Гражданский кодекс часть 1

Суд апелляционной инстанции Липецкого областного суда в составе: председательствующего судьи Новичкова Ю.С., судей Дедовой С.Ю. и Корняковой Ю.В.,

с участием:

государственного обвинителя: Шилина А.В.,

осужденного: ФИО1

защитника: адвоката Анохиной И.А.

при секретаре: Потаповой Ю.С.,

рассмотрел в открытом судебном заседании уголовное дело по апелляционному представлению государственного обвинителя Коробовой Е.И.,апелляционным жалобам осужденного ФИО1 и его защитника - адвоката Анохиной И.А. на приговор Советского районного суда г. Липецка от 27.02.2019 года, которым:

ФИО1, <данные изъяты> <данные изъяты> <данные изъяты>, не судимый,

осужден по ч. 2 ст.290 УК РФ (в редакции Федерального закона №324-ФЗ от 03.07.2016)к штрафу в размере тридцатикратной суммы взятки, то есть в сумме 900 000 рублей, с лишением права занимать в правоохранительных органах должности, связанные с осуществлением функций представителя власти, выполнением организационно-распорядительных и административно-хозяйственных функций, сроком на 3 года;

штраф постановлено зачислить в федеральный бюджет на расчетный счет – УФК по Липецкой области (следственное управление Следственного комитета РФ по Липецкой области л/с <***>) ИНН <***> КПП 482501001 р/с <***> Отделение Липецк г. Липецк КБК 41711621010016000140 ОКТМО 42701000;

до исполнения приговора суда в части наказания в виде штрафа сохранен арест на принадлежащее ФИО1 транспортное средство –автомобиль SsangYoung Actyon VIN №, 2012 г.в., г.р.з. «№»;

Определена судьба вещественных доказательств.

Заслушав доклад судьи Дедовой С.Ю., выслушав государственного обвинителя Шилина А.В., подержавшего доводы апелляционного представления и возражавшего против удовлетворения апелляционных жалоб; осужденного ФИО1 и его защитника адвоката Анохину И.А., поддержавших доводы апелляционных жалоб и возражавших против удовлетворения апелляционного представления, суд апелляционной инстанции

УСТАНОВИЛ

Приговором суда ФИО1 признан виновным в том, что, являясь должностным лицом, лично получил взятку в виде денег за совершение действий в пользу взяткодателя, которые входят в его служебные полномочия, в значительном размере.

Преступление совершено в городе Липецке при изложенных в приговоре обстоятельствах.

В апелляционном представлении государственный обвинитель Коробова Е.И., не оспаривая приговор суда в части квалификации действий ФИО1 по ч.2 ст.290 УК РФ и доказанности обстоятельств преступления, просит приговор отменить и постановить новый приговор, которым признать ФИО1 виновным в совершении преступления, предусмотренного ч.2 ст.290 УК РФ, и назначить ему наказание в виде 3 лет лишения свободы в исправительной колонии общего режима со штрафом в размере десятикратной суммы взятки, то есть 300000 рублей, с лишением права занимать в правоохранительных органах должности, связанные с осуществлением функций представителя власти, выполнением организационно-распорядительных и административно-хозяйственных функций сроком на 3 года.

Считает, что приговор является несправедливым ввиду чрезмерной мягкости назначенного осужденному наказания, поскольку изложенные в приговоре выводы суда не соответствуют фактическим обстоятельствам уголовного дела, назначенный ФИО1 наиболее мягкий вид наказания, предусмотренный санкцией ч.2 ст.290 УК РФ, не соответствует тяжести совершенного преступления, личности осужденного, а также не отвечает целям и задачам назначения наказания.

Указывает, что установленные судом смягчающие наказание обстоятельства существенно не уменьшают степень общественной опасности содеянного осужденным, поскольку ФИО1 вину не признал, не раскаялся в содеянном, не возместил ущерб потерпевшему. Совершенное ФИО1 умышленное преступление противоречит его профессиональному долгу и принятой присяге, целям и задачам деятельности полиции, способствует формированию негативного отношения к ОВД и институтам государственной власти в целом, подрывает уважение к закону. Кроме того, у осужденного имеется отягчающее вину обстоятельство - умышленное совершение преступления сотрудником органов внутренних дел.

В апелляционной жалобе осужденный ФИО1 просит обвинительный приговор отменить как незаконный, необоснованный и несправедливый, поскольку выводы суда не соответствуют фактическим обстоятельствам дела, при его вынесении были допущены существенные нарушения УПК РФ и неправильно применены положения УК РФ, в связи с чем просит вынести оправдательный приговор, а также снять арест с автомобиля Ssang Yuong Action VIN №№, 2012 г.в. г/н. «№».

Указывает, что уголовное дело возбуждено в отношении него 29.11.2017 года незаконно, без учета вступившего в законную силу постановления суда от 16.01.2017 года о возвращении уголовного дела прокурору в порядке ст.237 УПК РФ. Единственным основанием возращения дела явился факт незаконного возбуждения в отношении него уголовного дела, поскольку в силу п.10 ч.1 ст.448 УПК РФ таковое могло быть возбуждено только председателем СК России или его заместителем. Поскольку уголовное дело в отношении него было возбуждено 10.03.2016г., то и должностное положение, в том числе при повторном возбуждении, должно учитываться на указанную дату, т.е. 10.03.2016г. В противном случае, постановление суда от 16.01.2017г. теряет свою юридическую силу как акт правосудия, чем нарушаются его права, поскольку вынесено два идентичных постановления о возбуждении уголовного дела, одним и тем же должностным лицом, без устранения процедурных нарушений. Орган предварительного следствия должен был исполнить вступившее в законную силу постановление суда от 16.01.2017г., чем устранить выявленные препятствия при рассмотрении уголовного дела, однако этого сделано не было. Незаконное возбуждение уголовного дела 29.11.2017г. повлекло и вынесение незаконного приговора 27.02.2019г. Суд не дал оценки вступившему в законную силу постановлению суда от 16.01.2017г., фактически оставив установленные этим постановлением нарушения, без внимания.

Считает, что при отмене постановления о возбуждении уголовного дела от 10.03.2016г. были нарушены требования ч. 4 ст. 146 УПК РФ, поскольку постановление о возбуждении уголовного дела отменено только 27.10.2017г., т.е. спустя более 1 год 7 месяцев и после вынесения постановления суда от 16.01.2017г., которым уже были установлены процедурные нарушения порядка возбуждения уголовного дела, предусмотренные п.10 ч.1 ст.448 УПК РФ.

Прокурор не нашел оснований для принесения кассационного представления на постановление суда от 16.01.2017г., поэтому, располагая материалами дела на 07.06.2017г., мог отменить незаконное постановление о возбуждении уголовного дела от 10.03.2016г. не позднее 24 часов с момента получения материалов, чего сделано не было. При вынесении приговора данному факту никакой оценки не дано. Вывод суда о том, что прокурор с целью исполнения постановления суда от 16.01.2017г. отменил 27.10.2017г. постановление о возбуждении уголовного дела не соответствует действительности, поскольку в постановлении прокурора от 27.10.2017г. не содержится ссылки на необходимость исполнения постановления суда от 16.01.2017г., чего суд при вынесении приговора не учел.

В нарушение требований ст.6.1 УПК РФ постановление суда от 16.01.2017г. не исполнялось на протяжении 9 месяцев, чему суд при вынесении приговора оценки не дал.

Считает, что все следственные действия, проведенные после возбуждения 29.11.2017г. уголовного дела проведены с нарушением требований ст. 162 УПК РФ, т.е. незаконно.

Уголовное дело возбуждено 10.03.2016г. и процессуальные сроки производства предварительного следствия подлежали исчислению с этой даты, поскольку проводилось длительное предварительное следствие, в течение которого с 15.03.2016г. по 17.03.2016г. он был задержан в порядке ст.ст.91, 92 УПК РФ, а с 17.03.2016г. по 28.02.2017г. включительно действовала мера пресечения в виде домашнего ареста, также 23.06.2016г. была применена мера процессуального принуждения в виде наложения ареста на автомобиль.

Срок предварительного следствия до направления уголовного дела прокурору с обвинительным заключением составил 8 месяцев 19 суток, а поскольку в дальнейшем уголовное дело было возвращено прокурору, то при исчислении процессуальных сроков должны были применяться положения ч.6.1 ст.162 УПК РФ. Данные требования органом предварительного следствия были нарушены, а судом необоснованно отвергнуты. Срок предварительного следствия составил 13 месяцев 19 суток, а не 4 месяца 30 суток, как указано в повторно составленном обвинительном заключении.

В реабилитации по уголовному делу, возбужденному 10.03.2016г. ему было отказано, поскольку по уголовному делу отсутствовало окончательное решения, т.е. в связи с тем, что уголовное преследование в отношении него продолжалось.

Суд вышел за рамки предъявленного обвинения, чем нарушил требования ст.252 УПК РФ, поскольку установил, что разговор о передаче взятки между ним и О. состоялся еще в декабре 2015г., что не соответствует предъявленному обвинению.

Суд незаконно принял решение о сохранении ареста на принадлежащий ему автомобиль Ssang Yuong Action, поскольку в рамках расследования уголовного дела дважды на основании ч.1 ст.115 УПК РФ был наложен арест на данный автомобиль, чем нарушено право, предоставленное ст.35 Конституцией РФ. Согласно ч.9 ст.115 УПК РФ прежде, чем накладывать арест на имущество, суд обязан был убедиться в отмене постановления суда от 23.06.2016г., чего сделано не было.

Судом при назначении наказания в виде штрафа оставлены без внимания положения ч.5 ст.72 УК РФ, а также положения п.п.1, 2 ч.10 ст.109 УПК РФ.

Материалами дела достоверно установлено, что в период с 15.03.2016г. по 17.03.2016г. он был задержан в порядке ст.ст. 91, 92 УПК РФ, с 17.03.2016г. по 28.02.2017г. была применена мера пресечения в виде домашнего ареста. В реабилитации ввиду незаконного применения указанных мер пресечения было отказано.

Неприменение указанного требования уголовного закона, стало возможным, в том числе, в связи с допущенными органами предварительного следствия нарушениями ст.162 УПК РФ, поскольку при повторном направлении уголовного дела в суд после его возвращения в порядке ст.237 УПК РФ, неправильно были исчислены процессуальные сроки, в справке к обвинительному заключению отсутствовали сведения о ранее примененной в отношении него длительной меры пресечения.

Суд при назначении дополнительного наказания в виде лишения права занимать определенные должности превысил максимально возможный по санкции ч.2 ст.290 УК РФ срок такого наказания, назначив дополнительное наказание сроком на 3 года, в то время как санкция предусматривает возможность такого назначения до трех лет.

Кроме того необоснованно при назначении наказания суд признал отягчающим вину обстоятельством - умышленное совершение преступления сотрудником органов внутренних дел, поскольку совершение должностного преступления сотрудником органа внутренних дел предусмотрено ст. 290 УК РФ в качестве признака преступления и, согласно ч.2 ст.63 УК РФ, не может повторно учитываться при назначении наказания.

В дополнениях к апелляционной жалобе осужденный ФИО1 указывает, что позиция стороны защиты на протяжении всего производства по делу сводилась к необходимости исполнения следственными органами вступившего в законную силу постановления Советского районного суда г.Липецка от 16.01.2017г., которым были установлены нарушения требований п.10 ч.1 ст.448 УПК РФ, и без устранения которых, путем законного возбуждения повторного уголовного дела Председателем Следственного Комитета или его заместителем не возможно было продолжение уголовного преследования ФИО1

Материалами уголовного дела достоверно установлено, что в отношении ФИО1 при наличии одних и тех же поводов и оснований имеется два совершенно идентичных постановления о возбуждении уголовного дела от 10.03.2016г. и 29.11.2017г., различных только датами возбуждения уголовных дел. Институт возврата уголовного дела в порядке ст. 237 УПК РФ направлен на устранение органами, осуществляющими предварительное расследования выявленных на стадии следствия, дознания нарушений, а не прокурором, который полномочий по осуществлению представительного следствия не имеет. Суд при оценке довода о незаконности возбуждения уголовного дела 29.11.2017г. эти требования закона не учел.

Протокол осмотра места происшествия является недопустимым доказательством ввиду следующего.

Согласно показаниям свидетеля К., который на тот момент являлся руководителем следственного органа, его не пустили в кабинет для производства следственного действия, таким образом, изложенные в протоколе осмотра места происшествия указания о невозможности обеспечить участие представителя администрации, не соответствуют действительности, что свидетельствует о незаконности проведения осмотра помещения организации.

Из содержания протокола следует, что в осмотре участвовал специалист- эксперт Лимич, у которого в нарушение требований ст. 168 УПК РФ перед началом следственного действия следователем не было выяснено его отношение к ФИО1 и который в нарушение требований ч.5 ст.164 УПК РФ, не предупреждался об ответственности, предусмотренной ст.ст.307, 308 УК РФ.

