Гражданский кодекс часть 1

рассмотрела в открытом судебном заседании 05 марта 2018 года материалы уголовного дела по апелляционной жалобе осужденного Жамбулова Куанышпая Жамбуловича и его защитника Хворовой О.А. на приговор Октябрьского районного суда г. Омска от 06 декабря 2017 года, в соответствии с которым

Жамбулов Куанышпай Жамбулович, <...> года рождения, уроженец <...>, ранее судимый

30.10.2006 года Центральным районным судом г.Омска с учетом изменений, внесенных постановлением Октябрьского районного суда г.Омска от 11.10.2011 года, Октябрьского районного суда г.Омска от 20.07.2012 года, по ч.2 ст.159 УК РФ (в редакции ФЗ № 26 от 07.03.2011 года), ч.2 ст.69 УК РФ к 2 годам 1 месяцу лишения свободы,

23.05.2007 года Кировским районным судом г.Омска с учетом изменений, внесенных определением Омского областного суда от 12.07.2007 года, постановлением президиума Омского областного суда от 05.04.2010 года, постановлением Октябрьского районного суда г.Омска от 11.10.2011 года и 20.07.2012 года, по ч. 2 ст. 159 УК РФ (в редакции ФЗ № 26 от 07.03.2011 года), ч. 4 ст. 159 УК РФ (в редакции ФЗ № 26 от 07.03.2011 года), ч. 3 ст. 69 УК РФ, на основании ч. 5 ст. 69 УК РФ путем частичного сложения назначенного наказания и наказания по приговору от 30.10.2006 года к 7 годам 7 месяцам лишения свободы,

18.12.2007 года Ленинским районным судом г.Омска с учетом изменений, внесенных определением судебной коллегии по уголовным делам Омского областного суда от 10.04.2008 года, постановлением Президиума Омского областного суда от 14.02.2011 года, постановлением Октябрьского районного суда г.Омска от 10.04.2008 года, постановлением президиума Омского областного суда от 14.02.2011 года, постановлением Октябрьского районного суда г.Омска от 11.10.2011 года и 20.07.2012 года, по ч. 4.ст. 159 УК РФ (в редакции ФЗ № 26 от 07.03.2011 года), ч.4 ст.150 УК РФ, ч.1 ст.159 УК РФ, ч.3 ст.69 УК РФ и ч.5 ст.69 УК РФ путем частичного сложения назначенного наказания и наказания по приговору от 23.05.2007 года к 11 годам 3 месяцам лишения свободы,

30.09.2010 года Центральным районным судом г. Омска с учетом изменений, внесенных постановлением президиума Омского областного суда от 04.07.2011 года, постановлением Октябрьского районного суда г.Омска от 11.10.2011 года и 20.07.2012 года, по ч.4 ст.159 УК РФ (в редакции ФЗ № 26 от 07.03.2011 года), ч.4 ст.150, ст.64, ч.3 ст.69, ч.5 ст.69 УК РФ путем частичного сложения назначенного наказания и наказания по приговору от 18.12.2007 года к 12 годам лишения свободы,

освободившийся 30.07.2013 года на основании постановления Октябрьского районного суда г.Омска от 19.07.2013 года условно-досрочно на 5 лет 2 месяца 9 дней,

осужден

по п. «а» ч. 3 ст. 158 УК РФ к 3 годам лишения свободы,

по п. «в» ч.2 ст.158 УК РФ к 2 годам лишения свободы,

на основании ч.3 ст.69 УК РФ по совокупности преступлений путем частичного сложения наказаний к 4 годам лишения свободы,

в соответствии со ст.70 УК РФ по совокупности приговоров путем частичного присоединения неотбытой части наказания по приговору Центрального районного суда г.Омска от 30.09.2010 года к 7 годам лишения свободы с отбыванием наказания в исправительной колонии строгого режима. Срок наказания исчислен с 06.12.2017 года с зачетом времени содержания под стражей с 06.11.2015 года по 30.12.2015 года и с 11.02.2016 года по 05.12.2017 года.

Взысканы с Жамбулова К.Ж. в доход федерального бюджета процессуальные издержки в размере 62 100 рублей за оказание юридической помощи адвокатом.

Заслушав доклад судьи Винклер Т.И., выслушав мнение осужденного Жамбулова К.Ж. в режиме видеоконференцсвязи, его адвоката Хворовой О.А., поддержавших доводы апелляционных жалоб в полном объеме, выступление прокурора Митякина В.В., возражавшего против удовлетворения апелляционных жалоб, судебная коллегия

УСТАНОВИЛА:

В соответствии с приговором, Жамбулов К.Ж. признан виновным и осужден за кражу <...> имущества потерпевшего Р.Н.В. на сумму 7 500 рублей, совершенную с незаконным проникновением в жилище, а также за кражу <...> имущества М.Н.М. на сумму в 24 000 рублей, с причинением значительного материального ущерба, при обстоятельствах, подробно изложенных в приговоре.

В судебном заседании Жамбулов К.Ж. вину не признал.

В апелляционной жалобе (основной и дополнительной) адвокат Хворова О.А. выражает несогласие с приговором, утверждая о том, что Жамбулов К.Ж. преступлений, в совершении которых обвиняется, не совершал. Полагает, что вина Жамбулова К.Ж. в инкриминируемых ему преступных деяниях, не доказана.

Оспаривая приговор в части осуждения Жамбулова по факту хищения имущества Р, ссылается на его позицию, согласно которой тот утверждал о совершении кражи его знакомым <...> Указывает, что именно <...><...> принес домой к Жамбулову 2 сотовых телефона и радиоприемник. Полагает недостоверными показания Ш, утверждавшего о том, что Ж. принес это имущество, а не он, поскольку показания свидетеля сомнительны и достаточно противоречивы. Считает, что <...> оговорил Жамбулова, желая уйти от уголовной ответственности. В подтверждение невиновности осужденного ссылается на показания свидетеля <...> в суде, подтвердившего, что именно он отдал один из телефонов таксисту, а не Жамбулов, а второй телефон продал, а также признал факт совершения еще одного преступления, за которое в настоящее время отбывает наказание, в то время, когда проживал у Жамбулова. Ссылается на обстоятельства подписания <...> протокола изъятия у него одной кожаной перчатки, полагая, что это является подтверждением его причастности к краже имущества потерпевшего Р

Не соглашаясь с выводами суда о виновности Жамбулова, ссылается на необоснованность оглашения и изложения в приговоре показаний потерпевших Р и М, а также свидетеля <...>, данных в ходе предварительного следствия, поскольку это допустимо только в том случае, если подсудимому была предоставлена возможность оспорить показания на следствии. Обращает внимание на то, что показания потерпевшего Р и свидетеля <...> положенные судом в основу приговора, были оглашены в судебном заседании при наличии возражений стороны защиты, а очных ставок у Жамбулова с названными лицами проведено не было. Считает, что Жамбулов был лишен возможности задать вопросы этим лицам, то есть оспорить их показания.

Считает, что приговор основан на недопустимых доказательствах, поскольку Ж. явку с повинной написал под давлением сотрудников полиции, по этой же причине подписывал иные документы. Оспаривает состоятельность утверждений суда о том, что оперуполномоченный <...> разъяснял Жамбулову его право иметь адвоката, со ссылкой на показания этого свидетеля в суде. Отмечает, что таких показаний <...> не давал, и из содержания явки с повинной видно, что ему не разъяснялись права, вытекающие из ч.1.1 ст.144 УПК РФ. Обращает внимание, что из пояснений Жамбулова следует факт написания явки с повинной под давлением оперативных сотрудников и без разъяснения ст.51 Конституции РФ. Отмечает отсутствие в описательно-мотивировочной части приговора указания на явку с повинной Жамбулова.

Полагает о недопустимости показаний <...>, поскольку не допускается восполнение доказательств путем допроса сотрудников органов, осуществляющих оперативно-розыскные мероприятия, если они получены с нарушением закона.

Считает недопустимыми доказательства, полученные с участием свидетеля <...> поскольку она подтвердила факт опознания Жамбулова без участия понятых.

Оспаривает допустимость протокола проверки показаний на месте Жамбулова от 06.11.2015 года, поскольку он был составлен без участия понятых. Поддерживает позицию осужденного о несоответствии содержания протокола фактическим обстоятельствам, поскольку Ж. не смог показать место, где лежали сотовые телефоны, заявлял о том, что кражу не совершал, был лишен возможности внести замечания в протокол этого следственного действия. Утверждает о том, что протокол был составлен дома у Жамбулова и значительно позже времени, указанного в нем. Считает, что суд эти обстоятельства не проверил и необоснованно отказал в просмотре видеозаписи проверки показаний на месте.

Обращает внимание на производство обыска в жилище Жамбулова, куда следователь зашел без его согласия. Отмечает, что из протокола обыска не видно, во сколько начался и закончился обыск, проведен ли был вообще, где и кем. Настаивает на нарушении прав Жамбулова судом, отказавшим в исследовании видеозаписи протокола обыска в жилище, несмотря на то, что такая запись велась.

Ставит под сомнение допустимость протокола допроса Жамбулова в качестве подозреваемого 06.11.2015 года и протокола допроса в качестве обвиняемого от 07.11.2015 года. Считает нелогичным содержание показаний Жамбулова, что, по мнению защиты, свидетельствует о том, что показаний он не давал. В частности, отмечает, что из протокола допроса следует, что резким движением руки Ж. дернул входную дверь и повредил одну из петель навесного замка, что противоречит данным материалов уголовного дела о механизме повреждения петель замка и показаниям потерпевшего Р о том, что петли замка были перекусаны, показаниям свидетеля Р о том, что петли были срезаны. Отмечает показания названных лиц о том, что на снегу имелись следы двух пар ног. Указывает об отсутствии должной судебной оценки всех показаний Жамбулова, данных в ходе предварительного следствия. так как в последующих показаниях Ж. отрицал факт хищения имущества Р

Оспаривает приговор в части осуждения Жамбулова по факту хищения имущества М

Ссылаясь на позицию осужденного, утверждавшего о том, что ноутбук потерпевшей он сдал в ломбард с ее согласия и под условием последующего выкупа, о чем сообщал М посредством СМС, указывая о том, за какую сумму он заложил ноутбук, отмечает, что данная информация не была проверена и опровергнута судом. Объясняет невозможность своевременного выкупа Жамбуловым ноутбука тем, что он мог только частично оплатить его стоимость, при том не знал, что потерпевшая обратилась в полицию.

Полагает о незаконности действий суда, огласившего показания потерпевшей М при отсутствии согласия на это со стороны защиты. Считает, что тем самым суд лишил Жамбулова возможности задать вопросы потерпевшей. Оспаривает выводы суда, положившего в основу приговора показания М, полагая, что имелась реальная возможность допроса потерпевшей в суде. Так, отмечает, что М самостоятельно принесла заявление о невозможности своего участия в заседании в суд, что явилось основанием для оглашения ее показаний. Полагает, что допрос М являлся необходимым с учетом противоречивости ее показаний, позиции Жамбулова, отрицающего вину, и в условиях отсутствия других доказательств.

Расценивает достоверной позицию осужденного о наличии согласия потерпевшей на сдачу в ломбард ноутбука, соглашаясь с утверждениями Жамбулова о том, что такое желание у потерпевшей возникло после совместного употребления спиртного, так как М разрешила заложить ноутбук в целях приобретения спиртных напитков и на условиях его последующего выкупа. Обращает внимание, что между, инвалидом М у которой имелись сложности в обслуживании, с Жамбуловым сложились доверительные отношения, он помогал ей материально и физически, ухаживал за ней, оказывал поддержку после операции, делал ремонт, купил за свои средства инвалидное кресло. Настаивает на том, что заявление М написала под давлением матери под воздействием ее угроз о помещении в интернат.

Оспаривает признак значительности причиненного М ущерба, отмечая, что вопрос о материальном положении потерпевшей не выяснялся, как и наличие у нее иждивенцев и собственности, не обсуждались вопросы, связанные с тем, поставило ли хищение имущества потерпевшую в сложное материальное положение.

Полагает о нарушении процедуры задержания Жамбулова, предусмотренной ст.92 УПК РФ, по подозрению в совершении кражи имущества потерпевшего Р, поскольку более 3 часов до составления протокола задержания осужденный находился в ПП «Октябрьский». Обращает внимание на то, что Жамбулов был доставлен в отдел полиции <...> около 15 часов, после чего с его участием была проведена проверка показаний на месте в период с 21 часа до 21 часа 39 минут, а также был произведен обыск в его жилище, который был закончен в 23 часа 30 минут. Отмечает противоречия при указании времени составления протокола допроса Жамбулова в качестве обвиняемого, высказывая сомнения относительно производства этих следственных действий. Полагает, что Жамбулов фактически не допрашивался, так как в 23 часа 45 минут был конвоирован в ИВС, что находит подтверждение материалами дела. Считает, что суд необоснованно не принял во внимание сведения, содержащиеся в ответе начальника ОБО и КОП УМВД России по г.Омску <...> поскольку на основании ст.ст.84, 86 УПК РФ документы являются доказательствами, а их содержание согласовано с протоколом личного обыска Жамбулова <...>, проведенного сотрудником полиции <...> при поступлении осужденного в распоряжение конвоя, с записью № <...> в журнале учета лиц, доставленных в дежурную часть ПП «Октябрьский», согласно которой <...> в 23 часа 50 минут Ж. К.Ж. был передан сотрудникам конвоя.

Оспаривает соблюдение процедуры задержания Жамбулова по подозрению в совершении кражи имущества потерпевшей М Отмечает, что фактически Жамбулов был задержан 10.02.2016 года по ул.Харьковская д.17 кв.37 в г.Омске и доставлен в ПП «Октябрьский» УМВД России по г.Омску к следователю Логиновой в 23 часа 39 минут о\у <...>, а протокол задержания был составлен в 12 часов 25 минут 11.02.2016 года, то есть спустя 13 часов, а не 3 часа, как это предусмотрено ч.1 ст.92 УПК РФ. Обращает внимание, что в протоколе не указано ни место, ни время фактического задержания осужденного, что является нарушением ч.2 ст.92 УПК РФ. Ссылается на то, что дата и время фактического задержания 10.02.2016 года подтверждены документами, приобщенными к материалам дела в судебном заседании. Утверждает, что в целях склонения к даче признательных показаний осужденный был подвергнут жестокому обращению и унижению в условиях задержания, поскольку ему не давали пищу, не предоставляли времени на отдых. Обращает внимание, что Жамбулов был психологически подавлен, отказывался от предъявления обвинения в ночное время, требовал переводчика, что подтверждено материалами дела, однако ночью у него была проведена очная ставка с М, при том в присутствии оперативных сотрудников и в условиях, когда он не имел статуса обвиняемого. Отмечает, что следователь <...> удовлетворила его ходатайство об истребовании и сохранности видеозаписи с камер наблюдения в отделе полиции в период 10-11.02.2016 года, однако в дальнейшем эти записи были уничтожены. Считает незаконным решение суда, отклонившего ходатайство о признании незаконными действий следователя, не исполнившего своего решения.

Настаивает на нарушении прав Жамбулова, отмечая, что не все его ходатайства были судом рассмотрены, несмотря на то, что они в 7 томе все содержатся. Полагает, что в нарушение принципа состязательности сторон суд лишил Жамбулова права на предоставление доказательств, поскольку его ходатайства немотивированно были судом оставлены без удовлетворения. Считает, что Ж. был лишен права допрашивать показывающих против него свидетелей и права на вызов лиц, свидетельствующих в его пользу, полные данные которых он указывал в ходатайстве.

Указывает на допущенные органами следствия нарушения требований уголовно-процессуального законодательства.

Так, считает нарушенным право Жамбулова быть незамедлительно и подробно уведомленным на понятном ему языке о характере и основаниях предъявленного ему обвинения. Отмечает, что Ж. неоднократно в ходе предварительного и судебного следствия ходатайствовал о предоставлении ему переводчика с русского языка на казахский язык, о переводе процессуальных документов на казахский язык, в чем ему было необоснованно отказано.

В жалобе ссылается на то, что Ж. содержал семью, 3 детей, воспитанием которых занимался, что документально подтверждено, что он работал, в следственном изоляторе получил серьезное заболевание, нуждается в постоянном приеме лекарств и лечении.

Оспаривает решение о взыскании с Жамбулова процессуальных издержек за оказание юридической помощи, поскольку осужденный заявлял об отказе от услуг защитника, но отказ не был удовлетворен, что подтверждается соответствующим заявлением в деле. Считает, что приговор в этой части противоречит выводам суда об отсутствии у Жамбулова источника дохода, изложенным в ряде судебных решений, соответственно, об отсутствии материальной возможности оплачивать услуги защитника.

Просит приговор отменить и вынести оправдательный приговор.

В апелляционной жалобе (основной и дополнительной) осужденный Ж. полагает приговор, а также ряд постановленных в ходе судебного следствия промежуточных решений, незаконными и необоснованными. В поданных обращениях утверждает о своей невиновности.

Оспаривая приговор в части осуждения по факту хищения имущества Р выражает несогласие с выводами суда о допустимости протокола осмотра жилища потерпевшего. Ставит под сомнение участие понятых <...> и <...> при осмотре места происшествия <...>, отмечая, что свидетель Р.Н.Н. утверждала, что при осмотре понятых не было, и из оглашенных показаний <...> и <...> не следует, что они участвовали при осмотре дома Р Отмечает, что видеофиксация следственного действия не применялась.

Настаивает на недопустимости протокола проверки показаний на месте от 06.11.2015 года. Указывает на то, что в ходе проведения следственного действия потерпевший Р не был предупрежден об уголовной ответственности за дачу ложных показаний, а содержание протокола не соответствует действительности, о чем он делал замечания. Утверждает о том, что не мог показать место, где лежали телефоны, и это за него сделал потерпевший. Считает, что протокол сфабрикован и подписан в 23 часа 15 минут, при том у него дома, а не у потерпевшего Р и не в 21 час 39 минут. Указывает на то, что судом отказано в просмотре видеозаписи этого следственного действия, соответственно, не проверены его доводы о фальсификации протокола. Оспаривает выводы суда о том, что в ходе проверки показаний на месте были понятые, и он не делал замечаний относительно хода следственного действия, так как такие суждения опровергаются материалами уголовного дела.

Оспаривает допустимость показаний свидетеля <...>, ссылаясь на фальсификацию протокола ее допроса. Настаивает на том, что о\у <...> находился с ним в период, когда проводилась проверка показаний на месте, с 20 часов 50 минут до 23 часов 30 минут <...>, по <...> г.Омске, потому не мог в 21 час 00 минут допрашивать свидетеля <...> в СО ПП «Октябрьский», как это указано в протоколе ее допроса. Считает, что оперативный сотрудник не мог свидетеля <...> допрашивать, являясь участником оперативно-розыскных мероприятий по уголовному делу. Дает собственную оценку показаниям свидетеля <...> (<...>) и отмечает ее утверждения о том, что в ходе его опознания свидетелем не было понятых и защитника. В этой связи отмечает допущенных нарушения процедуры опознания с участием Е

Отмечает, что показания оперуполномоченного <...> и потерпевшего Р.Н.В. вопреки требованиям ч.2.1 ст.281 УПК РФ, суд огласил, несмотря на его возражения, и невозможность оспорить их в ходе предварительного следствия, так как очной ставки с названными лицами проведено не было.

Оспаривает законность и обоснованность постановленного приговора в части осуждения по факту хищения имущества Р, обращая внимание на нарушение его права на допрос показывающих против него свидетелей, а также на вызов и допрос лиц, свидетельствующих в его пользу. Считает, что судом нарушен принцип состязательности сторон, поскольку трижды суд отклонял его ходатайства о вызове свидетелей, соответственно, он был лишен возможности вызвать лиц, подтверждающих его невиновность. Отмечает, что, напротив, стороне обвинения суд оказывал содействие в вызове свидетелей путем оформления принудительного привода.

Считает о недопустимости всех доказательств, собранных в ходе его задержания 06.11.2015 года, полагая о его незаконности.

Настаивает на том, что под давлением со стороны оперативных сотрудников и без разъяснения положений ч.1.1 ст.144 УПК РФ и всех его прав, в частности, права не свидетельствовать против себя, иметь адвоката, обжаловать действия оперативного сотрудника <...> в 16 часов 30 минут была написана явка с повинной, при том под диктовку. Обращает внимание, что <...> по подозрению в хищении имущества Р был задержан в селе <...> в 12 часов <...>, что подтверждено его показаниями и гражданской жены <...> а также оперуполномоченного <...> после чего не позднее 15 часов он был доставлен в ПП «Октябрьский», а протокол задержания составлен в 19 часов 40 минут <...>, то есть спустя 4 часа 40 минут после его фактического задержания и в срок, превышающий 3 часа, при том без указания времени и места задержания. Указывает, что к нему применялись спецсредства в виде наручников. В этой связи считает, что не могут использоваться в качестве доказательства его явка с повинной и показания оперуполномоченного <...> основанные на этой явке.

Ссылается на допущенные в ходе следствия нарушения требований ч.1 ст.172 УПК РФ, согласно которых обвинение должно быть предъявлено лицу не позднее 3 суток со дня вынесения постановления о привлечении его в качестве обвиняемого в присутствии защитника, если он участвует в уголовном деле. Утверждает о том, что обвинение по факту кражи имущества Р ему было предъявлено только <...>, несмотря на вынесение постановления о привлечении в качестве обвиняемого <...>. Полагает нарушенным его право быть незамедлительно и подробно уведомленным на понятном ему языке о характере и основаниях предъявленного ему обвинения. Считает, что таким образом обвинение было ему предъявлено второй раз следователем <...> ввиду допущенных <...> нарушений. Настаивает на том, что следователь <...> сфабриковал постановление о предъявлении ему обвинения в период с 23 часов 55 минут <...> до 00 часов 10 минут <...>, а также протокол его допроса в качестве обвиняемого <...> в период с 00 часов 10 минут до 00 часов 35 минут, так как фактически обвинение ему не предъявлялось и он не допрашивался, поскольку в 23 часа 50 мину <...> был передан был сотрудникам ОБО и КОП УМВД России по г.Омска и был этапирован в ИВС, что подтверждено документально им в судебном заседании. Оспаривает обоснованность решения суда, отказавшегося рассматривать его ходатайства, заявленные <...> и <...>, в которых ставился вопрос о признании незаконными действий следователя <...> при предъявлении обвинения и допросу по факту хищения имущества Р

Оспаривает обоснованность его осуждения на основе названных выше доказательств, отрицая принадлежность подписей в процессуальных документах. Выражает несогласие с суждениями суда о принадлежности ему подписей в документах, ссылаясь на то, что судья не является экспертом, а почерковедческая экспертиза не была проведена, и об этом не ходатайствовал прокурор. Считает, что суд обязан был согласиться со стороной обвинения и направить материалы в связи с его заявлениями о фальсификации доказательств для проведения проверки в порядке ст.144 УПК РФ, о чем он ходатайствовал письменно и ставил вопрос о принятии по результатам проверки решения о допустимости таких доказательств.

Утверждает что все следственные действия 06.11.15 года были проведены без участия адвоката Р.С.Н. о чем в подтверждение доводов суду был представлен ответ из адвокатской палаты, подтверждающий, что за его защиту адвокат вознаграждения из бюджета не получал, а соглашения с Р им не заключалось. Считает необоснованным отказ суда истребовать материалы проверки в отношении адвоката, а также выписку из журнала учета посетителей СО ОРПТНО из ПП «Октябрьский» о времени посещения защитником отдела полиции в целях участия в следственных действиях.

Выражая несогласие с выводами суда о соблюдении процедуры его задержания 06.11.2015 года, ссылается в подтверждение своих доводов на ответы начальника ОБО и КПО УМВД России по г.Омску <...> от <...> и <...>, согласно которых в 23 часа 50 минут <...> он уже убыл из ПП «Октябрьский». Не соглашается с выводами суда о том, что ответ <...> может содержать неточности, поскольку в силу положений ст. ст. 84, 86 УПК Ф документы являются доказательствами, которые он был вправе представить суду. Отмечает согласованность ответа <...> с содержанием протокола его личного обыска от <...>, проведенного в 23 часа 50 минут, с содержанием ответа начальника ПП «Октябрьский» УМВД России по г.Омску <...> о том, что в 23 часа 50 минут <...> он был водворен сотрудником УР ПП «Октябрьский» в спецмашину дежурной части и передан конвою. Оспаривает состоятельность выводов суда в рассматриваемой части о неточностях в представленных им ответах и ссылается на то, что сторона обвинения указанные им факты в судебном заседании не оспаривала, однако суд по собственной инициативе стал опровергать их.

Утверждает о фальсификации следователем протокола очной ставки его с <...><...>, что последний подтвердил. Указывает об отсутствии судебной оценки в приговоре этих обстоятельств.

Оспаривает решение суда, отказавшего в признании незаконным протокола допроса несовершеннолетнего сына Ж.К.Ж. ввиду нарушения требований ст.191 УПК РФ. Указывает, что следователем не были разъяснены несовершеннолетнему Ж.А.К. положения ст.51 Конституции РФ, его сыну запретили пользоваться диктофоном. Полагает, что протокол составлен неразборчивым почерком, лишающим возможности его прочесть, что повлекло его подписание сыном без прочтения содержания. Отмечает показания сына, не подтвердившего по этой причине показания, данные им на следствии. Обращает внимание на показания сына о том, что телефон принес в дом именно <...>, и ему отец отдал свои кожаные перчатки с мехом.

Считает незаконным возбуждение уголовного дела по факту кражи у Р обращая внимание на искажение судом смысла заявления потерпевшего и считая, что потерпевший не излагал обстоятельств хищения телефонов и проникновении в его дом. В этой связи, полагает, что заявление не могло являться основанием для возбуждения уголовного дела. Считает, что объяснения, полученные в рамках проверки, составлены с нарушением ч.1.1 ст.144 УПК РФ, так как не было разъяснено лицам, которых опрашивали, право иметь адвоката и право на обжалование действий сотрудников полиции.

Выражает несогласие с постановленным приговором в части осуждения по факту хищения имущества Р, отмечая, что показания потерпевшей являются единственными, доказывающими его причастность к совершению преступления. Утверждает о том, что заложил ноутбук с согласия потерпевшей, а на вырученные денежные средства с Р приобрели спиртное и сигареты, при том 500 рублей отдали матери потерпевшей.

Оспаривает законность и обоснованность принятого судом по ходатайству гособвинителя решения об оглашении показаний потерпевшей Р, настаивая на реальной возможности ее участия в судебном заседании. Обращает внимание, что Р проживает в городе Омске, а на лето уезжает в <...>, <...> и <...> ожидала в помещении суда проведения видеоконференцсвязи с Октябрьским районным судом г.Омска, что не состоялось по причине ухудшения его состояния здоровья.

Считает, что показания Р противоречивы, чему суд в приговоре не дал оценки. Полагает недопустимым протокол очной ставки его с Р так как следственное действие было проведено формально, в первый день его задержания, в условиях, когда он сутки не спал, не был ознакомлен с показаниями потерпевшей, ему не было предъявлено обвинение. Утверждает о том, что на очной ставке присутствовала мама потерпевшей, испугавшись угроз которой Р было написано заявление о краже ноутбука. Указывает о присутствии на очной ставке оперативного сотрудника, который не дал возможности задать вопросы и не позволил потерпевшей сказать правду.

Считает незаконными действия следователя, поскольку в ночное время с <...> на <...> ему было предъявлено обвинение, в нарушение требований ч.3 ст.164 УК РФ. Обращает внимание на то, что производство этого следственного действия в ночное время не могло быть признано не терпящим отлагательства.

Полагает о недопустимости протокола его допроса 11.02.2016 года и постановления о привлечении в качестве обвиняемого.

Ссылается на нарушение его права на защиту в ходе следствия, поскольку с <...> для защиты его интересов была назначена адвокат Хворова, однако <...> обвинение было предъявлено с участием защитника С.Л.А. несмотря на его отказ и наличие замечаний по этому поводу.

Полагает необоснованным отказ суда в подтверждение его доводов о невиновности истребовать детализацию телефонных соединений и переписку с потерпевшей посредством СМС, подтверждающую обстоятельства, при которых он закладывал ноутбук за 6 000 рублей и в течение 10 дней должен был выкупить его, на что получил от потерпевшей положительный ответ.

Считает недопустимым доказательством протоколы изъятия квитанции на скупочные ценности, подтверждающие сдачу ноутбука в ломбард, и изъятия самого ноутбука, поскольку доказательства получены в нарушение требований ч.3.1 ст.183 УПК РФ, при том неуполномоченным на то лицом. Отмечает, что не были вызваны и опрошены в судебном заседании оперуполномоченный <...> и понятые. Обращает внимание, что при изъятии ноутбука не был привлечен специалист. Полагает, что суд необоснованно отклонил заявленное им <...> ходатайство о недопустимости этих доказательств. Отмечает, что они получены не в порядке, предусмотренном уголовно-процессуальным законодательством, а на основании ст.16 Закона «О Полиции» и положений КоАП РФ, несмотря на то, что изъяты были в 15 часов 40 минут <...>, а уголовное дело возбуждено в 14 часов 15 минут в тот же день. Отмечает что при изъятии понятым были разъяснены права, предусмотренные ст.25.7 и ст.27.7. КоАП РФ, а не права, указанные в ст.60 УПК РФ и ч.ч.1.1 ст.144 УПК РФ. Оспаривает не только отказ суда удовлетворить его ходатайство, но и суждения суда о допущенной технической ошибке, высказанные по собственной инициативе судом.

Ссылается на п.6 ч.1 ст.40.2 УПК Ф о праве следователя поручать должностным лицам органа дознания исполнение письменных поручений следователя, дознавателя о проведении оперативно-розыскных мероприятий, о производстве отдельных следственных действий, об исполнении постановлений о задержании, приводе, заключении под стражу и о производстве иных процессуальных действий, а также об оказании содействия при их осуществлении, настаивает на получение оперуполномоченным <...> вышеназванных доказательств при отсутствии полномочий на это. Отмечает, что поручение следователем было направлено непосредственно сотруднику ОУР ПП «Октябрьский» УМВД России по г.Омску <...> а также сотрудникам ОУР ПП «Чкаловский» УМВД России по городу Омску, по установлению местонахождения похищенного имущества и производства выемки из ломбарда ноутбука. Отмечает что в деле отсутствуют данные о поручениях, выданных начальником ПП «Октябрьский» <...> в адрес оперуполномоченной <...> то же время, ссылается на постановление следователя в адрес начальника ПП «Октябрьский» <...> о направлении поручения сотрудникам ОУР ПП «Чкаловский» УМВД России по г.Омску, которые ему не подчиняются. Считает, что по этой причине в деле нет такого поручения от имени начальника ПП «Октябрьский». Отмечает, что относительно изъятия ноутбука <...> не имеется на поручении резолюции ее начальника.

Ставит под сомнение соответствие процедуры его задержания требованиям, предусмотренным ст.92 УПК РФ, по подозрению в совершении кражи имущества М поскольку фактически он был задержан у нее <...> по <...> г.Омске, что подтверждено документально. Отмечает, что оперуполномоченным <...> он был доставлен в 23 часа 30 минут в ПП «Октябрьский», где в течение 13 часов содержался под стражей без составления официальных документов и только <...> в 12 часов 25 минут следователем <...>. был составлен протокол его задержания в порядке ст.91 УПК РФ, в котором не было указано ни времени, ни места его фактического задержания, а также мотивов и оснований, явившихся поводом для его задержания. Обращает внимание, что он имел к протоколу задержания замечания и обращался с письменными ходатайствами относительно разъяснения прав и положений ст.51 Конституции РФ и предоставления переводчика к следователю, которые не были приобщены к делу. Считает, что следователь уничтожила его ходатайства, заявленные при задержании <...>. Полагает, что суд проигнорировал его утверждения о приобщении при составлении протокола задержания ряда его письменных ходатайств.

Отмечая, что закон запрещает осуществление действий и принятие решений, унижающих честь и достоинство участника уголовного судопроизводства, либо создающие опасность для его жизни и здоровья, ссылается на свои ходатайства, представленные в т. 2 л.д.227- 228, т.3 л.д.3-4, и отказ следователя в период с 12 часов 25 минут до 23 часов <...> предоставить ему питание, возможность сна и телефонного звонка гражданской супруге <...> Указывает, что фактически ходатайства были рассмотрены только спустя трое суток <...>, когда он уже находился в СИЗО.

Считает, что суд должен был вынести решение о признании его задержания по подозрению в хищении имущества М незаконным. Указывает, что при рассмотрении жалобы в порядке ст.125 УПК РФ, следователь <...> подтвердила факт его задержания <...>, тогда как процессуально оформила его задержание <...> и только в 01 час 00 минут <...> он был направлен в ИВС. Отмечает, что в судебное заседание <...> им были предоставлены ответы от <...> ВРИО заместителя начальника УМВД России по г.Омску <...> и начальника ПП «Октябрьский» УМВД России по г.Омску <...> о том, что поводом для выезда на его задержание послужило возбужденное дело по факту хищения имущества М, в совершении которого он подозревался, а выезжал на задержание о\у <...> доставлявший его в отдел полиции.

Ссылаясь на заявленные <...> и <...> ходатайства о признании незаконным протокола задержания от <...> и недопустимыми всех доказательств, полученных в период с <...> по <...>, оспаривает судебное решение об отказе в его удовлетворении.

Указывает о желании вызвать и допросить свидетелей <...><...>., <...>. <...> в чем ему было отказано. Обращает внимание на то, что было нарушено его право на вызов свидетелей.

Оспаривает выводы суда о доказанности его вины по факту хищения ноутбука <...> показаниями свидетелей, так как ни одного свидетеля представлено суду не было.

Отмечает нарушения, допущенные при расследовании уголовного дела, обращая внимание на то, что <...> два уголовных дела были изъяты у следователя <...> ее руководителем и соединены в одно производство, однако объединенное дело не было принято следователем к производству, то есть все следственные действия проведены неуполномоченным лицом, что влечет отмену приговора.

Отмечает, что после ознакомления с делом им заявлялось ходатайство о рассмотрении дела коллегией из трех судей, что не было предметом рассмотрения суда.

Оспаривает состоявшееся судебное решение о назначении судебного заседания по результатам предварительного слушания, в части, в соответствии с которой ему было отказано в удовлетворении его ходатайства об исключении доказательств со ссылкой на вступившее в законную силу решение от <...>. Указывает о том, что он оспаривал промежуточное судебное решение от <...>, наряду с приговором, который был отменен. В этой связи считает, что отмена приговора влечет отмену и всех вынесенных в рамках судебного следствия решений. Обращает внимание также на то, что судья Зубрилов отклонил его дополнительные ходатайства на предварительном слушании об исключении отдельных доказательств.

Указывает, что в ходе предварительного и судебного следствия при даче показаний и в прениях он неоднократно требовал предоставить ему переводчика и изъявлял желание пользоваться родным казахским языком для того, чтобы более эффективно отстаивать свои интересы, в чем ему необоснованно было отказано. Полагает, что это является основанием для отмены постановленного приговора.

Утверждает о нарушении его права на защиту, поскольку 7 его ходатайств, которые содержатся в материалах тома 7, не оглашены, не внесены в протокол судебного заседания, и не рассмотрены судом.

Оспаривает решение суда об установлении срока ознакомления с материалами уголовного дела, отмечая, что он не успел ознакомиться с томами 5, 6, 8 и 9. Обращает внимание, что предоставить ему копии суд отказался, при том, не учел, что 29 и 30 января 2018 года он участвовал в судебном разбирательстве у судьи Матыцина А.А., при том перенес 2 инфаркта, соответственно, не мог знакомится в указанные дни с материалами уголовного дела.

Выражает несогласие с решением суда о взыскании с него процессуальных издержек в сумме 62 100 рублей за период с <...> и обращает внимание, что на следствии <...> и <...> отказывался от услуг всех адвокатов письменно по причине материального положения. Ссылается на то, что приговор был отменен. Обращает внимание, что судебными решениями о продлении меры пресечения было признано отсутствие у него постоянного источника дохода. Отмечает, что в приговоре указано о том, что он не работает. Ссылается на перенесенные инфаркты, проведенные операции на сердце, на наличие иных заболеваний, на обстоятельства, свидетельствующие о необходимости ограничить физические нагрузки, нуждаемость в дорогостоящем лечении. Ссылается на наличие на иждивении 3 детей, супруги в отпуске по уходу за ребенком.

Оспаривает законность и обоснованность постановленного решения об отклонении его замечаний от 10.01.2018 года на протокол судебного заседания от 11.05.2017 года по 05.10.2017 года, решения об отклонении его замечаний от 12.01.2018 года на протокол судебного заседания от 10.10.2017 года по 06.12.2017 года. Полагает, что с нарушением требований ст.259 УПК РФ составлен протокол, не зафиксированы дословно его ходатайства, из текста упущены слова, что меняет суть заявленных ходатайств и искажает его требования. Указывает, что отдельные ходатайства не внесены в протокол, речь его в прениях искажена. Утверждает о том, что обстоятельства, им изложенные, имели место и подтверждаются его письменными ходатайствами и заявлениями. Просит удостоверить поданные замечания.

Просит дать оценку всем его доводам, приведенным в апелляционных жалобах на промежуточные судебные решения и приговор.

На апелляционные жалобы осужденного Жамбулова К.Ж. и его защитника Хворовой О.А. государственным обвинителем Русиновой А.Р. поданы возражения.

Проверив материалы уголовного дела, обсудив доводы апелляционных жалоб, судебная коллегия находит приговор подлежащим изменению по следующим основаниям.

Выводы суда о доказанности вины Жамбулова К.Ж. в совершении двух краж, одной их них с незаконным проникновением в жилище потерпевшего <...> а второй с причинением значительного материального ущерба потерпевшей М.Н.М. судебной коллегии представляются правильными. Установленные судом обстоятельства, свидетельствующие о том, что Жамбулов в ночное время <...> с целью тайного хищения чужого имущества повредил навесной замок на двери жилого дома своих соседей и проник в их жилище, откуда похитил принадлежащие потерпевшему <...> радиоприемник, а также сотовые телефоны общей стоимостью 7 500 рублей, одним из которых рассчитался с таксистом за поездку, а второй продал, основаны на совокупности добытых стороной обвинения доказательств. В то же время, установленные судом обстоятельства, при которых Жамбулов находился в компании своей знакомой М.Н.М. воспользовался тем, что она легла спать и за его действиями не наблюдает, и в дневное время <...> похитил ее ноутбук стоимостью 24 000 рублей, которым распорядился по своему желанию, сдав его в ломбард по своим документам, чем причинил значительный материальный ущерб потерпевшей, также основаны на всесторонне исследованных и правильно оцененных судом доказательствах в их совокупности.

Оценка доказательствам дана судом в соответствии с требованиями ст.88 УПК РФ. Вопреки доводам апелляционных жалоб осужденного и его защитника, доказательства отвечают требованиям относимости, достоверности, а в совокупности - достаточности для постановления приговора в отношении Жамбулова и его осуждения за совершение двух преступлений корыстной направленности, вину в которых суд обоснованно признал доказанной. Несмотря на утверждения стороны защиты о недопустимости положенных в основу приговора доказательств, обоснованность вины Жамбулова такими доказательствами, содержание которых в приговоре в достаточном объеме приведено, доводами апелляционных жалоб под сомнение не поставлена.

Позицию осужденного, подробно изложенную в апелляционных жалобах, о допущенных оперативными сотрудниками и должностными лицами органов следствия нарушениях, требующих его оправдания, о необъективности суда и проведении судебного следствия с нарушениями уголовно-процессуального законодательства, влекущими отмену состоявшегося приговора в целом, о необоснованности его осуждения за действия, которых он не совершал, убедительной коллегия не находит.

В подтверждение виновности осужденного в совершении кражи имущества <...> суд обоснованно привел в приговоре показания Жамбулова, данные им в качестве подозреваемого и обвиняемого на начальной стадии производства по делу, проверенные посредством выхода на место совершенной им кражи. Вопреки доводам защиты, его показания не лишены логики, а, напротив, подробны в изложении не только относительно имевших место обстоятельств незаконного проникновения в жилище, но и предшествующих краже событий, последующих его действий, связанных с распоряжением похищенным, что позволяет согласиться с тем, что Ж. совершил эту кражу.

Так, будучи допрошенным в качестве подозреваемого с участием адвоката <...>Ж. пояснял о том, что <...> распивал спиртные напитки со своим знакомым <...>, после чего в ночь на <...> решил сходить к соседям и занять денежные средства на приобретение спиртного, однако их дома не оказалась, и он решил проникнуть к ним с целью кражи, после чего резким движением руки дернул дверь и вырвал навес замка, зашел в дом и с тумбочки похитил два сотовых телефона, радиоприемник, на следующий день он обнаружил пропажу перчатки, которую мог обронить в момент кражи у соседа, вторую перчатку оставлял в квартире, где временно проживал <...> (т.1 л.д.52-54), в ходе допроса в качестве обвиняемого осужденный заявил о полном признании им своей вины и сослался на отсутствие каких-либо дополнений к показаниям, данным им в качестве подозреваемого, подробно приведенным им ранее. (т.1 л.д.74-75), в ходе проверки показаний (т.1 л.д.55-58) продемонстрировал, как он в период с 24 часов 00 минут <...> до 01 часа 00 минут с <...> направился к соседу для того, чтобы взять денежные средства в долг, как дважды резким движением дернул дверь с навесным замком, отчего она открылась, как зашел в дом, откуда похитил имущество.

Факт посещения Жамбуловым жилого дома Р подтвержден протоколом осмотра, в ходе которого была изъята мужская перчатка (т.1 л.д.5-16), которая была осмотрена и признана вещественным доказательством (т.2 л.д.86-88). В подтверждение виновности Жамбулова суд обоснованно сослался на эти доказательства, сопоставив их с данными, объективно свидетельствующими о принадлежности утерянной перчатки Жамбулову. Так, суд изложил объективные суждения о достоверности показаний малолетнего Жамбулова А.К., утверждавшего о том, что его отец терял черные кожаные перчатки (т.2 л.д.8-16), а также показаний свидетеля <...> об утере одной из перчаток осужденным Жамбуловым, а также об изъятии второй перчатки из квартиры Жамбулова, в которой он временно проживал (т.1 л.д.240-244, т. 7 л.д.153-154).

В то же время, следующие из первоначальных показаний Жамбулова, из показаний его сына и гражданской супруги, из показаний свидетелей <...> и <...> обстоятельства, при которых Ж. распоряжался похищенным у Р имуществом, как своим собственным, суд сопоставил друг с другом, как того требует закон, и пришел к правильному убеждению в том, что кражу совершил не <...>, о причастности которого утверждает защита, а осужденный Ж.. Так, будучи допрошенным в качестве подозреваемого Ж. в подробностях пояснял о том, что похищенные два сотовых телефона и радиоприемник принес домой, после чего телефон «Самсунг» предлагал купить продавцу круглосуточного магазина «Т.», ездил с этим телефоном до ломбарда, приехав на такси домой, оставлял водителю в залог оплаты этот телефон и просил <...> отнести таксисту телефон «ДНС» в обмен «Самсунга» в качестве оплаты, после чего с <...> ездил до ТК «Лента», где тот продал «Самсунг» водителю такси, затем с Ш ездили на квартиру, предназначенную для временного проживания, куда приезжала его жена <...> и рассчитывалась с таксистом похищенным радиоприемником. Такие же обстоятельства объективно следуют из показаний свидетеля <...> подтвердившей известные ей факты продажи похищенного телефона «Самсунг» Жамбуловым, из показаний свидетеля <...>, подтвердившего факт появления Жамбулова в доме в ночное время с двумя телефонами и радиоприемником, после чего телефон «Самсунг» был ими продан таксисту, телефоном «ДНС» по указанию Жамбулова он рассчитался с таксистом <...> за поездку, а радиоприемником рассчитались с водителем такси, на котором в квартиру Жамбулова в Амуре приезжала <...> из протокола выемки у <...> сотового телефона, принадлежащего Р, из показаний свидетеля <...> о состоявшемся расчете с таксистом похищенным радиоприемником (т.7 л.д.150-151, т.1 л.д.91-93).

Версия Жамбулова о том, что кражу совершил его знакомый <...> отбывающий в настоящее время наказание за преступление корыстной направленности, совершенное в инкриминируемый ему период времени, не оставлена без внимания суда и обоснованно признана не заслуживающей внимания. Такие доводы опровергаются в целом последовательными показаниями <...> данными в период предварительного и судебного следствия, утверждавшего об обратном. Суд допросил свидетеля посредством системы видеоконференцсвязи, с достаточной полнотой изложил показания этого свидетеля. Убедительных обстоятельств, ставящих по сомнение выводы суда о непричастности к совершению кражи свидетеля <...> в апелляционных жалобах не приведено. Доводы осужденного о недопустимости очной ставки с <...> внимания не заслуживают, поскольку ходатайств об оглашении этого доказательств заявлено в суде 1 инстанции не было, и названное Жамбуловым доказательство в обоснование его виновности в совершении преступления не приведено в приговоре.

Согласиться с недопустимостью показаний свидетеля <...> которой осужденный предлагал приобрести похищенный «Самсунг», представленных в т.1 л.д.43-45 и данных оперуполномоченному <...> судебная коллегия не может. Как это видно из протокола судебного заседания, свидетель рассказала об известных ей обстоятельствах продажи телефона в суде и в полном объеме подтвердила ранее данные на следствии показания, содержание которых осужденный не оспаривал. Обстоятельства, при которых проводилось опознание свидетелем Жамбулова, материалами дела подтверждения не находят, поэтому внимания коллегии такие доводы также не заслуживают.

Соответствующая судебная оценка показаниям свидетелей <...> и Жамбулова, находящихся с осужденным в родственных и иных близких отношениях, и изменивших показания в суде, содержится в приговоре и коллегии представляется правильной. Коллегия обращает внимание, что показания <...> и Жамбулова А.К. не вступают в противоречие с показаниями свидетеля <...>, поскольку сын и жена осужденного не утверждали о том, что телефоны и радиоприемник принес в дом <...> так как этого не видели. Объективных доказательств, указывающих на то, что в ходе предварительного следствия к малолетнему свидетелю Жамбулову А.К. сотрудниками полиции применялись непроцессуальные способы воздействия, защитой также не приведено. Суждения суда о получении доказательств с участием Жамбулова А.К., его законного представителя и педагога, подтверждены материалами уголовного дела.

Вопреки доводам жалоб, участие понятых <...> и <...> при осмотре жилого дома потерпевшего Р доводами апелляционной жалобы под сомнение не поставлено. Соответствующих подписи в протоколе следственного действия свидетельствуют о том, что осмотр был проведен с участием потерпевшего, и понятые в осмотре дома участвовали. Обстоятельства, при которых в показаниях, данных в ходе предварительного следствия указанными лицами, отсутствует информация об участии в осмотре места происшествия, как об этом указал Ж., под сомнение выводы суда не ставят, поскольку закон не обязывает следователя производить допрос понятых, а все необходимые сведения, касающиеся осмотра в целях обнаружения следов преступления, выяснения других обстоятельств, имеющих значение для уголовного дела, в процессуальном документе содержатся. Фотосъемка понятых обязательной не является, и на фотографиях, представленных в деле, вообще не изображены участники осмотра, поэтому доводы Жамбулова о том, что фототаблица подтверждает его утверждения об отсутствии понятых, представляются коллегии не состоятельными. Сложившееся у осужденного убеждение об отсутствии понятых представляется коллегии ошибочным ввиду того, что непосредственным участником следственного действия Ж. не являлся.

В связи с доводами защиты о том, что <...> являясь сотрудником ФГКУ 4 отряда ФПС по Омской области, не мог являться понятым, следует отметить, что п.2 ч.2 ст.60 УПК РФ исключает из числа понятых несовершеннолетних, участников уголовного судопроизводства и их родственников, работников органов исполнительной власти, наделенных в соответствии с федеральным законом полномочиями по осуществлению оперативно-розыскной деятельности и предварительного расследования, чего в данном случае не имело места. Указанные осужденным обстоятельства не являются основанием, исключающим участие <...> в ходе проведения следственного мероприятия, несмотря на несогласие с этим защиты. Порядок производства следственного действия органами предварительного следствия нарушен не был.

Оснований сомневаться в зафиксированных в протоколе обстоятельствах, в частности, подтверждающих способ проникновения в дом, о котором показывал Ж., путем повреждения петли навесного замка, у суда не имелось. Возникшее у Р мнение о том, что петля замка была перекусана, на что обращено внимание защиты, основано на субъективном восприятии увиденного свидетелем. Механизм повреждения замка изображен на фотографии (т.1 л.д.13), изученной судом, и позволяет с достоверностью оглашенных судом показаний Жамбулова относительно способа проникновения в жилище, согласиться.

Согласиться с Жамбуловым и признать убедительными его доводы об отсутствии в ходе осмотра дома потерпевшего понятых коллегия не имеет, поскольку из показаний свидетеля Р, как следует из жалобы, таких обстоятельств не следует.

Ошибочное указание судом в приговоре на участие понятых в ходе проверки показаний на месте обоснованность осуждения Жамбулова за кражу имущества Р не ставят. В силу закона участие понятых в проведении проверки показаний обеспечивается по усмотрению следователя, с применением технических средств фиксации хода и результатов следственного действия, как того требует закон. Такой необходимости следователем в данном конкретном случае не усматривалось, что требованиям уголовно-процессуального закона, в частности, п. 1.1 ст.170 УПК РФ, не противоречит.

Вопреки утверждениям защиты, необходимости в просмотре видеозаписи проверки показаний на месте, суд обоснованно не усмотрел, ввиду надуманности утверждений Жамбулова о фальсификации протокола следственного действия. В частности, его доводы об отсутствии адвоката, утверждения о недостоверности содержания, очевидно опровергаются фактом участия в осмотре дома как защитника, так и потерпевшего Р подписи которых в документе имеются. Оснований полагать о недобросовестности действий профессионального защитника, ненадлежащем оказании им юридических услуг, о заинтересованности потерпевшего Р в изобличении осужденного посредством подписания документа с недостоверными данными, у коллегии не возникло.

Отсутствие данных о предупреждении Р об уголовной ответственности за дачу ложных показаний при участии в следственном действии, как об этом указал в жалобе осужденный, на достоверность юридически значимых обстоятельств, следующих из протокола проверки показаний Жамбулова на месте кражи, не повлияло. И таких требований, вопреки мнению осужденного, закон не содержит. Давая оценку доводам защиты в рассматриваемой части, коллегия отмечает, что правом на просмотр видеозаписи осужденный воспользовался при ознакомлении с материалами уголовного дела и выполнении требований ст.217 УПК РФ, к следователю с какими-либо ходатайствами не обращался, при этом отказ суда в просмотре видеозаписи не лишает осужденного в подтверждение своей невиновности ссылаться на протокол проверки показаний на месте, исследованный судом, неотъемлемой частью которого является диск с видеозаписью, приобщенный к материалам дела. Заявления о просмотре видеозаписи проверки показаний на месте в целях подтверждения обстоятельств участия в следственном действии оперуполномоченного <...>, как об этом просит осужденный, по мнению коллегии, не свидетельствуют о необходимости в этом, поскольку участники заседания апелляционной инстанции данными о таком лице не владеют. Мнение о несоответствии времени проведения проверки показаний на месте, о чем заявил Ж., данным протокола следственного действия, коллегия находит надуманным и не заслуживающим внимания.

Утверждения защиты о получении приведенных выше доказательств в отсутствие адвоката, как и доводы о подписании процессуальных документов, вследствие применения недозволенных методов ведения следствия, коллегия не находит убедительными, в полной мере соглашаясь с суждениями суда, у которого возникло убеждение в достоверности обстоятельств, о которых на начальной стадии производства по делу рассказывал и показывал Ж..

Исходя из того, что в материалах дела представлен ордер защитника, принимавшего участие в уголовном судопроизводстве с момента задержания Жамбулова, документы подписаны адвокатом Р<...> защитник участвовал при рассмотрении ходатайства об избрании меры пресечения в отношении Жамбулова, <...> в суде апелляционной инстанции поддерживал доводы апелляционной жалобы на судебное решение, никаких замечаний относительно отсутствия защитника в суде Ж. не имел, коллегия признает позицию защиты о недопустимости таких доказательств надуманной.

Исходя из достаточно понятной позиции Жамбулова на начальном этапе следствия, следующей из протокола допроса его в качестве обвиняемого, в рамках которого осужденный заявил о полном признании им своей вины и сослался на отсутствие каких-либо дополнений к показаниям, данным им в качестве подозреваемого, подробно приведенным им ранее (т.1 л.д.74-75), доводы осужденного о недопустимости названного доказательства ввиду фальсификации протокола следственного действия коллегия находит не убедительными. Такие доводы защиты не были оставлены без внимания суда. Соответствующие суждения о допустимости названного доказательства со ссылкой на обстоятельства, при которых допрос фактически производился и не только с участием Жамбулова, но и его защитника Р в приговоре приведены, и коллегия находит их правильными. Объективным подтверждением участия осужденного в ходе составления протокола его допроса является наличие в нем подписей всех участником следственных действий, отсутствие каких-либо замечаний от сторон, очевидная схожесть почерка и подписей Жамбулова в условиях сравнения с иными документами, написанными им собственноручно и подписанными от его имени, как об этом справедливо в приговоре указал суд.

Представленные Жамбуловым документы о том, что книга регистрации посетителей Пункта полиции «Октябрьский» УМВД России по городу Омску информации о посещении адвокатом Р не содержит, выводов суда не опровергают в силу того, что им же представлены судебные документы от <...> (т.7 л.д.105). Эти документы свидетельствуют о том, что адвокат Р представлял интересы Жамбулова на начальной стадии уголовного судопроизводства и в судебном заседании при разрешении требований Жамбулова о признании незаконными действий следователя <...> Как следует из рассматриваемых документов, суть жалобы была сведена к тому, что после отказа Жамбулова от защитника Р следователь не дал возможности пригласить защитника по соглашению и допросил его в качестве подозреваемого с участием назначенного адвоката Р, поэтому в протоколах допроса и иных документах Ж. лишь ставил свои подписи, после чего был сопровожден в ИВС. Судебным решением доводы жалобы, в частности, о ничтожности следственных действий по предъявлению обвинения и соответствующему допросу в качестве обвиняемого, оставлены без удовлетворения. При таких обстоятельствах как информация президента адвокатской палаты Омской области <...> о том, что Р не предъявлял к оплате постановления о вознаграждении труда адвоката за 2015-2016 г.г., так и представленная Жамбуловым информация о непосещении Р отдела полиции, объективным свидетельством отсутствия защитника при производстве ряда следственных действий являться не может.

Какого-либо убедительного объяснения этим обстоятельствам, объективно свидетельствующим об участии Жамбулова в ходе допроса его в качестве подозреваемого и обвиняемого с участием защитника, а также непосредственно при обстоятельствах предъявления ему обвинения, стороной защиты не приведено.

Представленные осужденным документы, свидетельствующие о том, что он в 23 часа 50 минут 06.11.2015 года убыл из ПП «Октябрьский» в ИВС, под сомнение факт производства оспариваемых защитой следственных действий и достоверность полученных с участием обвиняемого Жамбулова доказательств, не ставят. Как это следует из материалов уголовного дела и по смыслу поданных в период следствия ходатайств осужденного, Жамбулов обращал внимание лишь на несоответствие времени, указанного в процессуальных документах, что явилось основанием для оценки таких его доводов следователем и признании факта допущенной технической ошибки, не влияющей на достоверность полученных доказательств (т.1 л.д.214-215). Коллегия соглашается с тем, что несоответствия во времени производства следственных действий, на которые обращено внимание защиты, не может свидетельствовать о фальсификации протоколов следователем, а потому не влияет на их процессуальное значение для разрешения уголовного дела.

Тем самым, правильность сформировавшегося у суда убеждения в том, что следственные действия имели место, подтверждены не только вступившим в законную силу судебным решением, приобщенным к делу Жамбуловым, но и самими процессуальными документами, содержание которых согласовано с иной, представленной в деле совокупностью доказательств.

Показания свидетеля <...>, вопреки мнению защиты, обоснованно приведены судом в приговоре, и прав осужденного не нарушают, поскольку явка с повинной, о которой указал свидетель, признана судом обстоятельством, смягчающим наказание. Явка с повинной, вопреки доводам Жамбулова, доказательством по делу не признана, поэтому доводы апелляционной жалобы со ссылкой на обстоятельства ее получения, внимания судебной коллегии не заслуживают и оценки не требуют. Доводы защиты о том, что показания свидетеля <...> как сотрудника правоохранительных органов, не могут являться доказательством по делу, не основаны на законе. Показания этого свидетеля оценены судом в совокупности с другими материалами дела и справедливо учтены судом при постановлении приговора.

Вместе с тем, заслуживают внимания доводы апелляционной жалобы об исключении из приговора ссылки суда на показания свидетеля <...> оглашенные при наличии возражений стороны защиты. Как это видно из протокола судебного заседания, выводы суда при принятии решения об оглашении показаний этого свидетеля противоречивы, поскольку, с одной стороны, суд принял решение об их оглашении по ходатайству гособвинителя, а, с другой, в этот же день постановил решение о вызове свидетеля <...>, и огласил его показания уже в другом судебном заседании, не обсуждая этого вопроса (т.7 л.д.142-143). Между тем, соглашаясь с доводами апелляционных жалоб, коллегия полагает, что показания свидетеля <...> подлежат исключению из приговора, поскольку источником его осведомленности об обстоятельствах уголовного дела является лицо, не допрошенное судом. Более того, показания по сути своей изобличают Жамбулова в совершении преступления, вину в котором на определенном этапе следствия он стал отрицать, поэтому требовалась их проверка посредством проведения очной ставки. Между тем, по мнению коллегии, исключение из приговора ссылки на это доказательство не влияет на правильность выводов суда о доказанности вины Жамбулова с учетом других исследованных и приведенных в приговоре доказательств, поэтому не влечет отмены приговора либо иного его изменения.

Вопреки доводам защиты, суд правильно определил по делу юридически значимые обстоятельства. Соответственно, в судебном заседании изучались доказательства, об исследовании которых заявляли стороны, влияющие на принятие решение о виновности либо невиновности Жамбулова. Поэтому ссылка осужденного на неисследованность отдельных материалов уголовного дела, в том числе, приобщенных к многократно поданным жалобам и ходатайствам документов, не свидетельствует о нарушении судом права Жамбулова защищаться от предъявленного обвинения любыми, не запрещенными законом, способами.

Оснований для оценки протокола обыска в жилище Жамбулова, как об этом он настаивает в жалобе, у суда не имелось, поскольку в ходе обыска ничего изъято не было, соответственно, в обвинительном заключении ссылка на это доказательство отсутствует. О невиновности протокол обыска свидетельствовать не может, и убедительного обоснования такие доводы осужденного в жалобах не находят.

Как видно из материалов дела, Ж. был ознакомлен с постановлением о назначении судебной геномной экспертизы и соответствующим заключением эксперта, в качестве доказательства ссылка на заключение экспертизы в обвинительном заключении не приведена, поэтому поводом для отмены или изменения приговора доводы апелляционной жалобы в этой части также являться не могут. Обстоятельства, при которых в суд не был вызван эксперт, не являются основанием к вмешательству в судебное решение, поскольку никаких сомнений либо неясностей, необходимости в разъяснении полученного в ходе следствия экспертного заключения, не возникало.

Доводы жалобы осужденного и его защитника о нарушении уголовно-процессуального закона при оглашении показаний потерпевшего Р коллегия находит малоубедительными. Из материалов уголовного дела следует, что судом принимались исчерпывающие меры по его вызову в суд и достаточные меры по проверке данных о местонахождении потерпевшего, отсутствующего по месту жительства в связи с работой вахтовым методом длительный срок. Обеспечить его явку в судебное заседание суду не представилось возможным, поэтому его показания на предварительном следствии были оглашены при наличии возражений стороны защиты. Давая оценку такому решению суда, коллегия принимает во внимание, что каких-либо противоречий в показаниях потерпевшего, требующих его безусловного участия в судебном заседании, из материалов дела не усматривается, не указаны они и в апелляционной жалобе Жамбуловым и его адвокатом. Вопреки доводам жалобы, оснований для проведения очной ставки в ходе следствия также не имелось, поскольку в соответствии со ст.192 УПК РФ очная ставка проводится в случае, если в показаниях ранее допрошенных лиц имеются существенные противоречия. В совокупности с приведенными выше доказательствами, и с показаниями свидетеля Р, оглашенные судом показания потерпевшего подтверждают лишь имевшее место событие преступления. Как это видно из существа материалов уголовного дела, ключевыми показания потерпевшего по делу не являются, но объективно подтверждают факт хищения из его жилища, наряду с радиоприемником, телефона «Samsung Galaxy S4» стоимостью 6 000 рублей и «DNS F2» стоимостью 1 500 рублей, что Жамбуловым никогда не оспаривалось и в жалобе под сомнение не ставится. Замечаний после оглашения показаний Р по существу стороной защиты не заявлялось.

Вопреки доводам жалобы, смысл обращения Р с заявлением в отдел полиции в приговоре не искажен. Утверждения осужденного о допущенных нарушениях при возбуждении уголовного дела по факту хищения имущества Р коллегия находит надуманными. Дело возбуждено на основании заявления потерпевшего, в котором указана стоимость похищенного имущества на сумму 7 500 рублей и способ проникновения в его жилище, и в соответствии с требованиями ст.ст.140, 146 УПК РФ.

Отрицание Жамбуловым своей причастности к преступлению, совершенному в отношении потерпевшей М, на всем протяжении предварительного и судебного следствия, выраженная им позиция о том, что потерпевшая сама была заинтересована в сдаче ноутбука в ломбард, являются способом защиты от предъявленного обвинения и не могут влиять на правильность установления судом фактических обстоятельств дела.

В ходе судебного разбирательства на основании представленных сторонами доказательств установлены обстоятельства совершенной у потерпевшей <...> кражи. Осужденный Ж. не отрицает обстоятельств, при которых именно он сдал ноутбук в ломбард, а его версия в том, что делалось это с согласия собственника ноутбука, опровергается последовательными показаниями М которая непосредственно после ухода Жамбулова из ее квартиры обнаружила пропажу, о чем сразу же днем <...> сообщила в полицию (т.2 л.д.126-130), что подтвердила на очной ставке с Жамбуловым (т.2 л.д.234-240). Подробно приведенные осужденным доводы о наличии материальных проблем, не позволивших ему выкупить ноутбук из ломбарда, коллегии также представляются способом защиты от предъявленного обвинения, поскольку необходимости в выкупе заложенного имущества не имелось ввиду незамедлительного обращения потерпевшей в правоохранительные органы и изъятия похищенного имущества из ломбарда в день кражи.

Вопреки утверждениям защиты, показания М были оглашены судом в соответствии с требованиями закона и ввиду объективных причин, препятствующих ее участию в судебном заседании. Материалами уголовного дела подтверждено наличие у М заболевания <...>, что было известно осужденному и защитой под сомнение не ставится. Материалами дела подтверждены факты производства следственных действий с участием М по месту ее жительства. Причин для оговора осужденного, в том числе, связанных с боязнью матери, как об этом утверждает Ж., суд обоснованно не усмотрел. Приведенные защитой в жалобах доводы о том, что потерпевшая давала деньги осужденному, и с Жамбуловым на почве материальной поддержки у нее сложились доверительные отношения, напротив, свидетельствуют о надуманности утверждений Жамбулова о желании М оговорить его. В связи с последовательностью позиции М, отсутствие в материалах дела детализации телефонных соединений и расшифровки СМС, на что указывал в жалобах осужденный, на выводы суда о его виновности не влияет.

Представленный посредством почты документ, якобы написанный потерпевшей М, внимания коллегии не заслуживает. Каких-либо оснований для оговора, равно как и противоречий в показаниях потерпевшей, а также обстоятельств, ставящих под сомнение доказательства, изученные судом, которые повлияли или могли повлиять на выводы о виновности осужденного, судебной коллегией не установлено.

Несмотря на отсутствие в рассматриваемой части обвинения показаний свидетелей, как об этом справедливо отмечено в жалобе, именно показания потерпевшей имеют решающее значение для разрешения существа предъявленного Жамбулову обвинения. Судом им дана правильная оценка, не согласиться с которой коллегия оснований не находит. Вопреки доводам жалобы, показания М отвечают требованиям относимости, достоверности, а в совокупности - достаточности для постановления приговора в отношении осужденного и его осуждения по п. «в» ч.2 ст.158 УК РФ.

Показания М вопреки утверждениям защиты, противоречивыми не являются, поскольку установленные судом обстоятельства сдачи ноутбука в ломбард Ж. не отрицал и не оспаривает их в апелляционной жалобе. Суд обоснованно сослался в приговоре на такие доказательства, как протоколы изъятия квитанции на скупочные ценности и ноутбука с зарядным устройством (т.2 л.д.123, 169-171, т.3 л.д.22-24) Коллегия отмечает также, что судебным решением признана законность изъятия похищенного Жамбуловым ноутбука из ломбарда, и у коллегии отсутствуют основания считать, что эти доказательства получены при иных, не связанных с поручениями следователя, обстоятельствах. С учетом изложенного, оспариваемые стороной защиты доказательства суд обоснованно признал допустимыми и правильно положил их в основу приговора.

Отсутствие специалиста при изъятии ноутбука, на чем акцентирует внимание осужденный, не является основанием для признания доказательств недопустимыми. Данное право, прежде всего, направлено на обеспечение прав собственников электронных носителей на копирование информации. В связи с чем, оснований считать данное обстоятельство нарушением закона, влекущим признание доказательства недопустимым, не имеется. Не требовалось и осмотра ноутбука, принадлежащего М, на чем настаивал Ж., поскольку факт его принадлежности потерпевшей и сдачи в ломбард стороны не оспаривали, а наличие интернета подтверждено показаниями М, в достоверности которых коллегия не сомневается.

Что касается ущерба, причиненного потерпевшей, то суд обоснованно признал его значительным. При этом суд исходил не только из стоимости похищенного имущества, составляющего с учетом износа 24 000 рублей, а также постановил решение с учетом материального положения потерпевшей. Доводы защиты об отсутствии в материалах дела сведений об этом не основаны на материалах дела. Как видно из протокола допроса М, суд установил ее доход, состояние здоровья, несение затрат по содержанию жилья, нуждаемость в лекарственных препаратах. Размер причиненного потерпевшей ущерба превышает 5 000 рублей, что соответствует требованиям п. 2 примечания к ст. 158 УК РФ (в редакции ФЗ № 323 от 03.07.2016 года). Обстоятельства инвалидности, с учетом которой у потерпевшей имелись реальные трудности как субъективного, так и объективного характера при адаптации к жизненным условиям, свидетельствуют о нуждаемости в ноутбуке, к которому подключен интернет, так как инвалиду затруднен доступ к сфере досуга, бытовых услуг, информации и каналам коммуникации.

Суд обоснованно установил, что умысел Жамбулова был направлен на тайное, с корыстной целью, противоправное, безвозмездное изъятие и обращение в свою пользу чужого имущества, причинившее ущерб потерпевшей. С этой целью подсудимый против воли, без согласия и незаметно для законного владельца, тайно завладел имуществом потерпевшей. Отсутствие претензий имущественного характера к Жамбулову, как он отметил это в жалобах, не является убедительным свидетельством того, что кражи он не совершал.

Суд дал оценку всем доказательствам, исследованным в ходе судебного разбирательства, в их совокупности, при этом указал основания, по которым одни доказательства приняты, а другие отвергнуты. Такая оценка произведена судом в соответствии с требованиями ст. ст.87, 88, 307 УПК РФ, и тот факт, что данная оценка доказательств не совпадает с позицией осужденного и его защитника, не свидетельствует о нарушении судом требований уголовно-процессуального закона и не является основанием к отмене или изменению судебного решения.

Утверждения Жамбулова о том, что в ходе расследования дела имели место существенные нарушения уголовно-процессуального закона, были предметом исследования суда первой инстанции и получили оценку в приговоре.

Подробно приведенные Жамбуловым доводы об отмене приговора со ссылкой на нарушения его прав при предъявлении обвинения коллегия убедительными не находит. Доводы о нарушении его права на защиту при проведении следственных действий, опровергаются материалами уголовного дела, подтверждающими обстоятельства, объективно свидетельствующие о том, что постановления о привлечении Жамбулова в качестве обвиняемого, составлялись. Все следственные действия по делу выполнялись с соблюдением установленной процедуры, включая условия ночного времени, и в рамках установленных сроков следствия. Содержание обвинения соответствует требованиям ст. 171 УПК РФ, а обвинение предъявлено в соответствии с полномочиями следователя, предусмотренными п.41 ст.5, ст.38 УПК РФ. Вопреки доводам жалобы, повторное предъявление обвинения по факту кражи имущества Русских требованиям закона не противоречит, и, как это следует из материалов дела, произошло в связи с уточнением юридически значимых обстоятельств в рамках расследования уголовного дела. Предъявление обвинения произведено с описанием преступлений, с указанием времени, места их совершения, а также иных обстоятельств, подлежащих доказыванию, а также указано существо обвинения, способы и мотивы совершения преступлений, последствия и другие обстоятельства, имеющие значение для дела, с соблюдением требований, изложенных в ст. 220 УПК РФ. Права осужденного на защиту от предъявленного обвинения ничем объективно ограничены не были.

Из материалов дела видно, что на начальной стадии производства по факту кражи имущества Р интересы Жамбулова представляла адвокат Хворова, далее на начальной стадии производства по факту кражи имущества М и в рамках производства следствия по соединенным делам его интересы представляла адвокат С в присутствии последней Ж. был уведомлен о дне предъявления ему обвинения <...>, о выборе им конкретного защитника не заявлял, более того, изъявлял желание защищать свои интересы самостоятельно без помощи профессионального защитника, отводов защитнику С при предъявлении обвинения <...> не имел, в этот день в ее присутствии участвовал в производстве иных следственных действий (т.2 л.д.209). Позиция адвоката С не противоречила интересам осужденного. В этой связи, отказ следователя отложить следственное действие, о котором Ж. заблаговременно был уведомлен, со ссылкой на злоупотребление им таким правом, коллегия не может расценить как действия, нарушающие право на защиту в условиях производства конкретного следственного действия, требующего незамедлительного исполнения.

Судом проверялись и обоснованно отвергнуты доводы Жамбулова о применении к нему методов физического и психического насилия со стороны сотрудников полиции после задержания в 2015 году и в 2016 году. Доводы жалоб о том, что доказательства, полученные с участием Жамбулова, подлежат исключению из объема допустимых доказательств, судебная коллегия находит не состоятельными. В связи с отсутствием объективных данных, подтверждающих данные заявления, оснований для их проверки в порядке ст.144 УПК РФ не имелось. Суду не представлено объективных обстоятельств, дающих основания сомневаться в том, что протоколы следственных действий подписывал осужденный. Каких-либо оснований для производства судебной почерковедческой экспертизы для установления подлинности подписей Жамбулова у суда не имелось. Искажение времени в постановлении о привлечении в качестве обвиняемого и протоколе допроса в качестве обвиняемого в ночь с 06 на 7 ноября 2015 года, на чем настаивает в жалобах осужденный, не влияет на приобретение им статуса обвиняемого.

Как это видно из протокола судебного заседания, в процессе судебного разбирательства исследованы путем оглашения и допроса в суде показания свидетелей, письменные материалы дела, и в основу выводов суда легли эти доказательства после их проверки и изучения с участием сторон. Судя по протоколу судебного заседания, в ходе судебного следствия вызывались все свидетели обвинения по списку обвинительного заключения, и при наличии соответствующих ходатайств гособвинителя принимались меры к оформлению принудительного привода. Вопреки утверждениям Жамбулова, ходатайств о принудительном приводе свидетелей либо заявлений об оглашении показаний тех свидетелей, которые были допрошены в ходе предварительного следствия, стороной защиты не заявлялось. Отсутствие свидетелей, о вызове которых ходатайствовал осужденный, помимо тех, что указаны в обвинительном заключении, не может рассматриваться как процессуальное нарушение, влияющее на полноту исследования доказательств по делу, поскольку обоснование, приведенное Жамбуловым в жалобах и обращениях, свидетельствует о том, что такие лица не являлись очевидцами совершенных преступлений. При отсутствии обстоятельств, подтверждающих необходимость такого вызова, такие ходатайства обоснованно расценены судом как не препятствующие окончанию судебного следствия. По делу не имеется причин, объективно свидетельствующих о невозможности стороны защиты самостоятельно обеспечить явку заявленных Жамбуловым свидетелей в судебное заседание.

Доводы защиты о нарушении прав осужденного в рамках предварительного слушания коллегия убедительными не находит. Как это видно из материалов уголовного дела, осужденным в многократно поданных обращениях ставились вопросы о признании ряда доказательств недопустимыми, что заявлялось и в ходе судебного разбирательства. Содержание поданных осужденным ходатайств подробно, а суть его несогласия с действиями (бездействием) следователей, с допустимостью тех или иных доказательств, понятна. Соответственно, отказ суда дать оценку таким доводам по результатам предварительного слушания, не ограничил права осужденного на защиту от предъявленного обвинения, так как его ходатайства, в том числе, о признании ряда доказательств недопустимыми, обсуждались судом в совещательной комнате и получили разрешение в приговоре. Оснований для иной, чем дана судом, оценки исследованных доказательств, судебная коллегия не усматривает. В целом, доводы апелляционной жалобы осужденного сводятся к переоценке выводов суда первой инстанции, оснований для этого судебная коллегия не находит. Какие-либо, не устраненные судом, и существенные противоречия, требующие их истолкования в пользу осужденного, по делу отсутствуют.

Доводы осужденного о том, что не разрешено его ходатайство о коллегиальном рассмотрении уголовного дела, убедительными не являются, поскольку Жамбулову было известно о таком праве, соответствующие положения закона ему разъяснялись при ознакомлении с уголовным делом. Однако в начальной стадии судебного следствия такое ходатайство поддержано не было, а в стадии апелляционного рассмотрения дела, результатом которого явилась отмена приговора, об этом осужденным также не заявлялось.

Несостоятельными являются и доводы жалоб о том, что уголовное дело после соединения двух ранее возбужденных дел не было принято к своему производству следователем. Как это видно из представленных материалов, уголовное дело находилось в производстве следователя <...> (т.1 л.д.97, т.2 л.д.176), постановлением руководителя следственного органа - заместителя начальника ОРПТНО УМВД России по городу Омску СУ УМВД России по г.Омску <...> (т.2 л.д.97) уголовные дела соединены в одно производство и расследование поручено следователю <...>. Тем самым, руководитель следственного органа соединил указанные уголовные дела и поручил расследование тому же следователю. Поскольку оба дела и до их соединения находились в производстве этого следователя, а соединенное дело оставалось в его производстве, необходимость вынесения им постановления о принятии дела к своему производству в данном случае отсутствовала. Не требуют вынесения такого постановления и правила соединения уголовных дел, предусмотренные ст.153 УПК РФ.

Вопреки доводам жалобы, оснований для снятия настоящего уголовного дела с апелляционного рассмотрения и направления его в суд первой инстанции в целях предоставления осужденному времени для дополнительного ознакомления с делом, а также для перевода его на казахский язык, коллегия не усматривает.

Доводы осужденного о незаконности действий суда, фактически ограничившего его в сроке ознакомления с материалами уголовного дела, судебная коллегия считает необоснованными. Согласно материалам уголовного дела, Жамбулову было предоставлено достаточно времени для ознакомления со всеми материалами дела, при том при участии в этом защитника. Протокол судебного заседания и копии отдельных процессуальных документов были ему вручены своевременно и в полном объеме, что подтверждено расписками, имеющимися в уголовном деле. Доводы защиты о том, что Ж. не успел ознакомиться с последними томами уголовного дела, включающими ряд его обращений и приобщенные осужденным документы, о нарушении права на защиту свидетельствовать не могут, так как его ходатайства удовлетворялись в части ознакомления со всем объемом материалов дела без каких-либо ограничений. Между тем, материалы дела свидетельствуют о том, что в процессе судебного разбирательства Ж., как правило, исследовал одни и те же материалы уголовного дела. Поэтому доводы о незаконном ограничении во времени ознакомления с уголовным делом со ссылкой на участие в других процессах и состояние здоровья осужденного состоятельными коллегия не находит. Суд вынес соответствующее постановление, которое было вручено осужденному, обеспечил право на обжалование такого решения. Длительность ознакомления, отказы в ознакомлении под различными предлогами, судом правильно расценены как злоупотребление правом, в связи с чем, принятое судом постановление коллегия находит не только основанным на законе, но и справедливым, не нарушившим процессуальных прав осужденного на подачу мотивированной апелляционной жалобы и подготовку к выступлению в суде апелляционной инстанции. Более того, согласно п.13 ч.4 ст.47 УПК РФ осужденный вправе снимать за свой счет копии с материалов уголовного дела, в том числе с помощью технических средств, однако защитой не предпринимались какие-либо меры для совершения подобных действий.

Доводы защиты о том, что суд отказался давать правовую оценку заявлениям о том, что Ж. не владеет в полной мере русским языком и ему требовался переводчик для понимания содержания многих фраз и выражений, а также имелась необходимость в переводе материалов уголовного дела на его родной язык, малоубедительны. Такие утверждения Жамбулова опровергаются процессуальными документами, составленными с его участием, его обращениями, из которых усматривается, что смысл юридических терминов и суть предъявленного ему обвинения, он понимал, свободно изъяснялся на русском языке. Материалами дела подтверждается, что осужденный родился в г.Омске, окончил 11 классов, после школы учился в Автодорожном колледже, служил в армии, отбывал наказание, сын и его супруга были допрошены и не просили переводчика, при том показывали о том, что общение в их семье происходит на русском языке, из содержания жалоб Жамбулова видно, что он даже работал в сфере оказания юридических услуг и представлению интересов физических лиц в суде. По мнению коллегии, непонимание юридических терминов свидетельствует лишь об отсутствии в достаточном объеме специальных познаний, которыми обладает профессиональный защитник. Суд вправе отклонить ходатайство об обеспечении тому или иному участнику судопроизводства помощи переводчика, если материалами дела будет подтверждаться, что такое ходатайство явилось результатом злоупотребления правом, что имело место в рамках судебного разбирательства, как об этом справедливо указал суд.

Из протокола судебного заседания видно, что уголовное дело рассмотрено в соответствии с общими принципами уголовного судопроизводства, заявленные сторонами ходатайства, требующие обсуждения в судебном заседании, судом рассмотрены в соответствии со ст.271 УПК РФ, по результатам их рассмотрения приняты правильные решения, в связи с чем, судебная коллегия не может согласиться с доводами жалоб о том, что ходатайства стороны защиты необоснованно оставлены судом без удовлетворения, и о проявлении председательствующим по делу судьей обвинительного уклона. Наличие резолюции судьи на тех письменных обращениях, которые поступили в адрес суда, свидетельствует о том, что они не оставлены без внимания председательствующего. Те из них, которые требовали изучения в судебном заседании с участием сторон, вынесены на обсуждение, а отдельные обращения, в частности, связанные с оценкой доказательств, получили соответствующую оценку в совещательной комнате, что подтверждено выводами суда, изложенными в постановленном приговоре. Согласиться с защитой и признать право на защиту Жамбулова нарушенным коллегия не может, исходя, кроме того, из обстоятельств, при которых в ходе предварительного и судебного следствия, в рамках судебных прений, и в суде апелляционной инстанции, защита не была лишена возможности оспаривать невиновность Жамбулова, заявляя о недопустимости получения отдельных доказательств, относительно которых в адрес суда Жамбуловым направлялась корреспонденция.

Протоколом судебного заседания, в частности, подтверждено что в судебном заседании были разрешены ходатайства о переводчике, об ознакомлении с делом, об отводах, о вызове свидетелей, просмотре видеозаписи и т.п. Нарушений принципа состязательности сторон, необоснованных отказов осужденному и его защитнику в исследовании доказательств, которые могли иметь существенное значение для дела, нарушений процессуальных прав участников процесса, повлиявших или которые могли повлиять на постановление законного и обоснованного приговора, судом допущено не было. Сам по себе отказ суда в удовлетворении того или иного ходатайства стороны защиты при соблюдении процедуры его рассмотрения не свидетельствует об ущемлении прав осужденного, требующем отмены постановленного приговора.

Конкретных данных о том, что стороной защиты заявлялись какие-либо ходатайства в ходе предварительного расследования и судебного разбирательства, и они остались неразрешенными, в жалобах не приведено. Процедура направления в апелляционную инстанцию жалоб на принятые судом промежуточные решения судом 1 инстанции соблюдена. Жалобы направлены сторонам и обсуждались коллегией в апелляционном порядке одновременно с обжалованием итогового судебного решения по делу.

Требований уголовно-процессуального закона, влекущих отмену постановленного приговора, в ходе предварительного следствия допущено не было.

Доводы осужденного о несвоевременном рассмотрении его ходатайства следователем от 11.02.2016 года об обеспечении питанием противоречат материалам уголовного дела, согласно которых такое ходатайство было рассмотрено в установленный законом 3-дневный срок (т.3 л.д.4) и ответ направлен осужденному (т.3 л.д.5). Доводы Жамбулова о нарушении его прав следователем, которым не выполнена обязанность по сохранению видеозаписи с камер наблюдения ПП «Октябрьский» УМВД России по г.Омску с 10.02.2016 года по 11.02.2016 года противоречат материалам дела, поскольку в т.3 л.д.6 имеются данные о том, что соответствующее сообщение направлялось следователем в адрес руководителя отдела полиции. Доводы осужденного со ссылкой на нарушение его прав, связанных с отказом предоставить питание, время для сна и отдыха, осуществить телефонный звонок родственникам, как и утверждения об уничтожении видеозаписи, в настоящем процессе внимания не заслуживают и правового значения для доказывания не имеют. Осужденный вправе ставить вопросы о нарушении его личных неимущественных прав, в частности, связанных с применением наручников, лишением сна и питания, отдыха, в ином порядке, не связанном с уголовным судопроизводством.

Юридическая оценка действиям осужденного по п. «а» ч. 3 ст. 158 УК РФ, как кража, то есть тайное хищение чужого имущества, совершенная с незаконным проникновением в жилище, и по п. «в» ч. 2 ст. 158 УК РФ, как кража, то есть тайное хищение чужого имущества, совершенное с причинением значительного ущерба, дана верно и доводами жалоб под сомнение не поставлена. Оснований для иной правовой оценки действий осужденного либо его оправдания, судебная коллегия не усматривает.

В соответствии со ст.307 УПК РФ в описательно-мотивировочной части приговора в отношении осужденного приведены мотивы принятого решения о назначении наказания за совершенные преступления, относящиеся к категории тяжкого и средней тяжести.

Судом при решении вопроса о наказании в отношении осужденного в полной мере учтены не только характер и степень общественной опасности совершенных преступлений, но и данные о личности Жамбулова, характеризующегося удовлетворительно.

Смягчающими наказание обстоятельствами суд в соответствии со ст. 61 УК РФ в отношении Жамбулова обоснованно признал явку с повинной, частичное признание вины на предварительном следствии, состояние его здоровья, наличие малолетних детей. Иных обстоятельств, требующих признания смягчающими, судебная коллегия не усматривает. Обстоятельством, отягчающим наказание, суд первой инстанции обоснованно признал рецидив преступлений. Верно суд определил его вид как простой рецидив относительно преступления средней тяжести и опасный применительно к совершению тяжкого преступления.

Вид и размер наказания, назначенный Жамбулову отвечает требованиям ст.ст.6, 60, ч.2 ст.68 УК РФ и представляется справедливым. Оснований для изменения категории преступления в соответствии с ч. 4 ст. 15 УК РФ, применения положений ст.ст.64, 73 УК РФ, не имеется.

Примененный судом при назначении окончательного наказания принцип частичного присоединения наказания по правилам ст.70 УК РФ судом соблюден. В должной мере выполнены и положения статей закона, регламентирующие порядок исчисления срока наказания и зачета времени содержания Жамбулова под стражей. В рамках разрешения вопросов избрания меры пресечения и в ходе судебного следствия незаконность действий сотрудников правоохранительных органов по задержанию Жамбулова не установлена.

Вопреки мнению защиты, при постановлении обвинительного приговора в срок наказания зачтено время содержания под стражей Жамбулова, согласно данным процессуально оформленного протокола задержания, тем самым права и законные интересы его не нарушены. Утверждения осужденного о его фактическом задержании в условиях доставления в следственный орган, произведенное сотрудниками правоохранительных органов, намного раньше, не свидетельствует о принятии судом решения, противоречащего закону. Из материалов уголовного дела видно, что фактически свобода Жамбулова была ограничена не с момента его доставления в отдел полиции, как он на этом настаивает, а с момента оформления протоколов задержания, поскольку именно с этого момента он не мог свободно покинуть здание полиции.

Протокол судебного заседания, вопреки доводам осужденного, не может и не должен являться стенограммой. Оснований сомневаться в правильности отражения хода судебного заседания коллегия не имеет. Протокол судебного заседания соответствует требованиям ст.259 УПК РФ. Замечания на протокол судебного заседания, поданные осужденным, рассмотрены судом в соответствии с требованиями ст.260 УПК РФ. Оснований для признания принятых председательствующим судьей процессуальных решений незаконными, судебная коллегия не находит. Вопреки доводам осужденного, несогласие с постановлениями об отклонении его замечаний на протокол судебного заседания не является основанием для отмены приговора. Содержание протокола судебного заседания не только не ограничило осужденного в праве доказывать невиновность, но и не повлияло и не могло повлиять на законность и обоснованность постановленного приговора. Таких обстоятельств Жамбуловым в апелляционных жалобах не приведено.

Нарушений уголовного и уголовно-процессуального закона, влекущих отмену оспоренных защитой промежуточных судебных решений и приговора в целом, либо иное его изменение по доводам апелляционных жалоб, судебная коллегия не усматривает. Вместе с тем, коллегия соглашается с тем, что при рассмотрении вопроса о взыскании процессуальных издержек, связанных с оплатой труда адвокатов за оказание юридической помощи с Жамбулова, суд не привел убедительных мотивов, в силу которых признал необходимым возложение на осужденного такой обязанности. В этой связи судебная коллегия находит постановленное в этой части судебное решение подлежащим отмене. При вынесении нового решения коллегия учитывает обстоятельства, свидетельствующие о том, что ранее в отношении Жамбулова был постановлен приговор, который был отменен в связи с допущенными судом нарушениями уголовно-процессуального закона, и считает справедливым отнесение судебных издержек, связанных с выплатой вознаграждения защитнику по назначению суда, на счет средств федерального бюджета.

На основании изложенного и руководствуясь ст.ст. 389.13, 389.20, 389.28 УПК РФ, судебная коллегия

ОПРЕДЕЛИЛА:

Приговор Октябрьского районного суда г. Омска от 06 декабря 2017 года в отношении Жамбулова Куанышпая Жамбуловича изменить.

Исключить из описательно-мотивировочной части приговора ссылку на оглашенные показания свидетеля <...>т.2 л.д.81-83), приведенные судом в качестве доказательства.

Этот же приговор отменить в части постановленного решения о взыскании с осужденного процессуальных издержек в размере 62 100 рублей за оказание юридической помощи. Судебные издержки, связанные с выплатой вознаграждения защитнику по назначению суда, отнести на счет средств федерального бюджета.

В остальной части приговор оставить без изменения, а апелляционные жалобы осужденного Жамбулова К.Ж. и его защитника Хворовой О.А. без удовлетворения.

Председательствующий

Судьи