Гражданский кодекс часть 1

с участием прокурора отдела прокуратуры Самарской области Родионова Д.М. и помощника прокурора Автозаводского района г. Тольятти Самарской области Аркавий К.С.,

осужденного ФИО1, защитников адвоката Земчихина В.В., адвоката Казанской О.А., адвоката Маркелова А.В., адвоката Воробьева А.А., защитника Терещенко А.В.,

рассмотрела в открытом судебном заседании апелляционное представление заместителя прокурора Автозаводского района г. Тольятти Самарской области Морозова Д.К., апелляционную жалобу осужденного ФИО1 и дополнения к ней, апелляционную жалобу адвоката Земчихина В.В. и дополнение к ней на приговор Автозаводского районного суда г. Тольятти Самарской области от 21 июня 2019 года, которым

ФИО1, ДД.ММ.ГГГГ года рождения, уроженец <данные изъяты> зарегистрированный в <данные изъяты> проживающий в <данные изъяты> не судимый,

осужден по ч. 6 ст.290 УК РФ (в ред. Федерального закона от 03.07.2016 №324-ФЗ) к основному наказанию в виде лишение свободы на срок 6 (шесть) лет 10 (десять) месяцев с применением ст.64 УК РФ с отбыванием наказания в исправительной колонии строгого режима и дополнительному наказанию в виде штрафа в доход государства в размере однократной суммы взятки в сумме два миллиона рублей,

в соответствии с ч.3 ст.47 УК РФ ФИО1 лишен права занимать должности, связанные с осуществлением функций представителя власти, организационно-распорядительных и административно-хозяйственных полномочий на срок три года,

срок наказания ФИО1 исчислен с 21 июня 2019 года,

в срок отбытого наказания зачтено время содержания осужденного ФИО1:

под домашним арестом - с 27 декабря 2017 года по 29 октября 2018 года, с 17 ноября 2018 года по 27 ноября 2018 года,

под запретом определенных действий - с 28 ноября 2018 года по 20 июня 2019 года,

под стражей - с 09 июля 2015 года по 26 декабря 2017 года, с 30 октября 2018 года по 16 ноября 2018 года, с 21 июня 2019 года по дату вступления приговора в законную силу в соответствии со ст.72 УК РФ (в редакции Федерального закона от 03.07.2018 г. №186-ФЗ);

мера пресечения ФИО1 изменена с запрета определенных действий на содержание под стражей, взят под стражу в зале суда,

ФИО2, ДД.ММ.ГГГГ года рождения, уроженец <данные изъяты> зарегистрированный и проживающий по адресу: <данные изъяты> не судимый,

осужден по ч.4 ст.291.1 УК РФ (в ред. Федеральной закона от 03.07.2016 №24-ФЗ) и ему назначено наказание в виде лишения свободы на срок три года четыре месяца с применением ст.64 УК РФ с отбыванием наказания в исправительной колонии строгого режима,

в срок отбытого наказания зачтено время содержания осужденного ФИО2:

под домашним арестом с 09 июля 2015 года по 19 декабря 2016 года, с 27 декабря 2017 года по 27 ноября 2018 года,

под запретом определенных действий - с 28 ноября 2018 года по 21 июня 2019 года,

под стражей - с 08 июля 2015 года по 09 июля 2015 года, с 20 декабря 2016 года по 26 декабря 2017 года в соответствии со ст.72 УК РФ (в редакции Федерального закона от 03.07.2018 г. №186-ФЗ),

наказание ФИО2 отбыто;

мера пресечения ФИО2 в виде запрета определенных действий отменена,

приговором решена судьба вещественных доказательств;

заслушав доклад судьи Бариновой Е.И., а также выслушав осужденного ФИО1, защитников адвоката Земчихина В.В., адвоката Казанскую О.А., адвоката Маркелова А.В., адвоката Воробьева А.А., защитника Терещенко А.В., поддержавших доводы апелляционных жалоб и дополнений к ним, прокурора отдела прокуратуры Самарской области Родионова Д.М. и помощника прокурора Автозаводского района г. Тольятти Самарской области Аркавий К.С., поддержавших доводы апелляционного представления,

УСТАНОВИЛА:

ФИО1 признан виновным в совершении преступления, предусмотренного ч.6 ст.290 УК РФ (в ред. Федерального закона от 03.07.2016 N324-ФЗ), то есть в получении должностным лицом через посредника взятки в виде денег за общее покровительство и попустительство по службе с вымогательством взятки, в особо крупном размере,ФИО2 признан виновным в совершении преступления, предусмотренного ч.4 ст.291.1 УК РФ (в ред. Федерального закона от 03.07.2016 N324-ФЗ), то есть в посредничестве во взяточничестве, то есть непосредственной передаче взятки по поручению взяткополучателя в особо крупном размере, при обстоятельствах, изложенных в приговоре.

ФИО2 и его защитники приговор не обжаловали.

В апелляционном представлении заместитель прокурора Автозаводского района г. Тольятти Самарской области Морозов Д.К. просит приговор изменить, уточнив, что ФИО1 назначено дополнительное наказание в виде лишения права занимать определенные должности на государственной службе и в органах местного самоуправления, связанные с осуществлением функций представителя власти. Также полагает, что судом неверно зачтен период нахождения ФИО1 и ФИО2 под домашним арестом, поскольку этот срок за период с 18.04.2018 года по 27.11.2018 года необходимо рассчитывать на основании п. 3.4 ст. 72 УК РФ из расчета два дня нахождения под домашним арестом за один день лишения свободы. Считает, что ФИО1 и ФИО2 необходимо зачесть в соответствии с ч.3.1 ст.72 УК РФ (в ред. Федерального закона от 03.07.2018 года № 186-ФЗ) время содержания под стражей из расчета один день за один день отбывания наказания в исправительной колонии строгого режима. Также полагает, что ФИО1 и ФИО2 необходимо зачесть время под запретом определенных действий согласно п.п. 1.1 п.1 ч.10 ст. 109 УПК РФ из расчета 2 дня ограничения свободы за 1 день лишения свободы. А также зачесть им время содержания под домашним арестом в соответствии со ст. 72 УК РФ в редакции до внесения изменений из расчета 1 день домашнего ареста за 1 день лишения свободы до 18.04.2018 года, а в последующем из расчета 2 дня нахождения под домашним арестом за 1 день лишения свободы.

В апелляционной жалобе адвокат Земчихин В.В. в защиту ФИО1 полагает, что приговор суда является незаконным и необоснованным, подлежит отмене в связи с несоответствием выводов суда, изложенных в приговоре, фактическим обстоятельствам уголовного дела, установленным судом первой инстанции и существенным нарушением уголовно-процессуального закона. В нарушение требований закона, суд не истолковал противоречия в исследованных доказательствах в пользу ФИО1 Считает, что представленные следствием доказательства не опровергают версию стороны защиты. Напротив, установленные по делу обстоятельства опровергают версию обвинения, основанную на ложных показаниях ФИО2, который не предупреждался об ответственности за дачу заведомо ложных показаний, а также Л и Д которые действовали согласованно с сотрудниками полиции и следственного органа, совершивших должностное преступление, и заинтересованных в исходе дела. Вина ФИО1 в совершении преступления, предусмотренного ч.6 ст. 290 УК РФ, не доказана, просит вынести оправдательный приговор.

