Гражданский кодекс часть 1

рассмотрела в открытом судебном заседании апелляционное представление государственного обвинителя, апелляционные жалобы защитника Глебовой И.В., защитника Шуравиной О.В., защитника Таран А.В. на приговор Советского районного суда г. Краснодара от 28 апреля 2021 г., которым

ФИО1, родившийся <Дата ...> в <Адрес...>, ранее не судимый,

осужден по ч.4 ст.159 УК РФ, назначено наказание в виде лишения свободы сроком на 5 лет, со штрафом в размере 300.000 рублей единовременно в доход государства; п. «б» ч.4 ст.174.1 УК РФ, назначено наказание в виде лишения свободы сроком на 3 года, со штрафом в размере 300.000 рублей единовременно в доход государства; по п. «б» ч.2 ст.199 УК РФ, назначено наказание в виде лишения свободы сроком на 2 года, без применения дополнительного наказания; по ч.2 ст.145.1 УК РФ, назначено наказание в виде штрафа в размере 300.000 рублей единовременно в доход государства, на основании п. «а» ч.1 ст.83 УК РФ за истечением сроков давности, освобожден от отбытия назначенного наказания по данному составу преступления; на основании ч.3 ст.69 УК РФ, по совокупности преступлений, путем частичного сложении назначенных наказаний, окончательно назначено наказание в виде лишения свободы сроком на 7 лет, с применением дополнительного наказания в виде штрафа в размере 500.000 рублей единовременно в доход государства, с отбыванием назначенного основного наказания в исправительной колонии общего режима;

ФИО2, родившийся <Дата ...> в <Адрес...>, ранее не судимый,

осужден по ч.4 ст.159 УК РФ, назначено наказание в виде лишения свободы сроком на 5 лет, со штрафом в размере 300.000 рублей единовременно в доход государства;

ФИО3, родившийся <Дата ...> в <Адрес...>, ранее не судимый,

осужден по ч.4 ст.159 УК РФ, назначено наказание в виде лишения свободы сроком на 5 лет, со штрафом в размере 300.000 рублей единовременно в доход государства; по п. «б» ч.4 ст.174.1 УК РФ, назначено наказание в виде лишения свободы сроком на 3 года, со штрафом в размер 300.000 рублей единовременно в доход государства; на основании ч.3 ст.69 УК РФ, по совокупности преступлений, путем частичного сложении назначенных наказаний, окончательно назначено наказание в виде лишения свободы сроком на 5 лет 6 месяцев, со штрафом в размере 500.000 рублей единовременно в доход государства, с отбыванием основного наказания в исправительной колонии общего режима.

Заслушав выступление прокурора, настаивавшего на изменении приговора по доводам апелляционного представления, объяснения осужденных и их защитников, просивших об отмене приговора, судебная коллегия

УСТАНОВИЛА:

согласно приговору ФИО1 совершил мошенничество, то есть хищение чужого имущества путем обмана, лицом с использованием своего служебного положения, организованной группой, в особо крупном размере; он же, совершил полную невыплату свыше двух месяцев заработной платы, из корыстной заинтересованности руководителем предприятия; он же совершил уклонение от уплаты налогов с организации путем включения в налоговые декларации заведомо ложных сведений, в особо крупном размере; он же совершил сделки с денежными средствами, приобретенными лицом в результате совершения им преступления, в целях придания правомерного вида владению, пользованию и распоряжению указанными денежными средствами, группой лиц по предварительному сговору, в особо крупном размере.

ФИО3 совершил мошенничество, то есть хищение чужого имущества путем обмана, организованной группой, в особо крупном размере; он же совершил сделки с денежными средствами, приобретенными лицом в результате совершения им преступления, в целях придания правомерного вида владению, пользованию и распоряжению указанными денежными средствами, группой лиц по предварительному сговору, в особо крупном размере.

ФИО2 совершил мошенничество, то есть хищение чужого имущества путем обмана, организованной группой, в особо крупном размере.

В апелляционном представлении государственный обвинитель, не оспаривая выводы суда в части виновности ФИО1, ФИО3 и ФИО2 в совершении преступлений, просит приговор изменить: исключить указание о наличии в действиях осужденных смягчающего обстоятельства в виде совершения преступлений впервые, а также в отношении ФИО3 – указание о смягчающем обстоятельстве в виде принятия мер к возмещению ущерба. Назначенное ФИО3 наказание усилить по ч.4 ст.159 УК РФ до 7 лет лишения свободы со штрафом в размере 300.000 рублей, по п. «б» ч.4 ст.174.1 УК РФ до 4 лет 6 месяцев лишения свободы со штрафом в размере 300.000 рублей, по ч.3 ст.69 УК РФ до 9 лет лишения свободы, с отбыванием наказания в исправительной колонии общего режима, со штрафом в размере 500.000 рублей. Назначенное ФИО2 наказание усилить: по ч. 4 ст. 159 УК РФ до 7 лет лишения свободы, с отбыванием наказания в исправительной колонии общего режима, со штрафом в размере 300.000 рублей. В обоснование указывает, что судом неправильно применен уголовный закон, назначено несправедливое наказание, которое является чрезмерно мягким. Полагает, что суд пришел к несоответствующему фактическим обстоятельствам дела выводу о наличии в действиях осужденного ФИО3 смягчающего обстоятельства в виде принятия мер к возмещению ущерба, причиненного преступлением, а также в отношении всех осужденных необоснованно признал смягчающим обстоятельством совершение преступлений впервые, что не уменьшает характер и степень их общественной опасности. По смыслу п. «а» ч.1 ст.61 УК РФ смягчающим обстоятельством признается совершение преступления впервые только небольшой или средней тяжести и лишь вследствие случайного стечения обстоятельств. В рассматриваемом же случае, осужденные совершили, в том числе, тяжкие преступления, характеризуемые наличием прямого умысла. Тот факт, что до настоящего осуждения ФИО3 и ФИО2 преступлений не совершали, не смягчает их ответственность, а лишь свидетельствует об отсутствии судимости и отягчающего обстоятельства в виде рецидива преступлений, что согласно оспариваемому приговору отдельно принято судом во внимание при назначении наказания как отсутствие отягчающих обстоятельств, а равно, фактически учтено дважды. Согласно п. «к» ч. 1 ст. 61 УК РФ осуществляемые после совершения преступления действия могут быть признаны обстоятельствами, смягчающими наказание, если таковые направленны на заглаживание вреда, причиненного потерпевшим. По мнению государственного обвинителя, вопреки выводам суда, действия ФИО3 по передаче прав на иные участки третьим лицам, не являющимся потерпевшими по делу, указанной направленности не имеют. Судом установлено, что безвозмездное получение ФИО3 прав на коммерческие помещения в возводимых зданиях ЖК «<...>», зарегистрированных на него, его знакомых и родственников, явилось формой извлечения последним преступной выгоды, распределяемой ФИО1, в результате их последующей продажи по договорам уступки права требования. Таким образом, меры ФИО3 к возобновлению строительства жилищного комплекса новой строительной компанией направлены только на продолжение извлечения дохода для себя лично в виде фактического получения коммерческих площадей ЖК «<...>», либо их последующей возмездной реализации, в то время, как каких-либо мер к возмещению причиненного ущерба лицам, перечислившим денежные средства в адрес ООО «<...>» либо ООО «<...>» в счет приобретения прав на недвижимость, которые были похищены в результате совершенного осужденными мошенничества, не предпринято. При назначении ФИО3 наказания суд должным образом не мотивировал и не обосновал признание в качестве смягчающего обстоятельства передачу прав на иные земельные участки третьим лицам, а также не привел доказательства, на основе которых сделаны такие выводы. Помимо прочего, суд первой инстанции фактически не учел роль ФИО3, разработавшего всю преступную схему мошенничества, организовавшего его совершение и привлекшего в качестве участника организованной группы ФИО1, совместно с которым они в дальнейшем в состав своей группы вовлекли ФИО2 В результате изначально задуманного именно ФИО3 и организованного им же преступления более тысячи граждан лишились своих сбережений на общую сумму, значительно превышающую 700 миллионов рублей, и до настоящего времени остаются без жилья. Вместе с тем, судом ФИО3 назначено наказание в виде лишения свободы за преступление, предусмотренное ч.4 ст.159 УК РФ, на равный ФИО1 срок, что является несоразмерным содеянному ФИО3 В свою очередь, в полной мере не учтена и роль ФИО2, не только выступавшего продавцом недвижимости в ЖК «<...>», но в первую очередь создавшего и обеспечившего материальную платформу для совершения мошенничества, без которой совершение данного преступления было бы невозможным. Согласно установленным в приговоре обстоятельствам дела именно ФИО2 фактически предоставил участникам организованной группы полные права на производственный комплекс ОАО «Завод строительных материалов и конструкций», на территории которого и возводились объекты ЖК «<...>» для привлечения и хищения денежных средств дольщиков. ФИО2, оформив вышеуказанный участок в собственность, начав процедуру банкротства ОАО «<...>», а также заключив договор об отступном с ФИО3, согласно которому последнему предоставлен земельный участок взамен требований о возврате долга перед самим собой, тем самым создал все необходимые условия для реализации общего преступного плана. Делает вывод, что суд, допустив перечисленные нарушения закона, и необоснованно признав в качестве смягчающих обстоятельства таковыми не являющиеся, назначил ФИО3 и ФИО2 чрезмерно мягкое наказание, явно несоответствующее их личности, а также характеру и степени общественной опасности преступлений.

В апелляционной жалобе защитник осужденного ФИО2 – адвокат Глебова И.В. просит отменить приговор, находя его незаконным и необоснованным, ФИО2 оправдать в совершении преступления, предусмотренного ч.4 ст.159 УК РФ. Основаниями отмены приговора называет: несоответствие выводов суда фактическим обстоятельствам уголовного дела, установленным судом первой инстанции; неправильное применение уголовного закона. По мнению защитника, в ходе предварительного следствия, в ходе рассмотрения уголовного дела по существу, в действиях ФИО2 не установлены признаки преступления, предусмотренного ч.4 ст.159 УК РФ. Отсутствуют доказательства совершения преступления организованной группой, о том, что ФИО1, ФИО3 и ФИО2 осуществлялась предварительная подготовка к совершению преступления, разработка плана преступных действий, распределение ролей. Судом не установлено в чем конкретно заключались действия ФИО2 по хищению денежных средств участников долевого строительства путем обмана. К деятельности ООО «<...>» и ООО «<...>» он отношения не имел, в органы управления не входил, управленческих решений не принимал. В приговоре суда не опровергнуты показания ФИО2 о наличии гражданско-правовых отношений между ним и ФИО1, а именно договора займа. Допрошенный в судебном заседании ФИО2 пояснил, что после того, как 12 августа 2014 г. между ним, как директором ОАО «<...>» и ФИО3 был заключен договор об отступном, имущество комплекса завода, включая земельный участок, перешло ФИО3. Цегельник с Гайворонским были равноправными акционерами, с количеством акций по 50 процентов, иных акционеров не было. Таким образом, продажа завода не могла нанести кому-либо ущерб. В тоже время, на территории завода находились постройки, оборудование. Цегельником с 2004 года, как директором завода было вложено немало собственных денежных средств для его поддержания и развития. В связи с чем, между Цегельником и Гайворонским было принято соглашение о том, что ФИО4 выплатит ему сумму в размере 25 миллионов рублей, и станет самостоятельно полноправно решать дальнейшую судьбу завода. Цегельнику было известно от Гайворонского, что, отказавшись от реализации планов по восстановлению производственной деятельности на территории завода, ФИО4 стал вести переговоры по передаче участка для строительства. Осенью 2014 г. Цегельник познакомился с ФИО1. В этот период времени между Гайворонским и ФИО1 был заключен договор инвестирования, согласно которому ФИО4 передавал в качестве вклада в инвестиционный проект право аренды земельного участка. Дьяков представился Цегельник, как будущий застройщик домов, которые планируется возвести на территории ОАО <...>. В ходе возникшего общения с ФИО1, когда строительство «<...><...>» уже началось, Дьяков рассказывал, что ведется работа по получению разрешительной документации, для чего требуются огромные средства, которых катастрофически не хватает. Дьяков в конце 2014 года занял у Цегельник 50.000.000 рублей под 2% годовых. В результате указанного займа Цегельник должен был получить прибыль в размере 2.143.500 рублей. В июне 2016 года Дьяков вернул Цегельник 20.000.000 рублей. Остальная сумма займа должна была возвратиться Цегельник в виде строящихся площадей. 10 июня 2016 г. между Цегельник и ООО «<...>» в лице ФИО1 был заключен договор переуступки права на коммерческое помещение второй очереди стоимостью 2.179.800 рублей, а 05 декабря 2016 г. между Цегельник и ООО «<...>» в лице ФИО1 были заключены договоры переуступки права на 19 квартир второй очереди, на общую сумму 29.963.700 рублей. После оформления квартир на Цегельник, он сказал ФИО1, что часть квартир хочет продать по договору цессии, так как ему нужны были деньги. Дьяков внес 6.360.900 рублей за четыре квартиры, которые были оформлены на Цегельника и передал квитанции об оплате на общую сумму 6.360.900 рублей. Впоследствии данные квартиры были проданы Цегельник по договору цессии. Также им было продано около 3 квартир по договорам цессии. Денежные средства за данные площади Цегельник не вносились. При заключении договоров цессии Цегельник выдавались справки, согласно которым ООО «<...> не возражает против уступки прав требований, по договорам, заключенным с участником долевого строительства ФИО2, в связи с уплатой цены договора в полном объеме. По четырем квартирам помимо справок, у Цегельник имелись квитанции к приходно-кассовым ордерам об оплате. Данные показания Цегельник подтверждаются письменными доказательствами по уголовному делу. Считает, что в приговоре суда не опровергнуты показания Цегельник о наличии гражданско-правовых отношений между ним и ФИО1, а именно договора займа. В ходе судебного заседания подсудимые Дьяков и ФИО4 дали показания, полностью подтверждающие показания Цегельник. При таких обстоятельствах считает, что ФИО2 осужден необоснованно, приговор подлежит отмене.

