Гражданский кодекс часть 1

рассмотрела в открытом судебном заседании с применением системы видеоконференц-связи уголовное дело по апелляционной жалобе осужденного ФИО1 и дополнениям к ней адвоката Костюшева В.Ю. на приговор Октябрьского районного суда г.Екатеринбурга от 28 февраля 2020 года, которым

ФИО1, родившийся ( / / )

в ..., не судимый,

осужден по ч. 3 ст. 30, п. «г» ч. 4 ст. 228.1 УК РФ к 09 годам 11 месяцам лишения свободы с отбыванием наказания в исправительной колонии строгого режима.

Мера пресечения в виде подписки о невыезде и надлежащем поведении изменена на заключение под стражу, срок наказания постановлено исчислять с 28 февраля 2020 года. В силу п. «а» ч. 3.1 ст. 72 УК РФ зачтено в срок лишения свободы время содержания ФИО1 под стражей с 28 февраля 2020 года по день вступления приговора в законную силу из расчета один день содержания под стражей за один день лишения свободы с учетом положений ч. 3.3. ст. 72 УК РФ.

Разрешена судьба вещественных доказательств.

Заслушав доклад судьи Ибатуллиной Е.Н., выступления осужденного У.А.СБ. и адвоката Костюшева В.Ю., поддержавших доводы об отмене приговора и оправдании осужденного, мнение прокурора Фирсова А.В., полагавшего оставить приговор без изменения, судебная коллегия

установила:

приговором суда ФИО1 признан виновным в покушении на незаконный сбыт наркотических средств в крупном размере,по предварительному сговору группой лиц, с использованием информационно-телекоммуникационных сетей (включая сеть «Интернет»). 19 июня 2019 года ФИО1 в сети «Интернет» договорился с неустановленным лицом о сбыте наркотических средств в крупном размере. 01 августа 2019 года около 16:00 ФИО1 посредством тайника получил от соучастника наркотические средства – гашиш (анашу, смолу каннабиса) массой не менее 0,90 грамма, мефедрон (4-метилметкатинон) массой не менее 1,86 грамма, которые для последующего сбыта стал хранить по месту жительства (ул. Волгоградская, д. 18а, кв. 113). 04 августа около 17:50 ФИО1 посредством закладки недалеко от ... получил от соучастника наркотическое средство мефедрон (4-метилметкатинон) массой 96,94 грамма, которое для сбыта хранил при себе до задержания сотрудниками полиции в тот же день около 18:00, при личном досмотре у ФИО1 в поясной сумке обнаружен и изъят мефедрон (4-метилметкатинон) общей массой 96,94 грамма, размещенный в два свертка массой 48,23 грамма, 48,71 грамма; затем в ходе осмотра места происшествия по месту его жительства изъяты мефедрон (4-метилметкатинон) массой 1,86 грамма, гашиш (анаша, смола каннабиса) массой 0,90 грамма.

Преступление совершено на территории Октябрьского района г.Екатеринбурга при обстоятельствах, подробно изложенных в приговоре суда.

В апелляционной жалобе с мотивированным дополнением осужденный ФИО1просит приговор отменить и постановить оправдательный приговор. Полагает, что приговор несправедлив ввиду чрезмерной суровости наказания и в силу ст.302 УПК РФ является неправосудным: основан на недопустимых доказательствах, выводы суда о его виновности при отсутствии достоверных доказательств являются предположением и не соответствуют фактическим обстоятельствам дела, судом неправильно применен уголовный закон. Считает, что приведенные в приговоре доказательства противоречивы и указывают на взаимоисключающие выводы относительно фактических обстоятельств дела, противоречия судом не устранены. Настаивает, что обнаружил тайники и хранил наркотические средства без цели последующего сбыта, осмотр места происшествия был проведен без участия адвоката, он сотрудникам полиции о наличии цели сбыта не говорил, запись в протоколе о его признании в сбыте ничтожна с правовой точки зрения. Оспаривает свои показания в качестве подозреваемого, о недостоверности которых говорил и суду первой инстанции. Утверждает, что в этих показаниях оговорил себя под угрозой избрания меры пресечения в виде заключения под стражу; к нему применялось давление со стороны сотрудников полиции после жестокого задержания и получения травмы головы; высказывались угрозы привлечения к ответственности С.. Считает, что эти показания не могли быть положены в основу обвинения, поскольку являются недопустимыми. Полагает о нарушении принципа уважения человеческого достоинства, злоупотреблении служебным положением со стороны сотрудников полиции, которые умышленно преследовали цель пробудить у него чувства страха, боли и неполноценности, унижали его и подавляли способность к физическому и психическому сопротивлению, чтобы принудить к самооговору. Кроме того, автор жалобы указывает, что приговор не может быть основан на его единичных показаниях, которые являются недостоверными ввиду самооговора, о чем он сообщил суду первой инстанции. В материалах уголовного дела нет других доказательств его причастности к сбыту наркотических веществ, не являются таковыми протоколы личного досмотра и осмотра жилого помещения, будучи материалами оперативно-розыскной деятельности, так как его задержание состоялось при проведении оперативно-розыскных мероприятий. Утверждает о недопустимости как доказательств этих материалов оперативно-розыскного мероприятия, которые не перечислены в ст.74 УПК РФ, но незаконно и необоснованно положены судом в основу приговора в нарушение требований УПК РФ и Постановления Пленума Верховного Суда РФ от 31 октября 1995 года № 8, в обоснование этого осужденный приводит следующие доводы:

- в рамках оперативно-розыскного мероприятия недопустимо составление протоколов личного досмотра и осмотра места происшествия; оперативные сотрудники принимали активное участие в обследовании помещения, личных досмотрах его и С., но в нарушение ст. 166 УПК РФ в протоколах об их участии не указано, в силу чего эти сотрудники не могли производить какие-либо действия, поэтому результаты мероприятий являются недопустимыми доказательствами в силу ст. 89 УПК РФ;

- производить следственные действия (осмотр места происшествия) и осуществлять сбор доказательств оперуполномоченный полиции был не вправе, так как не является уполномоченным на то лицом согласно уголовно-процессуальному закону, где приведены лишь полномочия дознавателя, следователя и прокурора как до, так и после возбуждения уголовного дела; нарушены требования ст. ст. 40, 41, 151, 157 УПК РФ, поскольку оперуполномоченный не проводил в данном случае дознание или проверку в порядке ст. 144 УПК РФ, в рамках которой мог принять решение о проведении осмотра места происшествия до возбуждения уголовного дела;

- полагает о нарушении ст. 8 Федерального закона «Об оперативно-розыскной деятельности», поскольку не имеется сведений о предварительном расследовании до проведения осмотра места происшествия, нет сведений о том, в совершении каких преступлений ФИО1 подозревался, не указаны основания возникновения подобных подозрений и доказательства, которые могли бы их подтвердить; не имелось законных оснований для оперативно-розыскных мероприятий, ограничивающих право на неприкосновенность жилища, которые допускаются только при наличии информации о признаках подготавливаемого, совершаемого или совершенного противоправного деяния или о лицах, его подготавливающих, совершающих или совершивших; не установлено, где и как он приобрел наркотические средства;

- осмотр жилища (обследование) 4 августа 2019 года произведен неуполномоченным на то лицом и с нарушением процедуры, фактически под видом осмотра произведен обыск жилища без судебного разрешения и без соблюдения законной процедуры, хотя ни он, ни С. на тот момент не были подозреваемыми; в данном случае имела место подмена следственного действия оперативно-розыскным мероприятием, что в силу закона недопустимо, поскольку оперативно-розыскные мероприятия не являются уголовно-процессуальным источником доказательств;

- в соответствии с положениями ч.3 ст.7 УПК РФ ничтожны результаты осмотра места происшествия, а потому не являются доказательствами изъятые в квартире предметы (компьютер и вещества), источник происхождения которых – протокол обследования жилого помещения – не является доказательством по уголовному делу;

- следователем нарушен порядок использования результатов оперативно-розыскной деятельности, установленный ст. 89 УПК РФ.