В дополнительной апелляционной жалобе адвокат Земчихин В.В. также просит учесть, что в ходе судебного следствия 20.07.2018 года, 02.08.2018 года, 15.01.2019 года, 21.01.2019 года судом необоснованно отказано стороне защиты в удовлетворении ходатайств об исключении недопустимых доказательств и назначении экспертиз, чем нарушено право на защиту. Вместе с тем, в ходе судебного следствия установлено и подтверждается заключением специалистов Л и Ш что действия оперуполномоченных были согласованными и направленными на достижение общей цели, а совокупность действий оперуполномоченных и созданной ими обстановки предполагала фактическую возможность осуществить подброс денежных средств. Суд эти обстоятельства должен был расценить в пользу ФИО1 Не согласен с оценкой выводов специалистов К и Д а также с действиями суда, который не назначил ситуационную экспертизу, провел судебный эксперимент только по ходатайству защиты в достаточно урезанной форме, отверг все сопутствующие заключения специалистов по надуманным основаниям, не удовлетворил ходатайство о вызове понятых, не удовлетворил ходатайства о назначении молекулярно-генетической судебной экспертизы и судебной экспертизы клеевых композиций, не установил факта нарушения права ФИО1 на защиту, не установил факта для отвода защитника Ксенафонтовой Н.В., не дал оценки фальсификации доказательств и о применении недозволенных методов расследования.

В апелляционной жалобе ФИО1 также считает приговор незаконным, необоснованным и несправедливым. Считает, что суд первой инстанции не выполнил указания Верховного суда РФ и Президиума Самарского областного суда, согласно которым при новом рассмотрении уголовного дела суду следовало назначить и провести психолого-ситуационную экспертизу записи с видеорегистратора, на которой, по мнению ФИО1, отражено, как сотрудники полиции подбрасывают ему в портфель деньги. Суд основывался лишь на показаниях оперативных сотрудников, которые являются заинтересованными в исходе дела лицами. Суд необоснованно отклонил результаты экспертиз, проведенных Ш,Л,Д, которые подтверждают вероятность «подброса» ему денежных средств. В приговоре не отражен факт того, что государственный обвинитель подтвердил вероятность подброса. Судом не дана оценка действиям сотрудников, проводивших осмотр видеорегистратора, не установлено лицо, удалившее информацию, представляющую ценность для стороны защиты. Сотрудники К,Б,О,Б,Ж дали ложные показания, что оставлено судом без оценки, равно как и факты фальсификации доказательств следователем ФИО3. Суд не принял во внимание, что 08.07.2015 года примерно в 10 часов он (Попов) незаконно лишен свободы, незаконно удерживался до 09.07.2015 года, нарушено его право на защиту. Согласно заключению эксперта Ш в его кабинете 08.07.2015 года проводился обыск без ордера. Просит приговор отменить и оправдать его по предъявленному обвинению.

В дополнении к апелляционной жалобе от 26.08.2019 года ФИО1 просит исследовать доказательства в суде апелляционной инстанции, указывает о том, что преступление не совершал, уголовное дело в отношении него сфальсифицировано.

В дополнении к апелляционной жалобе от 22.10.2019 года ФИО1 оспаривает законность и обоснованность постановления Самарского областного суда от 07.04.2016 года о направлении уголовного дела по подсудности для рассмотрения в Автозаводский районный суд г. Тольятти Самарской области (т.9 л.д. 140). Указывает, что не знал о вынесении этого постановления, считает, что дело должно было рассматриваться Центральным районным судом г. Тольятти Самарской области, копию данного постановления он не получал, порядок апелляционного обжалования ему не разъяснялся. Также просит учесть, что следователь ФИО3 незаконно вынес постановление о привлечении ФИО1 в качестве обвиняемого, а в последующем составил обвинительное заключение, что является нарушением требований УПК РФ. Просит отменить постановление Самарского областного суда от 07.04.2016 года о направлении уголовного дела по подсудности для рассмотрения в Автозаводский районный суд г. Тольятти, приговор отменить, уголовное дело возвратить прокурору для устранения препятствий его рассмотрения судом.

Проверив материалы дела и обсудив доводы апелляционных жалоб, дополнений к ним, доводы апелляционного представления, исследовав доказательства, выслушав участвующих в деле лиц, судебная коллегия приходит к следующим выводам.

ФИО1 в судебном заседании суда первой инстанции вину в совершении преступления, предусмотренного ч.6 ст. 290 УК РФ, не признал, утверждая, что преступление не совершал, доказательства в отношении него сфальсифицированы и не достоверны.

Аналогичную позицию ФИО1 занимал и в суде апелляционной инстанции.

Вместе с тем, вывод суда о виновности ФИО1 и ФИО2 в совершенном преступлении подтверждается совокупностью исследованных в судебном заседании доказательств, анализ которых подробно приведен в приговоре.

Так, из показаний ФИО2, которые он давал в ходе предварительного расследования и подтвердил в судебном заседании, следует, что вину он признает в полном объеме. Его друг ФИО1 занимал должность начальника отдела военного комиссариата по <адрес>, его он знает с № года, т.к. они вместе учились в <данные изъяты>, общались <данные изъяты>, поддерживали дружеские отношение, ездили вместе на отдых, отмечали торжества, конфликтов с П-вым у него никогда не было. Л лично не знает, Д знает с мая или июня 2015 года, его контактные данные ему дал Попов. Со слов Попова ему известно, что его прислали в <адрес>, там уже работал сотрудник по фамилии Л, с которым у Попова сложились напряженные отношения и что Л получает денежные средства от граждан за какие-то действия по службе. Попов попросил его забирать документы и денежные средства у Д, который является человеком Л и связующим звеном между Л и П-вым, на что он (Ксенафонтов) ответил согласием. Он действительно по поручению Попова как посредник неоднократно встречался с Д, которому передавал требования Попова, получал от Д денежные средства и передавал их Попову, при этом личной выгоды от передачи денег не имел. Так, первая встреча с Д произошла на следующий день после его дня рождения (15.06.2015 года) - 16.06.2015 года в обеденное время в кафе «<адрес>, в тот же день после 18.00 часов он встретился с Д у <адрес> на парковке автомобилей, где Д ему передал денежные средства в пакете, со слов Д там было 200 000 рублей. На следующий день - 17.06.2015 года он встретился с П-вым и передал ему пакет с денежными средствами, которые ему 16.06.2015 года передал Д.

В 20-х числах июня 2015 года, но до 23.06.2015 года Попов сообщил ему, чтобы он передал Д для последующей передачи Л, что сумма требуемых денег снижена с 10000000 рублей до 3000000 рублей. Данный разговор, как и многие с П-вым, происходили в его кабинете военкомата <адрес>. 23.06.2015 года в машине Д на парковке у <адрес> он передал ему требования Попова об обозначенной П-вым сумме в 3000000 рублей с ФИО4 сказал довести данную сумму до сведения Д что он и сделал. В начале июля он вновь встретился с Д, который вновь передал пакет, на его вопрос Д ответил, что там 200 000 рублей и что остатки соберёт в среду или четверг. 02.07.2015 года он встретился с П-вым в кафе и отдал ему пакет с денежными средствами и сказал, что там 200 000 рублей. Попов сказал ему, что они с Л договорились до 2 000 000 рублей и что тот должен передать через Д еще 1 600 000 рублей. Утром 08.07.2015 года он встретился с Д, который в машине передал ему пачку денежных средств и сказал, что там 100 000 рублей, он взял эти деньги и положил в сумку. После чего Д достал пакет и пояснил, что в нем 1 500000 рублей, после чего он взял пакет с денежными средствами, которые предназначались для Попова. Он пошел к своей машине, около машины его задержали сотрудники полиции. Он сотрудникам полиции пояснил, что он взял денежные средства в долг, так как он действительно хотел поехать в <адрес>, чтобы посмотреть машину, и он растерялся. Он догадывался, что денежные средства, передаваемые ему Д, предназначались для решения вопроса по конфликтной ситуации на профессиональной почве между П-вым и Л. На тот период с П-вым у них были дружеские доверительные отношения, материальной выгоды он не имел, помогал ему ввиду наличия между ними дружеских отношений.

