММ.ГГГГ года, на который ссылается государственный обвинитель и потерпевшая, в судебном заседании не оглашался, а, значит, не мог учитываться судом.

Кроме того, специалист ФИО7, после осмотра овец ФИО1 в судебном заседании пояснил, что ничего такого в метках ФИО1 нет, такие метки могут быть и на овцах других собственников, а также высказал сомнения, что только по этим меткам хозяин может опознать своих овец, вот если бы были какие-то фигуры на ушах или уши у овец были бы как-то по - особенному обрезаны, тогда можно было бы говорить об индивидуальных отличиях.

Государственный обвинитель неверно истолковывает показания свидетеля ФИО8, которая показала суду, что после процедуры изъятия овецпотерпевшая ФИО1 сообщила ей, что опознала всех своих овец в отаре К.Г.КБ.

ФИО5 подтвердил, что не он опознавал овец по приметам, изъял тех овец, на которых указала ФИО1, составил документ-протокол изъятия, а выщипы были и у изъятых овец, и у овец ФИО20 Факт угроз со стороны ФИО20 в свой адрес не подтвердил.

Суд обоснованно подверг сомнению показания свидетеля ФИО6, данные им ходе следствия, так как они не согласовывались с показаниями других свидетелей -ФИО5 и ФИО8. В судебном заседании свидетель пояснил, что он никого не боится и давал правдивые показания.

Суд правильно оценил показания легендированных свидетелей.

О том, что ФИО2 в тайне, от супругов ФИО1, продает принадлежащих им овец, так как потерпевшая и ее муж, не обеспечивали ему должно питания, подтверждается решением мирового судьи судебного участка <данные изъяты>ДД.ММ.ГГГГ года, в соответствии с которым установлено, что ФИО2 продал ФИО24 овцу, -показаниями свидетелейФИО15 иФИО10, которые видели, как ФИО2 продавал скот ФИО1 посторонним лицам.

В судебном заседании ФИО20, пояснил, об отдельном содержании овец с ягнятами. О том, что в овцеводстве применяется принцип раздельном выпаса отары и «сахмана» показали свидетелиФИО8, ФИО4, потерпевшая ФИО1и специалист ФИО7

Специалист ФИО7, которому были представлены протоколы осмотров овец от ДД.ММ.ГГГГ и ДД.ММ.ГГГГ г., пояснил, что не может утверждать, что осмотренные овцы в 2010 г., 2014 г. и в 2015 г., когда он сам присутствовал при осмотре, это одни и те же овцы.

Нахождение в отаре ФИО1 чужого барана, не является доказательством того, что хищение ее овец совершили ФИО21 и ФИО25, так как достоверно не установлено, что баран был привезен именно ФИО21 и является вознаграждением ФИО2 за молчание по факту открытого хищения.

ФИО20 в заявлении о привлечении ФИО1 ФИО4 к уголовной ответственности сообщил сведения, которые происходили в действительности, в заявлении были описаны события изъятия двух овец, и суд правильно пришел к выводу об отсутствии в его действиях состава преступления, предусмотренного ч. 1 ст. 330 УК РФ.

Полагает, что приговор в части оправдания ФИО26 и ФИО20 по грабежу, а так же последнего по ч.1 ст.306 мотивирован, а ФИО20 по ч. 1 ст.222 УК РФ с учетом смягчающих обстоятельств назначено справедливое наказание.

Просит приговор суда оставить без изменения, а апелляционное представление и апелляционные жалобы – без удовлетворения.

В возраженияхнаапелляционное представление государственного обвинителя Новиченко А.М. адвокат Шоев Ю.В. находит приговорзаконным и обоснованным. В опровержение доводов апеллятора указывает, что проанализировав совокупность доказательств, судом была верно дана оценка каждому из доказательств с точки зрения их допустимости и достоверности. Единственным доказательством, которое подтверждает предъявленное обвинение, является оглашенный протокол допроса свидетеля ФИО2, но с учетом того, что показания этого свидетеля не проверены, и это привело к нарушению прав на защиту ФИО21, суд правильно сделал вывод о недостаточности этих сведений для признания его подзащитного виновным.

Показания свидетеля ФИО4 и потерпевшей ФИО1 о том, что они обнаружили в загоне мертвого барана не подтверждают показаний ФИО2 о хищении, совершенном именно ФИО21, при обстоятельствах указанных свидетелем.

Показания ФИО1 ФИО4 о том, что при изъятии оперуполномоченным овец у ФИО20 ими были обнаружены все их 28 овец, судом правильно оценены как недостоверные.

Протокол изъятия двух овец у ФИО20 судом оценен как не соответствующий требованиям УПК РФ, в связи с отсутствием описания животных, позволяющих их идентифицировать в будущем.

Сам факт нахождения овец, принадлежащих ФИО1 у ФИО20 не противоречит показаниям ФИО21 и ФИО20, о том, что овцы покупались ими у ФИО2

Доводу ФИО20 об отдельном им содержании овец с ягнятами, а также соответствию этого довода показаниям свидетеля ФИО8 и специалиста ФИО7 суд дал правильную оценку.

Суд правильно применил нормы уголовно-процессуального законодательства, надлежаще мотивировал свои выводы.

Просит оставить приговор без изменения, апелляционное представление - без удовлетворения.

В суде апелляционной инстанции осужденный ФИО20, оправданный Ч.Н.МБ. и их защитники-адвокаты Понамарева О.А. и Шоев Ю.В. просили приговор оставить без изменения, поскольку он является законным и обоснованным, постановленным на исследованных в суде доказательствах и с учетом всех юридически значимых обстоятельств по делу. Защитник Понамарева О.А. просит освободить ФИО20 от наказания в связи с актом «Об Амнистии».

Прокурор Ярош Ю.А. поддержал доводы апелляционного представления, просил их удовлетворить и отменить приговор, дело направить на новое рассмотрение.

Потерпевшая ФИО1 поддержала доводы апелляционных жалоб, просила отменить приговор.

Проверив материалы дела, обсудив доводы апелляционных представления и жалобы и выслушав участников процесса в заседании суда апелляционной инстанции, судебная коллегия не находит оснований для удовлетворения апелляционных представления и жалобы.

В соответствии со ст. 302 УПК РФ обвинительный приговор не может быть основан на предположениях и постановляется лишь при условии, если в ходе судебного разбирательства виновность подсудимых в совершении преступлений доказана. В силу ч.3 ст.14 УПК РФ все сомнения в виновности обвиняемых, которые не могут быть устранены в порядке, установленном настоящим Кодексом, толкуются в их пользу.

Выводы суда в части установления события преступления и обстоятельств его совершения, подлежащих доказыванию в силу ст.73 УПК РФ, о доказанности вины ФИО20 в незаконном хранении огнестрельного оружия, боеприпасов и взрывчатых веществ соответствует материалам дела и подтверждены доказательствами, приведенными в приговоре и получившими оценку суда.

Суд, тщательно исследовав и правильно оценив представленные сторонами доказательства, привел в приговоре их анализ и дал им оценку, в том числе показаниям ФИО20 и ФИО21, потерпевшей, свидетелей на предварительном следствии и в суде, протоколам следственных действий, экспертным заключениям, вещественным и иным доказательствам и с учетом требований ст.ст.17, 75, 87, 88 УПК РФ, с точки зрения их относимости, допустимости, достоверности и достаточности для правильного рассмотрения уголовного дела, сделал обоснованные и мотивированные выводы о непричастности ФИО21 и ФИО20 в открытом хищении чужого имущества группой лиц по предварительному сговору, отсутствии в действиях ФИО20 заведомо ложного доноса и о доказанности его вины в незаконном хранении огнестрельного оружия, боеприпасов и взрывчатых веществ.

Суд, проверив и дав надлежащую оценку всем исследованным материалам дела, а также проверив доводы подсудимых о непричастности к преступлениям, мотивировал в приговоре, почему он принял вышеперечисленные доказательства в качестве допустимых, достоверных, а в своей совокупности достаточных для разрешения дела, и, с другой стороны, критически оценил и отверг доводы обвинения и показания потерпевшей о доказанности вины подсудимых в совершении инкриминируемых им в вину преступлений.

Доводы, изложенные в представлении государственного обвинителя и жалобе потерпевшей, являются аналогичными суждениям, озвученным ими в ходе судебного разбирательства. Они были предметом исследования в суде первой инстанции с вынесением соответствующих решений.

Правильно установив фактические обстоятельства дела, суд первой инстанции дал им верную юридическую оценку, и на основе исследованных доказательств обоснованно пришел к выводу об оправдании ФИО20 и ФИО21 по предъявленному обвинению в совершении преступления, предусмотренного п. «а» ч.2 ст.161 УК РФ УК РФ в связи с непричастностью к совершению преступления на основании п.3 ч.2 ст.302 УПК РФ.

Нельзя признать обоснованными доводы государственного обвинителя и потерпевшей, что все обстоятельства совершения грабежа установлены в полном объеме, вина ФИО20 и ФИО21 подтверждена в ходе судебного заседания совокупностью собранных и исследованных в суде доказательств, и факт совершения ФИО20 и ФИО21 преступления, предусмотренного п. «а» ч.2 ст.161 УК РФ доказанным.

Судом первой инстанции каждое представленное стороной обвинения доказательство было проанализировано тщательным образом, с точки зрения относимости, допустимости и достоверности. Появившиеся сомнения в достоверности доказательств, судом были также проанализированы, вследствие чего судом были получены новые доказательства, которые, в совокупности с уже имеющимися получили свою должную оценку в приговоре суда, на основании которых было принято решение об оправдании подсудимых.

В приговоре дана надлежащая оценка показаниям потерпевшей ФИО1 и свидетеля ФИО4, что ДД.ММ.ГГГГ при изъятии 2-х овец из отары ФИО27 потерпевшая ФИО1 опознала всех своих похищенных овец и ФИО20 угрожал ФИО5, поскольку они опровергаются как показаниями ФИО5 – сотрудника полиции, так и показаниями свидетелей, участвовавших в качестве понятых,ФИО6 и ФИО8, которые не слышали подобных заявлений потерпевшей. При этом ФИО5 отрицает факт угроз со стороны ФИО20 в свой адрес, что свидетельствует о надуманности данных доводов жалобы потерпевшей.

Судом достоверно установлено, что изъятые актом изъятия ДД.ММ.ГГГГ из отары ФИО20 овцы, переданные потерпевшейФИО1 на ответственное хранение, осмотренные ДД.ММ.ГГГГ следователем и приобщенные к делу в качестве вещественных доказательств, а так же овцы,осмотренные при осмотре места происшествия ДД.ММ.ГГГГ, и овцы, осмотренные в суде с участием специалиста, не являются одними и теми же овцами, поскольку различаются по индивидуальным признакам и цвету.

При этом участвовавший при осмотре вещественных доказательств в суде специалист ФИО7 показал, что осмотренные в суде овцы не те, которые были осмотрены ранее и приобщены к делу в качестве вещественных доказательств.

Кроме того, специалист ФИО7, после осмотра овец ФИО1 в судебном заседании, отвечая на вопрос защиты, показал, что каких-либо индивидуальных отличий меток овец С-вых, позволяющих по ним отличить их овец от овец других хозяев, нет, так как такие метки могут быть и на овцах других собственников, и высказал сомнения о возможности по этим меткам отличить их овец от чужих.

В протоколах допросов потерпевшей ФИО1 от ДД.ММ.ГГГГ годаи свидетеля ФИО4 от ДД.ММ.ГГГГ года, которые были проведены до изъятия овец у ФИО20 ДД.ММ.ГГГГ года, а так же в их же показанияхот ДД.ММ.ГГГГ г., которые частично были оглашены и исследованы в ходе судебного следствия, отсутствуют описание примет и индивидуальных особенностей меток на ушах овец, по которым возможно было отличить овец Сагалаковыхот овец других собственников. Протокол допроса потерпевшей ФИО1 от ДД.ММ.ГГГГ года, на который ссылается государственный обвинитель и потерпевшая в своих апелляционном представлении и жалобе, в судебном заседании не оглашался, соответственно, не мог учитываться судом при принятии решения. Допрошенный в ходе судебного следствия ФИО5, осуществлявший оперативно-розыскные мероприятия в связи с заявлением ФИО1, у которой пропали овцы, подтвердил, что он не опознавал овец по приметам, изъял тех овец, на которых указала ФИО1, составил протокол изъятия 2 овец, обратив внимание, что«выщипы» были и у изъятых овец, и у овец ФИО20

Оценивая протокол выемки от ДД.ММ.ГГГГ и протокол осмотра двух овец от ДД.ММ.ГГГГ года, изъятых у потерпевшей ФИО1, суд первой инстанции учел, что протокол изъятия двух овец от ДД.ММ.ГГГГ не содержит подробного описания изъятых овец и имеющихся на них меток. Согласно материалам дела, изъятые овцы сразу переданы потерпевшей ФИО1 под сохранную расписку. Выемка овец следователем ФИО3 у потерпевшей ФИО1 произведена только на следующий день после изъятия — ДД.ММ.ГГГГ года, при этом согласно показаниям свидетеля ФИО3, овец из отары вывела потерпевшая, и они подходили под описание, которое давала потерпевшая на допросе перед выемкой.

Между тем судом установлено, чтосогласно исследованных в суде показаний потерпевшей ФИО1 от ДД.ММ.ГГГГ описание меток, принадлежащих потерпевшей овец, отсутствует. При этом, допрошенная в качестве потерпевшей ДД.ММ.ГГГГ г., уже после изъятия и осмотра овец,ФИО1 показала, что во время осмотра узнала одну овцу с метками на ушах, описывать которые не будет в целях последующего проведения следственного эксперимента.

Изложенное, не позволяло суду первой инстанции сделать однозначный вывод о том, что в ходе осмотра ДД.ММ.ГГГГ были осмотрены именно те овцы, которые были изъяты у ФИО20 ДД.ММ.ГГГГ года, и что следователь ФИО3, сотрудник полиции ФИО5, проводивший изъятие овец ДД.ММ.ГГГГ г., а так же участвовавшие при этом понятые ФИО6 и ФИО8 обладали какой-либо информацией о метках овец, принадлежащих ФИО1

При этом, как правильно отметил суд, ни органами предварительного следствия, ни потерпевшими не предпринимались какие – либо меры к отысканию и изъятию похищенных овец.

Поэтому доводы апелляторов, что у ФИО20 были изъяты именно овцы ФИО1 не убедительны и не могут быть приняты во внимание.

Давая оценку показаниям свидетеля ФИО2 о том, что ФИО20 и ФИО21 в конце мая 2010 года забрали из отары ФИО1 28 овец, которые были оглашены в судебном заседании в связи со смертью свидетеля, суд первой инстанции обоснованно учел, что в случае оглашения показаний свидетеля подсудимым в соответствии с принципом состязательности и равноправия сторон должна предоставляться возможность защиты своих интересов в суде всеми предусмотренными законом способами. Каких-либо следственных действий в ходе досудебного производства,в том числе очных ставок, с участием обвиняемых для предоставления им возможности задать вопросы свидетелю ФИО2 проведены не были, следовательно, не были обеспечены права обвиняемых на защиту.

Судом обоснованно поставлены под сомнение сведения, изложенные явке с повинной ФИО2, поскольку явка с повинной не соответствует требованиям уголовно-процессуального законодательства, в нем содержатся не оговоренные исправления и отсутствует информация о регистрации. При этом согласно выводов эксперта в протоколе явки с повинной невозможно определить, кем выполнены рукописный текст и подпись, а согласно заключению специалиста № от ДД.ММ.ГГГГ рукописные записи в протоколе допроса в качестве свидетеля ФИО2 и в протоколе явки с повинной выполнены разными лицами.

Объяснения ФИО2 не могут служить доказательством по делу, поскольку протокол имеет неоговоренные исправления, отобраны без разъяснения прав и обязанностей и ответственности за дачу ложных показаний, при этом ФИО2 допрошен по делу в качестве свидетеля.

Не нашли своего подтверждения в ходе судебного следствия сведения о наличии оперативной информации о причастности ФИО20 и ФИО21 к краже овец ФИО1 ФИО4, поскольку в материалах дела отсутствуют подтверждающие материалы, не представлены они и стороной обвинения.

Показания свидетеля ФИО5 в части того, что ФИО2 боялся К.Г.КБ. и ФИО21, судом первой инстанции не приняты в качестве доказательства по делу, поскольку показания сотрудника полиции относительно сведений, которые стали ему известны из беседы с ФИО2, не могут быть использованы в качестве доказательства, так как недопустимо воспроизведение в ходе судебного разбирательства содержания показаний свидетеля, которые невозможно проверить путем допроса свидетеля, по причине его смерти.

Сам факт нахождения овец, принадлежащих ФИО1 у ФИО20 не противоречит показаниям ФИО21 и ФИО20 о том, что овцы покупались ими у ФИО2

Показания допрошенных свидетелей защиты ФИО15и ФИО10 о том, что в 2010 году в разное время они видели, как ФИО2 продавал скот, принадлежащий ФИО1, суд первой инстанции обоснованно признал, что показания указанных свидетелей не противоречат исследованным в суде доказательствам.

Поэтому доводы жалобы потерпевшей ФИО1, что ФИО15 является родственником ФИО20, а ФИО10 никогда не работал у последнего, не ставят под сомнение достоверность их показаний.

Выводы суда об отдельном содержании овец с ягнятами сделаны на правилах разведения мелкого рогатого скота, установленных путем допроса специалиста ФИО7, а так же свидетеля ФИО4 и подсудимого ФИО20, занимающихся на практике разведением скота, и объективно подтверждается справкой МКУ «Управление сельского хозяйства администрации Аскизского района от 28.08.2014 года № 177сх о наличии на 01.07.2010 года у ФИО20 в хозяйстве 300 голов овцематок и 100 голов ягнят.

Поэтому доводы апелляционного представления, что выводы суда в этой части основаны на предположениях специалистаФИО7, надуманны и не убедительны.

Суждения апеллятора в апелляционном представлении, что с учетом установленного специалистом возраста осмотренных в суде овец, они принадлежат ФИО1, являются предположением автора представления, поскольку судом достоверно установлено, что в суде осмотрены не те овцы, которые были приобщены в качестве вещественных доказательств к материалам дела ДД.ММ.ГГГГ г.

Вопреки доводам жалобы потерпевшей, судом первой инстанции дана надлежащая оценкапоказаниям свидетелей под псевдонимами: ФИО17, ФИО18 и ФИО19 о том, что ФИО20 и ФИО21 забивают чужой скот, поскольку между их показаниями и предметом доказывания по рассматриваемому делу отсутствует логическая связь.

Судебная коллегия соглашается с судом первой инстанции, что данные показания не отвечают признакам относимости и допустимости к рассматриваемому событию преступления.

Поскольку сторона обвинения в ходе судебного следствия не смогла доказать причастность ФИО20 и ФИО21 к совершению преступления совокупностью доказательств, имеются неустранимые сомнения в их виновности, суд обоснованнооправдалФИО20 и ФИО21 по предъявленному им обвинению по п. «а» ч. 2 ст. 161 УК РФ в связи с их непричастностью к совершению преступления.

Таким образом, все существенно значимые по делу обстоятельства судом первой инстанции учтены при вынесении приговора, мотивы, по которым суд отверг доказательства, представленные стороной обвинения в описательно-мотивировочной части приговора подробно изложены, а потому никаких оснований считать неверной оценку доказательств и выводов суда судебная коллегия не усматривает.

Иные, приведенные в апелляционных представлении и жалобе и дополнениях к ней доводыо том, что государственный обвинитель не согласен с оценкой показаний ФИО6, что потерпевшая не согласна показаниями свидетеля ФИО9 об инструменте, которым делают «выщипы» на ушах овец, не согласна с оценкой показаний ФИО8, поскольку последняя рассказывала ей, что видела отделившихся овец с ягнятами, что не согласна с показаниями ФИО5 о том, что он не слышал, что супруги ФИО1 ФИО4 опознали 28 овец при изъятии, неверной оценке судом показаний потерпевшей и других свидетелей, не основаны на совокупности исследованных в судебном заседании доказательств, при этом они базируются на суждениях, основанных на избирательной, вне правовых рамок действующего уголовно-процессуального закона, оценке доказательств и исследованных в суде материалов самими апелляторами.

Вопреки доводам апелляторов, нахождение в отаре ФИО1 чужого барана не является доказательством того, что хищение ее овец совершили именно ФИО21 и ФИО20

Кроме того, органами предварительного следствия ФИО20 обвинялся в совершении заведомо ложного доноса о совершении преступления.

Исследовав и оценив собранные по делу доказательства, суд первой инстанции обоснованно пришел к выводу, что они ни в своей совокупности, ни каждое в отдельности, не подтверждают совершение ФИО20 инкриминируемого ему деяния.

Согласно исследованным в ходе судебного следствия материалам дела, каких-либо документов ФИО20 до начала осмотра отары, являющихся основанием для проведения осмотра овец и подтверждающих его полномочия, сотрудником полиции ФИО5 не представлялось, что подтверждается показаниями последнего, овец ФИО 1 ФИО4 начали ловить в его загоне до того, как были доставлены понятые, что позволило ФИО20 сделать вывод, что в отношении него были совершены действия, законность, правомерность и обоснованность которых вызвали у ФИО20 сомнения. В связи с чем он обратился в правоохранительные органы за защитой своих прав и законных интересов, будучи убежденным, что в отношении него были совершены неправомерные действия, ущемляющие его законные права. В своем заявлении в правоохранительные органы ФИО20 изложил события, действительно происходившие в указанное им время при указанных обстоятельствах,никаких заведомо ложных либо вымышленных сведений ФИО20 в заявлении не сообщал. ФИО20 была дана неправильная правовая оценка действий супругов ФИО1 и ФИО4, он заблуждался относительно правомерности их действий, а неправильная правовая оценка деяния не образует состава преступления.

Стороной обвинения в суде не представлено бесспорных доказательств, что действия ФИО20 носили умышленный характер, что, обращаясь в полицию с заявлением, он заранее знал о невиновности ФИО1 и ФИО4, что он не заблуждался в оценке фактов и обстоятельств, сообщил сведения, не соответствующие действительности, и желал этим ввести в заблуждение соответствующие органы, что свидетельствует об отсутствии в действиях ФИО20 состава заведомо ложного доноса.

Доводы государственного обвинителя и потерпевшей, что выводы суда, изложенные в приговоре, не соответствуют фактическим обстоятельствам уголовного дела, суд не дал оценку тому, что показания подсудимых ФИО20 и ФИО21 о своей невиновности даны с целью избежания уголовной ответственности, суду надлежало критически отнестись к их показаниям, суд апелляционной инстанции не может признать обоснованными, поскольку всем исследованным в ходе судебного заседания первой инстанции доказательствам судом дана надлежащая оценка, приняты во внимание, как доказательства обвинения, так и защиты.

Судом учтены все обстоятельства, которые могли повлиять на его выводы, в приговоре изложены мотивы, по которым суд принял одни доказательства и отверг другие.

Судом были исследованны все представленные стороной обвинения доказательства, проверив которые путем сопоставления их между собой, суд пришел к правильному выводу, что они бесспорно не подтверждают вину ФИО20 и ФИО21, в совершении преступления, предусмотренного п. «а» ч. 2 ст. 161 УК РФ, а также винуФИО20 в совершении преступления, предусмотренного ч. 1 ст. 306 УК РФ.

Выводы суда первой инстанции в приговоре мотивированны. Нарушений уголовно-процессуального закона, влекущих отмену оправдательного приговора, по материалам дела не установлено.

Поскольку доказательств, бесспорно подтверждающих обвинение ФИО20 и ФИО21 в совершении указанного преступления, сторона обвинения не предоставила, суд обоснованно истолковал все имеющиеся сомнения в их пользу и постановил оправдательный приговор.

Доводы, содержащиеся в апелляционном представлении и апелляционных жалобах потерпевшей, фактически сводятся к несогласию с оценкой доказательств, данной судом, что в силу требований уголовно-процессуального закона не может являться основанием для отмены или изменения приговора.

Оснований для переоценки исследованных судом доказательств судебная коллегия не находит.

Неоднократное приостановление предварительного следствия по делу, на что обращает внимание в своей дополнительной апелляционной жалобе потерпевшая, не влияет на суть и правильность принятого решения и не может служить основанием к его отмене.

Судебное разбирательство проведено с соблюдением принципов уголовного судопроизводства, в том числе и принципа состязательности.

Судом дело рассмотрено всесторонне, полно и объективно. Как видно из протокола судебного заседания, суд не ограничивал прав участников процесса по исследованию доказательств.

Нарушений уголовно-процессуального закона, которые путем лишения или ограничения гарантированных УПК РФ прав участников уголовного судопроизводства, несоблюдения процедуры судопроизводства или иным путем повлияли или могли повлиять на постановление законного, обоснованного и справедливого приговора, по данному делу не установлено.

Кроме того, органами предварительного следствия ФИО20 обвинялся в незаконном приобретении, хранении огнестрельного оружия, боеприпасов и взрывчатых веществ.

Выводы суда в части установления события преступления и обстоятельств их совершения, подлежащих доказыванию в силу ст.73 УПК РФ, о доказанности вины ФИО20 в незаконном хранении огнестрельного оружия, боеприпасов и взрывчатых веществ соответствует материалам дела и подтверждены доказательствами, приведенными в приговоре и получившими оценку суда.

Правильно оценив и тщательно исследовав представленные сторонами доказательства, суд привел в приговоре их анализ и дал оценку, в том числе показаниям осужденного, свидетелей, заключениям экспертиз, протоколам следственных действий и с учетом требований ст.ст.17, 75, 87, 88 УПК РФ, с точки зрения их относимости, допустимости, достоверности и достаточности для правильного рассмотрения уголовного дела, сделал обоснованные и мотивированные выводы о виновности ФИО20 в незаконном хранении огнестрельного оружия, боеприпасов и взрывчатых веществ.

Обвинение не представило суду первой инстанции ни одного доказательства, которое бы указывало на то, что сам ФИО20 приобрел обнаруженные у него патроны, порох, капсюля и огнестрельного оружие, в связи, с чем суд обоснованно пришел к выводу, что факт незаконного приобретения огнестрельного оружия, боеприпасов и взрывчатых веществне доказан.

Суд правильно квалифицировал действия осужденного ФИО20 по ч.1 ст.222 УК РФ - как незаконное хранение огнестрельного оружия, боеприпасов и взрывчатых веществ.

Вопреки доводам апелляторов, наказание ФИО20 с учетом смягчающих и отсутствием отягчающих обстоятельств назначено в соответствии с положениями ст. ст. 6, 7, 56, 60 УК РФ, в пределах санкции в пределах санкции ч. 1 ст. 222 УК РФ, с учетом всех обстоятельств по делу, влияющих на вид и размер наказания, отвечает целям наказания, предусмотренным ст. 43 УК РФ, и является справедливым.

Председательствующий судья, сохраняя объективность и беспристрастие, обеспечил участникам судебного разбирательства равенство прав сторон, соблюдение принципа состязательности, создав все необходимые условия для всестороннего и полного исследования обстоятельств дела, обоснования позиций сторонами. Из протокола судебного заседания не усматривается, что судом были оставлены без рассмотрения какие-либо ходатайства стороны защиты или они немотивированно отклонены.

Оснований полагать, что уголовное дело в отношении ФИО21 и ФИО20 рассмотрено незаконным составом суда, что суд был заинтересован в исходе дела, у судебной коллегии не имеется.

Уголовное дело рассмотрено всесторонне, полно и объективно, в соответствии с требованиями уголовно-процессуального закона. Выводы суда, изложенные в приговоре, соответствуют представленным сторонами и исследованным судом доказательствам, которые надлежащим образом мотивированны.

В связи с чем судебная коллегия не может признать обоснованными доводы государственного обвинителя и потерпевшей о несоответствии выводов суда в приговоре фактическим обстоятельствам дела.

Нарушений уголовно-процессуального закона, а равно неправильного применения уголовного закона при рассмотрении дела, влекущих отмену приговора, не установлено.

Вместе с тем, приговор суда подлежит изменению.

В соответствии с п. 4 Постановления Государственной Думы Федерального Собрания РФ от 24 апреля 2015 года № 6576-6 ГД «Об объявлении амнистии в связи с 70-летием Победы в Великой Отечественной войне 1941-1945 годов», освобождаются от наказания осужденные к наказанию, не связанному с лишением свободы.

ФИО20, осужденный за совершение преступления, предусмотренного ч. 1 ст. 222 УК РФ, к наказанию в виде ограничения свободы сроком на 6 месяцев, подлежит освобождению от назначенного наказания в соответствии с п.4 акта «Об Амнистии».

На основании изложенного и руководствуясь ст. 389.13, 389.20, 389.28, 389.33 УПК РФ, судебная коллегия

ОПРЕДЕЛИЛА:

Приговор Аскизского районного суда Республики Хакасия от 10 февраля 2015 года в отношении ФИО21 иФИО20 изменить.

На основании п. 4 Постановления Государственной Думы Федерального Собрания РФ от 24 апреля 2015 года № 6576-6 ГД «Об объявлении амнистии в связи с 70-летием Победы в Великой Отечественной войне 1941-1945 годов» освободить осужденного ФИО20 от наказания, назначенного по ч. 1 ст. 222 Уголовного кодекса Российский Федерации, в виде ограничения свободы сроком на 6 месяцев.

В остальной части приговор Аскизского районного суда Республики Хакасия от 10 февраля 2015 года в отношении ФИО21 и ФИО20 оставить без изменения, апелляционное представление государственного обвинителя Новиченко А.М. и апелляционную жалобу потерпевшей ФИО1 – без удовлетворения.

Определение суда апелляционной инстанции может быть обжаловано в кассационном порядке, установленном главой 47.1 УПК РФ.

Председательствующий

Судьи