Гражданский кодекс часть 1

рассмотрела в открытом судебном заседании с применением системы видеоконференц-связи уголовное дело по апелляционной жалобе адвоката БудлянскойО.П. в защиту осужденного ФИО1 на приговор Чкаловского районного суда г.Екатеринбурга от 23 апреля 2021 года, которым

ФИО1,

родившийся <дата>

в <адрес>, ранее судимый:

-27 февраля 2013 года приговором Тавдинского районного суда Свердловской области по ч. 2 ст. 228 УК РФ к 03 годам 06 месяцам лишения свободы с отбыванием наказания в исправительной колонии общего режима, освобожден условно-досрочно 27 октября 2015 года на основании постановления Ивдельского городского суда Свердловской области от 15 октября 2015 года на 04 месяца 13 дней, неотбытого срока наказания не имеет,

осужден по ч. 3 ст. 30, п. «г» ч. 4 ст. 228.1 УК РФ к 12 годам 06 месяцам лишения свободы с отбыванием наказания в исправительной колонии строгого режима. Мера пресечения ФИО1 оставлена без изменения в виде содержания под стражей. Срок наказания постановлено исчислять со дня вступления приговора в законную силу. В срок лишения свободы зачтено время содержания ФИО1 под стражей с даты фактического задержания 21 декабря 2020 года до дня вступления в законную силу данного приговора в соответствии с ч.3.2 ст. 72 УК РФ из расчета один день за один день отбывания наказания в исправительной колонии строгого режима. Разрешена судьба вещественных доказательств, распределены процессуальные издержки.

Заслушав доклад судьи Ибатуллиной Е.Н., выступления осужденного С.В.АБ. и адвоката Будлянской О.П., поддержавших доводы апелляционной жалобы защитника с просьбой об отмене приговора суда и направлении дела на новое судебное разбирательство, мнение прокурора Лушниковой В.В., возражавшей против удовлетворения апелляционной жалобы и просившей приговор оставить без изменения, судебная коллегия

установила:

приговором суда ФИО1 признан виновным в том, что с декабря до 21 декабря 2020 года совершил покушение на незаконное производство и сбыт наркотического средства – мефедрона (4-метилметкатинона) массой 53,71 грамма в крупном размере.

Преступление совершено в Чкаловском районе г.Екатеринбурга при обстоятельствах, подробно изложенных в приговоре суда.

В апелляционной жалобе адвокат Будлянская О.П. считает, что выводы суда основаны на предположениях и не соответствуют фактическим обстоятельствам дела, нарушены требования и основные принципы уголовно-процессуального закона, в том числе принцип презумпции невиновности и обеспечения права на защиту.

Адвокат не согласна, что в основу приговора положены показания ФИО1 в качестве подозреваемого, от которых он отказался в ходе следствия и в судебном заседании, заявляя о самооговоре ввиду реальных опасений наступления ответственности М., которая в 2019 году осуждена к условной мере наказания за действия с наркотиками; является собственником той квартиры, где изготовлен и изъят наркотик; при ее личном досмотре изъяли ключи, сотовый телефон, паспорт и банковские карты, доставив в отдел полиции для проверки причастности к преступлению с ФИО1. Считает, что для М. имелась реальная угроза негативных последствий от действий ФИО1, а потому суд ошибочно отверг версию ФИО1 о самооговоре. Обращает внимание, что суд не дал оценки показаниям М. в судебном заседании, поскольку в приговоре вместо них изложил ее иные показания, данные на предварительном следствии, которые в судебном заседании не оглашались. Считает, что письменными доказательствами подтверждаются именно показания свидетеля М. в судебном заседании, не отраженные в приговоре. Усматривает нарушение требований Постановления Пленума Верховного Суда РФ от 29 ноября 2016 года № 55 «О судебном приговоре» и правил оценки доказательств по ст.87, ст.88 УПК РФ.

Автор жалобы считает, что суд проявил обвинительный уклон, заняв позицию стороны обвинения, когда самостоятельно определил, каких свидетелей обвинения достаточно допросить по делу, и отказал в удовлетворении ходатайства защиты о допросе свидетеля Ч. по обстоятельствам оформления объяснения и явки с повинной ФИО1, таким отказом суд лишил сторону защиты возможности выяснить обстоятельства составления этих документов и оказания давления на ФИО1. Указывая на вывод суда о схожести текстов объяснения ФИО1 и его явки с повинной, исключенной из доказательств как недопустимой, адвокат усматривает сходство этого же объяснения и показаний ФИО1 в качестве подозреваемого, положенных в основу приговора без проверки версии защиты о самооговоре и его причинах. Обращает внимание, что ФИО1 через непродолжительное время подал заявление о дополнительном допросе и 05 февраля 2021 года отказался от прежних показаний ввиду самооговора под давлением сотрудников полиции, не отрицая изготовление мефедрона для личного употребления и приобретение химических компонентов.

Приводит показания свидетеля Г. о явном отсутствии у ФИО1 опыта изготовления наркотиков, судя по внешнему виду изъятого вещества.

Ссылаясь на показания свидетелей Г. и Б. о наличии информации об изготовлении ФИО1 наркотика, о просмотре камер видеонаблюдения за пару дней до задержания и характерном запахе в подъезде, адвокат обращает внимание, что их показания о наличии цели сбыта не конкретны (не знают, кому ФИО1 сбывал наркотики, каким способом и по какой цене); фактов сбыта наркотиков в ходе следствия не установлено; возможность сбыта ранее исключена, поскольку впервые ФИО1 изготовил мефедрон за два дня до задержания, а реактивы и следовые остатки не пригодны для употребления. По мнению защиты, умысел ФИО1 на сбыт наркотиков не подтверждают ни масса изъятого, ни электронные весы или пакеты «зип-лок».

Автор жалобы не согласна с выводом суда о том, что умысел на сбыт изъятого наркотика подтверждает обнаруженная в протоколе осмотра телефона переписка ФИО1 с О. и К.». Отмечает, что сам протокол не отвечает требованиям уголовно-процессуального закона, а изложенная в нем информация подлежит проверке, в отсутствие которой являются предположительными выводы суда о том, что диалоги ФИО1 с О. связаны со сбытом наркотиков, О. в качестве свидетеля не допрошена, ходатайство защиты об ее вызове и допросе по данным обстоятельствам судом незаконно отклонено. Защитник считает, что действия ФИО1 могут быть квалифицированы по ч. 2 ст. 228 УК РФ в соответствии с фактическими обстоятельствами и представленными доказательствами, но просит приговор отменить.

При рассмотрении апелляционной жалобы адвокат Будлянская О.П. просила об отмене приговора и передаче уголовного дела на новое судебное разбирательство. Дополнительно защитник ссылается на отсутствие стадии дополнений судебного следствия; нарушение судом права ФИО1 на защиту и ограничения защитника в оказании ему юридической помощи; искажение в приговоре показаний свидетелей и отсутствие оценки части показаний, данных в защиту ФИО1. Указывает, что допрос ее подзащитного состоялся при его неподготовленности к даче показаний ввиду желания давать их после допроса свидетелей Ч. и С., что суд по своей инициативе истолковал как отказ от дачи показаний и инициировал оглашение показаний ФИО1 на предварительном следствии, после чего ФИО1 допрошен судом без предоставления такой возможности защитнику. Адвокат Будлянская О.П. усматривает также иные ограничения судом права ФИО1 на защиту и нарушение принципа состязательности сторон, поскольку сторону защиты суд лишил возможности представить доказательства, в подтверждение самооговора ФИО1 допросить свидетеля Ч. по обстоятельствам написания явки с повинной; допросить свидетеля «О.» по существу переписки между ней и ФИО1, получившей в приговоре толкование в качестве доказательства его вины; допросить свидетеля М. в установленном порядке.

Проверив материалы уголовного дела, заслушав стороны и обсудив доводы автора апелляционной жалобы, осужденного и прокурора, судебная коллегия находит приговор подлежащим отмене по следующим основаниям.

Согласно п.1, п. 2 Постановления Пленума Верховного Суда РФ от 30 июня 2015 г. № 29 "О практике применения судами законодательства, обеспечивающего право на защиту в уголовном судопроизводстве", право обвиняемого на защиту включает в себя не только право пользоваться помощью защитника, но и право защищаться лично всеми не запрещенными законом способами и средствами, в том числе давать объяснения и показания по поводу имеющегося в отношении него обвинения либо отказаться от дачи объяснений и показаний; возражать против обвинения, давать показания по предъявленному ему обвинению либо отказаться от дачи показаний; представлять доказательства; заявлять ходатайства и отводы; участвовать в ходе судебного разбирательства в исследовании доказательств и судебных прениях; произносить последнее слово. Процессуальные права обвиняемого и защитника не могут быть ограничены, поскольку обеспечение права обвиняемого на защиту является одним из принципов уголовного судопроизводства, действующих во всех его стадиях, и необходимым условием справедливости судебного разбирательства, что согласуется с положениями ст. 6 Европейской конвенции от 4 ноября 1950 года "О защите прав человека и основных свобод".

В соответствии с ч.1 ст.389.17 УПК РФ основаниями отмены или изменения судебного решения судом апелляционной инстанции являются существенные нарушения уголовно-процессуального закона, которые путем лишения или ограничения гарантированных настоящим Кодексом прав участников уголовного судопроизводства, несоблюдения процедуры судопроизводства или иным путем повлияли или могли повлиять на вынесение законного и обоснованного судебного решения. В силу п.4 ч.2 ст.389.17 УПК РФ основаниями отмены или изменения судебного решения в любом случае является рассмотрение уголовного дела без участия защитника, если его участие является обязательным, или с иным нарушением права обвиняемого пользоваться помощью защитника.

Изучив материалы уголовного дела, протокол и аудиопротокол судебного заседания, судебная коллегия установила, что по данному делу допущены такие существенные нарушения закона, в том числе и указанные защитником Будлянской О.П., осужденным ФИО1 Из протокола судебного заседания в его сопоставлении с аудиопротоколом следует, что в письменном протоколе не нашли своего отражения существенные обстоятельства хода судебного разбирательства.

Между тем, как следует из аудиопротокола, прослушанного судебной коллегией в стадии подготовки, сторона защиты была существенно ограничена судом в реализации своих прав, в том числе права на защиту; в подготовительной части судебного заседания стороны не были надлежаще опрошены председательствующим о наличии ходатайств; решение о порядке исследования доказательств принято судом также без должного обсуждения со сторонами, с ограничением права подсудимого пользоваться для этого помощью защитника и в отсутствие протокольного постановления; допущены грубые нарушения при допросе подсудимого и оглашении его показаний, данных на предварительном следствии, а также при разрешении ходатайств стороны защиты; кроме того, и стадия дополнений судебного следствия надлежащим образом не выполнена.

Так, в письменном протоколе отсутствуют записи о том, что в подготовительной части судебного заседания председательствующий, разъясняя регламент судебного заседания и ответственность за нарушение порядка в судебном заседании, одновременно предупредил защитника адвоката Будлянскую О.П. о том, что в ходе судебного заседания она не вправе давать своему подзащитному разъяснения, советы, в том числе жестами, может это делать только вне заседания; в свою очередь, ФИО1 должен отвечать на все вопросы суда без помощи защитника и может только просить о предоставлении перерыва для консультации с адвокатом вне заседания.

Впоследствии председательствующий предлагал подсудимому высказаться о достаточности его консультирования с защитником; делал замечания защитнику при ее попытке оказать ФИО1 помощь в ходе разбирательства, в частности, при обсуждении вопроса о порядке исследования доказательств и оглашении показаний подзащитного; при этом отказывал в предоставлении перерыва для консультации ФИО1 с защитником.

Имел место и прямой отказ председательствующего в предоставлении осужденному возможности получения консультации защитника при обсуждении вопроса об оглашении показаний ФИО1, данных на предварительном следствии.

На вопрос председательствующего о наличии доказательств защиты адвокат Будлянская О.П. ответила, что на данный момент допрос ее подзащитного невозможен, поскольку необходимо сначала допросить свидетелей обвинения Ч. и С.. Данное заявление судья не счел заслуживающим обсуждения, предложил представить доказательства защиты, по поводу чего адвокат указала, что «доказательств защиты сегодня нет». Эти слова защитника председательствующий интерпретировал как отказ от допроса подсудимого, после чего спросил у ФИО1, готов ли он сам давать показания. Получив ответ «нет, не готов», председательствующий со словами «значит, отказываетесь от дачи показаний» предоставил слово государственному обвинителю, который тут же заявил ходатайство об оглашении показаний ФИО1 в связи с его отказом от дачи показаний. При разрешении данного ходатайства защитнику было запрещено высказываться первым, давать советы ФИО1. Получив таким образом согласие осужденного на оглашение показаний, председательствующий отказал защитнику в ее просьбе предоставить перерыв для согласования позиции с подзащитным. Отказ был обоснован тем, что, по мнению суда, такой перерыв защите и согласование позиции защиты не требуется, раз «Сивиков выразил свое отношение к вопросу, а адвокат обязана его позицию поддерживать, не возражая суду». Таким образом суд получил согласие защитника на оглашение показаний ФИО1. Приведенные обстоятельства не отражены в письменном протоколе судебного заседания.

Приняв не основанное на законе решение об оглашении показаний ФИО1 на предварительном следствии, якобы, в связи с отказом подсудимого от дачи показаний, суд в то же время указал в приговоре, что они были оглашены ввиду существенных противоречий с показаниями, данными в судебном заседании.

Между тем, допрос подсудимого фактически состоялся после оглашения его прежних показаний, при этом порядок допроса судом был грубо нарушен.

Согласно протоколу судебного заседания, подсудимый не отказывался от дачи показаний по существу обвинения. Несмотря на заявление подсудимого и его защитника о том, что они лишь не готовы к допросу, готовы давать показания после допроса свидетелей, председательствующий все же приступил к допросу ФИО1, не обсуждая вопроса о предоставлении ему и защитнику времени для подготовки к допросу, не предоставляя такой возможности. Более того, допрос подсудимого произведен только прокурором и судом. Защитнику Будлянской О.П. не было предоставлено возможности допросить своего подзащитного, задать ему какие-либо вопросы (страницы 15-18 протокола).

При прослушивании аудиопротокола судебная коллегия установила, что письменный протокол судебного заседания содержит также и существенные изъятия обстоятельств, реально имевших место при допросе подсудимого государственным обвинителем и судом.

Кроме того, по окончании допроса подсудимого суд, фактически минуя стадию дополнений судебного следствия, перешел к прениям сторон, не выяснив, готовы ли к ним подсудимый и защитник. Данный вопрос имел значение по данному делу, учитывая предшествующие этому заявления подсудимого о неготовности давать показания и отказ суда предоставить защитнику время для согласования позиции с ФИО1.

Ранее имевшееся у стороны защиты время для подготовки к участию в назначенном судебном заседании не освобождало председательствующего от обязанности обеспечить подсудимому возможность осуществлять свою защиту; создать условия для реализации его права на дачу показаний и выступление в прениях, в том числе путем предоставления достаточного времени для подготовки к ним, поскольку допрос подсудимого и выступление в прениях сторон являются самостоятельными стадиями разбирательства.

В итоге подсудимый в прениях заявил о нуждаемости в консультации защитника, которая была предоставлена судом всего на 3 минуты, после чего подсудимый от выступления в прениях сторон отказался, что при изложенных выше обстоятельствах следует расценить как вынужденный отказ от участия в прениях.

Допущенные судом нарушения уголовно-процессуального закона существенно ограничили гарантированные законом права подсудимого, нарушили его право на защиту, а также принципы равноправия и состязательности сторон.

Так, ходатайство защиты о вызове и допросе Ч. и С. суд проигнорировал, поскольку не разрешил его в установленном законом порядке, в итоге завершил судебное следствие без принятия решения (страница 14 протокола).

При этом и достаточных мер для вызова данных свидетелей обвинения в судебное заседание суд не принял, причины их неявки не выяснял. В результате суд оставил без должной проверки доводы защиты об оказании на ФИО1 давления со стороны Ч. при получении объяснения и явки с повинной, что привело к самооговору опрашиваемого. Между тем, в силу закона суды обязаны принимать меры к проверке таких обстоятельств. Суд не только сам не выполнил этой обязанности, но и лишил возможности сторону защиты задать свидетелям Ч. и С. вопросы по обстоятельствам, имеющим отношение к версии защиты.

Разрешая ходатайство осужденного о допросе абонента по имени О., о переписке с которой ФИО1 были заданы многочисленные вопросы, суд принял необоснованное и немотивированное решение.

Значительная часть заданных судом вопросов была посвящена именно переписке ФИО1 с О., содержанию этой переписки, истолкованной в приговоре как имеющей отношение именно к сбыту наркотических средств.

Подсудимый в своем ходатайстве указал, что просит вызвать О., чтобы задать ей вопросы по поводу платья, фигурирующей в переписке, по поводу которой он был допрошен подробно судом. Таким образом, не основаны на законе указанные судом основания для отказа в удовлетворении ходатайств потому, что ФИО1 и адвокат не сообщили, о каких сведениях может показать свидетель.

