Гражданский кодекс часть 1

рассмотрела в открытом судебном заседании уголовное дело в отношении Дьякова В.М. по апелляционным жалобам и дополнениям к ним осужденного и адвоката Кильмаева Е.А. в его интересах на промежуточные судебные решения и приговор Ленинского районного суда г. Саранска Республики Мордовия от 26 сентября 2019 г., которым

Дьяков В.М., <данные изъяты>, не судимый,

осужден по ч. 2 ст. 159 УК РФ к 1 году 6 месяцам лишения свободы, по ч. 4. ст. 159 УК РФ к 3 годам 6 месяцам лишения свободы, в силу ч. 3 ст. 69 УК РФ по совокупности преступлений к 4 годам лишения свободы с отбыванием наказания в исправительной колонии общего режима.

Мера пресечения Дьякову В.М. с подписки о невыезде и надлежащем поведении до вступления приговора в законную силу изменена на заключение под стражу, он взят под стражу в зале суда.

Срок наказания постановлено исчислять с 26 сентября 2019 г.

Срок содержания под стражей с 26 сентября 2019 г. до вступления приговора в законную силу зачтен Дьякову В.М. в срок отбывания наказания в виде лишения свободы из расчета один день содержания под стражей за полтора дня отбывания наказания.

Производство по гражданским искам ФИО10 и ФИО11 о взыскании с Дьякова В.М. в пользу ФИО10<данные изъяты> рублей и в пользу ФИО11<данные изъяты> рублей прекращено.

Приговором разрешена судьба вещественных доказательств.

Заслушав доклад судьи Котковой Е.А., пояснения осужденного Дьякова В.М. и его защитника Кильмаева Е.А. по изложенным в апелляционных жалобах и дополнениях к ним на приговор и промежуточные судебные решения доводам, мнение прокурора Филимоновой Ж.А. о законности и обоснованности судебных решений, судебная коллегия

установила:

Дьяков В.М. признан виновным в мошенничестве, то есть хищении чужого имущества (денежных средств) путем злоупотребления доверием, совершенном в отношении ФИО11 в период с 1 февраля 2016 г. по 20 июля 2016 г., с причинением ему значительного ущерба на общую сумму <данные изъяты> рублей, а также в мошенничестве в особо крупном размере, совершенном в период с 29 сентября 2014 г. по 17 января 2015 г. в отношении ФИО10, с причинением ей ущерба на общую сумму <данные изъяты> рублей.

Обстоятельства совершенных деяний подробно изложены в приговоре.

В судебном заседании Дьяков В.М. вину не признал. Пояснил, что с ФИО11 в 2016 г. заключил договоры займа на <данные изъяты> рублей под 10 % в месяц, поручителями по которым выступили его сын и жена, умысла не возвращать долг не имел. По состоянию на 20 июля 2016 г. выплатил <данные изъяты> рублей, что следует из предъявленного обвинения. На момент подачи заявления в полицию (июнь 2018 г.) ФИО11 получил от него и поручителей <данные изъяты> рублей, а в 2019 г. еще <данные изъяты> рублей при затраченных <данные изъяты> рублей, поэтому не понимает, какой ущерб ему причинен.

Отрицал наличие умысла на хищение денежных средств у ФИО10, так как в долг по договорам займа брал 29 сентября 2014 г. (<данные изъяты> рублей под 5 % в месяц) и 17 января 2015 г. (<данные изъяты> рублей под 2 % в месяц), причем у ФИО, а не у ФИО10, последняя лишь подписала договоры в качестве займодавца. Долг по договору от 29 сентября 2014 г. выплатил. Отрицал получение денежной суммы в <данные изъяты> рублей 1 октября 2014 г., называя договор займа от 1 октября 2014 г. «безденежным», оформленным под угрозой со стороны ФИО, а сумму – рассчитанной как долг по процентам по предыдущему договору от 28 января 2011 г. по состоянию именно на 1 октября 2014 г. Сумму по договору от 17 января 2015 г. не выплатил, так как ФИО с ФИО10 незаконно изъяли у него автомобиль, в связи с чем он обратился в РОВД, однако дело спустя 2 года возбудили в отношении него.

В апелляционной жалобе и дополнениях к ней осужденный Дьяков В.М., не соглашаясь с приговором суда, считает его незаконным, необоснованным, не соответствующим фактическим обстоятельствам дела, вынесенным с существенным нарушением норм уголовно-процессуального закона. Считает, что выводы суда о его виновности в совершении преступлений, предусмотренных ч. 2 ст. 159, ч. 4 ст. 159 УК РФ, не подтверждаются доказательствами, исследованными в судебном заседании, а вытекают лишь из показаний потерпевших и заинтересованных свидетелей.

Указывает, что суд привлек его к ответственности по ч. 2 ст. 159 УК РФ при отсутствии реального ущерба, умысла на хищение, корыстного мотива при заключении договоров займа, что подтверждается показаниями потерпевшего ФИО11 в судебном заседании о том, что до подачи заявления о преступлении 18 мая 2018 г. он от Дьякова В.М. получил денежную сумму в размере <данные изъяты> рублей. Хотя фактически ФИО11 к июню 2017 г. была выплачена денежная сумма в размере <данные изъяты> рублей, что подтверждается исполнительным производством, которому суд не дал должной оценки. Указывает, что в судебном заседании следователь ФИО1 не ответила на вопрос о том, каким образом был определен размер реального ущерба на момент возбуждения уголовного дела.

Ссылаясь на показания потерпевшего ФИО11 о том, что между ним и Дьяковым В.М. были встречи лишь в банке по вопросу выдачи займа, считает вывод суда о доверительных отношениях между ним и потерпевшим ФИО11 не подтвержденным.

Указывает, что вопреки требованиям ст. 307 УПК РФ, постановления Пленума Верховного Суда РФ от 29 ноября 2016 г. № 55 «О судебном приговоре» суд не проанализировал и не оценил доказательства наличия корыстного умысла по каждому эпизоду, ограничившись лишь указанием на их последовательность и непротиворечивость.

Обращает внимание, что, признавая его виновным по ч. 4 ст. 159 УК РФ, суд основывался на показаниях свидетелей обвинения, а показания свидетелей стороны защиты не принял во внимание в связи с наличием между ним и свидетелями дружеских и родственных отношений, при этом не учел, что свидетели обвинения также находятся в родственных и рабочих отношениях между собой.

Указывает, что суд привлек его к ответственности по ч. 4 ст. 159 УК РФ при отсутствии реального ущерба, умысла на хищение, корыстного мотива при заключении договоров займа, что подтверждается противоречивыми показаниями потерпевшей ФИО10, которая указывала разные адреса передачи денежных средств и присутствие при этом свидетелей, показаниями свидетелей ФИО4, пояснившей, что ФИО10 давала денежные средства Дьякову В.М. с промежутком в один-два месяца, а также ФИО2, ФИО, ФИО3, которые вообще при передаче денег ФИО10Дьякову В.М. не присутствовали.

Поясняет, что судом принят во внимание акт исследования документов от 21 сентября 2018 г. № 314, который не является заключением эксперта, носит формальный характер, поскольку специалистом не проанализирована история погашения каждого кредита и не установлено время начала финансовых проблем.

Считает, что копия расходно-кассового ордера от 17 января 2015 г., подтверждающего оформление договора залога транспортного средства, не должна признаваться достоверным доказательством по делу, поскольку потерпевшей ФИО10 оригинал документа утерян, уголовное дело о подделке данного ордера, возбужденное по ч. 1 ст. 327 УК РФ, уничтожено до истечения срока его хранения в день обращения государственного обвинителя за этим делом.

Ссылаясь на ст. 389.16 УПК РФ, указывает, что суд не проверил его доводы, изложенные в письменном виде и оглашенные в судебном заседании. Большинство ходатайств были отклонены формулировками «не относится к делу», «нецелесообразно», «не входит в перечень доказательств, установленных уголовно-процессуальным законом». Суд, нарушив принцип состязательности сторон, необоснованно отказал в приобщении оригиналов квитанций, подтверждающих доводы о взаимосвязи договоров займа от 28 января 2011 г. и заключенных в 2014-2015 г.г. договоров, а также в проведении эксперимента по проверке возможности заключения договора займа им в первой половине дня в г. Саранске с учетом показаний свидетелей защиты о нахождении его в г. Рузаевке и не обосновал, по какой причине считает довод о невозможности заключения договора займа 1 октября 2014 г. несостоятельным.

Считает, что суд не привел доказательств законности возбуждения уголовного дела в отношении него.

Ссылаясь на п. 3 ч. 2 ст. 389.17 УПК РФ, указывает, что он необоснованно был отстранен судом от участия в судебном заседании, чем было нарушено его конституционное право на защиту.

Ссылаясь на п. 11 ч. 2 ст. 389.17 УПК РФ, считает, что отсутствие протокола судебного заседания относится к числу существенных нарушений уголовно-процессуального закона, искажающих саму суть правосудия и смысл судебного решения как акта правосудия, которое лишило его возможности осуществления гарантированных законом прав на справедливое судебное разбирательство на основе принципа состязательности и равноправия сторон, существенно ограничило эти права, что повлияло на вынесение решения суда первой инстанции.

Просит приговор суда отменить, уголовное дело направить на новое рассмотрение.

В апелляционной жалобе осужденный Дьяков В.М., не соглашаясь с постановлением суда от 10 февраля 2020 г. об отказе в восстановлении срока на подачу замечаний на протокол судебного заседания, считает его необоснованным, немотивированным и подлежащим отмене. Указывает, что подавал ходатайства об ознакомлении с протоколом судебного заседания от 26 сентября 2019 г., в том числе частями. Считает, что судом нарушены требования ст. 259 УПК РФ, а он лишен права на подачу замечаний и проверку соответствия протокола судебного заседания его аудиозаписи, поскольку возможность ознакомления с протоколом судебного заседания и его аудиозаписью ему была предоставлена спустя 4 месяца 3 дня после вынесения приговора – 29 января 2020 г. и спустя 8 месяцев после подачи им первого ходатайства об ознакомлении с протоколом судебного заседания и аудиозаписью, а также из-за плохого качества аудиозаписи. Ссылаясь на график ознакомления с аудиозаписью, поясняет, что предоставленного ему для ознакомления времени (19 часов 25 минут) было недостаточно, так как судом проведено 20 заседаний продолжительностью не менее 2 часов. Ссылаясь на п. 17 ст. 47 УПК РФ, просит постановление суда от 10 февраля 2020 г. отменить, восстановить ему срок на подачу замечаний на протокол судебного заседания.

В апелляционной жалобе осужденный Дьяков В.М., не соглашаясь с постановлением суда от 19 февраля 2020 г. об ограничении в ознакомлении с материалами дела считает его необоснованным, немотивированным, так как он был лишен возможности полноценного ознакомления с материалами уголовного дела, чем нарушено его право на защиту, гарантированное Конституцией РФ, ст. 16 УПК РФ. Указывает, что период ознакомления с материалами уголовного дела начался фактически 27 декабря 2019 г., то есть спустя 3 месяца после вынесения приговора. Согласно графику он начал знакомиться с материалами дела 13 января 2020 г. и до 29 января 2020 г. был ознакомлен в течение 19 часов с 5 томами. В период с 29 января по 10 февраля 2020 г. знакомился с аудиопротоколом, из которого невозможно было понять слова и выражения участников процесса. Всего за период с 27 декабря по 19 февраля 2020 г. ему было предоставлено без надлежащих условий 42 часа для ознакомления с материалами дела и протоколом судебного заседания. Ранее, как указано в постановлении суда, он с 23 декабря 2018 г. знакомился с материалами дела, где отсутствовали нумерация страниц, а также сами листы. Полагает, что суд должен был ознакомить его с материалами дела еще на стадии судебного разбирательства по его ходатайствам и ходатайствам защитника от 23 мая, 23 и 24 июля, 17 декабря 2019 г. Он был вызван в суд 4 марта 2020 г. для подписания графика ознакомления с материалами дела, но в ознакомлении с данным документом ему было отказано, в связи с чем нет возможности его обжалования. Ссылаясь на ч. 2 ст. 16, ч. 3 ст. 47 УПК РФ, просит постановление суда от 19 февраля 2020 г. отменить.

В апелляционной жалобе осужденный Дьяков В.М., не соглашаясь с постановлением суда от 2 марта 2020 г. об отказе в удовлетворении замечаний на протокол судебного заседания и аудиопротокол от 26 сентября 2019 г., считает его необоснованным и немотивированным. Ссылаясь на ст. 259, п. 17 ч. 4 ст. 47, п. 11 ч. 2 ст. 389.17, ч. 2 ст. 16 УПК РФ, полагает, что суд нарушил его право на ознакомление с протоколом, так как он не смог сопоставить протокол судебного заседания с его аудиозаписью, поскольку ему предоставлена запись ненадлежащего качества, слушая которую, он не смог разобрать речи сторон. Указывает, что с аудиозаписью ознакомлен не в полном объеме, поскольку судебное заседание длилось в течение 20 дней по 2 часа, следовательно, продолжительность аудиопротокола должна составлять 40 часов, а не 19 часов 25 минут. Просит постановление суда от 2 марта 2020 г. отменить, предоставить аудиопротокол судебного заседания от 26 сентября 2019 г. надлежащего качества.

В апелляционной жалобе осужденный Дьяков В.М., не соглашаясь с постановлением суда от 27 февраля 2020 г. об отклонении замечаний на аудиопротокол, считает его незаконным, немотивированным. Указывает, что 7 февраля 2020 г. обращался с ходатайством о восстановлении срока на подачу замечаний на протокол судебного заседания, а суд рассмотрел его как замечания на протокол. Поясняет, что с ходатайством он обратился в связи с большим объемом информации, содержащейся в протоколе, и не ознакомлением с ним из-за низкого качества аудиозаписи, так как был лишен возможности сравнить аудиопротокол с протоколом судебного заседания. Ссылаясь на ст. 259, ч. 2 ст. 16, п. 17 ч. 4 ст. 47, ст. 260 УПК РФ просит постановление суда от 27 февраля 2020 г. признать незаконным.

В апелляционной жалобе осужденный Дьяков В.М., не соглашаясь с постановлением суда от 27 февраля 2020 г. об отказе в удовлетворении замечаний на протокол судебного заседания от 26 сентября 2019 г. и аудиопротокол, считает его незаконным и необоснованным, не отражающим сущности замечаний. Указывает, что не был ознакомлен с аудиопротоколом в полном объеме из-за плохого качества записи, кроме того, время ознакомления с протоколом (19 часов 25 минут) не соответствует количеству и времени судебных заседания (20 в среднем по 2 часа каждое). Копия протокола направлена в ФКУ СИЗО-1 УФСИН России по РМ 28 января 2020 г., хотя он неоднократно подавал ходатайства об ознакомлении с протоколом ранее – 23 мая, 23, 24 июля, 17 декабря 2019 г., протокол же предоставлен ему спустя 8 месяцев после подачи первого ходатайства. Указывает, что из-за отсутствия надлежащего аудиопротокола нет возможности подать замечания на протокол судебного заседания. Поясняет, что им неоднократно в феврале 2020 г. подавались ходатайства и замечания на протокол судебного заседания с указанием на ненадлежащее качество предоставленного для ознакомления аудиопротокола, но данные нарушения не устранены. Просит постановление от 27 февраля 2020 г. отменить, восстановить срок на подачу замечаний на протокол судебного заседания, предоставить качественный аудиопротокол.

В апелляционной жалобе адвокат Кильмаев Е.А. в интересах осужденного Дьякова В.М., ссылаясь на ст. 297 УПК РФ, считает приговор суда незаконным, необоснованным, несправедливым и подлежащим отмене. Указывает, что судом нарушены требования ст. 307 УПК РФ, рекомендации п. 6 постановления Пленума Верховного Суда РФ от 29 апреля 1996 № 1. Указывает, что суд необоснованно признал несущественными противоречия в показаниях потерпевшей ФИО10, которая изначально давала показания о том, что при заключении договоров займов между ней и Дьяковым В.М.ФИО4 и ФИО5 не присутствовали, но в дальнейшем пояснила, что указанные лица присутствовали при заключении ею с Дьяковым В.М. договора займа. Данные противоречия ставят под сомнение показания двух свидетелей, которые положены в основу приговора.

Обращает внимание, что судом не отражены показания свидетеля ФИО4, пояснившей, что Дьяков В.М. получил от ФИО10 в долг 29 сентября 2014 г. денежную сумму в размере 200000 рублей, в следующий раз он приходил к ФИО10 только лишь через полгода, что соответствует показаниям Дьякова В.М. о том, что 1 октября 2014 г. между ним и ФИО10 договор займа не заключался и денежные средства от нее он не получал. Показания свидетелей ФИО и ФИО2 не говорят о том, что они являлись очевидцами заключения договора займа 1 октября 2014 г. и не могут подтверждать совершенные Дьяковым В.М. преступления.

Суд не учел положения п. 4 постановления Пленума Верховного Суда РФ от 30 ноября 2017 г. № 48 «О судебной практике по делам о мошенничестве, присвоении и растрате», необоснованно указал на то, что по состоянию на 29 сентября 2014 г. Дьяков В.М. не мог обслуживать свои долговые обязательства, что полностью опровергается заключением специалистов МВД, информацией банков об отсутствии задолженности по выплатам вплоть до 17 февраля 2015 г.

Умысла не возвращать деньги по договорам займа от 29 сентября 2014 г. и 17 января 2015 г. Дьяков В.М. не имел, он заключал гражданско-правовые договоры и имел намерение вернуть деньги, что и делал. Долг по договору займа от 29 сентября 2014 г. полностью погасил, а денежные средства по договору займа от 17 января 2015 г. не были возвращены, поскольку ФИО10 и ФИО у него была незаконно изъята автомашина, стоимость которой превышала сумму займа.

Заключение договора займа 1 октября 2014 г. Дьяков В.М. отрицает, в обоснование чего приводит показания многочисленных свидетелей, которые судом не взяты во внимание, поскольку они состоят в родственных либо дружеских отношениях с Дьяковым В.М. Поясняет, что суд проигнорировал доводы защиты о том, что потерпевшая ФИО10 и свидетель ФИО имеют общий бизнес и связаны общими финансовыми интересами, а свидетели ФИО5 и ФИО4 находятся в служебном подчинении у ФИО10 Указывает, что судом не учтены доводы защиты о том, что ордер от 17 января 2015 г., на основании которого Дьяков В.М. якобы передал ФИО10 в залог свою автомашину, является поддельным. Однако судом данный ордер признан вещественным доказательством.

Указывает на то, что судом искажены показания свидетелей защиты ФИО6 и ФИО7, пояснивших суду, что они заключали договоры займа с ФИО10, но на самом деле денежные средства получали от ФИО, который не желал участвовать в оформлении долговых обязательств.

Обращает внимание, что Дьяков В.М., заключая 1 февраля 2016 г. с ФИО11 договор займа и договор поручения, не имел умысла не возвращать денежную сумму, так как поручителем указал своего сына, который в последующем и выплатил долг по указанному договору. После заключения договора займа в июле 2016 г. на сумму <данные изъяты> рублей Дьяков В.М. продолжал выплачивать суммы и по предыдущему договору, выплатив уже минимум <данные изъяты> рублей, в приговоре же суд указал, что Дьяков В.М. имел намерения похитить сумму в размере <данные изъяты> рублей. Поясняет, что общий размер полученных потерпевшим ФИО11 денежных средств в порядке гражданского судопроизводства превышает размер вмененного ущерба. Следовательно, ущерб ФИО11 действиями Дьякова В.М. не причинен. Просит приговор суда отменить, вынести оправдательный апелляционный приговор.

В дополнительной апелляционной жалобе адвокат Кильмаев Е.А. в интересах осужденного Дьякова В.М. указал, что судом нарушены требования уголовно-процессуального закона, так как промежуточные судебные акты по ходатайствам стороны защиты вынесены без удаления в совещательную комнату, приговор постановлен на недопустимых доказательствах.

Ссылаясь на п. 16 постановления Пленума Верховного Суда РФ от 19 декабря 2017 г. № 51 «О практике применения законодательства при рассмотрении уголовных дел в суде первой инстанции», ст. 58, ч. 3 ст. 80, ст. 47 УПК РФ, считает незаконным и необоснованным решение суда от 23 июля 2019 г. об отказе в приобщении к материалам уголовного дела двух листов с письменным расчетом задолженности Дьякова В.М. перед ФИО10 по состоянию на 1 октября 2014 г., в проведении судебно-технической экспертизы в Приволжском центре судебной экспертизы Министерства юстиции РФ.

Поясняет, что он и его подзащитный Дьяков В.М. обращались с ходатайствами об отводе государственного обвинителя ФИО8, заинтересованного в исходе данного уголовного дела, приводя каждый раз новые доводы, но суд, нарушая требования ч. 2 ст. 256 УПК РФ, выносил решения об отказе в их удовлетворении и только 12 марта 2019 г. изготовил постановление в условиях совещательной комнаты. Просит постановления суда от 12 марта и 15 апреля 2019 г. признать незаконными.

Указывает, что он обращался с ходатайством о проведении выездного судебного заседания и судебного эксперимента для устранения противоречий в показаниях Дьякова В.М., ФИО10 и свидетелей с каждой стороны о том, где находился Дьяков В.М. 1 октября 2014 г., и мог ли он в этот день заключить договор займа с ФИО10 Также с ходатайством о проведении судебного эксперимента с участием ФИО10 в целях фиксации необходимого времени для пересчета денежной суммы в размере <данные изъяты> рублей, как купюрами номиналом в <данные изъяты> рублей, так и купюрами номиналом в <данные изъяты> рублей, обращался Дьяков В.М. Суд, не удаляясь в совещательную комнату, безосновательно отказал в их удовлетворении, тем самым нарушив требования ч. 4 ст. 7, ч. 2 ст. 271 УПК РФ. Просит признать незаконными решения суда об отказе в удовлетворении указанных ходатайств от 24 и 26 июля 2019 г.

Обращает внимание, что заявлял ходатайство о признании протокола выемки от 29 марта 2018 г., протокола выемки от 17 июля 2018 г., протокола осмотра документов от 17 июля 2018 г., протокола осмотра документа от 1 августа 2018 г., протокола выемки от 5 ноября 2018 г., протокола осмотра документов от 5 ноября 2018 г., протокола выемки от 13 июня 2018 г, протокола осмотра документов от 13 июня 2018 г., копии расходно-кассового ордера от 17 января 2015 г. недопустимыми доказательствами по делу, с приведением обоснованных доводов, которые стороной обвинения не были опровергнуты. Более того, следователь ФИО1 подтвердила указанные в ходатайстве обстоятельства, что делает доказательства недопустимыми. Суд, нарушив требования ст. 15 УПК РФ, не удаляясь в совещательную комнату, отказал в удовлетворении заявленного ходатайства. Просит признать перечисленные доказательства недопустимыми, а решение суда от 26 июля 2019 г. об отказе в удовлетворении ходатайства незаконным.

Ссылаясь на протокол судебного заседания, поясняет, что Дьяков В.М. 24 июля 2019 г., оглашая ходатайство, был удален из зала судебного заседания за допущенные им многочисленные грубые нарушения порядка в судебном заседании, неподчинение требованиям председательствующего, игнорирование предупреждений о недопустимости такого поведения. Указывает, что судом нарушены требования ч. 3 ст. 271 УПК РФ, а рассмотрение уголовного дела в отсутствие подсудимого согласно п. 3 ч. 2 ст. 389.17 УПК РФ является основанием отмены приговора. Считает, что обстоятельства, в связи с которыми Дьяков В.М. удален из зала судебного заседания, а также его поведение в судебном заседании нельзя признать грубым нарушением порядка, поскольку они не сводились к срыву судебного заседания, оказанию давления на кого-либо, не преследовали цели опорочить представленные доказательства, следовательно, не могли служить достаточным основанием для удаления Дьякова В.М. из зала заседания. Просит постановление суда от 24 июля 2019 г. об удалении подсудимого из зала заседания до судебных прений признать незаконным.

Ссылаясь на требования ч. 4 ст. 7, ч. 1 ст. 17 УПК РФ, считает незаконным и немотивированным постановление от 24 июля 2019 г. об отказе в удовлетворении ходатайства об отводе судьи, так как в нем не приведены сведения и доводы, по которым он просил отвести судью. Суд указал основанием отказа лишь то, что защитником не представлено каких-либо объективных доказательств, свидетельствующих о заинтересованности судьи в исходе рассмотрения дела.

Поясняет, что 2 июля 2019 г. суд прервал Дьякова В.М. во время дачи им показаний, что в соответствии с ч. 1 ст. 389.17 УПК РФ является существенным нарушением уголовно-процессуального закона. Ссылаясь на ч. 3 ст. 123 Конституции РФ, ч. 3 ст. 15, ч. 2 ст. 16, ч. 1 ст. 275 УПК РФ, п. 2 постановления Пленума Верховного Суда РФ от 30 июня 2015 г. № 29 «О практике применения судами законодательства, обеспечивающего право на защиту в уголовном судопроизводстве», ст. 6 Европейской конвенции от 4 ноября 1950 г. «О защите прав человека и основных свобод», просит признать незаконными действия суда, выразившиеся в создании 2 июля 2019 г. препятствий в даче Дьяковым В.М. показаний.

Просит приговор отменить, направить дело на новое судебное рассмотрение, меру пресечения Дьякову В.М. изменить на подписку о невыезде.

Проверив материалы дела, обсудив доводы апелляционных жалоб и дополнений к ним, выслушав мнения участников процесса, судебная коллегия приходит к следующим выводам.

В силу принципа презумпции невиновности обвинительный приговор не может быть основан на предположениях, а все неустранимые сомнения в доказанности обвинения, в том числе отдельных его составляющих (формы вины, степени и характера участия в совершении преступления, смягчающих и отягчающих наказание обстоятельств и т.д.), толкуются в пользу подсудимого.

Описательно-мотивировочная часть обвинительного приговора, постановленного в общем порядке судебного разбирательства, должна содержать описание преступного деяния, установленного судом, с указанием места, времени, способа его совершения, формы вины, мотивов, целей и последствий преступления.

В описательно-мотивировочной части приговора, исходя из положений п. 2 ст. 307 УПК РФ, надлежит давать оценку всем исследованным в судебном заседании доказательствам, как уличающим, так и оправдывающим подсудимого. При этом излагаются доказательства, на которых основаны выводы суда по вопросам, разрешаемым при постановлении приговора, и приводятся мотивы, по которым те или иные доказательства отвергнуты судом.

Постановленный в отношении Дьякова В.М. приговор указанным требованиям закона не соответствует.

В соответствии с правовой позицией Верховного Суда РФ, изложенной в п. 4 постановления Пленума от 30 ноября 2017 г. № 48 «О судебной практике по делам о мошенничестве, присвоении и растрате», в случаях, когда лицо получает чужое имущество, не намереваясь при этом исполнять обязательства, связанные с условиями такой передачи, в результате чего потерпевшему причиняется материальный ущерб, содеянное следует квалифицировать как мошенничество, если умысел, направленный на хищение чужого имущества, возник у лица до получения чужого имущества.

О наличии такого умысла могут свидетельствовать, в частности, заведомое отсутствие у лица реальной возможности исполнить обязательство в соответствии с условиями договора, использование лицом при заключении договора поддельных документов, в том числе документов, удостоверяющих личность, уставных документов, гарантийных писем, справок, сокрытие лицом информации о наличии задолженностей и залогов имущества, распоряжение полученным имуществом в личных целях вопреки условиям договора и другие.

При этом следует учитывать, что указанные обстоятельства сами по себе не могут предрешать выводы суда о виновности лица в совершении мошенничества. В каждом конкретном случае необходимо с учетом всех обстоятельств дела установить, что лицо заведомо не намеревалось исполнять свои обязательства.

В обжалуемом приговоре в подтверждение намерения Дьякова В.М. не исполнять свои обязательства по договорам займа как перед потерпевшим ФИО11, так и перед потерпевшей ФИО10, суд указывает на заведомое отсутствие у осужденного реальной возможности исполнить обязательства в соответствии с условиями договоров в связи с наличием многочисленных кредитов.

В подтверждение данного вывода приводит акт исследования документов от 21 сентября 2018 г. № 314 в отношении Дьякова В.М., согласно которому в период с июня 2011 г. по июль 2016 г. Дьяков В.М. заключил кредитные договоры и договоры займа с кредитными организациями и физическими лицами (с ФИО10, АКБ «Актив банк» (ПАО), ЗАО АКБ «Экспресс - Волга», КПК «Доверие», Микрофинансовой компанией «Быстроденьги», ФИО11, ФИО9, ПАО «Совкомбанк», ООО МК «Феникс групп», ООО «Пивсервис»). На момент заключения договора займа с ФИО11 (20 июля 2016 г.) у Дьякова В.М., кроме ФИО10, имелись кредитные обязательства перед АКБ «Актив банк» (ПАО), ЗАО АКБ «Экспресс - Волга», КПК «Доверие», Микрофинансовой компанией «Быстроденьги», ФИО9 На момент заключения договоров займа с ФИО10 (от 29 сентября 2014 г., 1 октября 2014 г. и 17 января 2015 г.) у Дьякова В.М. имелись кредитные обязательства перед АКБ «Актив банк» (ПАО), ЗАО АКБ «Экспресс - Волга», КПК «Доверие».

Однако из данного акта также следует, что установить, имел ли Дьяков В.М. финансовую возможность до признания его несостоятельным – банкротом погасить взятые на себя обязательства, не представляется возможным, в связи с отсутствием сведений о доходах последнего.

Несмотря на отсутствие в приговоре сведений о доходах Дьякова В.М., суд признал доказанным факт совершения мошенничества в отношении ФИО10 При этом доказанность субъективной стороны преступления, наличие у Дьякова В.М. умысла на хищение денежных средств, возникшего до заключения договоров займа, суд мотивирует тем, что на момент их заключения многочисленные финансовые обязательства и задолженности значительно превышали его доходы.

При этом доводы защиты и представленные доказательства, в частности, сведения из вышеуказанных банков и иных финансовых организаций об отсутствии у Дьякова В.М. задолженностей по платежам судом в нарушение ч. 2 ст. 307 УПК РФ оставлены без какой-либо оценки. Размеры ранее взятых на себя Дьяковым В.М. финансовых обязательств, их соотношение с его доходами в приговоре не приведены.

Между тем факт наличия нескольких кредитных договоров сам по себе не свидетельствует об отсутствии финансовой возможности производить выплаты по ним и, соответственно, об умысле не возвращать денежные средства по вновь заключенным договорам займа.

В нарушение п. 2 ст. 307 УПК РФ суд в приговоре также не изложил содержание отдельных представленных стороной защиты в обоснование изложенных подсудимым доводов о «безденежности» договора займа от 1 октября 2014 г. доказательств: договора займа от 28 января 2011 г., квитанций и приходно-кассовых ордеров о выплате процентов по нему, подготовленного специалистом Кудашкиным С.И. заключения о выполнении записей по расчету процентов на факсовом листе именно ФИО10

Судебная коллегия не может согласиться с содержащимися в приговоре выводами суда о том, что при заключении договора займа в простой письменной форме его оспаривание по безденежности путем свидетельских показаний согласно ст. 812 ГК РФ не допускается, за исключением случаев, когда договор был заключен под влиянием обмана, насилия, угрозы, злонамеренного соглашения представителя заемщика с займодавцем или стечения тяжелых обстоятельств.

При рассмотрении уголовного дела подлежат установлению и доказыванию все обстоятельства, перечисленные в ст. 73 УПК РФ (в частности, событие преступления (время, место, способ и другие обстоятельства его совершения), виновность лица в его совершении, форма его вины и мотивы). Ссылки на нормы гражданского законодательства в данном случае неуместны.

Утверждение суда о том, что стороной защиты каких-либо убедительных доказательств заключения указанного договора займа (от 1 октября 2014 г.) под влиянием обмана, насилия либо угрозы, а равно стечения тяжелых обстоятельств, не представлено, следовательно, достоверных, убедительных и достаточных доказательств безденежности данного займа не имеется, противоречит положениям ст. 14 УПК РФ, поскольку подсудимый не обязан доказывать свою невиновность.

По аналогичным основаниям коллегия считает противоречащим ч. 2 ст. 14 УПК РФ и утверждение суда о том, что не представлено надлежащих доказательств включения в договор займа, заключенный между Дьяковым В.М. и ФИО10, указанной на факсовом листе с расчетом процентов по состоянию на 1 октября 2014 г. суммы.

Более того, суд в приговоре допустил противоречие, ставящее под сомнение обоснованность выводов об отсутствии у Дьякова В.М. денежных средств для погашения долгов по договорам займа. Так, на стр. 46 приговора суд указывает, что «доказательством наличия у Дьякова В.М. умысла на совершение мошеннических действий в отношении потерпевших является и тот факт, что, как следует из показаний Дьякова В.М., он имел возможность исполнить взятые обязательства по возврату долгов, вместе с тем потерпевшим денежные средства возвращены не были».

При рассмотрении уголовного дела судом допущены существенные нарушения уголовно-процессуального закона, которые путем лишения и ограничения гарантированных УПК РФ прав участников уголовного судопроизводства, несоблюдения процедуры судопроизводства повлияли на вынесение законного и обоснованного судебного решения.

В частности, судом нарушены положения ч. 2 ст. 256 УПК РФ, согласно которым постановления об отводах выносятся в совещательной комнате и излагаются в виде отдельного процессуального документа.

Сторона защиты в судебном заседании неоднократно заявляла ходатайства об отводе государственного обвинителя ФИО8 В качестве основания к отводу указывалось на его заинтересованность в исходе дела, при этом доводы в обоснование этого утверждения приводились различные.

Дважды (12 марта и 15 апреля 2019 г.) председательствующим решения принимались в совещательной комнате, в остальных случаях (23 мая, 18 июня, 2 и 23 июля 2019 г.), несмотря на то, что защита приводила новые доводы, в том числе связанные с ранее не известными обстоятельствами (в том числе о запросе 16 апреля 2019 г. прокурором прекращенного по ч. 1 ст. 327 УПК РФ уголовного дела и его уничтожении в тот же день), суд рассматривал ходатайства без удаления в совещательную комнату и отказывал в их удовлетворении с формулировками «разъяснить, что данное ходатайство уже было разрешено и каких-либо обстоятельств, исключающих участие государственного обвинителя в судебном заседании судом не установлено» (л. 111 протокола) или «основания и обстоятельства, предусмотренные уголовно-процессуальным законодательством, судом проверены, оснований для отвода государственного обвинителя судом не найдено» (л. 152, 209 протокола), что не соответствует требованиям УПК РФ.

Судебная коллегия признает обоснованными и доводы апелляционных жалоб о нарушении права подсудимого на участие в судебном заседании.

В соответствии с п. 16 ч. 4 ст. 47 УПК РФ подсудимый имеет право участвовать в судебном разбирательстве уголовного дела в судах всех уровней и это право в силу ст.ст. 11, 16 УПК РФ должно быть обеспечено ему именно судом. Данное право способствует реализации других прав подсудимого: возражать против обвинения, давать показания, представлять доказательства, заявлять ходатайства, допрашивать свидетелей и т.д.

Ст. 247 УПК РФ устанавливает, что судебное разбирательство уголовного дела проводится при обязательном участии подсудимого. Исключение из этого правила предусмотрено, в частности, ч. 3 ст. 258 УПК РФ, которая в качестве меры воздействия за нарушение порядка в судебном заседании предусматривает право суда удалить подсудимого из зала заседания до окончания прений сторон.

Вместе с тем, учитывая конституционное положение о недопустимости заочного разбирательства уголовного дела, а также особое значение участия подсудимого в судебном заседании как гарантии его права на защиту, удаление подсудимого из зала заседания является исключительной мерой, применение которой возможно в том случае, если предупреждения председательствующего были безрезультатными и дальнейшее присутствие подсудимого создает препятствия продолжению судебного разбирательства.

Содержание протокола судебного заседания свидетельствует о том, что удаление подсудимого произошло в процессе прерванного судьей заявления подсудимым Дьяковым В.М. ходатайства о приобщении к материалам дела документов, подтверждающих его показания по существу рассматриваемого уголовного дела.

Возражение подсудимого на замечание председательствующего не было направлено на срыв судебного заседания. Каких-либо грубых, нецензурных или иных недостойных высказываний в адрес участников процесса или председательствующего Дьяков В.М. не допускал. После постановки на обсуждение вопроса об удалении подсудимого из зала заседаний принес извинения председательствующему, что свидетельствует о его адекватном реагировании на сделанное замечание.

Судебная коллегия расценивает такое поведение подсудимого Дьякова В.М. как активную позицию защиты, целью которой не являлось препятствование судебному разбирательству. Проявление подсудимым настойчивости в отстаивании своей позиции не может расцениваться как нарушение порядка в судебном заседании.

Протокольное решение суда от 24 июля 2019 г. об удалении подсудимого из зала заседаний до прений сторон суд апелляционной инстанции находит немотивированным.

Удаление привело к нарушению права подсудимого на участие в судебном заседании и на защиту, поскольку в его отсутствие в течение двух судебных заседаний – 24 и 26 июля 2019 г., исследовались доказательства стороны обвинения, дополнительное вопросы были заданы потерпевшему ФИО11, исследовались представленные стороной защиты письменные доказательства.

В соответствии с п. 2 ст. 389.15 УПК РФ основанием отмены судебного решения в апелляционном порядке является существенное нарушение уголовно-процессуального закона. В силу п.п. 3, 4 ч. 2 ст. 389.17 УПК РФ рассмотрение уголовного дела в отсутствие подсудимого, а также нарушение права на защиту являются безусловными основаниями отмены судебного решения.

Таким образом, допущенные судом первой инстанции нарушения уголовно-процессуального закона судебная коллегия признает существенными, неустранимыми в суде апелляционной инстанции, являющимися безусловным основанием к отмене судебного решения с направлением уголовного дела на новое судебное разбирательство в тот же суд в ином составе.

При новом рассмотрении уголовного дела суду первой инстанции необходимо устранить допущенные нарушения, полно, всесторонне и объективно исследовать представленные сторонами доказательства, в том числе с учетом доводов, изложенных в апелляционных жалобах, дать им надлежащую оценку, принять законное и обоснованнее решение по существу дела.

В связи с отменой итогового решения суда первой инстанции судебная коллегия не оценивает доводы апелляционных жалоб осужденного Дьякова В.М. на постановления Ленинского районного суда г. Саранска от 10 февраля 2020 г. от отказе в восстановлении срока на подачу замечаний на протокол судебного заседания, от 19 февраля 2020 г. об ограничении в ознакомлении с материалами уголовного дела, от 2 марта 2020 г. об отказе в удовлетворении замечаний на протокол судебного заседания и аудиопротокол от 26 сентября 2019 г., а также 3 постановления от 27 февраля 2020 г. об отклонении замечаний на аудиопротокол, об отказе в удовлетворении замечаний на аудиопротокол и протокол судебного заседания от 26 сентября 2019 г., принесенные Дьяковым В.М., как следует из их содержания и выступлений в заседании суда апелляционной инстанции, в том числе в подтверждение доводов о незаконности приговора.

При этом судебная коллегия учитывает, что принимаемое решение об отмене приговора не препятствует подсудимому Дьякову В.М. ходатайствовать о дополнительном ознакомлении с материалами уголовного дела в суде первой инстанции.

Учитывая правовую позицию, изложенную в постановлении Пленума Верховного Суда РФ от 19 декабря 2013 г. № 42 (в редакции от 24 мая 2016 г.), передавая дело на новое судебное разбирательство, суд апелляционной инстанции должен разрешить вопрос о мере пресечения в отношении лица, содержащегося под стражей.

Мера пресечения в виде заключения под стражу избрана Дьякову В.М. приговором от 26 сентября 2019 г. в связи с назначением наказания в виде лишения свободы. В ходе предварительного расследования и судебного разбирательства в отношении него действовала мера пресечения в виде подписки о невыезде и надлежащем поведении, которую он не нарушал. В связи с этим при отсутствии соответствующего ходатайства стороны обвинения судебная коллегия при отмене приговора не усматривает оснований для избрания в отношении Дьякова В.М. меры пресечения в виде заключения под стражу, подсудимый подлежит освобождению из-под стражи.

На основании изложенного, руководствуясь ст.ст. 389.13, 389.17, 389.20, 389.28 УПК РФ, судебная коллегия

определила:

приговор Ленинского районного суда г. Саранска Республики Мордовия от 26 сентября 2019 г. в отношении Дьякова В.М. отменить, частично удовлетворив апелляционные жалобы.

Уголовное дело по обвинению Дьякова В.М. в совершении преступлений, предусмотренных ч. 2 ст. 159 УК РФ и ч. 4 ст. 159 УК РФ, передать на новое судебное рассмотрение в Ленинский районный суд г. Саранска Республики Мордовия в ином составе суда со стадии судебного разбирательства.

Меру пресечения в виде заключения под стражу, избранную Дьякову В.М. приговором от 26 сентября 2019 г., отменить.

Дьякова В.М., <дата> года рождения, из-под стражи освободить.

Апелляционное определение может быть обжаловано в кассационном порядке в соответствии с положениями главы 47.1 УПК РФ.

Председательствующий М.С. Елховикова

Судьи Е.А. Коткова

Л.<адрес>