В протоколе ОМП имеются рукописные исправления, не удостоверенные в соответствии с требованиями УПК РФ, а именно всеми участниками следственного действия, что не допустимо.

В ходе ОМП 12.02.2016г. участвовали понятые А. и М. (судебные приставы-исполнители), которые ранее в этот же день принимали участие в ОРМ «Оперативный эксперимент» при составлении протокола пометки и вручения денежных средств, которые в дальнейшем обнаружены при ОМП. По уголовному делу в отношении ФИО2 и ФИО3, осужденных Октябрьским районным судом г.Липецка 26.11.2018г., оперативной разработкой которых также занимался оперуполномоченный У., представителями общественности при проведении ОРМ и осмотра места происшествия выступали опять же сотрудники службы судебных приставов. Указанные обстоятельства, не исключают и заинтересованности в исходе дела понятых А. и М., привлекаемых по уголовным делам данной категории из одного органа исполнительной власти.

Суд в приговоре фактически сделал два взаимоисключающих вывода: о принятии видеозаписи камер видеонаблюдения, установленных в ОП, как подтверждение факта встречи ФИО1 и О. 12.02.2016г., и их не принятии при оценке довода об участии следователя в ОРМ.

Позиция стороны защиты об участии следователя в ОРМ основывалась и на показаниях свидетеля К. по представленной им видеозаписи, который пояснил, что дата и время, указанные на видео соответствуют действительности. В рапорте же следователя ФИО4 указано, что только в 11 часов 12.02.2016г. он выехал в ОП, что не соответствует просмотренной и приобщенной к делу видеозаписи. Причины недоверия показаниям свидетеля К. в этой части суд в приговоре не привел.

Вывод суда об отсутствии нарушения права ФИО1 на защиту при проведении осмотра места происшествия сделан без учета ст.48 Конституции РФ и позиции Конституционного Суда Российской Федерации, изложенной в постановлении № 11-П от 27.06.2000 г. Такое следственное действие как осмотр места происшествия не предусматривает фиксирование в протоколе объяснений или показаний присутствующих при этом лиц, тем более лиц, фактически обладающих статусом подозреваемых в совершении преступлений. В нарушение требований закона, следователь не разъяснил ФИО1 права подозреваемого, которым он фактически являлся на момент проведения осмотра.

Согласно показаниям свидетеля К. следователь не допустил для участия в следственном действии защитника, т.е. фактически лишил гарантированного законом права ФИО1 на защиту. Таким образом, нарушение требований ч.6 ст.177 УПК РФ, ч.10 ст.166 УПК РФ, ст.168 УПК РФ, ч.5 ст.164 УПК РФ, ст.ст.46, 60 УПК РФ свидетельствуют о недопустимости, положенного в основу обвинения, протокола осмотра места происшествия от 12.02.2016г.

Показания ФИО1 на предварительном следствии или его объяснение от 12.02.2016г. в суде не оглашались и не исследовались, в связи с чем в нарушение требований ст.240 УПК РФ, суд незаконно пришел к выводу о том, что ФИО1 был опрошен в присутствии защитника и сделанное им заявление, что сумка его, а деньги, находящиеся в ней, ему не принадлежат, полностью соответствует позиции занятой им и в последствии производства по делу, в том числе после консультаций с защитниками Жилковым и Анохиной И.А.

Согласно постановлению о предоставлении результатов ОРД органу дознания, следователю и в суд, и сообщению о результатах оперативно-розыскной деятельности в следственный орган передается заявление О. от 11.02.2016г. на 2-х листах. Вместе с тем, в материалах уголовного дела, имеется заявление О. на 1-м листе, которое, соответственно, в следственный орган не передавалось. Согласно протоколу судебного заседания, свидетель О. пояснил, что заявление в ФСБ им было написано в январе 2016г. на двух-трех листах. Суд оставил данный факт без внимания, не дал ему никакой оценки в приговоре и не указал, почему в основу обвинительного приговора положено заявление О. от 11.02.2016г., которое не передавалось в следственный орган. Оценка показаний свидетеля О. в данной части в приговоре не приведена и не дана.

Нарушен порядок предоставления доказательств при предоставлении результатов оперативно-розыскной деятельности следователю, а именно дисков с аудиозаписью ОРМ «Наблюдение» и диска с видеозаписью ОРМ «Наблюдение».

Согласно постановлениям руководителя органа от 12.02.2016г., рассекречиваются сведения, составляющие государственную тайну и их носители: диск формата CD-R № 2625с от 12.02.2016г.; диск формата DVD-R № 2623с от 12.02.2016г, диск формата CD-R № 128с и именно данные диски направляются в УМВД России по Липецкой области для решения вопроса о возбуждении уголовного дела, а в дальнейшем и в следственный орган. Однако предметом оценки следственного органа, суда и экспертного исследования диски формата CD-R № 2625с, DVD-R № 2623с, CD-R № 128с не выступали. Учитывая, что при сборе доказательств, которыми являются данные диски, были нарушены требования ст.11 Федерального закона N 144-ФЗ от 12.08.1995 г. «Об оперативно-розыскной деятельности», диски необходимо признать недопустимыми доказательствами.

В ходе судебного заседания свидетель У. показал, что 11.02.2016г. технические средства при проведении ОРМ О. не выдавались и в указанный день ОРМ «Наблюдение» проводилось негласно, в том числе и для О. Несмотря на дальнейшее изменение показаний свидетелем У. в данной части, возможности их объективной проверки судом, не было, поскольку какого-либо документа, подтверждающего факт вручения О. технических средств для проведения ОРМ «Наблюдения» оперативными сотрудниками не составлялось. Отсутствует и такой документ при проведении ОРМ «Наблюдения» 12.02.2016г., представители общественности также подтвердили, что в их присутствии никакие технические средства О. не вручались.

Наличие определенных межличностных отношений между оперуполномоченным У. и свидетелем О. до 11.02.2016г., что объективно подтверждено детализацией их телефонных переговоров и не отрицалось У., лишает возможности суд принимать их показания как достоверные. Кроме того, в материалах ОРМ вообще отсутствуют сведения о проведении ОРМ с участием О. с применением технических средств, поскольку постановления о проведении ОРМ «Наблюдения» не выносилось, а постановление о проведении ОРМ «Оперативный эксперимент» таких сведений не содержит. В приговоре суд отвергает довод защиты о неправомерном применении в ходе ОРМ «Оперативный эксперимент» скрытого записывающего устройства, однако указанного довода стороной защиты заявлено не было.

Согласно постановлению о проведении ОРМ «Оперативный эксперимент» оно вынесено оперуполномоченным У. 12.02.2016г. и в эту же дату согласовано с начальником отделения З., а утверждено днем ранее, т.е. 11.02.2016г. ВРИО начальником ФСБ по Липецкой области. Изложенное свидетельствует о том, что имеются нарушения в порядке утверждения постановления о проведении «Оперативного эксперимента». Свидетель У. в судебном заседании показал, что им и его начальником допущена техническая описка в указании даты вынесения постановления. Однако с указанным утверждением согласиться нельзя, поскольку даты прописаны рукописно, а не выполнены с помощью технических средств, кроме того, дата 12.02.2016г. указана дважды, двумя должностными лицами. Данное обстоятельство неопровержимо указывает на подтасовку документов, после проведения оперативными сотрудниками мероприятий, для того, чтобы придать законность проведенным оперативно-розыскным мероприятиям. Учитывая имеющиеся нарушения, данный документ является недопустимым доказательством.

Приводя содержание показаний свидетеля У. указывает, что данный свидетель трижды был допрошен в ходе судебного заседания, и каждый раз его показания относительно обстоятельств проведения ОРМ существенно менялись, чему судом оценки не дано вообще, а имеющиеся в них существенные противоречия не устранены.

Согласно детализации телефонных разговоров абонентского номера, которым пользовался О., установлено, что действительно до его обращения с заявлением в ФСБ по Липецкой области 11.02.2016г., свидетель неоднократно созванивался с оперуполномоченным ФСБ по Липецкой области У., т.е. лицом, проводившим ОРМ в отношении ФИО1 и из детализации следует, что изначально инициатором общения был О., а затем ему также звонил оперуполномоченный У. До 11.02.2016г., т.е. до обращения О. в ФСБ, взяткодатель 10 раз созванивается с оперуполномоченным У., дважды отправляются СМС-сообщения, а затем заявление О. поступает для оперативной разработки именно У., а не иному сотруднику. При этом У. сообщает суду, что до 11.02.2016г. оперативной информации о какой-либо противоправной деятельности ФИО1 не было.

Изложенные в постановлении сведения о проведении ОРМ «Оперативный эксперимент» не соответствуют заявлению О. от 11.02.2016г., имеющемуся в материалах дела. Однако оценки доводу стороны защиты в этой части не дано.

Все материалы ОРД не могли быть переданы в следственный орган ранее 15 час. 30 мин. 12.02.2016г., что в свою очередь ставит под сомнение возможность законного проведения ОМП 12.02.2016г. следователем. Передача результатов ОРД частями для принятия решения по существу материалов в соответствии с действующим законодательством РФ, не предусмотрена. Сторона защиты, исходя из того, что рапорт об обнаружении признаков преступления, составлен 12.02.2016г. в 15 час. 30 мин., и вместе с иными материалами ОРД передан в следственный орган, полагает, что все результаты ОРД переданы в следственный орган после 15 час. 30 мин. 12.02.2016г., о чем свидетельствую регистрационные номера документов и их содержание.

Справка о результатах проведения ОРМ «Наблюдения», составленная У. 11.02.2016г. рег. №21/6-6007, не отвечает критериям достоверности доказательств в уголовном процессе и несет в себе противоречия, поскольку к ней приложен диск DVD-R от 12.02.2016г., т.е. выполненный днем позже. Суд оставил без внимания и не дал никакой оценки, что именно диск DVD-R за 12.02.2016г. (а не за 11.02.2016г.) был рассекречен и передан в следственные органы.

Согласно постановлению о предоставлении результатов ОРД, образец спецкрасителя, содержащийся в бумажном конверте, органу предварительного следствия передан не был, что свидетельствует о нарушении ст.11 Федерального закона N 144-ФЗ от 12.08.1995 года «Об оперативно-розыскной деятельности».

Вышеуказанным, изложенных в судебных прениях, судом никакой оценки в обжалуемом приговоре не дано.

В нарушение положенийст.74, ч.1.2 ст.144УПК РФ существо показаний свидетелей А., М. и У.в приговоре не приведено. Показания свидетеля О. полностью перенесены из обвинительного заключения, что недопустимо. Оценка показаний О., данных в судебном заседании, судом не приведена и не дана, хотя они существенно отличаются от данных на предварительном следствии, что свидетельствует о нарушении судом требований ст. 240 УПК РФ о непосредственной оценке доказательств, исследованных в судебном заседании.

Наличие определенных межличностных отношений между оперуполномоченным У.и свидетелем О. до 11.02.2016г., лишает возможности суд принимать их показания для установления фактических обстоятельств, имевших место 11 и 12.02.2016г. без других объективных доказательств. После оглашения объяснения О. от 12.02.2016г., тот подтвердил дату первой встречи с ФИО1 в ноябре 2015г., и обстоятельства, изложенные в нем. Однако по непонятным причинам суд не дал никакую оценку данному доказательству, не приведя его в приговоре.

Показания свидетеля Р. полностью перенесены из обвинительного заключения, что недопустимо. При этом суд признал показания свидетеля Р. достоверными, не взяв во внимание, что его показания не соответствуют сведениям о телефонных соединениях абонентского номера, которым пользовался свидетель. Свидетель Р. утверждал, что именно следователь ФИО1 позвонил ему и просил прибыть вместе с О., при этом никаких объективных доказательств нахождения свидетеля Р. вместе с О. у следователя ФИО1 нет. В ходе судебного заседания установлено, что первый телефонный звонок поступил не от следователя ФИО1 к свидетелю, а наоборот. С данным свидетелем никакие процессуальные действия следователем ФИО1 не проводились. В судебном заседании ФИО1 показал, что данного свидетеля в суде увидел первый раз, до этого с ним никогда не встречался, откуда тот знал его мобильный телефон, не знает. Данным обстоятельствам, ставящим под сомнение правдивость и объективность показаний свидетеля Р., судом оценка не дана.

Свидетели О. и Р. имели личные причины для оговора следователя ФИО1, поскольку в его производстве находился материал проверки по факту ДТП, имевшего место 23.09.2015г., а О. фактически «законным способом» избежал возможности рассмотрения вопроса о привлечении к уголовной ответственности, поскольку материал проверки признан вещдоком, никаких процессуальных решений после 12.02.2016г. по нему не принято и сроки возможности привлечения О. к уголовной ответственности истекли. Р. избежал возможности гражданской ответственности, поскольку автомобиль, на котором было совершено ДТП, принадлежал его матери, но фактическим работодателем выступал он.