По мнению автора жалобы, результаты оперативно-розыскных мероприятий не служат подтверждением существенных обстоятельств дела и не свидетельствуют о наличии умысла на незаконный оборот наркотических средств, проведении им для этого всех подготовительных действий; они могут лишь свидетельствовать об обнаружении и изъятии наркотических средств у задержанного лица. Проводившие оперативно-розыскные мероприятия оперативные сотрудники могут быть допрошены в качестве свидетелей, но их показания следует принять во внимание только в части процедуры проведения таких мероприятий, а не в части доказывания обстоятельств незаконного сбыта наркотических средств. Осужденный обращает внимание на то, что из протокола осмотра жилого помещения 4 августа 2019 года нельзя определить границы осмотра и те места, где максимально сконцентрирована следовая информация; не выявлены и не указаны индивидуальные признаки системного блока, монитора, клавиатуры, мыши и другого периферийного оборудования; не проведен внешний осмотр и не указаны размер, цвет, маркировочные обозначения, специальные знаки и наклейки на корпусе устройства компьютера, механические повреждения; не ясно, был ли на момент осмотра включен компьютер, не изучено изображение на экране монитора; не применялись криминалистические средства для обнаружения на внешних устройствах материальной информации (следов пальцев рук, микрообъектов); не изучено аппаратное содержимое компьютера (жесткий диск и сетевые карты, процессор, материнская плата, оперативная память); в протоколе обследования не указан производитель и серийный номер жесткого диска, сетевой и материнской платы; не определена операционная система, IР-адрес и физический адрес; не изучены данные браузера и история просмотра веб-страниц и закладок в браузере; не обследованы сайты, которые он посещал; средства поиска файлов не применялись. Полагает, что осмотр и изъятие электронных носителей проведены без участия специалиста и с нарушением требований п. 9.1 ст. 182, п. 3.1 ст. 183 УПК РФ. Протокол личного досмотра, составленный в рамках оперативно-розыскного мероприятия, считает недопустимым доказательством, поскольку такого мероприятия не перечислено в ст.15 Федерального Закона «Об оперативно-розыскной деятельности», в ст.13 Закона «О полиции», где личный досмотр предусмотрен только при совершении административных правонарушений. Обращает внимание, что изъятие наркотических средств может иметь место только при обыске, выемке, осмотре места происшествия, личном обыске, освидетельствовании. Квалифицирующий признак совершения преступления с использованием информационно-телекоммуникационных сетей оспаривает, поскольку в сети «Интернет» осуществлял простые переговоры о покупке для себя наркотика. При этом ФИО1 считает, что не мог быть осужден за совершение этих действий, так как за них был привлечен к административной ответственности, о чем имеется вступившее в силу и неотмененное судебное решение. Кроме того, автор жалобы утверждает о нарушении в ходе судебного заседания его права на защиту, поскольку адвокат в судебном заседании не поддержал его позицию непризнания вины, вопреки которой защитник сообщил о частичном признании вины, что требовало его отвода, но не было сделано судом.