Давая оценку показаниям ФИО2, суд пришел к правильному выводу о том, что они являются достоверным доказательством вины осужденных и подтверждаются совокупностью других доказательств по делу. Кроме того, не имеется оснований утверждать, что ФИО2 оговорил себя и Попова, с которым у него были дружеские отношения более 30 лет. При этом, судебная коллегия отмечает, что процессуальное положение ФИО2 позволяло ему опровергнуть эти показания в том случае, если бы они были недостоверными, либо даны под воздействием сотрудников следственных органов либо под влиянием адвоката Ксенафонтовой Н.В. Вместе с тем, на протяжении длительного производства по делу, ФИО2 подтверждал достоверность этих показаний, в судебное заседание суда апелляционной инстанции, уже отбыв наказание, не являлся, не заявил об оказании на него воздействия с целью склонить к вышеуказанным показаниям, либо об их недостоверности.

Судом правильно указано, что правовых оснований полагать, что адвокат Ксенафонтова Н.В. незаконно участвовала в деле и подлежит отводу, не имеется (т.15 л.л. 158-160), ходатайство об отводе адвоката Ксенафонтовой Н.В. рассмотрено судом с вынесением постановления, в котором подробно изложены мотивы принятого решения, с ними судебная коллегия соглашается, полагая их основанными на законе и убедительными (т. 16 л.д. 137-138).

Вина ФИО1 и ФИО2 подтверждается показаниями свидетеля Л., из которых следует, что Попов являлся его начальником с мая 2014 года, между ними были конфликты по службе. Попов предлагал ему уволиться, а на аттестационной комиссии его профессиональные качества были низко оценены П-вым. Проведение внеочередной аттестации он обжаловал в судебном порядке, и она была признана несостоятельной. Летом 2014 года к нему подошел человек, которого он ранее не знал, и сказал, что «от Попова», пояснив, что нужно отдать денежные средства в размере 10 000000 рублей. П-вым были подписаны приказы о привлечении его к дисциплинарной ответственности, которые оспаривались в судебном порядке, после чего Попов пригласил его для разговора, в ходе которого сообщил, что необходимо отдавать ему денежные средства, а именно оплачивать расходы на строительство дома. Попову он оставил телефон своего товарища Д, которому позвонил человек, назначил встречу, в ходе которой Д пояснили, что хотят получить 10 000000 рублей. При этом Ксенафонтов, с которым велись переговоры, пояснил, что сумму определил Попов. Впоследствии сумма была снижена до 3000000 рублей, после чего, в разговорах с П-вым, обсуждалась сумма, которая была снижена до 2000 000 рублей. Он начал отдавай деньги, чтобы ему дали работать и спокойно выполнять служебные обязанности, чтобы давление прекратилось. Все совещания и беседы, которые были с П-вым, после 17.06.2015 он записывал на диктофон в телефоне, Д тоже все записывал. 01.07.2015 года он сказал Попову о том, что он должен будет завтра-послезавтра передать еще 200000 рублей, а последующие 1600000 рублей он передаст в течение недели, на что ему сказали: «хорошо» и они разошлись. 01.07.2015 года он Л все рассказал Д. 1 или 2 июля 2015 года с утра он передал Д деньги, чтобы тот передал их Ксенафонтову. Деньги, которые передавались 02.07.2015 года, ими были отксерокопированы в его офисе, на ул. <адрес>, при передаче денег Д осуществлял видео и аудио запись. 06.07.2015 года утром Л приехал на совещание к Попову, уточнил, все ли нормально, получил ли он, на что тот ему сказал «все нормально, получил», а также свидетель сказал, что в ближайшее время он передаст 1600000 рублей. О том, что деньги, переданные им дважды по 200000 рублей, были в конечном результате переданы Попову, ему стало известно от Попова. 06.07.2015 они с Д выехали в <адрес> в <адрес>. Дежурный проводил их к оперативному работнику, они написали заявление, приложили ксерокопии денежных купюр, собранные ими аудио и видеозаписи. 07.07.2015 Д созвонился с Ксенафонтовым, сказал, что 08.07.2015 готов передать деньги. 08.07.2015 года Д совместно с работниками полиции осуществил все мероприятия по передаче денежных средств Ксенафонтову. Он же Л в 10.00 часов поехал на <адрес> после того, как ему выдали оборудование, он подписал какие-то бумаги об их получении и пошел непосредственно к Попову в кабинет уточнить, получил ли он деньги и не будет ли у него проблем по службе.

Из показаний свидетеля Д следует, что со слов его друга Л ему известно, что руководитель Попов оказывал на него давление, путем объявления Л выговоров, привлечения к дисциплинарной ответственности, инициирования внеочередной аттестации, обещаний уволить. Потом Л сказал, что Попов требует от него денежные средства в сумме 10 000000 рублей за прекращение давления на него и за непривлечение к дисциплинарной ответственности. При этом деньги надо было передать через доверенное лицо, поэтому Л оставил телефон Д. Позже ему позвонил Ксенафонтов, с которым они договорились о встрече, где последний пояснил, что нужно передать Попову денежные средства в размере 10000000 рублей через него. Л начал передавать денежные средства, позднее Д и Л приняли решение все записывать. Он и Л сделали ксерокопии денежных средств, которые должны были передаваться Попову. Позднее передача денежных средств Ксенафонтову была зафиксирована на видеокамеру. С этими доказательствами Л обратился в полицию. От сотрудников ФСБ он получил денежные средства, общая сумма которых составляла 1 600 000 рублей, часть из них была муляжом. После чего он созвонился с Ксенафонтовым, договорился с ним о встрече, в ходе которой передал ему полученные от сотрудников денежные средства. Ксенафонтов вышел из машины, и его задержали.

Суд правильно оценил показания свидетелей Л и Д., обоснованно признав их достоверными, поскольку они согласуются между собой, а также с показаниями ФИО2 и другими доказательствами по уголовному делу, подробно указанными в приговоре, в том числе протоколом осмотра места происшествия от 08.07.2015 года (участка местности у автоцентра <адрес> где у ФИО2 из его автомобиля изъяты муляж денежных средств в размере 1500000 рублей, денежные средства в размере 100000 рублей (т.1 л.д.6-21)), протоколом осмотра места происшествия от 08.07.2015 года, согласно которому в служебном кабинете ФИО1 в его портфеле были обнаружены не только денежные средства в размере 10000 рублей, но также портмоне, в котором находились 50000 рублей. При этом Попов пояснил, что данные денежные средства принадлежат ему (т.1 л.д. 29-41).

В дальнейшем осмотром установлено, что серия и номера денежных средств на сумму 100 000 рублей, а также макета денежных средств на сумму 1500000 рублей, выданные Д в ходе ОРМ 08.07.2015, полностью совпали с номерами и сериями денежных средств, макетом денежных средств, изъятых в ходе осмотра места происшествия у <адрес> у ФИО2 Также осмотр показал, что серии и номера 48 купюр, достоинством 1000 рублей каждая, изъятых в ходе осмотра места происшествия в служебном кабинете ФИО1, совпали с номерами и сериями 48 купюр достоинством 1000 рублей на ксерокопиях денежных средств, переданных в ходе опроса Л старшему оперуполномоченному Б Также совпали серии и номера 9 купюр, достоинством 1000 рублей и двух купюр, достоинством 500 рублей с номерами и сериями соответствующих купюр на ксерокопиях денежных средств, переданных в ходе опроса Л 06.07.2015 г. старшему оперуполномоченному Б (т. 3 л.д. 151-157).