Ссылаясь на аудиозапись, зафиксированных на дисках разговоров, суд не делает никакого вывода о том, что эти разговоры имели место 11 и 12.02.2016г. и суд не убедился, что на представленных дисках отсутствуют признаки монтажа или внесения иных изменений, поскольку заключение фоноскопической экспертизы, в ходе судебного заседания не оглашалось.

Отвергая довод стороны защиты о незаконности продления сроков предварительного следствия после возвращения уголовного дела прокурору в порядке ст.237 УПК РФ, суд по непонятным причинам, ссылается на документы, касающиеся должностного положения ФИО1, содержащиеся и собранные в ходе расследования уголовного дела, возбужденного 10.03.2016г. Причина принятия судом доказательств из уголовного дела, постановление о возбуждении которого отменено, в приговоре не оговорена.

На представленной стороной обвинения аудиозаписи, обозначенной как 12.02.2016г., разговоров о денежных средства не содержится. Также не представлено доказательств принадлежности сумки, в которую помещены денежные средства именно ФИО1

Суд, в нарушение требований ст.82 УПК РФ, неправильно разрешил судьбу дисков с аудиозаписями и видеозаписью разговоров и информации о соединениях абонентского номера № за период с 01.12.2015 по 13.02.2016 г. Полагает, что данные диски и информация о соединениях абонентского номера должны храниться при материалах уголовного дела, поскольку их возврат не возможен без ущерба доказыванию, тем более что заключение фоноскопической экспертизы в ходе судебного заседания не исследовалось.

Судом первой инстанции 29.06.2018г. нарушены требования ст.266 УПК РФ, обязывающей объявить состав суда, других участников судебного разбирательства и разъяснение им права отвода.

Согласно протоколу судебного заседания 29.06.2018г. председательствующий открыл судебное заседание, объявил, какое уголовное дело подлежит разбирательству, проверил явку участников процесса, огласил заявление адвоката Анохиной И.А., установил личность подсудимого, дату вручения копии обвинительного заключения, и без разъяснения состава суда и разъяснения права отвода, самоотвода сразу разрешил ходатайство государственного обвинителя. Соблюдение требований ст.266 УПК РФ должно было предшествовать разрешению заявленных ходатайств, т.е. соблюдению требований ст.ст.271, 272 УПК РФ, как того требуют положения главы 36 УПК РФ, чего сделано не было. Также обращаю внимание, что в ходе судебного заседания 29.06.2018г. не были соблюдены требования ст.267 УПК РФ о разъяснении подсудимому его прав.

Судом при допросе свидетеля У. 03.08.2018г. и свидетеля А. нарушены требования ч.3 ст.278 УПК РФ. Многократные наводящие вопросы суда к свидетелю У. поступали в период его допроса адвокатом Анохиной И.А., когда сторона защиты не закончила допрос свидетеля. Порядок нарушения судом допроса свидетеля У. свидетельствует не только о несоблюдении требований вышеуказанной статьи, но и ст.15 УПК РФ о состязательности сторон. Допрос свидетеля А. начался не с вопросов стороны, по ходатайству которой она вызвана в судебное заседание, т.е. стороны обвинения, а с вопроса суда, что подтверждается протоколом судебного заседания.

В нарушении требования ч.4 ст.278 УПК РФ все свидетели У., А., М., Р., О., Н., К., С. покидали зал судебного заседания до окончания судебного следствия при не выяснении мнения сторон на этот счет. Таким образом, в нарушение ч.4 ст.278 УПК РФ не только не учитывалось мнение сторон, а просто не выяснялось.

Судом нарушены требования ст.15 УПК РФ, поскольку подсудимому ФИО1 не было предоставлено право задать вопросы свидетелю А. Данных о том, что председательствующий предоставил подсудимому возможность задать вопросы свидетелю или вопросов к свидетелю А. от подсудимого не поступило, протокол судебного заседания не содержит.

Судом нарушено право подсудимого ФИО1 на защиту ввиду ограничения возможности предоставления доказательств и принцип состязательности сторон. В судебном заседании 21.01.2019г. адвокатом Анохиной И.А. было заявлено ходатайство о допросе в качестве свидетеля адвоката Жилкова и явка данного свидетеля была обеспечена, он ожидал в здании суда. Стороной защиты были соблюдены все условия для возможности допроса в качестве свидетеля адвоката Жилкова, однако в нарушение требований закона, судом было отказано в допросе явившегося в суд свидетеля. Данное ходатайство было заявлено трижды и трижды в нем было отказано.

Судом нарушены требования ст.271 УПК РФ и ч.4 ст.7 УПК РФ при разрешении ходатайств, ч.3 ст.281 УПК РФ при оглашении на стадии предварительного следствия показаний свидетелей Н., К., С., О. и Р., при наличии возражений стороны защиты, не приведены мотивы удовлетворения ходатайств государственного обвинителя.

Заявленное государственным обвинителем 30.01.2019г. ходатайство о возобновлении судебного следствия и повторном допросе в судебном заседании свидетеля У. не мотивировано. При этом сторона защиты возражала против удовлетворения этого ходатайства, обосновав свою позицию. Однако суд в нарушение ч.4 ст.7 УПК РФ удовлетворил данное ходатайство государственного обвинителя, не приведя ни одного мотива принятому решению. По настоящему уголовному делу права стороны защиты были ограничены, в отличии от прав стороны обвинения, которая в ходе судебного заседания по нескольку раз имела возможность допроса свидетелей обвинения, не приводя при этом мотивы заявленных ходатайств о допросе таковых.

Судом нарушены требования ст.ст.87,88УПК и ч.3 ст.240 УПК РФ. Из приговора суда следует, что суд как на доказательства виновности ФИО1 в содеянном, сослался, в том числе на заключение фоноскопической экспертизы №№ 11765-11766 от 22.12.2017г. и заключение физико–химической экспертизы №37 от 23.01.2018г.. Однако согласно протоколу судебного заседания данные доказательства в ходе судебного разбирательства исследованы не были, а соответственно не проверялись и не оценивались по правиламст.ст.87,88УПК РФ и положены в обоснование приговора в нарушениеч.3 ст.240УПК РФ, т.е. незаконно.

Также указывает, что оглашенный 27.02.2019г. приговор не соответствует приговору, имеющемуся в материалах дела. В подлиннике приговора имеется текст, не оглашенный при провозглашении приговора.

В апелляционной жалобе адвокат Анохина И.А. просит отменить обвинительный приговор от 27.02.2019 года в отношении ФИО1 как незаконный и необоснованный и вынести оправдательный приговор.

Указывает, что суд положил в основу обвинительного приговора доказательства, полученные с нарушением требований закона и в соответствии со ст. 75 УПК РФ являющихся недопустимыми, поскольку все доказательства были получены по незаконно возбужденному уголовному делу от 29.11.17г. и после возвращения уголовного дела в порядке ст. 237 УПК РФ, в установленном законом порядке нарушения устранены не были.

Постановление о возбуждение уголовного дела от 10.03.2016г., признанное Советским районным судом г.Липецка от 16.01.2017г. принятым в нарушение требований ст.448 УПК РФ, было незаконно отменено прокурором Липецкой области по основанию, предусмотренному ч.4 ст.146 УПК РФ.

Ссылаясь на ч.4 ст.146 УПК РФ, а также определение Конституционного Суда РФ №223-0 от 10.02.2016 г. «Об отказе в принятии к рассмотрению жалобы гражданина Т.», указывает, что установленный 24 часовой срок для отмены постановления о возбуждении уголовного дела, является пресекательным и прокурор не может отменить постановление о возбуждении уголовного дела в порядке ст.146 УПК РФ, если по делу уже проводилось длительное предварительное расследование с продлением его срока. Более того, в постановлении прокурора Липецкой области от 27.10..2017г. об отмене постановления о возбуждении уголовного дела от 10.03.2016г отсутствует ссылка на устранение тем самым нарушений закона, установленных постановлением суда от 16.01.2017г., в связи с чем вывод суда о том, что постановление принято прокурором Липецкой области с целью исполнения постановления суда от 16.01.2017г., не соответствует фактическим обстоятельствам.

В нарушение требований ч.6.1. ст.162 УПК РФ, срок предварительного расследования по уголовному делу, возвращенному прокурору в порядке ст. 237 УПК РФ, исчислялся с 29.11.2017г., т.е. без учета срока следствия в 8 месяцев 19 суток. В то время как именно в период с 10.03.2016г. до 28.02.2017г. ФИО1 находился под домашним арестом по инкриминируемому ему преступлению, в совершении которого он признан виновным приговором суда от 27.02.2019г.

Считает, что все это свидетельствует о незаконности и необоснованности выводов суда об отсутствии нарушений УПК РФ при принятии прокурором Липецкой области постановления от 27.10.2017г. об отмене постановления о возбуждении уголовного дела от 10.03.2016г. и исчислении срока предварительного следствия с 29.11.2017г.

Ссылаясь на постановление Липецкого районного суда Липецкой области об отказе в реабилитации ФИО1, апелляционное постановление Липецкого областного суда, а также Определения Конституционного Суда РФ от 25.01.2018 г. N185-О «Об отказе в принятии к рассмотрению жалобы гражданина Л.», указывает, что решения об отмене процессуальных решений, в том числе постановлений о возбуждении уголовного дела, не свидетельствуют о завершении производства по уголовному делу. Поскольку, уголовное дело № 1170242000100008 было возбуждено 29.11.2017г. по одним и тем же основаниям и поводу, что и уголовное дело № 011620214 от 10.03.2016г., то следственный орган незаконно производил следственные и процессуальные действия по уголовному делу, возбужденному 29.11.2017г. без учета сроков предварительного расследования по ранее возбужденному уголовному делу, что соответственно свидетельствует о недопустимости всех полученных при этом доказательств.

Ввиду изложенного, с учетом положений ст.75 УПК РФ, все доказательства, полученные после возбуждения уголовного дела 29.11.2017г. в отношении ФИО1, являются недопустимыми, поскольку их собирание и закрепление осуществлено ненадлежащим должностным лицом в рамках незаконно продленных сроков следствия по незаконно возбужденному уголовному делу, а поэтому обвинительный приговор подлежит отмене с вынесением оправдательного приговора.

Указывает, что ФИО1 признан виновным в совершении должностного преступления, и в предмет доказывания в качестве признака специального субъекта преступлений входило его должностное положение как сотрудника полиции, то есть сотрудника органа внутренних дел. При таких обстоятельствах применение судом п. «о» ч.1 ст.63 УК РФ в данном случае является излишним.

В нарушение требований ч.5 ст.72 УК РФ и правил ч.10 ст.109 УПК РФ, суд при назначении наказания не учел срок содержания ФИО1 под домашним арестом. В нарушение вышеуказанных норм, срок, на который ФИО1 был задержан и содержался под домашним арестом, не был учтен при назначении наказания в виде штрафа.

В дополнениях к апелляционной жалобе адвокат Анохина И.А.просит отменить обвинительный приговор и вынести в отношении ФИО1 оправдательный приговор.

Указывает на несоответствие выводы суда, изложенных в приговоре, фактическим обстоятельствам уголовного дела, установленных судом первой инстанции. Считает, что установленные в суде фактические обстоятельства, имевшие место 12.02.2016 года, свидетельствуют о том, что отсутствовало событие инкриминируемого ФИО1 преступления, поскольку имела место провокация.

11.02.2016г. О. написал заявление в ФСБ, но до этого с 30.01.2016г. по 10.02.2016г. он созванивался с оперуполномоченным ФСБ У.в неофициальном порядке, что последним не отрицалось в суде. О. созванивался с У.также 11 и 12.02.2016г, когда якобы проводились ОРМ, т.е. был подконтролен оперативному сотруднику и согласовывал с ним свои действия, а не действовал по обстановке исходя из намерений ФИО1 О. вручили помеченные денежные средства, владелец которых не установлен по причине отсутствия в деле документов об их источнике. После вручения денег более 2 часов О. не находился вместе с У. и представителями общественности, что подтверждается показаниями О. в суде и детализацией абонентов сотовой связи.

Из видеозаписи от 12.02.2016г. следует, что О. пришел в кабинет к следователю ФИО1 в 10 час. 17 мин. После этого, ФИО1 выходил из кабинета трижды. О. ушел из кабинета в 10 час.31 мин., а уже в 10 час.32 мин. в кабинет ФИО1 зашел следователь Б. в составе участников ОРМ.

Согласно показаниям О., он не передал лично, а поместил деньги в сумку, когда находился в кабинете ФИО1 Денежные средства были обнаружены в сумке, но следов спецкрасителя на ФИО1 не обнаружено. Из позиции ФИО1 следует, что он взятку не получал, а имела место провокация таковой, т.к. денежные средства были помещены в сумку в его отсутствие и без его согласия. В приговоре не приведено достоверных и допустимых доказательств в опровержение позиции ФИО1 о том, что денежные средства были помещены в сумку в его отсутствие. Показания свидетелей О. и У. не могут быть положены в основу приговора по причине их заинтересованности в исходе дела и отсутствии объективных доказательств, в подтверждение их показаний. Уголовное дело не содержит материалов ОРД о применении технических средств для аудио и видео записи, а свидетели О. и У. давали противоречивые показания о факте и датах использования технических средств.

Представленные диски с аудио и видеозаписью не просто опровергают вывод суда о наличии на них голоса ФИО1 (судебная экспертиза для определения принадлежности ему голоса не проводилась), но и свидетельствуют о том, что не эти диски рассекречивались и передавались следователю, а иные, имеющие другие номерные обозначения, что следует из сопроводительной УФСБ от 12.02.2016 г., постановлений о предоставлении результатов ОРД и о рассекречивании сведений, заключения эксперта №11765-11766/4-1 от 22.12.2017 года.Изложенное свидетельствует о том, что суд не может принимать во внимание фактические данные, содержащиеся на трех дисках, и они не могут быть использованы для доказывания по делу по причине с нарушения требований УПЗ и на основании ст.75 УПК РФ не имеют юридической силы.

Как следствие недопустимым доказательством являются и другие доказательства, указанные в обвинительном заключении, предметом исследования которых явились данные диски: заключение фоноскопической экспертизы № 11765-11766 от 22.12.2017г., протокол осмотра предметов от 20.02.2016г. и от 24.03.2018г, т.к. осматривались и исследовались следователем при осмотре и экспертами при проведении экспертизы оптические носители, которые органом ОРД следователю не предоставлялись.

Вывод суда о том, что преступное деяние ФИО1 было совершено без вмешательства оперативно-розыскного органа по причине наличия предварительной договоренности между ним и О., основан исключительно на противоречивых показаниях заинтересованного свидетеля О., при отсутствии объективных доказательств. В судебном заседании О. пояснял, что он понял из разговора с ФИО1, что должен передать деньги за проведение экспертизы. Данные показания в приговоре не приведены и им оценка не дана относительно противоречивости с показаниями на предварительном следствии. Таким образом, вывод суда о том, что со стороны ФИО1 имело место требование передачи взятки и ее получение не основан на допустимых и объективных доказательствах, а обусловлен предположениями свидетелей О. и У.

Судом не дана оценка доводу стороны защиты о том, что имеющееся в материалах уголовного дела заявление О. отсутствовало на момент принятия органом ОРД постановления о проведении «оперативного эксперимента», а имеется лишь немотивированная ссылка на то, что ОРМ проведены в соответствии с законом. Установленные в суде обстоятельства дают основания полагать, что имеющееся в материалах дела заявление О. было составлено им после проведения ОРМ, что соответственно свидетельствует о незаконности проведения всех ОРМ.

Согласно показаниям О. в суде, он впервые обратился к сотруднику ФСБ У. в январе 2016г., детализацией соединений между абонентами сим-карт, которыми пользовались О. и У.в январе и феврале 2016г подтверждаются его показания в данной части. Также О. показал, что он писал заявление на двух или трех листах и согласно постановлению о предоставлении результатов ОРД заявление О. изложено на 2-х листах, в то время как в материалах уголовного дела находится заявление от имени О. на 1 листе, а текст постановления о проведении ОРМ не совпадает с тестом заявления О. имеющегося в материалах уголовного дела.

В постановлении указано, что планируется реализовать ряд ОРМ, направленных на документирование противоправной деятельности ФИО1, что свидетельствует о том, что до вынесения данного постановления никаких оперативно-розыскных мероприятий не проводилось.

Из постановления о проведении ОРМ следует, что сведения в постановлении изложены не на основании якобы имевшего место заявления О., а из иного источника, который не был установлен в ходе судебного следствия. Соответственно, орган ОРД не представил в следственный орган, а затем и в суд заявления, которое имелось на 11.02.2016г. и являлось бы основанием для проведения ОРМ - оперативный эксперимент. Кроме того, заявление О. (а также никакой иной документ в рамках ОРД) не содержит его предупреждения о недопустимости провокационных действий, что является необходимым условием его участия в таком оперативном эксперименте как передача взятки.

С учетом показаний О. о том, что он обратился к сотруднику ФСБ У.еще в январе 2016г., т.е. до момента поступления ему предложения от ФИО1 передать денежные средства, а также последующей явки О. в ФСБ по инициативе оперуполномоченного данного органа, следует признать, что орган, занимающийся оперативно-розыскной деятельностью не ограничился фиксированием предполагаемой преступной деятельности, а инициировал проведение ОРМ с участием О., хотя ничего не предполагало, что противоправное деяние было бы совершено без его вмешательства.

С учетом изложенного по делу подлежит вынесению оправдательный приговор в связи отсутствием события преступления.

Выводы суда основаны на недопустимых доказательствах - аудио и видеозаписи, происхождение которых в суде не было достоверно установлено.

Согласно показаниям свидетеля У. в судебном заседании при проведении ОРМ «Наблюдение» 11.02.2016г. технические средства свидетелю О. не вручались, и он не производил аудиозапись, а «наблюдение» в указанный день проводилось негласно, в том числе и для взяткодателя О. Согласно же показаний О., ему все время вручали аппаратуру, но он не может конкретно указать даты. Указывает, что первый раз ему вручал аппаратуру У. в январе 2016г. и на переданную ему аппаратуру им записывались разговоры примерно за неделю до пометки денег, из чего следует, что разговоры с участием О. фиксировались не 11.02. 2016г. как это преподносится органом, осуществляющим ОРД, а гораздо ранее.

Показания свидетелей У. и О. в той части, что 12.02.2016 года последнему вручалась специальная аппаратура, противоречивы. Свидетели М. и А. (представители общественности), участвующие в ОРМ 12.02.2016года отрицали факт вручения О. технических средств, как в помещении, так и в автомобиле.

В материалах уголовного дела отсутствуют документы, подтверждающие факт вручения О. специальных технических средств для аудиофиксации как от 11.02.2016г., так и от 12.02.2016г. Органом, осуществляющим ОРД, не выносилось постановление о проведении ОРМ «Наблюдения». А в постановлении о проведении оперативного эксперимента от 11.02.2016г. либо от 12.02.2016г. отсутствует указание на применение при этом технических средств. В рапорте У. от 12.02.2016г. о результатах проведения ОРМ - оперативный эксперимент также отсутствует указание на использование технических средств при проведении данного ОРМ.

Указывает, что изложенные свидетелем У. в рапорте обстоятельства состоявшейся встречи ФИО1 и О. 12.02.2016г., не соответствуют сведениям, содержащимся на диске, который был предметом исследования в суде. Таким образом, результаты ОРМ, изложенные оперуполномоченным У. в рапорте от 12.02.210бг., не соответствуют фактическим обстоятельствам.

Протоколы вручения О. аудио и видеоаппаратуры (а также ее изъятия), в материалах деле отсутствуют и, как пояснил У. и сам О., они не составлялись, что не оспаривается стороной обвинения, хотя составление документов о вручении и выдаче технических средств является обязательным. При таких обстоятельствах аудио и видеозаписи относятся к недопустимым доказательствам, полученным с нарушением требований закона.

В суде не была установлена и принадлежности технических средств, что является обязательным в соответствии с ФЗ «Об ОРД», поскольку не исключается незаконное использование физическими лицами специальной аппаратуры для негласного получения информации, что свидетельствует о недопустимости полученных в таком случае доказательств.

Ввиду вышеизложенного, суд необоснованно пришел к выводу о том, что результаты ОРД получены в соответствии с требованиями закона. Исследованные в суде доказательства не позволяют достоверно установить время, дату и круг лиц, которые участвовали в ОРМ 11.02.2016г. и 12.02.2016г., а также иные обстоятельства, подлежащие доказыванию в соответствии со ст.73 УПК РФ. Суд лишен возможности объективно проверить полученные от свидетелей сведения о датах, времени и содержании разговора между ФИО1 и О. и сделал свои выводы на предположениях.

В суде не были устранены противоречия, касающиеся места и времени выдвижения ФИО1 требований о передаче ему денежных средств, а также мотива получения взятки.

Вывод суда о том, что ФИО1 предложил О. передать в качестве взятки денежные средства в сумме 30 000 руб. за принятие по материалу проверки процессуального решения об отказе в возбуждении уголовного дела, не основан на фактических обстоятельствах и опровергается исследованными доказательствами.

Показания О. в данной части содержат существенные противоречия, которые не представилось возможным устранить в суде. О. не смог точно сказать, когда поступило требование о передачи взятки, а свидетель Р. показал, что О. просил у него денег в долг, чтобы отдать следователю в конце декабря 2015г. Следственным органом установлено, что требование ФИО1 к О. о передаче взятки поступило 11.02.2016г., а не в декабре 2015г.

В возражениях на апелляционное представление осужденный ФИО1просит в удовлетворении апелляционного представления отказать, поскольку изложенные в нем доводы являются необоснованными и не соответствуют требованиям закона.

В возражениях на апелляционные жалобы осужденного ФИО1 и его защитника Анохиной И.А., государственный обвинитель Коробова Е.И. просит оставить их без удовлетворения, поскольку каких-либо нарушений требований УПК РФ при расследовании уголовного дела, влекущих признание приговора незаконным, допущено не было.

Проверив материалы уголовного дела, обсудив доводы апелляционного представления и жалоб, выслушав мнение участников процесса в судебном заседании, суд апелляционной инстациии приходит к следующему.

Доводы стороны защиты о незаконности и необоснованности приговора, не соответствии изложенных в нем выводов фактическим обстоятельствам дела, а также о допущенных при его вынесении существенных нарушениях УПК РФ и УК РФ - являются несостоятельными и не соответствуют представленным материалам дела.

Настоящее уголовное дело рассмотрено судом первой инстанции с соблюдением требований уголовно-процессуального законодательства РФ, в соответствии с принципами состязательности и равноправия сторон.

Ссылки стороны защиты на то обстоятельство, что в первом судебном заседании 29.06.2018 года, куда не явился защитник ФИО1, не был объявлен состав суда – о незаконности приговора не свидетельствует. Как видно из протокола судебного заседания рассмотрение дела по существу фактически было начато судом первой инстанции 3.08.2018 года с самого начала, с объявлением состава суда, установления личностей явившихся сторон, разъяснения права на отвод и разъяснения всех, предусмотренных уголовно-процессуальным кодексом, прав участников процесса, а также с соблюдением всех иных установленных УПК РФ процедур. В первом судебном заседании 29.06.2018 года каких-либо значимых вопросов для рассмотрения дела не решалось, заседание было отложено, в связи с неявкой защитника. При таких обстоятельствах оснований для отмены приговора ввиду нарушения установленной УПК РФ процедуры судопроизводства по делу – не имеется.

Вывод суда первой инстанции о виновности ФИО1 в совершении преступления, предусмотренного ст. 290 ч. 2 УК РФ, основан на анализе совокупности исследованных в судебном заседании доказательств, должный анализ и правильная оценка которым даны в приговоре.

Судом первой инстанции правильно установлено, что на момент совершения преступления ФИО1 входил в состав внештатного специализированного следственного подразделения по расследованию ДТП и пожаров СУ УМВД России по Липецкой области, обладал полномочиями следователя, закрепленными ст.38 УПК РФ, и в соответствии с примечанием к ст. 318 УК РФ являлся должностным лицом правоохранительного органа, осуществляющим функции представителя власти, был наделен в установленном законом порядке распорядительными полномочиями в отношении лиц, не находящихся от него в служебной зависимости, то есть был надлежащим субъектом инкриминируемого ему преступления.

Выводы суда в этой части прямо подтверждаются приказом начальника СУ УМВД России по Липецкой области № 118 л/с от 18.09.2015 г., которым ФИО1 с 21.09.2015 назначен на должность старшего следователя СО ОМВД России по Липецкому району Липецкой области; а также приказом начальника УМВД России по Липецкой области № 774 от 21.09.201ку5 «О создании внештатного специализированного следственного подразделения по расследованию дорожно-транспортных происшествий и пожаров», которым ФИО1 включен в качестве сотрудника в состав внештатного специализированного следственного подразделения по расследованию ДТП и пожаров СУ УМВД России по Липецкой области.

Несмотря на непризнание вины самим осужденным, в подтверждение факта получения ФИО1, являвшимся должностным лицом, взятки в виде денег в значительном размере 12.02.2016 г. суд первой инстанции правильно положил в основу обвинительного приговора относимые и допустимые доказательства, согласующиеся между собой и достаточные в своей совокупности для установления его вины в совершении преступления, предусмотренного ст. 290 ч. 2 УК РФ, в том числе: последовательные и подробные показания допрошенных по делу свидетелей О., Р., протокол осмотра места происшествия, фонограммы аудиозаписей разговоров между осужденным ФИО1 и свидетелем О., полностью прослушанные сторонами, в ходе предварительного следствия и в судебном заседании, с выяснением вопросов у сторон по результатам этого воспроизведения, иные результаты проведенных по делу ОРМ, прочие подробно изложенные в приговоре письменные, а также вещественные доказательства.

Так, вина осужденного ФИО1 прямо подтверждается подробными, стабильными и последовательными показаниями свидетеля-очевидца происшествия О.. о том, что 23.09.2015 г. на автомобиле ГАЗ-3307 г.р.з. «№» на автодороге в п. Ситовка Липецкого района Липецкой области он допустил наезд на двух пешеходов с причинением последним телесных повреждений; 24.12.2015 г. он прибыл в следственный отдел по адресу <адрес> по вызову следователя ФИО1 вместе со свидетелем Р., у которого на тот момент он работал водителем; после его опроса по обстоятельствам дела и разговора следователя со свидетелем Р., последний сообщил ему, что следователь ФИО1 предложил признать его (О.) невиновным за 30 000 руб.; через некоторое время, по вызову следователя он вновь явился к нему в кабинет, где следователь ФИО1 ему лично подтвердил, что за 30 000 руб. готов помочь ему, чтобы он (О.) не был признан виновником ДТП, при этом следователь распечатал и отдал ему на подпись объяснение от его (свидетеля) имени; в начале февраля 2016 г. следователь ФИО1 неоднократно вызывал его, но он (свидетель) от встреч уклонялся; от свидетеля Р. ему стало известно, что следователь ФИО1 будет ждать его 11.02.2016 г. с автомобилем ГАЗ-3307 около 12:00 час. у здания <адрес>; понимая, что ФИО1 в ходе этой встречи вновь станет требовать передачи денежных средств, которых у него не было, он обратился с заявлением в УФСБ РФ по ЛО; 11.02.2016 г. около 12:00 час. он явился к следователю ФИО1, действуя при этом уже под контролем сотрудников УФСБ РФ по ЛО; в ходе встречи следователь ФИО1 рассказал ему, какие показания по обстоятельствам ДТП ему следует давать, ознакомил с постановлением о назначении технической экспертизы, а когда он (свидетель) собрался уходить, окликнул его, догнал в коридоре и завел разговор о передаче ему денежных средств, при этом пальцем на листе бумаги выводил «30 000»; на уточняющий вопрос о значении жестов, ФИО1 подтвердил, что ему необходимо передать 30 000 руб. и никаких вопросов не будет, затем сообщил ему номер телефона, по которому будет до вечера ждать звонка, в противном случае О. будет привлечен к ответственности за ДТП; 11.02.2016 г. в вечернее время он (свидетель) сообщил ФИО1 о согласии передать денежные средства; 12.02.2016 г. сотрудники УФСБ РФ по ЛО ему вручили помеченные специальным красителем денежные средства в сумме 30 000 руб. и специальные технические средства для негласной фиксации; около 10:20 час. он прибыл в отдел полиции; в кабинете ФИО1 на вопрос осужденного он ответил, что принес деньги, после чего ФИО1 сообщил, что необходимо снять копию с его водительского удостоверения, потом сказал ему положить в сумку, имея ввиду деньги, и вышел из кабинета; сумка следователя типа портфеля лежала в кабинете; он дождался возвращения ФИО1 и сказал, что не знает, как положить деньги в сумку, у которой карманы закрыты на молнию; ФИО1 сказал ему, что сумка открыта, тогда он правой рукой в присутствии осужденного приподнял сумку и положил в открытый основной отсек сумки 6 купюр по 5 000 руб., помеченные специальным красителем; затем он ознакомился с переданным ему ФИО1 заключением автотехнической экспертизы и спросил, что ему будет за ДТП, на что ФИО1 сказал, что в его (О.) действиях нарушений законодательства не усматривается, отдал ему копию его объяснения, после чего он (свидетель) покинул кабинет следователя.

Вышеизложенные показания свидетеля О. являются логичными и стабильными, они были неоднократно подтверждены свидетелем О. как в ходе предварительного следствия, так и в судебном заседании, кроме того, они объективно подтверждаются показаниями еще одного допрошенного по делу свидетеля-очевидца происшедшего - Р., который сообщил, что в конце декабря 2015 года он действительно сопровождал ФИО1 в подразделение полиции после того, как следователь лично позвонил ему и попросил его об этом; в кабинете следователь ФИО1 в его присутствии задал О. несколько вопросов по обстоятельствам ДТП, а затем сам ему подсказывал, что нужно говорить, при этом ничего не записывал, не распечатывал и не давал О. на подпись; после беседы следователь ФИО1 у здания полиции предложил помочь ему в ситуации с О. при условии передачи ему 30 000 рублей до 30.12.2015 г.; после этого следователь ФИО1 звонил ему и интересовался, нашел ли О. деньги, а он (Р.) сообщил ему не соответствующую действительности информацию о том, что О. уехал за деньгами к своим родственникам, поскольку ранее они с О. решили не соглашаться на предложение ФИО1 и избегать контактов с последним, надеясь, что он откажется от своей идеи; в феврале 2016 г. следователь ФИО1 неоднократно звонил ему и О., настойчиво вызывал к себе; О. несколько раз переносил встречи и не являлся к следователю, опасаясь вновь повторений предложений о передаче денег, а впоследствии обратился в органы ФСБ.

Показания свидетелей О. и Р., вопреки доводам защиты, даны лицами, не заинтересованными в исходе дела, и достаточных оснований не доверять им ни суду первой, ни суду апелляционной инстанции представлено не было. Указанные показания в полной мере согласуются не только между собой, но и с иными исследованными судом доказательствами, также устанавливающими вину осужденного в совершении инкриминируемого ему преступления:

- с заявлением О. от 11.02.2016 г. о привлечении к уголовной ответственности сотрудника полиции ФИО1, намеревающегося получить у него денежные средства в сумме 30 000 руб. за принятие решения об отказе в возбуждении уголовного дела по материалу по факту ДТП;

- спостановлением о проведении ОРМ «Оперативный эксперимент» от 11.02.2016 г., направленного на документирование противоправной деятельности ФИО1, намеревающегося получить взятку в виде денег в сумме 30 000 рублей;

- срезультатами ОРМ «Оперативный эксперимент», которые аналогичны показаниям О., подтверждены оперуполномоченным УФСБ РФ по Липецкой области У.;

- с содержанием прослушанной, как в ходе предварительного расследования, так судом первой инстанции в судебном заседании аудиозаписи разговора, состоявшегося 11.02.2016 г, содержащегося в файле 11.02.2016_.wav на CD-R «TDK» № ZBA208303324RF06, в ходе которогоФИО1 разъясняет О. как необходимо излагать обстоятельства ДТП, сообщает ему о нахождении одной из пострадавших в состоянии алкогольного опьянения, знакомит О. с постановлением о назначении экспертизы; когда О. выходит из кабинета, ФИО1 останавливает его, уточняет согласие на передачу денежных средств и на вопросы свидетеля конкретизирует сумму взятки: «Тридцать»; разъясняет О., что в случае передачи денег, будет принято решение в его пользу, которое исключит возбуждение уголовного дела и наличие у него судимости; на прямые вопросы О. о случае непередачи денег ссылается на свой разговор со свидетелем Р., которому он это рассказал; указывает на необходимость передачи денег в кратчайшие сроки, ссылаясь на зависимость от экспертов; на сообщение О. об отсутствии денежных средств в необходимой сумме высказывает свое предположение, что О. уже были собраны денежные средства для передачи, поэтому он уже все напечатал и подготовил; сообщает О. номер своего сотового телефона - № и о том, что будет ждать его звонка до вечера;

- с содержанием прослушанных как в ходе предварительного следствия, так и судом первой инстанции аудиозаписи разговора, состоявшегося 12.02.2016 г, содержащегося в файле звук.wav на диске CD-R фирмы «TDK» №LH3167SE03041802D2, в ходе которого ФИО1 указывает О. о необходимости поместить деньги в его сумку, уточняя, что она открыта; знакомит О. с заключением автотехнической экспертизы и разъясняет последствия изложенных в нем выводов, исключающих уголовную ответственность О.; сообщает О. как ему необходимо излагать обстоятельства ДТП, а также инструктирует о необходимости сохранения всего в тайне;

При этом свидетель О. полностью подтвердил содержание состоявшихся разговоров, подтвердил наличие на них своего голоса и голоса ФИО1;

- с просмотренными в судебном заседании видеозаписями встречи ФИО1 с О.11.02.2016 г., содержащейся на диске DVD+R «Verbatim» № PAPA16SK19112485; а также видеозаписью от 12.02.2016 года с камер видеонаблюдения из коридоров ОП№4 УМВД РФ по г. Липецку, представленной в судебное заседание свидетелем К., на которой зафиксировано прибытие О. в кабинет к ФИО1 12.02.2016 г., неоднократные выходы и возвращения осужденного ФИО1 в кабинет во время нахождения в кабинете свидетеля О.;

- с детализацией телефонных соединениях абонентского номера Липецкого филиала ООО «Т2 Мобайл» №О., которой подтверждены факты имевших место телефонных переговоров О. с ФИО1 с 23.12.2015 года по 12.02.2016 г.;

- с протоколом пометки и вручения денежных средств от 12.02.2016 г., в соответствии с которым О. вручены 30 000 рублей в виде 6 билетов Банка России достоинством по 5 000 рублей каждый со следующими номерами и сериями: «аз 3820338», «вм 6750008», «ея 4786022», «ИО 0311343», «вк 8275438», «гп 7660403», предварительно осмотренные, откопированные и помеченные специальным красителем; указанные денежные средства 30 000 рублей и образец специального красителя, использовавшегося 12.02.2016 при пометке денежных средств признаны и приобщены к материалам дела в качестве вещественных доказательств;

- с протоколом осмотра места происшествия - служебного кабинета следователя ФИО1 - от 12.02.2016 г. с фототаблицей, в соответствии с которым: в присутствии понятых А. и М., подтвердивших в судебном заседании обстоятельства, ход и результаты этого следственного действия, в сумке ФИО1 были обнаружены 6 билетов Банка России достоинством по 5 000 рублей каждый, номера которых совпадают с номерами билетов, врученных О. в ходе ОРМ: «аз 3820338», «вм 6750008», «ея 4786022», «ИО 0311343», «вк 8275438», «гп 7660403»;в ходе следственного действия ФИО1 подтвердил, что сумка, в которой обнаружены указанные денежные средства, принадлежит ему; на месте происшествия были также обнаружены и изъяты материал проверки № 2979/41 (КУСП № 2979 от 23.09.2015) по факту ДТП, имевшего место 23.09.2015 г., признанные и приобщенные к делу в качестве вещественных доказательств, осмотренные в ходе следствия и в судебном заседании, в состав которых входят, в том числе: отобранные следователем ФИО1 объяснения О. и П. от 24.12.2015 г. и 25.12.2015 г.; постановление о назначении автотехнической экспертизы от 24.12.2015 г.; постановление о возбуждении ходатайства о продлении срока проверки сообщения о преступлении от 26.12.2015 г.; постановление ст. следователя ССО по ДТП СУ УМВД России по Липецкой области ФИО1об отказе в возбуждении уголовного дела от 23.01.2016 г.; постановление начальника ССО по ДТП СУ УМВД России по Липецкой области К. об отмене постановления об отказе в возбуждении уголовного дела и о возвращении материалов для дополнительной проверки от 25.01.2016 г.; не подшитое заключение эксперта ЭКЦ УМВД России по Липецкой области (автотехническая экспертиза) № 5988 от 09.02.2016 г, из чего следует, что указанное заключение автотехнической экспертизы, для проведения которой в интересах О. как объяснял последнему ФИО1, необходима эта сумма денег, уже была проведена, что так же подтверждает виновность ФИО1 в совершении преступления и получении денежных средств в своих интересах;

- с показаниями сотрудников внештатного специализированного следственного подразделения по расследованию ДТП и пожаров СУ УМВД России по ФИО5, Н. и С., которые подтвердили, что в период совершения преступления ФИО1 занимал должность старшего следователя СО ОМВД России по Липецкому району Липецкой области и входил в состав их внештатного специализированного следственного подразделения; имел полномочия по проведению доследственной проверки и принятию процессуальных решений в порядке ст.ст.144-145 УПК РФ и расследованию уголовных дел по сообщениям о ДТП и пожарах; совместно с сотрудником С. ФИО1 занимал кабинет № 410. Кроме того, свидетель К. также сообщил, что в конце 2015 г. по его поручению ФИО1 занимался проведением проверки по материалу по факту ДТП, связанного с наездом на двух пешеходов, в том числе принимал решение об отказе в возбуждении уголовного дела, которое впоследствии было отменено с направлением материала на дополнительную проверку с целью получения заключения автотехнической экспертизы, от результатов которой зависел исход дела; он (К.) полученное заключение автотехнической экспертизы не видел, но со слов ФИО1 узнал, что водитель не располагал возможностью остановить транспортное средство и избежать наезд на пешехода. Свидетели Н. и С. показали, что в феврале 2016 года в кабинете № 410 сотрудниками СК РФ совместно с оперативными сотрудниками был произведен осмотр места происшествия с участием ФИО1 и понятых, и от ФИО1 им впоследствии стало известно, что в ходе этого осмотра у него (осужденного) в портфеле нашли 30 000 рублей, но деньги были не его, и как они там оказались ФИО1 не знал. Свидетель С. также сообщил, что в день осмотра места происшествия у ФИО1 на приеме в кабинете был гр. О. - водитель транспортного средства, участвовавшего в ДТП, по факту которого у ФИО1 в производстве был материал; чем они занимались он не знает, поскольку вышел из кабинета и пришел, когда сотрудники СК РФ уже проводили осмотр места происшествия. Н.. указал, что заключение эксперта по материалу проверки в отношении О. получил он 10.02.2016 г. и передал ФИО1 11.02.2016 г., что соответствует сведениям из копии журнала ЭКЦ УМВД России по Липецкой области от 10.02.2016 г.

- сиными исследованными в судебном заседании доказательствами, в том числе протоколами следственных действий, письменными материалами и результатами проведенных по делу ОРМ и проч.

Доводы стороны защиты о том, что в основу приговора суд первой инстанции необоснованно положил заключение физико-химической экспертизы № 37 от 23.01.2018 г., а так же заключение судебной фоноскопической экспертизы №№ 11765-11766 от 22.12.2017 г., которые не было непосредственно исследовано в судебном заседании – суд апелляционной инстанции находит обоснованными.

В силу положений ст. 240 УПК РФ выводы суда, изложенные в описательно-мотивировочной части приговора, постановленного в общем порядке судебного разбирательства, должны быть основаны на тех доказательствах, которые были непосредственно исследованы в судебном заседании. Поскольку из протокола судебного заседания усматривается, что заключение физико-химической экспертизы № 37 от 23.01.2018 г. и заключение фоноскопической экспертизы №№ 11765-11766 от 22.12.2017 года действительно не были непосредственно исследованы в судебном заседании – ссылки на них подлежит исключению из приговора и не принимается во внимание судом апелляционной инстанции при вынесении решения по существу уголовного дела.

Вместе с тем на выводы суда о виновности осужденного ФИО1 данное обстоятельство не влияет. Факт обнаружения в ходе производства осмотра места происшествия именно тех билетов Банка России, которые были вручены свидетелю О. в ходе ОРМ «Оперативный эксперимент», прямо подтверждается содержанием протокола пометки и вручения денежных средств, протокола осмотра места происшествия, протокола осмотра предметов, в которых перечислены одни и те же номера купюр, сначала врученных О., а затем обнаруженных в сумке осужденного, а также и самим фактом обнаружения специалистом на месте происшествия свечения этих купюр, свидетельствующее об их пометке специальным красителем.

Виновность осужденного ФИО1 в совершении преступления, предусмотренного ст. 290 ч.2 УК РФ подтверждается так же и выше приведенными доказательствами; содержанием прослушанных как в ходе предварительного следствия так и судом аудиозаписи разговора в файле 11.02.2016_.wav на CD-R «TDK» № ZBA208303324RF06,содержанием прослушанной аудиозаписи разговора в файле звук.wav на диске CD-R фирмы «TDK» №LH3167SE03041802D2, просмотренными в судебном заседании видеозаписямивстречи ФИО1 с О. 11.02.2016 г., содержащейся на диске DVD+R «Verbatim» № PAPA16SK19112485, которые судом тщательно проанализированы; достоверность содержания указанных аудиозаписей разговоров и принадлежность голосов сторонам, видеозаписи, подтверждена свидетелем О., указанные доказательства являются относимыми, допустимыми и достаточными для признания ФИО1 виновным в совершении преступления;

Суд оценил, проверил, проанализировал и сопоставил все исследованные в судебном заседании доказательства, представленные сторонами. Каждому доказательству в приговоре дана оценка в соответствии с положениями ст. ст. 17, 87, 88 УПК РФ.

Протоколы следственных действий составлены компетентными должностными лицами в пределах их полномочий, являются относимыми и допустимыми доказательствами.

Доводы стороны защиты о недопустимости протокола осмотра места происшествия от 12.02.2016 г. были предметом подробного рассмотрения суда первой инстанции и не нашли своего подтверждения, суд апелляционной инстанции находит эти выводы суда первой инстанции обоснованными.

Как правильно указал суд первой инстанции, ФИО1 был застигнут сотрудниками правоохранительных органов в момент совершения преступления в рамках проведения ОРМ, поэтому осмотр места происшествия был проведен до возбуждения уголовного дела, и каких-либо нарушений требований ст.ст. 176-177 УПК РФ при этом допущено не было.

Участие защитника при проведении доследственных действий обязательным не является, и адвокат в таких случаях может быть допущен следователем в случае наличия соответствующего соглашения на защиту и ордера, каковые адвокатом Жилковым С.В. следователю на момент проведения осмотра места происшествия представлены не были. Таким образом, право ФИО1 на защиту, который в этот момент статусом подозреваемого или обвиняемого не обладал, при производстве осмотра места происшествия допущено не было. Более того, сам ФИО1, при осмотре места происшествия, каких либо заявлений о допуске какого либо адвоката для представления его интересов не делал, что следует из содержания протокола осмотра. Ходатайства стороны защиты о допросе адвоката Жилкова С.В. в качестве свидетеля по делу были разрешены судом первой инстанции в установленном законом порядке. Законных оснований не согласиться с мотивами, по которым было отказано в допросе адвоката – суд апелляционной инстанции не находит.

Доводы защиты и осужденного о том, что нельзя принимать во внимание высказывания ФИО1 при проведении осмотра места происшествия о принадлежности ему портфеля, о деньгах и ином содержимом указанного портфеля, которые он сам демонстрировал, суд апелляционной инстанции находит несостоятельными, поскольку ФИО1 изъявил желание отвечать на вопросы, сам давал пояснения. Более того, все это не противоречит и требованиям, предъявляемым уголовно-процессуальным законодательством к протоколу осмотра, в частности ч. 4 ст. 166 УПК РФ.

Протокол данного следственного действия оформлен надлежащим образом, его содержание и правильность изложения в нем имевших место обстоятельств подтвердили допрошенные по делу свидетели:

Участвовавшим в ходе осмотра лицам, в том числе специалисту, в установленном законом порядке были разъяснены их права и обязанности. Каких-либо нарушений в этой части, влекущих признание следственного действия недопустимым, вопреки доводам жалоб как защиты так и осужденного не установлено, каких либо выводов и заключений, специалист в ходе данного следственного действия не делал.

Участие при проведении осмотра в качестве понятых А. и М., которые до этого выступали представителями общественности при проведении ОРМ «Оперативный эксперимент», вопреки доводам защиты, о порочности этого следственного действия не свидетельствует. Каких-либо ограничений по участию одних и тех же лиц в нескольких доследственных действиях или оперативных мероприятиях законом не предусмотрено. Оснований считать указанных лиц заинтересованными в исходе дела, а их показания недостоверными – суду не представлено.

Незначительные технические исправления в тексте протокола осмотра, на которые ссылается сторона защиты, расположены на том листе протокола, где стоят подписи участников следственного действия и печать.

Доводы защиты о том, что для участия в проведении осмотра места происшествия необоснованно не пустили представителя администрации, а именно руководителя следственного органа К. – основанием для признания следственного действия незаконным признано быть не может, поскольку, как следует из показаний начальника СО по ДТП СУ УМВД России по Липецкой области К., в момент производства осмотра места происшествия руководитель следственного управления, который мог выступать представителем администрации учреждения, в отделе полиции отсутствовал, о чем он сам и сообщил производившим осмотр сотрудникам правоохранительных органов, которые сделали об этом пометку в протоколе.

Таким образом, существенных нарушений требований закона, исключающих допустимость протокола осмотра места происшествия, при производстве следственного действия допущено не было. Доводы стороны защиты в этой части являются несостоятельными и удовлетворению не подлежат.

Каких-либо оснований считать допрошенных по делу свидетелей заинтересованными в исходе дела лицами, а их показания недостоверными– судом не установлено, и сторонами не представлено.

Суд апелляционной инстанции так же не находит никаких оснований ставить под сомнение правдивость и достоверность показаний свидетелей на которых суд сослался в приговоре, в том числе О., Р. Вопреки доводам осужденного, каких либо данных свидетельствующих о наличие причин для оговора осужденного у свидетелей не имеется и суду не представлено, ранее никто из них не был знаком с осужденным, более того, ФИО1 совершались действия в интересах О.. После возбуждения уголовного дела в отношении ФИО1, не было и нет никаких препятствий для проведения дальнейшей проверки по факту ДТП, имевшего место 23.09.2016 года, в связи с чем доводы жалобы осужденного являются надуманными, избранным им способом защиты.

Положенные в основу приговора показания свидетелей подробно проанализированы судом первой инстанции. Некоторые противоречия, которые были выявлены в показаниях свидетелей при допросе в судебном заседании, были устранены судом первой инстанции в установленном законом порядке – путем оглашения показаний, данных этими лицами на следствии, а также путем дополнительного допроса участниками процесса. Доводы стороны защиты об отсутствии у суда надлежащих оснований для оглашения указанных в апелляционных жалобах показаний свидетелей в связи с отсутствием в них противоречий - основаны на субъективной оценке осужденным и его защитником неточностей в показаниях этих свидетелей, которая обязательной для суда не является. Каких-либо нарушений требований уголовно-процессуального законодательства при оглашении показаний свидетелей в судебном заседании допущено не было.

Не находит суд апелляционной инстанции и нарушений законодательства при удовлетворении ходатайства государственного обвинителя о дополнительном допросе свидетеля У. с возобновлением судебного следствия с учетом и для проверки доводов защиты.

Утверждение стороны защиты, осужденного о нарушении судом первой инстанции права на состязательность в ходе допросов свидетелей в судебном заседании - суд апелляционной инстанции считает несостоятельным. Как видно из содержания протокола судебного заседания свидетели покидали зал судебного заседания с разрешения председательствующего судьи после получения ответов на все вопросы, поставленные перед ними теми участниками процесса, у которых таковые имелись. При этом стороны не были лишены права ходатайствовать перед судом о повторном допросе каких-либо свидетелей в ходе всего судебного следствия, и о наличии у них неразрешенных вопросов суду не сообщали. Вопреки доводам защиты, осужденного первым допрос всех свидетелей вела та сторона, по ходатайству которой эти лица были вызваны в судебное заседание. Высказанное предложение суда одному свидетелю А. дать показания об известных обстоятельствах дела после установления его личности перед началом его допросом, также как и наличие уточняющих вопросов у председательствующего после получения ответов на вопросы тех или иных участников процесса - об обвинительном уклоне суда или нарушении права сторон на состязательность не свидетельствует. Каких-либо оснований считать, что суд препятствовал подробному допросу свидетелей и перебивал каких-либо участников процесса при производстве ими допроса свидетелей, а так же, что препятствовал ФИО1 задавать какие либо вопросы, в частности свидетелю А.– суд апелляционной инстанции не находит.

Всем показаниям допрошенных по делу лиц, как данным на следствии, так и в судебном заседании, судом первой инстанции дана подробная оценка, оснований не согласиться с которой суд апелляционной инстанции не находит. При этом в приговоре прямо указано, какие конкретно показания допрошенных по делу лиц положены в его основу. Оснований для исключения каких-либо показаний свидетелей из числа достоверных доказательств по делу суд не усматривает.

Законность и обоснованность проведения в отношении осужденного оперативно-розыскных мероприятий, результаты которых положены в основу обвинительного приговора, подробно проверялись судом первой инстанции.

Наличие оснований у органа предварительного следствия на проведение ОРМ в отношении ФИО1, в действиях которого усматривались признаки состава должностного преступления, подтверждено.

Каких-либо нарушений требований Закона «Об ОРД» и УПК РФ в ходе проведения самих оперативных мероприятий, влекущих признание полученных в результате их проведения доказательств недопустимыми – по делу не допущено. Выводы суда первой инстанции в этой части подтверждены показаниями допрошенных по делу свидетелей – оперуполномоченного УФСБ У., а также понятых А. и М., содержанием рапортов и результатами самого ОРМ. Оценка всем положенным в основу приговора результатам ОРМ судом дана верная.

Так же судом первой инстанции дана правильная оценка как достоверности показаний данных свидетелей, являющихся представителями общественности, понятыми, и так и допустимости доказательств, полученных с их участием, поскольку никакой заинтересованности указанных лиц как в результатах, в исходе дела не установлена и таких доказательств стороной защиты не представлено.

Вопреки доводам защиты и осужденного участие данных лиц в ином материале и деле, никоим образом не препятствует привлечению их в каком либо качестве при проведении мероприятий по иному материалу или делу и не свидетельствует о их заинтересованности в исходе дела, при всем том, что со сторонами данного уголовного дела свидетели не были знакомы.

Изложенные стороной защиты доводы о нарушении порядка регистрации постановления о проведении ОРМ «Оперативный эксперимент», присвоении процессуальным документам тех или иных номеров – сами по себе о недопустимости указанных документов и нарушении закона при их вынесении не свидетельствуют, в связи с чем основанием для исключения указанных документов из числа доказательств по делу также не являются, чему суд первой инстанции дал надлежащую оценку.

Доводы защиты и осужденного о якобы невозможности своевременного направления 12.02.2016 г результатов ОРД от 11.02.2016 года Руководителю следственного управления СК России по Липецкой области и дальнейшей их передачи в итоге следователю, с принятием им участия уже при осмотре места происшествия является лишь предположением защиты и осужденного, объективно ничем не подтверждено и не принимается во внимание судом апелляционной инстанции.

Установленные судом первой инстанции противоречия в дате вынесения постановления о проведении ОРМ «Оперативный эксперимент», дате составления справки о результатах проведения ОРМ «Наблюдение» от 11.02.2016 г., а также противоречия в части указания в справке от 11.02.2016 г. на DVD-диск от 12.02.2016 г. - были устранены в судебном заседании надлежащим образом, в том числе путем допроса свидетелей и исследования иных материалов ОРД. Факты допущенных технических описок в этой части сомнений у суда не вызывают и основанием для исключения указанных документов из числа доказательств по делу признаны быть не могут.

Каких-либо существенных нарушений требований Закона «Об ОРД» при проведении в рамках ОРМ «Оперативный эксперимент» пометки денежных средств и вручения О. скрытых технических средств негласной записи – не установлено.

Как правильно указал суд первой инстанции, отсутствие указания в протоколе правовой принадлежности передаваемых в рамках ОРМ денежных средств на юридическую оценку действий ФИО1 и вывод о его виновности в получении взятки в ходе ОРМ не влияет.

Сама возможность применения при проведении ОРМ технических средств негласной аудио - и видеозаписи прямо предусмотрена ФЗ «Об оперативно-розыскной деятельности». При этом необходимость обязательного документального оформления передачи скрытых технических средств для производства в рамках ОРМ негласной аудио- или видеозаписи вышеуказанным Законом не установлена, и доводы защиты и осужденного об обратном несостоятельны. Как правильно установил суд первой инстанции передача технического устройства для производства негласной записи О. по настоящему делу была осуществлена в рамках ОРМ «Оперативный эксперимент» и в полном соответствии с требованиями Закона «Об ОРД».

Доводы защиты о необходимости исключения из числа доказательств образца красителя, которым были помечены денежные средства, переданные О. в рамках ОРМ, а также о признании недопустимыми доказательствами дисков, содержащих аудиозаписи разговоров и видеозаписи ОРМ «Наблюдение» - получили надлежащую оценку в обжалуемом приговоре.

Так, ссылки защиты на то обстоятельство, что образец спец-красителя следователю органами ФСБ не передавался и не мог быть направлен им на экспертизу - прямо опровергается сопроводительным письмо и постановлением от 12.02.2016 г. о предоставлении результатов ОРД следователю, а также и протоколом пометки и вручения денежных средств от 12.02.2016 г.

Каких-либо сомнений в том, что органами ФСБ следователю были представлены те же самые диски, которые впоследствии были переданы на экспертизу – у суда также не имеется. Полные регистрационные номера с указанием производителя указанных дисков, поступивших следователю под обозначением «СD-R № 2625с с аудиозаписью «наблюдение», СD-R № 128с с аудиозаписью, полученной в результате ОРМ, DVD №2623 с видеозаписью «наблюдения», были установлены, в том числе, в ходе осмотра предметов от 20.02.2016 г., который состоялся еще до возбуждения уголовного дела. И именно эти диски, с установленными регистрационными номерами и обозначениями «СD-R фирмы «TDK» № ZBA208303324RF06, диск СD-R фирмы «TDK» №LH3167SE03041802D2 - были представлены на экспертизу, а затем признаны вещественными доказательствами, приобщены к уголовному делу и именно эти диски с аудиозаписью разговоров ФИО1, О. 11.02.2016 года, 12.02.2016 года, диск с видеозаписью были непосредственно исследованы судом первой инстанции. Таким образом, доводы апелляционных жалоб защитника осужденного, о том, что нет данных, подтверждающих, что предметом оценки следственного органа, экспертного исследования и суда были именно эти диски, абсолютно надуманны и не соответствуют действительности, поскольку как верно указал суд, и следует из исследованных материалов уголовного дела это одни и те же диски.

Провокации со стороны сотрудников правоохранительных органов не допущено, и доводы стороны защиты в этой части также удовлетворению не подлежат. Так, материалами уголовного дела, показаниями свидетелей О. и Р., содержанием аудоизаписей разговоров осужденного и свидетеля О., а также совокупностью иных подробно изложенных в приговоре доказательств достоверно установлено, что умысел на получение взятки в значительном размере, сформировался у осужденного ФИО1 независимо от деятельности оперативных сотрудников и участвовавших при проведении ОРМ лиц, и еще до обращения О. с заявлением о преступлении - в момент их первой встречи в отделении полиции, когда ФИО1 в декабре 2015 года сообщил свидетелю Р. о возможности осуществления им действий в пользу О. в случае передачи ему 30000 руб., которые Р. были сообщены О., а затем сообщил об этом напрямую и О. Впоследствии, как установлено судом, ФИО1 неоднократно поднимал вопрос о необходимости передачи ему денежного вознаграждения перед О.; он сам озвучивал и жестами сообщал ему сумму взятки, и на пояснения О. об отсутствии у него денег убеждал его о необходимости найти их для разрешения дела; в ходе встреч ФИО1 настойчиво сообщал О., какие ему следует давать показания и самостоятельно излагал эти показания в процессуальных документах, несмотря на высказываемые поправки О., тем самым подтверждая перед ним свои намерения помочь избежать уголовной ответственности, а также формируя необходимую доказательственную базу перед назначением экспертизы по делу с целью получения необходимого для отказа в возбуждении дела заключения. Таким образом, ФИО1 без какого-либо понуждения и воздействия, самостоятельно сообщил О. о возможности за вознаграждение совершить в его пользу конкретные действия, которые входят в его служебные полномочия, обозначил условия совершения этих действий и размер взятки, затем сам назначил дату передачи ему взятки.

Доводы стороны защиты о том, что наличие провокации в действиях сотрудников полиции подтверждается неоднократными телефонными разговорами оперуполномоченного УФСБ У. со свидетелем О. – являются несостоятельными. Как установлено материалами дела, такие разговоры состоялись январе 2016 г. - уже после того, как ФИО1 сообщил Р. и О. о возможности оказания им помощи по уголовному делу в случае передачи ему взятки в размере 30000 руб., то есть после того, как у осужденного сформировался умысел на совершение этого преступления. При этом первичными явились именно звонки О.У., а не наоборот. Установленные по делу фактические действия осужденного свидетельствуют о том, что ФИО1, находясь в должности следователя и получив в свое непосредственное производство материал по факту ДТП с участием О., начал действовать в декабре 2015 г. вопреки интересам службы именно исходя из личных корыстных побуждений, и сам явился инициатором передачи ему взятки. ОРМ с участием О. были проведены только после подачи последним заявления в УФСБ РФ по ЛО. При этом с учетом неоднократных неявок по вызову в отдел полиции свидетеля О., который после получения предложения о передаче взятки намеренно избегал с ним встреч, ФИО1 имел возможность в течение значительного промежутка времени отказаться от совершения преступления и действовать в рамках возложенных на него должностных обязанностей, однако он продолжал настаивать на передаче ему взятки, установил для этого определенный срок, во время встречи с О. указал, куда ему необходимо положить оговоренную сумму денег, видел, как в его присутствии О. положил в принадлежащую ему (осужденному) сумку взятку, что прямо подтверждается содержанием прослушанной судом аудиозаписи ОРМ «Оперативный эксперимент».

Таким образом, доводы защиты о каких либо иных межличностных отношений О. и У. являются надуманными, и никаких объективных данных о проведении оперативно-розыскных мероприятий в отношении ФИО1 до 11.02.2016 года, вопреки доводам защиты не имеется.

Все положенные в основу приговора показания свидетелей Р. и О. о том, что в декабре 2015 г. именно от следователя ФИО1 изначально собственнику автомобиля Р. поступило предложение о передаче ему взятки О., то есть инициатором преступления выступал именно осужденный – являются последовательными и непротиворечивыми. Они подтверждаются заявлением О. о совершении незаконных действий следователем ФИО1 от 11.02.2016 г.; содержанием аудиозаписей разговоров между О. и ФИО1, из которых прямо усматривается, что именно сам осужденный всегда первым поднимал перед О. вопрос о передаче ему денежных средств, указывал период их получения и их размер, сам без каких-либо уговоров сообщал информацию по движению дела, передал О. объяснение от его имени по обстоятельствам ДТП, содержание которого тот должен был запомнить; а также полученными результатами ОРМ в виде фактического получения ФИО1 денежных средств от О. при изложенных в приговоре обстоятельствах.

Ссылки стороны защиты на недостоверность имеющегося в материалах дела заявления О., зарегистрированного под номером 1 в Книге регистрации сообщений УФСБ РФ по ЛО – являются несостоятельными. Подлинность указанного заявления, написанного на 2 страницах, была прямо подтверждена самим О. Каких-либо существенных противоречий между содержанием этого заявления и сведениями, изложенными в постановлении о проведении ОРМ – не имеется.

Данный довод защиты был проверен судом первой инстанции надлежащим образом и не нашел своего подтверждения.

При таких обстоятельствах, каких-либо оснований считать, что действия ФИО1 изначально были спровоцированы сотрудниками правоохранительных органов и свидетелем О. – у суда не имелось. Суд пришел к обоснованному выводу о том, что преступление совершено ФИО1 исключительно по мотиву личной корыстной заинтересованности.

Присутствие следователя Б. в ОП № 4 УМВД РФ по г. Липецку в ОП № 4 во время проведения оперативно-розыскных мероприятий в отношении ФИО1, на что неоднократно ссылалась сторона защиты, какого-либо юридического значения для установления виновности осужденного не имеет. Как установлено судом первой инстанции, о готовящемся преступлении в следственный комитет было доложено заранее и прибытие следователя Б. в отделение полиции ни о порочности проведенных ОРМ в отношении осужденного, ни о провокационных действиях сотрудников полиции, ни о недопустимости осмотра места происшествия не свидетельствует. Не свидетельствует присутствие следователя Б. в отделе полиции и о его участии при проведении каких-либо ОРМ в отношении ФИО1, никаких объективных данных этому стороной защиты суду не представлено и является лишь их предположением, ни в каких документах, относящихся к проведению оперативно-розыскных мероприятий следователь Б. не значится. Проведение же 12.02.2016 года следователем осмотра места происшествия и составление протокола осмотра, вопреки доводам защиты, является следственным действием, предусмотренным уголовно-процессуальным законодательством, проведение которого возможно, в том числе и до возбуждения уголовного дела. Доводы стороны защиты в этой части получили надлежащую оценку суда в приговоре, оснований не согласиться с которой суд апелляционной инстанции не усматривает.

Подготовка, проведение, оформление и передача результатов ОРД по уголовному делу проведены в соответствии с требованиями ФЗ РФ № 144 от 12.08.1995 г «Об оперативно-розыскной деятельности», что подтверждается содержанием исследованных судом постановлений о проведении ОРМ, протоколами о результатах проведения ОРМ, исследованными судом актами и рапортами, сообщениями о передаче материалов и результатов ОРД и др., поэтому суд апелляционной инстанции считает, что доказательства, полученные в результате проведенных по делу ОРМ, полностью отвечают требованиям относимости, допустимости и достоверности, в связи с чем обоснованно были положены судом первой инстанции в основу обвинительного приговора.

Квалифицирующий признак совершенного преступления: «в значительном размере» соответствует требованиям Примечания к ст. 290 УК РФ и подтвержден совокупностью собранных по делу доказательств и сомнений у суда апелляционной инстанции не вызывает.

Все версии стороны защиты, заявленные в суде первой инстанции и также повторно изложенные в апелляционных жалобах, получили надлежащую оценку в обжалуемом приговоре, с которой в полном объеме соглашается и суд апелляционной инстанции.

Так, доводы стороны защиты о незаконности производства предварительного следствия после отмены первого постановления о возбуждении уголовного дела от 10.03.2016 г., неверном исчислении сроков предварительного следствия по делу, а также о недопустимости всех собранных по этому делу доказательств - не основаны на положениях УПК РФ.

Действительно, на момент возбуждения в отношении ФИО1 10.03.2016 года уголовного дела должны были применяться положения ст. 448 п. 1 п.п. 10 УПК РФ - о возбуждении в отношении, в том числе следователя следственного органа областного уровня, (к какому и относилась занимаемая на тот период ФИО1 должность), и выше, уголовного дела - Председателем Следственного Комитета РФ, что не было выполнено и явилось в последующем основанием для отмены.

Как правильно установил суд первой инстанции, постановление о возбуждении уголовного дела от 10.03.2016 г. было отменено прокурором исключительно с целью исполнения соответствующего постановления суда, после чего материалы дела в соответствии с требованиями УПК РФ были направлены им в следственный комитет для принятия процессуального решения.

Постановление о возбуждении уголовного дела от 29.11.2017 г. в отношении ФИО1, полностью соответствует требованиям ст.ст. 146 и 151 УПК РФ, было вынесено при наличии предусмотренных ст. 140 УПК РФ повода и основания, с соблюдением установленного законом порядка и тем должностным лицом, к компетенции которого отнесены эти вопросы - руководителем СУ СК РФ по Липецкой области.

Поскольку на момент возбуждения уголовного дела 29.11.2017 года ФИО1 уже являлся следователем СО ОМВД России по Липецкому району Липецкой области (то есть являлся следователем следственного органа по району, а не следователем вышестоящего следственного органа) - он не относился к категории лиц, возбуждение уголовного дела в отношении которых в соответствии с требованиями ст. 448 УПК РФ отнесено к компетенции Председателя СК РФ и его заместителя, а доводы стороны защиты о необходимости учитывать должностное положение ФИО1 на момент совершения им преступления - противоречат требованиям ст. 448 УПК РФ и удовлетворению не подлежат. Данное положение полностью согласуется с позицией Верховного Суда РФ (Президиумом Верховного суда РФ от 3.07.2013 года с изменениями и дополнениями от 25.11.2015 года утвержден обзор судебной практики )

Все положенные в основу обвинительного приговора доказательства были получены уже после нового возбуждения уголовного дела 29.11.2017 года и в установленных в рамках этого дела ст. 162 УПК РФ процессуальных сроках, в связи с чем оснований считать их недопустимыми в связи с незаконностью проведенного по делу следствия - у суда не имеется.

При этом, доводы защиты, осужденного о необходимости зачета времени нахождения ФИО1 под домашним арестом в срок назначенного наказания, в том числе и в период предварительного следствия по первому постановлению о возбуждении уголовного дела, затем отмененному, о необходимости исчислении срока следствия и продления сроков предварительного следствия с учетом даты первого возбуждения уголовного дела - не свидетельствует, и прямо противоречит нормам уголовно-процессуального законодательства.

Доводы защиты и осужденного о недопустимости учета судом документов, выписок из приказов о назначениях ФИО1, его должностных инструкций, полученных до второго постановления о возбуждении уголовного дела, не могут быть приняты во внимание судом апелляционной инстанции, поскольку они получены по запросу, который не является следственным действием, и соответственно не регулируется нормами уголовно-процессуального законодательства.

Все доводы защиты и осужденного направлены лишь на иную оценку представленных суду и исследованных доказательств, и являются избранным способом защиты осужденного.

Несостоятельными являются и доводы жалобы осужденного, защиты о том, что оглашенный 27.02.2019 года приговор не соответствует приговору, имеющемуся в материалах уголовного дела. По результатам служебной проверки данных доводов жалобы, согласно заключения от 10.06.2019 года, утвержденного председателем Советского районного суда г. Липецка Бенсман И.Л. приговор от 27.02.2019 года в отношении ФИО1 провозглашен в соответствии с требованиями УПК РФ, и после его оглашения каких либо изменений в приговор не вносилось. Оснований ставить под сомнение указанное заключение, в связи с тем, что в нем указано о прослушивании приложенного ФИО1 диска, не имеется поскольку CD-R – диск ни судом первой, ни судом апелляционной инстанции к материалам уголовного дела не приобщался.

Таким образом, на основе относимых, допустимых и достаточных в своей совокупности доказательств суд первой инстанции правильно установил фактические обстоятельства дела и верно квалифицировал действия ФИО1 как получение должностным лицом лично взятки в виде денег за совершение действий в пользу взяткодателя, которые входят в служебные полномочия должностного лица, в значительном размере.

При таких обстоятельствах приговор суда по существу является законным, обоснованным и мотивированным.

Доводы апелляционных жалоб осужденного и его защитника Анохиной И.А. были проверены судом апелляционной инстанции в полном объеме, однако основанием для отмены приговора они признаны быть не могут.

При назначении наказания осужденному ФИО1 суд первой инстанции правильно руководствовался требованиями ст. 60 ч. 3 УК РФ.

Основания применения к ФИО1 положений ст.ст. 15 ч. 6, 62, 64, 73 УК РФ - не установлены.

С учетом тяжести и общественной опасности совершенного преступления, конкретных обстоятельств дела, данных о личности осужденного, совокупности установленных судом смягчающих наказание обстоятельств, а также целей наказания, предусмотренных ч. 2 ст. 43 УК РФ, руководствуясь правилами, предусмотренными ст. 60 ч. 3 УК РФ, суд пришел к обоснованному выводу о том, что восстановление социальной справедливости, исправление ФИО1 и предупреждение совершения им новых преступлений, могут быть достигнуты без его изоляции от общества, в связи с чем мотивированно назначил ему наказание в виде штрафа в пределах санкции ч. 2 ст. 290 УК РФ с лишением права занимать в правоохранительных органах должности, связанные с осуществлением функций представителя власти, выполнением организационно-распорядительных и административно-хозяйственных функций

С учетом данных обстоятельств каких-либо оснований считать назначенное ФИО1 наказание чрезмерно мягким, как указывает в апелляционном представлении государственный обвинитель, суд не находит.

Вместе с тем, суд апелляционной инстанции соглашается с доводами апелляционных жалоб стороны защиты о несправедливости назначенного ФИО1 наказания в связи с необоснованным учетом ему отягчающего обстоятельства, предусмотренного п. «о» ч. 1 ст. 63 УК РФ.

Инкриминированное ФИО1 преступление, предусмотренное ч. 2 ст. 290 УК РФ, относится к категории должностных преступлений, и оно не могло быть совершено иначе как специальным субъектом, в данном случае обладающим должностным положением сотрудника органа внутренних дел. Таким образом, факт «совершения преступления сотрудником органов внутренних дел», учтенный судом в качестве отягчающего наказание ФИО1 обстоятельства, прямо отнесен УК РФ к сведениям, характеризующим субъект этого преступления, и в соответствии с требованиями ч. 2 ст. 63 УК РФ не мог повторно учитываться при назначении наказания.

При таких обстоятельствах приговор подлежит изменению путем исключения обстоятельства, отягчающего наказание ФИО1, а так же в части смягчения назначенного дополнительного наказания путем снижения размера.

Учитывая, что судом при определении основного вида наказания в виде штрафа и избрания способа его исчисления в виде кратности ( согласно санкции ч.2 ст. 290 УК РФ), судом первой инстанции был назначен минимальный размер штрафа в виде тридцатикратной суммы взятки, предусмотренный санкцией статьи, оснований для его дальнейшего снижения не имеется, вместе с тем суд апелляционной инстанции, с учетом исключения из приговора отягчающего наказание обстоятельства, считает необходимым смягчить размер дополнительного наказания, назначенного осужденному в виде лишения права занимать в правоохранительных органах должности, связанные с осуществлением функций представителя власти, тем самым в части удовлетворить доводы апелляционной жалобы защитника и осужденного.

Обоснованность же самого назначения осужденному ФИО1 дополнительного наказания в виде лишения права занимать в правоохранительных органах должности, связанные с осуществлением функций представителя власти, выполнением организационно-распорядительных и административно-хозяйственных функций - сомнений у судебной коллегии не вызывает.

Кроме того, назначив осужденному ФИО1 наказание в виде штрафа, суд первой инстанции не учел, что ФИО1 был задержан в порядке ст. 91, 92 УПК РФ с 15.03.2016 г. по 17.03.2016 г., а с 17.03.2016 г. по 28.02.2017 г. в качестве меры пресечения находился под домашним арестом, т.е. 11 месяцев и 13 суток. А потому, в соответствии с ч. 5 ст. 72 УК РФ, учитывая время содержания ФИО1 под стражей и под домашним арестом, суд апелляционной инстанции считает необходимым зачесть указанный срок в назначенное судом первой инстанции основное наказание и смягчить назначенного осужденному основное наказание в виде штрафа, поскольку согласно Апелляционного определения СК по уголовным делам Верховного Суда РФ от 24.04.2014 № 43 АПУ-14-7, аналогичного определения Верховного Суда РФ от 11.01.2017 года, в срок содержания под стражей в соответствие со ст. 109 УПК РФ засчитывается время домашнего ареста, и что, по смыслу закона, домашний арест приравнивается в качестве меры пресечения к содержанию под стражей.

Поскольку избранная ДД.ММ.ГГГГ постановлением Советского районного суда г. Липецка, которое вступило в законную силу, в отношении ФИО1 мера процессуального принуждения в виде ареста на принадлежащий ему автомобиль «Ssang Young Actyon» «г.р.з. №» направлена на обеспечение исполнение приговора в части взыскания штрафа, который и был назначен осужденному в качестве основного наказания – суд первой инстанции пришел к правильному выводу о том, что она подлежит сохранению до фактического исполнения приговора.

При рассмотрении вопроса о судьбе вещественных доказательств, суд первой инстанции никак не мотивировал необходимость передачи, находящихся при материалах уголовного дела, таких вещественные доказательства как: диск DVD+R фирмы «Verbatim”» № PAPA16SK19112485, диск CD-R фирмы «TDK» № ZBA208303324RF06, диск CD-R фирмы « TDK» № LH3167SE03041802D2 в УФСБ РФ по Липецкой области в пользование и распоряжение. Фактическое хранение данных вещественных доказательств при уголовном деле до окончания сроков хранения уголовного дела, возможно, не представляет никаких затруднений и соответствует требованиям ст. ст. 81, 82 УПКФ РФ, в связи с чем, суд апелляционной инстанции считает необходимым изменить приговор и в этой части.

Нарушений УК РФ и УПК РФ, влекущих отмену приговора, судом допущено не было.

На основании изложенного, руководствуясь ст.ст. 389.20, 389.28, 389.33 УПК РФ, суд апелляционной инстанции

ОПРЕДЕЛИЛ:

Приговор Советского районного суда г. Липецка от 27 февраля 2019 года в отношении ФИО1 изменить:

Исключить из описательно-мотивировочной части приговора ссылку на неисследованные судом доказательства: заключение физико-химической экспертизы № 37 от 23.01.2018 г. и фоноскопической экспертизы № №11765,11766 от 22.12.2017 года

( т.5 л.д. 185-187, т. 5 л.д. 200-217);

исключить из приговора вывод суда о наличии в действиях ФИО1 отягчающего наказание обстоятельства «умышленное совершение преступления сотрудником органов внутренних дел», в связи с чем, смягчить ФИО1 дополнительное наказание в виде лишения права занимать в правоохранительных органах должности, связанные с осуществлением функций представителя власти, выполнением организационно-распорядительных и административно-хозяйственных функций до 1 года 6 месяцев;

на основании ч. 5 ст. 72 УК РФ зачесть в срок отбывания основного наказания срок задержания ФИО1 с 15.03.2016 г. по 17.03.2016 г., а также нахождения его под домашним арестом с 17.03.2016 г. по 28.02.2017 г и смягчить назначенное ФИО1 основное наказание в виде штрафа до пятнадцатикратной суммы взятки, то есть в сумме 450 000 рублей;

вещественные доказательства: диск DVD+R фирмы «Verbatim» № PAPA16SK19112485, диск CD-R фирмы «TDK» № ZBA208303324RF06, диск CD-R фирмы « TDK» № LH3167SE03041802D2 хранить при материалах уголовном деле;

чем частично удовлетворить апелляционные жалобы осужденного ФИО1 и его защитника Анохиной И.А.

в остальной части приговор Советского районного суда г. Липецка от 27 февраля 2019 года оставить без изменения, апелляционное представление государственного обвинителя Коробовой Е.И., апелляционные жалобы осужденного ФИО1 и его защитника Анохиной И.А. – без удовлетворения.

Председательствующий: Новичков Ю.С.

/подписи/

Судьи: Дедова С.Ю.

Корнякова Ю.В.

Верно: судья-докладчик Дедова С.Ю. -