В дополнении к апелляционной жалобе осужденного адвокат Костюшев В.Ю. приводит аналогичные вышеприведенным доводы. Утверждая о нарушении права ФИО1 на защиту, адвокат также указывает на то, что тот находился в состоянии опьянения при допросе в качестве обвиняемого, проведенном с участием защитника Суровцева Д.Н., который оставил без внимания, что в таком состоянии подзащитный не мог быть допрошен; дополнительный допрос ФИО1 в качестве обвиняемого проведен с участием иного адвоката - Филева Н.Е. в отсутствие сведений о причине замены адвоката Суровцева Д.Н., от участия которого ФИО1 не отказывался. По мнению адвоката, являются недопустимыми доказательствами заключения судебно-химических экспертиз № 5714, № 5359, № 5357. Ссылаясь на Постановления Пленума Верховного Суда РФ от 15 июня 2006 года № 14, защитник усматривает нарушения ч.3 ст.204 УПК РФ, ст. ст. 8, 16, 25 Федерального закона № 73-ФЗ «О государственной судебно-экспертной деятельности в РФ», ст. ст. 6, 13 Федерального закона от 26 июня 2008 года № 102-ФЗ «Об обеспечении единства измерений», Приказа Минпромторга России от 02 июля 2015 года № 1815 «Об утверждении Порядка проведения поверки средств измерений и требования к знаку поверки и содержанию свидетельства о поверке», ст. 9 Закона РФ «Об обеспечении единства измерений», поскольку эксперты не провели полные исследования представленных им объектов; не дали обоснованные, научно-мотивированные и объективные ответы на поставленные вопросы; в заключениях отсутствуют сведения об исправности и поверке использованного измерительного лабораторного оборудования (не указаны класс точности, заводской номер и период поверки электронных весов EL 300 «Shimadzu», хроматомасс-спектрометра ГХ/МС «Маэстро ГХ 7820/Маэстро МСД», хроматомасс-спектра «Хроматек-Кристалл 5000.1 с МСД»); к заключениям не приложены свидетельства о поверке оборудования; отсутствуют сведения о том, какую референтную, аттестованную и утвержденную методику эксперты применяли при измерении веществ; не указаны оригинальные и библиотечные хроматограммы и масс-спектры объектов исследования; не имеется данных об индексе удерживания, то есть результаты хроматомасс-спектрометрического исследования нельзя признать в полной мере достоверными; не применены действующие методы исследования вещества, хотя только совокупность разных физико-химических методов исследования позволяет достаточно полно установить химический состав веществ; содержатся недостоверные сведения о массе наркотических средств, содержащихся в смеси представленных веществ, поскольку эксперты указали не массу собственно наркотических средств, а всю массу каждого из объектов, не доведенную до постоянного значения; наркотически активные компоненты в смесях не отделены от веществ, не обладающих психоактивными свойствами, что не позволяет установить не только качественный, но и количественный состав наркотических средств; возможность употребления изъятых веществ для немедицинского употребления не исследована. Как считает защитник, судебная практика Верховного Суда РФ признает необходимым определение количества активного вещества в смеси, а по данному делу экспертами не установлены состав изъятых смесей, виды и масса в смесях наркотических средств и их соответствие тем, что указаны в предъявленном обвинении. Адвокат Костюшев В.Ю. просит приговор отменить и постановить оправдательный приговор.

В возражениях государственный обвинитель Аникин С.М. приводит доводы, по которым просит оставить приговор суда без изменения, апелляционную жалобу осужденного - без удовлетворения.

Проверив материалы уголовного дела, заслушав мнения сторон, обсудив доводы, изложенные в апелляционной жалобе с дополнениями к ней и в возражениях прокурора, судебная коллегия находит приговор подлежащим отмене на основании п.3 ст.389.15, ч.1 ст.389.17 УПК РФ ввиду допущенных судом существенных нарушений уголовно-процессуального закона, которые путем лишения или ограничения гарантированных настоящим Кодексом прав участников уголовного судопроизводства, несоблюдения процедуры судопроизводства или иным путем повлияли или могли повлиять на вынесение законного и обоснованного судебного решения.

Согласно п. 4 ч. 2 ст. 389.17 УПК РФ к таким нарушениям уголовно-процессуального закона, которые лишили участников уголовного судопроизводства возможности осуществления гарантированных законом прав на справедливое судебное разбирательство (на основе принципа состязательности и равноправия сторон) либо существенно ограничили эти права, относится рассмотрение уголовного дела без участия защитника, если его участие является обязательным в соответствии с требованиями УПК РФ, или с иным нарушением права обвиняемого пользоваться помощью защитника.

Рассмотрение уголовного дела в суде первой инстанции в точном соответствии с установленным законом порядком, отвечающим критериям справедливого судебного разбирательства, служит надежной гарантией защиты прав и законных интересов, защиты личности от незаконного и необоснованного обвинения, осуждения, ограничения ее прав и свобод.

Согласно ст. 297 УПК РФ приговор признается законным, обоснованным и справедливым, если он постановлен в соответствии с требованиями уголовно-процессуального законодательства и основан на правильном применении уголовного закона. Данным требованиям закона обжалуемый приговор не соответствует.

Замечания на протокол судебного заседания участниками процесса не были принесены. При подготовке к судебному заседанию судебная коллегия заслушала аудиопротокол и убедилась в том, что в протоколе судебного заседания содержание выступлений, в том числе в прениях сторон, зафиксировано правильно.

Согласно протоколу судебного заседания, защиту осужденного в суде первой инстанции на основании соглашения, заключенного накануне судебного заседания, начатого 26 ноября 2019 года, осуществлял адвокат Ильичев Ю.О. ..., об ознакомлении которого с материалами уголовного дела сведений не имеется.

Как усматривается из материалов уголовного дела и протокола судебного заседания, подсудимый ФИО1 занял позицию защиты, в соответствии с которой не признал вину в покушении на незаконный сбыт наркотических средств - гашиша массой 0,90 грамма и мефедрона массой 98,80 грамма. В соответствии с избранной позицией защиты ФИО1 изначально и на протяжении всего судебного разбирательства отрицал свою вину как в совершении инкриминированного ему преступления, так и в приобретении части мефедрона – свертка массой 48,8 грамма, и гашиша при обстоятельствах по делу. ФИО1 давал показания о том, что для личного употребления приобрел мефедрон массой 50 граммов, а гашиш купил за полгода до событий по делу ....

Кроме того, в судебном заседании ФИО1 утверждал о недопустимости представленной стороной обвинения части доказательств, заявив, что признательные показания на предварительном следствии и чистосердечное признание получены от него незаконным путем ...; оспаривал законность действий сотрудников полиции при задержании, при этом как в ходе судебного разбирательства, так и в судебных прениях не просил суд о переквалификации действий и возражал против любого осуждения. Такую же позицию ФИО1 и его адвокат Костюшев В.Ю. отстаивают и в апелляционной жалобе с дополнениями к ней, просят об оправдании ФИО1, доказывая необоснованность постановленного в отношении него приговора.

Между тем, вопреки такой позиции защиты,адвокат Ильичев Ю.О.,выражая в суде первой инстанции свое отношение к предъявленному ФИО1 обвинению, заявил о частичном признании вины его подзащитным ....

Несмотря на возражения ФИО1 против оглашения государственным обвинителем своих признательных показаний в ходе предварительного следствия, адвокат Ильичев Ю.О., действуя вопреки его воле, оставил на усмотрение суда решение по ходатайству прокурора об оглашении чистосердечного признания и показаний ФИО1 на предварительном следствии .... При этом адвокат Ильичев Ю.О. не ходатайствовал о проверке версии подсудимого о понуждении его к самооговору, которую он выдвинул в свою защиту в ходе судебного заседания.

Выступая в защиту интересов ФИО1 в судебных прениях, адвокат Ильичев Ю.О. вновь занял позицию, отличную от позиции подзащитного и противоречащую его интересам. Утверждая об отсутствии факта сбыта, адвокат не оспаривал доказательства обвинения в части приобретения и хранения наркотиков и предложил суду осуждение ФИО1 с квалификацией его действий как хранение наркотических средств во всем объеме, в том числе мефедрона массой 48,8 грамма, и с просьбой назначить его подзащитному уголовное наказание за хранение всех наркотических средств, изъятых по данному делу .... Таким образом, адвокат действовал вновь вопреки воле доверителя, поскольку фактически поддержал версию органов, осуществляющих уголовное преследование, о виновности ФИО1 в приобретении и хранении всей массы изъятых наркотических средств, несмотря на то, что сам ФИО1 и против этого возражал. Данная позиция защитника не была поддержана его подзащитным при выступлении в прениях сторон и последнем слове, когда ФИО1 настаивал на своей невиновности в предъявленном ему обвинении, включающем и обстоятельства приобретения и хранения наркотических средств ....

При таких обстоятельствах судебная коллегия приходит к выводу, что позиция адвоката Ильичева Ю.О. явно не совпадала с позицией ФИО1, надлежащей юридической помощи адвокат своему подзащитному не оказал, при выступлении в прениях не привел в его защиту доводов в целях оправдания в полном объеме предъявленного обвинения, не выполнил должным образом свои обязанности, связанные с защитой ФИО1. Более того, адвокат по существу выступил на стороне обвинения, поскольку сам просил о назначении ФИО1 уголовного наказания.

Такая защита нарушает ст. 48 Конституции РФ, в соответствии с которой каждому гарантировано право на квалифицированную юридическую помощь.

По смыслу уголовно-процессуального закона, защитник является самостоятельным участником уголовного судопроизводства, однако как его позиция по уголовному делу, так и круг его полномочий, в конечном счете, определяются тем, что он является участником судопроизводства, выступающим на стороне защиты и призванным отстаивать права и интересы обвиняемого.

В соответствии со ст. 49 УПК РФ адвокат с момента допуска к участию в деле обязан принять все предусмотренные законом меры к защите прав и интересов обвиняемого.

По смыслу указанной нормы закона и в силу положений подп. 3, 4 п. 4 ст. 6 Федерального закона от 31 мая 2002 года N 63-ФЗ «Об адвокатской деятельности и адвокатуре в РФ», п. 2 ч. 1 ст. 9 и ч. 2 ст. 13 Кодекса профессиональной этики адвоката, в ходе производства по делу защитник должен соотносить свои действия по оказанию юридической помощи с позицией своего подзащитного, при этом адвокат, принявший в порядке назначения или по соглашению поручение на защиту по уголовному делу, не вправе отказаться от принятой на себя защиты обвиняемого, не вправе занимать по делу позицию и действовать вопреки воле доверителя (подзащитного), за исключением случаев, когда защитник убежден в наличии самооговора доверителя; адвокат не может также делать публичные заявления о доказанности вины доверителя, если тот ее отрицает.

Как обоснованно указано в апелляционной жалобе, такое расхождение позиций защитника и его подзащитного суд оставил без внимания, не приняв мер к устранению нарушения права на защиту, в том числе не разрешил вопрос о возобновлении судебного следствия, о согласовании позиции адвоката и его подзащитного либо о замене защитника.

Указание в протоколе на то, что ФИО1 доверяет защитнику и не имеет отводов, не свидетельствует, что судом были соблюдены положения ст.16 УПК РФ, согласно ч. 2 которой именно на суд возложена обязанность обеспечить подсудимому возможность защищаться всеми не запрещенными настоящим Кодексом способами и средствами.

При таких обстоятельствах судебная коллегия полагает, что ФИО1 был лишен надлежащей защиты, его право на защиту должным образом не было обеспечено судом, в связи с чем имеется предусмотренное ст. 389.17 УПК РФ основание для отмены постановленного в отношении него приговора.

Кроме того, согласно ч. 3, ч. 4 ст. 15 УПК РФ, ст. 244 УПК РФ судебное разбирательство осуществляется на основе состязательности и равноправия сторон, суд не является органом уголовного преследования, не выступает на стороне обвинения или стороне защиты. Рассматривая дело в общем порядке судопроизводства, суд обязан создать необходимые условия для осуществления сторонами предоставленных им прав, в том числе по представлению доказательств, на основании которых постановляет приговор, а также для исполнения ими своих процессуальных обязанностей, при этом стороны обвинения и защиты равноправны перед судом, в том числе на заявление ходатайств, представление доказательств, участие в их исследовании, на рассмотрение иных вопросов, возникающих в ходе судебного разбирательства.

Как следует из протокола судебного заседания, должным образом суд не разрешил заявленное защитником ходатайство о допросе в качестве свидетелей защиты лиц, которые задержали ФИО1, не заслушал мнения сторон, не конкретизировал сведения о предлагаемых для допроса лицах, не принял мотивированного решения об отказе или удовлетворении ходатайства, ограничившись суждением о том, что заявленные в ходатайстве защитника лица к свидетелям защиты не относятся, их показания не смогут расцениваться судом как доказательства со стороны защиты .... Также не было надлежащим образом разрешено и второе ходатайство адвоката Ильичева Ю.О. о допросе свидетеля, который задерживал ФИО1, из числа сотрудников ОМОН. Суд, не выяснив должным образом существа ходатайства, протокольно отказал защитнику в удовлетворении ходатайства «по приглашению свидетеля, который участвовал в задержании ФИО1» без приведения мотивов своего решения ....

Таким образом, суд, нарушив положения ст. 274 УПК РФ, не принял никаких мер для установления обстоятельств, на которые ссылался осужденный в свое оправдание, и фактически отказался от их проверки, а потому судебное следствие является односторонним, что дает основания сомневаться в обоснованности выводов суда.

Судебная коллегия признает, что допущенные судом нарушения уголовно-процессуального закона являются существенными и неустранимыми в суде апелляционной инстанции, поскольку затрагивают принципы состязательности, равенства сторон, обеспечения права обвиняемого на защиту и справедливое судебное разбирательство, являются фундаментальными, подрывающими саму суть правосудия.

Постановленный при таких обстоятельствах обвинительный приговор не может быть признан законным и обоснованным, поскольку суд, рассмотрев при таких обстоятельствах уголовное дело с вынесением по нему обвинительного приговора, нарушил гарантированные Конституцией РФ и уголовно-процессуальным законом право на защиту, принципы презумпции невиновности, состязательности и равноправия сторон перед судом, что в соответствии с п. 4 ч. 2 ст. 389.17 УПК РФ является существенным нарушением уголовно-процессуального закона, которое не может быть устранено судом апелляционной инстанции. В соответствии с ч. 1 ст. 389.22 УПК РФ приговор подлежит отмене с передачей уголовного дела на новое судебное разбирательство в тот же суд, но иным судебным составом.

Принимая решение об отмене приговора по доводу о нарушении права на защиту, изложенному в апелляционной жалобе и дополнениях к ней, судебная коллегия частично удовлетворяет их, но лишь в указанной части, не обсуждая все остальные доводы защиты об оценке доказательств и обоснованности предъявленного обвинения, которые будут предметом тщательного исследования судом первой инстанции.

При новом судебном разбирательстве следует устранить все допущенные нарушения, обеспечить соблюдение принципа состязательности процесса и равноправие сторон, еще раз более тщательно исследовать все доказательства, проверить и оценить их с учетом доводов апелляционной жалобы и дополнений к ней, устранить имеющиеся противоречия, проверить доводы сторон, в зависимости от добытого принять законное и обоснованное решение. Поскольку дело вновь будет рассматриваться судом первой инстанции, судебная коллегия не вправе предрешать вопросы о доказанности или недоказанности обвинения; причастности ФИО1 к совершению преступления; о достоверности или недостоверности того или иного доказательства; о преимуществах одних доказательств перед другими; о мере наказания. Поэтому на изложенные в апелляционной жалобе и дополнениях к ней доводы, касающиеся этих вопросов, судебная коллегия в апелляционном определении не отвечает.

Поскольку ФИО1 заключен под стражу приговором суда, то его отмена влечет за собой и решение вопроса о мере пресечения. Судебная коллегия учитывает положения ст. 97, 99, ч. 1 ст. 110 УПК РФ и считает, что существенным образом не изменились и не отпали основания, по которым ему была избрана подписка о невыезде и надлежащем поведении; и в настоящее время не имеется обстоятельств, свидетельствующих о необходимости ее отмены либо изменения.

На основании изложенного, руководствуясь положениями ст. 389.13, п. 4 ч. 1 ст.389.20, ст.389.17, ст.389.28, ст. 389.33, ст.389.22 УПК РФ, судебная коллегия

определила:

приговор Октябрьского районного суда г.Екатеринбурга от 28 февраля 2020 года в отношении ФИО1 отменить, направить уголовное дело на новое судебное разбирательство со стадии судебного разбирательства в тот же суд в ином составе суда.

Меру пресечения ФИО1 изменить на подписку о невыезде и надлежащем поведении, из-под стражи ФИО1 освободить.

Апелляционную жалобу осужденного ФИО1 и дополнение к ней адвоката КостюшеваВ.Ю. – удовлетворить частично.

Апелляционное определение вступает в силу с момента провозглашения и может быть обжаловано в кассационном порядке, предусмотренном главой 47.1 УПК РФ.

Председательствующий С.В. Шестаков

Судьи: Е.Н. Ибатуллина

И.Л. Русанова