Гражданский кодекс часть 1

рассмотрела в открытом судебном заседании уголовное дело по апелляционному представлению государственного обвинителя - старшего помощника прокурора Ленинского района города Нижнего Тагила ФИО4 на приговор Ленинского районного суда города Нижнего Тагила Свердловской области от 12 апреля 2017 года, которым

ФИО1,

( / / ) года рождения, уроженец г. ......, ранее не судимый,

оправдан по предъявленному ему обвинению в совершении преступлений, предусмотренных ч. 1 ст. 187, ч. 1 ст. 187, ч. 2 ст. 186 УК РФ, в связи с отсутствием состава преступления;

ФИО5,

( / / ) года рождения, уроженец ..., ранее не судимый,

ФИО3,

( / / ) года рождения, уроженец ......, ранее не судимый,

оправдан по предъявленному ему обвинению в совершении преступлений, предусмотренных ч. 1 ст. 187, ч. 2 ст. 186 УК РФ в связи с отсутствием состава преступления.

Заслушав доклад судьи Боровковой С.В., выступление прокурора Филиппова А.П., поддержавшего доводы апелляционного представления и просившего приговор суда отменить и направить уголовное дело на новое рассмотрение, выступления адвокатов Калашникова А.А., Раудштейна В.А., Головкова С.П., Черного А.В. и оправданных ФИО1, ФИО2, ФИО3, возражавших против доводов апелляционного представления и просивших приговор суда оставить без изменения, судебная коллегия

УСТАНОВИЛА:

Приговором суда ФИО1, ФИО2 оправданы в связи с отсутствием составов преступлений, предусмотренных ч. 1 ст. 187, ч. 1 ст. 187, ч. 2 ст. 186 УК РФ, ФИО3 оправдан в связи с отсутствием составов преступлений, предусмотренных ч. 1 ст. 187, ч. 2 ст. 186 УК РФ.

Согласно обвинительному заключению, преступления совершены на территории ... и ...ов г. ...... при обстоятельствах, указанных в предъявленном обвинении.

В апелляционном представлении государственный обвинитель - старший помощник прокурора Ленинского района города Нижнего Тагила ФИО4 просит оправдательный приговор в отношении ФИО1, ФИО2, ФИО3 отменить, направить уголовное дело для рассмотрения по существу в суд первой инстанции в ином составе судей.

В обоснование указывает на установленные судом обстоятельства, согласно которым Я., регистрируя ООО «...», цели занятия предпринимательской деятельностью не преследовал, действовал в интересах оправданных, эти обстоятельства свидетельствуют о том, что действия оправданных являются подделкой ценной бумаги по смыслу ч.2 ст. 186 УК РФ. При этом, по мнению прокурора, необходимо учитывать тот факт, что Я. подписал незаполненные бланки чеков, доверенности на заполнение бланков оправданным не давал. Доказательств, что они имели законное отношение к деятельности ООО «...» и в силу этого имели право влиять на заполнение и выполнять тексты в чеках, нет. Помимо этого прокурор считает, что суд не учел тот факт, что «ценной» бумагой в буквальном смысле слова чек становится не только в силу формального заполнения реквизитов и не нарушения технических средств его защиты, но и в силу смыслового содержимого имеющегося в чеке распоряжения о целях получения наличных денег - «на зарплату», «на командировочные расходы». В порядке государственного контроля за оборотом наличных денег перечень целей, для которых допускается получение денег по чекам, строго ограничен, именно для того, чтобы незаконно этот контроль обойти, оправданные умышленно и вносили в документ заведомо не соответствующие действительности сведения, при этом использовали реквизиты лица и предприятия, к ним прямого отношения не имевших. В ходе судебного разбирательства по делу установлено отсутствие как хозяйственных операций, за счет которых на счету ООО «...» образовались безналичные средства, так и хозяйственных операций, указанных в качестве цели получения наличных денежных средств в чеках. Данные факты подтверждают интеллектуальную подделку данных ценных бумаг и наличие состава преступления, предусмотренного ч. 2 ст. 186 УК РФ.