Напротив, очевидно, что допрос свидетеля касался обстоятельств, имеющих значение для уголовного дела, которые были оспорены стороной защиты, в связи с чем суду необходимо было их проверить в совокупности с другими доказательствами и дать оценку, основанную на требованиях ст. 87, 88 УПК РФ.

Ссылка суда на то, что подсудимый не сообщает сведения об О. для ее вызова, надуманная. Номер телефона данного лица был известен из материалов дела, защитник брала на себя обязанность обеспечить явку свидетеля как знакомой сожительницы ФИО1 – М. Однако суд отказался предоставить адвокату время для приглашения свидетеля защиты, чтобы та могла быть допрошена по обстоятельствам, имеющим прямое отношение к доказательствам обвинения, которые защита оспаривает. Сторона защиты была необоснованно лишена возможности представить доказательства в защиту ФИО1.

Между тем, без проверки доводов защиты в ходе судебного разбирательства не может быть признана объективной их оценка, данная в приговоре суда.

Поэтому отсутствие решения суда по ходатайству защиты о повторном вызове в суд свидетелей Ч. и С., решения об отказе в удовлетворении всех иных заявленных стороной защиты ходатайств свидетельствуют о нарушении принципа состязательности и равноправия сторон, обеспечения права на защиту.

Таким образом, в нарушение требований ст.15 УПК РФ, суд не создал по данному делу необходимые условия для исполнения сторонами их процессуальных обязанностей и осуществления предоставленных им прав.

В связи с этим заслуживают внимания доводы автора апелляционной жалобы о проявленном судом обвинительном уклоне, нарушении принципов беспристрастности, всесторонности и объективности судебного разбирательства.

Указанные нарушения, как и утрата председательствующим объективности и беспристрастности при рассмотрении уголовного дела, свидетельствуют о нарушении базового принципа судебного разбирательства, когда не обеспечено объективное и справедливое разрешение уголовного дела судом первой инстанции.

Допущенные судом нарушения являются в силу ст.389.15, ст.389.17 УПК РФ существенными, не могут быть устранены судом апелляционной инстанции, а потому влекут отмену состоявшегося приговора с направлением уголовного дела на новое судебное разбирательство в тот же суд в ином составе суда.

При разрешении уголовного дела суду первой инстанции необходимо дать оценку и иным доводам апелляционных жалоб.

В связи с отменой приговора подлежит разрешению вопрос о мере пресечения ФИО1. В связи с тем, что он обвиняется в особо тяжком преступлении, учитывая необходимость рассмотрения дела в разумные сроки и обстоятельства, послужившие к избранию меры пресечения в виде заключения под стражу и не отпавшие в настоящее время, судебная коллегия усматривает основания для сохранения прежней меры пресечения и продления срока содержания ФИО1 под стражей на 3 месяца.

На основании изложенного, руководствуясь ст. ст. 389.13, п. 4 ч. 1 ст. 389.20, ч.1, ч.2 ст.389.22, ст.ст.389.28, 389.33, 389.17, 389.15 УПК РФ, судебная коллегия

определила:

приговор Чкаловского районного суда г.Екатеринбурга от 23 апреля 2021 года в отношении ФИО1 отменить, передать уголовное дело на новое судебное разбирательство в тот же суд в ином составе суда со стадии судебного разбирательства.

Меру пресечения в отношении ФИО1 оставить прежней в виде заключения под стражу. Продлить срок содержания ФИО1 под стражей на 3 месяца и установить его до 12 ноября 2021 года.

Апелляционное определение вступает в силу с момента оглашения, может быть обжаловано в судебную коллегию по уголовным делам Седьмого кассационного суда общей юрисдикции, расположенного в г.Челябинске, в кассационном порядке, предусмотренном главой 47.1 УПК РФ, в течение шести месяцев со дня вступления в законную силу, а осужденным, содержащимся под стражей, – в тот же срок со дня вручения ему копии апелляционного определения. В случае принесения кассационной жалобы (представления) осужденный вправе ходатайствовать о своем участии в рассмотрении уголовного дела судом кассационной инстанции.

Председательствующий М.Ю. Герасименко

Судьи Е.Н.Ибатуллина

И.Л. Русанова