В апелляционной жалобе защитник осужденного ФИО3 – адвокат Шуравина О.В. просит отменить приговор, находя его незаконным и необоснованным, ФИО3 оправдать в совершении инкриминируемых преступлений. Приводит показания осужденного ФИО3, данные в ходе судебного разбирательства. Признав ФИО3 виновным совершении преступлений, предусмотренных ч.4 ст.159, п. «б» ч.4 ст.174.1 УК РФ, суд грубо нарушил требования п.1 ч.1 ст.307 УПК РФ, не указав, в чем конкретно заключается способ совершения ФИО3 указанных преступных деяний, какие именно действия он совершил как участник организованной группы. Считает, что обжалуемый приговор является точной копией обвинительного заключения. Суд не установил и не указал в приговоре, какие конкретно действия ФИО3 совершил, привлекая и обманывая участников долевого строительства, каким образом и кому конкретно сообщал заведомо ложные сведения, какими конкретно действиями он направлял деньги на строительство объектов; какие конкретно обязательства перед гражданами имел именно ФИО3; с какими конкретно участниками долевого строительства он заключил договоры уступки права требования; какие конкретно взятые на себя обязательства и по каким конкретно договорам не выполнил. При этом обвинение ФИО3 в части «невыполнения взятых на себя обязательств» противоречит утверждению в приговоре о том, что договоры с гражданами заключены ООО «<...>» в лице ФИО1 и неустановленным директором ООО «<...>». Обвинение ФИО3 в части направления им денежных средств на строительство объекта противоречит утверждению в приговоре о том, что работы по возведению объектов долевого строительства организовали ФИО1 и неустановленное лицо, осуществив строительные работы. Утверждение в приговоре «по заключенным с гражданами договорам ООО «<...>» взятые на себя обязательства не выполнили» лишено правового смысла. Указав это, суд не признал невыполненными обязательства по договорам уступки права требования, заключенными с ООО «<...>» участниками долевого строительства. Суд не установил и не указал в приговоре, каким конкретно способом похитил денежные средства участников долевого строительства ФИО3 При этом, как следует из приговора, ФИО3 отношения к ООО «<...>» и «<...>» не имел, никакие должности там не занимал, в отделе продаж и кассах обществ не работал, деньги от граждан не принимал, денежными средствами ООО «<...>» и «<...>» не распоряжался. Внесенные в кассу и на расчетные счета ООО «<...>» и «<...>» денежные средства дольщиков поступили во владение руководителей обществ – неустановленного лица и ФИО1 Только они могли распоряжаться поступившими денежными средствами. В нарушение требований п.2 ч.1 ст.307 УПК РФ суд не привел в приговоре доказательства, на которых основаны выводы о виновности ФИО3 в мошенничестве в составе организованной группы. Доказательства защиты суд отверг по надуманным основаниям. Суду не представлено и в приговоре не отражено ни одного доказательства, подтверждающего возникновение в 2012 году у ФИО3 умысла, направленного на незаконное личное обогащение путем обмана, предложения совершить данные действия ФИО1, приобретение права ФИО3 на земельные участки с целью хищения денежных средств участников долевого строительства ЖК «<...>», создание организованной группы. Сославшись на протоколы выемки и осмотра документов, подтверждающих основания приобретения права на земельный участок по адресу <Адрес...>, сначала ОАО «<...>», а затем ФИО3, суд в нарушение требований ч.1 ст.88 УПК РФ не учел, что данные документы полностью опровергают вывод о виновности ФИО3 Согласно указанным документам (включая материалы арбитражного дела), ФИО3 15 ноября 2011 г. заключил с ОАО «<...>» договор займа на общую сумму 25.000.000 руб. на условиях целевого назначения – пополнения оборотных средств, оплаты задолженностей заемщика по налогам, выплаты заработной платы и т.п., на срок 11 месяцев. В обеспечение договора общество предоставило свои производственные, бытовые и складские помещения. В соответствии с квитанциями к приходным кассовым ордерам, ФИО3 внес эту сумму в кассу предприятия наличными в 2011-2012 гг. Земельный участок по адресу <Адрес...>, предоставлен ОАО «<...>» на законных основаниях, в соответствии с приказом Департамента имущественных отношений Краснодарского края от 28 декабря 2012 г., договора купли-продажи земельного участка между Департаментом и обществом на условиях льготной выкупной цены. Все имущество ОАО «<...>», включая земельный участок, ФИО3 приобрел согласно договору об отступном от 12 августа 2014 г. Ни одна из указанных сделок не оспорена, недействительной не признана. Заключением эксперта от 20 декабря 2018 г. подтверждено, что между инвестором ФИО3 и застройщиком ООО «<...>» заключены сначала договоры аренды, а затем договоры купли-продажи земельных участков по адресу <Адрес...>, 100/5 с целью строительства ЖК «<...>», оплата по которым предусмотрена путем предоставления ФИО3 права на 20% от общей площади объекта. Указанные земельные участки, принадлежавшие ФИО3, из собственности ООО «<...>» не выбыли. Вопреки приговору, ФИО3 свои обязательства перед ООО «<...>», а соответственно перед участниками долевого строительства, полностью выполнил. Заключение эксперта от 20 декабря 2018 г. не содержит никаких сведений, подтверждающих выводы суда о хищении ФИО3 денежных средств участников долевого строительства. Суд не учел, что в судебном заседании ФИО1 ранее данные показания не подтвердил. Он пояснил, что показания на стадии предварительного следствия о передаче денег ФИО3 являются недостоверными и были даны с целью защиты от предъявленного необоснованного обвинения. Суд также не учел, что получение от ФИО1 либо от сотрудников ООО «<...>», ООО «<...>» наличных денежных средств участников долевого строительства ФИО3 в вину не вменено. Суд не принял во внимание, что показания ФИО1 о передаче наличных денежных средств дольщиков ФИО3 не только не подтверждены другими доказательствами, но и полностью опровергнуты в судебном заседании. ФИО3 в этой части пояснил, что денежные средства участников долевого строительства никогда от ФИО1 либо других лиц не получал. Был заинтересован в успешном завершении строительства ЖК «<...>», поскольку предоставил для этой цели свои земельные участки. Показания ФИО1 о датах якобы передачи денег опровергнуты представленными суду сведениями об отсутствии ФИО3 в указанные даты в Российской Федерации, содержащимися в заграничном паспорте ФИО3 05 декабря 2017 г. ФИО3 точно не мог получить деньги от ФИО1, поскольку содержался в следственном изоляторе. Изложенные в приговоре показания потерпевших также не подтверждают вину ФИО3 Из показаний потерпевших следует, что они заключили договоры долевого участия с ООО «Гарант-Строй» в лице директора <ФИО>49 либо договоры уступки права требования с ООО «<...>» в лице директора ФИО1, денежные средства внесли в кассу и на расчетные счета указанных Обществ. С ФИО3 договоры не заключали, денежные средства ему не передавали. Сославшись в качестве доказательств вины ФИО3 на протоколы выемки и осмотра, изъятых у потерпевших документов, суд не учел, что указанные документы, признанные вещественными доказательствами, подтверждают только наличие гражданско-правовых отношений между участниками долевого строительства и ООО «<...>», ООО «<...>». Сведений о получении денег ФИО3, передаче денег ФИО3, наличии у ФИО3 каких-либо обязательств перед участниками долевого строительства указанные вещественные доказательства не содержат. Из 1087 лиц – участников долевого строительства, у которых, согласно приговору, похищены денежные средства, порядка 300 человек не установлены и соответственно не допрошены. Однако уголовные дела о преступлениях, предусмотренных ч. 4 ст. 159 УК РФ, если они совершены субъектами предпринимательской деятельности, относятся к категории дел частно-публичного обвинения, т.е. уголовное преследование может осуществляться только по заявлению потерпевшего. От неустановленных потерпевших соответствующие заявления не поступали, отношение к уголовному преследованию ФИО3 они никак не выразили. Показания свидетелей МЮА, САГ, ШАА, САН, ГИВ, РОМ, КИВ, БНА, ЕТА полностью опровергают выводы об участии ФИО3 в хищении. Согласно заключению судебной бухгалтерской экспертизы, задолженность генерального директора ООО «<...>» ФИО1 по подотчётным денежным средства составляет свыше миллиарда рублей. Задолженность генерального директора ООО «<...>» <ФИО>49 перед организацией по подотчётным денежным средствам составляет более 63 миллионов рублей. ФИО3 к указанным организациям никакого отношения не имел, поступившие в кассу и на расчетные счета деньги не получал. Суд привел в приговоре показания свидетеля ДИА, согласно которым ФИО3 каждую неделю приезжал в отдел продаж, где <ФИО>48 передавала ему денежные средства, полученные от дольщиков, от 100.000 руб. до 2.000.000 руб. ФИО3 говорил, что часть денег или полную сумму надо отвезти ФИО1. Однако полагает, что изложение показаний ДИА в приговоре не соответствует фактически данным ею показаниям. Показания ДИА о передаче <ФИО>48 денежных средств ФИО3 в офисе отдела продаж не только ничем не подтверждены, но и не могут являться доказательствам вины Гайворонского в хищении денежных средств участников долевого строительства по признаку неотносимости. ФИО3 показания ДИА полностью опроверг, пояснив суду, что в офисе отдела продаж на <Адрес...> он бывал крайне редко, каждую неделю там точно не бывал. Денежные средства два или три раза за весь период из офиса отдела продаж отвозил ЛТМ по просьбе <ФИО>48ЛТМ пересчитывала деньги и никаких претензий не предъявляла. <ФИО>48 по делу не допрошена. Показания ДИА опровергаются показаниями свидетелей обвинения САГ, ШАА, ГДА, работавших менеджерами отдела продаж. Они не подтвердили, что ФИО3 брал у <ФИО>48 наличные денежные средства участников долевого строительства в офисе отдела продаж. ФИО3 признан виновным в хищении денежных средств, поступивших в кассу и на расчетные счета ООО «<...>» и «<...>». В судебном заседании установлено, что ни кассира, ни кассы в офисе отдела продаж на <Адрес...> не было. <ФИО>48 кассиром не являлась. Приведенные в приговоре показания свидетеля МОС о том, что деньги от продаж забирал ФИО4, также не соответствуют фактически данным. При допросе 21 сентября 2020 г. МОС пояснила суду, что работала в офисе отдела продаж ЖК «<...>» с апреля 2015 года по май 2016 года, за этот период видела в ФИО3 в отделе продаж 2-3 раза, для чего он приезжал – не знает, передачи денег ему не видела. Кассы в офисе отдела продаж не было. Приводя доказательства вины ФИО3, суд ограничился ссылками на протоколы обыска, осмотра предметов и т.п., не раскрыв их содержание и не дав им оценки в соответствии со ст.87 УПК РФ. Признав Гайворонского виновным в совершении преступления, предусмотренного п. «б» ч.4 ст.174.1 УК РФ, суд неправильно применил уголовный закон. Статья 174.1 УК РФ предусматривает уголовную ответственность за совершение сделок с денежными средствами. Совершение сделок с денежными средствами ФИО3 в вину не вменено. При этом из приговора следует, что генеральным директором ООО «<...>» являлся <ФИО>49, генеральным директором ООО «<...>» ФИО1 ФИО3 в указанных обществах какие-либо должности никогда не занимал, права действовать от их имени не имел. В нарушение требований п.1 ч.1 ст.307 УПК РФ суд не указал в приговоре, какие конкретно действия по заключению договоров от имени указанных обществ и производству расчетов совершил ФИО3, не имевший отношения к ООО «<...>» и ООО «<...>». Кроме того, состав преступления, предусмотренный п. «б» ч.4 ст.174.1 УК РФ, имеет место только при наличии у виновного лица цели придания правомерного вида владению, пользованию и распоряжению денежными средствами. Вопреки диспозиции ст.174.1 УК РФ, правовой позиции и прецедентной практике Верховного Суда РФ, в нарушение требований п.1 ч.1 ст.307 УПК РФ, суд не указал в приговоре, какие конкретно действия совершил ФИО3 по приданию видимости законности источникам доходов ООО «<...>» и ООО «<...>» либо сокрытия незаконного происхождения таких доходов. Приговор в части преступления, предусмотренного п. «б» ч.4 ст.174.1 УК РФ, представляет собой описание распоряжения денежными средствами, поступившими в ООО «<...>» и ООО «<...>». ФИО3 в этой части пояснил, что заключил договор подряда с ООО «<...>» (директор ФИО1) на выполнение работ по гостинице «<...>», с этой целью передавал ФИО1 наличные денежные средства по расписке, а также на расчетный счет общества поступали кредитные денежные средства, полученные ФИО3 Из каких средств и каким образом ФИО1 оплачивал выполнение работ по гостинице «<...>», он – ФИО3 не интересовался. Показания ФИО3 о его невиновности подтверждены документами, представленными защитой в качестве доказательств. Суд дал оценку доказательствам защиты с явным обвинительным уклоном. Так, давая оценку расписке ФИО1 от 01 августа 2014 г. о получении им от ФИО3 75.000.000 руб., суд посчитал ее недостоверной, поскольку в этот день ФИО3 вылетал за границу, а в зоне вылета исключено длительное нахождение не вылетающего лица с такой большой денежной суммой. Однако суд не учел показания ФИО3 о том, что наличные денежные средства на выполнение всего комплекса работ по гостинице передавались ФИО1 в течение 2014-2016 гг. различными суммами, по отдельным распискам. Проводил ли Дьяков эти суммы по кассе как полученные от заказчика, Гайворонскому неизвестно. Затем юристы ФИО1 предложили оформить одну расписку – о получении им всей суммы 75.000.000 рублей единовременно от <Дата ...> Поскольку все деньги в указанной сумме действительно были переданы, и Дьяков этого не отрицал, ФИО3 согласился на оформление такой расписки. ФИО1 подписал ее в его присутствии. С нарушением требований ст.115 УПК РФ суд наложил арест на имущество <ФИО>50 – нежилое здание площадью 1.318 кв.м., расположенное по адресу <Адрес...>, поскольку <ФИО>50 не является лицом, несущим по закону материальную ответственность за действия ФИО3 Делает вывод, что, признав ФИО3 виновным в преступлениях, предусмотренных ч.4 ст.159, п. «б» ч.4 ст.174.1 УК РФ, суд нарушил требования уголовного и уголовно-процессуального законодательства, при рассмотрении уголовного дела предъявленное ФИО3 обвинение фактически опровергнуто стороной защиты.

В апелляционной жалобе защитник осужденного ФИО1 – адвоката Таран А.В. просит изменить приговор в части – освободить ФИО1 от уплаты штрафа в размере 300.000 рублей за совершение преступления предусмотренного ч.2 ст.145.1 УК РФ, снизить общий размера штрафа, смягчить наказание ФИО1 наказание в виде лишения свободы, применив положения ст.ст.64 и 73 УК РФ. В обоснование указывает, что вывод суда о невозможности применения ст.64 УК РФ или ст.73 УК РФ противоречит выводам приговора и не обоснован. Суд учел в качестве смягчающего вину обстоятельства – активное способствование изобличению и уголовному преследованию других соучастников совершенных преступлений, что необходимо учесть при назначении ст. 64 УК РФ. ФИО1 от следствия не скрывался, меру пресечения никогда не нарушал, в отношении него возможно применить ст.73 УК РФ. ФИО1 <...>, что не учтено судом. Судом при назначении наказания также не учтено мнение потерпевшего <ФИО>51, который считает, что ФИО1 возможно назначить менее суровое наказание. Судом не учтено влияние назначенного наказания на условия жизни его семьи. ФИО1 <...> С учетом общего времени содержания ФИО1 под стражей полагает, что в этой части приговор должен быть изменен и ФИО1 должен быть освобожден целиком от уплаты штрафа за совершение преступления предусмотренного ч.2 ст.145.1 УК РФ, а общий размер штрафа должен быть снижен. Делает вывод, что при назначении наказания ФИО1 суд не исполнил требование закона о строго индивидуальном подходе к назначению наказания в связи с чем назначил чрезмерно суровое наказание.

Проверив материалы уголовного дела, обсудив доводы, изложенные в апелляционных представлении, жалобах, выслушав выступления участников судебного разбирательства, судебная коллегия находит постановленный в отношении ФИО3, ФИО1, ФИО2 приговор законным и обоснованным, а назначенное виновным наказание справедливым, не подлежащим отмене или изменению по доводам сторон.

В соответствии с ч.2 ст.297 УПК РФ приговор признается законным и обоснованным, если он постановлен в соответствии с требованиями УПК РФ и основан на правильном применении уголовного закона.

Данные требования закона судом первой инстанции соблюдены.

Расследование уголовного дела проведено в рамках установленной законом процедуры, с соблюдением прав всех участников уголовного судопроизводства.

Рассмотрение уголовного дела проведено судом в соответствии с положениями главы 36 УПК РФ, определяющей общие условия судебного разбирательства, глав 37-39 УПК РФ, определяющих процедуру рассмотрения уголовного дела, с соблюдением принципа состязательности сторон, предусмотренного ст.15 УПК РФ. Судом созданы необходимые условия для исполнения сторонами их процессуальных обязанностей и осуществления предоставленных им прав. Все доказательства, представленные как стороной обвинения, так и стороной защиты исследованы судом.

Постановленный приговор в части осуждения ФИО3, ФИО1, ФИО2 соответствует требованиям уголовно-процессуального закона, предъявляемым к его содержанию. В нем отражены обстоятельства, подлежащие доказыванию в соответствии со ст.73 УПК РФ, проанализированы подтверждающие их доказательства, получившие надлежащую оценку с приведением ее мотивов, аргументированы выводы, относящиеся к вопросу квалификации преступлений, разрешены иные вопросы, имеющие отношение к делу, из числа предусмотренных ст.299 УПК РФ.

Доводы стороны защиты о том, что содержание приговора фактически скопировано с обвинительного заключения не соответствуют материалам уголовного дела. То обстоятельство, что описание преступных деяний, содержание ряда доказательств, исследованных судом и приведенных в приговоре, не противоречит их содержанию, изложенному в обвинительном заключении, свидетельствуют лишь о том, что обстоятельства, установленные органом предварительного расследования, нашли свое подтверждение в ходе судебного разбирательства.

Проанализировав и дав надлежащую оценку всем исследованным материалам уголовного дела, проверив утверждения осужденных об их невиновности в совершении инкриминируемых преступлений, недоказанности отдельных обстоятельств преступлений, в том числе доводы, аналогичные изложенным в апелляционных жалобах, суд мотивировал в приговоре, почему он, с одной стороны, принял те или иные доказательства в качестве допустимых и достоверных, признал их в своей совокупности достаточными для разрешения дела, а с другой – критически оценил и отверг показания осужденных и выдвинутые стороной защиты аргументы.

Согласно ч.1 ст.88 УПК РФ каждое доказательство подлежит оценке с точки зрения относимости, допустимости, достоверности, а все собранные доказательства в совокупности – достаточности для разрешения уголовного дела.

Судебная коллегия приходит к выводу, что представленные суду доказательства в своей совокупности полностью подтверждают версию стороны обвинения о наличии в действиях ФИО3, ФИО1, ФИО2 признаков инкриминируемых преступлений.

Доводы апелляционных жалоб стороны защиты о невиновности ФИО3, ФИО1, ФИО2 проверялись в судебном заседании и были обоснованно отвергнуты судом, поскольку не нашли своего подтверждения.

По результатам состоявшегося разбирательства, суд пришел к обоснованному выводу о виновности ФИО3, ФИО1, ФИО2, в обоснование чего привел показания потерпевших, свидетелей и иные доказательства, отвечающие закону по своей форме и источникам получения, в своей совокупности признанные достаточными для разрешения дела.

Так, виновность ФИО3, ФИО1, ФИО2 в совершении преступления, предусмотренного ч.4 ст.159 УК РФ и ФИО3, ФИО1 в совершении преступления, предусмотренного п. «б» ч.4 ст.174.1 УК РФ, подтверждается показаниями:

- потерпевших, содержание которых раскрыто в приговоре (стр. 70-234) об обстоятельствах заключения договоров участия в долевом строительстве, передаче денежных средств в обмен на получение прав собственности на недвижимое имущество, причиненном имущественном ущербе;

- свидетеля СОЮ о согласовании ФИО3 с ФИО1 действий по началу строительства ЖК «<...>»; показала, что до получения разрешения на строительство и начала фактического строительства по указанию ФИО1 заключались договора беспроцентного займа с покупателями площадей ЖК «<...>» и ООО «<...>», а также намерение о заключении договора долевого участия в строительстве. Прием денежных средств по договорам осуществлял ФИО1, в его отсутствие <ФИО>49. Полученные денежные средства, сразу же забирались ФИО1 или <ФИО>49, в связи с чем, ею составлялся расходный кассовый ордер и приказ в выдаче денежных средств в подотчет, в которых ФИО1 или <ФИО>49 расписывались. На какие цели расходовались полученные ими денежные средства ей не известно. После получения разрешения на строительство и фактического начала строительства, был открыт офис продаж по <Адрес...> на территории строительной площадки ЖК «<...>». После этого, договора долевого участия в строительстве и прием денежных средств осуществлялся как в офисе по <Адрес...>, так и по <Адрес...> правило, денежные средства у нее, как у главного бухгалтера, не хранились, а изымались ФИО1, <ФИО>49. В ходе строительства ЖК «<...>», ей стало известно, что ФИО1 полученные денежные средства в размере около 150.000.000 рублей, были направлены на расселение собственников жилых помещений по <Адрес...>, а право собственности оформлялось на <ФИО>52. В конце 2016 года или начале 2017 года, <ФИО>53 вышла из числа соучредителей ООО «<...>», а <ФИО>49 стал участником ООО «<...>» с 50 % долей уставного капитала. В виду взятых в подотчет наличных денежных средств, полученных от участников долевого строительства ЖК «<...>», в период с 01.10.2014 по 21.06.2017 у ФИО1 перед ООО «<...>» образовалась задолженность в размере 1.051.917.023,79 рублей. В виду взятых в подотчет наличных денежных средств, полученных от участников долевого строительства ЖК «<...>», в период с 01.10.2014 по 21.06.2017 у <ФИО>49 перед ООО «<...>» образовалась задолженность в размере 63.435.307,14 рублей. <ФИО>54 являлся представителем ФИО3, он приносил ей документы по переуступке прав требования перед ООО «<...>». Так же на имя <ФИО>54 была оформлена коммерческая недвижимость ЖК «<...>» и несколько жилых квартир, за данные помещения денежные средства на расчетный счет и в кассу ООО «<...>» не поступали, указанные квадратные метры ЖК «<...>» были переоформлены по инициативе ФИО3 По указанию ФИО1, финансовым директором ЛТМ, юристом <ФИО>55, юристом Русланом, менеджером ИД, а также ею была составлена таблица, куда она, юрист <ФИО>55, юрист Руслан и менеджер ИД вписывали номера договоров, фамилии участников долевого участия в строительстве, сумму договора, дату заключения договора, а финансовый директор ЛТМ совместно с ФИО1 вписывали кому именно фактически были переданы денежные средства. Согласно указанной таблице ФИО3 были получены наличные денежные средства и квадратные метры в ЖК «<...>» на сумму 472.701.960 рублей; <ФИО>56, который являлся компаньоном ФИО3, были получены наличные денежные средства и квадратные метры в ЖК «<...>» на сумму 132.000.507 рублей. В 2016 году ФИО1 в качестве оплаты за землю перевел на подконтрольные <ФИО>56 предприятия денежные средства, при этом заключив несколько фиктивных договоров на поставку арматуры с ООО «СКАЙ» и ООО «Партнер», на данные предприятия ФИО2, приносил ей первичную документацию от указанных предприятий. Денежные средства ФИО1 начали привлекаться до получения разрешения на строительство в виде займов, так дольщик обращался в офис продаж, выбирал будущую квартиру, затем между директором ООО «Кристал-Комфорт» ФИО1 и дольщиком заключался договор беспроцентного займа на сумму, равную стоимости выбранной квартиры, затем вносились денежные средства в кассу общества либо перечислялись на счет общества, в основном вносились наличные денежные средства, после подписывалось соглашение о расторжении договора займа и у дольщика отбиралось заявление о переводе денежных средств на расчетный счет ООО «<...>» в этот же момент с дольщиком подписывался договор долевого участия в строительстве с ООО «<...>», после чего договор регистрировался в ФРС. Денежные средства от дольщиков по договорам займа принимал ФИО1, либо <ФИО>49, при этом фактически денежные средства в кассу общества не вносились, а забирались директором ФИО1 либо лицом, которого она знала под фамилией <ФИО>49, однако, в обязательном порядке по всем финансовым операциям делались проводки по бухучету, ею выписывались приходно-кассовые ордера и расходно-кассовые ордера, а также приказы о выдаче денежных средств в подотчет указанным лицам, которые в них расписывались. Позже прием денежных средств от дольщиков стал осуществляться в соответствии с требованиями ФЗ № 214 о долевом строительстве, а именно после заключения договоров участия в долевом строительстве ООО «<...>» принимались наличными денежные средства в отделах продаж ООО «<...>» и ООО «<...>», при этом выписывались приходные кассовые ордера, которые подписывались ФИО1 и лицом, которого она знала под фамилией <ФИО>49, и выдавались на руки дольщикам, так же денежные средства вносились безналичным платежом на расчетные счета организаций. При этом, денежные средства, которые получали ФИО1 и лицо, которое она знала под фамилией <ФИО>49, ей в кассу не передавали, а оставались у этих лиц. ФИО1, как генеральный директор ООО «<...>» и фактический руководитель ООО «<...>», давал ей указания оформлять получение указанных денежных средств, полученных от дольщиков, ему в подотчет. Так же ФИО1 давал ей указания на осуществление перечислений денежных средств по системе «Банк-Клиент» по расчетным счетам ООО «<...>» и ООО «<...>», которая была установлена также в офисе по вышеуказанному адресу. Она неоднократно обращалась к ФИО1 с просьбой отчитаться за полученные в подотчет денежные средства, однако он ей постоянно говорил, что отчитается позже. В период строительства ЖК «<...>», то есть с 2014 по 2016 г.г., ФИО1 расходовал денежные средства, поступившие от лиц, участвующих в долевом строительстве, не только на строительство жилых домов по <Адрес...>, но и на другие объекты, в частности, на строительство объекта недвижимости в г. Анапа – гостиница «<...>». Так, по указанию ФИО1 за период 2014-2016 гг. было израсходовано около 100 млн. рублей на строительство гостиницы «<...>», при этом денежные средства принадлежали дольщиками, участвующим в строительстве ЖК «<...>» и оплачивались по бухгалтерии ООО «<...>».

- свидетеля МЮА, согласно которым в период с 2013 по 2016 годы она являлась единственным участников ООО «<...>», которым стала по инициативе своего отца – <ФИО>57, а именно для финансового контроля деятельности ООО «<...>» в части денежной задолженности ФИО1 перед ее отцом. При этом распорядительные функции в ООО «<...>» осуществлял ФИО1, хотя генеральным директором ООО «<...>» являлось лицо, которое ей было известно под фамилией <ФИО>49 Сама она не принимала какое-либо участие в деятельности ООО «<...>»;

- свидетеля ЛТМ, показавшей, что <Дата ...> она была принята на работу в ООО «<...>» на должность финансового директора, однако, расходованием денежных средств она не занималась. В ее обязанности входило осуществление координации взаимоотношений между фирмами и подготовка информации о поступлении денежных средств для ФИО1, которую она получала от отдела продаж (находился по адресу <Адрес...>), от <ФИО>48 и формировала таблицы и графики поступления реальных денежных средств для ФИО1 Руководителем ООО «<...>» являлось лицо, которое она знала под фамилией <ФИО>49, однако, фактическое руководство этой компанией осуществлял ФИО1. ФИО3 ей представил ФИО1 как хорошего товарища и инвестора, сказав, что 20 процентов от объема строительства каждого литера должны быть отданы ФИО3 в счет расчетов за землю. Приоритетным была коммерческая недвижимость. Ею вместе с сотрудниками отдела продаж была отобрана недвижимость ФИО3 и в таблице («шахматке») эти помещения были помечены песочным цветом с указанием в каждой клетке буквы «Г». Эта коммерческая недвижимость продавалась также отделом продаж, а денежные средства, если они были внесены наличными, отдавались ФИО3 начальником отдела <ФИО>48. Если же денежные средства поступали на расчетный счет предприятий, то бухгалтерией перечислялись на счета ИП ФИО3 или производилась оплата за строительные материалы или мебель гостиницы, которую строил ФИО3 (гостиница «<...>»). ФИО2 ей также представил ФИО1 зимой 2015 года, как инвестора, пояснив, что 10 процентов от объема строительства каждого литера должны быть отданы ФИО2, при этом договором отношения не оформлялись. Ею также с сотрудниками отдела продаж были отобраны квартиры, и в «шахматке» они были помечены серым цветом с указанием в каждой серой клеточке буквы «Ц». Квартиры продавались отделом продаж. Денежные средства покупателей, которые выбрали квартиру, помеченную серым цветом, если они были внесены наличными, отдавались ФИО2 начальником отдела продаж <ФИО>48, если же денежные средства поступали на расчетный счет предприятий, то они бухгалтерией перечислялись на счета подконтрольных предприятий ФИО2 Бухгалтерия их предприятия напрямую подчинялась ФИО1, а она, как финансовый директор, на своем компьютере в программе «1С» по ООО «<...>» и ООО «<...>», могла только посмотреть документы, однако никаких действий делать не могла. С начала работы сотрудниками отдела продаж велась таблица продаваемых помещений («шахматка») по объекту. В офисе продаж <ФИО>48, являющаяся начальником данного отдела, принимала денежные средства, если расчеты за приобретаемую недвижимость велись наличными. Она же выдавала вознаграждение специалистам по продажам и иногда риелторам, а остаток средств передавала в бухгалтерию. <ФИО>54, являющийся сотрудником ИП ФИО3, в штате ООО «<...>» и ООО «<...>» не состоял, однако в отделе продаж замещал <ФИО>48 в её отсутствие, в том числе принимал денежные средства и передавал их в офис на <Адрес...>, ФИО3 и ФИО2 В 2015 году она неоднократно просила ФИО1 установить в отделе продаж кассовый аппарат и заключить с банком «Российский Капитал» договор инкассации, однако этого сделано не было. Осенью 2016 года ФИО1 и ФИО3 были заключены договоры купли-продажи земельных участков по адресам <Адрес...> и <Адрес...>. По сверке по сделкам с ФИО2 она озвучивала ему цифры согласно составленной бартерной таблицы, с чем он соглашался, вместе с тем, ФИО2 денежные средства ни в кассу, ни на расчетный счет не вносил и финансово-хозяйственных отношений ни с ФИО1, ни с ООО «<...>», ни с ООО «<...>» не имел. С ФИО3 окончательная сверка произведена не была, так как когда она в апреле 2017 пригласила <ФИО>48 для проведения сверки она не приехала. Так же в 2016 году по состоянию на <Дата ...> была произведена сверка расчетов между ФИО3 и ФИО1, но акт сверки расчетов они не подписали. Сотрудники отдела продаж официально на работу не принимались, они все работали не официально. Впоследствии заработную плату предприятия перестали платить, так как у ФИО1 не было денег;

- свидетеля САГ, согласно которым в октябре 2014 года она на выставке недвижимости в «Экспо-Центре» по <Адрес...> познакомилась с <ФИО>48, являющейся начальником отдела продаж ЖК «<...>», и к которой обратилась по поводу трудоустройства, была принята на работу. На тот момент ей было известно, что застройщиком являлось ООО «<...>» (директор <ФИО>49), генподрядчиком ООО «<...>» (директор ФИО1), однако фактически двумя организациями руководил ФИО1 При приеме на работу ей разъяснили, что в её обязанности входило: показ дома на территории стройки, показ проект, разъяснения вопросов цены и выбор той или иной квартиры. Всю документация составляли юристы, которые работали в здании отдела продаж. В случае, если у покупателя возникали вопросы по форме договора, то юристы беседовали с покупателями и разъясняли. У каждого сотрудника в зависимости от смены было свое рабочее место, оборудованное собственными компьютерами, а также общим принтером. Информация о проданных и свободных квартирах, площадях квартир и помещений находилась в разработанной «шахматной» таблице, которая была единой. Об осуществлении бартерной сделки информация поступала от ФИО1. Внесение изменений в таблицу производилось путем закрашивания синим цветом клетки с квартирой и проставлением поверх клетки фамилии и инициалы покупателя и фамилия менеджера, кто продал квартиру или помещение. Также в «шахматке» имелись клетки иной раскраски, которые обозначали право собственности лиц по бартерам за работу, поставку материала, а также клетки оранжевого цвета с фамилией ФИО3 или буквой «Г», клетки серого цвета с фамилией ФИО2 или буквой «Ц». На момент её трудоустройства таблица была заполнена на 40%. Как она знала, ФИО3 являлся собственником земельного участка, на котором производилось строительство ЖК «<...>», как и ФИО2, имел какое-то отношение к земельному участку, и у него была часть квартир в строящемся ЖК «<...>». ФИО2 иногда приезжал в офис отдел продаж, интересовался, есть ли клиенты на его квартиры, поскольку они также были выставлены на продажу. Денежные средства от продажи его квартир он забирал. В один момент изначально все квартиры, которые были помечены буквой «Ц» фактически были оформлены на ООО «<...>». Вырученные денежные средства от продажи данных квартир забирал ФИО1 или <ФИО>49 При продаже квартир во втором литере, примерно в 2017 году, между ФИО1 и ФИО2 произошел конфликт, поскольку <ФИО>58 не отдавал какие-то денежные средства за проданные квартиры Цегельника. На почве данного конфликта оставшиеся квартиры с пометкой «Ц» ФИО2 оформил на себя и продолжал продавать их по переуступке. Он лично забирал денежные средства за проданные квартиры. Распоряжения продавать или не продавать квартиры ЖК «<...>» ей давала <ФИО>48, которая говорила, что недвижимость ФИО2 и ФИО5 можно продавать. Сотрудники отдела продаж получали одинаковый процент от продажи. Поступившие от продажи денежные средства принимала <ФИО>48 и передавала их ФИО1, так же она решала вопросы по скидкам с квадратного метра при покупке квартир и коммерческих помещений. <ФИО>54 является братом <ФИО>48 и работал у ФИО3 На имя ФИО6 номинально были зарегистрированы коммерческие помещения в ЖК «<...>», которые фактически принадлежали ФИО3 Сама она лично продала около четырех квартир, продавцом которых выступал ФИО2 и денежные средства, за которые получал лично ФИО2. При этом стоимость квадратного метра в его квартирах была немного дешевле;

- свидетеля ДИА, показавшей, что с сентября 2015 года она работала юрисконсультом ООО «<...>». В её обязанности входило составление договоров долевого участия, или договоров цессии с гражданами, которые приобретали недвижимость в ЖК «<...>». Договоры составлялись уже по готовой форме, ей давались данные на клиентов, паспорт и в карточке, в которых фиксировался объект недвижимости, который приобретался, там указывалась сумма расчета и сам расчет, как он производился: наличные, рассрочка либо ипотека. После чего подготовленный пакет документов подписывали клиенты, ознакомившись с ним, и формировались данные договора для сдачи в МФЦ и дальнейших действий в Росреестр. Данные договора передавались в головной офис по акту приема-передачи. Непосредственным местом работы являлось помещение в отделе продаж, находящийся на строительном объекте по адресу: <Адрес...>. Ее кабинет был отдельный от всех сотрудников отдела продаж, однако туда можно было попасть через общий кабинет. Руководителем предприятия являлось лицо, которое она знала под фамилией <ФИО>49, числился в ООО «<...>» генеральным директором, который подписывал документы предприятия, а также забирал денежные средства в отделе продаж по <Адрес...>. <ФИО>48 являлась руководителем отдела продаж ЖК «<...>», осуществляла прием денежных средств от дольщиков, которые в последующем передавала своему бывшему мужу ФИО3, сыну <...>, а также ФИО2. ФИО3 являлся собственником земельных участков, на которых осуществлялось строительство ЖК «<...>». ФИО2 также имел отношение к этим земельным участкам. Фактически ФИО3 и ФИО2 не являлись сотрудниками ни ООО «<...>», ни ООО «<...>», однако, они приезжали примерно один раз в неделю в отдел продаж, где общались с <ФИО>48, которая при каждой встрече передавала им денежные средства, полученные от дольщиков в счет оплаты квартир. Как только поступали денежные средства от покупателей квартир, она сразу же звонила указанным лицам и отдавала им денежные средства. При получении денежных средств от дольщиков ФИО2 расписывался в тетрадке у <ФИО>48, а ФИО3 этого не делал. Размеры полученных денежных средств дольщиков, передаваемых ФИО3 и ФИО2 были разными: от 100.000 рублей до 2.000.000 рублей, она являлась очевидцем таких передач. Бывали случаи, когда ФИО3 в своей речи употреблял, что заберет денежные средства и часть ему нужно будет отвезти ФИО1, иногда он говорил, что нужно отвезти полную сумму. Примерно в конце 2016 года на ФИО2 было оформлено около 20 квартир, однако он никаких денежных средств не вносил в счет приобретения данных квартир. До регистрации его договоров долевого строительства на квартиры он также получал денежные средства, после регистрации договоров на ФИО2 отдел продаж также стал продавать его квартиры по цене ниже той, которую выставлял застройщик. По этой причине дольщики были заинтересованы покупать именно квартиры ФИО2 Кроме этого, какие-то квартиры (коммерческие помещения) оформлялись на ФИО3, либо на его доверенное лицо - <ФИО>54, которые также не вносили денежные средства, при этом имущество, которое было оформлено на <ФИО>54, фактически принадлежало ФИО3, об этом знали многие сотрудники;

- свидетеля ШАА, согласно которым что с <Дата ...> по <Дата ...> год она работала юристом в ООО «<...>» и с <Дата ...> по ноябрь 2016 года работала менеджером отдела продаж ООО «<...>». В ее обязанности входила продажа жилых и нежилых помещений в ЖК «<...>» по <Адрес...> и 100/5. Фиксированного оклада не было, размер заработной платы зависел от количества проданных площадей в ЖК «<...>». Заработную плату выдавала наличными <ФИО>48, которая являлась начальником отдела продаж ООО «<...>». В отделе продаж работали примерно 6-9 менеджеров. Как сотрудник, она знала, что ФИО1 был непосредственным руководителем строительства ЖК «<...>», постоянно приезжал и контролировал все, общался с отделом продаж, с дольщиками. ФИО3 являлся хозяином земли, на которой велась стройка, как и ФИО2, который также имел отношение к земле. У данных лиц имелись в продаже помещения, что также отражалось в «шахматке». Продажа жилых и нежилых помещений осуществлялась следующим образом: у всех сотрудников отдела продаж, а также работников риэлтерской организации была ссылка на так называемую «шахматку», в которой были отмечены проданные, свободные, забронированные помещения, а также помещения, принадлежащие собственникам земли по <Адрес...> - ФИО3 и ФИО2 Проданные помещения отмечались в «шахматке» синим цветом, свободные – БПИ, забронированные – розовым, помещения ФИО3 – оранжевым с буквой «Г», а ФИО2 – серым с буквой «Ц». Оплата происходила как наличными денежными средствами в отделе продаж, так и безналичными. Наличные денежные средства в отделе продаж за проданные помещения принимала лично ГЕА За проданные квартиры с буквой «Ц», от ФИО2 он сам забирал денежные средства. ФИО3 принадлежали коммерческие помещения, стоимость продаж коммерческих помещений была фиксированной. Но иногда по указанию <ФИО>48 они снижали или повышали стоимость. Стоимость помещений, которые числились за ФИО2, не отличались от стоимости других помещений, принадлежащих ООО «<...>». Однако в последующем ФИО2 продавал помещения по более низкой цене, чем ООО «<...>»;

- свидетеля САН, из которых следует, что в январе 2017 года ему было отписано коллективное обращение граждан: <...> М.В., ПНИ, ХТВ, ОАЕ, НИВ по фактам возможных нарушений при строительстве ЖК «<...>» по адресу: <Адрес...>. В своем обращении указанные лица сообщали, что ими при заключении договоров долевого участия с ООО «<...>» одновременно заключался договор займа с ООО «<...>», но фактически денежные средства по договора долевого строительства застройщику ООО «<...>» не поступали. На основании поступившего обращения департаментом по надзору в строительной сфере Краснодарского края был издан приказ о проведении внеплановой выездной проверки от <Дата ...><№...>-вп/2107. Проведение проверки было поручено ему. Срок проведения проверки составил с 20 февраля по <Дата ...>. При проведении проверки он общался с директором ООО «<...>» ФИО1 По результатам проверки ООО «<...>» было установлено, что по состоянию на <Дата ...> в бухгалтерском учете ООО «<...>» поступали денежные средства от физических лиц в количестве 215 человек числится 356.693.859,37 рублей, которые поступили в ООО «<...>» в виде займов, эти же граждане числятся дольщиками ООО «<...>». В ходе проверки, о выявленных нарушениях, департаментом по надзору в строительной сфере Краснодарского края в прокуратуру <Адрес...> было направлено письмо об организации совместной проверки ООО «<...>», в связи с тем, что в бухгалтерском учете ООО «<...>» по состоянию на <Дата ...> отражены полученные займы от 215 физических лиц, в том числе указанных граждан, которые являются участниками долевого строительства ООО «<...>» на общую сумму более 350 млн. рублей. На момент проверки у ООО «<...>» не имелось разрешения на строительство объекта по <Адрес...>, однако, денежные средства привлекались ООО «<...>». По результатам проверки было вынесено предписание «Об устранении нарушений законодательства в области долевого строительства многоквартирных домов и иных объектов недвижимости». Согласно данному предписанию с целью устранения выявленных нарушений ООО «<...>» было указано о возврате денежных средств указанным гражданам, либо привести в соответствие поручение, заключенное с указанными гражданами, согласно которому ООО «<...>» был обязан перечислить денежные средства, поступившие от данных граждан в адрес ООО «<...>». Информация о результатах выявленных нарушений, с приложением копии акта проверки ООО «<...>», была направлена в прокуратуру Краснодарского края, прокуратуру <Адрес...> и УМВД по <Адрес...>;

- свидетеля ГДА, показавшего, что в октябре 2014 года он работал менеджером по продажам в отделе продаж ЖК «<...>», расположенного по адресу <Адрес...>. Согласно условий работы, оклад отсутствовал, однако заработок складывался из стоимости проданной квартиры; 0,7% продажа через агентство; 1% при личной продаже клиенту. Непосредственным местом его работы являлся павильон на месте строительства жилого комплекса. Работа в отделе продаж была организована в 2 смены: 2 через 2 по 4 менеджера. Информация о проданных и свободных квартирах, площадях квартир и помещений находилась в разработанной «шахматной» таблице. Информация о проданных площадях вносилась им в данную таблицу, при этом саму информацию предоставляла начальник отдела продаж <ФИО>48. Внесение изменений в таблицу вносилось путем закрашивания синим цветом клетки с квартирой и проставлением поверх клетки фамилии покупателя и фамилия менеджера, кто продал квартиру или помещение. В данной таблице были отметки, серым цветом с пометкой буквой «Ц», оранжевым цветом с пометкой буквы «Г», и иные цвета. Со слов <ФИО>48 ему известно, что квартиры с пометкой «Ц» принадлежат ФИО2, а «Г» - ФИО3 Они якобы вдвоем являлись собственниками земельного участка, на котором производилось строительство, несмотря на то, что в свидетельстве о регистрации права собственности были указаны данные только одного собственника ФИО3 Собственником данных квартир является ООО «<...>». Примерно в 2015 году <ФИО>48 объявила, что они могут продавать квартиры с пометкой букв «Ц» и «Г» по цене ниже той, которая предлагалась за квартиры в той же самой таблице. Данные квартиры специалистами отдела продаж назывались «от инвестора» и преимущественно предлагались покупателям в первую очередь. Окончательную стоимость квартир определяла <ФИО>48 по согласованию с ФИО3 и ФИО2. Сама <ФИО>48 вела учет проданных квартир в рукописном виде в своем журнале, контролировала сроки рассрочки за покупку квартир, осуществляла общее руководство сотрудниками, принимала от граждан денежные средства, передавала их представителям застройщика. За заключением договоров много людей приходили с наличными денежными средствами. Все наличные денежные средства принимала <ФИО>48. По принятию денежных средств готовились приходно-кассовые ордера, которые передавались покупателям. Распечатка приходно-кассовых ордеров производилась в помещении отдела продаж. Полученные от граждан денежные средства забирал в офисе ФИО1 и лицо, которое он знал под фамилией «ОВО». Кроме этого, в отдел продаж приходил ФИО2 и собирал денежные средства от проданных квартир с пометкой «Ц», и уже оформленные на него. При этом изначально квартиры ФИО2 продавались от имени ООО «<...>», после он прибыл в офис и сказал, что оформляет часть непроданных квартир на свое имя и будет продавать квартиры по переуступке, что он и сделал. Денежных средств за эти квартиры ФИО2 не вносил. ФИО3 являлся собственником всех коммерческих помещений в 1 и 2 литере, которые изначально были оформлены на <ФИО>54, представителя ФИО3, при этом деньги от продажи коммерческих помещений передавались так же ФИО3;

- свидетеля МОС, согласно которым с апреля 2015 года она устроилась работать в отдел по продаже в качестве менеджера ЖК «<...>». Руководителем отдела продаж была <ФИО>48. По условиям работы оклад отсутствовал, однако заработок складывался из стоимости проданной квартиры: 0,7% продажа через агентство; 1,5-2% при личной продаже клиенту, непосредственным местом ее работы являлся павильон на месте строительства жилого комплекса. При приеме на работу ей разъяснили, что застройщиком является ООО «<...>» (директор <ФИО>49), подрядчиком ООО «<...>» (директор ФИО1), собственник земельного участка ФИО3 Информация о проданных и свободных квартирах, площадях квартир и помещений находилась в разработанной «шахматной» таблице, информацию по проданным помещениям им предоставляла <ФИО>48. Все наличные денежные средства принимала <ФИО>48. Взамен денежных средств составлялись договора долевого участия, выдавались приходные кассовые ордера, которые передавались покупателю. Данные документы готовились юристом в отделе продаж на основании поданной заявки от менеджера. Деньги от продаж забирали лицо, которое она знала под фамилией «ООВ» и ГАГ;

- свидетеля ДАП, из которых следует, что в период с 16.01.2007 он являлся одним из учредителей общества с ограниченной ответственностью «<...>» которая занималась изготовлением мебели. Их предприятие арендовало у ФИО3 помещения. Между его предприятием ООО «<...>» и ООО «<...>» имелись хозяйственные взаимоотношения. Так, 01.08.2016 его предприятием была осуществлена реализация мебельной продукции для гостиницы «<...>», а именно изголовье, тумбы, шкафы, панели и столы на общую сумму 4 396 000 рублей, которые были перечислены 12.12.2014 в рамках предоплаты предприятием ООО «<...>». Вся мебель изготавливалась по проекту, однако, так как помещение, в котором она должна была быть установлена, не было готово, то их мебель была фактически отгружен в августе 2016 года, по мере готовности гостиничного комплекса «<...>»;

- свидетеля ДВИ, пояснившего суду, что между ООО «Инновационные технологии К» и ООО «<...>» имелся заключенный договор на поставку теплогидроизоляционных материалов. Заявку на эту работу он получил от ФИО3, так как они с ним знакомы с детства. Фактически по договору поставка материалов осуществлена в полном объеме в <Адрес...> на гостиницу «<...>». На объекте в г. Анапе всю поставку материалов контролировал и ФИО3, перед ним он отчитывался и за выполненные работы. Всего по заключенному между ООО «<...>» и ООО «<...>» в счет оплаты по договору поступило 2 647 500 рублей. При строительстве гостиницы на объекте он видел ФИО1, который руководил данным строительством. ФИО1 контролировал производство монолитных работ, когда его работники заливали бетон;

- свидетелей <ФИО>68, <ФИО>69, ЛСЮ, ЯРЮ, ШДВ, БЕА, <ФИО>70, БВИ, ВОВ, <ФИО>71, <ФИО>72, РАВ, об обстоятельствах строительства гостиницы «<...>» в г. Анапе;

- иных свидетелей, указанных в приговоре.

Фактов, свидетельствующих о приведении в приговоре показаний допрошенных лиц таким образом, чтобы это искажало существо исследованных доказательств и позволяло им дать иную оценку, чем та, которая содержится в приговоре, судебной коллегией не установлено.

Суд правомерно положил в основу приговора также показания осужденного ФИО1, данные в качестве обвиняемого, в той части, которая согласуется с другими доказательствами по делу, соответствует фактическим обстоятельствам дела, поскольку они были получены в соответствии с требованиями уголовно-процессуального закона, с разъяснением ему процессуальных прав, в том числе и права не свидетельствовать против самого себя, в присутствии защитника, исключающем возможность незаконных действий.

Так, согласно показаниям ФИО1, данных в ходе предварительного следствия, он признавал себя виновным в совершении преступления, предусмотренного ч.4 ст.159 УК РФ, и давал изобличающие показания в отношении других участников преступления. Данные показания в связи с возникшими противоречиями с показаниями, данными им в ходе судебного заседания, были оглашены и оценены судом в совокупности с другими доказательствами. Так, подсудимый ФИО1 пояснял, что в 1995 году он познакомился с ФИО3, который в 2012 году предложил ему построить жилое помещение в городе Анапа, которое в настоящее время используется им, как гостиница. По их с ним договоренности, он к 2014 году выполнил монолитные работы и осуществил каменную кладку. ФИО3 остался довольным их сотрудничеством и предложил ему стать участником строительства жилого комплекса «<...>» по адресу: <Адрес...>, дом 100. Из разговора с ФИО3 ему стало известно, что собственниками участка, по адресу: <Адрес...> являются он - ФИО3, ФИО2 и некий «Анатолий», фамилию которого он не запомнил. ФИО3 сказал, что с ФИО2 у него есть понимание по развитию участка, а с Анатолием нет. Поэтому он должен выкупить долю Анатолия, после чего можно обсуждать дальнейшую работу. Также от ФИО3 ему было известно, что его совокупный доход в месяц составляет около 3.000.000 рублей, однако с его слов все эти денежные средства уходили на строительство гостиницы «<...>» в Анапе. Таким образом, получалось, что фактически в тот период времени, только у него был доход от предыдущих строек, позволявший начать подготовку к строительству ЖК «<...>». Для того, чтобы выкупить долю у Анатолия, 18.03.2014 он передал ФИО3 5.000.000 рублей, 24.04.2014 он передал еще 4.400.000 рублей и последние 600.000 рублей он передал Гайворонскому 29.04.2014, при этом расписок он не брал. Далее они неоднократно обсуждали с ФИО3 как правильно организовать строительство, в ходе чего возникла необходимость в разделении участка по <Адрес...>ю 4,4 га на 3 части, на что ФИО3 согласился, и получилось три участка: Уральская 100, площадью около 1 га, <Адрес...>ю около 1 га и Уральская 100/6, площадью около 2,4 га. После раздела земельного участка возникла проблема с первоначальным проектом, который предусматривал единый стилобат для 1, 2 и 3 очередей строительства. В ходе подготовительного этапа был создан проект 1-ой очереди, расчищена территория под строительство, оборудован строительный городок, ввезена строительная техника, выкопан котлован, получена разрешительная документация. Стоимость данных работ составила около 150.000.000 рублей из которых 100.000.000 были денежными средствами ООО «<...>», а 50.000.000 рублей были привлечены из ООО «СРО» в качестве заемных. Кроме того, им лично в «<...>» в августе 2014 года получен кредит на сумму 4.500.000 рублей. При этом ФИО3 сразу его уведомил о том, что ему нужно будет получить около 150.000.000 – 200.000.000 рублей на окончание строительства гостиницы «<...>» в Анапе. Денежные средства он начал привлекать с мая 2014 года, однако это были только его знакомые и денежные средства привлекались по договорам займа. Более активно денежные средства стали привлекаться только после получения разрешения на строительство, то есть после октября 2014 года, когда было получено разрешение на строительство и сформирован отдел продаж. Реализация квартир осуществлялась в соответствии с ФЗ <№...>, все сделки были застрахованы в нескольких страховых компаниях. Непосредственно продажами занимался отдел продаж, состоящий из 12 менеджеров и возглавляемый бывшей женой Гайворонского – ГЕА, которую принять на данную должность его попросил сам ФИО3, принимавший активное участие в реализации проекта ЖК «<...>», об этом свидетельствует обращение, которое в капсуле было заложено в фундамент дома по адресу: Уральская 100, из смыла которого следует, что ФИО3 являлся одним из руководителей проекта. ФИО3, выступая еще в качестве инвестора должен был получить с первой, второй и третьей очереди всю коммерческую недвижимость, что по первоначальным расчетам составляло 28.000 кв.м. и было примерно равно 20% от общей площади домов, что и нашло свое отражение в инвестиционном договоре, однако, позднее, когда возникли проблемы с получением разрешения на 3-ю очередь, ФИО3 стал требовать передачи ему в собственность 20% от площади 1 и 2 очереди, то есть стал требовать передачи ему части жилой площади, в результате чего денежные средства, полученные за продажу квартир, частично шли ФИО3, а частично на нужды стройки. По данным управленческого учета за период строительства ЖК «<...>» ФИО3 было передано, согласно инвестиционному договору, около 471.627.591 рублей, что не является полным выполнением договоренностей. Так, ФИО3 были переданы денежные средства за жилые помещения 1-ой очереди, поступившие от 33 покупателей на сумму 67.108.909 рублей; за коммерческие помещения 1-ой очереди, поступившие от 31 покупателя на сумму 102.117.869 рублей; за жилые помещения 2-й очереди, поступившие от 67 покупателей на сумму 122.725.350 рублей; за коммерческие помещения 2-й очереди, поступившие от 30 покупателей на сумму 179.675.463 рублей. Еще одним собственником земли являлся ФИО2, с которым устно было достигнуто соглашение о передаче ему 5.500 кв.м. за 1, 2 и 3 очередь. В связи с чем, на протяжении строительства ему было передано около 129.571.797 рублей, что также не является полным выполнением договоренностей. Так, ФИО2 были переданы денежные средства за жилые помещения 1-ой очереди, поступившие от 34 покупателей, на сумму 58.674.677 рублей за жилые помещения 2-ой очереди, поступившие от 43 покупателей на сумму 68.717.320 рублей, и было передано одно коммерческое помещение во 2-ой очереди на сумму 2.179.800 рублей. Таким образом, ФИО3 и ФИО2, примерно, было передано около 601.199.388 рублей. Он неоднократно обращался к ФИО3 с просьбой произвести сверку, однако, в этом ему ФИО3 отказывал. При этом, данные денежные средства по бухгалтерии проводились, как выданные ему подотчет. Как правило, эти денежные средства передавались этим лицам сразу после получения их от дольщиков. Деньги ФИО3 в основном передавала его бывшая жена ГЕА, являющаяся начальником отдела продаж. Часть денег он сам передавал ФИО3. Помимо этого он передал ФИО3 денежные средства из числа сданных дольщиками на выкуп железнодорожной ветки, расположенной на земельном участке Уральская 100/6. Согласно его договоренности с ФИО2, он должен был дождаться завершения стройки, после чего получить свои деньги, однако, он стал требовать денежные средства с 2015 года, так как у него начались семейные проблемы. Сначала он через отдел продаж стал продавать причитающиеся ему квартиры. После того, как в начале 2016 года он сообщил ФИО2, что не может передавать наличные денежные средства дольщиков, ФИО2 предложил заключить бестоварные договора на поставку арматурной стали. После чего, поступившие от участников долевого строительства ЖК «<...>» денежные средства были перечислены на счета указанных организаций в общей сумме около 30.000.000 рублей. По просьбе ФИО3 в его квартиру в г. Анапе через его предприятие ООО «<...>» приобреталась ванна стоимостью около 600.000 рублей, которая позже по документам была отписана в ООО «<...>», как возврат долга. В апреле 2013 года он и ФИО3 ездили в Китай по вопросу оснащения гостинцы ФИО3 в <Адрес...>. Там ФИО3 заказал керамическую плитку, облицовочный камень и другие материалы, попросив его перевезти данный товар в Россию, что он и сделал. В дальнейшем ФИО3 несколько раз обращался к нему с подобными просьбами, в том числе просил приобрести ему мебель. Формированием заказа занималась китаянка Елена. Денежные средства Елене он отправлял, используя компанию «Вестерн Юнион». Им самим часть денежных средств дольщиков – около 24.000.000 рублей была потрачена на подготовку технической документации и подключение к коммуникациям.

Судебная коллегия находит правильным вывод суда о том, что изменение осужденным в судебном заседании данных на предварительном следствии показаний обусловлено избранным способом защиты от предъявленного обвинения.

Суд обоснованно признал данные показания допустимыми, сослался на них в качестве доказательства в приговоре, поскольку они последовательны, непротиворечивы, подтверждаются иными доказательствами, исследованными судом.

В судебном разбирательстве подсудимые ФИО3 и ФИО2 не отрицали свое участие в строительстве жилого комплекса, однако отрицали факты привлечения денежных средств дольщиков, совершение действий, направленных на их обман и хищение денежных средств.

Суд, оценив данные показания с совокупностью исследованных доказательств, дав им оценку в соответствии со ст.88 УПК РФ, обоснованно критически отнесся к показаниям осужденных ФИО3 и ФИО2, отрицавших свою виновность.

Существенных противоречий в показаниях допрошенных лиц относительно значимых для дела обстоятельств, в суде первой и апелляционной инстанций не установлено.

В остальной же части показания перечисленных потерпевших и свидетелей каких-либо существенных противоречий между собой не имеют, а напротив – содержат в себе сведения о фактах получения ФИО3, ФИО1 и ФИО2 от потерпевших денежных средств, введения их в заблуждение относительно намерения строительства жилого комплекса и сдачи квартир, дополняют друг друга, согласуются между собой и с письменными доказательствами по уголовному делу, частично согласуются с показаниями самих осужденных, полностью опровергают утверждения стороны защиты о непричастности ФИО3, ФИО1, ФИО2 к хищению денежных средств граждан – участников долевого строительства многоквартирного дома.

Судебная коллегия не находит оснований полагать, что потерпевшие, свидетели заинтересованы в исходе дела, либо давали заведомо ложные показания. Каких-либо доказательств этому, как и то, что были сфальсифицированы письменные материалы уголовного дела, стороной защиты суду не представлено.

Вина ФИО3, ФИО1, ФИО2 в совершении инкриминируемых преступлений подтверждается также письменными доказательствами, исследованными судом первой инстанции, содержание которых раскрыто в приговоре, а именно: протоколами осмотра места происшествия, протоколами вымок, протоколами осмотра документов, протоколами обысков, заключениями судебных экспертиз, иными доказательствами, указанными в приговоре, вещественными доказательствами.

Судебная коллегия не имеет оснований для иной оценки письменных доказательств, чем приведена в приговоре и считает ее объективной.

Заключением строительной экспертизы от <Дата ...> установлено, что стоимость работ (вместе со стоимостью материалов), выполненных на объекте строительства – «Многоэтажный жилой дом со встроенно-пристроенными помещениями и автостоянкой» по адресу: <Адрес...> составляет 917.591.148,71 рублей. Стоимость работ (вместе со стоимостью материалов), выполненных на объекте строительства – «Многоэтажный жилой дом со встроенно-пристроенными помещениями и автостоянкой» по адресу: <Адрес...> составляет 355.001.690,90 рублей. Стоимость работ (затрат) необходимых для окончания строительства на объекте строительства – «Многоэтажный жилой дом со встроенно-пристроенными помещениями и автостоянкой» по адресу: <Адрес...> и ввода его в эксплуатацию составляет 510.603.766,64 рублей. Стоимость работ (затрат) необходимых для окончания строительства на объекте строительства – «Многоэтажный жилой дом со встроенно-пристроенными помещениями и автостоянкой» по адресу: <Адрес...> и ввода его в эксплуатацию составляет 943.380.589,37 рублей.

Заключением судебно-бухгалтерской экспертизы от <Дата ...> установлено, что согласно бухгалтерской документации в распоряжение ООО «<...>» от участников долевого строительства и ООО «<...>» от займодавцев на цели строительства объектов по адресу: <Адрес...> и <Адрес...> поступили денежные средства в общей сумме 2.564.363.033,12 руб., в том числе: 1.316.507.614,64 руб. внесено участниками долевого строительства, по договорам долевого участия, заключенными с предприятием ООО «<...>», 245.897.708,73 руб. внесены займы в ООО «<...>» лицами, являющимися дольщиками ООО «<...>», 22.042.613,41 руб. получено от лиц, с которыми расторгнуты договоры долевого участия, но которым не возвратили денежные средства, 979.915.096, 34 руб. получено от лиц (с учётом внесенных займов), с которыми ООО «<...>» заключены договоры уступки по ДДУ с «<...>».

При строительстве Жилого комплекса «<...> «<...>» понесены расходы в сумме 1.147.553382,24 руб., в том числе: 863.963.046,99 руб. приняты работы (товары, услуги), выполненные (поставленные, оказанные) поставщиками (подрядчиками) на строительство Жилого комплекса «<...><...>»; 3.429.189,49 руб. приняты работы (товары, услуги) выполненные (поставлены, оказанные) прочими поставщиками (подрядчиками) во внеоборотные активы на строительство Жилого комплекса «<...><...>»; 83.758.093,09 руб. на приобретение материалов (дебет 08 кредит 10); 184.102.911,35 руб. общепроизводственные расходы (дебет 08 кредит 20); 11.640.067,46 руб. общехозяйственные расходы; 542.340,00 руб. расходу на оплату налогов (земельный налог, налог в связи с применением специального налогового режима УСН) (дебет 08 кредит 68); 117.733,86 руб. расходы, произведенные из подотчетных денежных средств (дебет 08 кредит 71). Кроме того на затраты строительства отнесены расходы на привлечение клиентов для реализации недвижимости 386.001,00 руб..

При этом задолженность генерального директора ООО «<...>» перед организацией по подотчётным денежным средствам составляет 63.844.390,60 руб. Так же экспертом при анализе взаиморасчётов ООО «<...>» установлены взаимоотношения с организациями, в отношении регистрационных сведений которых имеются недостоверные данные: 100.288.707,24 руб. израсходованы подотчётные денежные средства директором данного предприятия на оплату в адрес ООО «Эдельвейс»; 35.000.000,00 руб. перечислено с расчётного счёта ООО «<...>» <№...> в Филиале <...> по договорам займа; 19.126.000,00 руб. произведена оплата в пользу ООО <...> 7.763.000,00 руб. произведена оплата в пользу ООО <...> При том, что ООО «<...>» имеет задолженность по оплате стоимости заключенных договоров участия в долевом строительстве перед ООО «<...>» в сумме 935.106.988,64 руб., а перед ООО «<...>» погашены обязательства цессионариев в счет уступки прав (требований) 925.453.958,84 руб. и ООО «<...>» имеет задолженность по привлеченным займам в сумме 323.523.771,23 руб., руководством ООО «<...>» принимались управленческие решения, направленные на отвлечение денежных средств из оборота и их иммобилизацию в расчётах с подотчётным лицом ФИО1, задолженность по подотчётным денежным средства которого составляет 1.048.380.952,17 руб.

Также экспертом было установлено, что в бухгалтерском учете ООО «<...>» имеются факты совершения финансовых операций и других сделок с денежными средствами или иным имуществом, направленных на их использование для целей строительства и функционирования гостиницы «<...>» (то есть нецелевое использование) в общей сумме 58.258.990,87 руб., в том числе: 592.939,62 руб. оплачено ИП НАА; 148.385,00 руб. оплачено ООО «<...> 548.631,00 руб. оплачено ООО «<...>»; 263.141,50 руб. оплачено ООО «<...>»; 1.428.255,20 руб. оплачено ООО «<...>»; 427.317,61 руб. оплачено ООО «<...>»; 1.000.734,00 руб. оплачено ООО «<...>»; 185.816,00 руб. оплачено ООО «<...>»; 24.471,30 руб. оплачено ООО «<...>»; 9.552.436,00 руб. оплачено ООО «<...>»; 3.669.563,96 руб. оплачено ООО «<...>»; 7.746.648,59 руб. оплачено ООО «<...>»; 527.000,00 руб. оплачено ООО «<...>»; 3.100 000,00 руб. оплачено ИП <ФИО>71; 1.454.823,53 руб. оплачено ООО «<...>»; 4.396.000,00 руб. оплачено ООО «<...>»; 11.352.276,06 руб. оплачено АО «<...>»; 9.306.034,00 руб. оплачено ИП <ФИО>73; 2.534.517,50 руб. оплачено ИП ВЛС.

Правильность данных выводов в судебном заседание подтвердил допрошенный эксперт БЕВ, проводивший экспертное исследование.

Таким образом, из содержания строительной и бухгалтерской судебных экспертиз установлено, что сумма денежных средств, фактически потраченных на строительство многоквартирных домов, значительно меньше суммы денежных средств, поступивших от граждан в качестве оплаты за приобретение прав на квартиры и коммерческие помещения в ЖК «<...>».

Исследованными письменными материалами уголовного дела, в том числе изъятыми непосредственно в офисах ООО «<...>» и ООО «<...>» документацией, подтверждено приобретение гражданами прав на недвижимое имущество в объекте ЖК «<...>».

Размеры оплаты потерпевшими по соответствующим договорам приобретения прав на жилые и коммерческие помещения, как и точный перечень таких поступлений финансового характера, установлены в результате проведенной судебно-бухгалтерской экспертизы.

Допустимость приведенных в приговоре доказательств сомнений не вызывает, поскольку они добыты в установленном законом порядке, проверены судом.

Данная судом в постановлениях и приговоре оценка допустимости доказательств является правильной, соответствующей требованиям уголовно-процессуального закона.

Согласно п.2 ч.1 ст.307 УПК РФ описательно-мотивировочная часть обвинительного приговора должна содержать мотивы, по которым суд принял одни из доказательств и отверг другие доказательства.

Судом первой инстанции также выполнены данные требования уголовно-процессуального закона.

Не нашла своего подтверждения версия стороны защиты об отсутствии в действиях ФИО3, ФИО1, ФИО2 состава преступления, предусмотренного ч.4 ст.159 УК РФ и в действиях ФИО3, ФИО1 состава преступления, предусмотренного п. «б» ч.4 ст.174.1 УК РФ.

Судом тщательно, посредством анализа фактических обстоятельств и представленных сторонами доказательств, проверялись доводы защиты о невиновности осужденных, в том числе идентичные апелляционным жалобам. Своего объективного подтверждения по материалам дела они не нашли, и суд первой инстанции, оценив все исследованные доказательства в совокупности, пришел к обоснованному выводу о доказанности вины ФИО3, ФИО1, ФИО2.

Все доводы защиты о незаконности приговора и невиновности ФИО3, ФИО2 направлены на иную оценку имеющихся по делу доказательств, проверялись судом первой инстанции, получили надлежащую оценку в приговоре и мотивированно отвергнуты как несостоятельные.

Мошенничество как способ хищения чужого имущества совершается путем обмана или злоупотребления доверием, под воздействием которых владелец имущества передает его (или право на него) другим лицам.

При этом обман как способ совершения хищения или приобретения права на чужое имущество, ответственность за которое предусмотрена ст.159 УК РФ, может состоять в сознательном сообщении заведомо ложных, не соответствующих действительности сведений либо в умолчании об истинных фактах, либо в умышленных действиях, направленных на введение владельца имущества или иного лица в заблуждение.

Сообщаемые при мошенничестве ложные сведения (либо сведения, о которых умалчивается) могут относиться к любым обстоятельствам, в частности к юридическим фактам и событиям, качеству, стоимости имущества.

Результатом обмана должно стать заблуждение лица относительно фактов, имеющих значение при принятии решения о передаче имущества. Результатом этого заблуждения должно стать действие, направленное на передачу имущества или права на него (постановление Пленума Верховного Суда РФ от 30.11.2017 г. N 48 "О судебной практике по делам о мошенничестве, присвоении и растрате").

Судом приведены мотивы, подтверждающие наличие в действиях осужденных данного состава преступления, с которыми судебная коллегия соглашается, при этом в приговоре изложены описание преступного деяния, признанного судом доказанным, с указанием места, времени, способа совершения, формы вины, мотивов, целей и последствий преступления, роли каждого осужденного в совершении преступления, а также дано описание квалифицирующих признаков.

Об умысле осужденных на хищение мошенническим путем чужого имущества свидетельствуют их конкретные действия, выразившиеся в неправомерном завладении денежными средствами потерпевших.

Так, из материалов уголовного дела и установленных судом обстоятельств, на основании приведенных доказательств установлено, что в целях обеспечения систематических хищений денежных средств ФИО3, ФИО1, ФИО2 и неустановленное лицо, предусмотрели и фактически реализовали условия, способствующие введению граждан в заблуждение относительно выполнения со стороны ООО «<...>» и ООО «<...>» всех обязательств, дающих основания передавать лицам права на недвижимое имущество.

Такими условиями являлись: составление и подписание с гражданами письменного комплекта документов, содержащих все необходимые реквизиты и подписи сторон; размещение офиса в непосредственной близости к строящимся объектам недвижимости; наличие проектной и разрешительной документации на возводимые объекты; обеспечение возможности демонстрации потенциальным покупателям продаваемых помещений; создание видимости проводимых работ по возведению жилого комплекса.

Согласно плану ФИО3, ФИО1, ФИО2 и неустановленного лица, было предусмотрено размещение соответствующей рекламной информации на рекламных щитах, а также широкое освещение деятельности по строительству в средствах массовой информации, в том числе, с акцентом на инновационные технологии строительства.

В период времени с <Дата ...> по <Дата ...> во исполнение совместного преступного умысла, действуя умышленно, из корыстных побуждений, ФИО2, в соответствии с отведенной ему преступной ролью, безвозмездно зарегистрировал на свое имя часть недвижимого имущества в строящихся многоквартирных жилых домах на основании договоров участия в долевом строительстве, после чего, имея корыстный мотив, от своего имени осуществлял продажу недвижимости путем составления договоров уступки права требования по договорам долевого участия в строительстве.

В период времени с <Дата ...> по <Дата ...> во исполнение совместного преступного умысла, действуя умышленно, из корыстных побуждений, ФИО3 в соответствии с отведенной ему преступной ролью, безвозмездно зарегистрировал на свое имя, а также имя иных лиц из числа своих знакомых и родственников, в частности, на своего сына - ФИО5 и директора ИП ФИО3 – <ФИО>54, неосведомленных о преступных намерениях участников организованной группы, часть недвижимого имущества в строящихся многоквартирных жилых домах на основании договоров участия в долевом строительстве, после чего, от их имени осуществлял продажу недвижимости путем составления договоров уступки права требования по договорам долевого участия в строительстве.

В результате данных преступных действий ФИО3, ФИО1, ФИО2 и неустановленного лица, в период времени с <Дата ...> по <Дата ...> участники долевого строительства, будучи обманутыми, осуществили уплату по договорам участия в долевом строительстве денежных средств в кассы ООО «<...>» и ООО «<...>» по адресу: <Адрес...>, а также путем безналичных платежей осуществили уплату денежных средств по договорам займа, участия в долевом строительстве на расчетные счета ООО «<...>» и ООО «<...>», в общей сумме 2.027.058.846,87 рублей.

В период времени с <Дата ...> по <Дата ...>, ФИО1 и неустановленное лицо, согласно отведенным им преступным ролям, умышленно, из корыстных побуждений, с целью создания видимости строительства и благоприятных для них условий по дальнейшему привлечению денежных средств участников долевого строительства в течение длительного периода времени, организовали работы по возведению объектов долевого строительства многоквартирных жилых домов Литер 1 и Литер 2 на земельных участках, принадлежащими на праве собственности ФИО3, а в последующем оформленные в собственность ООО «<...>», осуществили строительные работы на объекте Литер 1 в сумме 917.591.148, 71 рублей, на объекте Литер 2 в сумме 355.001.690, 90 рублей, а всего на общую сумму 1.272.592 839, 61 рублей.

ФИО3, ФИО1, ФИО2 и неустановленное лицо, находясь в <Адрес...>, в период времени с <Дата ...> по <Дата ...>, действуя умышленно, организованной группой лиц, из корыстных побуждений, используя служебное положение ФИО1, являющегося директором ООО «<...>», и неустановленного лица, являющегося генеральным директором ООО «<...>», реализуя свой преступный умысел, направленный на хищение денежных средств участников долевого строительства в особо крупном размере, в нарушение положений Федерального закона от <Дата ...> № 214-ФЗ «Об участии в долевом строительстве многоквартирных домов и иных объектов недвижимости и о внесении изменений в некоторые законодательные акты Российской Федерации», заведомо не собираясь в полном объеме выполнять взятые обязательства и окончить начатое строительство, действуя путем обмана, сообщая заведомо ложные сведения о том, что строительство будет окончено в сроки, установленные договорами, привлекли в качестве участников долевого строительства Литера 1 и Литера 2, расположенных по адресу: <Адрес...>, юридических и физических лиц, с которыми неустановленное лицо, являясь генеральным директором ООО «<...>», а также ФИО1, являясь директором ООО «<...>», заключили договоры участия в долевом строительстве в том числе договоры займа, а ФИО2 и ФИО3 договоры уступки прав требования.

Таким образом, является доказанным то обстоятельство, что ФИО3, ФИО1, ФИО2 создали все необходимые условия по введению граждан в заблуждение относительно намерений и возможности выполнить возложенные на себя обязательства по переходу права собственности на строящиеся в ЖК «<...>» объекты недвижимости, реализовали их и обманным путем завладели чужими денежными средствами.

Частичное выполнение строительных работ не свидетельствуют об отсутствии в действиях осужденных признаков мошенничества, поскольку указанные действия были направлены на придание и создание видимости законной экономической деятельности, однако в действительности были направлены на привлечение новых граждан с целью хищения, принадлежащих им денежных средств.

Содержание апелляционных жалоб стороны защиты о недоказанности обвинения и необоснованности осуждения ФИО3 и ФИО2 по существу повторяют их процессуальные позиции в судебном заседании, которые были в полном объеме проверены судом при рассмотрении уголовного дела и отвергнуты как несостоятельные после исследования всех юридически значимых обстоятельств.

Оснований не согласиться с приведенными в приговоре мотивами, по которым суд пришел к выводу о виновности осужденных, судебная коллегия не находит.

Давая оценку доводам ФИО1 о том, что денежные средства дольщиков ЖК «<...>» им не были похищены, а были потрачены на строительство, однако, в связи со сложившейся экономической обстановкой он не смог закончить строительство, как и доводам ФИО3 и ФИО2 об их непричастности к совершенным хищениям, суд первой инстанции обоснованно отнесся к ним критически и посчитал, что данные показания даны с целью избежать уголовной ответственности. Кроме того, эти доводы полностью опровергнуты указанными в приговоре доказательствами.

Ущерб от преступных действий ФИО3, ФИО1 и ФИО2 определен судом исходя из поступившей от граждан и юридических лиц суммы денежных средств, за вычетом реальных затрат на строительство и значащихся в финансовой документации как поступивших от самих осужденных, либо действовавших в их интересах лиц, а также в качестве зачетов между ООО «<...>» и ООО «<...>», реальное руководство которыми осуществлялось ФИО1.

Суд первой инстанции в соответствии с ч.1 ст.34 УК РФ дал надлежащую юридическую оценку фактическим действиям осужденных, изложил в приговоре действия каждого из них при выполнении ими объективной стороны инкриминированного группового преступления.

Согласованные действия ФИО3, ФИО1, ФИО2 в соответствии с распределенными ролями свидетельствуют о том, что они являлись соисполнителями совершенного группового преступления.

Факт совершенного хищения осужденными в составе организованной группы лиц нашел подтверждение также показаниями главного бухгалтера ООО «<...>» и ООО «<...>» СОЮ о том, что основная масса поступавших от дольщиков денежных средств изымалась ФИО1 и частично передавалась ФИО3 и ФИО2, которые в действительности являлись партнерами по реализации проекта ЖК «<...>», в связи с чем, каждому из них перешли права на часть помещений данного комплекса. При этом, право на недвижимость, которую, якобы, получили ФИО3 и ФИО2, была получена ими в счет оплаты за предоставленный земельный участок, на которой осуществлялось строительство.

Однако, как было установлено в ходе судебного следствия, денежные средства дольщиков выводились в их пользу еще до окончания строительства. Эти обстоятельства, по убеждению суда, подтверждают доводы обвинения о том, что привлечение денежных средств граждан под видом строительства ЖК «<...>» было задумано и в последующем реализовано всеми осужденными ещё во время существования ОАО «<...>» под управлением ФИО2

Это же объясняет порядок перехода прав от ОАО «<...>» к ФИО3 под видом долгов перед самим собой в ходе процедуры банкротства, а от него – на организации, подконтрольные ФИО1, который и после этого продолжал распределять финансовые поступления и недвижимость между всеми участниками организованной группы.

Из показаний финансового директора ООО «<...>» ЛТМ, следует, что, хотя у ФИО3 с ФИО2 и с ФИО1 не было каких-либо письменных договоров, доходы с продаж еще не построенной недвижимости (жилищного комплекса) ими заранее были поделены, что также подтверждает умысел осужденных на совершение данного преступления в составе организованной группы.

Давая оценку доводам ФИО3, а также свидетеля <ФИО>54, являющегося родным братом бывшей супруги осужденного и работавшего у него юристом, на которого, в том числе ФИО3 оформлялась часть помещений в ЖК «<...>», о том, что отель «<...>» был построен ФИО3 за счет собственных денежных средств и средств бывших его родственников, в частности, бывшей его жены, эквивалентной сумме около <...> долларов США, суд обоснованно отнесся к ним критически, поскольку эти доводы опровергнуты совокупностью указанных в приговоре доказательств и кроме заявлений осужденного и его бывших родственников, выступивших в качестве свидетелей, никакими финансовыми документами, либо договорными обязательствами, не подтверждаются.

Доводы ФИО3 о том, что на кадастровый учет гостиница «<...>» была поставлена в июле 2014 года, и это обстоятельство, по его мнению, свидетельствует о завершении строительства, то есть до периода заключения договоров по ЖК «<...>», что исключает использование им похищенных денежных средств при строительстве гостиницы, также признаны несостоятельными, поскольку опровергаются приведенными судом доказательствами, в частности, допрошенный в судебном заседании в качестве свидетеля ДАП, который поставлял мебель в гостиницу «<...>», в своих показаниях пояснял, что, несмотря на оплату, в 2014 г. они не могли поставить заказанную мебель, так как помещения гостиницы еще не были готовы, и данную мебель они устанавливали только в 2016 г. по мере готовности гостиничного комплекса «<...>».

Аналогичные показания по срокам проведения работ давали и другие свидетели, чьи показания указаны выше, выполнявшие работы в гостинице «<...>» до 2016 г., в том числе, свидетель ВОВ, проводивший работы по установке систем пожарной безопасности, видео-наблюдения, компьютерной и телефонной связи гостиницы «<...>», которому работы оплачивались со счета ООО «<...>», а также свидетель <ФИО>71, осуществлявший облицовку деревянными панелями стен ресторана в гостинице, работа которого оплачивалась со счета как предприятия ООО «<...>», так и со счета предприятия ООО «<...>».

Аналогичные показания также дали свидетели ЕВВ, организация которого выполняла изготовление металлоконструкций, и РАВ, поставлявший бассейны для гостиницы.

Таким образом, тот факт, что ФИО3 строительство гостиницы «<...>» осуществлял в тот же период времени, что и ЖК «<...>», с использованием денежных средств от продажи помещений в данном жилом комплексе, установлен на основании совокупности доказательств.

Данные обстоятельства подтверждаются заключением судебно-бухгалтерской экспертизы от 20.12.2018 г., согласно которому в бухгалтерском учете ООО «<...>» имеются факты совершения финансовых операций и других сделок с денежными средствами или иным имуществом, направленных на их использование для целей строительства и функционирования гостиницы «<...>» (то есть нецелевое использование) в общей сумме 58.258.990,87 руб.

Иная позиция осужденных и их защитников на этот счет основана не на чем ином, как на собственной интерпретации исследованных доказательств в отрыве от установленных ст.ст. 87, 88 УПК РФ правил их оценки, которыми в данном случае руководствовался суд.

При этом никаких новых сведений, которые могли бы повлиять на существо сделанных судом выводов, в апелляционных жалобах не содержится.

При таких обстоятельствах судебная коллегия считает, что вина ФИО3, ФИО1, ФИО2 в совершении инкриминируемых преступлений, за которое они осуждены, доказана в полном объеме, их действиям судом дана правильная правовая оценка и квалификация.

Основания для переквалификации действий подсудимых на ст.159.4 УК РФ (в редакции закона от 29.11.2012 г.), ст.201 УК РФ, ст.200.3 УК отсутствуют, поскольку деяния, предусмотренные указанными статьями, отличаются по объективным и субъективным признакам инкриминируемого осужденным преступления, предусмотренного ч.4 ст.159 УК РФ.

Как установлено в судебном заседании, и нашло подтверждение в представленных доказательствах, часть принятых от населения денежных средств в качестве займов по договорам, были использованы по своему усмотрению, похищены участниками преступной группы, поэтому оснований для переквалификации их действий на иную статью в сфере экономики, не имеется.

При назначении ФИО3, ФИО1, ФИО2 наказания суд в соответствии с требованиями статей 6, 60, 67 УК РФ учел характер и степень общественной опасности совершенных ими преступлений, данные о личности каждого из виновных, наличие смягчающих наказание обстоятельств и отсутствие отягчающих, влияние назначенного наказания на исправление осужденных и на условия жизни их семей, а также роль и степень фактического участия каждого из осужденных в совершении групповых преступлений, значение этого участия для достижения целей преступлений.

В качестве обстоятельств, смягчающих наказание осужденному ФИО3, суд обоснованно признал и в полной мере учел: совершение преступления впервые, <...> принятие мер к заглаживаю причиненного от преступления ущерба, путем передачи части принадлежащих ему земельных участков строительной компании, принимающей участие в возобновлении строительства ЖК «<...>».

В отношении осужденного ФИО2 смягчающими вину обстоятельствами суд признал совершение преступления впервые, <...>.

Обстоятельствами, смягчающими наказание осужденному ФИО1 суд признал совершение преступления впервые, активное способствование изобличению и уголовному преследованию других соучастников преступлений.

Отягчающих наказание обстоятельств не установлено.

Также суд учитывал данные о личности осужденных, которые положительно характеризуются по месту жительства.

В соответствии с положениями ст.67 УК РФ при назначении наказания за преступление, совершенное в соучастии, учитываются характер и степень фактического участия лица в его совершении, значение этого участия для достижения цели преступления, его влияние на характер и размер причиненного или возможного вреда.

Вопреки доводам апелляционного представления, данные требования закона учтены судом при назначении наказания. На основании исследованных доказательств суд установил степень фактического участия каждого из осужденных в совершении групповых преступлений, руководствуясь требованиями закона и внутренним убеждением, принял решение о назначении соответствующего наказания, также с учетом разного вида и объема смягчающих наказание обстоятельств в их действиях.

Согласно ч.2 ст.61 УК РФ, при назначении наказания могут учитываться в качестве смягчающих и обстоятельства, не предусмотренные ч.1 ст.61 УК РФ.

На основании чего, с учетом материалов уголовного дела, данных о личности осужденных, суд посчитал возможным признать в качестве смягчающего наказание обстоятельства совершение преступления впервые, что не противоречит требованиям закона.

Пункт «к» ч.1 ст.61 УК РФ в качестве смягчающего наказание обстоятельства предусматривает иные действия, направленные на заглаживание вреда, причиненного потерпевшему. В данном случае закон предоставляет суду право, исходя из фактических обстоятельств дела, признавать те или иные действия виновного как направленные на заглаживание вреда, причиненного потерпевшему. При таких обстоятельствах, суд первой инстанции обоснованно признал в качестве обстоятельства, смягчающего наказание осужденному ФИО3, принятие мер к заглаживаю причиненного преступлением ущерба путем передачи части принадлежащих ему земельных участков строительной компании, принимающей участие в возобновлении строительства ЖК «<...>», что отвечает интересам потерпевших по возмещению причиненного им вреда.

Таким образом, в полной мере учтя характер и степень общественной опасности инкриминируемых ФИО3, ФИО1 и ФИО2 преступлений, обстоятельства их совершения, действия каждого из виновных, направленные на достижение преступного результата, оценив сведения о личности осужденных, суд обоснованно пришел к выводу, что исправление ФИО3, ФИО1 и ФИО2 возможно только при назначении им наказания в виде лишения свободы.

Учитывая корыстный характер совершенных преступлений, суд обоснованно посчитал возможным применить в отношении всех осужденных дополнительное наказание в виде штрафа, что будет способствовать целям социальной справедливости, исправлению осужденных и предупреждению совершению новых преступлений.

Размер штрафа определен судом с учетом тяжести совершенных преступлений и имущественного положения осужденных и их семей, возможности получения осужденными заработной платы или иного дохода.

Оснований для смягчения назначенного ФИО1 наказания судебная коллегия не находит, поскольку все заслуживающие внимание обстоятельства, известные суду на момент постановления приговора, были надлежащим образом учтены при решении вопроса о назначении наказания, которое суд апелляционной инстанции находит справедливым и соразмерным содеянному, личности осужденного, закрепленным в уголовном законодательстве РФ принципам гуманизма и справедливости и полностью отвечающим задачам исправления осужденного и предупреждения совершения им новых преступлений.

Вопреки доводам защитника Таран А.В. о том, что с учетом общего времени содержания ФИО1 под стражей, он должен быть освобожден целиком от наказания в виде штрафа за совершение преступления, предусмотренного ч.2 ст.145.1 УК РФ (в соответствии с ч.5 ст.72 УК РФ), суд на основании п. «а» ч.1 ст.83 УК РФ за истечением сроков давности, освободил ФИО1 от отбытия данного наказания.

Таким образом, оснований для отмены или изменения приговора по доводам апелляционного представления государственного обвинителя, апелляционных жалоб защитников, судебной коллегией не установлено.

Вместе с тем, обжалуемый приговор подлежит изменению по следующим основаниям.

В резолютивной части приговора при назначении ФИО1 наказания по п. «б» ч.4 ст.174.1 УК РФ, суд допустил техническую ошибку, пропустив указание на пункт данной нормы (абзац 1 стр. 378 приговора).

В силу ст.ст. 389.17, 389.18 УПК РФ основанием изменения судебного решения в апелляционном порядке является неправильное применение уголовного закона, а именно – нарушение требований Общей части УК РФ.

Такое нарушение закона допущено по настоящему делу.

Согласно п.9 ч.1 ст.299 УК РФ при постановлении приговора суд в совещательной комнате разрешает вопрос о виде исправительного учреждения и режима, которые должны быть определены подсудимому при назначении наказания в виде лишения свободы.

Согласно п.6 ч.1 ст.308 УПК РФ в резолютивной части обвинительного приговора должен быть указан вид исправительного учреждения, в котором должен отбывать наказание осужденный к лишению свободы, и режим данного исправительного учреждения.

Назначение осужденным к лишению свободы вида исправительного учреждения предусмотрено ст.58 УК РФ.

Вопреки данным требованиям закона, суд при назначении ФИО2 наказания в виде лишения свободы, не указал в резолютивной части вид и режим исправительного учреждения, в котором он должен отбывать наказание (абзац 1 стр. 379 приговора).

Данное нарушение подлежит устранению судом апелляционной инстанции.

В соответствии с п. «б» ч.1 ст.58 УК РФ осужденному ФИО2 в наказание в виде лишения свободы, назначенное по ч.4 ст.159 УК РФ, отбывать в исправительной колонии общего режима

В остальной части приговор Советского районного суда <Адрес...> от <Дата ...> не подлежит изменению.

На основании изложенного и руководствуясь ст.389.20, ст.389.28, ст.389.33 УПК РФ, судебная коллегия

ОПРЕДЕЛИЛА:

приговор Советского районного суда <Адрес...> от <Дата ...> в отношении ФИО3, ФИО1, ФИО2 – изменить.

ФИО1 считать осужденным по п. «б» ч.4 ст.174.1 УК РФ.

Наказание, назначенное ФИО2 в виде лишения свободы отбывать в исправительной колонии общего режима.

В остальной части приговор Советского районного суда <Адрес...> от <Дата ...> оставить без изменения.

Апелляционное представление государственного обвинителя, апелляционные жалобы защитника <ФИО>46, защитника <ФИО>47, защитника <ФИО>45 – оставить без удовлетворения.

Определение суда апелляционной инстанции может быть обжаловано в течение 6 месяцев в суд кассационной инстанции в порядке, установленном главой 47.1 УПК РФ.

Председательствующий И.Е. Басов

Судьи О.В. Бумагина

ФИО7