В отношении платежных поручений, как следует из установленных судом обстоятельств дела, оправданные для придания видимости финансово-хозяйственной деятельности между подконтрольными им ООО «...» и ООО «...» после перечисления денежных средств на расчетные счета этих Обществ, с целью их обналичивания изготовили электронные платежные поручения с внесенными в них недостоверными сведениями и представили их в банк. На основании указанных платежных поручений банком перечислялись денежные средства со счета ООО «...» на счет ООО «...», а также со счета ООО «...» на банковские пластиковые карты физических лиц, подобранных для цели снятия денег, и впоследствии снимались с данных пластиковых карт.

Кроме того, указывает, что по обоим эпизодам обвинения обязательным элементом состава преступления является сбыт поддельных распоряжений о переводе средств и иных ценных бумаг. Действия по предъявлению в «...» платежных поручений и чеков нельзя признать хозяйственной операцией, так как самой хозяйственной операции, элементом которой и должны были бы быть предъявления платежных документов в банк, не было, они были фиктивными, фактически не существовавшими и цели такой оправданные заведомо не преследовали. В свою очередь достижение преступного результата возможно только по результатам предъявления платежных поручений и чеков, в силу чего такое действие и квалифицировано законодателем как «сбыт», так как деяние лишь формально содержит признаки сделки, но фактически таковым не является в силу того, что оно направлено на достижение противоправного результата, как в данном случае на нарушение установленного и регулируемого государством порядка хозяйственных финансовых расчетов и ограничения оборота в хозяйственной деятельности наличных денежных средств.

Обращает внимание, что получение наличных денег из безналичных невозможно без предъявления как чеков, так и платежных поручений в соответствующий банк. Именно такие действия по запуску незаконного оборота наличных денежных средств законодатель и расценивал на момент совершения инкриминируемых ФИО1, ФИО5 и ФИО3 деяний как преступные и наказуемые и обозначал их единым термином «сбыт». Иная трактовка противоречит смыслу закона, поскольку сама по себе передача, как чеков, так и платежных поручений третьим лицам, не банку, к запуску незаконного оборота наличных денег не приводит. Законодатель акцентирует повышенную общественную опасность извлечения корысти из действий по передаче поддельных чеков и платежных поручений, так как достигается преступный результат - незаконное и неконтролируемое государством обогащение. По этим основаниям довод суда о том, что новая редакция ст. 187 УК РФ, внесенная Федеральным законом от 08.06.2015 N 153-ФЗ расширяет и детализирует сферу применения данной статьи уголовного закона, а в силу статьи 10 УК РФ такие изменения не имеют обратной силы, так как ухудшают положение оправданных, нельзя признать обоснованным.

Утверждение суда, содержащееся в описательной части приговора о том, что «Сами по себе действия подсудимых по обналичиванию денежных средств по настоящему делу оценки следствия не получили» противоречит тексту обвинительного заключения. Аналогично противоречит обвинительному заключению и утверждение о том, что обвинение не указало, какие общественно опасные последствия повлекли или могли повлечь действия по обналичиванию денежных средств предприятия, что обвинением не было установлено, какой ущерб и кому был причинен или мог быть причинен действиями по обналичиванию денежных средств.

Предложение государственного обвинителя о переквалификации действий оправданных со старой редакции ст. 187 УК РФ, которая им была вменена на стадии предварительного следствия, на редакцию ст. 187 УК РФ из ФЗ № 153 от 08.06.2015 года, суд отверг без всякой мотивировки.

Полагает, что при таких условиях приговор суда нельзя признать законным и обоснованным, в связи с чем он подлежит отмене.

В возражениях на апелляционное представление адвокаты Головков С.П., Раудштейн В.А. и Калашников А.А. просят приговор как законный и обоснованный оставить без изменения. Полагают, что суд обоснованно пришел к выводу об отсутствии в действиях ФИО1, ФИО5, ФИО3 составов преступлений, предусмотренных ч. 1 ст. 187, ч. 2 ст. 186 УК РФ.

Проверив материалы дела и обсудив доводы апелляционного представления прокурора, возражения адвокатов, судебная коллегия не находит оснований для отмены приговора суда.

Органом предварительного следствия ФИО1, ФИО5 и ФИО3 предъявлено обвинение в том, что в период с ( / / ) года по ( / / ) ФИО1, ФИО5, ФИО3 и А., действуя умышленно, группой лиц по предварительному сговору, изготовили с целью сбыта поддельные иные платежные документы - электронные платежные поручения всего на сумму № рублей, не являющиеся ценными бумагами, умышленно внеся в указанные электронные платежные поручения заведомо ложные сведения о целях расходования денежных средств (назначении платежа) - «на выдачу заработной платы», достоверно зная, что ООО «...» является фиктивной организацией, в штате которой отсутствуют сотрудники, и с вышеперечисленными работниками, включенными А. в реестр сотрудников ООО «...», отсутствовали трудовые отношения, трудовые договоры с ними не заключались и трудовые функции в указанной организации поименованные в реестре лица не выполняли, в связи с чем оснований для выплаты заработной платы и иных материальных выплат не имелось. Указанные поддельные электронные платежные поручения ФИО1, ФИО5, ФИО3 и А. при помощи информационно-коммуникационной сети «Интернет» и программы «...» были предъявлены в день их изготовления в период с ( / / ) по ( / / ) в банк и приняты к исполнению. Тем самым, ФИО1, ФИО5, ФИО3 и А. осуществили сбыт поддельных электронных иных платежных документов, на основании которых было произведено списание и перевод с расчетного счета ООО «...» на карточные счета фиктивно трудоустроенных работников ООО «...», указанных в реестре, денежных средств в общей сумме № рублей.

Кроме того, в период с ( / / ) года по ( / / ) ФИО1 и ФИО5, действуя умышленно, группой лиц по предварительному сговору, изготовили с целью сбыта поддельные иные платежные документы, не являющиеся ценными бумагами, а именно вышеперечисленные платежные поручения, умышленно внеся в них заведомо ложные сведения о целях расходования денежных средств (назначении платежа) - «оплата по договорам» с ООО «...», достоверно зная, что в действительности договоры между ООО «...» и фиктивной организацией ООО «...» не заключались, какие-либо товарно-материальные ценности в адрес ООО «...» фиктивной организацией ООО «...» не поставлялись, работы и услуги не оказывались. Указанные поддельные электронные платежные поручения ФИО1 и ФИО5 в день их изготовления по средствам информационно-коммуникационной глобальной сети «Интернет» в программе «...» были предъявлены неустановленному сотруднику ОАО «...», и приняты к исполнению. Тем самым, ФИО1 и ФИО5, осуществили сбыт поддельных электронных иных платежных документов, на основании которых было произведено списание и перевод денежных средств в общей сумме № рублей с расчетного счета ООО «...» на расчетный счет ООО «...».

Кроме того, ФИО1, ФИО5, ФИО3, в период с ( / / ) года по ( / / ) умышленно, по предварительному сговору, совершили изготовление с целью сбыта поддельных других ценных бумаг в валюте Российской Федерации, а именно чеков ОАО «...», указав в поле «цели расхода» ложные сведения об основании выдачи денежных средств - «командировочные», «заработная плата», достоверно зная, что ООО «...» является фиктивной организацией, в штате которой отсутствуют сотрудники, трудовые договоры ни с кем из которых не заключались, трудовые функции в указанной организации не выполнялись, в связи с чем оснований для выплаты заработной платы и иных материальных выплат не имелось. Подделав описанным выше способом указанные чеки, в нарушение п. 1.7.2 раздела 1 части 3 Положения Центрального банка Российской Федерации № 302-П «О правилах ведения бухгалтерского учета в кредитных организациях, расположенных на территории РФ» ФИО1, ФИО5 и ФИО3 исключили надлежащий контроль со стороны банков за целевым использованием денежных средств и, соответственно, правильность составления банковских отчетов о наличном денежном обороте в указанном объеме. Указанные поддельные другие ценные бумаги в валюте Российской Федерации ФИО3 действующим согласованно с ФИО1 и ФИО5, были предъявлены в день их подделки кассиру О. в дополнительный офис ОАО «...» расположенный в городе ... по ..., .... Тем самым ФИО1, ФИО5 и ФИО3 осуществили сбыт поддельных других ценных бумаг в валюте Российской Федерации, а именно чеков на общую сумму № рубей, что является крупным размером.

Суд первой инстанции по итогам судебного следствия установил, что оправданные действительно совершали инкриминируемые им действия, но пришел к выводу, что эти действия не образуют указанные органом следствия составы преступлений, предусмотренные ч. 1 ст. 187 и ч. 2 ст. 186 УК РФ.

Судебная коллегия считает, что судом нарушений уголовно-процессуального закона, которые могли бы повлиять на выводы суда, не допущено.

Согласно положениям ст.ст. 305 и 306 УПК РФ при постановлении оправдательного приговора в его описательной части указывается сущность предъявленного обвинения, излагаются обстоятельства дела, как они установлены судом, анализируются доказательства, обосновывающие вывод суда о невиновности подсудимого, приводятся мотивы, по которым суд отверг доказательства, положенные в основу обвинения.

Судом указанные требования процессуального закона соблюдены в полном объеме.

Действия председательствующего по ходу судебного заседания по оглашению материалов уголовного дела, рассмотрению ходатайств, принятые им решения в ходе процесса рассмотрения дела по существу, не противоречат требованиям ст. 243 УПК РФ, и не выходят за пределы его полномочий.

Из протокола судебного заседания усматривается, что при рассмотрении уголовного дела в соответствии с положениями ст.15 УПК РФ суд создал сторонам все необходимые условия для участия в исследовании обстоятельств дела и обосновании своих позиций по предъявленному ФИО1, ФИО5 и ФИО3 обвинению.

Материалы дела и содержание приговора не дают оснований утверждать, что судом оставлены без оценки доказательства, имеющие существенное значение для правильного разрешения дела.

Согласно протоколу судебного заседания суд тщательным образом исследовал все доказательства и доводы, представленные как стороной обвинения, так и стороной защиты. В приговоре дал им оценку в соответствии с требованиями ст. 88 УПК РФ, после чего обоснованно пришел к выводу о том, что в действиях ФИО1, ФИО5 и Ефремова нет составов преступлений, предусмотренных ст.ст. 186, 187 УК РФ инкриминируемых им органом следствия.

Приведенные в апелляционном представлении доводы о достоверности и достаточности в деле доказательств подтверждающих наличие в действиях ФИО1, ФИО5 и ФИО3 изготовления с целью сбыта и сбыта поддельных иных платежных документов - электронных платежных поручений и поддельных других ценных бумаг в валюте Российской Федерации - чеков, приводились стороной обвинения и в судебном заседании. Указанные доводы были судом тщательно проверены, получили должную оценку в приговоре и обоснованно признаны несостоятельными, поскольку они противоречат требованиям уголовного закона.

Судебная коллегия считает, что при оправдании ФИО1, ФИО5 и ФИО3 за совершение вмененных составов преступлений, суд правильно исходил из того, что в соответствии с требованиями уголовного закона как по ст.186 УК РФ, так и по ст.187 УК РФ в действиях оправданных оба элемента объективной стороны этих составов - подделка и сбыт и элемент субъективной стороны - цель сбыта, отсутствуют.

Так, по обвинению в совершении преступления, предусмотренного ст.186 УК РФ в отношении подделки иных ценных бумаг – чеков, судом с достоверностью было установлено, что чековая книжка была выдана банком ОАО «...», в котором имелся счет ООО «...». Подписав чековую книжку и передав ее А., директор ООО «...» Я. таким образом дал согласие на использование чеков.

Достоверность подписи директора Я. в чеках подтверждена и им самим и экспертным заключением. Внесение же в чек в последующем данных о сумме и указание лица, которому следует произвести выплату, вопреки доводам прокурора, не является подделкой чека, поскольку эти сведения соответствуют фактическому движению денежных средств посредством чека.

Таких манипуляций с чеками как наклейка, надрисовка, надпечатка текста или цифр, подделка номера чека, серии и других элементов его оформления, которые образуют подделку указанной ценной бумаги, согласно предъявленному обвинению и установленным судом обстоятельств, оправданными не совершалось.

Что касается другого элемента объективной стороны преступления - сбыта чека, то само по себе предъявление его в банк и получение по нему денежных средств лицом, указанным в чеке, не является преступлением, поскольку не является сбытом, а является его использованием.

Принимая во внимание, что состав названного преступления образуют лишь изготовление поддельного чека с целью сбыта, либо сбыт такого чека, то установленный факт отсутствия названной цели и несовершение действий по сбыту, исключают признание в действиях оправданных состава преступления, предусмотренного ст.186 УК РФ, независимо от того какие именно сведения вносились ими в чек, поскольку именно совокупность таких элементов объективной и субъективной сторон, как подделка с целью сбыта, либо сбыт поддельных ценных бумаг образует преступность и наказуемость деяния.

В отношении платежных поручений по обвинению в совершении преступления, предусмотренного ст.187 УК РФ коллегия также как и суд первой инстанции считает, что использование чужих электронно-цифровых подписей не является их подделкой, поскольку лица, которым принадлежали эти электронно-цифровые подписи - Я. и Т. сами передали их, допустив использование другими лицами. Таким образом, до момента предъявления ими требования о приостановлении действия сертификата ключа их подписи, в отношениях с третьими лицами, считается, что подписи выполнены ими самими, поскольку в силу п. 1 ст. 1 Федерального закона от 10.01.2002 N 1-ФЗ «Об электронной цифровой подписи», электронная цифровая подпись в электронном документе признается равнозначной собственноручной подписи в документе на бумажном носителе.

Аналогичным является и толкование уголовного закона в части предъявления платежного документа в учреждение банка для взаимных расчетов самим же изготовителем, которое также является его использованием и не образует сбыта платежного поручения применительно к ст. 187 УК РФ, поскольку платежное поручение при этом не пускается в оборот.

Вопреки доводам прокурора, внесение в электронные платежные поручения недостоверных сведений относительно назначения платежа и указание в них фиктивной организации в любом случае не является основанием для квалификации этих действий по ст.187 УК РФ, поскольку конструкция диспозиции названной нормы, действовавшей на момент совершения оправданными вмененных действий, также как и ст.186 УК РФ предусматривала ответственность только за действия либо направленные на сбыт, либо сбыт образующие.

При этом суд правильно исходил из редакции названной нормы действовавшей в период с 2009 года по 2010 год, поскольку эта редакция закона предусматривала ответственность только за изготовление в целях сбыта и сбыт иных платежных документов, тогда как эта норма в редакции ФЗ от 08.06.2015 года № 153 ФЗ устанавливает уголовную ответственность и за изготовление поддельных платежных документов в целях их использования.

Следовательно, суд, вопреки мнению государственного обвинителя, правильно пришел к выводу и указал в приговоре, что новая редакция расширяет и детализирует сферу применения данной статьи уголовного закона, поэтому в силу статьи 10 УК РФ не имеет обратной силы, поскольку ухудшает положение обвиняемых.

Принимая во внимание изложенное, доводы прокурора о наличии в действиях оправданных как подделки, так и сбыта поддельных платежных документов и иных ценных бумаг, а также о применении новой редакции ст.187 УК РФ, судебная коллегия считает субъективным неправильным пониманием положений уголовного закона автором представления, которые не могут служить основанием к отмене оправдательного приговора.

Доводы, изложенные в представлении об отмене приговора в связи с общественной опасностью действий, нарушающих установленный порядок денежного обращения, как таковых, носят общий характер и поэтому не могут служить основанием к отмене приговора как противоречащие требованиям ст.ст. 252, 389.19 УПК РФ о пределах судебного разбирательства в судах первой и второй инстанций.

При принятии решения коллегия исходит из того, что пределы рассмотрения судом уголовного дела по существу предъявленного обвинения, определяет обвинение, сформулированное органом следствия по итогам предварительного расследования, и позиция прокурора, поддерживающего государственное обвинение в суде.

Суд, установив по данному делу, что вмененные действия не образуют ни объективной, ни субъективной сторон преступлений, предусмотренных ст.ст. 186, 187 УК РФ, оправдал привлеченных к уголовной ответственности лиц, руководствуясь при этом требованиями ст. 8 УК РФ, в соответствии с которыми основанием уголовной ответственности является совершение деяния, содержащего все признаки состава преступления, предусмотренного Уголовным Кодексом РФ.

Принимая во внимание вышеуказанные установленные судом обстоятельства, а также то, что государственными обвинителями в судах первой и второй инстанций не заявлено о наличии в действиях ФИО1, ФИО5 и ФИО3 признаков другого уголовно-наказуемого деяния и не сформулировано другое обвинение, которое бы соответствовало требованиям уголовного закона, коллегия, руководствуясь положениями закона о том, что суд не является органом, осуществляющим уголовное преследование, считает оправдательный приговор подлежащим оставлению без изменения.

При принятии решения судебная коллегия помимо вышеназванных требований уголовного и уголовно-процессуального законов руководствуется и правовой позицией Конституционного Суда РФ, выраженной в Постановлении от 2 июля 2013 года N 16-П, согласно которой, разрешая уголовное дело, суд на основе исследованных в судебном заседании доказательств формулирует выводы об установленных фактах, о подлежащих применению в деле нормах права и, соответственно, об осуждении или оправдании лиц, в отношении которых велось уголовное преследование; при этом состязательность в уголовном судопроизводстве предполагает возбуждение уголовного преследования, формулирование обвинения и его поддержание перед судом указанными в законе органами и лицами, а также потерпевшими; возложение же на суд обязанности в той или иной форме подменять их деятельность по осуществлению функции обвинения не согласуется с предписанием статьи 123 (часть 3) Конституции Российской Федерации и препятствует независимому и беспристрастному осуществлению правосудия, как того требуют ее статья 120 (часть 1), статья 6 Конвенции о защите прав человека и основных свобод и статья 14 Международного пакта о гражданских и политических правах. Вместе с тем, в силу статей 49 (часть 1), 118 и 120 (часть 1) Конституции Российской Федерации и конкретизирующих их положения статей 1, 5, 15 и 16 Федерального конституционного закона от 31 декабря 1996 года N 1-ФКЗ "О судебной системе Российской Федерации" признание лица виновным в совершении преступления составляет исключительную компетенцию судебной власти, а судьи как ее представители при осуществлении правосудия подчиняются только Конституции Российской Федерации и федеральному закону, поскольку рассмотрение судом находящихся в его производстве дел предполагает наличие у него возможности самостоятельно, независимо от чьей бы то ни было воли, по своему внутреннему убеждению оценить обстоятельства конкретного дела, не вторгаясь в функцию обвинения, и выбрать подлежащую применению норму права, равно как и обязанности вынести на этой основе правосудное решение по делу при соблюдении процедуры, гарантирующей реализацию процессуальных прав участников судопроизводства.

Государственный обвинитель - поддерживающее от имени государства обвинение в суде по уголовному делу должностное лицо органа прокуратуры - является единственной процессуальной фигурой, выполняющей в судебном разбирательстве функцию уголовного преследования со стороны государства.

Принимая во внимание изложенное, судебная коллегия считает, что приговор суда постановлен в соответствии с требованиями уголовно-процессуального законодательства и основан на правильном применении уголовного закона, соответственно, является законным, обоснованным и справедливым.

На основании изложенного, руководствуясь ст. ст. 389.13, п. 1 ч. 1 ст. 389.20, ст. ст. 389.28, 389.33 УПК РФ судебная коллегия

ОПРЕДЕЛИЛА:

Приговор Ленинского районного суда города Нижнего Тагила Свердловской области от 12 апреля 2017 года в отношении ФИО1, ФИО5 и ФИО3 оставить без изменения, доводы апелляционного представления государственного обвинителя - старшего помощника прокурора Ленинского района города Нижнего Тагила ФИО4 - без удовлетворения.

Апелляционное определение вступает в законную силу с момента его провозглашения и может быть обжаловано в Президиум Свердловского областного суда в кассационном порядке, предусмотренном главой 47.1 УПК РФ.

Председательствующий

Судьи