Показания свидетеля К подтверждают законность выдачи оперативными сотрудниками денежных средств Д для последующей передачи ФИО2

Свидетельскими показаниями КВТ подтверждается факт передачи ранее выданных сотрудниками полиции Д денежных средств в размере 1600000 рублей ФИО2

Свидетель Б в судебном заседании показал, что работает заместителем начальника отдела <данные изъяты>. Летом 2015 года ему на исполнение было отписано заявление Л и Д по факту вымогательства у Л денежных средств за покровительство его руководителем П-вым. Им были вызваны и опрошены заявители Л и Д, они предоставили аудиозапись разговоров, которые предварительно состоялись между П-вым и Ксенафонтовым, был составлен акт прослушивания. Он видел и получил лично копии денежных знаков, которые были переданы Л на формате А4, номиналы купюр не переписывались, на момент осмотра места происшествия ксерокопии купюр не были сшиты. Было предложено принять участие в оперативно-розыскном мероприятии «оперативный эксперимент». Через некоторое время, по предварительной договоренности между посредниками - Ксенафонтовым и Д была назначена встреча в <адрес> около автосалона, где Д передал Ксенафонтову денежные средства. После чего Ксенафонтов был задержан. В самом задержании Ксенафонтова он участия не принимал, находился рядом, так как осуществлял выдачу денежных средств. Осмотр видеорегистратора проводился в его кабинете сотрудником М с участием двух понятых. При последующем обсуждении в отделе ему стало известно, что М там не обнаружил никаких видеозаписей.

Из показаний свидетеля О следует, что послезадержания посредника – Ксенафонтова, группа выдвинулась к военкомату, где проведено задержание Попова. Они зашли, представились, предъявили служебные удостоверения. Оперуполномоченный, который должен был составлять протокол осмотра места происшествия, разъяснил права и обязанности понятым, присутствующим лицам и они начали проводить осмотр места происшествия, который был снят на видеокамеру. Были изъяты служебные документы, связанные с деятельностью Попова и взаимоотношениями с Л, а также в комнате отдыха был проведен досмотр портфеля. Предварительно оперуполномоченным было предложено выдать запрещенные предметы, денежные купюры, предметы, находящиеся в незаконном гражданском обороте. Попов сказал, что у него ничего нет, открыл портфель, высыпал часть денежных купюр суммой не более 15000 рублей, сказал, что это не его. В ходе дальнейшего осмотра Попов выложил всё, что находилось в этом портфеле, открыл портмоне, оттуда достал денежные средства в размере 50000 рублей, сказал, что они принадлежат ему, он привёз их из дома. Все эти купюры были пересчитаны, помещены в конверт, оклеены печатью ГУ МВД и скреплены подписями и приобщены к протоколу осмотра места происшествия. Со слов сотрудников полиции ему известно, что при подаче заявления Л у него были записи переговоров с Ксенафонтовым по поводу получения денежного вознаграждения и ксерокопии денежных купюр, которые были переданы Ксенафонтову - 200000 рублей. Позже ему стало известно, что 48 купюр при сличении с сериями и номерами сошлись с купюрами, которые им предоставил в ксерокопиях Л. Он не слышал просьбу Попова предоставить ему адвоката. Опознал себя на видеозаписии с флеш-карты «регистратор-главная.mp4.», как крайнего справа, а также Б, К, Ч, а также Попова. Свое передвижение на видео и движение объясняет спортивным прошлым, болевым синдромом и наблюдением за обстановкой, кроме того, не желает раскрывать методы и тактику ведения ОРД, задержания. Он наблюдал за военкомом, чтобы он не сбросил деньги, которые у него могут быть. Не помнит, спрашивал ли у него что-то К в момент, когда согласно видеозаписи К смотрит на О, затем О поворачивает головой, не может пояснить, кому К показывает жесты и являются ли его движения жестами. Действия К не являются для него условными обозначениями.

Аналогичные показания дали свидетели ЖЧКБ об обстоятельствах обнаружения денежных средств в кабинете ФИО1 При этом К после просмотра видеозаписи с видеорегистратора свои движения объяснил не подачей жестов, несущих целевую нагрузку или дачей указаний, а возможным зудом в спине или поправлением клапана пиджака. Взаимосвязи между его движениями и движениями других сотрудников не усматривает. Свидетель Б после просмотра видеозаписи осмотра места происшествия дополнил, что он начал двигаться по кабинету и его заинтересовала камера, ему неизвестно, почему О нагнулся к сумке. Не помнит жест К, видел его только на видео.

Свидетель А. показал, что он принимал участие в качестве понятого при осмотре кабинета начальника военкомата. В следственном действии принимали участие сотрудники полиции, у военкома изымались деньги, еще что–то смотрели в кабинетах. Не помнит, что было у него в руках в момент осмотра места происшествия. Сотрудники полиции ничего подержать ему не давали, он им также никакие документы не передавал. После осмотра здание комиссариата покидали через запасной выход. Попова выводили сотрудники полиции. Среди тех, с кем он приехал в <адрес>, а также среди тех, кто участвовал в мероприятии в кабинете военкома, нет его знакомых и родственников. Свидетель Е дал аналогичные показания.

Давая оценку вышеизложенным доказательствам, судебная коллегия приходит к следующим выводам.

В постановлении заместителя Председателя Верховного Суда Российской Федерации от 21.11.2017 года (т.13 л.д. 263-266) об отмене постановления судьи и о передаче кассационной жалобы для рассмотрения в судебном заседании суда кассационной инстанции указано, что суд не учел, что оперативные сотрудники О, К, Б являются заинтересованными в исходе дела, а для надлежащей проверки доводов стороны защиты об умышленном и согласованном характере действий оперативных сотрудников, направленных на искусственное создание доказательств по делу, требуется проведение ситуационной экспертизы с привлечением специалиста в области психологии. Сторона защиты полагает, что приговор является незаконным и необоснованным, поскольку при новом судебном рассмотрении судом не выполнены требования вышестоящих судов, которые являются обязательными, и не проведена ситуационная экспертиза с привлечением специалиста в области психологии.

С этими доводами согласиться нельзя.

В постановлении заместителя Председателя Верховного Суда Российской Федерации от 21.11.2017 года и постановлении Президиума Самарского областного суда от 21.12.2017 года № 44у-267/2017 указано о необходимости изучить видеозапись с видеорегистратора, учесть доводы стороны защиты и решить вопрос о соблюдении сотрудниками правоохранительных органов требований закона при проведении следственных действий. В постановлении Президиума Самарского областного суда от 21.12.2017 года отражено, что для надлежащей проверки доводов стороны защиты и принятия по делу законного и обоснованного решения требуется проведение ситуационной экспертизы с привлечением специалиста в области психологии.

В решениях вышестоящего суда также указано о том, что в соответствии с разъяснениями, приведенными в п. 1 постановления Пленума Верховного Суда Российской Федерации от 21 декабря 2010 года № 28 «О судебной экспертизе по уголовным делам» в целях всестороннего и объективного исследования обстоятельств, подлежащих доказыванию по уголовному делу, путем производства судебной экспертизы во всех случаях, когда для разрешения возникших в ходе судебного разбирательства вопросов требуется проведение исследования с использованием специальных знаний в науке, технике, искусстве или ремесле. Если же проведение исследования не требуется, то возможен допрос специалиста.

Суд первой инстанции рассмотрел уголовное дело в соответствии с требованиями закона, в том числе ч.6 ст. 401.16 УПК РФ.

На основании информации различных государственных и негосударственных экспертных учреждений регионов Российской Федерации, а также пояснений специалиста Д сообщивших о невозможности провести экспертное исследование по факту подброса денежных средств ФИО1 сотрудниками полиции в силу технических, методологических, кадровых и иных причин, а также с соблюдением разумных сроков, не препятствующих своевременному судебному разбирательству (т.19 л.д.202-271), суд установил невозможность проведения по данному вопросу ситуационной экспертизы с привлечением специалиста в области психологии. Вопреки доводам стороны защиты, в приговоре обоснованно указано о нецелесообразности поручения выполнения данной экспертизы тем же специалистам Ш и Л заключение которых приобщено к материалам дела по ходатайству защиты, с вопросами, которые уже являлись предметом их исследования, они допрашивались участниками процесса и дали исчерпывающие ответы на поставленные вопросы.

Вместе с тем, судом для выполнения обязательных указаний суда кассационной инстанции предприняты все возможные и необходимые действия для надлежащей проверки доводов стороны защиты об умышленном и согласованном характере действий оперативных сотрудников, направленных на искусственное создание доказательств по делу, – допрошены свидетели, исследованы видеозаписи, заключение специалистов Л и Ш от 16.01.2019 года, эти специалисты также допрошены в судебном заседании, в выездном судебном заседании проведен следственный эксперимент. При таких обстоятельствах, оснований согласиться с доводами апелляционных жалоб о нарушении принципа состязательности сторон, права на защиту, требований ч.6 ст. 401.16 УПК РФ, а также неполноте судебного следствия, не имеется. При этом, согласно ст. 8 УПК РФ во взаимосвязи со ст. ст. 17, 87, 88 УПК РФ целью и обязательным результатом их исследования в судебном заседании любых доказательств является их оценка, которая производится не экспертом, а только судом.

Судом в приговоре дана надлежащая оценка всем исследованным доказательствам, в том числе, касающимся обстоятельств осмотра кабинета ФИО1, и обоснованно указано, что выводы специалистов о согласованности действий оперативных сотрудников при проведении осмотра места происшествия с целью достижения общей задачи, скрытой от иных участников в кабинете <адрес> по <адрес> носят вероятностный характер и не содержат выводов о совершении сотрудниками полиции «подброса» денежных средств в портфель ФИО1 Специалист Ш в судебном заседании показал, что факт наличия или отсутствия «подброса» оперативными сотрудниками денежных средств в портфель военного комиссара не входит в пределы познаний экспертов. Специалист Л также показал, что отсутствуют четкие методики проведения таких исследований.

Действительно, по результатам проведенного судом следственного эксперимента по ходатайству защиты, с участием сторон установлена возможность, то есть вероятность, «подброса» денежных средств в портфель ФИО1 при условиях, максимально приближенных к имевшимся на момент осмотра места происшествия. Вместе с тем, судом правильно указано, что сама по себе техническая возможность у сотрудника полиции О проникнуть рукой в близко находящийся к нему портфель ФИО1 при отсутствии других достоверных доказательств, не свидетельствует о фальсификации собранных доказательств, «подбросе» денежных средств и ложности обвинении.

При этом, такие выводы суд сделал на основании оценки всей совокупности исследованных по делу доказательств (в том числе, показаний ФИО2, ЛД протоколов осмотра, заключений экспертов). Учитывая совокупность полученных законным путем доказательств, указывающих на вину ФИО1 в совершении преступления, каких-либо оснований полагать наличие заинтересованности в искусственном создании доказательств, учитывая совокупность доказательств, указывающих даже на тот момент о причастности ФИО1 к совершению преступления, и фактических данных, указывающих на это, у суда обоснованно не имелось.

Судом правильно указано, что понятые АЕ принимавшие участие в осмотре места происшествия в кабинете военкома, также не заявляли о нарушениях в ходе проведения осмотра, об их умысле на сокрытие каких-либо незаконных действий сотрудников полиции в отношении ФИО1 также ничто не свидетельствует.

Судом также дана оценка показаниям оперативных сотрудников О, К и Б. Согласованность своих действий оперативные сотрудники объясняют проведением оперативного мероприятия, при котором они создавали условия для беспрепятственного осмотра места происшествия. Судом оценка их показаниям дана в соответствии с указаниями суда кассационной инстанции не только исходя из того, что они являются сотрудниками полиции и не имеют личной заинтересованности для создания искусственных доказательств в отношении Попова, но и в совокупности с другими доказательствами по делу. Суд апелляционной инстанции, соглашаясь с оценкой суда первой инстанции, приходит к такому выводу также из установленных по делу обстоятельств и совокупности иных доказательств, подтверждающих результаты и достоверность осмотра места происшествия, в том числе показаний ФИО2, Д и Л

В приговоре дана правильная оценка заключению специалиста заведующей отделением социальной реабилитации <адрес>Д №622 от 30 января 2017 года, в котором она с высокой степенью уверенности предположила, что целью нахождения О, Б и К в служебном кабинете ФИО1 являлся «подброс» денежных средств в портфель ФИО1

Судом обоснованно указано, что данное заключение не содержит указаний на использование каких-либо научных методов, способов анализа и обоснования выводов указанного исследователя. Кроме того, Д не предупреждена об уголовной ответственности за дачу заведомо ложного заключения, а заключение содержит анализ показаний свидетелей по протоколам судебных заседаний 2016 года.

Судом принято во внимание, что протоколы задержаний подозреваемых ФИО1 и ФИО2 (т.1 л.д.178-182,188-192) составлены без участия защитников, но верно указано, что при этом задержание оформлено при наличии достаточных к тому оснований, с разъяснением задержанным их прав, предусмотренных ст.46 УПК РФ, без каких-либо замечаний с их стороны. Протоколы задержаний соответствуют требованиям ч.2 ст.92 УПК РФ, обязательного участия защитника при составлении данного процессуального документа законом не предусмотрено, о задержании сообщено супругам задержанных. Кроме того, из показаний свидетеля И следует, что он не смог сообщить оперативным сотрудникам о прибытии адвокатов Попова в здание военкомата. Последующий за этим допрос в качестве подозреваемых, а также другие следственные действия были проведены с участием избранных ими защитников. Достоверных доказательств того, что фактически свобода ФИО1 была ограничена ранее 9 июля 2015 года, материалы дела не содержат.

Вопреки утверждению защитников, Постановление Президиума Самарского областного суда от 21.12.2017 года № 44у-267/2017 не содержит выводов об обоснованности доводов о том, что в кабинете ФИО1 08.07.2017 года был проведен обыск. Судом правильно указано, что осмотр места происшествия по адресу: <адрес> (служебный кабинет ФИО1) проведен при наличии оснований, предусмотренных ст. 176 УПК РФ и в соответствии с требованиями УПК РФ, протокол осмотра места происшествия является допустимым доказательством (т.1 л.д. 29-41), нарушений требований УПК РФ, в том числе нарушения права на защиту, при осмотре места происшествия судом не установлено. В приговоре дана обоснованная и справедливая оценка заключению специалистов П и Ш а также показаниям последнего, в которых приведены суждения о том, что под видом осмотра места происшествия был проведен обыск, что следует из характера действий, блокирования людей, процессуальных ограничений. Судом мнение данных специалистов оценено и признано неубедительным и субъективным. Судебная коллегия отмечает, что проверка и оценка доказательств относится к исключительнойкомпетенции суда, мнение лица, обладающего какими-либо специальными знаниями, но не являющегося участником уголовного судопроизводства со стороны обвинения или защиты, по вопросам относимости, допустимости достоверности и законности доказательств по уголовному делу не может, в соответствии с требованиями ст. 58 УПК РФ, расцениваться как разъяснения специалиста по вопросам, входящим в его профессиональную компетенцию, и изложение суду такого мнения не входит в компетенцию специалиста.

Судом приняты во внимание и надлежащим образом проверены и верно оценены как несостоятельные доводы об изъятии полицейскими денежных купюр в размере 200 000 рублей в жилом помещении Ксенафонтова и последующем их сравнении с переданными Л и Д ксерокопиями с целью подброса денежных средств в размере 10 000 рублей в портфель Попова, доводы о вскрытии конверта с изъятыми из портмоне ФИО1 денежными средствами и последующей заменой листов с ксерокопиями в пачке ксерокопий 200 000 рублей, которые предоставил Л.

Судом правильно разрешено ходатайство стороны защиты о проведении экспертизы и обоснованно указано, что доводы защиты об отсутствии заключений судебной молекулярно-генетической экспертизы конверта №1 с денежными средствами в сумме 10000 рублей и комплексной судебной экспертизы полимерных материалов (клеевых композиций) конверта №2 с денежными средствами в сумме 50 000 рублей, изъятыми 08.07.2015 года, не являются основанием для сомнений в обоснованности выдвинутых обвинений, учитывая имеющуюся совокупность доказательств по делу. Кроме того, необходимо принимать во внимание, что с момента проведения следственных действий, в том числе изъятия денежных средств, включая 10000 рублей, прошло длительное время, кроме того, на денежных средствах имеются молекулярные следы лиц, которые данные денежные средства изымали. Доводы защитников о том, что конверт №2 вскрывался несколько раз, опровергаются изложенными в приговоре доказательствами.

Заключениям специалистов ДК и И в приговоре дана оценка и верно указано, что не представлены документы, свидетельствующие о наличии специальных знаний у данных лиц, что не дает возможности определить достоверность данных ими заключений и их компетентность, в связи с чем, их выводы не могут быть положены в основу приговора.

Вина ФИО1 и ФИО2 также подтверждается аудиозаписями, видеозаписями, исследованными судом, произведенными в момент встреч ФИО1 и Л 25.06.2015 года, 01.07.2015 года, 08.07.2015 года, а также протоколами осмотра от 7 и 9 сентября 2015 года флэш-карты, представленной 06.07.2015 года Л, из которых следует снижение П-вым требуемой у Л денежной суммы с трех до двух миллионов рублей, обещание Л передачи второй суммы в 200000 рублей и оставшейся суммы в размере 1600000 рублей, а также последующее уточнение им у Попова о результате передачи ему денежных средств в сумме 1600 000 рублей, на что Попов отвечает, что еще не в курсе, еще не звонил (т.3 л.д.209-221, т.4 л.д.28-37), а также видеозаписью от 02.07.2015 года, из которой следует передача Д ФИО2 200000 рублей в счет взятки для последующей передачи ФИО1, где далее следует договоренность о последующей передаче оставшейся суммы взятки в размере 1600000 рублей.

Давая оценку доводам стороны защиты относительно аудиозаписи от 06.07.2015 года, суд указал, что экспертное исследование не установило другой текст разговора, а лишь не распознало речевой сигнал на представленной аудиозаписи, что само по себе не ставит под сомнение достоверность других доказательств, представленных суду в виде показаний свидетеля Л, пояснившего о содержании состоявшегося у него с П-вым диалога, в ходе которого Попов подтвердил получение им второй части взятки в размере 200000 рублей. Судебная коллегия с этой оценкой соглашается, учитывая при этом всю совокупность доказательств, оценка которым дана выше.

Судом дана справедливая оценка заключению специалиста Л у которого отсутствуют квалификация и полномочия, позволяющие рецензировать исследования экспертов <данные изъяты>

Нарушений уголовно-процессуального закона, влекущих отмену приговора, судом не допущено. Судебное разбирательство проведено в соответствии с требованиями закона. Как видно из протокола судебного заседания, председательствующий по делу судья, сохраняя объективность и беспристрастность, обеспечил равноправие сторон, принял предусмотренные законом меры по реализации сторонами принципа состязательности и создал все необходимые условия для всестороннего и полного исследования обстоятельств дела, при этом все заявленные сторонами ходатайства судом разрешены в установленном законом порядке, в том числе ходатайства о признании доказательств недопустимыми, отводе адвоката Ксенафонтовой Н.В. и назначении экспертиз.

Суд апелляционной инстанции не может согласиться с доводами защитника Терещенко А.В. о нарушении судом первой инстанции указаний суда кассационной инстанции. Постановлением Президиума Самарского областного суда от 21.12.2017 года № 44у-267/2017 уголовное дело в отношении ФИО1 и ФИО2 передано на новое судебное рассмотрение со стадии судебного разбирательства. Вместе с тем, суд не мог не учесть и проигнорировать право сторон на проведение предварительного слушания по делу при наличии оснований, предусмотренных законом. Поскольку при выполнении требований ст. 217 УПК РФ ФИО1, его защитниками адвокатами Петровым В.Ю., Земчихиным В.В., Евсейчевым Е.В. (т. 9 л.д. 245-250) заявлено ходатайство о проведении предварительного слушания для разрешения вопроса о признании доказательств недопустимыми. При таких обстоятельствах, суд руководствовался требованиями ст. 229 УПК РФ и обоснованно, назначил предварительное слушание (т. 15 л.д. 195).

Доводы о нарушении судом требований УПК РФ, предусмотренных ст. 32 УПК РФ, являются несостоятельными. Из материалов уголовного дела следует, что 06.04.2016 года заместителем прокурора Самарской области уголовное дело по обвинению ФИО1, ФИО2 направлено в Самарский областной суд для определения подсудности (т.9 л.д. 138). Постановлением заместителя председателя Самарского областного суда Шкурова С.И. от 07.04.2016 года уголовное дело по обвинению ФИО1, ФИО2 направлено для рассмотрения в Автозаводский районный суд г. Тольятти Самарской области (т. 9 л.д. 140). В постановлении указано, что ФИО1 и ФИО2 обвиняются в совершении особо тяжких преступлений, предусмотренных ч.6 ст. 290 и ч.4 ст. 291.1 УК РФ, на территории Комсомольского, Центрального и Автозаводского районов г. Тольятти Самарской области. В соответствии с ч.2 ст. 32 УПК РФ, если преступление было начато в месте, на которое распространяется юрисдикция другого суда, то данное уголовное дело подсудно суду по месту окончания преступления. Поскольку преступная деятельность обвиняемых пресечена на территории Автозаводского района г. Тольятти Самарской области, уголовное дело подлежит рассмотрению Автозаводским районным судом г. Тольятти Самарской области.

Сторонами не приведены доводы, опровергающие выводы, изложенные в данном постановлении. Выражая в настоящем судебном заседании свое несогласие с данным постановлением, сторона защиты не указывает фактические основания, в связи с которыми дело подлежало рассмотрению иным судом, при этом вопреки доводам ФИО1 он, в соответствии со ст. 35 УПК РФ, не был лишен возможности высказать свое мнение о территориальной подсудности рассмотрения данного уголовного дела и заявить ходатайство о её изменении, однако таких ходатайств от ФИО1 и других участников процесса не поступило. Кроме того, сторона защиты не лишалась возможности знакомиться с материалами уголовного дела, в том числе с вышеуказанным постановлением суда, обжаловать его одновременно с итоговым решением по делу, высказывать свои доводы о нарушении требований территориальной подсудности рассмотрения уголовного дела в судах апелляционной и кассационной инстанции. Вместе с тем, такой довод стороной защиты не указывался, постановлением Президиума Самарского областного суда от 21.12.2017 года № 44у-267/2017 (т. 14 л.д. 141-147) приговор Автозаводского районного суда г. Тольятти Самарской области от 20.12.2017 года и апелляционное определение судебной коллегии по уголовным делам Самарского областного суда от 11.04.2017 года в отношении ФИО1, ФИО2 отменены, уголовное дело передано на новое судебное рассмотрение в Автозаводский районный суд г. Тольятти Самарской области в ином составе суда.

При таких обстоятельствах, нарушений требований ст. 32 УПК РФ судом при рассмотрении уголовного дела, не допущено.

Также не нашли своего подтверждения доводы о проведении следственных действий ненадлежащим лицом.

Из материалов уголовно дела следует, что уголовное дело возбуждено 08.07.2015 года следователем по особо важным делам второго отдела по расследованию особо важных дел следственного управления Следственного комитета РФ по Самарской области ФИО5 и принято им к своему производству (т.1 л.д. 1-2).

В соответствии с п.1 ч.1 ст. 39 УПК РФ руководитель следственного органа уполномочен поручать производство предварительного следствия следователю либо нескольким следователям, а также изымать уголовное дело у следователя и передавать его другому следователю с обязательным указанием оснований такой передачи, создавать следственную группу и изменять ее состав.

Руководствуюсь данной нормой, 08.07.2015 года заместитель руководителя второго отдела по расследованию особо важных дел следственного управления Следственного комитета РФ по Самарской области ФИО6 поручил производство по уголовному делу следственной группе в составе следователей ФИО7, ФИО8 и руководителя следственной группы следователя ФИО5 (т.1 л.д. 174-176).

Учитывая наличие вышеуказанных полномочий, постановление заместителя руководителя второго отдела по расследованию особо важных дел СУ СК РФ по Самарской области ФИО6 от 26.08.2015 года об изъятии уголовного дела из производства следователя ФИО5 (в том числе и как руководителя группы, принявшего уголовное дело к своему производству) и передаче уголовного дела следователю ФИО3, является законным и обоснованным, при этом оно содержит основание принятого решения (т.3 л.д. 99). Следователем ФИО3 уголовное дело принято к своему производству 26.08.2015 года (т.3 л.д. 100) в связи с чем, утверждение о том, что следователь ФИО3, не обладая соответствующими полномочиями по делу, при предъявлении ФИО1 обвинения и составлении обвинительного заключения, грубо нарушил требования УПК РФ, являются неубедительными.

Указание председателя Следственного комитета Российской Федерации ФИО9 (т.3 л.д. 98) не свидетельствует о передаче дела из одного органа в другой, а лишь указывает на необходимость расследования данного дела органом, в производстве которого оно уже находилось – в СУ СК РФ по Самарской области, и отсутствии оснований для передачи данного уголовного дела для расследования военным следственным органам.

Вопреки доводам апелляционной жалобы ФИО1 суд дал надлежащую оценку действиям сотрудников, проводивших осмотр видеорегистратора, поскольку, допросив в судебном заседании следователя ФИО3, оперуполномоченного М исследовав протокол осмотра предметов, суд правильно указал о том, что какие-либо доказательства умышленного уничтожения сотрудниками полиции записей на видеорегистраторе, отсутствуют.

Достоверно установив вину ФИО1 и ФИО2 в совершении преступлений, суд правильно квалифицировал действия ФИО1 по ч.6 ст.290 УК РФ (в ред. Федерального закона от 03.07.2016 N324-ФЗ) как получение должностным лицом через посредника взятки в виде денег за общее покровительство и попустительство по службе с вымогательством взятки, в особо крупном размере,а действия ФИО2 - по ч.4 ст.291.1 УК РФ (в ред. Федерального закона от 03.07.2016 N324-ФЗ) как посредничество во взяточничестве, то есть непосредственную передачу взятки по поручению взяткополучателя в особо крупном размере.

Проанализировав материалы уголовного дела, а именно копию приказа военного комиссара Самарской области № 285 (т.4 л.д. 162), трудовой договор № 473 от 22.01.2015 года (т.5 л.д. 36-43), копию приказа о приеме ФИО1 на работу № 16 от 19.01.2015 года (т.6 л.д. 194), положение к приказу Военного комиссара Самарской области № 161 от 11.12.2012 года (т.6 л.д. 196-216), копию доверенности, выданной на имя ФИО1 Военным комиссаром Самарской области сроком по 31.12.2015 (т.6 л.д. 195), должностную инструкцию начальника отдела военного комиссариата Самарской области от 01.07.2017 года (т.8 л.д. 137-142), суд установил, что начальник отдела военного комиссариата Самарской области по <адрес> ФИО1 являлся должностным лицом, обладал при этом административно-хозяйственными и организационно-распорядительными функциями в возглавляемом им учреждении, в период с 28.05.2014 года Л находился в непосредственном подчинении ФИО1, который в силу своих должностных обязанностей, мог способствовать увольнению Л и привлекать его к дисциплинарной ответственности. Он же мог в силу полномочий осуществить в отношении своего подчиненного Л попустительство и покровительство по службе. Исследованные в судебном заседании доказательства, в том числе показания ДЛКИД осужденного ФИО2, письменные материалы дела (рапорты ФИО1 и Л служебные записки ФИО1, приказы ФИО1) свидетельствуют о том, что ФИО1 инициировал привлечение Л к дисциплинарной ответственности. Из показаний ФИО2 следует, что Л, со слов Попова, не исполнял его указания, что последнему не нравилось и Попов хотел уволить Л. На протяжении 2014-2015 года, сразу с прихода Попова на должность начальника отдела военного комиссариата <адрес> последним постоянно проводились служебные проверки в отношении своего подчиненного начальника отделения Л. Последний привлекался к дисциплинарной ответственности, он постоянно обжаловал приказы Попова, в том числе о его наказании, аттестации, о чем ему сообщил Попов. Со слов Попова ему также известно, что он должен навести порядок в работе Л и последний работать не должен, что Л не идет на контакт с ним и вышестоящим руководством и поэтому он примет все меры к увольнению Л.

Суд пришел к верному выводу о том, что весной 2015 года у ФИО1 возник умысел на вымогательство денежных средств у Л за попустительство и покровительство по службе. С целью реализации своего преступного умысла ФИО1 высказал Л требование о передаче ему денежных средств за общее покровительство и попустительство по службе, выражающиеся в несовершении в будущем действий, которые могут причинить вред интересам Л., а в случае отказа угрожал совершить действия, которые могут причинить вред интересам Л в виде привлечения его к дисциплинарной ответственности, инициирования служебных проверок и внеплановых аттестаций, то есть принять меры к его последующему увольнению.

Такие выводы суда вопреки доводам апелляционных жалоб также основаны на совокупности исследованных в судебном заседании обстоятельств, как и выводы о наличии признаков - вымогательство взятки за общее покровительство и попустительство по службе, поскольку ФИО1 заведомо создал неблагоприятные для Л служебные условия, при которых последний был вынужден передать ему денежные средства с целью предотвращения вредных для себя последствий. При этом получение взятки совершено ФИО1 через посредника ФИО2 Факт совершения ФИО2 посредничества во взяточничестве, то есть непосредственной передачи взятки по поручению взяткополучателя – ФИО1 в особо крупном размере, судом первой инстанции достоверно установлен на основании собранных по делу и исследованных в суде доказательств. Квалифицируя действия осужденных по признаку «в особо крупном размере», суд обоснованно исходил из размера взятки по делу в сумме 2000 000 (два миллиона) рублей и примечания 1 к ст.290 УК РФ, в которой особо крупным размером взятки признается сумма денег – превышающая один миллион рублей.

Как видно из приговора, суд при назначении наказания учел характер и степень общественной опасности содеянного осужденными, данные о личности и конкретные обстоятельства дела.

Назначая наказание ФИО2 суд обоснованно учел, что он вину признал полностью, не судим, <данные изъяты>, имеет постоянное место жительства <данные изъяты>, по месту жительства характеризуется <данные изъяты>. В качестве смягчающих наказание ФИО2 обстоятельств суд правильно учел в соответствии с п. «и» ч.1 ст.61 УК РФ явку с повинной и активное способствование раскрытию и расследованию преступления, изобличение других соучастников преступления (т.1 л.д.51-52), обстоятельств, отягчающих наказание в силу ст.63 УК РФ судом верно не установлено, в связи с чем, при назначении наказания правильно применена ч.1 ст.62 УК РФ.

При назначении наказания ФИО1 суд учел, что он не судим, <данные изъяты> имеет постоянное место жительства <данные изъяты> и регистрацию <данные изъяты>, <данные изъяты>

Обстоятельств, отягчающих наказание в силу ст.63 УК РФ судом верно не установлено.

Принимая во внимание совокупность смягчающих обстоятельств, которые суд справедливо признал исключительными, применение ст. 64 УК РФ при назначении наказания ФИО1 и ФИО2 является правильным.

Учитывая фактические обстоятельства совершения особо тяжких преступлений, направленных против государственной власти и интересов государственной службы, их общественную опасность, судебная коллегия соглашается с выводами суда первой инстанции о необходимости назначении ФИО1 и ФИО2 наказания в виде реального лишения свободы и об отсутствии оснований для применения ч.6 ст. 15, ст.73 УК РФ. Также суд апелляционной и инстанции полагает справедливым назначение ФИО1 дополнительного наказания в виде лишения права занимать должности, связанные с осуществлением функций представителя власти, организационно-распорядительных и административно-хозяйственных полномочий на определенный срок в соответствии с ч.3 ст.47 УК РФ.

Вид исправительного учреждения, в котором надлежит отбывать наказание ФИО1, судом определен правильно, в соответствии с требованиями ст. 58 УК РФ.

Вместе с тем, судебная коллегия соглашается с доводами апелляционного представления о необходимости изменения приговора в части.

В соответствии с положениями ч.1 ст. 47 УК РФ и правовой позицией, изложенной в п. 9 постановления Пленума Верховного суда РФ от 22.12.2015 года N 58 (ред. от 18.12.2018) "О практике назначения судами Российской Федерации уголовного наказания" лишение права занимать определенные должности состоит в запрещении занимать должности только на государственной службе или в органах местного самоуправления. Судом в приговоре не указано, что ФИО1 лишен права занимать должности на государственной службе или в органах местного самоуправления.

При таких обстоятельствах, приговор суда следует изменить, уточнить приговор указанием о том, что в соответствии с ч.3 ст.47 УК РФ ФИО1 лишен права занимать должности, связанные с осуществлением функций представителя власти, организационно-распорядительных и административно-хозяйственных полномочий на государственной службе и в органах местного самоуправления на срок три года.

Кроме того, ФИО1 и ФИО2 приговором суда в соответствии со ст. 72 УК РФ зачтено в срок наказания время их содержания под стражей, под домашним арестом и запретом определенных действий, однако сроки и порядок такого зачета, не конкретизированы. В этой части приговор подлежит изменению, в срок наказания ФИО1 необходимо зачесть время содержания под домашним арестом - с 27.12.2017 по 29.10.2018, с 17.11.2018 по 27.11.2018 из расчета 1 день домашнего ареста за 1 день лишения свободы; время под запретом определенных действий с 28.11.2018 по 20.06.2019 в соответствии с п.п. 1.1 п.1 ч. 10 ст. 109 УПК РФ из расчета два дня применения запрета определенных действий за один день лишения свободы; периоды содержания под стражей - с 09.07.2015 по 26.12.2017, с 30.10.2018 по 16.11.2018, с 21.06.2019 по дату вступления приговора в законную силу - в соответствии с п. «а» ч.3.1 ст.72 УК РФ из расчета один день содержания под стражей за один день отбывания наказания в виде лишения свободы. В срок наказания ФИО2 следует зачесть время содержания под домашним арестом - с 09.07.2015 по 19.12.2016 и с 27.12.2017 по 27.11.2018 из расчета 1 день домашнего ареста за 1 день лишения свободы; время под запретом определенных действий с 28.11.2018 по 20.06.2019 в соответствии с п.п. 1.1 п.1 ч. 10 ст. 109 УПК РФ из расчета два дня применения запрета определенных действий за один день лишения свободы; периоды содержания под стражей - с 08.07.2015 по 09.07.2015, с 20.12.2016 по 26.12.2017 в соответствии с п. «а» ч.3.1 ст.72 УК РФ из расчета один день содержания под стражей за один день отбывания наказания в виде лишения свободы.

При этом, судебная коллегия, удовлетворяя апелляционное представление частично, исходит из того, что доводы о необходимости зачесть время содержания ФИО1 с 18.04.2018 года по 29.10.2018 года и с 17.11.2018 года по 27.11.2018 года под домашним арестом, а также время содержания ФИО2 с 18.04.2018 года по 27.11.2018 года под домашним арестом в соответствии с п. 3.4 ст. 72 УК РФ из расчета два дня нахождения под домашним арестом за один день лишения свободы являются неверными.

Так, согласно разъяснениям, изложенным в "Ответы на вопросы, поступившие из судов, по применению положений статьи 72 УК РФ" (утв. Президиумом Верховного Суда РФ 31.07.2019) положения пунктов "б" и "в" части 3.1 статьи 72 УК РФ, предусматривающие применение повышающих коэффициентов кратности при зачете времени содержания под стражей в срок лишения свободы, улучшают положение лиц, совершивших преступления до 14 июля 2018 года, поэтому на основании части 1 статьи 10 УК РФ имеют обратную силу.

Правила части 3.4 статьи 72 УК РФ предусматривают зачет домашнего ареста в срок лишения свободы из расчета два дня нахождения под домашним арестом за один день лишения свободы, то есть ухудшают положение лица по сравнению с порядком, применявшимся до вступления в силу Федерального закона от 3 июля 2018 года N 186-ФЗ, и согласно части 1 статьи 10 УК РФ обратной силы не имеют. С учетом изложенного время нахождения под домашним арестом лицу, совершившему преступление до 14 июля 2018 года, засчитывается в срок лишения свободы из расчета один день за один день, в том числе и в случае избрания или продолжения применения этой меры пресечения после указанной даты.

Учитывая вышеизложенное, весь период нахождения ФИО1 и ФИО2 под домашним арестом подлежит зачету в срок наказания из расчета 1 день домашнего ареста за 1 день лишения свободы.

Иных оснований для изменения приговора не имеется.

На основании изложенного, руководствуясь ст.ст. 389.13-389.28 УПК РФ, судебная коллегия

ОПРЕДЕЛИЛА:

Приговор Автозаводского районного суда г. Тольятти Самарской области от 21 июня 2019 года в отношении ФИО1 и ФИО2 изменить:

- уточнить приговор указанием о том, что в соответствии с ч.3 ст.47 УК РФ ФИО1 лишен права занимать должности, связанные с осуществлением функций представителя власти, организационно-распорядительных и административно-хозяйственных полномочий на государственной службе и в органах местного самоуправления на срок три года;

- указать о зачете в срок наказания ФИО1: времени содержания под домашним арестом - с 27.12.2017 по 29.10.2018, с 17.11.2018 по 27.11.2018 из расчета 1 день домашнего ареста за 1 день лишения свободы; времени под запретом определенных действий с 28.11.2018 по 20.06.2019 в соответствии с п.п. 1.1 п.1 ч. 10 ст. 109 УПК РФ из расчета два дня применения запрета определенных действий за один день лишения свободы; периоды содержания под стражей - с 09.07.2015 по 26.12.2017, с 30.10.2018 по 16.11.2018, с 21.06.2019 по дату вступления приговора в законную силу - в соответствии с п. «а» ч.3.1 ст.72 УК РФ из расчета один день содержания под стражей за один день отбывания наказания в виде лишения свободы;

- указать о зачете в срок наказания ФИО2: времени содержания под домашним арестом - с 09.07.2015 по 19.12.2016 и с 27.12.2017 по 27.11.2018 из расчета 1 день домашнего ареста за 1 день лишения свободы; времени под запретом определенных действий с 28.11.2018 по 20.06.2019 в соответствии с п.п. 1.1 п.1 ч. 10 ст. 109 УПК РФ из расчета два дня применения запрета определенных действий за один день лишения свободы; периоды содержания под стражей - с 08.07.2015 по 09.07.2015, с 20.12.2016 по 26.12.2017 в соответствии с п. «а» ч.3.1 ст.72 УК РФ из расчета один день содержания под стражей за один день отбывания наказания в виде лишения свободы.

В остальной части приговор оставить без изменения, удовлетворив частично апелляционное представление заместителя прокурора Автозаводского района г. Тольятти Самарской области Морозова Д.К., апелляционную жалобу осужденного ФИО1 и дополнения к ней, апелляционную жалобу адвоката Земчихина В.В. и дополнение к ней оставить без удовлетворения.

Апелляционное определение может быть обжаловано в кассационном порядке в Шестой кассационный суд общей юрисдикции в соответствии с Главой 47.1 УПК РФ.

Председательствующий /подпись/ Е.И. Баринова

Судьи /подпись/ Е.А. Жукова

/подпись/ О.М. Васильева

Копия верна Судья: