Гражданский кодекс часть 1

рассмотрела в открытом судебном заседании апелляционные жалобы осужденного Алехновича И.А. на приговор Кольского районного суда Мурманской области от 21 февраля 2019 года, которым

Алехнович И.А., ***, несудимый,

осужден по ч.1 ст.105 УК РФ к 12 годам лишения свободы с отбыванием наказания в исправительной колонии строгого режима.

Этим же приговором разрешен гражданский иск потерпевшей, постановлено взыскать в пользу П. в счет возмещения материального ущерба 68 492 рубля, компенсацию морального вреда в размере 300 000 рублей.

Заслушав доклад судьи Артамонова М.Г., выступления осужденного Алехновича И.А. с использованием системы видеоконференц-связи и его защитника Гурылева В.Н., просивших отменить приговор по доводам жалоб, прокурора Теткина К.Б., полагавшего приговор законным и обоснованным, судебная коллегия

УСТАНОВИЛА:

Алехнович И.А. осужден за убийство, то есть умышленное причинение смерти другому человеку.

Как установил суд, преступление совершено _ _ г. в г. *** при обстоятельствах, подробно изложенных в приговоре, дело рассмотрено в общем порядке.

В апелляционных жалобах, основной и дополнительной, осужденный Алехнович считает приговор незаконным и необоснованным, а его вину – недоказанной. В обоснование жалоб указывает об отсутствии у него мотива совершения преступления, т.к. с П.К.М. он был знаком длительное время, поддерживал приятельские отношения, ссор и конфликтов между ними не возникало, а П.К.С., из-за которой якобы возникла ссора, была ему безразлична, симпатии к ней он проявлял.

Обращает внимание, что свидетель П.К.С. впервые дала изобличающие его показания спустя 14 часов с момента задержания, однако находившимся на месте происшествия свидетелям К.С., Б.О.., О. сообщала, что не знает, что произошло.

Подробно анализируя показания свидетеля П.К.С., данные в ходе предварительного следствия, ссылается на наличие в них ряда существенных противоречий, которые ставят под сомнение их достоверность. Отмечает, что при допросе 17.10.2018 г. свидетель дала отличные от предыдущих показания в части, касающейся местонахождения ножа после совершения преступления, номера телефона, с которого были вызваны полиция и скорая помощь, а также времени их прихода в квартиру П.К.М., а кроме того, фактически подтвердила, что ранее была знакома с С.. Отмечает, что из показаний П.К.С., отличающихся от данных в ходе следственного эксперимента, следует, что в момент нанесения ударов она и П.К.М. лежали на диване, а при таком положении нанести удары потерпевшему сверху-вниз и справа-налево невозможно из-за стены и журнального столика.

Утверждает, что очная ставка между свидетелями С. и П.К.С. проведена с нарушением требований п.п. 2, 4 ст.192 УПК РФ, т.к. она проводилась в форме диалога, свидетелям были заданы утвердительные вопросы, до начала ее проведения они были ознакомлены с протоколами иных следственных действий.

Обращает внимание, что в протоколе допроса П.К.С. от 17.10.2018 г. её подпись отличается от подписей в предыдущих протоколах, подписи П.К.С. и С. в протоколе очной ставки также имеют отличия.

Полагает, что суд необоснованно положил в основу приговора результаты следственного эксперимента с участием П.К.С., без учёта выводов ситуационной экспертизы № * от 26.10.2018 г., которой установлены несоответствия по ориентации длиника раны и плоскости клинка, локализации и точке приложения травмирующей силы, а также частичное несоответствие по направлению раневого канала и направлению ударного воздействия, продемонстрированных П.К.С., которая, по ее словам, на момент событий контролировала свои действия и все отчётливо помнила.

Анализируя показания свидетеля С. относительно месторасположения участников событий и других обстоятельств, обращает внимание, что они также были изменены в ходе предварительного следствия и приведены в соответствие с показаниями П.К.С.. В судебном заседании С. дала другие показания относительно расположения П.К.М. в момент совершения преступления, а также в части отсутствия обороны со стороны потерпевшего, неоказания ему помощи П.К.С.. Объяснения свидетеля о том, что она не помнит событий за их давностью, находит несостоятельными, т.к. за 23 дня до судебного заседания она допрашивалась на следствии и все помнила.

Обращает внимание, что показания свидетелей С. и П.К.С. противоречат выводам эксперта Б.В., изложенным в заключениях эксперта №* и № *.

Просит учесть, что показания С. и П.К.С. относительно положения потерпевшего в момент получения телесных повреждений и после этого, одежды потерпевшего, оказания ему помощи П.К.С., противоречат друг другу, однако нож, который они видели единожды в тёмной комнате, описывают подробно, и точно указывают локализацию телесных повреждений. Данные обстоятельства, по мнению осужденного, подтверждают наличие сговора у свидетелей и ложность их показаний в целом.

С учетом изложенного, считает недостоверными показания свидетелей С. и П.К.С. в течение всего предварительного следствия, а также, ссылаясь на выводы судебно-психиатрической экспертизы №*, ставит под сомнение психическое здоровье С. и допустимость ее показаний.

Также ставит под сомнение достоверность показаний свидетеля Г., которому Семенова сообщила о случившемся, поскольку они оба, имея реальную возможность вызвать полицию и скорую помощь, этого не сделали.

Поскольку квартира потерпевшего не попадает в поле зрения камер наблюдения, считает, что показания П.К.С. и С. о том, что в квартиру никто не заходил, ничем более не подтверждаются.

Отмечает, что суд, опровергая его версию о том, что он брал нож левой рукой за лезвие утром, сослался на заключение эксперта №*, однако оставил без внимания показания свидетелей о том, что он держал нож правой рукой. Анализируя заключение эксперта № *, находит противоречивыми выводы эксперта о механизме образования следов рук на ноже, в связи с чем ставит его выводы под сомнение.

Обращает внимание, что суд не установил, каким образом на его футболке и джинсах со стороны спины образовались следы крови потерпевшего, считает, что выводы эксперта Б.В. носят предположительный характер, также ставит под сомнение ее выводы об образовании следов крови на одежде С.. Обращает внимание на неполноту предварительного следствия, указывая, что при назначении экспертиз следователь не доводил до сведения экспертов о том, что С. является левшой, не ставил вопросы о вероятности нанесения ударов потерпевшему левшой.

Выражает несогласие с имеющейся в материалах дела характеристикой участкового уполномоченного полиции, утверждает, что с 2000 по 2017 гг. конфликтов с кем-то из соседей не имел, жалоб на него не поступало, употребление им спиртных напитков не отражалось ни на отношениях с соседями, ни на его работе.

В целом считает предварительное расследование неполным, просит все имеющиеся сомнения, которые не были устранены, трактовать в его пользу, отменить обвинительный приговор и постановить в отношении него оправдательный приговор, в связи с недоказанностью его участия в совершении преступления.

В возражениях на апелляционные жалобы осужденного государственный обвинитель Мысова Е.В. считает приведенные в них доводы необоснованными, просит оставить приговор без изменения.

Проверив материалы дела, обсудив доводы апелляционных жалоб и возражений на них, судебная коллегия находит приговор законным, обоснованным и справедливым.

Выводы суда о доказанности вины Алехновича И.А. в убийстве П.К.М. соответствуют фактическим обстоятельствам дела и являются правильными. Они основаны на совокупности исследованных в судебном заседании доказательств, которые полно и подробно изложены в приговоре, получены в соответствии с требованиями уголовно-процессуального закона и не вызывают сомнений в своей достоверности.

Так, из показаний свидетеля П.К.С., данных суду, следует, что в ночь с 12 на 13 июля 2018 г. она и Алехнович распивали спиртное с С. и П.К.М. в квартире последнего, при этом ссор и конфликтов между ними не было. В ходе распития она /П.К.С./ прилегла на диван, П.К.М. стал трогать её руками за коленки, на что она и Алехнович сделали ему замечание, которые тот проигнорировал. После этого Алехнович встал с дивана и нанес П.К.М. два удара ножом в область шеи сзади, после этого бросил нож возле дивана. От ударов у П.К.М. началось сильное кровотечение, которое она пыталась остановить руками, тот упал на пол, стал хрипеть. Алехнович сказал, что ничего страшного не произошло, с П.К.М. всё будет в порядке. После этого она заснула, т.к. находилась в состоянии алкогольного опьянения, а около 11 утра, проснувшись, обнаружила на полу труп П.К.М.. Алехнович проверил пульс на шее потерпевшего, поднял нож с пола и вышел с ним на лестничную площадку, после чего сказал, что он к убийству П.К.М. не имеет отношения и предложил вызвать скорую помощь и полицию.

Свидетель С. дала суду в целом аналогичные показания, подтвердив, что после того, как в ходе распития спиртного П.К.С. легла на диван, П.К.М. стал приставать к ней, что не понравилось Алехновичу. Сделав П.К.М. замечание, на которое тот не отреагировал, Алехнович встал с дивана и нанес потерпевшему три-четыре удара ножом в заднюю поверхность шеи, от которых П.К.М. сполз с дивана на пол. Алехнович стал сожалеть о содеянном, проверил пульс у потерпевшего, послушал сердцебиение, но медпомощь не оказывал. После этого Алехнович и П.К.С. легли спать, а она ушла домой.

Свои показания П.К.С. и С. подтвердили на предварительном следствии в ходе очных ставок с Алехновичем, а также между собой. Попугаева, кроме того, в ходе проверки показаний на месте продемонстрировала механизм нанесения Алехновичем ударов потерпевшему.

Свидетель Г., чьи показания были оглашены в судебном заседании в соответствии с ч.1 ст.281 УПК РФ, подтвердил, что его сожительница Семенова вернулась домой около 03.00 час. ночи со следами крови на одежде. После визита в полицию она сообщила ему, что П.К.М. убил Алехнович. Время ухода С. из квартиры потерпевшего подтверждается изъятой записью видеорегистратора, установленного в подъезде потерпевшего, который зафиксировал её спуск к выходу из подъезда в 03.22 час.

Свидетели К.С. - фельдшер скорой медицинской помощи, Б.О. и Н. - сотрудники полиции, прибывшие на вызов в квартиру П.К.М., показали, что на момент их прибытия по вызову в квартире потерпевшего находились П.К.С. и Алехнович, на одежде которых имелись следы крови.

Как следует из протокола осмотра места происшествия от 13.07.2018 г., заключений экспертов № * от 28.09.2018 г., № * от 26.07.2018 г., показаний эксперта К.П., в электрощитке второго этажа в подъезде потерпевшего был обнаружен нож со следами крови потерпевшего, с отпечатками следов рук осужденного. При этом по механизму следообразования эти следы оставлены на влажной, а не засохшей крови.

Согласно заключениям экспертов № * от 17.07.2017 г., № * от 11.09.2018 г., а также показаниям эксперта Д., причиной смерти П.К.М. явились 3 колото-резаных ранения задней поверхности шеи с повреждением левой лицевой и правой внутренней яремной вен, осложнившиеся острой массивной наружной кровопотерей, которые образовались в результате не менее 2 ударных воздействий колюще-режущего орудия, и могли быть причинены ножом, изъятым в электрощитке.

Из заключений экспертов № * от 31.08.2018 г., № * от 24.08.2018 г., № * от 17.09.2018 г., показаний эксперта Б.В. усматривается, что на срезах с ногтевых пластин Алехновича и его одежде обнаружена кровь, которая могла произойти от потерпевшего. При этом как на передней, так и задней поверхности футболки осужденного выявлены многочисленные следы крови в виде брызг (34), которые могли образоваться на лице, наносившем ножевые удары, в процессе причинения.

Оценив исследованные доказательства в их совокупности, суд первой инстанции пришел к правильному выводу о доказанности вины осужденного в умышленном причинении смерти П.К.М., правильно квалифицировав его действия по ч.1 ст.105 УК РФ.

Судом первой инстанции достоверно установлен мотив преступления – личная неприязнь к потерпевшему, возникшая у Алехновича на почве того, что тот стал оказывать знаки внимания П.К.С.. Исходя из избранного орудия преступления, количества, характера и локализации телесных повреждений жизненно-важного органа, последующего поведения виновного, не оказавшего потерпевшему какой-либо помощи, суд правильно установил наличие у осужденного прямого умысла на убийство П.К.М..

Показания осужденного об оговоре со стороны свидетелей и совершении преступления другим лицом были тщательно проверены судом первой инстанции и обоснованно отвергнуты, как противоречащие фактическим обстоятельствам дела, с приведением в приговоре подробных мотивов принятого решения. Оснований для переоценки выводов суда первой инстанции в данной части, как об этом ставится вопрос в приговоре, у суда апелляционной инстанции не имеется.

Ссылки Алехновича на показания свидетеля И. об отсутствии у него конфликта с потерпевшим, не опровергают выводов суда о наличии у осужденного мотива убийства, т.к. И. очевидцем преступления не являлся, покинул компанию задолго до развития исследуемой ситуации.

Тот факт, что квартира потерпевшего не попадает в поле зрения камеры видеонаблюдения, не опровергает показаний П.К.С. и С. о том, что посторонние лица не приходили в квартиру, и не свидетельствует об обратном в пользу осужденного, т.к. перемещений посторонних лиц в поле зрения камеры не зафиксировано, а попасть в квартиру потерпевшего с улицы, минуя камеру, невозможно.

Имеющиеся в показаниях свидетелей П.К.С. и С. противоречия относительно точного взаиморасположения осужденного и потерпевшего в момент нанесения ножевых ударов, иных незначительных деталей происходившего, существенного значения для решения вопроса о доказанности вины Алехновича не имеют и достаточно объясняются как давностью происшедших событий, так и состоянием опьянения свидетелей на момент совершения преступления, отсутствием света в квартире потерпевшего.

Показания свидетеля П.К.С., данные в ходе следственного эксперимента, наряду с заключением эксперта № * от 26.10.2018 г., признаны достоверными и приведены в приговоре лишь в той части, в которой они не противоречат данным медицинских документов.

Вопреки доводам жалобы, оснований не доверять показаниям свидетелей П.К.С. и С. не имеется, т.к. в целом на протяжении следствия и в судебном заседании они были логичны и непротиворечивы, достаточно согласуются как между собой, так и с другими материалами уголовного дела. Оснований для оговора осужденного со стороны свидетелей судом не установлено, не указывается о наличии таких оснований и в апелляционных жалобах. Доводы осужденного о том, что свидетели ранее были знакомы между собой, материалами дела не подтверждаются и основаны на предположениях. Также не приведено в жалобе и каких-либо убедительных причин, дающих основания поставить под сомнение достоверность показаний свидетеля Г.

Ссылки осужденного на то, что показания свидетелей противоречат заключениям эксперта № * и № *, имеющимся в материалах дела, суд апелляционной инстанции находит несостоятельными, т.к. при проведении следственного эксперимента расположение ножа по оси лезвие-обушок следствием у свидетелей не уточнялось.

Оснований для признания недопустимым доказательством протокола очной ставки между свидетелями П.К.С. и С., как об этом ставится вопрос в жалобе, не имеется. Избранная следователем тактика проведения очной ставки, направленная на устранение отдельных противоречий, имеющихся в показаниях свидетелей, путём постановки им точечных вопросов по обстоятельствам происшествия, а также предъявление до начала очной ставки отдельных документов требованиям частей 2 и 3 статьи 192 УПК РФ не противоречит, и основанием для признания доказательства недопустимым не является. Подписи свидетелей о разъяснении им прав, обязанностей, предупреждении об уголовной ответственности в протоколе имеются.

Утверждения осужденного о том, что ряд подписей в протоколах следственных действий не принадлежат свидетелям П.К.С. и С., ничем не подтверждены и являются надуманными, сами свидетели в судебном заседании содержания оглашенных показаний не оспаривали, о фальсификации их подписей не заявляли.

Ссылки осужденного на наличие у свидетеля С. расстройства психики, дающего основания поставить под сомнение достоверность её показаний, основаны на предположениях и противоречат выводам экспертов, изложенным в заключении № * от 06.09.2018 г. Учитывая, что заключение научно обоснованно, составлено компетентными специалистами по результатам очного обследования свидетеля, оснований поставить его под сомнение не имеется.

Вопреки утверждениям осужденного, в приговоре суда, а также показаниях экспертов не содержится категорических выводов о том, что следы рук на лезвии ножа были оставлены в момент причинения телесных повреждений потерпевшему. Признавая недостоверными показания Алехновича о том, что следы рук на ноже были оставлены им с утра, когда он прятал нож в электрощитке, суд лишь сослался на показания экспертов о механизме следообразования, согласно которым, следы были оставлены на жидкой крови, а, следовательно, не могли быть оставлены в утреннее время, как об этом утверждал осужденный.

Доводы Алехновича о том, что следы крови в виде брызг, обнаруженные на его одежде, не могли образоваться при обстоятельствах, описанных свидетелями, суд апелляционной инстанции считает несостоятельными. Учитывая характер ножевых ранений с повреждением магистральных сосудов, фонтанирование крови, следы в виде брызг на спинке футболки могли образоваться и при повороте осужденного спиной к потерпевшему после нанесения ударов. Суд апелляционной инстанции отмечает, что следы крови в виде брызг на одежде П.К.С. и С. выявлены в существенно меньшем количестве, по своей локализации они соответствуют взаиморасположению потерпевшего и свидетелей в момент совершения преступления, а следы крови в виде брызг на одежде осужденного в таком количестве и локализации явно не могли образоваться при описываемых им обстоятельствах, когда он якобы спал на кровати, что свидетельствует о недостоверности его показаний.

Таким образом, все доводы жалобы Алехновича противоречат материалам дела и, в основном, сводятся к переоценке сделанных судом первой инстанции выводов о доказанности вины осужденного вне всяких разумных сомнений, для переоценки которых у суда апелляционной инстанции оснований не имеется.

Наказание Алехновичу назначено с соблюдением требований статей 6, 60 УК РФ, с учетом характера и степени общественной опасности деяния, данных о личности виновного, наличия смягчающих и отсутствия отягчающих наказание обстоятельств, влияния назначенного наказания на исправление осужденного и условия жизни его семьи.

Данные о личности Алехновича исследованы судом с достаточной полнотой по имеющимся в деле материалам. Оснований подвергнуть сомнению характеристику на осужденного, выданную участковым уполномоченным полиции, как об этом ставится вопрос в жалобе, не имеется, т.к. изложенные в ней сведения полностью соотносятся с имеющимися в деле данными о поведении осужденного в быту, его привлечении к административной и уголовной ответственности.

Обстоятельствами, смягчающими наказание, суд признал наличие у виновного малолетнего ребенка, состояние его здоровья, обусловленное наличием хронического заболевания. Отягчающих наказание обстоятельств не установлено. Оснований для применения положений ст.64, ч.6 ст.15 УК РФ по делу не имелось.

Выводы суда о невозможности исправления осужденного без изоляции от общества должным образом мотивированы и являются правильными. Назначенное Алехновичу наказание содеянному соразмерно и является справедливым. Вид исправительного учреждения определен верно.

Гражданский иск потерпевшей П. разрешен в соответствии с требованиями закона, с учётом критериев разумности и справедливости.

Нарушений уголовно-процессуального законов, влекущих отмену либо изменение приговора, по делу не допущено, оснований для его отмены либо изменения по доводам апелляционных жалоб судебная коллегия не находит.

На основании изложенного и руководствуясь статьями 389¹³, 389²⁰, 389²⁸ УПК РФ, судебная коллегия,

ОПРЕДЕЛИЛА:

приговор Кольского районного суда Мурманской области от 21 февраля 2019 года в отношении Алехновича И.А. оставить без изменения, апелляционные жалобы осужденного - без удовлетворения.

Апелляционное определение может быть обжаловано в кассационном порядке, установленном главой 47¹ УПК РФ.

Председательствующий:

Судьи: